Картер Ник. Месть Мутушими

   – А теперь идите и выбросьте эту вещичку за борт, – заключил Ник Картер, – а затем вернитесь сюда, мне нужно с вами поговорить.
   Японец с крайней осторожностью взял отравленного "ежика", завернув предварительно руку в полотенце, и вынес его вон.
   Когда он вернулся, Ник Картер спросил его:
   – В чем, собственно, заключается ваша обязанность? Каким образом организована охрана надо мной?
   – Я начал службу лишь теперь и обязанность моя состоит в том, что я должен постоянно находиться вблизи вас и осматривать всю вашу каюту, прежде чем вы ляжете спать. Затем я должен дежурить у двери вашей каюты, когда вы опять выйдете.
   – А что делают ваши товарищи?
   – Я могу дать вам сведения только о четырех из них. Обязанности остальных мне неизвестны.
   – Ну, а что делают эти четверо?
   – Каждый из них проводит шесть часов вблизи вас и следующие шесть часов должен держаться наготове на случай покушения. Затем идет двенадцатичасовой отдых.
   – Полагаете ли вы, что на меня будет произведено покушение?
   – Нет, – ответил японец так простодушно, что Ник Картер расхохотался.
   Помолчав немного, он сказал:
   – Не лучше ли будет, если я лягу на нижнюю койку?
   – В таком случае я предварительно осмотрю нижнюю постель.
   Он подошел к постели и стал внимательно обыскивать ее.
   – Так и есть! – вдруг воскликнул он. – Тут под простыней лежит уже не одна, а целых две штучки!
   Он опять хотел взять полотенце, чтобы вынуть их из постели.
   – Оставьте полотенце на своем месте, – сказал Ник Картер, – а то скоро в каюте ничего не останется. Я хочу взять эти подарочки с собой. У меня в чемодане есть коробочка, где они прекрасно поместятся.
   Он взял чемодан, положил "ежиков" в особое отделение и сказал:
   – Ну, вот они и уложены. А в Нью-Йорке я их приобщу к моей коллекции. Теперь вот еще что: если не ошибаюсь, вы говорили, что состоите на службе в тайной полиции?
   – Совершенно верно!
   – Надо полагать в таком случае, что вам известно, кто именно преследует меня?
   – К сожалению, я этого не знаю, – ответил агент, – и я подозреваю только одно лицо, но именно только подозреваю, так как абсолютно никаких улик v меня нет.
   – Кого? Мне очень интересно знать это, так как я хочу сам заняться охраной своей особы. Не знаю, известно ли вам, что я в некотором ряде ваш коллега по призванию.
   – Что за вопрос, мистер Картер, – произнес агент, – кто же не слышал о великом сыщике всего мира?
   – Вот какая у меня репутация! А мне уж казалось, что меня считают неспособным человеком, не умеющим даже охранять самого себя. Правда, должен признаться, я бы не догадался обыскать постель, прежде чем лечь спать. Так вот, кого именно вы подозреваете?
   – Одного из пассажиров, – уклончиво ответил агент.
   – Какой пассажир? Да говорите же яснее, – нетерпеливо сказал Ник Картер, – какую каюту он занимает?
   – Это не мужчина, а женщина!
   – Женщина? – изумился Ник Картер. – Что это за женщина?
   – Знатная японка, у которой много прислуги.
   – Но ведь японки обыкновенно не ездят без мужчин?
   – Обыкновенно нет, но гейша может делать это не смущаясь.
   – Быть может, это гейша из императорского дворца?
   – Да, мистер Картер. А зовут ее Ота Окума.
   Ник Картер чуть не подскочил. Ему показалось, что он ослышался.
   – Каким образом Ота Окума могла очутиться на пароходе? – пробормотал он. – И вот эту самую гейшу вы подозреваете, что она принимает участие в заговоре против меня?
   – Именно так.
   – В таком случае должен вам сказать, что вы жестоко ошибаетесь. Мне хорошо известно, что Ота Окума готова положить за меня жизнь. Если она, действительно, находится на пароходе, то разве только для того, чтобы тоже следить за моей безопасностью. Но почему же я до сих пор еще ни разу не видел ее?
   – Она не выходила еще из своей каюты с тех пор, как пароход вышел в море.
   – Вы говорите, она едет с прислугой? Много ли у нее прислуги?
   – Всего три человека: одна женщина и двое мальчишек.
   Ник Картер взглянул на часы. Оказалось, что он успеет еще навестить гейшу.
   – Где находится каюта Ота Окума? – спросил он.
   – Как раз на противоположной стороне.
   – Я сейчас же пойду к ней, – заявил Ник Картер, – хотите, идите за мной, хотите – нет. Но после моей беседы с гейшей я хотел бы еще раз повидать вас. Как ваше имя?
   – Ханчу, – ответил японец.
   – Так вот, Ханчу, вы меня поняли?
   – Понял, мистер Картер.

Глава IV
Коварное покушение

   Ник Картер тихо постучал в дверь каюты, где по словам тайного агента находилась Ота Окума.
   Дверь приотворилась, и в щели показалось лицо японки.
   – Я хочу видеть твою госпожу, – сказал Ник Картер по-японски, – скажи ей, что с ней желает говорить Ник Картер.
   Японка молча отворила дверь и предложила сыщику войти.
   Войдя в каюту, Ник Картер сразу увидел красавицу-гейшу, полулежавшую на кушетке.
   Едва он вошел, она вскочила, опустилась по японскому обычаю на колени со скрещенными на груди руками и поклонилась так низко, что лбом коснулась пола.
   – Зачем ты поступила так легкомысленно, Ота? – мягко спросил Ник Картер и помог ей подняться. – Почему ты уехала в Йокогаму и села на пароход, тогда как твое место в императорском дворце?
   Уступая просьбе сыщика, Ота Окума села на кушетку. Ник Картер сел рядом с ней на стул и спросил:
   – Откуда тебе стало известно, что мне угрожает опасность?
   – Я подслушала беседу микадо с генералом Лакатира, – ответила она, не сводя с него глаз, – но даже если бы этого не было, то я знала бы, что ты в опасности. Я слишком хорошо знаю коварного Мутушими! Человек, у которого столько приверженцев-самураев, не уйдет в царство теней без того, чтобы не отдать распоряжение отомстить за него!
   – Допустим, что все это так, – спокойно согласился Ник Картер, – но чем же ты можешь быть мне полезна? Не лучше ли было, если бы ты вовсе не уезжала из Японии?
   – Нет! Мое место здесь, где находишься ты!
   – Не знаешь ли того или другого из так называемых мстителей? – спросил Ник Картер.
   – Нет! Если бы Логи не покончил самоубийством, то я знала бы хотя его одного, так как я его несколько раз видела в свите Мутушими, и вообще, никто в городе их не знает.
   – Но все-таки ты подозреваешь кое-кого?
   – Да! Но у меня никаких улик нет, а есть только подозрение.
   – Скажи мне, о ком ты говоришь, – сказал Ник Картер, – весьма возможно, что ты и права.
   – Человек этот в настоящее время служит в тайной полиции, но я точно знаю, что он – один из самураев Мутушими. Зовут его Ханчу.
   Ник Картер пришел в крайнее изумление.
   – Однако, это в высшей степени странно! – воскликнул он.
   – Почему? – удивилась гейша.
   – Да потому, что вы оба обвиняете друг друга в желании убить меня. Всего несколько минут тому назад он сообщил мне, что ты находишься на пароходе и указал мне твою каюту. Но еще до того он сказал мне, что подозревает тебя в злом умысле по отношению ко мне.
   – Это меня нисколько не удивляет, – спокойно сказал Ота Окума, – и я, кроме того, уверена, что он для виду постарается доказать тебе, что печется о твоем благополучии.
   – Он уже успел доказать это, – ответил Ник Картер, – он на моих глазах нашел в моей постели маленькую стальную сплошь покрытую шипами вещичку, предназначенную, по его словам, для того, чтобы ранить и отравить меня. Затем он в нижней койке нашел еще две такие штучки.
   – Слушай меня, – произнесла Ота Окума, – если бы этот человек был искренен и он на самом деле хотел услужить тебе, то он еще задолго до твоего прихода успел бы обыскать постели и бросить эти вещички за борт, не говоря никому ни слова. Но судя по твоим словам, нет никакого сомнения в том, что он точно рассчитал время, когда ты уйдешь к себе, с тем только, чтобы обнаружить те предметы в твоем присутствии. Теперь он в надежде на то, что ты ему веришь, будет ждать удобного случая, чтобы исполнить свой долг и убить тебя. Не пренебрегай моими словами, а остерегайся этого человека!
   – Но позволь, Ота, как же это так? – возразил Ник Картер. – Ведь он состоит на службе в тайной полиции в Токио.
   – Так-то оно так, но я уже сказала тебе, что он душой и телом предан Мутушими. Его предки и он сам служили у барона и он пожертвует жизнью, чтобы отомстить за Мутушими.
   – Похоже на то, – задумчиво произнес Ник Картер, – будто вся команда и все пассажиры представляют собой две враждебные партии: одна только о том и думает, чтобы укокошить меня, а другая охраняет меня.
   – Я могу сказать только одно, – сказала гейша, – так как не хочу напрасно обвинять Ханчу: если он получил непосредственные приказания от самого микадо и не имеет инструкций от Мутушими, то он исполнит волю своего государя и не тронет тебя. Поэтому тебе следовало бы узнать, кому он собственно теперь служит, так как от этого зависит многое, если не все.
   Ник Картер встал, чтобы уйти, но Ота Окума удержала его за руку.
   – Ты простил меня, – спросила она, – что я последовала за тобой?
   С улыбкой на устах он взглянул на нее:
   – Я жалею, что ты сделала необдуманный шаг, но я не сержусь на тебя, – сказал он, – хотя и тебе, и мне это крайне неловко. Так или иначе ты должна с этим же пароходом вернуться в Японию.
   – Прости меня, но этого я сделать не могу, – произнесла она, глядя ему в глаза, – если мстители не убьют тебя по дороге, то они сделают это в Нью-Йорке. А если ты не будешь жить, то и я хочу умереть!
   Ник Картер по ее глазам видел, что она говорит совершенно искренне. Но он сделал вид, что не понял ее последней фразы и сказал:
   – Нет, Ота! В Америке тебе оставаться нельзя, ты должна немедленно вернуться в Токио, в императорский дворец.
   – Этого я не сделаю, – возразила она со слезами на глазах, – даже если бы я и хотела, то уже не могу вернуться, так как я сожгла за собой все мосты. Во дворце всем известно, что я последовала за тобой; моя родина, мои родственники и друзья – все потеряно для меня. Я останусь в Америке и буду твоей рабой!
   Ник Картер был глубоко тронут таким самопожертвованием, но не показал вида.
   – Но позволь, Ота, ведь это немыслимо, – решительно заявил он, – я не могу взять тебя с собой в Америку. Наши нравы не имеют ничего общего с нравами в Японии.
   – Я не буду утруждать тебя своим присутствием, – ответила она, – но только возьми меня с собой, позволь мне остаться вблизи тебя для того, чтобы я знала, что ты жив. Я охотно готова работать день и ночь и исполнять все твои приказания. Я буду предугадывать все твои желания!
   Ник Картер воспользовался этими словами гейши.
   – Если так, – сказал он, – то я спрашиваю: готова ли ты на самом деле исполнить все мои приказания?
   – Готова!
   – В таком случае я доверяю тебе письмо, которое ты должна будешь лично передать микадо. От этого письма будет зависеть многое. Я поговорю с капитаном и уплачу за тебя и твою прислугу за обратную дорогу.
   Ота Окума разразилась рыданиями и закрыла лицо руками.
   Но она быстро оправилась.
   – Я повинуюсь тебе, – тихо произнесла она, – как это ни тяжело для меня.
   – Я знал, что ты сделаешь это, – ответил Ник Картер, – а завтра я еще поговорю с тобой об этом.
   Затем Ник Картер вышел из каюты.

* * *

   Пока Ник Картер находился в каюте у гейши, погода резко изменилась.
   Еще за полчаса до этого на небе плыла луна и ярко сверкали звезды, а теперь все небо было покрыто свинцовыми, дождевыми тучами. Было совершенно темно. В воздухе царила жуткая тишина как всегда перед тропической бурей.
   На палубе никого уже не было. Стулья были убраны, а все предметы, которые могли быть унесены волнами или бурей, были крепко-накрепко привязаны.
   С мостика раздавался голос капитана. На носовой части судна громыхали цепи, слышна была чья-то команда. Вероятно, матросы поднимали якоря на самую палубу.
   С кормовой части слышен был шум шагов. Сторожевая команда была полностью вызвана на палубу.
   Вскоре после этого с запада послышались какие-то своеобразные звуки, перешедшие затем в сильный шум и, наконец, превратившиеся в грохот – то были предвестники приближающейся бури.
   В тот момент, когда Ник Картер подходил к главной лестнице в каюты, ураган налетел на пароход со всей силой.
   Судно накренилось набок так сильно, что края палубы чуть не коснулись поверхности воды.
   Ник Картер погиб бы, если бы со свойственным ему присутствием духа не схватился за один из вентиляторов. Лишь благодаря напряжению всей своей силы его не смыло с палубы. Все мускулы, все нервы были у него натянуты как стальные канаты.
   В один из характерных при таких ураганах промежутков между двумя ударами Ник Картер попытался добраться до входа, чтобы войти в каюты. Он наклонил голову и устремился вперед в надежде добежать до двери вовремя.
   Но едва он успел ухватиться за ручку дверей, как ураган ударил снова со страшной силой.
   Как перышко сыщик полетел по палубе, не касаясь даже ногами досок.
   Невольно он протягивал руки в воздух, чтобы ухватиться за что-нибудь.
   Вдруг он ощутил в руках тело человека и ухватился за чего, как железными тисками.
   Но это ничем не помогло. Его, вместе с тем другим, буря несла дальше по палубе.
   Пронесясь мимо ярко освещенных окон кают-компании, Ник Картер увидел, кого он держит в руках.
   Это был Ханчу, тайный агент, а в руке он держал длинный нож.
   Ник Картер тотчас же схватил его за руку, и они оба, крепко обнявшись, полетели к краю палубы.
   Вдруг судно снова накренилось набок. С неимоверной быстротой Ник Картер и Ханчу перекатились через край палубы и скрылись во мраке.

Глава V
Ужасы урагана

   В последний момент Нику Картеру удалось спастись.
   Второй удар урагана, еще более сильный, чем первый, смел с палубы многие предметы, которые, казалось бы, никак не должны были сорваться.
   Между прочим на пассажирской палубе были разбиты в щепки три лодки. А лодочные штанги свернулись в самые причудливые формы.
   Одна из лодок находилась как раз поверх того места, где Ник Картер с Ханчу лежали на палубе. Ураган не разбил эту лодку, а только сорвал ее одним концом с задней штанги, так что она то болталась в воздухе, то плыла по волнам, смотря по тому, поднимался или опускался пароход.
   Сыщик с японцем были брошены ураганом не в воду, а прямо в эту лодку, и к счастью таким образом, что попали между двумя поперечными скамейками, так что не могли упасть в воду.
   Само море вовсе не было бурно, как может подумать всякий, кто не переживал океанских ураганов. Оно было спокойно, так как ураган с такой силой ударял на воду сверху, что не давал волнам подниматься. Кроме того, лодка находилась с подветренной стороны, не подверженной ударам урагана.
   В первый момент Ник Картер был оглушен силой падения. Но в остальном он ничего не повредил себе, так как очутился над японцем.
   Ник стал трясти его за плечо, пытаясь заставить его очнуться, он совершенно забыл, что этот человек хотел убить его.
   Но так как Ханчу не двигался, Ник Картер приложил ухо к его груди. Сердце японца перестало биться.
   Когда он попытался прислонить тело Ханчу к борту лодки, он заметил, что голова его беспомощно болтается из стороны в сторону.
   Ханчу сломал себе шею.
   Ник Картер ухватился за одну из скамеек лодки. Жизнь его висела на волоске. Стоило оборваться веревке блока, на крюке которого висела лодка, или разломаться штанге, и он погиб.
   Прежде всего он освободил лодку от двойной тяжести. Он осторожно поднял труп японца и выбросил его в море.
   Затем он переполз через скамью к корме лодки. Тут он пощупал веревку от блока, и к радости своей заметил, что она довольно крепкая и почти совершенно новая.
   Чтобы спасти свою жизнь, ему оставалось только рискнуть взобраться наверх по блоку. Не задумываясь, Ник принялся за дело. Он медленно выпрямился и полез наверх.
   Пока он еще находился за бортом, буря его не задевала, но едва он поднялся на несколько футов над краем борта, как ураган снова ударил его так, что он не мог продвинуться вперед ни на один дюйм.
   Он повис в воздухе, обхватив блок руками и ногами.
   Мало-помалу мускулы его начинали ослабевать, и приближался момент, когда нужно было снова спуститься в лодку, чтобы не быть сметенным в морс.
   Вдруг ураган приостановился.
   Этим воспользовался Ник Картер, чтобы быстро перелезть через край борта и соскочить на палубу. Едва только он коснулся ногами досок палубы, как затрещал блок, веревка смоталась и слетела в воду.
   Ураган свирепствовал с неослабевающей силой.
   Полежав немного на палубе, чтобы отдохнуть от страшного напряжения сил, Ник Картер попытался добраться вдоль железных штанг краев палубы до середины палубы, чтобы дойти до входа в каюты.
   Так как буря изменила направление, то Ник Картер был теперь подвержен всей ее силе и лишь с огромными усилиями добрался до нужного места.
   Тут он приподнялся на руках и взглянул на освещенные окна кают-компании.
   Звать на помощь не имело смысла, так как за свистом и ревом урагана все равно никто не услышал бы его.
   Ник Картер задумался, как быть дальше.
   Наконец он лег плашмя на доски и медленно пополз, в надежде добраться до входа.
   После неимоверных усилий он в конце концов добрался до цели.
   Он осторожно приподнялся и нажал ручку дверей.
   К счастью, дверь была не заперта.
   Ник Картер вздохнул с облегчением, кое-как добрался до своей каюты и тотчас же, не раздеваясь, свалился в постель.

* * *

   Когда он проснулся, было еще темно.
   Тотчас же мозг его начал усиленно работать и он мысленно снова пережил все перенесенные ужасы.
   Затем он вспомнил гейшу.
   Она оказалась права, утверждая, что Ханчу предатель и советуя быть настороже.
   В сущности, ураган спас ему жизнь, так как Ханчу, несомненно, ожидал его у выхода из кают с кинжалом в руках. Таким образом, он за одну ночь дважды избежал гибели: от руки убийцы и от силы урагана.
   Он задумался над тем, что если в среде подчиненных генерала находились такие предатели, то до Сан-Франциско ему не удастся доехать живым.
   Лежа неподвижно на постели, Ник Картер обдумывал всевозможные планы и наконец нашел, как ему казалось, верный путь.
   Он вскочил с постели, заткнул платком замочную скважину, спустил занавес у окна, так чтобы оттуда не мог проникнуть ни один луч света, зажег электричество и открыл свой чемодан.
   Находясь в Токио, он кое-как составил коллекцию "инструментов", как он называл необходимый всякому сыщику реквизит: парики, фальшивые бороды, белила, румяна, одеколон и тому подобные вещи.
   Прежде всего он снял мокрый костюм и переоделся во все сухое. Затем он начал гримироваться.
   Около часа он простоял перед зеркалом и усиленно работал.
   Сделав последний штрих, он отошел от зеркала и облегченно вздохнул.
   Грим удался великолепно.
   Он сам себя почти не узнавал.
   На голове сидел седой, коротко остриженный парик, седые же, щетинистые брови выступали вперед над впалыми, казавшимися бесцветными, глазами. Кожа на лице казалась морщинистой и имела бледно-желтый цвет. Классический прямой нос Ника Картера превратился в неуклюжую, приплюснутую картошку японца. Даже энергичный подбородок как будто отступил назад.
   Таким образом, Ник Картер превратился в шестидесятилетнего японца.
   Надев еще соответствующий костюм, он стал похож на зажиточного японского коммерсанта.
   Затем он снова уложил свои вещи, прибрал каюту, завернул свой прежний костюм в узелок, взял его в руки, погасил свет и осторожно вышел из каюты.
   Сначала он, высунув вперед голову, прислушался.
   В коридоре никого не было ни видно, ни слышно.
   Неслышными шагами он прошел по коридору и поднялся на палубу. Там тоже никого не было.
   Он швырнул узелок в море и затем снова вернулся в свою каюту.
   Там он взял еще кое-какие вещи, которыми он думал воспользоваться впоследствии и еще раз удостоверился в том, что деньги и ценные вещи спрятаны в надежном месте.
   Затем он снова вышел из своей каюты и отправился в курительную комнату, где сел в одно из кожаных кресел.
   Тем временем буря утихла, лишь изредка ветер порывисто задувал над палубой.
   Когда Ник Картер вошел в курительную, было четыре часа утра.
   Ник Картер так устал от пережитых за ночь волнений, что почти тотчас же заснул и проснулся лишь, когда кто-то потряс его за плечо.
   Было уже совершенно светло.
   Возле него стоял капитан.
   – Почему вы ночью находитесь в курительной, а не в вашей каюте? – спросил он по-японски.
   Ник Картер быстро оглянулся. Кроме него и капитана никого в курительной не было:
   Он ответил по-английски:
   – Хорошо, что вы пришли, капитан Рит, мне нужно с вами переговорить. Не будете ли вы любезны пожаловать в комнату у мостика, где нас никто не может подслушивать? Я состою пассажиром первого класса, а зовут меня Ник Картер.
   – Как? – вспылил капитан. – Меня, извините, не проведешь! Слава Богу, Ник Картер не японец, а самый настоящий американец! Что за глупости вы говорите! Вы – и Ник Картер! Если бы это не было так глупо, то это было бы ужасно смешно!
   – Успокойтесь, капитан, – прервал его Ник Картер, – я все-таки тот, за кого себя выдаю. К сожалению, я не могу снять своего грима, и вам придется верить мне пока без доказательств. Будьте любезны исполнить мое желание и пожаловать туда, куда я вас просил. Речь идет об очень важном деле.
   Капитан в недоумении разглядывал мнимого японца, по-видимому, все еще не доверяя ему. Наконец он сказал:
   – Ладно, пойдем туда. Но имейте в виду: если окажется, что вы меня обманули, то я вас запру под замок и не выпущу раньше Сан-Франциско.
   Немудрено, что капитан был сильно не в духе. Всю ночь он провел на мостике, ни разу не сходя со своего места.
   Он поднялся по лестнице к комнате у мостика, вошел, сел в кресло и сказал, не пригласив Ника Картера сесть:
   – Вот что, милейший. Говорите, в чем дело и не врите, иначе пожалеете. Я до сих пор ни разу не видел вас на пароходе и поэтому имею основание предположить, что вы тайком забрались на судно и скрывались. Признаюсь, я еще ни разу не слыхал, чтобы японец говорил так хорошо по-английски, да еще с нью-йоркским акцентом, но это мне мало. Если вы еще раз попытаетесь провести меня, то вы обязательно попадете впросак: случайно я имею честь лично знать знаменитого сыщика. Хотя он и недосягаем в искусстве гримироваться, но все-таки он не может изменить лицо и всю фигуру до того, чтобы походить на шестидесятилетнего японца! Это уж невозможно!
   – Это большой комплимент, – ответил Ник Картер, спокойно садясь в кресло, – и я дам вам все необходимые объяснения, но предварительно попрошу вас дать мне одну из ваших великолепных сигар, так как мне сильно хочется курить, чтобы успокоить нервы. Дело в том, что я во время бури имел удовольствие кататься в течение получаса по палубе, а затем попасть в одну из спасательных лодок, одним концом сорванную со штанги. Оттуда я с трудом выбрался опять на палубу. Если бы я опоздал с этим на несколько секунд, то теперь не сидел бы здесь. Кажется, это была лодка номер 8.
   Капитан в недоумении покачивал головой. Все то что он слышал сейчас, казалось ему столь же невероятным, как и утверждение, что сидевший в комнате японец есть Ник Картер.
   Сыщик видел по лицу капитана, что тот все еще не верит ему, и потому снова заговорил:
   – Неужели вы не узнаете меня по голосу?
   – Голос-то мне знаком, – проворчал капитан, – но если вы на самом деле Ник Картер, то я сегодня вечером ставлю дюжину шампанского!
   – Отлично, – засмеялся Ник Картер, – остается только пожалеть, что вы, без сомнения, потратитесь из-за меня, но делать нечего, я – Ник Картер! Впрочем, как же сигара?
   – Возьмите из ящика на столе, – небрежно ответил капитан, – там есть и спички. А потом говорите, в чем дело, и объясните, к чему весь этот маскарад.
   Ник Картер закурил сигару, пододвинул свое кресло к Риту и вынул из кармана свой именной билет на проезд и выданный ему генеральным консулом в Йокогаме паспорт.
   Капитан внимательно просмотрел эти документы.
   Затем он возвратил их сыщику и сказал:
   – Простите, мистер Картер, что я был немного резок с вами, но в этом виноват ваш превосходный грим! Вы даже взгляд ваших глаз переменили! Каким образом вы этого достигли, я решительно не понимаю!
   – Это все пустяки, необходимые в нашем деле, – ответил Ник Картер, улыбаясь, – так вот, слушайте, капитан. История будет долгая, но я должен посвятить вас во все ее подробности.
   Затем Ник Картер рассказал капитану все, что происходило в последнее время, начиная с того момента, когда он попал в плен к Мутушими и был увезен в Японию.
   – Вы видите, капитан, – заключил он, – что у меня есть полное основание, чтобы меня здесь на пароходе официально не существовало. Я хочу попросить у вас, чтобы вы распорядились отвести мне другую каюту и другое место за общим столом. Ведь это нетрудно сделать?
   – Конечно, мистер Картер, – ответил капитан, – вы мне лично тоже сделаете большое одолжение, если изловите эту проклятую шайку, прежде чем мы дойдем до Сан-Франциско. Я много кое-чего перевидал на своем веку, но еще ни разу не было такого безобразия, чтобы целая банда убийц находилась у меня на судне.
   Капитан встал, пожал Нику Картеру руку и ушел, чтобы отдать необходимые распоряжения.