Страница:
Уилбрук хотел что-то сказать, но его позвали к телефону. Он успел только бросить: «Ну, хорошо, смотрите», — и исчез.
А Молдер отправился к себе. Однако уже через несколько шагов его догнала Скалли.
— Молдер! Я нашла что-то непонятное. Молдер остановился:
— А именно?
— Я изучала медицинскую карту Люси Хаусхолдер, и мне кое-что пришло в голову. Ведь у нее кровь первой группы.
— Ну и что же?
— А то, что на фартуке Люси оказалась кровь двух групп — первой и второй. А теперь угадай, какой группы кровь у Эмми Джейкобе!
Намек был понятен. И открытие Скалли уже весьма походило на улику.
— Как кровь могла перенестись через весь город?
— Я не знаю, — сказала Скалли, — но определенно напрашивается прямой вопрос, который потребует прямого ответа.
— С какой стати? ~ Молдер пожал плечами. — Каждый четвертый имеет кровь второй группы. Это сотни тысяч человек. Даже если ограничиться населением района, где располагается кафе «У Джинджер»…
— Я не говорю о населении района, — терпеливо заметила Скалли. — Я говорю о женщине, у которой фартук почему-то оказался измазан кровью другого человека.
Молдер помотал головой:
— Скалли, послушай меня! Люси — такая же жертва, как и Эмми Джейкобе. Если она как-то и связана со всем этим, то только психически. Не более того…
Так, подумала Скалли. Похоже, на смену маленьким зеленым человечкам пришло что-то новое…
— Ну ничего, — сказала она. — Скоро мы это выясним.
— Ты о чем это говоришь? — Молдер глянул на партнершу с подозрением.
— Как это о чем!.. Я попытаюсь сравнить ДНК клеток крови, взятой с ковра в доме Эмми Джейкобе, и крови, взятой с фартука Люси Хаусхолдер. Это сразу даст ответ на все вопросы.
— Ради бога, сравнивай! — Молдер схватил Скалли за руку. — Только я тебя прошу… Не говори никому ничего до получения окончательных результатов. Я тебя очень прошу!
Скалли удивилась:
— Почему это?
— Потому что я не хочу, чтобы к Люси Хаусхолдер относились как к подозреваемой. Пока мы не будем в полной уверенности, что она и в самом деле замешана в похищении Эмми. А до этого — никаких разговоров! Хорошо?
Скалли пожала плечами:
— Ну хорошо!
Молдер ушел. А Скалли посмотрела ему вслед долгим взглядом. Будто сомневалась в том, что напарник никогда не станет покрывать преступника…
Ночлежка «Светлый ангел»
19:19
Генри Линклейтер вошел в комнату Люси с одеялом в руках и с растерянностью в душе. Что еще предпринять — он не знал. Мало вчерашнего приступа в «У Джинджер». Вчера Люси, по крайней мере, не колотило, А сейчас она лежала на кровати и тряслась так, что спинка кровати билась о стену. Генри наклонился и позвал:
— Люси! Ты меня слышишь?
Лежащая на левом боку Люси тут же отозвалась:
— М-м-мне х-х-холод-д-дно, Г-г-генри.
— Я принес тебе еще одно одеяло. — Генри укрыл больную и подоткнул одеяло с боков. — Может, все-таки позвонить врачу?
Сквозь стук зубов долетели тихие слова:
— Н-н-нет, н-н-никак-к-ких в-в-врачей.
— Дай-ка, я на тебя посмотрю. — Генри осторожно взял Люси за плечи и перевернул на спину.
Широко открытые, залитые слезами глаза, спутавшиеся волосы, через всю щеку — от уголка рта к уху — огромная глубокая , царапина, бурая ссадина на лбу.
— Боже, Люси! Что ты с собой сделала? Люси смотрела сквозь Генри — в потолок, вдаль, в никуда.
— Как темно! Почему сейчас так темно? Я ничего не вижу.
— Держись, держись, Люси. Все будет о'кей! — Генри бросился в коридор, к телефону.
В спину ему ударил вопль:
— Я ничего не вижу!!!
Он открыл багажник, вытащил оттуда упакованную в одеяло малышку, прижал к груди, осторожно, на ощупь пробрался сквозь кусты, занес в дом. Затем поднял крышку люка и перетащил добычу в подвал. И только здесь развязал одеяло и вынул изо рта девчонки кляп.
Она была так перепугана и обессилена, что даже не смогла ничего сказать. Лишь забилась в угол и сжалась в комок, следя за ним большими круглыми глазами. Так они были еще красивее, чем на фотографии…
Потом Карл заметил на лице малышки несколько свежих глубоких царапин. Дьявол, кусты, сквозь которые он ее тащил, оказались колючими. Бедная девочка!.. Карл достал носовой платок и стер кровь.
Малышка вздрагивала, когда он прикасался к ней, а потом и вовсе затряслась всем телом.
Тогда Карл решил, что сейчас ей лучше всего поесть и отдохнуть; он поднялся наверх, принес купленных по дороге гамбургеров и бутылку «кока-колы», развязал девчонку и оставил ее в покое.
Ночлежка «Светлый ангел»
20:03
Молдер сразу отправился к Люси Хаус-холдер, едва лишь узнал, что у нее случился очередной припадок.
Когда он подъехал к зданию ночлежки, врачи все еще находились там: мигающие огни «скорой» говорили об этом недвусмысленно. Молдер поднялся по многочисленным лест-. ницам с причудливыми балясинами, прошагал многочисленными коридорами в виде ломаных линий (похоже, здание строил архитектор-фантазер) и, открыв дверь нужной комнаты, столкнулся с медсестрой. Врач хлопотал возле Люси.
Она сидела на кровати в ночной рубашке, понурив голову, и, кажется, ничего вокруг не замечала.
— Ну, как у нее дела? — спросил Молдер, поздоровавшись.
— Неплохо, — сказал врач. — Кровяное давление вернулось в норму. Температура поднялась до нормальной. На некоторое время она как провалилась. — Врач повернулся к Люси, тронул за плечо. — Вам нужно обязательно что-нибудь поесть. Чтобы восстановить силы.
Люси подняла голову, увидела Молде-ра, вздрогнула, отвернулась.
Врач взял свой чемоданчик, вышел, плотно закрыл за собой дверь.
— Привет, Люси, — дружелюбно сказал Молдер. — Доктор прав. Как насчет того, чтобы пойти пообедать?
Люси вновь посмотрела на него. Дружелюбия в ее взгляде не было. Но и вызова — тоже.
Через десять минут она уже сидела за кухонным столом, поедая суп, который ей налил хлопотавший тут длинноволосый парень лет тридцати. Он оказался тем самым Генри Линклейтером, хозяином ночлежки, о котором говорил агент Уилбрук.
Люси уныло носила ложку от тарелки ко рту и обратно, Молдер молча изучал ее расцарапанную физиономию, а Генри возил губкой в мойке, время от времени поглядывая на незваного гостя. Наконец Молдер решил, что Люси уже достаточно пришла в себя.
— Ну, как самочувствие. Лучше?
— Лучше, чем у кого? — спросила Люси, не поднимая глаз от тарелки.
— Лучше, чем у Эмми Джейкобе. Ложка в руке даже не дрогнула.
— Откуда я знаю!
— Если кто-нибудь из нас об этом и знает, Люси, то только вы. Я лично так думаю.
— Спасибо на добром слове. Но у меня, кажется, появились собственные проблемы.
Молдер решил сменить тему.
— Как вы поцарапали лицо?
— Наверное, во сне.
— Снова стали наркотиками баловаться, Люси?
Вот теперь ложка в руке дрогнула.
— Нет! Я к ним даже не прикасаюсь. Завязала, как галстук на шее висельника. Неделю назад я прошла проверку. Все было отлично. — Хаусхолдер повернулась в сторону длинноволосого. — Можете вон у Генри спросить.
Генри словно только и ждал, пока на него обратят внимание.
— Да, — сказал он с энтузиазмом. — Люси прошла проверку на «ура». — Он выжал воду из губки и исчез за дверью.
Молдер добавил в свой голос участия:
— Вы когда-нибудь раньше испытывали временную слепоту?
— Я, наверное, испытывала все что угодно, — равнодушно ответила Люси. — Раз или два. И всегда это что угодно было достаточно временным.
Она была непробиваема, но как-то пробить ее было надо. Хоть в пляс пускайся…
— Люси! — Молдер наклонился к женщине, едва не касаясь лбом ее лба. — У этой девочки очень и очень серьезные неприятности. Думаю, ты и сама понимаешь!
Люси оторвалась от тарелки, вскинула глаза:
— А я ничем не могу ей помочь, понятно? — крикнула она с вызовом. — Абсолютно ничем. И вам не могу помочь. — Она встала, подошла к мойке, с сожалением вылила в раковину остатки супа.
Молдер последовал за нею, навис над раковиной, заглянул женщине в лицо:
— А я полагаю, можете, Люси!
— И как же?
— Ну это вы должны сами мне сказать. Вот и подумайте…
— Что я могу сделать?
— Отведите нас к ней.
Люси сполоснула тарелку, поставила на полку и повернулась к Молдеру:
— Я понятия не имею — где ваша Эмми. — Голос ее зазвенел. — И честно говоря, мне плевать! Меня это не интересует.
Молдер вздохнул, пожал плечами:
— Что ж, Люси, очень жаль… Потому что сейчас вы — главная ее надежда.
Люси тряхнула головой, так что разлетелись веером волосы:
— Если ее главная надежда — я, то у этой девочки неприятностей гораздо больше, чем вам кажется. — И вышла, хлопнув дверью.
Молдер тяжело вздохнул, привалился спиной к шкафу и закрыл глаза.
Ей было холодно и страшно. Когда дядька притащил ее в подвал, она была уверена, что все закончится немедленно и очень плохо. Изнасилование, а, может, и… Об этом она думать не стала.
Однако похититель принес гамбургеров с колой, развязал Эмми и оставил ее в покое. Когда он поднялся по лестнице наверх и захлопнул за собой люк, она проглотила гамбургеры и колу, забилась в угол и некоторое время сидела недвижно. Ей казалось, что стоит шевельнуться, и люк немедленно распахнется, заскрипят под тяжестью ступеньки, и…
Потом она осмелела и выбралась из угла. Остановилась, прислушалась.
Люк не распахивался, ступеньки не скрипели.
И тогда она поняла, что немедленная смерть ей не грозит. Похоже, дядька выкрал ее не для того, чтобы изнасиловать. Должно быть, за нее попросят выкуп. Видно, придется проторчать тут несколько дней. В фильмах, которые она смотрела, похитители обязательно требуют наличные, а наличных у родителей, как правило, не оказывается…
Холод по-прежнему был жуткий, и Эмми нашла валяющееся на полу одеяло, вернулась в угол и закуталась с головой. Одеяло пахло родимым домом, и Эмми немного поплакала, вспомнив маму, папу и Долли. И сама не заметила, как заснула.
Проснулась она от скрипа ступенек. Высунула голову из-под одеяла.
Тьма была хоть глаз выколи, и во тьме этой висело в воздухе алое пятнышко. Словно капелька крови… Пятнышко повисело секунду и двинулось в ее, Эмми, сторону. Вот оно коснулось плеча, и Эмми отбросила одеяло и кинулась бежать. Тут лее налетела на что-то в темноте, упала. А пятнышко уже вновь подбиралось к ней, опять коснулось плеча. Боли от него не было, и Эмми привалилась спиной к стенке, сжалась, замерла.
И тут ее ослепило. Свет был настолько неожиданным и резким, что она вновь кинулась бежать, опять налетела на что-то и упала.
Раздался довольный смешок и легкое жужжание. А потом снова ослепительная вспышка.
Эмми заплакала от страха. В фильмах похитители никогда так странно себя не вели…
Опять смешок и жужжание.
— Кто вы?.. — взмолилась Эмми. — Что вам нужно?..
Вспышка, смешок, жужжание. Эмми прикрыла лицо руками:
— Зачем все это?..
Вспышка, жужжание. Смешка не было.
— Отпустите меня… Я хочу домой…
Ей не отвечали. Лишь снова и снова срабатывала вспышка да жужжала перематываемая пленка.
— Молдер, у меня тут вот…
— Подожди, Скалли! — Молдер сидел перед экраном телевизора. — Посмотри-ка!
На экране, распластавшись на полу, жалась в темный угол девчонка в больничной одежде. Знакомое лицо…
«Выйди на свет, пожалуйста!» — донесся из динамика ласковый женский голос.
Девчонка замотала головой.
И Скалли узнала. Ну конечно! Одна лишь разница — это лицо было юное, без морщин. Не потасканное…
— Это Люси Хаусхолдер?
— Да, — сказал Молдер. — Съемки семьдесят восьмого года, когда ее нашли.
«Люси, возьми меня за руку!» — попросила неведомая женщина.
Девчонка опять замотала головой, припала к полу.
— Она так долго просидела в темноте, — продолжил Молдер, — что глаза ее стали слишком чувствительны к свету. Не знаю, кто ее похитил и все пять лет продержал в темноте, но он был не слишком разговорчив. Здесь ей тринадцать, а она едва может связать два слова. Удивительно, что она хоть чего-то в жизни добилась.
Молдер нажал кнопку на пульте, выключая видеомагнитофон. Тринадцатилетняя Люси исчезла с экрана.
Скалли возмущенно фыркнула:
— Ну, я бы не назвала ее жизнь большим достижением, Молдер. — Она вытащила из папки конверт. — Послушай, мне кажется, это серьезный прорыв в нашем деле. Вот посмотри! Она протянула конверт напарнику.
— Что это? — спросил Молдер тухлым голосок, взяв конверт в руки, но продолжая смотреть в темный экран телевизора.
— Фотографии школьников. На этой неделе класс фотографировали. И всем прислали по почте снимки. Всем, кроме Эмми. Уилбруку это показалось подозрительным, и он велел одному из своих парней найти фотографа.
Молдер оживился:
— Нашли?
— Да, это было нетрудно. Фотоателье принадлежит некоему Ларсеяу. — Скалли отобрала у Молдера конверт и принялась раскладывать снимки на столе. — Но главное не в этом. Главное, что на следующий день после съемок фотограф уволил своего ассистента. Ассистента зовут Карл Уэйд.
— И что по нему имеется?
— Кое-что имеется. Выяснилось, что около пятнадцати лет он провел в клинике с серьезным заболеванием мозга. А вот это, — Скалли достала из конверта очередной снимок, — единственное фото ассистента, которое у нас есть. Его сделал работодатель Уэй-да, опробуя новый фотоаппарат.
Молдер взял снимок в руки, долго рассматривал мрачную физиономию Ларсенов-ского ассистента.
— Ты не хочешь показать эту фотографию Долли, сестре Эмми Джейкобе? — спросила Скалли.
— Хочу. Но сначала я покажу ее кое-кому другому.
Эмми некоторое время поплакала, потерла ноющий бок — не на кровати ведь спала! — и огляделась по сторонам.
Похоже, на улице был белый день, потому что стали видны валявшиеся тут и там какие-то ящики и коробки.
А потом глаза наткнулись на торчащую из стены подвала световую иглу. Эмми вскочила, подбежала ближе. И сразу обнаружила в стене отверстие. Провела пальцами вокруг. И поняла, что стена в этом месте задра-. пирована плотной черной бумагой. Просунула в светящееся отверстие мизинец, дернула.
Бумага порвалась, а света сразу стало гораздо больше. Будто вспыхнула в ночи фара отцовского «понтиака»…
И ослепленная Эмми принялась на ощупь разрывать бумажную стену. А когда глаза привыкли, оказалось, что под бумагой находятся тонкие доски, которые вполне можно попробовать разломать. Чем Эмми немедленно и занялась.
— Люси!
Люси испуганно обернулась, глаза ее расширились, и она бросилась бежать.
— Люси, подождите!
Люси схватилась за ручку двери:
— Отстаньте от меня. Молдер бросился за ней:
— Подождите, я хочу задать вам один вопрос. — Он схватил беглянку за плечо. — Секундочку!
Люси словно громом поразило. Женщина вздрогнула, замерла на мгновение, напряглась, медленно повернулась к Молде-ру, по-кошачьи вскинула руку с растопыренными пальцами.
— Не прикасайтесь ко мне, — прошипела она. — Терпеть не могу, когда ко мне прикасаются.
Молдер отпустил ее плечо:
— Извините.
Люси все так же, по-кошачьи, встряхнулась, передернула плечами. Помолчала, глядя на Молдера глубокими круглыми глазами. И вдруг сделала попытку улыбнуться:
— До последних дней у меня все было нормально, между прочим.
Получившуюся гримаску мог бы назвать улыбкой лишь обладатель очень развитой фантазии, но в голосе зазвучали нотки доверительности. Будто брошенная дочь жалуется внезапно вернувшемуся отцу на свою гадскую жизнь…
— Я хотел вам всего-навсего показать один снимок, — осторожно сказал Молдер, — Если вы не против, конечно.
Он достал из кармана фотографию Карла Уэйда, повернул изображением к Люси.
Глаза женщины вновь стали глубокими и круглыми. Но больше не дернулся ни один мускул. Потом она отвернулась, уперлась лбом в дверной косяк..
— Вы ведь его узнаете, правда? Люси вновь посмотрела на Молдера — теперь у нее были глаза смертельно обиженного ребенка — и выскочила в коридор.
— Люси! — закричал Молдер и бросился следом.
Билтон помнил его и согласился взять на работу. Пока договорились, что Карл обработает несколько пленок и покажет фотографии.
Он подогнал машину к самому дому, выбрался из салона, прихватил фирменные пакеты «Фото Билтона» и зашагал к крыльцу.
И тут сердце у него похолодело от предчувствия неминуемой беды. Как в прошлый раз…
Карл пулей взлетел по ступенькам, распахнул дверь, ворвался в комнату, прислушалея.
Из подвала явственно донесся треск ломаемой доски.
Карл бросил на пол пакеты, рывком открыл крышку люка и, свесив голову вниз, заглянул в подвал. Там было светлым-свет-ло, а из щели на боковой стенке торчал подол ночной рубашки и босые девичьи ноги. Через мгновение они исчезли.
— О, боже! — взвыл Карл. — Нет!!! — и ринулся на улицу
На бегу Эмми оглянулась и поняла, что не уйти — дядька был уже в пяти шагах, — но рвалась вперед до тех пор, пока не запнулась о торчащий из земли корень и не упала. Острая боль пронзила левый локоть. Эмми схватилась за него правой рукой и зарыдала в голос.
Когда тяжелое дыхание похитителя раздалось совсем рядом, она подняла голову и зажмурилась, ожидая удара.
Но ее не ударили. Ее просто подняли, крепко прижали к широкой груди и понесли назад.
Бегать она умела — Молдеру стоило немалых трудов не отпустить ее далее, чем на пять ярдов.
— Люси, стойте!
Она проскочила в ворота ночлежки и побежала по тротуару вдоль забора. Сломя голову пересекла улицу. Завизжали тормоза, послышалась ругань водителя, едва избежавшего наезда.
— Люси, стойте!!! — крикнул Моддер.TM Остановитесь же! Я не сделаю вам ничего плохого!
Наверное, они бы оббежали полгорода, но женщина вдруг споткнулась и грянулась об асфальт. Схватилась за левый локоть и зарыдала от боли в голос.
— Люси! — Молдер замер, не зная, что делать.
Ему показалось, что если он сейчас коснется ее, ответом будет удар в лицо при свидетелях, а дальше…
Но рыдающая Люси сама протянула ему руку, и он помог ей подняться.
— Что со м-м-м… — Она захлебнулась новым рыданием. — Что со мной творится? — Она спрятала лицо на груди у Молдера.
И тот, неожиданно для себя, вдруг погладил ее по голове. Будто маленького, перепуганного, потерявшего родителей ребенка. Будто Скалли, чудом избежавшую смерти. Будто вернувшуюся Саманту…
— Полезай в подвал!
— Я не хочу! — проговорила Эмми, рыдая.
Тогда он схватил ее под мышки и опустил в люк, словно мешок. Спустился по ступенькам сам. Нашел где-то кусок веревки и связал Эмми руки и ноги. Посадил в угол. Поднялся наверх.
Эмми, плача, слушала, как он ходит наверху, скрипя половицами и стуча какими-то предметами. Потом он сбросил в подвал несколько досок, еще раз спустился, держа в руках молоток и коробку с гвоздями. И принялся заделывать дыру в стене.
Вскоре в подвале вновь стало темно.
— Наверное, он здорово изменился за последние семнадцать лет, — сказал Молдер, садясь рядом. — Вы хотя бы знаете, как его зовут?
Люси мотнула головой, взяла фотофафию в руку. Рука дрогнула, но лицо женщины осталось равнодушным. Словно у куклы Барби…
«Как же мне достучаться до тебя?» — подумал Молдер.
Люси молча продолжала разглядывать снимок.
— Этого человека зовут Карл Уэйд, — сказал Молдер. — Он работал ассистентом фотографа. Снимали, в основном, школьников. Вот при последней съемке он и увидел Эмми Джейкобе.
Люси не ответила. Похоже, она просто не могла оторвать глаз от Карла Уэйда. Будто этот тип ее приворожил…
Тогда Молдер осторожно отобрал у женщины снимок, перевернул изображением вниз.
— Хорошо, — сказала наконец Люси. — Они снимали школьников… А от меня-то что вам нужно?
— Да просто расскажите мне, что вы сейчас переживаете. Ведь когда рассказываешь, на душе становится легче.
Люси опять долго молчала, не поднимая головы. Потом глянула на Молдера. Глаза ее вновь были глубокими и круглыми.
— Я чувствую, будто со мной все это происходит заново.
— Так вы действительно ощущаете, что переживает эта девочка? — оживился Молдер.
Женщина отчаянно замотала головой:
— Я не хочу, не хочу проходить через все это во второй раз!
— Люси! — с не меньшим отчаянием сказал Молдер. — Поймите!.. Эмми нужна ваша помощь!
— А я ничем не могу помочь вашей Эмми! — Голос опять стал равнодушным.
Молдер скрипнул зубами, сжал кулаки, но сдержался.
— Послушайте меня, Люси! Вы, в конце концов, не можете не понять…
За окном послышался шум подъехавшей машины.
Молдер встал с кровати, подошел к окну, раздвинул жалюзи. И увидел Уил-брука, Скалли и еще нескольких человек. Их намерения были ясны и ребенку. Молдер закрыл жалюзи и повернулся к Люси:
— Подождите здесь немного, ладно? Когда он исчез за дверью, Люси встала и, в свою очередь, раздвинула жалюзи на окне. То, что она увидела, превратило ее в затравленное животное.
Молдер встретил вновь прибывших на крыльце:
— Что происходит?
— Мы приехали арестовать Люси Хаусхолдер, — коротко ответил Уилбрук, обошел Молдера и зашагал дальше.
— Почему? — бросил ему в спину Молдер.
— Я думаю, вы и так знаете — почему! — сказал Уилбрук, не останавливаясь.
— Не понимаю! Что за чертовщина! — Молдер бросился следом, но Скалли схватила его рукав.
— Подожди-ка секунду!
Молдер остановился. Скалли сложила зонтик.
— Послушай, Фокс… В общем, кровь на фартуке Люси Хаусхолдер оказалась идентичной с кровью Эмми Джейкобе. Фартук официантки был в крови похищенной девочки. Вот тебе и прямой ответ!
— Ответы часто бывают кривыми! — Молдер бросился вверх по лестнице. — Люси тут не при чем, вот увидишь!
— Фокс, это же неопровержимое доказательство! — крикнула Скалли.
Молдер не слышал ее. Он мчался по коридору, пытаясь догнать Уилбрука, объяснить, переубедить, доказать.
Из комнаты Люси донесся звериный рык:
— Агент Молдер-р-р!.. Фокс влетел в комнату:
— Что случилось?
Уилбрук встретил его грозным взглядом:
— Где твоя Хаусхолдер?! Молдер растерянно огляделся:
— Только что была здесь.
— В самом деле?! =— Уилбрук надвигался на него, как торнадо на обреченный город. — Так, может, ты мне ее покажешь?!
В комнату ввалились остальные агенты. Молдер снова огляделся.
Одинокая фотография Карла Уэйда все так же лежала на кровати, изображением вниз. Белый прямоугольник на голубом фоне…
А Люси исчезла.
Карлу было жалко ее. Но непослушание должно быть наказано.
Непослушных детей всегда наказывают. Именно так, давным-давно, поступала с Карлом его мать. Конечно, мучить жаждой жестоко. Но он не знал, как еще можно наказать беглянку. Если б кто-то мог подсказать! Увы, помощи ждать не от кого! Не от копов же, в самом деле!..
— Не нужно было убегать, — пробормотал Карл. — Я ведь о тебе заботился. Я думал, ты это понимаешь. Почему ты сбежала?
Малышка смотрела на него круглыми глазами, и в них не было ничего, кроме отвращения и страха.
— Прошу вас, мистер, — взмолилась она. — Дайте мне воды.
Ну почему они все такие непослушные? Почему так упорно хотят убежать?.. И та, первая, которая жила у него много лет назад. И эта!.. А ему всего-навсего надо, чтобы его любили. Разве это много? Разве это страшно и отвратительно?
— Не нужно было убегать. Малышка заплакала:
— Пожалуйста. Я так хочу пить! Ее плач разрывал Карлу сердце.
И он не устоял. Выбрался из подвала, зачерпнул пластиковым стаканом воды из ведра, вернулся назад, поднес стакан к ее губам.
Малышка пила с жадностью, захлебываясь. Потом поперхнулась, долго и надсадно кашляла. Прокашлявшись, вновь посмотрела на него с мольбой.
А Молдер отправился к себе. Однако уже через несколько шагов его догнала Скалли.
— Молдер! Я нашла что-то непонятное. Молдер остановился:
— А именно?
— Я изучала медицинскую карту Люси Хаусхолдер, и мне кое-что пришло в голову. Ведь у нее кровь первой группы.
— Ну и что же?
— А то, что на фартуке Люси оказалась кровь двух групп — первой и второй. А теперь угадай, какой группы кровь у Эмми Джейкобе!
Намек был понятен. И открытие Скалли уже весьма походило на улику.
— Как кровь могла перенестись через весь город?
— Я не знаю, — сказала Скалли, — но определенно напрашивается прямой вопрос, который потребует прямого ответа.
— С какой стати? ~ Молдер пожал плечами. — Каждый четвертый имеет кровь второй группы. Это сотни тысяч человек. Даже если ограничиться населением района, где располагается кафе «У Джинджер»…
— Я не говорю о населении района, — терпеливо заметила Скалли. — Я говорю о женщине, у которой фартук почему-то оказался измазан кровью другого человека.
Молдер помотал головой:
— Скалли, послушай меня! Люси — такая же жертва, как и Эмми Джейкобе. Если она как-то и связана со всем этим, то только психически. Не более того…
Так, подумала Скалли. Похоже, на смену маленьким зеленым человечкам пришло что-то новое…
— Ну ничего, — сказала она. — Скоро мы это выясним.
— Ты о чем это говоришь? — Молдер глянул на партнершу с подозрением.
— Как это о чем!.. Я попытаюсь сравнить ДНК клеток крови, взятой с ковра в доме Эмми Джейкобе, и крови, взятой с фартука Люси Хаусхолдер. Это сразу даст ответ на все вопросы.
— Ради бога, сравнивай! — Молдер схватил Скалли за руку. — Только я тебя прошу… Не говори никому ничего до получения окончательных результатов. Я тебя очень прошу!
Скалли удивилась:
— Почему это?
— Потому что я не хочу, чтобы к Люси Хаусхолдер относились как к подозреваемой. Пока мы не будем в полной уверенности, что она и в самом деле замешана в похищении Эмми. А до этого — никаких разговоров! Хорошо?
Скалли пожала плечами:
— Ну хорошо!
Молдер ушел. А Скалли посмотрела ему вслед долгим взглядом. Будто сомневалась в том, что напарник никогда не станет покрывать преступника…
Ночлежка «Светлый ангел»
19:19
Генри Линклейтер вошел в комнату Люси с одеялом в руках и с растерянностью в душе. Что еще предпринять — он не знал. Мало вчерашнего приступа в «У Джинджер». Вчера Люси, по крайней мере, не колотило, А сейчас она лежала на кровати и тряслась так, что спинка кровати билась о стену. Генри наклонился и позвал:
— Люси! Ты меня слышишь?
Лежащая на левом боку Люси тут же отозвалась:
— М-м-мне х-х-холод-д-дно, Г-г-генри.
— Я принес тебе еще одно одеяло. — Генри укрыл больную и подоткнул одеяло с боков. — Может, все-таки позвонить врачу?
Сквозь стук зубов долетели тихие слова:
— Н-н-нет, н-н-никак-к-ких в-в-врачей.
— Дай-ка, я на тебя посмотрю. — Генри осторожно взял Люси за плечи и перевернул на спину.
Широко открытые, залитые слезами глаза, спутавшиеся волосы, через всю щеку — от уголка рта к уху — огромная глубокая , царапина, бурая ссадина на лбу.
— Боже, Люси! Что ты с собой сделала? Люси смотрела сквозь Генри — в потолок, вдаль, в никуда.
— Как темно! Почему сейчас так темно? Я ничего не вижу.
— Держись, держись, Люси. Все будет о'кей! — Генри бросился в коридор, к телефону.
В спину ему ударил вопль:
— Я ничего не вижу!!!
* * *
Приехав на место, Карл припарковал «форд» на обочине шоссе. Дороги к дому он уже не помнил — недолго и в дерево въехать, — а фары зажигать не хотел. Незачем афишировать свое прибытие перед кем бы то ни было! В особенности, если приезжаешь ночью…Он открыл багажник, вытащил оттуда упакованную в одеяло малышку, прижал к груди, осторожно, на ощупь пробрался сквозь кусты, занес в дом. Затем поднял крышку люка и перетащил добычу в подвал. И только здесь развязал одеяло и вынул изо рта девчонки кляп.
Она была так перепугана и обессилена, что даже не смогла ничего сказать. Лишь забилась в угол и сжалась в комок, следя за ним большими круглыми глазами. Так они были еще красивее, чем на фотографии…
Потом Карл заметил на лице малышки несколько свежих глубоких царапин. Дьявол, кусты, сквозь которые он ее тащил, оказались колючими. Бедная девочка!.. Карл достал носовой платок и стер кровь.
Малышка вздрагивала, когда он прикасался к ней, а потом и вовсе затряслась всем телом.
Тогда Карл решил, что сейчас ей лучше всего поесть и отдохнуть; он поднялся наверх, принес купленных по дороге гамбургеров и бутылку «кока-колы», развязал девчонку и оставил ее в покое.
Ночлежка «Светлый ангел»
20:03
Молдер сразу отправился к Люси Хаус-холдер, едва лишь узнал, что у нее случился очередной припадок.
Когда он подъехал к зданию ночлежки, врачи все еще находились там: мигающие огни «скорой» говорили об этом недвусмысленно. Молдер поднялся по многочисленным лест-. ницам с причудливыми балясинами, прошагал многочисленными коридорами в виде ломаных линий (похоже, здание строил архитектор-фантазер) и, открыв дверь нужной комнаты, столкнулся с медсестрой. Врач хлопотал возле Люси.
Она сидела на кровати в ночной рубашке, понурив голову, и, кажется, ничего вокруг не замечала.
— Ну, как у нее дела? — спросил Молдер, поздоровавшись.
— Неплохо, — сказал врач. — Кровяное давление вернулось в норму. Температура поднялась до нормальной. На некоторое время она как провалилась. — Врач повернулся к Люси, тронул за плечо. — Вам нужно обязательно что-нибудь поесть. Чтобы восстановить силы.
Люси подняла голову, увидела Молде-ра, вздрогнула, отвернулась.
Врач взял свой чемоданчик, вышел, плотно закрыл за собой дверь.
— Привет, Люси, — дружелюбно сказал Молдер. — Доктор прав. Как насчет того, чтобы пойти пообедать?
Люси вновь посмотрела на него. Дружелюбия в ее взгляде не было. Но и вызова — тоже.
Через десять минут она уже сидела за кухонным столом, поедая суп, который ей налил хлопотавший тут длинноволосый парень лет тридцати. Он оказался тем самым Генри Линклейтером, хозяином ночлежки, о котором говорил агент Уилбрук.
Люси уныло носила ложку от тарелки ко рту и обратно, Молдер молча изучал ее расцарапанную физиономию, а Генри возил губкой в мойке, время от времени поглядывая на незваного гостя. Наконец Молдер решил, что Люси уже достаточно пришла в себя.
— Ну, как самочувствие. Лучше?
— Лучше, чем у кого? — спросила Люси, не поднимая глаз от тарелки.
— Лучше, чем у Эмми Джейкобе. Ложка в руке даже не дрогнула.
— Откуда я знаю!
— Если кто-нибудь из нас об этом и знает, Люси, то только вы. Я лично так думаю.
— Спасибо на добром слове. Но у меня, кажется, появились собственные проблемы.
Молдер решил сменить тему.
— Как вы поцарапали лицо?
— Наверное, во сне.
— Снова стали наркотиками баловаться, Люси?
Вот теперь ложка в руке дрогнула.
— Нет! Я к ним даже не прикасаюсь. Завязала, как галстук на шее висельника. Неделю назад я прошла проверку. Все было отлично. — Хаусхолдер повернулась в сторону длинноволосого. — Можете вон у Генри спросить.
Генри словно только и ждал, пока на него обратят внимание.
— Да, — сказал он с энтузиазмом. — Люси прошла проверку на «ура». — Он выжал воду из губки и исчез за дверью.
Молдер добавил в свой голос участия:
— Вы когда-нибудь раньше испытывали временную слепоту?
— Я, наверное, испытывала все что угодно, — равнодушно ответила Люси. — Раз или два. И всегда это что угодно было достаточно временным.
Она была непробиваема, но как-то пробить ее было надо. Хоть в пляс пускайся…
— Люси! — Молдер наклонился к женщине, едва не касаясь лбом ее лба. — У этой девочки очень и очень серьезные неприятности. Думаю, ты и сама понимаешь!
Люси оторвалась от тарелки, вскинула глаза:
— А я ничем не могу ей помочь, понятно? — крикнула она с вызовом. — Абсолютно ничем. И вам не могу помочь. — Она встала, подошла к мойке, с сожалением вылила в раковину остатки супа.
Молдер последовал за нею, навис над раковиной, заглянул женщине в лицо:
— А я полагаю, можете, Люси!
— И как же?
— Ну это вы должны сами мне сказать. Вот и подумайте…
— Что я могу сделать?
— Отведите нас к ней.
Люси сполоснула тарелку, поставила на полку и повернулась к Молдеру:
— Я понятия не имею — где ваша Эмми. — Голос ее зазвенел. — И честно говоря, мне плевать! Меня это не интересует.
Молдер вздохнул, пожал плечами:
— Что ж, Люси, очень жаль… Потому что сейчас вы — главная ее надежда.
Люси тряхнула головой, так что разлетелись веером волосы:
— Если ее главная надежда — я, то у этой девочки неприятностей гораздо больше, чем вам кажется. — И вышла, хлопнув дверью.
Молдер тяжело вздохнул, привалился спиной к шкафу и закрыл глаза.
* * *
Эмми быстро потеряла всякое представление о времени.Ей было холодно и страшно. Когда дядька притащил ее в подвал, она была уверена, что все закончится немедленно и очень плохо. Изнасилование, а, может, и… Об этом она думать не стала.
Однако похититель принес гамбургеров с колой, развязал Эмми и оставил ее в покое. Когда он поднялся по лестнице наверх и захлопнул за собой люк, она проглотила гамбургеры и колу, забилась в угол и некоторое время сидела недвижно. Ей казалось, что стоит шевельнуться, и люк немедленно распахнется, заскрипят под тяжестью ступеньки, и…
Потом она осмелела и выбралась из угла. Остановилась, прислушалась.
Люк не распахивался, ступеньки не скрипели.
И тогда она поняла, что немедленная смерть ей не грозит. Похоже, дядька выкрал ее не для того, чтобы изнасиловать. Должно быть, за нее попросят выкуп. Видно, придется проторчать тут несколько дней. В фильмах, которые она смотрела, похитители обязательно требуют наличные, а наличных у родителей, как правило, не оказывается…
Холод по-прежнему был жуткий, и Эмми нашла валяющееся на полу одеяло, вернулась в угол и закуталась с головой. Одеяло пахло родимым домом, и Эмми немного поплакала, вспомнив маму, папу и Долли. И сама не заметила, как заснула.
Проснулась она от скрипа ступенек. Высунула голову из-под одеяла.
Тьма была хоть глаз выколи, и во тьме этой висело в воздухе алое пятнышко. Словно капелька крови… Пятнышко повисело секунду и двинулось в ее, Эмми, сторону. Вот оно коснулось плеча, и Эмми отбросила одеяло и кинулась бежать. Тут лее налетела на что-то в темноте, упала. А пятнышко уже вновь подбиралось к ней, опять коснулось плеча. Боли от него не было, и Эмми привалилась спиной к стенке, сжалась, замерла.
И тут ее ослепило. Свет был настолько неожиданным и резким, что она вновь кинулась бежать, опять налетела на что-то и упала.
Раздался довольный смешок и легкое жужжание. А потом снова ослепительная вспышка.
Эмми заплакала от страха. В фильмах похитители никогда так странно себя не вели…
Опять смешок и жужжание.
— Кто вы?.. — взмолилась Эмми. — Что вам нужно?..
Вспышка, смешок, жужжание. Эмми прикрыла лицо руками:
— Зачем все это?..
Вспышка, жужжание. Смешка не было.
— Отпустите меня… Я хочу домой…
Ей не отвечали. Лишь снова и снова срабатывала вспышка да жужжала перематываемая пленка.
* * *
Полученная информация была настолько важной, что Скалли немедленно побежала к напарнику. Ворвалась в кабинет:— Молдер, у меня тут вот…
— Подожди, Скалли! — Молдер сидел перед экраном телевизора. — Посмотри-ка!
На экране, распластавшись на полу, жалась в темный угол девчонка в больничной одежде. Знакомое лицо…
«Выйди на свет, пожалуйста!» — донесся из динамика ласковый женский голос.
Девчонка замотала головой.
И Скалли узнала. Ну конечно! Одна лишь разница — это лицо было юное, без морщин. Не потасканное…
— Это Люси Хаусхолдер?
— Да, — сказал Молдер. — Съемки семьдесят восьмого года, когда ее нашли.
«Люси, возьми меня за руку!» — попросила неведомая женщина.
Девчонка опять замотала головой, припала к полу.
— Она так долго просидела в темноте, — продолжил Молдер, — что глаза ее стали слишком чувствительны к свету. Не знаю, кто ее похитил и все пять лет продержал в темноте, но он был не слишком разговорчив. Здесь ей тринадцать, а она едва может связать два слова. Удивительно, что она хоть чего-то в жизни добилась.
Молдер нажал кнопку на пульте, выключая видеомагнитофон. Тринадцатилетняя Люси исчезла с экрана.
Скалли возмущенно фыркнула:
— Ну, я бы не назвала ее жизнь большим достижением, Молдер. — Она вытащила из папки конверт. — Послушай, мне кажется, это серьезный прорыв в нашем деле. Вот посмотри! Она протянула конверт напарнику.
— Что это? — спросил Молдер тухлым голосок, взяв конверт в руки, но продолжая смотреть в темный экран телевизора.
— Фотографии школьников. На этой неделе класс фотографировали. И всем прислали по почте снимки. Всем, кроме Эмми. Уилбруку это показалось подозрительным, и он велел одному из своих парней найти фотографа.
Молдер оживился:
— Нашли?
— Да, это было нетрудно. Фотоателье принадлежит некоему Ларсеяу. — Скалли отобрала у Молдера конверт и принялась раскладывать снимки на столе. — Но главное не в этом. Главное, что на следующий день после съемок фотограф уволил своего ассистента. Ассистента зовут Карл Уэйд.
— И что по нему имеется?
— Кое-что имеется. Выяснилось, что около пятнадцати лет он провел в клинике с серьезным заболеванием мозга. А вот это, — Скалли достала из конверта очередной снимок, — единственное фото ассистента, которое у нас есть. Его сделал работодатель Уэй-да, опробуя новый фотоаппарат.
Молдер взял снимок в руки, долго рассматривал мрачную физиономию Ларсенов-ского ассистента.
— Ты не хочешь показать эту фотографию Долли, сестре Эмми Джейкобе? — спросила Скалли.
— Хочу. Но сначала я покажу ее кое-кому другому.
* * *
Эмми проснулась от шума автомобильного двигателя, откинула одеяло, прислушалась. Двигатель поурчал немного, потом шум стал быстро удаляться. Видимо, похититель куда-то уехал. Наверное, за гамбургерами и колой…Эмми некоторое время поплакала, потерла ноющий бок — не на кровати ведь спала! — и огляделась по сторонам.
Похоже, на улице был белый день, потому что стали видны валявшиеся тут и там какие-то ящики и коробки.
А потом глаза наткнулись на торчащую из стены подвала световую иглу. Эмми вскочила, подбежала ближе. И сразу обнаружила в стене отверстие. Провела пальцами вокруг. И поняла, что стена в этом месте задра-. пирована плотной черной бумагой. Просунула в светящееся отверстие мизинец, дернула.
Бумага порвалась, а света сразу стало гораздо больше. Будто вспыхнула в ночи фара отцовского «понтиака»…
И ослепленная Эмми принялась на ощупь разрывать бумажную стену. А когда глаза привыкли, оказалось, что под бумагой находятся тонкие доски, которые вполне можно попробовать разломать. Чем Эмми немедленно и занялась.
* * *
Молдер нашел Люси Хаусхолдер на кухне. Женщина стояла возле мойки и мыла посуду.— Люси!
Люси испуганно обернулась, глаза ее расширились, и она бросилась бежать.
— Люси, подождите!
Люси схватилась за ручку двери:
— Отстаньте от меня. Молдер бросился за ней:
— Подождите, я хочу задать вам один вопрос. — Он схватил беглянку за плечо. — Секундочку!
Люси словно громом поразило. Женщина вздрогнула, замерла на мгновение, напряглась, медленно повернулась к Молде-ру, по-кошачьи вскинула руку с растопыренными пальцами.
— Не прикасайтесь ко мне, — прошипела она. — Терпеть не могу, когда ко мне прикасаются.
Молдер отпустил ее плечо:
— Извините.
Люси все так же, по-кошачьи, встряхнулась, передернула плечами. Помолчала, глядя на Молдера глубокими круглыми глазами. И вдруг сделала попытку улыбнуться:
— До последних дней у меня все было нормально, между прочим.
Получившуюся гримаску мог бы назвать улыбкой лишь обладатель очень развитой фантазии, но в голосе зазвучали нотки доверительности. Будто брошенная дочь жалуется внезапно вернувшемуся отцу на свою гадскую жизнь…
— Я хотел вам всего-навсего показать один снимок, — осторожно сказал Молдер, — Если вы не против, конечно.
Он достал из кармана фотографию Карла Уэйда, повернул изображением к Люси.
Глаза женщины вновь стали глубокими и круглыми. Но больше не дернулся ни один мускул. Потом она отвернулась, уперлась лбом в дверной косяк..
— Вы ведь его узнаете, правда? Люси вновь посмотрела на Молдера — теперь у нее были глаза смертельно обиженного ребенка — и выскочила в коридор.
— Люси! — закричал Молдер и бросился следом.
* * *
Карл возвращался очень довольным.Билтон помнил его и согласился взять на работу. Пока договорились, что Карл обработает несколько пленок и покажет фотографии.
Он подогнал машину к самому дому, выбрался из салона, прихватил фирменные пакеты «Фото Билтона» и зашагал к крыльцу.
И тут сердце у него похолодело от предчувствия неминуемой беды. Как в прошлый раз…
Карл пулей взлетел по ступенькам, распахнул дверь, ворвался в комнату, прислушалея.
Из подвала явственно донесся треск ломаемой доски.
Карл бросил на пол пакеты, рывком открыл крышку люка и, свесив голову вниз, заглянул в подвал. Там было светлым-свет-ло, а из щели на боковой стенке торчал подол ночной рубашки и босые девичьи ноги. Через мгновение они исчезли.
— О, боже! — взвыл Карл. — Нет!!! — и ринулся на улицу
* * *
Эмми мчалась по лесу, не разбирая дороги. Хлестали по лицу ветки, колючие кусты цеплялись за подол ночнушки, отрывая клочья ткани, но Эмми не замечала всего этого, потому что тяжелый топот сзади и слева приближался.На бегу Эмми оглянулась и поняла, что не уйти — дядька был уже в пяти шагах, — но рвалась вперед до тех пор, пока не запнулась о торчащий из земли корень и не упала. Острая боль пронзила левый локоть. Эмми схватилась за него правой рукой и зарыдала в голос.
Когда тяжелое дыхание похитителя раздалось совсем рядом, она подняла голову и зажмурилась, ожидая удара.
Но ее не ударили. Ее просто подняли, крепко прижали к широкой груди и понесли назад.
* * *
Молдер понял, что с Люси происходит неладное, не сразу. Когда она вылетела в коридор, он подумал, что женщина бросилась в свою комнату. Но Люси пронеслась по всей этой веренице коридоров и лестниц и выскочила наружу, на белый свет.Бегать она умела — Молдеру стоило немалых трудов не отпустить ее далее, чем на пять ярдов.
— Люси, стойте!
Она проскочила в ворота ночлежки и побежала по тротуару вдоль забора. Сломя голову пересекла улицу. Завизжали тормоза, послышалась ругань водителя, едва избежавшего наезда.
— Люси, стойте!!! — крикнул Моддер.TM Остановитесь же! Я не сделаю вам ничего плохого!
Наверное, они бы оббежали полгорода, но женщина вдруг споткнулась и грянулась об асфальт. Схватилась за левый локоть и зарыдала от боли в голос.
— Люси! — Молдер замер, не зная, что делать.
Ему показалось, что если он сейчас коснется ее, ответом будет удар в лицо при свидетелях, а дальше…
Но рыдающая Люси сама протянула ему руку, и он помог ей подняться.
— Что со м-м-м… — Она захлебнулась новым рыданием. — Что со мной творится? — Она спрятала лицо на груди у Молдера.
И тот, неожиданно для себя, вдруг погладил ее по голове. Будто маленького, перепуганного, потерявшего родителей ребенка. Будто Скалли, чудом избежавшую смерти. Будто вернувшуюся Саманту…
* * *
Похититель занес Эмми в дом и поставил на пол.— Полезай в подвал!
— Я не хочу! — проговорила Эмми, рыдая.
Тогда он схватил ее под мышки и опустил в люк, словно мешок. Спустился по ступенькам сам. Нашел где-то кусок веревки и связал Эмми руки и ноги. Посадил в угол. Поднялся наверх.
Эмми, плача, слушала, как он ходит наверху, скрипя половицами и стуча какими-то предметами. Потом он сбросил в подвал несколько досок, еще раз спустился, держа в руках молоток и коробку с гвоздями. И принялся заделывать дыру в стене.
Вскоре в подвале вновь стало темно.
* * *
Люси с ногами сидела на кровати и молча смотрела на лежащую перед нею фотографию.— Наверное, он здорово изменился за последние семнадцать лет, — сказал Молдер, садясь рядом. — Вы хотя бы знаете, как его зовут?
Люси мотнула головой, взяла фотофафию в руку. Рука дрогнула, но лицо женщины осталось равнодушным. Словно у куклы Барби…
«Как же мне достучаться до тебя?» — подумал Молдер.
Люси молча продолжала разглядывать снимок.
— Этого человека зовут Карл Уэйд, — сказал Молдер. — Он работал ассистентом фотографа. Снимали, в основном, школьников. Вот при последней съемке он и увидел Эмми Джейкобе.
Люси не ответила. Похоже, она просто не могла оторвать глаз от Карла Уэйда. Будто этот тип ее приворожил…
Тогда Молдер осторожно отобрал у женщины снимок, перевернул изображением вниз.
— Хорошо, — сказала наконец Люси. — Они снимали школьников… А от меня-то что вам нужно?
— Да просто расскажите мне, что вы сейчас переживаете. Ведь когда рассказываешь, на душе становится легче.
Люси опять долго молчала, не поднимая головы. Потом глянула на Молдера. Глаза ее вновь были глубокими и круглыми.
— Я чувствую, будто со мной все это происходит заново.
— Так вы действительно ощущаете, что переживает эта девочка? — оживился Молдер.
Женщина отчаянно замотала головой:
— Я не хочу, не хочу проходить через все это во второй раз!
— Люси! — с не меньшим отчаянием сказал Молдер. — Поймите!.. Эмми нужна ваша помощь!
— А я ничем не могу помочь вашей Эмми! — Голос опять стал равнодушным.
Молдер скрипнул зубами, сжал кулаки, но сдержался.
— Послушайте меня, Люси! Вы, в конце концов, не можете не понять…
За окном послышался шум подъехавшей машины.
Молдер встал с кровати, подошел к окну, раздвинул жалюзи. И увидел Уил-брука, Скалли и еще нескольких человек. Их намерения были ясны и ребенку. Молдер закрыл жалюзи и повернулся к Люси:
— Подождите здесь немного, ладно? Когда он исчез за дверью, Люси встала и, в свою очередь, раздвинула жалюзи на окне. То, что она увидела, превратило ее в затравленное животное.
* * *
Оказывается, на улице шел дождь, потому что Скалли держала над головой зонтик. Целеустремленная походка Уолта Уилбрука не предвещала бы ничего хорошего даже Микки Маусу.Молдер встретил вновь прибывших на крыльце:
— Что происходит?
— Мы приехали арестовать Люси Хаусхолдер, — коротко ответил Уилбрук, обошел Молдера и зашагал дальше.
— Почему? — бросил ему в спину Молдер.
— Я думаю, вы и так знаете — почему! — сказал Уилбрук, не останавливаясь.
— Не понимаю! Что за чертовщина! — Молдер бросился следом, но Скалли схватила его рукав.
— Подожди-ка секунду!
Молдер остановился. Скалли сложила зонтик.
— Послушай, Фокс… В общем, кровь на фартуке Люси Хаусхолдер оказалась идентичной с кровью Эмми Джейкобе. Фартук официантки был в крови похищенной девочки. Вот тебе и прямой ответ!
— Ответы часто бывают кривыми! — Молдер бросился вверх по лестнице. — Люси тут не при чем, вот увидишь!
— Фокс, это же неопровержимое доказательство! — крикнула Скалли.
Молдер не слышал ее. Он мчался по коридору, пытаясь догнать Уилбрука, объяснить, переубедить, доказать.
Из комнаты Люси донесся звериный рык:
— Агент Молдер-р-р!.. Фокс влетел в комнату:
— Что случилось?
Уилбрук встретил его грозным взглядом:
— Где твоя Хаусхолдер?! Молдер растерянно огляделся:
— Только что была здесь.
— В самом деле?! =— Уилбрук надвигался на него, как торнадо на обреченный город. — Так, может, ты мне ее покажешь?!
В комнату ввалились остальные агенты. Молдер снова огляделся.
Одинокая фотография Карла Уэйда все так же лежала на кровати, изображением вниз. Белый прямоугольник на голубом фоне…
А Люси исчезла.
* * *
— Ну, пожалуйста, мистер, — сказала малышка дрожащим голосом. — Я пить хочу!Карлу было жалко ее. Но непослушание должно быть наказано.
Непослушных детей всегда наказывают. Именно так, давным-давно, поступала с Карлом его мать. Конечно, мучить жаждой жестоко. Но он не знал, как еще можно наказать беглянку. Если б кто-то мог подсказать! Увы, помощи ждать не от кого! Не от копов же, в самом деле!..
— Не нужно было убегать, — пробормотал Карл. — Я ведь о тебе заботился. Я думал, ты это понимаешь. Почему ты сбежала?
Малышка смотрела на него круглыми глазами, и в них не было ничего, кроме отвращения и страха.
— Прошу вас, мистер, — взмолилась она. — Дайте мне воды.
Ну почему они все такие непослушные? Почему так упорно хотят убежать?.. И та, первая, которая жила у него много лет назад. И эта!.. А ему всего-навсего надо, чтобы его любили. Разве это много? Разве это страшно и отвратительно?
— Не нужно было убегать. Малышка заплакала:
— Пожалуйста. Я так хочу пить! Ее плач разрывал Карлу сердце.
И он не устоял. Выбрался из подвала, зачерпнул пластиковым стаканом воды из ведра, вернулся назад, поднес стакан к ее губам.
Малышка пила с жадностью, захлебываясь. Потом поперхнулась, долго и надсадно кашляла. Прокашлявшись, вновь посмотрела на него с мольбой.