Кальдерон Педро. Врач своей чести

   Супруга милая моя;
   Таким он холодом здесь веет,
   Что, смерть в дыхании тая,
   Не только свет убить он может,
   Но охладить смертельно грудь,
   И ты, в саду при нем уснувши,
   Могла бы и на век заснуть.
   Донья Менсия (в сторону)
   (Как понимать его, не знаю.)
   Мне кажется, в твои слова
   Два смысла вкладывает ревность.
   Дон Гутиерре (в сторону)
   (О, оскорбление! Едва
   Могу сдержать себя. Но кто же
   Разумно может ревновать.)
   Как, ревность? Ты сказала: ревность?
   Тебе ее случалось знать?
   Что до меня, клянуся Небом!
   Что, если б я узнал ее...
   Донья Менсия (в сторону)
   О, горе мне!
   Дон Гутиерре
   Когда бы только
   В существование мое
   Вошла не ревность, тень сомненья,
   Ее намек, ее двойник.
   Когда б в рабыне я, в служанке
   Вдруг усомнился хоть на миг,
   Тогда вот этими руками
   Я сердце б вырвал у нее
   И, усладившись, утолил бы
   Негодование свое,
   Я это сердце съел бы с кровью,
   И кровь до капли бы допил,
   И душу из нее исторг бы,
   Клянусь, я душу бы убил,
   Я б растерзал ее на части,
   Когда б страдать могла душа.
   Но что я говорю, о Боже?
   Донья Менсия
   Я вся дрожу, едва дыша.
   Дон Гутиерре
   Христос, Христос тысячекратно!
   Супруга, счастие, мой свет,
   О, нежный рай мой, о, Менсия,
   Прости, во мне рассудка нет,
   Я позабылся, был несдержан,
   Но этот вымысел во мне
   Смешал все мысли; умоляю,
   Уйди, я весь еще в огне,
   Но говорю тебе, мне стыдно,
   Я был безумен, не в себе;
   Но я тебя боюсь и полон
   Я уважения к тебе.
   Донья Менсия (в сторону)
   О этот страх, испуг, тревога, ужас!
   То смерть пришла и дышит надо мной.
   Дон Гутиерре (в сторону)
   Себя врачом своей я чести назвал,
   Бесчестие покрою я землей.
   ХОРНАДА ТРЕТЬЯ
   СЦЕНА 1-я
   Алькасар в Севилье.
   Король, Дон Гутиерре и вся свита.
   Дон Гутиерре
   Дон Педро, чье чело осветит
   Индийский полюс в должный час {1}.
   С тобой одним я быть хотел бы.
   Король
   Идите все. - Оставьте нас.
   (Свита уходит.)
   Дон Гутиерре
   Итак, тебе, Атлант кастильский,
   Тебе, испанский Аполлон,
   На чьих плечах живет и длится
   Весь наш сапфирный небосклон,
   Весь этот шар из бриллиантов,
   Тебе теперь я приношу
   В обрывках жизнь мою, защиты
   Я для растерзанной прошу,
   Коль только жизнью может зваться
   Та жизнь, где горьких бед не счесть.
   Сеньор, не удивись, я плачу,
   Но, говорят, любовь и честь
   Позволить могут человеку
   Без унижения рыдать,
   А я люблю, и ценным кладом
   Привык я честь свою считать.
   Как рыцарь, я следил, чтоб ярко
   Всегда светила честь моя,
   И нежно, как супруг влюбленный,
   Свою любовь лелеял я:
   Что получил я по наследству
   И что я в жизни сам нашел,
   Хранил я тщательно, покуда,
   Грозя мне бездной темных зол,
   Тирански облако не встало
   И возжелало затемнить
   Столь яркий блеск моей супруги
   И честь, что я привык хранить.
   Как рассказать тебе, не знаю,
   Мое страданье... Я смущен...
   Твой брат Энрике... Он - причина,
   Что призываю я закон;
   Я к строгости твоей взываю,
   Но не на власть я восстаю,
   Я только подтверждаю словом,
   Что я стою за честь мою.
   Я жду, что ты ей жить поможешь,
   Чтоб я не разлучался с ней;
   Уврачевать ее хочу я
   Предосторожностью моей,
   Затем что, если бы в несчастьи
   Таком свирепом тот недуг
   Зашел далеко, я сумел бы
   Пресечь его теченье вдруг,
   Я к оскорблениям воззвал бы,
   И честь я б к казни присудил,
   Ее омыл бы яркой кровью,
   Ее землей бы я покрыл.
   О, не смутись: сказал я - кровью,
   Я только разумел свою,
   Энрике может быть спокоен,
   Тебе в том слово я даю.
   Пусть скажет за меня свидетель:
   Вот этот доблестный кинжал,
   Что говорит стальною речью,
   Инфанту он принадлежал.
   Итак, ты можешь видеть ясно,
   Что безопасен он вполне,
   Раз он, с таким открытым сердцем,
   Кинжал свой доверяет мне.
   Король
   Дон Гутиерре, превосходно;
   И кто такой непобедимой
   Свое чело венчает честью,
   Что с солнцем спорить в красоте,
   Да будет он всегда уверен,
   Что честь его...
   Дон Гутиеppe
   Мой повелитель,
   Тебя почтительно прошу я,
   Чтоб ты не думал, будто я
   В таких нуждаюсь утешеньях,
   В которых для своей я чести
   Найду поддержку. Нет, супругу,
   Клянусь, такую я нашел,
   Что далеко за ней римлянки,
   Чье имя - Порция, Томирис,
   Лукреция {2}. Предосторожность
   Не более, мои слова.
   Король
   Но раз твоя предосторожность
   Так необычна, Гутиерре,
   Прошу, скажи мне, что ж ты видел?
   Дон Гутиерре
   То, что я видел? Ничего.
   Я не из тех, которым нужно
   Увидеть; мне довольно думать,
   Воображать, и опасаться,
   Подозревать, и... Что еще?
   Не знаю, что сказать; нет слова,
   Чтобы оно не говорило
   О том, в чем скрыт, весь цельный, атом,
   В чем безраздельность для меня.
   О, Государь, тебя я только
   Предупредил, чтоб устранил ты
   Недуг, что лишь грозит возникнуть,
   А если б он уже возник,
   Ты можешь мне поверить, я бы
   Сумел и сам измыслить средство.
   И я тогда, сеньор, не стал бы
   Тебя тревожить, как теперь.
   Король
   Себя своей ты назвал чести
   Врачом. Скажи мне, Гутиерре,
   Какие ж средства применил ты,
   Пока до крайнего дошел?
   Дон Гутиерре
   Своей жене не показал я,
   Что я ревную, и напротив,
   Ей выказал любовь двойную:
   У нас был загородный дом,
   Где жили мы в спокойной неге,
   Но, чтоб она в уединеньи
   Скучать не стала, переехал
   Я с ней в Севилью, где она
   Легко всем может наслаждаться,
   И где в ней зависть не возникнет;
   С женою дурно обращаться
   Способен только подлый муж,
   Который страх пред оскорбленьем
   Теряет, говоря об этом.
   Король
   Инфант сюда идет, и если
   Тебя со мной увидит он,
   Он догадается, конечно,
   Что с жалобою ты явился.
   Но помню я, когда-то кто-то
   Мне жаловался на тебя,
   И я за этими коврами
   Того, кто с жалобой явился,
   На время скрыл; такой же случай
   Велит прибегнуть мне теперь
   К тому же средству; но в порядке
   Обратном; и еще прибавлю
   Одно условие: ты должен
   Быть скрытым, что б ни услыхал,
   Молчать во что бы то ни стало.
   Дон Гутиерре
   Сеньор, смиренно повинуюсь.
   Я буду птицею, что с камнем
   Изображается во рту {3}.
   (Прячется.)
   СЦЕНА 2-я
   Дон Энрике. - Король;
   Дон Гутиерре, спрятавшийся.
   Король
   Добро пожаловать, Энрике,
   А впрочем, нет, привет подобный
   Здесь неуместен, потому что
   Меня ты видишь...
   Дон Энрике
   Горе мне!
   Король
   Разгневанным.
   Дон Энрике
   И кто ж причиной,
   Что гневом ты объят, властитель?
   Король
   Ты, ты, Инфант.
   Дон Энрике
   Так нет мне счастья.
   Коль солнце в гневе на меня,
   Ждет смертное меня затменье.
   Коpоль
   Тебе, как кажется, Энрике,
   Неведомо, что в царской крови
   Не раз омочен был кинжал,
   Когда он мстил за оскорбленье?
   Дон Энрике
   К кому же, государь, скажи мне,
   Слова ты эти применяешь?
   Коpоль
   К тебе, Энрике, все к тебе.
   Честь - место, где душа сияет.
   Я не над душами властитель:
   Довольно этим говорю я.
   Дон Энрике
   Не понимаю.
   Король
   Хорошо.
   Коли исправиться и смолкнуть
   Твоя любовь не пожелает,
   Коль красоту ты не оставишь,
   Где властно царствует вассал,
   И где ты видишь невозможность,
   Тогда легко случиться может,
   Что кровь моя не устранится
   От правосудья моего.
   Дон Энрике
   Сеньор, хоть то, что ты сказал мне,
   Закон, и в сердце, как на бронзе,
   Твои слова запечатлел я,
   Дозволь, чтоб оправдался я;
   А то не будет справедливо,
   Когда неравный слух ты склонишь
   К двум сторонам. Сеньор, я даму
   Одну любил (понятно мне
   Теперь, о ком ты говорил здесь,
   Хоть недостаточен был повод):
   Да, я любил ее, настолько...
   Король
   Что в том, коль красота ее
   Так недоступна?..
   Дон Энрике
   Это правда,
   Но все-таки...
   Король
   Молчи.
   Дон Энрике
   Так что же,
   Оправдываться невозможно?
   Король
   К чему, раз эта красота
   Не допускает возражений.
   Дон Энрике
   Пусть это так, но ты ведь знаешь,
   Что время всем овладевает,
   И для любви возможно все.
   Король (в сторону)
   (О, Боже, как я дурно сделал,
   Что спрятал Дона Гутиерре!)
   Молчи, молчи.
   Дон Энрике
   Не возбуждайся
   Так на меня, покуда ты
   Не знаешь, почему не сделал
   Иначе я.
   Король
   Отлично знаю.
   Мне все известно.
   (В сторону.)
   (О, в какое
   Я затруднение попал!)
   Дон Энрике
   Я должен говорить, властитель:
   Я полюбил ее в то время,
   В те дни свою ей отдал душу,
   Как девушкой была она.
   Кто ж оскорбляет и кого же?
   Вассала, я...
   Дон Гутиерре (в сторону)
   О, я несчастный!
   Дон Энрике
   Который, раньше, чем женился,
   Был...
   Король
   Бесполезны все слова.
   Молчи, молчи. Для оправданья
   Ты эту выдумал химеру.
   Инфант, приступим прямо к цели.
   Вот этот знаешь ты кинжал?
   Дон Энрике
   Я без него однажды ночью
   Вернулся во дворец.
   Король
   И знаешь,
   Где потерял его?
   Дон Энрике
   Не знаю.
   Король
   Так вот, ты потерял его
   Там, где он мог твоею кровью
   Запачкаться, когда бы только
   Тот, кто нашел кинжал твой, не был
   Столь честный преданный вассал.
   Не понимаешь, что о мщеньи
   Ко мне взывает оскорбленный,
   Кто и в обиде грудь подставил
   И здесь оружие сложил?
   Кинжал ты видишь золоченый?
   То символ, ясно говорящий
   В гиероглифах и узорах
   О преступлении твоем.
   Он говорит, что ты виновен,
   И жалобу я должен слушать.
   Возьми же свой кинжал, Энрике,
   Взгляни, и ты увидишь в нем
   Все, в чем свершил ты прегрешенье.
   Дон Энрике
   Сеньор, заметь, что так сурово
   Меня клянешь ты, что, смущенный...
   Король
   Бери кинжал. - Что сделал ты,
   (Дает ему кинжал, и Инфант, смущенный,
   беря его, ранит Короля в руку.)
   Изменник?
   Дон Энрике
   Я?
   Коpоль
   Моею кровью
   Свое оружье обагряешь?
   Ты на меня кинжал свой поднял?
   Меня убить замыслил ты?
   Дон Энрике
   Сеньор, заметь, что говоришь ты;
   Смутившись, я...
   Король.
   И ты дерзаешь?
   Энрике, ты дерзнул, Энрике,
   Я умираю, подожди!
   Дон Энрике
   Кто был в смятении подобном!
   Нет, лучше мне уйти скорее,
   Туда скорее удалиться,
   Где не увижу я тебя,
   (Роняет кинжал.)
   Чтобы не мог воображать ты,
   Что на тебя я посягаю.
   Тысячекратно несчастливый,
   Я сокрушенный ухожу.
   (Уходит.)
   Король
   О, Боже, что же это было?
   Какое страшное мечтанье!
   Своею кровью обагренным,
   Себя я мертвым увидал.
   Какое злое измышленье
   Вокруг меня родило ужас,
   И грудь, и душу мне стеснивши,
   Меня испугом леденит?
   Да не допустит Бог, чтоб это
   Начало знало продолженье
   И мир смутило изумленьем,
   Потопом кровь распространив.
   (Уходит.)
   СЦЕНА 3-я
   Дон Гутиерре
   Весь этот день сплошное чудо.
   При изумлениях столь страшных
   Не удивительно нисколько,
   Что обо мне забыл Король.
   О, Боже мой! что я услышал?
   Но говорить ли мне об этом?
   Мое несчастие огромно,
   Как оскорбление мое.
   Такое зло одним движеньем
   Я должен сразу вырвать с корнем;
   Итак, пускай умрет Менсия,
   Пускай прольется кровь ее.
   И раз Инфант мне оставляет
   Вторично свой кинжал забытый,
   Пускай она убита будет
   Вот этим самым острием.
   (Поднимает кинжал.)
   Но нет, никто о том не должен
   Узнать, и так как силой тайны
   Побед высоких достигаешь,
   И так как скрытой месть должна
   Восстать за скрытым оскорбленьем,
   Пусть смерть Менсии так случится,
   Чтобы никто не догадался.
   Но, прежде чем дождусь того,
   Пусть Небо жизнь мою отнимет,
   Чтобы не видел я трагедий,
   Чтобы не видел я развязки
   Такой мучительной любви.
   О, для чего же, для чего же
   Хранят лазурные пределы
   Огонь своих палящих молний,
   Зачем не бросят их ко мне?
   Ведь есть же в небе милосердье!
   Зачем же скорбный не сожжен им?
   Зачем несчастный не находит,
   Чего он так желает, - смерть?
   (Уходит.)
   СЦЕНА 4-я
   Зала в доме Дона Гутиерре, в Севилье.
   Донья Менсия, Хасинта.
   Xасинта
   Сеньора, что за странной скорбью
   Смутилась красота твоя?
   Ты плачешь днем, ты плачешь ночью.
   Донья Менсия
   Такой тоской объята я,
   Что нет ей меры, нет предела.
   В моей душе живет беда.
   Я смутою объята необычной
   С той ночи горестной, когда,
   Ты помнишь, я тебе, Хасинта, говорила,
   Что там, во мраке, как-то раз
   Беседовал со мною Дон Энрике,
   А ты сказала мне, что в этот самый час
   Он говорил с тобой, что это невозможно,
   Что был за садом он; и вот,
   Я трепещу, смущаюсь, и робею,
   Ежеминутно мысль во мне встает,
   Что это Гутиерре был со мною.
   Хасинта
   Как мог такой обман произойти?
   Донья Менсия
   Хасинта, мог, то было ночью,
   Он тихо говорил, я думала - придти
   Ко мне опять Инфант решился.
   Я смущена была, обман случиться мог.
   И видеть, что со мной он весел,
   А чуть один, кипучих слез поток
   Он проливает (потому что скорби
   С глазами верные друзья,
   И ничего от них скрывать не могут),
   Я не могу, вся истерзалась я.
   СЦЕНА 5-я
   Кокин. - Те же.
   Кокин
   Сеньора!
   Донья Менсия
   Что еще случилось?
   Кокин
   Едва сказать тебе решусь.
   Инфант...
   Донья Менсия
   Кокин, ни слова больше.
   Я имени его боюсь,
   При имени одном враждою исполняюсь.
   Кокин
   Не о любви здесь речь. И потому
   Я говорить тебе решаюсь.
   Донья Менсия
   Коль так, я твой рассказ приму.
   Кокин
   Инфант, сеньора, что несчастно
   В тебя так долго был влюблен,
   С Дон Педро, братом, ныне в ссоре.
   Не знаю, почему с владыкой в ссоре он,
   И говорить о том не стану,
   Шут и не должен о царях
   Ни слова говорить. Довольно.
   Энрике тайно, второпях,
   Меня призвал и дал мне порученье:
   "Скажи Менсии, что она
   Своим презрением жестоким
   Меня навек лишила сна,
   Что благосклонность брата я утратил,
   И убегаю в чуждый край,
   Где я умру, отвергнутый Менсией,
   Сказав любви и родине прощай".
   Донья Менсия
   Из-за меня Инфант идет в изгнанье,
   У Короля в опале он.
   Я буду связана молвой с таким событьем,
   Уж гул, мне чудится, встает со всех сторон.
   Что делать? Небеса!
   Хасинта
   Сеньора,
   Не лучше ль пред бедой закрыть плотнее дверь?
   Кокин
   Но как же?
   Хасинта
   Попросить Инфанта,
   Чтоб он не уезжал теперь.
   Коли теперь он удалится,
   Как говорят, из-за тебя,
   Он обнародует событье,
   Своим изгнаньем честь твою губя;
   Коли Инфант в изгнание уходит,
   Узнают все - и как, и почему.
   Кокин
   Но как же он узнать о просьбе может,
   Коль он воображенью своему
   Уж волю дал и шпоры приготовил?
   Хасинта
   Ему сеньора может написать.
   Чтоб, честь ее щадя, не уезжал он;
   Письмо успеешь ты отдать.
   Донья Менсия
   Опасны испытанья чести;
   Но я пошлю письмо и тем вопрос решу,
   Из двух несчастий меньшее в том будет;
   Останьтесь здесь, покуда я пишу.
   (Уходит.)
   СЦЕНА 6-я
   Кокин, Хасинта.
   Хасинта
   Скажи мне, что с тобой случилось,
   Кокин, что стал ты так уныл?
   Бывало, ты всегда смеялся.
   Кокин
   Себя я умником возмнил
   Себе же на беду и чахну:
   Столь ипохондриком я стал.
   Хасинта
   А что такое ипохондрик?
   Кокин
   Такой болезни мир не знал
   Тому два года. Это новость.
   Но мода на нее теперь весьма сильна,
   Я знаю, милому однажды при прощаньи
   Сказала дама нежная одна:
   "Не можешь ли, - так модница шепнула,
   Мне ипохондрии немножко принести {4}?"
   Наш господин идет!
   Хасинта
   О, Господи, скорее
   К сеньоре нужно мне идти!
   СЦЕНА 7-я
   Дон Гутиерре. - Кокин, Хасинта.
   Дон Гутиерре
   Постой, остановись, Хасинта.
   Куда поспешно так идешь?
   Хасинта
   Сеньоре доложить хотела,
   Что возвратился ты.
   Дон Гутиерре (в сторону)
   (О, ложь!
   О, слуги! О, враги! Они смутились,
   Испуганы, как он, так и она.)
   (К Хасинте.)
   Поди сюда, скажи мне, что случилось?
   Зачем бежать ты так была должна?
   Xасинта
   Чтоб известить мою сеньору,
   Что возвратился ты, сеньор.
   Дон Гутиерре
   Молчи (в сторону)
   (Он скажет мне.)
   Какой-то бравый кабальеро
   Летел так быстро на коне,
   Что в ветре, веющем проворно,
   Казался птицею он мне;
   И можно было так подумать:
   На голове его султан,
   Мелькая блеском ярких перьев,
   Был светом солнца осиян;
   В нем луг и солнце состязались
   В живой роскошности своей:
   Свои цветы ему дал первый,
   Второе блеск своих лучей.
   И перья так переливались,
   Меняли так свою волну,
   Что были точно облик солнца
   И походили на весну.
   Вдруг в быстром беге конь споткнулся,
   И, неожиданно упав.
   Не птицей вольною явился,
   А был как роза между трав;
   И так с землей и с небом слившись
   В живом сиянии своем,
   Он сразу птицей был и зверем,
   Звездой блестящей и цветком.
   Хасинта
   Ай-ай, сеньора...
   Донья Менсия
   Что такое?
   Хасинта
   Уж не грозит ли нам беда?
   Кокин, ты с давних пор
   Служил мне верно, вырос в доме,
   Не знал, что значит горе, зло:
   Прошу, прошу тебя, во имя Бога,
   Скажи мне, что произошло.
   Кокин
   Из состраданья я тебе сказал бы,
   Сеньор, когда бы я во что был посвящен.
   Свидетель Бог!..
   Дон Гутиерре
   Постой, кричать не нужно.
   Скажи мне, чем ты был смущен?
   Кокин
   Легко смущаюсь, и смутился,
   И больше нет причин смущенья моего.
   Дон Гутиерре (в сторону)
   Они друг с другом знаком обменялись.
   От них мне не добиться ничего.
   Идите прочь. - Вдвоем мы, честь, остались,
   (Кокин и Хасинта уходят.)
   Идем, беда, спешим, моя тоска.
   Кто видел, в горести подобной,
   Чтоб плакали глаза и смерть несла рука?
   (Приподнимает занавес, и видит Донью Менсию,
   которая пишет.)
   СЦЕНА 8-я
   Донья Менсия. - Дон Гутиерре.
   Дон Гутиерре (в сторону)
   Менсия пишет. Так. Посмотрим,
   Что пишет в том письме она.
   (Подходит к ней и вырывает у нее бумагу.)
   Донья Менсия
   О, Боже! Помоги, Всевышний!
   (Лишается чувств.)
   Дон Гутиерре
   Как лед, бледна и холодна.
   (Читает.)
   Умоляю Его Высочество...
   Из-за Высочества, - подумать,
   Так низко пала честь моя.
   Не уезжать... Постой, умолкни.
   С такой бедой встречаюсь я,
   Что я почти благославляю
   Судьбу злосчастную мою.
   Не уезжай, она сказала.
   Что если я ее убью
   Сейчас?.. Но нет, мы так устроим:
   Я отошлю служанок, слуг,
   Пусть я в своем останусь доме
   С своей заботою сам-друг.
   И так как я любил Менсию,
   И в ней я обожал жену,
   В последний миг, в разлуке страшной
   Пусть я ее не прокляну,
   Пускай я к крайнему прибегну,
   Но милосердием дыша:
   Пусть жизнь ее умрет навеки,
   Но не умрет ее душа.
   (Пишет и уходит. - Донья Менсия
   приходит в себя.)
   СЦЕНА 9-я
   Донья Менсия
   Сеньор, спрячь шпагу, умоляю,
   Не убивай меня своей рукой,
   Свидетель Бог, невинной умираю!
   Невинною! Постой, постой!
   Но что со мною? Разве Гутиерре
   Здесь не был? В сердце трепет, страх.
   Я видела себя окровавленной,
   В рубиновых тонула я волнах.
   И этот обморок, о, Боже,
   Предвестьем смерти был моей.
   Какая странная мечта меня смутила,
   Я верю и не верю ей.
   Я разорву письмо. - Но что я вижу?
   Что видит мой несчастный взор?
   Письмо от моего супруга,
   И в нем мой смертный приговор.
   (Читает.)
   Любовь тебя обожает, честь тебя ненавидит, и
   потому одна тебя убивает и другая извещает.
   Два часа тебе осталось жизни: ты христианка,
   спаси душу, а жизнь невозможно.
   О Господи! Хасинта!.. Кто там?
   Никто не отвечает мне.
   За страхом страх меня смущает.
   Кто там? Но в мертвой тишине
   Нет никого, никто не слышит.
   И стены плотные молчат.
   Дверь заперта. Решетка в окнах.
   Кричать? Они выходят в сад.
   На зов никто мне не ответит,
   Никто не различит мой крик.
   О тени смерти спотыкаясь,
   Куда ж иду я в этот миг?
   (Уходит.)
   СЦЕНА 10-я
   Улица.
   Король, Дон Диего.
   Король
   Итак, Энрике отлучился?
   Дон Диего
   Да, государь, он из Севильи
   Сегодня вечером уехал.
   Король
   В своей заносчивости он
   Решил, что от меня способен
   Лишь он один освободиться.
   Куда ж бежал он?
   Дон Диего
   Полагаю,
   Что в Консуэгру {5}.
   Король
   Там Инфант,
   Маэстре {6}, оба пожелают
   Отмстить мне за моей спиною.
   Дон Диего
   Они твои родные братья,
   И ими ты любим как брат,
   И как король их почитаем:
   Так им велит сама природа.
   Король
   Энрике не один уехал,
   Кто в путь его сопровождал?
   Дон Диего
   Дон Ариас.
   Король
   Его любимец.
   Дон Диего
   Чу! там поют.
   Король
   Пойдем на звуки,
   Быть может развлекусь я песней.
   Дон Диего
   Гармония - услада зол.
   (За сценой поют.)
   Уехал нынче Дон Энрике,
   Простился с Королем Инфант;
   Дай Бог, чтоб грусть его и бегство
   Хорошим кончились концом.
   Король
   Какой печальный этот голос.
   Спеши на звуки, Дон Диего,
   Чтоб, кто поет такие песни,
   От нас теперь не ускользнул.
   (Уходят оба в разные стороны.)
   СЦЕНА 11-я
   Зала в доме Дона Гутиерре.
   Дон Гутиерре, Людовико, с закрытым лицом.
   Дон Гутиерре
   Входи смелее и не бойся;
   Теперь лицо открыть ты можешь,
   А я взамен свое закрою.
   (Закутывается плащом.)
   Людовико
   Всевышний да поможет мне.
   Дон Гутиерре
   Что б не увидел, не пугайся.
   Людовико
   Сеньор, меня сегодня ночью
   Из дома моего ты вывел,
   Но чуть мы вышли из него,
   Как ты, с решительностью грозной,
   Кинжал к груди моей приставил,
   В испуге я не мог бороться,
   И ты мне завязал глаза,
   Закрыл лицо, и возле дома
   Сто разных мы кругов свершили.
   Коль жить хочу я, ты сказал мне,
   Чтоб я повязки не срывал:
   Мы шли с тобою час; где шли мы,
   Не знаю я. Но, если этим
   Столь важным случаем смущен я,
   Я изумлен теперь вдвойне,
   Что я, негаданно-нежданно,
   В таком богатом пышном доме,
   Где никого нет, вижу только
   Тебя, закутанным в плаще.
   Чего ты хочешь?
   Дон Гутиерре
   Чтоб остался
   Ты здесь на краткое мгновенье.
   (Уходит.)
   Людовико
   Какое странное событье,
   В какую крайность я попал!
   О, Господи!
   (Дон Гутиерре возвращается.)
   Дон Гутиерре
   Настало время,
   Чтоб ты вошел туда. Но прежде
   Услышь меня: вот этой сталью
   Пронжу я грудь твою, когда
   Не сделаешь, что прикажу я.
   Теперь к той комнате приблизься.
   Что видишь там?
   Людовико
   Лик смерти вижу,
   Какой-то призрак на постели,
   И две свечи по сторонам,
   И перед призраком распятье.
   Кто это, не могу решить я,
   Лицо какой-то скрыто тканью.
   Дон Гутиерре
   Так вот, живущий этот труп
   Теперь тобой убит быть должен.
   Людовико
   Чего же хочешь ты?
   Дон Гутиерре
   Хочу я,
   Чтоб ты ей кровь пустил, - чтоб с кровью
   Вся сила от нее ушла,
   И чтоб, решительный и смелый,
   Ты в эти страшные мгновенья
   Не оставлял ее, покуда
   Вся кровь не выйдет из нее.
   Не возражать мне, если хочешь,
   Чтоб я с тобой был милосердным,
   И слушаться, коль жить желаешь.
   Людовико
   Я слушаю тебя, сеньор,
   Но так исполнен весь испугом,
   Что не смогу повиноваться.
   Дон Гутиерре
   Тот, кто на большее, чем это,
   Дерзнул, чтоб выполнить свой план,
   Пойми, убить тебя сумеет.
   Людовико
   Жизнь сохранить свою хочу я.
   Дон Гутиерре
   Отлично сделаешь; есть в мире,
   Кто должен жить, чтоб убивать.
   Отсюда буду, Людовико,
   Я на тебя смотреть. Входи.
   (Людовико входит.)
   СЦЕНА 12-я
   Дон Гутиерре
   Из всех такое средство лучше,
   Чтоб скрытым было оскорбленье:
   Яд обнаруженным быть может,
   И раны невозможно скрыть.
   Теперь же, говоря о смерти,
   Я расскажу, что нужно было
   Ей кровь пустить; кто усомнится,
   Что именно и было так,
   И что повязка развязалась?
   Предосторожности я принял,
   Чтобы не знал кровопускатель,
   Куда пришел он, и к кому:
   Иначе, если бы пришел он
   С лицом открытым и увидел,
   Кто эта женщина, которой
   Был вынужден пустить он кровь,
   Мне б это сильно повредило.
   Кто эта женщина, не сможет
   Теперь он рассказать, хоть стал бы
   О том, что было, говорить.
   Притом, когда его из дома
   Я выведу, тогда, пожалуй,
   Его подальше заведу я
   И в темной улице убью.
   Своей я чести врач: хочу я
   Спасти ей жизнь кровопусканьем.
   Кто честь спасает от недуга)
   Тот кровью вылечит ее.
   (Уходит.)
   СЦЕНА 13-я
   Улица.
   Король и Дон Диего, возвращаются с разных сторон;
   за сценой музыка. За сценой поют.
   В Консуэгру он уехал,
   Размышляет, что теперь