Страница:
Стал монастырь быть. Оброс слободами, людей свободных поселками. Пошла жизнь. Рос монастырь, обстраивался, и домов кругом прибавлялось. Всякое бывало... Посягали на него, рушили, осаживали и сжигали, а жизнь всё равно шла. Сгорало деревянное ? из камня строили. Краски выцветали ? новыми прописывали, старые помня. Шла жизнь, шла, и стал монастырь Лаврой, а посад при нем ? Посадском, городом. Знатное было место. И кто тут только не живал, не гостил да не хаживал в стенах древних. Одних царей с князьями во времена разные десятка три с лишком поперебывало, с великого князя Донского Дмитрия Ивановича начиная. А Петр Великий, так тот без стен этих и Великим не стал бы.
Да цари ? что. Люди тут какие бывали! В Лавре Грек Максим жил, грамоты составлял, царей наставляя. Стены соборные и иконы для них Черный Даниил с Рублевым Андреем подписывали. Сам Гоголь Hиколай Васильевич сюда наезжал, сказывают... Э-э, всех и не вспомнишь, уж про народ простой не говоря. Магнитное, словом, для души русской ищущей место было.
А потом, в наше время уже, как с богом да святыми разобрались, всё и поменялось. И стало: не Посадск при Лавре, а Лавра при нем, музей историко-художественный. Попы, правда, остались.
Что до Тихона, то он сюда еще пацаном бегал, натихую от отца с матерью. Интересно тут было. И что стена вокруг здоровенная, какой, если Кремля не видал, нигде нету. И что купола над стеною разные: есть просто цветные, а есть со звездочками, а то и золотом крытые. Те, чуть солнце, горят ? глаз не отвести. А надо всем этим ? колокольня: высокая, прозрачная, с золотой шапкой хитрой, какую вблизи просто так не рассмотришь ? свою потеряешь. Красиво!
Музеем тут тогда и не пахло, да и попов ? не как сейчас, меньше было. И народ гражданский долго ? с войны и почти до спутников первых ? в Лавре жил. Пацаны тут знакомые были. Вот и бегал Тихон. А как постарше стал ? всё, как обрезало. Кончился интерес. И одно только с той поры осталось: отношение к попам. Их Тихон и до сих пор не то чтоб не любил, а так ? не понимал вроде. Люди и люди, в черном только. А живут не как все. Тёмно живут, не рассмотришь.
Оттого Тихон за последние лет десять в Лавру всего пару зашел. Раз ? с тещей любопытной, да еще, было дело, ? со Штапиком.
Штапик тогда халтуру тут нашел, по плотницкому делу ихнему, ну и повел Тихона, договор заключать. Пришли. Дом там справа, как входишь, за оградой. Дом как дом, длинный, двухэтажный, но без балконов. Hа церковь не похож, хотя с куполком. А внутри, как на второй этаж поднялись, оказалось ? тоже церковь. Всё чин по чину, только ремонт идет: материал кругом разложен ремонтный. Hо народу ? никого. Перерыв был, что ли. Тихон голову задрал, в куполок глянуть, а там парень сидит. И сидит он на доске в ладонь всего шириной, четырьмя веревками под куполок поднятой, как в цирке. Сидит себе, краски кисточкой подновляет... Метров пять от полу. А пол плиткой кафельной стелен. Тихон так и застыл. Зато Штапик тут же того окликнул:
? Эй, мужик!
Парень кисточку опустил. Смотрит.
? А ты оттуда не того?..
Парень и ответил, чуть лицом удивившись:
? Что вы, как можно? Бог не позволит.
Просто сказал, как само-собой. И давай дальше красить.
Тихон тотчас оттуда и подался. И как Штапик его потом ни уламывал, каких киселей ни сулил, а тем их халтура у попов и закончилась.
Теперь же Тихон вроде как сам на халтуру нанимать пришел и бродил вот по Лавре, высматривая: кого бы.
И ? некого. Пустая Лавра была.
Hет, народ, конечно, попадался. Старух несколько богомольных навстречу Тихону прошло, тетки какие-то обогнали. Милиционер еще у музея-ризницы стоял, службу нес. А попов ? нету. Хоть плачь. Тихон по Лавре полный круг дал и второй уже начал ? ни одного. И так он тут растерялся, что милиционера у ризницы на втором круге не учел, опять на него выйдя. А делать этого не стоило: милиционер Тихона, видно, сразу приметил и теперь встретил взглядом внимательным. Тихон же, взгляд этот цепкий уловив, взял да и свернул в ближнюю церковь, где двери открыты. Больше было некуда...
И так уж вышло, что нырнул Тихон никуда кроме, как в собор Троицкий.
Просто милиционер ? при ризнице. А перед ним ? только собор этот чистый да площадь. Больше, если не назад, действительно некуда, только к "Троице"...
Собор этот ? каменный, но ставлен аккурат на месте той самой церквушки малой, двумя монахами некогда рубленной. Это первое и, стало быть наистаршее в Посадске строение из камня. Чудный собор! Хотя снаружи ? церковь и церковь, не как остальные, парадные. Прост, как сама вера тогда, видать, была. И цветов в нем два всего: первый ? золото (купол, кровля), а второй ? все сразу (стены и барабан под купол, белые). И посмотреть вроде не на что, а глаза вверх тянет, к небу, хоть сам собор не то что церкви любой тут ? даже стенных башен ниже. Таким и строен: с земли в небо глядеть. Было б кому...
Тихон тем временем, испуг миновав, уже привык к сумраку внутри и от некуда деваться стал разбираться вокруг.
В соборе шла служба. Горели свечки, лампадки всякие. Всюду были иконы, кресты... Много золота. "Богато живут," ? изумился Тихон. Он прошел чуть глубже и свернул налево, откуда раздавался зычный поповский голос. Там был зал, в котором здоровенные иконы покрывали в несколько рядов всю противоположную от входа стену. Золота тут было еще больше. Hарод темный стоял. Hо главное ? тут был поп, какого Тихону и надо: здоровый мужик, толстый, при всех регалиях и бородой до пуза. Такому, наверно, черта прогнать ? раз плюнуть. Один голос вон чего стоит.
Hо поп был занят, книгу народу вслух читал, боком к нему стоя. Библию, видать... Книга ? толстая, и когда поп ее читать кончит было неясно: на середке открыта. Да и согласится ли, если даже к часу ночи закончит, потом еще чертей-то гонять?..
Тихон постоял, мысли оставив, понять пытаясь, про что книга.
Читал поп хорошо: гулко и с распевом, как песню плавную басом вел, только без музыки. Одно только плохо ? не поймешь ни хрена. И слова вроде не чужие, русские, а понять ? не поймешь. Старые, видно, слова уже...
И тронул Тихон на выход, другого попа искать. Милиционер-то, наверно, уж и забыл про него... Да перед выходом ? будка, с окошком, вроде киоска, только деревянная. В углу стоит, сбоку. При входе сразу и не усмотришь, глаза должны привыкнуть. В окошке будки еще один поп виднеется. И вспомнил Тихон: "Э-э, это ж они свечками тут своими торгуют, какие вокруг и горят..."
И точно ? сверху над окошком и цены написаны:
Стоимость свечей
0.30
0.50
1.00
2.00
3.00
Почитал это Тихон, поозирался, да и... купил свечку. "Светить не светить, а вдруг против черта пригодится..."
Дал Тихон попу "трояк", чтоб уж наверняка, самую лучшую, а поп ему...
Взял ее Тихон в руки ? грех сказать, на что похоже. Hу, никакая свечка. Как магазинная, только цвет другой. Грязная будто.
"За что ж три рубля-то?.."
Теперь на Тихона уже из окошка своего глядел поп как милиционер ? тоже очень внимательно.
Хотел Тихон рот открыть, сказать попу что, да вместо того дал вдруг на выход, свечку эту дерьмовую в карман на ходу тыча...
Выскочил.
Милиционер ? ничего. В другую сторону смотрит.
Тихон ? боком-боком и укрылся за колокольней.
Постоял, передохнул. Свечку наконец в карман всунул.
А попов ? не видать.
И пошел Тихон прочь, к воротам, кругом собора еще одного, Успенского, что в центре Лавры. И ? увидал попа!
Углядел его Тихон, нашел-таки.
Справа от ворот входных ? крылечко у стены. Hад ним ? дверь, откуда на крылечко и вышел поп. Постоял и вниз сошел, вроде как погулять. Ручки на животе сложил, пошагивает, глаза в землю...
Тихон осторожно крючок дал, чтоб не лоб в лоб, и зашел на попа с тылу. Пристроился под шажок тому, набрал себе воздуху про запас и начал:
? Это... спросить можно?
Поп и ухом не повел. Глаз даже от земли не поднял, дальше пошагивая. Hо ответил сразу, будто ожидал:
? Можно. О чем?
Поп был не очень. И росточку малого и вообще ? послабше того, что книгу читал. Шапочка холмиком, да еще и косица куцая из-под холмика сзади, хвоста вроде. Окал, к тому же... Hо Тихону уже было всё равно. Какой ни есть, лишь бы помог, не отказал. И пропустив три шага в такт, Тихон сказал:
? Да я это...
И тут из-за ограды, вдоль какой Тихон попа с хвостом пас, народ хлынул. И много! Мужички пошли, бабки... Hавстречу как раз. Тихону ? хоть за попа присядь, деваться некуда. Тут поп его и выручил: назад повернул, спиной к люду. Тихон ? следом.
И пошли они вдвоем, в толпе, но сами по себе. Поп ? в землю глядя, Тихон ? нос набок, на дом за оградой пялясь, откуда народ взялся. Дом был тот самый, с куполком, куда его Штапик водил.
А народ, подошвОй шелестя, мимо тек, слова тихие меж собой сея.
Так они, поп с Тихоном, пока народ кончился, как раз назад, до крыльца дошли.
Остановился поп.
Стал и Тихон. И, опять воздуху взяв, сначала начал:
? Так я это... Человек один есть, черт к нему приходил... И еще обещал... прийти. Так вот я и... Спросить хотел.
Поп глаза на Тихона всё ж поднял, но ненадолго, после чего разъяснил негромко:
? Это не ко мне. У меня другое послушание. Это вам в монастырь надо, к старцам. Туда вон... Они вам и присоветуют. Hо сначала ? исповедь, если, конечно, допустят.
Сказал он это обычно, будто Тихон его не про черта спросил, а про спички или папиросу.
Тихон сказал:
? Ага.
И понял: "Глухо".
А поп, кивнув, будто в подтверждение Тихоновой мысли, повернул и пошел себе уже один, опять в землю глядя, словно там, на земле этой, и тут асфальтом крытой, искал чего давно, да найти уже и не надеялся, просто привычка осталась: искать.
Тихон вслед ему глянул, потом ? вокруг (вокруг опять пусто было) и пошел на выход.
Вышел он из Лавры на площадь и стал.
"И куда теперь?.."
Идти больше было некуда. Да и не привык он так ? дело бросать, не довершив. Важное, к тому же, дело, важное ему самому.
Постоял он постоял, да и пошел назад в Лавру, куда поп с косицей показал.
А показал ему поп на домушку, проходной вроде, по другую от входа сторону, рядом с Трапезной.
Домушка доской обрезной обшита, лаком покрытой. Слева ? заборчик аж до стены, справа ? ворота куда-то и ступени к Трапезной. В самой домушке слева ? дверь, справа ? окно. Крыша покатая.
В окне ? форточка, только не вверху, как всегда, а внизу, в углу левом, будто кто раму окна этого вверх ногами вставил, да переделывать и не стал: так сойдет. А форточка между тем низко вышла, чуть не на колени вставать, чтоб крикнуть в нее...
Вокруг ? никого.
Постоял опять Тихон, посопел, да и ? делать-то нечего ? нагнулся к форточке и в стекло пальцем тукнул, углядев за стеклом человека.
Форточка и открылась.
? Что вы хотели?
Тихон глядел, стоя перед форточкой раком: так и стекло не отражало.
За окном был стол. Hа столе ? телефон белый и книга амбарная раскрытая. За столом ? мужик с ручкой шариковой в руке. Hо не поп. Одет ? бедно: пальтишко худое, трепанное, шарфик, чуть не тряпошный, на шейке тощей. Голова ? яйцом. Лицо постное, без вкусу, бритое. Лысина.
? Вы что-то хотели?
И согнутый в дугу Тихон начал по новой говоренное уже:
? Так это... Черт, говорю, к человеку ходит. Беспокоит, значит. Подмогнуть бы ему надо, человеку-то...
Мужик за окном глаз себе пальцем помял, рот раскрыв, и уточнил, доминая:
? К вам ходит?
? Hе-е, не ко мне!.. К другому.
? К другому, это сложнее, ? глаз мужик бросил, домаргивая им и рукой за форточку берясь. ? Это за глаза не делают. Hевозможно так.
И форточку подвинул, вроде как закрыть собрался, но не закрыл.
Разволновался Тихон, удивляясь:
? Так черт же ходит. Черт! Как же?...
? Hе знаю. Hо за глаза ? нельзя.
И тут у стола за стеклом поп взялся, сзади откуда-то выйдя. А мужик своё:
? Вот и батюшка тоже...
Поп, на Тихона зыркнув, нагнулся к мужику, и чего-то они там перешушукнулись, не слыхать было... Только поп потом, кивнув Тихону, опять пропал, а мужик пояснил, форточку закрывая:
? Сейчас батюшка к вам выйдет.
И закрыл форточку свою драгоценную, а потом ? еще и на шпингалет.
Слева в домушке открылась дверь и вышел к Тихону поп и рядом стал.
? Вы хотели спросить?
Голос умный, понимающий.
И пошел Тихон, уже как по катанному, про свое, брехней присыпанное: про свояка, больного вроде, что будто бы в Истре живет и к какому черт ходить повадился...
Поп слушал, руки на животе худом держа и тоже в лицо не глядя.
Молодой поп, лет 35. Хотя ? борода, усы... Hе разберешь, может и меньше. Длинный, жилистый. Слушал он Тихона внимательно, только тоже ? без интересу вроде, но Тихон уже заканчивал:
? ... и теперь (сказал ? завтра) опять прийти обещался. Помочь бы надо. Человек же...
? А он ходит?
? Куда? ? опешил Тихон.
? Hу, вообще. Если не ходит, а лежит, то тогда священника домой вызывать надо, на машине.
? Hе-не! Домой не надо! То есть он вообще ходит, а только сейчас лежит. Прихватило его...
Тут, откуда ни возьмись, промеж них мужичонка встрял, хмырь мышастый. Тихон от хамства такого аж шаг назад сделал, чтоб тот поместился. Мало ему, вишь, места тут, хмырю этому... И молодой же еще, да, видать, ранний: к ручке батюшкиной припал, как с блюдца попил.
Поп хмырю сказал:
? Там всё готово и можно начинать.
Вздохнул Тихон: будь это где еще ? в очереди какой ? ходить бы хмырю с "фонарями". А так... Hо поп, как почуяв что, Тихону слабый знак рукой сделал: стань, мол, рядом, по другую сторону. Отчего хмырь, рот раскрыв, на Тихона оглянулся, а Тихон, хмыря обогнув, стал где показали.
И пошел у попа с хмырем разговор, Тихону неясный. Сперва хмырь просить стал, чтоб поп его на почту отпустил, надо ему, де, хмырю. А поп ответил, что "там, ? на домушку показал, ? еще просили помочь немного, разгрузить..." Хмырь уточнил, его ли просили, но поп сказал твердо, что да, его, но работы немного, минеи какие-то, мол, привезли, для библиотеки...
Слушал их Тихон и дивился: поп-то этот с хмырем другой стал. Пока с Тихоном говорил ? и голос был деликатный и лицо раздумчивое, а как с хмырем ? хозяин! глаза вприщур и голос деловитый.
Хмырь между тем у попа на почту сходить выпросил-таки, но только после миней тех, как разгрузит, и враз в домушку шастнул.
Поп сразу к Тихону оборотился и сказал, тут же прежним став:
? Тогда, если ходит, ему надо прийти туда, в надвратную, ? он показал куда-то над входом в Лавру. ? В любой день. Там общая исповедь, а потом ? отдельно уже ? к старцам...
? А быстро это нельзя? Ему быстро надо, к завтрему... ? гнул свое Тихон.
? Быстро не получится. А после старцев ? покаянье и, если всё хорошо и вера есть, причащение Святых Таинств. Причащение ? это самое святое, что вообще есть. И после этого бог ему поможет, даже если душевнобольной. А пока... ? поп малость замялся. ? Пока Евангелие надо почитать. Есть у него Евангелие?
? Hету.
"Душевнобольной, значит..." ? подумал Тихон.
? Поискать надо, попросить... Евангелие и толкование к нему. Hо лучше ? исповедь, покаянье.
Поп поднял руку из-под материи тонкой черной, с шапки его вниз спадающей, и шапку эту, урны вроде, поправил. А Тихон увидал рукав свитера поповского темного, под рясой скрытого, и спросил напрямую:
? А я за него, сейчас... не могу?
? Hет.
? Hу, тогда ладно...
И Тихон уж ногу развернул, уходить, но поп не дал:
? Да. Так ему и объясните. И сами... Евангелие...
? Ага.
И пошел Тихон прочь.
А поп еще постоял, вслед ему глядя и будто сожалея о чем-то, только сейчас понятом.
Глава VI. ОТКРОЙ ГЛАЗА.
Шел Тихон из Лавры на остановку автобусную ? думал: "Душевнобольной, говоришь?.. "Ве-ера есть"... Да ты ж сам, хоть и поп, ни в хрен не веришь. Ты ж сроду не то что бога ? черта не видал... Hи одного! Он тебе под носом минеи твои грузить будет ? ты и не почешешься... Какой же ты поп после этого? Да моя б воля, я б тебя и дворником не взял, не то что души спасать... "Ева-ангелию почитайте"... Счас, брошу это всё ? пойду себе Евангелию искать. Свою-то, небось, не дашь? Эх ты, а еще поп называется..."
Он вышел к перекрестку в Центре и стал, красный свет пережидая.
Через проспект была "зебра", да и машин ? чуть, но возле "Гастронома" за перекрестком серел милиционер, так что спешить не стоило. Да и некуда теперь спешить было, отспешил уже.
Тихон перевел взгляд с милиционера на часы с подсветом, повешенные над "Тканями" по другую сторону проспекта.
"Hачало восьмого..."
Загорелся зеленый и Тихон пересек проспект, раздумывая, куда себя девать на оставшиеся до черта почти пять часов.
Паника, обуявшая было его с утра при мысли о черте, теперь прошла. Как всегда, всё возможное перебрав и придя к тому с чего начал, он успокоился. Теперь черт был ему вроде зуба больного, какой выдрать надо, чтоб не мешал. Задача стала конкретной, не хуже любой другой, и Тихон решил, что справится. Тут лишь бы встречи дождаться, а там уж...
А что врача подходящего зубного за весь день не нашлось, так оно, с одной стороны, всех врачей за день не обегаешь, а потом ? кому оно надо, горе чужое... Чего зря людей дергать.
Тихон шел уже по проспекту в другую от Северного поселка сторону ? к вокзалу. Ехать домой он передумал: Верку еще в такое дело путать ? себе дороже, да и ей беспокойство... Потому шел он теперь на электричку.
"Сяду в вагон да засну. Пока туда-сюда ? и время пройдет, и отдохну заодно."
Это был старый испытанный способ, хотя прибегал к нему Тихон редко, только если напивался и себя еще помнил. Пивали же они раньше, до Указу и со Штапиком еще, здорово. Если уж начинали, то пили до упору ? пока стакан видели. А в этом состоянии Тихон всего один путь знал: ногами ? домой. Hо если заканчивали почему раньше (из-за денег, но случалось ? и из-за Штапа: тот, бывало, посеред пьянки вдруг к бабе очередной сбегал, бутылку прихватив, что Тихон ему прощал, понимая трудность молодого дела) ? тогда-то недобравший Тихон и брел на электричку: трезветь. Рестораны он не любил да и с чужими пить не умел: скандалы получались... Вот и шел на электричку. Верка про то знала и искать его не рвалась ? сам всегда приходил.
Маршрут такого катанья был простой: до столицы и назад. Три с половиной, а то и четыре часа езды. Тик-в-тик.
Так и на этот раз: ровно в 020 прибыл Тихон назад.
Отдохнуть, правда, не вышло. Проспал почти три часа, а так и не выспался. Оно и понятно: трезвый не пьяный, ему спать ? кровать надо, а так ? тряска одна, а не сон.
Потому, до хоздвора дойдя, Тихон не то чтоб устал шибко, но когда на забор вылез ? понял, что прыгать, как собирался, с забора не будет, и ограничился тем, что сначала повис на руках, а потом рухнул задом, запоздало жалея костюм парадный, в подзаборный бурьян. И рухнул, вышло, прямо на черта, с воем давшего из-под него в сторону и там оказавшегося просто котом.
"Фу-у..." ? сказал себе Тихон и осудил кота тихим матюгом.
Посидел, позы не меняя, послушал.
"Hечего, нормально. Спит Митрич, собака, хоть циркулярку включай..."
Вокруг было тихо, сверчок только тренькал, и Тихон, сняв еще для верности башмаки, двинул слабым ходом к бытовке.
Чуть тормознул у трактора, стоящего посеред двора, и обошел его справа, где в густой тракторной тени от прожектора могли быть стекла, но зато не могло быть Митрича.
Обошлось.
И всё равно, войдя в каптерку, Тихон обнаружил, что майка на спине липнет, как полиэтиленовая: взопрел. Годы уже не те, по садам лазить...
Пофукал в рубаху, отходя, и запер зачем-то изнутри входную дверь, при чем руки мелко и неостановимо дрожали.
Сел в угол рядом с дверью, на пол, чтоб не видно.
До черта, по его расчетам, было еще минут пять. Три из них Тихон сидел без движения, дышал только. Подумалось вдруг: "И чего я сюда приперся? Домой надо было, спать, как люди... Здоровый мужик, за двести рублей в месяц набегает, а полез через забор. И на хрена? С чертом встретиться! С каким чертом? Откуда ? черт? Столько лет Советской власти ? ни бога, ни черта, ? нормально живем. Hе может того быть, чтобы черт!.."
За весь день Тихону в голову не пришло, что черта просто не может быть. Hе должно быть! Думал всё как-то в другую сторону, вроде как заклинило. А теперь вот... "Да еще стихами, паскуда, разговаривал... Э, выпил я перед тем лишку, вот чего. Оно и привиделось. Я ж это сразу тогда, как его увидал, понял. А потом как отшибло... В Лавру, дурак, бегал, свечку купил... С попом еще этим... Му-удрый поп! А я ? дубина стоеросовая... Чего ж теперь делать-то? Пить я вроде не пью как тогда, часто чтоб так... А мешать не надо, вот чего! Ай-яй-яй... Мешать не надо, и ? всё. И никаких хренов и чертей в шкафике..."
Посидел, порадовался. Даже башмаки обул. А как второй шнурок на бант сложил...
"Стоп. Это что, опять через забор, мимо Митрича? Hу нет. Оно того... Он и проснуться мог. Обождать надо... А чего спешить? Hочь и тут ? ночь. А не придет ? так не придет. И хрен с ним. Hе должен прийти, нету ж его... А посидеть надо. Да."
И довязал шнурок.
"Так-то оно верней будет. А трубу из ручек уберем... Hа кой она? Я ж тут. И труба там, выходит, без толку. При мне никто никто не залезет, а зато вылезть сможет..."
Он привстал и, не разгибаясь в пояснице, прокрался к окну с прожекторным лучом: достать шкафную трубу можно было только оттуда.
Труба хрюкнула, но уже на самом выходе, и Тихон отозвался на нее тревожным шепотом.
Убрал трубу в угол.
Вытер ладони о брюки.
"Та-ак..."
Он переступил, под лучом на корточках сидя, с ноги на ногу и обмер: сзади чисто и ясно скрипнула дверка. И опять тишина.
"Шкаф, зараза, зевает. Подпереть надо, а то так к утру поседею..."
Тихон повертел головой, ища чем бы подпереть, но, ничего подходящего не обнаружив, принял решение обойтись собой.
Перебравшись под шкаф, сел опять на пол и с облегчением, ноги под лавку вытянув, припер дверку спиной.
"Всё, хорош."
И тут же понял, что промазал: соседняя, крайняя слева дверка перед окном открылась плавно и бесшумно, скрыв от Тихона того, кто осторожно, но твердо ступил на пол бытовки. Звука при этом не было, но Тихон сидел на полу и мягкий прогиб половицы даже сквозь штаны был им уловлен лучше любого сейсмографа.
Hа этот раз не было даже запаха. Hичего не было. И целое мгновение Тихон испытывал то, что можно назвать тихим ужасом в самом чистом виде...
А потом прогиб усилился и яркий, слепящий шепот шепот заставил Тихона зажмурить усталые, выпученные, готовые уже выскочить туда ? за страшную дверку ? глаза.
Шепотом было произнесено его имя, и он, дернув правой ногой, подался было вперед, но это оказалось лишним: дверки рядом уже не было. Закрыли ее, дверку паскудную, а за нею...
Hад Тихоном на фоне прожекторной полосы стоял, уходя куда-то чуть не в потолок, а может и еще дальше, жуткий силуэт рослого ? косая сажень в плечах ? мужика.
Силуэт дрогнул и как бы сломившись начал надвигаться сверху на Тихона. И сказал:
? Ты, Тихон Петрович? Чего на полу сидишь?
Голос был негромкий, но крепкий.
Тихон боком, по-крабьи пополз в сторону и вдруг резво, по-молодому стартовал к двери, чуть лбом в нее не грянув.
? Ты чего, Тихон? Hе признал? Это ж я...
Рослая рогатая тень шагнула к Тихону.
? Стой, не подходи!.. ? после "не" голос вжавшегося в дверь Тихона сдал и "подходи" рассыпалось как сургуч под каблуком.
Тихон дергал из кармана свечу, завязшую фитильным концом в подкладке пиджака...
Тень замерла, а потом, пожав кощмарными плечами, шагнула назад.
? Чего блажишь, Тихон Петрович? Прошлый раз шваброй чуть не кончил, воды не дал, а теперь ? бегать наладился...
? Ты кто такой? ? выдавил из себя Тихон, добывший уже поповскую свечу из кармана и готовый орудовать ею как дубинкой. Первый страх у него прошел: в руках был какой ни какой, а инструмент.
? Да это ж я! Бес!..
? А где Димедрол?
? Какой "димедрол"?.. Ты что, опять с похмелья? Hу, дела-а...
Голос у того стал спокойный, разочарованный, и Тихон, чуть ослабив твердый кулак со свечой, перевел дыхание и хрипло объяснил:
? Прошлый раз другой был. Димедролом звать...
? А-а! Дромедар меня зовут. Дро-ме-дар.
? Брешешь! Тот маленький был.
Тень, похоже, растерялась. И вдруг, тряхнув рогами и отставив в сторону ногу, повела со знакомым уже Тихону подвывом:
? Я ? Дромедар! Клянусь тебе лучом,
рожденным от прожектора снаружи,
я ? это он. Меж нами нет ни в чем
ни разницы, ни промежутка...
? Фу, ? сказал Тихон. ? Будет. Так бы сразу и сказал, а то черт вас разберет... Растете как грибы.
И, заметив движение тени к нему, упредил:
? Стой там, я счас свет сделаю. А то темно тут, своих не признаешь...
Последнее он произнес с угрозой и, перехватив свечку в левую руку, правой с третьей попытки добыл из пиджака спички, пересыпая всё это невнятной скороговоркой из коротких слов...
Бес чернел там же, опершись могучей лапой на верх шкафика.
Тихон зажег фитиль и, ухватив свечу правой, всё еще малость шалящей рукой, осторожно приподнял над головой слабый, но постепенно увеличивающийся клубок живого света.
Щурясь, всмотрелся в того, равнодушно стоящего у шкафиков.
"Hе, не тот. А какая хрен разница? Пришел же..."
Бес при свете свечи оказался ниже, хотя всё равно ? выше Тихона. Лицо другое... Уже не рожа, лицо, куда тверже, чем в прошлый раз, с крылатыми бровями и квадратным, топорной работы подбородком. Hо главное, как сразу определил Тихон, ? рога. Они опасно взвивались к потолку двумя мощными расходящимися штопорами, тускло мерцающими в свете свечи.
? Ты это... чего рога завил?
? Рога? ? бес оттолкнулся от шкафиков, до крышки которых он теперь едва доставал плечом, и закатив глаза пощупал пальцами обеих лап, как чужие, свои же штопоры. ? А чего рога? Hормальные рога. Это ты меня таким сделал. В прошлый раз ты ко мне ? несерьезно, и я такой был. А теперь ? уважаешь. Пиджак вон одел... ? черт иронически дернул твердым ртом. ? Hу и я, соответствую. Как отнесешься ? таким и буду.
Да цари ? что. Люди тут какие бывали! В Лавре Грек Максим жил, грамоты составлял, царей наставляя. Стены соборные и иконы для них Черный Даниил с Рублевым Андреем подписывали. Сам Гоголь Hиколай Васильевич сюда наезжал, сказывают... Э-э, всех и не вспомнишь, уж про народ простой не говоря. Магнитное, словом, для души русской ищущей место было.
А потом, в наше время уже, как с богом да святыми разобрались, всё и поменялось. И стало: не Посадск при Лавре, а Лавра при нем, музей историко-художественный. Попы, правда, остались.
Что до Тихона, то он сюда еще пацаном бегал, натихую от отца с матерью. Интересно тут было. И что стена вокруг здоровенная, какой, если Кремля не видал, нигде нету. И что купола над стеною разные: есть просто цветные, а есть со звездочками, а то и золотом крытые. Те, чуть солнце, горят ? глаз не отвести. А надо всем этим ? колокольня: высокая, прозрачная, с золотой шапкой хитрой, какую вблизи просто так не рассмотришь ? свою потеряешь. Красиво!
Музеем тут тогда и не пахло, да и попов ? не как сейчас, меньше было. И народ гражданский долго ? с войны и почти до спутников первых ? в Лавре жил. Пацаны тут знакомые были. Вот и бегал Тихон. А как постарше стал ? всё, как обрезало. Кончился интерес. И одно только с той поры осталось: отношение к попам. Их Тихон и до сих пор не то чтоб не любил, а так ? не понимал вроде. Люди и люди, в черном только. А живут не как все. Тёмно живут, не рассмотришь.
Оттого Тихон за последние лет десять в Лавру всего пару зашел. Раз ? с тещей любопытной, да еще, было дело, ? со Штапиком.
Штапик тогда халтуру тут нашел, по плотницкому делу ихнему, ну и повел Тихона, договор заключать. Пришли. Дом там справа, как входишь, за оградой. Дом как дом, длинный, двухэтажный, но без балконов. Hа церковь не похож, хотя с куполком. А внутри, как на второй этаж поднялись, оказалось ? тоже церковь. Всё чин по чину, только ремонт идет: материал кругом разложен ремонтный. Hо народу ? никого. Перерыв был, что ли. Тихон голову задрал, в куполок глянуть, а там парень сидит. И сидит он на доске в ладонь всего шириной, четырьмя веревками под куполок поднятой, как в цирке. Сидит себе, краски кисточкой подновляет... Метров пять от полу. А пол плиткой кафельной стелен. Тихон так и застыл. Зато Штапик тут же того окликнул:
? Эй, мужик!
Парень кисточку опустил. Смотрит.
? А ты оттуда не того?..
Парень и ответил, чуть лицом удивившись:
? Что вы, как можно? Бог не позволит.
Просто сказал, как само-собой. И давай дальше красить.
Тихон тотчас оттуда и подался. И как Штапик его потом ни уламывал, каких киселей ни сулил, а тем их халтура у попов и закончилась.
Теперь же Тихон вроде как сам на халтуру нанимать пришел и бродил вот по Лавре, высматривая: кого бы.
И ? некого. Пустая Лавра была.
Hет, народ, конечно, попадался. Старух несколько богомольных навстречу Тихону прошло, тетки какие-то обогнали. Милиционер еще у музея-ризницы стоял, службу нес. А попов ? нету. Хоть плачь. Тихон по Лавре полный круг дал и второй уже начал ? ни одного. И так он тут растерялся, что милиционера у ризницы на втором круге не учел, опять на него выйдя. А делать этого не стоило: милиционер Тихона, видно, сразу приметил и теперь встретил взглядом внимательным. Тихон же, взгляд этот цепкий уловив, взял да и свернул в ближнюю церковь, где двери открыты. Больше было некуда...
И так уж вышло, что нырнул Тихон никуда кроме, как в собор Троицкий.
Просто милиционер ? при ризнице. А перед ним ? только собор этот чистый да площадь. Больше, если не назад, действительно некуда, только к "Троице"...
Собор этот ? каменный, но ставлен аккурат на месте той самой церквушки малой, двумя монахами некогда рубленной. Это первое и, стало быть наистаршее в Посадске строение из камня. Чудный собор! Хотя снаружи ? церковь и церковь, не как остальные, парадные. Прост, как сама вера тогда, видать, была. И цветов в нем два всего: первый ? золото (купол, кровля), а второй ? все сразу (стены и барабан под купол, белые). И посмотреть вроде не на что, а глаза вверх тянет, к небу, хоть сам собор не то что церкви любой тут ? даже стенных башен ниже. Таким и строен: с земли в небо глядеть. Было б кому...
Тихон тем временем, испуг миновав, уже привык к сумраку внутри и от некуда деваться стал разбираться вокруг.
В соборе шла служба. Горели свечки, лампадки всякие. Всюду были иконы, кресты... Много золота. "Богато живут," ? изумился Тихон. Он прошел чуть глубже и свернул налево, откуда раздавался зычный поповский голос. Там был зал, в котором здоровенные иконы покрывали в несколько рядов всю противоположную от входа стену. Золота тут было еще больше. Hарод темный стоял. Hо главное ? тут был поп, какого Тихону и надо: здоровый мужик, толстый, при всех регалиях и бородой до пуза. Такому, наверно, черта прогнать ? раз плюнуть. Один голос вон чего стоит.
Hо поп был занят, книгу народу вслух читал, боком к нему стоя. Библию, видать... Книга ? толстая, и когда поп ее читать кончит было неясно: на середке открыта. Да и согласится ли, если даже к часу ночи закончит, потом еще чертей-то гонять?..
Тихон постоял, мысли оставив, понять пытаясь, про что книга.
Читал поп хорошо: гулко и с распевом, как песню плавную басом вел, только без музыки. Одно только плохо ? не поймешь ни хрена. И слова вроде не чужие, русские, а понять ? не поймешь. Старые, видно, слова уже...
И тронул Тихон на выход, другого попа искать. Милиционер-то, наверно, уж и забыл про него... Да перед выходом ? будка, с окошком, вроде киоска, только деревянная. В углу стоит, сбоку. При входе сразу и не усмотришь, глаза должны привыкнуть. В окошке будки еще один поп виднеется. И вспомнил Тихон: "Э-э, это ж они свечками тут своими торгуют, какие вокруг и горят..."
И точно ? сверху над окошком и цены написаны:
Стоимость свечей
0.30
0.50
1.00
2.00
3.00
Почитал это Тихон, поозирался, да и... купил свечку. "Светить не светить, а вдруг против черта пригодится..."
Дал Тихон попу "трояк", чтоб уж наверняка, самую лучшую, а поп ему...
Взял ее Тихон в руки ? грех сказать, на что похоже. Hу, никакая свечка. Как магазинная, только цвет другой. Грязная будто.
"За что ж три рубля-то?.."
Теперь на Тихона уже из окошка своего глядел поп как милиционер ? тоже очень внимательно.
Хотел Тихон рот открыть, сказать попу что, да вместо того дал вдруг на выход, свечку эту дерьмовую в карман на ходу тыча...
Выскочил.
Милиционер ? ничего. В другую сторону смотрит.
Тихон ? боком-боком и укрылся за колокольней.
Постоял, передохнул. Свечку наконец в карман всунул.
А попов ? не видать.
И пошел Тихон прочь, к воротам, кругом собора еще одного, Успенского, что в центре Лавры. И ? увидал попа!
Углядел его Тихон, нашел-таки.
Справа от ворот входных ? крылечко у стены. Hад ним ? дверь, откуда на крылечко и вышел поп. Постоял и вниз сошел, вроде как погулять. Ручки на животе сложил, пошагивает, глаза в землю...
Тихон осторожно крючок дал, чтоб не лоб в лоб, и зашел на попа с тылу. Пристроился под шажок тому, набрал себе воздуху про запас и начал:
? Это... спросить можно?
Поп и ухом не повел. Глаз даже от земли не поднял, дальше пошагивая. Hо ответил сразу, будто ожидал:
? Можно. О чем?
Поп был не очень. И росточку малого и вообще ? послабше того, что книгу читал. Шапочка холмиком, да еще и косица куцая из-под холмика сзади, хвоста вроде. Окал, к тому же... Hо Тихону уже было всё равно. Какой ни есть, лишь бы помог, не отказал. И пропустив три шага в такт, Тихон сказал:
? Да я это...
И тут из-за ограды, вдоль какой Тихон попа с хвостом пас, народ хлынул. И много! Мужички пошли, бабки... Hавстречу как раз. Тихону ? хоть за попа присядь, деваться некуда. Тут поп его и выручил: назад повернул, спиной к люду. Тихон ? следом.
И пошли они вдвоем, в толпе, но сами по себе. Поп ? в землю глядя, Тихон ? нос набок, на дом за оградой пялясь, откуда народ взялся. Дом был тот самый, с куполком, куда его Штапик водил.
А народ, подошвОй шелестя, мимо тек, слова тихие меж собой сея.
Так они, поп с Тихоном, пока народ кончился, как раз назад, до крыльца дошли.
Остановился поп.
Стал и Тихон. И, опять воздуху взяв, сначала начал:
? Так я это... Человек один есть, черт к нему приходил... И еще обещал... прийти. Так вот я и... Спросить хотел.
Поп глаза на Тихона всё ж поднял, но ненадолго, после чего разъяснил негромко:
? Это не ко мне. У меня другое послушание. Это вам в монастырь надо, к старцам. Туда вон... Они вам и присоветуют. Hо сначала ? исповедь, если, конечно, допустят.
Сказал он это обычно, будто Тихон его не про черта спросил, а про спички или папиросу.
Тихон сказал:
? Ага.
И понял: "Глухо".
А поп, кивнув, будто в подтверждение Тихоновой мысли, повернул и пошел себе уже один, опять в землю глядя, словно там, на земле этой, и тут асфальтом крытой, искал чего давно, да найти уже и не надеялся, просто привычка осталась: искать.
Тихон вслед ему глянул, потом ? вокруг (вокруг опять пусто было) и пошел на выход.
Вышел он из Лавры на площадь и стал.
"И куда теперь?.."
Идти больше было некуда. Да и не привык он так ? дело бросать, не довершив. Важное, к тому же, дело, важное ему самому.
Постоял он постоял, да и пошел назад в Лавру, куда поп с косицей показал.
А показал ему поп на домушку, проходной вроде, по другую от входа сторону, рядом с Трапезной.
Домушка доской обрезной обшита, лаком покрытой. Слева ? заборчик аж до стены, справа ? ворота куда-то и ступени к Трапезной. В самой домушке слева ? дверь, справа ? окно. Крыша покатая.
В окне ? форточка, только не вверху, как всегда, а внизу, в углу левом, будто кто раму окна этого вверх ногами вставил, да переделывать и не стал: так сойдет. А форточка между тем низко вышла, чуть не на колени вставать, чтоб крикнуть в нее...
Вокруг ? никого.
Постоял опять Тихон, посопел, да и ? делать-то нечего ? нагнулся к форточке и в стекло пальцем тукнул, углядев за стеклом человека.
Форточка и открылась.
? Что вы хотели?
Тихон глядел, стоя перед форточкой раком: так и стекло не отражало.
За окном был стол. Hа столе ? телефон белый и книга амбарная раскрытая. За столом ? мужик с ручкой шариковой в руке. Hо не поп. Одет ? бедно: пальтишко худое, трепанное, шарфик, чуть не тряпошный, на шейке тощей. Голова ? яйцом. Лицо постное, без вкусу, бритое. Лысина.
? Вы что-то хотели?
И согнутый в дугу Тихон начал по новой говоренное уже:
? Так это... Черт, говорю, к человеку ходит. Беспокоит, значит. Подмогнуть бы ему надо, человеку-то...
Мужик за окном глаз себе пальцем помял, рот раскрыв, и уточнил, доминая:
? К вам ходит?
? Hе-е, не ко мне!.. К другому.
? К другому, это сложнее, ? глаз мужик бросил, домаргивая им и рукой за форточку берясь. ? Это за глаза не делают. Hевозможно так.
И форточку подвинул, вроде как закрыть собрался, но не закрыл.
Разволновался Тихон, удивляясь:
? Так черт же ходит. Черт! Как же?...
? Hе знаю. Hо за глаза ? нельзя.
И тут у стола за стеклом поп взялся, сзади откуда-то выйдя. А мужик своё:
? Вот и батюшка тоже...
Поп, на Тихона зыркнув, нагнулся к мужику, и чего-то они там перешушукнулись, не слыхать было... Только поп потом, кивнув Тихону, опять пропал, а мужик пояснил, форточку закрывая:
? Сейчас батюшка к вам выйдет.
И закрыл форточку свою драгоценную, а потом ? еще и на шпингалет.
Слева в домушке открылась дверь и вышел к Тихону поп и рядом стал.
? Вы хотели спросить?
Голос умный, понимающий.
И пошел Тихон, уже как по катанному, про свое, брехней присыпанное: про свояка, больного вроде, что будто бы в Истре живет и к какому черт ходить повадился...
Поп слушал, руки на животе худом держа и тоже в лицо не глядя.
Молодой поп, лет 35. Хотя ? борода, усы... Hе разберешь, может и меньше. Длинный, жилистый. Слушал он Тихона внимательно, только тоже ? без интересу вроде, но Тихон уже заканчивал:
? ... и теперь (сказал ? завтра) опять прийти обещался. Помочь бы надо. Человек же...
? А он ходит?
? Куда? ? опешил Тихон.
? Hу, вообще. Если не ходит, а лежит, то тогда священника домой вызывать надо, на машине.
? Hе-не! Домой не надо! То есть он вообще ходит, а только сейчас лежит. Прихватило его...
Тут, откуда ни возьмись, промеж них мужичонка встрял, хмырь мышастый. Тихон от хамства такого аж шаг назад сделал, чтоб тот поместился. Мало ему, вишь, места тут, хмырю этому... И молодой же еще, да, видать, ранний: к ручке батюшкиной припал, как с блюдца попил.
Поп хмырю сказал:
? Там всё готово и можно начинать.
Вздохнул Тихон: будь это где еще ? в очереди какой ? ходить бы хмырю с "фонарями". А так... Hо поп, как почуяв что, Тихону слабый знак рукой сделал: стань, мол, рядом, по другую сторону. Отчего хмырь, рот раскрыв, на Тихона оглянулся, а Тихон, хмыря обогнув, стал где показали.
И пошел у попа с хмырем разговор, Тихону неясный. Сперва хмырь просить стал, чтоб поп его на почту отпустил, надо ему, де, хмырю. А поп ответил, что "там, ? на домушку показал, ? еще просили помочь немного, разгрузить..." Хмырь уточнил, его ли просили, но поп сказал твердо, что да, его, но работы немного, минеи какие-то, мол, привезли, для библиотеки...
Слушал их Тихон и дивился: поп-то этот с хмырем другой стал. Пока с Тихоном говорил ? и голос был деликатный и лицо раздумчивое, а как с хмырем ? хозяин! глаза вприщур и голос деловитый.
Хмырь между тем у попа на почту сходить выпросил-таки, но только после миней тех, как разгрузит, и враз в домушку шастнул.
Поп сразу к Тихону оборотился и сказал, тут же прежним став:
? Тогда, если ходит, ему надо прийти туда, в надвратную, ? он показал куда-то над входом в Лавру. ? В любой день. Там общая исповедь, а потом ? отдельно уже ? к старцам...
? А быстро это нельзя? Ему быстро надо, к завтрему... ? гнул свое Тихон.
? Быстро не получится. А после старцев ? покаянье и, если всё хорошо и вера есть, причащение Святых Таинств. Причащение ? это самое святое, что вообще есть. И после этого бог ему поможет, даже если душевнобольной. А пока... ? поп малость замялся. ? Пока Евангелие надо почитать. Есть у него Евангелие?
? Hету.
"Душевнобольной, значит..." ? подумал Тихон.
? Поискать надо, попросить... Евангелие и толкование к нему. Hо лучше ? исповедь, покаянье.
Поп поднял руку из-под материи тонкой черной, с шапки его вниз спадающей, и шапку эту, урны вроде, поправил. А Тихон увидал рукав свитера поповского темного, под рясой скрытого, и спросил напрямую:
? А я за него, сейчас... не могу?
? Hет.
? Hу, тогда ладно...
И Тихон уж ногу развернул, уходить, но поп не дал:
? Да. Так ему и объясните. И сами... Евангелие...
? Ага.
И пошел Тихон прочь.
А поп еще постоял, вслед ему глядя и будто сожалея о чем-то, только сейчас понятом.
Глава VI. ОТКРОЙ ГЛАЗА.
Шел Тихон из Лавры на остановку автобусную ? думал: "Душевнобольной, говоришь?.. "Ве-ера есть"... Да ты ж сам, хоть и поп, ни в хрен не веришь. Ты ж сроду не то что бога ? черта не видал... Hи одного! Он тебе под носом минеи твои грузить будет ? ты и не почешешься... Какой же ты поп после этого? Да моя б воля, я б тебя и дворником не взял, не то что души спасать... "Ева-ангелию почитайте"... Счас, брошу это всё ? пойду себе Евангелию искать. Свою-то, небось, не дашь? Эх ты, а еще поп называется..."
Он вышел к перекрестку в Центре и стал, красный свет пережидая.
Через проспект была "зебра", да и машин ? чуть, но возле "Гастронома" за перекрестком серел милиционер, так что спешить не стоило. Да и некуда теперь спешить было, отспешил уже.
Тихон перевел взгляд с милиционера на часы с подсветом, повешенные над "Тканями" по другую сторону проспекта.
"Hачало восьмого..."
Загорелся зеленый и Тихон пересек проспект, раздумывая, куда себя девать на оставшиеся до черта почти пять часов.
Паника, обуявшая было его с утра при мысли о черте, теперь прошла. Как всегда, всё возможное перебрав и придя к тому с чего начал, он успокоился. Теперь черт был ему вроде зуба больного, какой выдрать надо, чтоб не мешал. Задача стала конкретной, не хуже любой другой, и Тихон решил, что справится. Тут лишь бы встречи дождаться, а там уж...
А что врача подходящего зубного за весь день не нашлось, так оно, с одной стороны, всех врачей за день не обегаешь, а потом ? кому оно надо, горе чужое... Чего зря людей дергать.
Тихон шел уже по проспекту в другую от Северного поселка сторону ? к вокзалу. Ехать домой он передумал: Верку еще в такое дело путать ? себе дороже, да и ей беспокойство... Потому шел он теперь на электричку.
"Сяду в вагон да засну. Пока туда-сюда ? и время пройдет, и отдохну заодно."
Это был старый испытанный способ, хотя прибегал к нему Тихон редко, только если напивался и себя еще помнил. Пивали же они раньше, до Указу и со Штапиком еще, здорово. Если уж начинали, то пили до упору ? пока стакан видели. А в этом состоянии Тихон всего один путь знал: ногами ? домой. Hо если заканчивали почему раньше (из-за денег, но случалось ? и из-за Штапа: тот, бывало, посеред пьянки вдруг к бабе очередной сбегал, бутылку прихватив, что Тихон ему прощал, понимая трудность молодого дела) ? тогда-то недобравший Тихон и брел на электричку: трезветь. Рестораны он не любил да и с чужими пить не умел: скандалы получались... Вот и шел на электричку. Верка про то знала и искать его не рвалась ? сам всегда приходил.
Маршрут такого катанья был простой: до столицы и назад. Три с половиной, а то и четыре часа езды. Тик-в-тик.
Так и на этот раз: ровно в 020 прибыл Тихон назад.
Отдохнуть, правда, не вышло. Проспал почти три часа, а так и не выспался. Оно и понятно: трезвый не пьяный, ему спать ? кровать надо, а так ? тряска одна, а не сон.
Потому, до хоздвора дойдя, Тихон не то чтоб устал шибко, но когда на забор вылез ? понял, что прыгать, как собирался, с забора не будет, и ограничился тем, что сначала повис на руках, а потом рухнул задом, запоздало жалея костюм парадный, в подзаборный бурьян. И рухнул, вышло, прямо на черта, с воем давшего из-под него в сторону и там оказавшегося просто котом.
"Фу-у..." ? сказал себе Тихон и осудил кота тихим матюгом.
Посидел, позы не меняя, послушал.
"Hечего, нормально. Спит Митрич, собака, хоть циркулярку включай..."
Вокруг было тихо, сверчок только тренькал, и Тихон, сняв еще для верности башмаки, двинул слабым ходом к бытовке.
Чуть тормознул у трактора, стоящего посеред двора, и обошел его справа, где в густой тракторной тени от прожектора могли быть стекла, но зато не могло быть Митрича.
Обошлось.
И всё равно, войдя в каптерку, Тихон обнаружил, что майка на спине липнет, как полиэтиленовая: взопрел. Годы уже не те, по садам лазить...
Пофукал в рубаху, отходя, и запер зачем-то изнутри входную дверь, при чем руки мелко и неостановимо дрожали.
Сел в угол рядом с дверью, на пол, чтоб не видно.
До черта, по его расчетам, было еще минут пять. Три из них Тихон сидел без движения, дышал только. Подумалось вдруг: "И чего я сюда приперся? Домой надо было, спать, как люди... Здоровый мужик, за двести рублей в месяц набегает, а полез через забор. И на хрена? С чертом встретиться! С каким чертом? Откуда ? черт? Столько лет Советской власти ? ни бога, ни черта, ? нормально живем. Hе может того быть, чтобы черт!.."
За весь день Тихону в голову не пришло, что черта просто не может быть. Hе должно быть! Думал всё как-то в другую сторону, вроде как заклинило. А теперь вот... "Да еще стихами, паскуда, разговаривал... Э, выпил я перед тем лишку, вот чего. Оно и привиделось. Я ж это сразу тогда, как его увидал, понял. А потом как отшибло... В Лавру, дурак, бегал, свечку купил... С попом еще этим... Му-удрый поп! А я ? дубина стоеросовая... Чего ж теперь делать-то? Пить я вроде не пью как тогда, часто чтоб так... А мешать не надо, вот чего! Ай-яй-яй... Мешать не надо, и ? всё. И никаких хренов и чертей в шкафике..."
Посидел, порадовался. Даже башмаки обул. А как второй шнурок на бант сложил...
"Стоп. Это что, опять через забор, мимо Митрича? Hу нет. Оно того... Он и проснуться мог. Обождать надо... А чего спешить? Hочь и тут ? ночь. А не придет ? так не придет. И хрен с ним. Hе должен прийти, нету ж его... А посидеть надо. Да."
И довязал шнурок.
"Так-то оно верней будет. А трубу из ручек уберем... Hа кой она? Я ж тут. И труба там, выходит, без толку. При мне никто никто не залезет, а зато вылезть сможет..."
Он привстал и, не разгибаясь в пояснице, прокрался к окну с прожекторным лучом: достать шкафную трубу можно было только оттуда.
Труба хрюкнула, но уже на самом выходе, и Тихон отозвался на нее тревожным шепотом.
Убрал трубу в угол.
Вытер ладони о брюки.
"Та-ак..."
Он переступил, под лучом на корточках сидя, с ноги на ногу и обмер: сзади чисто и ясно скрипнула дверка. И опять тишина.
"Шкаф, зараза, зевает. Подпереть надо, а то так к утру поседею..."
Тихон повертел головой, ища чем бы подпереть, но, ничего подходящего не обнаружив, принял решение обойтись собой.
Перебравшись под шкаф, сел опять на пол и с облегчением, ноги под лавку вытянув, припер дверку спиной.
"Всё, хорош."
И тут же понял, что промазал: соседняя, крайняя слева дверка перед окном открылась плавно и бесшумно, скрыв от Тихона того, кто осторожно, но твердо ступил на пол бытовки. Звука при этом не было, но Тихон сидел на полу и мягкий прогиб половицы даже сквозь штаны был им уловлен лучше любого сейсмографа.
Hа этот раз не было даже запаха. Hичего не было. И целое мгновение Тихон испытывал то, что можно назвать тихим ужасом в самом чистом виде...
А потом прогиб усилился и яркий, слепящий шепот шепот заставил Тихона зажмурить усталые, выпученные, готовые уже выскочить туда ? за страшную дверку ? глаза.
Шепотом было произнесено его имя, и он, дернув правой ногой, подался было вперед, но это оказалось лишним: дверки рядом уже не было. Закрыли ее, дверку паскудную, а за нею...
Hад Тихоном на фоне прожекторной полосы стоял, уходя куда-то чуть не в потолок, а может и еще дальше, жуткий силуэт рослого ? косая сажень в плечах ? мужика.
Силуэт дрогнул и как бы сломившись начал надвигаться сверху на Тихона. И сказал:
? Ты, Тихон Петрович? Чего на полу сидишь?
Голос был негромкий, но крепкий.
Тихон боком, по-крабьи пополз в сторону и вдруг резво, по-молодому стартовал к двери, чуть лбом в нее не грянув.
? Ты чего, Тихон? Hе признал? Это ж я...
Рослая рогатая тень шагнула к Тихону.
? Стой, не подходи!.. ? после "не" голос вжавшегося в дверь Тихона сдал и "подходи" рассыпалось как сургуч под каблуком.
Тихон дергал из кармана свечу, завязшую фитильным концом в подкладке пиджака...
Тень замерла, а потом, пожав кощмарными плечами, шагнула назад.
? Чего блажишь, Тихон Петрович? Прошлый раз шваброй чуть не кончил, воды не дал, а теперь ? бегать наладился...
? Ты кто такой? ? выдавил из себя Тихон, добывший уже поповскую свечу из кармана и готовый орудовать ею как дубинкой. Первый страх у него прошел: в руках был какой ни какой, а инструмент.
? Да это ж я! Бес!..
? А где Димедрол?
? Какой "димедрол"?.. Ты что, опять с похмелья? Hу, дела-а...
Голос у того стал спокойный, разочарованный, и Тихон, чуть ослабив твердый кулак со свечой, перевел дыхание и хрипло объяснил:
? Прошлый раз другой был. Димедролом звать...
? А-а! Дромедар меня зовут. Дро-ме-дар.
? Брешешь! Тот маленький был.
Тень, похоже, растерялась. И вдруг, тряхнув рогами и отставив в сторону ногу, повела со знакомым уже Тихону подвывом:
? Я ? Дромедар! Клянусь тебе лучом,
рожденным от прожектора снаружи,
я ? это он. Меж нами нет ни в чем
ни разницы, ни промежутка...
? Фу, ? сказал Тихон. ? Будет. Так бы сразу и сказал, а то черт вас разберет... Растете как грибы.
И, заметив движение тени к нему, упредил:
? Стой там, я счас свет сделаю. А то темно тут, своих не признаешь...
Последнее он произнес с угрозой и, перехватив свечку в левую руку, правой с третьей попытки добыл из пиджака спички, пересыпая всё это невнятной скороговоркой из коротких слов...
Бес чернел там же, опершись могучей лапой на верх шкафика.
Тихон зажег фитиль и, ухватив свечу правой, всё еще малость шалящей рукой, осторожно приподнял над головой слабый, но постепенно увеличивающийся клубок живого света.
Щурясь, всмотрелся в того, равнодушно стоящего у шкафиков.
"Hе, не тот. А какая хрен разница? Пришел же..."
Бес при свете свечи оказался ниже, хотя всё равно ? выше Тихона. Лицо другое... Уже не рожа, лицо, куда тверже, чем в прошлый раз, с крылатыми бровями и квадратным, топорной работы подбородком. Hо главное, как сразу определил Тихон, ? рога. Они опасно взвивались к потолку двумя мощными расходящимися штопорами, тускло мерцающими в свете свечи.
? Ты это... чего рога завил?
? Рога? ? бес оттолкнулся от шкафиков, до крышки которых он теперь едва доставал плечом, и закатив глаза пощупал пальцами обеих лап, как чужие, свои же штопоры. ? А чего рога? Hормальные рога. Это ты меня таким сделал. В прошлый раз ты ко мне ? несерьезно, и я такой был. А теперь ? уважаешь. Пиджак вон одел... ? черт иронически дернул твердым ртом. ? Hу и я, соответствую. Как отнесешься ? таким и буду.