Калашников Ю.. Майор и мафия

   кому-то щипать. Сразу двое занялись членом, "мешая друг другу, кто- то ввел в себя большой палец моей ноги, кто-то щекотал мошонку и перебирал яички, кто-то залез пальцем в мою прямую кишку. ако
   нец кто-то, наверное Тоня, заглотила головку и я под урчание и щекотание, идущие со всех сторон, высасывая сладкий сок из какой-то девочки, выдал блестящую струю. Тонечка не была эгоисткой она не
   стала заглатывать ее, поделилась с подругами и те размазали сперму по щечкам и грудкам. А я, прихватив халат, вышел к Леокадии.
   - ачинающие гетеры, возбудившись со мной, набросились друг на
   друга. По-моему, самым большим успехом пользовались у них мини
   бюстик Зоси и зад Тони.
   Едва я вошел, Леокадия ухватила за мошонку и поставила ря
   дом с собой, вся отдавшись зрелищу игр юных лесбиянок. Дотом
   развернула кресло на сто восемьдесят градусов, встала на него коле- нями, свесив груди через спинку, и, не отрывая взгляда от побоища. хлопнула себя по белому заду. Возбуждение от шабаша по ту сторону зеркала было впечатляющим, я с удовольствием излил его в Леока
   дию. Прилег отдохнуть. Она оставалась в той же позиции.
   Все. а сегодня хватит. Принял душ. Уходя оставил записку: "Кла ва - И П., Кира -Б.Ш., Мира-Ладманису, Тоня-Ованесяну, Зо
   ся - Эвансу". Тот же расклад передал -Моисею и посчитал свою за- дачу выполненной. о через пару дней звонит Леокадия и жалуется,
   что Ладманис за две ночи не смог помочь Мирочке стать настоящей
   женщиной и посылает ее к хирургу, а та, естественно, не хочет. Ведь. это воспоминание на всю жизнь. Она просит помочь ей дядю Колю.
   Все понял. Сегодня на Декабристов просмотр лесбиянки, вот мы
   и совместим приятное с полезным.
   Обеденный стол накрыт на четыре персоны. Лесбиянка Вероника
   смотрится великолепно. Леокадия с нее глаз не сводит. А Миру я в первый момент не узнал. Так измениться за три дня могла только жен- щина с большой буквы овая прическа, новое платье, новый гордый
   поворот головы, снисходительная небрежность в обращении. Все вы- верено. Все точно.
   Как устроилась?
   Все прекрасно, ответила новым грудным голосом, не удер
   жалась и показала кольцо с бриллиантом. Все ясно. Ладманис на на- шей меди делал восьмой миллион и мог быть щедрым.
   Леокадия. как горячая норовистая кобыла рвалась со старта и,
   по ее предложению кофе оставили на потом. Хищно дыша, она увела
   Веронику в зеркальную спальню, а я предложил Мире отправиться
   со мной. Она как и другие выпускницы, не подозревала о второй
   спальне, но не стала тратить время на удивление. Ее великолепное тело словно патокой, было облито бордовым платьем с блестками.
   Едва переступив порог, она повернулась ко мне, подняв руки:
   - Сними!
   Под платьем были только заросли на лобке Она тут же, решитель
   но приступила к моим одеждам и они полетели в разные стороны.
   - А не хочешь взгляйуть? - показал я на прозрачную стену,
   У нее даже рот открылся от неожиданности.
   За зеркалом Леокадия с раздувающимися ноздрями, мучительно
   страстно с рычанием взасос целовала свою любовницу, сбрасывая ее. тряпки. Вероника стояла неподвижно с закрытыми глазами высоко
   подняв голову, вся отдаваясь хищным рукам Леокадии и только взды- мающиеся груди выдавали ее тяжелое, судорожное дыхание и радост- ное предвкушение. Вероника стояла обнаженной. Мира не отрываясь
   смотрела на нее, я раздевался самостоятельно. Леокадия рычала, раз деваясь в сторонке. .
   Вероника была прекрасна. Двадцать два-года - пора расцвета
   женской красоты Уже видны зачатки зрелости, но и юность еще жи
   вет в каждой клеточке тела. Утро розы, бутон которой еще не опал. и грамма лишнего веса и в то же время все выпукло, гладко, неж
   но. Великолепные груди, упругие полные жизни с блестящей кожей
   Трогательно нежный, беззащитный живот с бесстыдно открытой рас
   селиной, котирую не затенял легкий пушок на лобке.
   Леокадия. освободившись от конфекциона, двинулась на приступ.
   Глаза сузились в щелочки, груди колыхались, живот и бедра неис
   товствовали. Она шла, тяжело переставляя ноги, и, не дойдя шага рух- пула на колени, ухватила зад Вероники, прижалась лицом к животу, опустилась носом под лобок, раздвигая губки, отыскивала клитор. Be- роника, все так же с закрытыми глазами и поднятой головой, вцепи- лась пальцами в короткую стрижку Леокадии, опираясь на нее, все
   шире раздвигая бедра все больше надвигалась на ее голову, давая
   партнерше достичь .желаемого, сама получая громадное наслаждение, страстно вскрикивая в его пиках. Леокадия всасывалась в клитор Be- роники, жадно тянула его на себя, ласкала языком и тоже вскрики- вала. Обе они, обезумев от похоти, буквально купались в потоке на- слаждения.
   Вероника уставилась невидящим взглядом в нашу сторону. Ее
   глаза распахнулись до невозможности, потемнели от расширившихся
   зрачков. Что-то у них там одновременно внутри взорвалось и они, не устояв на подгибающихся ногах, рухнули на ковер у самого ложа и
   не расцепляя объятий, затихли.
   Мира повернула ко мне горящие глаза и, тяжело Дыша, убеж
   денно сказала:
   - Здорово! Класс! - и после короткой паузы. - Дядя Коля, мне
   надоела целка!
   Мой хирургический инструмент был вполне готов к операции.
   Она деловито спросила:
   - Как это лучше сделать?
   - Чтобы не повредить прическу?
   - Да черт с ней. с прической...
   Я привлек ее вниз, к фаллосу. Она, присев на корточки, напоила
   его слюной, пожевала придерживая головку зубками и я помог ей
   встать на постель коленями, ко мне задом. Ввел влажную головку в предбанник, слегка пошевелил ею, ощущая упругую пленку на пути
   к Эроту, взялся обеими руками за восхитительный зад и резко с си- лой вогнал ее. Я провалился сразу и глубоко. Она коротко вскрикну- ла.
   - Больно?
   - емного.
   - Сейчас пройдет - И приступил к фрикциям.
   Это было изумительно. Этому не могла научить Леокадия, этому
   никто не мог научить. Это было от природы, от. тех арабских племен, для которых секс был религиозным культом, которые в сексе видели торжество обновляющейся природы возрождение, расцвет, умирание
   и новое возрождение. Только любовь к любви могли воспитать такие безусловные рефлексы на протяжении сотен поколений женщин, ко
   торые позволяли этой. еврейской девочке так безошибочно точно, неж- но, возбуждающе ласкать фаллос ее партнера. едаром в древности
   юные еврейские проститутки были самыми дорогими. Ее влагали
   .с восторгом принимало каждое движение члена, каждым своим нер
   вом кричало от радости встречи, от счастья обладания, от умиления наслаждения Каждая ее клеточка встречала член жарким поцелуем.
   Ее зад под моими ладонями был прохладным, но на шее короткие
   завитки волос стали мокренькими. Ее первый действительно женский оргазм стоял на пороге. Сладкая дрожь потрясла нас в одно время. Она извивалась, поглощая тугую струю, высасывая до последней кап- ли. Потом скользнула вперед, вздрагивая всем телом. А я стоял у по- стели. довольный хорошо сработанным делом. У мошонки была ма
   ленькая полоска крови.
   - у, Ладманис! Тоже мне мужик, - подумал снисходительно и
   прилег рядом с юным прекрасным телом, прижал к себе.
   Пошевелившись, она положила мою руку себе на грудь и говори
   ла тихо. внимательно оценивая свое состояние:
   - Спасибо тебе... Это было чудесно... это было очень вкусно. Я
   даже не ожидала. Я знаю, мужчины все очень разные, но теперь я
   знаю, какими они должны быть... Ты мой эталон. Спасибо тебе.
   Она поцеловала меня нежно в губы и продолжила - это было самое
   лучшее в моей жизни.. - Она еще помолчала. - Если хочешь...
   возьми меня еще раз. но, мне наверное, надо оставить это впечатле- ние... Это ведь на всю жизнь... правда?
   - Правда. - Я поцеловал ее в глаза - Как ты себя чувствуешь?
   е ответив, она вышла в ванную, собрав свои платье и туфли. Боль- ше я ее не видел
   А в соседней комнате роли переменились. Теперь Вероника была
   первым, номером. Леокадия лежала распластанной на спине, а Веро- ника терзала ее лоно, нависая промежностями над ее носом. Я сразу увидел свое место в этой скульптурной группе. Фаллос созрел так же быстро, как и сама идея. Я тихо вошел в комнату и тут же ввел го- ловку под ягодицы Вероники. Она мгновенно поперхнулась, но тут
   же продолжили свои занятия Каждый занимался своим делом при
   этом язык Леокадии трудился рядом с моим членом вполне исправно. Оргазм мы испытали все вместе. За это часть спермы я пролил Лео- кадии в рот.
   Поцеловал обеих и ушел в душ. Через пять минут я уже повора
   чивал ключ зажигания.
   азавтра я рекомендовал Моисею принять Веронику на работу в
   фирме в качестве личного секретаря БШ, указав на ее выдающиеся
   способности в области лесбийской любви.
   Позвонила Леокадия, высказалась в том смысле, что моя сперма
   ей давно приятна, но без фаллоса чего- то вроде бы не хватает, а, поскольку у нее ко мне есть одно дело, то она ждет меня завтра на Декабристов часиков в тринадцать. Дело придется обсудить.
   Идея была в том, чтобы снять соседнюю квартиру и расширить
   предприятие, удвоив число спален. После третьего "Ми-ми-ми" я утвердил эту новацию и скоро под эгидой комитета народного образо- вания на наши деньги будет открыт легально первый в Питере за мно- го лет бардак.
   Леокадия передала мне список "Дам по вызову" в количестве двенадцати с фотографиями их обнаженных натур, краткими характе- ристиками и телефонами. Все были в порядке, а некоторые очень да- же ничего.
   ерешенным у нас оставался еще вопрос о двух секретаршах для
   БШ. Она выложила мне четыре досье, но я их рассматривать не
   стал, поскольку у меня родилась идея приема на работу по тестам. Досье я запер в письменный стол. а Леокадии рассказал идею теста.
   В определенные дни с двадцати до двадцати двух часов я буду
   сидеть в малом зале "Метрополя" за ужином. Задача претендентки будет заключаться в тон, чтобы "снять" меня так, чтобы я и сам ни заметил, как я окажусь между ее ножек. Тест под названием "Совра- щение" я придумал сам и вроде бы даже гордился. Для того, чтобы пройти испытание дама должна будет проявить и находчивость, и во- лю, и организаторские способности, и. разумеется, выдающуюся секс- апильность. о для них игра стоила свеч, а фирма получала нужного работника. Что получал я, оставалось за кадром. Мандатную комис- сию проведем потом.
   Леокадия похмыкивала иронично, но ее творческой натуре такие
   игры были близки и согласилась, предупредив при этом:
   - а каждую понадобится один день. - Я снисходительно ус
   мехнулся, она сказала, что знает свои кадры. у-ну.
   а следующий день в двадцать я поджидал в "Метрополе" офи- цианта, чтобы заказать ужин. У меня столик на две персоны, обста- новка в зале спокойная. Есть свободные места. Официант обслужива- ет не спеша. От "Муската праскавейского" в голове легкое возбужде- ние. Жду начала приключения, но ничего особенного не происходит. Пару раз потанцевал с дамами приятного обхождения. ичего.
   Минут за тридцать до конца срока за столик наискосок садится
   одинокая дама лет двадцати пяти вполоборота ко мне. Коротко зака- зывает, достает из большой дамской сумки толстый журнал и боль
   шие очки в итальянской оправе. ачинает читать, ни на что не обра- щая внимания. Подзываю официанта и в лоб:
   - Кто такая?
   - Русская итальянка Была на конгрессе сексологов. - Чушь!,
   - думаю про себя, конгресс был в прошлом месяце. Явная ложь.
   Присматриваюсь. Хороша дива. Костюмчик строгий, но в шале
   вый ворот - нет-нет да правая грудочка на меня выглянет и кажется мне очень аппетитной.
   Официант приносит счет. Все, дело не выгорело. И в это время, к
   итальянке подходят двое молодых явно подвыпивших парней и что-то ей настойчиво говорят. Дама смотрит вокруг потерянно, очень хочет получить помощь и защиту. Официант говорит:
   - Я разберусь с этими, а Вы помогите даме, иностранка все-таки!
   Я прекрасно понимаю, что это фарс, разыгранный для меня тем
   не менее подхожу к ней. Глаза в слезах выражают весь ужас ее поло- жения. Одна, в чужой стране с этими дикими пьяными русскими и
   прочее. Подбородок дрожит, грудь едва сдерживает рыдания, сейчас в обморок трахнется. Предлагаю помощь.
   - Уведите меня от этого ужаса1
   Выходим на улицу. Трамвай. ет трамвай ей не нужен, она в
   "Европейской". Предлагаю машину. Везу в "Плимуте" в гостиницу. А что, может у нее и номер есть? ачинает благодарить, а сама еще дрожит от возмущения. Решаю подыграть:
   - Я не могу оставить Вас в таком состоянии... -по идее должна
   в номер пригласить. о нет. При свете фонарей оценивающе смотрит
   мне в глаза и говорит всё еще напряженно:
   - У меня последний вечер в Петербурге, - приятный, еле улови
   мый акцентик, -завтра улетаю в Берлин, а тут такое...
   - Давайте немного покатаемся и Вы придете в себя. Согласны?
   Она кивает головой. .
   - А где Вы живете?
   - В Риме. Была у вас на конгрессе сексологов, оставалась порабо- тать в Военно-Медицицекой академии.
   Тут уж на меня сомнение нашло. Черт его знает, все может быть.
   Проехал вдоль евы, покружил и сворачиваю поближе к Декабрис
   тов. Рассказывает о себе: практикует в клинике отца, он известный на Западе профессор, зовут Джинна, еще не замужем, но жених есть, работают вместе.
   Я, этак, между прочим, говорю, что вот у нас приличных сексоло
   гов нет. Если проблемы какие-водят по кругу от одного к другому. а толку никакого. Вот и у меня жена из-за этого ушла...
   Она не может быть неблагодарной и, естественно, спрашивает, ка
   кие у меня проблемы, да когда началось, да не было ли психических и иных травм. Подъехали к дому и я смущенно спрашиваю:
   - Доктор, а ,Вы не могли бы посмотреть меня?
   а мгновение она задумалась и решительно:
   - Завтра у меня не будет времени. Куда идти? - И резко откры
   ла дверцу: Запер машину, привел в гостиницу. Очки напялила ита
   льянские, села за письменный стол, спрашивает что-то, я отвечаю автоматически, а сам думаю: "Кто же она такая?" Досье на столе, за ко торым она устроилась.
   - Так Вы говорите, в течение года Вам нормальное половое сно
   шение недоступно из-за слишком быстрой эякуляции?
   - Да, доктор.
   - И это со всеми женщинами? - Ах, какой непрофессиональный
   вопрос! "
   - ет. Только с теми, с кем я был... - она что-то поняла и слег
   ка покраснела. Пробоина в ее позиции, но в какой? Тут же берет ре- ванш:
   - Покажите! - А мне сверху ее грудочки видны и губки ее яр
   кие, и пальчики такие нежные, что... Полез я в брюки, а пенис выта- щить не магу. Так возбудился, что и не гнется.
   - Придется мне брюки снять.
   - Снимайте! - Снял. Подошел. Она резинку трусов вниз. он и
   выпрыгнул. Взяла она его в ладонь, та от этого еще нежнее и мень- ше показалась.
   - Значит, говорите, ранняя эякуляция...
   - Да, доктор... - кто перед кем комедию ломает я уже не сооб
   ражаю, но чувствую ее тонкие пальчики, которые мне яички прощу
   чывают...
   -Здесь не болит?
   - ет.
   - А здесь? Предстательная йелеза не беспокоит?
   - е беспокоит...
   - е понимаю...
   - Доктор - говорю я совершенно обнаглев, - а, может, экспе
   римент? Она вроде не слышит.
   - Интересно. Очень интересно... - еще бы не интересно. Такую
   вещь и профессионал не каждый день в руках держит!
   - А жена, говорите, от такого ушла... е бывает этого! - заду
   шевно так. Понюхала зачем-то головку и спокойно взяла в рот. А я никак понять не могу: то ли это диагностика такая западная, то ли пора мне ее в охапку и...
   Выпустила она головку, посмотрела мне снизу в глаза и очень
   серьезно:
   - Где тут у вас ванная? - Черт. Так бы сразу и сказала!
   Поднят я ее, легкую, прижался к шейке губами и, спотыкаясь от
   нетерпения, отнес к бассейну. Включил-воду, осторожно раздеваю.
   Она с улыбкой позволяет моим рукам делать все. что им хочется. А хочется им касаться ласково ее обнаженного тела, руки, груди, живо- та... Ослепительно красивая вошла в бассейн.
   - А теперь оставьте меня ненадолго.
   Бросился в гостиную, лихорадочно достал досье. Вот же она
   Мельникова Ксения Федоровна. А я - лопух! Ладно, поиграем!
   Сбросил одежду постучал.
   - Войдите! - Смотрит насмешливо. Лежит вся в пене, палец на
   ноге массирует. Сел я на краешек бассейна и впился в ее губы. Зу- бы раскрыл, с языком повозился. Кровь колуном по затылку. Она
   вырвалась и докторским тоном:
   - Вам тоже следует принять ванну. - Протянула руку и втащи
   ла рядом с собой. Губки, шампуни. Пальчиками мне .разные места
   трогает, разминает, притирает, прощупывает, поглаживает, ласкает. И я уже больше не могу. Хватаю ее в махровую простыню и прямо
   в ней бросаю в постель в зеркальной спальне. Залез носом в ее
   влажную, прохладную, упругую грудь и думаю: "За что же тебе, по- росенок рыжий, счастье такое подвалило?" Она руками шею мою об- вила и ножки раскрыла...
   Что я мог сообразить, что запомнить?
   Только то что это было удивительно прекрасно, как бывает счи
   танные разы в жизни. Когда я излился и далеко не сразу пришел в
   себя, она показала, зажатые в ладошке, часики и будничным тоном ска- кала:
   - Четыре с половиной минуты для первого раза. это выше сред
   него уровня. Даже очень выше, -и в ее глазах появился такой ма
   ленький чертик, что если бы я его не ожидал увидеть, ни за что не увидел бы!
   - Вот видите, доктор, значит не со всеми женщинами..
   Она радостно расхохоталась и вышла в ванную. Минуты не прош
   ло, как я затосковал по ее телу. Сорвался, вошел, она у зеркала при чесывается Я носом в душистые, завитки забрался, губы к плечу при- жались руки груди снизу ласкают, а член уже между булочками за
   да головкой бродит. Так ему предыдущее понравилось, что ждать он больше не может. Она мои руки к грудям еще крепче прижимает и
   задан так выставляет и в зеркало на нас смотрит, улыбается. А мне низко. Подал ей дрожащей рукой туфельки на высоченном каблуке,
   помог надеть, рука по животу к клиторочку пришла, нажала этот
   спусковой крючок, она дернулась и наделась на меня. Еще немного
   в зеркало посмотрела, ухватила меня руками за шею, я ее членом
   приподнял легонько, она что-то пробормотала, бросила шею и нача- ла вниз головой склоняться. Стала так, что ей видно, как мошонка с яичками ее по губкам бьет, прижала их рукой к ним и я влил в нее вторую порцию так, что оторваться уже сил .не осталось. И ноги не держат. Постояла она минутку головой вниз, дождалась когда член
   сам из нее вылез, распрямилась и, обернувшись, обняла так, что у меня круги пошли перед глазами.
   -- Иди, милый, я сейчас...
   Пришла влажная, я ее за талию себе на рот посадил, языком
   отыскал клитор и ласкаю нежно. А вот и вход в сладостную темницу, а вот и перешеек между двумя пленительными дырочками И так мне
   сладко и радостно. Вдруг - горечь на языке
   - Почему горько?
   - Я хотела тебя в попочку пригласить...- Приготовила.
   Меня словно дубиной по всей длине позвоночника!
   - Какой ты нетерпеливый.. ненасытный! - прижалась грудью,
   вытащила подушки из-под головы, улеглась животом:
   - Иди!
   Головкой прижался ко входу повозился немного, чтобы она к ве
   личине привыкла, ввел мягко и неглубоко, еще глубже, еще.. ада
   вил и провалился. Она сначала только вздрагивала и тяжело дышала потом начала руками по простыне хлопать, то одной, то другой, по том обеими, а когда на финишную прямую я выскочил, ухватила
   опять руками назад мою шею и с криками, извиваясь, пила мою лю
   бовь. Судороги пробежали по ее телу и она отключилась, вздрагивая еще несколько минут. А я стоял на коленях, любуясь этим прекрас- ным телом, прижался губами к ее пяточке и тоже затих, не умея по- нять и выразить громаду обретенного счастья. Потом, когда мы ле- жали. обнявшись, я спросил:
   - А в Берлине ты давно была?
   - Давно уже А что?.
   - Да вот, мне говорили, что там обычай есть по ночам кушать.
   Я хотел узнать, это поздний ужин или ранний завтрак?
   - Завтрак. Мы с тобой ужинали.
   - По-моему ты не успела. Тебе хулиганы не дали. -И я, шутя,
   щелкнул ее по носу. - Я приготовлю.
   - А я отдохну. Ты меня совсем замучил, импотент несчастный.
   И она больно щелкнула мне по лбу. - Я поцеловал ее в грудь и от- правился на кухню. Быстро приготовил еду, откупорил шампанское,
   поколебался минутку и положил у ее прибора набор фотографий ее
   ню. \
   Отыскал в ванной. Свеженькая, причесанная, пальчики обли
   жешь. Принял душ, вернулся, она свои фотопортреты рассматривает. Смотрит с хитрецой:
   - Похожа?
   Я вобрал ее губы в себя.
   - Согласись, что до ванной ты ничего не мог понять. Я тебя на
   рочно выпустила, чтобы ты российский секс не путал с европейским,
   Я опустился на колени, нежно развел ее бедра и надолго приник
   ртом к ее пухленьким губкам.
   С удовольствием выпили по бокалу шампанского, поковырялись в
   еде а потом она рассказала, уже в постели, о своем муже Это была история все с той же самой ранней эякуляцией.
   - Двух девочек он мне заделал, но ты же видишь, что мне надо
   гораздо большего. Я поставила вопрос ребром: либо развод, либо он не задает мне лишних вопросов. Разумеется, что я не буду ставить его в глупое положение. а этом и порешили.
   Потом она мне делала массаж и это снова перешло в ласку и со
   вокупленне. Потом отдельно занялась фаллосом и вылепила из него
   для себя что-то мне дотоле неизвестное. Тут же со стоном откину- лась на спину и потянула меня на себя. Вот тут только я узнал ее страсть. Своими нежными губками она хватала мой член. как щука
   мелкую рыбешку! е я входил в ее прелестные катакомбы, она та
   щила меня в чарующую неизвестность, я должен был благодарить
   Бога за то, что там не было зубов! Она высоко поднимала прямые
   ноги, делала какие-то немыслимые дикие вращательные движения,
   которые позволяли ее влагалищу набрасываться на меня, обнимать,
   сжимать, давать крошечную свободу чтобы с еще большей яростью
   и жадностью заглатывать меня. Иногда она едва ли не пугала меня своим, неистовством, но все вместе это было так прекрасно, что такое забыть было невозможно.
   Когда эта буря страсти закончилась очередным бессилием, мы
   уснули не разъединяясь.
   Утреннее совокупление оказалось нежным и ласковым. Ксения
   поцеловала головку ее ненаглядного, как она сказала, выразила на- дежду, на скорое свидание. о я знал, что скорого свидания не будет. Я рекомендую ее Большому Шефу и потеряю право на несанкци
   онированный контакт. Такова была эта се ля вивка!
   Я сказал, что с ней свяжутся, что главный тест она выполнила,
   дал денег на такси и мы расстались.
   Позвонил Леокадии, отменил сегодняшний раунд с новой абитури
   енткой. От прошедшей ночи следовало хорошо отойти. Она не прими- нула позлорадствовать:
   - А я что говорила?
   Что говорила? Хороша Ксюша, не то что выпускницы Хотя, если
   Мира... о, дивы дивами, а были и другие дела.
   Через неделю пора лететь в Штаты и надо бы прокрутить с Мо
   исеем некоторые детали командировки. Моисей мне определенно нра- вился. Чем дальше, тем больше я доверял его иезуитскому уму, уме- нию предвидеть самые неожиданные повороты в развитии операции
   или какого-то процесса в наших действиях, догадываться чисто ню- хом о маневрах конкурентов, искать и находить деньги там, где про шли толпы коммерсантов. Позвонил к нему на дачу, где еще я не
   был.
   Дача казалась внешне небольшой. Одноэтажный домик под чере
   пичной крышей, труба котельной, высокий глухой забор. Моисей на- брал код, рядом с воротами и они открылись Гараж на три места.
   Одно занято - "Кадиллак" с дипломатическим номером.
   - Ого! - сказал я.
   - Угу! - сказал он.
   Из гаража внутренним коридором вглубь дома. объясняя по пу
   ти значение помещений за закрытыми дверьми. Сауна, спортзал, биллиардная, мастерская, еще что-то и еще. Коридор уперся в гостиную.
   - Это атриум. - сказал Моисей. - аправо кабинет, налево
   спальня, прямо - служебные помещения...
   Я огляделся Я никогда не был в подобной комнате, я никогда
   не видел -этих окрашенных в темнобордовые тона стен, разделенных через равные промежутки тонкими белыми колоннами я никогда не
   видел такого потолка с имитацией отверстия на три метра в диамет- ре, сквозь которое синело небо с белыми облаками. Я никогда не
   был здесь. Тогда почему же на меня буквально пахнуло прошлым?
   Может киношник какой в детстве?..
   Моисей исчез в средней двери, замаскированной адриатическим
   пейзажем югославских фотообоев. Вернулся с напитками, стаканами
   льдом, закусками.
   - Перекусим пока
   Развел и смешал коктейль, бросил щипчиками по паре кубиков
   льда, сказал: "Это мартини". Приятный напиток!
   - Как мое бунгало?
   - Блеск!
   - Мне здесь тесновато. Думаю строиться. Хочешь тебе уступлю?
   - И почем?
   - Ерунда, договоримся! Здесь тихо. В двух километрах ни одного
   соседа.
   Выпили по второму коктейлю и Моисей заговорил:
   -Мы, Руфин Сергеевич, хотим доверить тебе пару идей, которые
   нашей фирме дороги и в прямом и в переносном смыслах. Я не сом
   неваюсь в твоей преданности, но мне предложено еще раз предупре- дить тебя о новом уровне ответственности. До сих пор ты отвечал за себя своей головой, теперь же, если согласишься, возьмут сначала жизнь твоей дочери, потом - жены, потом- твою. Понял, как пос