Страница:
Решившись во что бы то ни стало добиться успеха в трудном деле, он и здесь продолжал ночную работу за своих товарищей. Явившись раз ночью в аппаратную, он нашел ее пустою: телеграфисты загуляли; тогда он, как умел, продолжал их работу и просидел до утра. На следующий день жалованье его было повышено до 105 долларов в месяц, и его посадили на Луисвилльский провод – самый важный в конторе, – на другом конце которого работал один из лучших телеграфистов в Штатах. Работая с ним, Эдисон вскоре, что называется, набил себе руку.
Конечно, эта чисто механическая работа имела второстепенное значение в его глазах, хотя он готов был трудиться во всякое время дня и ночи. На развлечение, отдых и кутежи у него не было ни охоты, ни времени, и деньги свои он раздавал нуждающимся товарищам. Его мысли были сосредоточены в эту пору на усовершенствованной паровой машине и способе двойной телеграфной передачи, вследствие чего все свободные часы он посвящал работе и опытам по этим двум занимавшим его вопросам.
Зарабатываемые деньги он тратил на покупку книг, разных приборов и на своих распутных товарищей, так что когда его уволили в Мемфисе в 1864 году, карманы его были совершенно пусты. Он прошел со своим товарищем Вильямом Фоле, также уволенным, пешком до Луисвилля. Время было холодное, и весь его костюм заключался в одной нанковой паре. В Луисвилле ему удалось занять немного денег на покупку одежды, и благодаря рекомендации Фоле он смог устроиться на работу. За эту услугу он стал содержать Фоле, пока тот также не нашел себе заработка.
В продолжение двух проведенных здесь лет Эдисон терпеливо исполнял свои обязанности. Нужда, грязная обстановка, окружающий его разгул – все это было направлено к тому, чтобы погасить энергию его таланта. По временам ему казалось, что все невероятные труды его юношеских лет, потраченные на приобретение знаний, не приведут ни к чему и что в жизни ему предстоит только простая борьба за существование. Даже при такой обескураживающей обстановке его способность к изобретениям находила себе пищу. Линия, на которой он работал, была старая и содержалась в беспорядке, так что вследствие неравномерного напряжения электрического тока происходили постоянные остановки и заминки в передаче депеш. Чтобы избежать этого, Эдисон приспособил три аппарата разной чувствительности, в результате, несмотря на неравномерность тока, сигналы получались им аккуратно.
В это время наметилось, особенно в южных и пограничных штатах, сильное движение за переселение в Южную Америку. Конечно, коноводами тут были недовольные жители конфедеративных территорий; но движение захватило и других. Это было эмиграционное поветрие, в основании которого лежало политическое недовольство. Эдисон, хотя и северянин по своим убеждениям, также не миновал его. Он решил с двумя своими товарищами отправиться туда, куда рвались все. Собрав деньги, какие у них были, Эдисон и его спутники прибыли в Новый Орлеан; но по приезде туда они не застали парохода, на котором намеревались отплыть дальше. Тут наш герой познакомился с одним испанцем, объездившим весь свет; последний в таких живых красках изобразил ему превосходство Соединенных Штатов над всеми другими странами и особенно над Южной Америкой, что Эдисон отказался от своего намерения, и вместо Рио-де-Жанейро поехал к своим родителям в Мичиган. Прогостив у них немного времени, он вернулся в Луисвилль, где его приняли на прежнее место, и взялся за дело с удвоенного энергией; отказывая себе во всем, бедняк тратил все свои деньги на покупку книг, приборов и устройство мастерской. В это время он написал книгу об электричестве, которую хотел издать сам, но за недостатком средств должен был отказаться от этого предприятия. Эдисон занимался также исследованиями наиболее быстрого способа письма, пригодного для телеграфной работы, и выработал особенно отчетливый и красивый почерк. При таком почерке он мог написать до сорока пяти слов в минуту, что соответствовало самой скорой передаче, возможной на телеграфе Морзе.
Во время пребывания Эдисона в Луисвилле телеграфное бюро, где он занимался, было переведено в новое, более удобное помещение. На первом этаже под ним находилась роскошная квартира какой-то банкирской конторы. Перетаскивая бутыль с серной кислотой, которою Эдисон хотел воспользоваться для своих опытов, он опрокинул ее; кислота разлилась по полу, протекла в банкирскую контору и погубила дорогую мебель и брюссельские ковры. Нечего говорить, что такой беспокойный и непредсказуемый в поступках юноша тотчас же был уволен.
Некоторое время он еще поработал в Цинциннати, но и тут долго не удержался, потому что постоянно пропадал в местной библиотеке, охотясь за книгами, касающимися тех вопросов, которые теперь совершенно поглощали его внимание. Еще удивительно, что при таких условиях Эдисон вообще мог продержаться на каком-нибудь месте, требующем усидчивой механической работы.
Из Цинциннати он вернулся домой в Порт-Гурон, где всегда находил тихую гавань и пристанище после всех своих житейских неудач.
Неудачи его были неизбежным следствием того общего закона, что во всяком житейском деле работящая, усидчивая посредственность всегда предпочитается беспокойному таланту. Весьма немногие из дельцов, стоящих во главе разных предприятий, могут угадать в человеке талант. На первом плане по большей части стоит уменье понравиться, житейский такт, самоуверенность, известная доля нахальства и способность прислужиться сильному. Беспокойный, нервный, непокорный талант редко обладает этими добродетелями; но все-таки ему приходится толкаться около этих всемогущих людей и добиваться, чтобы его признали. Эдисон до сих пор был бродягой, перекочевывавшим с места на место, потому что еще не находилось человека, который угадал бы силу его таланта.
Через некоторое время по приезде в Порт-Гурон некто Аделис, знакомый из Бостонского бюро, вызвал его туда и отрекомендовал директору телеграфной компании Милликену как наиболее подходящего для работы на очень важной нью-йоркской линии. Эдисон встретил в своем новом начальнике человека весьма образованного и даже изобретателя, сразу обратившего внимание на молодого телеграфиста; он был вторым, угадавшим его талант, первой была мать. Томас приехал в Бостон, когда ему было двадцать лет. Тут он опять устроил свою неизбежную мастерскую,в которой все свободное время отдавал разным опытам и исследованиям – как в те дни, когда еще был продавцом газет на большой соединительной ветке железной дороги, а потом в продолжение всей своей скитальческой жизни по телеграфным бюро в Индианаполисе, Луисвилле, Цинциннати и Мемфисе. Идеи всевозможных изобретений наполняли теперь его голову и не давали ему покоя. Между прочим, здесь в первый раз он имел возможность испытать на практике свой способ двойной телеграфной передачи (duplex system).
ГЛАВА IV
ГЛАВА V
Конечно, эта чисто механическая работа имела второстепенное значение в его глазах, хотя он готов был трудиться во всякое время дня и ночи. На развлечение, отдых и кутежи у него не было ни охоты, ни времени, и деньги свои он раздавал нуждающимся товарищам. Его мысли были сосредоточены в эту пору на усовершенствованной паровой машине и способе двойной телеграфной передачи, вследствие чего все свободные часы он посвящал работе и опытам по этим двум занимавшим его вопросам.
Зарабатываемые деньги он тратил на покупку книг, разных приборов и на своих распутных товарищей, так что когда его уволили в Мемфисе в 1864 году, карманы его были совершенно пусты. Он прошел со своим товарищем Вильямом Фоле, также уволенным, пешком до Луисвилля. Время было холодное, и весь его костюм заключался в одной нанковой паре. В Луисвилле ему удалось занять немного денег на покупку одежды, и благодаря рекомендации Фоле он смог устроиться на работу. За эту услугу он стал содержать Фоле, пока тот также не нашел себе заработка.
В продолжение двух проведенных здесь лет Эдисон терпеливо исполнял свои обязанности. Нужда, грязная обстановка, окружающий его разгул – все это было направлено к тому, чтобы погасить энергию его таланта. По временам ему казалось, что все невероятные труды его юношеских лет, потраченные на приобретение знаний, не приведут ни к чему и что в жизни ему предстоит только простая борьба за существование. Даже при такой обескураживающей обстановке его способность к изобретениям находила себе пищу. Линия, на которой он работал, была старая и содержалась в беспорядке, так что вследствие неравномерного напряжения электрического тока происходили постоянные остановки и заминки в передаче депеш. Чтобы избежать этого, Эдисон приспособил три аппарата разной чувствительности, в результате, несмотря на неравномерность тока, сигналы получались им аккуратно.
В это время наметилось, особенно в южных и пограничных штатах, сильное движение за переселение в Южную Америку. Конечно, коноводами тут были недовольные жители конфедеративных территорий; но движение захватило и других. Это было эмиграционное поветрие, в основании которого лежало политическое недовольство. Эдисон, хотя и северянин по своим убеждениям, также не миновал его. Он решил с двумя своими товарищами отправиться туда, куда рвались все. Собрав деньги, какие у них были, Эдисон и его спутники прибыли в Новый Орлеан; но по приезде туда они не застали парохода, на котором намеревались отплыть дальше. Тут наш герой познакомился с одним испанцем, объездившим весь свет; последний в таких живых красках изобразил ему превосходство Соединенных Штатов над всеми другими странами и особенно над Южной Америкой, что Эдисон отказался от своего намерения, и вместо Рио-де-Жанейро поехал к своим родителям в Мичиган. Прогостив у них немного времени, он вернулся в Луисвилль, где его приняли на прежнее место, и взялся за дело с удвоенного энергией; отказывая себе во всем, бедняк тратил все свои деньги на покупку книг, приборов и устройство мастерской. В это время он написал книгу об электричестве, которую хотел издать сам, но за недостатком средств должен был отказаться от этого предприятия. Эдисон занимался также исследованиями наиболее быстрого способа письма, пригодного для телеграфной работы, и выработал особенно отчетливый и красивый почерк. При таком почерке он мог написать до сорока пяти слов в минуту, что соответствовало самой скорой передаче, возможной на телеграфе Морзе.
Во время пребывания Эдисона в Луисвилле телеграфное бюро, где он занимался, было переведено в новое, более удобное помещение. На первом этаже под ним находилась роскошная квартира какой-то банкирской конторы. Перетаскивая бутыль с серной кислотой, которою Эдисон хотел воспользоваться для своих опытов, он опрокинул ее; кислота разлилась по полу, протекла в банкирскую контору и погубила дорогую мебель и брюссельские ковры. Нечего говорить, что такой беспокойный и непредсказуемый в поступках юноша тотчас же был уволен.
Некоторое время он еще поработал в Цинциннати, но и тут долго не удержался, потому что постоянно пропадал в местной библиотеке, охотясь за книгами, касающимися тех вопросов, которые теперь совершенно поглощали его внимание. Еще удивительно, что при таких условиях Эдисон вообще мог продержаться на каком-нибудь месте, требующем усидчивой механической работы.
Из Цинциннати он вернулся домой в Порт-Гурон, где всегда находил тихую гавань и пристанище после всех своих житейских неудач.
Неудачи его были неизбежным следствием того общего закона, что во всяком житейском деле работящая, усидчивая посредственность всегда предпочитается беспокойному таланту. Весьма немногие из дельцов, стоящих во главе разных предприятий, могут угадать в человеке талант. На первом плане по большей части стоит уменье понравиться, житейский такт, самоуверенность, известная доля нахальства и способность прислужиться сильному. Беспокойный, нервный, непокорный талант редко обладает этими добродетелями; но все-таки ему приходится толкаться около этих всемогущих людей и добиваться, чтобы его признали. Эдисон до сих пор был бродягой, перекочевывавшим с места на место, потому что еще не находилось человека, который угадал бы силу его таланта.
Через некоторое время по приезде в Порт-Гурон некто Аделис, знакомый из Бостонского бюро, вызвал его туда и отрекомендовал директору телеграфной компании Милликену как наиболее подходящего для работы на очень важной нью-йоркской линии. Эдисон встретил в своем новом начальнике человека весьма образованного и даже изобретателя, сразу обратившего внимание на молодого телеграфиста; он был вторым, угадавшим его талант, первой была мать. Томас приехал в Бостон, когда ему было двадцать лет. Тут он опять устроил свою неизбежную мастерскую,в которой все свободное время отдавал разным опытам и исследованиям – как в те дни, когда еще был продавцом газет на большой соединительной ветке железной дороги, а потом в продолжение всей своей скитальческой жизни по телеграфным бюро в Индианаполисе, Луисвилле, Цинциннати и Мемфисе. Идеи всевозможных изобретений наполняли теперь его голову и не давали ему покоя. Между прочим, здесь в первый раз он имел возможность испытать на практике свой способ двойной телеграфной передачи (duplex system).
ГЛАВА IV
ИЗОБРЕТАТЕЛЬ
Америка – страна изобретений по преимуществу. – Особая черта в их направлении. – Эдисон – тип американского изобретателя. – Его жизнь в Бостоне и Нью-Йорке. – Последние неудачи. – Счастливый случай. – Поворот его карьеры. – Устройство электрической мастерской в Ньюарке. – Работа в течение шестидесяти часов. – Удивительная организация ума Эдисона. – Сравнение с другими выдающимися деятелями. Общие выводы. – Дальнейшая жизнь Эдисона – история его изобретений
Америка справедливо считается классической страной всевозможных изобретений, откуда вышло множество машин и разных механических устройств, облегчающих труд человека и увеличивающих его производительность. Не говоря уже о таких мировых изобретениях, как телеграф и пароход, в подтверждение этого достаточно указать на швейную машину, жатку, скоропечатный пресс, железнодорожный тормоз Вестингауза, пишущую машинку и множество других изобретений по различным отраслям техники и сельского хозяйства, вошедших во всеобщее употребление и немало способствовавших развитию промышленности, увеличению удобств жизни и облегчению труда. Первая машина для очистки хлопчатой бумаги, сделавшая переворот в экономической жизни страны, была изобретена в Америке еще в 1793 году.
Даже поверхностный обзор выдающихся изобретений по разным отраслям промышленности земледелия за последние пятьдесят лет указывает, что множество, если не большая часть, машин, вошедших в это время во всеобщее употребление и в повседневную жизнь, начинали свой путь в Америке. Замечательно то, что нигде не появляется столько изобретений, стремящихся к облегчению индивидуального труда (в мелкой промышленности), как в Америке; тогда как европейский изобретательный гений тяготеет больше к отраслям крупной промышленности, или к так называемому капиталистическому производству.
Если не слишком смело подобное обобщение, то, может быть, это явление указывает тот будущий путь, по которому должно пойти дальнейшее развитие экономической жизни человечества.
Эта выдающаяся черта национального гения американцев вместе с их известной предприимчивостью, нервной энергией и практической находчивостью в разных делах, конечно, не случайное явление; она объясняется географическими условиями новой страны, а также племенными и культурными особенностями ее первоначального населения. Как известно, первыми поселенцами северных штатов Америки были лучшие и самые деловитые люди Англии – гонимые за свои религиозные убеждения пуритане, а также трудолюбивые, знающие толк в промышленности голландцы. Затем в продолжение нескольких десятилетий Европа посылала в новую страну массу искусных ремесленников, техников и других представителей из самых трудолюбивых классов общества, уже обладавших известной культурностью; весь этот отборный контингент рабочих людей из Старого Света принес с собою в Америку много знаний, технических сведений и ремесленного уменья.
Громадное пространство земли, полной всевозможных природных богатств, при малом населении и недостатке рабочих рук было первой побудительной причиной, заставившей это даровитое энергичное население, состоящее из лучших мастеров и ремесленников Европы, применить свои унаследованные способности к борьбе с природой, часто в одиночку, и к замене труда рук человеческих работой машины. С небывалым развитием промышленности и с открытием новых богатых территорий жизнь предъявляла все большие требования на изобретательную способность этих потомков лучших мастеров и техников Европы. С течением времени эта способность под влиянием такого постоянного требования экономической жизни сделалась как бы наследственной особенностью нации.
Эдисон, помимо его мирового значения, о котором уже было сказано, представляет собой и выдающийся тип современного изобретателя-янки, с его прирожденной даровитостью, подвижностью и несокрушимою энергией, вся деятельность которого, как бы ни была высока она по своим последствиям, всегда отвечает потребностям времени и жизни и приносит ему не только славу в будущем, но и большое богатство в настоящем.
После двух лет, проведенных в Бостоне, на службе компании Западного телеграфного союза (Western Union Telegraph Company), Эдисон приехал в Нью-Йорк; за то время книги, лаборатория, опыты и разгульные товарищи оставили его без копейки. В течение трех недель бегал он по телеграфным конторам Нью-Йорка в безуспешных поисках работы. Даже выданные ему удостоверения о произведенных в Бостоне опытах над его системой двойной телеграфной передачи, при участии консультирующего техника Западной компании Ф. Поопе, оказались недостаточными, чтобы обратить на него внимание неприступных капиталистов, стоявших во главе этого огромного предприятия. Хотя и требовавшая некоторых улучшений, но уже испытанная им система двойной передачи обещала несомненный успех в будущем; между тем даровитый изобретатель ее оставался без работы, без приличной одежды и даже по временам голодал.
Счастливый случай избавил его от бедности и был началом дальнейшей блестящей карьеры. В поисках работы он зашел в телеграфную компанию Ло, занимавшуюся доставкой телеграфных отчетов о состоянии золотого рынка. Сам владелец компании в это время безуспешно бился над своим аппаратом, специально приспособленным, по замыслу, для передачи такого рода отчетов. Эдисон попал к нему как раз в момент кризиса. Он взялся привести в порядок аппарат, тотчас же принялся за дело, и – в подтверждение старинной поговорки, что “дело мастера боится” – под его умелыми руками в несколько минут капризный прибор стал опять работать. Эта удача обеспечила ему хорошую работу не только на месяц, но на всю жизнь. Вскоре он изобрел свой печатающий телеграф и взял на него патент в компании с Поопе. Через некоторое время вся работа телеграфной конторы золотого рынка шла при помощи аппаратов его устройства, и Эдисон был одновременно приглашен техником громадного предприятия – компании Западного союза – с большим жалованьем и на условии, что оно является первым покупателем его изобретений на предложенных им условиях. Тяжелые дни борьбы для Эдисона кончились, и дальнейшая его карьера представляла ряд блестящих успехов. Ему было в это время двадцать три года.
Теперь в его распоряжение были предоставлены огромные капиталы, и он переселился в Ньюарк, штат Нью-Джерси, где устроил большую электрическую мастерскую, в которой работало до трехсот человек; она состояла из трех отделений и двух лабораторий. Мастерская первое время специализировалась на изготовлении телеграфных аппаратов и других электрических приборов; но потом деятельность ее расширилась, и Эдисон сделал из нее центр, где разрабатывалось и откуда выходило множество самых разнообразных изобретений. Это был один из самых кипучих периодов его деятельности, новшества следовали одно за другим, и директор американского патентного бюро картинно выразился про него, что “дорога в контору привилегий не успевала остывать под ногами этого молодого человека”.
Его способность к непрерывному труду в продолжение многих часов без сна, за которым следует такой же продолжительный отдых для восстановления потраченных сил, напоминает рассказы о неутомимости Наполеона.
Вскоре после сделанных им усовершенствований в его печатающем аппарате для биржевых отчетов он получил заказ на изготовление таких приборов стоимостью в тридцать тысяч долларов. Опытная модель работала хорошо, но первые из сделанных аппаратов Эдисона не удовлетворили. Вначале все усилия его открыть причину несовершенного действия прибора были безуспешны; тогда он взял с собою лучших из своих мастеров на верхний этаж завода, запер двери и объявил, что не отпустит их, пока не добьется хорошего результата. После двух с половиной суток непрерывного труда без сна и отдыха он нашел причину неисправности и привел аппарат в действие; затем он проспал тридцать шесть часов подряд.
В такие периоды усиленного напряжения мозга, когда уже прошло обычное время сна, кровеносные сосуды временно теряют свою упругость и наполняются кровью, причем развивается анормальная мыслительная деятельность, и изобретательная способность достигает своего maximum'a. В такие моменты целый вихрь идей проносится в голове Эдисона, возбуждение умственной деятельности все усиливается: сон для него невозможен, пока он не добьется разрешения занявшей его задачи; только после этого он предается отдыху. Тогда происходит отлив крови от мозга, и он погружается в самый крепкий сон, иногда продолжающийся несколько десятков часов кряду. До сих пор Эдисону всегда удавалось окончить свою работу до наступления того опасного момента, когда сон делается уже невозможным без снотворного препарата. Таким образом, благодаря своей удивительной организации ума Эдисон может безнаказанно обращать ночь в день и работать без перерыва в уверенности, что поставленная им себе задача будет решена. Можно найти большую разницу в способах работы у разных людей, отличавшихся усиленной умственной деятельностью. Так, известный американский проповедник Генри Бичер мог спать до того самого момента, когда ему нужно было выступать с проповедью, и по окончании ее он был в состоянии тотчас же погрузиться в крепкий сон. Чарльз Диккенс, напротив, умер от постоянного прилива крови к мозгу, вызванного чрезмерной умственной деятельностью во время его последних чтений в Америке, и все его усилия избавиться от недуга с помощью продолжительной ходьбы пешком по возвращении в Англию были напрасны. Всем известно, что Гладстон после многих бессонных ночей во время парламентских прений занимался рубкой леса в своем имении. Известный американский публицист и издатель “New-York Tribune” Горас Грили умер от прилива крови к мозгу, вызванного напряженной умственной деятельностью во время его предвыборной кампании на должность президента и вследствие упадка нервной системы от огорчения, последовавшего за его неудачей.
Среди выдающихся интеллектуальных работников, особенно в Англии и в Америке, часто происходят случаи смерти от подобных причин. Не все обладают счастливой организацией ума, которою отличался Наполеон и которую мы видим у Эдисона, и можно принять за общее правило, что только те люди в состоянии безнаказанно выдержать такое продолжительное умственное напряжение, которые постепенно приучили себя к этому, имеют предков, отличавшихся особенным здоровьем и долговечностью (как было у Эдисона), ведут самую правильную жизнь и не употребляют возбуждающих напитков. Весьма важным условием при этом является также отсутствие в их жизни всяких семейных или других огорчений, столь пагубно действующих на мозг и нервную систему человека.
Мы передали в общих чертах главные события из жизни Эдисона. С двадцати трех лет он самозабвенно отдался тому делу, которое прославило его имя. Его последующая жизнь небогата событиями и представляет собою главным образом историю его изобретений, к краткому описанию которых, стараясь не затруднить читателя техническими подробностями, мы и перейдем в следующей главе.
Америка справедливо считается классической страной всевозможных изобретений, откуда вышло множество машин и разных механических устройств, облегчающих труд человека и увеличивающих его производительность. Не говоря уже о таких мировых изобретениях, как телеграф и пароход, в подтверждение этого достаточно указать на швейную машину, жатку, скоропечатный пресс, железнодорожный тормоз Вестингауза, пишущую машинку и множество других изобретений по различным отраслям техники и сельского хозяйства, вошедших во всеобщее употребление и немало способствовавших развитию промышленности, увеличению удобств жизни и облегчению труда. Первая машина для очистки хлопчатой бумаги, сделавшая переворот в экономической жизни страны, была изобретена в Америке еще в 1793 году.
Даже поверхностный обзор выдающихся изобретений по разным отраслям промышленности земледелия за последние пятьдесят лет указывает, что множество, если не большая часть, машин, вошедших в это время во всеобщее употребление и в повседневную жизнь, начинали свой путь в Америке. Замечательно то, что нигде не появляется столько изобретений, стремящихся к облегчению индивидуального труда (в мелкой промышленности), как в Америке; тогда как европейский изобретательный гений тяготеет больше к отраслям крупной промышленности, или к так называемому капиталистическому производству.
Если не слишком смело подобное обобщение, то, может быть, это явление указывает тот будущий путь, по которому должно пойти дальнейшее развитие экономической жизни человечества.
Эта выдающаяся черта национального гения американцев вместе с их известной предприимчивостью, нервной энергией и практической находчивостью в разных делах, конечно, не случайное явление; она объясняется географическими условиями новой страны, а также племенными и культурными особенностями ее первоначального населения. Как известно, первыми поселенцами северных штатов Америки были лучшие и самые деловитые люди Англии – гонимые за свои религиозные убеждения пуритане, а также трудолюбивые, знающие толк в промышленности голландцы. Затем в продолжение нескольких десятилетий Европа посылала в новую страну массу искусных ремесленников, техников и других представителей из самых трудолюбивых классов общества, уже обладавших известной культурностью; весь этот отборный контингент рабочих людей из Старого Света принес с собою в Америку много знаний, технических сведений и ремесленного уменья.
Громадное пространство земли, полной всевозможных природных богатств, при малом населении и недостатке рабочих рук было первой побудительной причиной, заставившей это даровитое энергичное население, состоящее из лучших мастеров и ремесленников Европы, применить свои унаследованные способности к борьбе с природой, часто в одиночку, и к замене труда рук человеческих работой машины. С небывалым развитием промышленности и с открытием новых богатых территорий жизнь предъявляла все большие требования на изобретательную способность этих потомков лучших мастеров и техников Европы. С течением времени эта способность под влиянием такого постоянного требования экономической жизни сделалась как бы наследственной особенностью нации.
Эдисон, помимо его мирового значения, о котором уже было сказано, представляет собой и выдающийся тип современного изобретателя-янки, с его прирожденной даровитостью, подвижностью и несокрушимою энергией, вся деятельность которого, как бы ни была высока она по своим последствиям, всегда отвечает потребностям времени и жизни и приносит ему не только славу в будущем, но и большое богатство в настоящем.
После двух лет, проведенных в Бостоне, на службе компании Западного телеграфного союза (Western Union Telegraph Company), Эдисон приехал в Нью-Йорк; за то время книги, лаборатория, опыты и разгульные товарищи оставили его без копейки. В течение трех недель бегал он по телеграфным конторам Нью-Йорка в безуспешных поисках работы. Даже выданные ему удостоверения о произведенных в Бостоне опытах над его системой двойной телеграфной передачи, при участии консультирующего техника Западной компании Ф. Поопе, оказались недостаточными, чтобы обратить на него внимание неприступных капиталистов, стоявших во главе этого огромного предприятия. Хотя и требовавшая некоторых улучшений, но уже испытанная им система двойной передачи обещала несомненный успех в будущем; между тем даровитый изобретатель ее оставался без работы, без приличной одежды и даже по временам голодал.
Счастливый случай избавил его от бедности и был началом дальнейшей блестящей карьеры. В поисках работы он зашел в телеграфную компанию Ло, занимавшуюся доставкой телеграфных отчетов о состоянии золотого рынка. Сам владелец компании в это время безуспешно бился над своим аппаратом, специально приспособленным, по замыслу, для передачи такого рода отчетов. Эдисон попал к нему как раз в момент кризиса. Он взялся привести в порядок аппарат, тотчас же принялся за дело, и – в подтверждение старинной поговорки, что “дело мастера боится” – под его умелыми руками в несколько минут капризный прибор стал опять работать. Эта удача обеспечила ему хорошую работу не только на месяц, но на всю жизнь. Вскоре он изобрел свой печатающий телеграф и взял на него патент в компании с Поопе. Через некоторое время вся работа телеграфной конторы золотого рынка шла при помощи аппаратов его устройства, и Эдисон был одновременно приглашен техником громадного предприятия – компании Западного союза – с большим жалованьем и на условии, что оно является первым покупателем его изобретений на предложенных им условиях. Тяжелые дни борьбы для Эдисона кончились, и дальнейшая его карьера представляла ряд блестящих успехов. Ему было в это время двадцать три года.
Теперь в его распоряжение были предоставлены огромные капиталы, и он переселился в Ньюарк, штат Нью-Джерси, где устроил большую электрическую мастерскую, в которой работало до трехсот человек; она состояла из трех отделений и двух лабораторий. Мастерская первое время специализировалась на изготовлении телеграфных аппаратов и других электрических приборов; но потом деятельность ее расширилась, и Эдисон сделал из нее центр, где разрабатывалось и откуда выходило множество самых разнообразных изобретений. Это был один из самых кипучих периодов его деятельности, новшества следовали одно за другим, и директор американского патентного бюро картинно выразился про него, что “дорога в контору привилегий не успевала остывать под ногами этого молодого человека”.
Его способность к непрерывному труду в продолжение многих часов без сна, за которым следует такой же продолжительный отдых для восстановления потраченных сил, напоминает рассказы о неутомимости Наполеона.
Вскоре после сделанных им усовершенствований в его печатающем аппарате для биржевых отчетов он получил заказ на изготовление таких приборов стоимостью в тридцать тысяч долларов. Опытная модель работала хорошо, но первые из сделанных аппаратов Эдисона не удовлетворили. Вначале все усилия его открыть причину несовершенного действия прибора были безуспешны; тогда он взял с собою лучших из своих мастеров на верхний этаж завода, запер двери и объявил, что не отпустит их, пока не добьется хорошего результата. После двух с половиной суток непрерывного труда без сна и отдыха он нашел причину неисправности и привел аппарат в действие; затем он проспал тридцать шесть часов подряд.
В такие периоды усиленного напряжения мозга, когда уже прошло обычное время сна, кровеносные сосуды временно теряют свою упругость и наполняются кровью, причем развивается анормальная мыслительная деятельность, и изобретательная способность достигает своего maximum'a. В такие моменты целый вихрь идей проносится в голове Эдисона, возбуждение умственной деятельности все усиливается: сон для него невозможен, пока он не добьется разрешения занявшей его задачи; только после этого он предается отдыху. Тогда происходит отлив крови от мозга, и он погружается в самый крепкий сон, иногда продолжающийся несколько десятков часов кряду. До сих пор Эдисону всегда удавалось окончить свою работу до наступления того опасного момента, когда сон делается уже невозможным без снотворного препарата. Таким образом, благодаря своей удивительной организации ума Эдисон может безнаказанно обращать ночь в день и работать без перерыва в уверенности, что поставленная им себе задача будет решена. Можно найти большую разницу в способах работы у разных людей, отличавшихся усиленной умственной деятельностью. Так, известный американский проповедник Генри Бичер мог спать до того самого момента, когда ему нужно было выступать с проповедью, и по окончании ее он был в состоянии тотчас же погрузиться в крепкий сон. Чарльз Диккенс, напротив, умер от постоянного прилива крови к мозгу, вызванного чрезмерной умственной деятельностью во время его последних чтений в Америке, и все его усилия избавиться от недуга с помощью продолжительной ходьбы пешком по возвращении в Англию были напрасны. Всем известно, что Гладстон после многих бессонных ночей во время парламентских прений занимался рубкой леса в своем имении. Известный американский публицист и издатель “New-York Tribune” Горас Грили умер от прилива крови к мозгу, вызванного напряженной умственной деятельностью во время его предвыборной кампании на должность президента и вследствие упадка нервной системы от огорчения, последовавшего за его неудачей.
Среди выдающихся интеллектуальных работников, особенно в Англии и в Америке, часто происходят случаи смерти от подобных причин. Не все обладают счастливой организацией ума, которою отличался Наполеон и которую мы видим у Эдисона, и можно принять за общее правило, что только те люди в состоянии безнаказанно выдержать такое продолжительное умственное напряжение, которые постепенно приучили себя к этому, имеют предков, отличавшихся особенным здоровьем и долговечностью (как было у Эдисона), ведут самую правильную жизнь и не употребляют возбуждающих напитков. Весьма важным условием при этом является также отсутствие в их жизни всяких семейных или других огорчений, столь пагубно действующих на мозг и нервную систему человека.
Мы передали в общих чертах главные события из жизни Эдисона. С двадцати трех лет он самозабвенно отдался тому делу, которое прославило его имя. Его последующая жизнь небогата событиями и представляет собою главным образом историю его изобретений, к краткому описанию которых, стараясь не затруднить читателя техническими подробностями, мы и перейдем в следующей главе.
ГЛАВА V
ИЗОБРЕТЕНИЯ ЭДИСОНА
Четверная система телеграфной передачи. – Главные системы электрического освещения. – Эдисоновская лампа накаливания. – Ее разработка и усовершенствования Эдисона. – О динамоэлектрической машине и телефонах. – Его морской телефон. – Фонограф. История его изобретения Эдисоном и его современная конструкция. – Описание опытов с фонографом последнего типа. – Тазиметр. – Машина для сортировки руды. – Будущие работы
Из главных изобретений Эдисона, получивших большею частью обширное применение как в Америке, так и в Европе (из них в одном электрическом освещении в Америке помещен капитал более чем в 25 миллионов долларов), можно упомянуть следующие: печатающий и автоматический телеграф; система четверной телеграфной передачи (quadruplex); электрическая лампа накаливания и система электрического освещения; динамоэлектрическая машина; телефон с угольной диафрагмой; и позднейшие: фонограф, тазиметр и другие. Мы перечислили здесь менее трети и наиболее известные, описание всех изобретений Эдисона заняло бы несколько томов; на одну систему электрического освещения, со всеми ее бесчисленными подробностями, взято им более тысячи патентов. В значительной части сделанных им открытий он имел предшественников; славу некоторых из них разделяют с ним также и европейские изобретатели. Но уже один простой перечень его работ, всех этих крайне сложных механических устройств, рожденных в течение двадцати лет в голове одного человека, приводит в изумление перед такой, почти беспримерной, производительностью человеческого ума.
Упомянутая система четверной телеграфной передачи (quadruplex) дала возможность посылать одновременно по две телеграммы с каждого конца провода, что учетверило его производительность при тех же расходах на эксплуатацию; при старой системе Морзе можно было передавать в тот же промежуток времени только одну депешу. Председатель американской компании Западного телеграфного союза говорит в своем отчете, что система Эдисона “дала компании ежегодное сбережение в полмиллиона долларов”. Он выработал ее в 1874 году в своей первой мастерской в Ньюарке. Чтобы уяснить читателю все сложные подробности этой системы, а также суть множества других изобретений Эдисона в этой области, неизбежно пришлось бы войти в подробности телеграфной техники, что было бы неуместно в этом очерке. Вместе с Эдисоном славу развития сложной системы телеграфной связи разделяет в Европе профессор Мейер, работавший независимо от него.
Как известно, для получения света электрический ток должен перейти в теплоту, что достигается усилением сопротивления или перерывом в его движении по проводу с помощью другого проводника, помещенного на его пути; такой задерживающей средой является воздушное пространство в вольтовой дуге и платиновая проволока или угольная нить в приборах накаливания. Принцип вольтовой дуги применяется уже давно: в 1810 году знаменитый Дэви (учитель Фарадея) получил электрический свет при помощи углей, сжигаемых в безвоздушном пространстве; Фуко в 1844 году для этой же цели применял кокс с газовых заводов как более огнеупорный материал и устроил свой известный регулятор. Еще в 1844–1845 годах площадь Согласия в Париже освещалась электричеством по способу Делениля, основанному на принципе вольтовой дуги.За ними следовали другие, и в 1858 году англичанин Моленс взял патент на лампу, в которой ток проходил по спиральной платиновой проволоке, покрытой угольной пылью. С тех пор было сделано множество изобретений по электрическому освещению, но все они имели мало применения на практике вследствие большой стоимости и трудности достигнуть светорассеивания. В конце семидесятых годов XIX века получило распространение в Европе и России изобретение нашего соотечественника Яблочкова, так называемая электрическая свеча,а также электрическая лампа с регулятором Сименса. В этих системах употребляются особо приготовленные угольные стержни, быстро сгорающие при освещении. К подобному типу электрического освещения принадлежат системы Соера, Вердермана и других. Устройство ламп накаливания, вошедших теперь в общее употребление, просто. Они состоят из небольших стеклянных, с выкачанным из них воздухом, баллонов, в которых впаяна платиновая проволока с тончайшею U-образною петлею из обугленного растительного волокна; раскаляясь до белого каления пропускаемым электрическим током, она и дает требуемый свет. Эти угольные волокна также сгорают через известные промежутки времени, хотя и выдерживают несравненно дольше угольных стержней в электрических свечах или лампах, основанных на принципе вольтовой дуги. При этой системе достигается в то же время большее рассеивание и большая равномерность освещения, что, помимо экономии в расходах, было одной из главных причин ее распространения.
Эдисон остановился в своих работах на системе накаливания и путем бесчисленных опытов и беспрерывного, настойчивого многолетнего труда довел свое изобретение в его мельчайших деталях, включая и все способы распределения, проведения и регулирования электрического тока, до такого совершенства, что теперь электрическое освещение стало уже делом простой техники и вошло в обыденную жизнь. Имя Эдисона неразрывно связано с этим великим изобретением нашего времени.
В своей первой лампе Эдисон употреблял платину, сплавы ее с иридием, затем циркон и другие тугоплавкие металлы; но после многочисленных опытов пришел к заключению, что лучшим материалом для электрического светильника(если можно употребить такой термин) является обугленное волокно бамбука. С помощью особого механизма бамбук разрезается на тончайшие волокна около одного миллиметра в диаметре и до двенадцати сантиметров длиной; волокнам этим, теперь уже с помощью другого механизма, придается форма буквы U, и затем они обугливаются в печах особого устройства. Полученный таким образом угольный светильниксоединяется с платиновыми проволоками от проводника и запаивается в стеклянном баллоне, из которого выкачан воздух. Эдисон разработал все технические условия для фабричного изготовления этих ламп, а также продумал все детали проводки электрического тока, его регулирования и распределения.
Одновременно с ним многие изобретатели занимались усовершенствованием ламп накаливания, из которых особенно выделяются Максим, Сван, братья Сименс (способ которых получил особенное применение у нас и в Германии), Бернштейн, Бем и многие другие. Здесь следует упомянуть о нашем соотечественнике А. Н. Ладыгине, много поработавшем для развития системы электрического освещения; одновременно с Эдисоном он остановился на использовании обугленного растительного волокна как наилучшего материала для электрического светильника. Имя его теперь пользуется заслуженною известностью в электротехническом мире Европы [Для желающих ознакомиться с электрическим освещением и другими применениями электричества мы можем указать следующие русские издания: “Популярные лекции об электричестве и магнетизме”О. Хвольсона; “Электрическое освещение”Чиколева;
Из главных изобретений Эдисона, получивших большею частью обширное применение как в Америке, так и в Европе (из них в одном электрическом освещении в Америке помещен капитал более чем в 25 миллионов долларов), можно упомянуть следующие: печатающий и автоматический телеграф; система четверной телеграфной передачи (quadruplex); электрическая лампа накаливания и система электрического освещения; динамоэлектрическая машина; телефон с угольной диафрагмой; и позднейшие: фонограф, тазиметр и другие. Мы перечислили здесь менее трети и наиболее известные, описание всех изобретений Эдисона заняло бы несколько томов; на одну систему электрического освещения, со всеми ее бесчисленными подробностями, взято им более тысячи патентов. В значительной части сделанных им открытий он имел предшественников; славу некоторых из них разделяют с ним также и европейские изобретатели. Но уже один простой перечень его работ, всех этих крайне сложных механических устройств, рожденных в течение двадцати лет в голове одного человека, приводит в изумление перед такой, почти беспримерной, производительностью человеческого ума.
Упомянутая система четверной телеграфной передачи (quadruplex) дала возможность посылать одновременно по две телеграммы с каждого конца провода, что учетверило его производительность при тех же расходах на эксплуатацию; при старой системе Морзе можно было передавать в тот же промежуток времени только одну депешу. Председатель американской компании Западного телеграфного союза говорит в своем отчете, что система Эдисона “дала компании ежегодное сбережение в полмиллиона долларов”. Он выработал ее в 1874 году в своей первой мастерской в Ньюарке. Чтобы уяснить читателю все сложные подробности этой системы, а также суть множества других изобретений Эдисона в этой области, неизбежно пришлось бы войти в подробности телеграфной техники, что было бы неуместно в этом очерке. Вместе с Эдисоном славу развития сложной системы телеграфной связи разделяет в Европе профессор Мейер, работавший независимо от него.
Как известно, для получения света электрический ток должен перейти в теплоту, что достигается усилением сопротивления или перерывом в его движении по проводу с помощью другого проводника, помещенного на его пути; такой задерживающей средой является воздушное пространство в вольтовой дуге и платиновая проволока или угольная нить в приборах накаливания. Принцип вольтовой дуги применяется уже давно: в 1810 году знаменитый Дэви (учитель Фарадея) получил электрический свет при помощи углей, сжигаемых в безвоздушном пространстве; Фуко в 1844 году для этой же цели применял кокс с газовых заводов как более огнеупорный материал и устроил свой известный регулятор. Еще в 1844–1845 годах площадь Согласия в Париже освещалась электричеством по способу Делениля, основанному на принципе вольтовой дуги.За ними следовали другие, и в 1858 году англичанин Моленс взял патент на лампу, в которой ток проходил по спиральной платиновой проволоке, покрытой угольной пылью. С тех пор было сделано множество изобретений по электрическому освещению, но все они имели мало применения на практике вследствие большой стоимости и трудности достигнуть светорассеивания. В конце семидесятых годов XIX века получило распространение в Европе и России изобретение нашего соотечественника Яблочкова, так называемая электрическая свеча,а также электрическая лампа с регулятором Сименса. В этих системах употребляются особо приготовленные угольные стержни, быстро сгорающие при освещении. К подобному типу электрического освещения принадлежат системы Соера, Вердермана и других. Устройство ламп накаливания, вошедших теперь в общее употребление, просто. Они состоят из небольших стеклянных, с выкачанным из них воздухом, баллонов, в которых впаяна платиновая проволока с тончайшею U-образною петлею из обугленного растительного волокна; раскаляясь до белого каления пропускаемым электрическим током, она и дает требуемый свет. Эти угольные волокна также сгорают через известные промежутки времени, хотя и выдерживают несравненно дольше угольных стержней в электрических свечах или лампах, основанных на принципе вольтовой дуги. При этой системе достигается в то же время большее рассеивание и большая равномерность освещения, что, помимо экономии в расходах, было одной из главных причин ее распространения.
Эдисон остановился в своих работах на системе накаливания и путем бесчисленных опытов и беспрерывного, настойчивого многолетнего труда довел свое изобретение в его мельчайших деталях, включая и все способы распределения, проведения и регулирования электрического тока, до такого совершенства, что теперь электрическое освещение стало уже делом простой техники и вошло в обыденную жизнь. Имя Эдисона неразрывно связано с этим великим изобретением нашего времени.
В своей первой лампе Эдисон употреблял платину, сплавы ее с иридием, затем циркон и другие тугоплавкие металлы; но после многочисленных опытов пришел к заключению, что лучшим материалом для электрического светильника(если можно употребить такой термин) является обугленное волокно бамбука. С помощью особого механизма бамбук разрезается на тончайшие волокна около одного миллиметра в диаметре и до двенадцати сантиметров длиной; волокнам этим, теперь уже с помощью другого механизма, придается форма буквы U, и затем они обугливаются в печах особого устройства. Полученный таким образом угольный светильниксоединяется с платиновыми проволоками от проводника и запаивается в стеклянном баллоне, из которого выкачан воздух. Эдисон разработал все технические условия для фабричного изготовления этих ламп, а также продумал все детали проводки электрического тока, его регулирования и распределения.
Одновременно с ним многие изобретатели занимались усовершенствованием ламп накаливания, из которых особенно выделяются Максим, Сван, братья Сименс (способ которых получил особенное применение у нас и в Германии), Бернштейн, Бем и многие другие. Здесь следует упомянуть о нашем соотечественнике А. Н. Ладыгине, много поработавшем для развития системы электрического освещения; одновременно с Эдисоном он остановился на использовании обугленного растительного волокна как наилучшего материала для электрического светильника. Имя его теперь пользуется заслуженною известностью в электротехническом мире Европы [Для желающих ознакомиться с электрическим освещением и другими применениями электричества мы можем указать следующие русские издания: “Популярные лекции об электричестве и магнетизме”О. Хвольсона; “Электрическое освещение”Чиколева;