Страница:
Кортеж Рокоссовского при въезде в Висмар был встречен британскими офицерами, а фельдмаршал Монтгомери ждал его у входа в резиденцию. Военачальники обменялись рукопожатиями. Этот и многие последующие моменты были запечатлены на пленку корреспондентами советских и иностранных газет, собравшихся толпой у входа. Журналисты не давали покоя Рокоссовскому и Монтгомери на протяжении всего визита. Все было как и полагается: почетный караул, орудийный салют... Первая встреча военачальников двух союзных армий, соединившихся в самом центре Германии после четырехлетней совместной борьбы с фашизмом, началась в очень торжественной и теплой атмосфере.
Монтгомери и его офицеры оказались проще и общительнее, чем этого даже можно было ожидать. Само собой разумеется, что и Рокоссовский понравился английскому фельдмаршалу, как он и свидетельствует в своих мемуарах. На прощание Рокоссовский пригласил англичан нанести ему 10 мая ответный визит, и Монтгомери с видимым удовольствием принял приглашение.
Повторное свидание было еще теплее, и не мудрено: оно состоялось уже в мирное время. В ночь с 8 на 9 мая 1945 года в предместье Берлина Карлсхорсте фельдмаршал Кейтель подписал условия безоговорочной капитуляции Германии. Война окончилась.
У арки, украшенной государственными флагами СССР, Великобритании и США, машину Монтгомери ожидал почетный эскорт из гвардейцев-кавалеристов. Когда машина фельдмаршала приблизилась к штаб-квартире Рокоссовского, оркестр грянул национальный гимн Великобритании. Монтгомери и Рокоссовский приняли парад почетного караула. Сверкая на солнце обнаженными клинками, проходили мимо них конногвардейцы, и английские гости не находили слов для того, чтобы выразить свое восхищение отличной выправкой советских воинов, проделавших огромный путь от берегов Волги к сердцу Германии.
По окончании парада Рокоссовский пригласил Монтгомери, сопровождавших его генералов Баркера, Голста и офицеров в зал. Здесь был накрыт огромный стол, во главе которого и уселись Рокоссовский и Монтгомери.
Торжественный обед открыл хозяин.
— Я предлагаю, — сказал Рокоссовский, — поднять бокалы за организаторов наших побед, за руководителей, обеспечивших полный разгром гитлеровской Германии, — за Сталина, Черчилля и Рузвельта.
Гости приняли тост. Ответная речь Монтгомери была гораздо пространнее:
— Мы начинали наш путь с разных сторон Европы, — сказал он. — Мы огнем пробивали себе дорогу и вот теперь встретились в центре Германии. Все эти годы испытаний англичане с восхищением следили за борьбой мужественного русского народа. Как солдату мне не приходилось до сих пор видеть советского бойца. Сегодня я с ним встретился впервые и восхищен до глубины души.
С началом этой большой войны англичане, проживающие на своих островах, все время видели, как росли замечательные военные руководители России. И одним из первых имен, которые я узнал, было имя маршала Рокоссовского. Если бы о нем не объявляло радио, я бы все равно видел его славный путь по салютам в Москве.
Я сам пробил себе дорогу через Африку и был во многих боях. Но я думаю: то, что сделал я, не похоже на то, что сделал маршал Рокоссовский. Я предлагаю тост за маршала Рокоссовского!
Так говорил о советских солдатах и Рокоссовском английский фельдмаршал во второй день мира. Пройдет 13 лет, в 1958 году появятся мемуары Монтгомери Аламейнского, и в них мы не найдем уже слов признательности и восхищения, произносившихся в майские дни 1945 года.
Но то, что визит прошел с успехом, Монтгомери признает и 13 лет спустя. Англичанам понравился и обильный стол, за которым они просидели несколько часов, и особенно концерт красноармейской художественной самодеятельности, русские песни и пляски. Уже поздно вечером гости уехали, тепло распрощавшись. «Эта встреча, — писал в книге „Солдатский долг“ Рокоссовский, — на долгое время сохранила у всех нас чувство уверенности, что люди разных государств, говорящие на разных языках, и даже с разной идеологией, при желании могут жить в дружбе, с уважением относясь друг к другу».
Советская страна с ликованием встретила окончание войны, она готова была чествовать и награждать своих героев, в четырехлетней кровавой схватке отстоявших свободу и независимость нашей Родины.
В Москву выехал и Рокоссовский — ему предстояло еще получить орден «Победа». 24 мая в Кремле Калинин вручил высший полководческий орден Рокоссовскому и четырем другим военачальникам Советской Армии — Жукову, Коневу, Малиновскому и Толбухину.
Радостно, конечно, было получить из рук «всесоюзного старосты» столь высокую награду, но день 24 мая запомнился Рокоссовскому не только поэтому. Вечером Правительство Союза ССР устроило в Кремле прием в честь командующих войсками Советской Армии.
К 8 вечера Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца был заполнен. Здесь вместе с военными находились члены правительства и Центрального Комитета партии, деятели народного хозяйства, науки, культуры, литературы и искусства.
В этот вечер в Георгиевском зале было провозглашено много тостов. Дошел черед и до командующих войсками. Первым было упомянуто имя Жукова, потом Конева. Но вот Молотов, на долю которого выпало произнесение тостов, поднял бокал в очередной раз.
— Теперь я предлагаю тост за маршала Рокоссовского, — сказал он, — героя Сталинградской битвы, которая явилась историческим поворотом в нынешней войне, полководца, руководившего операциями в Белоруссии, изгнавшего немцев из Данцига и Штеттина.
Этот тост, как и все другие, был встречен аплодисментами.
Прием длился долго.
Вечер этот оставил в душе Рокоссовского глубокий след. Памятные события в эти недели мая — июня 1945 года следовали для него одно за другим, как бы являясь заслуженной наградой за долголетнее и безупречное служение Отчизне. Через неделю после кремлевского приема, 2 июня, в газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета:
Но в этом месяце его ждала еще одна почесть.
Через несколько дней после завершения войны Сталин отдал приказ подготовить и провести в Москве парад Победы. В день торжественного приема, 24 мая, работники Генштаба доложили ему свои наметки организации парадного шествия. Верховный Главнокомандующий одобрил эти планы, назначил число парада — 24 июня и в завершение спросил:
— А кто будет командовать парадом и принимать его?
Хорошо изучившие Сталина Антонов и Штеменко промолчали — они резонно предполагали, что этот вопрос Сталин уже решил и спрашивает для формы. Действительно, он чуть помолчал и объявил:
— Принимать парад будет Жуков, а командовать Рокоссовский.
Через несколько дней при случае, как бы мимоходом, Верховный спросил Рокоссовского:
— А вы не разучились ездить на коне?
Рокоссовский не ожидал такого вопроса, но ответ мог быть только один:
— Нет, конечно.
— Вам придется командовать парадом Победы. Принимать его будет Жуков.
Рокоссовскому оставалось только одно:
— Спасибо за честь!
К этому времени подготовка шла полным ходом. Сводные полки (по 1000 человек от каждого фронта) тренировались на Центральном аэродроме, мастерские и ателье шили и подгоняли парадную форму. Для принимающего парад и командующего подобрали коней. Жукову — белого, Рокоссовскому — вороного. Старые кавалеристы не нуждались в длительных тренировках, но очень много времени отнимала подготовка церемониала парада. Жуков и Рокоссовский тщательно рассмотрели его и особо внимательно отнеслись к боевым знаменам, с которыми сводные полки должны были выйти на парад. Ведь за каждым знаменем — часть или соединение, каждое олицетворяет тяжелый и длинный путь, пройденный нашими солдатами от Ленинграда, Москвы, Сталинграда, предгорий Кавказа до Берлина и Вены, Бухареста и Будапешта, Праги и Белграда.
Наконец все было готово. Генеральная репетиция состоялась на Красной площади. Сводные полки, составленные из наиболее отличившихся солдат и офицеров, в короткий срок были блестяще подготовлены и производили сильное впечатление.
24 июня Рокоссовский проснулся рано. Проснулся и взглянул в окно. Да, синоптики на этот раз не ошиблись: предсказанный ими дождь моросил на улицах Москвы.
К 8 часам Рокоссовский был уже на площади. Сюда один за другим сходились полки. Танки, артиллерия заполнили улицу Горького, площадь Революции, Охотный ряд.
9.45. На трибунах волна рукоплесканий: это члены Политбюро и правительства поднялись на Мавзолей. Рокоссовский занимает место для движения навстречу принимающему парад маршалу Жукову.
Чем ближе 10 часов, тем большее волнение овладевает командующим парадом. Но вот кремлевские куранты начинают бить. С десятым ударом из ворот Спасской башни выезжает Жуков.
— Парад, смирно! — командует Рокоссовский и трогает с места коня. Замерли шеренги солдат. Чувство торжественного волнения овладевает Рокоссовским. Наступают минуты, которые будут венцом, наградой за более чем 30-летнюю военную жизнь. Навстречу на белом коне движется Жуков. И в те секунды, в которые продолжается сближение, в уме Рокоссовского мелькают эти годы, годы беззаветного служения Родине. Вот он, 18-летний мальчишка, идет в разведку 8 августа 1914 года за речку Пилицу... Вот он, уже 25-летний, атакует казаков Унгерна там, далеко, в монгольской степи под Желтуринской... Вот он, 45-летний, идет ночью по грязной дороге в лесу под Вязьмой, а в ушах его звучат слова больного солдата: «Что же вы делаете, товарищ командир...» Вот он видит море. Балтийское море, в самом сердце Германии, куда с победой ворвались его солдаты... И все это только для нее, для его Родины, которой он служит не за страх, а за совесть, для партии, которая привела его Родину, его народ к великой Победе...
Жуков уже рядом, лицо его непроницаемо и торжественно, но и он волнуется, он очень волнуется! Поравнявшись с Жуковым, Рокоссовский салютует палашом, и над площадью раздается:
— Товарищ маршал, войска Действующей армии и Московского гарнизона для парада Победы построены!
Жуков принимает рапорт, и вдвоем они начинают объезд войск.
— Здравствуйте, товарищи!
— Здравия желаю, товарищ маршал, — звучит тысячеустныи ответ.
— Поздравляю вас с праздником Победы!
Богатырское «ура» гремит над площадью.
Маршал возвращается к Мавзолею. Сводный оркестр в 1400 человек исполняет «Славься, русский народ» Глинки, Жуков произносит с трибуны короткую речь, и начинается торжественный марш войск.
Один за другим в том порядке, в каком фронты были расположены с севера на юг, идут по площади сводные полки.
Первым — полк Карельского фронта, во главе него — маршал К. А. Мерецков. Следом — колонна Ленинградского фронта, которую ведет маршал Л. А. Говоров. Далее — полк 1-го Прибалтийского фронта, возглавляемый генералом армии И. X. Баграмяном. Сводный полк 3-го Белорусского фронта ведет маршал А. М. Василевский. А вот и 2-й Белорусский. Генерал-полковник К. П. Трубников, заместитель Рокоссовского, марширует впереди. Во главе 1-го Белорусского — генерал-лейтенант И. П. Рослый, а впереди — генерал армии В. Д. Соколовский. Затем следует особая колонна Войска Польского под руководством начальника генерального штаба Польши В. В. Корчица.
Идет полк 1-го Украинского фронта, впереди — маршал И. С. Конев, за ним следует 4-й Украинский с генералом армии А. И. Еременко во главе, затем — 2-й Украинский со своим командующим маршалом Р. Я. Малиновским и, наконец, 3-й Украинский маршала Ф. И. Толбухина. Шествие замыкает сводный полк военных моряков, возглавляемый вице-адмиралом В. Г. Фадеевым.
Оркестр сопровождает движение войск боевыми маршами, они звучат без перерыва. Внезапно оркестр умолкает. Короткая пауза. Ее прерывает тревожная дробь барабанов, и на площадь вступает необычайная колонна. Две сотни советских солдат несут 200 вражеских знамен, захваченных в боях с немецко-фашистскими войсками. Под этими знаменами они ворвались четыре года назад в нашу страну, под этими знаменами они мечтали маршировать на Красной площади. Что ж, эти знамена попали на Красную площадь! Но несут их советские солдаты, солдаты-победители, несут, склонив к земле, так что полотнища со свастикой почти волочатся по мокрой брусчатке. Вот они поравнялись с Мавзолеем, внезапный поворот направо, несколько шагов — и вражеские знамена летят к подножию Мавзолея! Трибуны взрываются аплодисментами и криками «ура!». Неплохо бы тем, кто и ныне мечтает о реванше, думает переиграть войну заново, да и всем охотникам до наших земель иногда смотреть кинохронику, запечатлевшую этот момент!
Парад длится два часа, хотя дождь льет как из ведра. Вечером на площадях столицы гремят оркестры. Москва празднует победу.
На следующий день в Кремле состоялся прием в честь участников парада. Вновь было произнесено много теплых речей. А затем военачальники разъехались по своим служебным местам, где их ждали войска и обязанности. Война кончилась, но служба Рокоссовского продолжалась.
В мирные дни
Монтгомери и его офицеры оказались проще и общительнее, чем этого даже можно было ожидать. Само собой разумеется, что и Рокоссовский понравился английскому фельдмаршалу, как он и свидетельствует в своих мемуарах. На прощание Рокоссовский пригласил англичан нанести ему 10 мая ответный визит, и Монтгомери с видимым удовольствием принял приглашение.
Повторное свидание было еще теплее, и не мудрено: оно состоялось уже в мирное время. В ночь с 8 на 9 мая 1945 года в предместье Берлина Карлсхорсте фельдмаршал Кейтель подписал условия безоговорочной капитуляции Германии. Война окончилась.
У арки, украшенной государственными флагами СССР, Великобритании и США, машину Монтгомери ожидал почетный эскорт из гвардейцев-кавалеристов. Когда машина фельдмаршала приблизилась к штаб-квартире Рокоссовского, оркестр грянул национальный гимн Великобритании. Монтгомери и Рокоссовский приняли парад почетного караула. Сверкая на солнце обнаженными клинками, проходили мимо них конногвардейцы, и английские гости не находили слов для того, чтобы выразить свое восхищение отличной выправкой советских воинов, проделавших огромный путь от берегов Волги к сердцу Германии.
По окончании парада Рокоссовский пригласил Монтгомери, сопровождавших его генералов Баркера, Голста и офицеров в зал. Здесь был накрыт огромный стол, во главе которого и уселись Рокоссовский и Монтгомери.
Торжественный обед открыл хозяин.
— Я предлагаю, — сказал Рокоссовский, — поднять бокалы за организаторов наших побед, за руководителей, обеспечивших полный разгром гитлеровской Германии, — за Сталина, Черчилля и Рузвельта.
Гости приняли тост. Ответная речь Монтгомери была гораздо пространнее:
— Мы начинали наш путь с разных сторон Европы, — сказал он. — Мы огнем пробивали себе дорогу и вот теперь встретились в центре Германии. Все эти годы испытаний англичане с восхищением следили за борьбой мужественного русского народа. Как солдату мне не приходилось до сих пор видеть советского бойца. Сегодня я с ним встретился впервые и восхищен до глубины души.
С началом этой большой войны англичане, проживающие на своих островах, все время видели, как росли замечательные военные руководители России. И одним из первых имен, которые я узнал, было имя маршала Рокоссовского. Если бы о нем не объявляло радио, я бы все равно видел его славный путь по салютам в Москве.
Я сам пробил себе дорогу через Африку и был во многих боях. Но я думаю: то, что сделал я, не похоже на то, что сделал маршал Рокоссовский. Я предлагаю тост за маршала Рокоссовского!
Так говорил о советских солдатах и Рокоссовском английский фельдмаршал во второй день мира. Пройдет 13 лет, в 1958 году появятся мемуары Монтгомери Аламейнского, и в них мы не найдем уже слов признательности и восхищения, произносившихся в майские дни 1945 года.
Но то, что визит прошел с успехом, Монтгомери признает и 13 лет спустя. Англичанам понравился и обильный стол, за которым они просидели несколько часов, и особенно концерт красноармейской художественной самодеятельности, русские песни и пляски. Уже поздно вечером гости уехали, тепло распрощавшись. «Эта встреча, — писал в книге „Солдатский долг“ Рокоссовский, — на долгое время сохранила у всех нас чувство уверенности, что люди разных государств, говорящие на разных языках, и даже с разной идеологией, при желании могут жить в дружбе, с уважением относясь друг к другу».
Советская страна с ликованием встретила окончание войны, она готова была чествовать и награждать своих героев, в четырехлетней кровавой схватке отстоявших свободу и независимость нашей Родины.
В Москву выехал и Рокоссовский — ему предстояло еще получить орден «Победа». 24 мая в Кремле Калинин вручил высший полководческий орден Рокоссовскому и четырем другим военачальникам Советской Армии — Жукову, Коневу, Малиновскому и Толбухину.
Радостно, конечно, было получить из рук «всесоюзного старосты» столь высокую награду, но день 24 мая запомнился Рокоссовскому не только поэтому. Вечером Правительство Союза ССР устроило в Кремле прием в честь командующих войсками Советской Армии.
К 8 вечера Георгиевский зал Большого Кремлевского дворца был заполнен. Здесь вместе с военными находились члены правительства и Центрального Комитета партии, деятели народного хозяйства, науки, культуры, литературы и искусства.
В этот вечер в Георгиевском зале было провозглашено много тостов. Дошел черед и до командующих войсками. Первым было упомянуто имя Жукова, потом Конева. Но вот Молотов, на долю которого выпало произнесение тостов, поднял бокал в очередной раз.
— Теперь я предлагаю тост за маршала Рокоссовского, — сказал он, — героя Сталинградской битвы, которая явилась историческим поворотом в нынешней войне, полководца, руководившего операциями в Белоруссии, изгнавшего немцев из Данцига и Штеттина.
Этот тост, как и все другие, был встречен аплодисментами.
Прием длился долго.
Вечер этот оставил в душе Рокоссовского глубокий след. Памятные события в эти недели мая — июня 1945 года следовали для него одно за другим, как бы являясь заслуженной наградой за долголетнее и безупречное служение Отчизне. Через неделю после кремлевского приема, 2 июня, в газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета:
«За образцовое выполнение боевых заданий Верховного Главнокомандования по руководству операциями па фронте борьбы с немецкими захватчиками в районе Померании и Мекленбурга и достигнутые в результате этих операций успехи наградить второй медалью „Золотая Звезда“ Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Рокоссовского Константина Константиновича, соорудить бронзовый бюст с изображением награжденного и установить его на постаменте на родине награжденного».Вот почему с 1949 года украшает одну из площадей возрожденных после войны Великих Лук бюст Константина Рокоссовского.
Но в этом месяце его ждала еще одна почесть.
Через несколько дней после завершения войны Сталин отдал приказ подготовить и провести в Москве парад Победы. В день торжественного приема, 24 мая, работники Генштаба доложили ему свои наметки организации парадного шествия. Верховный Главнокомандующий одобрил эти планы, назначил число парада — 24 июня и в завершение спросил:
— А кто будет командовать парадом и принимать его?
Хорошо изучившие Сталина Антонов и Штеменко промолчали — они резонно предполагали, что этот вопрос Сталин уже решил и спрашивает для формы. Действительно, он чуть помолчал и объявил:
— Принимать парад будет Жуков, а командовать Рокоссовский.
Через несколько дней при случае, как бы мимоходом, Верховный спросил Рокоссовского:
— А вы не разучились ездить на коне?
Рокоссовский не ожидал такого вопроса, но ответ мог быть только один:
— Нет, конечно.
— Вам придется командовать парадом Победы. Принимать его будет Жуков.
Рокоссовскому оставалось только одно:
— Спасибо за честь!
К этому времени подготовка шла полным ходом. Сводные полки (по 1000 человек от каждого фронта) тренировались на Центральном аэродроме, мастерские и ателье шили и подгоняли парадную форму. Для принимающего парад и командующего подобрали коней. Жукову — белого, Рокоссовскому — вороного. Старые кавалеристы не нуждались в длительных тренировках, но очень много времени отнимала подготовка церемониала парада. Жуков и Рокоссовский тщательно рассмотрели его и особо внимательно отнеслись к боевым знаменам, с которыми сводные полки должны были выйти на парад. Ведь за каждым знаменем — часть или соединение, каждое олицетворяет тяжелый и длинный путь, пройденный нашими солдатами от Ленинграда, Москвы, Сталинграда, предгорий Кавказа до Берлина и Вены, Бухареста и Будапешта, Праги и Белграда.
Наконец все было готово. Генеральная репетиция состоялась на Красной площади. Сводные полки, составленные из наиболее отличившихся солдат и офицеров, в короткий срок были блестяще подготовлены и производили сильное впечатление.
24 июня Рокоссовский проснулся рано. Проснулся и взглянул в окно. Да, синоптики на этот раз не ошиблись: предсказанный ими дождь моросил на улицах Москвы.
К 8 часам Рокоссовский был уже на площади. Сюда один за другим сходились полки. Танки, артиллерия заполнили улицу Горького, площадь Революции, Охотный ряд.
9.45. На трибунах волна рукоплесканий: это члены Политбюро и правительства поднялись на Мавзолей. Рокоссовский занимает место для движения навстречу принимающему парад маршалу Жукову.
Чем ближе 10 часов, тем большее волнение овладевает командующим парадом. Но вот кремлевские куранты начинают бить. С десятым ударом из ворот Спасской башни выезжает Жуков.
— Парад, смирно! — командует Рокоссовский и трогает с места коня. Замерли шеренги солдат. Чувство торжественного волнения овладевает Рокоссовским. Наступают минуты, которые будут венцом, наградой за более чем 30-летнюю военную жизнь. Навстречу на белом коне движется Жуков. И в те секунды, в которые продолжается сближение, в уме Рокоссовского мелькают эти годы, годы беззаветного служения Родине. Вот он, 18-летний мальчишка, идет в разведку 8 августа 1914 года за речку Пилицу... Вот он, уже 25-летний, атакует казаков Унгерна там, далеко, в монгольской степи под Желтуринской... Вот он, 45-летний, идет ночью по грязной дороге в лесу под Вязьмой, а в ушах его звучат слова больного солдата: «Что же вы делаете, товарищ командир...» Вот он видит море. Балтийское море, в самом сердце Германии, куда с победой ворвались его солдаты... И все это только для нее, для его Родины, которой он служит не за страх, а за совесть, для партии, которая привела его Родину, его народ к великой Победе...
Жуков уже рядом, лицо его непроницаемо и торжественно, но и он волнуется, он очень волнуется! Поравнявшись с Жуковым, Рокоссовский салютует палашом, и над площадью раздается:
— Товарищ маршал, войска Действующей армии и Московского гарнизона для парада Победы построены!
Жуков принимает рапорт, и вдвоем они начинают объезд войск.
— Здравствуйте, товарищи!
— Здравия желаю, товарищ маршал, — звучит тысячеустныи ответ.
— Поздравляю вас с праздником Победы!
Богатырское «ура» гремит над площадью.
Маршал возвращается к Мавзолею. Сводный оркестр в 1400 человек исполняет «Славься, русский народ» Глинки, Жуков произносит с трибуны короткую речь, и начинается торжественный марш войск.
Один за другим в том порядке, в каком фронты были расположены с севера на юг, идут по площади сводные полки.
Первым — полк Карельского фронта, во главе него — маршал К. А. Мерецков. Следом — колонна Ленинградского фронта, которую ведет маршал Л. А. Говоров. Далее — полк 1-го Прибалтийского фронта, возглавляемый генералом армии И. X. Баграмяном. Сводный полк 3-го Белорусского фронта ведет маршал А. М. Василевский. А вот и 2-й Белорусский. Генерал-полковник К. П. Трубников, заместитель Рокоссовского, марширует впереди. Во главе 1-го Белорусского — генерал-лейтенант И. П. Рослый, а впереди — генерал армии В. Д. Соколовский. Затем следует особая колонна Войска Польского под руководством начальника генерального штаба Польши В. В. Корчица.
Идет полк 1-го Украинского фронта, впереди — маршал И. С. Конев, за ним следует 4-й Украинский с генералом армии А. И. Еременко во главе, затем — 2-й Украинский со своим командующим маршалом Р. Я. Малиновским и, наконец, 3-й Украинский маршала Ф. И. Толбухина. Шествие замыкает сводный полк военных моряков, возглавляемый вице-адмиралом В. Г. Фадеевым.
Оркестр сопровождает движение войск боевыми маршами, они звучат без перерыва. Внезапно оркестр умолкает. Короткая пауза. Ее прерывает тревожная дробь барабанов, и на площадь вступает необычайная колонна. Две сотни советских солдат несут 200 вражеских знамен, захваченных в боях с немецко-фашистскими войсками. Под этими знаменами они ворвались четыре года назад в нашу страну, под этими знаменами они мечтали маршировать на Красной площади. Что ж, эти знамена попали на Красную площадь! Но несут их советские солдаты, солдаты-победители, несут, склонив к земле, так что полотнища со свастикой почти волочатся по мокрой брусчатке. Вот они поравнялись с Мавзолеем, внезапный поворот направо, несколько шагов — и вражеские знамена летят к подножию Мавзолея! Трибуны взрываются аплодисментами и криками «ура!». Неплохо бы тем, кто и ныне мечтает о реванше, думает переиграть войну заново, да и всем охотникам до наших земель иногда смотреть кинохронику, запечатлевшую этот момент!
Парад длится два часа, хотя дождь льет как из ведра. Вечером на площадях столицы гремят оркестры. Москва празднует победу.
На следующий день в Кремле состоялся прием в честь участников парада. Вновь было произнесено много теплых речей. А затем военачальники разъехались по своим служебным местам, где их ждали войска и обязанности. Война кончилась, но служба Рокоссовского продолжалась.
В мирные дни
Заботы совсем особого рода ждали маршала. 23 июня 1945 года первая послевоенная сессия Верховного Совета СССР приняла закон о демобилизации из армии и флота тринадцати старших призывных возрастов. Советские солдаты стремились домой, их звала прерванная вторжением врага созидательная работа.
Демобилизация началась уже 5 июля и завершилась в основном к началу 1948 года. Восемь с половиной миллионов солдат и офицеров, с честью защитивших свою социалистическую Родину и разгромивших германский фашизм в его собственном логове, возвратились в СССР, чтобы вновь пахать землю, восстанавливать разрушенное оккупантами хозяйство. К началу 1948 года в Советских Вооруженных Силах насчитывалось 2874 тысячи человек — примерно столько же, сколько и в 1939 году.
Одновременно с демобилизацией и сокращением армии проводилась и реорганизация Вооруженных Сил. Советские войска, находившиеся в восточной части Германии, в Австрии, Венгрии, Польше и Румынии, объединялись в группы войск. Рокоссовский возглавил руководство группой советских войск, дислоцировавшихся на территории Польской Народной Республики.
И в мирное время перед Советскими Вооруженными Силами вставали серьезные трудности. Они были закономерны: вся страна переживала нелегкий период, приходилось возрождать из пепла города и села, восстанавливать экономику разрушенных и разграбленных врагом областей. Перестройка жизни и учебы войск тоже давалась нелегко. Нужны были новые методы обучения и воспитания солдат и офицеров, новая организация службы. Рокоссовскому приходилось думать о многих вопросах, искать новые решения многих проблем.
Работа в Польше проходила тогда в весьма сложной обстановке. Революционные преобразования в стране в послевоенный период совершались в обстановке ожесточенной классовой борьбы. Остатки эксплуататорских классов стремились восстановить старый, отживший свой век капиталистический строй, не допустить создания социалистического государства. В борьбе против народного государства они не брезговали ничем — убийства и диверсии, шпионаж и заговоры — все шло в ход.
В таких условиях Военный совет, возглавляемый Рокоссовским, сделал все, чтобы установить прочные и широкие связи с правительством, общественными организациями, демократическими партиями Польши, с руководителями Войска Польского. Рокоссовский заботился о том, чтобы советские военные части поддерживали тесную связь с местными правительственными и общественными организациями, чтобы личный состав частей и подразделений помогал братскому народу в восстановлении разрушенного войной и оккупацией народного хозяйства.
Советские офицеры и солдаты делали это с большой готовностью. Вместе с польскими рабочими они пускали в ход бездействовавшие фабрики и заводы, вместе с польскими крестьянами выполняли сельскохозяйственные работы на селе. Осенью 1945 и весной 1946 года советские воины засеяли не менее 750 тысяч гектаров земли. Они очищали поля от мин, ремонтировали брошенные гитлеровцами тракторы, тягачи, автомашины и затем безвозмездно передавали их крестьянским кооперативным организациям.
В то же время политуправление руководимой Рокоссовским группы войск вело большую политико-воспитательную работу среди польского населения. Советские люди разъясняли местным жителям смысл событий, происходивших в Польше, они убеждали их в правильности действий народного правительства. Когда в июне 1948 года было принято решение о выводе части советских войск с территории Польши, Рокоссовский следил за тем, чтобы Войску Польскому были переданы в полной исправности освободившиеся помещения, казармы, склады, лечебные учреждения.
Советское правительство, осуществляя сокращение Вооруженных Сил, руководствовалось идеями сохранения мира и дружбы между народами и надеялось, что его примеру последуют и западные державы. Но этим надеждам не суждено было оправдаться. Правительство США и их союзники начали «холодную войну», одновременно форсируя гонку вооружения и наращивая свои армии. Уже в 1949 году, то есть менее чем через год после завершения демобилизации армии, ввиду резкого обострения международной обстановки Советское правительство было вынуждено в интересах укрепления обороны страны пойти на увеличение численности армии.
Необходимость укрепления оборонной мощи и повышения боеспособности встала и перед народной армией Польши. Советский Союз, столь щедро помогавший Войску Польскому в годы войны и сразу после нее, и в этот период по-прежнему поставлял в Польшу вооружение, содействовал строительству оборонных предприятий. По просьбе польского правительства значительная группа советских военных специалистов, генералов и офицеров была направлена в Польшу и в течение длительного времени находилась на руководящих постах в Войске Польском.
Президент Польши Болеслав Берут неоднократно обращался к Советскому правительству с просьбой направить Константина Константиновича Рокоссовского в распоряжение польского правительства для службы в Войске Польском. Рокоссовский полностью предоставил решение этого вопроса Советскому правительству, и оно согласилось удовлетворить просьбу президента Польской Народной Республики. Рокоссовский был освобожден от военной службы в Советской Армии и выехал в Польшу. Так он надел мундир маршала Польши.
В первом своем приказе по Войску Польскому от 7 ноября 1949 года Рокоссовский писал: «Мне выпало на долю в течение многих лет служить делу трудящегося народа в рядах героической Советской Армии. Волею военной судьбы я был командующим тем фронтом, в составе которого героически сражались на славном пути от Ленино через Варшаву, Гданьск, Гдыню, Колобжег, Поморский Вал, вплоть до Берлина солдаты вновь возникшего Войска Польского, солдаты 1-й дивизии, а поздней и 1-й армии...
Во исполнение обязанностей, возложенных на меня Страной и Президентом, во исполнение обязанностей перед польскими трудящимися и польским народом, среди которого я вырос и с которым всегда чувствовал себя связанным всем своим сердцем, а также перед братским советским народом, который воспитал меня как солдата и полководца, я принимаю доверенный мне пост, чтобы все свои силы посвятить дальнейшему развитию и укреплению нашего Войска Польского и обороны Речи Посполитой...»
С ноября 1949 года Рокоссовский занимает пост министра национальной обороны и заместителя председателя Совета Министров ПНР. Всю свою энергию он обращает на преобразование Войска Польского, на создание современной армии.
В ходе демобилизации польской армии в первые послевоенные годы ее численность сократилась с 400 до 200 тысяч. В 1949—1955 годах произошло некоторое ее увеличение — до 280 тысяч человек. Но главные изменения происходили в Войске Польском в связи с его перевооружением и реорганизацией. В эти годы в стране была создана военная промышленность, построены новые— предприятия по выпуску артиллерийской, танковой, авиационной и другой техники, не существовавшие ранее или же слабо развитые. Это позволило вооружить польских солдат новой военной техникой. Сила огня польской пехотной дивизии возросла многократно по сравнению с силой огня предвоенной дивизии. Войско Польское располагало теперь танковыми и моторизованными соединениями, способными к быстрому маневру и хорошо обученными для ведения военных действий в новых условиях — в условиях ядерной войны.
В обучении войск Рокоссовский широко использовал свой богатый опыт, приобретенный во время службы в Советской Армии. В апреле 1950 года был введен новый устав внутренней службы польской армии, многие положения которого перекликались с уставом Советской Армии. В августе этого же года сейм принял закон о введении новой клятвы, в которой говорилось об обязанностях солдата по отношению к народной Польше.
Больших трудов стоила Рокоссовскому организация обучения и воспитания офицерских кадров Войска Польского. В годы пребывания Рокоссовского на посту министра обороны в армии развернулась массовая подготовка новых кадров офицеров. Были открыты Академия Генерального штаба имени Кароля Сверчевского, Военно-техническая академия имени Ярослава Домбровского, Военно-политическая академия имени Ф. Э. Дзержинского. В результате к 1956 году военные кадры Войска Польского полностью состояли из преданных делу социализма офицеров — выходцев из рабочих и крестьян.
Реорганизация, перевооружение и обучение Войска Польского проходили при постоянной и щедрой помощи Советского Союза, и Рокоссовский стремился, чтобы солдаты и офицеры вверенной ему армии твердо усвоили это обстоятельство. Вот он пишет в одном из приказов по армии: «Каждый поляк — патриот, каждый солдат Войска Польского знает, что только благодаря Советской Армии, благодаря ее богатому боевому опыту, благодаря ее замечательному примеру, благодаря помощи, оказанной советскими военными специалистами, мы могли избегнуть трудностей при строительстве наших вооруженных сил и в относительно короткий срок создать армию нового типа, каковой является Войско Польское».
Семь лет Рокоссовский возглавлял армию народной Польши и сделал для ее укрепления очень много. В ноябре 1956 года он попросил Польское правительство освободить его от занимаемых должностей. Просьба Рокоссовского была удовлетворена и с согласия Советского правительства он возвратился в СССР. О признании заслуг Рокоссовского перед польским народом и армией свидетельствует следующая правительственная грамота, врученная ему незадолго до отъезда из Польши:
В СССР Рокоссовский возвратился в момент, когда Советские Вооруженные Силы находились в начале нового этапа своего развития — этапа коренных преобразований во всех областях военного дела. Появление ядерного оружия совершило настоящую революцию в военном искусстве. Поскольку все время существовала военная угроза со стороны империалистических агрессоров, внедрение ядерного оружия становилось жизненной необходимостью для того, чтобы укрепить обороноспособность нашего Отечества и социалистического лагеря. Коммунистическая партия и Советское правительство неизменно стремились к тому, чтобы армия и флот нашей страны располагали всем необходимым для надежной защиты советского народа от возможных случайностей.
Демобилизация началась уже 5 июля и завершилась в основном к началу 1948 года. Восемь с половиной миллионов солдат и офицеров, с честью защитивших свою социалистическую Родину и разгромивших германский фашизм в его собственном логове, возвратились в СССР, чтобы вновь пахать землю, восстанавливать разрушенное оккупантами хозяйство. К началу 1948 года в Советских Вооруженных Силах насчитывалось 2874 тысячи человек — примерно столько же, сколько и в 1939 году.
Одновременно с демобилизацией и сокращением армии проводилась и реорганизация Вооруженных Сил. Советские войска, находившиеся в восточной части Германии, в Австрии, Венгрии, Польше и Румынии, объединялись в группы войск. Рокоссовский возглавил руководство группой советских войск, дислоцировавшихся на территории Польской Народной Республики.
И в мирное время перед Советскими Вооруженными Силами вставали серьезные трудности. Они были закономерны: вся страна переживала нелегкий период, приходилось возрождать из пепла города и села, восстанавливать экономику разрушенных и разграбленных врагом областей. Перестройка жизни и учебы войск тоже давалась нелегко. Нужны были новые методы обучения и воспитания солдат и офицеров, новая организация службы. Рокоссовскому приходилось думать о многих вопросах, искать новые решения многих проблем.
Работа в Польше проходила тогда в весьма сложной обстановке. Революционные преобразования в стране в послевоенный период совершались в обстановке ожесточенной классовой борьбы. Остатки эксплуататорских классов стремились восстановить старый, отживший свой век капиталистический строй, не допустить создания социалистического государства. В борьбе против народного государства они не брезговали ничем — убийства и диверсии, шпионаж и заговоры — все шло в ход.
В таких условиях Военный совет, возглавляемый Рокоссовским, сделал все, чтобы установить прочные и широкие связи с правительством, общественными организациями, демократическими партиями Польши, с руководителями Войска Польского. Рокоссовский заботился о том, чтобы советские военные части поддерживали тесную связь с местными правительственными и общественными организациями, чтобы личный состав частей и подразделений помогал братскому народу в восстановлении разрушенного войной и оккупацией народного хозяйства.
Советские офицеры и солдаты делали это с большой готовностью. Вместе с польскими рабочими они пускали в ход бездействовавшие фабрики и заводы, вместе с польскими крестьянами выполняли сельскохозяйственные работы на селе. Осенью 1945 и весной 1946 года советские воины засеяли не менее 750 тысяч гектаров земли. Они очищали поля от мин, ремонтировали брошенные гитлеровцами тракторы, тягачи, автомашины и затем безвозмездно передавали их крестьянским кооперативным организациям.
В то же время политуправление руководимой Рокоссовским группы войск вело большую политико-воспитательную работу среди польского населения. Советские люди разъясняли местным жителям смысл событий, происходивших в Польше, они убеждали их в правильности действий народного правительства. Когда в июне 1948 года было принято решение о выводе части советских войск с территории Польши, Рокоссовский следил за тем, чтобы Войску Польскому были переданы в полной исправности освободившиеся помещения, казармы, склады, лечебные учреждения.
Советское правительство, осуществляя сокращение Вооруженных Сил, руководствовалось идеями сохранения мира и дружбы между народами и надеялось, что его примеру последуют и западные державы. Но этим надеждам не суждено было оправдаться. Правительство США и их союзники начали «холодную войну», одновременно форсируя гонку вооружения и наращивая свои армии. Уже в 1949 году, то есть менее чем через год после завершения демобилизации армии, ввиду резкого обострения международной обстановки Советское правительство было вынуждено в интересах укрепления обороны страны пойти на увеличение численности армии.
Необходимость укрепления оборонной мощи и повышения боеспособности встала и перед народной армией Польши. Советский Союз, столь щедро помогавший Войску Польскому в годы войны и сразу после нее, и в этот период по-прежнему поставлял в Польшу вооружение, содействовал строительству оборонных предприятий. По просьбе польского правительства значительная группа советских военных специалистов, генералов и офицеров была направлена в Польшу и в течение длительного времени находилась на руководящих постах в Войске Польском.
Президент Польши Болеслав Берут неоднократно обращался к Советскому правительству с просьбой направить Константина Константиновича Рокоссовского в распоряжение польского правительства для службы в Войске Польском. Рокоссовский полностью предоставил решение этого вопроса Советскому правительству, и оно согласилось удовлетворить просьбу президента Польской Народной Республики. Рокоссовский был освобожден от военной службы в Советской Армии и выехал в Польшу. Так он надел мундир маршала Польши.
В первом своем приказе по Войску Польскому от 7 ноября 1949 года Рокоссовский писал: «Мне выпало на долю в течение многих лет служить делу трудящегося народа в рядах героической Советской Армии. Волею военной судьбы я был командующим тем фронтом, в составе которого героически сражались на славном пути от Ленино через Варшаву, Гданьск, Гдыню, Колобжег, Поморский Вал, вплоть до Берлина солдаты вновь возникшего Войска Польского, солдаты 1-й дивизии, а поздней и 1-й армии...
Во исполнение обязанностей, возложенных на меня Страной и Президентом, во исполнение обязанностей перед польскими трудящимися и польским народом, среди которого я вырос и с которым всегда чувствовал себя связанным всем своим сердцем, а также перед братским советским народом, который воспитал меня как солдата и полководца, я принимаю доверенный мне пост, чтобы все свои силы посвятить дальнейшему развитию и укреплению нашего Войска Польского и обороны Речи Посполитой...»
С ноября 1949 года Рокоссовский занимает пост министра национальной обороны и заместителя председателя Совета Министров ПНР. Всю свою энергию он обращает на преобразование Войска Польского, на создание современной армии.
В ходе демобилизации польской армии в первые послевоенные годы ее численность сократилась с 400 до 200 тысяч. В 1949—1955 годах произошло некоторое ее увеличение — до 280 тысяч человек. Но главные изменения происходили в Войске Польском в связи с его перевооружением и реорганизацией. В эти годы в стране была создана военная промышленность, построены новые— предприятия по выпуску артиллерийской, танковой, авиационной и другой техники, не существовавшие ранее или же слабо развитые. Это позволило вооружить польских солдат новой военной техникой. Сила огня польской пехотной дивизии возросла многократно по сравнению с силой огня предвоенной дивизии. Войско Польское располагало теперь танковыми и моторизованными соединениями, способными к быстрому маневру и хорошо обученными для ведения военных действий в новых условиях — в условиях ядерной войны.
В обучении войск Рокоссовский широко использовал свой богатый опыт, приобретенный во время службы в Советской Армии. В апреле 1950 года был введен новый устав внутренней службы польской армии, многие положения которого перекликались с уставом Советской Армии. В августе этого же года сейм принял закон о введении новой клятвы, в которой говорилось об обязанностях солдата по отношению к народной Польше.
Больших трудов стоила Рокоссовскому организация обучения и воспитания офицерских кадров Войска Польского. В годы пребывания Рокоссовского на посту министра обороны в армии развернулась массовая подготовка новых кадров офицеров. Были открыты Академия Генерального штаба имени Кароля Сверчевского, Военно-техническая академия имени Ярослава Домбровского, Военно-политическая академия имени Ф. Э. Дзержинского. В результате к 1956 году военные кадры Войска Польского полностью состояли из преданных делу социализма офицеров — выходцев из рабочих и крестьян.
Реорганизация, перевооружение и обучение Войска Польского проходили при постоянной и щедрой помощи Советского Союза, и Рокоссовский стремился, чтобы солдаты и офицеры вверенной ему армии твердо усвоили это обстоятельство. Вот он пишет в одном из приказов по армии: «Каждый поляк — патриот, каждый солдат Войска Польского знает, что только благодаря Советской Армии, благодаря ее богатому боевому опыту, благодаря ее замечательному примеру, благодаря помощи, оказанной советскими военными специалистами, мы могли избегнуть трудностей при строительстве наших вооруженных сил и в относительно короткий срок создать армию нового типа, каковой является Войско Польское».
Семь лет Рокоссовский возглавлял армию народной Польши и сделал для ее укрепления очень много. В ноябре 1956 года он попросил Польское правительство освободить его от занимаемых должностей. Просьба Рокоссовского была удовлетворена и с согласия Советского правительства он возвратился в СССР. О признании заслуг Рокоссовского перед польским народом и армией свидетельствует следующая правительственная грамота, врученная ему незадолго до отъезда из Польши:
«Товарищу Константину РокоссовскомуРокоссовскому рано уходить на отдых, хотя он, конечно, его заслужил. По возвращении в СССР Рокоссовский назначен заместителем министра обороны СССР, вновь он с головой окунается в армейскую жизнь.
Маршалу Польши
Дорогой товарищ!
Примите чувства признательности и искренней благодарности за Ваш самоотверженный труд на посту Министра обороны Польской Народной Республики и Главнокомандующего Войска Польского.
С того момента, когда Вы по просьбе Польского правительства приняли этот пост, Вы, не щадя сил, отдали все свои знания и способности для лучшего выполнения этих обязанностей.
О положительных результатах Вашей работы свидетельствует укрепление обороноспособности нашей страны и поднятие как организационного уровня, так и оснащения и обучения Войска Польского, в чем очень велик внесенный Вами вклад.
Партия и народ об этом никогда не забудут, так же как никогда не забудут Ваших подвигов и Ваш вклад в борьбу за разгром гитлеризма и освобождение Польши. Мы уверены, что и Вы, товарищ Маршал, сохраните хорошие воспоминания о Вашем сотрудничестве с нами.
Совместная деятельность и совместный труд, которые нас так сблизили, имеют прочное значение.
Желаем Вам много сил, здоровья и наилучших результатов в дальнейшей работе на благо интересов социализма, мира и прогресса — так дорогих для нас всех».
В СССР Рокоссовский возвратился в момент, когда Советские Вооруженные Силы находились в начале нового этапа своего развития — этапа коренных преобразований во всех областях военного дела. Появление ядерного оружия совершило настоящую революцию в военном искусстве. Поскольку все время существовала военная угроза со стороны империалистических агрессоров, внедрение ядерного оружия становилось жизненной необходимостью для того, чтобы укрепить обороноспособность нашего Отечества и социалистического лагеря. Коммунистическая партия и Советское правительство неизменно стремились к тому, чтобы армия и флот нашей страны располагали всем необходимым для надежной защиты советского народа от возможных случайностей.