- Иди к черту, - прошептала Лидия.
Я уселся за руль и мы покатили. Улицы уже совсем опустели и к туннелю Линкольна мы проехали через вымерший город. Когда туннель остался позади, я впервые за последнее время успокоился. Как ни крути, но хотя бы ближайшие несколько часов мы с Лидией проведем в безопасности. Вы, конечно, скажете, что у страха глаза велики - в огромном Нью-Йорке ничего не стоит потеряться, а Америка еще больше, - но это значит, что за вами никогда не гнались. Человек - по природе сам охотник, он привык гоняться за дичью, и немудрено поэтому, что, оказываясь в непривычной роли жертвы, он полностью утрачивает самообладание.
Ночное шоссе казалось совсем пустынным. Низкие холмы были залиты серебристым лунным светом. За серо-стальной полоской реки Делавэр возвышалась кряжистая горная гряда. Еще четыре мили, и наша машина выкатила на подъездную аллею, ведущую к дому тети Эвелины. Тетушка предусмотрительно спустила собак, которые молча, не лая, подбежали ко мне и, узнав, дружно завиляли хвостами и облизали. Два глупых и добрейших сеттера, у которых, правда, хватило бы здравого смысла, чтобы облаять незнакомца.
Свернувшаяся на сиденье калачиком Лидия долго отбрыкивалась, требуя, чтобы ее оставили в покое, но я не уступал.
- Футах в двадцати от нас, - тихо, но твердо сказал я, - находится огромный каменный особняк, битком набитый мягкими кроватями и теплыми одеялами. Насколько я знаю, убийцы обходят этот дом стороной.
- Мне наплевать, - проныла Лидия. - Пусть убивают.
- Нет, убить тебя я никому не позволю. Я уложу тебя в постель. Только дойти до нее ты должна сама - я слишком устал, чтобы таскать тебя на руках.
Это она поняла. Лидия, пошатываясь, выбралась на свежий воздух, и тут же начала причитать, как она устала, замерзла и хочет спать. Я снял пиджак, набросил ей на плечи и проводил Лидию в дом. Дверь была не заперта и мы тихонько вошли в прихожую, в которой горел заботливо оставленный тетей Эвелиной свет. К дверной ручке гостевой спальни была пришпилена записка.
Мы прочитали, где лежат запасные одеяла и пижама, а Лидию тетка проинструктировала, что, в случае надобности, та может воспользоваться ночными рубашками Хиллери.
- Кто это - Хиллери? - спросила Лидия.
Я пояснил, что речь идет об умершей дочери тетки Эвелины. Лидия выслушала меня вполуха - она засыпала на ходу. Я отвел ее в спальню Хиллери, уложил на кровать, снял с нее туфли и укрыл девушку одеялом.
В гостевой спальне я разделся, облачился в пижаму, закурил сигарету и присел подумать. Ужасно нелепая смерть. Мне пришла на ум моя покойная матушка, погибшая в автомобильной катастрофе вместе с моим братом и кузиной - Хиллери. Вскоре после случившегося мой отец, так и не найдя в себе сил пережить эту трагедию, пустил себе пулю в висок. Да, каким-то непостижимо-трагическим образом его смерть породнила меня с Лидией. Правда, в какой степени - я не знал. Как не знал и того, хочу ли и в самом деле жениться на худенькой, едва оперившейся девочке, которую знал менее двадцати четырех часов.
Внезапно на меня нахлынула дикая усталость. Загасив сигарету, я выключил свет и мгновенно уснул.
* * *
Проснулся я, когда из открытого окна прямо в глаза мне брызнуло яркое полуденное солнце.
Я приоткрыл глаза и тут же зажмурился. На секунду я провалился в небытие, словно был за тысячу миль и за тысячу лет от Сарбайна, его убийц и грозящей нам опасности. Затем, кинув взгляд за окно, я увидел молодое деревце с первыми распускающимися почками, а за ним - поля, обсаженные кустами, и, в отдалении - лес. На вершине далекого холма высился еще один каменный особняк, напоминавший дом моей тетушки.
Я кинул взгляд на часы и обомлел - половина первого.
Я принял ванну и побрился. В гостевой спальне у тети Эвелины всегда была припасена бритва со свежим лезвием. Судя по всему, тетя заходила, пока я спал. Во всяком случае, на месте моего перепачканного серого костюма висели коричневые брюки, чистая белая рубашка и зеленый вельветовый пиджак. Хотя со дня смерти моего дяди прошло уже больше пяти лет, тетушка сохранила всю его одежду. И брюки и рубашка пришлись мне как раз впору. Я прошлепал через холл в комнату Хиллери, но Лидии в ней уже не было, а постель кто-то прибрал.
Внизу, в залитой веселыми солнечными лучами гостиной, миссис Сокол, горничная моей тети, сказала, что тетушка поехала в Нью-Хоуп, а симпатичная девушка гуляет в саду. И еще добавила, что ждала, пока я проснусь, чтобы накормить нас завтраком.
- Очень милая девушка, - с улыбкой сказала она.
Внезапно я почувствовал, что голоден, как волк, и сказал миссис Сокол, что поищу Лидию, а она может пока пожарить яичницу или сварганить что-нибудь по своему усмотрению.
- Яичницу с беконом, Харви?
- С чем угодно - я все уплету.
За садом позади особняка, где резко обрывался зеленый косогор, раскинулось небольшое озерко, на берегу которого я увидел Лидию. Сидя на корточках, она наблюдала, как белая гусыня учит технике плавания и ныряния свой пушистый молодняк. В серой юбке, белоснежном свитере и белых кроссовках, которые без сомнения дала ей тетушка Эвелина, Лидия выглядела лет на пять моложе своих двадцати трех. Отдохнувшая, со свеженькой мордашкой и темными волосами, развевающимися на ветру, она напоминала мне сказочную нимфу. Она не услышала, как я подкрался, и лишь в последнюю секунду подскочила, как ужаленная, и обернулась. В следующий миг она радостно улыбнулась и обняла меня, но почти сразу разжала руки и попятилась.
- Я все время забываю, что не нравлюсь тебе, и что мы еще почти не знакомы, - сказала она.
- Да, это верно, - вздохнул я. - Ты ведь совсем еще ребенок и не должна сближаться с такими пожилыми и прожженными мужчинами.
- Беда в том, Харви, - сказала Лидия, - что ты ведь вовсе не шутишь. Ты - жуткий зануда. Как спал-то хоть? Выспался?
- Спал, как бревно, - усмехнулся я, взял ее за руку и повел к дому. Пойдем, я умираю от голода...
- Я познакомилась с твоей тетей, когда она уезжала. Она - самая милая женщина, которую я когда-либо видела. И такая обаятельная!
- Она была звездой немого кинематографа.
- Врешь!
- Ей-богу. В допотопные времена. Ты, должно быть, даже не представляешь, как можно дожить до таких лет?
- У тебя, по-моему, никак не идет из головы, что я моложе тебя на двенадцать лет, - укоризненно произнесла Лидия.
- Не могу сказать, что ты совсем не права, - кивнул я.
* * *
Позавтракали мы в столовой. На завтрак миссис Сокол подала яичницу с колбасой и беконом, свежие булочки и апельсиновый сок. Я заглотал яичницу из трех яиц и четыре здоровенных ломтя бекона. Лидия съела яичницу, шесть ломтей бекона, два куска колбасы и четыре булочки. Мне хватило одной булочки.
- Я вовсе не всегда столько ем, - извиняющимся тоном пояснила Лидия.
- Я знаю. Тебе сала не хватает.
- Какого сала?
- Масла девушки из Техаса.
- Харви, да я на сало смотреть не могу. В жизни его в рот не брала. Вообще ты ведешь себя со мной удивительно негостеприимно. Даже враждебно.
- Не делай из мухи слона.
- Лучше передай мне мармелад, - попросила она. - Ты же сам видишь, какая я худенькая. Ношу платья для подростков и у меня даже намека нет на этот подозрительный горб, который выпирает у тебя из-за пояса.
В эту минуту зашла миссис Сокол и поведала Лидии, что я всегда отличался завидным аппетитом.
- Кормить Харви - одно удовольствие, - пояснила она. - Он не любит, чтобы пропадали продукты. Что ему ни положишь, он вернет тарелку зеркально чистой.
- Ах, как замечательно! - Лидия восторженно захлопала в ладоши. Какой молодец Харви!
- Видите, как он вылизал свою тарелку? - улыбаясь, кивнула миссис Сокол.
- О, да, я вижу. Наш Харви - просто чудо.
Я извинился и вышел из-за стола. Лидия догнала меня уже на улице, когда я подходил к скотному двору.
- Извини, Харви, - запыхавшись, проговорила она.
Я покачал головой.
- Не могу понять, Лидия, то ли ты надо мной смеешься, то ли так странно кокетничаешь. В любом случае, ты избрала не лучший способ завоевать сердце мужчины.
- Может быть, Харви, я вовсе не пытаюсь завоевать твое сердце.
- Вот - опять. Я не знаю, как мне с тобой держаться, Лидия. Не пойму я тебя.
- Господи, ну почему же ты такой зануда! - в сердцах вскричала Лидия. - Неужели ты не способен протянуть другому руку?
- А вдруг ее оттяпают?
- Ну, конечно! Больно нужно. Ладно, Харви, мы больше не будем обсуждать эту тему. У меня нет ни дома, ни работы, ни друзей, ни будущего зато целая банда придурков строит планы, как бы меня прикончить. А Харви Крим отказывается протянуть мне руку помощи. Ну и пожалуйста. Покажи мне скотный двор.
- Чего там смотреть - обычный хлев.
- Перестань дуться, Харви, и покажи мне его. Это вовсе не обычный хлев, а очень даже интересный.
Я послушно провел ее в очень необычный хлев. Это было совершенно древнее строение, лет, этак, под сто. Я показал Лидии призовую свиноматку тетки Эвелины, очень беременную суку сеттера, пару гнедых лошадей...
- Ты ездишь верхом, Харви?
- Нет, больше не езжу. Когда-то тетя Эвелина любила скакать на лошадях, но потом, после смерти мужа, перестала. Хотя конюшню сохранила. Из сентиментальных соображений, должно быть.
- Но как ты можешь удержаться, чтобы не покататься на таких красавчиках?
- Могу вот. Я много ездил когда-то со своим отцом. А теперь как-то поднадоело.
- А со мной поездил бы?
- Не знаю. Может быть.
Затем я показал ей старинную повозку, косилку, а также собачью упряжь - когда я был маленьким, для меня запрягали нашего волкодава. Слово за слово, Лидия вконец оттаяла, и потом, когда мы покидали скотный двор, уже повисла у меня на руке, рассуждая, насколько замечательно было бы иметь такой загородной дом, чтобы растить своих детишек.
- Ты не согласен, Харви?
Я сказал, что не знаю, но думаю, что детишек лучше растить в городе.
- Что за ерунда, Харви? Ой, вот и твоя славная тетушка вернулась!
По аллее величаво катил джип. В гараже у тети Эвелины стоял хороший современный автомобиль, но она предпочитала разъезжать на этом пугале с открытым верхом. При одном только взгляде на нее, гордо восседающую за рулем уродца полувоенного образца, меня кидало в дрожь, но тетю Эвелину подобные пустяки никогда не волновали. Остановив джип, она лихо выпрыгнула из него, обняла меня, чмокнула в щеку и громко заявила, что Лидия прелесть, и на сей раз я уже не должен упустить своего счастья, непременно женившись на ней. Не самые мудрые слова, подумал я, поскольку Лидия стояла в двух шагах от нас, жадно ловя каждое слово,
- Что ж, вам виднее, - кротко произнес я.
- Помоги мне с этими пакетами, Харви, - попросила тетя Эвелина. - И не бурчи себе под нос. Знаешь ведь, что я этого не выношу. Именно четкая вразумительная речь и отличает человека от животных.
- Бедный Харви, он вечно так расстраивается, когда речь заходит о женитьбе, - сказала Лидия. - Мне кажется - это его больное место.
- Слушай, помолчи в тряпочку, - рявкнул я.
- Как ты смеешь так разговаривать с юной дамой? - воскликнула тетя Эвелина.
- Он всегда так со мной обращается, - вероломно пожаловалась Лидия. Я ведь ему только добра желаю, а он только и думает, что об этом дурацком колье. Как будто оно и впрямь принесет ему богатство...
- Ну хорошо, - вздохнул я. - Вы победили. Могу я теперь занести эти вещи внутрь?
- Сначала извинись, - потребовала тетя Эвелина.
- Я ошень звиняйсь, - расшаркался я.
Мы занесли в дом пакеты и свертки, а тетя предложила угостить нас коктейлем.
- Немного водки с томатным соком тебе не повредит, Харви, предложила она. - И можешь тогда рассказать мне о тех неприятностях, которые ты в очередной раз имел глупость навлечь на свою голову. Только сначала я должна обсудить все приготовления с миссис Сокол, ведь сегодня вечером у меня ужинают четверо гостей. Для меня это большое событие. А ты можешь пока показать Лидии наш дом. Это очень интересный дом, моя дорогая, - обратилась она к Лидии. - В округе Бакс таких довольно много. Разные его части отстраивались в разное время, поэтому в нем полным-полно занятных пыльных уголков, флигелей, пристроек и винтовых лестниц. Некоторым постройкам уже около двухсот лет.
Я послушно повел Лидию на экскурсию. Я показал ей спальни и комнаты для гостей, большую игровую комнату Хиллери и меньшую детскую, некогда предназначавшуюся моему младшему брату - тому самому, который погиб в автокатастрофе. Ничего в ней не изменилось. Игрушки и пластмассовые модели кораблей, которые он с таким восторгом собирал, оставались на прежних местах.
- Шесть лет прошло, но здесь все так же, как и тогда.
- Почему?
- Наверное, потому что она хочет все помнить, - предположил я. Кстати, я не ослышался - она сказала, что к ужину ждет четверых?
- По-моему, да.
- Кто это, хотел бы я знать.
- Спроси у нее.
Тетушка занималась тем, что смешивала свои "дококтейльные аперитивы", как она сама их называла. Довольно простые - водка с томатным соком в равных пропорциях, - но они так замечательно утоляли жажду, что гости обычно поглощали их по несколько штук кряду. Впрочем, на сей раз я поинтересовался, нельзя ли мне получить взамен пиво. Тетя Эвелина с некоторым, как мне показалось, неудовольствием согласилась, но потребовала, чтобы за пивом я отправился на кухню сам.
Когда я вернулся в гостиную, она объясняла Лидии, что никогда не могла взять в толк, с какой стати я вдруг решил стать частным сыщиком в страховой компании. Более нелепого поступка нельзя было, на ее взгляд, и представить. Мои мысли тем временем витали в облаках. Из оцепенения меня вывел голос тетки:
- Что за ерунду ты мне наговорил по поводу того, что вам грозит смертельная опасность?
- Неужели я именно так и сказал?
- Разумеется, Харви, не могла же я ослышаться. В следующий раз...
Я перебил ее, все еще поглощенный своими мыслями:
- Тетя Эвелина, вам никогда не приходилось слышать фамилию фон Кессельринг?
- Харви, ты совсем распустился. Позабыл даже те немногие приличия, которыми владел. Почему ты это спросил?
- Про фон Кессельринга?
- Да.
- А что, эта фамилия вам о чем-нибудь говорит?
- Да, если речь идет о том самом фон Кессельринге. Он когда-то был довольно известным германским актером, но затем примкнул к Гитлеру и дослужился до какого-то высокого чина в СС. После войны бежал и объявился уже здесь, в Америке. Меня как-то расспрашивали про него агенты ФБР - они интервьюировали всех крупных актеров. Дело в том, что он организовал довольно темный бизнес. Он знал многих бывших нацистов, которые осели здесь, а также довольно много эмигрантов, которые прибыли сюда нелегально. Он их шантажировал и за счет этого жил.
- Его, конечно, разыскали?
- Нет. Как ни странно, это не удалось. Предполагалось, что он как-то связан с театром, но нет - он как в воду канул. А в чем дело, Харви?
- Так, глупые мыслишки. Выкиньте это из головы. Мы тут с Лидией гадали - кого вы пригласили на ужин?
- Так дело не пойдет, Харви. Столь легко ты от меня не отделаешься. Раз уж разжег мой интерес - отвечай.
- Мы вернемся к этому разговору позже, тетушка.
- Тебя интересует, кто мои гости?
- Да, - кивнул я.
- Изволь. Конец апреля в округе Бакс - сезон совсем ранний, так что особенно выбирать не из кого. Вчера ты спросил меня, что я думаю про Марка Сарбайна, и я честно ответила тебе, что он - полное дерьмо. Я и вправду так считаю. Так вот, его загородный дом расположен всего в нескольких милях отсюда, а сегодня утром, когда я наудачу позвонила ему туда, выяснилось, что он как раз прикатил на пару деньков, и любезно согласился приехать ко мне.
Лидия уставилась на нее, открыв рот.
- Захлопни варежку, - сказал я, - а то пчела залетит. Так мне говорила тетя Эвелина, когда я был в твоем возрасте. И что, тетушка, Сарбайн согласился?
Лидия закрыла рот.
- Он пришел в восторг. Я даже не знала, что вы с ним знакомы. Он сказал, что будет счастлив снова повидать тебя. Они с женой приедут к семи вечера.
Лидия снова открыла было рот, но я опередил ее и спросил:
- Скажите, тетушка, цел ли еще старый бильярдный стол, который стоял раньше в цоколе?
- Он все там же, Харви. Я накрыла его чехлом, чтобы уберечь от пыли. Им сто лет уже никто не пользовался.
- Ты не возражаешь, если я свожу туда Лидию. Она обожает бильярд и совершенно замечательно играет. Любому жучку сто очков вперед даст.
- Харви...- промолвила Лидия.
- Видите, какая она скромная? - поспешно добавил я, подмигивая Лидии.
- Ступайте, - расплылась тетя Эвелина. - Может быть, попозже я тоже спущусь к вам.
Утащив Лидию в сторонку, я зашипел:
- Когда ты научишься держать язык за зубами? Неужели ты моих знаков не поняла?
- Нет, - грустно ответила Лидия. - Я хочу теперь только одного остаться в живых. Ведь я, кажется, начинаю в тебя влюбляться, Харви.
Глава одиннадцатая
Лидия взяла себе погнутый кий. На стойке было выставлено около десятка киев, но она ухитрилась выбрать единственный погнутый. Я не преминул это заметить.
- Ты разве не видишь, что он кривой?
- А что, разве это имеет значение? - простодушно переспросила она.
- Придется поучить тебя игре на бильярде, - вздохнув, сказал я. Хотя бы самым азам. Так что перестань нести всякий вздор о любви и послушай меня.
- Ты считаешь меня совсем глупой?
- Нет. Не совсем. Но ты, конечно, странная. Признай сама - странная ведь?
- Пожалуй.
- В том смысле, что ты то и дело откалываешь какие-то фортели. Например, сигаешь на машине в бездонный пруд. Бред какой-то.
- Мы непременно должны обсуждать мои недостатки именно сейчас? спросила Лидия.
- Нет. Но только скажи, почему это именно с тобой происходит? Какой в этом смысл?
- Не знаю. Хотя тогда я решила, что для меня будет лучше инсценировать смерть.
- Почему?
- Чтобы расчистить себе дорогу к колье Сарбайнов. Теперь же, поскольку я немного нервничаю из-за того, что нам придется ужинать вместе с Сарбайном и его мерзкой женой...
- Постой, Лидия, - перебил я. - Я просто пытался намекнуть тебе, чтобы ты помалкивала по поводу наших отношений с Сарбайнами. Пусть приедут на ужин. Чего тебе их бояться: как-никак, ты же проработала у них целых восемь месяцев.
- Да, но до того, как он принял решение расправиться со мной.
- Думаешь, он и сегодня попробует прикончить нас?
- А почему бы и нет? Кто его остановит? Не ты ли?
- Очень лестного ты обо мне мнения!
- А чего ты ожидаешь, Харви? Ты ведешь себя совсем не так, как те сыщики, про которых я читала или слышала. У него наверняка будет при себе пистолет. Думаешь, ты сможешь его взять?
- Взять?
- Ну - справиться с ним. Так говорили в одном фильме, когда на главного героя направили револьвер. Как бы повел себя ты в таком случае? Ты мне очень нравишься, Харви, но ведь ты страшный трус. Как можно быть сыщиком и даже ни с кем не подраться?
- А зачем мне драться? Тебе что, очень нравится, когда люди раздают друг другу тумаки?
- Мне, может быть, нет, но ведь я не детектив.
- Я, кстати, тоже. Я, между прочим, занимаюсь страховым бизнесом. Потом, подумай сама - с кем мне драться? Во-первых, противники должны быть совсем плюгавыми и тщедушными. Ведь тот, кого я ударю, ударит меня в ответ. И, если он окажется здоровяком - что от меня останется? Слушай, о чем мы говорим? С какой стати мы завели этот идиотский разговор?
- Ты собирался поучить меня играть на бильярде, а я сказала, что мне вовсе не улыбается провести ужин в обществе некого Сарбайна. А вдруг он и есть тот самый фон Кессельринг, который тебя так интересует?
- Допустим, что это так. Я бы тем более хотел отужинать с ним вместе. Недооценивать Сарбайна, конечно же, нельзя. Ни в коей мере. Мы о нем почти ничего не знаем, зато ему известно про нас почти все. Во всяком случае, про меня он успел выяснить достаточно, чтобы заподозрить, что я привезу тебя именно сюда, к тете Эвелине...
- Почему?
- Почему? Пораскинь мозгами, Лидия. Он сообразил, что мы прячемся здесь, и именно поэтому и прикатил сюда. Кстати, надеюсь, ты не думаешь, что он оставил фальшивое колье в своей нью-йоркской квартире?
- А почему бы и нет?
- Хотя бы потому, что в эту самую минуту мы могли бы мчаться в Нью-Йорк, имея на руках ордер на обыск. Нет, ему куда интереснее поиграть с нами в кошки-мышки. Он рассчитал точно - что нас интересует не он сам, а колье, и полицию мы впутывать не собираемся...
- Тогда я за то, чтобы привлечь полицию, - решительно заявила Лидия. - Послушай, Харви - это мое колье... И черт с ним! Мне на него наплевать! Я хочу вырваться из этого порочного круга. Мне все надоело, понимаешь? Я хочу лишь одного - чтобы меня оставили в покое и не пытались больше убить.
- Лидия, подумай хорошенько...
- А я что делаю! Это мое колье и я имею полное право решать...
- Раз и навсегда, Лидия, - заорал я. - Уясни себе - это не твое колье! Даже если тебе и удастся подкупить какого-нибудь судейского крючкотвора, который докажет твои права на колье Фредерикса, то ведь его больше нет! Наверняка его раздергали на отдельные бриллианты, которые давно уже проданы. А то, что осталось, это жалкая подделка ценой в несколько сотен...
Я приумолк и уставился на Лидию.
- В чем дело? Почему ты на меня так пялишься?
- Харви, я тебя не узнаю! Ты рассуждаешь, как настоящий частный сыщик! Продолжай же!
- Во мне говорит элементарный здравый смысл, - отмахнулся я. - Если под личиной Сарбайна и в самом деле скрывается фон Кессельринг, то бьюсь об заклад, что его кто-то доит. Шантажирует. Именно поэтому четверть миллиона долларов превратились для него в вопрос жизни или смерти. Богатство богатством, но ведь никто не застрахован... Опять ты за свое?
- Продолжай, Харви, - улыбнулась Лидия. - Обожаю, когда ты говоришь жестко и уверенно. Как... Сэм Спейд.*)
- Спасибо. Я очень рад, что это тебе нравится.
- Не дуйся, Харви.
- Хорошо, - кивнул я. - Я вовсе не дуюсь. Главное состоит в том, что в руках Сарбайна находится фальшивое колье, которое стоит для _______________________
*)Главный герой знаменитого гангстерского романа Дэшила Хэммета "Мальтийский сокол".
него четверть миллиона, если он получит страховку, а для меня пятьдесят тысяч, если он ее не получит. Если же колье окажется в лапах полиция, то ни он, ни я не получим и ломаного гроша.
- Но ведь колье-то поддельное, Харви! Как оно может представлять для тебя хоть какую-то ценность?
- Лидия, неужели тебе невдомек, что моя страховая компания вовсе не собирается продавать его? Мои боссы хотят только одного: не выплачивать страховку. Что до них, то колье может быть сделано хоть из пластмассы. Да, оно им необходимо - но лишь для того, чтобы доказать беспочвенность притязаний Сарбайнов.
- А как насчет сегодняшнего вечера, Харви?
- Сегодняшнего вечера? - переспросил я. К тому времени я уже разбил пирамидку и начал уверенно загонять шары в лузы. Не столько для того, чтобы похвастать перед Лидией своим мастерством, как для того, чтобы она не заметила, как у меня дрожат руки.
- Да, именно.
- Будем играть с листа, - сказал я. - А пока начнем с азов бильярдного искусства - смотри, как нужно правильно держать кий.
Тетя Эвелина спустилась к нам, когда Лидия нанесла неуклюжий удар по шару, едва не пропоров кием сукно. Старушка заметила, что совершенно не понимает, какой интерес мы находим в этой вульгарной игре; вот и пришлось нам вместо
того, чтобы наслаждаться самым гуманным и мирным видом спорта, подниматься с ней наверх и идти осматривать теплицу. Бедная Лидия, похоже, никогда прежде не сталкивалась с сельским хозяйством, поэтому в теплице ее постиг полный провал. Ну кто бы из вас, например, назвал бобы кукурузой? Чтобы спасти положение, я быстрехонько увлек ее на луг. Несмотря на то, что денек выдался ясный и солнечный, Лидия выглядела мрачнее тучи. Припертая к стенке, она призналась, что перспектива сидеть за одним столом с людьми, которым она еще недавно прислуживала, одновременно пугает и отталкивает ее.
- Не говоря уж о том, что они упорно пытаются со мной расправиться.
- Ничего, рядом с тобой буду постоянно находиться я, да и к тому же нам скрывать нечего. Все карты уже на столе. Нам уже известно про Сарбайнов довольно много, а они вообще знают нас как облупленных. Поэтому ты просто держись естественно и спокойно, а дальше все само получится.
- Пока нас не прихлопнут их наемные убийцы, - сказала Лидия. - Как думаешь, Харви, когда они это запланировали?
Ответил я довольно невнятно и мы стали возвращаться к дому тети Эвелины. Любезная тетушка отыскала прелестное белое платье, которое когда-то принадлежало ее дочери и, похоже, провела последний час, укорачивая его. Под стать платью она подобрала и туфельки. Лидия отправилась переодеваться, а я спросил тетю:
- Много у вас еще таких вещичек в запасниках?
- Достаточно, Харви. Кстати говоря, твой костюм уже почищен и ты тоже можешь переодеться. Если, конечно, не хочешь рассказать старой тетке эту дурацкую историю с колье, в которую замешаны Сарбайны и эта миленькая и очень мне симпатичная девушка. Хочешь?
- Очень хочу, но не знаю, с чего начать. Боюсь, что до ужина не успею.
Она кивнула.
- Хорошо, Харви.
Я отправился наверх, чтобы переодеться.
* * *
Я вертел в руках галстук покойного дяди, когда в дверь постучали.
- Войдите, дверь не заперта, - воззвал я.
Вошла Лидия - женщина двадцати трех лет, очаровательная и - впервые прекрасно одетая.
- Я вижу - ты потрясен, - улыбнулась она, довольная произведенным впечатлением.
- Да, - признал я.
- Твоя тетушка Эвелина, Харви, - само обаяние. Самая замечательная женщина на свете. Сначала я было даже заподозрила ее в сговоре с Сарбайнами, но теперь уже передумала.
Я уселся за руль и мы покатили. Улицы уже совсем опустели и к туннелю Линкольна мы проехали через вымерший город. Когда туннель остался позади, я впервые за последнее время успокоился. Как ни крути, но хотя бы ближайшие несколько часов мы с Лидией проведем в безопасности. Вы, конечно, скажете, что у страха глаза велики - в огромном Нью-Йорке ничего не стоит потеряться, а Америка еще больше, - но это значит, что за вами никогда не гнались. Человек - по природе сам охотник, он привык гоняться за дичью, и немудрено поэтому, что, оказываясь в непривычной роли жертвы, он полностью утрачивает самообладание.
Ночное шоссе казалось совсем пустынным. Низкие холмы были залиты серебристым лунным светом. За серо-стальной полоской реки Делавэр возвышалась кряжистая горная гряда. Еще четыре мили, и наша машина выкатила на подъездную аллею, ведущую к дому тети Эвелины. Тетушка предусмотрительно спустила собак, которые молча, не лая, подбежали ко мне и, узнав, дружно завиляли хвостами и облизали. Два глупых и добрейших сеттера, у которых, правда, хватило бы здравого смысла, чтобы облаять незнакомца.
Свернувшаяся на сиденье калачиком Лидия долго отбрыкивалась, требуя, чтобы ее оставили в покое, но я не уступал.
- Футах в двадцати от нас, - тихо, но твердо сказал я, - находится огромный каменный особняк, битком набитый мягкими кроватями и теплыми одеялами. Насколько я знаю, убийцы обходят этот дом стороной.
- Мне наплевать, - проныла Лидия. - Пусть убивают.
- Нет, убить тебя я никому не позволю. Я уложу тебя в постель. Только дойти до нее ты должна сама - я слишком устал, чтобы таскать тебя на руках.
Это она поняла. Лидия, пошатываясь, выбралась на свежий воздух, и тут же начала причитать, как она устала, замерзла и хочет спать. Я снял пиджак, набросил ей на плечи и проводил Лидию в дом. Дверь была не заперта и мы тихонько вошли в прихожую, в которой горел заботливо оставленный тетей Эвелиной свет. К дверной ручке гостевой спальни была пришпилена записка.
Мы прочитали, где лежат запасные одеяла и пижама, а Лидию тетка проинструктировала, что, в случае надобности, та может воспользоваться ночными рубашками Хиллери.
- Кто это - Хиллери? - спросила Лидия.
Я пояснил, что речь идет об умершей дочери тетки Эвелины. Лидия выслушала меня вполуха - она засыпала на ходу. Я отвел ее в спальню Хиллери, уложил на кровать, снял с нее туфли и укрыл девушку одеялом.
В гостевой спальне я разделся, облачился в пижаму, закурил сигарету и присел подумать. Ужасно нелепая смерть. Мне пришла на ум моя покойная матушка, погибшая в автомобильной катастрофе вместе с моим братом и кузиной - Хиллери. Вскоре после случившегося мой отец, так и не найдя в себе сил пережить эту трагедию, пустил себе пулю в висок. Да, каким-то непостижимо-трагическим образом его смерть породнила меня с Лидией. Правда, в какой степени - я не знал. Как не знал и того, хочу ли и в самом деле жениться на худенькой, едва оперившейся девочке, которую знал менее двадцати четырех часов.
Внезапно на меня нахлынула дикая усталость. Загасив сигарету, я выключил свет и мгновенно уснул.
* * *
Проснулся я, когда из открытого окна прямо в глаза мне брызнуло яркое полуденное солнце.
Я приоткрыл глаза и тут же зажмурился. На секунду я провалился в небытие, словно был за тысячу миль и за тысячу лет от Сарбайна, его убийц и грозящей нам опасности. Затем, кинув взгляд за окно, я увидел молодое деревце с первыми распускающимися почками, а за ним - поля, обсаженные кустами, и, в отдалении - лес. На вершине далекого холма высился еще один каменный особняк, напоминавший дом моей тетушки.
Я кинул взгляд на часы и обомлел - половина первого.
Я принял ванну и побрился. В гостевой спальне у тети Эвелины всегда была припасена бритва со свежим лезвием. Судя по всему, тетя заходила, пока я спал. Во всяком случае, на месте моего перепачканного серого костюма висели коричневые брюки, чистая белая рубашка и зеленый вельветовый пиджак. Хотя со дня смерти моего дяди прошло уже больше пяти лет, тетушка сохранила всю его одежду. И брюки и рубашка пришлись мне как раз впору. Я прошлепал через холл в комнату Хиллери, но Лидии в ней уже не было, а постель кто-то прибрал.
Внизу, в залитой веселыми солнечными лучами гостиной, миссис Сокол, горничная моей тети, сказала, что тетушка поехала в Нью-Хоуп, а симпатичная девушка гуляет в саду. И еще добавила, что ждала, пока я проснусь, чтобы накормить нас завтраком.
- Очень милая девушка, - с улыбкой сказала она.
Внезапно я почувствовал, что голоден, как волк, и сказал миссис Сокол, что поищу Лидию, а она может пока пожарить яичницу или сварганить что-нибудь по своему усмотрению.
- Яичницу с беконом, Харви?
- С чем угодно - я все уплету.
За садом позади особняка, где резко обрывался зеленый косогор, раскинулось небольшое озерко, на берегу которого я увидел Лидию. Сидя на корточках, она наблюдала, как белая гусыня учит технике плавания и ныряния свой пушистый молодняк. В серой юбке, белоснежном свитере и белых кроссовках, которые без сомнения дала ей тетушка Эвелина, Лидия выглядела лет на пять моложе своих двадцати трех. Отдохнувшая, со свеженькой мордашкой и темными волосами, развевающимися на ветру, она напоминала мне сказочную нимфу. Она не услышала, как я подкрался, и лишь в последнюю секунду подскочила, как ужаленная, и обернулась. В следующий миг она радостно улыбнулась и обняла меня, но почти сразу разжала руки и попятилась.
- Я все время забываю, что не нравлюсь тебе, и что мы еще почти не знакомы, - сказала она.
- Да, это верно, - вздохнул я. - Ты ведь совсем еще ребенок и не должна сближаться с такими пожилыми и прожженными мужчинами.
- Беда в том, Харви, - сказала Лидия, - что ты ведь вовсе не шутишь. Ты - жуткий зануда. Как спал-то хоть? Выспался?
- Спал, как бревно, - усмехнулся я, взял ее за руку и повел к дому. Пойдем, я умираю от голода...
- Я познакомилась с твоей тетей, когда она уезжала. Она - самая милая женщина, которую я когда-либо видела. И такая обаятельная!
- Она была звездой немого кинематографа.
- Врешь!
- Ей-богу. В допотопные времена. Ты, должно быть, даже не представляешь, как можно дожить до таких лет?
- У тебя, по-моему, никак не идет из головы, что я моложе тебя на двенадцать лет, - укоризненно произнесла Лидия.
- Не могу сказать, что ты совсем не права, - кивнул я.
* * *
Позавтракали мы в столовой. На завтрак миссис Сокол подала яичницу с колбасой и беконом, свежие булочки и апельсиновый сок. Я заглотал яичницу из трех яиц и четыре здоровенных ломтя бекона. Лидия съела яичницу, шесть ломтей бекона, два куска колбасы и четыре булочки. Мне хватило одной булочки.
- Я вовсе не всегда столько ем, - извиняющимся тоном пояснила Лидия.
- Я знаю. Тебе сала не хватает.
- Какого сала?
- Масла девушки из Техаса.
- Харви, да я на сало смотреть не могу. В жизни его в рот не брала. Вообще ты ведешь себя со мной удивительно негостеприимно. Даже враждебно.
- Не делай из мухи слона.
- Лучше передай мне мармелад, - попросила она. - Ты же сам видишь, какая я худенькая. Ношу платья для подростков и у меня даже намека нет на этот подозрительный горб, который выпирает у тебя из-за пояса.
В эту минуту зашла миссис Сокол и поведала Лидии, что я всегда отличался завидным аппетитом.
- Кормить Харви - одно удовольствие, - пояснила она. - Он не любит, чтобы пропадали продукты. Что ему ни положишь, он вернет тарелку зеркально чистой.
- Ах, как замечательно! - Лидия восторженно захлопала в ладоши. Какой молодец Харви!
- Видите, как он вылизал свою тарелку? - улыбаясь, кивнула миссис Сокол.
- О, да, я вижу. Наш Харви - просто чудо.
Я извинился и вышел из-за стола. Лидия догнала меня уже на улице, когда я подходил к скотному двору.
- Извини, Харви, - запыхавшись, проговорила она.
Я покачал головой.
- Не могу понять, Лидия, то ли ты надо мной смеешься, то ли так странно кокетничаешь. В любом случае, ты избрала не лучший способ завоевать сердце мужчины.
- Может быть, Харви, я вовсе не пытаюсь завоевать твое сердце.
- Вот - опять. Я не знаю, как мне с тобой держаться, Лидия. Не пойму я тебя.
- Господи, ну почему же ты такой зануда! - в сердцах вскричала Лидия. - Неужели ты не способен протянуть другому руку?
- А вдруг ее оттяпают?
- Ну, конечно! Больно нужно. Ладно, Харви, мы больше не будем обсуждать эту тему. У меня нет ни дома, ни работы, ни друзей, ни будущего зато целая банда придурков строит планы, как бы меня прикончить. А Харви Крим отказывается протянуть мне руку помощи. Ну и пожалуйста. Покажи мне скотный двор.
- Чего там смотреть - обычный хлев.
- Перестань дуться, Харви, и покажи мне его. Это вовсе не обычный хлев, а очень даже интересный.
Я послушно провел ее в очень необычный хлев. Это было совершенно древнее строение, лет, этак, под сто. Я показал Лидии призовую свиноматку тетки Эвелины, очень беременную суку сеттера, пару гнедых лошадей...
- Ты ездишь верхом, Харви?
- Нет, больше не езжу. Когда-то тетя Эвелина любила скакать на лошадях, но потом, после смерти мужа, перестала. Хотя конюшню сохранила. Из сентиментальных соображений, должно быть.
- Но как ты можешь удержаться, чтобы не покататься на таких красавчиках?
- Могу вот. Я много ездил когда-то со своим отцом. А теперь как-то поднадоело.
- А со мной поездил бы?
- Не знаю. Может быть.
Затем я показал ей старинную повозку, косилку, а также собачью упряжь - когда я был маленьким, для меня запрягали нашего волкодава. Слово за слово, Лидия вконец оттаяла, и потом, когда мы покидали скотный двор, уже повисла у меня на руке, рассуждая, насколько замечательно было бы иметь такой загородной дом, чтобы растить своих детишек.
- Ты не согласен, Харви?
Я сказал, что не знаю, но думаю, что детишек лучше растить в городе.
- Что за ерунда, Харви? Ой, вот и твоя славная тетушка вернулась!
По аллее величаво катил джип. В гараже у тети Эвелины стоял хороший современный автомобиль, но она предпочитала разъезжать на этом пугале с открытым верхом. При одном только взгляде на нее, гордо восседающую за рулем уродца полувоенного образца, меня кидало в дрожь, но тетю Эвелину подобные пустяки никогда не волновали. Остановив джип, она лихо выпрыгнула из него, обняла меня, чмокнула в щеку и громко заявила, что Лидия прелесть, и на сей раз я уже не должен упустить своего счастья, непременно женившись на ней. Не самые мудрые слова, подумал я, поскольку Лидия стояла в двух шагах от нас, жадно ловя каждое слово,
- Что ж, вам виднее, - кротко произнес я.
- Помоги мне с этими пакетами, Харви, - попросила тетя Эвелина. - И не бурчи себе под нос. Знаешь ведь, что я этого не выношу. Именно четкая вразумительная речь и отличает человека от животных.
- Бедный Харви, он вечно так расстраивается, когда речь заходит о женитьбе, - сказала Лидия. - Мне кажется - это его больное место.
- Слушай, помолчи в тряпочку, - рявкнул я.
- Как ты смеешь так разговаривать с юной дамой? - воскликнула тетя Эвелина.
- Он всегда так со мной обращается, - вероломно пожаловалась Лидия. Я ведь ему только добра желаю, а он только и думает, что об этом дурацком колье. Как будто оно и впрямь принесет ему богатство...
- Ну хорошо, - вздохнул я. - Вы победили. Могу я теперь занести эти вещи внутрь?
- Сначала извинись, - потребовала тетя Эвелина.
- Я ошень звиняйсь, - расшаркался я.
Мы занесли в дом пакеты и свертки, а тетя предложила угостить нас коктейлем.
- Немного водки с томатным соком тебе не повредит, Харви, предложила она. - И можешь тогда рассказать мне о тех неприятностях, которые ты в очередной раз имел глупость навлечь на свою голову. Только сначала я должна обсудить все приготовления с миссис Сокол, ведь сегодня вечером у меня ужинают четверо гостей. Для меня это большое событие. А ты можешь пока показать Лидии наш дом. Это очень интересный дом, моя дорогая, - обратилась она к Лидии. - В округе Бакс таких довольно много. Разные его части отстраивались в разное время, поэтому в нем полным-полно занятных пыльных уголков, флигелей, пристроек и винтовых лестниц. Некоторым постройкам уже около двухсот лет.
Я послушно повел Лидию на экскурсию. Я показал ей спальни и комнаты для гостей, большую игровую комнату Хиллери и меньшую детскую, некогда предназначавшуюся моему младшему брату - тому самому, который погиб в автокатастрофе. Ничего в ней не изменилось. Игрушки и пластмассовые модели кораблей, которые он с таким восторгом собирал, оставались на прежних местах.
- Шесть лет прошло, но здесь все так же, как и тогда.
- Почему?
- Наверное, потому что она хочет все помнить, - предположил я. Кстати, я не ослышался - она сказала, что к ужину ждет четверых?
- По-моему, да.
- Кто это, хотел бы я знать.
- Спроси у нее.
Тетушка занималась тем, что смешивала свои "дококтейльные аперитивы", как она сама их называла. Довольно простые - водка с томатным соком в равных пропорциях, - но они так замечательно утоляли жажду, что гости обычно поглощали их по несколько штук кряду. Впрочем, на сей раз я поинтересовался, нельзя ли мне получить взамен пиво. Тетя Эвелина с некоторым, как мне показалось, неудовольствием согласилась, но потребовала, чтобы за пивом я отправился на кухню сам.
Когда я вернулся в гостиную, она объясняла Лидии, что никогда не могла взять в толк, с какой стати я вдруг решил стать частным сыщиком в страховой компании. Более нелепого поступка нельзя было, на ее взгляд, и представить. Мои мысли тем временем витали в облаках. Из оцепенения меня вывел голос тетки:
- Что за ерунду ты мне наговорил по поводу того, что вам грозит смертельная опасность?
- Неужели я именно так и сказал?
- Разумеется, Харви, не могла же я ослышаться. В следующий раз...
Я перебил ее, все еще поглощенный своими мыслями:
- Тетя Эвелина, вам никогда не приходилось слышать фамилию фон Кессельринг?
- Харви, ты совсем распустился. Позабыл даже те немногие приличия, которыми владел. Почему ты это спросил?
- Про фон Кессельринга?
- Да.
- А что, эта фамилия вам о чем-нибудь говорит?
- Да, если речь идет о том самом фон Кессельринге. Он когда-то был довольно известным германским актером, но затем примкнул к Гитлеру и дослужился до какого-то высокого чина в СС. После войны бежал и объявился уже здесь, в Америке. Меня как-то расспрашивали про него агенты ФБР - они интервьюировали всех крупных актеров. Дело в том, что он организовал довольно темный бизнес. Он знал многих бывших нацистов, которые осели здесь, а также довольно много эмигрантов, которые прибыли сюда нелегально. Он их шантажировал и за счет этого жил.
- Его, конечно, разыскали?
- Нет. Как ни странно, это не удалось. Предполагалось, что он как-то связан с театром, но нет - он как в воду канул. А в чем дело, Харви?
- Так, глупые мыслишки. Выкиньте это из головы. Мы тут с Лидией гадали - кого вы пригласили на ужин?
- Так дело не пойдет, Харви. Столь легко ты от меня не отделаешься. Раз уж разжег мой интерес - отвечай.
- Мы вернемся к этому разговору позже, тетушка.
- Тебя интересует, кто мои гости?
- Да, - кивнул я.
- Изволь. Конец апреля в округе Бакс - сезон совсем ранний, так что особенно выбирать не из кого. Вчера ты спросил меня, что я думаю про Марка Сарбайна, и я честно ответила тебе, что он - полное дерьмо. Я и вправду так считаю. Так вот, его загородный дом расположен всего в нескольких милях отсюда, а сегодня утром, когда я наудачу позвонила ему туда, выяснилось, что он как раз прикатил на пару деньков, и любезно согласился приехать ко мне.
Лидия уставилась на нее, открыв рот.
- Захлопни варежку, - сказал я, - а то пчела залетит. Так мне говорила тетя Эвелина, когда я был в твоем возрасте. И что, тетушка, Сарбайн согласился?
Лидия закрыла рот.
- Он пришел в восторг. Я даже не знала, что вы с ним знакомы. Он сказал, что будет счастлив снова повидать тебя. Они с женой приедут к семи вечера.
Лидия снова открыла было рот, но я опередил ее и спросил:
- Скажите, тетушка, цел ли еще старый бильярдный стол, который стоял раньше в цоколе?
- Он все там же, Харви. Я накрыла его чехлом, чтобы уберечь от пыли. Им сто лет уже никто не пользовался.
- Ты не возражаешь, если я свожу туда Лидию. Она обожает бильярд и совершенно замечательно играет. Любому жучку сто очков вперед даст.
- Харви...- промолвила Лидия.
- Видите, какая она скромная? - поспешно добавил я, подмигивая Лидии.
- Ступайте, - расплылась тетя Эвелина. - Может быть, попозже я тоже спущусь к вам.
Утащив Лидию в сторонку, я зашипел:
- Когда ты научишься держать язык за зубами? Неужели ты моих знаков не поняла?
- Нет, - грустно ответила Лидия. - Я хочу теперь только одного остаться в живых. Ведь я, кажется, начинаю в тебя влюбляться, Харви.
Глава одиннадцатая
Лидия взяла себе погнутый кий. На стойке было выставлено около десятка киев, но она ухитрилась выбрать единственный погнутый. Я не преминул это заметить.
- Ты разве не видишь, что он кривой?
- А что, разве это имеет значение? - простодушно переспросила она.
- Придется поучить тебя игре на бильярде, - вздохнув, сказал я. Хотя бы самым азам. Так что перестань нести всякий вздор о любви и послушай меня.
- Ты считаешь меня совсем глупой?
- Нет. Не совсем. Но ты, конечно, странная. Признай сама - странная ведь?
- Пожалуй.
- В том смысле, что ты то и дело откалываешь какие-то фортели. Например, сигаешь на машине в бездонный пруд. Бред какой-то.
- Мы непременно должны обсуждать мои недостатки именно сейчас? спросила Лидия.
- Нет. Но только скажи, почему это именно с тобой происходит? Какой в этом смысл?
- Не знаю. Хотя тогда я решила, что для меня будет лучше инсценировать смерть.
- Почему?
- Чтобы расчистить себе дорогу к колье Сарбайнов. Теперь же, поскольку я немного нервничаю из-за того, что нам придется ужинать вместе с Сарбайном и его мерзкой женой...
- Постой, Лидия, - перебил я. - Я просто пытался намекнуть тебе, чтобы ты помалкивала по поводу наших отношений с Сарбайнами. Пусть приедут на ужин. Чего тебе их бояться: как-никак, ты же проработала у них целых восемь месяцев.
- Да, но до того, как он принял решение расправиться со мной.
- Думаешь, он и сегодня попробует прикончить нас?
- А почему бы и нет? Кто его остановит? Не ты ли?
- Очень лестного ты обо мне мнения!
- А чего ты ожидаешь, Харви? Ты ведешь себя совсем не так, как те сыщики, про которых я читала или слышала. У него наверняка будет при себе пистолет. Думаешь, ты сможешь его взять?
- Взять?
- Ну - справиться с ним. Так говорили в одном фильме, когда на главного героя направили револьвер. Как бы повел себя ты в таком случае? Ты мне очень нравишься, Харви, но ведь ты страшный трус. Как можно быть сыщиком и даже ни с кем не подраться?
- А зачем мне драться? Тебе что, очень нравится, когда люди раздают друг другу тумаки?
- Мне, может быть, нет, но ведь я не детектив.
- Я, кстати, тоже. Я, между прочим, занимаюсь страховым бизнесом. Потом, подумай сама - с кем мне драться? Во-первых, противники должны быть совсем плюгавыми и тщедушными. Ведь тот, кого я ударю, ударит меня в ответ. И, если он окажется здоровяком - что от меня останется? Слушай, о чем мы говорим? С какой стати мы завели этот идиотский разговор?
- Ты собирался поучить меня играть на бильярде, а я сказала, что мне вовсе не улыбается провести ужин в обществе некого Сарбайна. А вдруг он и есть тот самый фон Кессельринг, который тебя так интересует?
- Допустим, что это так. Я бы тем более хотел отужинать с ним вместе. Недооценивать Сарбайна, конечно же, нельзя. Ни в коей мере. Мы о нем почти ничего не знаем, зато ему известно про нас почти все. Во всяком случае, про меня он успел выяснить достаточно, чтобы заподозрить, что я привезу тебя именно сюда, к тете Эвелине...
- Почему?
- Почему? Пораскинь мозгами, Лидия. Он сообразил, что мы прячемся здесь, и именно поэтому и прикатил сюда. Кстати, надеюсь, ты не думаешь, что он оставил фальшивое колье в своей нью-йоркской квартире?
- А почему бы и нет?
- Хотя бы потому, что в эту самую минуту мы могли бы мчаться в Нью-Йорк, имея на руках ордер на обыск. Нет, ему куда интереснее поиграть с нами в кошки-мышки. Он рассчитал точно - что нас интересует не он сам, а колье, и полицию мы впутывать не собираемся...
- Тогда я за то, чтобы привлечь полицию, - решительно заявила Лидия. - Послушай, Харви - это мое колье... И черт с ним! Мне на него наплевать! Я хочу вырваться из этого порочного круга. Мне все надоело, понимаешь? Я хочу лишь одного - чтобы меня оставили в покое и не пытались больше убить.
- Лидия, подумай хорошенько...
- А я что делаю! Это мое колье и я имею полное право решать...
- Раз и навсегда, Лидия, - заорал я. - Уясни себе - это не твое колье! Даже если тебе и удастся подкупить какого-нибудь судейского крючкотвора, который докажет твои права на колье Фредерикса, то ведь его больше нет! Наверняка его раздергали на отдельные бриллианты, которые давно уже проданы. А то, что осталось, это жалкая подделка ценой в несколько сотен...
Я приумолк и уставился на Лидию.
- В чем дело? Почему ты на меня так пялишься?
- Харви, я тебя не узнаю! Ты рассуждаешь, как настоящий частный сыщик! Продолжай же!
- Во мне говорит элементарный здравый смысл, - отмахнулся я. - Если под личиной Сарбайна и в самом деле скрывается фон Кессельринг, то бьюсь об заклад, что его кто-то доит. Шантажирует. Именно поэтому четверть миллиона долларов превратились для него в вопрос жизни или смерти. Богатство богатством, но ведь никто не застрахован... Опять ты за свое?
- Продолжай, Харви, - улыбнулась Лидия. - Обожаю, когда ты говоришь жестко и уверенно. Как... Сэм Спейд.*)
- Спасибо. Я очень рад, что это тебе нравится.
- Не дуйся, Харви.
- Хорошо, - кивнул я. - Я вовсе не дуюсь. Главное состоит в том, что в руках Сарбайна находится фальшивое колье, которое стоит для _______________________
*)Главный герой знаменитого гангстерского романа Дэшила Хэммета "Мальтийский сокол".
него четверть миллиона, если он получит страховку, а для меня пятьдесят тысяч, если он ее не получит. Если же колье окажется в лапах полиция, то ни он, ни я не получим и ломаного гроша.
- Но ведь колье-то поддельное, Харви! Как оно может представлять для тебя хоть какую-то ценность?
- Лидия, неужели тебе невдомек, что моя страховая компания вовсе не собирается продавать его? Мои боссы хотят только одного: не выплачивать страховку. Что до них, то колье может быть сделано хоть из пластмассы. Да, оно им необходимо - но лишь для того, чтобы доказать беспочвенность притязаний Сарбайнов.
- А как насчет сегодняшнего вечера, Харви?
- Сегодняшнего вечера? - переспросил я. К тому времени я уже разбил пирамидку и начал уверенно загонять шары в лузы. Не столько для того, чтобы похвастать перед Лидией своим мастерством, как для того, чтобы она не заметила, как у меня дрожат руки.
- Да, именно.
- Будем играть с листа, - сказал я. - А пока начнем с азов бильярдного искусства - смотри, как нужно правильно держать кий.
Тетя Эвелина спустилась к нам, когда Лидия нанесла неуклюжий удар по шару, едва не пропоров кием сукно. Старушка заметила, что совершенно не понимает, какой интерес мы находим в этой вульгарной игре; вот и пришлось нам вместо
того, чтобы наслаждаться самым гуманным и мирным видом спорта, подниматься с ней наверх и идти осматривать теплицу. Бедная Лидия, похоже, никогда прежде не сталкивалась с сельским хозяйством, поэтому в теплице ее постиг полный провал. Ну кто бы из вас, например, назвал бобы кукурузой? Чтобы спасти положение, я быстрехонько увлек ее на луг. Несмотря на то, что денек выдался ясный и солнечный, Лидия выглядела мрачнее тучи. Припертая к стенке, она призналась, что перспектива сидеть за одним столом с людьми, которым она еще недавно прислуживала, одновременно пугает и отталкивает ее.
- Не говоря уж о том, что они упорно пытаются со мной расправиться.
- Ничего, рядом с тобой буду постоянно находиться я, да и к тому же нам скрывать нечего. Все карты уже на столе. Нам уже известно про Сарбайнов довольно много, а они вообще знают нас как облупленных. Поэтому ты просто держись естественно и спокойно, а дальше все само получится.
- Пока нас не прихлопнут их наемные убийцы, - сказала Лидия. - Как думаешь, Харви, когда они это запланировали?
Ответил я довольно невнятно и мы стали возвращаться к дому тети Эвелины. Любезная тетушка отыскала прелестное белое платье, которое когда-то принадлежало ее дочери и, похоже, провела последний час, укорачивая его. Под стать платью она подобрала и туфельки. Лидия отправилась переодеваться, а я спросил тетю:
- Много у вас еще таких вещичек в запасниках?
- Достаточно, Харви. Кстати говоря, твой костюм уже почищен и ты тоже можешь переодеться. Если, конечно, не хочешь рассказать старой тетке эту дурацкую историю с колье, в которую замешаны Сарбайны и эта миленькая и очень мне симпатичная девушка. Хочешь?
- Очень хочу, но не знаю, с чего начать. Боюсь, что до ужина не успею.
Она кивнула.
- Хорошо, Харви.
Я отправился наверх, чтобы переодеться.
* * *
Я вертел в руках галстук покойного дяди, когда в дверь постучали.
- Войдите, дверь не заперта, - воззвал я.
Вошла Лидия - женщина двадцати трех лет, очаровательная и - впервые прекрасно одетая.
- Я вижу - ты потрясен, - улыбнулась она, довольная произведенным впечатлением.
- Да, - признал я.
- Твоя тетушка Эвелина, Харви, - само обаяние. Самая замечательная женщина на свете. Сначала я было даже заподозрила ее в сговоре с Сарбайнами, но теперь уже передумала.