Максим Калашников
Крещение огнем. Борьба исполинов
Предыстория
Лос-Анджелес в огне
Город заволакивали дымы пожаров. На улицах гремели выстрелы. Полыхало более пяти с половиной тысяч зданий и построек. Чадили подожженные автомобили. Улицы были усеяны осколками разбитых стекол. Пассажирские авиалайнеры не решались приблизиться к огромному мегаполису из-за густого дыма и выстрелов с земли: накачавшиеся наркотиками бунтовщики, захватив нарезное оружие, палили по всему, что движется. Банды негров и латиноамериканцев вступали в перестрелку с хозяевами магазинов. Особенно дрались за свое корейцы. А кто-то в панике бежал, бросая имущество на волю разбушевавшейся толпе. Люди всех возрастов и цветов кожи упоенно грабили супермаркеты, вынося из них товары охапками. Многие подъезжали грабить на автомобилях. Багажники и кабины набивались бытовой техникой и электроникой, едой и автозапчастями, парфюмерией и оружием. Полиция в начале массовых беспорядков просто отступила и почти не вмешивалась в происходящее. На улицах зазвучали призывы к восстанию цветных против господства белых.
Нет, это не пересказ содержания голливудского триллера о недалеком будущем Соединенных Штатов. Не художественный вымысел. Это – описание реальных беспорядков, сотрясавших Лос-Анджелес, штат Калифорния, 29 апреля – 2 мая 1992 г. С момента гибели Советского Союза тогда не минуло и полугода…
Бунт начался 29 апреля, когда суд оправдал четверых белых полицейских, жестоко избивших подростка-негра. Уже вечером на улицы вывалили многотысячные разъяренные толпы черных и «латинос». Полетели камни. Через несколько часов «город ангелов» превратился в ад. Загорелось семнадцать правительственных зданий. Происходящее напоминало гражданскую войну, восстание бедноты. И это – в двух шагах от Голливуда и фешенебельного района Беверли-Хиллз! Первыми бузу начали негры, но их тотчас поддержали латинские кварталы южного и центрального Лос-Анджелеса. Восток города властям удалось удержать. Толпы стали грабить, а потом поджигать магазины. Перед этим они включали пожарные брандспойты, чтобы защитить собственные дома от распространяющихся пожаров.
30 апреля начались массовые беспорядки и в Сан-Франциско. В районе центральной Маркет-стрит разграблению подверглась почти сотня магазинов. Толпы ворвались даже в богатый район Ноб-Хилл, громя шикарные автомобили. Пострадали и некоторые фешенебельные отели. Начали перекрываться важнейшие автомагистрали, появились чудовищные пробки на дорогах.
Только 2 мая 1992 г. власти решились действовать. В город ввели свыше 9 тысяч полицейских всех мастей, около 10 тысяч национальных гвардейцев, 3300 бойцов армии и морской пехоты США, почти 1000 сотрудников ФБР – по сути дела, полнокровную дивизию. В город подтянулась бронетехника, над окутанным дымом городом начали барражировать боевые и полицейские вертолеты. Карательные силы стали открывать огонь на поражение. Число погибших исчислялось сотнями. Подверглось аресту более 11 000 человек: 5000 черных, 5500 «латинос» и 600 белых.
Америка не любит вспоминать об этих событиях. Ведь случились они не когда-нибудь, а сразу после падения Советского Союза. Тогда, когда правители Соединенных Штатов упивались победой над русскими, когда американский рыночно-капиталистический строй был объявлен лучшим достижением человечества. Но оказалось, что в самих США есть миллионы нищих, готовых крушить и ломать. Что правление консервативных рыночников, длившееся с 1981 г., успело достать многих американцев до самых печенок.
Победив СССР, Америка сама едва переводила дух. Борьба далась ей очень дорого. Она поставила себя на грань краха. И все же американцам удалось взять верх над нами!
Готовясь к грядущим войнам, мы просто не можем пройти мимо истории и уроков американской победы конца ХХ в. Каким бы горьким ни было для нас сие расследование. Хочешь не хочешь, а нам придется осмыслить произошедшее, проследив заодно и возможные альтернативные варианты развития событий. Это нужно для грядущей Неоимперии.
Книга «Крещение огнем. Борьба исполинов» написана как прямое продолжение «Крещение огнем. Вторжение из будущего»…
Нет, это не пересказ содержания голливудского триллера о недалеком будущем Соединенных Штатов. Не художественный вымысел. Это – описание реальных беспорядков, сотрясавших Лос-Анджелес, штат Калифорния, 29 апреля – 2 мая 1992 г. С момента гибели Советского Союза тогда не минуло и полугода…
Бунт начался 29 апреля, когда суд оправдал четверых белых полицейских, жестоко избивших подростка-негра. Уже вечером на улицы вывалили многотысячные разъяренные толпы черных и «латинос». Полетели камни. Через несколько часов «город ангелов» превратился в ад. Загорелось семнадцать правительственных зданий. Происходящее напоминало гражданскую войну, восстание бедноты. И это – в двух шагах от Голливуда и фешенебельного района Беверли-Хиллз! Первыми бузу начали негры, но их тотчас поддержали латинские кварталы южного и центрального Лос-Анджелеса. Восток города властям удалось удержать. Толпы стали грабить, а потом поджигать магазины. Перед этим они включали пожарные брандспойты, чтобы защитить собственные дома от распространяющихся пожаров.
30 апреля начались массовые беспорядки и в Сан-Франциско. В районе центральной Маркет-стрит разграблению подверглась почти сотня магазинов. Толпы ворвались даже в богатый район Ноб-Хилл, громя шикарные автомобили. Пострадали и некоторые фешенебельные отели. Начали перекрываться важнейшие автомагистрали, появились чудовищные пробки на дорогах.
Только 2 мая 1992 г. власти решились действовать. В город ввели свыше 9 тысяч полицейских всех мастей, около 10 тысяч национальных гвардейцев, 3300 бойцов армии и морской пехоты США, почти 1000 сотрудников ФБР – по сути дела, полнокровную дивизию. В город подтянулась бронетехника, над окутанным дымом городом начали барражировать боевые и полицейские вертолеты. Карательные силы стали открывать огонь на поражение. Число погибших исчислялось сотнями. Подверглось аресту более 11 000 человек: 5000 черных, 5500 «латинос» и 600 белых.
Америка не любит вспоминать об этих событиях. Ведь случились они не когда-нибудь, а сразу после падения Советского Союза. Тогда, когда правители Соединенных Штатов упивались победой над русскими, когда американский рыночно-капиталистический строй был объявлен лучшим достижением человечества. Но оказалось, что в самих США есть миллионы нищих, готовых крушить и ломать. Что правление консервативных рыночников, длившееся с 1981 г., успело достать многих американцев до самых печенок.
Победив СССР, Америка сама едва переводила дух. Борьба далась ей очень дорого. Она поставила себя на грань краха. И все же американцам удалось взять верх над нами!
Готовясь к грядущим войнам, мы просто не можем пройти мимо истории и уроков американской победы конца ХХ в. Каким бы горьким ни было для нас сие расследование. Хочешь не хочешь, а нам придется осмыслить произошедшее, проследив заодно и возможные альтернативные варианты развития событий. Это нужно для грядущей Неоимперии.
Книга «Крещение огнем. Борьба исполинов» написана как прямое продолжение «Крещение огнем. Вторжение из будущего»…
Главная тема
Будь моя воля, на странице засветилось бы темное галактическое небо. Зазвучала бы тяжелая, мрачноватая музыка – главная тема из «Звездных войн»… И чтобы поплыли вдаль, в перспектив у, светящиеся титры… Краткое содержание прошлых книг…
Кто наш самый главный враг? Античеловечество. Сообщество тех, кто не создает, а присваивает. Минус-цивилизация. Она существует за фасадом США, она победила нас в союзе с американцами и восторжествовала на развалинах СССР, породив чудовищного исторического мутанта – РФ. (Сообщество воров для разворовывания остатков Советского Союза.) Она направляет нынешнюю глобализацию.
Задача Людей: сплотиться и победить Античеловечество. Вот она, задача для настоящих русских. У нас нет иного выхода. Иначе мы просто пропадем, исчезнем.
Чтобы победить, нам нужно не только создавать сетевую организацию взаимодействия, не обращая внимания на разрезавшие нас искусственные границы. Сплачиваясь и помогая друг другу, мы должны взять на вооружение технологии следующей эпохи: компактные, дешевые, позволяющие добиваться успеха в бизнесе и войне с наименьшими затратами. Пусть у врага будут нефтескважины и «газпромы» – а мы возьмем умом и необычными технологиями.
Наша ближайшая цель: налиться силой и богатством и отвоевать у античеловеков собственную страну (не «обрезанную» РФ, а все Русское пространство целиком). Создать новую империю.
Нам обязательно попытаются помешать. Ибо появление Империи (СССР-2) с обществом и технологиями новой эры смешивает все карты врага. Возникновение Сверхновой России несет смерть нашим заклятым врагам. Нас постараются уничтожить, в том числе и втравив в настоящую, «горячую» войну. Наша задача: обязательно выиграть эту битву. Или же сделать так, чтобы враг до смерти испугался и не осмелился на нас нападать. И тогда Античеловечество совершенно точно будет обречено на исчезновение. Развитие СССР-2 уничтожит среду его обитания.
Как нам выстоять и победить? Да только с помощью молниеносной стратегии войны-психотриллера!
А чтобы ее успешно провести, нужно учесть уроки поражения первого СССР в грандиозном психотриллере конца ХХ века…
Кто наш самый главный враг? Античеловечество. Сообщество тех, кто не создает, а присваивает. Минус-цивилизация. Она существует за фасадом США, она победила нас в союзе с американцами и восторжествовала на развалинах СССР, породив чудовищного исторического мутанта – РФ. (Сообщество воров для разворовывания остатков Советского Союза.) Она направляет нынешнюю глобализацию.
Задача Людей: сплотиться и победить Античеловечество. Вот она, задача для настоящих русских. У нас нет иного выхода. Иначе мы просто пропадем, исчезнем.
Чтобы победить, нам нужно не только создавать сетевую организацию взаимодействия, не обращая внимания на разрезавшие нас искусственные границы. Сплачиваясь и помогая друг другу, мы должны взять на вооружение технологии следующей эпохи: компактные, дешевые, позволяющие добиваться успеха в бизнесе и войне с наименьшими затратами. Пусть у врага будут нефтескважины и «газпромы» – а мы возьмем умом и необычными технологиями.
Наша ближайшая цель: налиться силой и богатством и отвоевать у античеловеков собственную страну (не «обрезанную» РФ, а все Русское пространство целиком). Создать новую империю.
Нам обязательно попытаются помешать. Ибо появление Империи (СССР-2) с обществом и технологиями новой эры смешивает все карты врага. Возникновение Сверхновой России несет смерть нашим заклятым врагам. Нас постараются уничтожить, в том числе и втравив в настоящую, «горячую» войну. Наша задача: обязательно выиграть эту битву. Или же сделать так, чтобы враг до смерти испугался и не осмелился на нас нападать. И тогда Античеловечество совершенно точно будет обречено на исчезновение. Развитие СССР-2 уничтожит среду его обитания.
Как нам выстоять и победить? Да только с помощью молниеносной стратегии войны-психотриллера!
А чтобы ее успешно провести, нужно учесть уроки поражения первого СССР в грандиозном психотриллере конца ХХ века…
Нехарактерный психотриллер
В сущности, тот психотриллер, какой нам устроили американцы, характерным не назовешь. Ведь суть чудесной стратегии – борьба против того, кто по всем аналитическим выкладкам сильнее тебя. Против того, у кого больше сил и средств. Так Гитлер смог захватить материковую Европу. Так Израиль сумел противостоять соединенной мощи арабского мира.
А вот Советский Союз не превосходил США и их союзников по силам и средствам. Американцы и НАТО были намного богаче нас. Они контролировали более изобильные и денежные регионы планеты. Америка и НАТО обладали намного большим промышленным и людским потенциалом: в одной Западной Европе проживало людей в полтора раза больше, чем в Союзе. Их совокупный валовой продукт вчетверо превосходил русский ВНП. Наши противники превосходили Страну Советов хоть по части аграрной, хоть по мощи сетей масс-медиа. Они могли позволить себе дорогие и сложные виды вооружения. По идее, это нам следовало творчески применить гитлеровско-израильское наследие, но…
Молниеносно-ошеломляющую стратегию применили к нам. Как это ни горько сегодня писать, но к середине семидесятых мы поставили США с их союзниками в труднейшее положение.
Американцы понесли унизительное, бьющее по психике и подрывающее веру в себя поражение во Вьетнаме в 1975-м. Весь Запад был терзаем разразившимся в семьдесят третьем энергетическим кризисом. В семьдесят пятом в Хельсинки Запад подписал соглашение с СССР, признав итоги Второй мировой войны и русскую сферу влияния в Европе. Гонка вооружений казалась бессмысленной: русские легко парировали западные порывы с помощью ракетно-ядерной мощи и дешевых, асимметричных ответов. Мы могли делать оружие намного дешевле западного.
С точки зрения интеллектуально развитого человека семидесятых годов минувшего века США катились к бесславному концу. Когда Александр Хейг стал главнокомандующим силами НАТО в Европе, он посетил американские части – и схватился за голову. В них царили алкоголизм и наркомания.
«Состояние боеготовности военных подразделений было ниже принятых стандартов. Не хватало средств связи и транспорта. Командиры всех трех видов вооруженных сил США (армии, флота и авиации) редко встречались друг с другом и практически не обсуждали проблемы взаимной координации, не говоря уж о согласованных действиях во время учений, которые проводились все реже и реже.
… Во время инспекционной поездки на 6-й флот США в Средиземном море Хейг обнаружил среди матросов крайне слабую дисциплину и плохую подготовку. Более того, он был сильно удивлен и рассержен, когда в ответ на свою просьбу спуститься в трюм корабля один из морских офицеров посоветовал ему не делать этого, чтобы «не получить нож между ребер».
«Если бы Советы предприняли нападение, те американские силы, которые я увидел, с большим трудом могли бы отразить его», – вспоминал Хейг…» (ГарбузовВ. Н. Александр Хейг, или Три карьеры одного генерала. – М., Наука, 2004. С. 32.)
Наметился раскол даже в рядах НАТО. Европейцы стали с пренебрежением относиться к Америке. Когда Хейг вздумал инспектировать западногерманские части, немцы дали знать, что это нежелательно. Хейгу пришлось пригрозить скандальной пресс-конференцией, чтобы его допустили в немецкие полки и дивизии…
Я и сам, читатель, помню статьи в журнале «Крокодил» первой половины семидесятых. О том, как офицеры в США боятся заходить в казармы. И злые карикатуры. Например, новый шеврон для вооруженных сил США: крылатый шприц с героином.
И это было правдой: Америка отступала. Американская общественность, словно работая на Москву, нещадно оплевывала и охаивала армию и спецслужбы США. Доллар подвергался инфляции. Серьезные аналитики писали тогда, что дни его сочтены, а долларовая система похожа на туго надутый детский шарик, готовый лопнуть от малейшего укола. Экономику США терзал спад. Неудержимо рос государственный долг. Общество пребывало в унынии. С 1975 по 1981 г. американцы на фоне интенсивной деятельности СССР в космосе не совершили ни одного пилотируемого полета. Американские интеллектуалы и элита говорили о конвергенции: мол, США перенимают все больше от советской системы, а советская – от штатовской. Соединенные Штаты выпускали из-под контроля одну страну за другой: Вьетнам и Лаос, Эфиопия, Никарагуа, Иран. И янки с ужасом думали: «Если это происходит при дряхлом, шамкающем Брежневе на троне СССР, то что нас ждет, когда к власти в Москве придут намного более молодые люди?»
На слушаниях в Конгрессе в начале 1981-го Хейг, претендующий на пост главы Госдепартамента (МИД) США, говорил, что Советский Союз вступает в новую пору своей экспансии. Дескать, военная мощь СССР превращается из преимущественно сухопутной в глобальные наступательные армейские, военно-воздушные и морские силы, полностью способные поддерживать имперскую внешнюю политику. Борьба с советским империализмом, по словам Хейга, становится величайшим испытанием для Америки. Высказал он и большое опасение насчет того, что на смену дряхлым советским лидерам 1900-х гг. рождения придут молодые и энергичные вожди. Поколение, сформированное холодной войной. Мыслящее только категориями экспансионизма.
Затем Хейг скажет: «Каждую ночь я молюсь, чтобы Брежнев оставался живым и здоровым… по крайней мере до тех пор, пока мы догоним Советский Союз. Потому что если он неожиданно покинет свой пост, то придет кто-либо молодой, ожидающий за кулисами. Они (представители нового поколения. – М. К.) никогда не знали войны; для них Сталинград – название кинофильма. Они никогда не знали бедности, которую пережил мир во время Великой депрессии. Они имеют очень экспансионистский настрой, и чем больше они будут ждать своей очереди – тем лучше для нас». (В. Н. Гарбузов, там же, с. 71–73.)
В конце семидесятых годов перед США с пугающей ясностью встал вопрос: либо они смогут опрокинуть Советский Союз, либо им придется впасть в жесточайший кризис, из которого можно и не выйти. США столкнулись с не менее жестоким вызовом, нежели в тридцатые годы ХХ столетия. Соединенные Штаты в ту пору должны были либо разрушиться изнутри, либо развязать Вторую мировую войну и выйти из нее главной выигравшей стороной.
К конце 1970-х годов Америка снова очутилась на грани краха. Либо удастся сломать русских в гонке вооружений – и затем сбросить военное бремя со своей экономики, либо упасть самим с кровавой пеной на губах. Либо удастся перебороть Советский Союз в холодной войне – либо Запад угодит в тяжелейший системный кризис. Либо долларовая система спасется, распространившись на огромные просторы СССР и Восточной Европы и «вскрыв» тамошние «сокровищницы» природных ресурсов, технологий, собственности и рабочей силы, либо доллару конец. А значит – конец и США в привычном их виде.
Либо США удержат власть над нефтяными резервуарами Земли – либо те перейдут под русскую руку.
И вот в таких условиях американцы решили: пойдем очертя голову на психотриллер. И все-таки сумели победить нас, избежав прямого военного столкновения.
По мнению уважаемого мною историка, профессора Андрея Фурсова, в семьдесят пятом Советский Союз одержал победу в классической фазе холодной войны. Политический класс США с Восточного (атлантического) побережья, дотоле господствовавший в звездно-полосатой стране, потерял власть. И чтобы победить Россию – СССР в следующей фазе противостояния, пришлось мобилизовать всю системную политико-экономическую мощь Запада, ядра капиталистической системы и наиболее развитых полупериферийных государств. Победу одержал уже глобализующийся Запад, единое ядро капсистемы, где военно-экономический потенциал Америки усилился технико-экономической и финансовой мощью бывших протекторатов США: Японии и Германии. Да и сами Соединенные Штаты в 1980-е стали Глобоамерикой – центром иного по своему качеству (по сравнению с 1945–1975 годами) ядра капсистемы. Не только государством, но и кластером, матрицей транснациональных корпораций. Возглавили Глобоамерику новые люди: южный и западный агрессивные отряды американской элиты. Тесно связанные с военно-промышленным комплексом, ТНК и глобальными финансами («военнопромышленно-интеллектуальный комплекс»), они и стали новым противником, который сокрушил нашу Красную империю.
К тому же СССР в тот момент истории вошел в острый системный кризис, и прежде всего – в кризис руководства. Случился «волновой резонанс»: сложились воедино и внутренний кризис, и некомпетентность господствующих групп советского общества. Выявилась их полная психоисторическая неадекватность современному миру и глубокий провинциализм мышления, которое затем под видом «нового» преподнесли всему свету. (Это о горбачевском «новом мышлении»!) Горбачев принялся сдавать мировые позиции – лишь бы сохранить власть, а также личное и групповое потребление на «нефтедолларовом» уровне 1973–1983 гг. А уж из этого вытекало прямое предательство вкупе со сговором между советской верхушкой и западными лидерами.
Ко всему этому добавилась идиотская внешняя политика Москвы, которая к началу 1980-х умудрилась выйти аж на три фронта противостояния: с Западом, растущим Китаем и мусульманским миром. (См. работу А. И. Фурсова «Мировые геополитические шахматы: чемпионы и претенденты».)
И все же автор этой книги уверен: ничего непоправимого в положении СССР начала середины 80-х годов не было. Все можно было изменить, отказавшись от неповоротливо-предсказуемой методы действия ради операций в духе психотриллера. Возможности у русских тогда открывались необычайные, дух захватывающие. О таких сейчас, в Эрэфии, только мечтать приходится.
Задачей СССР в начале 1980-х было продержаться полтора десятка лет максимум, измотать Америку в гонке вооружений, обесценить громадные вложения США в новые и дорогие виды оружия с помощью дешевых асимметричных ответов и смелых спецопераций. И одновременно – совершить экономическое чудо, решив жилищную и продовольственную проблемы, став эпицентром нового рывка в научно-техническом развитии всего человечества. Финальной операцией борьбы исполинов стал бы русский полет на Марс, заставлявший все человечество пасть ниц перед нашей мощью.
В этом случае мы бы повергли США наземь, наступили им сапогом на горло – и сформировали наш, русско-советский мировой порядок. Без нынешней глобализации. Без НАТО. Без нелепицы «постиндустриализма» и спекулятивной экономики «мирового казино». Без доллара. Но с ревом дюз русских марсолетов!
Но США смогли не допустить такого будущего. Они победили нас необычными способами.
Что ж, попробуем исследовать этот нетипичный и грандиозный психотриллер.
Но для начала, друзья, мы должны разобраться в одном очень важном вопросе. А что означала для всего человечества возможная победа русских над владыками Запада в холодной войне?
Ни много ни мало – избавление от проклятия, довлеющего над планетой с конца 1960-х гг. Переход на совершенно иную историческую траекторию…
А вот Советский Союз не превосходил США и их союзников по силам и средствам. Американцы и НАТО были намного богаче нас. Они контролировали более изобильные и денежные регионы планеты. Америка и НАТО обладали намного большим промышленным и людским потенциалом: в одной Западной Европе проживало людей в полтора раза больше, чем в Союзе. Их совокупный валовой продукт вчетверо превосходил русский ВНП. Наши противники превосходили Страну Советов хоть по части аграрной, хоть по мощи сетей масс-медиа. Они могли позволить себе дорогие и сложные виды вооружения. По идее, это нам следовало творчески применить гитлеровско-израильское наследие, но…
Молниеносно-ошеломляющую стратегию применили к нам. Как это ни горько сегодня писать, но к середине семидесятых мы поставили США с их союзниками в труднейшее положение.
Американцы понесли унизительное, бьющее по психике и подрывающее веру в себя поражение во Вьетнаме в 1975-м. Весь Запад был терзаем разразившимся в семьдесят третьем энергетическим кризисом. В семьдесят пятом в Хельсинки Запад подписал соглашение с СССР, признав итоги Второй мировой войны и русскую сферу влияния в Европе. Гонка вооружений казалась бессмысленной: русские легко парировали западные порывы с помощью ракетно-ядерной мощи и дешевых, асимметричных ответов. Мы могли делать оружие намного дешевле западного.
С точки зрения интеллектуально развитого человека семидесятых годов минувшего века США катились к бесславному концу. Когда Александр Хейг стал главнокомандующим силами НАТО в Европе, он посетил американские части – и схватился за голову. В них царили алкоголизм и наркомания.
«Состояние боеготовности военных подразделений было ниже принятых стандартов. Не хватало средств связи и транспорта. Командиры всех трех видов вооруженных сил США (армии, флота и авиации) редко встречались друг с другом и практически не обсуждали проблемы взаимной координации, не говоря уж о согласованных действиях во время учений, которые проводились все реже и реже.
… Во время инспекционной поездки на 6-й флот США в Средиземном море Хейг обнаружил среди матросов крайне слабую дисциплину и плохую подготовку. Более того, он был сильно удивлен и рассержен, когда в ответ на свою просьбу спуститься в трюм корабля один из морских офицеров посоветовал ему не делать этого, чтобы «не получить нож между ребер».
«Если бы Советы предприняли нападение, те американские силы, которые я увидел, с большим трудом могли бы отразить его», – вспоминал Хейг…» (ГарбузовВ. Н. Александр Хейг, или Три карьеры одного генерала. – М., Наука, 2004. С. 32.)
Наметился раскол даже в рядах НАТО. Европейцы стали с пренебрежением относиться к Америке. Когда Хейг вздумал инспектировать западногерманские части, немцы дали знать, что это нежелательно. Хейгу пришлось пригрозить скандальной пресс-конференцией, чтобы его допустили в немецкие полки и дивизии…
Я и сам, читатель, помню статьи в журнале «Крокодил» первой половины семидесятых. О том, как офицеры в США боятся заходить в казармы. И злые карикатуры. Например, новый шеврон для вооруженных сил США: крылатый шприц с героином.
И это было правдой: Америка отступала. Американская общественность, словно работая на Москву, нещадно оплевывала и охаивала армию и спецслужбы США. Доллар подвергался инфляции. Серьезные аналитики писали тогда, что дни его сочтены, а долларовая система похожа на туго надутый детский шарик, готовый лопнуть от малейшего укола. Экономику США терзал спад. Неудержимо рос государственный долг. Общество пребывало в унынии. С 1975 по 1981 г. американцы на фоне интенсивной деятельности СССР в космосе не совершили ни одного пилотируемого полета. Американские интеллектуалы и элита говорили о конвергенции: мол, США перенимают все больше от советской системы, а советская – от штатовской. Соединенные Штаты выпускали из-под контроля одну страну за другой: Вьетнам и Лаос, Эфиопия, Никарагуа, Иран. И янки с ужасом думали: «Если это происходит при дряхлом, шамкающем Брежневе на троне СССР, то что нас ждет, когда к власти в Москве придут намного более молодые люди?»
На слушаниях в Конгрессе в начале 1981-го Хейг, претендующий на пост главы Госдепартамента (МИД) США, говорил, что Советский Союз вступает в новую пору своей экспансии. Дескать, военная мощь СССР превращается из преимущественно сухопутной в глобальные наступательные армейские, военно-воздушные и морские силы, полностью способные поддерживать имперскую внешнюю политику. Борьба с советским империализмом, по словам Хейга, становится величайшим испытанием для Америки. Высказал он и большое опасение насчет того, что на смену дряхлым советским лидерам 1900-х гг. рождения придут молодые и энергичные вожди. Поколение, сформированное холодной войной. Мыслящее только категориями экспансионизма.
Затем Хейг скажет: «Каждую ночь я молюсь, чтобы Брежнев оставался живым и здоровым… по крайней мере до тех пор, пока мы догоним Советский Союз. Потому что если он неожиданно покинет свой пост, то придет кто-либо молодой, ожидающий за кулисами. Они (представители нового поколения. – М. К.) никогда не знали войны; для них Сталинград – название кинофильма. Они никогда не знали бедности, которую пережил мир во время Великой депрессии. Они имеют очень экспансионистский настрой, и чем больше они будут ждать своей очереди – тем лучше для нас». (В. Н. Гарбузов, там же, с. 71–73.)
В конце семидесятых годов перед США с пугающей ясностью встал вопрос: либо они смогут опрокинуть Советский Союз, либо им придется впасть в жесточайший кризис, из которого можно и не выйти. США столкнулись с не менее жестоким вызовом, нежели в тридцатые годы ХХ столетия. Соединенные Штаты в ту пору должны были либо разрушиться изнутри, либо развязать Вторую мировую войну и выйти из нее главной выигравшей стороной.
К конце 1970-х годов Америка снова очутилась на грани краха. Либо удастся сломать русских в гонке вооружений – и затем сбросить военное бремя со своей экономики, либо упасть самим с кровавой пеной на губах. Либо удастся перебороть Советский Союз в холодной войне – либо Запад угодит в тяжелейший системный кризис. Либо долларовая система спасется, распространившись на огромные просторы СССР и Восточной Европы и «вскрыв» тамошние «сокровищницы» природных ресурсов, технологий, собственности и рабочей силы, либо доллару конец. А значит – конец и США в привычном их виде.
Либо США удержат власть над нефтяными резервуарами Земли – либо те перейдут под русскую руку.
И вот в таких условиях американцы решили: пойдем очертя голову на психотриллер. И все-таки сумели победить нас, избежав прямого военного столкновения.
По мнению уважаемого мною историка, профессора Андрея Фурсова, в семьдесят пятом Советский Союз одержал победу в классической фазе холодной войны. Политический класс США с Восточного (атлантического) побережья, дотоле господствовавший в звездно-полосатой стране, потерял власть. И чтобы победить Россию – СССР в следующей фазе противостояния, пришлось мобилизовать всю системную политико-экономическую мощь Запада, ядра капиталистической системы и наиболее развитых полупериферийных государств. Победу одержал уже глобализующийся Запад, единое ядро капсистемы, где военно-экономический потенциал Америки усилился технико-экономической и финансовой мощью бывших протекторатов США: Японии и Германии. Да и сами Соединенные Штаты в 1980-е стали Глобоамерикой – центром иного по своему качеству (по сравнению с 1945–1975 годами) ядра капсистемы. Не только государством, но и кластером, матрицей транснациональных корпораций. Возглавили Глобоамерику новые люди: южный и западный агрессивные отряды американской элиты. Тесно связанные с военно-промышленным комплексом, ТНК и глобальными финансами («военнопромышленно-интеллектуальный комплекс»), они и стали новым противником, который сокрушил нашу Красную империю.
К тому же СССР в тот момент истории вошел в острый системный кризис, и прежде всего – в кризис руководства. Случился «волновой резонанс»: сложились воедино и внутренний кризис, и некомпетентность господствующих групп советского общества. Выявилась их полная психоисторическая неадекватность современному миру и глубокий провинциализм мышления, которое затем под видом «нового» преподнесли всему свету. (Это о горбачевском «новом мышлении»!) Горбачев принялся сдавать мировые позиции – лишь бы сохранить власть, а также личное и групповое потребление на «нефтедолларовом» уровне 1973–1983 гг. А уж из этого вытекало прямое предательство вкупе со сговором между советской верхушкой и западными лидерами.
Ко всему этому добавилась идиотская внешняя политика Москвы, которая к началу 1980-х умудрилась выйти аж на три фронта противостояния: с Западом, растущим Китаем и мусульманским миром. (См. работу А. И. Фурсова «Мировые геополитические шахматы: чемпионы и претенденты».)
И все же автор этой книги уверен: ничего непоправимого в положении СССР начала середины 80-х годов не было. Все можно было изменить, отказавшись от неповоротливо-предсказуемой методы действия ради операций в духе психотриллера. Возможности у русских тогда открывались необычайные, дух захватывающие. О таких сейчас, в Эрэфии, только мечтать приходится.
Задачей СССР в начале 1980-х было продержаться полтора десятка лет максимум, измотать Америку в гонке вооружений, обесценить громадные вложения США в новые и дорогие виды оружия с помощью дешевых асимметричных ответов и смелых спецопераций. И одновременно – совершить экономическое чудо, решив жилищную и продовольственную проблемы, став эпицентром нового рывка в научно-техническом развитии всего человечества. Финальной операцией борьбы исполинов стал бы русский полет на Марс, заставлявший все человечество пасть ниц перед нашей мощью.
В этом случае мы бы повергли США наземь, наступили им сапогом на горло – и сформировали наш, русско-советский мировой порядок. Без нынешней глобализации. Без НАТО. Без нелепицы «постиндустриализма» и спекулятивной экономики «мирового казино». Без доллара. Но с ревом дюз русских марсолетов!
Но США смогли не допустить такого будущего. Они победили нас необычными способами.
Что ж, попробуем исследовать этот нетипичный и грандиозный психотриллер.
Но для начала, друзья, мы должны разобраться в одном очень важном вопросе. А что означала для всего человечества возможная победа русских над владыками Запада в холодной войне?
Ни много ни мало – избавление от проклятия, довлеющего над планетой с конца 1960-х гг. Переход на совершенно иную историческую траекторию…
Марс как спасение Русского мира
… Совершив посадку на Марс на пяти спускаемых аппаратах сегментально-конической формы, русские собрали экспедиционный поезд на больших дутых колесах. Пять больших самоходных платформ. Одна из них – кабина экипажа с механической рукойманипулятором и буровой установкой. Другая несла на себе летательный аппарат, конвертоплан-разведчик. Еще две платформы несли основную и запасную ракеты для возвращения троих советских космонавтов на орбиту, где их поджидал тяжелый основной корабль. Наконец, последняя платформа-самоходка волочила на себе ядерную силовую установку. Тяжелый караван целый год должен был двигаться по красноватым марсианским пескам, проводя уникальные исследования. Поток данных русские передавали бы на основной корабль, а тот ретранслировал бы их на Землю. Затем три марсопроходца стартовали бы в легкой ракете на орбиту, где состыковывались с тяжелым основным модулем. Включался электрореактивный двигатель – и пятнадцатитонный корабль начинал медленный спиральный разгон для перелета домой…
Таков проект марсианской экспедиции, предложенный группой разработчиков во главе с Константином Феоктистовым в 1960 г.
СССР тогда рвался к Красной планете. СССР должен был первым ее достичь! Партия и правительство поставили задачу: 8 июня 1971 г. должна стартовать марсианская советская миссия. Совместное постановление ЦК КПСС и Совмина СССР № 715–296 вышло в свет 23 июня 1960 г. Назначенный срок не случаен: именно в этот момент Марс и Земля сближались достаточно, чтобы осуществить старт. Вернуться домой после трехгодичной экспедиции первопроходцы должны были 10 июня 1974-го.
Параллельно с коллективом Феоктистова разработкой своего плана космической миссии занималась группа под руководством человека, который вместе с другими создавал и первый искусственный спутник Земли, – Глеба Максимова – сына левого эсера, просидевшего в сталинских лагерях с тридцатых годов и до самой хрущевской «оттепели». Но сколько бы нам ни плели о том, что детям «врагов народа» путь в жизни был закрыт, Глеб Юрьевич закончил МАИ и с 1949 г. трудился в 4-м ЦНИИ Минобороны СССР, бок о бок с великим Тихомировым, рассчитывая траектории для ударов советских баллистических ракет по целям в странах НАТО. А потом Максимов перешел работать в ОКБ-1, к самому Сергею Павловичу Королеву. (Искандер Кузеев. Первая марсианская. – «Огонек», 16–22 октября 2006 г.)
Проект группы Глеба Максимова получил название «ТМК» – тяжелый марсианский корабль. Для вывода на орбиту 75-тонной махины предназначалась сверхмощная перспективная ракета Н-1. С помощью этих гигантов на орбиту выводились ТМК и ракетный блок, предназначенный для разгона тяжелого экспедиционного аппарата с тремя космонавтами на борту, летящими к Марсу. Энергию для ТМК обеспечивал компактный атомный реактор. Пищу и кислород для экипажа производила оригинальная оранжерея с водорослью хлореллой. Корабль в полете вращался вокруг своей оси, обеспечивая экипажу искусственную силу тяжести.
Конечно, первоначальные проекты Максимова и Феоктистова были слишком смелыми и грандиозными. Затем они разработают более легкие проекты. Максимовцы – «МАВР» (полет к Марсу с попутным облетом Венеры). Феоктистовцы – план «Аэлита». Читатель постарше может помнить книгу «Год в звездолете», выходившую в серии «Эврика». Она о том, как три советских исследователя, отрабатывая замкнутые системы жизнеобеспечения, с 5 марта 1967 по 5 марта 1968 г. провели в имитаторе космического корабля.
После того как американский экипаж из трех человек в 1968 г. первым облетел Луну, в Москве подумали: а ведь на Луне первыми высадиться не удастся. Поэтому нужно лететь на Марс.
28 мая 1969 г. В. П. Мишин, возглавивший Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения (ЦКБЭМ) после смерти Королева, подписал аванпроект ракетно-космической системы Н-1М, где рассматривались пути модернизации базового носителя ради существенного расширения его возможностей, а также проекты создания новых кораблей для полетов к Луне и планетам Солнечной системы. Удачным был признан проект марсианского экспедиционного комплекса (МЭК), подготовленный группой К. П. Феоктистова. Итак, планировалось, что шестиместный корабль одолеет путь к Красной звезде и обратно за 630 суток. Еще тридцать дней он проведет на околомарсианской орбите. А посадочный модуль с тремя космонавтами пробудет на планете 5 суток. МЭК состоял из межпланетного орбитального корабля массой в 60 т, посадочного модуля в 50 тонн и возвращаемого на Землю аппарата в 8, 6 т. На МЭК использовался бортовой атомный реактор, электрореактивные и вспомогательные жидкостно-реактивные двигатели.
Двухсотметровый «карандаш» МЭК предполагалось построить в космосе – путем стыковки на орбите Земли двух беспилотных блоков массой по 150 тонн, выводимых в космос носителями Н-1М. Общая длина корабля достигала 128 метров! Первый блок – марсианский орбитальный комплекс (МОК) и марсианский посадочный комплекс (МПК). Второй – комплекс из ядерной силовой установки и электрореактивных двигателей (ЭРД). После стыковки блоков под действием тяги ЭРД, которые в качестве рабочего тела использовал расплавленный литий или цезий, начинался длительный разгон корабля по постепенно раскручивающейся спирали. После выхода МЭК из радиационных поясов Земли следовало осуществить доставку на МЭК экипажа, используя для этого «лунные» корабли типа 7К-Л1, оснащенные средствами сближения и стыковки на высокой околоземной орбите. Запускать их на траекторию полета планировалось при помощи ракеты-носителя «Протон» с разгонным блоком «Д».
«Двигательный» блок состоял из двух «запараллеленных» реакторов большой мощности, расположенных в корме комплекса. Далее, если смотреть с кормы МЭК, следовал телескопический раздвижной двухсекционный радиатор-излучатель энергоустановки, в передней части которого монтировали агрегат для стыковки с другим блоком, включающим в себя МОК и МПК – орбитальный и посадочный комплексы. Здесь же располагался теневой экран для тепловой защиты обитаемых отсеков комплекса. За ними – возвращаемый аппарат МОК, который должен был входить в атмосферу Земли со скоростью, превышающей вторую космическую. Нашими конструкторами рассматривались три варианта аппарата. Во-первых, хорошо известная вам по документальным фильмам о советской космонавтике типичная «союзовская» «фара» увеличенного размера (диаметр 4, 35, высота 3, 15 м). Во-вторых, «чечевица» диаметром 6 м. Наконец, клиновидное аэродинамическое тело. Далее шли отсеки орбитального комплекса МОК. Они имели вертикальное построение в семь этажей: отсеки приборно-агрегатный, рабочий, лабораторный, биотехнический, жилой, салон и отсек двигателей ориентации.
Предполагалось, что после окончания активного участка полета, разгона «Земля – Марс», ЭРД выключаются, энергетическая установка переходит в режим холостого хода и комплекс на протяжении полутора сотен суток совершает пассивный полет. Затем начинается второй, активный участок полета к Марсу – торможение перед входом в сферу действия Красной планеты (61 день) и полет по скручивающейся спирали для выхода на околомарсианскую орбиту (24 дня). Во время месячного околомарсианского «верчения» от комплекса отделялся посадочный модуль с тремя пилотами – и на поверхности Марса поднимался красный советский флаг.
После пятисуточных исследований на Красной планете на орбиту стартовала взлетная часть МПК, стыковавшаяся с межпланетно-орбитальным кораблем. Двигатели МОК включались на режим разгона, который длился 17 суток в сфере действия Марса и еще 66 – вне его пределов. После долгого пассивного участка, когда траектория комплекса проходила на максимально близком расстоянии от Солнца (между Венерой и Меркурием), начинался семнадцатисуточный активный участок возврата. Фактически это была коррекция траектории ради уменьшения длительности полета – увеличением скорости. Далее снова шел пассивный участок. А за трое суток до подлета к Земле ядерно-электрореактивная установка включалась вновь, уменьшая скорость комплекса. При входе в сферу действия Земли от МЭК отделялся спускаемый аппарат, а сам корабль переводился на пролетную траекторию.
Таков проект марсианской экспедиции, предложенный группой разработчиков во главе с Константином Феоктистовым в 1960 г.
СССР тогда рвался к Красной планете. СССР должен был первым ее достичь! Партия и правительство поставили задачу: 8 июня 1971 г. должна стартовать марсианская советская миссия. Совместное постановление ЦК КПСС и Совмина СССР № 715–296 вышло в свет 23 июня 1960 г. Назначенный срок не случаен: именно в этот момент Марс и Земля сближались достаточно, чтобы осуществить старт. Вернуться домой после трехгодичной экспедиции первопроходцы должны были 10 июня 1974-го.
Параллельно с коллективом Феоктистова разработкой своего плана космической миссии занималась группа под руководством человека, который вместе с другими создавал и первый искусственный спутник Земли, – Глеба Максимова – сына левого эсера, просидевшего в сталинских лагерях с тридцатых годов и до самой хрущевской «оттепели». Но сколько бы нам ни плели о том, что детям «врагов народа» путь в жизни был закрыт, Глеб Юрьевич закончил МАИ и с 1949 г. трудился в 4-м ЦНИИ Минобороны СССР, бок о бок с великим Тихомировым, рассчитывая траектории для ударов советских баллистических ракет по целям в странах НАТО. А потом Максимов перешел работать в ОКБ-1, к самому Сергею Павловичу Королеву. (Искандер Кузеев. Первая марсианская. – «Огонек», 16–22 октября 2006 г.)
Проект группы Глеба Максимова получил название «ТМК» – тяжелый марсианский корабль. Для вывода на орбиту 75-тонной махины предназначалась сверхмощная перспективная ракета Н-1. С помощью этих гигантов на орбиту выводились ТМК и ракетный блок, предназначенный для разгона тяжелого экспедиционного аппарата с тремя космонавтами на борту, летящими к Марсу. Энергию для ТМК обеспечивал компактный атомный реактор. Пищу и кислород для экипажа производила оригинальная оранжерея с водорослью хлореллой. Корабль в полете вращался вокруг своей оси, обеспечивая экипажу искусственную силу тяжести.
Конечно, первоначальные проекты Максимова и Феоктистова были слишком смелыми и грандиозными. Затем они разработают более легкие проекты. Максимовцы – «МАВР» (полет к Марсу с попутным облетом Венеры). Феоктистовцы – план «Аэлита». Читатель постарше может помнить книгу «Год в звездолете», выходившую в серии «Эврика». Она о том, как три советских исследователя, отрабатывая замкнутые системы жизнеобеспечения, с 5 марта 1967 по 5 марта 1968 г. провели в имитаторе космического корабля.
После того как американский экипаж из трех человек в 1968 г. первым облетел Луну, в Москве подумали: а ведь на Луне первыми высадиться не удастся. Поэтому нужно лететь на Марс.
28 мая 1969 г. В. П. Мишин, возглавивший Центральное конструкторское бюро экспериментального машиностроения (ЦКБЭМ) после смерти Королева, подписал аванпроект ракетно-космической системы Н-1М, где рассматривались пути модернизации базового носителя ради существенного расширения его возможностей, а также проекты создания новых кораблей для полетов к Луне и планетам Солнечной системы. Удачным был признан проект марсианского экспедиционного комплекса (МЭК), подготовленный группой К. П. Феоктистова. Итак, планировалось, что шестиместный корабль одолеет путь к Красной звезде и обратно за 630 суток. Еще тридцать дней он проведет на околомарсианской орбите. А посадочный модуль с тремя космонавтами пробудет на планете 5 суток. МЭК состоял из межпланетного орбитального корабля массой в 60 т, посадочного модуля в 50 тонн и возвращаемого на Землю аппарата в 8, 6 т. На МЭК использовался бортовой атомный реактор, электрореактивные и вспомогательные жидкостно-реактивные двигатели.
Двухсотметровый «карандаш» МЭК предполагалось построить в космосе – путем стыковки на орбите Земли двух беспилотных блоков массой по 150 тонн, выводимых в космос носителями Н-1М. Общая длина корабля достигала 128 метров! Первый блок – марсианский орбитальный комплекс (МОК) и марсианский посадочный комплекс (МПК). Второй – комплекс из ядерной силовой установки и электрореактивных двигателей (ЭРД). После стыковки блоков под действием тяги ЭРД, которые в качестве рабочего тела использовал расплавленный литий или цезий, начинался длительный разгон корабля по постепенно раскручивающейся спирали. После выхода МЭК из радиационных поясов Земли следовало осуществить доставку на МЭК экипажа, используя для этого «лунные» корабли типа 7К-Л1, оснащенные средствами сближения и стыковки на высокой околоземной орбите. Запускать их на траекторию полета планировалось при помощи ракеты-носителя «Протон» с разгонным блоком «Д».
«Двигательный» блок состоял из двух «запараллеленных» реакторов большой мощности, расположенных в корме комплекса. Далее, если смотреть с кормы МЭК, следовал телескопический раздвижной двухсекционный радиатор-излучатель энергоустановки, в передней части которого монтировали агрегат для стыковки с другим блоком, включающим в себя МОК и МПК – орбитальный и посадочный комплексы. Здесь же располагался теневой экран для тепловой защиты обитаемых отсеков комплекса. За ними – возвращаемый аппарат МОК, который должен был входить в атмосферу Земли со скоростью, превышающей вторую космическую. Нашими конструкторами рассматривались три варианта аппарата. Во-первых, хорошо известная вам по документальным фильмам о советской космонавтике типичная «союзовская» «фара» увеличенного размера (диаметр 4, 35, высота 3, 15 м). Во-вторых, «чечевица» диаметром 6 м. Наконец, клиновидное аэродинамическое тело. Далее шли отсеки орбитального комплекса МОК. Они имели вертикальное построение в семь этажей: отсеки приборно-агрегатный, рабочий, лабораторный, биотехнический, жилой, салон и отсек двигателей ориентации.
Предполагалось, что после окончания активного участка полета, разгона «Земля – Марс», ЭРД выключаются, энергетическая установка переходит в режим холостого хода и комплекс на протяжении полутора сотен суток совершает пассивный полет. Затем начинается второй, активный участок полета к Марсу – торможение перед входом в сферу действия Красной планеты (61 день) и полет по скручивающейся спирали для выхода на околомарсианскую орбиту (24 дня). Во время месячного околомарсианского «верчения» от комплекса отделялся посадочный модуль с тремя пилотами – и на поверхности Марса поднимался красный советский флаг.
После пятисуточных исследований на Красной планете на орбиту стартовала взлетная часть МПК, стыковавшаяся с межпланетно-орбитальным кораблем. Двигатели МОК включались на режим разгона, который длился 17 суток в сфере действия Марса и еще 66 – вне его пределов. После долгого пассивного участка, когда траектория комплекса проходила на максимально близком расстоянии от Солнца (между Венерой и Меркурием), начинался семнадцатисуточный активный участок возврата. Фактически это была коррекция траектории ради уменьшения длительности полета – увеличением скорости. Далее снова шел пассивный участок. А за трое суток до подлета к Земле ядерно-электрореактивная установка включалась вновь, уменьшая скорость комплекса. При входе в сферу действия Земли от МЭК отделялся спускаемый аппарат, а сам корабль переводился на пролетную траекторию.