Обернувшись назад, бабулька бодро присвистнула, из-за хижины показалась совсем еще зеленая девчонка, тонкая, как тростинка, с огромными перепуганными глазами. Еле передвигая ноги, она подошла к старухе, встала, не поднимая глаз. Та шикнула на нее змеей, отвесила короткую затрещину, вновь повернулась к Робину:
   — Цохван! Ямуга пронато эйко спег горо паитукуна. Бирнако вер горо арасапиг.
   — Бабка, ты сама-то поняла, что сказала? — не выдержал Мавр.
   С затаенным ужасом покосившись в сторону негра, старуха ухватила девчонку за руку, подтащила ее к Робину:
   — Цохван! Тэй горо анакра эйко.
   Оставив до полусмерти перепуганную девчонку, старуха бодренько удалилась. Густав заржал:
   — Эгей, командир! Какую тебе ляльку подогнали! Знать уважают!
   — Нам хватит двоих, эта же почти ребенок. Уходим, пока местные нам еще чего-нибудь не подарили. Между лопаток.
   Поняв, что ее бросают, девочка минуту постояла, затем догнала отряд, пошла рядом с Робином, не поднимая головы. Ее действия остались без комментариев, в это время командир как раз оглашал бойцам дальнейший план действий:
   — Сейчас возьмем тело Ульфа, негоже своих бросать. Похороним на берегу реки, там камней хватает. Мавр, сколько человек участвовали в вашем сборе?
   — Да не меньше сорока своих и еще гостей куча.
   — Мы вернемся к месту вашего появления и поищем остальных. Петрович егерь и отличный следопыт, так что успех вполне возможен. Нам очень необходимы люди. Здесь полно опасных зверей, аборигены настроены враждебно. Нас слишком мало, любая серьезная заварушка — погибнем все. А у ваших ребят к тому же есть доспехи и оружие. Боец в самой плохонькой кольчуге по местным меркам — что танк. Стального оружия здесь не знают, стрелы в основном деревянные, если есть наконечники, то из кремня или кости, я нашел один нефритовый и восемь медных, но в наших доспехах они не опасны. В общем, программа минимум — вернуться в район вашего прибытия.

Глава 4

   В нужное место вышли к вечеру. Витязи клялись, что все появились где-то поблизости. Лагерь разбили на берегу небольшого ручья, поужинали трофейными припасами — копченым мясом и рыбой, рыхлыми лепешками, пирогами с грибами и мясом. Распределили ночные вахты. Робин поставил себя первым. Решив не терять времени даром, он направился к пленницам, возле которых укладывался на ночлег его «подарок». Подняв перепуганную девчонку, он подвел ее к костру, усадил на кучу лапника, сел рядом. Та тут же поднялась и, помертвев лицом, принялась стаскивать платье. Чертыхнувшись, Робин вскочил, решительно прервал начинающийся стриптиз, опять усадил вконец растерянную пленницу. Подбросив веток в огонь, он приступил к освоению местного языка:
   — Робин, — медленно произнес он, показывая на себя.
   Несколько раз повторил. В карих глазищах последовательно сменилась целая гамма чувств, от страха до удивления, наконец, мелькнула искра понимания, девочка указала пальцем на своего страшного хозяина и мелодично прозвенела:
   — Роб-бин!
   — Примерно так. А тебя как звать? — Робин указал на нее пальцем.
   Та поняла, ткнула пальцем себе в грудь:
   — Сата Неомо Кайя.
   — Больно много для такой пигалицы. Ты будешь Сата. Поняла? Ты Сата, я — Робин.
   — Сата, Робин.
   — Вот мы и познакомились.
   Робин ободряюще улыбнулся, девчонка робко улыбнулась в ответ. Он подумал, что если она перестанет испуганно сутулиться и наведет порядок на голове, то выглядеть будет весьма ничего. А приодеть, так вообще красавица. Начало было положено, теперь можно приступать к изучению языка. Робин около часа допрашивал Сату, пока не увидел, что девушка откровенно трет глаза. Отправив ее спать, он замер у костра, упорядочивая полученные знания, стараясь сохранить полученный словарный запас.
   Рядом подсел егерь, пошевелил палкой огонь, подняв к небу столб искр.
   — Что, Петрович, не спится?
   — Как тут сопьешься? С воды пьян не будешь. День дурной был, сколько мыслей новых, думать не передумать. Ты-то как, язык освоил?
   — Да что ты, не так быстро. Пока только в основном названия разных предметов. Но, судя по всему, это наречие не очень сложное, а на память я не жалуюсь.
   Товарищи помолчали, Петрович подбросил в огонь щедрую порцию веток и тихо проговорил:
   — Ты, паря, что сундук с двойным дном. Сам, говоришь, даже в армии не служил, а баталию сегодня вел, как Кутузов, ты налево, ты направо, а ты вообще стой. Поселян этих, бил, как на параде, будто и не люди они вовсе. А начальство их? Лютой смерти предал. Пересвет, вон, тот тебя больно хвалит. Говорит, славная тризна у ребят вышла. А Мавр, так тот чуть не побелел. Не хочешь рассказать, откуда ты такой взялся?
   — Почему бы и нет, — Робин пожал плечами, — думаю, здесь все подписки отменяются. Я тебя не обманывал, просто всего не рассказывал. Да и мало мы с тобой лясы точили. Есть такая очень серьезная контора, которая испытывает постоянную потребность в специфически подготовленных парнях. Для подготовки таких парней однажды понадобился инструктор по работе с холодным оружием. Серьезные люди оглянулись, увидели меня, сделали предложение, от которого нельзя было отказаться.
   — Так ты не только с луком могешь?
   — С луком я не просто «могу». Я на олимпиаде совсем немного до золота не добрал. Отчим у меня бывший циркач, с детства учил ножи и топоры метать, на лошади джигитовать, в институте по фехтованию друг натаскал. В общем, я прошел что-то вроде специальной учебки, меня мельком прогнали по смежным дисциплинам — все, инструктор готов. В учебном центре я работал до последнего дня, а там чего только не было. Боевые приемы отрабатывают на трупах, свиньях, а то и живых людях — «куклах». Так что кровью меня не напугать.
   Егерь подбросил в костер очередную охапку веток, хотя пламя еще не сожрало предыдущую порцию.
   — Ну что ж, паря, все, что оно не делается, то к лучшему. Здесь энти живодерские умения ох как не помешают! А я вообще-то вот чего подошел, следит за нами кто-то.
   — Кто?
   — Про то не ведаю, ночью зреть людям не дано. Ты головой не верти, краем глаза глянь, видишь, над лесом два высоких дерева небо зачерняют? От них прогалина меж кустов идет, по ней он и крадется, там чисто, шуму много не делает, но нет такого хитрована, чтоб меня в лесу обмануть. Ты сможешь его взять, или я сам?
   — Смогу.
   — Тогда делаем так. Ты иди вправо, сделай вид что ложишься, а я будто бы тебя сменил. Костер добро раскочегарен, за пламенем он тебя не увидит. Крадись к нему по опушке, в лес не забирай, там шуму больше. Я, как почую, что ты на прогалину вышел, ор заведу, будто кусило меня что. Ты под это дело к нему и выйдешь. Только иди от самого леса, а то перед костром тебя заметно будет.
   Демонстративно стащив доспехи, Робин отошел от костра, прилег, отполз к опушке, далее двигался на полусогнутых, носками ботинок зондируя почву на предмет сухих веток и других шумоопасных предметов. На путь к прогалине ушло около десяти минут. Робин замер, достал из-за пояса трофейный пистолет, стал ждать концерта Петровича. Тот, до сего момента спокойно сидевший у огня, вдруг взревел белугой, вскочил, нелепо запрыгал:
   — Ох, что ж за проститутка, ох уж мне! Да растудыть ее через моржовый хрен!
   — Да ты чего, Петрович? — кричали разбуженные ребята. — Чего орешь?
   — Как тут не орать, гадюка какая-то на спине лазает и кусает, что клещами. Ох, уберите ж ее с меня!
   Под этот шум Робин скользнул на прогалину, призраком возник за спиной присевшего лазутчика, приставил ствол к стриженому затылку и спокойным голосом сказал:
   — Отгадай с одного раза, что я приставил к твоей голове?
   Шпион даже не дернулся и, не менее спокойно, ответил:
   — Ну, даже не знаю. Неужели свой член?
   — Ответ неверный, но юмор я оценил. — Робин вытащил из-за пояса противника копию своего пистолета с аналогичным глушителем. — А сейчас очень медленно, без суеты, подними руки вверх и иди к огню.
   При свете костра все с интересом разглядывали таинственного незнакомца. Тот оказался невысок, светловолос, с простой внешностью, не поддающейся описанию. Только глаза были необычными, тускло голубыми, холоднее льда и одновременно с доброй, веселой искоркой. Широко улыбнувшись, он обратился к Петровичу:
   — Вечер добрый, нельзя ли погреться у вашего костра?
   — Волчья пасть тебя согреет, — не очень дружелюбно пробурчал егерь.
   — Почему за нами следил? — спросил Робин.
   — Я же не знал, что вы такие замечательные ребята. Вот и присматривался.
   — Пистолетик у тебя больно интересный, у меня такой же. Ничего по этому поводу сказать не хочешь?
   — У меня есть разрешение.
   — Покажи.
   — Я его дома забыл, а твое где?
   — Что-то мне подсказывает, оно там же, где и твое. Ты один?
   — Вы почти первые, кого я тут видел.
   — Что значит — почти?
   — У меня была волнующая встреча с местными туземцами, но мы не сошлись характерами. Больше никто мне не попадался.
   — Ладно, ночуй пока здесь, завтра сам решай, оставаться или дальше искать приключения. Звать-то тебя как?
   — Можете называть меня Хонда.
   — Хонда? — радостно гукнул Ахмед. — Слушай, какой хороший имя, совсем как женский! А нам здэсь жэнщин не хватает, мало их, ты понял?
   — Да понял, — спокойно ответил Хонда, и поинтересовался. — Ты, стало быть, не успеваешь горячих парней обслуживать? Странно, такой задницы, как у тебя, на роту должно хватать. Ты не филонь, и в вашем коллективе будет царить любовь и согласие.
   Горец вытаращил глаза, побагровел вареным раком и выдал на одном дыхании:
   — Я твой папа имел, я твой дэдушка имел, я твой прадэдушка имел, я всэх твой прадэдушка имел и всэх их папа тоже, — выдержав паузу, он понял руку и, выпрямив указательный палец в наказующем жесте, торжественно закончил, — и я имел ишака, который имел тибя!
   — Не знаю, не знаю. Выглядишь ты так, будто наоборот, они тебя все поимели, а ишак на это мероприятие еще и свою родню привел.
   На Ахмеда жалко было смотреть. Его покинул дар речи, из горла вырывались лишь сиплые хрипы. Гигант вытянул руки, явно намереваясь уничтожить обидчика с максимальной жестокостью. Робин гаркнул во все горло:
   — А ну успокоились, устроили тут вечер юмора! Спать! А то до рассвета не угомонитесь!
   Ахмед притих вмиг, авторитет Робина для этого великана был непререкаем. Хонда благоразумно промолчал. Лагерь постепенно успокоился, и остаток ночи прошел без происшествий.

Глава 5

   Утром поисковая группа в составе Петровича и Векши отправилась на прочесывание лесного массива. У избитого Пересвета поднялась температура, его оставили лежать у костра. Мавр с Густавом занялись заточкой мечей и кинжалов, насобирав подходящих камней. Женщины под руководством Ахмеда обустраивали лагерь. Робин с рассветом ушел к реке, намереваясь настрелять птиц.
   Хонда вяло, без энтузиазма, помогал ставить шалаши, не переставая обдумывать свои дальнейшие планы, между делом доставая всех окружающих своим язвительным чувством юмора. К моменту возвращения Робина Ахмед уже практически созрел для совершения убийства в состоянии аффекта. Из информации, собранной по крупицам, Хонда понял, что его напарник мертв. Это его не особо огорчило, так как он давно смирился с тем, что люди смертны, и довольно многим сам помог отойти в мир иной, ранее природой назначенного срока. Сожаление вызывало лишь то, что покойный был человеком проверенным и надежным, такой здесь бы здорово пригодился.
   Новые знакомые Хонде нравились все больше и больше, особенно интриговала его личность Робина. Сильные характеры в наше время попадаются не часто, а человека, с которым совершенно не хотелось спорить, он раньше вообще не встречал. Люди в маленьком коллективе подобрались один крепче другого, и под руководством такого лидера их шансы на выживание в этом мире довольно велики, а скромная помощь Хонды им не помешает.
   Робин вернулся через несколько часов, притащив связку битых уток, приятно разнообразивших рацион. После обеда он немного позанимался с Сатой, попытался провести примитивную беседу, но словарного запаса не хватало. Освоившаяся девочка при свете дня практически ничего не боялась и даже рискнула попросить колчан, с восхищением принялась рассматривать стилизованное изображение рыцаря, тисненое на коже. Робин достал книгу, протянул ей, раскрыв на изображении какого-то животного. Сата потрясенно охнула, а когда парень листнул страницы, засмеялась, забыв обо всем на свете.
   Рядом присел Хонда, задрал голову, разглядывая синь небес и, скривив губы в легкой усмешке, произнес:
   — Ты бы с ней еще в куклы поиграл.
   — Хорошая идея, я обязательно ею воспользуюсь.
   — Странноватый ты какой-то. На баб ваших пленных ноль внимания. Эта красотка, я вчера видел, сама перед тобой хотела раздеться, так не позволил. Может у тебя с Ахмедом роман?
   — Да нет, он не в моем вкусе.
   Хонда улыбнулся чуть пошире, ему понравилось непоколебимое спокойствие этого человека, он лишний раз убедился, что не ошибся в нем.
   — Значит, к бабам тебя не тянет, мужики не нравятся, что же остается? А, понял, ты, наверное, онанизмом занимаешься?
   — Верно догадался, занимаюсь. Два раза в день, утром левой рукой, вечером правой.
   Хонда обескуражено притих, размышляя, стоит ли вводить в бой орудия главного калибра, или этот человек непробиваем в принципе. Однако Робин сам прервал его рассуждения:
   — Послушай, Хонда, я не знаю, кто ты такой и откуда взялся, да и не очень хочу знать. Мы посмотрели друг на друга, оба прекрасно поняли, кем являемся и чего ждать от каждого. Так уж вышло, что главный здесь я и думать мне приходится не только за себя. Я не могу позволить, чтобы ты шатался по лагерю, как не очень желанный гость. Ты или с нами, или уходи. Оружие тебе вернут.
   — Мне можно подумать?
   — Нет, времени у тебя было вполне достаточно.
   — Ну, что же… — Хонда скорбно кивнул головой. — Я очень хочу остаться с вами. Бедному сироте тяжело прожить в темном лесу.
   — Хорошо, ты принят. Вон, возле Пересвета лежит комплект доспехов, они твои. Сейчас иди к Мавру, будешь помогать ему точить оружие. Есть возражения?
   — О, мой господин! Сердце вашего слуги преисполнено радости. Более легкой и интеллектуальной работы нельзя и придумать. Ради нее я готов отказаться от сна и десерта.
   Мавр сидел, прислонившись к дереву, и монотонно водил камнем по кромке меча. Встав над ним, Хонда уставился ему в макушку немигающим взглядом. Тот, не поднимая головы, поинтересовался:
   — Чего хотел?
   — Приобщиться к твоему великому мастерству оружейника. Меня послал наш суровый вождь — Робин.
   — Понятно. Вот меч, вот камни. Начинай.
   — Что? Да разве это меч? Это гриф от штанги! Легче якорь на авианосце наточить!
   — Это нормальный двуручный меч — эспадон. Приступай к работе, не морочь мне голову, я сам кому хочешь ее заморочу.
   С самым скорбным видом, оглядев орудия производства, Хонда провел куском песчаника по кромке чудовищно тупого меча. Результатом его усилий были несколько жалких царапин. Вздохнув, он сообщил:
   — Знаешь, Мавр, я ненавижу две вещи — расизм и негров.
   — Бывает, — невозмутимо произнес негр и тем же тоном добавил: — Если хочешь поссориться, выбирай из этой кучи любое оружие. Но мой тебе совет, лучше сходи, утопись, не так больно будет.
   Хонда лишний раз порадовался, что ответил Робину согласием. Ему все больше нравились эти люди.
 
   Поисковая группа вернулась с пополнением. Робин с удивлением смотрел на хрупкую, изящную девушку модельной внешности. Копна золотистых волос, тонкие черты лица. Одеяние ее состояло из высоких сапог и тонкой, почти декоративной кольчуги, покроем похожей на короткую тунику. Из-за спины выглядывал лук, на узорчатом поясе висел короткий меч с усыпанной цветными камнями рукоятью. Пронзительно-голубые глаза смотрели на мир с таким радостным изумлением, что Робин не сдержал улыбки.
   — Кого я вижу! — воскликнул Мавр, — Анита!
   — Я не Анита! Я Валькирия! — звонко прощебетала девушка.
   Повернувшись к Робину, Мавр сообщил:
   — Это Анита, сестра Варяга. Она главный позор нашего клуба — толкиенистка!
   Последнее слово он произнес с такой интонацией, что всем сразу стало ясно — в его классификации живых существ толкиенисты занимали весьма скромное положение, где-то между бородавчатыми жабами и кольчатыми червями.
   — Я не позор, я украшение клуба! И сколько тебе повторять: я — Валькирия!
   — Раз ты Валькирия, то будь добра, носи скандинавские доспехи. То, что ты носишь, более походит на сбрую проститутки!
   — Нахал! Куда можно бросить мой рюкзак?
   Тут же нарисовался Ахмед:
   — Вах, красавица, давай, я тибэ памагу!
   — Ух ты! Оно разговаривает! А где Варяг?
   Мавр потупился, обернулся к Векше:
   — Ты не сказал?
   Тот виновато покачал головой.
   — Ну, это, — негр неловко взял девушку за руки, — только не расстраивайся сильно. Нет больше Варяга, убили его.
   Девушка замерла, еще не осознав страшных слов, растерянно оглянулась, заглядывая всем в глаза, будто ожидала, что сейчас кто-нибудь рассмеется, скажет, что это шутка, а из кустов выйдет ее брат. Поняв, что все серьезно, Анита закрыла лицо и зарыдала, неловко утешаемая Мавром. Впрочем, успокоилась она довольно быстро, горе не помешало ей за ужином уплести чудовищное количество еды, не переставая при этом непрерывно щебетать — бедняжка целых два дня была без собеседников.
   — Я питалась только этой гадостью из рюкзака и ягодами.
   — А почему не охотилась? — поинтересовался Робин. — Или лук у тебя вместо украшения?
   — Да нет, обращаться я с ним умею. Птичек очень жалко. Я бы, может, и решилась, но как приготовить без огня? В рюкзаке спичек нет, а я не курю. Вчера полдня на дереве просидела, какие-то черные твари, похожие на бультерьеров, меня внизу караулили, зубами клацали. Хотела уже было стрелять, как они сами ушли. Но я так испугалась, что до утра не слезала. А ночью вспомнила, что у меня день рождения — восемнадцать лет!
   — Поздравляю! Хотя боюсь, это был не лучший день в твоей жизни.
   Ахмед тут же закончил трапезу и, отойдя к опушке, принялся деловито собирать цветы. Анита-Валькирия посмотрела в его сторону, затем на Робина, в голубых глазах отразилась напряженная работа мысли, девушка улыбнулась:
   — Ты Робин Гуд! Я вспомнила!
   — Приятно слышать! Я не думал, что столь известен даже за пределами Ноттингема.
   — У нас в секции твое фото висит. Правда, что в олимпиаде ты участвовал со сломанной рукой?
   — Гнусная ложь. Это был простой вывих, незадолго до соревнований. Я его скрыл, боясь, что не допустят, но потом правда всплыла.
   — Здорово! Ты с искалеченной рукой завоевал серебряную медаль!
   — Да там не было ничего страшного, сустав сразу вправили, без каких-либо последствий, так, легкое растяжение. Ты лучше скажи, стрелять хорошо можешь?
   — До тебя конечно далеко, но вообще довольно неплохо. Вон, ребята могут подтвердить. Только лук слабый, мощный мне не натянуть, телосложение не то.
   — А как со стрелами?
   — Двенадцать штук.
   — Эх, знал бы, сотню захватил! Анита, не хочу тебя расстраивать, но свыкайся с мыслью, что оружие использовать придется, причем не только против зверей. Наши луки — главное дистанционное оружие отряда. Ружья скоро станут бесполезными, патронов мало. Мне жаль, что так получилось, тебе не место в этом мире, но раз уж ты с нами, тебе не будет скидок ни на возраст, ни на пол, и внешность тебе не поможет. Если начнется бой, мы не всегда сможем тебя прикрыть, ты сама должна научиться заботиться о себе. Будет очень обидно, если тебя искалечит или убьет противник, которого ты пожалеешь, промедлишь с выстрелом. Понимаешь?
   Анита посмотрела на Робина с суровой серьезностью, кивнула:
   — Я поняла. Воин из меня, конечно, не очень, но на мой лук можешь рассчитывать. Если будет надо — выстрелю в кого угодно, — и уже прежним тоном добавила. — И я не Анита, я — Валькирия!
   Тут перед девушкой нарисовался Ахмед, протянул букет полевых цветов:
   — Красавица, паздаравляю с днем раждения тибя! Живи долга-долга, будь такой красивый всигда, чтоби когда тибэ било сто лет, мужчины ползать за тобой на карачка и целовать слэд, а самый пэрвий ползти я!
   Именинница не выдержала, рассмеялась:
   — Да, такой день рождения у меня действительно впервые!
   После ужина все расселись вокруг костра, беседой отвлекая Аниту от ее горя. Робин отбился от коллектива, продолжив занятия с Сатой. Выяснив несколько десятков новых слов, достал книгу. Начал ее листать, показывая изображения животных и растений. Сата охотно говорила их названия, правда, многое было ей неизвестно. Робин случайно проскочил через несколько страниц, попав на изображение устройства связи. Завидев фотореалистичную картинку, девочка указала на нее пальцем:
   — Рохо!
   — Что? Ты видела это?
   Глядя на взволновавшегося мужчину с удивлением, Сата вновь указала на книгу:
   — Рохо!
   — Ты там была? — сказал Робин и стал формулировать этот вопрос жестами.
   Девочка поняла, отрицательно покачала головой и, напрягая память, попробовала объяснить, напрягая весь свой невеликий запас слов:
   — Рохо стоять. К рохо течет вся вода. Мне идти там, где много вода, я найти рохо.
   Расспросив девчонку поподробнее, Робин понял, что устройство связи находиться на берегу моря, или большого озера. В него впадают все местные реки, так что найти дорогу туда не сложно. Судя по всему, Сата знала какие-то точные приметы, указывающие на местоположение рохо, но описать их не смогла. Теперь Робин знал, куда они отправятся после прочесывания этого района.
   — Ладно, иди спать. Ты что, не поняла, спать! — он показал в дальнюю сторону поляны, где стоял шалаш пленниц.
   Девочка встала с трогательно-жалобным видом, посмотрела с немой мольбой. Робин нахмурился, прислушался. С той стороны доносился бас Ахмеда, коротко проржал Густав, послышался женский смех. Там явно кипело нездоровое веселье. Поняв, что Сата туда, мягко говоря, не рвется. Робин взял ее за руку, подвел к шалашику, выделенному Аните:
   — Тук-тук! Есть кто дома? Не спишь?
   — Еще нет, — напрягшимся голосом ответила девушка.
   — Тебе там не скучно, — сказал Робин и осекся. — Я не то имел в виду. Ты это, тут у нас местная девчонка, ты не будешь возражать, если она с тобой поживет?
   Из шалаша выглянула золотистая головка, глянув на Робина, Анита недоверчиво произнесла:
   — А я думала, что она спит с тобой. Вы так мило любезничали в сторонке от всех!
   — Это не то, что ты думаешь. Я пытаюсь выучить местный язык, считай, что она моя учительница.
   Глаза девушки блеснули странной радостью, она улыбнулась:
   — Никогда не видела учительницу, в два раза моложе ученика. Оставляй ее, я только рада буду, не так страшно спать.
   — Сата, это Анита. А-ни-та. Ты спать здесь. Поняла?
   Обрадовано закивав, юная пленница обратилась к хозяйке шалаша:
   — Я Сата, ты Анита.
   — Слушай, ну ты не мог сказать, что я Валькирия?
 
   Три дня егерь с помощниками искал землян, но удача улыбнулась лишь на вторые сутки. Отряд пополнили два новых члена. Один — Дима-Тевтон, из того же клуба исторического фехтования. Как и все его товарищи, парень крепкий, в тяжелых латах, со щитом и кучей оружия. Второй новичок — просто Игорь. На сборе клуба он был гостем, доспехов не имел, статью не вышел, возрастом тоже, ему не было семнадцати, да и состояние здоровья внушало некоторые опасения. Скитаясь по лесу, он ел всякую гадость и заработал хроническую диарею, которая согласно известной рекламе, заставала его врасплох в самые неподходящие моменты.
   Ночью третьего дня спать не пришлось, разразилась буря. Ветер, играючи, ломал деревья, в несколько минут снес шалаши, вода свергалась настоящим водопадом, молнии били, как из пулемета. Ручей вышел из берегов, лагерь оказался под угрозой затопления. Кончилось буйство стихии только к утру. Мокрые и уставшие, все отсыпались до обеда.
   Петрович походил по лесу и категорически заявил, что старые следы все потеряны и вряд ли удастся кого-нибудь найти. Робин смирился с мыслью, что большой отряд собрать не удастся, и принял решение идти к устройству связи.

Глава 6

   — Ахмед, а давай мы будем звать тебя Тролль. Ты очень похож.
   — Вах, красавица, зачем Толя, Ахмед тоже хороший имя.
   — Да нет, не Толя, тролль. Это такой великан. Ты «Властелина колец» читал?
   — Я его видеть пачти как тибя.
   — ???
   — Это в Москве большой человек, самый главный, там все кольца его. Садовое кольцо, МКАД…
   — Ахмед! Ты это в КВН подслушал! Жираф-юморист!
   — Что сердишься, красавица? Ахмед говорить видеть, значит видеть. Маленький, на голова кепка, Лужков фамилия.
   Златовласка рассмеялась, в изнеможении прислонившись к дереву. Робин тоже усмехнулся, отпустил свой комментарий:
   — Анита, что ты от него хотела. Природа, когда его создавала, все материалы пустила в тело. На мозгах пришлось экономить без пощады. Парень букварь осилил, а без остального можно легко прожить.
   — А ты Толкиена читал?
   — Я фильм смотрел, в переводе Гоблина.
   Анита презрительно фыркнула, вынесла суровый приговор:
   — У меня такое ощущение, что вы из одного зоопарка. Тот, кто не читал Толкиена, не может быть человеком! Выходит, я нахожусь в компании гориллы и шимпанзе!
   Из кустов тенью появился Петрович, осуждающе покачал головой: