Крис Картер
Аватара. Файл №321

   «У вас, должно быть, золотое сердце.
   На первый взгляд этого не скажешь».
Роберт Энсон Хайнлайн «Дверь в лето»

ПРОЛОГ

   Пробуждение было долгим, растянутым во времени и пространстве. Но проснувшееся существо ничего не знало ни о том, ни о другом. Оно просто нежилось в теплых потоках и искало причину своего пробуждения.
* * *
   Компания «Браво» шла тяжко и к июню 68-го дышала на ладан, хотя, вопреки общему мнению, все было не так уж плохо. Над высотой стоял красноватый дым, первый взвод уже попал под огонь, но контакт с ним был прерван еще до того, как высадился второй. По крайней мере, он не помнил, чтобы в тот день по ним стреляли. Это случилось вечером.
   Над головами проплыла «вертушка» с красным крестом на боку. Похоже, первый взвод потрепали основательно.
   Он проводил вертолет взглядом и выбросил в пыль окурок. Его второй номер в расчете сделал то же самое. Второй номер сидел в окопах с марта. Через некоторое время «вертушка» вернулась. Второй номер посмотрел на него, сказал, что больше не выдержит, вынул пистолет и выстрелил себе в левую руку.
   Он вызвал врача. Второй номер бормотал про рану «на миллион баксов», про то, что негоден к строевой, что теперь у него есть пропуск в Штаты. Потом раненого увели к вертолету. Он не вспоминал об этом парне месяцев пять, пока снова не встретил его. Парня эвакуировали в Японию, он побывал под трибуналом и теперь снова тянул лямку, но теперь уже в штрафном батальоне. Плюс пять месяцев к сроку службы.
   Вернувшись, он однажды услышал в толпе реплику — модную по тем временам. «Что они мне сделают? Пошлют во Вьетнам?»
   — Пет, — ответил он. — Просто посадят в тюрьму.
 
   Адвокатская контора «Дж. Кессель и Дж. Кессель»
   Вашингтон, округ Колумбия 7 марта 1996 года
   За окном шел дождь. Заливал стекло, барабанил по жестяному карнизу, заволакивал мутной дымкой дома вдалеке. На улицах, как на весеннем лужке, распустились разноцветные зонтики. Дождь был теплый и веселый, словно пытался отвлечь от грустных мыслей. Наверное, ему это даже почти удалось, потому что ни одной мысли в голове не осталось. Сплошное серое уныние. Почти полчаса зажатая в руке авторучка зависала над бумагой.
   — Вот… вот и все, да? Я подпишу… и все будет кончено?
   Затянутая в деловой костюм женщина смотрела в окно и ждала, когда он решится.
   — Нет, Уолтер. Все будет кончено, когда я подам бумаги в Коллегию адвокатов.
   Он принялся разглядывать авторучку, чем выиграл еще минуту. Черный «паркер» с полустершимся золотым ободком. «Сюрприз, сюрприз… Держи, будешь писать свои отчеты».
   — Эта ручка… ее подарок, — и повторил, как будто с ним спорили. — На годовщину свадьбы. Я только не помню, на которую годовщину…
   Пусто и холодно, как в необжитом доме. Нет — в заброшенном. Стены которого уже подъела плесень. По комнатам гуляет сквозняк и шуршит мусором на полу. А за окном не прекращается дождь.
   Женщина в деловом костюме заглянула в бумаги через его плечо. От нее пахло дорогими духами. Тоже подарок Шерон. Она любит делать подарки. Приходит с загадочным видом и сует сверток.
   Адвокат Джейн Кессель сама себе напоминала мамашу, пытающуюся впихнуть в упрямое чадо порцию овсяных хлопьев на завтрак. Чадо упиралось изо всех сил и, кажется, собиралось запустить тарелкой в зануду-родителя.
   — Уолтер, документы нужно было сдать в конце рабочего дня, а это событие произошло десять минут назад.
   — Я знаю, который час, — огрызнулся он.
   — В таком случае — ставь подпись.
   Он сцепил зубы и завинтил колпачок ручки. Адвокат (Джейн терпеть не может, когда ее называют адокатессой, и уж совсем не приведи господь сказать про нее адвокатша) открыла было рот и набрала новую порцию воздуха для увещеваний, но он уже решительно выдирался из-за стола, чуть было не смахнув бумажную залежь на пол. Старательно спрятал ручку во внутренний карман — от греха подальше.
   — Уолтер, что ты делаешь?
   — После семнадцати лет один день можно и потерпеть, — сообщил он, торопливо нашаривая рукав пальто.
   — Послушай, никто лучше меня не знает, какая это душевная травма…
   Он сражался с пальто, как с личным врагом, и все-таки одержал верх. Доверительно-профессиональный взгляд Джейн («черт подери, Уолтер, не первый же день мы знакомы, ты мне нравишься, идиот, и Шерон мне нравится, и не могу я понять, какого дьявола вы решили тут устроить всем мотание нервов по первому разряду, то она украдкой рыдает у меня на плече, то ты пытаешься не раскиснуть у меня же в кабинете») наткнулся на пустоту за его очками.
   — Джей, не строй из себя крутого адвоката. Завтра я все подпишу.
   — И будешь терзать себя еще один день? — уныло спросила она его спину.
   — Я сказал: завтра. Значит, завтра.
   Очень хотелось как следует ахнуть дверью, но помощник директора Уолтер С. Скин-нер крайне аккуратно закрыл ее за собой.
 
   Чесапик-холл Отель «Амбассадор»
   Сдержанно веселилась толпа. Толпа была хорошо одета и хорошо воспитана. Надо было пойти куда попроще и набраться там.
   Скиннер сунул пальцы под галстук и выяснил, что уже давно расстегнул верхнюю пуговицу сорочки. Было душно. Было немыслимо душно.
   Голос за его спиной не отвлек его от мыслей, потому что мыслей по-прежнему не было.
   — Простите, вы заняли кому-нибудь это место?
   Он недоуменно оглянулся. Сказывался некоторый перебор в выпитом. Помещение слегка покачивалось, самую малость. Как в поезде.
   — Это единственное свободное место, — пояснила девушка, улыбаясь.
   Белокурая девушка. Миловидная. Очень ухоженная. У нее была хорошая улыбка. Не нахраписто-нагловатая. Чей-нибудь секретарь, решил Скиннер. Раньше он ее здесь не видел.
   — Валяйте.
   Она села аккуратно, продолжая улыбаться, словно извинялась, что помешала. С другой стороны стойки возник бармен:
   — Добрый вечер, что будете пить?
   — Мне, пожалуйста, тоник с лимоном.
   — Сэр, вам налить еще?
   В этот момент Скиннер как раз глубоко задумался над улыбкой сидящей рядом девушки и ответил не сразу:
   — А., да… конечно.
   Надо бы притормозить и пойти домой. Запереться в серой пустоте и сидеть, уставившись в телевизор. А завтра пойти и подписать эти долбанные бумаги. А до этого всю ночь не выключать свет, потому что все опять может повториться. Перспективочка, б-блин. У девчонки хорошая улыбка, подумал он, чтобы отвлечься.
   — Спасибо.
   — За что? — изумился Скиннер. — Зато, что я заказал себе выпивку?
   Получилось грубее, чем хотелось. Но девушка не обиделась. Она была спокойна и весела, как сегодняшний дождь. От нее даже пахло дождем. Не сыростью, а хорошим весенним дождем. И совсем еще молодыми почками на ветках. Он привычно поймал себя на лирике и, привычно смутившись, вернулся к действительности.
   Девушка еле заметно указала взглядом на зеркало:
   — Позади меня мужчина в красном галстуке…
   Скиннер машинально посмотрел туда же. Да, за ее спиной среди умеренно-шумной толпы торчит мужчина в красном галстуке. И что?
   — По неизвестной мне причине, — весело пояснила девушка, — он почувствовал необходимость рассказать мне половину из событий своей жизни. Я побоялась, что если вы встанете и уйдете, он попробует рассказать вторую половину.
   Она все-таки раскрутила его на улыбку!
   — Может быть, некоторые люди считают, что ты им чем-то обязан, потому что пришел один, — сказал он.
   Девушка тихо смеялась, но потом резко замолчала. Наверное, он чересчур налег на «один». И абсолютно точно, что он чересчур налег на виски. Притормози, друг. «Бобби, держись правее». Хороший совет от плохо кончившего представителя семейства Кеннеди.
   — Вас это тревожит? — спросила девушка без улыбки.
   Во время ее участливой паузы он успел потерять нить разговора и посмотрел на соседку с любопытством и недоумением.
   — Что именно?
   — То, что вы один.
   «Обычно — нет», хотел буркнуть он, но вместо этого принялся разглядывать девушку. На нее было приятно смотреть.
* * *
   Фокс «Призрак» Молдер с остервенением рвался сквозь толпу, так что в конце концов люди стали расступаться перед ним. От служащего возле лифта он отмахнулся удостоверением. В последнее мгновение увернулся от коронеров, прокативших мимо каталку с пластиковым мешком легкомысленного желтого цвета, слишком жизнерадостного для его предназначения и содержания. Еще раз «корочки» были продемонстрированы у дверей номера — хмурому молодому человеку в черной форме патрульного и его собеседнику в штатском и с полицейской бляхой на воротнике плаща.
   — Я ищу детектива Уолтроса.
   — А кто его спрашивает? — так неприязненно спросил штатский, что стало ясно, что детектив нашелся.
   — Меня зовут Фокс Молдер. Я работаю с помощником директора Скиннером, — он мотнул головой в сторону безучастно сидящего в кресле начальника. — Я хотел бы поговорить с ним.
   — После того, как он даст показания в участке.
   Детектив начал поворачиваться, демонстрируя окончание разговора. Он даже страдальчески морщился, потому что не был идиотом и предполагал, что разговор только начался. Молдер его не обманул:
   — А почему вы не хотите снять показания здесь?
   — А потому что ваш начальник страдает провалом в памяти, — огрызнулся детектив и попытался спастись бегством.
   В общем-то это был нормальный «коп», уставший от рвения конкурирующей фирмы, представитель которой прорывался следом за ним на место происшествия, и постоянных пинков начальства. И еще он не слишком хорошо чувствовал себя в помятом плаще и с помятой физиономией в «Амбассадоре». А еще он прекрасно понимал, что именно начнется вот-прямо-сейчас-и-здесь, если хоть кто-нибудь в холле признает в Скиннере федерала.
   В кармане у Молдера вякнул сотовый телефон, и детектив получил желанную передышку.
   — Молдер, это я, — сквозь слабые помехи сообщила Скалли. — Только что получила твое сообщение. Они что, задержали Скиннера за убийство?
   — Боюсь, что да. На этот спектакль у него билет на первое место в первом ряду.
   — Но я не понимаю…
   — Подожди.
   Вид у Железного Винни был совсем не железный, а еще более помятый, чем у сопровождающего его детектива. Как-то странно было видеть его без галстука и очков. Скиннер был похож на растерянную потерявшуюся собаку.
   — Сэр, прошу прощения…
   Скиннер как будто споткнулся. Некоторое время он выкарабкивался из бездны, потом, видимо, сообразил, кто с ним говорит:
   — Спасибо за заботу, агент Молдер, но вам совершенно ни к чему ввязываться в это дело.
   Еще секунду у него еще был взгляд человека, который увидел, что между ним и спасительной дверью — стена пламени, а потом Скиннер, подслеповато помаргивая, опять отгородился от происходящего и покорно побрел рядом с детективом к лифту. Молдер кинулся следом:
   — Детектив Уолтрос! Эй…
   Тот сделал вид, что не слышит. Ну уж нет, вспомним, как это получается у Скалли, когда она непременно жаждет высказаться. Молдер мертвой хваткой вцепился в рукав детектива.
   — Вы можете, по крайней мере, сказать, что тут произошло?
   Наверное, в ту минуту детектив Уолтрос пожалел о многом. Может, о том, что произойди убийство не на его участке, то этот долговязый настырный молокосос вынимал бы душу из кого-нибудь другого. Или о том, что если бы у них был другой подозреваемый, вышеупомянутый юноша спал бы спокойно у себя дома, а не пытался перегрызть горло ни в чем не повинному, не выспавшемуся детективу. А с другой стороны, хорошо, когда есть кто-то, готовый так защищать тебя. Не отвяжется, гад.
   «Гад» не отпускал рукав и почти преданно смотрел в глаза.
   Детектив махнул своему хмурому помощнику и повернулся к Молдеру.
   — С жертвой они познакомились в баре внизу. После пары рюмочек решили снять номер, и все было прекрасно, вот только, проснувшись, он обнаружил, что девушка лежит рядом со свернутой шеей. Вот и все, что он помнит. По его словам.
   — И вы ему верите? — с надеждой спросил Молдер.
   — Он отказался пройти тест на детекторе лжи, — вздохнул детектив и подумал, что, черт возьми, еще пару минут, и он начнет сочувствовать им обоим. — Отказ не в его пользу.
   — А кто жертва, вам известно?
   — Нет. Ни сумочки, ни документов.
   — Значит, кто-то был в номере и забрал их, — тут же подсказал Молдер.
   Нет, решил детектив, ты, наверное, хороший парень, но сейчас ты меня достанешь. Он как мог осторожнее — неуместно вспомнив армейскую службу и своего сержанта («в тот момент, когда вы, сопляки, перестанете с уважением относиться к мине, она вам оторвет какой-нибудь жизненно важный орган») — вынул рукав плаща из цепких пальцев Призрака.
   — Агент Молдер, я работаю в полиции восемнадцать лет. Я знаю тонкости.
   — Раз вы знаете все тонкости, — Призрак доблестно и небезуспешно продолжал выводить полицейского из себя, — то вы, должно быть, опросили служащих гостиницы.
   Не успел, чуть было не брякнул детектив и попытался не придушить собеседника. Ему вдруг очень захотелось, чтобы Скиннер каким-то чудом оказался не при чем, потому что иначе этот рьяный младенец сожрет с дерьмом не только самого детектива, но, к тому же, сравняет с землей полицейский участок. Детектив даже не подозревал о существовании еще одного человека, который, скорее всего, возжелает поучаствовать. Но хоть в чем-то же ему должно было повезти сегодня утром.
   — Я понимаю, что он ваш коллега, — в святом и чистом неведении о возможных бедствиях сказал Уолтрос, потому что ему все-таки понравился этот взъерошенный парень. Может быть из-за того, что он был так по-честному несчастен. — Но поймите, он не только ваш коллега, он еще и подозреваемый.
   Молдер порылся в кармане и сунул ему визитную карточку:
   — Когда вы допросите его, будьте добры, позвоните мне. Пожалуйста.
   — Хорошо, — сказал Уолтрос и пошел к лифту.
   А Молдер опять взялся за «мобильник». Призрак снова был спокоен и мрачен. Как перед боем.
   — Все слышала? — спросил он у Скалли, которая слушала разговор по невыклю-ченному телефону.
   — Почти все. Молдер, я уже еду к вам.
   Вот что это было, не помехи, а мотор автомобиля. Молдер тоже пожалел полицейский участок.
   — Нет-нет-нет, — торопливо сказал он, изгоняя из воображения картину апокалиптических разрушений и невосполнимых потерь в полицейских силах. — Лучше осмотри труп, пожалуйста. Езжай прямо в морг. Там увидимся.
   Он сделал еще одну попытку проникнуть в номер и на этот раз у него это получилось, потому что хмурый молодой человек в форме покинул свой пост у дверей. В номере ничего интересного. Фотографы пыхают вспышками. Криминалист возится над столом в поисках отпечатков пальцев. На кровати чем-то черным обвели силуэт уже убранного тела. Обычная рабочая суета, если не считать того, что, судя по силуэту, голову девушке просто свернули на сто восемьдесят градусов.
* * *
   Скалли описывала круги вокруг стола в морге, на котором под простыней лежало тело. Позавтракать она не успела, поэтому наружу просился лишь выпитый наспех кофе, но привычка есть привычка. Когда-то Дэйна заметила, что если вот так гулять по прозекторской, то с позывами к рвоте можно вполне успешно справляться.
   — Подозрительное отсутствие следов на коже, — говорила Скалли в диктофон, — синяков и ссадин говорит о том, что убийство произошло быстро, когда жертва была беззащитна и не сопротивлялась. Исходя из внешнего осмотра, считаю, что вынуждена согласиться с мнением городского патологоанатома…
   Она скосила глаза на вошедшего Молде-ра, но диктовать не перестала.
   — Дальнейшее исследование тела я считаю безосновательным, — закончила Скалли и опустила руку с диктофоном.
   — Это ты что имеешь в виду? — поинтересовался Призрак, набивая рот семечками.
   — Молдер, у нее сломан позвоночник. Шейный отдел.
   — Кроме следов пальцев Скиннера что еще мы имеем?
   Скалли сделала вид, что поняла вопрос по-своему.
   — Следов семенной жидкости нет, зато имеется раздражение от латекса, — сообщила она.
   — По крайней мере, секс у них был безопасный, — с неуместным удовлетворением подытожил Молдер.
   Скалли сложила губы в то, что считала саркастической улыбкой.
   — А что у тебя?
   У Молдера было много чего, он уже успел где-то порыться. Хорошо, сказала сама себе Скалли, То есть, конечно, наоборот, все очень плохо, но наконец-то мы имеем просто труп. Без крыльев, хвостов и прочего набора. Простой тривиальный труп, пусть даже с чересчур старательно свернутой шеей. Но это всего лишь труп. Железный Винни, конечно, влип накрепко, но с этим мы как-нибудь разберемся. Уверенности этому заявлению явно не хватало, но с этим она тоже как-нибудь разберется.
   — Ее звали Карина Сайлес, — отбарабанил тем временем напарник. — Работала секретарем в адвокатской конторе, специализирующейся на уголовных делах.
   — Говорил с кем-нибудь из ее фирмы?
   — С одним из партнеров. Ее уволили несколько недель назад, — Молдер подумал и добавил, — за неосторожность.
   — Неосторожность? — Скалли приподняла брови.
   — Да, — все-таки Молдер как-то чрезмерно доволен. — Она подрабатывала на стороне. У одного из клиентов фирмы. У того, который содержит службу девочек по вызову.
   — Дай мне пять минут, — вздохнула Скалли. — Я переоденусь.
   Призрака сдуло в коридор. Скалли сняла очки, попыталась переварить информацию, решила повторить попытку позднее и тоже пошла на выход. Уже в дверях, выключив в прозекторской свет, она оглянулась.
   С трупом, явно, было что-то не то. Может я и никакой доктор, решила Скалли, но на лекциях мне никто не говорил, что труп должен светиться. Даже частично.
   Между тем, простой и тривиальный труп занимался именно этим.
   Он светился.
   Правда, в одном только месте и не очень сильно. Дэйну это слабо утешило.
   Секунду Скалли принимала решение: заорать, призывая на помощь Молдера, или пойти и посмотреть самой. Было во всей этой картине что-то от детской страшилки. Что-то вроде «отдай мой кровавый палец». Чтобы не заголосить на самом деле — уж очень подмывало — Скалли напомнила себе, что на агентов ФБР трупы, как правило, не кидаются. Потом совсем некстати вспомнила все случаи из собственной практики, когда случалось совсем даже наоборот. Потом все-таки подошла к столу.
   Труп светился. Точнее, светилась область вокруг ноздрей и губ, как будто девица вымазалась люминесцентной пастой, собравшись на Хэллоуин. Пришлось напомнить себе еще и о том, что на дворе март.
   Свечение было голубовато-белым.
   Мама, сказала сама себе Скалли. Я сильная и смелая. («Только легкая… как в том анекдоте»).
   И в доказательство силы и смелости она протянула руку и коснулась губ Карины Сайлес, ныне покойной. На пальце осталась какая-то слизь. Скалли потянула из кармана диктофон.
   — Добавление, — негромко сказала она в микрофон, как будто боялась кого-нибудь спугнуть, — я наблюдаю явную флюоресценцию вокруг носа и рта жертвы. Взять на заметку: проанализировать вещество.
 
   Дом номер 1223 по Ганновер-стрит Джорджтаун
   Дом номер 1223 по Ганновер-стрит в Джорджтауне сиял стеклом. Даже козырек над входом представлял из себя прозрачную галерею. Дверь квартиры открыла темноволосая, чем-то встревоженная красотка в белом костюме. Молдер сунул ей под нос удостоверение.
   — Лоррейн Келлехер? — полюбопытствовал он.
   — Нет, — визит федералов девицу не обрадовал. — Мадам Келлехер занята. Могу я вам чем-нибудь помочь?
   А вот Скалли могла бы поручиться, что дальше порога их пускать не собираются, и изготовилась к битве. Но Молдер уже оттеснил девицу внутрь без посторонней помощи:
   — Занята или не занята, нам нужно с ней поговорить.
   — Хорошо, — подозрительно быстро сдалась красотка (секретарь? одна из девиц?). — Я скажу ей, что вы пришли.
   Она припустила вверх по лестнице на второй этаж квартиры:
   — Лоррейн! К тебе какие-то люди из ФБР…
   Агенты тем временем оглядывались по сторонам. Мягкий ковер на полу, светлые тона, голубые и белые мягкие кресла, по размеру больше напоминавшие небольшие диваны, картины на белых стенах. Скалли скептически осмотрела одно из этих творений — красно-сине-черные загогулины на белом фоне. Молдер этого шедевра просто не заметил. Как-то раз он признался ей по секрету, что из дальтонизма тоже можно извлечь выгоду.
   — Дела у них, похоже, идут в гору, — подытожила Скалли.
   На лестнице опять раздались шаги. Агенты как по команде задрали головы.
   — Прошу прощения, — прошелестела с высот лестницы Лоррейн Келлехер (далеко за сорок, высокая прическа, неприязненное и неприятное выражение брезгливого лица), — но я опаздываю на встречу.
   — Мы хотели бы задать несколько вопросов, — решительно пошла в атаку Скалли. Молдер с интересом посмотрел на Дэй-ну, решил, что вмешиваться и оттаскивать напарницу пока рано, и промолчал. — Об одной из ваших девушек. Или Карина Сай-лес больше на вас не работает?
   Дама на лестнице поправила шарф и вопросительно приподняла брови. Если бы не дорогой — немного чересчур дорогой — костюм, ее можно было бы принять за остервеневшую за долгие годы работы учительницу средних классов.
   — Я опаздываю как раз на встречу с ней, — сообщила она. — Уже на десять минут.
   Теперь она, кажется, все-таки заинтересовалась судьбой своей знакомой. Скалли просто не поспевала за сменой выражений на ее холеном лице.
   — Не стоит беспокоиться, — подал голос Молдер. — Она не придет.
   — О-о? — с волнением спросила дама. — А почему вы так решили?
   — Потому что она умерла, — утешил ее Призрак. — Ее убили вчера ночью.
   Нельзя сказать, что мадам Келлехер была потрясена новостью. Еще труднее оказалось отыскать огорчение в калейдоскопе ее масок. Мадам наконец спустилась к ним, и стала видна еще одна картина, раньше скрытая ее за спиной. На этот раз среди изображений можно было разобрать предметы, похожие на огрызки яблок, и что-то вроде гигантского шприца, вызывающе торчащего из ветки дерева. Все в кровавых и бурых тонах.
   — Как?
   Скалли посмотрела на мадам и прибавила к ее возрасту еще пять лет. Потом внимательно изучила скорбно опущенные уголки тонких губ собеседницы и злорадно решила добавить десятилетие.
   — Каким образом?
   — Это мы и пытаемся выяснить.
   Лоррейн Келлехер несколько раз медленно опустила и опять подняла веки. Теперь она была похожа на сову.
   — Не знаю, что и сказать… — прошелестела она.
   — Можно, например, начать с рассказа о том, работала ли Карина вчера ночью, — вмешалась Скалли в увядающую беседу. — И о том, кто ей заплатил за работу.
   — Боюсь, этого я сказать не могу, — снисходительно улыбнулась мадам.
   — Может повредить клиентуре? — хмыкнул в пространство Молдер.
   — Вы удивитесь, — прошипели ему в ответ, — узнав, кто мои клиенты…
   — Нет, — мотнул головой Призрак. — Думаю, что не удивлюсь.
   — А я, к тому же, сомневаюсь, что они захотят впутываться в уголовное расследование, — охотно подлила масла в огонь Скалли.
   Дамы обменялись выразительными взглядами. Гонг, подумал Молдер, вклиниваясь между ними.
   — Нам от вас нужно всего лишь одно имя, — примирительно сказал он. — Кто нанял Карину?
   Мадам вдруг развеселилась.
   — Скажем так, — тонкие и неприятно длинные губы еще больше растянулись в вялой улыбке. — Вы оба работаете на правительство. Я тоже.
   — Хватит! — взорвался Призрак. — Кто ее нанял?
   Лоррейн Келлехер тихо вздохнула. Опять пару раз проделала совиный трюк с глазами.
   — Она мне звонила. Сказала, что познакомилась в баре с одним человеком. Я попросила номер его кредитной карточки.
   — Как его зовут?
   Мадам опять тихо вздохнула и назидательно, почти по буквам произнесла:
   — Уолтер Скиннер.
   Скалли подумала, что Молдера сейчас хватит удар. У нее самой было ощущение, будто на голову ей сбросили пару-тройку мешков с песком общим весом килограммов на сто. Молдер выглядел не лучше.
   — Спасибо, — промямлил он и удалился.
* * *
   Несколько минут, потраченные на то, чтобы спуститься на лифте в вестибюль, Призрак молчал с загробным видом. Скалли пыталась сложить два и два, получала в ответе девять с половиной и не лезла с высказываниями. На улице Молдера прорвало:
   — Черт возьми, чем он думал?
   Скалли открыла рот для ответа, вспомнила, как отец выдрал их с братом за использование некоторых нетрадиционных выражений английского языка, и закрыла рот. Потом невпопад добавила:
   — Это так на него не похоже.
   — Думаешь, ему не помешало бы быть менее откровенным? — с любопытством спросил Молдер, у которого начальник ассоциировался разве что с железнобетонным блоком.
   — Думаю, что отсутствие скрытности — не самый тяжелый его грех, — сумрачно сообщила Скалли. Ей не нравилось то, о чем она сейчас думала.
   — Убедительных доказательств нет, — привычно возразил ее мыслям Молдер.
   — Да, но это не значит, что надо сбрасывать со счетов все имеющиеся улики.
   Молдер ошалело и горько воззрился на нее.
   — Ты что, считаешь Винни убийцей?
   Влипла, подумала Скалли и решила исправить положение. Больше всего это походило на танец бегемота на выставке китайского фарфора:
   — Молдер, послушай, я отношусь к Скин-неру точно так же, как и ты, но нам только что показали журнал, в котором записан номер его кредитной карточки.
   — Фальсификация кредитных карточек дело нередкое, — упрямо возразил Призрак. Он был злой и обиженный.