Камерон Стелла. Несколько дней в аду

   – А где волк? – спросила она.
   – Нет тут никаких волков, – ответил Эйнджел и успокаивающе погладил ее по спине.
   – Только не говори, что мне все это привиделось. Ты ведь тоже его видел.
   Сонни застонал.
   – Я иду туда, – решительно заявила Эйлин и двинулась к хижине, но застыла, не сделав и двух шагов. В страхе она закрыла лицо руками, но сквозь пальцы видела огромное серое животное – собаку с серебристыми глазами, стоявшую перед хижиной. У зверя были огромные зубы, и Эйлин отчетливо видела каждый из них. – Помогите… – крикнула она, но не услышала ни звука. – Помогите! – Голос отказал ей.
   Дверь хижины распахнулась.
   – Ага, – послышался звучный густой голос. – Ты, наверное, Эйлин?
   Она кивнула.
   – Где мой сын?
   – Вы – Чуза? – спросил Эйнджел. – Сонни рассказал о вас. Кажется, мы перед вами в долгу.
   Обладатель густого голоса появился на пороге и простер руки. Ожерелье из костей или колокольчиков на его груди забренчало.
   – Добро пожаловать. Мой скромный дом – ваш дом. Если вы понимаете, о чем я. Входите. Мы вас ждали. Они здесь, Аарон, и лица у них такие, будто перед ними привидение. Он вас не тронет. А ну-ка, иди сюда. Он не кусается.
   Чуза откинул голову и расхохотался, показав блестящие зубы.
   Закусив губу, Эйлин сделала шаг к ступенькам. Собака не двинулась с места.
   – Локум, – сказал Чуза, – иди в дом, не пугай людей. Простите его, он сегодня сам не свой.
   Пес раздвинул пасть в улыбке и шмыгнул в дом. Эйлин готова была поклясться, что, обернувшись, он подмигнул ей.
   – А вы трое не спешили, – пророкотал Чуза и приветственно помахал рукой, – мы вас заждались.
   На нем был тюрбан и какая-то длинная хламида с веселеньким гавайским рисунком, изображающим пальмы и девушек в юбках из травы.
   – Видите? Как вам? Это наряд в вашу честь. У меня тут нечасто гости бывают.
   – Пойдем, – сказал Эйнджел, но Сонни опередил его, в два прыжка добравшись до хижины.
   Чуза раскатисто расхохотался. Посмотрев друг на друга, Эйнджел и Эйлин поднялись по лестнице и переступили порог. Вытянув босую ногу, Чуза захлопнул дверь.
   – Ну вот мы и дома, – объявил он. – Меня зовут Чуза, а это мой друг Локум. Мой помощник. Он заменяет меня, когда мне нужно уйти.
   – Сэр, – сказала Эйлин, – где мой сын?
   Она больше не в силах была выносить болтовню хозяина.
   – Все в свое время, мадам, все в свое время, – отозвался Чуза.
   В своем странном наряде он походил на какого-то шекспировского героя.
   В центре хижины Эйнджел увидел алтарь. По крайней мере, ему показалось, что это алтарь. Он представлял собой позолоченный постамент с поставцом, окруженным горящими свечами. Дверцы, покрытые позолотой и эмалью, были открыты, и Эйнджел увидел внутри какие-то предметы, но ближе подойти не решился.
   Обстановка в хижине была вполне современной. Мягкий темно-красный диван так и манил к себе. Пол закрывали золотисто-зеленые ковры. Доходы у знахарей явно были куда больше, чем представлял себе Эйнджел.
   – Сюда, – сказал Чуза. – Вы, конечно, хотите увидеть другого мальчика. Он очень любопытный, этот Аарон. Просто удивительно, на что готовы пойти мальчики, чтобы узнать то, что им знать не положено.
   Чуза прошел в конец комнаты и, открыв дверь, просунул туда голову.
   – У нас гости, мальчик. Ты готов?
   Серый пес вернулся, неся в зубах деревянную плошку, и ткнул ею в руку Эйнджела.
   – Вода, – сказал Чуза, – собака хочет пить.
   – Веймаранер! – воскликнул Эйнджел. – Вспомнил наконец. Я всего несколько раз таких видел. Красивая собака.
   Он взял плошку и огляделся в поисках воды.
   – Он слишком много о себе возомнил, большой эгоист, – сказал Чуза. – Вода там.
   Эйлин проскользнула мимо Чузы и вошла в соседнюю комнату, сделала несколько шагов и остановилась.
   – Аарон Моггридж. Что ты себе позволяешь? Ты меня до смерти напугал.
   – Мама…
   – Нет, не говори ни слова.
   – Но мам…
   – Еще одно слово – и я за себя не ручаюсь!
   – Эйлин?
   Все еще сжимая в руке собачью плошку, Эйнджел вошел в комнату и чуть не расхохотался.
   – А вот и ты, Аарон. Я вижу, нелегко тебе пришлось.
   Аарон, облаченный в такую же, как у Чузы, хламиду, лежал на мягком диване, обложенный пестрыми подушками. Вьющиеся черные волосы были, как всегда, стянуты в хвост. Глаза выделялись на необычно бледном лице, но чувствовал он себя, по-видимому, неплохо, с энтузиазмом поедая шоколад из огромной коробки.
   – Вот черт… – пробормотал Сонни, – когда я видел его в последний раз, он умирал.
   – У страха глаза велики, – вставил Чуза, рассматривая свои длинные ногти, покрытые серебристой краской. – Не буду отрицать, положение было серьезным, но мальчик быстро идет на поправку. Ему повезло, что я оказался рядом.
   – Ага, Эйнджел. Это и есть Эйнджел?
   – Да.
   – Аарон мне тут рассказал кое-что про твою прошлую работу. У меня есть кое-что, что могло бы тебя заинтересовать. Прошу прощения, Эйлин. Какое изящное имя – Эйлин.
   Эйлин кивнула:
   – Ну, давай, Аарон, рассказывай.
   Она присела на край дивана, и Аарон поспешно сунул ей под нос коробку с шоколадом.

Глава 5

   Чуза в своей развевающейся хламиде провел Эйнджела в другую комнату, закрыл дверь и повернулся к нему.
   – Давай будем откровенны друг с другом, хорошо? – Он указал на кресло и сел рядом на кушетку. – Мы должны с умом использовать то время, которое у нас есть. Твоей даме и мальчикам, пожалуй, не стоит слышать того, что я скажу.
   Эйнджел опустился в кресло. «Твоя дама»… интересный оборот.
   – Ты понимаешь, о чем я? – спросил Чуза, понизив голос.
   Эйнджел вопросительно приподнял брови. Если этому клоуну нужна информация, пусть докажет, что имеет право получить ее.
   – Очень хорошо. – Чуза пожал плечами. – Не хочешь говорить, я тебя не виню.
   – Я тебя не знаю. И как теперь понимаю, вряд ли узнаю.
   – В тебе говорит предубеждение против… – Чуза повел рукой, и Эйнджел увидел то, что не заметил сразу – пучки сухой травы, развешанные по стенам. А еще кости, черепа и какие-то странные предметы.
   На алтаре в пламени свечи шипел какой-то комочек. Целую стену занимал шкаф со множеством маленьких ящичков.
   Эйнджел повернулся к окну и заметил череп, подпиравший створку. Рождественская гирлянда, украшавшая крышу дома, бросала яркие блики на то, что когда-то было человеческой головой.
   – Я всегда считал, что каждый имеет право на… э-э… свободу самовыражения.
   Судя по выражению лица Чузы, формулировка Эйнджела его скорее позабавила, чем обидела.
   – Не хочешь рассказать мне свою историю? – спросил Чуза.
   – Во-первых, не мог бы ты объяснить, почему иногда создается ощущение, что у тебя раздвоение личности?
   Чуза ухмыльнулся:
   – Может, из-за акцента? Так что, ты мне расскажешь о себе?
   Эйнджел подумал несколько секунд:
   – Пожалуй, пропущу ход. Кто ты?
   – Этого в двух словах не расскажешь… я – существо, обладающее некоторыми способностями. Я использую их так, как пожелаю, и не причиняю вреда тем, кто признает мое превосходство.
   – Это многое объясняет.
   – Я не люблю людей, – заявил Чуза. – Вы должны быть мне благодарны за то, что я медитировал в тот момент, когда с мальчиком, Аароном, произошел… несчастный случай.
   – Спасибо. – Там, где Эйнджел раньше работал, существовали определенные правила ведения переговоров, и первое из этих правил – не вызывать у собеседника враждебности. – Я хотел бы узнать, что случилось.
   – Я предпочитаю взаимный обмен информацией.
   Значит, если Эйнджел не бросит этому чудаку кость… что-то, что могло бы показаться ему интересным, он не получит информацию, которая могла бы оказаться очень полезной.
   – Я живу в Пойнт-Джуде. Сонни – мой племянник, он живет со мной. У него… проблемы. Понимаешь, о чем я? Подросток и все такое.
   Чуза пожал плечами:
   – Я предпочитаю жить повыше, понимаешь?
   – Нет, – честно ответил Эйнджел.
   – Мой дом расположен высоко. Здесь спокойно. Когда мне нужно набраться сил, я лезу повыше. На деревья, например. Я многое могу. Некоторые даже считают, что я умею летать.
   – Понимаю, – соврал Эйнджел.
   – Прелестная Эйлин – твоя жена?
   Эйнджел закашлялся:
   – Нет.
   – Так вы с Аароном не родственники?
   – Нет.
   – Но эта милая дама – твоя любовница?
   – И опять мимо. К сожалению. – Эйнджел вздохнул.
   – Вы друзья?
   – Да.
   – Но ты хочешь более близких отношений? Ты хочешь заниматься с ней любовью?
   Эйнджел замер, но не решился отвести взгляд от Чузы. Это была проверка, он знал это и не хотел провалить ее.
   – Да, хочу.
   – Она соблазнительная.
   – Эй…
   – Это комплимент, Эйнджел. У тебя хороший вкус. И она умна.
   – К чему ты клонишь?
   Чуза сложил руки за головой и уставился в потолок.
   – Я мог бы помочь… я вижу невидимые нити, связывающие людей. Но… – он вдруг подался вперед, – на самом деле все очень серьезно. Есть люди, желающие зла. Я имею в виду не простое, а абсолютное зло. Поверь мне. Кстати, теперь я лучше понимаю, что происходит между тобой и женщиной, я вижу то, что вас связывает. Сильная страсть иногда может затуманить мое внутреннее око. Вам стоит заняться с ней…
   – Мне не нужны советы, со своей личной жизнью я разберусь сам.
   – Разумеется. Но она взволнована. Она желает тебя так же сильно, как ты желаешь ее. И будь уверен – вы друг друга не разочаруете.
   Господи…
   – Это правда?
   – Несомненно. Есть некоторые течения, смысл которых пока скрыт от меня, другие же я вижу отчетливо, особенно теперь, когда ты мне кое-что рассказал. Прелестная Эйлин боится, что, если вы не станете любовниками, она потеряет тебя. Ты должен быть более… э-э… настойчив, потому что сейчас для нее на первом месте – чувство долга перед мальчиком. Она не будет с тобой, если ты не сумеешь доказать, что ваши отношения одинаково важны для вас обоих. – Чуза закатил глаза. – Если бы ты видел то, что вижу я, ты не стал бы терять время. Ее обнаженное тело – как сосуд, ждущий, когда ты наполнишь его. Ее грудь жаждет твоих прикосновений. Когда вы сольетесь с ней, ее женская сущность преисполнится страсти. Она будет стонать от желания, пока ты…
   – Хорошо, – сказал Эйнджел, обретя дар речи, – на этом можно закончить…
   – Я вижу твою силу – и ту, которая дана тебе от рождения, и ту, которую ты обрел.
   Эйнджел постарался стереть с лица любые эмоции. Он научился этому в ЦРУ – этап его жизни, о котором он старался не вспоминать.
   – Я вижу рядом с вами какого-то важного человека… – сказал Чуза. – Между прочим, твои видения такие же сильные, как и раньше?
   Сердце Эйнджела остановилось. Откуда этот знахарь знает о его способности видеть то, что не видят другие? Уйдя из ЦРУ, Эйнджел сделал все, чтобы забыть о своем даре предвидения.
   – Они уже не такие яркие, но все еще преследуют тебя? Хорошо. Это может оказаться полезным, очень полезным. Эти видения могут спасти… Я чувствую смерть.
   – Ты всегда говоришь загадками? По поводу меня ты не прав. – Эйнджел знал, что его слова звучат неубедительно, но Чуза поймал его врасплох.
   – Постараюсь выражаться яснее. – Чуза взглянул в сторону комнаты, где находился Аарон. – Твоя женщина скоро начнет волноваться, мы должны закончить. То, что случилось, – не то, чем кажется. У Аарона ничего серьезного – небольшой синяк или два.
   – Когда Сонни добрался до нас, он сказал, что Аарон истекает кровью.
   Чуза пожал плечами:
   – Он видел кровь. Может быть, Аарон где-то поранился. А Сонни решил, что его друг серьезно ранен.
   – На одежде Сонни кровь.
   – Мы знаем то, что знаем, – мягко сказал Чуза. – Но лучше скрыть правду. Рана должна была быть смертельной. Я только не знаю, кто из мальчиков должен был умереть.
   – Черт, – пробормотал Эйнджел.
   – Но ты знаешь. Или подозреваешь.
   Локум вдруг поднялся с пола, подошел к Эйнджелу и взглянул ему в лицо. От собаки исходил едва уловимый аромат древесного дыма, серебристо-голубые глаза смотрели не мигая. Эйнджел почувствовал, как по его спине ползут мурашки.
   – Ты не можешь отрицать, что обладаешь даром предвидения, – заметил Чуза. – Видишь, Локум тоже чувствует это. Лежать, мальчик.
   – Что ты хотел мне сказать? – спросил Эйнджел.
   – Ты знаешь, что Сонни в опасности?
   – Хотел бы я, чтобы это было не так.
   – Я был в лесу, когда пришла беда, – сказал Чуза. Он стоял, глубоко дыша. – Я медитировал. Увидел мальчиков и понял, что они безвредны. Сюда их привело любопытство, обычное дело.
   – Мальчишки…
   – М-м-м… один – тихий мальчик, другого ты назвал своим племянником.
   – Сонни.
   – Он не племянник тебе. Вы не родственники.
   Эйнджел с трудом сохранил хладнокровие.
   – Откуда вам знать?
   – Знаю. И знаю, что мальчик в беде. Он боится охотника.
   – Откуда вам все это известно?
   – У каждого свои пути.
   – Я хочу забрать Эйлин и мальчиков домой.
   Чуза подошел ближе, и Эйнджел встал с кресла. Глаза знахаря были черны и бездонны. И загадочны. Но зла Эйнджел в них не увидел.
   – Отвези их домой, – сказал Чуза, – если я понадоблюсь, я буду здесь.
   – Спасибо. Мы справимся.
   – Я буду здесь. Помни это. Там… – Чуза указал в сторону леса, – зло, и оно страшно, потому что его ничто не сдерживает. Я вижу в тебе желание отомстить. Я не знаю причины, но она откроется мне. А тебе она известна?
   – Ты ошибаешься. Спасибо, что позаботился об Аароне. Но ты не открыл правду. В него действительно стреляли? Или он просто испугался? Не похоже, чтобы он был ранен.
   Чуза улыбнулся.
   – Может, и нет. Увидишь. Ты сказал, что я ошибаюсь. Так это или нет, не важно, в любом случае будь настороже. – Он задумался на несколько мгновений, и улыбка его угасла. Он взглянул на дверь спальни, а потом на Эйнджела. – Важно не совершить ошибку. Неправильно истолкуешь знаки – и случится беда.
   – Какие знаки? – спросил Эйнджел. – Если есть что-то, что я должен знать, скажи.
   – Пока ты не готов верить мне, и я не уверен, что верно истолковываю знаки. Доверие – дело времени. Я понимаю. Но у тебя этого времени очень мало, друг мой. Могу сказать тебе вот что: сегодня кто-то должен был умереть. Попытка не удалась, но будет и другая.
   – Кто-то пытался убить Сонни?
   – Беда придет тогда, когда ты меньше всего будешь ждать ее. Ты должен все время быть настороже. Одна смерть лишь разожжет аппетит убийцы.

Глава 6

   Баки Смит повернул голову, стараясь сфокусировать взгляд. Вспышки света. Он ненавидел вспышки света. Они никогда ничего хорошего не предвещали.
   Он ненавидел этот город. Если бы ему было куда пойти, он давно уехал бы отсюда.
   Копы у ресторана Оны.
   Ну так и что? У них на него ничего нет. Он просто отольет тут и пойдет восвояси.
   Никому нет до него дела. И никогда не было.
   Что это за забегаловка? Ах да, ресторан Оны.
   Она называет его чайной. Дерьмо. Да от этой чайной за версту спиртным несет.
   Он должен выпить.
   Пахнет чем-то вкусным. Чем-то жареным. Все-таки еда – лучшее, что есть в этом мире.
   Баки обернулся, нахмурился. Где же взять выпивку?
   Хлопнула дверь черного хода, показался парень. Баки с усилием повернул голову и всмотрелся. Просто парень в мокром плаще.
   – Заблудился? – спросил Баки. – Я тоже. Дерьмо. Тоже ищешь выпивку?
   Парень молча смотрел на него. Его темные волосы намокли и прилипли к лицу.
   Баки поднял руку.
   – Мир, дружба? Молчишь? Ну и черт с тобой.
   Пошатываясь, Баки направился в переулок. Он не видел протянутую к нему руку.
   Пальцы впились Баки в горло, и он задохнулся, судорожно вцепился парню в грудь. Пальцы давили все сильнее. Рот Баки открылся в беззвучном крике. Толчок – и он упал навзничь, ударившись головой обо что-то твердое.

Глава 7

   Финн Дахон въехал на парковку за рестораном Оны. Эмма позвонила ему и попросила приехать, но говорила почему-то шепотом.
   Мимо проехал светлый джип, владелец которого посигналил Финну. Финн посигналил в ответ, но не узнал ни машину, ни водителя.
   Остановив машину, Финн вышел. В ресторане Оны горели огни, значит, было еще не очень поздно. Он огляделся, но на парковке никого не было.
   Финн медленно пошел вдоль припаркованных машин и вдруг увидел «лексус» Эммы. Возле машины лежала раздавленная туфля жены и что-то еще.
   Ключи от машины. Финн поднял их и сразу узнал – ключи Эммы. Он судорожно вздохнул. Обойдя машину жены, Финн достал мобильный телефон, набрал номер полицейского участка и потребовал Мэтта Будро.
   – Приезжай на парковку у ресторана Оны. Что-то случилось с Эммой. Я думаю, ее похитили, – сказал он и отключил телефон.
   «Лексус» был пуст. Неудивительно, что Эмма говорила шепотом. Должно быть, она была в чьей-то машине.
   А может, она была в багажнике. Эмма не дура. Она найдет способ дать ему знак – разобьет фару или проколет запаску.
   Давно ли с ней случилась беда? Финн огляделся.
   Вдали послышалась сирена.
   Что он может сделать? Боже… он не знал, с чего начать.
   Он слышал про людей, которые отчаянно хотели, но не могли иметь детей. Тогда они вырезали младенца из утробы матери.
   Финн глубоко вздохнул. Нельзя поддаваться панике. Здесь нужна полиция, и она скоро будет здесь.
   Он медленно двинулся к своей машине.
   – Финн!
   Вздрогнув от неожиданности, он стал озираться по сторонам.
   – Это ты…
   Это голос Эммы. Через мгновение он услышал ее всхлипывания.
   Кровь ударила Финну в голову. Он бросился на голос и увидел жену. Она лежала на животе под фургоном, лицо все в грязи. И она все еще сжимала свой мобильный телефон. Ее вьющиеся светлые волосы прилипли к лицу.
   – Держись, – сказал он, падая на колени рядом с ней. – Не двигайся. Мэтт скоро будет здесь, а я сейчас вызову скорую. Позвоню Митчу Гальперну, вдруг он тоже сможет подъехать.
   – Забери меня домой, – прошептала Эмма. – Вытащи меня отсюда и отвези домой.
   – Дорогая, пожалуйста, не шевелись.
   Финн стоял на коленях возле фургона и следил, чтобы Эмма не двигалась. Он вызвал скорую.
   Эмма выронила телефон и протянула руку. Финн сжал ее холодные пальцы.
   – Он ушел? – спросила она чуть слышно. – Я не слышала, как он уходил. Финн, будь осторожен. Он может броситься на тебя.
   Звук сирен стал громче.
   – Мужчина? – спросил Финн. – Это был мужчина? Ты узнала его?
   – Нет, было слишком темно. Оглянись вокруг. Убедись, что его нет рядом.
   Финн привстал и осмотрелся, но на парковке не было никого, кроме какого-то парня. Он вышел из ресторана Оны и сел на свой мотоцикл, припаркованный у стены, завел мотор и уехал, даже не взглянув в сторону парковки.
   – Ты давно здесь?
   Эмма убрала с лица прядь волос.
   – Не знаю. Давно. Финн, с ногами и руками у меня все в порядке, но я не могу успокоиться. Ребенок не двигается. Правда, у меня ничего не болит. Это ведь хорошо, правда? Я думала, у меня начнется кровотечение…
   – С тобой все будет хорошо. – Финн изо всех сил старался верить в это. – Кажется, «скорая» подъехала, а вместе с ней и полиция.
   – Мне не нужны все эти люди, Финн. Теперь, когда ты рядом, я чувствую себя хорошо. Я не вылезла отсюда раньше только потому, что боялась, что он поджидает меня.
   Финн набрал номер полицейского участка и вызвал офицера Карли, которую они с Эммой хорошо знали.
   – Нам нужен Митч Гальперн, – сказал он, – ты его знаешь?
   Карли заверила, что отыщет врача.
   По телу Эммы прошла дрожь. Она слышала голоса людей и звук шагов. Громче всех был голос Лобелии Форестье.
   – Она умерла? Эмму убили? Ее изнасиловали? Если бы Мэтт Будро выполнял свою работу как следует, этого бы не случилось.
   – Прекрати, Лобелия, – раздался голос Сабины Уэбб, – ты нас пугаешь.
   – Как ты, Эмма? – спросила хозяйка ресторана.
   – Все хорошо, – отозвалась Эмма.
   Она увидела пару высоких серых сапог, великолепные ноги и край темно-зеленой юбки. Делия Борд.
   Полицейская машина, сверкая огнями, затормозила у автомобиля Финна. Сначала вылез шеф полиции Мэтт Будро, за ним – офицер Клеменс.
   – Нет, – взмолилась Эмма, – не надо полиции, пожалуйста. Он велел никому ничего не говорить. Он сказал, что убьет моего ребенка, если я обращусь в полицию. И меня тоже.
   – Кто велел тебе? – спросила Лобелия. – Что он с тобой сделал?
   Финн посмотрел жене в глаза.
   – Он никогда больше не причинит тебе вреда.
   – Что тут случилось? – поинтересовался Мэтт Будро.
   – По-моему, это был какой-то пьяный, – пробормотала Эмма. – Он угрожал мне. Я сейчас вылезу отсюда.
   – Не надо, – предостерегающе сказал Финн. – Пожалуйста, дорогая, не двигайся.
   – Успокойтесь, – сказал Мэтт, – и расскажите, что случилось. Только медленно.
   – Вот что происходит, когда шефом полиции делают юнца, у которого молоко на губах не обсохло, – заявила Лобелия. – Нам нужен человек с опытом. Каждая женщина в городе в опасности – ее могут изнасиловать прямо в ее постели. Нужно как следует запирать двери.
   – Прекрати, Лобелия, – повторила Сабина Уэбб.
   – Я вынужден попросить вас, дамы, отойти от машины. Сейчас подъедет «скорая помощь».
   – Не забывайте, что мы платим налоги, из которых вы получаете зарплату, молодой человек, – сказала Лобелия. – Если не хотите потерять работу, вам придется пошевелиться.
   Финн взглянул на Делию, качавшую головой.
   – Эмма, как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит, дорогая?
   – Все хорошо, – ответила Эмма и вылезла из-под фургона. Улыбнувшись Делии, она прошептала: – Не могла бы ты увести отсюда Лобелию? Сабина мне поможет.
   – Считай, что ее тут уже нет, – ответила Делия, поднялась и положила руку на локоть Лобелии. – Ты слишком переживаешь, это вредно для твоего здоровья. Пойдем-ка в ресторан и выпьем по чашке кофе. И добавим туда кое-что покрепче.
   – У меня есть кое-что, – сказала Она, – это мой собственный рецепт – эффективное лекарство от нервных потрясений.
   Лобелия скривилась.
   – Я настаиваю, – сказала Делия и увлекла ее за собой в ресторан.
   – Где же эта чертова «скорая»? – спросил Мэтт, и в это мгновение, словно откликаясь на его вопрос, раздалась сирена. – Так, так… опять полиция. Но где же врачи?
   На парковку въехала еще одна полицейская машина, за ней следовала темно-синяя «тойота».
   – Наверное, «скорая» на вызове, – предположила Эмма.
   – Хорошие новости, все под контролем, – сказал Финн. – Приехал Расти. Не думаю, что нам тут нужна пресс-конференция, по крайней мере сейчас лучше, чтобы в газетах было как можно меньше информации. Кто бы ни был этот ублюдок, нельзя его спугнуть.
   Расти Варне руководил местной газетой и был близким другом Финна и Эммы.
   Эмма заглянула в темные встревоженные глаза мужа. Он постарался выдавить из себя улыбку.
   – Сиди тихо, – сказал он. – Приедем домой, и я тебя там запру. Слишком опасно тебя выпускать на улицу.
   Эмма слушала Финна, уткнувшись в его плечо и закрыв глаза. Подошел Расти с фотоаппаратом на плече. Как и большинство провинциальных газет «Новости Пойнт-Джуды» не могли похвастаться большим количеством сотрудников. В сущности, Расти и два его приятеля составляли весь штат газеты.
   – Эмма, – сказал Расти, садясь рядом с ней. – Что случилось? Ты в порядке? Финн?
   В голосе его звучала тревога.
   – Может, поговорим об этом у нас дома? – предложил Финн, глядя Расти в глаза. – Пожалуйста, окажи нам услугу – не пиши об этом.
   Расти кивнул и отступил назад, уступая им дорогу.
   – Хорошо, я понимаю.
   – Эмма, – сказал Мэтт, – как ты? Можешь рассказать, что случилось?
   – Да. – Ей вдруг захотелось рассказать обо всем, она хотела, чтобы этого ублюдка поймали. – Это был мужчина. Он поджидал меня там, за деревьями. Он говорил ужасные вещи… говорил, что убьет моего ребенка. И меня. Еще он говорил о том, что случилось в прошлом, и сердился на меня, говорил, что я все забыла, только это неправда.
   – О чем он говорил?
   Эмма глубоко вздохнула:
   – О Дениз Стин и о том, как она умерла. Он сказал, что все забыли о ней, а я веду себя так, будто ее и не было никогда. Я не думала, что когда-нибудь снова услышу о Дениз.
   Финн крепко обнял жену.
   Дениз Стин погибла два года назад. Они с Эммой обнаружили тело.
   Клеменс делал пометки в своем блокноте.
   – Значит, он угрожал тебе, а потом ушел? – спросил Мэтт.
   – Он преследовал меня, – еле слышно проговорила Эмма. – Я хотела сесть в свою машину, но потом подумала, что он может увезти меня в ней.
   – Он гнался за тобой, но не поймал?
   – Я уронила сумочку. Она из черной кожи, вам придется включить фонарик, чтобы ее найти. И листки из моего блокнота рассыпались. Я не стала собирать их, побежала к ресторану, но у него был хлыст, и он поймал меня за ногу. Я упала.
   Финн взял ее лицо в ладони и посмотрел в глаза.
   – Что он сделал?
   – Он бросил что-то наподобие лассо и рванул так, что я упала.
   – «Скорая» едет, – сообщил Клеменс.
   Машина с красным крестом затормозила у полицейского автомобиля. Из нее выпрыгнули два врача и склонились над Эммой.
   – Не шевелитесь, миссис Дахон, – сказал один – симпатичный светловолосый парень.
   – Она была под фургоном, – сообщил Мэтт, стирая грязь с лица Эммы.
   Врач перевел взгляд на живот Эммы.
   – Не знаю, как вам это удалось. Второй раз, боюсь, у вас это не получится.
   – Как знать, – слабо улыбнулась Эмма, – я способная.