Вокруг белого домика с высоким крыльцом уже сомкнулось кольцо осады. Подвижная площадка аварийного микроавтобуса с жужжанием взмыла над коричнево-красной крышей. Ремонтник в желтой каске чертыхнулся вполголоса и доложил:
— Люков на крыше нет. Стрелять отсюда нельзя.
Малдер выслушал это сообщение, бросил взгляд на крышу соседнего дома, где как раз занял свое место снайпер, который, уловив вопросительный взгляд руководителя операции, отрицательно покачал головой — он тоже не видел цели. Все окна в доме были завешены или заложены изнутри.
Фокс шмыгнул носом и, скомандовав: «Все по местам! Готовность пятнадцать секунд», — нырнул за угол дома, прячась за мусорным баком.
Через пятнадцать секунд одноэтажный белый домик был буквально облеплен людьми в черных форменных куртках ФБР. На каждый оконный проем были направлены снайперские винтовки, автоматические карабины и табельные «беретты».
Браскин и Малдер прижались к стене, готовые взбежать на крыльцо.
— Все готовы? Что слышно от наружного наблюдения? — прошептал Призрак.
— Никак не могут понять, что там происходит. Ерунда какая-то.
В единственной комнатке окруженного дома, где отчетливо фиксировались движение и звуки человеческой речи, происходило что-то граничащее с групповым помешательством.
—У меня осталась еще одна ампула твоего лекарства, — жарко шептала Лула Филипс, подползая к наставленному на нее пистолету. — Она в той комнате. Давай я принесу. Давай? Принесу тебе твое лекарство, и ты выздоровеешь, — припав к умирающему на грудь, она осыпала его ласками. — Я люблю тебя! Я же люблю тебя, малыш.
— Нет! — стонал Уиллис. Его заострившееся лицо было залито слезами, но оружия он не отводил.
Не обращая внимания на холодный ствол, уткнувшийся ей в горло, под подбородок, Лула гладила мокрую двухдневную щетину и шептала, шептала не останавливаясь:
— Послушай, дорогой мой, мы еще можем удрать. У нас остался шанс.
— Я так не думаю малышка. — Та часть сознания, которая принадлежала Джеку Уиллису, прекрасно поняла, что означает визит сладкоречивого проповедника. — На этот раз никуда мы не удерем.
— Джек! — резко бросила Дана. Если бы она могла отлепиться от этой чертовой батареи! — Брось пистолет!
— Помнишь свет, о котором я говорил? Свет в конце длинного черного тоннеля? — умирающий плакал, не замечая своих слез. — Он очень красив, — он снял оружие с предохранителя и взвел курок. — Там, на том свете, тебе не нужно будет бояться.
Он последним усилием накрыл губы женщины поцелуем и прижал к ее ребрам пистолет.
Затем все произошло одновременно, и множество звуков слилось в единую какофонию.
Пронзительно закричала Скалли. Взвизгнула Лула. Грохнул выстрел. С треском вылетела входная дверь. Еле слышно застонал Уиллис, опрокинувшийся на стену под тяжестью тела Лулы. Чуть ли не опережая собственный крик: «ФБР! Бросайте оружие!» — в дом ворвался Малдер. Остальные сотрудники безнадежно отстали. Пролетев несколько метров коридора, Фокс как вкопанный встал в дверях. Браскин, следовавший за ним, чуть не сшиб коллегу с ног, но сориентировался, нырнул под локоть и скользнул вправо.
Там, в углу, лежал на спине Джек Уиллис — плечи упираются в стену, голова свесилась набок… Рядом, лицом вниз, скорчилась женщина. Волосы — черные… Филипс.
Малдер отвел взгляд от мертвых тел и поспешил к напарнице.
— Скалли, с тобой все в порядке?
Дана не слышала этого вопроса. Выламывая и обдирая себе руки, она пыталась оторваться от батареи.
— Джек!
Браскин осмотрел тело и виновато покачал головой.
Дана сомкнула губы, осела назад.
С холодеющей руки Джека Уиллиса медленно исчезала темно-красная татуировка.
Штаб-квартира ФБР
Вашингтон, округ Колумбия
28 декабря 1994, среда
Поздний вечер
Малдер уговорил Дану не ездить в морг, и она отправилась в Штаб-квартиру разбирать вещи покойного.
Призрак вернулся около одиннадцати вечера.
— Привет! — не раздеваясь, он достал из кармана и протянул Дане маленький предмет. — Вот это я забрал из морга вместе с остальными личными вещами. Может, это тебе нужно?
Дана, улыбнувшись, приняла вещицу на ладонь — наручные часы с гравировкой на тыльной стороне.
— С тридцать пятым днем рождения. Этот подарок появился у него три года назад. В феврале было бы три года.
«Значит, ошибся, — с грустью подумал Призрак. — Это не она».
— Ближайший родственник?
— Нет. Джек был единственным ребенком в семье…
Малдер внимательно слушал.
— Но один парень, который жил по соседству, еще когда они учились в школе, был для него как старший брат. Мы знакомы. Только вот что я ему теперь скажу…
Ответ на этот вопрос Малдер знал совершенно точный:
— Расскажешь ему официальную версию.
— То есть?
— Опасная преступница Лула Филипс скончалась вчера во время перестрелки, в которой участвовали агенты ФБР. При этом погиб специальный агент Джек Уиллис, при исполнении обязанностей.
Скалли с глубоким вздохом опустилась на стул, съежилась, отвела взгляд в сторону:
— Ну а себе я что должна рассказать?
Малдер сочувственно посмотрел на коллегу, хотел провести рукой по ее рыжим волосам, но счел этот жест неуместным. Пробормотал:
— Спокойной ночи, — и направился к выходу.
Дана поднесла часы к уху и удивленно заметила:
— Они не работают.
Малдер остановился. Он знал, что часы стоят. Именно об этом он думал всю дорогу от морга в Балтиморе до здания вашингтонской Штаб-квартиры — и еще о том, что показывают стрелки остановившихся часов, и еще о том, что подумает Скалли, если обратит внимание на цифры. Нет — когда обратит на них внимание…
— Встали… — в голосе Даны звучала легкая растерянность. — Шесть часов сорок семь минут.
Она выжидательно посмотрела на Малдера.
— Точное время, когда на кардиографе появился ритм. Когда у Джека в госпитале начался сердечный приступ, которым сопровождался выход из комы, — подтвердил он.
— Что это значит? — требовательно проговорила Дана. Она хотела знать ответ — и боялась услышать его.
— Это значит… — Призрак приостановился, затем все же договорил. — Это означает все, что угодно. Все, что ты захочешь. Спокойной ночи, — тихо повторил он и быстро вышел.
Скалли перевела взгляд на черный кругляшок, который покачивался на ремешке, зажатом в ее пальцах.