Картер Лин. Тангор на краю времени (Лемурия - 5)

   В первые дни после спасения Товис, или Чарн из Зангабала, как его теперь звали, привыкал к нелегкой морской жизни и учился у пиратов. Однако больших симпатий морские разбойники не вызывали. Команда корабля представляла собой грубое и неопрятное сборище матросов. Грязные ругательства постоянно срывались с их языка. Но железная рука Варима Рыжебородого умело сдерживала бандитов, заставляла работать, справедливо судила за проступки, прерывала их частые споры и удерживала от чрезмерного пьянства, любимого времяпрепровождения. Главарь пиратов мог одолеть любого из своей команды, даже таких, как светловолосый гигант из Коданга Тангмар или девятифутовый синекожий кочевник Рогир. Все боялись и уважали его, и Чарн Товис сразу понял, что капитан "Ятагана" необычный человек.
   Молодому воину из княжеского окружения и джасарку нелегко было привыкнуть к своей новой и такой странной жизни.
   В первое же утро, как только они остались одни, Чарн Товис предупредил Тарта, чтобы тот следил за своими словами. Мальчику нужно было забыть о том, что он принц Патанги. Ни своими речами, ни поведением он не должен выдать себя. Для окружающих - он просто Тарн, юный рыбак из Зангабала.
   Члены команды относились к спасенным по-дружески. Но пленники должны были очень много работать, а поскольку они не были знакомы с морским делом, то их неуклюжесть бросалась в глаза. Один из пиратов с особым удовольствием отпускал свои насмешки. Звали его Готар. Родом из Турдиса, злобный и неуправляемый, этот грубый негодяй часто затевал скандалы. В одном из морских сражений он потерял правую руку, но оставшейся культей действовал очень ловко. На культю была сделана специальная насадка, в гнездо которой пират мог вставлять различные предметы (на своем поясе он носил целый набор).
   Иногда он использовал даже стальной крюк или лезвие пилы.
   Худой, обветренный всеми ветрами старый Дурган и дружелюбный толстяк Блей предупредили Товиса, чтобы он остерегался дикого нрава Готара. Ведь тот был настоящим убийцей, от руки которого в драках и скандалах погибли девять человек. Все они были сражены наповал острым, как лезвие бритвы, крюком из арсенала разбойника.
   - Как только увидишь, что Готар берется за крюк, берегись, предупредил молодого воина Дурган, - это значит, он собирается кого-то убить.
   Чарн Товис пообещал остерегаться зловещего Готара и велел Тарту держаться от страшного однорукого разбойника подальше. Однако это было легко сказать, но не сделать, так как Готар продолжал обидно насмехаться над беглецами. Молодой воин старался, как мог, выдерживая издевательства и грязную ругань, но когда увидел, что Готар позволяет себе так же обращаться и с мальчиком, он не выдержал.
   Как-то Тарт занимался починкой снасти, а это дело требует большого терпения и ловкости рук. В какой-то момент мальчик запутал нить и испортил уже начатую работу. Это совершенно разъярило однорукого пирата. Изрыгая ругательства, он сбил Тарта с ног и уже взмахнул рукой, чтобы ударить его по лицу.
   В два прыжка Чарн Товис пересек палубу и, словно тисками, схватил Готара за плечо, развернул его к себе и дважды ударил.
   Первый удар был в живот, прямо под ребра. Второй, направленный снизу вверх, пришелся в челюсть. Голова пирата резко дернулась назад, его подбросило вверх на полдюйма, а затем он глухо ударился о перила.
   На палубе все стихло. Толстый Блей вращал белками глаз, и только с языка Дургана сорвалось ругательство. Чарн Товис стоял наготове со сжатыми кулаками. Готар, красный от ярости, медленно поднялся на ноги, вытирая струйку крови, протянувшуюся из уголка рта. Глаза его пылали ненавистью. Костлявая рука скользнула к поясу, и в ней оказался огромный нож.
   У Чарна все похолодело внутри, но он продолжал стоять, готовый защищаться даже голыми руками.
   Вдруг на злобно рычащую фигуру Готара упала черная тень, и кнут, просвистев, ударил его по лицу. Кровь ручьем полилась из рассеченной кожи. Пират отшатнулся и встретил ледяной взгляд Барима Рыжебородого. Хлыст капитана скользнул по палубе, а его серые глаза были холодны, как арктический лед.
   Наглец понял - пощады не будет.
   - Я следил за тобой, Готар, - проревел Рыжебородый. - Теперь послушай-ка меня, ты, мерзкая собака. Если я еще раз увижу или услышу, что ты коснулся своими грязными лапами этого малыша, я вспорю своим кнутом тебе спину, так что ребра будут торчать наружу. Ты понял меня? А теперь отправляйся в свою конуру, мерзавец! Пошел вон!
   Сказав это, капитан презрительно повернулся спиной к Готару, лицо которого побледнело от услышанных оскорблений.
   Находившиеся на палубе матросы потупили глаза, и лишь Чарн Товис наблюдал за тем, что же произойдет дальше.
   Как большая белая клешня, здоровая рука пирата ощупала пояс и выхватила крюк. Прежде чем Чарн успел опомниться, Готар прицепил крюк к культе. Сделав большой шаг вперед, он вскинул ее, чтобы всадить острый крюк в широкую спину Варима Рыжебородого.
   Не раздумывая ни секунды, Товис бросился на Готара. Казалось, время замедлило свой бег. Схватив руку пирата, молодой воин попытался отвести ее в сторону. Страшное острие при этом скользнуло по его груди, оставляя ярко-красный след на бронзовом от загара теле. Чарн Товис задохнулся, почувствовав укус холодной стали. Мышцы на его плечах напряглись. Он резко опустил руку Готара вниз, а затем отвел назад. Крюк по самую рукоятку вошел пирату в живот. Тот побледнел, губы его дрожали, словно он пытался что-то сказать, на них показалась кровавая пена. Пират мешком свалился на палубу. Он так и умер с не произнесенным до конца ругательством на губах.
   Чарн Товис почувствовал, что слабеет. Кровь хлестала из раны ручьем. Он покачнулся на онемевших ногах, и палуба закружилась перед глазами. Сильная рука Барима Рыжебородого обняла его за плечи. Капитан помог ему устроиться на куче парусины, а затем своим громовым голосом потребовал, чтобы принесли горячей воды и чистую одежду. Ловко и заботливо, как женщина, Барим промыл рану молодого воина и перевязал ее.
   Рана оказалась неглубокой и должна была зажить быстро и без осложнений. Целый день Чарн Товис отдыхал на своей койке, но вскоре поднялся и начал бродить по кораблю. Он заметил, что отношение пиратов к нему и принцу резко изменилось.
   Команда корабля не считала их больше чужаками: Товис и Тарт завоевали их дружбу.
   Несмотря на свое кровавое ремесло, пираты оказались добрыми людьми. Не имеющие семьи, ведущие грубую, полную смертельной опасности жизнь, они были безгранично преданы капитану и рады выказать свою признательность Чарну Товису, который спас их главаря от предательского удара крюком в спину.
   Пока молодой воин отдыхал и залечивал рану, используя свежий воздух, соленый морской ветер и пялящее солнце, старый Дурган, толстяк Блей и другие матросы приняли на себя заботу о Тарте и наперебой обучали мальчика взбираться на реи и держать равновесие.
   Тангмар еще раньше стал другом Чарна Товиса и Тарта - с того момента, как бросился с борта "Ятагана" в синие воды залива и спас их. Теперь добродушный светловолосый гигант из Красных лесов Коданга обучал Тарта управлять кораблем, держать руль так, чтобы "Ятаган" стремительно двигался вперед, оставляя позади пенящийся след.
   Один за другим и остальные члены команды стали проявлять к принцу свое дружеское расположение. Кочевник Рогир, мрачноватый и молчаливый синекожий рохал, обычно избегал компании других людей, возможно, из-за своей национальности: он был единственным кочевником с дальнего Востока среди матросов "Ятагана". Но Тарт еще раньше выучил несколько слов рохальского диалекта, узнав их от Шангота, Чунды и других воинов племени джегга, которые служили в личной гвардии Тонгора. И вскоре улыбчивый мальчик стал другом даже неразговорчивому Рогиру, и Товис не раз видел, как девятифутовый гигант таскает принца на своих плечах.
   Даже мрачный, вечно недовольный помощник капитана, плотный черноусый человек по имени Ангар Зенд, был покорен отважным поступком Чарна Товиса и мальчишеской бесшабашностью Тарта. Он благосклонно смотрел на маленького джасарка и позволял пиратам обучать его тому, как действовать наверху, над палубой. Вскоре смышленый и храбрый мальчуган карабкался по канатным лестницам, как бесстрашная обезьянка.
   Тарт был еще очень юн, а в этом возрасте хорошо ко всему приспосабливаются. Мальчик подружился с матросами, для которых стал чем-то вроде любимого домашнего животного. Они оспаривали друг у друга право учить его тому, как надо сплетать концы каната или менять паруса, как обращаться с абордажной саблей и как определять путь корабля по ветрам и течениям или рассчитывать курс по звездам. Тарт, который никогда в жизни не бывал на большом корабле, наслаждался плаванием. И даже Чарн Товис начал успокаиваться; вряд ли можно было бы найти другое более безопасное укрытие от Далендуса Вула и его охраны, чем здесь, среди пиратов Южного моря.
   Светловолосый гигант Тангмар вскоре поведал молодому воину, что у грозного на вид Барима Рыжебородого было на самом деле доброе сердце, а его неистовый темперамент и пронизывающий взгляд по большей части наиграны. Товис узнал, что Барим родом с севера. Его родиной были суровые холодные степи за горами Моммур, откуда много лет тому назад пришел Тонгор. Молодой воин думал о том, как отреагировал бы капитан, узнав всю правду о смерти Тонгора и их бегстве. Возможно, пирату не стоит доверять столь важную тайну. Жадность и беззаконие кровавого ремесла могут заставить Барима попытаться продать принца его врагам. Или же родство с Тонгором и Тартом окажется сильнее и сделает пиратского главаря верным и надежным другом?
   Чарн Товис не знал, как поступить в такой ситуации. Он уже склонялся к тому, чтобы довериться грубоватому на язык, но дружески настроенному капитану и попросить у него помощи, хотя понимал, какую несет ответственность, взяв джасарка на свое попечение. В этом мальчике заключалось будущее Патанги.
   И он, Чарн Товис, оправдает это доверие. Не колеблясь ни минуты, он отдаст жизнь, чтобы защитить принца от любой опасности. Он уже многим пожертвовал ради Тарта - стал беглецом, чье имя было запятнано и осквернено, предателем в глазах тех, кто не знал правды о Далендусе Вуле. Ему придется терпеть столько времени, сколько потребуется, но он дождется своего часа.
   Однако решение нужно было принять как можно скорее, так как Барим Рыжебородый уже поведал, что ожидает пленников по прибытии в пиратский порт Таракус.
   Ближе к концу путешествия молодой воин сам спросил об этом, набравшись храбрости. Капитан дернул себя за огненный ус и пророкотал, избегая взгляда Товиса:
   - Ну, что касается этого, парень, то Закон Красного братства морских пиратов не оставляет мне никакого выбора. Каштар, наш вождь, требует, чтобы каждый пленник, захваченный или спасенный, был продан на рыночных торгах.
   Чарн Товис стоял молча, ошеломленный этим известием. Он и раньше опасался прибытия в порт, и неприятные предчувствия не раз охватывали его. Но действительность оказалась намного ужаснее того, что он мог себе представить.
   "Сын Тонгора станет рабом, - подумал он с мрачным отчаянием, - и все из-за меня: мне нужно было бы действовать мудрее".
   - Мне жаль вас, парень, - грубовато проговорил капитан. - Если бы это зависело от меня, я взял бы и тебя, и парнишку в свою команду. Но что я могу поделать - даже в Таракусе правит Закон. Но я помню, что я твой должник, - продолжал пират, - мы с тобой кровно повязаны, и я не был бы честным человеком, если бы не расплатился с тобой достойно. Я сделаю вот что. Когда ты и парнишка будете выставлены на торги, я куплю вас обоих. Тогда вы сможете войти в нашу команду.
   Конечно, этого мало за то, что ты сделал для меня, ведь ты спас мне жизнь.
   Чарн кивнул, не решаясь заговорить. Он не был неблагодарным. Он понимал необычную щедрость такого поступка со стороны Рыжебородого. Но как сможет он стоять и наблюдать за тем, как сына Тонгора - наследника Патанги - продают, как раба, на торгах, даже если Тарта покупает их хороший друг?
   Что же делать, чтобы избежать этого?
   Барим Рыжебородый не мог правильно расценить его молчание. Он дружески толкнул Товиса в плечо, потом быстро зашагал по палубе, чтобы разобраться с пиратом, который, работая на вантах, допустил ошибку.
   Молодой воин задумчиво бродил по кораблю. На глаза ему попался Тарт. Черную гриву волос покрывала красная вязаная шапочка, яркий пояс ловко охватывал стройную талию. Скрестив ноги, мальчик восседал на бочке, наблюдая за тем, как пираты танцуют грубый матросский танец, и подпевал своим детским голосом хору ревущих голосов, исполнявшему бесстыдную песню.
   Чарн облокотился о перила и посмотрел на бегущие волны.
   Белые чайки, пронзительно крича, кружили над кораблем.
   Синие воды впитывали яркий солнечный свет и искрились десятками тысяч танцующих отблесков.
   На закате "Ятаган" войдет в гавань Таракуса.
   Молодой чантар прилагал все усилия, чтобы отыскать путь к спасению. Но как он ни пытался, ему не удалось найти никакого решения проблемы. С каждым часом беглецы уплывали все дальше от мирных городов северной части залива. С каждым часом они приближались к загонам для рабов пиратской столицы Таракуса.
   Чарн Товис ничего не мог предотвратить. Но нельзя опускать руки. Надо найти способ, чтобы помочь мальчику бежать.
   Hoc корабля с резным драконом разрезал соленые морские воды. Подхваченный легким бризом, "Ятаган" на всех парусах держал курс на юг - к Таракусу.
   Часть 4
   В МИРЕ БОГОВ
   Некто создал Девятнадцать Богов: Горла - отца звезд и великого Трифондуса, Эдира - Бога Солнца и Тиандру - Богиню Удачи, Диомалу - Богиню Плодородия и Иллану - Владычицу Луны, Карчонда - Бога Воинов и Дирма - Бога Бури, свирепого Авангру - Повелителя Призраков и Ириона, Иондола - Бога Песен и Аслака - Кузнеца Богов, Пнота - Бога Мудрости и Алтазона - Вестника Богов, Нергондила и Аарзота - Бога Ветра, и Шастадиона - Бога Моря, и Зат-Ломара и умного Балкира. В их руки он вложил силу природы и законы мироздания... И мир был создан.
   Летописи Лемурии. Книга первая, глава II
   Глава 1
   БОГ МУДРОСТИ И ВЕЧНОСТИ
   О, как далеко и долго дорога его вела
   Через загадки и тайны, сквозь силы добра и зла.
   И вот перед ним сияет где-то средь облаков
   Лик величавый и грозный мудрейшего из богов.
   Сага о Тонгоре, XVIII
   С высоты на Тонгора смотрело таинственное гигантское лицо. Всепоглощающий благоговейный страх заполнил сердце валькара, и он замер у подножия горного трона, глядя на необъятную фигуру, нависающую над ним.
   Лицо Бога напоминало человеческое, но носило печать сверхъестественного величия и неземной духовной красоты. В нем ощущалась сила, непобедимая воля и огромная мудрость, выходящая за пределы понимания простых смертных.
   Туманный водопад бороды струился по неясно очерченной громадной груди. Острые и яркие, как огромные звезды, глаза сверкали из-под едва различимого капюшона. Могучая рука прижимала к груди огромную книгу, закрытую семью печатями. Это была легендарная Книга миллионолетий. Тонгор понял, что перед ним Бог Звездной Мудрости и Вечности - Пнот.
   Бог Вечности, глядя на Тонгора сверху вниз, обратился к нему с вопросом, и глубокий голос походил на раскаты далекого грома.
   - Что ты, воин из племени валькаров, делаешь здесь, в Королевстве Теней?
   Тонгор откинул назад свои густые черные волосы и поднял меч в салюте, с каким люди обращаются лишь к самым могущественным королям.
   - Я считаюсь умершим, и моя тень теперь бродит здесь с какой-то неведомой целью.
   - Ты считаешь себя мертвым, - возразил Бог Вечности на его слова. - Ты ничему не научился, попадая в различные ситуации во время странствия по этой стране?
   Валькар почувствовал недоумение. Он не знал, как отвечать.
   - Я узнал, что не все таково, каким кажется, и что внешняя оболочка еще не говорит об истинности явления в этой странной Стране Теней, наконец сказал он.
   Титан медленно кивнул в знак согласия, задумчиво разглядывая Тонгора, а потом продолжил:
   - Тогда подумай, как поступить, если действительность не соответствует внешнему проявлению. Как ты можешь знать, что на самом деле находишься здесь и что все, что ты видишь вокруг себя, не часть какого-то сна? Что же касается смерти, то что ты знаешь о жизни, чтобы говорить так уверенно?
   И опять валькар не знал, что ответить. Он чувствовал свою ничтожность перед глубокой мудростью Бога Вечности, восседавшего на горном троне. Размеренным протяжным голосом Пнот говорил:
   - Существует десять тысяч состояний бытия, и различие между ними зачастую не более толщины волоска. Ты и твой род по своему невежеству и глупости все оттенки этих разновидностей существования определяете всего двумя терминами. Один из них - "жизнь". Но вы и сами не понимаете смысла этого определения. Другое состояние вы называете "смерть". И тут тоже непонятно, что вы имеете в виду. Для вас все, что не живет во плоти, означает смерть, а все, что живет во плоти, означает жизнь. Однако состояние бытия - это нечто большее, чем эти два определения, смертный, значительно большее, чем ты можешь себе представить. Словно ты все светлые оттенки цветов назвал белыми, а все темные - черными. Поэтому самую большую глупость ты совершаешь, когда судишь о тех вещах, о которых не имеешь представления.
   Воин нахмурился. Человек, привыкший действовать, а не рассуждать, он никогда раньше не интересовался философскими абстракциями. Но сейчас он старался уловить хоть какой-то смысл в странных словах Пнота.
   - Может быть, могущественный Бог Вечности имеет в виду, что когда я ощущаю себя в Стране Теней, то это еще не значит, что я действительно умер? - спросил он.
   На лице Бога появилась улыбка. Он важно кивнул в знак согласия.
   - Если это так, то почему я здесь и как попал сюда?
   - Не спрашивай меня о том, как ты оказался здесь, а задай эти вопросы Богу Богов Горму, Отцу Звезд, поскольку только он знает ответ.
   При упоминании о Горме в сознании Тонгора опять всплыл тот же вопрос, которым он задавался несколько часов или веков тому назад при разговоре с Привратником у Врат Теней. Именно тогда его в какой-то момент заинтересовало, были ли верными все сказания Алой Эдды. Ему всегда говорили о Девятнадцати Богах, наблюдающих за миром, и о том, что крылатые Воинственные девы после смерти возносят дух доблестных героев на небеса, в сияющий Чертог героев, где властвует сам Отец Горм - Творец Земли и Создатель Звезд.
   Но с Тонгором этого не случилось. Была ли во всем этом какая-то тайна, скрытый смысл которой северянин должен был разгадать? Нужно ли спросить об этом у Пнота, или же он должен найти ответ самостоятельно?
   Голос Пнота опять зазвучал над его головой:
   - Мне известны твои мысли, валькар, и те вопросы, которые теснятся в твоей голове. Ну что же, давай я подниму тебя к своему трону и покажу тебе путь, по которому ты должен будешь пройти.
   Гигантская рука опустилась с горных высот к обнаженной фигуре Тонгора. В следующий миг валькар почувствовал, что его подняли вверх. Ветер раздувал и спутывал длинную гриву его волос, откидывая их за спину, как черное развевающееся знамя.
   Земля осталась далеко внизу, и у воина закружилась голова.
   Могучая рука Бога так быстро подняла его на самый верх отвесных скал, что сознание короля на какое-то время помутилось.
   Вскоре, однако, он пришел в себя. Он стоял на гребне горы, которая вместе с другими образовывала гигантский трон Пнота.
   Этот пик высоко подымался над пустынными равнинами Страны Теней. С этой высоты та половина мира, по которой он странствовал, казалась очень маленькой. Он мог проследить почти весь свой путь по безжизненной пустыне от Врат Теней до горного трона. Сверху едва можно было разглядеть туманную пелену, окутывавшую удивительное Королевство и странную, казавшуюся бесконечной дорогу, по которой он шел. Тонгор огляделся и с удивлением обнаружил, что Пнот исчез.
   "Странно, очень странно, - подумал валькар с недоумением. - Все в этой проклятой стране - загадка".
   Темные небеса над ним сверкали звездами. Но это были не звезды земного неба, и Тонгор отлично это понимал. Еще в детстве отец учил его определять направление по созвездиям.
   Но те звезды, что он увидел здесь, образовывали совершенно фантастические, неизвестные ему созвездия.
   А над Королевством Теней виднелось то, что, очевидно, и было Чертогом героев. Подобно сияющему островку света, там выделялся сверкающий золотом остров. Он находился выше тех нескольких слабо мерцающих звезд, которые пытались осветить странные небеса, лежащие за пределами того мира, который знал Тонгор.
   Туда, как говорили легенды, отправлялись души воинов-героев, не заходя в Королевство Теней, где обретали вечный покой души обыкновенных людей. Там, в небесах, на сияющем золотом острове, было место и его, Тонгора. Почему же он находился здесь? Могли ли боги ошибиться? Или в его странствиях имелся какой-то особенный, загадочный пока смысл?
   Склонив голову, валькар напряженно размышлял. Подобно неясным призракам, перед ним вставало множество вопросов, но ему казалось, что ни один из них не является главным, требующим немедленного ответа.
   Взгляд Тонгора упал на золотую рукоятку лучевого меча. И вдруг он осознал ту реальность, которую скрывало это символическое Королевство. Неожиданно перед ним встал вопрос, определивший суть загадки.
   Вопрос был такой: зачем он взял меч? Действительно, почему Боги захотели, чтобы он завладел этим оружием? Ведь Тонгор уже понял, что в загадочной Стране Теней все происходящее имело определенный смысл.
   Он вспомнил все события, случившиеся с тех пор, как он переступил Врата Теней. Он обнаружил меч и взял его. Очевидно, оружие было спрятано в кристалл с единственной целью - чтобы северянин обратил на него внимание. Но после того, как валькар взял его, меч ни разу не понадобился ему...
   За исключением того случая, когда на его пути встало чудовище, вспомнил Тонгор. Но нет, оказалось ведь, что на самом деле монстра не существовало. Это была тень его собственного страха, и когда воин с ним справился, он одолел и чудовище.
   Но ведь он убил монстра этим оружием! В решающий момент меч ожил, превратившись в сноп слепящего света, который уничтожил и распылил черный призрак его страха. Происходило ли это на самом деле? Может быть.., может быть, проявление храбрости уничтожило призрачное чудовище? А сам меч был всего лишь символом его храбрости?
   Разгадка заключалась в природе самого меча. В действительности это был вовсе и не меч, а лишь его рукоять. Оружие обретало свою законченную форму лишь тогда, когда у Тонгора появлялась смелость и решимость противостоять тем препятствиям, которые, казалось, окружают его.
   Валькар пытался понять, открылась ли ему наконец вся истина или лишь ее часть. Опасности в Королевстве Теней оказались иллюзорными. Стена льда и река огня были обманом восприятия, и король преодолел эти преграды, как только решился это сделать.
   Казалось, что все рассуждения логичны. Но какую пользу можно из них извлечь? Вновь, нахмурив брови, глубоко задумался Тонгор. Он долго молча размышлял, стоя на высокой горной вершине в сиянии далеких призрачных звезд.
   Вдруг мелькнула догадка. Может быть, опыт, приобретенный в этом загадочном Королевстве Теней, поможет ему справиться с чем-то, что происходит в том мире, который остался позади него, - в мире живых? Может, и в реальном мире нет непреодолимых преград? Логическая цепь прослеживалась довольно четко. Поскольку в Стране Теней все было лишь подобием реальных земных вещей, возможно, происходящее здесь соответствовало сути происходящего на земле.
   Однако в реальной жизни все обстояло немного сложнее.
   Чудовищный дракон, обитавший в Лемурии с первобытных времен, и непроходимые удушливые джунгли не были иллюзией.
   Они - настоящие, из плоти и крови. Воин мог быть невероятно храбрым, и все-таки враг, превосходящий его силами, способен был уничтожить его.
   Что же тогда должен означать опыт Тонгора, приобретенный в Королевстве Теней? Смысл происходящего по-прежнему ускользал от воина. Пожав плечами, он выпрямился, и тут к нему пришло решение. Может быть, он поступает глупо, но...
   Тонгор подошел к краю бездны и.., бросил в нее волшебный меч!
   Тот, сверкнув, пронесся сквозь пространство и исчез во мраке. Сарк лишился своего единственного оружия.
   Он стоял, скрестив на груди мускулистые руки, ожидая неизвестно чего. Он понял истину, скрывавшуюся за символами, и отбросил символы, зная, что они ему уже не нужны. При встрече с любым врагом достаточно проявить мужество и решимость.
   Приняв такое решение, валькар отказался от своего единственного средства защиты. Он сделал выбор пред ликами самих Богов! Теперь Тонгор ждал какого-либо знака, подтверждавшего, что он поступил именно так, как ожидали Боги.
   Ему не пришлось долго ждать, хотя увиденное им оказалось далеко не тем, что он мог себе представить.
   Тонгор стоял на горной вершине, и вдруг его накрыла какая-то тень. Он взглянул наверх - с туманных небес спускалось фантастическое крылатое существо.