Калинина Дарья Александровна. Тренинг для любовницы

   — Ну убийство, изнасилование или что там, а напали на нее не тут.
   — А где?
   Кира ляпнула, не подумав. И готова была язык себе откусить за глупый вопрос. Откуда следователь может знать, где убили Алену. Но неожиданно тот не стал сердиться.
   — Вот мы сейчас с вами вместе и посмотрим, — сказал он. — Не возражаете?
   Еще бы Кира возражала! Да с таким компаньоном она была готова хоть на край света. Следователь приглянулся ей в один момент. И с ним было удивительно легко и просто. Словно бы Кира его знала всю свою жизнь, а теперь вдруг снова встретила.
   — Почему вы решили, что на Алену напали в другом месте? — уже без всякого стеснения спросила она у рыжего следователя.
   — Следов борьбы на земле совершенно нет. А раз рукав все же оторван, она должна была оказать какое-то сопротивление. Но, повторяю, это было не тут. И еще могу сказать, что нападавший был во много раз сильней. Поэтому справился со своей жертвой за один раз. Схватил, дернул, повалил, скрутил шею.
   Кире стало нехорошо. Но она мужественно дослушала доводы следователя до конца. Во-первых, потому, что сама на это напросилась. А во-вторых, потому, что очень ей надо, чтобы он счел ее неженкой и слабачкой, недостойной его доверия.
   — И потом, — продолжал следователь, — на обеих штанинах ее брюк видны следы песка. Но в том месте, где она лежит, песка нет.
   — И что вы думаете?
   — Я уже сказал. Девушку убили в другом месте. А уже затем ее тело перенесли или перевезли поближе к тому месту, где ее могли быстро обнаружить и опознать.
   Но Киру подобная заботливость неизвестного убийцы не тронула. Ведь сначала-то он свернул Алене шею. Верно Маруся сказала: как куренку! И было в этом способе убийства что-то такое… такое первобытно-жестокое. Ужасное и одновременно мощное.
   — Убийца должен был действовать на уровне инстинкта, — вырвалось у Киры.
   — Как вы сказали? — заинтересовался следователь. — Это что же, он ее от голода убил? Чтобы съесть?
   — Почему сразу съесть?
   — Потому что на уровне инстинкта убивают животные, чтобы насытиться.
   Осознав, что она во второй раз ляпнула в разговоре с ним глупость, Кира неподдельно расстроилась. Да что это такое с ней в самом-то деле? Неужели она начинает влюбляться в этого следователя? Учитывая то, как разболтался ее язык и шалили мысли в его присутствии, похоже, да.
   — Не знаю, как там у этого парня было с инстинктами, а вот поступил он следующим образом, — снова заговорил следователь. — Свою жертву он подкараулил и убил в другом месте. Думаю, что она его знала лично. И не остерегалась. До самого последнего момента не остерегалась. Лишь потом дернулась, чтобы бежать. Он схватил ее за рукав, остановил и скрутил шею.
   — А затем погрузил в свою машину и привез к нам?
   — Да. Чтобы вы ее нашли, опознали и похоронили.
   Похоже, это и было ключевым мотивом поведения неизвестного преступника. Ему было нужно, чтобы Алену нашли и похоронили как можно быстрей.
   — Гражданин следователь, — обратилась Кира, но тот ее перебил.
   — Зовите меня Еремеем.
   — Как? — удивилась Кира.
   — Еремей. Старинное имя — вы, наверное, и не слышали?
   — Почему же не слышала?! — обиделась Кира. — Что же я необразованная, по-вашему? Очень даже слышала я такое имя. И вам оно подходит.
   — В самом деле? — улыбнулся Еремей, став от этого до чертиков симпатичным и еще более привлекательным. — И у вас, конечно, есть собственное представление о том, какими должны быть все Еремы?
   — Только молодыми, сильными и симпатичными! — непроизвольно вырвалось у Киры.
   И девушка тут же залилась краской стыда до самых ушей. Да что же это такое происходит? Молчать надо. У ее бабушки на этот случай была поговорка: «Скажет, как пукнет!» Грубовато, конечно, но зато верно. Нет, она лично больше и рта не раскроет. В ближайшее время не раскроет. Лучше уж пукать. Господи, да что с ней происходит? О чем она только думает? Нет уж, лучше она будет молча изображать из себя загадочную персону. Эта роль не требует особых усилий, но всегда выигрышна.
   Но следователь в ответ на высказывание Киры насчет его имени и всех Еремеев лишь широко усмехнулся. И одарив Киру теплым взглядом, от которого у нее все замерло, двинулся к остальным свидетелям, скучившимся в отдалении.
   — О чем вы с ним секретничали? — набросилась на подругу Леся, когда Кира осталась в одиночестве.
   — Мы не секретничали!
   — Не ври! Мы видели, какие вы брачные па друг возле друга выписывали. Вот уж парочка — гусь да гагарочка.
   — Почему это?
   — Ты рыжая, да и он не лучше.
   — А что тут такого? С лица воду не пить!
   — С такого я бы попила! — мечтательно протянула Леся, хитро косясь на подругу.
   Кира подвоха в словах подруги не заметила. И в расставленную ей ловушку попалась.
   — И не думай! — рассвирепела она. — Я тебе попью!
   — Что ты! Что ты! — хихикала Леся. — И не думала вовсе. Так просто ляпнула!
   — И вообще, нас с ним, можно сказать, сама судьба свела. Я ведь тут не живу. И он работает в Шлиссельбурге.
   — А живет где?
   — Живет в Питере. А встретились мы тут.
   — Ага, — выслушав подругу, невесело хмыкнула Леся. — Странная у вас судьба. Чтобы вы встретились, человек должен был погибнуть.
   Вспомнив, по какой причине началось следствие, Кира устыдилась. Что она все про любовь да про любовь? Как дурочка, честное слово. Леся права. Человек погиб. Вот о чем нужно думать. И подойдя к своим друзьям, подруги услышали, как Петя спросил:
   — Товарищ следователь, а когда примерно на Алену напали?
   — Пока трудно сказать. Но так как на ее одежде видна роса, то думаю, что лежит она тут с ночи. Хотя возможно, что и раньше. Кто-нибудь из вас вчера ходил этой дорогой?
   — Конечно!
   — Кто именно? И когда?
   Следователь, пристроив на сильное колено блокнот, приготовился записывать. А остальные участники событий скопились возле него и принялись спорить, кто и куда вчера уходил. Выяснилось, что по дороге к деревеньке Красельниково вчера прошлись или проехались все обитатели дома.
   — Мы с девочками ездили на экскурсию по окрестностям, — сказал Данила, и это было чистой правдой.
   — А мы с невестой показывали им дорогу, — добавил Петя.
   И все вопросительно уставились на Марусю, которая не успела высказаться.
   — Я тоже вчера ходила в деревню. За огурцами для салата.
   Следователь внимательно посмотрел на Марусю.
   — Вы шли именно этой дорогой?
   — Она тут вообще одна!
   — А тело вашей подруги вы не заметили?
   — Нет, конечно. Но… но это ничего не значит. Когда мы сегодня утром с Кирой шли в Красельниково, мы прошли и тоже ничего не заметили. А вы ведь сказали, что Алена… что она уже там лежала.
   С дороги тело Алены в самом деле было не слишком хорошо заметно. Хотя лежало близко. Но со стороны дома его заслонял куст ольхи. Поэтому девушки и увидели убитую только на обратном пути.
   — Кто-нибудь еще вчера был у вас в гостях?
   Все переглянулись.
   — Мой муж, — наконец нерешительно призналась Маруся.
   — Вот как! И где же он сейчас?
   — Уехал.
   — Почему? Ведь сегодня же выходной день. Или он у вас и в выходной день работает?
   — Нет. То есть не знаю. А уехал он потому, что мы с ним поссорились.
   Следователь с сочувствием посмотрел на синяк, который уже вовсю переливался багрово-синим цветом на скуле женщины.
   — Это ваш муж постарался?
   — Он. Мы с ним разводимся. Но вообще-то он и раньше меня бил.
   — Значит, ваш муж уехал еще вчера вечером. По этой самой дороге. И во взвинченном состоянии. М-м-м… Можно на всякий случай взять у вас его координаты?
   Пока следователь записывал адрес и телефон Рустама, Кира деликатно кашлянула за его спиной. А что еще она могла сделать? Она ведь твердо решила быть теперь загадочной и таинственной. Но если сейчас Кира начнет делиться своими наблюдениями, то неизбежно собьется. И тогда все поймут, что следователь ей безумно нравится. И начнут отпускать разные шуточки. Знает она их!
   А она лично совсем не хочет, чтобы то светлое чувство, которое зарождалось в ее груди, стало всеобщим достоянием. По крайней мере, пока не хочет. Да и следователь сказал, что убили Алену совсем в другом месте. Так что ее наблюдательность может подождать до лучших времен.
   И эти времена наступили, когда в обществе следователя все вернулись в дом. Еремей захотел осмотреть комнату Алены. Обошлись без церемоний, а в качестве понятых присутствовали Петя и Маруся на правах хозяев дома.
   Остальные гости тихо разбрелись по своим комнатам, чтобы немного прийти в себя и осмыслить произошедшее. Оставшись наедине с Лесей, Кира моментально обрела свою обычную разговорчивость. Вот уж общество Леси ей совсем не мешало соображать трезво и здраво.
   — Кстати, забыла тебе сказать одну вещь, — произнесла Кира.
   — Какую?
   — На дороге, как раз напротив места, где мы нашли тело Алены, я видела следы.
   — Чьи? Мужские или женские?
   — Нет.
   — А чьи?
   — Это были следы машины Рустама.
   Некоторое время Леся молчала.
   — Ну и что? Он проезжал по этой дороге. Другой тут нет.
   Кира покачала головой.
   — Он не просто проезжал. Он затормозил как раз на том самом месте.
   — Ты уверена?
   — Рисунок протекторов я, разумеется, хорошенько рассмотреть не могла, земля там слишком сухая. Но вот рытвины там на дороге точь-в-точь такие же, как в том месте, где Рустам стартовал от дома. Я еще, когда мы со следователем возвращались, посмотрела.
   — И что? Что он там в лесу делал? Зачем тормозил? Цветочки собирал?
   — Что делал, не знаю. Но что затормозил, а потом сорвался с места и уехал — это факт.
   Леся задумалась.
   — Нужно будет спросить у него, вдруг он что-то такое заметил, когда проезжал через лес.
   — Алену?
   — Ну, раз затормозил напротив того места, где мы ее нашли, возможно, это было и не случайно.
   И после того, как следователь покинул дом, уяснив, что больше ему из друзей Алены выжать ничего не удастся, подруги отправились к Марусе. Для доверительной беседы с приятельницей о ее муже они прихватили с собой бутылку водки.
   Выпить Маруся была не против, после пережитого организм требовал разрядки. Чаем тут не обойтись.
   — Но почему водка? — удивилась Маруся.
   — Помянуть Алену, — сурово сообщила ей Кира. — Не ликером же нам ее поминать?
   — Собственно, почему бы и нет. Ей уже все равно, а нам приятнее.
   Но первую рюмку водки все же было решено выпить, как и полагается по традиции.
   — Подождите! — спохватилась Маруся. — У меня где-то были наши с Аленкой фотографии.
   И вскочив с места, она подбежала к письменному столу. Из верхнего ящика она извлекла пакет.
   — Не люблю хранить фотки на диске, — пояснила она. — Может быть, это и глупость, но мне важно ощущать под руками бумагу. В компьютерных фотографиях есть что-то нереальное.
   Говоря это, она перебирала снимки.
   — Вот и мы с Аленой. Сейчас я себя отрежу только. Погодите еще чуть-чуть.
   И с этими словами она маникюрными ножничками аккуратно разрезала фотографию пополам. Поставила ее на стол, а к ней придвинула рюмку водки и, сбегав на кухню, принесла кусочек ржаного хлеба и несколько бутербродов с колбасой и паштетом.
   — Бутерброды для нас с вами, а хлеб положу сюда.
   — Язычество, — неодобрительно пробормотала Леся.
   — Мне так спокойней.
   И Маруся пристроила хлеб на рюмку с уже налитой в нее водкой. И все это придвинула к фотографии своей подруги.
   — Хотя, конечно, странно так делать. Ведь Алена приняла ислам, — задумчиво произнесла она при этом. — А ислам запрещает своим последователям употреблять спиртные напитки. Но, думаю, теперь это уже все равно. Так что я налью ей, как полагается по нашему русскому обычаю.
   — Алена была мусульманкой? — удивилась Кира. — Не похожа.
   — Она приняла эту веру по настоянию мужа. Его семья, и в частности родители, иначе отказывала ему в благословении.
   — А так они Алену все же приняли в семью?
   — Условно приняли, — вздохнула Маруся. — Алена должна была родить ребенка, чтобы окончательно стать своей. Но внука или внучку она им подарить не сумела, вот родители и выгнали ее на улицу.
   Перебирая фотографии, которые достала Маруся, Кира невольно обратила внимание, что там рядом с ней и с Аленой много девушек в низко повязанных платках, длинных юбках или темных брюках и кофтах с закрытым глухим воротом.
   — А кто эти девушки? Тоже твои подруги?
   — Это наша группа. Мы изучали историю Ближнего Востока.
   — И ты?
   — И я тоже.
   — А зачем?
   — Просто потому что интересно, — пожала плечами Маруся. — Я люблю учиться.
   — И где ты училась?
   — Это были двухмесячные курсы. Мне туда посоветовал записаться Рустам. И за совет я ему очень благодарна. Там я и познакомилась с Аленой.
   Маруся снова погрустнела. И, кинув взгляд на фотографию подруги, напомнила:
   — Давайте помянем ее, бедняжку.
   Печальная церемония, однако, не сбила подруг с мысли. Тот факт, что Рустам отправил свою жену на те же курсы, где уже училась Алена, показался им немаловажным.
   — А твой муж и прежде, выходит, знал Алену?
   — Нет, — удивилась Маруся. — Откуда?
   И не успели подруги расстроиться, ведь получалось, что чутье их подвело, как Маруся добавила:
   — Он знал только ее мужа.
   Опа!
   — Ну да, они были как-то связаны в бизнесе, — продолжала рассказывать Маруся. — Деталей я не знаю, Рустам всегда очень четко разделял мужские и женские обязанности в семье. И никогда не посвящал меня в свои дела. Такие у них порядки.
   — У кого?
   — У мусульман. Муж не суется в домашние дела жены, а жена не лезет в его бизнес.
   — Но твой-то Рустам как раз вмешивался.
   — Когда?
   — А помнишь, ты рассказывала, когда он из-за котлет тебе выволочку устроил?
   — Ну да. Было дело.
   — Так это же он тебя учил их жарить, так надо понимать?
   Маруся грустно улыбнулась.
   — Люди есть люди. Будь они хоть какой веры. Но если тебе в мужья достался подонок, то никакие предписываемые верой каноны поведения тебя не спасут ни от рукоприкладства, ни от лжи, ни от черствости. Ужасно жить, когда рядом с тобой постоянно дышит чужой человек.
   — Зачем же ты за него замуж вышла?
   — Зачем? Ну… отчасти из-за денег. У Рустама их полно. А потому мне казалось, что я смогу его со временем полюбить.
   — Не вышло?
   — А то сами не видели.
   Оставив эту тему, Кира снова вернулась к убийству Алены.
   — Но ты ведь могла спросить у Рустама, что его связывает с мужем Алены.
   — Спросить могла, а вот ответ получить — вряд ли. Разве что в виде оплеухи, чтобы не лезла в дела мужчин.
   — Но хоть что-то ты про Алениного мужа знаешь? Хотя бы его имя?
   — Имя, конечно, знаю, — кивнула Маруся. — И где живут, вернее, где жили они с Аленой, тоже знаю. Бывала у них в гостях. И даже помню, где находится один из его магазинов. Мы с Аленой как-то раз туда заходили за продуктами. Там еще есть такой маленький цех, где они готовят разные полуфабрикаты.
   — Полуфабрикаты?
   — Ну не только. Еще и национальные кушанья. Манты там всякие замороженые, строго с бараниной, говядиной или другим мясом, исключая свинину. Долма там в виноградных листьях была, я помню. И уже готовый плов, дома его женщине только разогреть к приходу мужа оставалось. И, конечно, самые разные закуски. Баклажаны с орехами и гранатовыми зернами. Сладости восточные. Ну сами понимаете.
   — Понимаем. И Алена брала там продукты.
   — Вот именно, брала. Магазин принадлежал семье ее мужа. Она заходила, и там для нее было уже все приготовлено, как любил ее Саидик.
   — Мужа Алены звали Саид?
   — Да.
   Подруги отметили про себя, что нужно выяснить: какие отношения связывали Рустама и Саида? Интересно, мужчины дружили так же, как и их жены?
   — Я бы не сказала, — ответила Маруся, когда подруги задали ей этот вопрос. — Конечно, они были знакомы. Но дружба… Нет, дружбы между ними не было. Саид был очень добрый. И не одобрял отношения Рустама ко мне.
   — Значит, Аленин муж ее не обижал?
   — Что вы! — возмутилась Маруся. — Никогда! Он был такой славный! Очень ее любил, очень! Даже грубого слова или окрика от него не услышишь. Он был мягкий человек. А с Аленой вообще был мягче подтаявшего масла.
   И немного подумав, Маруся продолжила, но уже без прежнего умиления в голосе:
   — Пожалуй, даже слишком мягкий. И не только с Аленой, но и с другими членами своей семьи. Думаю, что отчасти он виноват в проблемах Алены со свекром. Хотя и не могу утверждать точно, но мне кажется, что Саид не пользовался в своей семье авторитетом.
   И, покачав головой, Маруся внезапно воскликнула:
   — Господи, о чем мы с вами только разговариваем!
   — А что? — посмотрела на нее Леся. — Сидим и разговариваем.
   Марусины глаза налились слезами.
   — Мне только что в голову пришла мысль: а кто же будет хоронить Алену?
   — А в чем проблема?
   — Кто же из родственников пойдет за гробом? Саид погиб. Его родители от Алены отвернулись. А про ее собственных родителей я не знаю ровным счетом ничего! Понимаете? Ничего. Ноль! Пустота! Кто будет ее хоронить, а?
   Это в самом деле была проблема, но вовсе не в том смысле, который вкладывала в свои слова Маруся. Отсутствие сведений о родителях Алены — это был большой пробел в начавшемся расследовании. И подруги отчетливо понимали, что пробел этот следует заполнить как можно скорее. Но кто это сделает?
   О прежней жизни Алены могли знать родители ее мужа. Возможно, в этом и крылась их неприязнь к навязанной им сыном невестке? Надо обязательно поговорить с этими людьми. Как бы ни относились они к Алене, но, когда речь идет об убийстве, они должны помочь.
   Маруся решение подруг поговорить с родителями Саида полностью одобрила. Но, зло сверкнув глазами, добавила:
   — Сама-то я с ними говорить не могу, боюсь, не справлюсь с эмоциями, наговорю им грубостей и только испорчу все дело.
   — Почему?
   — Ведь это из-за их жестокости Алена, можно сказать, и погибла. Ведь если бы они ее не выгнали, она бы не поселилась у меня и ничего бы, возможно, не случилось.
   — Этого мы знать не можем. Алена ведь не жертва маньяка. Ее не изнасиловали, не ограбили. Значит, ее убили просто потому, что она кому-то очень мешала.
   — И что?
   — А в таком случае, где бы ни жила Алена, убийца рано или поздно все равно добрался бы до нее. Пусть даже и в квартире ее мужа или у его родителей.
   — Все равно, лучше поговорите с родителями Саида сами, без меня.
   Подруги и не возражали. Им тоже казалось, что они провернут этот разговор более удачно.
   — Не могу смириться с мыслью, что этот подонок, убивший Алену, действовал так нагло. Ведь мало того что он ее убил. Так еще и подбросил тело практически к дому, — негодовала Кира.
   — И ведь знал, что рискует, — подхватила Леся. — Его могли увидеть. И вообще, раскатывать по дорогам с трупом в машине — верх цинизма.
   Кира задумалась.
   — Дело могло обстоять так. Если Алена доверяла своему убийце, он мог предложить подвезти ее до дома. Она села в его машину. Он почти довез ее до нашего дома. Но не доезжая нескольких сотен метров, задушил ее. Выкинул из машины, а сам уехал.
   — Все равно его могли увидеть.
   — Кто?
   — Кто-нибудь. Убийство — это всегда риск.
   Леся покосилась на подругу.
   — Послушай, а ты уверена, что нам с тобой нужно вмешиваться в это дело? Расследование уже началось. И без нас обойдутся. Следователь хотя и молодой, но кажется толковым.
   — Что ты такое говоришь? — возмутилась Кира. — Как это обойдутся? Ты что, первый день на этом свете живешь?.. Ты нашу милицию не знаешь? У них вечно то людей, то техники, то времени не хватает. И потом, что такого ужасного мы делаем?
   — Ничего, но…
   — И Маруся совершенно права, именно нам с тобой нужно найти родителей Алены и сообщить им о смерти их дочери.
   И ни одна подруга при этом не упомянула о том, что проще всего было бы найти родителей погибшей девушки через справочную. У Леси такая мысль промелькнула, но она благоразумно придержала ее при себе. Кира уже явно вошла в раж. А когда она была в таком состоянии, вставать у нее на пути было небезопасно. И потому она смирилась с мыслью, что очень скоро они будут беседовать со свекром и свекровью Алены. И вероятно, разговор будет не из легких.

Глава 4

   Следователь не предупредил друзей, что им необходимо впредь и до окончания следствия оставаться в загородном доме. Напротив, он подчеркнул, что если они еще понадобятся следствию, то их запросто выдернут хоть с работы, хоть из собственной постели, хоть из постели подружки.
   И разумеется, никто не захотел оставаться в непосредственной близости от места преступления дольше, чем длились сборы в дорогу. Поэтому уже через час после того, как вся компания вернулась с допроса в отделении милиции, все в полном составе, включая и Марусю, выехали обратно в Питер. Стремясь отделить себя расстоянием от произошедшего ужаса.
   Так получилось, что подруги ехали в машине Петечки. Вместе с Всеславой и Марусей. А Виктор и Данила поехали на своей. И вскоре отстали.
   — Да и черт с ними, — раздраженно отозвался Петечка, когда Кира сообщила ему об этом. — Доберутся как-нибудь. Надоели.
   — Разве вы не друзья?
   — Какие еще друзья! Виктор просто работает со мной. То есть не прямо со мной, но в соседней редакции. А Даню я вообще в эту пятницу впервые увидел. Он рекламу принес размещать к Витьке. Вот они вроде бы приятели. А я его и знать не знаю.
   — Зачем же тогда пригласил к себе в дом?
   — Мы при нем с Витькой договаривались, что в выходные ко мне на шашлыки на дачу завалимся. Вот Данила и прилип. Возьмите меня с собой да возьмите. Так клянчил, что я и его пригласил. Знал бы, что из этого выйдет, вовек бы никого к себе не звал!
   — Ты что же думаешь, что Алену убил кто-то из нашей компании?! — возмутилась Маруся.
   — Н-нет. Что ты!
   Но прежде, чем Петечка ответил сестре, возникла продолжительная пауза. И она, эта пауза, была красноречивее всяких слов. Марусю передернуло.
   — Хорошо, что я еду в город.
   В самом деле, остаться одной в пустом загородном доме, возле которого, возможно, бродил убийца в поисках новой жертвы, Марусе было бы жутко. Петя, который все же любил сестру, первый настаивал на ее отъезде.
   — Тут стало совсем небезопасно, — поеживаясь, говорил он. — Поживешь до лета в городе.
   Это было мудро. Тем более что вчерашний инцидент с Рустамом показал, что он может добраться до Маруси и за городом. Поэтому прятаться от мужа на даче было просто глупо. Да и Алены, которая могла быть хоть какой-то защитой от грубияна Рустама, рядом с Марусей больше нет. И молодая женщина согласилась с доводами брата. В городе ей будет безопаснее и уютнее.
   — Когда приедем, я сразу же сяду за телефон и попытаюсь поговорить с девочками из нашей группы, — пообещала она подругам. — Может быть, кто-то из них знает больше подробностей о жизни Алены. О ее родителях.
   Беседу с родителями Саида они решили не откладывать в долгий ящик. И отправились по указанному Марусей адресу сразу же по приезде в Питер. Дверь им открыла симпатичная брюнетка со жгучим взором и плавными движениями. Южную красавицу портил только нос, который мог быть и поменьше.
   — Вы к кому? — поинтересовалась девушка, с любопытством глядя на подруг.
   — Мы хотим поговорить с вами про Алену.
   Лицо девушки моментально омрачилось.
   — Она тут больше не живет.
   — Мы знаем.
   — Мне нечего вам сказать, я не осведомлена о том, где ее искать.
   Враждебности в голосе девушки не слышалось. И на том спасибо. И Кира смело задала свой вопрос:
   — Вы сестра Саида?
   Кира угадала верно. Девушка кивнула.
   — А мы знакомые Алены.
   Девушка вновь кивнула и наконец посторонилась.
   — Проходите, — сказала она. — Я дома одна. Навожу тут порядок, разбираю вещи. Родители решили, что квартиру брата они продадут, так что…
   Дом был самый обычный, типовой. И кухня, куда их пригласила сестра Саида, тут была обычная — восемь метров. Но обставлена была так продуманно, что каждой вещи нашлось свое место. И при этом создавалось ощущение, что комната гораздо просторней, чем она была на самом деле.
   — Алена очень любила тут возиться по хозяйству, — со вздохом сказала девушка, прекрасно говорившая по-русски, почти без акцента.
   Она сказала, чтобы ее звали Лилой.
   — У Алены был талант дизайнера и отменный вкус. Она так удачно обставила и красиво убрала их с братом квартиру. Все знакомые завидовали.
   — И тем не менее ваши родители ее не жаловали.
   — Папа, — вздохнула Лила. — Папа был против их брака. И ведь как странно, мама-то у меня русская. Папа женился на ней, и они счастливо живут вместе вот уже больше тридцати лет. Но Саиду жениться на русской девушке папа не позволял.
   — Но в конце концов Саид настоял на своем?
   — Сколько крови это стоило и ему, и отцу, и маме, и всем нам! Папа словно взбесился. Все твердил: нет, нет и нет.
   Лила, продолжая говорить, заварила кофе и поставила перед подругами по чашке. И, придвинув сахарницу, извинилась:
   — Простите, ничего больше предложить не могу. После смерти брата родители просто закрыли эту квартиру. Так что продукты почти все испортились.