Страница:
— А смерть лесорубов не на твоей совести? Ведь если бы вы не испортили оборудование, они бы, пусть не все, но большинство, сумели бы спастись.
— 'Я не хотел их смерти. И не я спилил то дерево, выпустив джина из бутылки. Но если я не пойду сейчас, мои друзья погибнут. И тут уж — точно по моей вине. Я даю вам честное слово, что вернусь утром на джипе. А если не вернусь… Значит, меня не будет в живых. Прошу вас поверить мне, никаких других гарантий дать не могу.
Специальный агент ФБР должен уметь принимать самостоятельные решения. Малдер умел. Он убрал оружие.
— Делать нечего, приходится поверить тебе на слово, — сказал он, повернулся и вошел в дом.
Когда в голове сумбур, лучше всего найти работу рукам.
Малдер прошел в кабинет старшего бригады лесорубов и занялся починкой рации — чтобы хоть чем-нибудь заняться. Пыли в древнем приборе было видимо-невидимо, но вроде все основные детали были целы. Во всяком случае, Малдеру оставалось лишь уповать на это, поскольку заменить неисправные все равно было нечем.
Наконец, когда он сделал все что мог, он вышел на улицу и запустил генератор.
Вернувшись, дунул через левое плечо и включил аппарат.
— Работает, да? — спросила Скалли, уже давно с неподдельным интересом наблюдавшая за действиями напарника.
— Вроде все нормально, — вздохнул Малдер, — но в наушниках полная тишина. Возможно, приемник неисправен.
— А передающая часть работает? Может, попробуешь что-нибудь передать?
— Попытка не пытка, — согласился Малдер и поднес микрофон ко рту: — Вызываем помощь! Вызываем помощь! Всем, кто нас сейчас слышит! Вызываем помощь! Говорит специальный агент Малдер, Федеральное Бюро Расследований. Мы попали в чрезвычайно опасную ситуацию, необходима срочная эвакуация. Возможно, придется установить карантин. Наши координаты…
Он щелкнул пальцами, и Скалли бросилась к другому столу за картой. Быстро положила ее перед Малдером.
Они оба бегали по карте местности глазами в поисках искомого, как вдруг ровное урчание двигателя генератора сменилось судорожным кашлем и прекратилось вовсе.
— Что еще за черт?! — воскликнул Малдер вставая. — Подожди меня здесь.
Он быстро миновал столовую, вышел на улицу и свернул за угол. У генератора стоял Ларри Мур, держа в руках футляр с гаечными ключами и ведро, в котором Хамфрис промывал детали.
— Что случилось с генератором? — спросил Малдер.
— Ничего, — ответил Мур. ~ Я его выключил.
— Давай заведем двигатель снова. Я, кажется, починил рацию и хочу сообщить кому удастся о нашем бедственном положении.
— Ты случайно не знаешь, куда делась полная канистра бензина? — уставился на федерального агента Мур. — И что-то Спинни я давно не видел.
— Да, — подтвердил Малдер. — Ее забрал Спинни. Он взял аккумулятор для джипа и бензин для генератора и отправился в старый лагерь выручать своих друзей.
— Да? — саркастически переспросил Мур. — И он, наверное, дал слово чести, что завтра будет здесь на исправном джипе?
— Вы правы, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Малдер. — Он дал мне честное слово, иначе я бы его не отпустил.
— А тебе не кажется, что человек, честному слову которого ты поверил, совсем недавно занимался диверсиями и скрывается от властей. Возможно именно он всадил пулю двадцать второго калибра в лобовое стекло моего автомобиля.
— Бывают ситуацию, когда необходимо верить людям. Я не видел другого выхода.
— Другой выход есть всегда. Вернется с рацией Стив, и мы вызовем помощь. Или завтра найдем на дальнем участке тягач и выберемся отсюда, а потом этими жучками пусть занимаются специалисты.
— Так ничто и сейчас не мешает сбыться вашим прогнозам, — возразил было Малдер.
— Да? — снова иронично вздернул брови Мур. — Для этого необходимо пережить ночь, а, по словам вашего дружка, эти твари боятся лишь света. Я не говорю о том, что во всем поселке осталась всего одна неперегоревшая лампочка, а в генераторе едва четверть бака топлива. А вы отпускаете этого экотеррориста с полной канистрой к его дружкам, которые такие же преступники, как и он сам. По вашей милости у нас стало одним шансом меньше.
— А может быть, на один шанс больше? — спросила подошедшая Скалли, привлеченная громким спором и слышавшая лишь последние слова егеря. — О чем вы спорите?
— Ваш напарник отдал Спинни последний оставшийся бензин, — гневно объяснил ей Мур. — В генераторе всего четверть бака, а может и меньше.
— А в автобусе или автомобилях есть бензин? — спросила Скалли.
— Нет, — мрачно ответил Малдер. — Либо баки проткнуты, либо там полно сахара.
— Вы доверились человеку, который вполне может плюнуть на свое слово и не вернуться за нами! — обвинил Мур.
— Нам надо по рации передать «SOS», — сказала Скалли. — Вдруг нас кто-то услышит?
— Каждая капля топлива, которую мы истратим, будет засчитана нам сегодня ночью. Вот будет весело, если из-за этой вашей передачи генератор заглохнет часа в два ночи!
Малдеру оставалось только кивнуть в знак согласия и удалиться. Он прошел в кабинет старшего бригады, Скалли проследовала за ним.
Призрак уселся за стол и, закрыв лицо руками, погрузился в свой невеселые мысли. Скалли заперла дверь и прислонилась спиной к косяку, не сводя с напарника глаз. — Малдер… — наконец решилась она нарушить молчание, но тот поднял голову и сказал:
— Слушай, Скалли, что сделано — то сделано, обратно не воротишь. Когда сгорела конюшня, по лошадям не плачут. Не нужно было отпускать его, но раз уж я отпустил, давай не будем вспоминать об этом, договорились?
— Ладно. Ну и что ты теперь предлагаешь делать?
— Сам не знаю. Что-нибудь придумаем. В любом случае сейчас остается лишь одно — ждать. Ждать Хамфриса с рацией, ждать помощи, если нас кто-нибудь слышал, ждать завтрашнего дня в надежде найти тягач. Ждать утром Спинни на джипе, в конце концов!
— Ждать сложа руки? Мне кажется, мы с тобой уже прекрасно представляем, что здесь произошло с лесорубами и что случилось с бригадой в тысяча девятьсот тридцать шестом году.
Малдер встал.
— Мы пока нашли всего один кокон, — возразил он, чтобы хоть что-то сказать. — Рано делать выводы…
— Лес очень большой. Да мы и не искали толком. Малдер, посмотри правде в глаза. Мы здесь можем умереть! Если нам повезет, наши тела найдут в коконе высоко на дереве. А если не повезет, нас могут вообще не найти. А ты предлагаешь сидеть и ждать. Ждать чего — смерти?
— Да, Скалли, ты права, — вздохнул Малдер. — Но если тебе здесь надоело, то взмахни волшебной палочкой и перенесись в мгновение ока в свою квартиру в Вашингтоне!
Он подошел к окну и уставился на черную стену леса.
Скалли прошла к столу и, сев на табурет, стала наблюдать за напарником.
Малдер долго стоял безмолвно, скрестив руки за спиной. Наконец он вышел из оцепенения и с интересом подергал оконные рамы, проверяя, насколько плотно они прикрыты.
— Что ты хочешь делать? — с интересом и надеждой спросила Скалли, до этого не решавшаяся нарушить тягостное молчание.
— Заткнуть все щели, — объяснил он. — Если уж придется здесь ночевать, то надо предпринять все усилия, чтобы не пустить сюда этих жуков. Воспользуемся одеялами и занавесим окна.
— Ты хочешь заделать все щели в доме? — удивленно спросила она.
Он посмотрел на нее, размышляя. — Нет, — наконец сказал он, — мы не успеем. Да и к тому же, как сказал Мур, в лагере осталась всего одна неперегоревшая лампа. — Он быстро окинул взглядом кабинет. — Да, в таком случае ночевать лучше всего здесь. Перенесем сюда три кровати, столы выставим. Да, это действительно оптимальный вариант. Пойдем, найдем Мура и обсудим с ним это предложение.
Лагерь лесорубов
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День второй
Поздний вечер
Яркая лампочка заливала светом небольшой кабинет, куда они принесли три металлические кровати. Синее одеяло с белыми полосками скрывало от глаз окно, но и так было ясно, что на дворе кромешная тьма.
Хамфрис так и не вернулся.
Скалли спала, свернувшись калачиком и разметав волосы, по подушке.
Мур сидел на своей постели, бессильно уронив руки и не сводя глаз с лица спящей Скалли. Может быть, он не видел ее, а переживал гибель Хамфриса, которого знал много лет? Надеялся, что Хамфрис успел добраться до грузовика, вызвал подмогу и проведет ночь в автомобиле? Или он думал о Скалли — молодая, красивая девушка может погибнуть в этой глуши от каких-то древних жучков? Или, глядя на нее, вспоминал собственную жену и дочку и гадал, суждено ли ему увидеть их еще раз? А может, он думал о чем-то совсем простом или вообще ни о чем? В чужие мысли не проникнешь.
Малдер лежал с открытыми немигающими глазами, уставившись на яркую лампочку и слушая ровный гул двигателя генератора.
Он смотрел на лампочку, не думая ни о чем, не замечая слепящего света, не слыша заглушающего завывание ветра шума двигателя. Он был не здесь. Белый туман от лампы перед глазами трансформировался в темно-зеленое пятнышко, которое быстро разрослось и затмило взор, и он увидел, словно наяву, словно стоял рядом, встревоженных лесорубов — тех, в чьи лица на фотографии всматривался у себя в кабинете, который казался сейчас далеким, недоступным, почти нереальным.
Три десятка мужчин стояли утром у сломанных автомобилей. Они были одеты по-рабочему, многие по привычке даже напялили оранжевые каски, хотя все прекрасно понимали, что работать сегодня не придется. Они все хотели одного — выжить. Все смотрели на двух мужчин в центре. «Перкинс, ты должен быть главным! Люди требуют ответа: что им делать?» — сказал высокий брюнет с трехдневной щетиной на лице. «Я и не снимаю с себя ответственности», — стараясь сохранять спокойствие, ответил Перкинс, бригадир лесорубов. «Давай посмотрим правде в глаза, — продолжил брюнет. — Это может убить нас всех!» Лесорубы молча глядели на Перкинса, словно он мог сказать что-то такое, что разом решило бы все их проблемы. «Нужно было принимать меры неделю назад, — произнес бригадир. — Никто меня не слушал». Один из лесорубов, в оранжевой каске и в очках — тот самый, труп которого Малдер и Скалли обнаружили в коконе, — крикнул: «Неделю назад никто не знал, что это так опасно!» Перкинс устало ответил: «И сейчас никто не знает, что это за штука! Надо кого-то позвать на помощь, нам самим не справиться». — «А остальные что будут делать? Ждать, пока прибудет помощь?» «Надо рискнуть, — стоял на своем Перкинс. — Один из нас должен отправиться пешком». — «Этот человек может не успеть вовремя. Надо убираться отсюда, пока целы!» «Мы не успеем добраться до дороги до наступления тьмы, — пытался образумить товарищей бригадир, — а что будем делать ночью в лесу, жечь костры?» «Да хотя бы и жечь костры!» — воскликнул кто-то из толпы. «Да! — поддержал другой лесоруб. — И неизвестно, как далеко ЭТО может летать. Вполне вероятно, что к ночи мы будем недосягаемы для него!» «Я все-таки предлагаю попробовать, — сказал брюнет, стоящий перед бригадиром и явно пользующийся поддержкой остальных. — Давайте разделимся и рискнем. Может, поодиночке мы не умрем». «Это самоубийство, Даймер!» — воскликнул Перкинс. «Что ж, — выдержав взгляд, ответил брюнет, — можешь торчать здесь, мы тебя не гоним отсюда. А мы уходим! По одному — как в лотерею, кому повезет!» «Да! — взревели лесорубы. — По одиночке больше шансов выжить!» Каждый думал, что счастливый билет вытянет именно он, и не хотел верить, что выигрыш может не достаться вообще никому. Паника охватила лесорубов, вдевших уже жуткую и необъяснимую смерть товарищей, никто не хотел умирать.
Малдер смотрел на все это, словно сам стоял в толпе, но не в силах был вмешаться, остановить потерявших разум лесорубов. Даже Перкинс бросился бежать вслед за всеми, прихватив из вещей лишь двустволку. Никто не думал о лесных хищниках, все боялись только светящегося облака, пришедшего невесть откуда и убивающего все на своем пути.
На какое-то мгновение яркий свет лампы вновь залил пространство, и новое пятно Расплылось в глазах Малдера. Он не в силах был прервать это наваждение, он не знал, бредит ли он, сходит ли с ума? Он смотрел. Он знал, что должно произойти с лесорубами, но не мог отвести взгляда.
Темнота застлала все, и в этой темноте Малдер увидел, как в сгущающихся сумерках бредет по дороге Стив Хамфрис, Он тяжело опирается на срубленную жердь и слегка прихрамывает; ружье закинуто за спину. То ли пожилой охранник не рассчитал сил и просто устал, то ли в спешке он Подвернул ногу. Но он не сдавался, а брел По дороге, понимая, что необходимо дойти до машины Мура и по рации вызвать Помощь. Становилось все темнее и темнее но он заметил вдали черный массив грузовичка и из последних сил ускорил шаг. Вот и спасительный грузовик. Хамфрис открыл переднюю правую дверцу, уселся в кресле и, откинув голову назад, попытался успокоить дыхание. В конце концов, он может провести ночь в машине, не в первый раз. Он открыл бардачок, пошарил там. Где же Мур оставил рацию? Хамфрис похлопал по карманам куртки, нашел коробок, хотел было зажечь спичку, но странный шорох в придорожных кустах заставил его насторожиться. Так, ясно, рации в машине нет. Пока Дуг Спинни рассказывал им сказки, трое его приятелей добрались до грузовичка. Хамфрис вышел из автомобиля, сдернул с плеча ружье и передернул затвор. «Эй вы, экошники поганые! — крикнул он в темноту. — Я знаю, что у вас на уме, но со мной этот номер не пройдет! Выходите по одному и без шуток!» Ни в какое светящееся облако он не верил. Он знал, что самое страшное на свете — это человек. Хамфрис водил стволом из стороны в сторону, ожидая нападения откуда угодно. Не сверху, конечно, но что-то заставило его посмотреть вверх. И он увидел… светящееся облако. Небо переливалось яркими зелеными оттенками, словно фантастический фейерверк. От ужаса, внезапно охватившего бывалого начальника охраны лесозаготовительной компании, он попятился, наткнулся на грузовичок и, огибая его, кинулся к водительскому месту, совершенно забыв о проколотых шинах. Он яростно терзал стартер, когда светящееся нечто стало вливаться в салон через оставшуюся открытой правую дверцу. «О черт!» — только и вырвалось из груди, и в это мгновение он почувствовал, как что-то отвратительное, холодное лезет в глаза, в рот, в уши. Он бросил руль, стал счищать с себя эту светящуюся гадость, но ее в кабине было все больше и больше, он уже ничего не видел. И тогда он закричал, но крик захлебнулся — рот наполнился отвратительной мерзостью…
Лагерь лесорубов
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День второй
Ночь
Скалли лежала на кровати, расширенными глазами глядя в потолок. Их домик почему-то оказался погребен в песчаном кургане. Мелкий зеленоватый песок с отчетливым запахом гнили неумолимо просачивался сквозь щели между бревнами, струился по стенам, холодными струйками змеился по телу. Потом ощущение змеящегося холода сменилось тяжестью. Дана хотела позвать на помощь, но в открытый рот, словно обезумевший рой болотной мошкары, хлынул все тот же песок…
Скалли открыла глаза — Малдер лежал на соседней кровати, заложив руки за голову, Мур сидел в той же позе. Дана перевела взгляд в угол — что-то зеленое едва заметно струилось по затененной стене.
— Кажется, я их вижу, — неуверенно произнесла она, оторвав голову от подушки. — Малдер, Мур, посмотрите вон туда.
Она встала с кровати и подошла к стене.
— Смотрите, они проползают сквозь стены, — указала Скалли пальцем. — Смотрите, вот они, видите?
Она опустилась на колено и левой рукой оперлась о табурет.
Малдер встал у нее за спиной, всматриваясь в стену.
Скалли случайно повернулась и увидела, что по ее руке, там, куда упала тень Малдера, ползут зеленые крошечные пятнышки.
Она вскрикнула, стремительно вскочила на ноги и судорожно стала стряхивать невидимых в ярком свете лампы жучков. Мужчины удивленно посмотрели на нее — было такое впечатление, что она сошла с ума и ловит на плече воображаемых чертиков.
— Они на мне! — в истерике закричала Скалли. — Они на мне, на мне!
— Перестань! — Малдер схватил ее за руку. — Успокойся!
Она попыталась вырваться, рукой задела лампочку, та закачалась из стороны в сторону.
— Да осторожней же вы! — испуганно воскликнул Мур. — Не разбейте лампочку!
— Скалли, успокойся! Стой спокойно!
— Вы что, не видите их, что ли?! Малдер, счисти с меня эту дрянь!
— Успокойся!.. Вот так. Приди в себя, ничего страшно не происходит. Успокоилась? — он отпустил ее.
Дана села на кровать и руками закрыла лицо, словно боясь смотреть вокруг.
Малдер подошел к ней, присел на корточки и положил руки ей на плечи.
— Скалли, успокойся, они не только на тебе! Они здесь повсюду, и на мне тоже, и на Муре!
— Как ты можешь говорить — успокойся! Они же сейчас убьют нас, они высосут всю жидкость и обволокут этим мерзким коконом… — она чуть не рыдала.
— Нет, Скалли. Свет не дает им роиться, а без роя они безопасны. Пока мы сидим при свете, нам ничто не угрожает, — он говорил медленно и четко, стараясь вбить в нее каждое слово. — Ты поняла меня, Скалли? Сейчас нам ничего не угрожает. Ты успокоилась?
Она кивнула.
. Он снял руки с ее плеч и сел на кровать рядом.
Взгляд Скалли случайно упал на стеклянную баночку, в которую упаковали кусок дерева со странными насекомыми. Даже при свете лампы было видно, что баночка светится мягким зеленоватым светом. В Скалли проснулся ученый.
— Это ферментативное окисление, — ровным голосом сказала она Малдеру, тот удивленно повернул к ней голову, но промолчал. — Точно так же, как у светлячков.
Лампочка на мгновение мигнула, заставив замереть три сердца, и вновь разгорелась ровным светом. Мур уселся на кровать, не желая вступать в разговор.
— А что, если генератор выключится? — вздохнув, спросила Скалли. Ученый вновь уступил место напуганной женщине. — Они создадут здесь рой и высосут из нас всю жидкость?
— До рассвета остается всего полтора часа, — попытался успокоить ее Малдер, взглянув на часы. — Продержимся.
— А если нет?
— Мур нашел дюжину свечей, зажжем их.
— Слабое утешение, — грустно усмехнулась Скалли. — Но предположим, дотянем мы до рассвета, а потом? Все равно выбираться отсюда не на чем. А ночью мы пешком по лесу далеко не уйдем.
— Может быть, нашу передачу услышали, может быть, подмога уже вылетела?
— Подмога уже добралась бы до нас, если бы хоть кто-то услышал твое сообщение. К тому же ты не успел передать наши координаты.
— Ты можешь смеяться, — сказал Малдер, — но я рассчитываю на Спинни. Я смотрел ему в глаза. Он дал слово, и я верю, что он вернется за нами.
— А если он не вернется?
— Тогда что-нибудь обязательно придумаем. Ложись и спи.
Но уснуть, когда генератор вдруг начал работать заметно хуже — шум двигателя уже не был уверенным, мощным, и лампочка стала блекнуть, — никто из троих не смог.
Никогда еще Скалли и Малдер не ждали рассвета так, как сейчас.
Лампочка потухла, не дотянув до зари каких-то минут сорок.
Скалли закрыла лицо ладонями, губы беззвучно шептали молитву.
Прошло несколько минут, в комнате стояла тишина. Скалли удивленно приподняла голову.
Малдер со свечой в руке стоял перед окном, сдернув с него одеяло.
— И что ты там увидел? — спросил его Мур. — Нашу смерть?
— Наше спасение, — ответил Малдер, показывая на мокрые струйки, бегущие по стеклу. — Дождь. Под дождем насекомые не летают.
— Но их и так достаточно в этой комнате.
— Видимо, не достаточно.
Но пока за окном не забрезжил серый рассвет, никто даже не прилег.
Лишь когда тьму в комнате сменил полумрак дождливого утра и стало ясно, что на целый день опасность отодвинулась, все трое перевели дух и без сил повалились на кровати.
Лагерь лесорубов
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День третий
После полудня
Малдер потряс за плечо спящего Мура.
— Ларри, проснись! Ларри! Я придумал выход.
Мур открыл глаза и рывком сел на кровати.
— Что случилось, а? Хамфрис вернулся?
— Нет. Я просто придумал выход. Мур взглянул на часы:
— Второй час дня, черт побери! Что ж ты меня раньше не разбудил?
— Зачем? Да я и сам отсыпался. У нас есть накидные гаечные ключи?
— Да, вон — полный набор, — егерь кивнул на футляр, который вчера принес с улицы от генератора.
— А вулканизатор? Чтобы заклеить проколотую камеру?
— Я думаю, найдем.
— Тогда мы снимем колесо с одного из автомобилей — должно подойти к твоему грузовичку, — заклеим камеру, накачаем и воспользуемся им как запасным. Еще одно, как я помню, лежит в твоем кузове.
— Хорошая идея, — кивнул Мур. — Удивляюсь, как я сам не подумал об этом?
Малдер пожал плечами.
Мур провел пальцами по лицу, стряхивая остатки сна.
— Спинни, как я понял, не приехал? — спросил он.
— Если бы он приехал, — с горечью ответил Малдер, — мы бы уже мчались прочь отсюда.
Мур хотел было сказать что-то язвительное, но передумал.
— Ладно, пойдем смотреть колеса, — он встал с кровати и протянул руку за курткой. — Нечего терять время, и так уже второй час.
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День третий
Ближе к вечеру
Дождь прекратился, когда они прошли примерно половину пути до брошенного на дороге автомобиля Мура. Толкать перед собой колесо было не очень удобно, нести на себе — тяжело, но приходилось терпеть, и Малдер с Муром по очереди катили колесо, на которое возлагали все свои надежды на спасение.
Небо, в отличие от вчерашнего, было серо-стальным с редкими голубыми прорехами.
— Здесь бывают затяжные дожди? — спросила Скалли егеря.
— Не в это время года, — ответил Мур, который тоже время от времени посматривал на небо и наверняка размышлял над этим вопросом.
Хорошо шагать по шоссе и думать о чем-то своем. Когда есть о чем подумать приятном. Но, когда из всех возможных мыслей в голове остается одна-единственная, которая уже обсосана со всех сторон, путь превращается в сплошное мучение. И говорить со спутниками не хочется, ибо понимаешь, что их беспокоит то же, что и тебя. Итак, все сказано, надо идти вперед.
И Скалли шагала впереди маленького отряда, всматриваясь вдаль — не покажется ли, наконец, оставленный ими грузовик. И в первое мгновение даже не узнала его, но, когда поняла, что вот она, цель, совсем близко, ноги сами понесли Дану вперед.
Когда Малдер и Мур подошли к автомобилю, молодая женщина стояла на обочине, перегнувшись пополам, — ее тошнило.
— Да, — только и сказал Малдер, заглянув внутрь. — То же самое могло произойти и с нами.
Мур молча стянул с головы свою широкополую шляпу — любые слова сейчас были неуместны.
Лицо Хамфриса изменилось до неузнаваемости, он весь был опутан белой субстанцией — то ли будто замерз в снегу, то ли завяз в засохшей слюне жуткого монстра.
— Надо работать, — делая усилие над собой, прервал молчание Малдер. — Скалли, пройдись по дороге и собери разбросанные здесь «ежики», чтобы не проколоть еще одну шину. Ларри, займитесь колесами. А я… почищу салон.
— Его надо похоронить, — мрачно выговорил Мур. — У меня в кузове есть лопата.
— Хорошо, — не стал спорить Малдер, — но сперва займитесь колесами.
Мур снял рюкзак, вытащил фляжку и сделал большой глоток.
— Будете? — предложил он Малдеру. — Это коньяк. Так сказать неприкосновенный запас.
Малдер пригубил и протянул фляжку Скалли.
— Все слова потом, — сказал он. — Вечер близится, нам надо уезжать отсюда как можно скорее.
Мур кивнул и полез в кузов за домкратом.
Скалли принялась подбирать металлические крестообразные «ежики». Малдер подумал и стал ей помогать, ему очень не хотелось лезть в салон сразу.
Мур подставил домкрат, приподнял автомобиль и принялся откручивать гайки с колеса.
Внезапно егерь выпрямился.
— Слышите? — спросил он у спутников. — Я слышу шум машины? Или мне кажется?
— Нет, — сказал Малдер. — Не кажется. Это Спинни. Я знал, что он сдержит слово! — в его голосе слышались и радость, и облегчение, и торжество одновременно.
Он был бы сильно разочарован, если бы приближающийся автомобиль оказался не джипом экотеррориста, а каким-нибудь посторонним, случайно оказавшимся на этой глухой дороге.
Но это был именно джип. И за рулем сидел Дуг Спинни. Он остановил машину и открыл правую дверцу.
— Вот вы где! А я уж думал, вы погибли! Садитесь быстрее, время дорого! Надо уехать отсюда как можно дальше до наступления темноты.
— Хамфрис погиб, — сообщил ему зачем-то Мур. — Только не надо говорить, что ты его предупреждал.
— Мои друзья тоже погибли, — сказал Спинни.
Он не стал объяснять егерю и федеральным агентам, что погибли они вовсе не от светящегося облака, — не выдержали напряженные до крайности нервы, и люди схватились за оружие. Спинни пришел в старый лагерь слишком поздно, чтобы помочь хоть кому-нибудь из них.
— 'Я не хотел их смерти. И не я спилил то дерево, выпустив джина из бутылки. Но если я не пойду сейчас, мои друзья погибнут. И тут уж — точно по моей вине. Я даю вам честное слово, что вернусь утром на джипе. А если не вернусь… Значит, меня не будет в живых. Прошу вас поверить мне, никаких других гарантий дать не могу.
Специальный агент ФБР должен уметь принимать самостоятельные решения. Малдер умел. Он убрал оружие.
— Делать нечего, приходится поверить тебе на слово, — сказал он, повернулся и вошел в дом.
Когда в голове сумбур, лучше всего найти работу рукам.
Малдер прошел в кабинет старшего бригады лесорубов и занялся починкой рации — чтобы хоть чем-нибудь заняться. Пыли в древнем приборе было видимо-невидимо, но вроде все основные детали были целы. Во всяком случае, Малдеру оставалось лишь уповать на это, поскольку заменить неисправные все равно было нечем.
Наконец, когда он сделал все что мог, он вышел на улицу и запустил генератор.
Вернувшись, дунул через левое плечо и включил аппарат.
— Работает, да? — спросила Скалли, уже давно с неподдельным интересом наблюдавшая за действиями напарника.
— Вроде все нормально, — вздохнул Малдер, — но в наушниках полная тишина. Возможно, приемник неисправен.
— А передающая часть работает? Может, попробуешь что-нибудь передать?
— Попытка не пытка, — согласился Малдер и поднес микрофон ко рту: — Вызываем помощь! Вызываем помощь! Всем, кто нас сейчас слышит! Вызываем помощь! Говорит специальный агент Малдер, Федеральное Бюро Расследований. Мы попали в чрезвычайно опасную ситуацию, необходима срочная эвакуация. Возможно, придется установить карантин. Наши координаты…
Он щелкнул пальцами, и Скалли бросилась к другому столу за картой. Быстро положила ее перед Малдером.
Они оба бегали по карте местности глазами в поисках искомого, как вдруг ровное урчание двигателя генератора сменилось судорожным кашлем и прекратилось вовсе.
— Что еще за черт?! — воскликнул Малдер вставая. — Подожди меня здесь.
Он быстро миновал столовую, вышел на улицу и свернул за угол. У генератора стоял Ларри Мур, держа в руках футляр с гаечными ключами и ведро, в котором Хамфрис промывал детали.
— Что случилось с генератором? — спросил Малдер.
— Ничего, — ответил Мур. ~ Я его выключил.
— Давай заведем двигатель снова. Я, кажется, починил рацию и хочу сообщить кому удастся о нашем бедственном положении.
— Ты случайно не знаешь, куда делась полная канистра бензина? — уставился на федерального агента Мур. — И что-то Спинни я давно не видел.
— Да, — подтвердил Малдер. — Ее забрал Спинни. Он взял аккумулятор для джипа и бензин для генератора и отправился в старый лагерь выручать своих друзей.
— Да? — саркастически переспросил Мур. — И он, наверное, дал слово чести, что завтра будет здесь на исправном джипе?
— Вы правы, — стараясь сохранять спокойствие, ответил Малдер. — Он дал мне честное слово, иначе я бы его не отпустил.
— А тебе не кажется, что человек, честному слову которого ты поверил, совсем недавно занимался диверсиями и скрывается от властей. Возможно именно он всадил пулю двадцать второго калибра в лобовое стекло моего автомобиля.
— Бывают ситуацию, когда необходимо верить людям. Я не видел другого выхода.
— Другой выход есть всегда. Вернется с рацией Стив, и мы вызовем помощь. Или завтра найдем на дальнем участке тягач и выберемся отсюда, а потом этими жучками пусть занимаются специалисты.
— Так ничто и сейчас не мешает сбыться вашим прогнозам, — возразил было Малдер.
— Да? — снова иронично вздернул брови Мур. — Для этого необходимо пережить ночь, а, по словам вашего дружка, эти твари боятся лишь света. Я не говорю о том, что во всем поселке осталась всего одна неперегоревшая лампочка, а в генераторе едва четверть бака топлива. А вы отпускаете этого экотеррориста с полной канистрой к его дружкам, которые такие же преступники, как и он сам. По вашей милости у нас стало одним шансом меньше.
— А может быть, на один шанс больше? — спросила подошедшая Скалли, привлеченная громким спором и слышавшая лишь последние слова егеря. — О чем вы спорите?
— Ваш напарник отдал Спинни последний оставшийся бензин, — гневно объяснил ей Мур. — В генераторе всего четверть бака, а может и меньше.
— А в автобусе или автомобилях есть бензин? — спросила Скалли.
— Нет, — мрачно ответил Малдер. — Либо баки проткнуты, либо там полно сахара.
— Вы доверились человеку, который вполне может плюнуть на свое слово и не вернуться за нами! — обвинил Мур.
— Нам надо по рации передать «SOS», — сказала Скалли. — Вдруг нас кто-то услышит?
— Каждая капля топлива, которую мы истратим, будет засчитана нам сегодня ночью. Вот будет весело, если из-за этой вашей передачи генератор заглохнет часа в два ночи!
Малдеру оставалось только кивнуть в знак согласия и удалиться. Он прошел в кабинет старшего бригады, Скалли проследовала за ним.
Призрак уселся за стол и, закрыв лицо руками, погрузился в свой невеселые мысли. Скалли заперла дверь и прислонилась спиной к косяку, не сводя с напарника глаз. — Малдер… — наконец решилась она нарушить молчание, но тот поднял голову и сказал:
— Слушай, Скалли, что сделано — то сделано, обратно не воротишь. Когда сгорела конюшня, по лошадям не плачут. Не нужно было отпускать его, но раз уж я отпустил, давай не будем вспоминать об этом, договорились?
— Ладно. Ну и что ты теперь предлагаешь делать?
— Сам не знаю. Что-нибудь придумаем. В любом случае сейчас остается лишь одно — ждать. Ждать Хамфриса с рацией, ждать помощи, если нас кто-нибудь слышал, ждать завтрашнего дня в надежде найти тягач. Ждать утром Спинни на джипе, в конце концов!
— Ждать сложа руки? Мне кажется, мы с тобой уже прекрасно представляем, что здесь произошло с лесорубами и что случилось с бригадой в тысяча девятьсот тридцать шестом году.
Малдер встал.
— Мы пока нашли всего один кокон, — возразил он, чтобы хоть что-то сказать. — Рано делать выводы…
— Лес очень большой. Да мы и не искали толком. Малдер, посмотри правде в глаза. Мы здесь можем умереть! Если нам повезет, наши тела найдут в коконе высоко на дереве. А если не повезет, нас могут вообще не найти. А ты предлагаешь сидеть и ждать. Ждать чего — смерти?
— Да, Скалли, ты права, — вздохнул Малдер. — Но если тебе здесь надоело, то взмахни волшебной палочкой и перенесись в мгновение ока в свою квартиру в Вашингтоне!
Он подошел к окну и уставился на черную стену леса.
Скалли прошла к столу и, сев на табурет, стала наблюдать за напарником.
Малдер долго стоял безмолвно, скрестив руки за спиной. Наконец он вышел из оцепенения и с интересом подергал оконные рамы, проверяя, насколько плотно они прикрыты.
— Что ты хочешь делать? — с интересом и надеждой спросила Скалли, до этого не решавшаяся нарушить тягостное молчание.
— Заткнуть все щели, — объяснил он. — Если уж придется здесь ночевать, то надо предпринять все усилия, чтобы не пустить сюда этих жуков. Воспользуемся одеялами и занавесим окна.
— Ты хочешь заделать все щели в доме? — удивленно спросила она.
Он посмотрел на нее, размышляя. — Нет, — наконец сказал он, — мы не успеем. Да и к тому же, как сказал Мур, в лагере осталась всего одна неперегоревшая лампа. — Он быстро окинул взглядом кабинет. — Да, в таком случае ночевать лучше всего здесь. Перенесем сюда три кровати, столы выставим. Да, это действительно оптимальный вариант. Пойдем, найдем Мура и обсудим с ним это предложение.
Лагерь лесорубов
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День второй
Поздний вечер
Яркая лампочка заливала светом небольшой кабинет, куда они принесли три металлические кровати. Синее одеяло с белыми полосками скрывало от глаз окно, но и так было ясно, что на дворе кромешная тьма.
Хамфрис так и не вернулся.
Скалли спала, свернувшись калачиком и разметав волосы, по подушке.
Мур сидел на своей постели, бессильно уронив руки и не сводя глаз с лица спящей Скалли. Может быть, он не видел ее, а переживал гибель Хамфриса, которого знал много лет? Надеялся, что Хамфрис успел добраться до грузовика, вызвал подмогу и проведет ночь в автомобиле? Или он думал о Скалли — молодая, красивая девушка может погибнуть в этой глуши от каких-то древних жучков? Или, глядя на нее, вспоминал собственную жену и дочку и гадал, суждено ли ему увидеть их еще раз? А может, он думал о чем-то совсем простом или вообще ни о чем? В чужие мысли не проникнешь.
Малдер лежал с открытыми немигающими глазами, уставившись на яркую лампочку и слушая ровный гул двигателя генератора.
Он смотрел на лампочку, не думая ни о чем, не замечая слепящего света, не слыша заглушающего завывание ветра шума двигателя. Он был не здесь. Белый туман от лампы перед глазами трансформировался в темно-зеленое пятнышко, которое быстро разрослось и затмило взор, и он увидел, словно наяву, словно стоял рядом, встревоженных лесорубов — тех, в чьи лица на фотографии всматривался у себя в кабинете, который казался сейчас далеким, недоступным, почти нереальным.
Три десятка мужчин стояли утром у сломанных автомобилей. Они были одеты по-рабочему, многие по привычке даже напялили оранжевые каски, хотя все прекрасно понимали, что работать сегодня не придется. Они все хотели одного — выжить. Все смотрели на двух мужчин в центре. «Перкинс, ты должен быть главным! Люди требуют ответа: что им делать?» — сказал высокий брюнет с трехдневной щетиной на лице. «Я и не снимаю с себя ответственности», — стараясь сохранять спокойствие, ответил Перкинс, бригадир лесорубов. «Давай посмотрим правде в глаза, — продолжил брюнет. — Это может убить нас всех!» Лесорубы молча глядели на Перкинса, словно он мог сказать что-то такое, что разом решило бы все их проблемы. «Нужно было принимать меры неделю назад, — произнес бригадир. — Никто меня не слушал». Один из лесорубов, в оранжевой каске и в очках — тот самый, труп которого Малдер и Скалли обнаружили в коконе, — крикнул: «Неделю назад никто не знал, что это так опасно!» Перкинс устало ответил: «И сейчас никто не знает, что это за штука! Надо кого-то позвать на помощь, нам самим не справиться». — «А остальные что будут делать? Ждать, пока прибудет помощь?» «Надо рискнуть, — стоял на своем Перкинс. — Один из нас должен отправиться пешком». — «Этот человек может не успеть вовремя. Надо убираться отсюда, пока целы!» «Мы не успеем добраться до дороги до наступления тьмы, — пытался образумить товарищей бригадир, — а что будем делать ночью в лесу, жечь костры?» «Да хотя бы и жечь костры!» — воскликнул кто-то из толпы. «Да! — поддержал другой лесоруб. — И неизвестно, как далеко ЭТО может летать. Вполне вероятно, что к ночи мы будем недосягаемы для него!» «Я все-таки предлагаю попробовать, — сказал брюнет, стоящий перед бригадиром и явно пользующийся поддержкой остальных. — Давайте разделимся и рискнем. Может, поодиночке мы не умрем». «Это самоубийство, Даймер!» — воскликнул Перкинс. «Что ж, — выдержав взгляд, ответил брюнет, — можешь торчать здесь, мы тебя не гоним отсюда. А мы уходим! По одному — как в лотерею, кому повезет!» «Да! — взревели лесорубы. — По одиночке больше шансов выжить!» Каждый думал, что счастливый билет вытянет именно он, и не хотел верить, что выигрыш может не достаться вообще никому. Паника охватила лесорубов, вдевших уже жуткую и необъяснимую смерть товарищей, никто не хотел умирать.
Малдер смотрел на все это, словно сам стоял в толпе, но не в силах был вмешаться, остановить потерявших разум лесорубов. Даже Перкинс бросился бежать вслед за всеми, прихватив из вещей лишь двустволку. Никто не думал о лесных хищниках, все боялись только светящегося облака, пришедшего невесть откуда и убивающего все на своем пути.
На какое-то мгновение яркий свет лампы вновь залил пространство, и новое пятно Расплылось в глазах Малдера. Он не в силах был прервать это наваждение, он не знал, бредит ли он, сходит ли с ума? Он смотрел. Он знал, что должно произойти с лесорубами, но не мог отвести взгляда.
Темнота застлала все, и в этой темноте Малдер увидел, как в сгущающихся сумерках бредет по дороге Стив Хамфрис, Он тяжело опирается на срубленную жердь и слегка прихрамывает; ружье закинуто за спину. То ли пожилой охранник не рассчитал сил и просто устал, то ли в спешке он Подвернул ногу. Но он не сдавался, а брел По дороге, понимая, что необходимо дойти до машины Мура и по рации вызвать Помощь. Становилось все темнее и темнее но он заметил вдали черный массив грузовичка и из последних сил ускорил шаг. Вот и спасительный грузовик. Хамфрис открыл переднюю правую дверцу, уселся в кресле и, откинув голову назад, попытался успокоить дыхание. В конце концов, он может провести ночь в машине, не в первый раз. Он открыл бардачок, пошарил там. Где же Мур оставил рацию? Хамфрис похлопал по карманам куртки, нашел коробок, хотел было зажечь спичку, но странный шорох в придорожных кустах заставил его насторожиться. Так, ясно, рации в машине нет. Пока Дуг Спинни рассказывал им сказки, трое его приятелей добрались до грузовичка. Хамфрис вышел из автомобиля, сдернул с плеча ружье и передернул затвор. «Эй вы, экошники поганые! — крикнул он в темноту. — Я знаю, что у вас на уме, но со мной этот номер не пройдет! Выходите по одному и без шуток!» Ни в какое светящееся облако он не верил. Он знал, что самое страшное на свете — это человек. Хамфрис водил стволом из стороны в сторону, ожидая нападения откуда угодно. Не сверху, конечно, но что-то заставило его посмотреть вверх. И он увидел… светящееся облако. Небо переливалось яркими зелеными оттенками, словно фантастический фейерверк. От ужаса, внезапно охватившего бывалого начальника охраны лесозаготовительной компании, он попятился, наткнулся на грузовичок и, огибая его, кинулся к водительскому месту, совершенно забыв о проколотых шинах. Он яростно терзал стартер, когда светящееся нечто стало вливаться в салон через оставшуюся открытой правую дверцу. «О черт!» — только и вырвалось из груди, и в это мгновение он почувствовал, как что-то отвратительное, холодное лезет в глаза, в рот, в уши. Он бросил руль, стал счищать с себя эту светящуюся гадость, но ее в кабине было все больше и больше, он уже ничего не видел. И тогда он закричал, но крик захлебнулся — рот наполнился отвратительной мерзостью…
Лагерь лесорубов
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День второй
Ночь
Скалли лежала на кровати, расширенными глазами глядя в потолок. Их домик почему-то оказался погребен в песчаном кургане. Мелкий зеленоватый песок с отчетливым запахом гнили неумолимо просачивался сквозь щели между бревнами, струился по стенам, холодными струйками змеился по телу. Потом ощущение змеящегося холода сменилось тяжестью. Дана хотела позвать на помощь, но в открытый рот, словно обезумевший рой болотной мошкары, хлынул все тот же песок…
Скалли открыла глаза — Малдер лежал на соседней кровати, заложив руки за голову, Мур сидел в той же позе. Дана перевела взгляд в угол — что-то зеленое едва заметно струилось по затененной стене.
— Кажется, я их вижу, — неуверенно произнесла она, оторвав голову от подушки. — Малдер, Мур, посмотрите вон туда.
Она встала с кровати и подошла к стене.
— Смотрите, они проползают сквозь стены, — указала Скалли пальцем. — Смотрите, вот они, видите?
Она опустилась на колено и левой рукой оперлась о табурет.
Малдер встал у нее за спиной, всматриваясь в стену.
Скалли случайно повернулась и увидела, что по ее руке, там, куда упала тень Малдера, ползут зеленые крошечные пятнышки.
Она вскрикнула, стремительно вскочила на ноги и судорожно стала стряхивать невидимых в ярком свете лампы жучков. Мужчины удивленно посмотрели на нее — было такое впечатление, что она сошла с ума и ловит на плече воображаемых чертиков.
— Они на мне! — в истерике закричала Скалли. — Они на мне, на мне!
— Перестань! — Малдер схватил ее за руку. — Успокойся!
Она попыталась вырваться, рукой задела лампочку, та закачалась из стороны в сторону.
— Да осторожней же вы! — испуганно воскликнул Мур. — Не разбейте лампочку!
— Скалли, успокойся! Стой спокойно!
— Вы что, не видите их, что ли?! Малдер, счисти с меня эту дрянь!
— Успокойся!.. Вот так. Приди в себя, ничего страшно не происходит. Успокоилась? — он отпустил ее.
Дана села на кровать и руками закрыла лицо, словно боясь смотреть вокруг.
Малдер подошел к ней, присел на корточки и положил руки ей на плечи.
— Скалли, успокойся, они не только на тебе! Они здесь повсюду, и на мне тоже, и на Муре!
— Как ты можешь говорить — успокойся! Они же сейчас убьют нас, они высосут всю жидкость и обволокут этим мерзким коконом… — она чуть не рыдала.
— Нет, Скалли. Свет не дает им роиться, а без роя они безопасны. Пока мы сидим при свете, нам ничто не угрожает, — он говорил медленно и четко, стараясь вбить в нее каждое слово. — Ты поняла меня, Скалли? Сейчас нам ничего не угрожает. Ты успокоилась?
Она кивнула.
. Он снял руки с ее плеч и сел на кровать рядом.
Взгляд Скалли случайно упал на стеклянную баночку, в которую упаковали кусок дерева со странными насекомыми. Даже при свете лампы было видно, что баночка светится мягким зеленоватым светом. В Скалли проснулся ученый.
— Это ферментативное окисление, — ровным голосом сказала она Малдеру, тот удивленно повернул к ней голову, но промолчал. — Точно так же, как у светлячков.
Лампочка на мгновение мигнула, заставив замереть три сердца, и вновь разгорелась ровным светом. Мур уселся на кровать, не желая вступать в разговор.
— А что, если генератор выключится? — вздохнув, спросила Скалли. Ученый вновь уступил место напуганной женщине. — Они создадут здесь рой и высосут из нас всю жидкость?
— До рассвета остается всего полтора часа, — попытался успокоить ее Малдер, взглянув на часы. — Продержимся.
— А если нет?
— Мур нашел дюжину свечей, зажжем их.
— Слабое утешение, — грустно усмехнулась Скалли. — Но предположим, дотянем мы до рассвета, а потом? Все равно выбираться отсюда не на чем. А ночью мы пешком по лесу далеко не уйдем.
— Может быть, нашу передачу услышали, может быть, подмога уже вылетела?
— Подмога уже добралась бы до нас, если бы хоть кто-то услышал твое сообщение. К тому же ты не успел передать наши координаты.
— Ты можешь смеяться, — сказал Малдер, — но я рассчитываю на Спинни. Я смотрел ему в глаза. Он дал слово, и я верю, что он вернется за нами.
— А если он не вернется?
— Тогда что-нибудь обязательно придумаем. Ложись и спи.
Но уснуть, когда генератор вдруг начал работать заметно хуже — шум двигателя уже не был уверенным, мощным, и лампочка стала блекнуть, — никто из троих не смог.
Никогда еще Скалли и Малдер не ждали рассвета так, как сейчас.
Лампочка потухла, не дотянув до зари каких-то минут сорок.
Скалли закрыла лицо ладонями, губы беззвучно шептали молитву.
Прошло несколько минут, в комнате стояла тишина. Скалли удивленно приподняла голову.
Малдер со свечой в руке стоял перед окном, сдернув с него одеяло.
— И что ты там увидел? — спросил его Мур. — Нашу смерть?
— Наше спасение, — ответил Малдер, показывая на мокрые струйки, бегущие по стеклу. — Дождь. Под дождем насекомые не летают.
— Но их и так достаточно в этой комнате.
— Видимо, не достаточно.
Но пока за окном не забрезжил серый рассвет, никто даже не прилег.
Лишь когда тьму в комнате сменил полумрак дождливого утра и стало ясно, что на целый день опасность отодвинулась, все трое перевели дух и без сил повалились на кровати.
Лагерь лесорубов
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День третий
После полудня
Малдер потряс за плечо спящего Мура.
— Ларри, проснись! Ларри! Я придумал выход.
Мур открыл глаза и рывком сел на кровати.
— Что случилось, а? Хамфрис вернулся?
— Нет. Я просто придумал выход. Мур взглянул на часы:
— Второй час дня, черт побери! Что ж ты меня раньше не разбудил?
— Зачем? Да я и сам отсыпался. У нас есть накидные гаечные ключи?
— Да, вон — полный набор, — егерь кивнул на футляр, который вчера принес с улицы от генератора.
— А вулканизатор? Чтобы заклеить проколотую камеру?
— Я думаю, найдем.
— Тогда мы снимем колесо с одного из автомобилей — должно подойти к твоему грузовичку, — заклеим камеру, накачаем и воспользуемся им как запасным. Еще одно, как я помню, лежит в твоем кузове.
— Хорошая идея, — кивнул Мур. — Удивляюсь, как я сам не подумал об этом?
Малдер пожал плечами.
Мур провел пальцами по лицу, стряхивая остатки сна.
— Спинни, как я понял, не приехал? — спросил он.
— Если бы он приехал, — с горечью ответил Малдер, — мы бы уже мчались прочь отсюда.
Мур хотел было сказать что-то язвительное, но передумал.
— Ладно, пойдем смотреть колеса, — он встал с кровати и протянул руку за курткой. — Нечего терять время, и так уже второй час.
Национальный парк «Олимпик»
Штат Вашингтон
День третий
Ближе к вечеру
Дождь прекратился, когда они прошли примерно половину пути до брошенного на дороге автомобиля Мура. Толкать перед собой колесо было не очень удобно, нести на себе — тяжело, но приходилось терпеть, и Малдер с Муром по очереди катили колесо, на которое возлагали все свои надежды на спасение.
Небо, в отличие от вчерашнего, было серо-стальным с редкими голубыми прорехами.
— Здесь бывают затяжные дожди? — спросила Скалли егеря.
— Не в это время года, — ответил Мур, который тоже время от времени посматривал на небо и наверняка размышлял над этим вопросом.
Хорошо шагать по шоссе и думать о чем-то своем. Когда есть о чем подумать приятном. Но, когда из всех возможных мыслей в голове остается одна-единственная, которая уже обсосана со всех сторон, путь превращается в сплошное мучение. И говорить со спутниками не хочется, ибо понимаешь, что их беспокоит то же, что и тебя. Итак, все сказано, надо идти вперед.
И Скалли шагала впереди маленького отряда, всматриваясь вдаль — не покажется ли, наконец, оставленный ими грузовик. И в первое мгновение даже не узнала его, но, когда поняла, что вот она, цель, совсем близко, ноги сами понесли Дану вперед.
Когда Малдер и Мур подошли к автомобилю, молодая женщина стояла на обочине, перегнувшись пополам, — ее тошнило.
— Да, — только и сказал Малдер, заглянув внутрь. — То же самое могло произойти и с нами.
Мур молча стянул с головы свою широкополую шляпу — любые слова сейчас были неуместны.
Лицо Хамфриса изменилось до неузнаваемости, он весь был опутан белой субстанцией — то ли будто замерз в снегу, то ли завяз в засохшей слюне жуткого монстра.
— Надо работать, — делая усилие над собой, прервал молчание Малдер. — Скалли, пройдись по дороге и собери разбросанные здесь «ежики», чтобы не проколоть еще одну шину. Ларри, займитесь колесами. А я… почищу салон.
— Его надо похоронить, — мрачно выговорил Мур. — У меня в кузове есть лопата.
— Хорошо, — не стал спорить Малдер, — но сперва займитесь колесами.
Мур снял рюкзак, вытащил фляжку и сделал большой глоток.
— Будете? — предложил он Малдеру. — Это коньяк. Так сказать неприкосновенный запас.
Малдер пригубил и протянул фляжку Скалли.
— Все слова потом, — сказал он. — Вечер близится, нам надо уезжать отсюда как можно скорее.
Мур кивнул и полез в кузов за домкратом.
Скалли принялась подбирать металлические крестообразные «ежики». Малдер подумал и стал ей помогать, ему очень не хотелось лезть в салон сразу.
Мур подставил домкрат, приподнял автомобиль и принялся откручивать гайки с колеса.
Внезапно егерь выпрямился.
— Слышите? — спросил он у спутников. — Я слышу шум машины? Или мне кажется?
— Нет, — сказал Малдер. — Не кажется. Это Спинни. Я знал, что он сдержит слово! — в его голосе слышались и радость, и облегчение, и торжество одновременно.
Он был бы сильно разочарован, если бы приближающийся автомобиль оказался не джипом экотеррориста, а каким-нибудь посторонним, случайно оказавшимся на этой глухой дороге.
Но это был именно джип. И за рулем сидел Дуг Спинни. Он остановил машину и открыл правую дверцу.
— Вот вы где! А я уж думал, вы погибли! Садитесь быстрее, время дорого! Надо уехать отсюда как можно дальше до наступления темноты.
— Хамфрис погиб, — сообщил ему зачем-то Мур. — Только не надо говорить, что ты его предупреждал.
— Мои друзья тоже погибли, — сказал Спинни.
Он не стал объяснять егерю и федеральным агентам, что погибли они вовсе не от светящегося облака, — не выдержали напряженные до крайности нервы, и люди схватились за оружие. Спинни пришел в старый лагерь слишком поздно, чтобы помочь хоть кому-нибудь из них.