колене блокнот, хмуря темные брови, он набрасывал схемы подлета к цели. Те,
что продемонстрировали на брифинге, его не устроили именно потому, что о
них знали все. Маршрут в любом случае обещал быть нескучным. Сточенное до
половины стило бегало по бумаге, а пальцы уже начинали подрагивать от
привычного возбуждения.
Сейчас азарта не было. Была ненависть и был страх. Он боялся, что не
долетит, что промахнется. Было страшно так, как никогда еще не было.
Ненавижу, сказал он заполняющей пространство смертоносной махине. Как же я
тебя ненавижу...
- Вижу вход в тоннель, - доложил он. - Иду внутрь.
- Я его тоже вижу, - эхом откликнулся Ландо с <Тысячелетнего сокола>. -
Остался пустячок.
В облет батарей, нырнуть под недостроенный мостик, - и вот они на бешеной
скорости мчатся по коридору, в котором хватает ширины, чтобы три
истребителя прошли в ряд крылом к крылу, но пространства для маневра нет
вовсе.
- Ну, кто помнит дорогу? - голос у Антиллеса неуместно радостный и
возбужденный. - Куда теперь?
- Ищи наиболее мощный силовой источник. Им и будет реактор. Не запутаешься.
- Перестраиваемся, - приказал Ведж эскорту. - И не спим. Скоро нам не будет
настолько вольготно.
В путанице коридоров, тоннелей, развилок и тупиков нет никакой сложности
заблудиться. А чтобы никто не скучал, из стен торчат трубы, связки силовых
кабелей, элементы аппаратуры, металлические сваи и балки, какие-то
малопонятные штыри. Впрочем, назначение штырей выяснилось практически
незамедлительно: как только они принялись поливать огнем незваных гостей.
Лазерные лучи слизнули дефлекторный щит у ведущего <крестокрыла>. В эфире
раздались цветистые кореллианские выражения.
- Впереди коридор сужается, - возвестил Ландо, чтобы как-нибудь отвлечь
Антиллеса от печали.
- Вижу. Пролезешь?
- уж как-нибудь. Но придется попотеть.
Попотеть, действительно, пришлось. Тоннель оказался нашпигован лазерами,
как кореллианская отбивная корнеплодами. Сзади обнаружилось очередное звено
перехватчиков, увлеченно обстреливающее группу с тыла.
Какому-то из империей повезло, он разнес в клочья <крестокрыл>, но на этом
удача его закончилась, он не вписался в плавающий пролет лестницы и
присоединился к строительному мусору. Истребитель Антиллеса легко нырнул в
брешь. Ландо пришлось завалить фрахтовик на крыло, чтобы протиснуться
следом. По обшивке что-то неприятно проскрежетало. Смотреть на приборы было
некогда, тем более что Ландо не всегда понимал назначение многих из них. Но
на пульте ничего не мигало красным, сирена не выла, тревожных воплей от
экипажа не поступало. Калриссиан решил считать инцидент исчерпанным. Идущий
последним тяжелый <костыль> не одолел препятствия и взорвался, но не один,
а вместе с парочкой имперцев. Остальные ДИ-перехватчики продолжили погоню,
подбираясь все ближе к повстанцам.
Захрипев, отрубились все мониторы. В эфире вновь возмущенно заорал
Антиллес.
- Сенсоры сдохли, - пожаловался Ведж.
- Сбрось скорость, - попросил его Ландо. - Нас глушат.
- Переключаюсь на визуальное сканирование, - отозвался Антиллес с
непонятным удовлетворением.
<Визуальное сканирование? Что за зверь?> Ландо захотелось почесать в
затылке. Конечно, он не эксперт, но кое-что понимает и никогда не слышал ни
о каком <визуальном сканировании>. Недоумевал он недолго. Глянув на
мотающийся перед носом у <Сокола> хвост антиллесовского <крестокрыла>, он
сообразил, что имел в виду Ведж.
- Сбрось скорость, полоумный! - завопил он в комлинк. - Разобьешься!
-Ты уверен?
Два ослепших <крестокрыла> сопровождения в отличие от Антиллеса летать на
глазок не умели и врезались в стену. Третьего взорвали имперцы.
- Эй, Селчу, ты там еще жив?
- Слышу тебя, значит жив.
- Разделяемся. Уходи на поверхность. Может, сумеешь отвлечь от нас этих
красавцев.
- Понял.
<Зеленое> звено ушло в боковой коридор. За ними погнались два ДИ-
перехватчика.
Сквозь хрипы и завывание помех пробился еле слышно голос Акбара:
- Станция разворачивается от флота к планете. Похоже, они собираются
стрелять по Эндору.
Ландо внезапно вспотел. Не останется никого, взрыв такой мощности разметает
оба флота, как детские кораблики.
- Сколько у нас есть времени?
- Минуты три.
- Они там с ума посходили, что ли? Мало мне одного сумасшедшего... Времени
не хватит! Эй, у нас время кончается!
- Тоннель тоже, - заметил вклинившийся в переговоры Антиллес.
Следом за его истребителем <Сокол> вылетел в камеру центрального реактора.
Плюс: они уже на месте. Минус: вспомогательные дюзы. Соло меня убьет, решил
Ландо.
- Это уж слишком! - вслух сказал он.
- Гджнг дзн, - согласился доселе молчавший второй пилот.
Акбар смотрел на чудовищный крейсер: надстройка объята огнем, флагман
имперского флота заметно кренился на правый борт. Похоже, у коллег проблемы
с управлением.
- Мы лишили его передних щитов, - хрипло сказал Акбар в комлинк. -
Стреляйте по мостику.
Со стороны Звезды Смерти вынырнуло <зеленое> звено и присоединилось к
веселью.
- Рады будем помочь, <Дом Один>, - раздался в динамике голос командира.
- Протонные торпеды пошли, - буднично сообщил его ведомый.
Следом за <зеленым> звеном выскочила пара перехватчиков. Звено начало
маневр расхождения; ведомый не успел - лазерные пушки поджарили дюзы его
истребителя. <Ашка> вздрогнула, теряя скорость. Кто-то кричал, чтобы пилот
уходил, кто-то - чтобы он катапультировался, кто-то костерил имперцев.
Следом за торпедами <ашка> с пугающей точностью вошла в центральный
иллюминатор командного мостика <Исполнителя>.
Крейсер завалился в крутое пике к поверхности Звезды Смерти. Его нос в
шквале нарождающегося пламени погрузился в корпус Звезды.
Акбар нервно моргнул.
Конвульсии рвали на части Звезду Смерти. Паника растекалась по всем
уровням, начиная с поврежденного сектора, словно <Исполнитель> был
исполинским кинжалом, воткнутым в самое сердце Империи. Одна за другой
выходила из строя аппаратура, перегружались системы, разгонялись
бесконтрольно вспомогательные реакторы, персонал бросал свои посты. Палуба
под ногами дрожала так, что на мелкие вторичные взрывы никто просто не
обращал внимания. Никто не пытался гасить или хотя бы локализовать огонь,
коридоры были затянуты дымом. Вентиляция задыхалась вместе с людьми. А
повстанцы, словно почуяв слабину, усилили обстрел. Они отвели истребители,
и теперь в разговор вступили пушки крейсеров и канонерок. Паника
усиливалась.
Ибо Император был мертв.
В одно мгновение исчезла сдерживающая и направляющая сила, закрылось вечно
наблюдающее за подданными око.
И - как следствие - смущение.
Отчаяние.
Всепоглощающий страх.
Посреди всеобщего безумия и толчеи к летной палубе пробирался Люк
Скайуокер. Идти было непросто: тело Вейдера мертвым грузом придавливало к
палубе, но Люк, стиснув зубы, волок отца к брошенному челноку.
Каждый спасался как мог и умел, но даже сейчас никому в голову не пришло
воспользоваться кораблем Повелителя Тьмы.
В конце концов, ноги подкосились, и Скайуокер рухнул под своей ношей.
Потом медленно поднялся, вновь взвалил отца на плечо и продолжил путь. Его
хватило всего лишь на несколько шагов.
Надо отдохнуть. До челнока оставалось всего ничего; сейчас он переведет
сбившееся дыхание и снова встанет...
Люк уложил отца на палубу, попытался устроить поудобнее. Он даже не знал,
жив ли Анакин там, под доспехами.
- Люк... - услышал он необычно тихий голос. - Помоги мне снять маску...
Скайуокер-младший замотал головой:
- Ты умрешь!
- Я и так умираю. Я хочу посмотреть на тебя без нее... собственными
глазами.
Мальчишка боялся. Не нужно было обладать даром предвидения, чтобы это
понять. Анакин тоже боялся. Слишком долго скрывающее лицо металлическая
маска была единственным средством существования - его голосом и дыханием.
Его надежным щитом. За ней он был недосягаем. И мог жить без боли.
Сын дрожащими пальцами снял с его головы тяжелый шлем. Помедлил. Отсоединил
дыхательный аппарат, потом модулятор речи, зрительные экраны, провода. И
вот маска в разобранном виде, уже никому не нужная, лежит на полу.
Мир обрушился на него весь, разом.
Следом за первым воспоминанием хлынули другие, как будто пробило брешь в
толстой стене, которой он отгораживался от всего, что могло напомнить ему -
о доме, об Амидале... о свободе глубокого космоса... об учителе и об Оби-
Ване...
Вот, значит, как все обернулось. Действительно, случайностей не бывает.
Когда же сломалась судьба мира?.. Вот это он предпочел бы не вспоминать.
Кипящая лава, сжигающая кожу и мускулы на спине... нет.
Мальчишка вытащил его - здесь и сейчас. Хороший мальчишка.
Мальчишка пришел за ним... Он с трудом улыбнулся потрескавшимися
пересохшими губами - мальчишке... собственному сыну. Непонятное чувство. И
непонятный запах...
Он не поверил собственным ощущениям. Запах диких цветов... только что
распустившихся; должно быть, весна...
И гром... он прислушался. Да, весенний гром, первый настоящий дождь, и вся
пустыня ненадолго покроется ковром диких цветов...
Впервые за много лет он почувствовал, как капля влаги упала ему на щеку,
скатилась к губам. Он слизнул ее, капля была соленой.
Мальчишка плакал - над ним. Анакин знал, что видит сын: слишком рано
постаревшее лицо, лишенную волос голубовато-белую кожу, узлы давних шрамов.
Анакин хотел сказать, что не надо, пусть не смотрит на маску, пусть
заглянет глубже... Он разлепил губы.
- Не только грубая материя, Люк... светиться должен...
Сын хлюпнул носом. Глаза у Скайуокера-младшего были круглые и жалобные.
- Самого главного глазами не увидишь, - пробормотал Люк в ответ.
Его мысли читать было легко. Мальчишка хотел сказать, что теперь все в
порядке, что больше ничего уже не важно. Но не сумел соврать.
- Иди уж, - проговорил Анакин.
Сын опять замотал головой, только слезы брызнули в разные стороны.
- Нет! - голос подвел его, сорвался. - Ты пойдешь со мной! Я спасу тебя.
- Уже, - прошептал Анакин. - Уже... Если смерти, действительно, нет, если
есть только Сила, то наверное очень скоро придется объясняться с Йодой. И с
Оби-Ваном. И еще... сердце старого рыцаря дрогнуло от нетерпения. И еще с
учителем.
- Отец, я тебя не оставлю, - всхлипнул Люк.
Снова дрогнула палуба, снова болезненно заложило уши. По переборке поползли
вверх черные трещины. На головы с потолка посыпалась металлическая труха.
Из ближайшей вдели высунулся язычок голубоватого пламени.
Анакин притянул мальчишку к себе.
- Ты был прав... скажи своей сестре, что ты был прав.
Он устало закрыл глаза и стал ждать. Мальчишка нетерпеливо тряс его, звал
вернуться. Но последний истинный джедай и повелителей ситхов, Дарт Вейдер,
Анакин Скайуокер не отвечал.
В главном командном зале Звезды Смерти, как ни странно, было практически
тихо. Здесь сидел коммодор Джерджеррод и смотрел, как все идет прахом.
Почти половина его людей были либо мертвы, либо ранены, либо разбежались...
попрятались... Интересно, где они рассчитывали найти убежище? Безумцы.
Впрочем, остальные были не лучше. Они либо путались друг у друга под
ногами, либо в бессильной ярости поносили вражеские корабли, либо палили из
всех орудий по всем секторам. (Опять же интересно, не пострадал ли от этого
собственный флот Империи?) Кто-то выкрикивал приказы, которые никто не
слушал. Кто-то отчаянно сосредоточился на какой-то одной задаче, как будто
это могло их спасти. Кто-то - как сам Джерджеррод - просто предавался
свободным размышлениям.
Коммодор никак не мог понять, в чем же ошибся. Он был терпелив, он был
верен, он был умен, он был несгибаем. Он командовал величайшей из когда-
либо построенных станций. Ну, практически построенных. Он вдруг подумал,
что ненавидит Альянс. А ведь когда-то относился к повстанцам почти с
нежностью. Он их почти что любил - как младшего брата, которого можно было
тайком от родителей таскать за волосы и щипать, как зверька, которого можно
было истязать. Но ребеночек вырос и начал давать сдачи. У зверька отросли
острые зубы.
Как же он ненавидел Альянс...
Но ничего не мог сделать. Разве что... Джерджеррод улыбнулся. Разве что
уничтожить Эндор. Это он может. Разумеется, если честно, невелика в том
заслуга... но как хочется раздавить собственной рукой что-то живое,
почувствовать, как оно бьется в ладони, задыхается... и все - его больше
нет.
- Флот повстанцев прошел через шит!
- Сконцентрируйте огонь на этом секторе, - услышал он чужой, спокойный
голос, удивительно похожий на его собственный.
Джерджеррод нахмурился.
Экраны на дальней стене взорвались, в зал потек густой жар.
- Истребители внутри станции, наши защитные системы не фиксируют их. Может
быть, надо...
- Взорвите секторы триста четыре и сто тридцать восемь. Это их отвлечет.
Старший помощник посмотрел на него как на сумасшедшего.
- Но, сэр...
- Положение основного орудия относительно Лесной луны?
Старпом скосил глаза на монитор.
- Пойнт-ноль-два. Сэр, флот повстанцев...
- Увеличьте скорость вращения станции, пока луна не окажется в створе
прицела. Стреляйте по моей команде.
- Есть, сэр.
Операторов не было. Старпом сам прошелся вдоль пультов, переключая
тумблеры, сверяясь с приборами. Джерджеррод не спускал с него глаз.
- Вращение станции ускорено, сэр, - старпом вернулся. - До цели пойнт-ноль-
один. Шестьдесят секунд до выстрела. И, знаете что, сэр? Всего вам
хорошего.
Он сунул коммодору портативную деку, отсалютовал и побежал к дверям. До них
он не добрался, упал вниз лицом, пару секунд его пальцы еще скребли
металлическую решетку палубы, потом он затих. Джерджеррод сунул бластер в
кобуру.
Он улыбался, глядя, как на монитор вплывает зеленоватый диск, и машинально
поглаживал деку. Да, до великого Таркина ему далеко, но его имя тоже
запомнят. Пойнт-ноль-ноль-пять до выстрела. За переборкой кто-то истошно
кричал.
До взрыва оставалось тридцать секунд.
Ландо нервничал. Впереди Антиллес с упорством ищейки прокладывал путь к
заветному ядру реактора. В кильватере <Сокола> оставался еще один
<крестокрыл> и несколько ДИ-истребителей. Поворот, еще поворот, что-то
проскрежетало по обшивке. Пронесло...
Два взрыва. Калриссиан глянул на мониторы. Первый - имперец врезался в
балку на крутом вираже. Вторым был <крестокрыл>.
Все, хвост открыт, пинай - не хочу, как любит повторять Хэн. Теперь вся
надежда на бортстрелка... Кстати, о кореллианах, а чем там, собственно,
занимается Антиллес?
- Ну не струя себе фонтан! - тот будто подслушивал мысли. - Ты только
глянь!
- На что?
В следующую секунду стало ясно, что Ведж имеет в виду реактор. Ландо тоже
не приходилось видеть реактор такого размера.
- Мои торпеды его даже не поцарапают!
- Стреляй по генераторам, - посоветовал Ландо. - Реактор оставь мне. Только
учти, времени у нас...
- Считай, что меня здесь уже нет! Калриссиан рассмеялся, услышав
кореллианский боевой клич. Ведж двумя выстрелами разнес генератор
внутреннего щита, положил истребитель на правый борт и исчез в одном из
боковых туннелей.
- Не заблудись, - сказал ему на прощание Калриссиан. - Торпеды - товсь!
Два серебристых чудища сошли с крепежа и двинули к реактору.
Ландо прикинул время, покосился на приборы, потом на второго пилота. Ниен
Нумб пессимистично качнул головой.
- Ведж, - Калриссиан переключил комлинк на прямой канал; не хотелось, чтобы
слышали все остальные. - Знаешь, парень, мы отсюда не выберемся. Так что
двигай до дома...
- Выберешься, - услышал он в ответ насмешливый голос кореллианина. - Следуй
за мной.
Впереди вновь замаячил косой крест раскрытых плоскостей истребителя.
Антиллесу пришлось здорово скинуть скорость, чтобы менее поворотливый
фрахтовик смог его догнать. Ландо в сердцах наградил упрямого кореллианина
всеми эпитетами, какие вспомнил, выслушал в ответ короткий, хрипловатый
хохот и поклялся никогда в жизни не связываться больше с представителями
системы Корел.
- Я обещал вернуть корабль без единой царапины, - Ландо выключил связь и
воззрился на пульт, как на личного и очень давнего врага. - Надеюсь старый
пират простит меня...
Огненный вихрь, сжиравший за ними пространство, догонял. Ландо успел
пожалеть мальчишку на <крестокрыле>, которого от языков пламени отделял
только пластик обшивки. Легкий кораблик сгорит, словно щепка, вместе с
пилотом...
Позади него огонь поглощал станцию - сверхновая звезда в миниатюре. Ударная
волна все-таки догнала его кораблик, наподдала сзади так, что Веджа бросило
головой на приборную доску. Один из ремней безопасности лопнул. Плечо
мгновенно онемело, рука перестала слушаться. Здорово. В довершение ко всему
во рту появился отчетливый металлический привкус, а из носа закапала кровь.
Ладно, что у нас с приборами? Большая часть - слишком много! - погасла. В
том числе: связь, посадочные маяки и сенсоры. <Крестокрыл> отчаянно рыскал
из стороны в сторону. Одна радость в жизни: пушки в порядке. Антиллес
немедленно опробовал их на первом же попавшемся <колеснике>.
Полет вслепую среди обломков взорванных кораблей и еще не законченной битвы
для того, кто только что выбрался из величайшего из лабиринтов Галактики, -
дело плевое, но не на покалеченной птичке. Ведж удивился: почему-то
кружилась голова. И еще темнело в глазах, но это он списал на неработающие
компенсаторы перегрузки. Навигационный компьютер умирал долго и мучительно,
но перед кончиной сумел выдать незавершенную цепочку расчетов.
Самым веселым было то, что <Тысячелетний сокол> Ведж из виду потерял, зато
ясно видел один из имперских крейсеров, зависший в аккурат между ним и
флотом Альянса. Крейсер пытались взять на абордаж, кажется, он потерял ход,
но не огневую мощь, поэтому отбрехивался в полную силу батарей. Плюс
эскадрилья <колесников>. В одиночку ему этот заслон в жизни не проломить.
Даже поставив на знаменитое везение своей нации. Ситх с ними, Ведж бросил
истребитель к небольшой зеленой луне - все лучше, чем ничего.
За истребителем тянулся красивый голубоватый шлейф искристых кристалликов -
результат агонии системы жизнеобеспечения, не иначе. Ну вот, значит, и
выбора особого нет, в кабине уже было слишком жарко. Для пущего счастья,
трио перехватчиков обратило на него внимание. Двух он сумел отогнать, ценой
потери пушки с верхней левой плоскости. Когда он закончил с ними
разбираться, температура в кокпите заметно упала, видимо, для того, чтобы
остудить его горячий нрав. У Веджа немели пальцы, еще немного, и дыхание
начнет замерзать. Интересно, замерзает ли дыхание в разреженной атмосфере?
Ведж решил, что это он сможет как-нибудь пережить, но вот если он войдет в
атмосферу под слишком острым углом, то сгорит, не успев даже подумать о
этом...
В самый последний миг, когда главный шлюз содрогался в агонии, а вокруг
падали охваченные пламенем секции и обломки, от стартовой платформы
оторвался имперский челнок и устремился в створ. Кораблик нещадно мотало из
стороны в сторону, но пилот сумел стабилизировать полет и опередить едва не
догнавшую его суденышко череду взрывов. Главного шлюза уже не существовало
- там вспухал огненный шар, в котором корчились бронепласт и металл.
Выровняв челнок, пилот направил его к близкому зеленому убежищу.
И наконец, исторгнутый пожаром вместе с языками пламени, к Эндору
устремился <Тысячелетний сокол>. Он на считанные мгновения опередил
скоротечную вспышку сверхновой, отправившей Звезду Смерти в ослепительное
забвение.
Антиллес очнулся от незнакомых звуков и очень знакомого запаха. Еще не
открыв глаза, он сообразил, что пахнет горелой изоляцией и подтекающей
системой охлаждения. А звуки... кто-то чирикал, кто-то чем-то шуршал и
пищал, и много чего другого. Он помнил, как рухнул на Лесную луну, но в
каком именно секторе он находится точно не знал. Судя по хронометру, без
сознания он пробыл всего несколько минут.
Колпак кабины он вскрыл вручную, чтобы обойтись без ненужных искр. Есть
пара предметов, которые могут долбануть в недрах покореженного истребителя.
Потом встал и оглянулся на астродроида. Ворчун был весь черный от копоти,
кое-где с него ободрало обшивку. Самое главное - дроид не работал. То ли
самопроизвольно отключился на всякий случай, то ли ему поджарило мозги. На
взгляд определить это было вряд ли возможно.
Лесенки не было, пришлось прыгать на землю - ботинки утонули в жирной
влажной жиже.
Плечо болело и стремительно распухало. Пришлось сцепить зубы и с силой
ударить им по фюзеляжу в надежде, что сустав вернется на место. Он чуть
было снова не вырубился от волны новой боли, в плече что-то вязко хлюпнуло,
зато вернулась подвижность. Здоровой рукой он стащил с головы шлем. И
присвистнул: крови в него натекло, будь здоров. Ведж зашвырнул шлем в
кокпит и принялся ощупывать голову. Процесс шел медленно, но рану он нашел.
Ладно, не такая уж большая и, кажется, не сильно кровоточит. О ней он решил
пока не думать, все равно волосы там слиплись, а причесаться нормально он
не мог и в менее драматических условиях.
Первым делом - отыскать аптечку, вколоть лекарство, надеясь, что сделал
укол как учили, а не как обычно получалось, и посматривая на браслет,
огоньки на котором предположительно должны мигать в такт его пульсу. Это у
него пульс такой или он что-то напутал? Нет, все нормально. Теперь набрать
на том же браслете код. Теперь парни будут знать, где его искать. По
крайней мере, они будут знать, что он жив. Через атмосферу сигнал, конечно,
не пройдет, но ходили слухи, что отдан приказ обыскивать и поверхность лун.
Следующим на очереди был укол антибиотика. От обезболивающего Антиллес
решил отказаться, чтобы оставить ясной голову. Потом он обнаружил, что
делать перевязку всего лишь одной рукой - процесс увлекательный и очень
длительный. Справившись с бинтом, он опять полез в истребитель и вытащил
большой черный ящик. Внутри лежала камуфляжная сетка.
Альянс сможет проследить его по сигналу из браслета, но любой, кто отыщет
его другим способом, может оказаться тем, кого Ведж вовсе не жаждет видеть
в качестве спасителя. Бластерную винтовку с укороченным прикладом, которую
запихивал перед каждым вылетом в истребитель - втайне от механика и всех
остальных, - он забрал и повесил через плечо. А бластер и так никогда не
покидал своего законного места на бедре, кроме конечно тех непростых
мгновений, когда хозяин им пользовался.
Натянуть камуфляжную сетку на <крестокрыл> одной рукой оказалось занятием
почище, чем бинтовать самого себя. К тому времени, как он кончил возиться,
солнце пошло на закат. Спасательной команды все еще не было, но этому он не
очень удивлялся. Веселье там, наверху, могло затянуться на несколько дней,
не меньше. Имперцы - парни упорные. А Альянсу терять больше нечего. Кроме
того сборного флота, который болтался в небесах Эндора. Но об этом он лучше
не будет думать. Спасатели прибудут, когда смогут. До того момента его
задача - остаться в живых. Есть не хотелось, вот это уже удивляло, потому
что после полетов у него всегда разыгрывался дикий аппетит, который ничто
не могло испортить. Но поесть надо. Ведж достал из истребителя аварийный
рацион, одеяло и фонарь и устроился под плоскостью <крестокрыла>. Жратва у
него есть, немного, но есть, и если не произойдет ничего плохого, он будет
любоваться на здешний ночной мир из-под камуфляжной сетки, закутавшись в
одеяло, и ждать, когда его найдут.
Хэн перевязывал принцессе руку, время от времени поглядывая наверх, где над
их головами висел тонкий ослепительный полумесяц. Принцесса на удивление
вела себя смирно, сидела, прислонившись спиной к мшистому стволу дерева-
гиганта, и молчала, полуприкрыв глаза. Кореллианин как раз собирался
отрезать ножом остатки импровизированного бинта, когда взорвалась Звезда
Смерти.
Посмотреть на неожиданный фейерверк сбежались эвоки. Десантная команда
поздравила сдержанно друг друга и расположилась в тенечке вокруг радиста -
слушать, что творится в эфире. Все хотели знать, как обстоят дела наверху.
Имперские диспетчеры, сиротливо жавшиеся на краю поляны под охраной эвоков,
смотрели на цветные всполохи в небесах, разинув рты. Только штурмовиков
ничего не интересовало.
Лейя погладила Хэна по колючей щеке. Кореллианин счел жест за приглашение и
без дальнейших разговоров поцеловал принцессу. Потом выпрямился. Лейя
смотрела мимо него - в небо.
- Эй! - окликнул ее Соло. - Ставлю сто к одному, Люк выбрался с той помойки
еще до взрыва.
Принцесса кивнула.
- Я знаю. Я чувствую, - согласилась она.
Ладно, проехали. Не в первый раз. Девушке нужен Скайуокер, пусть получает
его с потрохами.
- Любишь его, да?
Лейя кивнула, по-прежнему глядя мимо. Ну что ж. Все хорошо. Он жив, Люк
жив, с принцессой порядок, все бяки, будем надеяться, умерли. Жизнь просто
прекрасна.
- Ладно, слушай. Я все понимаю. Когда он вернется, я у вас на дороге стоять
не собираюсь...
Принцесса недоуменно посмотрела на него. У Хэна появилось твердое
убеждение, что последние пять минут они с Лейей говорили на разных языках и
на разные темы.
- О нет, - пробормотала принцесса Органа. - Только не это. Все совсем
наоборот.
Час от часу не легче. Наоборот - это как?
- Он - мой брат, - засмеялась принцесса и прежде, чем упрямый кореллианин
стал возражать, заткнула ему рот поцелуем.
Люк стоял на лесной поляне, перед ним высилась огромная груда поленьев и
что продемонстрировали на брифинге, его не устроили именно потому, что о
них знали все. Маршрут в любом случае обещал быть нескучным. Сточенное до
половины стило бегало по бумаге, а пальцы уже начинали подрагивать от
привычного возбуждения.
Сейчас азарта не было. Была ненависть и был страх. Он боялся, что не
долетит, что промахнется. Было страшно так, как никогда еще не было.
Ненавижу, сказал он заполняющей пространство смертоносной махине. Как же я
тебя ненавижу...
- Вижу вход в тоннель, - доложил он. - Иду внутрь.
- Я его тоже вижу, - эхом откликнулся Ландо с <Тысячелетнего сокола>. -
Остался пустячок.
В облет батарей, нырнуть под недостроенный мостик, - и вот они на бешеной
скорости мчатся по коридору, в котором хватает ширины, чтобы три
истребителя прошли в ряд крылом к крылу, но пространства для маневра нет
вовсе.
- Ну, кто помнит дорогу? - голос у Антиллеса неуместно радостный и
возбужденный. - Куда теперь?
- Ищи наиболее мощный силовой источник. Им и будет реактор. Не запутаешься.
- Перестраиваемся, - приказал Ведж эскорту. - И не спим. Скоро нам не будет
настолько вольготно.
В путанице коридоров, тоннелей, развилок и тупиков нет никакой сложности
заблудиться. А чтобы никто не скучал, из стен торчат трубы, связки силовых
кабелей, элементы аппаратуры, металлические сваи и балки, какие-то
малопонятные штыри. Впрочем, назначение штырей выяснилось практически
незамедлительно: как только они принялись поливать огнем незваных гостей.
Лазерные лучи слизнули дефлекторный щит у ведущего <крестокрыла>. В эфире
раздались цветистые кореллианские выражения.
- Впереди коридор сужается, - возвестил Ландо, чтобы как-нибудь отвлечь
Антиллеса от печали.
- Вижу. Пролезешь?
- уж как-нибудь. Но придется попотеть.
Попотеть, действительно, пришлось. Тоннель оказался нашпигован лазерами,
как кореллианская отбивная корнеплодами. Сзади обнаружилось очередное звено
перехватчиков, увлеченно обстреливающее группу с тыла.
Какому-то из империей повезло, он разнес в клочья <крестокрыл>, но на этом
удача его закончилась, он не вписался в плавающий пролет лестницы и
присоединился к строительному мусору. Истребитель Антиллеса легко нырнул в
брешь. Ландо пришлось завалить фрахтовик на крыло, чтобы протиснуться
следом. По обшивке что-то неприятно проскрежетало. Смотреть на приборы было
некогда, тем более что Ландо не всегда понимал назначение многих из них. Но
на пульте ничего не мигало красным, сирена не выла, тревожных воплей от
экипажа не поступало. Калриссиан решил считать инцидент исчерпанным. Идущий
последним тяжелый <костыль> не одолел препятствия и взорвался, но не один,
а вместе с парочкой имперцев. Остальные ДИ-перехватчики продолжили погоню,
подбираясь все ближе к повстанцам.
Захрипев, отрубились все мониторы. В эфире вновь возмущенно заорал
Антиллес.
- Сенсоры сдохли, - пожаловался Ведж.
- Сбрось скорость, - попросил его Ландо. - Нас глушат.
- Переключаюсь на визуальное сканирование, - отозвался Антиллес с
непонятным удовлетворением.
<Визуальное сканирование? Что за зверь?> Ландо захотелось почесать в
затылке. Конечно, он не эксперт, но кое-что понимает и никогда не слышал ни
о каком <визуальном сканировании>. Недоумевал он недолго. Глянув на
мотающийся перед носом у <Сокола> хвост антиллесовского <крестокрыла>, он
сообразил, что имел в виду Ведж.
- Сбрось скорость, полоумный! - завопил он в комлинк. - Разобьешься!
-Ты уверен?
Два ослепших <крестокрыла> сопровождения в отличие от Антиллеса летать на
глазок не умели и врезались в стену. Третьего взорвали имперцы.
- Эй, Селчу, ты там еще жив?
- Слышу тебя, значит жив.
- Разделяемся. Уходи на поверхность. Может, сумеешь отвлечь от нас этих
красавцев.
- Понял.
<Зеленое> звено ушло в боковой коридор. За ними погнались два ДИ-
перехватчика.
Сквозь хрипы и завывание помех пробился еле слышно голос Акбара:
- Станция разворачивается от флота к планете. Похоже, они собираются
стрелять по Эндору.
Ландо внезапно вспотел. Не останется никого, взрыв такой мощности разметает
оба флота, как детские кораблики.
- Сколько у нас есть времени?
- Минуты три.
- Они там с ума посходили, что ли? Мало мне одного сумасшедшего... Времени
не хватит! Эй, у нас время кончается!
- Тоннель тоже, - заметил вклинившийся в переговоры Антиллес.
Следом за его истребителем <Сокол> вылетел в камеру центрального реактора.
Плюс: они уже на месте. Минус: вспомогательные дюзы. Соло меня убьет, решил
Ландо.
- Это уж слишком! - вслух сказал он.
- Гджнг дзн, - согласился доселе молчавший второй пилот.
Акбар смотрел на чудовищный крейсер: надстройка объята огнем, флагман
имперского флота заметно кренился на правый борт. Похоже, у коллег проблемы
с управлением.
- Мы лишили его передних щитов, - хрипло сказал Акбар в комлинк. -
Стреляйте по мостику.
Со стороны Звезды Смерти вынырнуло <зеленое> звено и присоединилось к
веселью.
- Рады будем помочь, <Дом Один>, - раздался в динамике голос командира.
- Протонные торпеды пошли, - буднично сообщил его ведомый.
Следом за <зеленым> звеном выскочила пара перехватчиков. Звено начало
маневр расхождения; ведомый не успел - лазерные пушки поджарили дюзы его
истребителя. <Ашка> вздрогнула, теряя скорость. Кто-то кричал, чтобы пилот
уходил, кто-то - чтобы он катапультировался, кто-то костерил имперцев.
Следом за торпедами <ашка> с пугающей точностью вошла в центральный
иллюминатор командного мостика <Исполнителя>.
Крейсер завалился в крутое пике к поверхности Звезды Смерти. Его нос в
шквале нарождающегося пламени погрузился в корпус Звезды.
Акбар нервно моргнул.
Конвульсии рвали на части Звезду Смерти. Паника растекалась по всем
уровням, начиная с поврежденного сектора, словно <Исполнитель> был
исполинским кинжалом, воткнутым в самое сердце Империи. Одна за другой
выходила из строя аппаратура, перегружались системы, разгонялись
бесконтрольно вспомогательные реакторы, персонал бросал свои посты. Палуба
под ногами дрожала так, что на мелкие вторичные взрывы никто просто не
обращал внимания. Никто не пытался гасить или хотя бы локализовать огонь,
коридоры были затянуты дымом. Вентиляция задыхалась вместе с людьми. А
повстанцы, словно почуяв слабину, усилили обстрел. Они отвели истребители,
и теперь в разговор вступили пушки крейсеров и канонерок. Паника
усиливалась.
Ибо Император был мертв.
В одно мгновение исчезла сдерживающая и направляющая сила, закрылось вечно
наблюдающее за подданными око.
И - как следствие - смущение.
Отчаяние.
Всепоглощающий страх.
Посреди всеобщего безумия и толчеи к летной палубе пробирался Люк
Скайуокер. Идти было непросто: тело Вейдера мертвым грузом придавливало к
палубе, но Люк, стиснув зубы, волок отца к брошенному челноку.
Каждый спасался как мог и умел, но даже сейчас никому в голову не пришло
воспользоваться кораблем Повелителя Тьмы.
В конце концов, ноги подкосились, и Скайуокер рухнул под своей ношей.
Потом медленно поднялся, вновь взвалил отца на плечо и продолжил путь. Его
хватило всего лишь на несколько шагов.
Надо отдохнуть. До челнока оставалось всего ничего; сейчас он переведет
сбившееся дыхание и снова встанет...
Люк уложил отца на палубу, попытался устроить поудобнее. Он даже не знал,
жив ли Анакин там, под доспехами.
- Люк... - услышал он необычно тихий голос. - Помоги мне снять маску...
Скайуокер-младший замотал головой:
- Ты умрешь!
- Я и так умираю. Я хочу посмотреть на тебя без нее... собственными
глазами.
Мальчишка боялся. Не нужно было обладать даром предвидения, чтобы это
понять. Анакин тоже боялся. Слишком долго скрывающее лицо металлическая
маска была единственным средством существования - его голосом и дыханием.
Его надежным щитом. За ней он был недосягаем. И мог жить без боли.
Сын дрожащими пальцами снял с его головы тяжелый шлем. Помедлил. Отсоединил
дыхательный аппарат, потом модулятор речи, зрительные экраны, провода. И
вот маска в разобранном виде, уже никому не нужная, лежит на полу.
Мир обрушился на него весь, разом.
Следом за первым воспоминанием хлынули другие, как будто пробило брешь в
толстой стене, которой он отгораживался от всего, что могло напомнить ему -
о доме, об Амидале... о свободе глубокого космоса... об учителе и об Оби-
Ване...
Вот, значит, как все обернулось. Действительно, случайностей не бывает.
Когда же сломалась судьба мира?.. Вот это он предпочел бы не вспоминать.
Кипящая лава, сжигающая кожу и мускулы на спине... нет.
Мальчишка вытащил его - здесь и сейчас. Хороший мальчишка.
Мальчишка пришел за ним... Он с трудом улыбнулся потрескавшимися
пересохшими губами - мальчишке... собственному сыну. Непонятное чувство. И
непонятный запах...
Он не поверил собственным ощущениям. Запах диких цветов... только что
распустившихся; должно быть, весна...
И гром... он прислушался. Да, весенний гром, первый настоящий дождь, и вся
пустыня ненадолго покроется ковром диких цветов...
Впервые за много лет он почувствовал, как капля влаги упала ему на щеку,
скатилась к губам. Он слизнул ее, капля была соленой.
Мальчишка плакал - над ним. Анакин знал, что видит сын: слишком рано
постаревшее лицо, лишенную волос голубовато-белую кожу, узлы давних шрамов.
Анакин хотел сказать, что не надо, пусть не смотрит на маску, пусть
заглянет глубже... Он разлепил губы.
- Не только грубая материя, Люк... светиться должен...
Сын хлюпнул носом. Глаза у Скайуокера-младшего были круглые и жалобные.
- Самого главного глазами не увидишь, - пробормотал Люк в ответ.
Его мысли читать было легко. Мальчишка хотел сказать, что теперь все в
порядке, что больше ничего уже не важно. Но не сумел соврать.
- Иди уж, - проговорил Анакин.
Сын опять замотал головой, только слезы брызнули в разные стороны.
- Нет! - голос подвел его, сорвался. - Ты пойдешь со мной! Я спасу тебя.
- Уже, - прошептал Анакин. - Уже... Если смерти, действительно, нет, если
есть только Сила, то наверное очень скоро придется объясняться с Йодой. И с
Оби-Ваном. И еще... сердце старого рыцаря дрогнуло от нетерпения. И еще с
учителем.
- Отец, я тебя не оставлю, - всхлипнул Люк.
Снова дрогнула палуба, снова болезненно заложило уши. По переборке поползли
вверх черные трещины. На головы с потолка посыпалась металлическая труха.
Из ближайшей вдели высунулся язычок голубоватого пламени.
Анакин притянул мальчишку к себе.
- Ты был прав... скажи своей сестре, что ты был прав.
Он устало закрыл глаза и стал ждать. Мальчишка нетерпеливо тряс его, звал
вернуться. Но последний истинный джедай и повелителей ситхов, Дарт Вейдер,
Анакин Скайуокер не отвечал.
В главном командном зале Звезды Смерти, как ни странно, было практически
тихо. Здесь сидел коммодор Джерджеррод и смотрел, как все идет прахом.
Почти половина его людей были либо мертвы, либо ранены, либо разбежались...
попрятались... Интересно, где они рассчитывали найти убежище? Безумцы.
Впрочем, остальные были не лучше. Они либо путались друг у друга под
ногами, либо в бессильной ярости поносили вражеские корабли, либо палили из
всех орудий по всем секторам. (Опять же интересно, не пострадал ли от этого
собственный флот Империи?) Кто-то выкрикивал приказы, которые никто не
слушал. Кто-то отчаянно сосредоточился на какой-то одной задаче, как будто
это могло их спасти. Кто-то - как сам Джерджеррод - просто предавался
свободным размышлениям.
Коммодор никак не мог понять, в чем же ошибся. Он был терпелив, он был
верен, он был умен, он был несгибаем. Он командовал величайшей из когда-
либо построенных станций. Ну, практически построенных. Он вдруг подумал,
что ненавидит Альянс. А ведь когда-то относился к повстанцам почти с
нежностью. Он их почти что любил - как младшего брата, которого можно было
тайком от родителей таскать за волосы и щипать, как зверька, которого можно
было истязать. Но ребеночек вырос и начал давать сдачи. У зверька отросли
острые зубы.
Как же он ненавидел Альянс...
Но ничего не мог сделать. Разве что... Джерджеррод улыбнулся. Разве что
уничтожить Эндор. Это он может. Разумеется, если честно, невелика в том
заслуга... но как хочется раздавить собственной рукой что-то живое,
почувствовать, как оно бьется в ладони, задыхается... и все - его больше
нет.
- Флот повстанцев прошел через шит!
- Сконцентрируйте огонь на этом секторе, - услышал он чужой, спокойный
голос, удивительно похожий на его собственный.
Джерджеррод нахмурился.
Экраны на дальней стене взорвались, в зал потек густой жар.
- Истребители внутри станции, наши защитные системы не фиксируют их. Может
быть, надо...
- Взорвите секторы триста четыре и сто тридцать восемь. Это их отвлечет.
Старший помощник посмотрел на него как на сумасшедшего.
- Но, сэр...
- Положение основного орудия относительно Лесной луны?
Старпом скосил глаза на монитор.
- Пойнт-ноль-два. Сэр, флот повстанцев...
- Увеличьте скорость вращения станции, пока луна не окажется в створе
прицела. Стреляйте по моей команде.
- Есть, сэр.
Операторов не было. Старпом сам прошелся вдоль пультов, переключая
тумблеры, сверяясь с приборами. Джерджеррод не спускал с него глаз.
- Вращение станции ускорено, сэр, - старпом вернулся. - До цели пойнт-ноль-
один. Шестьдесят секунд до выстрела. И, знаете что, сэр? Всего вам
хорошего.
Он сунул коммодору портативную деку, отсалютовал и побежал к дверям. До них
он не добрался, упал вниз лицом, пару секунд его пальцы еще скребли
металлическую решетку палубы, потом он затих. Джерджеррод сунул бластер в
кобуру.
Он улыбался, глядя, как на монитор вплывает зеленоватый диск, и машинально
поглаживал деку. Да, до великого Таркина ему далеко, но его имя тоже
запомнят. Пойнт-ноль-ноль-пять до выстрела. За переборкой кто-то истошно
кричал.
До взрыва оставалось тридцать секунд.
Ландо нервничал. Впереди Антиллес с упорством ищейки прокладывал путь к
заветному ядру реактора. В кильватере <Сокола> оставался еще один
<крестокрыл> и несколько ДИ-истребителей. Поворот, еще поворот, что-то
проскрежетало по обшивке. Пронесло...
Два взрыва. Калриссиан глянул на мониторы. Первый - имперец врезался в
балку на крутом вираже. Вторым был <крестокрыл>.
Все, хвост открыт, пинай - не хочу, как любит повторять Хэн. Теперь вся
надежда на бортстрелка... Кстати, о кореллианах, а чем там, собственно,
занимается Антиллес?
- Ну не струя себе фонтан! - тот будто подслушивал мысли. - Ты только
глянь!
- На что?
В следующую секунду стало ясно, что Ведж имеет в виду реактор. Ландо тоже
не приходилось видеть реактор такого размера.
- Мои торпеды его даже не поцарапают!
- Стреляй по генераторам, - посоветовал Ландо. - Реактор оставь мне. Только
учти, времени у нас...
- Считай, что меня здесь уже нет! Калриссиан рассмеялся, услышав
кореллианский боевой клич. Ведж двумя выстрелами разнес генератор
внутреннего щита, положил истребитель на правый борт и исчез в одном из
боковых туннелей.
- Не заблудись, - сказал ему на прощание Калриссиан. - Торпеды - товсь!
Два серебристых чудища сошли с крепежа и двинули к реактору.
Ландо прикинул время, покосился на приборы, потом на второго пилота. Ниен
Нумб пессимистично качнул головой.
- Ведж, - Калриссиан переключил комлинк на прямой канал; не хотелось, чтобы
слышали все остальные. - Знаешь, парень, мы отсюда не выберемся. Так что
двигай до дома...
- Выберешься, - услышал он в ответ насмешливый голос кореллианина. - Следуй
за мной.
Впереди вновь замаячил косой крест раскрытых плоскостей истребителя.
Антиллесу пришлось здорово скинуть скорость, чтобы менее поворотливый
фрахтовик смог его догнать. Ландо в сердцах наградил упрямого кореллианина
всеми эпитетами, какие вспомнил, выслушал в ответ короткий, хрипловатый
хохот и поклялся никогда в жизни не связываться больше с представителями
системы Корел.
- Я обещал вернуть корабль без единой царапины, - Ландо выключил связь и
воззрился на пульт, как на личного и очень давнего врага. - Надеюсь старый
пират простит меня...
Огненный вихрь, сжиравший за ними пространство, догонял. Ландо успел
пожалеть мальчишку на <крестокрыле>, которого от языков пламени отделял
только пластик обшивки. Легкий кораблик сгорит, словно щепка, вместе с
пилотом...
Позади него огонь поглощал станцию - сверхновая звезда в миниатюре. Ударная
волна все-таки догнала его кораблик, наподдала сзади так, что Веджа бросило
головой на приборную доску. Один из ремней безопасности лопнул. Плечо
мгновенно онемело, рука перестала слушаться. Здорово. В довершение ко всему
во рту появился отчетливый металлический привкус, а из носа закапала кровь.
Ладно, что у нас с приборами? Большая часть - слишком много! - погасла. В
том числе: связь, посадочные маяки и сенсоры. <Крестокрыл> отчаянно рыскал
из стороны в сторону. Одна радость в жизни: пушки в порядке. Антиллес
немедленно опробовал их на первом же попавшемся <колеснике>.
Полет вслепую среди обломков взорванных кораблей и еще не законченной битвы
для того, кто только что выбрался из величайшего из лабиринтов Галактики, -
дело плевое, но не на покалеченной птичке. Ведж удивился: почему-то
кружилась голова. И еще темнело в глазах, но это он списал на неработающие
компенсаторы перегрузки. Навигационный компьютер умирал долго и мучительно,
но перед кончиной сумел выдать незавершенную цепочку расчетов.
Самым веселым было то, что <Тысячелетний сокол> Ведж из виду потерял, зато
ясно видел один из имперских крейсеров, зависший в аккурат между ним и
флотом Альянса. Крейсер пытались взять на абордаж, кажется, он потерял ход,
но не огневую мощь, поэтому отбрехивался в полную силу батарей. Плюс
эскадрилья <колесников>. В одиночку ему этот заслон в жизни не проломить.
Даже поставив на знаменитое везение своей нации. Ситх с ними, Ведж бросил
истребитель к небольшой зеленой луне - все лучше, чем ничего.
За истребителем тянулся красивый голубоватый шлейф искристых кристалликов -
результат агонии системы жизнеобеспечения, не иначе. Ну вот, значит, и
выбора особого нет, в кабине уже было слишком жарко. Для пущего счастья,
трио перехватчиков обратило на него внимание. Двух он сумел отогнать, ценой
потери пушки с верхней левой плоскости. Когда он закончил с ними
разбираться, температура в кокпите заметно упала, видимо, для того, чтобы
остудить его горячий нрав. У Веджа немели пальцы, еще немного, и дыхание
начнет замерзать. Интересно, замерзает ли дыхание в разреженной атмосфере?
Ведж решил, что это он сможет как-нибудь пережить, но вот если он войдет в
атмосферу под слишком острым углом, то сгорит, не успев даже подумать о
этом...
В самый последний миг, когда главный шлюз содрогался в агонии, а вокруг
падали охваченные пламенем секции и обломки, от стартовой платформы
оторвался имперский челнок и устремился в створ. Кораблик нещадно мотало из
стороны в сторону, но пилот сумел стабилизировать полет и опередить едва не
догнавшую его суденышко череду взрывов. Главного шлюза уже не существовало
- там вспухал огненный шар, в котором корчились бронепласт и металл.
Выровняв челнок, пилот направил его к близкому зеленому убежищу.
И наконец, исторгнутый пожаром вместе с языками пламени, к Эндору
устремился <Тысячелетний сокол>. Он на считанные мгновения опередил
скоротечную вспышку сверхновой, отправившей Звезду Смерти в ослепительное
забвение.
Антиллес очнулся от незнакомых звуков и очень знакомого запаха. Еще не
открыв глаза, он сообразил, что пахнет горелой изоляцией и подтекающей
системой охлаждения. А звуки... кто-то чирикал, кто-то чем-то шуршал и
пищал, и много чего другого. Он помнил, как рухнул на Лесную луну, но в
каком именно секторе он находится точно не знал. Судя по хронометру, без
сознания он пробыл всего несколько минут.
Колпак кабины он вскрыл вручную, чтобы обойтись без ненужных искр. Есть
пара предметов, которые могут долбануть в недрах покореженного истребителя.
Потом встал и оглянулся на астродроида. Ворчун был весь черный от копоти,
кое-где с него ободрало обшивку. Самое главное - дроид не работал. То ли
самопроизвольно отключился на всякий случай, то ли ему поджарило мозги. На
взгляд определить это было вряд ли возможно.
Лесенки не было, пришлось прыгать на землю - ботинки утонули в жирной
влажной жиже.
Плечо болело и стремительно распухало. Пришлось сцепить зубы и с силой
ударить им по фюзеляжу в надежде, что сустав вернется на место. Он чуть
было снова не вырубился от волны новой боли, в плече что-то вязко хлюпнуло,
зато вернулась подвижность. Здоровой рукой он стащил с головы шлем. И
присвистнул: крови в него натекло, будь здоров. Ведж зашвырнул шлем в
кокпит и принялся ощупывать голову. Процесс шел медленно, но рану он нашел.
Ладно, не такая уж большая и, кажется, не сильно кровоточит. О ней он решил
пока не думать, все равно волосы там слиплись, а причесаться нормально он
не мог и в менее драматических условиях.
Первым делом - отыскать аптечку, вколоть лекарство, надеясь, что сделал
укол как учили, а не как обычно получалось, и посматривая на браслет,
огоньки на котором предположительно должны мигать в такт его пульсу. Это у
него пульс такой или он что-то напутал? Нет, все нормально. Теперь набрать
на том же браслете код. Теперь парни будут знать, где его искать. По
крайней мере, они будут знать, что он жив. Через атмосферу сигнал, конечно,
не пройдет, но ходили слухи, что отдан приказ обыскивать и поверхность лун.
Следующим на очереди был укол антибиотика. От обезболивающего Антиллес
решил отказаться, чтобы оставить ясной голову. Потом он обнаружил, что
делать перевязку всего лишь одной рукой - процесс увлекательный и очень
длительный. Справившись с бинтом, он опять полез в истребитель и вытащил
большой черный ящик. Внутри лежала камуфляжная сетка.
Альянс сможет проследить его по сигналу из браслета, но любой, кто отыщет
его другим способом, может оказаться тем, кого Ведж вовсе не жаждет видеть
в качестве спасителя. Бластерную винтовку с укороченным прикладом, которую
запихивал перед каждым вылетом в истребитель - втайне от механика и всех
остальных, - он забрал и повесил через плечо. А бластер и так никогда не
покидал своего законного места на бедре, кроме конечно тех непростых
мгновений, когда хозяин им пользовался.
Натянуть камуфляжную сетку на <крестокрыл> одной рукой оказалось занятием
почище, чем бинтовать самого себя. К тому времени, как он кончил возиться,
солнце пошло на закат. Спасательной команды все еще не было, но этому он не
очень удивлялся. Веселье там, наверху, могло затянуться на несколько дней,
не меньше. Имперцы - парни упорные. А Альянсу терять больше нечего. Кроме
того сборного флота, который болтался в небесах Эндора. Но об этом он лучше
не будет думать. Спасатели прибудут, когда смогут. До того момента его
задача - остаться в живых. Есть не хотелось, вот это уже удивляло, потому
что после полетов у него всегда разыгрывался дикий аппетит, который ничто
не могло испортить. Но поесть надо. Ведж достал из истребителя аварийный
рацион, одеяло и фонарь и устроился под плоскостью <крестокрыла>. Жратва у
него есть, немного, но есть, и если не произойдет ничего плохого, он будет
любоваться на здешний ночной мир из-под камуфляжной сетки, закутавшись в
одеяло, и ждать, когда его найдут.
Хэн перевязывал принцессе руку, время от времени поглядывая наверх, где над
их головами висел тонкий ослепительный полумесяц. Принцесса на удивление
вела себя смирно, сидела, прислонившись спиной к мшистому стволу дерева-
гиганта, и молчала, полуприкрыв глаза. Кореллианин как раз собирался
отрезать ножом остатки импровизированного бинта, когда взорвалась Звезда
Смерти.
Посмотреть на неожиданный фейерверк сбежались эвоки. Десантная команда
поздравила сдержанно друг друга и расположилась в тенечке вокруг радиста -
слушать, что творится в эфире. Все хотели знать, как обстоят дела наверху.
Имперские диспетчеры, сиротливо жавшиеся на краю поляны под охраной эвоков,
смотрели на цветные всполохи в небесах, разинув рты. Только штурмовиков
ничего не интересовало.
Лейя погладила Хэна по колючей щеке. Кореллианин счел жест за приглашение и
без дальнейших разговоров поцеловал принцессу. Потом выпрямился. Лейя
смотрела мимо него - в небо.
- Эй! - окликнул ее Соло. - Ставлю сто к одному, Люк выбрался с той помойки
еще до взрыва.
Принцесса кивнула.
- Я знаю. Я чувствую, - согласилась она.
Ладно, проехали. Не в первый раз. Девушке нужен Скайуокер, пусть получает
его с потрохами.
- Любишь его, да?
Лейя кивнула, по-прежнему глядя мимо. Ну что ж. Все хорошо. Он жив, Люк
жив, с принцессой порядок, все бяки, будем надеяться, умерли. Жизнь просто
прекрасна.
- Ладно, слушай. Я все понимаю. Когда он вернется, я у вас на дороге стоять
не собираюсь...
Принцесса недоуменно посмотрела на него. У Хэна появилось твердое
убеждение, что последние пять минут они с Лейей говорили на разных языках и
на разные темы.
- О нет, - пробормотала принцесса Органа. - Только не это. Все совсем
наоборот.
Час от часу не легче. Наоборот - это как?
- Он - мой брат, - засмеялась принцесса и прежде, чем упрямый кореллианин
стал возражать, заткнула ему рот поцелуем.
Люк стоял на лесной поляне, перед ним высилась огромная груда поленьев и