Камша Вера Викторовна. От войны до войны (Отблески Этерны - 2)

Камша Вера
От войны до войны (Отблески Этерны - 2)

   Вера Камша
   От войны до войны
   Отблески Этерны - 2
   Кто знает, куда ведут дороги Добра и что позволяет Злу поселиться даже в самых благородных сердцах? Неведение дарует людям мир, хотя бы на время. Но мир - куда более опасное дело, чем война. В мирное время беды следует ждать везде - и она непременно приходит - от рук врага и от слов друга.
   Повелителю Дома Скал Ричарду Окделлу и Наследнику Дома Молнии Роберу Эпинэ отведены не самые счастливые роли в политической мистерии королевства Талиг и всех Золотых Земель. Что ждет их и что ждет Золотые Земли? Удержится ли мир и дальше на острие клинка Первого маршала Талига Рокэ Алвы или сорвется в пропасть?
   СИНОПСИС, ИЛИ ЧТО БЫЛО РАНЬШЕ
   Действие первой книги трилогии начинается осенью 397 года круга Скал, а по бытующим в Золотых землях поверьям, окончание очередного четырехсотлетнего цикла (круга) - Скал, Ветра, Волн или Молний - знаменуется войнами, политическими потрясениями и природными катаклизмами, и поверья эти основаны не на пустом месте. Шестнадцать веков назад на исходе круга Ветра Эрнани Ракан, последний представитель избранной покинувшими Кэртиану божествами династии, отрекся от старой веры и принял эсператизм; окончание следующего круга ознаменовалось распадом империи, религиозными войнами и переносом Святого Престола в город Агарис. Спустя еще четыреста лет Раканы, под властью которых к тому времени оставалось лишь королевство Талигойя, были свергнуты, и в стране утвердились новая династия и новая религия олларианство.
   Заканчивается очередной круг, и шаткое равновесие, установившееся в Золотых землях, грозит нарушиться. На троне королевства Талиг - вялый и нерешительный Фердинанд II, во всем подчиняющийся главе олларианской церкви - кардиналу Сильвестру. Сторонники свергнутой династии, именующие себя Людьми Чести, несмотря на множество неудач, не оставляют надежд вернуть трон Раканам, в настоящий момент ютящимся в Агарисе под покровительством эсператистов.
   Внутренней смутой готовы воспользоваться соперники Талига в борьбе за первенство в Золотых землях: Гайифская империя и кесария Дриксен. Однако на открытое вторжение они не решаются, опасаясь Первого маршала Талига герцога Рокэ Алву. Прозванный Вороном, Алва по праву считается лучшим полководцем Золотых земель, на его счету немало побед и над внешними врагами, и над мятежниками. Именно Ворон пять лет назад подавил восстание Эгмонта Окделла, участником которого был Робер Эпинэ. Отец и трое братьев Робера погибли, а его самого, раненного, вывезли в Агарис. Теперь Эпинэ - друг и вассал рожденного в изгнании принца Альдо Ракана.
   Положение изгнанников кажется безнадежным, но неожиданно Альдо получает странное предложение. Оно исходило от гоганов, таинственного народа торговцев и ростовщиков, по слухам, владеющего собственной магией. Старейшина гоганов Енниоль обещает Альдо талигойскую корону в обмен на отказ от непонятного принцу "первородства". Кроме того, Альдо должен отдать гоганам развалины древней столицы и все реликвии Раканов, созданные до принятия эсператизма. Альдо соглашается, хотя совершенно не представляет, от чего отказывается.
   Сделку скрепляют ритуалом: кровь Альдо смешивается на клинке с кровью девушки Мэллит, избранной быть Залогом со стороны гоганов. Робер сражен красотой и беззащитностью Мэллит и понимает, что любит ее, но девушка видит только Альдо. Принца же волнуют не дела сердечные, а возвращение трона предков. Положение усугубляется тем, что последнему из Раканов предлагает помощь один из самых влиятельных эсператистских орденов - орден Истины. Условия главы ордена - магнуса Клемента до странности похожи на выдвинутые гоганами. "Истинники" требуют себе заброшенное аббатство Ноху и доэсператистские реликвии.
   Странные события происходят и в другом древнем монастыре - Лаик, ныне превращенном в школу оруженосцев, где наследников знатных талигойских фамилий готовят к службе королю и королевству. Тем не менее молодые люди, среди которых Ричард Окделл, единственный сын и наследник мятежного герцога, завершают обучение. Теперь их должны взять на службу виднейшие сановники, но кардинал Сильвестр не желает видеть Ричарда в столице, о чем недвусмысленно намекает всем заинтересованным лицам. Уцелевшие друзья и соратники Эгмонта Окделла скрепя сердце отступаются от его сына, и тут в игру вступает новое лицо. Ворон Рокэ очень не любит, когда ему навязывают чужую волю, даже если это воля короля, кардинала или тех, кого называют Высшими Силами. Так Ричард становится оруженосцем человека, собственноручно убившего его отца. Впрочем, маршал дает юноше понять, что не собирается вмешиваться в его дела. Дик, по крайней мере на первый взгляд, предоставлен самому себе, а его единственными друзьями становятся старый друг отца и негласный лидер Людей Чести кансилльер Август Штанцлер и кузен Реджинальд Ларак.
   Жизнь в столице оказывается опасной. Несмотря на призывы Штанцлера соблюдать осторожность, Дик раз за разом попадает в беду. Сначала на юношу нападают люди, похожие на уличных грабителей. Дика выручает некий стрелок, уложивший двоих разбойников на месте. Кто были нападавшие и кто таинственный спаситель, остается неизвестным.
   Спустя несколько дней - новая беда. Ввязавшийся вопреки советам Реджинальда в игру Дик проигрывает своему врагу по школе оруженосцев Эстебану Колиньяру все свои деньги, коня и фамильное кольцо. Благодаря вмешательству Рокэ кольцо и лошадь возвращаются к Дику, но Август Штанцлер очень недоволен, что Дик принимает помощь от врага всех Людей Чести. Предостерегает юношу и королева Катарина, которую Ричард Окделл боготворит. Юноше не хочется верить, что Катарина - любовница Ворона, но Штанцлер подтверждает это и просит Дика не осуждать Ее Величество. Вступить в связь с Рокэ королеву вынудил кардинал, так как Фердинанд Оллар не может иметь детей, а Талигу нужен наследник.
   Войны еще нет, но напряжение нарастает. Агарисский агент доносит, что Альдо Ракан получил финансовую поддержку, возможно, от гоганов. Кардинала настораживает неожиданный интерес Альдо к истории свержения Раканов и реликвиям древних эпох, и Сильвестр начинает изыскания в том же направлении.
   Обычное течение жизни все чаще нарушают таинственные явления. В Лаик бесследно исчезают интересующийся историей священник и один из учеников, затем настает черед начальника школы капитана Арамона, причем слуги в его доме сходят с ума. Сходит с ума и астролог, составлявший по просьбе Альдо гороскопы участников трагедии четырехсотлетней давности, а в ночь смерти главы эсператистской церкви Адриана из Агариса уходят крысы. Наблюдающий жуткое шествие Робер Эпине подбирает крысенка, едва не погибшего в кошачьих когтях, и называет его Клементом в часть магнуса "истинников", по мнению Робера, весьма похожего на крысу.
   Тем временем обещания гоганов начинают претворяться в жизнь. Удар по Олларам решено нанести при помощи южного соседа Талига - Кагетской казарии. В Равиат, столицу Кагеты, к казару Адгемару, прозванному за хитрость и двуличие Белым Лисом, отправляется Робер Эпинэ. Еще не зная о новой угрозе, но обеспокоенный оживлением врагов, Сильвестр приходит к выводу, что Альдо и его бабка, вдовствующая принцесса Матильда, должны исчезнуть не только с политической сцены, но и из мира живых.
   Продолжаются неприятности и у Дика. Теперь Эстебан Колиньяр и его приятели провоцируют молодого человека на дуэль, намекая на то, что он, Ричард Окделл, стал любовником убийцы своего отца. Дик вызывает не только Эстебана, но и шестерых его спутников. Юноша не очень силен в фехтовании и готовится к смерти, но в уже начавшийся поединок вмешивается Рокэ. В соответствии с дуэльным кодексом любой дворянин может поддержать слабейшего, что Ворон и проделывает, причем в присущем ему стиле - Эстебан убит на месте, остальные в страхе разбегаются. Растерявшийся Ричард не находит ничего лучше, чем в свою очередь вызвать герцога на поединок. Тот принимает вызов, но объявляет, что сначала лично обучит будущего соперника владеть шпагой.
   Конец урокам кладет известие о начавшейся войне. В соответствии с планами гоганов горное племя бириссцев, формально независимое, а фактически подконтрольное казару Кагеты, опустошает Варасту, главную житницу Талига. Расчет прост: регулярная армия бессильна против летучих отрядов, а перенести боевые действия в Саграннские горы, на территорию налетчиков, запрещают условия Золотого Договора, регулирующего взаимоотношения всех подписавших его государств, в числе которых и Талиг и Кагета.
   Кардинал Сильвестр понимает, что плодородные пограничные земли придется оставить. Да, это грозит голодом, появлением беженцев и, как следствие, народным возмущением против бессильной власти, но в сравнении с бесконечной, заведомо проигрышной войной с партизанами это меньшее из зол.
   Неудивительно, что политические враги кардинала и маршала решают воспользоваться ситуацией. На Совете Меча они предлагают направить для защиты Варасты Рокэ Алву, назначив его Проэмперадором. Проэмперадор на вверенной ему территории обладает королевскими полномочиями, но Проэмперадора, не справившегося с поручением, ждет казнь. Рокэ принимает вызов и обещает к осени очистить Варасту от бириссцев, хотя и его враги, и кардинал Сильвестр полагают эту задачу невыполнимой.
   Получив от жителей приграничья информацию о численности и тактике бириссцев, Рокэ начинает с того, что завлекает в ловушку и уничтожает большой бирисский отряд. Следующим шагом Ворона становится заключение союза с племенем бакранов, загнанных воинственными бириссцами в самую глушь Сагранны. Используя прирученных бакранами гигантских горных козлов, Рокэ умудряется овладеть считавшимся неприступным перевалом, что открывает талигойской армии дорогу во внутреннюю Кагету. Во время боя на перевале оруженосец маршала Алвы сталкивается с Робером Эпинэ. Они раньше не встречались, но узнают друг друга благодаря характерным фамильным чертам. Юноша хочет уйти с Робером, но тот напоминает о клятве оруженосца, на три года привязавшего Дика к Ворону.
   Рокэ идет к Дарамскому полю, где сосредоточилась армия Кагеты, состоящая из огромного феодального ополчения, и гвардии казара. Численный перевес на стороне Адгемара, но Ворон, умело используя низкую боеспособность ополчения, громит врага по частям. Казар с остатками гвардии и бириссцев отступает в сторону Равиата через бирисские земли. С ними идет принимавший участие в бою Робер и его новые друзья - бириссец Мильжа и племянник Адгемара Луллак. Однако выиграть сражение еще не значит выиграть войну, и Рокэ наносит последний, сокрушительный удар. По его приказу минируют и взрывают берег горного озера, вызванный этим сель проносится по долине реки Биры, сметая все на своем пути.
   Адгемар, Робер и часть бириссцев успевают покинуть зону бедствия лишь благодаря "бдительности" ручной крысы Робера. Они добираются до столицы, где их ждет ультиматум. Рокэ от лица бакранов требует от Адгемара прекратить сопротивление, угрожая обрушить новый сель, на сей раз уже на Равиат. Играя на благородстве Робера, Белый Лис вынуждает "дорогого гостя" взять ответственность за разорение Варасты на себя. Эпинэ понимает, что на родине его ждут плен, пытки и казнь и тем не менее соглашается сдаться Ворону. Увы, жертва Робера оказалась напрасной - связанный пленник видит, как Адгемар передает победителям головы Мильжи и Луллака.
   Потрясенный чудовищным предательством, Эпинэ не сразу понимает, что затеял Алва, передавший пленника бакранам. Те объявляют о ритуале "Суда Бакры", призванного указать истинного виновника всех бед, каковым по воле то ли Бакры, то ли Ворона оказывается Адгемар. Казар мертв, Робер оправдан и волен идти на все четыре стороны. Алва готов отпустить с ним и своего оруженосца, но влюбленный в королеву Дик предпочитает отправиться в столицу вместе со своим сюзереном. Озабоченные дурными приметами бакраны и варастийцы отговаривают Рокэ от возвращения, но Первый маршал Талига предпочитает очередной раз бросить вызов судьбе.
   ВМЕСТО ПРОЛОГА
   ТАЛИГОЙСКАЯ БАЛЛАДА
   Как просто умереть красиво,
   Как нелегко красиво жить...
   А. Городницкий
   Часть первая
   А время на циферблатах
   уже истекало кровью...*
   ______________
   * Здесь и далее цитируется Федерико Гарсиа Лорка
   1
   Алан Окделл с безнадежной ненавистью смотрел со стен Кабитэлы на человека, ставшего проклятием Золотых земель. Прозванный Бездомным Королем бастард марагонского герцога Франциск Оллар в полном боевом облачении застыл напротив ворот Святого Торквиния, в то время как его герольды, изощряясь в остроумии и витиеватости, предлагали Эрнани Талигойскому решить судьбу страны и короны в рыцарском поединке.
   Это было откровенным издевательством. Двадцатидевятилетний Франциск в поединке на копьях считался непобедимым, а Эрнани Одиннадцатый был достойным монархом и первым из Людей Чести, но судьба одарила его хилым телом. Даже в лучшие свои годы Эрнани не числился среди первых воинов Талигойи, теперь же королю было под пятьдесят, а серая горячка навсегда изувечила его суставы. Оллар был прекрасно осведомлен, что талигойский монарх передвигается и то с трудом, но благородство и великодушие для марагонского ублюдка были пустым звуком. Бездомный Король, как никто другой, умел отыскивать у противника слабые места и бил по ним безо всякой жалости.
   - Его Величество Франциск Первый, - надсаживались герольды, - вызывает брата своего и предшественника Эрнани и предлагает ему на выбор биться до смерти, или же до первой крови, или же турнирным оружием. Пусть мечи королей рассудят, кому властвовать над родиной Вечности*. Если же Эрнани из рода Раканов не желает подвергать опасности свою драгоценную жизнь, Франциск Оллар готов сразиться за честь Талигойи с любым достойным рыцарем.
   ______________
   * Родина Вечности - официальный перевод слова Талигойя, пришедшего из ныне забытого языка, на котором говорили в легендарной Золотой Империи.
   Окделл с силой сжал кулаки и уставился в землю, пытаясь сдержать никому не нужный порыв. Талигойское рыцарство славилось благородством и отвагой, но каждому человеку отмерен свой предел. Марагонский выскочка родился с копьем в руке, его еще никто не выбил из седла. Алан украдкой глянул на Эрнани, представляя, что тот испытывает, и король ответил быстрым благодарным взглядом. Он жил Талигойей и для Талигойи, ради нее он не щадил не только себя, но и единственного наследника. Эрнани мог отправить королеву и юного Эркюля в Агарис под покровительство Его Святейшества, но счел это недостойным.
   Поступок короля стал примером для всех Людей Чести, герцог Окделлский не был исключением - его супруга разделила судьбу мужа и отечества. Алану хотелось верить, что Женевьев не раскаивается в своем поступке, ведь война с Франциском оказалась совсем не такой, как думалось вначале.
   Когда Бездомный Король перешел границу, в Кабитэле смеялись. Какой-то ублюдок называет себя властителем Талигойи? Бред! Окделл помнил, как потешались над бастардом Пятнистого Герцога* прошлой весной. Сейчас в Кабитэле было не до шуток. Удачливость и воинский дар самого Оллара, отвага и наглость примкнувших к нему проходимцев, вознамерившихся получить то, на что они не имели никаких прав, оказались для талигойцев полной неожиданностью. В глубине души Алан понимал, что городу не выстоять, тем паче простонародье начинало склоняться на сторону чужеземца, умело растравлявшего вековую неприязнь крестьян и ремесленников к Людям Чести. Сегодняшний позор еще больше поднимет Франциска в глазах черни, а позора не избежать. Победить Бездомного Короля никому из рыцарей Эрнани было не под силу.
   ______________
   * Пятнистый Герцог - прозвище марагонского герцога Адольфа, в юности переболевшего оспой.
   - Неужели в Кабитэле не найдется рыцаря, не страшащегося преломить копье со своим королем? Его Величество заранее прощает своему противнику невольное покушение на свою особу и ждет его, как равного. Рыцарь вызывает рыцаря.
   Кабитэла молчала. Будь это турнир, когда бьешься во имя славы и прекрасных глаз возлюбленной, Франциск, без сомнения, нашел бы соперника, но принять на свои плечи честь Талигойи и тут же уронить ее в грязь? Это страшнее смерти!
   - Его Величество Франциск Талигойский в последний раз взывает к мужеству и чести рыцарей брата своего Эрнани!
   Герольд замолчал, и стало слышно, как на дворцовой крыше орут и возятся воробьи, а затем раздался звук одинокой трубы. Окделл не сразу понял, что он означает, равно как и последовавший за ним шум и скрежет. Король тоже был застигнут врасплох.
   - Герцог, - Эрнани изо всех сил делал вид, что выходки бастарда его не трогают, - пошлите узнать, что происходит.
   Алан наклонил голову, но посылать никого не понадобилось. Ворота Полуденной башни распахнулись, пропустив всадника в синем и черном. Властитель Кэналлоа Рамиро Алва счел возможным принять вызов! Это было по меньшей мере удивительно: Алву ни разу не видели ни на одном из турниров, кэналлиец вообще не жаловал столицу и двор, возможно, потому, что среди Людей Чести Алва почитались худородными. Их принадлежность к Дому Ветра была, мягко говоря, спорной, а кровное родство с известными своим вероломством морисскими шадами стораживало. Тем не менее нынешний властелин Кэналлоа откликнулся на призыв короны и явился в Кабитэлу во главе большого, отменно вооруженного отряда.. Эрнани поставил кэналлийцев на защиту внешних укреплений, очередной раз подтвердив свое умение разбираться в людях. Южане держались особняком, но воевать они умели. Окделл был вынужден признать, что люди Алвы справлялись со своими обязанностями лучше дружинников Людей Чести. Сам герцог - изысканный красавец со жгучими черными глазами - держался с рыцарями Эрнани не то чтоб заносчиво, но было ясно, что их мнение кэналлийца никоим образом не волнует.
   В глубине души Алан допускал, что южанин понимает - король и его окружение, хоть и вынуждены принимать помощь полукровки, своим его не считают, и платил им той же монетой. Какой дворянин станет искать дружбы тех, кто ставит его ниже себя? А род Алва возвысился лишь благодаря стечению обстоятельств. Когда черная болезнь выкосила Дом Ветра, Эрнани Восьмой был вынужден подтвердить права Родриго Алвы, приходившегося нынешнему герцогу прапрадедом.
   Великие Дома Талигойи традиционно роднились лишь друг с другом, но Алва, обосновавшиеся на крайнем юго-востоке, мешали свою кровь с дикими морисками. Пока Дом Ветра был крепок, это никого не волновало, но судьба повалила казавшееся несокрушимым дерево. Теперь король наверняка бы отдал титул Повелителя Ветров кому-то из подлинных Людей Чести, но в прежние времена Заветы* блюлись свято, даже слишком. Герцоги Алва стали главой Великого Дома. Повелители Скал, Волн и Молний с этим смирились, но признать смуглых черноволосых выскочек ровней не могли. Алан Окделл понимал, что подобные чувства не украшают, и на заседаниях Совета Мечей** был подчеркнуто вежлив с Рамиро, но относиться к нему так же, как к Шарлю Эпинэ или Михаэлю фок Варзову не мог. Впрочем, глухой неприязни, грозящей перерасти в ненависть, Алан к кэналлийцу тоже не испытывал. Выбирая между Эктором Приддом и Рамиро Алвой, Окделл выбрал бы Алву.
   ______________
   * Завещание Эрнани Первого, легендарного императора, перенесшего столицу из Гальтары в Кабитэлу.
   ** Совет Мечей - военный совет при особе короля, в который входят главы Великих Домов и их полководцы.
   - Алан, - мягкий голос Эрнани оторвал Окделла от раздумий, - вы видели кэналлийца в бою?
   - Ваше Величество, - рыцарь старался говорить как можно равнодушнее, кэналлийцы не принимают участия в турнирах, но во время приступов Алва сражается достойно.
   Это было правдой, Корявая башня, выступающая далеко вперед и связанная с основной крепостью узкой перемычкой, была одним из самых уязвимых мест. Франциск это понимал и трижды пытался ее захватить - дважды днем и один раз ночью. Алва отбивался без посторонней помощи, чего нельзя было сказать про защитников Нового города, где оборону возглавлял маршал Придд. Но сражаться на укреплениях - одно, а принять вызов непобедимого Оллара - другое.
   Алан с тоскливым предчувствием наблюдал за двумя всадниками, с высоты стен казавшимися игрушечными. Алва превосходил Франциска в росте, но заметно уступал бастарду в ширине плеч, да и доспех южанина был много легче, а белоснежная ничем не защищенная лошадь кэналлийца рядом с гигантским боевым конем Бездомного Короля казалась чуть ли не бесплотной. Герцог Окделл вздохнул - Рамиро проиграет, и хорошо, если сохранит жизнь.
   Поступок южанина вызывал странную смесь досады и восхищения - тот делал глупость, но делал! Если б на вызов Бездомного Короля не откликнулся никто, талигойское рыцарство было б навеки опозорено. Рамиро принял позор на себя, прикрыв от него других. Более того, его проигрыш - проигрыш чужака, он не запятнает Людей Чести. Понимает ли он это? Кэналлийцы отличались болтливостью и горячностью, но их герцог был на удивление молчалив и сдержан. То, что он дал волю своему темпераменту именно теперь, по меньшей мере удивляло. - Безнадежно, - махнул рукой кансилльер Ариго.
   - Безнадежно, - услышал Алан собственный голос, - но он дерется, а не ждет, когда это сделает кто-то другой.
   - Его проигрыш - меньшее из зол, - согласился и маршал Придд, - бастард победит полукровку, только и всего.
   Алан с трудом удержался, чтобы не посоветовать маралу самому преломить копье. Не хватало, чтобы Люди Чести принялись оскорблять друг друга на глазах короля. Сгранная вещь, мгновение назад Окделл думал так же, как и Придд, а теперь решил после боя подойти к кэналлийцу и при всех пожать ему руку. Если тот, разумеется, останется жив.
   - Чем бы ни закончился поединок, - твердо сказал Эрнани, - герцог Алва получит Полуночную Цепь*.
   ______________
   * Знак воинской доблести - серебряная цепь, украшенная сапфирами.
   - Это будет справедливо, Ваше Величество, - согласился кансилльер, немногие рискнут собственной честью, чтобы спасти честь королевства. Признаться, я думал, что вызов примет герцог Придд. Он выиграл три турнира подряд...
   - Тому, кто привык выигрывать, проиграть нелегко, - задумчиво произнес король, и это было правдой. Эктор Придд умрет, но не лишится славы первого меча Талигойи. - О, бойцы заняли исходные места, - голос Эрнани дрогнул, да пребудет над Алва Слава!*
   ______________
   * Древнее пожелание успеха.
   - Да пребудет над Алва Слава... Как же переживает Эрнани, если позабыл о том, что обращение к Четверым и всему данному Ими восьмой век почитается ересью и оскорблением Создателя.
   - Крылья Славы поднимут достойного*, - быстро произнес Шарль Эпинэ.
   ______________
   * Отзыв на предыдущее пожелание.
   - Так и будет, - наклонил голову король. Остальные промолчали, глядя на разговаривающих о чем-то всадников.
   С Королевской башни открывался прекрасный вид на вытоптанное осаждающими ржаное поле, ставшее ристалищем, но соперники были слишком далеко, чтоб услышать разговор. К счастью, герольды Бездомного Короля не замедлили оповестить осажденных, что Франциск Оллар предложил своему противнику биться до тех пор, пока оба желают и могут продолжать бой. Бастард торжественно поклялся щадить жизнь раненого или каким иным образом покалеченного соперника, Рамиро Алва дал слово поступить так же. Услышав это, Эктор Придд презрительно усмехнулся, пробудив в Алане смутную симпатию к кэналлийцу. Окделл в последнее мгновение сдержал готовую сорваться с языка отповедь, но удержать Шарло Эпинэ было не легче, чем иноходцев с его герба.
   - Мне показалось, эр маршал, или вы в самом деле улыбнулись. Чему?
   - Тому, как наш полукровка бережет собственную шкуру.
   - Закатные твари! Чтобы сохранить свою голову, у него был куда более надежный способ - последовать нашему примеру и остаться на стенах.
   - Прекратите, господа, - хмуро бросил Эрнани, - они начинают.
   2
   Кэналлиец нацелился в щит Оллара, но Алан заметил, как наконечник копья несколько раз слегка дернулся. Дрогнула рука? Поединок может оказаться смертельным для одного, если не для обоих. Копья боевые, это вам не турнир, когда рыцари целят в шлем или щит, а судьи оценивают их мастерство. Тут первый удар, скорее всего, станет последним. Идет война, и главное победить, неважно как, хотя бастард обещал щадить соперника и слово свое, похоже, держит. Опустил копье. Метит в ногу... В шпору? Хорошо задумано трудно унизить рыцаря сильней, чем срезав ему шпору. Такое не каждому под силу, но это излюбленный трюк Бездомного. Ему нравится издеваться, бастарду смерть противника без надобности, зато его позор - позор всей Талигойи.
   Белый конь слегка отвернул в сторону, совсем чуть-чуть... Ага, ублюдок поднял копье! Решил не рисковать - целит в горло... Значит, все-таки убьет.
   - Кэналлийцу конец, - в голосе Придда особой печали не было.
   - Замолчите, маршал! - бросил король, вцепившись в подлокотники кресла.
   Всадников разделяло не больше локтя, когда мориск южанина прянул в сторону. Удар бастарда пропал втуне, а копье Рамиро скользнуло по щиту противника вниз. Лошади вздрогнули, слегка осев на задние ноги, пробежали еще несколько шагов и стали. Рамиро Алва поднял копье и уверенным движением развернул коня, с ним все было в полном порядке, а вот Франциск Оллар неуклюже завалился на бок и выпал из седла.