Калашников Ю.. Майор и мафия

   тавлен вопрос?
   - Да.
   - Согласен? Подумай.
   - А разве у меня есть выбор?
   - Есть. о не очень радостный.
   - Я согласен.
   Моисей внимательно взглянул. в самые донышки моих глаз, как
   показалось с сочувствием, и продолжил:
   - Будь внимателен. С этой минуты твой язык может стать пала
   чом дорогих тебе людей. Теперь о деле. Идея монополии на бирже
   цветных металлов - хорошая идея, но идея без размаха, без поле
   та. Мы сделаем все для ее реализации и твоя командировка в Шта
   ты работает на нее. Мы будем сосать эту корову, хотя скоро прибал- тийский коридор нам перекроют, найдем обходные пути в резерве и
   так далее. Об этом поговорим после твоего возвращения. о они не
   дадут нам возможности подойти к желанной цели. А цель эта
   власть. Чему Вы удивляетесь, дорогой Руфин Сергеевич? Да речь
   идет именно о власти. е в том смысле, как говорил Владимир
   Ильич, нам не нужна вся власть. ам не хотелось бы заниматься вы- возом мусора, социальной политикой или охраной общественного по- рядка. ам нужна та часть власти, которая позволит нам самим ре
   шать, как нам жить. Вот эту часть власти мы возьмем и будем за
   нее драться, естественно, своими методами Пресса кричит: "Вся власть у мафии!" Да не нужна ей вся власть! Болтовня все это. Хо- тя, с другой стороны, власть - не цветочек, в пыли валяться не бу- дет: кто-нибудь обязательно подберет. Так, что если нынешние пра- вители и дальше будут действовать с кругозором младших научных
   сотрудников я им не завидую. о, вернемся к нашим баранам: ре
   альную власть нам могут дать два товара - интеллект и наркотики. По интеллекту: Запад еще принюхивается, он еще сам не понял, что ему надо от нас, да и мы хвостом пока только крутим, а его надо
   просто поднять! Коммуняки на военные исследования угробили массу средств и чего-то добились. Западу нужны эти "ноу-хау" и, следо- вательно, Запад будет платить. У нас пока нет для ник приличных упаковок, нет многого, к чему они привыкли, но есть главное
   приличные готовые разработки. Я не думаю, что их интерес к нашим Эдисонам и Кулибиным будет долгим, это - пройдет. Продавать на
   до готовые вещи, если понадобиться, вместе с институтами и КБ. По- нял?
   - Да.
   - Есть тут еще одно соображение. В девяносто втором году ЦРУ
   подбросили пятьдесят миллионов долларов С какой стати? Стало
   труднее вербовать агентов, шантаж прежнего калибра, дает осечку. У Юлиана Семенова есть сюжетик: немцы сфотографировали латино
   американского дипломата с девицей, а он их поблагодарил и спросил: "ельзя ли еще заказать фото, поскольку они с женой обожают пор- нографию". Шантаж провалился. Большевистской морали больше нет. Пьяница ты или гомик, делаешь дело -никакого парткома на тебя
   нет. А мы без агентов и информаторов дадим им весь нужный товар
   и это будет им дешевле и результативнее. Да и в русле дружбы с
   великим американским народом. Усек?
   - Усек.
   - Вторая идея связана с транспортировкой и маскировкой нарко
   тиков. Когда сойдешься с нужными людьми, попробуй вывести их на
   этот раэговор. Сам не напирай, просто намекни, они должны ухватить эту наживку. Интерпол и местные органы действуют здесь все настой чивее, в близкой перспективе здесь понадобятся новые решения. Про- блема будет обостряться везде. В нашей идее - две части: первая- переправка товара из Золотого треугольника в Западную Сибирь че- рез космос. Вторая - переправка из Западной Сибири в цистерне с
   ацетоном куда угодно. В ацетоне товар практически обнаружить не- возможно. Твоя роль - передать взаимную заинтересованность. Толь- ко это. Вопросы?
   -Вопрос первый. Если станет вопрос об инвестициях, о каких
   суммах с нашей стороны может идти речь?
   - Скажи, что проблемы здесь для нас нет. о вся конкретика пос
   ле принципиальной договоренности.
   - Второй вопрос. Что я могу им отдать из информации?
   - Все, что знал до этого разговора.
   - Третий вопрос Кому и в какой форме я должен буду предоста
   вить отчет?
   - Устно и только мне. Особенно предупреждаю - по наркотикам.
   икому ни единого слова.
   - Вопросов больше нет, - хотя и ясности полной не было. Полу
   чалось, что прежняя главная цель поездки - изучение слабостей антитрестовского законодательства, отходила на второй план. - "Доду- маю потом". - решил я
   - у, тогда по третьей и можно ужинать. Сейчас я познакомлю
   тебя с женой - Выпили и он нажал скрытую кнопку.
   - Черт! Как же я не подумал.. Без цветов!
   Раскрылись фотообои и въехал большой стол на мягких колесах
   полностью накрытый к ужину. Следом, с крошечным пультом в руке,
   вошла молодая, изумительно красивая женщина.
   Представился, поцеловал руку. Пальцы нежные, душистые. с не
   яркими полированными ногтями. Взглянул. почему-то смущенный, в
   глаза и остолбенел. Таких огромных, влажных, чуть вздрагивающих
   глубоких, как бездонный колодец, я еще не видывал. Пышные, тем
   ные волосы в крупных завитках на чистой матовой коже яркий рот,
   нижняя губа чуть полнее, такую хорошо целовать изнутри, прямой
   нос с чуть широковатыми крыльями, нежный овал лица... Я, кажется, забылся и Моисей поощрительно захрюкал:
   - ичего, не стесняйся! Я уже привык к тому, что каждый новый
   знакомый, увидев Ирэн, должен сначала обалдеть, а потом пол-вече- ра прятать глаза. Как себя чувствуешь, моя дорогая?
   - Спасибо, прекрасно! - Обратилась ко мне - Мне рассказы
   вал о Вас муж, я рада что среди его знакомых появился такой ин
   тересный человек. . '
   - Он сам.. - начал я, - он сам. Муж такой обольстительной
   женщины, как Вы, не может быть неинтересным человеком...
   - Видали, какая галантность, - усмехнулся Моисей, - моя шко
   ла!
   Ирэн пригласила к столу.
   адо ли рассказывать голодному читателю, какими блюдами был
   уставлен этот стол? Скажем скромно: это заняло бы слишком много
   времени.
   Ирэн мягко, без нажима интересовалась моими женой и дочерью,
   моими интересами, вкусами. Поговорили о музыке и искусстве вооб- ще. Рассказал о службе на Северном Флоте, где был радиотелеграфис- том... Было с ней легко и просто. Добрались до детства,, вспомнил, как учился на скрипке, но бросил, хотя был у меня абсолютный му- зыкальный слух...
   - Да... - вступил неожиданно долго молчавший Моисей,
   Если бы детские таланты не затухали со временем...
   - А разве они затухают?
   - Конечно. Тогда по улицам ходили бы толпы гениев.
   - о тогда просто не было бы гениев.
   - Почему же? Гениями считались бы гении в квадрате. о какой
   скачок имела бы цивилизация!
   - А почему Вы говорите, что детские способности затухают? При
   правильном воспитании они развиваются.
   - Педагогика, о которой ты говоришь, - убежденно продолжал
   Моисей, - паллиатив. Она - не наука, набор дидактических реко
   мендаций и не больше!
   - Оставим педагогику, - не унимался я, - вопрос в принципе:
   можно развить способности или нет?
   - Можно конечно. апример, способности Моцарта, который в
   четыре года сочинил концерт для фортепиано и играл на скрипке без обучения...
   - Потому мы и называем его гением, исключительно талантли
   вым человеком!.
   - Я говорю не об этом. Любому таланту надо учиться азам мас
   терства. А Моцарт сочинял с листа, как говорят музыканты: из-под волос. Любой гений, должен учиться.
   - Тогда как же Вы объясните этот факт. Моцарт написал или не
   написал концертов четыре года?
   - аписал, но для этого ему надо было много лет учиться.
   - В четыре года...
   - А до этих четырех лет?
   - До этих четырех его не было!
   -Да? - Моисей хитро улыбнулся, А я думаю, что он не одну,
   а несколько жизней прожил музыкантом. Генетическая память, про
   шлые знания и умения дали нам Моцарта. Да и любой вундеркинд
   это привет из прошлых цивилизаций! Да что там вундеркинд... Вот
   ты, Рэф, когда вошел сюда, тебе не показалось, что ты это уже
   видел?
   - Да. -- сказал я слегка растерянно, - показалось..
   - Интерьер этой залы выполнен по рисунку Ирэн. Она из Сирии.
   А ты, насколько я знаю, в Сирии не бывал.
   - ет.
   - Тогда где же ты мог это видеть?
   -е энаю. В кино, на картине, во сне...
   - А у тебя не было случаев когда-то, что происходит на твоих
   глазах уже когда-то было. Какая-то фраза, поворот головы, располо- жение фигур, интерьер помещения?
   - Бывали...
   -Так вот, этот интерьер ты видел в одной из прошлых жизней.
   Ты жил на Востоке. И в этом разгадка и твоего узнавания и гения
   Моцарта. Она в реинкарнации души!
   Я в смущении усмекнулся.
   - Только не надо усмешек. Сколько человечество потеряло ет
   этой первой и, надо сказать, обычной реакции: этого не может быть потому-что не может быть никогда. А я верю в реинкарнацию душ.
   В добуддийских учениях еще есть тройное представление о человеке. Во-первых, человек ощущает свое "Я" потому, что у него есть физи- ческое тело. В физически чувственном мире и в данный момент. Во- -вторых, во времени он член эфира, член космоса и с этим не может спорить ни один материалист. Как член космоса он переживает сос- тояиия космоса, член следующих друг за другом планетарных сос
   тояний, где центральными являются Солнце, Луна, Земля, а в буду- щем Юпитер. Теперь мы все земляне, - Моисей явно завелся.
   - А были лунатиками и будем юпитерцами. - не удержался я,
   стараясь непонятно для чего сбить его с поучающего тона. Возможно, в глазах Иран мне не хотелось быть приготовишкой?
   - У каждого своя судьба... Самое главное в личности, и это, в
   третьих, астральное тело, "Я" в чисто духовном космосе. Именно астральное тело несет в себе первые два тела, как знаки прошлой
   жизни и именно оно получает выражение в повторных земных жизнях.
   - Ладно, договорились! Только как можно, объяснить тот факт,
   что если кто-то уже прожил одну или несколько жизней, почему он
   об этом не помнит?
   - у, почему же не помнит? Ведь ты же вспомнил этот атриум!
   А теперь скажи мне, почему вот эта концепция реинкармации рас
   пространена по всему миру? Ведь она существует в сознании всех
   племен и народов, которые никогда не были связаны друг с другом?
   - Да потому, что уходить из жизни насовсем каждому жалко, вот
   и придумали, реинкарнацию на утешение. Элементарно религиозная
   идея. Вся религия - утешение, кто без него верил бы в бога?
   - Еще Пифагор говорил о трансмиграции души...
   - Я где-то читал, что у древних кельтов не было страха смерти
   потому, что они верили, что души не уничтожаются, а переходят в
   другие тела. Поэтому, и были великими воинами. Вот и отгадка смыс- ла идеи реинкарнации.
   - А если мы ничего ие помним только во взрослом состоянии, а
   помним в детстве? Если эти состояния души в различных телах об
   разуют какой-то цикл и только в конце его атавистические воспоми- нания явятся подводить итог? Если множество людей живут со своей душой только первую жйзнь этого цикла. Сравни число людей на Зем- ле сейчас и пять тысяч лет назад?
   - Значит, душа Платона сегодня живет в теле какого-нибудь ва
   гоновожатого, а Цезаря - в теле домохозяйки, а они об этом и не
   знают?
   - Именно! А душа Пифагора в теле школьника, который полу
   чил двойку, не умея доказать собственную теорему. Он не доказал
   теорему, но в его генетической памяти есть нечто более важное, что становится тем духовным хребтом человечества, который не позволя- ет человечеству спуститься в мир животных. Теоремы легко забыть, а духовные гены удерживают человечество от регресса, от духовного обнищания, от маразма... Я вижу тело человека подобным обложке
   старой книги. Странницы ее рассыпались, многие потерялись, изъеде- ны червями, тиснения и позолоты почти не видно. о проходит время и появляется новая книга, новое издание, с прежним содержанием,
   только исправленная и дополненная автором...
   - Моисей Давидович! Вы - поэт. Я поздравляю Вас с таким му
   жем, - обратился я к Ирэн, которая с деланным интересам следила
   за нашим спором.
   - Он у меня не только поэт, - она подошла к нему, прижалась
   к щеке щекой, села на колени, - он у меня еще и... - она недого- ворила, улыбнулась ему. Он не ответил.
   Из дела я знал, что жене Моисея двадцать два года, что она дочь
   князя, имеет высшее образование. о когда увидел их рядом, мгно
   венно ощутил, что любовь в этом браке и не ночевала. Я поразился их несоответствию друг другу.
   Я улыбнулся в ответ на их шутки, а сам мучительно вспоминал
   и не мог вспомнить ничего, что проливало бы свет на их брачный со- юз, словно такого вопроса в следствии и не возникало А, может, не только я изымал странички из того дела? Словно услышав мои воп
   росы. Моисей заговорил скучным, усталым, немного протокольным
   голосом:
   - Мы с Ирэн поженились пять лет назад в Дамаске. Я был в на
   учной командировке в Сирии.
   - В какой научной, - удивился я про себя. - кому он лапшу
   на уши вешает?
   ...Мне удалось однажды помочь ее отцу и он пригласил меня к себе. Она тогда училась в колледже... увидев, я тут же сделал предложение и всю жизнь благодарен ей за то, что не отвергла его...
   Она подошла к столу, села. Я весь вечер следил за ее движениями, отмечал необычности жестов, легкость полудвижений. И это была не обычность не просто красивой и умной женщины, это была необыч
   ность культуры, которая стояла за ней Одета она была подчеркнуто скромно и это была скромность вкуса, скромность культуры и богат- ства, привычных, не нуждающихся в доказательствах и подтвержде
   ниях. У нее были изумительно красивые ноги, длинные, стройные,
   как изваяния древнегреческих мастеров. Красивая фигура с сораз
   мерной, классически выверенной и. вероятно, упругой грудью, трога- тельно круглым задом, к которому, я чувствовал это физически хоте- лось прижаться щекой
   Я был далек от угрызений совести по поводу эротических устрем
   лений к жене товарища. е в морали тут было дело. Просто у такой
   акулы, как этот Моисей не только любимую жену. стакан волы прос- то так не утянешь! И я не стал притворяться, что ее прелести меня не волнуют. Глаз не прятал, прятать их было некуда, смотрел на нее не отрываясь, с открытым забралом, показывал Моисею, что наслаж- даюсь ее видом, но пальцем не шевельну, чтобы добиться расположе- ния. Впрочем, в последнем я не был уверен.
   Она же за весь вечер только разок стрельнула взглядом с интере
   сом в мою сторону и то когда решила, что мы с ее муженьком окосе- ли в плепорцию.
   Тогда она и попросила мужа показать мне мою комнату. Прово
   дил он меня. предложил принять душ и отдохнуть До семи часов. Я
   попытался смыть с себя грехи явные и тайные и оказался в широкой пустой постели. Ах, если бы сюда Ирэн! Сама мысль об этом была
   смертельно опасной, но за ночь с ней я бы не пожалел жизни!
   о она не пришла
   Утром не появилась и мы позавтракав отправились в город. При
   ехал домой. Маришка в школу собирается. Обрадовалась: "Папа из командировки вернулся!" Дочка по. привычке на шею кинулась. "По- тяжелела" подумал я и тут же вспомнил о другом смысле этого слова ет, эти мысли нужно выбросить из головы, иначе черт до че- го додуматься можно! Маришка убежала, а жена Любаша повела на
   кухню завтракать, в халатике на голое тело. Позавтракал и, вспомнив Моисееву Ирочку, усадил жену на стол, раздвинул ножки и частично выполнил супружеский долг. Частично потому, что жена, зная мою
   любовь к разнообразию, не удивилась, но сказала, что поскольку ее излишне часто посещают эротические сны ее чувство нуждается в более весомом воплощении. А это означало, что нам надо отправиться
   в спальню и выполнить долг как следует, что и было сделано.
   В отношениях с женой две вещи для меня были священны: пер
   вая - я у нее мужик в доме, а потому в каком бы состоянии и от
   кого бы я к ней не заявился, первым делом ласкать ее, до сих пор возбуждающее меня, тело. А вторая - никогда "не посвящать ее в свои дела вне дома. К этому приучил ее с первых дней и теперь не сказал, что расстался с органами, сказал только, что новая служба связана с агентурной деятельностью и частыми командировками. Что было почти правдой. А поскольку денег в доме стало больше, появи- лись новая квартира и машина, то она, умная женщина, вопросов во- обще не задавала Впрочем, я их не задавал тоже. хотя ребята на что то намекали.
   Собрала она мне вещички в новую командировку на три дня, по
   числу претенденток и секретарши БШ и уже в одиннадцатом часу я
   оказался в своем офисе.
   Созвонился с Аркадием из комитета по административным делам,
   предложил встретиться. Покатал его на "Плимуте", предложил рабо- ту у нас. Обещал подумать. Его кандидатуру на место начальника
   разведки мы уже обговорили с Моисеем и, хотя я знал его еще с
   университета, досье на него собрано: Аркадий Владимирович Звонов, тридцати двух лет, капитан комитета госбезопасности. Решение до мо- его отъезда в Штаты.
   Позвонил Леокадии, дал "добро" на продолжение теста "Совраще- ние" сегодня вечером. В двадцать часов заказывал ужин приятной официантке. Я проголодался, целый день мотались по пригородам
   в поисках жилья для организации конспиративных квартир. Теперь,
   с началом приватизации, многое здесь упрощалось, но и требования росли. В Пушкине и Гатчине купили по двухкомнатной квартирке,
   сдал бумаги юристам, оформят, не подкопаешься.
   Салат из крабов был переперчен, но аромат орехового соуса с
   цветной армянской капустой меня примирил с ошибками кухни, а
   "судак-орли" был так нежен и сладок, что мне оставалось только маленькими глоточками пригубливать "Мускат" и ждать приключе- ний.
   Честно говоря, я уже подумывал, что задачку девочкам Леока
   дии я задал не самую простую. Одно дело захомутать мужика, ког
   да он сам между ножками ищет и совсем другое, когда он насторо
   жен и в ту сторону и не смотрит. Тут уж стрельбы глазками можно
   и не открывать. Прокол будет полный. о, зато уж, если провернет
   по науке, то и кадр будет что надо. Размышляю я эдак, а время
   бежит и ничего не происходит. Уж и кофе с коньячком на посошок
   заказал, а событий ровно ноль.
   В двадцать один сорок, столики уже все заняты, подходит дама
   лет тридцати, спрашивает с английским прононсом:
   - оу позвоулит... джентльмен?
   - Иес, - отвечаю и перехожу на английский. е трахну, так
   хоть попрактикуюсь... Беседуем о погоде, да ресторанных блюдах.
   Разговор вежливый, а рассматривает в упор, довольно нагло. Зака- зала она, сидим болтаем, разглядываем друг друга, а поползновений на мою свободу с ее стороны ну просто никаких. Хотя, нет, что-то там у нее происходит. Мнется, в кресле усесться никак удобно
   не может, неуверенная стала.
   - у-ну, - думаю. Когда все начнется, я тебе подыграю, трахну
   даже, наверное, но в штат не возьму.
   - Извините, - говорит со смущением, - нет ли у джентльме
   на перочинного ножа? - Это что-то новое.
   - Есть, - отвечаю и протягиваю ножик. Она встает и как-то
   боком выходит. Минут через пять вернулась.
   - Извините еще раз, - говорит, - но не могли бы Вы мне
   помочь?
   - Пожалуйста, - говорю. ачалось!
   - Только отойти надо куда-то... - да что ж так прямо-то?
   - Давайте отойдем.
   - Вот сюда, за штору. У меня. извините, замочек на подвязке
   сломался. Самой починить не удалось... А чулок ползет...
   Все ясно. Заходим за штору, а там еще пальма раскидистая, так
   что нас из зала не видно. Поднимает она юбку и у самых трусиков, . прозрачных таких, я действительно нахожу поломку и, опираясь на
   теплую, приличную, но не больше, ляжку "англичанки", кое-как зак- репляю чулок и глубокомысленно говорю, что позже им надо будет
   заняться вплотную. Она не возражает. В самом конце операции, ше- вельнув. корпусом, прижалась кучерявым лобком к внешней стороне
   руки и мы вышли из укрытия. Кровь в жилах побежала чуточку
   быстрее.
   Она кушает, на меня заговорщески поглядывает, что-то от меня
   ждет, а я жду от нее.
   а легком подносе мне уже несут кофе с коньяком. Я подаю
   корпус назад, чтобы не мешать официантке, а в это время из-за мо- ей спины вываливается лохматый детина и неосторожно толкает офи- циантку в локоть. Графин с коньяком валится на стол, а кофе на
   мои новые чесучевые кремовые брюки, проникает на лобок и теплой
   струей стекает вдоль члена между ног. А если бы кипяток! Ходил
   бы я по Соединенным Штатам Америки с обожженным пенисом,
   а у меня,- честно говоря, в этом отношении совсем, совсем другие планы.
   Официантка охнула, руками всплеснула, извинения бормочет.
   Соседка что-то по-английски лопочет. Я, естественно, матерюсь про себя. Виновница зачем-то на гульфик соли насыпала, не вино ведь!
   - Пойдемте, - говорит, - я Вам все вычищу, у меня австрий
   ское средство есть. А что делать? е ходить ведь с кофейным пят
   ном на этом месте, тем более с англичанкой! Чтоб у прохожих гнус- ные мысли рождались.
   Вышел я с ней в служебное помещение, мимо кухни и буфета
   привела в какую-то комнатку. Стол, пара стульев, кровать под серым одеялом...
   - Вы снимите, пожалуйста, брюки, их почистят, а я вам еще
   кофе с коньяком принесу. Пока Вы их покушаете, брючки и готовы
   будут. .
   Принесла заказ, а я уже без брюк сижу. а плавках белых ры
   жее пятно.
   - Ой, - говорит, - и трусики тоже...
   - Ладно, с плавками я сам разберусь...
   - ет,. нет, - говорит, - снимайте! - и так это у нее по
   родственному получилось, почти по-матерински. Отвернулся, снял
   плавки.
   Я горячий кофе с коньячком, прихлебываю и думаю об англичан
   ке, дождется или смоется?
   Минуты через три эта неумеха вернулась.
   - Сейчас, - говорит, Вашу одежду почистят и выгладят, а я
   Вам еще мазь от ожога...
   Все, думаю, англичанка теперь не дождется. Провалена опера
   ция!
   - Да нет у меня никакого ожога! - взревел я, когда до меня
   дошло ее гуманное предложение.
   - Как же нет, когда вот он, - берет член нежными пальчика
   ми и размазывает, по нему мазь, начинает втирать ее взад-вперед, взад-вперед. Он что, начал расти. Голова ее светлая у меня перед носом качается, сквозь прозрачную блузку лифчик белый виден,
   грудки на месте удерживает, чтоб не разбежались, значит. Зад ее
   аппетитный сверху мне видно. А члену уже хочется, чтоб влажно и
   темно, так он вырос. А она головку ему кончиками пальцев, едва
   касаясь, смазывает и так это прекрасно делает, что сами понимаете, выхода у меня уже просто нет. Кроме одного. Поднял я ее головку, поцеловал в губки, повернул к кровати. Она сама коленками на нее забралась, я стащил вниз трусики и... совершил неизбежное,
   А она с таким мягоньким среднерусским говорочком головкой
   по сторонам водит и приговаривает:
   - Ох, и вкусненько, ох, как вкусненько!
   Чуть позже постанывать начала, значит, сладенько сделалось. Хо
   роша девка! е то, что эта англичанка дохлая.
   Встала она, когда все судороги у нас кончились и говорит мне
   совершенно другим голосом:
   - Вот такая эта коллизия. '
   - Что? Какая коллизия?
   - Да с тестом Вашим!
   Одернула юбчонку и вышла. Я еще глазами хлопал, когда до ме
   ня дошла эта простейшая мысль, что я олух царя небесного и меня
   снова великолепно надули. у, и Леокадия с ее кадрами, мать Ва
   шу! "О женщины!" - вещал поэт, как он был прав!
   а столе пачка "Мальборо" и моя зажигалка. Затянулся душис- тым дымом и прогуливаюсь без трусов. Минут через пять заходит
   в каракулевой шубке на светлом костюме под цвет моих брюк. А
   надо сказать, что очень глупо, когда мужик без штанов, а дама,
   простите, в шубе. Мне еще неуютнее сделалось.
   - У меня смена кончилась, - говорит, - можно побеседовать.
   Присела, закурила. Принесли пакет, я одеваюсь, она смотрит, как
   я это делаю.
   - Поехали!
   До самой гостиной слова не сказала. А я решил закончить эти
   эксперименты, попутно признав, что изворотливость женского ума
   еще по-достоинству не оценена человечеством. Во всяком случае не- которыми его представителями.
   Снял каракулевую шубу.
   - Перекусим?
   - Я помогу.
   а кухне все выложила в три минуты: ин-яз ЛГУ, бизнес-школа,
   курсы стенографии и машинописи, детей нет, разведена, двадцать
   четыре. Руки быстрые и сноровистые. "Росла без мамы?" Точно.
   Квартира двухкомнатная, к нам идет из авантюризма, тяги к разно- образию, плюс деньги. Мужики все равно меняются, так хоть будет
   со смыслом. Для дела еще интересней.
   Прижал ее к себе. Сказала: "Подожди" и сняла костюм. Гарни- турчик белый, прозрачный, сосочки темные, лобок светлый на смуг- лой коже.
   В постели была томной и нежной. Залихватских выкрутасов по
   завчерашней "итальяночки" здесь не было, но даже невооруженным взглядом было видно, как она предана любви, какое огромное нас
   лаждение доставляет ей само движение фаллоса в ее теле, как все
   оно отзывается на самую скромную ласку. Это был прекрасный му
   зыкальный инструмент для исполнения единственной мелодии - ме
   лодии любви. .
   Валерия любила разнообразие. Еще в гостиной как-то незамет
   но сбросив с себя остатки одежды, оказалась между двумя тостами
   на месте моего -прибора и я с огромным удовольствием целовал ее
   припухшие губки и плотненький клитор.
   - А хочешь вина из меня?