Калашников Сергей. Неучтенный фактор

   – Здравствуй, Элиза!
   Вот это встреча! Король Черного Эрвина Кнут I Борнхеймер собственной персоной стоит на пирсе в платье зажиточного горожанина. Один, без свиты.
   – Здравствуй, Кнут! Какими судьбами? – Ветка сошла по трапу ему навстречу.
   – Заехал к консулу. У него и услышал, как говорили о тебе. Спросил, где найти, да вот решил проведать. Не согласишься ли отобедать со мной?
   Кнут направился в ту самую таверну, где давным-давно угощали ее борщом городские стражники. Устроились у теплого бока печки. Время еще не обеденное, так что посетителей мало.
   – Знаешь, принцесса, я ведь тогда, летом, когда возвращался с флотом от ваших островов, наш с тобой короткий разговор совсем иначе рассудил. Ты мне такую безнадежность нарисовала, что стало ясно – надо помочь Акрамине от империи отбиться. Иначе ни Черному, ни Зеленому Эрвину не устоять. Так что замирился я с консулом и собрал свои полки у внешних ворот форта Никон, чтобы по первому зову быть наготове. Когда десант в порту высадился, консул прислал гонца. И уже через час мои гвардейцы рубились на этих улицах плечом к плечу с местным ополчением. А как только отразили десант – я солдат обратно увел, до другого случая.
   Теперь консул иной помощи попросил. Топлива у них нехватка. Так с послезавтрашнего дня буду гнать сюда обозы с дровами. Если еще чего-то понадобится – пусть на меня рассчитывают.
   Ветка ела борщ и слушала. Кнута словно прорвало. Он рассказывал о том, как готов всеми силами помогать защитникам этого города, и, что если понадобится, то и флот пошлет на выручку. И что его механики делают арбалеты с рычажным взводом. Из них за двести метров можно воина в доспехах свалить. Так он готов своих стрелков с этим прекрасным оружием по первому слову консула послать, куда требуется.
   – Понимаю, Кнут, как это обидно. Ты всей душой готов помочь, а тебя держат за дверью, да еще и дровишек просят принести. Но, поверь, я себя здесь ощущаю не менее странно. По сути – командую флотом. Кажется, не очень плохо. Но при этом даже не имею представления о том, как задумывались и кем делались те вещи, которым обязана быть благодарна за свое превосходство над неприятелем.
   – Кстати, я ведь давно знал и про паровые машины, и про пушки. Они мне высадку здесь испортили еще четыре года назад. Своих ученых академиков я давненько заставляю сделать такие же. Денег они на это извели – вспомнить страшно. Но как до применения дело доходит – конфуз. Видно, не докумекали мои толстознаи до какого-то секрета.
   – Боюсь, секретов земля здешняя хранит намного больше, чем нам с тобой представляется. Вот уже две недели армия имперцев стоит под фортом Упис. И нет оттуда ни слуху ни духу. Сообщения на Боргумар нет, и все.
   – Ну, про это я немножко знаю. Акраминцы еще осенью на день пути от ворот форта все камни, землю и вообще все, из чего можно насыпь сделать, куда-то убрали. Там места по прибрежной дороге и раньше скалистые были, теперь – сплошной голый камень. Его, чтобы взять, еще отколоть надо от монолита. Так что имперцы теперь снег собирают да лед замораживают и из них свой вал сооружают. Небыстро у них дело идет. Ручьи в верховьях перемерзли. Морская вода застывать не хочет – мороза недостаточно. А снег, хоть и лег глубоко, да невелика площадь, с которой его можно собрать. Дорога там почти везде узкая. С одной стороны обрыв вниз, с другой – вверх. Вот и ждут они теперь серьезных холодов, чтобы морской лед в дело пустить. А дрова, чтобы солдат обогреть, надо сутки везти. Словом – имперцев очень много, но им очень плохо.
   Так что не могу я судить акраминцев за то, что берегут они свои секреты от чужих глаз и ушей. И от моих тоже.
   – Скажи, Кнут, в своей земле ты без свиты ходишь?
   – Нет, при мне всегда сопровождение. Король все-таки.
   – Да. Не самый удачный пример. Ну, ладно. Твоя жена может сходить в лавку за… Ну, скажем, за яблоками?
   – Элиза, ты задаешь странные вопросы.
   – Найди на них странные ответы.
   Кнут замер. Лицо его пошло пятнами. Он занимался борьбой где-то внутри себя.
   – Ладно, я, похоже, все слишком усложнила. Спрашиваю по-простому. Почему ты здесь один, без оружия и свиты.
   – Но это же Акрамина.
   – И это означает, что правитель государства, положивший у ее стен тысячи своих соотечественников, может безнаказанно разгуливать по улицам города, по его вине схоронившем сотни своих жителей?
   – Но это же Акрамина!
   – Мне, как и тебе, Кнут, страшно неловко. Мне многое непонятно. И, тем не менее, я уважаю место, где прохожий и человек, облеченный высокой властью, ничем принципиально не отличаются. Помнишь притчу про Улафа Пальме. Правитель одной из стран на древней Земле погиб, покидая Кино. Я знаю, что это такое место, где показывали движущиеся картинки и собиралось очень много людей. Если правитель может ходить среди своих подданных свободно, зная, что никому от него ничего не надо – вот это и есть Акрамина. И неважно, свой это правитель или чужой.
   – Но ведь этого самого Улафа тогда и убили.
   – Это не делает чести убийце.
   – Так что же ты все-таки мне присоветуешь, Элиза?
   – Кнут! Мне через месяц исполняется пятнадцать. Когда подрастет твой старший внук, я еще смогу его очаровать. Неужели я позволю себе дать тебе совет?
   – Мой старший внук старше тебя, Элиза. Если встретишь, берегись. Красоток он щелкает, как орешки. Прощай, принцесса. И спасибо.
   – Прощай, Кнут. – Проводив его взглядом, Ветка с недоумением взглянула на миску с остывшим борщом. Кнут и правда очень хотел поговорить. Такой борщ выстудил! И, кажется, она его огорчила.
   Встретилась взглядом с трактирщиком. Ясно, он слышал каждое слово их беседы. Ну что же, слышал, так слышал. Ветка потянулась за кошельком, чтобы расплатиться, но увидела отрицательный жест и остановилась. Действительно, совсем забыла, что городские трактиры для нее бесплатны. Она забыла, но каким образом об этом знают и помнят во всех тавернах?
   …Ветер сменился. Потянуло ледяным холодом. «Чирка» вытащили на берег рядом с четырьмя бывшими имперскими кораблями, в которых несколько плотников неспешно заделывали повреждения.
   А утром следующего дня море было покрыто льдом. Веткины пожитки перенесли на один из постоялых дворов, где ее устроили в трехкомнатных апартаментах. Тепло камина, лохань горячей воды, заботливая прислуга – это прекрасно. В кабинете – небольшая библиотека. Приятно, что о ней позаботились.
   Вечером сходила на верфь. «Чирку» частично меняли обшивку днища. Надо похлопотать, чтобы оставили только одну мачту и приспособили под латинский парус. Тогда в бою центр тяжести корабля окажется ниже – мачту ведь можно совсем оголить. Легче будет балансировать при волнении.
   Корпуса сдавшихся эрвийских кораблей уже залатаны. Все четыре. Но участки палуб ближе к корме оказались вскрыты.
   «Готовятся устанавливать паровые машины, – поняла Ветка. – Конечно, надо срочно пополнять флот. Форт до весны выстоит, а потом начнется блокада с моря, чтобы задушить акраминцев, перерезав торговый путь».
   Вернулась быстро. Холодно. У них на Бесплодных Островах зимние температуры колеблются вокруг точки замерзания воды и никогда не бывает льда на море. На постоялом дворе ее уже ждали. Хозяин провел в отгороженную часть зала, где за накрытым столом собрались семь человек. Консул и шестеро незнакомых мужчин.
   Поздоровалась, заняла место – и за работу. Как всегда, смела все, что сервировщики расположили на расстоянии вытянутой руки. Только тут обнаружила, что на нее посматривают. Смутилась.
   – Ходит байка, что в старину, когда нанимали работника в крестьянское хозяйство, его усаживали за стол и кормили. – Худощавый чернобородый мужчина справа от Ветки посмотрел на нее с одобрением и продолжил: – Если кандидат ел энергично, его принимали, поскольку считалось, что человек ест так же, как трудится.
   – Люблю такую работу. – Ветка поддержала шутливый тон.
   – Госпожа мичман! – В разговор вступил консул. – В силу известных вам причин я предлагаю вам принять на себя обязанности командующего флотом вольного города Акрамина.
   – Господин консул, в силу известных вам причин я принимаю на себя обязанности командующего флотом вольного города Акрамина.
   – В таком случае позвольте представить: Анри Карно – министр обороны. – Чернобородый кивнул. – Зосима Напала – интендант флота. – Еще один кивок.
   Остальные четверо оказались флагманскими механиком, бомбардиром, плотником и штурманом. Консул и министр обороны распрощались и оставили Ветку с ее новыми подчиненными. Она не стала тратить времени по пустякам, потребовала бумаги и, устроившись на расчищенном от тарелок краю стола, быстро выдала исчерпывающие инструкции, что кому и как сделать на всех пяти будущих боевых кораблях. Также приказала набрать команды, поселить их в береговых казармах и начинать занятия. Инструкторами назначила старшин и матросов своего экипажа.
   Жизнь стремительно наполнилась хлопотами. Десятки решений требовалось принимать каждый день. Но кошмарный месяц управления королевством Бесплодных Островов не прошел даром. Она легко разбиралась в том, когда достаточно слова, а когда надо не пожалеть времени и отдать письменное распоряжение. Где можно простить оплошность, а когда необходимо строго пожурить. И особенно была внимательна к тому, чтобы при принятии сложного решения сначала провести консультации. Не горячиться, не небрежничать. И, главное, каждую минуту бороться со своим собственным высокомерием.
   Случались и неудачи, но вообще-то дела продвигались на удивление быстро. Когда в феврале юго-восточный ветер отогнал от берега лед, весь флот вышел в море немедленно. Осваивали латинские паруса и стрельбу при волнении. Поскольку все пять боевых кораблей были сходными по размеру и конструкции, флаг свой Ветка оставила на «Чирке». Неделя – это немалый срок, чтобы проверить в деле прочность навыков, полученных в классах. А потом плавучие льды, принесенные с севера, снова загнали флот в бухту почти на целый месяц.
   Сухопутная армия Эрвийской империи так и не накопила достаточно льда и снега, чтобы соорудить насыпь у форта Упис. Были три попытки штурма с применением лестниц, обстрелы стен из метательных машин, но успеха они не имели. Следующий этап обещал много интересного на море.
   Еще не все льдины пропали за горизонтом, а в порт начали приходить торговые суда. Ветка позаботилась вывести свою эскадру за скалистую гряду и каждый день совершала небольшие проходы вдоль берегов, встречая и сопровождая корабли заморских негоциантов. Труды эти не пропали. Один из встреченных купцов сообщил, что за полуостровом Катет его пытались догнать несколько кораблей. Флагов он не рассмотрел из-за дальности расстояния, но что не интанцы – уверен. Направление ветра в тот момент было благоприятно, чтобы уйти, и он не терял времени.
   Ветка повела эскадру на юг. И точно в указанном месте встретила полдюжины имперских крейсеров. Подняла сигнал:
   – «Зяблику» атаковать. Действовать самостоятельно.
   Командир этого корабля производил впечатление увальня-нескладехи. Но первый заход Ветка доверила именно ему. Верила. И не ошиблась. Рей с парусом опустился на палубу. Четче обозначился бурун от винта за кормой. Корпус плавно взошел на волну, задержался, и прозвучал характерный хлопок выстрела. Сигнальщик доложил, что всплеск не отмечен. Три крейсера «Зяблик» уверенно потопил. Остальных, пустившихся наутек, отправили на дно «Нырок», «Чижик» и «Козодой».
   Что же, не зря трудились. Теперь можно, в случае чего, отправлять корабли и в одиночное плавание. Не оплошают.