- Бе-е-е... бе-е-е...безобразие. Бе-е-е... бестолочь, бе-е-е... безмозглая. И-и-и... заче-е-ем... мне-е-е... всё-ё... это было надо? Ну что мне-е-е... те-епе-ерь... де-е-елать?...
   Овца, истошно брыкаясь, опустила в отчаянии свою голову и как бык во время корриды, устремилась в глубь супермаркета, прорываясь сквозь строй, разбегающейся в суматохе очереди.
   Она крушила рогами прилавки, топтала копытами упаковки с продуктами, трясла своими жирными, кучерявыми боками, одним словом, пыталась сделать всё, чтобы только сбросить такую непривычную для неё личину.
   Та женщина, что превратилась в собаку, отчаянно заливавшуюся сочным лаем с пеной на темных губах, своей черноротой пасти, вошла в такой раж, что даже когда увидела и осознала все происходящее, ещё с минуту не могла остановиться. Когда же ей удалось усмирить переполняющий её порыв, она опустила с тележки передние лапы и, поджав к животу свой облезлый и куцый хвост, начала озираться по сторонам. От стоявших в кассы очередей, не осталось и видимого следа. Народ попрятался кто куда, не смея издать даже звука, кое-кто осенял себя крестным знамением, в надежде на высшую защиту и искупление.
   Тишину нарушали лишь звуки, трещащих под ударами рогов и копыт стеллажей, шорохи разрывающихся обёрток и бьющегося стекла. Это буйствовала и неистовствала её подруга по несчастью - овца.
   - У-у-у-у-у-у... - истошно, от накатившегося отчаяния завыла собака и залаяла, срывающимся на визг голосом, - гав..., гав..., гав..арили мне люди, нельзя так - сама себе беду накличешь. Ну почему было не послушать?...
   И сторонясь перепуганных людей, псина, семеня и перебирая тощими лапами, переместилась бочком к рядам с разгромленными стеллажами и устремилась, виляя хвостом к бушующей в дальнем углу зала овце.
   Зал был пуст. Перепуганные охранники и менеджеры, спрятались за дверями со стеклянными окошками, откуда пристально наблюдали за происходящими событиями. Никто из них не решался призвать животных к порядку. Кому охота оказаться с переломанными костями в больнице или ещё и того хуже, лечиться уколами в живот от бешенства?
   На какой-то момент животные пропали из зоны видимости, за рядами с алкогольной продукцией. Ожидаемого всеми звона разбивающихся об пол бутылок не произошло. В стенах помещения супермаркета повисла подозрительная тишина, а ещё через минуту её нарушил стук каблучков женских туфель о мозаику кафельной плитки, украшенного под разноцветный мрамор пола.
   К удивлению окружающих из дальнего угла магазина, по направлению к кассам шли уже всем знакомые женщины, минуту назад представлявшие собой странное зрелище в виде злобной собаки и обезумевшей овцы.
   Женщины шли в абсолютном молчании, опустив свои головы и пряча глаза от переполняющего их стыда. Поравнявшись с кассами, они так же молча прошли в образовавшийся проход по направлению к выходу.
   Никто даже не попытался их остановить. Всё это выглядело настолько неожиданно и необычно, что никому и в голову не пришло, кто же будет потом возмещать нанесённый ущерб и подсчитывать убытки.
   - Может, вы нас всё-таки рассчитаете? - спросил спокойно Дед, как ни в чём не бывало ошарашенную кассиршу.
   И та начала, сканируя магнитные бирки с продуктов, стучать по клавишам кассового аппарата, перекручивая в уме сцены только что увиденных ею событий. Делала она это так профессионально и автоматически, что оставалось только поражаться, насколько велика сила укоренившейся у неё привычки.
   Когда Илья с Дедом вышли из супермаркета с четырьмя пакетами, набитыми до отказа продуктами, Илья спросил Хранителя:
   - Дед, зачем ты это сделал?
   - Иначе было нельзя, - ответил он, остановившись, возле Баяна. - Люди перестали почитать и уважать друг друга, и простыми увещеваниями их не исправишь. Мне пришлось применить убедительные меры и напустить на людей оборотный морок. Это было сделано по многим причинам. Для того, чтобы эти женщины и все те, кто явился свидетелями превращения уяснили себе, что нельзя безнаказанно разбрасываться оскорбительными речами. То, что ты и другие увидели в магазине, только малая толика разрушительных последствий, которые могли бы произойти, если б мы это не остановили.
   Самое страшное, это то, что под действиями этих проклятий, пострадали бы не только бранившиеся, но и те, кто являлись, лишь только свидетелями и наблюдали за перепалкой со стороны. Эти женщины вынесли для себя очень ценный урок, и ничто не смогло бы подействовать так на них, как ситуация, в которой они оказались. Теперь они до конца своей жизни никому не скажут обидного слова, не подумав о его последствиях. Да и ты теперь убедился воотчую в силе изречённого слова.
   - Это точно, - согласился Илья, и они направились в сторону Волжского откоса, где был ближний вход в подземелье.
   Башня
   После ухода цыганки, я ещё некоторое время оставался в оцепенении от впечатлений последнего часа. Лилия так и не вернулась, Девушка, наверное, сильно испугалась, и теперь скорее всего была уже в пути по дороге домой, где под увещевания подруги попытается прийти в чувства. Ехать за ней не имело сейчас никакого смысла, так как, во-первых - я не знал номера квартиры, в которой она живёт, а во-вторых - всё происшедшее было настолько нелепо, что у меня не было точной уверенности, правильно ли я поступил, когда не ушёл вместе с Лилией.
   Вообще, везёт же мне на дурацкие ситуации.
   Ладно, будем надеяться, что она успокоится, сделает правильные выводы и сама мне перезвонит. Веских причин, для того чтобы прервать наши так хорошо завязывающиеся отношения я не видел и думаю, что у нее их тоже не обнаружится. Ну, а что касается сегодняшнего случая, то чего в нашей жизни не происходит, не убиваться же по каждому такому поводу.
   Я снова присел на лавочку и решил закурить. В этот момент, когда рука по привычке потянулась за пачкой сигарет в нагрудный карман рубашки, мои пальцы нащупали плотный картон, переданной мне старухой карты. Щёлкнув зажигалкой и сделав глубокую затяжку, приятного успокаивающего ментолового дыма, я принялся внимательно изучать изображение на карточном листе.
   По своему определению, карта относилась к XVI Аркану и имела обозначение: THE TOWER , что в переводе называлось - БАШНЯ.
   Имея уже определённые начальные познания в области Таро, я понимал, что ничего хорошего она мне не сулит. На карте была изображена угловатая скала, на которой стояла прямоугольная башня, охваченная языками бушующего красного пламени. Остроугольная, зигзагообразная молния, устремила свой стрелообразный наконечник прямо в вершину этого сооружения, тем самым, опрокидывая купол башни, похожий на царскую корону. Из пылающей башни, по обе её стороны, вниз головой летят две человеческие фигуры: мужчина в развевающемся красном плаще и женщина в голубом одеянии и царственном венце на своей голове. Сгущающиеся тучи и черное грозное небо, придают этой карте особую зловещесть и беспокойство.
   Предварительно ознакомившись на досуге с толкованием карт из прочитанной, купленной мною книги, я попробовал сделать соответствующий вывод:
   "Окультисты всегда считали эту карту безрадостной и расценивали её как крушение во всех относящихся к нему аспехтах. БАШНЮ часто называют символом кары за гордыню и поражения интеллекта, дерзнувшего проникнуть в Тайну Бога. Гнев Божий в астрологическом плане приписывается Марсу, он поражает символ материалистических заблуждений, принося с собой истину, реальность и просветление. Марс - это бог сражений и разрушений, и защищённая зубцами и бойницами башня, которая только что вспыхнула пламенем, говорит о разрушительной силе войны.
   Это карта истины и просветления, предвестник пробуждения и новых перспектив. Она нередко разрушает иллюзии Вопрошающего, если за ними скрыто нечто важное.
   ТАЙНАЯ ИСТИНА СТАНОВИТЯ ЯВНОЙ - ЭТО ПРОБУЖДЕНИЕ.
   Трудностей не миновать. Это карта истины и прямоты, которая в данном случае обрушивается как гром с ясного неба. Крушение или резкие перемены наступают в устоявшемся укладе жизни на работе, дома, в семье, в супружеских отношениях или психологических установках, а так же в образе действий или планах на будущее.
   Нищета, бедствие, нужда, враждебность, стихийное бедствие, позор, обман и разорение. Чаще всего, это карта внезапной катастрофы".
   "Очень хорошо". Только этого сейчас мне только и не хватало. Господи, ну почему я? Ну, не ужели не нашлось больше никого из шести миллиардов людей, населяющих эту планету, для подобных экспериментов. Жил себе человек своей замечательной и счастливой жизнью, и кому это помешало?
   Пока я сидел и курил погружённый в свои невесёлые раздумья из зоны моего внимания выпал тот факт, что сквер давно опустел. Отдыхающие на лавках люди словно исчезли, причиной тому явилась резкая перемена погоды. Уставшее от дневной работы знойное солнце, давно уже скрылось за горизонтом, а на посеревшем недружелюбном небе сползались хмурые тучи, предсказывая начинающуюся грозу. Зелёные листья на ветках деревьев тревожно зашелестели, жалуясь на поднимающийся ветер. В воздухе повис запах наэлектризованного озона, а неистовые порывы, маленькими ураганчиками поднимали с дороги облака клубящейся пыли и мелкого пёстрого мусора. Всё это навевало чувство тревоги и какого-то скрытого в подсознании страха.
   Вот уже появились первые невидимые капельки предгрозового дождя, они как скрытые разведчики проводили рекогносцировку и всю подготовительную работу, для последующей армии, которая должна будет ринуться в смертельную атаку, хлынувшим с небес сплошным ливневым потоком, выполняя миссию очищения и восстановления высшей справедливости на Земле.
   Я не стал испытывать свою судьбу и поторопился на площадь к автобусной остановке. Пережидать грозу где-нибудь в кафе или ресторанчике мне не хотелось, на сегодня и так достаточно приключений, а последняя, открытая мне цыганкой карта лишний раз предупреждала меня о целесообразности принятия излишних мер предосторожности, советуя избегать опрометчивых и необдуманных поступков.
   А по сему, я принял решение, на мой взгляд, самое правильное и самое благонадёжное для себя самого и людей, которые меня окружают: поеду-ка я домой. И себе спокойнее и другим не составлю излишних хлопот. Мой дом моя крепость.
   Крепость?...
   Крепость... хм...
   Крепость - башня...
   БАШНЯ?!...
   А в этом, что-то есть. Значит следующий шаг, можно ожидать в стенах моего жилища. Это уже интересно. В этом есть своя логика - дома всё началось, с этого злосчастного послания по электронной почте, надеюсь там все и разрешиться. Пора уже положить этому фарсу конец и расставить все точки над "и".
   Роковое знамение
   Когда маршрутное такси подъехало к остановке, небо заволокло мрачной тенью, так что оно теперь выглядело сплошным тёмно-лиловым бушующим океаном, способным поглотить в себя всё окружающее пространство. Сгустившиеся преждевременные сумерки предупреждали, что надвигается не просто гроза, а нечто невероятное, сродни всемирному потопу или другому стихийному бедствию.
   Конечно, возможно я преувеличиваю, как говорится: у страха глаза велики, но быть застигнутым врасплох бушующей непогодой у меня не было ни малейшего желания и, я со всех ног устремился к своему дому.
   Когда до спасительного убежища осталось всего пару сотен метров, сверкнула ослепительная гигантская молния, пуская, свои смертоносные корни куда-то далеко за горизонт и вся земля содрогнулась от раскатов оглушительного грома. Сразу после этого, как по команде с неба обрушился обильный ливень, беспощадно прибивая тяжёлыми каплями поднятую порывами сильного ветра пыль.
   Природа осуществляла одной только ей понятный план, сталкивая между собой в непримиримую схватку подвластные ей стихии. С земли, обильными испарениями от раскаленного асфальта, поднимался клубящийся пар. Внезапно образовавшиеся лужи казались живыми от рябящих разводов падающих капель и выдувающихся пузырей. Это выглядело так, словно вода закипала, попадая на горячую землю.
   Бежать под такой беспощадной бомбардировкой ливневого потока и блики трассирующих вспышек молний мне хотелось. Это было похоже на артобстрел в одной из горячих точек планеты.
   Добраться благополучно почти до самого дома и прийти в квартиру как жалкая мокрая курица?...
   Нет, я уж лучше пережду.
   К тому же, широкий козырёк подъезда рядом стоящей пятиэтажки, мог послужить хорошим убежищем, чем я тут же и воспользовался.
   Ничего страшного, постою перекурю, говорят, что ливневые дожди обычно быстро проходят, тем более такой ветер должен пронести тучи дальше по своему направлению. В крайнем случае, если уж и начнётся нечто невероятное, можно всегда спрятаться в подъезд, благо не Москва и на кодовые замки администрация разорится ещё не скоро.
   Встав под козырёк и достав последнюю сигарету из пачки, я машинально поднял свой взгляд на свои окна, и предательский холодок беспокойства пробежал по моей спине.
   В окне моей спальни горел свет.
   Это не могло быть случайностью, так как я никогда не жалуюсь на свою память и не испытываю проблем по поводу не выключенных утюгов и не закрытого вентеля газовой плиты.
   В доме определённо кто-то был.
   Это было видно по мечущемуся в моей комнате силуэту, а гостей в это время я никаких не ждал. Хозяин Серёга, никак не должен был приехать в это время со своего, так полюбившегося ему Севера. Как он писал в своём последнем электронном письме - раньше декабря в отпуск его не отпустят. Поэтому, если это он, то значит, что-то произошло из ряда вон выходящее, так как, делать неожиданные сюрпризы - это не в его правилах.
   Но тут, дверь в лоджию распахнулась, и из комнаты выскочил какой-то возбуждённый человек. Он вёл себя как испуганный, загнанный зверь, размахивал, от кого-то защищаясь, руками и что-то отчаянно кричал. Из-за бушующего ливня и раскатов грома, слов нельзя было разобрать, но по всему его виду было понятно, что он находился в ужасном потрясении, и от этого у меня на душе стало невыносимо жутко.
   Липкий страх сковал меня до основания. Не подкуренная сигарета выпала из рук в натекающую через трещину козырька подъезда лужу, и моментально размокла от впитываемой ею влаги. Рот непроизвольно открылся, и я услышал, а потом и почувствовал, как мои зубы выстукивали нервную дрожь. Всё тело залихорадило, и я уже не понимал, что мне теперь было необходимо предпринимать - бежать со всех ног домой, пытаясь разобраться, в чём же там дело, призывать на помощь соседей или звонить в милицию?...
   Хотя, какая милиция после той чертовщины с исчезновением денег в кафе на Покровке, смертью мадам Эльвиры, выходками Клео в "Кладовой Башне" и вообще...
   Пока я пытался собраться с духом и мыслями, голубой язык сверкнувшей молнии ударил прямо в мою лоджию, к счастью не задев человека а, угодив, как мне кажется в дверной проём.
   Тут же вспыхнуло пламя, что-то заискрилось, и свет в комнате потух, освещая пространство только пляшущими языками разрастающегося огня.
   Только этого мне ещё не хватало, пожар в квартире, да ещё и не моей. А если этот несчастный сгорит там заживо? С девятого этажа не больно то куда и спрячешься.
   Господи, да что ж я стою?...
   Нужно срочно спасать его и звонить пожарным.
   Я уже выскочил под проливной поток, льющий с неба сплошной стеной, и устремился к своему дому, не сводя глаз с мечущейся на лоджии жертвы. Но тут, из охваченной бушующим пламенем комнаты вырвался столб яркого синего пламени и ударил человеку в лицо. Тот откинулся спиной на зад и перегнулся через перила, отчаянно балансируя и ловя беспомощными руками воздух, он потерял равновесие и свалился вниз.
   Полёт его тела был беспорядочным и хаотичным, во всяком случае это так выглядело со стороны. Когда он скрылся из видимости в кронах растущих рядом деревьев, я услышал раздавшийся треск, не то ломаемых под его тяжестью веток, не то хруст его ломающихся костей. Финалом падения был гулкий, тяжёлый удар об землю.
   Даже отсюда, мне было видно, что тело несчастного лежало неподвижно, в неестественно выгнутой, нелепой позе. От него поднималось рассеивающееся мутное облако, не то дыма, не то попросту пара, а в пространстве рассеивался запах горелой плоти.
   То, что он уже мёртв, не вызывало теперь никаких сомнений и помочь я ему ничем уже не мог. Подниматься наверх не имело ни малейшего смысла, будоражить соседей, звонить в милицию, скорую и пожарку... понятые, свидетели, следствие, подозрения...
   Бред.
   Но, к несчастию - это реальность.
   Вот, мой милый тебе и БАШНЯ. Ну, а с ней и огонь с небес и низверженные вниз люди. Прям, как в воду глядела старуха. Ну, как можно такое подстроить?
   Я стоял в растерянности под дождём, промокший до нитки не решаясь подняться наверх. Подходить к лежащему мёртвому человеку, было тоже не лучшим выходом. Попадись в это время я кому на глаза, то потом уже точно никак не открутишься. Попробуй, докажи-ка им всем, что ты не верблюд. Я решил в последний раз посмотреть на своё былое жилище и задрал вверх свою голову. Дождевые капли стекали по моему лицу и бежали струйками за ворот и без того уже мокрой рубашки, хорошо, что кончились сигареты, а то вряд ли их можно было уже спасти.
   Огонь, перекинулся на остальные комнаты и охватил уже всю квартиру. Соседи, кто не уехал на дачу, уже позажигали, в примыкающих к моим, окнах свет и обеспокоено пытались установить очаг своего беспокойства. Теперь, определив источник огня, они забили тревогу, переживая за честно нажитое, за свою жизнь имущество.
   Вот и хорошо. Помочь я им всё равно сейчас ничем не смогу, а вот лишних проблем получить на свою голову...- это уж точно. Всегда, пожалуйста.
   Думаю мне лучше в этот момент исчезнуть и продумать нормально железное алиби, потому что вопросов теперь будет много. Если б только ещё знать на них все ответы... Оставалось только решить - куда мне идти, но об этом можно подумать и по дороге. Не стоять же здесь, как истукану и не ждать пока снова не произойдёт, что-нибудь, из ряда вон выходящее.
   Я уж было, собрался идти, как увидел, что из пылающей лоджии моей квартиры устремился вниз кусочек какой-то бумаги. Он летел, беспорядочно переворачиваясь и вращаясь, изменяя своё направление под ударами капель дождя и порывов не успокаивающегося ветра. К моему удивлению, несло его прямо по направлению ко мне. Когда он упал от меня в двух шагах, мне хватило лишь беглого взгляда, для того, чтобы безошибочно определить, чем являлся этот предмет.
   Безусловно, это была карта, и лежала она разлинованной рубашкой вверх. В этом можно было бы и не сомневаться, кто-то очень страшный и могущественный затеял со мной свою коварную игру.
   Завеса над тайной приоткрывается
   Дед вытер губы льняной, расшитой орнаментом салфеткой и, отложив её в сторону, улыбаясь, смотрел на то, как голодный Илья расправлялся с остатками обеда.
   Похоже, пройдёт ещё не мало времени, до тех пор, пока мальчик не привыкнет к тому, что отныне ему нет необходимости переживать за то, что он завтра может остаться голодным, и с сожалением вспоминать о куске хлеба, который не был съеден вчера.
   Мальчик жадно поглощал содержимое глиняной миски, а когда уже ложкой ничего было зачерпнуть, он взял корочку бородинского хлеба и, обмакивая её в остатки подливы, отправлял кусочек за кусочком в рот, пока не вычистил глянцевое нутро посуды до почти зеркального блеска. Это можно было отнести на счет последствий привычки постоянного звериного голода, хотя следовало признать и то, что обед удался на славу, Хранитель был кашеваром знатным и умел приготовить еду так, что пальчики оближешь. Про таких говорят, что сварит кашу и из топора.
   Подождав, когда Илья полностью закончит свою трапезу, Дед встал из-за дубового обеденного стола и сказал:
   - Сегодня вечером мне нужно будет кое-куда отлучиться, для того чтобы проверить свои подозрения по поводу появления тех тварей, с которыми мы столкнулись в подземелье кремля.
   - Хорошо, - ответил освоившийся уже Илья. - Я дождусь тебя здесь, а если хочешь, то можешь поручить мне какую-нибудь работу, я буду очень рад, да и время скорей пролетит до твоего прихода.
   Хранитель остановился на полдороги до выхода из кельи, которая служила им кухней и столовой одновременно, развернулся к мальчику и скрестил на груди татуированные, мускулистые руки.
   - Нет, Илюша, боюсь, что одному тебе оставаться здесь сегодня, может быть не безопасно.
   - Значит, я иду вместе с тобой? - спросил мальчик восторженным шёпотом, с чувством мальчишеской надежды на ожидаемые их впереди приключения.
   Дед, серьёзно взглянул на него, погладил широкой ладонью свой подбородок и, продолжая о чём-то размышлять, медленно ответил:
   - Нет, я не могу взять тебя с собой, это может быть очень рискованно. Ты ещё не достаточно опытен, да и самому мне будет сподручней.
   - Тогда, что же мне делать? - растерялся Илья.
   - Мы обусловимся встретиться к полуночи на Верхневолжской набережной, там, откуда мы спускались с тобой к катакомбам в первый раз, когда я отбил тебя у этих негодяев. А чтобы ты не попал в новую историю, я оставлю тебе Баяна, вижу, вы уже достаточно подружились и составите друг другу не плохую компанию на этот вечер.
   Огромный пёс, услышав, что речь идёт именно о нём, в миг оторвался от своей миски и, перебирая сильными лапами, быстро подошёл к мальчику, засунул свою широколобую голову ему под руку и, упираясь ей ему в грудь, начал сталкивать его со стула. Всё это Баян проделывал с такой осторожностью и любовью, что у Деда не оставалось ни малейших сомнений, что волкодав, принял Илью за члена своей стаи и готов заботиться о нем как о своём младшем соплеменнике.
   Закончив все свои приготовления, они прошли по коридорам тоннеля к одному из выходов, который вёл на пустырь возле берега Волги. По дороге Баян несколько раз останавливался и настороженно втягивал носом воздух, подергивая влажными, чёрными ноздрями, скалил свою клыкастую пасть и пристально вглядывался в темноту уводящих глубь катакомб, разветвляющихся коридоров.
   Похоже, что подозрения Хранителя имели под собой твёрдую почву, и необходимо было срочно принимать решительные меры. Он проводил мальчика с боевым псом до выхода, а сам, притворил за собой сваренную из арматуры калитку, и защёлкнул на ней массивный замок. На этом месте они распрощались и направились в разные стороны.
   Солнце уже склонялось к закату, и Илья с Баяном отправились на набережную. Жара понемногу спадала, но это никак не повлияло на желание пса искупаться в прохладной воде. Несмотря на то, что он относился к породе среднеазиатских овчарок, живущих в обширных районах экзотической Азии, которым присущи резкие перепады температуры и изобилие бескрайних степей, пустынь и скалистых гор - Баян очень любил воду и был большим охотником поплавать в своё удовольствие.
   Вот и теперь, он, увидев в глазах Ильи одобрение, набрал разгон и, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами, бросился в реку. Вынырнув из воды, пёс с нескрываемым удовольствием, начал почти по человечески отфыркиваться и поплыл вперёд, преодолевая течение и оставляя за собой на воде, клин расходящихся в стороны борозд.
   Он плыл уверенно, гордо задрав торчащую из воды голову, подобно флагманскому кораблю. Баян заплыл так далеко, что мальчик начал уже волноваться, а хватит ли у него сил на то, чтобы вернуться обратно, так как на середине реки течение усиливалось и собаку стало сносить. Но Баян продолжал сохранять уверенность и спокойствие, он медленно развернулся назад и, сохраняя набранный им темп, размеренно приближался к берегу.
   Илья просто ещё не знал, что купание входило в регулярный распорядок этого боевого пса, который он и хозяин старались поддерживать по мере возможности. Плавание отлично развивало грудные мышцы и передние лапы, что имело большое значение, для породы телохранителей и сторожей.
   Хранитель тренировал Баяна по древней славянской системе, используемой для боевых собак. Эта система позволяла собаке понять, чего от неё требуют, и обогащала её опыт необходимыми качествами для предстоящих на её службе задач. Она в корне отличалась от бессмысленных тренировок с использованием примитивных команд на предмет принести апорт или прохождения, излюбленной кинологами полосы препятствий. Подобные регулярные занятия наоборот, только отупляют и ограничивают имеющийся у собак природный потенциал. Животное должно себя чувствовать не любимой игрушкой или рабочим инструментом в руках своего хозяина, а членом его стаи и боевым товарищем, которому доверили самое дорогое, что только может быть - жизнь соплеменников.
   После купания друзья направились вверх на гору, через узкие улочки дореволюционных построек. Часть домов уже обветшала и ожидала принятия очередного решения администрации города или новых владельцев по решению их судьбы. Либо их реставрируют, и они снова оживут своей новой жизнью, вселяя в сердца воспоминания о давнем, но благородном прошлом, либо снос и полная реконструкция в духе новой эпохи.