Карли Филлипс. Опрометчивый шаг

Карли Филлипс
Опрометчивый шаг

Глава 1

   Итан Бэррон ехал по Мейн-стрит в свой особняк в Серендипити, штат Нью-Йорк, с горечью думая о том, что от прошлого никуда не деться. Ему следовало бы давно понять эту простую житейскую мудрость, но смириться с ней было нелегко.
   Он по-прежнему пытался убежать, спрятаться от прошлого, именно поэтому сделка с приобретением старого поместья Харрингтонов была совершена под прикрытием – от лица корпорации. Для этого у него были веские основания. О своем возвращении он намеревался известить только братьев, но не весь город. Местные жители и так уже зашевелились, удивляясь, кто же приобрел местную достопримечательность на аукционе, проводимом Комиссией по ценным бумагам. Итан надеялся, что судьба бывшего владельца поместья не станет дурным знаком для него самого. Ему хотелось, чтобы новая жизнь в Серендипити складывалась лучше той, прежней.
   Десять лет спустя он опять столкнулся со своим прошлым. Он пытался загладить вину, но из этого почти ничего не получалось. Поскольку младшие братья не проявляли никакой заинтересованности в сближении, он первым сделал шаг навстречу. Когда-то его безответственность и сумасбродство разрушили всю их жизнь. Уехав из города и оставив братьев на попечение социальных служб, он лишь усугубил свою вину. Конечно, они не торопились его прощать.
   В этом не было ничего удивительного.
   И все же Итан надеялся заслужить их прощение.
   Нэш и Дэр уже стали взрослыми. Но Итан чувствовал себя перед ними в долгу, поэтому всеми способами старался дать понять, что они могут рассчитывать на его помощь. Он надеялся, что со временем их мнение о нем изменится в лучшую сторону, а пока приготовился к долгому ожиданию. Приобретение самого заметного дома в городе стало первым шагом на этом непростом пути. Наглядным свидетельством его успешности и подтверждение желания крепко осесть в родном городе. Он не хотел быть эгоистичным ослом, хотя причинил столько неприятностей, что не смог бы даже их все вспомнить.
   Подъехав к дому, в котором жил всего три недели, Итан увидел женскую фигуру возле подъездной дороги, ведущей к особняку. Притормозив, он свернул к дому, остановился и не торопясь выбрался из «ягуара» – еще одно наглядное свидетельство его преуспевания.
   Разглядывая незнакомку, Итан направился к ней. Светлые волосы девушки ниспадали до плеч. Несмотря на жару, на ней были темные джинсы и неопределенного цвета жакет, по виду очень дорогой. Услышав шум машины, девушка обернулась. Но рассмотреть ее лицо за большими солнцезащитными очками было невозможно. Итан не узнавал ее, однако какое-то смутное, давно забытое воспоминание мелькнуло в памяти и тут же растаяло.
   Могу я чем-нибудь помочь? – спросил он.
   Нет. – Девушка помотала головой. – Я просто здесь гуляю.
   Ее голос опять всколыхнул что-то глубоко спрятанное в его памяти, но что именно, он не знал.
   Простите, но это частные владения. – Он кивнул в сторону шоссе, надеясь, что она поймет вежливый намек.
   Сейчас у него не было никакого желания вступать в разговор с незнакомыми людьми. Хотя это стройная симпатичная девушка пробудила в нем интерес, но Итан вернулся в город ради своих родных, с целью исправить прошлые ошибки. Не ради развлечений, тем более с такими сексуально привлекательными особами. По личному опыту он знал, насколько опасны девушки подобного рода.
   Сняв очки, она взглянула ему прямо в лицо. Она смотрела долго, не отрываясь. Ее сверкающие золотом глаза, казалось, пытались проникнуть ему в душу, более того, в них читалось осуждение.
   М-да, все такой же самонадеянный осел, – буркнула она. Голос, только что такой мелодично-приятный, задрожал от злобы.
   Какой знакомый голос.
   Солнцезащитные очки вернулись на прежнее место. Вздернув голову, она повернула к шоссе.
   Стойте, – вдруг повелительно окликнул ее Итан.
   Буду я слушаться какого-то придурка, – не останавливаясь, бросила она через плечо.
   Но теперь он не мог позволить ей так просто уйти.
   Я же сказал – стойте. – Он сделал несколько быстрых шагов и схватил девушку за руку.
   В чем дело? – вскрикнула она, пытаясь вырваться.
   Наклонив голову, Итан всматривался в ее лицо, не понимая, что происходит.
   Мы знакомы? – задал он вопрос, хотя, похоже, ответ он уже знал.
   Догадайся сам. – Она сдвинула очки на макушку, позволяя как следует разглядеть ее лицо.
   Мягкая бархатистая кожа с симпатичными веснушками, золотисто-карие глаза, идеальной формы нос, пульсирующая голубая жилка на шее. Внезапно в его памяти ожило прошлое. Итан вспомнил точно такой же жаркий день: он – на мотоцикле, она – в короткой юбочке и форме чирлидера возвращаются из школы домой, в тот самый особняк, который стал теперь его домом.
   Черт меня побери, – сдавленным голосом произнес он, охваченный давними воспоминаниями.
   В тот день он предложил подвезти ее на мотоцикле. Неожиданно для него она согласилась, чем несказанно его удивила. Вместо того чтобы подняться на холм, он отвез ее в городе в заброшенный дом, где они долго-долго целовались. Итану хотелось большего, но она воспротивилась.
   Он был прав: от прошлого никуда не деться.
   Я вижу, ты все вспомнил, – с насмешкой сказала она.
   Он кивнул и ответил колкостью на колкость:
   А как же, Принцесса из особняка на холме.
   Она уперлась рукой в бок:
   И как же тогда называть тебя, нового владельца дома? Прекрасный принц?!
   Итак, его тайна выплыла наружу. Вероятно, тут постаралась Розалита, его домработница. Она перешла к нему вместе с домом, ей нужна была работа. Розалита была чрезвычайно болтливой, не умолкая даже во время работы. Она сообщала, хотя Итану это было нисколько не интересно, все новости о жителях Серендипити. Понятное дело, именно она рассказала дочери бывшего хозяина, кто именно купил особняк.
   Ну? – подхлестнула его подружка юности.
   Итан ухмыльнулся. Ему нравились ее смелость и решительность. Не удержавшись, он рассмеялся.
   Не припомню, чтобы ты когда-нибудь важничала.
   Ее брови удивленно изогнулись.
   Ты просто меня не очень хорошо знал, – надменно обронила она.
   А кто в этом виноват? – Он поддел ее намеренно. До сих пор было неприятно вспоминать об ее отказе.
   Она поняла, куда он клонит. Это было заметно по ее взгляду. Да и ее душа была открыта, словно книга. В юности это действовало на него неотразимо, ее непосредственность и чистота выглядели удивительно трогательно. Другие девушки буквально вешались ему на шею. Перед ним пасовали даже девчонки, строящие из себя гордячек, и все из-за того, что у него была на редкость дурная репутация, которая не только не мешала, а напротив, даже помогала ему.
   Но она была совсем иной. Особенной. Еще одна причина, из-за которой ее отказ так сильно задел его.
   «Как будто я пытаюсь разгадать загадку из моего прошлого», – думал он, недовольный тем, что его это все еще волнует. Впрочем, если быть справедливым, тогда ей было всего шестнадцать и она была порядочной девушкой. Вероятно, она отказывала всем, и он не был исключением.
   Она покачивалась взад и вперед в своих босоножках на высоких каблуках.
   Интересно, ей хочется уйти или нет? Итан больше склонялся ко второму варианту. Ему нравилась мысль, что он ей небезразличен. Впрочем, он тоже был к ней неравнодушен, точно так же, как тогда – много лет назад.
   Она опять надела очки.
   Ну что ж, полагаю, время воспоминаний закончилось. Ступай в свой дом. – Она махнула рукой на вершину холма. – А я пойду в свой.
   И где же он располагается?
   О том, что случилось с ее семьей, ему было известно не очень-то много: отец сидел в тюрьме, мать жила где-то на окраине города, – кошмар для женщины, занимавшей прежде высокое положение.
   Итан даже не знал, что Принцесса вернулась в город. Видимо, Розалита по каким-то причинам утаила это от него.
   Я снимаю комнату над «Джо на Мейн».
   Она откинула волосы жестом, который без слов говорил о том, что она не очень-то довольна своим жилищем.
   Итан хорошо понимал ее. «Джо на Мейн» – это был местный бар, то еще местечко, где собирались парни вроде него. Однако жалости к ней почему-то не было.
   Интересно, – пробормотал он в ответ.
   И что тут интересного? – Ее красивые губы искривились в усмешке.
   Конечно, это было не умышленное движение, но вышло оно очень сексуально. По телу Итана прокатилась жаркая волна. Интересно, как все сложилось бы тогда, много лет назад, если бы она поддалась искушению?
   Но сейчас в воздухе повис вопрос.
   Интересно, куда только девается величие?
   Никакой жалости, только правдивое отражение действительности, и, не отводя глаз, он встретил ее взгляд. В ответ она вскинула голову.
   Повторяю, ты плохо меня знаешь.
   В таком случае просвети меня.
   Она с шумом выдохнула и замерла, по всей видимости, размышляя о том, что можно сказать, а о чем – лучше промолчать. Итан прекрасно видел ее колебания.
   Я вернулась в город, чтобы начать все сначала, – призналась она. – Я дизайнер по интерьерам и решила открыть собственное дело. А ты чем занимаешься?
   Он небрежно пожал плечами. Вопрос был нетрудным.
   Владею компанией по разработке программного обеспечения для военной техники.
   От удивления у нее приоткрылся рот, но она тут же плотно сжала губы.
   Вот так-то, вопреки всем ожиданиям, что я плохо кончу.
   Я так не считала.
   Он скрестил руки на груди.
   Еще как считала.
   Легкая улыбка скользнула по ее губам.
   Ладно, возможно, я так считала, но теперь, после того, как ты приобрел этот дом, вижу, что ты полностью переменился.
   В ее голосе слышалось восхищение, он заметил похвалу, но не заслужил ее. Слишком многим он причинил зло. Впрочем, дальнейшая его жизнь имела мало общего со школьными годами. После армии он на льготных условиях поступил в колледж и обратил на пользу свою страсть к компьютерным играм-симуляторам. После двух стажировок за океаном он очутился в США, на военной базе федерального ведомства, выпускавшего программное обеспечение для информационных систем управлении. Кроме того, на досуге занимался одной собственной разработкой.
   Окончив колледж, он получил работу в корпорации «Локхид», но быстро устал от всяческих ограничений. Решив стать вольным стрелком, добыл несколько контрактов, которые обеспечивали его материально, и в течение нескольких лет совершенствовал систему, в корне изменившую возможности нового поколения военных самолетов. Продав свою систему правительству и заработав на этом кучу денег, он приобрел этот особняк. Но вряд ли ей были интересны такие подробности.
   А что ты здесь делаешь? – спросил он, желая переменить тему разговора.
   Оба прекрасно понимали, куда он клонит.
   Она сглотнула комок в горле и тихо сказала:
   Пришла посмотреть. Кое-что вспомнить.
   Он кивнул. Понятное дело. Финансовый крах семьи стал для нее тяжелым ударом, к этому, конечно, нелегко привыкнуть.
   Возможно, между ними было что-то общее, сближающее, подумал Итан, испытывая к девушке и ее стойкости какое-то особое чувство, чем неприязнь, пусть даже смешанную с уважением. Да, она права, тогда он не знал ее. Впрочем, и сейчас он знал ее не больше, но менять что-либо не собирался. Ему хватало забот о своих близких, до всех остальных ему не было никакого дела.
   Вот именно – никакого дела.
   Послушай, мне надо идти. Тут совсем недалеко, – вырвалось у нее. – Сегодня ужасная жара. Еще немного, и я умру не сходя с места.
   При упоминании о жаре Итан заметил капельки пота на ее шее, они скатывались в ложбинку между грудями, видневшимися в вырезе шелкового топа, надетого под жакет.
   Итан подавил невольный стон. Нет, она все-таки опасна. Но нельзя же позволить ей маршировать через весь город в этих босоножках, да еще и в плотном пиджаке.
   Пошли. Я подвезу тебя.
   Она помотала головой:
   Очень признательна, но…
   Брось. Сейчас такая жара. Ставлю все до последнего доллара, что такая прогулка тебя убьет.
   Он замер в ожидании.
   Неужели, Принцесса, ты боишься остаться со мной наедине?
   У нее перехватило дыхание, но затем лицо осветила знакомая очаровательная улыбка.
   Ты же знаешь, что я не из трусливых.
   В тот же миг они как будто перенеслись на десять лет назад. Он смело просит ее прокатиться с ним на мотоцикле, а она соглашается. Она боялась, и он знал об этом, тем не менее приняла его предложение, и потом он больше никогда не переживал ничего подобного.
   Итану захотелось опять ощутить то самое волнение: ее руки, обхватившие его; ее тело, плотно прижимавшееся к его спине; ее доверчивость и уверенность в своей безопасности. Но больше всего ему хотелось опять почувствовать ее пальцы, как коготки птицы, вцепившиеся в его кожу, – и не только потому, что они ехали на мотоцикле. Он вспомнил, о чем думал в те минуты: если уже на мотоцикле она была такой возбужденной, то какова она окажется во время секса. Он гадал: будет ли она кричать, если он попытается овладеть ею. Черт, он так хотел ее во время езды. Он едва мог сидеть прямо, снедаемый страстным желанием. Она пробуждала в нем очень сильные чувства, от которых невозможно было избавиться. Жаль, что она ему отказала.
   Нет, он не хотел лукавить, она по-прежнему волновала его.
   Итан резко повернулся к машине, чтобы она не заметила, как он возбужден.
   Поехали. Я довезу тебя до дома.
   Только можно сначала задать один вопрос?
   Итан чертыхнулся сквозь зубы и обернулся.
   Какой?
   Ты помнишь, как меня зовут? Или я для тебя так и осталась избалованной принцессой?
   Конечно, он помнил, ведь ему очень нравилось называть ее «Принцесса». Судя по ее сосредоточенному взгляду, от его ответа зависело многое.
   Разве мог он забыть ее имя. Он посещал уроки по философии в последнем классе средней школы. Бойкая Принцесса тоже была в этом классе. Им дали задание – раскрыть значение их собственных имен. Так получилось, что он не прогулял в тот день и был на занятии, где она как раз объясняла, что означает ее имя. Ее имя подразумевало полное доверие и слепую веру. Именно те качества, которых он был начисто лишен. Забавно, он не мог вспомнить, какой смысл скрывало его собственное имя, зато ее имя он запомнил очень хорошо.
   Ну так как же? – Она нетерпеливо постукивала каблуком босоножки.
   Он покачал головой и умоляюще произнес:
   Садись в машину… Фейт.
   Фейт Харрингтон закусила губу. Итак, он помнил, как ее зовут. Черт, она искала повод отказаться от его предложения. Годился любой предлог, лишь бы не оказаться рядом с ним в ограниченном пространстве машины. Итан выглядел слишком сексуально. Если в юности его внешность заставляла замирать от восторга, то теперь, повзрослев, он стал почти неотразим. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он заметил ее волнение. Жизнь научила Фейт: мужчина ни в коем случае не должен чувствовать свое превосходство.
   Однако ей пришлось согласиться. Ноги сильно болели, а пятки буквально горели, вероятно, она их натерла. После возвращения в город она ни разу не приходила к дому своего детства, но сегодня на нее накатила какая-то тоска, и она оказалась здесь. Для чего, и сама не знала. Может быть, вспомнить отца, которым так восхищалась и который на поверку оказался совсем иным человеком, чем выглядел в ее глазах. Двуличный обманщик. Он выманивал деньги и у богатых, и у простых людей.
   Он ловко дурачил всех, кто был с ним знаком или завязывал деловые отношения, в том числе и родную дочь.
   Его предательство поразило Фейт прямо в сердце, а затем по ее разбитому сердцу катком прошелся бывший муж, уничтожив все, что там еще теплилось. Теперь она была свободна, целых полгода свободна и от Картера Морленда, с которым развелась, и от отца, от которого отреклась. Она больше не хотела видеть ни того, ни другого. Она вернулась в родной город, чтобы разобраться в своих чувствах и понять, кто такая на самом деле Фейт Харрингтон.
   Солнце палило немилосердно. Итан терпеливо ждал, невольно напоминая о том, что когда-то она сумела решительно сказать «нет» столь обаятельному и сексуальному парню.
   Мм-да.
   Вскинув голову, она прошла мимо него к машине. Опередив ее, Итан открыл перед ней дверцу. Не удержавшись, она заглянула ему в глаза. Что было ошибкой. В его взгляде пылало откровенное желание, и Фейт от неожиданности опешила.
   Не удивляйся, – сказал он, ошибочно истолковав ее замешательство. – С тех пор как мы с тобой расстались, я немного пообтерся и приобрел кое-какие манеры.
   Она невольно улыбнулась:
   Помнится, у тебя и тогда были хорошие манеры.
   Когда в тот памятный день Итан подвез ее к дому, он помог Фейт сойти с мотоцикла, не обращая внимания на осуждающий взгляд ее матери.
   Итан понурил голову и обронил:
   Думаю, моей маме было бы приятно услышать эти слова.
   В его голосе прозвучала грусть, которую невозможно было не заметить. Момент был очень удобный, и Фейт печально промолвила:
   Очень сожалею о том, что случилось с твоими родителями. Какая страшная трагедия, нелепый несчастный случай.
   Это было событие, потрясшее весь город.
   До сегодняшнего дня она понятия не имела о том, что сталось с Итаном дальше. Однако обрадовалась его возвращению, несмотря на то что он стал владельцем ее родного дома.
   Спасибо. – У него внезапно дернулся и задрожал угол рта. – В ту ночь им не следовало выходить на дорогу. – У него сдавило горло, и он откашлялся.
   Ты садишься или нет? – Теперь в его голосе слышалось явное раздражение.
   Заметив перемену в его настроении, она послушно залезла в черный «ягуар». Блестящий спортивный автомобиль с салоном красного цвета как нельзя лучше подходил его владельцу. Большая роскошная машина производила такое же сильное впечатление, как и сам Итан.
   Дверца тихо захлопнулась. Итан обошел вокруг и сел на водительское место. Тихо заработал мотор, включенный кондиционер обдал волной приятного прохладного воздуха. Фейт облегченно вздохнула, она сама не понимала, какая нелегкая принесла ее сюда в этот жаркий августовский день.
   Итан на минуту сдвинул очки на темя и, усмехнувшись, спросил:
   Жарко?
   Явная насмешка слышалась в его голосе и плясала искорками в глубине его карих глаз. Добродушное подшучивание сломало барьер между ними.
   Очень, – не удержавшись, в свою очередь, поддразнила она его.
   Итан тряхнул головой, очки скользнули вниз и опустились прямо на переносицу. «Ягуар» выехал на Мейн-стрит. Итан вел машину непринужденно: одной рукой держась за руль, другую положив на ручку рычага коробки передач. Фейт не могла оторвать глаз от его крепкой руки, с уверенной небрежностью передвигавшей рукоятку.
   Можешь меня высадить возле кафе «Каппа». – Фейт едва узнавала свой голос.
   О чем речь? – Итан ловко припарковался на свободном месте рядом со входом.
   Она повернулась к нему:
   Спасибо, что подвез.
   Положив руку на спинку ее сиденья, он улыбнулся:
   Пустяки, Принцесса.
   Нет, не пустяки, – пробормотала она. Ей вдруг припомнились его слова о том, как рушится былое благополучие. Он был прав: прав во многом, о чем даже не подозревал.
   Ладно, думаю, еще увидимся. – Фейт вышла из машины.
   Она быстро вошла в кафе, ей нужны были воздух и пространство, свободные от его сексуального, столь волнующего запаха. Десять лет назад он попытался получить от нее нечто большее, чем поцелуй, ему удалось пробудить чувства, о которых она понятия не имела в свои шестнадцать лет. Ему удалось пробудить неведомое страстное желание, не походившее ни на что, испытанное когда-либо прежде. Его поцелуй – об этом он вряд ли догадывался – стал для нее громадным событием, перевернувшим жизнь, хотя Фейт прекрасно знала, что она всего лишь очередная девушка для его донжуанского списка.
   Но это было давно. Теперь же она повзрослела и хорошо понимала, что означает охватившее все ее существо влечение. Однако она находилась на жизненном перепутье, ей надо было во что бы то ни стало разобраться в самой себе, прежде чем вешаться на шею мужчине. Особенно такому, который притягивал к себе, словно магнит.

Глава 2

   Фейт любила повторять про себя одну фразу, которая со временем стала для нее настоящей мантрой: «Хороший кофе латте улучшает настроение на весь день». Однако сегодня вместо горячего кофе она заказала охлажденный, обрадовавшись в душе, что женщина за стойкой была незнакомой. Фейт надо было усмирить томивший ее жар, вызванный не столько зноем на улице, сколько встречей со столь подчеркнуто вежливым Итаном.
   Кроме того, ей было приятно, что в кафе не оказалось никого из знакомых. Вернувшись в Серендипити, она обнаружила, что местные жители отнеслись к ней по-разному: одни сочувствовали и дружески жали руку, другие презрительно или со злобой отворачивались, кое-кто злорадно посмеивался. Все зависело от того, что их связывало в прошлом; сыграли свою роль махинации отца, подорвавшие доверие к семье.
   Фейт взяла кофе и уселась за столик в глубине кафе, поджидая Кейт Эндрюс, свою единственную и лучшую подругу. С Кейт она дружила еще с детского сада, Кейт была единственной, с кем она поддерживала связь после отъезда из Серендипити во время учебы в колледже, а также в период недолгого замужества. Кейт была единственным человеком, которому Фейт, окруженная недоброжелателями, могла доверять.
   Чашка Фейт опустела наполовину, когда в кафе влетела Кейт, как всегда, радостно-оживленная.
   Ой, прости за опоздание. Задержалась у стоматолога. Он возился дольше, чем я предполагала.
   Фейт рассмеялась.
   С тобой всегда так. Все твои встречи длятся дольше, чем ты рассчитываешь.
   Кейт улыбнулась в ответ:
   Но ведь это нисколько не мешает нам любить друг друга.
   Что верно, то верно, – согласилась Фейт; от общества верной подруги на душе сразу стало легко и спокойно.
   Конечно, – добавила Кейт и, резко обернувшись к стойке, отчего ее рыжие волосы взметнулись легким облачком, взмахнула рукой. – Эй, кто там? – окликнула она.
   Подождите, – послышалось в ответ. За стойкой теперь стояла другая женщина, не та, что отпустила кофе Фейт.
   Фейт узнала в ней Элизабет Гарделли, с которой тоже училась в средней школе. Элизабет, или просто Лисса, была на год старше и относилась к тем девочкам, которые недолюбливали детей из богатых семей, таких, как Фейт и Кейт.
   Что ты делаешь? – удивленно спросила Фейт.
   Ерунда. Надо немного подождать, – отмахнулась Кейт. Заметив, что Лисса смотрит в их сторону, она крикнула: – Как всегда, пожалуйста!
   Ты что, смеешься? – еще больше удивилась Фейт. – Тебе же надо подойти к стойке и сделать заказ.
   Но тут, к ее удивлению, раздался голос Лиссы:
   Сейчас принесу!
   Кейт повернулась и весело подмигнула подруге:
   Стояние в очереди оставь для какой-нибудь забегаловки на Манхэттене. Здесь все намного проще. Если ты никогда не уезжала из города, ты здесь своя. Ты знаешь всех, и тебя все знают.
   Все ясно, – обронила Фейт.
   В отличие от Фейт, уехавшей в Нью-Йорк, Кейт никогда не покидала Серендипити. Несмотря на то что ее родные могли оплатить обучение в любом престижном колледже, она предпочла остаться дома. Кейт нравился родной городок. Она поступила в местный университет, где получила диплом учителя и степень магистра. Обычная история провинциальной девушки из провинциального городка. Единственное, чего не хватало для полноты картины, так это мужа. Кейт заявляла, что никак не может найти свою половинку. Оставалось надеяться только на приезжих, больше рассчитывать было не на кого.
   Значит, Лисса в этом не видит ничего странного?
   Кейт покачала головой:
   Все мы с возрастом изменяемся.
   Ну что ж, буду знать. – Фейт допила свой кофе. У нее возникла надежда: быть может, в городе отношение к ней еще переменится? Но, немного поразмыслив, Фейт засомневалась: до разорения ее родители вели себя с местными жителями слишком уж надменно.
   Кофе для вашей светлости! – шутливо сказала Лисса, ставя перед Кейт чашку с ароматным напитком.
   Та протянула барменше десять долларов.
   Может, еще чашечку, Фейт? – предложила подруга.
   В ответ девушка показала свою пустую чашку.
   Не откажусь. Но на этот раз горячий.
   Лицо Лиссы мгновенно приобрело надменное, холодное выражение.
   Придется встать в очередь, дорогая, ты ничем не лучше, чем они. – Повернувшись спиной, Лисса вразвалочку направилась к стойке.
   У Фейт похолодело под ложечкой как от самого тона, так и от поведения Лиссы. Разве она заслужила подобное унижение?
   Какая наглость! Это ей так не пройдет. Сейчас она у меня увидит… – Раскрасневшаяся Кейт вскочила.
   Фейт схватила подругу за руку, пытаясь удержать на месте. Не хватало еще, чтобы Кейт из-за нее испортила отношения с приятельницей. Фейт понимала, должно пройти какое-то время, чтобы горожане поняли: ее и родителей больше ничего не связывает, и начали относиться к ней, как к своей.
   Брось, Лисса не единственная в городе, кто меня недолюбливает. Кроме того, я уже привыкла к такому отношению.
   Фейт больше ничего не оставалось, как проглотить обиду, которую нанесла ей Лисса. Несмотря на это, ее не оставляла решимость сломить всеобщую неприязнь. «То, что нас не убивает, делает нас сильнее», – вспомнила Фейт.
   Зеленые глаза Кейт засверкали от гнева.
   Мы с тобой выросли в одном районе города. Да и с Лиссой я всегда прекрасно ладила, учила ее дочь. Не понимаю, с чего ей вздумалось так с тобой обойтись?!
   А вот с чего, – твердо произнесла Фейт. – Пока она не узнает меня так же хорошо, как и тебя, она будет наслаждаться моим нынешним незавидным положением. Можешь мне поверить, она не единственная такая. Не хочу превращаться в питбуля и огрызаться на подобные выходки. Лучше немного потерпеть.