Страница:
Беда нагрянула быстро, тенью следуя за его мыслями. Вспышка багрового пламени полыхнула от двери, отбросив мага назад. Он врезался в сосну и осел наземь. Снег падающий с дерева накрыл его толстым пуховым покровом. Ни один из дроу не пришел ему на помощь, все глаза были сосредоточены на большой деревянной двери, неожиданно появившейся в центре поляны. Оружие было наготове.
Дверь распахнулась, и откуда-то из невидимого пространства за ней хлынули высокие псоглавые воины, одетые лишь в собственную шерсть. Гноллы, а это были именно они, от природы были враждебны эльфам, и теперь они кинулись на воров – дроу с яростным воем размахивая мечами. Они все прибывали и прибывали сквозь магический портал, как сердитые пчелы, вылетающие из улья. Федор насчитал двадцать, прежде чем хаос схватки сделал дальнейший счет невозможными.
Сердце Федора, наблюдавшего за боем, колотилось, и, несмотря на все, слышанное им о дроу, он обнаружил, что надеется на победу эльфов. Их было всего шестеро против четырехкратного перевеса существ, вдвое больших по размеру, но как же они бились! Федор был воином, из народа знаменитого своими бойцами, но никогда он не видел подобного мастерства. Он восхищенно наблюдал как пляшет эльфийская сталь, как танцуют и наносят удары дроу. Он изучал темных эльфов, как они сражаются, как они двигаются. Как они убивают.
Гноллы падали быстро, и на мгновение показалось, что дроу побеждают. Но затем Федор услышал знакомый, страшный звук: сухой шелест гигантских крыльев и жуткий вопль, слишком резкий чтобы вырваться из глотки живого существа. Дроу тоже услышали его, и посмотрели в небо. Их алые глаза расширились при виде ужаса, несущегося к ним.
Нет слов чтобы описать зверей тьмы. Монстры летали, но они не были похожи на птиц. Когда-то живые, измененные чарами Красных Магов они стали изувеченными уродливыми тварями. Когда существо упало, как пикирующий на добычу ястреб, распахнутые крылья заслонили луну.
Зверь тьмы кинулся на самого высокого дроу, сражавшегося двумя тонкими мечами. В этот момент его мелькающие клинки удерживали трех гноллов, и сражаясь он танцевал на куче из двух гнолльих тел, то ли чтобы устрашить врагов, то ли чтобы стоять лицом к лицу с более высокими противниками.
Огромные когти приближавшегося зверя тьмы распахнулись. В последний момент, дроу бросился в сторону с неимоверной гибкостью, и в лапах монстра оказались три гнолла. Тварь взмыла в небо со своим грузом. Сердитый вопль раздался, когда она поняла что обманута, и просто выбросила гноллов. Воющие псоглавы кувыркаясь врезались в землю, и застыли безмолвно. Взмахи гигантских крыльев наполняли воздух ритмичными ударами, зверь тьмы развернулся для нового захода.
И эта тварь еще была не единственной проблемой дроу. Сверкающий снежный вихрь поднялся с земли, бешено вращаясь и набирая массу и силу. С резким треском вращение прекратилось, и человекоподобное существо, восьми футов ростом и с приземистой фигурой дварфа, направилось к темным эльфам. Федор пробормотал ругательство. При всем мастерстве дроу, они едва ли что-то могут противопоставить ледяному голему.
Так и случилось, мечи дроу бесполезно отскакивали от прочного льда нового противника. Огромный белый кулак сомкнулся на одном воине, и ледяной голем высоко поднял его. Внимательно разглядел, не обращая внимания на сыпавшиеся на него удары. Рука темного эльфа замедлилась, и удары наносились слабее и слабее, магический холод объятий голема вытягивал из него жизненную силу. Создание льда небрежно отшвырнуло мертвого дроу, и сосредоточилось на поиске новых жертв.
Федор почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке, мурашки пробежали по рукам. Он посмотрел вниз. Снег под его ногами начинал таять.
«Нет», прошептал он. «Не надо, не сейчас…»
Он боролся с наполнявшей его волной жара и бешенства, но знал что уже слишком поздно. Последней сознательной мыслью было сожаление о Саше. Пони наверняка кинется в битву вместе с ним. Мало шансов, что она выживет в схватке с такими врагами.
Потом его поглотила боевая ярость.
Нисстир закопошился, вылезая из-под снежного одеяла. Каждая косточка и сухожилие болели от удара. Он не ожидал такой атаки, – его заклинание должно было бы снять все ловушки с двери хижины – но, впрочем, он никогда не имел дела с людьми, известными как Красные Маги. В следующий раз подготовится получше, если конечно переживет эту попытку.
Наконец он разбросал снег и сделал глубокий вдох. Потом заметил нечто несущееся вниз по холму, и чуть не забыл выдохнуть.
Человеческий мужчина – по крайней мере, так решил Нисстир – бежал к поляне. Темные волосы топорщились на голове как иглы разъяренного ежа, лицо горело жаром, сверкая сердито-красным как в видимом так и в тепловом зрении, но странная, нервирующая улыбка кривила его губы. Врываясь на поле боя он вращал в воздухе длинным мечом с широким клинком. На первый взгляд, он казался футов семи ростом, но Нисстир привык иметь дело с магическими иллюзиями, и видел сквозь эту. На самом деле человек был ниже шести футов, и хотя мускулов у него было предостаточно, он не должен был быть способен так размахивать своим громадным черным мечом. Оружие было широким, и казалось затупленным, но каждый дикий взмах разрезал воздух с хорошо слышным свистом. Какая-то непонятная Нисстиру магия делала этого воина куда большим, чем он мог быть.
Маг болезненно поднялся на ноги. Хотя он ощутил подозрительную и странную силу этого человека, первая его мысль – и первое заклинание – адресовались более непосредственной угрозе. Странная тварь, уродливая пародия на дракона, пикировала целясь когтями на его отряд.
Нисстир взмахнул рукой к небу. Огромный огненный шар понесся в летучего монстра, и две смертоносных силы столкнулись, со взрывом который смел снег с деревьев и отбросил ледяного голема на колени. Драконообразная тварь спиралью пошла к земле, и врезалась в нее вспышкой маслянистого пламени. С последним, почти благодарным криком, существо распрощалась со своим подобием жизни.
Тем временем трое дроу наседали на голема, отбивая кусочки от ледянистой плоти. Голем разбросал их с легкостью пса, отряхивающего воду с шерсти. Он поднялся на ноги, и глаза цвета льда уставились на Нисстира. Голем направился к нему.
Прежде чем маг успел защититься, человек прыжком преодолел последние несколько футов спуска, и выбежал на поляну. Игнорируя дроу, он кинулся прямо к ледяному голему. Уклонившись от удара огромного кулака и перехватив рукоять меча обеими руками, он занес его для могучего удара.
Широкий черный клинок просвистев врезался в бедро голему с громовым треском. На мгновение казалось, что этот удар оказался ничуть не удачливее тех, что наносили дроу. Затем трещины пробежали по телу голема и по ноге. Массивная конечность рассыпалась осколками льда, и голем упал.
Человек прыгнул к распростершемуся существу, черный меч поднимался и опускался вновь и вновь, пока голем не превратился в искрящуюся кучу. Закончив с ним, берсерк атаковал ближайшего гнолла. Одним ударом он снес могучему существу голову.
«Но у него же меч не заточен», пробормотал Нисстир, и его медные брови сосредоточено нахмурились, пока он наблюдал за своим неожиданным союзником.
Человек уже накинулся сразу на двух гноллов с мечами. Один из псоглавов пробил его защиту, и оставил темно-красную полосу на бедре. Воин не сбился с ритма, даже не моргнул. Пот лился с его красного лица, свисал маленькими сосульками с челюсти – усиливая и без того пугающее впечатление – но каждый удар был столь же сильным как и предыдущий. Он не уставал; он не обращал внимания на боль. Человек мог оказаться серьезным противником, и осмотрительность диктовала Нисстиру разобраться с ним сейчас же. Но, поскольку он высвобождал свою ярость только на гноллов, дроу решил подождать. Нет смысла тратить жизни собственных воинов, раз уж этот человек так упрямо желает умереть в бою.
Вскоре осталось только два гнолла, с которыми быстро расправлялись пять выживших дроу. Битва подходила к концу, и полезность человека тоже. Нисстир начал мысленно копаться в своем репертуаре смертельных для людей заклинаний.
Затем, будто ощутив, что с ее защитниками вот-вот будет покончено, в битву вступила сама изба.
Носившаяся по полянке магическая хижина начала охотится за дроу. Темные эльфы, быстрые и гибкие, легко могли бы укрыться в лесу. Но Нисстир запретил им. Его вытянутые ладони потрескивали смертоносной магией, когда он приказал своим воинам стоять и сражаться, или умереть.
Как бешеный цыпленок, изба гоняла темных эльфов по поляне, пиная и царапая. Наконец она поймала одного под огромной лапой. Когти впились в дроу, оставляя длинные кровавые полосы с каждым ударом.
Человек атаковал. Прежде чем успел среагировать Нисстир, сумасшедший воитель начал бить по птичьей лапе избы как дровосек, рубящий дерево. Два удара, и изба зашаталась. Три, и нога переломилась. Избушка вздрогнула, и упала на землю. Несколько раз перекатилась, и застыла соломенной крышей книзу лапами кверху, выглядя совершенно как мертвая одноногая птица. А затем, к ужасу Нисстира, она просто исчезла.
Шипя от ярости маг наклонился и поднял осколок оставшийся от ледяного голема. Он почти выплюнул слова заклинания и кинул кристалл в человека. Мгновенно его окружил по шею толстый, обездвиживающий слой льда.
Нисстир встал лицом к лицу со своим неудачливым союзником. «Кем бы ты ни был, чем бы ты ни был, ты мне стоил целое состояние в магических книгах и сокровищах!» прорычал он. «Ты знаешь, сколько я охотился за этим трижды проклятым Красным Магом?»
Хотя он говорил на безупречном Общем, широко используемом торговом языке этих земель, ни искорки понимания не отразилось на лице пленника. Слабая улыбка не поколебалась ни на мгновение, а голубые глаза обещали смерть. Нисстир понял, что его магический удар добавил его имя в список врагов этого странного воина.
«Как тебе удается так драться?» требовательно спросил дроу. «Что за магия у тебя?» Человек не заговорил, да Нисстир и не ждал и не нуждался в ответе. Он добудет его сам.
Маг бросил щепотку желтой пыли на человека. Немедленно у ключицы человека загорелось слабое голубое сияние. Другие дроу столпились вокруг, наблюдая, и в уголке разума Нисстир заметил, что ищущее магию заклятие заставило всех их сиять в дюжине мест, где находились припрятанные, а теперь выставленные на обозрение магические вещи и оружие. Он заметил обмен осторожными взглядами, быстро и незаметно изменяющий баланс сил между ними. Позже, он сам займется этими вопросами.
Нисстир указал на светящийся кинжал у пояса его сильнейшего воина. «Используй это и пробейся сквозь лед. Я хочу получить амулет целым и невредимым, но цепочку можешь перерезать».
Высокий дроу вытащил зачарованный кинжал и начал прорубаться сквозь лед, сковавший грудь человека. Один раз клинок сбился и пустил кровь; улыбка на лице человека не дрогнула. Наконец, дроу освободил медальон в виде кинжала, и рывком оборвал цепь. Он протянул вещь Нисстиру, но маг покачал головой.
«Нет. Возьми это и возвращайтесь в Подземье. Мы разберемся с ним позже. Я последую за вами примерно через день; попытаюсь все же определить, куда в Девяти Адах исчезла эта хижина».
«А человек?»
«Оставь его», рявкнул Нисстир. «Пусть подыхает от холода. Он умрет слишком быстро на мой вкус».
Маг сотворил еще одно заклинание, и светящийся овал появился на поляне. Выдав еще несколько указаний своему капитану, он скрылся в лесу. По одному, дроу прошли сквозь врата, на пути в далекие, еще более опасные земли.
Когда пропал последний дроу, и не с кем больше было сражаться, боевая ярость владевшая Федором растаяла. Он обмяк в своей ледяной темнице, полностью истощенный. Он не чувствовал ни боли, ни холода, ни усталых мускулов пока длилась схватка. Все это приходило позже. Он видел, как другие берсерки умирают от истощения, или от накопившегося эффекта бесчисленного множества незамеченных ран. А это еще были те, кто в отличии от него мог контролировать свою ярость и вызывать ее по желанию. Федор считал себя счастливчиком, что прожил девятнадцать зим.
Саша, заметил он с болью, была не столь удачлива. Яростный пони лежал рядом с телом гнолла, с которым она сражалась зубами и копытами, но многочисленные тонкие раны были нанесены не мечом псоглава. Оружие дроу сразило Сашу, когда та билась с гноллом, и лишь из-за того удовольствия, что доставляло темным эльфам убийство. Холодный гнев колыхнулся в сердце Федора – не остаток ушедшего боевого безумия, но ярость человека, презиравшего жестокость, и пережившего бессмысленную гибель друга.
Потом очень долго Федор не чувствовал ничего кроме своего гнева и горя. Затем он осознал, что лед вокруг него стал тоньше. Жар берсерка растопил большую часть, и он мог двигаться. Боевая ярость ушла, но у него все еще оставалась его прирожденная сила, отточенная семью годами ученичества у деревенского кузнеца. Так что он напрягся и надавил на ледяную оболочку.
Шли секунды, ничего не происходило. Федор попробовал качаться по сторонам, перенося вес с одного бока на другой. Наконец, лед на его ногах рассыпался. Он упал как срубленное дерево, и остаток льда разлетелся от удара о землю. Он был весь мокрый, и многочисленные порезы от ледяных осколков покрывали его, но по крайней мере, теперь он был свободен.
Обессилевший, но не утративший решимости, Федор заставил себя подняться на ноги, и подобрать оружие. Он не мог ответить магу в хватке боевой ярости, но понял каждое слово. Амулет, нужный ему, был в жутком Подземье.
Федор шатаясь побрел к быстро угасавшему свету, отмечавшему магический портал. Без колебаний, он шагнул во врата.
Глава 4. Подземье
Дверь распахнулась, и откуда-то из невидимого пространства за ней хлынули высокие псоглавые воины, одетые лишь в собственную шерсть. Гноллы, а это были именно они, от природы были враждебны эльфам, и теперь они кинулись на воров – дроу с яростным воем размахивая мечами. Они все прибывали и прибывали сквозь магический портал, как сердитые пчелы, вылетающие из улья. Федор насчитал двадцать, прежде чем хаос схватки сделал дальнейший счет невозможными.
Сердце Федора, наблюдавшего за боем, колотилось, и, несмотря на все, слышанное им о дроу, он обнаружил, что надеется на победу эльфов. Их было всего шестеро против четырехкратного перевеса существ, вдвое больших по размеру, но как же они бились! Федор был воином, из народа знаменитого своими бойцами, но никогда он не видел подобного мастерства. Он восхищенно наблюдал как пляшет эльфийская сталь, как танцуют и наносят удары дроу. Он изучал темных эльфов, как они сражаются, как они двигаются. Как они убивают.
Гноллы падали быстро, и на мгновение показалось, что дроу побеждают. Но затем Федор услышал знакомый, страшный звук: сухой шелест гигантских крыльев и жуткий вопль, слишком резкий чтобы вырваться из глотки живого существа. Дроу тоже услышали его, и посмотрели в небо. Их алые глаза расширились при виде ужаса, несущегося к ним.
Нет слов чтобы описать зверей тьмы. Монстры летали, но они не были похожи на птиц. Когда-то живые, измененные чарами Красных Магов они стали изувеченными уродливыми тварями. Когда существо упало, как пикирующий на добычу ястреб, распахнутые крылья заслонили луну.
Зверь тьмы кинулся на самого высокого дроу, сражавшегося двумя тонкими мечами. В этот момент его мелькающие клинки удерживали трех гноллов, и сражаясь он танцевал на куче из двух гнолльих тел, то ли чтобы устрашить врагов, то ли чтобы стоять лицом к лицу с более высокими противниками.
Огромные когти приближавшегося зверя тьмы распахнулись. В последний момент, дроу бросился в сторону с неимоверной гибкостью, и в лапах монстра оказались три гнолла. Тварь взмыла в небо со своим грузом. Сердитый вопль раздался, когда она поняла что обманута, и просто выбросила гноллов. Воющие псоглавы кувыркаясь врезались в землю, и застыли безмолвно. Взмахи гигантских крыльев наполняли воздух ритмичными ударами, зверь тьмы развернулся для нового захода.
И эта тварь еще была не единственной проблемой дроу. Сверкающий снежный вихрь поднялся с земли, бешено вращаясь и набирая массу и силу. С резким треском вращение прекратилось, и человекоподобное существо, восьми футов ростом и с приземистой фигурой дварфа, направилось к темным эльфам. Федор пробормотал ругательство. При всем мастерстве дроу, они едва ли что-то могут противопоставить ледяному голему.
Так и случилось, мечи дроу бесполезно отскакивали от прочного льда нового противника. Огромный белый кулак сомкнулся на одном воине, и ледяной голем высоко поднял его. Внимательно разглядел, не обращая внимания на сыпавшиеся на него удары. Рука темного эльфа замедлилась, и удары наносились слабее и слабее, магический холод объятий голема вытягивал из него жизненную силу. Создание льда небрежно отшвырнуло мертвого дроу, и сосредоточилось на поиске новых жертв.
Федор почувствовал, как зашевелились волосы у него на затылке, мурашки пробежали по рукам. Он посмотрел вниз. Снег под его ногами начинал таять.
«Нет», прошептал он. «Не надо, не сейчас…»
Он боролся с наполнявшей его волной жара и бешенства, но знал что уже слишком поздно. Последней сознательной мыслью было сожаление о Саше. Пони наверняка кинется в битву вместе с ним. Мало шансов, что она выживет в схватке с такими врагами.
Потом его поглотила боевая ярость.
Нисстир закопошился, вылезая из-под снежного одеяла. Каждая косточка и сухожилие болели от удара. Он не ожидал такой атаки, – его заклинание должно было бы снять все ловушки с двери хижины – но, впрочем, он никогда не имел дела с людьми, известными как Красные Маги. В следующий раз подготовится получше, если конечно переживет эту попытку.
Наконец он разбросал снег и сделал глубокий вдох. Потом заметил нечто несущееся вниз по холму, и чуть не забыл выдохнуть.
Человеческий мужчина – по крайней мере, так решил Нисстир – бежал к поляне. Темные волосы топорщились на голове как иглы разъяренного ежа, лицо горело жаром, сверкая сердито-красным как в видимом так и в тепловом зрении, но странная, нервирующая улыбка кривила его губы. Врываясь на поле боя он вращал в воздухе длинным мечом с широким клинком. На первый взгляд, он казался футов семи ростом, но Нисстир привык иметь дело с магическими иллюзиями, и видел сквозь эту. На самом деле человек был ниже шести футов, и хотя мускулов у него было предостаточно, он не должен был быть способен так размахивать своим громадным черным мечом. Оружие было широким, и казалось затупленным, но каждый дикий взмах разрезал воздух с хорошо слышным свистом. Какая-то непонятная Нисстиру магия делала этого воина куда большим, чем он мог быть.
Маг болезненно поднялся на ноги. Хотя он ощутил подозрительную и странную силу этого человека, первая его мысль – и первое заклинание – адресовались более непосредственной угрозе. Странная тварь, уродливая пародия на дракона, пикировала целясь когтями на его отряд.
Нисстир взмахнул рукой к небу. Огромный огненный шар понесся в летучего монстра, и две смертоносных силы столкнулись, со взрывом который смел снег с деревьев и отбросил ледяного голема на колени. Драконообразная тварь спиралью пошла к земле, и врезалась в нее вспышкой маслянистого пламени. С последним, почти благодарным криком, существо распрощалась со своим подобием жизни.
Тем временем трое дроу наседали на голема, отбивая кусочки от ледянистой плоти. Голем разбросал их с легкостью пса, отряхивающего воду с шерсти. Он поднялся на ноги, и глаза цвета льда уставились на Нисстира. Голем направился к нему.
Прежде чем маг успел защититься, человек прыжком преодолел последние несколько футов спуска, и выбежал на поляну. Игнорируя дроу, он кинулся прямо к ледяному голему. Уклонившись от удара огромного кулака и перехватив рукоять меча обеими руками, он занес его для могучего удара.
Широкий черный клинок просвистев врезался в бедро голему с громовым треском. На мгновение казалось, что этот удар оказался ничуть не удачливее тех, что наносили дроу. Затем трещины пробежали по телу голема и по ноге. Массивная конечность рассыпалась осколками льда, и голем упал.
Человек прыгнул к распростершемуся существу, черный меч поднимался и опускался вновь и вновь, пока голем не превратился в искрящуюся кучу. Закончив с ним, берсерк атаковал ближайшего гнолла. Одним ударом он снес могучему существу голову.
«Но у него же меч не заточен», пробормотал Нисстир, и его медные брови сосредоточено нахмурились, пока он наблюдал за своим неожиданным союзником.
Человек уже накинулся сразу на двух гноллов с мечами. Один из псоглавов пробил его защиту, и оставил темно-красную полосу на бедре. Воин не сбился с ритма, даже не моргнул. Пот лился с его красного лица, свисал маленькими сосульками с челюсти – усиливая и без того пугающее впечатление – но каждый удар был столь же сильным как и предыдущий. Он не уставал; он не обращал внимания на боль. Человек мог оказаться серьезным противником, и осмотрительность диктовала Нисстиру разобраться с ним сейчас же. Но, поскольку он высвобождал свою ярость только на гноллов, дроу решил подождать. Нет смысла тратить жизни собственных воинов, раз уж этот человек так упрямо желает умереть в бою.
Вскоре осталось только два гнолла, с которыми быстро расправлялись пять выживших дроу. Битва подходила к концу, и полезность человека тоже. Нисстир начал мысленно копаться в своем репертуаре смертельных для людей заклинаний.
Затем, будто ощутив, что с ее защитниками вот-вот будет покончено, в битву вступила сама изба.
Носившаяся по полянке магическая хижина начала охотится за дроу. Темные эльфы, быстрые и гибкие, легко могли бы укрыться в лесу. Но Нисстир запретил им. Его вытянутые ладони потрескивали смертоносной магией, когда он приказал своим воинам стоять и сражаться, или умереть.
Как бешеный цыпленок, изба гоняла темных эльфов по поляне, пиная и царапая. Наконец она поймала одного под огромной лапой. Когти впились в дроу, оставляя длинные кровавые полосы с каждым ударом.
Человек атаковал. Прежде чем успел среагировать Нисстир, сумасшедший воитель начал бить по птичьей лапе избы как дровосек, рубящий дерево. Два удара, и изба зашаталась. Три, и нога переломилась. Избушка вздрогнула, и упала на землю. Несколько раз перекатилась, и застыла соломенной крышей книзу лапами кверху, выглядя совершенно как мертвая одноногая птица. А затем, к ужасу Нисстира, она просто исчезла.
Шипя от ярости маг наклонился и поднял осколок оставшийся от ледяного голема. Он почти выплюнул слова заклинания и кинул кристалл в человека. Мгновенно его окружил по шею толстый, обездвиживающий слой льда.
Нисстир встал лицом к лицу со своим неудачливым союзником. «Кем бы ты ни был, чем бы ты ни был, ты мне стоил целое состояние в магических книгах и сокровищах!» прорычал он. «Ты знаешь, сколько я охотился за этим трижды проклятым Красным Магом?»
Хотя он говорил на безупречном Общем, широко используемом торговом языке этих земель, ни искорки понимания не отразилось на лице пленника. Слабая улыбка не поколебалась ни на мгновение, а голубые глаза обещали смерть. Нисстир понял, что его магический удар добавил его имя в список врагов этого странного воина.
«Как тебе удается так драться?» требовательно спросил дроу. «Что за магия у тебя?» Человек не заговорил, да Нисстир и не ждал и не нуждался в ответе. Он добудет его сам.
Маг бросил щепотку желтой пыли на человека. Немедленно у ключицы человека загорелось слабое голубое сияние. Другие дроу столпились вокруг, наблюдая, и в уголке разума Нисстир заметил, что ищущее магию заклятие заставило всех их сиять в дюжине мест, где находились припрятанные, а теперь выставленные на обозрение магические вещи и оружие. Он заметил обмен осторожными взглядами, быстро и незаметно изменяющий баланс сил между ними. Позже, он сам займется этими вопросами.
Нисстир указал на светящийся кинжал у пояса его сильнейшего воина. «Используй это и пробейся сквозь лед. Я хочу получить амулет целым и невредимым, но цепочку можешь перерезать».
Высокий дроу вытащил зачарованный кинжал и начал прорубаться сквозь лед, сковавший грудь человека. Один раз клинок сбился и пустил кровь; улыбка на лице человека не дрогнула. Наконец, дроу освободил медальон в виде кинжала, и рывком оборвал цепь. Он протянул вещь Нисстиру, но маг покачал головой.
«Нет. Возьми это и возвращайтесь в Подземье. Мы разберемся с ним позже. Я последую за вами примерно через день; попытаюсь все же определить, куда в Девяти Адах исчезла эта хижина».
«А человек?»
«Оставь его», рявкнул Нисстир. «Пусть подыхает от холода. Он умрет слишком быстро на мой вкус».
Маг сотворил еще одно заклинание, и светящийся овал появился на поляне. Выдав еще несколько указаний своему капитану, он скрылся в лесу. По одному, дроу прошли сквозь врата, на пути в далекие, еще более опасные земли.
Когда пропал последний дроу, и не с кем больше было сражаться, боевая ярость владевшая Федором растаяла. Он обмяк в своей ледяной темнице, полностью истощенный. Он не чувствовал ни боли, ни холода, ни усталых мускулов пока длилась схватка. Все это приходило позже. Он видел, как другие берсерки умирают от истощения, или от накопившегося эффекта бесчисленного множества незамеченных ран. А это еще были те, кто в отличии от него мог контролировать свою ярость и вызывать ее по желанию. Федор считал себя счастливчиком, что прожил девятнадцать зим.
Саша, заметил он с болью, была не столь удачлива. Яростный пони лежал рядом с телом гнолла, с которым она сражалась зубами и копытами, но многочисленные тонкие раны были нанесены не мечом псоглава. Оружие дроу сразило Сашу, когда та билась с гноллом, и лишь из-за того удовольствия, что доставляло темным эльфам убийство. Холодный гнев колыхнулся в сердце Федора – не остаток ушедшего боевого безумия, но ярость человека, презиравшего жестокость, и пережившего бессмысленную гибель друга.
Потом очень долго Федор не чувствовал ничего кроме своего гнева и горя. Затем он осознал, что лед вокруг него стал тоньше. Жар берсерка растопил большую часть, и он мог двигаться. Боевая ярость ушла, но у него все еще оставалась его прирожденная сила, отточенная семью годами ученичества у деревенского кузнеца. Так что он напрягся и надавил на ледяную оболочку.
Шли секунды, ничего не происходило. Федор попробовал качаться по сторонам, перенося вес с одного бока на другой. Наконец, лед на его ногах рассыпался. Он упал как срубленное дерево, и остаток льда разлетелся от удара о землю. Он был весь мокрый, и многочисленные порезы от ледяных осколков покрывали его, но по крайней мере, теперь он был свободен.
Обессилевший, но не утративший решимости, Федор заставил себя подняться на ноги, и подобрать оружие. Он не мог ответить магу в хватке боевой ярости, но понял каждое слово. Амулет, нужный ему, был в жутком Подземье.
Федор шатаясь побрел к быстро угасавшему свету, отмечавшему магический портал. Без колебаний, он шагнул во врата.
Глава 4. Подземье
Один день, угрюмо думала Лириэль, закидывая припасы в длинную бочкообразную лодку. Жизнь, которую она знала, закончится всего в один день. Но пока этот день еще не истек никто, – ни ее отец, ни Матрона Триэль, ни сама Лолт – не удержат Лириэль от того, чтобы провести время как она того желает.
Молодая дроу в последний раз рассмотрела лодку. Необычный кораблик, из тонкого легкого металла и обитый снаружи и изнутри надутыми воздухом мешками. Бока загибались вверх, нос был закруглен, веревки удерживали на месте два коротких весла. Потом Лириэль проверила свой груз: пиримо, запас пресноводных ракушек, собранных на мелководье озера Донигартен, и моллюски, привезенные на Базар с далекого моря. Были еще несколько простеньких магических вещей и праздничная накидка фасона, вышедшего из моды пару сезонов назад.
Когда все было готово, Лириэль взяла путеводную веревку и подтянула лодку к маленькому черному отверстию в скалистом полу. Вода лилась в дыру из трещины в потолке, и откуда-то снизу доносился рокот потока. Она направила нос лодки на отверстие, и улеглась лицом вниз.
Кораблик наклонился и понесся вниз по тоннелю, быстро набирая скорость. Лириэль держала веревки и использовала весла, чтобы подправить траекторию падения лодки по извилистому коридору. Каждый удар весла разбрызгивал воду, паутина с низкого потолка запуталась в ее летящих волосах. Рев воды скоро стал оглушающим, поток глубже и быстрее.
Затем неожиданно тоннель исчез. Вода текла из десятка подобных коридоров, и сливалась в белопенную реку, быструю и яростную.
Дикий возбужденный смех вырвался у Лириэль, и был унесен прочь порывом ветра и водой. Немногие ее друзья любили этот спорт – слишком мало было возможностей для коварства, и в нем были лишь выжившие, а не победители – но Лириэль наслаждалась каждым мгновением, несмотря на влагу и удары. Водяной бег требовал быстрых рефлексов и ледяных нервов. Для того, что она намеревалась сделать, ей понадобится и то, и другое.
В воде впереди замаячил большой черный сталагмит, толстая скала, вырвавшаяся из реки вверх, соприкасаясь с указующим вниз пальцем столь же жутковатого сталактита. Как отражения в зеркалах, два каменных копья отмечали границы для водяного бега. Немногие из тех, кто проследовал дальше за них, выжили.
Лириэль отсчитывала мгновения. В последний миг, она резко потянула за левую веревку. Кораблик развернулся, сила напора воды начала переворачивать его. Два раза, и еше третий переворачивалась лодка прежде чем успокоилась в правильном положении. Лириэль встала, отжимая воду и дрожа от холода. Она установила правое весло, и напряглась для предстоящего рывка.
Ее лодка уперлась в сталагмит, прижатая течением. Лириэль со всей силы потянула за правую веревку, и лодка медленно начала отходить от скалы.
Теперь начинались сложности. Иногда приходилось совершать два или три прохода, прежде чем она находила свой секретный тоннель. Но сейчас удача была с ней. Лодку смыло скрытным подводным течением, бежавшим к каменному желобу, и Лириэль ликующе завопила.
Тоннель превратился в почти вертикальное падение. Лириэль закрыла глаза, и уперлась в борта кораблика руками и ногами, сейчас она уже никак не могла повлиять на происходящее. Затем каменные стены исчезли, лодка свободно падала сквозь брызги воды и туман.
Наконец лодка глубоко вошла в воду. Когда погружение наконец замедлилось, Лириэль выбралась из лодки и поплыла вверх. Поднялась на поверхность, хватая воздух, и уверенно поплыла к скалистому берегу. Она выбралась на берег, и улеглась там, истощенная но победившая: она пережила еще один бег!
Немного отдохнув и восстановив дыхание, Лириэль села и огляделась вокруг с гордостью собственницы. Водопад оканчивался большим, холодным бассейном, окруженным каменными стенами глубокого грота. Пещеры и альковы раскиданные здесь и там манили неизведанными приключениями. Таинственный голубоватый и зеленый свет наполнял пещеру, камни здесь излучали странное свечение присущее Подземью. Такие места силы, называвшиеся фэрзресс, высоко ценились дроу, и ревностно охранялись. Это принадлежало Лириэль. Она вновь и вновь подтверждала свое право владения каждый раз, совершая это опасное путешествие.
Сухой, металлический шорох раздался из глубин ближайшей пещеры, как будто кольчугу протащили по камням. Затем донесся щелчок когтей, сердитый рев гигантского существа, готовящегося выдворить непрошеного гостя из своего дома. Лириэль вскочила на ноги как раз в тот момент, когда глубинный дракон вырвался из логова.
Федор ударился о каменную стену тоннеля, и закрыл глаза. Странно, подумал он онемело, темнота при этом совсем не стала глубже. Он открыл и закрыл их еще несколько раз, и не нашел никакой разницы. Никогда еще он не был в такой тьме, даже самая сумрачная зимняя ночь не могла с этим сравниться. Она накатывалась на него, удушая сильнее, чем узкие тоннели сквозь которые он брел, спотыкаясь, или знания о том, сколько земли и скалы нависло над его головой. Вот, значит, каково Подземье.
Он слышал слабые, исчезающие шаги воров, но не мог сказать, откуда приходит шум. Звук играл с ним свои шутки, отдаваясь от стен тоннелей и сквозь камень. Шаги приглушались другими шорохами: постоянно капающей воды, осыпающейся земли и камешков, торопящихся лап маленьких, невидимых существ. Коридоры извивались, поворачивали, уходили вверх и вниз, и Федор не мог даже сказать, над или под ним находятся дроу. Он был хорошим следопытом на своей земле, но сейчас он был очень, очень далеко от дома.
После короткого спора с собой, Федор нащупал в своих вещах палку и кусок тряпки. Обернув ее вокруг конца палки, он достал флакон завернутый в кушак. Осторожно вылив чуть-чуть жидкости на тряпку, он полез за огнивом.
Искры прорезали черноту как молнии, и факел мгновенно вспыхнул. В появившемся свете Федор впервые разглядел Подземье.
«Мать всех богов…» прошептал он в ужасе и восхищении.
Он был в пещере, большей чем все, что он мог вообразить. Потолок возвышался где-то высоко над головой, длинные искривленные каменные острия целились вниз. С одной стороны пути, по которому он следовал, была сплошная скала, с другой пустота. Всего в нескольких шагах от него путь резко обрывался, падая на сотни футов в ущелье. На дальней стороне обрыва виднелась каменная занавесь, напоминавшая гигантские соты. За ней Федор заметил множество ответвлений, шедших вдоль стен утеса и отверстия, уходившие в новые тоннели. Это место было перекрестком, построенным за бессчетные столетия странными и неизвестными культурами. Его размеры и сложность ошеломляли Федора, как не смогла даже чернота.
И все же он отбросил эти мысли, и продолжил свои поиски. Припав на колени, рашеми рассмотрел каменный пол. Наконец, он нашел отметину: капельку почти растаявшего снега, смешанного с грязью. Дроу прошли этим путем.
Федор прошел по следу исчезающей влаги к боковому тоннелю, зная что каждый шаг который он сделал приближает его к смерти. Он понятия не имел, где находится, и не знал пути, которым мог бы вернуться на поверхность, раздобыв бесценный амулет. Он вошел в Подземье отлично осознавая насколько опасно – да что там, почти бессмысленно – это предприятие, но какой тут был выбор? Без амулета он умрет. Может быть, это случится через год, а возможно и завтра.
Без предупреждения в круг света от факела Федора ворвалось огромное существо, смахивавшее на насекомое. Зеленоватого цвета, пять футов в длину, оно выглядело как уродливый потомок связи паука и скорпиона. Глаз у него Федор не увидел, но возбужденный клекот не позволял сомневаться, что оно заметило присутствие человека. Длинные, как бичи, антенны шарили в поисках добычи, а клешни усыпанных иглами передних ног пощелкивали, издавая звуки захлопывающегося капкана.
Возможно, хмуро решил Федор, его время настало сегодня.
Лириэль стояла не шевелясь, пока глубинный дракон крадучись двигался к ней. Обе усыпанные острыми зубами пасти открылись в голодном предвкушении, и две головы покачивались на ходу. Ибо этот дракон был мутантом, редким порождением странного влияния Подземья. Меньше большинства своих сородичей – всего пятьдесят футов от любой из увенчанных рогами голов до кончика единственного хвоста – дракон был покрыт сверкавшей пурпуром чешуей, светившейся собственным жутковатым светом.
Двухголовый дракон начал кружить вокруг Лириэль, как домашний ящер, играющий с обреченной крысой. Голова справа приняла выражение усталой решимости, на левой появилась хитроватая (и слегка отдающая безумием) улыбка.
«Маленькая она», прощебетала улыбающаяся голова, меря эльфийку взглядом. «Едва ли стоит делить. Эта мне, а ты съешь следующего дроу кто здесь покажется, хорошо?»
«Не будь дурой», рявкнула правая голосом глубоким и суровым, но определенно женским. «Мы предаемся этой идиотской игре каждый раз, как она приходит. Мне это уже надоедает. Ешь дроу или не ешь, и заканчивай!»
«Здравствуй, Зз'Пзора», сказала Лириэль, обращаясь сразу к обоим головам, и демонстрируя протянутыми ладонями, что она безоружна. «Я принесла все как обычно».
«А мантию для меня?» радостно осведомилась левая голова. «Мне нужно что-нибудь на следующий обед у Сузонии!»
Правая закатила глаза. «Мы так редко выбираемся наружу», заметила она с сухим сарказмом. «Необходимо произвести правильное впечатление».
Лириэль придержала улыбку. Дракона была явно в замешательстве, но она частенько могла рассмешить. Две головы были очень различны, у них были разные личности, которые почти всегда спорили между собой. Левая была суетливой и рассеянной, и любила фантазировать о том, чтобы посетить города Подземья и повеселиться на поверхности. Личность правой головы была более обычна для драконьего рода. Она любила одиночество, сокровища и магические вещи. Хотя все драконы были опасны и непредсказуемы, у Зз'Пзоры для пущего интереса к этому добавлялось и чуть-чуть сумасшествия. Но, несмотря на это, Лириэль стала считать дракониху своим другом. Большим, опасным и непредсказуемым другом, пожалуй, но никак не более коварным, чем любой другой из знакомых молодой дроу.
«Я достану твои вещи», сказала она, указывая на воду. Лодка уже появилась на поверхности, и почти доплыла до берега. Обе головы драконы выразили живейшее одобрение.
Лириэль пришлось потратить всего несколько минут на то, чтобы доставить кораблик к берегу и распаковать груз. Дракониха быстро поглотила дары моря, несмотря на постоянный спор между головами за лучшие кусочки. Левая восхищенно взвизгнула при виде старой накидки Лириэль и умолила вторую голову присоединиться к ней в Изменении. Глубинные драконы могли от природы менять облик, но даже в этой форме дракона не могла удовлетворить жажды левой головы по социальному общению. Черты дроу-драконы были явно необычны для дроу: круглые темные глаза, нос кнопочкой и пухлые губы. Кожа ее сохраняла ярко-пурпурный оттенок драконьей чешуи и как всегда слабо светилась. В любом облике Зз'Пзора была, мягко говоря, подозрительна.
Не обращая внимания на эти мелочи, измененная дракона закуталась в накидку. Держа руки на бедрах, она прошлась вдоль берега в странной пародии на соблазняющую походку.
«У тебя отлично получилось, Зип», пробормотала Лириэль, стараясь не показывать голосом свое веселье. «Сузония сдохнет от зависти».
С счастливым вздохом дроу-дракона уселась рядом с Лириэль, приготовившись к обсуждению последних слухов. По просьбе Зз'Пзоры Лириэль рассказала ей о своей жизни в Мензоберранзане: череде вечеринок, ведущихся интригах, даже о случае с Битнарой Шобалар.
Молодая дроу в последний раз рассмотрела лодку. Необычный кораблик, из тонкого легкого металла и обитый снаружи и изнутри надутыми воздухом мешками. Бока загибались вверх, нос был закруглен, веревки удерживали на месте два коротких весла. Потом Лириэль проверила свой груз: пиримо, запас пресноводных ракушек, собранных на мелководье озера Донигартен, и моллюски, привезенные на Базар с далекого моря. Были еще несколько простеньких магических вещей и праздничная накидка фасона, вышедшего из моды пару сезонов назад.
Когда все было готово, Лириэль взяла путеводную веревку и подтянула лодку к маленькому черному отверстию в скалистом полу. Вода лилась в дыру из трещины в потолке, и откуда-то снизу доносился рокот потока. Она направила нос лодки на отверстие, и улеглась лицом вниз.
Кораблик наклонился и понесся вниз по тоннелю, быстро набирая скорость. Лириэль держала веревки и использовала весла, чтобы подправить траекторию падения лодки по извилистому коридору. Каждый удар весла разбрызгивал воду, паутина с низкого потолка запуталась в ее летящих волосах. Рев воды скоро стал оглушающим, поток глубже и быстрее.
Затем неожиданно тоннель исчез. Вода текла из десятка подобных коридоров, и сливалась в белопенную реку, быструю и яростную.
Дикий возбужденный смех вырвался у Лириэль, и был унесен прочь порывом ветра и водой. Немногие ее друзья любили этот спорт – слишком мало было возможностей для коварства, и в нем были лишь выжившие, а не победители – но Лириэль наслаждалась каждым мгновением, несмотря на влагу и удары. Водяной бег требовал быстрых рефлексов и ледяных нервов. Для того, что она намеревалась сделать, ей понадобится и то, и другое.
В воде впереди замаячил большой черный сталагмит, толстая скала, вырвавшаяся из реки вверх, соприкасаясь с указующим вниз пальцем столь же жутковатого сталактита. Как отражения в зеркалах, два каменных копья отмечали границы для водяного бега. Немногие из тех, кто проследовал дальше за них, выжили.
Лириэль отсчитывала мгновения. В последний миг, она резко потянула за левую веревку. Кораблик развернулся, сила напора воды начала переворачивать его. Два раза, и еше третий переворачивалась лодка прежде чем успокоилась в правильном положении. Лириэль встала, отжимая воду и дрожа от холода. Она установила правое весло, и напряглась для предстоящего рывка.
Ее лодка уперлась в сталагмит, прижатая течением. Лириэль со всей силы потянула за правую веревку, и лодка медленно начала отходить от скалы.
Теперь начинались сложности. Иногда приходилось совершать два или три прохода, прежде чем она находила свой секретный тоннель. Но сейчас удача была с ней. Лодку смыло скрытным подводным течением, бежавшим к каменному желобу, и Лириэль ликующе завопила.
Тоннель превратился в почти вертикальное падение. Лириэль закрыла глаза, и уперлась в борта кораблика руками и ногами, сейчас она уже никак не могла повлиять на происходящее. Затем каменные стены исчезли, лодка свободно падала сквозь брызги воды и туман.
Наконец лодка глубоко вошла в воду. Когда погружение наконец замедлилось, Лириэль выбралась из лодки и поплыла вверх. Поднялась на поверхность, хватая воздух, и уверенно поплыла к скалистому берегу. Она выбралась на берег, и улеглась там, истощенная но победившая: она пережила еще один бег!
Немного отдохнув и восстановив дыхание, Лириэль села и огляделась вокруг с гордостью собственницы. Водопад оканчивался большим, холодным бассейном, окруженным каменными стенами глубокого грота. Пещеры и альковы раскиданные здесь и там манили неизведанными приключениями. Таинственный голубоватый и зеленый свет наполнял пещеру, камни здесь излучали странное свечение присущее Подземью. Такие места силы, называвшиеся фэрзресс, высоко ценились дроу, и ревностно охранялись. Это принадлежало Лириэль. Она вновь и вновь подтверждала свое право владения каждый раз, совершая это опасное путешествие.
Сухой, металлический шорох раздался из глубин ближайшей пещеры, как будто кольчугу протащили по камням. Затем донесся щелчок когтей, сердитый рев гигантского существа, готовящегося выдворить непрошеного гостя из своего дома. Лириэль вскочила на ноги как раз в тот момент, когда глубинный дракон вырвался из логова.
Федор ударился о каменную стену тоннеля, и закрыл глаза. Странно, подумал он онемело, темнота при этом совсем не стала глубже. Он открыл и закрыл их еще несколько раз, и не нашел никакой разницы. Никогда еще он не был в такой тьме, даже самая сумрачная зимняя ночь не могла с этим сравниться. Она накатывалась на него, удушая сильнее, чем узкие тоннели сквозь которые он брел, спотыкаясь, или знания о том, сколько земли и скалы нависло над его головой. Вот, значит, каково Подземье.
Он слышал слабые, исчезающие шаги воров, но не мог сказать, откуда приходит шум. Звук играл с ним свои шутки, отдаваясь от стен тоннелей и сквозь камень. Шаги приглушались другими шорохами: постоянно капающей воды, осыпающейся земли и камешков, торопящихся лап маленьких, невидимых существ. Коридоры извивались, поворачивали, уходили вверх и вниз, и Федор не мог даже сказать, над или под ним находятся дроу. Он был хорошим следопытом на своей земле, но сейчас он был очень, очень далеко от дома.
После короткого спора с собой, Федор нащупал в своих вещах палку и кусок тряпки. Обернув ее вокруг конца палки, он достал флакон завернутый в кушак. Осторожно вылив чуть-чуть жидкости на тряпку, он полез за огнивом.
Искры прорезали черноту как молнии, и факел мгновенно вспыхнул. В появившемся свете Федор впервые разглядел Подземье.
«Мать всех богов…» прошептал он в ужасе и восхищении.
Он был в пещере, большей чем все, что он мог вообразить. Потолок возвышался где-то высоко над головой, длинные искривленные каменные острия целились вниз. С одной стороны пути, по которому он следовал, была сплошная скала, с другой пустота. Всего в нескольких шагах от него путь резко обрывался, падая на сотни футов в ущелье. На дальней стороне обрыва виднелась каменная занавесь, напоминавшая гигантские соты. За ней Федор заметил множество ответвлений, шедших вдоль стен утеса и отверстия, уходившие в новые тоннели. Это место было перекрестком, построенным за бессчетные столетия странными и неизвестными культурами. Его размеры и сложность ошеломляли Федора, как не смогла даже чернота.
И все же он отбросил эти мысли, и продолжил свои поиски. Припав на колени, рашеми рассмотрел каменный пол. Наконец, он нашел отметину: капельку почти растаявшего снега, смешанного с грязью. Дроу прошли этим путем.
Федор прошел по следу исчезающей влаги к боковому тоннелю, зная что каждый шаг который он сделал приближает его к смерти. Он понятия не имел, где находится, и не знал пути, которым мог бы вернуться на поверхность, раздобыв бесценный амулет. Он вошел в Подземье отлично осознавая насколько опасно – да что там, почти бессмысленно – это предприятие, но какой тут был выбор? Без амулета он умрет. Может быть, это случится через год, а возможно и завтра.
Без предупреждения в круг света от факела Федора ворвалось огромное существо, смахивавшее на насекомое. Зеленоватого цвета, пять футов в длину, оно выглядело как уродливый потомок связи паука и скорпиона. Глаз у него Федор не увидел, но возбужденный клекот не позволял сомневаться, что оно заметило присутствие человека. Длинные, как бичи, антенны шарили в поисках добычи, а клешни усыпанных иглами передних ног пощелкивали, издавая звуки захлопывающегося капкана.
Возможно, хмуро решил Федор, его время настало сегодня.
Лириэль стояла не шевелясь, пока глубинный дракон крадучись двигался к ней. Обе усыпанные острыми зубами пасти открылись в голодном предвкушении, и две головы покачивались на ходу. Ибо этот дракон был мутантом, редким порождением странного влияния Подземья. Меньше большинства своих сородичей – всего пятьдесят футов от любой из увенчанных рогами голов до кончика единственного хвоста – дракон был покрыт сверкавшей пурпуром чешуей, светившейся собственным жутковатым светом.
Двухголовый дракон начал кружить вокруг Лириэль, как домашний ящер, играющий с обреченной крысой. Голова справа приняла выражение усталой решимости, на левой появилась хитроватая (и слегка отдающая безумием) улыбка.
«Маленькая она», прощебетала улыбающаяся голова, меря эльфийку взглядом. «Едва ли стоит делить. Эта мне, а ты съешь следующего дроу кто здесь покажется, хорошо?»
«Не будь дурой», рявкнула правая голосом глубоким и суровым, но определенно женским. «Мы предаемся этой идиотской игре каждый раз, как она приходит. Мне это уже надоедает. Ешь дроу или не ешь, и заканчивай!»
«Здравствуй, Зз'Пзора», сказала Лириэль, обращаясь сразу к обоим головам, и демонстрируя протянутыми ладонями, что она безоружна. «Я принесла все как обычно».
«А мантию для меня?» радостно осведомилась левая голова. «Мне нужно что-нибудь на следующий обед у Сузонии!»
Правая закатила глаза. «Мы так редко выбираемся наружу», заметила она с сухим сарказмом. «Необходимо произвести правильное впечатление».
Лириэль придержала улыбку. Дракона была явно в замешательстве, но она частенько могла рассмешить. Две головы были очень различны, у них были разные личности, которые почти всегда спорили между собой. Левая была суетливой и рассеянной, и любила фантазировать о том, чтобы посетить города Подземья и повеселиться на поверхности. Личность правой головы была более обычна для драконьего рода. Она любила одиночество, сокровища и магические вещи. Хотя все драконы были опасны и непредсказуемы, у Зз'Пзоры для пущего интереса к этому добавлялось и чуть-чуть сумасшествия. Но, несмотря на это, Лириэль стала считать дракониху своим другом. Большим, опасным и непредсказуемым другом, пожалуй, но никак не более коварным, чем любой другой из знакомых молодой дроу.
«Я достану твои вещи», сказала она, указывая на воду. Лодка уже появилась на поверхности, и почти доплыла до берега. Обе головы драконы выразили живейшее одобрение.
Лириэль пришлось потратить всего несколько минут на то, чтобы доставить кораблик к берегу и распаковать груз. Дракониха быстро поглотила дары моря, несмотря на постоянный спор между головами за лучшие кусочки. Левая восхищенно взвизгнула при виде старой накидки Лириэль и умолила вторую голову присоединиться к ней в Изменении. Глубинные драконы могли от природы менять облик, но даже в этой форме дракона не могла удовлетворить жажды левой головы по социальному общению. Черты дроу-драконы были явно необычны для дроу: круглые темные глаза, нос кнопочкой и пухлые губы. Кожа ее сохраняла ярко-пурпурный оттенок драконьей чешуи и как всегда слабо светилась. В любом облике Зз'Пзора была, мягко говоря, подозрительна.
Не обращая внимания на эти мелочи, измененная дракона закуталась в накидку. Держа руки на бедрах, она прошлась вдоль берега в странной пародии на соблазняющую походку.
«У тебя отлично получилось, Зип», пробормотала Лириэль, стараясь не показывать голосом свое веселье. «Сузония сдохнет от зависти».
С счастливым вздохом дроу-дракона уселась рядом с Лириэль, приготовившись к обсуждению последних слухов. По просьбе Зз'Пзоры Лириэль рассказала ей о своей жизни в Мензоберранзане: череде вечеринок, ведущихся интригах, даже о случае с Битнарой Шобалар.