Калинина Дарья Александровна. Клубничка по-шведски

   И решив, что для встречи с Арнольдом — рыбаком они подготовились великолепно, подруги принялись готовиться к встрече с Арнольдом — мужчиной. Об этом тоже ни на минуту нельзя было забывать.
   Леся взбила свои химическим образом завитые локоны в высокую прическу, разрешив лишь одному из них соблазнительно упасть ей на шею. Потом она ярко накрасила глаза, ведь встреча должна была произойти на вечерней зорьке, то есть по случаю требовался вечерний макияж. И накрасила губы ярко-красной помадой.
   Кира молча наблюдала за всеми этими приготовлениями. Но когда подруга потянулась к своему недавно купленному костюмчику — бриджи из «змеиной» кожи, облегающие тело словно родная кожа, и жакетик с отделкой из такой же «змеи», Кира запротестовала.
   — Остановись. Мы все-таки едем на природу!
   — И что?
   — Земля там пачкается, вода оставляет несмывающиеся пятна, а траву и деревья никто с щеткой и шампунем отродясь не чистил.
   — И что?
   — Оставь обновку дома. Испортишь. Прибереги ее на другой случай!
   — Хочу надеть сегодня!
   — И тебе не жалко трехсот долларов, которые ты отдала за этот костюмчик?
   — Жалко. Но…
   — Что?
   — Но если я оставлю костюм дома, то мне будет его еще больше жалко!
   Кира махнула рукой. И Леся, получив индульгенцию от подруги, продолжала прихорашиваться, вертясь перед зеркалом.
   — А этот Арнольд — он женат? — спросила она наконец у Киры.
   — Не знаю. Вовик не говорил, а я не расспрашивала.
   — А могла бы! — укорила ее Леся. — У тебя подруга на выданье. А ты даже не шевелишься!
   Кире стало стыдно. В самом деле, и она скромно отвела глаза и пролепетала:
   — Он не в твоем вкусе.
   — Все равно, — вздохнула Леся. — Чем черт не шутит!
   И она то ли в восьмой, то ли в десятый раз принялась подводить свой глаз.
   — Поехали уже! — не выдержала Кира. — Пока доедем, стемнеет, все рыбаки разбегутся. И в темноте тебя никто не увидит.
   Последний аргумент принес свои плоды. Леся оставила косметику и заявила, что готова ехать с подругой куда угодно и встречаться с кем угодно. Хоть с самим чертом!
   В Разлив подруги прибыли, миновав памятник дедушке Ленину. Какие-то местные шутники всучили старичку в руку граненый стакан, а под ноги поставили бутылку портвейна. И теперь вид у Ленина в его всегдашнем затрапезном пиджачке и мятых брюках был самый что ни на есть пролетарский.
   — Безобразие! — высказала свое мнение Леся. — Никакого уважения к памяти вождя мирового пролетариата.
   Кира только рукой махнула. Лично ее дедушка Ленин в настоящий момент волновал меньше всего. Она думала о том, как они будут ходить среди рыбаков и вычислять среди них Арнольда.
   — Спрашивать у каждого его имя? Нас могут неверно понять.
   И покосившись в сторону подруги, наряженной в свой лучший выходной костюм, с локоном на шее и боевой раскраской на лице, Кира кивнула. Точно! Мужики поймут их наверняка неверно. Но Леся была полна задора и оптимизма.
   — Не кисни! — подмигнула она Кире, заметив ее косой взгляд в сторону локона. — Сегодня же найдем твоего Арнольда! И за ночь всю душу из него вытрясем.
   — Он не мой.
   — Даже если и не захочет, все выложит, — продолжала бодриться Леся, не замечая скептицизма в голосе подруги. — Что было, расскажет, и чего не было, тоже расскажет.
   Однако, когда подруги добрались до озера, Лесин оптимизм пошел на убыль. Начать с того, что подъехать к воде на машине оказалось невозможно. И по берегу палатку, удочки и вообще все припасы подругам пришлось тащить на себе.
   — Это что за отдых такой? — пыхтела Леся, пока Кира пыталась вычислить то место, где они с Вовиком ставили свою палатку. — Не понимаю я такого отдыха, когда нужно из последних сил надрываться!
   — Мы тут не на отдыхе.
   — Мы — да. А другие?
   И Леся обвела рукой берег, где бухточки, пляжи и прочие укромные местечки были густо обсижены рыбаками.
   — И все эти люди будут ночевать в палатках? — с ужасом спросила Леся.
   — Ну да.
   — Им всем будет холодно, сыро, неудобно, их будут кусать комары и прочие насекомые, они проснутся с дикой болью в пояснице! И это отдых?
   — Да. И еще они будут входить в холодную воду и забрасывать удочки, а некоторые и сетки.
   Леся покачала головой и сказала:
   — Они сумасшедшие.
   — Они? А мы?
   — Мы с тобой понятно зачем идем на такую пытку. Мы заберемся в палатку и будем ждать появления Арнольда. А они зачем это делают?
   — Чтобы не пропустить утренний клев.
   — Нет, они точно все ненормальные.
   И вынеся этот приговор, Леся принялась торопить Киру.
   — Пошли. Скоро совсем стемнеет. Не успеем поговорить с рыбаками.
   И спрятав вещички в кустах, подруги двинулись вдоль озера. Кира примерно знала те излюбленные места, где ловил рыбу Вовик. И они с Лесей побывали всюду. Но никто из рыбачащих там мужчин не откликнулся на имя Арнольд. Кира отчаялась первой.
   — Скоро совсем стемнеет, — сказала она. — Нужно хотя бы установить палатку, если мы не хотим ночевать под открытым небом.
   Но вернувшись назад, подруги своих вещей в кустах не обнаружили.
   — Украли! — ахнула Леся.
   — Не может быть! Мы так хорошо их спрятали!
   — Значит, за нами следили! И едва мы ушли, все забрали! А палатка Борина! Что я ему скажу?
   Кира вспомнила неуклюжий сверток из грубой тяжелой ткани — палатку — и решительно заявила:
   — Не могли ее украсть. Не верю!
   — Чему ты не веришь? Своим глазам не веришь?
   И присев на бережку, Леся закрыла лицо руками и горестно застонала:
   — Вот уж не везет, так не везет! Что же это делается такое?
   Кира тем временем огляделась по сторонам.
   — Мне кажется, что тут не было этого дерева.
   И она указала на искривленный ствол старой ивы. Леся тоже внимательно посмотрела на иву и кивнула:
   — Точно. Не было.
   — И вырасти за тот час, что мы бродили по берегу, она не могла.
   — Не могла.
   — А значит, это не та бухточка и не те кусты.
   Некоторое время Леся пыталась осмыслить слова подруги.
   — А где же в таком случае наши кусты? — наконец спросила она.
   Кира пожала плечами и предложила поискать. Чем подруги и занимались еще час. За это время окончательно стемнело. А главная трудность поисков заключалась в том, что подруги совершенно не запомнили, как выглядели те кусты, где они оставили свои вещи. Тогда их интересовало, видны их рюкзаки и тюк с палаткой с дороги или не видны? Вещи видны не были. Но теперь они сами не могли их разыскать.
   К тому времени, когда Леся издала радостный визг и вытащила из кустов ярко-желтый тючок с палаткой, небо покрылось звездами. Подруги быстро выбрали клочок земли посуше и приступили к установке палатки. Ни Кира, ни Леся опыта в подобной работе не имели. Леся вообще остерегалась близкого общения с дикой природой. А Кира хотя в последнее время и общалась с ней, но палатку всегда устанавливал Вовик.
   Она же только наблюдала за его действиями. И теперь вкупе с имеющейся у подруг инструкцией надеялась не ударить перед Лесей в грязь лицом.
   — Так, эти четыре колышка нам нужно забить в землю! — распорядилась она с важным видом, изучая инструкцию.
   Леська деловито застучала камнем по колышкам.
   — Так хорошо?
   Кира, которая в это время возилась с костром, пытаясь его разжечь и наталкиваясь на упорное (прямо-таки огнеупорное) сопротивление дерева, взглянула назад и невольно прыснула со смеху. Леся аккуратно забила все четыре колышка в один ряд, с промежутком в десять сантиметров.
   — Это у тебя что? Заборчик?
   — А что такое? — обиделась Леся. — Сама же сказала, что нужно забить их в землю! По-моему, я их очень даже аккуратно забила.
   — Они нужны, чтобы на них натянуть четыре угла палатки!
   Во второй раз Леся справилась с заданием уже лучше. Но затем возникли проблемы с раскатыванием полотна палатки. Кира тянула его на себя, а Леся на себя. Силы обеих подруг были примерно равны. И в результате полотно оставалось неподвижным.
   — Дай его мне! — азартно кричала Кира. — На этот угол!
   — Сюда нужно тянуть!
   — Чего ты говоришь? Ты вообще ничего не умеешь!
   — Тоже мне, знаток нашелся! Профессор кислых щей!
   — Сама профессор этих… щей!
   В конце концов подруги растянули палатку. Она стала плоской и круглой как блин. И больше напоминала батут для прыжков в высоту.
   — Не понимаю, — задумчиво произнесла Леся. — А как же там спать?
   Кира тоже не понимала. Промежуток между землей и полотнищем палатки был невелик. Туда с трудом можно было запихнуть надувной матрас. А для самих подруг места уже решительно не оставалось.
   — Наверное, мы что-то не так сделали.
   — Конечно, не так! Смотри, сколько еще деталей осталось!
   Кира оглянулась и позади себя обнаружила приличную горку из веревок, металлических фиговин разной конфигурации и прочего хлама. Сверху, придавленная камнем и издевательски трепеща на ветру, лежала проклятая инструкция. Жадно схватив ее, подруги принялись изучать текст.
   — Ничего не вижу!
   — Темно.
   — И напечатано бледно.
   Даже в свете костра разобрать печатный текст на старой пожелтевшей инструкции подруги не смогли.
   — Нужен фонарик.
   В поисках фонарика подруги перерыли рюкзак, сумку и свои карманы. Фонарика не было. Впрочем, спичек, свечей или лампы тоже.
   — И что же нам делать?
   Повторный осмотр багажа позволил найти зажигалку, с помощью которой Кира развела наконец маленький костерок. Увы, для костра были нужны дрова, а Кира смогла найти всего несколько сучков, которые быстро сгорели. Но за это время подруги успели запомнить достаточно из инструкции по установке палатки. И с горем пополам приподняли ее, придав отдаленное сходство с домиком. Правда, с очень кривым и кособоким.
   Однако что за беда? Погода стояла тихая и безветренная. Так что можно было надеяться, что творение рук подруг простоит до утра без особых проблем. Последние силы у них ушли на то, чтобы надуть матрас. Орудовали девушки ножным насосом по очереди. И к концу процесса чувствовали, что ноги у них онемели и готовы в любой момент отвалиться.
   — Все! — простонала Кира, когда матрас был надут и запихнут в палатку. — Теперь спать!
   — Как? А ужинать? Хотя бы чай!
   В ответ Кира пробормотала, что за горячим чаем нужно идти к цивилизации. А до нее далеко. И вовсе не факт, что они потом найдут дорогу обратно.
   — Так что ложись и спи! — велела она подруге.
   И показывая пример, первой забралась в палатку. И немного повертевшись, устроилась там. Вскоре до Леси донесся ее нарочитый храп. Леся тяжело вздохнула и, прихлопнув одним ударом сразу пяток комаров, тоже полезла в их желтый домик.

ГЛАВА ВТОРАЯ

   Утро началось для Киры с кошмара. Ей снилось, что какой-то грозный зверь, почему-то с человеческим лицом ее дорогого пропавшего Вовика, напал на нее. И сначала вдоволь потоптался на ней своими слоновьими ногами, а потом принялся душить, наваливаясь со всех сторон и буквально облепляя ее словно жидкое тесто. Кира кричала, плакала и отбивалась от монстра. Но он становился все сильней, разбухал и душил ее все крепче.
   — А-а-а! — завопила наконец Кира и проснулась.
   Как ни странно, дышать от этого легче не стало. Напротив, рот, глаза, нос и даже уши были замотаны какой-то холодной, противно пахнущей гадкой пленкой.
   — Пустите! — отбивалась Кира, чувствуя, что рядом с ней еще кому-то приходится худо. — Ле-е-еся! Ты где?
   В ответ раздалось сдавленное кряхтение и такие же сдавленные проклятия. Кажется, Леська вела с неизвестно откуда взявшейся и опутавшей их пленкой сражение не на жизнь, а на смерть. Кира брыкалась, лягалась и даже кусалась. И наконец противная душащая ее субстанция отступила. Дернувшись всем телом в последний раз, Кира высунула голову на воздух и жадно набрала в исстрадавшиеся легкие побольше кислорода.
   — У-у-уф! — вырвалось у нее. — Спасена!
   — Помогите!
   Кира оглянулась и с долей удивления обнаружила, что позади нее уже нет никакой палатки. Вместо нее валялся огромный, омерзительно грязно-желтый ком, из которого торчали веревочки и чьи-то дергающиеся ноги. По зрелом размышлении Кира поняла, что этот ком и есть их палатка. Просто во сне они ворочались и сорвали непрочное сооружение, намотав палаточную ткань на себя.
   — Если это палатка, то в ней должна быть еще и Леся.
   И придя к такому выводу, Кира принялась тянуть за торчащие наружу ноги. В конце концов ей удалось вытянуть подругу на свежий воздух. И она с удивлением обнаружила, что Леся стала какого-то странного синеватого цвета. И дышит как-то странно. С присвистом и хватаясь то за ребра, то за горло.
   — Что с тобой?
   — Что со мной?! Я чуть не задохнулась в этой проклятой палатке, вот что со мной!
   Немного придя в себя, подруги решили, что заново ставить палатку уже не имеет смысла. Горизонт начал окрашиваться в нежные предрассветные тона. И хотя солнца еще не было видно, но оно уже намекало о своем скором появлении.
   — Пора! — решила Кира. — Берем удочки и идем за Арнольдом!
   — А куда?
   — На берег! Куда же еще!
   — А кофе?
   В ответ Кира так свирепо глянула на подругу, что та без слов поняла: кофе не будет. Точно так же, как не было вчера вечером горячего чаю.
   — Ладно, — проворчала Леся. — Лишь бы найти этого Арнольда. Уж я ему покажу!
   И разобрав удочки, подруги уныло поплелись на берег. Рыбаков там не было. Но они, по словам Киры, могли появиться в любой момент. И потому девушки забросили удочки и устроились, лениво поглядывая на неподвижные поплавки.
   — Кажется, кто-то идет, — произнесла Кира. — Приготовься.
   Леся уже открыла рот, чтобы спросить, к чему ей следует готовиться. Как вдруг из-за поворота показались трое весьма крепких молодых людей. Они тоже увидели подруг. И с радостными криками:
   — Вот она! — устремились к подругам. — Держи ее! И вторую тоже!
   Дальнейшее напоминало кадры малобюджетного боевика, когда режиссер экономит на чем может. И в первую очередь на сценаристе, которого бюджет фильма вообще не предусматривает. Сценарий придумывают всей съемочной группой, и в результате он получается, как бы это сказать, несколько хаотичным.
   Разумеется, все те места, где требуются логические заключения или рассуждения героев, просто заменяют сценами с кровавым мордобоем. В итоге зритель теряется. И начинает думать, что это он сам такой дурак, что не понял, в чем тут соль.
   Точно так же растерялись и подруги, когда трое молодых людей с радостными воплями набросились на них. Скрутили опешивших подруг, забрали их удочки и потащили вяло сопротивляющихся девушек за собой.
   — Куда вы нас тащите? — пыталась возмущаться на ходу Кира. — Я буду звать на помощь!
   Она в самом деле открыла рот, но ощутимый тычок под ребра заставил ее издать болезненный стон и передумать насчет призывов о помощи. Таким манером подруг дотащили до ворот. Провели за высоченную бетонную ограду. Затем так же молча повлекли по дорожке мимо беснующегося огромного пса и впихнули в дом.
   Тут подруг наконец-то поставили на ноги и дали им возможность оглядеться по сторонам. Один из напавших молодчиков куда-то убежал. Но двое других остались, зорко поглядывая на подруг.
   — Где мы? — попыталась выяснить Леся. — Что вам от нас нужно? Чей это дом?
   — Дом принадлежит мне.
   Подруги дружно повернулись на голос. По роскошной лестнице с резными ореховыми перилами спускался невысокий полный господин. Самыми примечательными деталями в его внешности было пузо — огромное, мягкое и уютно колышущееся в такт движениям хозяина. И лысина — розовая и блестящая.
   Все остальное казалось еще менее привлекательным. Кривые тонковатые ножки. И красные воспаленные глаза.
   Хозяин дома, а это без сомнения был он, тоже смотрел на подруг не без удивления.
   — Что за девушки? — спросил он наконец у замерших у стены молодчиков. — Зачем вы их ко мне привели? Да еще с удочками?
   Молодчики при этом вопросе заметно смешались.
   — Так это же… — сбиваясь и перебивая друг друга, принялись они объяснять. — На озере… На берегу… Рыбачили они! Все, как вы и сказали. Девушки с удочками. Красивые!
   — Разве я вам говорил, что девиц было две?
   — Так мы что?.. Мы разве знали, какая вам нужна? Видим, две. Обеих и притащили!
   — Идиоты! — простонал хозяин дома. — Это не те девчонки.
   — Совсем не те? — разочаровались молодчики, а подруги, наоборот, приободрились.
   — Обе не нужны?
   — Ни та, ни другая мне не нужна! Гоните их отсюда!
   Но не успели молодчики сделать и шагу, как лысый толстяк передумал.
   — Нет, погодите. Так будет нехорошо! Ну-ка! Оставьте нас наедине! Живо!
   Молодчики, толкаясь и отпихивая друг друга, просочились через дверь. И через мгновение в гостиной даже и духу их не осталось. Похоже, хозяин дома, несмотря на свою комическую внешность, пользовался у охраны большим авторитетом.
   Толстяк тем временем спустился вниз. И пытливо уставился на подруг. От его внимательного взгляда не укрылось ничего. Ни модельная обувь на ногах у подруг, ни костюмчик Леси, ни тщательно наращенные ногти с росписью на ухоженных ручках Киры.
   Потом он переключился на удочки, которые подруги все еще держали при себе. Толстяк посмотрел на привязанные крючки, блесны, удилища. И нахмурился. А по мере того как он изучал внешний облик подруг и их удочки, его лицо принимало все более и более мрачное выражение.
   — Вы — не рыбачки! — заявил он им наконец. — И в рыбалке вы ничего не понимаете!
   В его устах это прозвучало вроде приговора. И подруги даже струхнули. Но врать не решились.
   — Зачем вы тут оказались? — продолжал допрашивать их толстяк. — Зачем приехали на мое озеро?
   «На мое озеро!» Уже и озеро стало его собственностью. С каких это пор, хотели возмутиться подруги. Но почему-то промолчали. Может быть, потому что толстяк при этом вел себя таким образом, словно имел на это полное право? Подруги ограничились нейтральными ответами.
   — Вам-то что? — буркнула Леся.
   — И вообще, что за обращение? — возмущенно добавила Кира. — Ваши люди схватили нас, силком притащили сюда, теперь вы нас из дома не выпускаете. Знаете, как это называется? Захват и удержание заложников! Даже статья такая в уголовном кодексе имеется! Вы не знали?
   Почему-то эта фраза про уголовный кодекс крайне напугала толстяка. Он мигом подобрел. И даже изобразил на своем круглом лице улыбку. Правда, она получилась у него чуточку кривовата. Но, как говорится, лучше, чем ничего.
   — Никто вас не задерживает, — принялся он юлить. — Какие заложники? Вы — мои гостьи.
   Услышав это, Леся мигом сориентировалась:
   — Гостей полагается угощать. Чаем. Горячим!
   — Конечно! — оживился толстяк. — Сейчас все вместе чайку попьем. Катерина!
   На этот неожиданно зычный клич в гостиной появилась полная женщина с недовольным лицом, в простом ситцевом переднике поверх такого же летнего платья.
   — Чего?
   — Чайку нам с девочками организуй, — велел ей толстяк. — Бутербродов там разных нарежь. Ветчинки, буженинки. Ну, ты знаешь, как я люблю.
   Катерина молча кивнула. И кинув на подруг не слишком приветливый и даже презрительный взгляд, вышла. Обратно она вернулась минут через пять и уже с подносом, заставленным различной снедью. Тут была тарелочка с поджаренными до золотистого цвета пшеничными тостами. Вазочка с тремя видами джема — темно-красным клюквенным, оранжевым — апельсиновым и зеленым из киви.
   Но вершиной кулинарного мастерства Катерины, бесспорно, являлись бутерброды. На круглой мягкой булочке лежал листик салата, смазанный майонезом, потом ломтик помидора и несколько кружков маринованных огурчиков. Буженина и ветчина были нарезаны так тонко, что из них получалось нечто вроде цветочного бутона или паруса. И все это великолепие сверху было украшено веточками зелени.
   Сам чай был подан в огромном пузатом заварочном чайнике. В таких же сервизных чашках был уже налит напиток. Был подан крохотный сливочник, чуть побольше размером молочник и белая в серебристо-голубоватых цветочках сахарница. Все с благородной платиновой окантовкой.
   — Какая красота! — не выдержала и воскликнула Леся. — Где вы купили такое чудо?
   — Не я, жена где-то покупала, — рассеянно буркнул толстяк, но тут же спохватился и замолчал.
   — Так вы женаты?
   Но толстяк упорно молчал. Кажется, говорить о своей жене он был расположен меньше всего на свете. Случайно оговорился, бывает. А чтобы специально говорить о жене, это уж увольте.
   Так что завтракали подруги в тишине. Впрочем, им было не до разговоров. Оголодав за ночь, они жадно поглощали угощение, стараясь только, чтобы это не выглядело слишком уж откровенно. Толстяк им не мешал. Сам он пил только горький чай, сдобрив его каплей молока.
   Наевшись, подруги сами не заметили, как почувствовали к их хозяину нечто вроде расположения. И теперь были готовы простить ему странное «приглашение» в его дом. В конце концов, он их ничем не обидел. А напротив, напоил и накормил. Теперь они были готовы ответить на все его вопросы. Но толстяк не торопился начать говорить.
   Он задумчиво смотрел на подруг. И только качал головой.
   — Еще раз извиняюсь, что мои люди поступили с вами несколько… м-м-м… жестко.
   — Ничего, — отмахнулась Леся, размякшая после вкусной и обильной еды и горячего чаю. — Мы не в обиде.
   — Обычно я так к себе людей не приглашаю, — продолжал извиняющимся голосом толстяк. — Но сегодня у меня есть оправдание.
   — Да? И какое же?
   — Этой ночью был ограблен мой дом.
   Подруги ощутили неприятный холодок в области солнечного сплетения. А что, если толстяк захочет обвинить их в ограблении?
   — Ой! — прошептала Леся. — Но мы тут ни при чем!
   — Знаю! — вздохнул толстяк. — Просто я поручил моим дуболомам притащить мне одну девицу.
   — Какую девицу?
   — Тоже рыбачку. На берегу я с ней познакомился. Случайно. То есть тогда я думал, что случайно.
   — А теперь?
   — А теперь я думаю, вот она-то как раз и была очень даже при чем!
   — То есть она оказалась причастна к ограблению в вашем доме? — переспросила Кира.
   Толстяк молча кивнул:
   — Она была в доме, оставила кучу «жучков» тут и в моей спальне. А потом мой сейф ограбили! Приехала милиция. Они нашли «жучки» и спросили, кто бы мог их оставить.
   — И вы вспомнили ту рыбачку?
   — Она была единственной гостьей в моем доме за последнее время. Весьма подозрительной гостьей.
   — Почему?
   Ответ не заставил себя ждать.
   — Слишком красивая. И слишком… как бы это сказать, необычная.
   И видя, что подруги не понимают, он принялся объяснять:
   — Не скрою от вас, что далеко не редкость, когда и женщины — прекрасный пол — становятся заядлыми рыбаками. Но при этом они и выглядят соответственно. Этак… м-м-м…
   — Не так уж прекрасно? — подсказала ему Леся.
   — Вот именно, — благодарно подхватил толстяк и продолжил свои объяснения: — Одеваются кое-как. Ну там, какой-нибудь вытянутый свитер, потертые тренировочные штаны или джинсы, понимаете? На ногах кроссовки или резиновые сапоги. Волосы стянуты в хвост. На лице минимум косметики и ногти на руках подстрижены или вовсе обломаны.
   — А та девушка, значит, выглядела иначе?
   — Совершенно иначе! Примерно как вы, только еще лучше!
   Подруги сначала обиделись. Кто это выглядит лучше их? Но потом вспомнили, в каких жутких условиях провели сегодняшнюю ночь, и подумали, что критика их хозяина может быть вполне оправданна.
   — И что же эта женщина? Насажала в вашем доме стаю «жучков» и исчезла? Бесследно?
   — Вот именно!
   — И вы не знаете ни ее адреса, ни телефона?
   — Даже имя ее забыл спросить, такой я дурак!
   Впрочем, толстяк тут же устыдился своей самокритичности и добавил:
   — Да что толку? Она могла назваться любым именем. Паспорта ведь я у нее не спрашивал.
   — А как получилось, что вы пригласили ее к себе домой?
   — Совершенно незнакомую вам девушку?
   Толстяк смутился. Он густо покраснел и закашлялся.
   — Ну, как получилось, как получилось, — пробормотал он. — Обыкновенное дело. Вижу, стоит на берегу этакая красотка, сама вся из себя. Светлые волосы по ветру так и летят, сама длинноногая, юбочка только попку прикрывает. Ноги на таких каблуках, что только диву даешься, как вообще стоит. А она стоит, красуется. А в руках у нее удочки!
   — И что такого?
   — Естественно, я заинтересовался.
   — Девушкой?
   — Сначала ее уловом. Интересно мне стало, что такая красавица, вся из себя блестящая и гламурная, поймала в нашем озере?
   — И что?
   — Думал, что максимум пару окуньков или подлещиков. А то и вовсе ничего.
   — А она?
   — Отличный улов! — с жаром воскликнул толстяк. — Я сам заядлый рыбак! Уж можете мне поверить, этой девушке необыкновенно повезло! Мне даже завидно отчасти стало.
   — И вы пригласили ее к себе домой? — спросила Кира.
   А Леся бесхитростно добавила:
   — Наверное, хотели расспросить о ее методе рыбного лова?
   — Что? Ах, вот именно! Вот именно! О методе лова.
   И толстяк снова обрадованно закивал головой.
   — Кстати, мы же с вами не познакомились, — произнес он.