Страница:
— Погоди, — удивилась Мариша, — он что же, моложе моей мамы? И не на пенсии еще?
— По возрасту ему пенсия еще не положена, — ответил Артем.
— Но он все время дома торчит! Три раза в день со своей собачкой гуляет! Утром, в обед и перед сном. Иногда еще и поздно вечером выходит. Это я от мамы точно знаю.
— Может быть, по состоянию здоровья он уже на пенсии.
— Нет, выглядит здоровым и на болячки не жалуется, — возразила Мариша.
— Ну, тогда, возможно, дома работает, — предположил Артем. — Я вот, к примеру, тоже дома сижу, правда, собачки у меня нет. Слушай, а ведь это идея! Людка меня бросила, может, стоит собаку завести? Она уж меня точно не бросит.
— Конечно, заведи себе собаку, — довольно равнодушно согласилась Мариша, мысли ее были заняты подозрительным Андреем Васильевичем. — А ты можешь узнать, где он там жил раньше? Вроде бы мама говорила, что он переехал из центрального района.
— Сейчас посмотрю, — откликнулся Артем. — А как ты считаешь, мне какую собаку лучше завести? Сторожевую или бойцовскую?
— Куда они тебе! — фыркнула Мариша. — Эти зверюги твоих баб окончательно распугают. Раз уж тебе так жениться приспичило, то заведи декоративную собачку какую-нибудь. Посимпатичней только выбери. Чтобы девушкам нравилась. Они ее полюбят, а там, глядишь, ради нее и с твоим присутствием в доме смирятся.
Артем в ответ только вздохнул. Марише легко было его подкалывать. По какой-то причине девушки у него не задерживались. То ли он выбирал вертихвосток, то ли дело было в нем самом, но все девушки ему попадались стервозные, жадные до подарков и развлечений и при этом дико эгоистичные. Как только они понимали, что Артем выдоен на ближайшее время досуха, сразу же снимались с места и, так сказать, отправлялись бродить по просторам и искать себе новую жертву. Впрочем, через некоторое время, когда дела Артема поправлялись, некоторые девушки возвращались к нему. Но лишь затем, чтобы, сняв с него сливки, потом снова уйти.
В конце концов, немного поболтав с Артемом насчет собачьих пород, они пришли к выводу, что лучше всего ему подойдет собачка небольшая, ласковая, пушистая и в то же время редкая, чтобы на каждом углу не попадалась. Артем тут же отправился порхать по Интернету, подбирая подходящую породу, а Мариша, получив вожделенный адрес Андрея Васильевича, отправилась к нему в гости. По стечению обстоятельств, раньше Андрей Васильевич жил неподалеку от дома Юльки — Маришиной любимой подруги. Так что, наведавшись к бывшим соседям Андрея Васильевича, Мариша купила йогуртовый торт с клубничным желе, богато украшенный розами из взбитых сливок и тертыми на крупной терке ядрами миндаля.
— Ой, мой любимый тортик! — обрадовалась Юлька и тут же возмутилась: — Что ты делаешь, Мариша! Я только-только в свою бежевую замшевую юбку влезла. А теперь съем этот торт, и все мои старания снова насмарку!
— Тогда мы его выбросим? — коварно предложила Мариша.
— Да ты окончательно рехнулась! — взвыла Юлька, выхватывая из рук подруги коробку с тортом. — Еще чего! Съедим. В конце концов, в нем ведь не тяжелый масляный крем, а йогурт с какой-то химией. Сколько там в нем калорий-то! Потом на дискотеку завалимся. Там подрыгаемся хорошенько, калории все и сгорят.
— А куда в будний день можно на дискотеку пойти? — поинтересовалась Мариша, набивая рот потрясающе вкусным, пропитанным ликером бисквитом.
— Да куда угодно, — слизывая с верхней губы взбитые сливки, ответила Юлька. — Хоть в «Парадиз». Хоть в «Мадрид». Они ведь рядом. И там, и там ночная программа всю неделю. Конечно, народу будет не так много, как в выходные. Но, с другой стороны, это еще и лучше. Слушай, у меня бутылка вина есть. Давай дернем по бокальчику, раз все равно решили сегодня оторваться по полной программе?
Мариша против бокальчика не возражала. Одобрив вино, они выпили по паре бокалов и немного поболтали о своей нелегкой женской доле. И только после того, как в деталях раскритиковали всех своих бывших и будущих мужиков, Юлька спохватилась:
— Ой, чего-то мы заболтались! Ну, рассказывай, что тебе удалось разузнать про жениха твоей мамы. Ты ведь что-то про него начала говорить, пока я с вином не сунулась.
— В общем-то ничего особенного, — не слишком охотно ответила Мариша. — Поговорила я с двумя его соседями. Дом, где он раньше жил, старый. Люди друг друга хорошо знают. Один мужик прямо в трениках на площадку выперся. Так он мне сказал, что целыми днями работает, за соседями ему шпионить особенно некогда. И посоветовал обратиться к еще одной бабке — местной сплетнице.
— И что бабка?
— Вот бабка оказалась сущим кладом! — оживилась Мариша. — Ты не представляешь, сколько информации у нее в голове хранится. Про этого мужика в трениках, которого я первым встретила, она мне такого порассказала, не поверишь! И сколько жена ему раз рога наставляла, и сколько он сам зарабатывает, и сколько абортов его дочка сделала. Просто жуть. Все ей известно! А вот про Андрея Васильевича эта бабка сказала, что ничего такого не знает. При этом она явно испытывала такое жгучее сожаление по этому поводу, что я ей невольно поверила.
— Так что, выходит, тебе совсем ничего не удалось узнать? — расстроилась Юля. — Даром съездила?
— Ну, не то чтобы совсем ничего, но ничего интересного, — ответила Мариша. — Только то, что погибшая жена Андрея Васильевича вообще-то машину не водила. За руль сел его сын. Да и не сын это был, а пасынок Андрея Васильевича. Но соседка говорит, жили они все дружно. Никаких скандалов у них не наблюдалось. Сын был очень спокойный парень. Андрея Васильевича называл папой, хотя прожил Андрей Васильевич с ними всего около двух лет. А потом эта катастрофа случилась. Машина, на которой все они разбились, вообще-то принадлежала Андрею Васильевичу. Но сам он в тот день дома остался, потому что грипп накануне подхватил.
— Грустная история, — закручинилась Юлька. — Не повезло человеку. А чем он вообще занимается? Где работает?
— Вот то-то и оно! — воскликнула Мариша. — Еще одна странность. Он дома все время сидит. Я когда от мамы об этом услышала, сначала думала, может, он раньше где-то работал, а после аварии на нервной почве у него здоровье пошатнулось. Но та бабка с его прежней квартиры мне сказала, что он и раньше все время дома торчал. Жена и сын с невесткой на работу утром все уйдут, а этот Андрей Васильевич только с собакой гулять выходил. А так все дома…
— А что у него была за квартира? — осведомилась Юлька, делая еще один глоток вина и с сожалением убеждаясь, что бутылка как-то подозрительно быстро пустеет.
— Обычная квартира, — пожала плечами Мариша. — Правда, старый фонд после капремонта. В квартире было две комнаты. В одной Андрей Васильевич со своей женой жили. А в другой молодые, сын этой женщины с невесткой. Но думаю, что квартира была просторной. Потолки там будь здоров, эта бабка меня к себе пустила. У нее квартира большущая, думаю, что и у семьи Андрея Васильевича была не меньше. И холл внизу в подъезде имеется. И лестница парадная.
— А родственники у этого Андрея Васильевича есть? Братья там, сестры? Бывшие жены. Родные дети, наконец!
— Не знаю, — покачала головой порядком захмелевшая Мариша. — Говорю ведь, жена его погибла. И сын, то есть пасынок.
— Ну, это последняя жена погибла, но ведь Андрей Васильевич не мальчик. Раньше тоже где-то жил. Или он тут рядом со мной и жил, а это его жена с сыном к нему переехала?
— Нет, та бабка сказала, что наоборот. Андрей Васильевич к своей жене переехал.
— Вот теперь мне многое стало ясней! — кивнула Юлька. — Ну что я тебе могу на это сказать? У меня лично есть две версии. Первая — это, как водится, самая неприятная. Этот Андрей Васильевич специализируется на дамочках, обеспеченных материально или хотя бы с решенным жилищным вопросом. Потом он их устраняет, преспокойно присваивает их добро и начинает подыскивать новую жертву.
— А вторая? — поперхнувшись, спросила Мариша.
— Вторая несколько лучше, во всяком случае не такая кровавая, — ответила Юлька, с глубокомысленным видом отпивая еще глоток. — Этот Андрей Васильевич просто паразит. Никого он не убивает, несчастный случай с его прежней женой так и есть несчастный случай. Но жил он за счет своей жены, это ты выяснила. И сейчас уже после ее смерти тоже не бедствует. Ты говоришь, что одет он опрятно, со вкусом и даже дорого? Но при этом работать все равно не работает, дома целый день сидит. Значит, что?
— Что? — эхом откликнулась Мариша.
— Значит, кого-то эксплуатирует, — со знанием дела ответила Юлька. — Например, своих женщин.
— Почему тебе вечно какие-то ужасы чудятся? — возмутилась Мариша. — Может быть, человек просто получил разницу между стоимостью прежней квартиры и его нынешнего жилья? Ее сейчас и проживает.
— А раньше? До того, как его жена с пасынком погибли? Что он проживал?
Но на этот вопрос Мариша ответить не могла.
— Не верю я в такие чудесные совпадения! — твердо заявила Юлька. — Люди десятилетиями за всякими ветхими старушками ухаживают. А после их кончины выясняется, что у старушек куча родственников имеется, которым все имущество и завещано давным-давно. А тут вдруг раз! Не прошло и двух лет, как вся дружная семья отправляется на тот свет, а остается один этот Андрей Васильевич.
— Ой, ужас! — схватилась за голову порядком опьяневшая Мариша. — Что же делать? Мама и слышать ничего плохого про этого Андрея Васильевича не хочет.
— О! — почему-то обрадовалась Юлька. — Первый признак, что охмуреж твоей мамы идет полным ходом. Эти альфонсы, они свое дело знают. Просто так ведь альфонсом тоже не становятся. К любому делу призвание иметь нужно. Ты уж мне поверь!
— Нет, не верю! — заявила Мариша. — Этот Андрей Васильевич выглядит очень прилично.
— А ты как хотела, чтобы он оборванцем ходил? Или зверем рычал? Какая женщина на такого позарится? Нет, альфонсам и прочим мошенникам как раз необходимо выглядеть очень и очень прилично. Гораздо приличней, чем достойным людям.
И, разлив по бокалам остатки вина, Юлька закончила:
— Сегодня мы пойдем развлекаться, а завтра ты расстарайся уж получше и вотрись в доверие к этому Андрею Васильевичу. В квартиру к нему под любым предлогом напросись. Ты говоришь, что он не знает, кто ты на самом деле такая и чья ты дочь, так что ничего подозрительного не почует.
— Я сама не могу, — отказалась Мариша. — Если я назовусь чужим именем, то ведь соседи меня знают. Могут случайно выдать. На лестнице, к примеру, встретят и скажут: «Привет, Маришечка! Как там твоя мама Тамара Ильнинична поживает?» Вот мой обман и раскроется. И Андрей Васильевич, если он проходимец, мигом тревогу забьет.
— А ты выбери минутку, когда на лестнице и во дворе никого не будет. Тогда к нему и подваливай.
— Интересно, как ты себе это представляешь? — возмутилась Мариша. — Там во дворе все время кто-нибудь из маминых соседей торчит.
— А тогда ты просто в дверь квартиры Андрея Васильевича позвони, — предложила Юля.
— Но он меня с мамой уже встречал. Обязательно спросит, кем я ей прихожусь. Или ты хочешь, чтобы я замаскировалась?
— С какой стати? — удивилась Юлька. — Ты и так хорошо выглядишь! К тому же ты мне сама говорила, что этот Андрей Васильевич к прекрасному полу совсем неравнодушен. Так зачем тебе еще маскироваться?
— Да чтобы Андрей Васильевич и мамины соседи меня не узнали. А то вдруг Андрей Васильевич вздумает расспрашивать меня, кто я такая? Сама же намекала, что он, возможно, мошенник и у него целая методика отработана по отъему имущества у своих дамочек.
— Ну да, — согласилась Юлька. — Но вряд ли у тебя получится так хорошо замаскироваться, чтобы мамины соседи, которые тебя как облупленную знают, тебя вдруг бы не узнали.
— И что делать?
— Да, что делать? — задумалась Юля.
— Ты вместо меня пойдешь, — сообщила ей Мариша.
— Я?! — ужаснулась Юлька.
— Ты самая подходящая кандидатура, — польстила ей Мариша. — Я могла попросить Инну или кого-нибудь еще, а я к тебе обратилась.
— Ценю, — пробормотала Юля. — Нет, я все равно не могу. Что я ему скажу? И вообще, как это я незнакомому мужчине вот так сама, потеряв всякую гордость, навязываться буду?
ГЛАВА 2
— По возрасту ему пенсия еще не положена, — ответил Артем.
— Но он все время дома торчит! Три раза в день со своей собачкой гуляет! Утром, в обед и перед сном. Иногда еще и поздно вечером выходит. Это я от мамы точно знаю.
— Может быть, по состоянию здоровья он уже на пенсии.
— Нет, выглядит здоровым и на болячки не жалуется, — возразила Мариша.
— Ну, тогда, возможно, дома работает, — предположил Артем. — Я вот, к примеру, тоже дома сижу, правда, собачки у меня нет. Слушай, а ведь это идея! Людка меня бросила, может, стоит собаку завести? Она уж меня точно не бросит.
— Конечно, заведи себе собаку, — довольно равнодушно согласилась Мариша, мысли ее были заняты подозрительным Андреем Васильевичем. — А ты можешь узнать, где он там жил раньше? Вроде бы мама говорила, что он переехал из центрального района.
— Сейчас посмотрю, — откликнулся Артем. — А как ты считаешь, мне какую собаку лучше завести? Сторожевую или бойцовскую?
— Куда они тебе! — фыркнула Мариша. — Эти зверюги твоих баб окончательно распугают. Раз уж тебе так жениться приспичило, то заведи декоративную собачку какую-нибудь. Посимпатичней только выбери. Чтобы девушкам нравилась. Они ее полюбят, а там, глядишь, ради нее и с твоим присутствием в доме смирятся.
Артем в ответ только вздохнул. Марише легко было его подкалывать. По какой-то причине девушки у него не задерживались. То ли он выбирал вертихвосток, то ли дело было в нем самом, но все девушки ему попадались стервозные, жадные до подарков и развлечений и при этом дико эгоистичные. Как только они понимали, что Артем выдоен на ближайшее время досуха, сразу же снимались с места и, так сказать, отправлялись бродить по просторам и искать себе новую жертву. Впрочем, через некоторое время, когда дела Артема поправлялись, некоторые девушки возвращались к нему. Но лишь затем, чтобы, сняв с него сливки, потом снова уйти.
В конце концов, немного поболтав с Артемом насчет собачьих пород, они пришли к выводу, что лучше всего ему подойдет собачка небольшая, ласковая, пушистая и в то же время редкая, чтобы на каждом углу не попадалась. Артем тут же отправился порхать по Интернету, подбирая подходящую породу, а Мариша, получив вожделенный адрес Андрея Васильевича, отправилась к нему в гости. По стечению обстоятельств, раньше Андрей Васильевич жил неподалеку от дома Юльки — Маришиной любимой подруги. Так что, наведавшись к бывшим соседям Андрея Васильевича, Мариша купила йогуртовый торт с клубничным желе, богато украшенный розами из взбитых сливок и тертыми на крупной терке ядрами миндаля.
— Ой, мой любимый тортик! — обрадовалась Юлька и тут же возмутилась: — Что ты делаешь, Мариша! Я только-только в свою бежевую замшевую юбку влезла. А теперь съем этот торт, и все мои старания снова насмарку!
— Тогда мы его выбросим? — коварно предложила Мариша.
— Да ты окончательно рехнулась! — взвыла Юлька, выхватывая из рук подруги коробку с тортом. — Еще чего! Съедим. В конце концов, в нем ведь не тяжелый масляный крем, а йогурт с какой-то химией. Сколько там в нем калорий-то! Потом на дискотеку завалимся. Там подрыгаемся хорошенько, калории все и сгорят.
— А куда в будний день можно на дискотеку пойти? — поинтересовалась Мариша, набивая рот потрясающе вкусным, пропитанным ликером бисквитом.
— Да куда угодно, — слизывая с верхней губы взбитые сливки, ответила Юлька. — Хоть в «Парадиз». Хоть в «Мадрид». Они ведь рядом. И там, и там ночная программа всю неделю. Конечно, народу будет не так много, как в выходные. Но, с другой стороны, это еще и лучше. Слушай, у меня бутылка вина есть. Давай дернем по бокальчику, раз все равно решили сегодня оторваться по полной программе?
Мариша против бокальчика не возражала. Одобрив вино, они выпили по паре бокалов и немного поболтали о своей нелегкой женской доле. И только после того, как в деталях раскритиковали всех своих бывших и будущих мужиков, Юлька спохватилась:
— Ой, чего-то мы заболтались! Ну, рассказывай, что тебе удалось разузнать про жениха твоей мамы. Ты ведь что-то про него начала говорить, пока я с вином не сунулась.
— В общем-то ничего особенного, — не слишком охотно ответила Мариша. — Поговорила я с двумя его соседями. Дом, где он раньше жил, старый. Люди друг друга хорошо знают. Один мужик прямо в трениках на площадку выперся. Так он мне сказал, что целыми днями работает, за соседями ему шпионить особенно некогда. И посоветовал обратиться к еще одной бабке — местной сплетнице.
— И что бабка?
— Вот бабка оказалась сущим кладом! — оживилась Мариша. — Ты не представляешь, сколько информации у нее в голове хранится. Про этого мужика в трениках, которого я первым встретила, она мне такого порассказала, не поверишь! И сколько жена ему раз рога наставляла, и сколько он сам зарабатывает, и сколько абортов его дочка сделала. Просто жуть. Все ей известно! А вот про Андрея Васильевича эта бабка сказала, что ничего такого не знает. При этом она явно испытывала такое жгучее сожаление по этому поводу, что я ей невольно поверила.
— Так что, выходит, тебе совсем ничего не удалось узнать? — расстроилась Юля. — Даром съездила?
— Ну, не то чтобы совсем ничего, но ничего интересного, — ответила Мариша. — Только то, что погибшая жена Андрея Васильевича вообще-то машину не водила. За руль сел его сын. Да и не сын это был, а пасынок Андрея Васильевича. Но соседка говорит, жили они все дружно. Никаких скандалов у них не наблюдалось. Сын был очень спокойный парень. Андрея Васильевича называл папой, хотя прожил Андрей Васильевич с ними всего около двух лет. А потом эта катастрофа случилась. Машина, на которой все они разбились, вообще-то принадлежала Андрею Васильевичу. Но сам он в тот день дома остался, потому что грипп накануне подхватил.
— Грустная история, — закручинилась Юлька. — Не повезло человеку. А чем он вообще занимается? Где работает?
— Вот то-то и оно! — воскликнула Мариша. — Еще одна странность. Он дома все время сидит. Я когда от мамы об этом услышала, сначала думала, может, он раньше где-то работал, а после аварии на нервной почве у него здоровье пошатнулось. Но та бабка с его прежней квартиры мне сказала, что он и раньше все время дома торчал. Жена и сын с невесткой на работу утром все уйдут, а этот Андрей Васильевич только с собакой гулять выходил. А так все дома…
— А что у него была за квартира? — осведомилась Юлька, делая еще один глоток вина и с сожалением убеждаясь, что бутылка как-то подозрительно быстро пустеет.
— Обычная квартира, — пожала плечами Мариша. — Правда, старый фонд после капремонта. В квартире было две комнаты. В одной Андрей Васильевич со своей женой жили. А в другой молодые, сын этой женщины с невесткой. Но думаю, что квартира была просторной. Потолки там будь здоров, эта бабка меня к себе пустила. У нее квартира большущая, думаю, что и у семьи Андрея Васильевича была не меньше. И холл внизу в подъезде имеется. И лестница парадная.
— А родственники у этого Андрея Васильевича есть? Братья там, сестры? Бывшие жены. Родные дети, наконец!
— Не знаю, — покачала головой порядком захмелевшая Мариша. — Говорю ведь, жена его погибла. И сын, то есть пасынок.
— Ну, это последняя жена погибла, но ведь Андрей Васильевич не мальчик. Раньше тоже где-то жил. Или он тут рядом со мной и жил, а это его жена с сыном к нему переехала?
— Нет, та бабка сказала, что наоборот. Андрей Васильевич к своей жене переехал.
— Вот теперь мне многое стало ясней! — кивнула Юлька. — Ну что я тебе могу на это сказать? У меня лично есть две версии. Первая — это, как водится, самая неприятная. Этот Андрей Васильевич специализируется на дамочках, обеспеченных материально или хотя бы с решенным жилищным вопросом. Потом он их устраняет, преспокойно присваивает их добро и начинает подыскивать новую жертву.
— А вторая? — поперхнувшись, спросила Мариша.
— Вторая несколько лучше, во всяком случае не такая кровавая, — ответила Юлька, с глубокомысленным видом отпивая еще глоток. — Этот Андрей Васильевич просто паразит. Никого он не убивает, несчастный случай с его прежней женой так и есть несчастный случай. Но жил он за счет своей жены, это ты выяснила. И сейчас уже после ее смерти тоже не бедствует. Ты говоришь, что одет он опрятно, со вкусом и даже дорого? Но при этом работать все равно не работает, дома целый день сидит. Значит, что?
— Что? — эхом откликнулась Мариша.
— Значит, кого-то эксплуатирует, — со знанием дела ответила Юлька. — Например, своих женщин.
— Почему тебе вечно какие-то ужасы чудятся? — возмутилась Мариша. — Может быть, человек просто получил разницу между стоимостью прежней квартиры и его нынешнего жилья? Ее сейчас и проживает.
— А раньше? До того, как его жена с пасынком погибли? Что он проживал?
Но на этот вопрос Мариша ответить не могла.
— Не верю я в такие чудесные совпадения! — твердо заявила Юлька. — Люди десятилетиями за всякими ветхими старушками ухаживают. А после их кончины выясняется, что у старушек куча родственников имеется, которым все имущество и завещано давным-давно. А тут вдруг раз! Не прошло и двух лет, как вся дружная семья отправляется на тот свет, а остается один этот Андрей Васильевич.
— Ой, ужас! — схватилась за голову порядком опьяневшая Мариша. — Что же делать? Мама и слышать ничего плохого про этого Андрея Васильевича не хочет.
— О! — почему-то обрадовалась Юлька. — Первый признак, что охмуреж твоей мамы идет полным ходом. Эти альфонсы, они свое дело знают. Просто так ведь альфонсом тоже не становятся. К любому делу призвание иметь нужно. Ты уж мне поверь!
— Нет, не верю! — заявила Мариша. — Этот Андрей Васильевич выглядит очень прилично.
— А ты как хотела, чтобы он оборванцем ходил? Или зверем рычал? Какая женщина на такого позарится? Нет, альфонсам и прочим мошенникам как раз необходимо выглядеть очень и очень прилично. Гораздо приличней, чем достойным людям.
И, разлив по бокалам остатки вина, Юлька закончила:
— Сегодня мы пойдем развлекаться, а завтра ты расстарайся уж получше и вотрись в доверие к этому Андрею Васильевичу. В квартиру к нему под любым предлогом напросись. Ты говоришь, что он не знает, кто ты на самом деле такая и чья ты дочь, так что ничего подозрительного не почует.
— Я сама не могу, — отказалась Мариша. — Если я назовусь чужим именем, то ведь соседи меня знают. Могут случайно выдать. На лестнице, к примеру, встретят и скажут: «Привет, Маришечка! Как там твоя мама Тамара Ильнинична поживает?» Вот мой обман и раскроется. И Андрей Васильевич, если он проходимец, мигом тревогу забьет.
— А ты выбери минутку, когда на лестнице и во дворе никого не будет. Тогда к нему и подваливай.
— Интересно, как ты себе это представляешь? — возмутилась Мариша. — Там во дворе все время кто-нибудь из маминых соседей торчит.
— А тогда ты просто в дверь квартиры Андрея Васильевича позвони, — предложила Юля.
— Но он меня с мамой уже встречал. Обязательно спросит, кем я ей прихожусь. Или ты хочешь, чтобы я замаскировалась?
— С какой стати? — удивилась Юлька. — Ты и так хорошо выглядишь! К тому же ты мне сама говорила, что этот Андрей Васильевич к прекрасному полу совсем неравнодушен. Так зачем тебе еще маскироваться?
— Да чтобы Андрей Васильевич и мамины соседи меня не узнали. А то вдруг Андрей Васильевич вздумает расспрашивать меня, кто я такая? Сама же намекала, что он, возможно, мошенник и у него целая методика отработана по отъему имущества у своих дамочек.
— Ну да, — согласилась Юлька. — Но вряд ли у тебя получится так хорошо замаскироваться, чтобы мамины соседи, которые тебя как облупленную знают, тебя вдруг бы не узнали.
— И что делать?
— Да, что делать? — задумалась Юля.
— Ты вместо меня пойдешь, — сообщила ей Мариша.
— Я?! — ужаснулась Юлька.
— Ты самая подходящая кандидатура, — польстила ей Мариша. — Я могла попросить Инну или кого-нибудь еще, а я к тебе обратилась.
— Ценю, — пробормотала Юля. — Нет, я все равно не могу. Что я ему скажу? И вообще, как это я незнакомому мужчине вот так сама, потеряв всякую гордость, навязываться буду?
ГЛАВА 2
Но на следующий день ровно в десять утра, когда Тамара Ильинична обычно гуляла со своей живностью, Юля уже поджидала во дворе Андрея Васильевича. Несмотря на то, что всю ночь они кочевали с Маришей из одного ночного клуба в другой, чувствовала себя Юля неплохо. Должно быть, сказывалось нервное возбуждение, охватившее девушку от макушки до пяток. Юле даже казалось, что, сбрось она меховой капюшон, выяснится, что волосы у нее на голове стоят дыбом, как у выбравшейся на охоту львицы. Юлька вдохнула морозный воздух и в очередной раз убедилась, что в сон ее совершенно не клонит. Да и то сказать, прогуляли они вчера с Маришей всего только часов до трех. Потом, отчаявшись найти действительно веселенькое местечко, разъехались по домам и улеглись спать.
Тем временем Андрей Васильевич заставлял себя ждать. Во дворе он появился только в начале одиннадцатого. Юлька сразу же узнала его по описанию Мариши. И по карликовому серебристому пуделю, которого он нес на руках. Андрей Васильевич, выбрав местечко почище, где снег был пушистым и нетронутым, отпустил Крошку с поводка, и она резво помчалась к своим подругам, туда, где уже играли Белка со Стрелкой.
— Какая прелестная у вас собачка! — немедленно бросившись в атаку, польстила самолюбию Андрея Васильевича Юлька. — Просто чудо как хороша!
Мужчина кинул на девушку внимательный взгляд, и в его глазах вспыхнули искры.
«Ого! — невольно поежилась от странного озноба, охватившего ее тело, Юлька. — Кажется, я начинаю понимать маму Мариши! Этот человек действительно умеет очаровывать!»
Впрочем, это было только начало. Дальше Андрей Васильевич развернулся вовсю. Юльке даже не пришлось придумывать предлог, чтобы напроситься к нему в гости. Он пригласил ее сам на чашку горячего чая, который так приятно попить после мороза. Дома у потенциального отчима своей подруги, стоило тому отлучиться к плите, Юля принялась старательно, как и велела ей Мариша, озираться по сторонам.
В квартире недавно был сделан хороший ремонт. И выглядела она очень даже симпатично. Пыли и грязи совсем не было. И было в ней как-то слишком уж просторно. К примеру, на многочисленных полочках шкафов почти не стояло никаких безделушек, подушечек и вазочек, до которых женщины такие охотницы. Из этого Юля заключила, что живет Андрей Васильевич в этой квартире и в самом деле один. Во всяком случае, без женщины. Но, с другой стороны, всюду царил безупречный порядок. Тут Юлька вспомнила, что Мариша говорила, будто к Андрею Васильевичу дважды в неделю ходит убираться какая-то старушка с первого этажа, и успокоилась.
В квартире было три комнаты. Стена между кухней и большой проходной комнатой была снесена, и получилась кухня-столовая. В ней-то сейчас и сидела Юлька, пока Андрей Васильевич хлопотал с чаем. Двери в две другие комнаты, которые должны быть поменьше размером, чем столовая, были плотно закрыты. Сам хозяин квартиры находился слишком близко, поэтому Юлька не рискнула открыть те двери и заглянуть в другие комнаты. Хозяин казался увлеченным приготовлениями к чайной церемонии, но ведь он мог в любой момент обернуться. Да и Крошка не сводила с Юльки круглых глаз, в которых светилось обожание. Еще бы, ведь эта замечательная подруга дочери одной знакомой ее хозяина не только пришла сама, но еще и привела в дом двух подружек самой Крошки, с которыми можно продолжить веселую возню, начатую на улице.
«Да уж, — вздохнула про себя Юлька, — собаку не обманешь. Хорошо еще, что говорить собаки не умеют. А то они бы такого про своих хозяев и их друзей порассказали!»
Чай оказался выше всяких похвал. Андрей Васильевич заварил зеленый чай, подал к нему обожаемый Юлей рахат-лукум, халву и еще какие-то восточные сладости.
— Зеленый чай нужно пить не с сахаром, а именно с восточными сладостями, — со знанием дела говорил Андрей Васильевич.
Юля была согласна. Приторность сладостей моментально исчезала от глотка чуть горьковатого, вяжущего рот напитка. У Андрея Васильевича к нему даже оказался пятидесятиградусный бальзам на травах тибетских высокогорий. Тоже горьковатый. Юля отдала ему должное, потому что, во-первых, хозяин на это явно рассчитывал, а во-вторых, после вчерашних возлияний ей было необходимо выпить рюмочку-другую. Потрепавшись о пустяках, Андрей Васильевич кинул на Юлю внимательный взгляд и произнес:
— Я вижу, вы сегодня гуляли с собаками Тамары Ильиничны. Она сама что, не здорова? Или просто не смогла?
Но Юля была начеку. Андрей Васильевич задал свой вопрос с легкостью, которая показалась Юле весьма подозрительной.
— Да, у нее прихватило спину, — соврала она. — Случается иногда. Вот она мне и позвонила. Я бывшая подруга ее дочери. И не смогла отказать ей в такой малости.
— Но почему приехали именно вы, а не сама дочь? — удивился Андрей Васильевич. — Почему она обратилась к вам?
— Разве вы не знаете эту трагическую историю? — сделала Юля вид, что расстроилась.
— Нет, а в чем дело? — оживился Андрей Васильевич.
— Дело в том, что дочь Тамары Ильиничны… э-э-э… исчезла.
Вообще-то Юльке было строго-настрого велено похоронить Маришу. Но в последний момент суеверный страх охватил Юльку, и язык у нее просто не повернулся сказать такое. Она заменила смерть подруги ее исчезновением, отчаянно надеясь, что этого хватит, чтобы заинтересовать Андрея Васильевича.
— Исчезла? — не подвел Андрей Васильевич. — Но когда? Почему соседи мне ничего…
На этом месте он осекся. Юлька сделала вид, что поглощена чаем и своими мыслями. А мысли крутились вокруг того, что не далее как вчера днем Мариша была в гостях у своей мамы и соседи могли это заметить и доложить Андрею Васильевичу. Ох, нужно было им вчера с Маришей не по кабакам шататься, а версию хорошенько продумывать. Этот Андрей Васильевич еще больший жук, чем думала про него Мариша. Уже и справочки наводил! Плохо дело!
— Дело в том, что Мариша, дочь Тамары Ильиничны, не то чтобы совсем исчезла. Говоря это, я имела в виду, что она исчезла из жизни своей матери, — пояснила Юлька и, понизив голос, пояснила: — Они с ней совершенно рассорились. Мариша несколько раз пыталась восстановить отношения с матерью. Но та ни в какую. До тех пор, пока дочь не разведется со своим мужем, Тамара Ильинична не желает ее видеть. Так она заявила и сказала, что будет стоять на своем до конца.
— Ей не нравится ее зять?
— Да, она его ненавидит, — дипломатично кивнула Юля. — Дело в том, что он несколько раз сильно нахамил ей, вспыхнула ссора, во время которой Мариша приняла сторону мужа. Ну а Тамара Ильинична сильно на нее за это обиделась. Порвала с ней все отношения и отказалась считать ее своей дочерью и наследницей, пока та не расстанется со своим мужем. Сказала, что лучше все деньги и квартиру оставит чужим людям или приюту, но не позволит, чтобы зять, человек недостойный, воспользовался хотя бы копейкой из ее имущества.
Проговорив все это, Юлька наконец облегченно перевела дух. Дело было сделано. Тамара Ильинична теперь выглядела достаточно лакомым кусочком для любого мошенника. И если Андрей Васильевич и был таковым, то… То вскоре ему должно было сильно не поздоровиться. Не на тех, как говорится, нарвался. Уж они с Маришей этому типу покажут! Андрей Васильевич невозмутимо пил чай, явно находясь в великолепном расположении духа. Всю его настороженность словно ветром сдуло. Воспользовавшись этим, Юлька постаралась расспросить его о прошлом, о работе и других интересах. Где там! Легче было бы разговорить скалу. Андрей Васильевич готов был говорить о чем угодно, но только не о себе.
— На прямые вопросы отвечал уклончиво, а все мои попытки разговорить его на тему работы вообще провалились, — докладывала Марише часом позже Юлька. — Только рассказал о той трагической истории — гибели своей семьи, которую мы уже и так слышали от твоей мамы.
— Неужели ничего не удалось узнать? — расстроилась Мариша. — В ящиках, в столе или в серванте не могла порыться, что ли?
— Знаешь, если такая умная, то сама иди и ройся! — вспыхнула Юлька, но, увидев расстроенное лицо подруги, смягчилась: — Как бы я это сделала, если он все время находится рядом? А его собачка и вовсе с меня глаз не спускала. Стоило мне шевельнуться, как она ко мне бросалась, прыгала вокруг и тявкала, приглашая поиграть с ней. Милая собачка, слов нет. Дружелюбная до кретинизма! Но обыскивать при ней квартиру было невозможно. Да еще этот Андрей Васильевич тут же оборачивался. «Что вам, Юленька, неудобно? — передразнила его Юлька. — Дует? Хотите пересесть?»
Мариша покачала головой.
— Не знаю, что дальше делать, — сказала она. — Мне уже звонила моя мама. Пыталась выяснить, что такое случилось, что она должна изображать приступ радикулита, ненависть к моему мужу, которого она на самом деле нежно любит, как она выражается, хотя бы уже за одно то, что он много лет терпит мой невыносимый характер. И еще устроила мне настоящий допрос, почему это с собаками пошла гулять не я, как собиралась, а ты, Юлька. Оказывается, она в окно все видела.
— И что ты ей рассказала?
— Ну, про наше расследование я ей не рискнула сказать, — ответила Мариша. — Вдруг проболтается Андрею Васильевичу. От влюбленной женщины можно ожидать любой глупости.
— Это правильно! — кивнула Юлька. — Любви и глупости все возрасты покорны.
— Но признаюсь, я очень надеялась, что тебе удастся найти в квартире Андрея Васильевича какую-нибудь зацепку, в каком направлении нам следует двигаться дальше, — бросив на подругу недовольный взгляд, проворчала Мариша.
— Кое-какая зацепка, как нам про него узнать еще что-нибудь, у меня все же есть, — сказала Юля.
— Что же ты тянешь?! — завопила Мариша. — Говори скорей!
— Ну это не бог весть что, — продолжала тянуть резину Юля. — Я даже не вполне уверена, что нам это поможет.
— Да говори ты!
— В общем, пока я пила чай с Андреем Васильевичем и мы трепались о всяких пустяках, я очень нахваливала его собачку. И он мне признался, что по материнской линии его Крошка имеет немецкую родню. Что мать этой самой Крошки привезли прямо из Германии. А ее дедушка по отцовской линии был привезен из Франции. И все предки этой Крошки жутко элитные. И собирают медали на выставках просто килограммами. А саму Крошку зовут на самом деле Климентина Доруа.
— Так-так! — заинтересовалась Мариша. — Уже кое-что. А в каком питомнике он ее покупал?
— Не в питомнике, а у хозяйки дома, — сказала Юля. — Там была только одна сука — эта самая немецкая мама Крошки. И у нее было пять щеночков. Четыре мальчика и одна сучка — Крошка. Ну, потом пошли разные слезливые подробности о том, как Крошка увидела Андрея Васильевича и совсем еще несмышленым комочком направилась именно к нему. Поэтому он ее и выбрал, хотя всегда хотел кобелька.
— На вид этой Крошке лет пять, — сказала Мариша. — Что же, значит, она жила с Андреем Васильевичем еще до того, как он поселился со своей последней женой у нее на квартире. Можно попытаться что-то выяснить через заводчицу. Обычно таких элитных щенков из поля зрения не выпускают. И вообще, эти дамы, которые держат дома одну или двух собак определенной породы на племя, очень странные люди. Они к щенкам своих собак относятся почти как к собственным детям. Записывают адрес нового владельца каждого щенка, координируют воспитание и развитие щенка. Потом помогают с выставками, вязками, новыми щенками. Да уж! Ценную фишку ты вытащила! Нужно будет обратиться в клуб декоративного собаководства. Наверняка у них в записях есть упоминание об этой Климентине Валуа.
— Не Валуа, а Доруа, и мне нужно на работу, — быстро заявила Юлька. — Я и так почти целый день пропустила. А сегодня у рабочих зарплата.
— Ты выдаешь им зарплату среди недели? — удивилась Мариша.
— Некоторым, — вздохнула Юлька. — В надежде, что они в середине рабочей недели не станут уходить в запой. Ты не представляешь, на какие ухищрения приходится идти, чтобы рабочие оставались более или менее трезвыми. Ведь пьют, скоты, и слушать ничего не желают. Иногда мне даже приходится их зарплату женам отдавать. Иные лучше держатся, если получают деньги частями. Другие предпочитают получать деньги раз в месяц. Но результат, честно говоря, всегда один и тот же. Кто хочет нажраться до поросячьего визга, те нажираются, какие бы меры безопасности я ни предпринимала.
На этом подруги расстались. Юлька поехала к себе на работу. А Мариша, выяснив адрес клуба декоративных собачьих пород, отправилась туда. К счастью, несмотря на то, что сегодня в клубе не было намечено никаких мероприятий, вроде выставок и оценочных соревнований, Марише удалось найти одну женщину, которой она объяснила цель своего визита примерно следующим образом:
— Понимаете, моя дочка уже второй год клянчит у меня щенка пуделя. В конце концов я согласилась, и мы вместе выбрали подходящего. Мать щенков выглядит здоровой. Но мне бы хотелось узнать про нее побольше.
— Далеко не все пометы проходят через наш клуб, — сказала она. — Дело в том, что некоторым сукам вообще не рекомендуется заводить потомства. Строго говоря, они должны были быть выбракованы. Но жалко ведь уничтожать собаку только за то, что шерсть у нее немного светлей того тона, который признан стандартом. А если собака живет, то ей и щенков иметь полагается. Такие щенки стоят дешевле, поэтому на них всегда есть спрос. От этих щенков, когда они подрастут, рождаются еще щенки, часто тоже от выбракованных родителей. В результате порода вырождается. Конечно, мы ведем разъяснительную работу, но все равно ситуация не слишком оптимистична. К тому же многие хозяева предпочитают устроить внеплановую вязку своим питомцам и слегка подзаработать на щенках. А среди помета элитных производителей тоже могут оказаться щенки с дефектами. В общем, за всеми щенками не уследить.
Тем временем Андрей Васильевич заставлял себя ждать. Во дворе он появился только в начале одиннадцатого. Юлька сразу же узнала его по описанию Мариши. И по карликовому серебристому пуделю, которого он нес на руках. Андрей Васильевич, выбрав местечко почище, где снег был пушистым и нетронутым, отпустил Крошку с поводка, и она резво помчалась к своим подругам, туда, где уже играли Белка со Стрелкой.
— Какая прелестная у вас собачка! — немедленно бросившись в атаку, польстила самолюбию Андрея Васильевича Юлька. — Просто чудо как хороша!
Мужчина кинул на девушку внимательный взгляд, и в его глазах вспыхнули искры.
«Ого! — невольно поежилась от странного озноба, охватившего ее тело, Юлька. — Кажется, я начинаю понимать маму Мариши! Этот человек действительно умеет очаровывать!»
Впрочем, это было только начало. Дальше Андрей Васильевич развернулся вовсю. Юльке даже не пришлось придумывать предлог, чтобы напроситься к нему в гости. Он пригласил ее сам на чашку горячего чая, который так приятно попить после мороза. Дома у потенциального отчима своей подруги, стоило тому отлучиться к плите, Юля принялась старательно, как и велела ей Мариша, озираться по сторонам.
В квартире недавно был сделан хороший ремонт. И выглядела она очень даже симпатично. Пыли и грязи совсем не было. И было в ней как-то слишком уж просторно. К примеру, на многочисленных полочках шкафов почти не стояло никаких безделушек, подушечек и вазочек, до которых женщины такие охотницы. Из этого Юля заключила, что живет Андрей Васильевич в этой квартире и в самом деле один. Во всяком случае, без женщины. Но, с другой стороны, всюду царил безупречный порядок. Тут Юлька вспомнила, что Мариша говорила, будто к Андрею Васильевичу дважды в неделю ходит убираться какая-то старушка с первого этажа, и успокоилась.
В квартире было три комнаты. Стена между кухней и большой проходной комнатой была снесена, и получилась кухня-столовая. В ней-то сейчас и сидела Юлька, пока Андрей Васильевич хлопотал с чаем. Двери в две другие комнаты, которые должны быть поменьше размером, чем столовая, были плотно закрыты. Сам хозяин квартиры находился слишком близко, поэтому Юлька не рискнула открыть те двери и заглянуть в другие комнаты. Хозяин казался увлеченным приготовлениями к чайной церемонии, но ведь он мог в любой момент обернуться. Да и Крошка не сводила с Юльки круглых глаз, в которых светилось обожание. Еще бы, ведь эта замечательная подруга дочери одной знакомой ее хозяина не только пришла сама, но еще и привела в дом двух подружек самой Крошки, с которыми можно продолжить веселую возню, начатую на улице.
«Да уж, — вздохнула про себя Юлька, — собаку не обманешь. Хорошо еще, что говорить собаки не умеют. А то они бы такого про своих хозяев и их друзей порассказали!»
Чай оказался выше всяких похвал. Андрей Васильевич заварил зеленый чай, подал к нему обожаемый Юлей рахат-лукум, халву и еще какие-то восточные сладости.
— Зеленый чай нужно пить не с сахаром, а именно с восточными сладостями, — со знанием дела говорил Андрей Васильевич.
Юля была согласна. Приторность сладостей моментально исчезала от глотка чуть горьковатого, вяжущего рот напитка. У Андрея Васильевича к нему даже оказался пятидесятиградусный бальзам на травах тибетских высокогорий. Тоже горьковатый. Юля отдала ему должное, потому что, во-первых, хозяин на это явно рассчитывал, а во-вторых, после вчерашних возлияний ей было необходимо выпить рюмочку-другую. Потрепавшись о пустяках, Андрей Васильевич кинул на Юлю внимательный взгляд и произнес:
— Я вижу, вы сегодня гуляли с собаками Тамары Ильиничны. Она сама что, не здорова? Или просто не смогла?
Но Юля была начеку. Андрей Васильевич задал свой вопрос с легкостью, которая показалась Юле весьма подозрительной.
— Да, у нее прихватило спину, — соврала она. — Случается иногда. Вот она мне и позвонила. Я бывшая подруга ее дочери. И не смогла отказать ей в такой малости.
— Но почему приехали именно вы, а не сама дочь? — удивился Андрей Васильевич. — Почему она обратилась к вам?
— Разве вы не знаете эту трагическую историю? — сделала Юля вид, что расстроилась.
— Нет, а в чем дело? — оживился Андрей Васильевич.
— Дело в том, что дочь Тамары Ильиничны… э-э-э… исчезла.
Вообще-то Юльке было строго-настрого велено похоронить Маришу. Но в последний момент суеверный страх охватил Юльку, и язык у нее просто не повернулся сказать такое. Она заменила смерть подруги ее исчезновением, отчаянно надеясь, что этого хватит, чтобы заинтересовать Андрея Васильевича.
— Исчезла? — не подвел Андрей Васильевич. — Но когда? Почему соседи мне ничего…
На этом месте он осекся. Юлька сделала вид, что поглощена чаем и своими мыслями. А мысли крутились вокруг того, что не далее как вчера днем Мариша была в гостях у своей мамы и соседи могли это заметить и доложить Андрею Васильевичу. Ох, нужно было им вчера с Маришей не по кабакам шататься, а версию хорошенько продумывать. Этот Андрей Васильевич еще больший жук, чем думала про него Мариша. Уже и справочки наводил! Плохо дело!
— Дело в том, что Мариша, дочь Тамары Ильиничны, не то чтобы совсем исчезла. Говоря это, я имела в виду, что она исчезла из жизни своей матери, — пояснила Юлька и, понизив голос, пояснила: — Они с ней совершенно рассорились. Мариша несколько раз пыталась восстановить отношения с матерью. Но та ни в какую. До тех пор, пока дочь не разведется со своим мужем, Тамара Ильинична не желает ее видеть. Так она заявила и сказала, что будет стоять на своем до конца.
— Ей не нравится ее зять?
— Да, она его ненавидит, — дипломатично кивнула Юля. — Дело в том, что он несколько раз сильно нахамил ей, вспыхнула ссора, во время которой Мариша приняла сторону мужа. Ну а Тамара Ильинична сильно на нее за это обиделась. Порвала с ней все отношения и отказалась считать ее своей дочерью и наследницей, пока та не расстанется со своим мужем. Сказала, что лучше все деньги и квартиру оставит чужим людям или приюту, но не позволит, чтобы зять, человек недостойный, воспользовался хотя бы копейкой из ее имущества.
Проговорив все это, Юлька наконец облегченно перевела дух. Дело было сделано. Тамара Ильинична теперь выглядела достаточно лакомым кусочком для любого мошенника. И если Андрей Васильевич и был таковым, то… То вскоре ему должно было сильно не поздоровиться. Не на тех, как говорится, нарвался. Уж они с Маришей этому типу покажут! Андрей Васильевич невозмутимо пил чай, явно находясь в великолепном расположении духа. Всю его настороженность словно ветром сдуло. Воспользовавшись этим, Юлька постаралась расспросить его о прошлом, о работе и других интересах. Где там! Легче было бы разговорить скалу. Андрей Васильевич готов был говорить о чем угодно, но только не о себе.
— На прямые вопросы отвечал уклончиво, а все мои попытки разговорить его на тему работы вообще провалились, — докладывала Марише часом позже Юлька. — Только рассказал о той трагической истории — гибели своей семьи, которую мы уже и так слышали от твоей мамы.
— Неужели ничего не удалось узнать? — расстроилась Мариша. — В ящиках, в столе или в серванте не могла порыться, что ли?
— Знаешь, если такая умная, то сама иди и ройся! — вспыхнула Юлька, но, увидев расстроенное лицо подруги, смягчилась: — Как бы я это сделала, если он все время находится рядом? А его собачка и вовсе с меня глаз не спускала. Стоило мне шевельнуться, как она ко мне бросалась, прыгала вокруг и тявкала, приглашая поиграть с ней. Милая собачка, слов нет. Дружелюбная до кретинизма! Но обыскивать при ней квартиру было невозможно. Да еще этот Андрей Васильевич тут же оборачивался. «Что вам, Юленька, неудобно? — передразнила его Юлька. — Дует? Хотите пересесть?»
Мариша покачала головой.
— Не знаю, что дальше делать, — сказала она. — Мне уже звонила моя мама. Пыталась выяснить, что такое случилось, что она должна изображать приступ радикулита, ненависть к моему мужу, которого она на самом деле нежно любит, как она выражается, хотя бы уже за одно то, что он много лет терпит мой невыносимый характер. И еще устроила мне настоящий допрос, почему это с собаками пошла гулять не я, как собиралась, а ты, Юлька. Оказывается, она в окно все видела.
— И что ты ей рассказала?
— Ну, про наше расследование я ей не рискнула сказать, — ответила Мариша. — Вдруг проболтается Андрею Васильевичу. От влюбленной женщины можно ожидать любой глупости.
— Это правильно! — кивнула Юлька. — Любви и глупости все возрасты покорны.
— Но признаюсь, я очень надеялась, что тебе удастся найти в квартире Андрея Васильевича какую-нибудь зацепку, в каком направлении нам следует двигаться дальше, — бросив на подругу недовольный взгляд, проворчала Мариша.
— Кое-какая зацепка, как нам про него узнать еще что-нибудь, у меня все же есть, — сказала Юля.
— Что же ты тянешь?! — завопила Мариша. — Говори скорей!
— Ну это не бог весть что, — продолжала тянуть резину Юля. — Я даже не вполне уверена, что нам это поможет.
— Да говори ты!
— В общем, пока я пила чай с Андреем Васильевичем и мы трепались о всяких пустяках, я очень нахваливала его собачку. И он мне признался, что по материнской линии его Крошка имеет немецкую родню. Что мать этой самой Крошки привезли прямо из Германии. А ее дедушка по отцовской линии был привезен из Франции. И все предки этой Крошки жутко элитные. И собирают медали на выставках просто килограммами. А саму Крошку зовут на самом деле Климентина Доруа.
— Так-так! — заинтересовалась Мариша. — Уже кое-что. А в каком питомнике он ее покупал?
— Не в питомнике, а у хозяйки дома, — сказала Юля. — Там была только одна сука — эта самая немецкая мама Крошки. И у нее было пять щеночков. Четыре мальчика и одна сучка — Крошка. Ну, потом пошли разные слезливые подробности о том, как Крошка увидела Андрея Васильевича и совсем еще несмышленым комочком направилась именно к нему. Поэтому он ее и выбрал, хотя всегда хотел кобелька.
— На вид этой Крошке лет пять, — сказала Мариша. — Что же, значит, она жила с Андреем Васильевичем еще до того, как он поселился со своей последней женой у нее на квартире. Можно попытаться что-то выяснить через заводчицу. Обычно таких элитных щенков из поля зрения не выпускают. И вообще, эти дамы, которые держат дома одну или двух собак определенной породы на племя, очень странные люди. Они к щенкам своих собак относятся почти как к собственным детям. Записывают адрес нового владельца каждого щенка, координируют воспитание и развитие щенка. Потом помогают с выставками, вязками, новыми щенками. Да уж! Ценную фишку ты вытащила! Нужно будет обратиться в клуб декоративного собаководства. Наверняка у них в записях есть упоминание об этой Климентине Валуа.
— Не Валуа, а Доруа, и мне нужно на работу, — быстро заявила Юлька. — Я и так почти целый день пропустила. А сегодня у рабочих зарплата.
— Ты выдаешь им зарплату среди недели? — удивилась Мариша.
— Некоторым, — вздохнула Юлька. — В надежде, что они в середине рабочей недели не станут уходить в запой. Ты не представляешь, на какие ухищрения приходится идти, чтобы рабочие оставались более или менее трезвыми. Ведь пьют, скоты, и слушать ничего не желают. Иногда мне даже приходится их зарплату женам отдавать. Иные лучше держатся, если получают деньги частями. Другие предпочитают получать деньги раз в месяц. Но результат, честно говоря, всегда один и тот же. Кто хочет нажраться до поросячьего визга, те нажираются, какие бы меры безопасности я ни предпринимала.
На этом подруги расстались. Юлька поехала к себе на работу. А Мариша, выяснив адрес клуба декоративных собачьих пород, отправилась туда. К счастью, несмотря на то, что сегодня в клубе не было намечено никаких мероприятий, вроде выставок и оценочных соревнований, Марише удалось найти одну женщину, которой она объяснила цель своего визита примерно следующим образом:
— Понимаете, моя дочка уже второй год клянчит у меня щенка пуделя. В конце концов я согласилась, и мы вместе выбрали подходящего. Мать щенков выглядит здоровой. Но мне бы хотелось узнать про нее побольше.
— Далеко не все пометы проходят через наш клуб, — сказала она. — Дело в том, что некоторым сукам вообще не рекомендуется заводить потомства. Строго говоря, они должны были быть выбракованы. Но жалко ведь уничтожать собаку только за то, что шерсть у нее немного светлей того тона, который признан стандартом. А если собака живет, то ей и щенков иметь полагается. Такие щенки стоят дешевле, поэтому на них всегда есть спрос. От этих щенков, когда они подрастут, рождаются еще щенки, часто тоже от выбракованных родителей. В результате порода вырождается. Конечно, мы ведем разъяснительную работу, но все равно ситуация не слишком оптимистична. К тому же многие хозяева предпочитают устроить внеплановую вязку своим питомцам и слегка подзаработать на щенках. А среди помета элитных производителей тоже могут оказаться щенки с дефектами. В общем, за всеми щенками не уследить.