Но скажу не об «архитекторах и прорабах», а о том типе мышления, который овладел значительной группой людей. Думаю, что именно из сочетания социал-дарвинизма и присущей евроцентризму безответственности возникло и еще одно свойство антисоветского проекта — поразительный "моральный релятивизм" (применим этот мягкий и туманный термин). Уже в конце 60-х годов в интеллигентной среде сознательные «антисоветски мыслящие» товарищи стали выделяться в особую субкультуру. В лаборатории, например, они говорили друг с другом как посвященные — так, что постороннему было трудно понять, о чем идет речь. У них были свои дела и проблемы, причем создавалось впечатление, что по отношению к «непосвященным» у них не действуют те моральные нормы, которые раньше казались общепринятыми, как бы «естественными». Это поначалу очень удивляло.
   Помню случай в начале 70-х годов. Меня стали привлекать в «Комсомольскую правду», писать статьи о науке (я занимался науковедением). Зав. отделом науки был молодой талантливый журналист, мне очень нравился. Мне он тоже симпатизировал и как-то изложил свое сознательное антисоветское кредо. Видал я раньше антисоветчиков, которые изрыгали хулу, а этот был спокойный и именно сознательный. Потом он сделал быструю карьеру (даже стал зам. главного редактора «Известий»). В 1973 г. он попросил меня съездить в командировку в Бийск. Оттуда из пединститута какой-то доцент прислал письмо с обличениями ректора, на высокой политической ноте. Я поехал, говорил со многими преподавателями, студентами, ректором, этим доцентом. Доцент этот был подлый сутяга, который хотел подключить к своей сугубо личной склоке центральную прессу. Дефектом ректора была только доверчивость.
   Вернулся я в редакцию, говорю, как обстоит дело — поддерживать сутягу против честного человека нельзя. И этот интеллигентный, талантливый журналист взорвался. Мол, как это нельзя! Сутяга, честный — какая разница. Ты что, из-за ерунды хочешь такую дорогую командировку оставить без результата? Эта философия меня очень тогда взволновала. В нашей, «просоветской» среде было много хамства, даже подлости, но такой философии не было. Напротив, антисоветская позиция как-то преломлялась у этих интеллигентов в ощущение своей причастности к высокой миссии, которая позволяла им не обращать внимания на такие мелочи. В них уже было что-то от Родиона Раскольникова.
   Те идеологи, которые уже с 60-х годов «проектировали» структуру и логику антисоветской пропаганды, сознательно пошли на разрушительный для нравственности шаг, которого не заметили «честные демократы» и который нам всем теперь дорого обходится. Они широко использовали то противоречие, которое неизбежно возникает при «родовых муках» становления нового строя. Заключается оно в том, что политический и идеологический аппарат, который служит инструментом этого становления, в широких масштабах вступает в конфликт с пророками и провозвестниками именно этого строя. И не только вступает с ними в конфликт, но часто и уничтожает.
   Это, надо подчеркнуть, происходит неизбежно, и не только потому, что аппарат всегда отстает от пророков, что он не может и не должен так глубоко чувствовать и переживать суть исторического процесса. Даже если какая-то часть аппарата и понимает, что пророк прав, она вынуждена его окоротить, потому что аппарат организует движение всей неоднородной и даже внутренне противоречивой социальной системы, он должен следовать именно ее динамике, а не динамике мысли и чувства тех, кто «внял неба содроганье». Никакое большое движение не возникает без пророков и поэтов, но уже в процессе движения избыток их творчества разрушителен.
   Во время «родовых мук» становления советского строя многие его самые чуткие и верные выразители и пророки подверглись гонениям или поплатились жизнью. Погиб Н.Клюев, бедствовал А.Платонов, томился в лагере А.Ф.Лосев, а в ссылке М.М.Бахтин, пошел на расстрел А.В.Чаянов. Все это были люди, провидевшие и выразившие, не всегда ясно, самые фундаментальные черты советского проекта. Подлость антисоветских идеологов я вижу в том, что они представили этих мучеников-пророков своими политическими и идеологическими союзниками. Этим они нанесли новый и гораздо более трудно поправимый удар по делу этих мыслителей — они блокировали, нейтрализовали их мысль, которая для нас в поиске пути имеет именно фундаментальное, а не конъюнктурное, значение. После того, как люди А.Н.Яковлева «прибрали к рукам» Чаянова — кто его читает?
   А.Ф.Лосев замечательно изложил место космического мироощущения в современной нам русской культуре, и эта его разработка была бы очень важна для понимания особенностей советского проекта в его сравнении с Западом. Именно пассаж о конфликте между космическим мироощущением русского человека и ньютоновской картиной мира привел на XVI съезде ВКП(б) Л.М.Каганович, нападая на А.Ф.Лосева, как пример «мракобесия» — удивительная чуткость. Но разве это дает право антисоветским либералам представлять Лосева своим союзником? Ведь это подлог, в данном эпизоде их философский союзник — Каганович.
   А если спуститься с уровня философии к земному человеку, то кредо таких людей, как Лосев состояло в том, чтобы помочь становлению нового строя, а не сыпать песок в буксы. Он пишет из лагеря жене 23 февраля 1932 г.: «… Темные стороны современного строительства не должны затемнять нашего зрения до полной темноты. Есть, напр., тут люди, и очень солидные, которые саркастически высмеивают меня за то, что я принял предложение быть преподавателем арифметики в здешнем ликбезе; и, замечая явные успехи моего преподавания, начинают говорить о несовместимости ликбеза с моим мировоззрением. Я не знаю, о каком моем мировоззрении они говорят, но я знаю, что это — действительно мракобесы и безнадежно мрачно-озлобленные на всю жизнь люди» («Вопросы философии», 1989, № 7).
   Именно в таких людях и горел всегда антисоветский огонь.
   Но вернемся к взращиванию обыденной аморальности. Исследователи отмечают, что рост подавляющего числа патологических социальных явлений обуславливается экономическими и политическими потрясениями, снижением уровня жизни. Начавшаяся в 1985 г. перестройка характеризуется именно этими факторами. Росту проституции, наряду с социально-экономическими, способствовали и культурные факторы, в частности, воздействие средств массовой информации. Они целенаправленно развращали молодежь.
   Социологи из МВД пишут: "На начальном этапе содержание их материалов носило сенсационный характер. Отдельные авторы взахлеб, с определенной долей зависти и даже восхищения, взяв за объект своих сочинений наиболее элитарную часть — валютных проституток, живописали их доходы, наряды, косметику и парфюмерию, украшения и драгоценности, квартиры и автомобили и проч., а также места их «работы», каковыми являются перворазрядные отели, рестораны и бары. Эти публикации вкупе с известными художественными и документальными фильмами создали красочный образ «гетер любви» и сделали им яркую рекламу, оставив в тени трагичный исход жизни героинь.
   Массированный натиск подобной рекламы не мог остаться без последствий. Самое печальное, что она непосредственным образом воздействовала на несовершеннолетних девочек и молодых женщин. Примечательны результаты опросов школьниц в Ленинграде и Риге в 1988 г., согласно которым профессия валютной проститутки попала в десятку наиболее престижных, точнее — доходных профессий" (Ю.Г.Карпухин, Ю.Г.Торбин. Проституция: закон и реальность. — СОЦИС, 1992, № 5).
   К чему привело целенаправленное растление подростков и молодых людей? Обычно обращают внимание на взрывной рост заболеваемости сифилисом. На деле положение хуже — спектр болезней, связанных с упадком морали, широк, и некоторые из таких болезней гораздо опаснее сифилиса. Вот что сказано в Государственном докладе «О состоянии здоровья населения Российской федерации в 1999 г.» (М., 2000): "В последние годы сохраняется неблагоприятная тенденция ухудшения состояния психической адаптации детей и подростков, увеличение у них дезадаптивных форм поведения, включая алкоголизацию, табакокурение, наркоманию и др. виды девиантного поведения…
   В 1999 г. заболеваемость гепатитом В (ГВ) на 21% больше, чем в предыдущем году… Начиная с 1994 г. в РФ складывается принципиально новая эпидемическая ситуация по ГВ. Резко изменившиеся социальные условия, искажение представления о жизненных ценностях, снижение нравственного уровня среди молодежи привели к резкому росту заболеваемости ГВ. Эти негативные процессы резко превысили успех в борьбе с ГВ, достигнутый к началу 90-х годов. Рост заболеваемости обусловлен двумя возрастными категориями: 15-19 и 20-29 лет, вовлекаемыми в наркоманию и неупорядоченные сексуальные контакты… С начала регистрации в 1994 г. продолжает ежегодно увеличиваться заболеваемость гепатитом С, по сравнению с 1998 г. она увеличилась на 65,7%… Основное количество заболевших формируют подростки и лица 20-29 лет… С 1997 г. на некоторых территориях страны отмечается интенсивное вовлечение в эпидемический процесс школьников 11-14 лет".
   Пропаганда проституции имела прямое отношение к антисоветскому проекту как одно из направлений ударов по «культурному ядру» общества. Идеологические работники перестройки не просто оправдывали ее как якобы неизбежное социальное зло, они представляли проституцию чуть ли не благородным делом, формой общественного протеста против несправедливостей советского строя. Актриса Е.Яковлева (исполнительница главной роли в фильме П.Тодоровского “Интердевочка”) так объяснила, что такое проституция: “Это следствие неприятия того, что приходится “исхитряться”, чтобы прилично одеваться, вечно толкаться в очередях и еле дотягивать до получки или стипендии, жить в долгах… Проституция часто была для девочек формой протеста против демагогии и несправедливости, с которыми они сталкивались в жизни”. Проституция как форма протеста! Браво, деятели культуры!
   Видный юрист-демократ подходит с другой стороны, категорически отрицающей нормы традиционного общества. Он призывает (в 1988 г.) легализовать проституцию на том основании, что ликвидировать ее путем запретов не удается: «Пока существуют товарно-денежные отношения, будет и проституция. И никакие призывы и заклинания не смогут ее ликвидировать, равно как и запреты, которые лишь загонят явление в более глубокое подполье… Только нашим удивительным пренебрежением к истории, разуму и науке можно объяснить слепую веру в силу запрета, репрессий и морализаторства… Может ли торговля телом преследоваться сильнее, нежели торговля духом (интеллектом)?.. Недопустима для социалистического общества и политика регламентации проституции. Думается, наиболее приемлем аболиционизм — отмена запретов» (Я.И.Гилинский. Эффективен ли запрет проституции? «Социол. исследования», 1988, № 6).
   Трудно сказать, где здесь кончается демагогия и начинается искренне непонимание. Например, сравнение «торговли телом» и «торговли духом» — явная демагогия (это все равно что уподобить убийство выстрелом в затылок «убийству словом»). Почему регламентация какого-то социального зла «недопустима для социалистического общества»? Видимо, тоже демагогия. А вот то, что «вера в силу запретов и морали» вызвана якобы нашим уникальным пренебрежением к разуму есть, возможно, искреннее непонимание. Но уму антисоветского юриста оно чести не делает.
   В своем стремлении разрушить «тоталитарные моральные нормы» наши интеллектуалы, в том числе из академической среды, доходят до гротеска. Вот, один из них с восторгом описывает социологическое исследование летом 1994 г. лагеря «натуризма», попросту говоря нудизма — разгуливания нагишом (Р.М.Камалов. Метаморфозы стыдливости. — СОЦИС, 1995, № 11). Автор патетически восклицает: «Что же отличает внутренний мир обнаженной девушки? Прежде всего выделяется чувство свободы… Мы видим, во-первых, свободу как освобождение от одежды, а значит и от табу одной из культурных норм… Человек как бы вылезает не только из своей одежды, но и из своего сознания». Одна из нудисток якобы даже сказала «исследователю» своего внутреннего мира: «Нудизм действует как святое причастие». Тьфу, даже тут святое причастие помянули, вот как соскучились по Богу.
   Кстати, антисоветский проект вовсе не прекращен с разрушением СССР, ибо он носит именно цивилизационный характер, а разрушение цивилизации процесс длительный. Вот статья в “Независимой газете” (17 июля 1999 г.) о II Международной эротической выставке в Петербурге.: “Наибольший интерес у посетителей выставки вызывали живые “экспонаты” — русские красотки с величаво грациозными, обезоруживающими фигурами, божественно роскошными телами, вкусными, зовущими губами. Мужчины всегда собирались там, где красавицы демонстрировали груди… Корреспондент “НГ” задал несколько вопросов главному идеологу выставки, заведующему кафедрой сексологии и сексопатологии Государственной еврейской академии имени Маймонида, секретарю ассоциации сексологов РФ, профессору Льву Щеглову: “Какова цель выставки?” — “Формирование у населения эротической культуры, которая блокирует тоталитарность”. Здесь все интересно — и “Государственный” (!) характер еврейской академии, взявшей на себя роль идеолога сексуальной революции, и ее место в борьбе с “тоталитаризмом”, и упомянутая вскользь национальная принадлежность “женского мяса” на международной выставке.
   Важной стороной антисоветского мышления стало принципиальное применение двойных стандартов — по отношению к СССР и к их земле обетованной, США (и вообще Запада).
   Вот парный случай, который стал важным экспериментом над массовым сознанием в разных культурах. В 1981 г. южнокорейский самолет рейса KAL-007 вошел в воздушное пространство СССР, углубился на 500 км и пересек его с севера на юг, активизировав всю систему ПВО. В конце концов, после многих предупреждений, он был сбит. В СССР это вызвало тяжелое чувство — независимо от оценки действий военных. Трагедия есть трагедия. На Западе это было поводом длительной (десять лет) антисоветской кампании7. Но главное в другом — в 1988 г. военный корабль США «Винсенс», находившийся в Персидском заливе, среди бела дня сбил ракетой иранский самолет с 290 пассажирами на борту. Самолет только что поднялся в воздух и находился даже еще не в международном пространстве, а над иранскими территориальными водами.
   Когда корабль «Винсенс» вернулся на базу в Калифорнии, огромная ликующая толпа встречала его со знаменами и воздушными шарами, духовой оркестр ВМФ играл на набережной марши, а с самого корабля из динамиков, включенных на полную мощность, неслась бравурная музыка. Стоящие на рейде военные корабли салютовали героям артиллерийскими залпами. Н.Хомский, проводя структурный анализ обоих случаев, приводит выдержки из центральных американских газет, которые буквально внушили американцам объяснение, начисто снимающее у них чувство ответственности за жизнь 290 пассажиров. Было достигнуто невозможное. Читаешь эти статьи, и голова кругом идет. Самолет, мол, сбили из благих побуждений, и пассажиры "погибли не зря", ибо Иран, возможно, чуть-чуть одумается и сдвинется к демократии…
   В среде антисоветской интеллигенции действия СССР вызвали интенсивную злорадную активность, она хорошо и реалистично показана в фильме В.Меньшова «Зависть богов» (2000 г.), действия же американского корабля вообще никакого внимания не привлекли.
   Отдельный срез проблемы аморализации антисоветского мышления — нарушение учеными обществоведами самых элементарных норм научной этики. Конечно, в СССР, как и во всех больших государствах, власть и ее спецслужбы пользовались услугами психологов, социологов и т.п. Но это была работа «для служебного пользования». В советское время нельзя было в академическом журнале прочесть рекомендации по использованию против какой-то части общества подлых приемов. В антисоветском мышлении это вообще не является моральной проблемой. Стыд и совесть просто исчезают из интеллектуального пространства.
   Вот, некто Д.А.Левчик с философского факультета МГУ (!) дает рекомендации власти, как испоганить митинг оппозиции. Он это называет «контрмеры с целью ослабления эффекта митинга». Вот как их видит философ:
   "— доказать обществу, что место проведения митинга не «святое» или принизить его «священный» статус, например, перезахоронить тело Ленина, тем самым понизить статус Красной площади в глазах ленинцев;
   — доказать, что дата проведения митинга — не мемориальная, например, развернуть в средствах массовой информации пропаганду теорий о том, что большевистская революция произошла либо раньше 7 ноября, либо позже;
   — наконец, можно просто нарушить иерархию митинга или демонстрации, определив маршрут шествия таким образом, чтобы его возглавили не «главные соратники героя», а «профаны». Например, создать ситуацию, когда митинг памяти жертв «обороны» Дома Советов возглавит Союз акционеров МММ.
   Другими словами, профанация процедуры и дегероизация места и времени митинга вместо митинговой эйфории создает смехотворную ситуацию, в условиях которой возможна вовсе не мобилизация участников митинга, а их дезорганизация. Катализатором профанации митинга может стать какая-нибудь «шутовская» партия, типа «любителей пива». Например, в 1991 г. так называемое Общество дураков (г. Самара) профанировала первомайский митинг ветеранов КПСС, возложив к памятнику Ленина венок с надписью: «В.И.Ленину от дураков». Произошло столкновение «дураков» с ветеранами компартии. Митинг был сорван, а точнее превращен в хэппенинг". (Д.А.Левчик. Митинг как форма предвыборной борьбы. — СОЦИС, 1995, № 11).
   Глотайте ваше дерьмо, мои антисоветские коллеги-гуманитарии. Это и есть мораль вашего «гражданского общества».
 
Психология гунна
 
   В антисоветском проекте, особенно на стадии «перестройки», большую роль сыграла антилиберальная и антизападная сторона нашего массового сознания. То, что ее расшевелили и эксплуатировали наши «либералы-западники», не должно удивлять, как не должна удивлять эксплуатация ими националистических и религиозных предрассудков, зачастую архаических, как в Чечне или Таджикистане. Их задача была «сжечь Спарту», и ради этого ничего не было жалко. Антисоветское движение разбудило жажду воли, хаоса — антицивилизационное чувство, приведенное в дремлющее, латентное состояние в ходе напряженной советской индустриализации, войны, упорядочения городской жизни в эпоху «застоя».
   Какой же стороной вырвалось коллективное бессознательное русского народа и куда оно нас сейчас влечет? Вовсе не к либеральному открытому обществу, правовому государству и прочей сладенькой дребедени. Раскрепощенное перестройкой коллективное бессознательное лишь на коротком отрезке пути было попутчиком демократов — когда ломали порядок. Советский, социалистический, тоталитарный — как угодно его назови, неважно. Суть в том, что ломали порядок и создавали хаос.
   В начале века Россия “кровью умылась”, но советский строй сумел овладеть разбуженной энергией и направить ее на строительство, создать новый порядок. Это — поразительная историческая заслуга большевиков. Повторите-ка их опыт, господа Ельцин да Путин.
   Почему же интеллигенция не поняла этой стороны советского проекта? Из-за легкой внушаемости и поразительного отсутствия исторического чувства. В советской идеологии история была искажена — вместо бунта “свято-звериной” русской души революция была представлена как разумное и чуть ли не галантное классовое столкновение (возможно, это умолчание было оправданным — не поминать лиха). Сказано было: красные за социализм, белые за капитализм, победил прогресс — просто и понятно. А ведь главной, стихийной и страшной силой был бунт “гунна”. Для него одинаково были чужды и белые, и красные — носители того или иного порядка. И это течение пронизывало все слои общества и было повсеместным, ползучим, “молекулярным”.
   М.М.Пришвин записал 18 января 1919 г.: «Телеграфно-телефонная проволока дугами в разных местах опустилась до земли, потом обрывалась и падала на дорогу, а скифы наши скатывали ее в крендели и развозили к себе по избушкам. Так во всем уезде у нас погибла телефонно-телеграфная сеть, и, когда остались только столбы, и то в иных местах покривленные, в газете было объявлено, что за украденную проволоку будет какое-то страшное наказание, вроде как „десять лет расстрелу“… Ораторы еще говорили „Граждане!“ и призывали к коммунальному строительству государства, а скифы скатывали в клубочки оборванную инеем и бурей телеграфную проволоку и уносили ее домой по избушкам». Я здесь не употребляю слова «скифы», которое Пришвин ввел, видимо, следуя его полемике с А.Блоком относительно революции. Правильнее (и тоже условно) говорить о психологии гунна. Так вот, нынешний реванш гунна даже радикальнее, чем всплеск его активности после 1917 г. — сегодня не скатывают в клубочки оборванную проволоку, а срезают ее с действующих столбов, вырывают из систем сигнализации и блокировки на железной дороге.
   Кто же внял антисоветским призывам, если не считать ничтожную кучку “новых русских” с их разумным, даже циничным расчетом, и сбитую с толку интеллигенцию? Вняли именно те, в ком взыграло обузданное советским строем коллективное бессознательное «гунна». Возникновение индустриальной цивилизации было “скачком из мира приблизительности в царство точности”. Скачком очень болезненным. Это царство — еще островок в мире, и нас тянет вырваться из него обратно в мир. Эти массы людей, освобожденные с заводов и из КБ, от норм права и нормальной семейной жизни, правильно поняли клич Ельцина: “Я дал вам свободу!”. Это свобода казаков, ватаги, банды. Артели челноков и рэкетиров — это казаки конца ХХ века, сбежавшие на новый Дон от крепостного права завода и университета. В самом понятии рынок их слух ласкали эпитеты: свободный, стихийный. А понятие плана отталкивало неизбежным: плановая дисциплина, неукоснительное выполнение.
   Выборы и 1993, и 1995 гг. стали важным экспериментом. Носители идеи либерального порядка с треском проваливались, один за другим. Отшвырнули Гайдара, вытерли ноги о Горбачева. Кадеты, либералы и меньшевики, как и в революцию, отброшены народной стихией. За кого голосовали? За капиталиста и мастера своего дела С.Федорова или либерала гарвардского помета Явлинского? Нет, за Ельцина и Лебедя, выступающих в гриме крутых громил. Остались две силы: те, кого с натяжкой принимают пока за большевиков (КПРФ), и те, кто взялся охранять хаос. Пока что “новые русские” с этими заодно, но деньги и семьи отправляют за рубеж.
   Коллективное бессознательное «гунна» активизировал сам Б.Н.Ельцин. Вот его «Исповедь на заданную тему». Он рассказывает, как потерял два пальца: «Я взялся проникнуть в церковь (там находился склад военных). Ночью пролез через три полосы колючей проволоки, и пока часовой находился на другой стороне, пропилил решетку в окне, забрался внутрь, взял две гранаты РГД-33 с запалами и, к счастью, благополучно (часовой стрелял бы без предупреждения) выбрался обратно. Уехали километров за 60 в лес, решили гранаты разобрать. Ребят все же догадался уговорить отойти метров за 100: бил молотком, стоя на коленях, а гранату положил на камень. А вот запал не вынул, не знал. Взрыв… и пальцев нет. Ребят не тронуло».
   Возможно, этот рассказ надо понимать как аллегорию. Уж слишком много странностей: трудно перепилить решетку, пока часовой обходит церковь, гранаты не хранятся с запалами, взорвавшаяся в руках граната отрывает не только два пальца, а кое-что еще. Но главное — мышление читателя, те его инстинкты, к которым обращается Ельцин. Ведь мы видим подростка — взрослого человека по тем тяжелым временам, — который, положив на камень гранату, бьет по ней молотком! Не распиливает тем же напильником, а бьет молотком. На какой эффект мог рассчитывать пусть и безрассудно храбрый, но цивилизованный человек? И если он в отрочестве бьет молотком по гранате, то каких действий можно ждать от него, если он станет президентом? Он ведь, кстати, изображает себя поразительно безжалостным человеком, именно “гунном” — любой подросток во время войны понимал, что означает для часового перепиленная решетка и похищение боеприпасов. Этот часовой для юного Ельцина был столь же далеким, как для “гунна” член чужого племени.
   Отсюда и вытекает характеристика последователей Ельцина: как умный политик, он предложил им как раз такой образ, который должен был бы привести в ужас разумного человека — но восхитить и привлечь тех, кто мечтал лишь о сокрушении «начиненной взрывчаткой» советской империи. Разница в том, что сегодня «ребят» подальше от взрыва не отвели.
   Неподалеку от моего участка в деревне строит, как и я, дом и сажает картошку человек, в котором, почти как для учебника, соединились чудесные свойства и слабости русской души. Готов поделиться всем, что у него есть, бежит помочь всем и каждому, за любое свинство готов дать в морду, даже смешно приложить к нему западные мерки рынка и прав человека. Человек удивительно деликатный, хоть и выглядит медведем. Иногда приходил излить душу: родной завод, где проработал двадцать лет, совсем разворовали. А перед вторым туром выборов 1996 г. вышел я в огород понурый, а он меня пожалел и успокаивает: “Ты, Григорьич, не кручинься, не допустят, чтобы коммунисты пришли к власти”.