Канторович Лев. Внук Цезаря

Канторович Лев Владимирович
Внук Цезаря

   Лев Владимирович КАНТОРОВИЧ
   ВНУК ЦЕЗАРЯ
   Рассказ
   ________________________________________________________________
   ОГЛАВЛЕНИЕ:
   Глава первая. РОЖДЕНИЕ
   Глава вторая. ВНУК ЦЕЗАРЯ
   Глава третья. ЩЕНКИ НАЧИНАЮТ ВИДЕТЬ
   Глава четвертая. БЕЗ ХИЛЬДЫ
   Глава пятая. ТАК РАЗГОВАРИВАЮТ ЩЕНКИ
   Глава шестая. ИМЯ
   Глава седьмая. ВОСПИТАНИЕ НРАВСТВЕННОСТИ
   Глава восьмая. КОЛЬЦО И ТРЯПКА
   Глава девятая. ХОЗЯИН
   Глава десятая. КОНЧИЛАСЬ ЮНОСТЬ
   Глава одиннадцатая. ПИСЬМО ПЕРВОЕ
   Глава двенадцатая. ПУРГА
   Глава тринадцатая. ПОБЕГ
   Глава четырнадцатая. ЮКОН БЕЖИТ ПО ЛЕСУ
   Глава пятнадцатая. БОЙ
   Глава шестнадцатая. ОШЕЙНИК
   Глава семнадцатая. ВОСКРЕСЕНСКИЙ
   Глава восемнадцатая. ПИСЬМО ВТОРОЕ
   Глава девятнадцатая. НОЧЬ В ВАГОНЕ
   Глава двадцатая. РАПОРТ
   Глава двадцать первая. АЛЬМА
   Глава двадцать вторая. КОНЕЦ ЮКОНА
   ЭПИЛОГ
   ________________________________________________________________
   Глава первая
   РОЖДЕНИЕ
   Серая сука Хильда ощенилась ночью.
   Уже четверо серых щенков копошились на соломенной подстилке, когда дежурный по питомнику вошел в комнату, где лежала Хильда.
   Увидев, что собака щенится, дежурный выскочил на двор и, придерживая кобуру нагана, понесся в дежурное помещение. Бешено вертя ручку полевого телефона, он вызвал квартиру начальника питомника.
   Хильда была лучшей собакой питомника, начальник очень волновался, благополучно ли она родит, и приказал, как только роды начнутся, немедленно доложить.
   Когда зазвонил телефон, начальник сразу проснулся и вскочил с постели. Выслушав торопливый рапорт дежурного, он сорвал с вешалки шинель и фуражку. Прямо на подштанники натянул сапоги. Спросонья никак не мог попасть левой ногой в голенище.
   Только выбежав на двор, он проснулся окончательно.
   Пока дежурный будил начальника, Хильда родила пятого щенка.
   Она с трудом поднялась на ноги, подтащила щенков в угол комнаты и легла, заслоняя их своим телом. Щенки были мокрые. Они тыкались слепыми мордочками друг в друга.
   Четверо были одинаковой светло-серой масти. Только последний, самый крупный, выделялся совершенно черной шкуркой.
   Хильда начала облизывать щенков.
   Черный прополз по головам и спинам своих братьев и сестер, дотянулся до матери и, найдя сосок, громко зачмокал.
   Рождение щенков Хильды было событием в жизни питомника пограничных собак, и в комнате собралось несколько красноармейцев. Они были дневальными и не спали. Один принес ведро с теплой водой, чтобы обмыть щенков, другой - чистое полотенце, чтобы щенков вытереть. Но до прихода начальника никто не подходил к Хильде.
   Когда начальник вошел в комнату, дежурный выступил вперед и, вытянувшись, отрапортовал:
   - Во время моего дежурства, в двадцать четыре часа сорок пять минут, я обнаружил, что начались роды у племенной немецкой овчарки - кличка "Хильда". Роды окончились в один час десять минут. Хильда родила пятерых щенков. Четыре серой масти. Один черной. Роды прошли благополучно.
   Начальник нетерпеливо косился на Хильду.
   Дежурный старался говорить как можно быстрее. Кончив, он взял под козырек.
   - Хорошо, - сказал начальник и подошел к Хильде.
   Хильда беспокойно повернула голову. Начальник нагнулся над ней. Он по очереди брал щенков на руки. Хильда не сводила с него глаз.
   В желтом свете дежурной лампочки пушистые, круглые тельца казались похожими на цыплят. Щенки тихонько повизгивали.
   Начальник собрал их в кучу. Щенки закопошились, полезли друг на друга.
   Начальник посмеивался, сидя на корточках.
   Шинель на его груди распахнулась, в полумраке белела рубашка.
   Черный щенок вылез наверх, опрокинув на спину одного из серых братьев. Он сопел от напряжения. Начальник высоко поднял победителя. Щенок беззубым ртом крепко ухватился за палец.
   - Чертенок, - сказал начальник. - Вы знаете, товарищи, так вот американские индейцы, где-нибудь на Юконе, выбирали сильнейшую собаку: который из новорожденных вылезет наверх, тот будет вожаком в упряжке.
   Черный щенок смешно ворчал.
   - Товарищ дежурный, этого так и назовем - Юкон.
   Начальник положил щенка обратно к Хильде и вышел.
   Внизу неба светлела зеленая полоска. Занималось туманное утро.
   Прогудел паровоз, товарный поезд прогремел по мосту.
   В вольерах потягивались, зевали собаки.
   Начинался день. Первый день черного щенка Юкона.
   Глава вторая
   ВНУК ЦЕЗАРЯ
   В Брюсселе живет старый комиссар полиции в отставке, господин Макс Орбан, великий знаток и любитель разыскных собак. Он славится в Бельгии и во всей Европе. Дипломами, аттестатами, медалями сплошь увешаны стены маленького дома комиссара. В бюваре из свиной кожи хранится кипа газетных вырезок - бесчисленные имена собак, бесконечные описания преступлений, раскрытых собаками из брюссельского питомника.
   Господин Макс Орбан - высокий, седой старик с выправкой настоящего военного - живет один. У него нет семьи, детей. Только собаки. Доберман-пинчеры, эрдейль-терьеры, ротвейлеры и, главное, немецкие овчарки, знаменитые овчарки из брюссельского питомника.
   Каждое утро комиссар совершает прогулку по улицам Брюсселя с каким-нибудь из своих великолепных псов. Его знает весь город. Молчаливый и торжественный, комиссар прикладывает два пальца к козырьку старомодной фуражки, отвечая на приветствия.
   В питомнике Орбана от Норы (светло-серая сука, рост пятьдесят пять сантиметров, превосходный экстерьер, четыре золотых и две серебяных медали) и Гектора (огромный буро-серый кобель необычайной свирепости и выносливости, одна малая и одна большая золотые медали, замечательная работа по раскрытию сенсационного преступления в Антверпене) родился кобель Ганнибал. К зрелому возрасту он достиг роста в шестьдесят пять сантиметров. За выдающиеся качества удостоен медали по классу щенков на весенней выставке в Брюсселе. Ганнибал был повязан с Шелли (черная сука с ярко-коричневым подпалом, рост пятьдесят сантиметров, несколько мелкие, но изумительно изящные формы). Шелли родила четырех щенков. Трое - в отца, темно-серые, и один - черный, как мать. Черный щенок был записан в книги питомника под кличкой "Цезарь".
   Господин Орбан хорошо помнит рослого, широкогрудого щенка. Цезаря продали в Россию.
   Его погрузили на пароход вместе с какими-то машинами. Пароход попал в шторм, и Цезарь очень страдал от морской болезни. Всю дорогу он почти ничего не ел. Когда пароход пришел в Ленинград, Цезарь едва стоял на ногах.
   Его принял начальник питомника пограничных собак и на автомобиле отвез в питомник. Автомобиль качало почти так же, как пароход. Цезарь жалобно скулил.
   Первое время выглядел он очень плохо. Начальник сам ухаживал за ним.
   Но уже через четыре месяца стало ясно, что деньги на Цезаря затратили не зря.
   От Цезаря и лучшей собаки питомника Леды родилась Хильда.
   В питомник пограничных собак вернулся из Карелии воспитанник питомника кобель Волк. Замечательный разыскной пес, дважды занесенный в Книгу почета.
   Огромного роста, коренастый и приземистый, он был очень похож на настоящего волка. Бесстрашный и свирепый, он слушался только своего проводника.
   Волк был ровесником Хильды и стал ее мужем.
   Хильда родила пять щенков. Четырех серых и одного черного.
   Таково было генеалогическое дерево Юкона.
   Он был черный, как дед Цезарь.
   Глава третья
   ЩЕНКИ НАЧИНАЮТ ВИДЕТЬ
   У щенков прорезались глаза.
   Они еще не видели как следует, все было подернуто легкой пеленой, предметы казались или слишком далекими или слишком близкими. Но все-таки они уже не были слепыми.
   Их занимал самый процесс видения. Когда из расплывчатого тумана возникали четкие формы вещей, щенкам обязательно хотелось проверить свои глаза - потрогать, покусать и понюхать.
   В поисках необычайных открытий они расползались по всей комнате.
   Черный щенок задрал голову и увидел окно. Собственно, заинтересовало его не окно, а небо. Голубой четырехугольник ярко выделялся, окруженный серыми и коричневыми цветами стен, потолка и пола.
   Черный щенок поднялся пошатываясь и пополз, стараясь не опускать головы.
   Он полз, чтобы узнать, как пахнет этот замечательный свет.
   Оказалось, что окно очень далеко. Пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Кажется, он даже ненадолго задремал.
   Потом помешала мать. Хильда мягко взяла его зубами за загривок и притащила обратно в угол, где лежали остальные. Все усилия пропали даром.
   Но, как только Хильда заснула, черный щенок распихал серых, вылез наверх и упорно пополз к окну. Он ковылял и сопел от натуги. Смотрел не отрываясь наверх. Голубой свет слепил глаза. Щенок часто моргал и щурился.
   Он уже добрался до середины комнаты, когда какой-то темный предмет заслонил небо.
   Чтобы не наткнуться, щенок шлепнулся на живот и неуклюже растопырил лапы.
   Наклонив голову, он разглядывал препятствие и никак не мог понять, что это такое. Потрогал носом. Оказалось - твердое и холодное.
   Тогда щенок осторожно начал двигаться, обходя непонятный предмет.
   Он не смотрел больше на небо.
   Идти было неудобно, так как предмет был круглый и все время нужно было поворачиваться, а поворачиваясь, очень трудно устоять на ногах. Щенок падал, откатывался в сторону, подымался и ковылял дальше.
   Так он сделал несколько кругов, но ничего не понял. Он сел, наклонив голову и наморщив лоб. Потом попятился немного назад и посмотрел, положив голову на передние лапы. Полежал недолго и отполз еще подальше.
   Оказалось, что с этого расстояния он видит весь предмет. Это была большая железная миска с едой для Хильды. Вблизи нельзя было ничего понять, а стоило отойти - и все было видно прекрасно.
   Щенок повернулся боком к миске, прыгнул всеми четырьмя лапами в сторону, но не удержался и повалился набок. Лежа, долго еще глядел на миску. Теперь он уже понимал, какое расстояние между ним и ею.
   Так он учился смотреть.
   Глава четвертая
   БЕЗ ХИЛЬДЫ
   Мать...
   Теплый бок, в который так хорошо уткнуться, засыпая, пушистый мех на животе, полные молока соски.
   Поджарая темная морда. Полузакрытые, будто сонные глаза внимательно следят за всеми движениями щенков.
   Голос - знакомый в каждой интонации, от добродушного ворчания, когда щенки расшалятся, до короткого (всего два-три раза) тревожного лая, когда люди заходят в их комнату.
   Влажный, шероховатый язык. Мать часто облизывала щенков с головы до кончика короткого хвоста.
   Великолепные зубы. Они совершенно не чувствовались, когда мать осторожно брала за загривок. При людях они сверкали в щучьем оскале.
   Когда сытые щенки спали, сбившись в тесную кучу, мать укладывалась в самую середину, стараясь не толкнуть ни одного из них и всех согреть. Голодные щенки расползались в разные стороны. Тогда мать собирала их около себя. Развалясь на боку, начинала кормить. Щенки урчали, переступали толстыми лапами по мягкому животу матери, толкались, махали обрубочками-хвостами. Мать следила, чтобы все ели одинаково. Обжору отбрасывала осторожным, но сильным ударом лапы.
   Щенки начинали возиться друг с другом. Мать лежала в углу и спокойно смотрела на них. Если щенки шалили слишком сильно, она рычала глухо и раскатисто. Это значило: "Довольно! Идите все ко мне". Некоторые бросались сразу, другие подходили медленно, делая вид, что они совершенно самостоятельны. Упрямых она подтаскивала, хватая зубами или сбивая лапой. Когда приходили люди, мать закрывала щенков своим телом. Самые смелые высовывались из-за пушистого прикрытия.
   Уставая лежать неподвижно, мать ходила по комнате. Щенки бегали за ней, прыгали, хватали за обвислый живот, некоторые семенили рядом, подражая походке матери. Голову и хвост старались держать так же, как мать.
   Щенки росли быстро.
   Вытягивались, крепли лапы. Укладывалась, начинала лосниться шерсть. Молока Хильды уже недостаточно. Щенков подкармливали коровьим молоком.
   Они научились есть из блюдца. Молоко теплое, чуть сладковатое. Они залезали в блюдце лапами. Морды и лапы белые.
   Молоко приносил начальник питомника. Щенки не различали людей. Все эти большие двуногие существа казались им одинаковыми. Но Хильда, очевидно, относилась к людям различно. Когда в комнату входил начальник (от него пахло молоком), Хильда не рычала, не прятала щенков, как от других людей. Наоборот; она махала хвостом, подымалась, потягиваясь, навстречу худому, нескладному человеку в шинели, радостно повизгивала и терлась об его сапоги.
   Начальник ставил блюдце посредине комнаты и, опустившись на корточки, разглядывал щенков, пока они ели. Хильда стояла тут же. Человек щекотал ее за ушами. Это очень приятно. Хильда сладострастно жмурилась. Начальник разговаривал с ней. С собаками он говорил совсем особенным, воркующим голосом.
   Наевшись, щенки начинали играть. Начальник дразнил их куском тряпки. Тряпку он приносил в кармане шинели. Щенки тихонько рычали, ухватив зубами конец тряпки, и злобно трясли головой.
   Начальник тихо смеялся.
   Особенно полюбил игру с тряпкой черный щенок. Он становился на задние лапы, запускал нос в карман шинели начальника и сам вытаскивал тряпку.
   Начальник уходил (обычно его вызывали по какому-нибудь делу), а черный щенок еще долго лаял возле двери.
   Однажды под вечер - уже темнело небо за окном - начальник вошел к Хильде вместе с дневальным по питомнику. На дневального Хильда зарычала, но начальник успокоил ее. Он нагнулся к ней, гладил по голове и что-то ласково говорил. Хильда совсем затихла. Начальник выпрямился и глубоко вздохнул.
   - Возьмите ее, - сказал он дневальному.
   Дневальный повел Хильду к выходу.
   В дверях собака остановилась и оглянулась назад. Щенки теребили шинель начальника. Хильда вильнула хвостом и выскочила в коридор.
   Потом дневальный вернулся один. Он взял на руки четырех серых щенков. Начальник поднял черного.
   Их пронесли по коридору на двор питомника.
   Начальник запахнул шинель. Щенок выглядывал у него из-за пазухи. Он увидел огромное небо и черную весеннюю землю с остатками талого снега. Свежий ветер острыми запахами ударил ему в нос.
   Пространство поразило его. Он испуганно зажмурился и спрятал голову. Начальник шел покачиваясь. В темноте щенку было тепло и уютно. Он задремал.
   Вдруг издалека донесся заглушенный вой. Протяжный, тоскливый крик прерывался дребезжащими истерическими визгами.
   Щенок выглянул, настороженно подняв уши.
   Солнце садилось, и нестерпимый красный свет резнул по глазам.
   Он снова услышал вой и узнал голос.
   Это мать. Это, наверное, она. Никогда Хильда так не выла, но ошибиться было невозможно: мать звала щенков.
   Черный забился, жалобно заскулил, заплакал. Он изо всех сил рвался к матери, кусаясь и царапаясь.
   Начальник закрыл его голову шинелью, крепче прижал и пошел очень быстро.
   Скоро вой затих.
   Щенков поместили в отдельной комнате маленького дома на краю двора. Им дали молока и жидкой кашицы. Черный ничего не ел. Он тосковал, не переставая скулил и дрожал от холода.
   Начальник унес его к себе домой. Он согрел его и заставил съесть немного каши. Ночью он положил его вместе с собой на постель. Во сне щенок повизгивал, но к утру успокоился. Начальник отнес его к остальным.
   Через несколько дней щенки совсем забыли Хильду. Они ее никогда больше не видели.
   Но черный щенок всю свою жизнь не мог спокойно смотреть на заходящее солнце. Непонятная тоска овладевала им. Хотелось выть, задирая морду по-волчьи.
   Глава пятая
   ТАК РАЗГОВАРИВАЮТ ЩЕНКИ
   Хвост поджат к животу. Щенок приседает на дрожащих задних лапах, горбатит спину и вбирает голову в плечи. Воет тихо, временами совсем замирает. От глухого стона вой доходит до дребезжащего фальцета. Это значит: "Кушать... Я голоден".
   Уши прижаты к затылку, шерсть на загривке встала дыбом. Нос сморщен, верхняя губа приподнялась, приоткрывая мелкие частые зубы. Щенок пригибается к полу и рычит глухим, хрипловатым баском. Это значит: "Не подходи... Я буду драться".
   Одно ухо поднято вверх, другое плотно прижато. Весь лоб собрался в мелкие вертикальные складки, рот слегка приоткрыт. Глаза часто моргают и устремлены в одну точку. Щенок переступает лапами, будто танцует. Хвост напряженно вздрагивает. Короткий лай, такой тоненький, что похож на писк.
   Это значит: "Смотрите... Смотрите, как интересно".
   Щенок сидит, нагнув голову набок. Передние лапы вытянуты и крепко упираются в пол, будто он сейчас вскочит. Одно ухо стоит, второе опущено сбоку головы. Глаза слегка прищурены. Щенок молчит. От волнения дышит прерывисто. Язык высунут.
   Это значит: "Я слышу что-то интересное..."
   Хвост вытянут кверху, спина выгнута дугой, лапы и уши растопырены как можно шире. Нос прижат к земле. Щенок громко фыркает и сопит.
   Это значит: "Чем здесь пахнет?"
   Щенок машет хвостом так сильно, что все туловище мотается из стороны в сторону. От волнения он не может стоять на месте, отрывисто взвизгивает и приплясывает всеми четырьмя лапами.
   Это значит: "Погладь меня. Почеши за ухом".
   Глава шестая
   ИМЯ
   Снег давно стаял, и на дворе совсем тепло.
   Щенков перевели из домика в вольеры. Целыми днями они возились за загородкой или спали, греясь на солнце.
   Из-за решетки виден угол забора, немного травы, дерево с молодыми листьями и кусок неба. Это очень мало, но все-таки больше, чем в комнате.
   Огромный мир простирается по ту сторону забора.
   Черный щенок прижал нос к решетке и скосил глаза, стараясь увидеть как можно дальше. Он давно стоял так. Правый бок сильно напекло солнцем.
   Щенок очень вырос. Грудь его округлилась и выпятилась. Живот приобрел упругую подтянутость. Шерсть отросла и блестела, уши стояли прямо. Вытянувшаяся морда сделалась выразительной и подвижной.
   Он постепенно учился повадкам взрослой собаки. Иногда в его тоненький лай врывались раскатистые басовые ноты.
   Ему уже давали мясо.
   К решетке подошел начальник питомника. Щенок даже не повернул головы. Он заметил только, как тень человека перерезала яркую зелень травы.
   Щенок был голоден. Скоро дневальный должен был принести еду. Щенок знал это и ждал дневального. Начальник не интересовал его.
   Начальник приоткрыл дверцу решетки и сказал что-то. Вдруг щенок совершенно явственно почувствовал запах вареного мяса. Он повернул голову.
   Начальник протягивал ему кусок мяса, все время повторяя одно и то же слово:
   - Юкон, Юкон, Юкон, Юкон.
   Щенок нерешительно шагнул к нему.
   - Юкон... Юкон... Ко мне. Юкон...
   Голос у начальника ласковый. Щенок подошел и осторожно взял мясо. Когда он съел, начальник снова стал повторять "Юкон, Юкон", и щенок, подойдя, получил второй кусок.
   - Юкон... Юкон... Юкон...
   Несколько дней щенок очень часто слышал это слово. Сначала он поворачивал голову, подымал уши и принюхивался, прежде чем подойти.
   Но потом, услышав знакомое "Юкон", сразу бежал к начальнику. А скоро он забыл о том, что за словом "Юкон" должен получить мясо. Он понял, что его зовут Юконом.
   Когда люди говорили "Юкон" они говорили о нем.
   Так черный щенок узнал свое имя.
   Глава седьмая
   ВОСПИТАНИЕ НРАВСТВЕННОСТИ
   - Вы должны понять, товарищи... Что самое главное в вашей работе с собакой? Самое главное - научиться понимать, чувствовать собачью психологию, душу собаки.
   Конечно, пища, режим, уход за собакой - все это очень и очень серьезные вещи. Но решает успех уменье раскрыть те индивидуальные способности, которыми обладает вверенная вам собака.
   Изумительные таланты заложены в этих зверях. Страсти, сильнейшие страсти дремлют в них. Подобно героям классических трагедий, каждый подвержен целиком одной, все подчиняющей страсти.
   Злость или доброта, любовь или ненависть.
   Вы должны развить таланты, разбудить страсти. Вы должны овладеть волей собаки и заставить работать звериные инстинкты.
   Никогда не смейте ударить собаку зря. Страх очень плохое средство воздействия. Только если собака наверное знает свою вину, если ни тени обиды на вас не появится у нее, только тогда можете пустить в ход плеть. Но насколько лучше, насколько правильнее поступает дрессировщик, который никогда не пользуется физическим наказанием!
   Терпение - вот самое необходимое. Кропотливо, день за днем воспитывайте вашего питомца. Во всем однообразии надоедливого ухода за собакой научитесь видеть элементы интереснейшей, необычайно творческой работы.
   А как приятно, когда собака начинает слушаться вас. Когда она еще неуверенно, как бы все время сомневаясь, исполняет ваши приказания. Потом собака будет проделывать сложнейшие вещи.
   Потом вы будете гордиться вашей собакой.
   Вы привяжетесь к собаке, как к лучшему другу. Собака будет чувствовать все ваши настроения.
   Вдвоем вам ничего не будет казаться страшным.
   До последнего издыхания собака будет драться за вас, если это понадобится. За доброту и ласку собака отплатит вам такой преданностью, какая редко бывает у людей.
   И запомните раз навсегда; надо работать, целиком отдаваясь нашему делу. Пусть будут точно выполняться все правила, пусть все будет в полном порядке. Если в работе нет настоящего огня - вдохновения, как у художника, - я скажу, что нам не годится такой проводник. Хорошую собаку я от него отберу.
   Никогда не думайте, что все в обращении с собакой исчерпывается несложными ветеринарными правилами. Чем больше вы узнаете в теории, тем яснее будет, как нужно работать с собакой. Замечательная наука вам откроется неразрывно связанной с вашим практическим опытом.
   Ваша собака будет охранять границу. Изумительным обонянием поведет по невидимому следу. Молча будет прятаться в засаду. Стремительно догонять нарушителя. С волчьей яростью бросаться на горло врага. Ваша воля организует дикий инстинкт. Ваш разум постигнет законы психики зверя.
   Вот какая вам предстоит работа.
   Эту речь произнес начальник питомника. Молодые курсанты, будущие проводники, слушали его.
   Собакам начальник отдал всю свою жизнь.
   Он создал сложные собачьи родословные. Он воспитал и обучил десятки сторожевых разыскных собак. В лесах Карелии, в болотах Белоруссии, на пограничных заставах и кордонах работают его мохнатые воспитанники.
   Начальник все время следит за ними. Проводники присылают ему подробные письма. Он ведет сложные записи, тщательно отмечая все мельчайшие детали в жизни каждой собаки. Некоторые записи кончаются крестом и коротким описанием смерти.
   Начальник помнит всех. Сколько их - серых, бурых, черных... Среди них ленивые и прилежные, нервные и апатичные, смелые и трусливые... Среди них любимцы, с которыми так трудно расставаться.
   Собаки возвращаются в питомник. Начальник подбирает жен и мужей. Сплетаются, скрещиваются ветки родословных. Весной родятся щенки. Новые записи появляются в журналах питомника, и снова начинается медленное воспитание.
   Незаметная будничная работа питомника завершается на границе. Замечательные поступки собак и людей, изложенные языком рапорта, записаны в Книге почета. Начальник питомника в особый список заносит по алфавиту клички собак и имена проводников, награжденных за работу на границе.
   Он всегда живет в питомнике. Он увлечен работой и очень любит своих собак. Но иногда становится грустно. Иногда хочется самому пустить собаку, не на красноармейца, одетого в брезентовый тренировочный костюм и бегущего по плацу, а на нарушителя, пробирающегося по лесу.
   Начальник без устали работает, вникает во все мелочи. По вечерам, когда все, кроме дежурных и дневальных, спят, он садится в своей комнате за рефлексологию или, вооружившись словарями, штудирует классиков методологии разведения служебных собак.
   Если день выдается особенно утомительный, с полки сходит томик Чехова.
   Начальник ложится спать незадолго до зари.
   Утром, обходя вольеры, где веселым лаем встречают его собаки, он напевает себе под нос:
   Как по лужку, по лужку,
   По знакомой доле,
   При родимом табуне
   Конь гулял по воле...
   Ласковый и нежный с животными, начальник в обращении с людьми сух, резок и иногда даже грубоват.
   Но эта суровость - напускная. Начальника очень ценят. Питомник, по существу, создан им. Он - прекрасный и преданный работник, и ему прощают мелкие чудачества.
   Начальник полюбил черного щенка.
   Под всякими предлогами он по нескольку раз в день забегал в домик и возился со своим любимцем.
   Юкон рос прекрасно. Очевидно, он будет крупным. Он был сильнее своих ровесников и всегда побеждал в драках.
   Начальника он уже знал. Игра с тряпкой оставалась любимым занятием. Когда щенок скакал, сражаясь с тряпкой, начальник внимательно разглядывал его, улыбаясь и мурлыкая любимую песенку.
   ...Конь гулял по воле.
   Казак поневоле...
   Как поймаю, зануздаю
   Шелковой уздою...
   Глава восьмая
   КОЛЬЦО И ТРЯПКА
   Юкон увлекся игрой. Он рычал и мотал головой, стараясь вырвать тряпку из рук начальника.
   В комнату вошел молодой курсант.
   Щенок поглядел на него и попробовал залаять. Лай не разжимая рта не получился, а бросать тряпку не хотелось. Щенок просто заворчал и сильно дернул.
   Начальник выпустил тряпку. От неожиданности Юкон отлетел назад и, перекувырнувшись, шлепнулся на спину. Он вскочил и отряхнулся. Тряпка болталась в зубах. Он подергал ее. Тряпка больше не сопротивлялась. Игра потеряла смысл. Юкон на всякий случай немного помотал головой и разжал зубы. Тряпка лежала неподвижно.