Картер Ник. Месть Мутушими

Ник Картер
Месть Мутушими

Глава I
Охрана Ника Картера

   Настал день отъезда Ника Картера из Японии.
   Микадо принял сыщика в милостивой прощальной аудиенции и передал ему собственноручное письмо к президенту Соединенных Штатов.
   – Помните, мистер Картер, – сказал микадо на прощание, – что в Японии у вас много друзей, к которым я причисляю также себя и моего сына Тен-Итси.
   Он протянул руку Нику Картеру, но сыщик как-то нерешительно принял ее.
   – Вы желаете еще что-нибудь сказать, мистер Картер? – спросил микадо.
   – Я хотел попросить у вашего величества разрешения лично поблагодарить гейшу Ота Окума за оказанные ею мне услуги во время моего пребывания во дворце.
   Микадо кивнул головой и ударил в золотой гонг. Тотчас же вошел дежурный адъютант. Микадо приказал ему привести гейшу.
   Ожидая прихода гейши, микадо спросил:
   – Известно ли вам, мистер Картер, что вы едете на одном и том же пароходе с некоторыми вашими знакомыми?
   – Нет, ваше величество, я не знал этого. Кто именно едет со мной?
   – Вчера я дал генералу Лакатира и его зятю отпуск и разрешение ехать в Америку.
   – Это весьма приятное для меня известие, так как я успел подружиться с этими господами за время моего пребывания во дворце, – ответил Ник Картер.
   В эту минуту вернулся дежурный адъютант, но без гейши.
   – Ну, что? – спросил микадо.
   – Гейши Ота Окума нигде нет, – доложил адъютант.
   – Странно! Опрошена ли стража? Быть может, она ушла из дворца?
   – Из дворца она не уходила, ваше величество, так как стража у ворот ее не видела, – ответил адъютант, – разве только, если она тайком перелезла через ограду парка.
   – Благодарю вас, – отпустил микадо адъютанта. Тот отдал честь и вышел.
   – Надо полагать, у гейши имелись серьезные основания поступить так, – с улыбкой сказал микадо, – быть может, она ушла именно во избежание необходимости прощаться с вами.
   – Как так? – изумился сыщик.
   – До моего сведения дошло, что она питает к вам весьма нежные чувства и поэтому, вероятно, избегает последнего свидания. Иначе я не могу объяснить ее исчезновения. Если она появится после вашего отъезда, то я прикажу передать ей, что вы хотели с ней проститься. Это ее, пожалуй, больше обрадует, чем если бы вы сказали ей несколько банальных фраз на прощание.
   На этом аудиенция окончилась.
   Тен-Итси лично проводил своего бывшего учителя до дока, где уже стоял пароход "Ангел", готовый к отплытию.
   Ник Картер сердечно простился со своим бывшим помощником и сказал ему:
   – Не забывай, милый, что мой дом для тебя всегда открыт. Если тебе будет неуютно в Японии или при дворе твоего отца, то приезжай ко мне. Я хорошо знаю, что при каждом дворе приходится бороться с интригами и что может настать время, когда тебе захочется вернуться к нам.
   – Никогда я этого не забуду, – отозвался Тен-Итси и снова пожал Нику Картеру руку. Затем он еще раз попросил его передать привет Дику, Патси и Иде и ушел.
   Ник Картер долго смотрел ему вслед.
   – Славный малый, – пробормотал он, – жаль с ним расставаться. Чудится мне, что мы с ним скоро увидимся, он не выдержит жизни при дворе.
   Когда Ник Картер взошел на палубу, первым его приветствовал Том Гарнет, зять генерала Лакатира.
   – Это великолепно, Картер! – радостно воскликнул он, – вчера я еще ничего не знал, а уже сегодня у меня в кармане отпуск на несколько месяцев, которым я и воспользуюсь для путешествия в Америку и Англию. Мой тесть тоже едет с нами.
   Он еще что-то хотел сказать, но вдруг умолк.
   Какой-то молодой японец, по-видимому, принадлежащий к команде парохода, проходя мимо, сунул Нику Картеру в руку маленький сверток бумаги.
   Прежде чем Ник Картер сообразил, в чем дело, молодой японец скрылся в толпе пассажиров.
   В руке у Ника Картера очутилась бумажная лента, исписанная японскими иероглифами. Развернув ее, сыщик прочитал следующее:
   "Многоуважаемый мистер Картер! Берегитесь! В пути вам угрожает большая опасность, так же как и на вашей родине, если только вы доедете до нее живым! Несмотря на то, что барон Мутушими уже находится в царстве теней, его ненависть и месть постигнет вас! Как, где и когда это произойдет, писавший эти строки не знает; не знает он также, кто именно из едущих вместе с вами в Сан-Франциско людей относится к вам враждебно. Но верьте: на пароходе находится несколько человек, поставивших себе цель убить вас! Будьте настороже, иначе вы падете жертвой ваших врагов! Месть Мутушими переживает его самого! У него были сотни приверженцев, которые были ему преданы и которые приписывают причину его смерти только вам! Ночью не выходите один на палубу! Не ешьте ничего такого, чего бы не ели другие на ваших глазах! Не принимайте подарков от едущих с вами лиц! Никогда ни к кому не стойте спиной! На пароходе есть два человека, которым вы можете безусловно доверять: генерал Лакатира и его зять Том Гарнет. Покажите им это письмо, они вам подтвердят, что необходимы меры предосторожности! Они же вам объяснят, что значит клятва самурая, обещавшего своему повелителю исполнить известное деяние! Не смущайтесь тем, что письмо это анонимно: писавший его имеет всякие основания не называть себя!"
   Ник Картер прочитал письмо дважды. Сначала от был склонен не придавать особого значения предостережениям, но потом передумал.
   – Скажите, Гарнет, – обратился он к зятю генерала, все время молча наблюдавшему за ним, – вы хорошо рассмотрели того молодого человека, который сунул мне эту бумажку?
   – К сожалению, я не обратил на него внимания.
   – Жаль! А я надеялся, что вы, поднимаясь на пароход, уже видели его и можете мне сказать, кто он такой.
   – Почему это вас интересует? – спросил Гарнет.
   – Я хотел кое о чем расспросить его. Мне очень важно узнать, кто поручил ему передать мне это письмо.
   – А что это за письмо?
   – Читайте сами. А потом скажите мне ваше мнение.
   Пока Гарнет читал, Ник Картер внимательно следил за выражением его лица и заметил, что он сначала вздрогнул, потом нахмурился и в конце концов улыбнулся.
   Но Ник Картер не прерывал его во время чтения и лишь когда Гарнет вернул ему письмо, спросил:
   – Ну, что вы на это скажете?
   – В смысле ясности не оставляет желать ничего лучшего, – уклончиво ответил Гарнет.
   – Конечно, но ведь трудно предположить, чтобы целая шайка людей ехала на пароходе только для того, чтобы меня укокошить.
   Гарнет ничего не ответил.
   – Когда вы читали письмо, – продолжал Ник Картер, – я следил за выражением вашего лица и сделал заключение, что вам известен автор письма. Я не знаю, можно ли по японским иероглифам разобрать почерк, но считаю это возможным, так как ведь у каждого человека своя особая манера писать, хотя...
   – Да, я узнал почерк, – прервал его Гарнет, – письмо это написано лицом, о котором вы меньше всего думаете.
   – А именно?
   – Ота Окума, гейша из императорского дворца.
   Ник Картер не был поражен, так как в душе ожидал нечто подобное. Его только удивляло, что гейша не высказала ему своих опасений лично, а предпочла столь таинственным образом послать ему письмо.
   Внимание Ника Картера было чем-то отвлечено, а когда он опять обернулся, то Гарнета уже не было.
   Настал час отплытия. Матросы снимали канаты на пристани и уже собирались поднять трап, как вдруг подкатила карета, из которой вышел генерал Лакатира с тремя слугами.
   Когда он поднялся на палубу, на передней мачте был спущен синий флаг, и огромный пароход пришел в движение.
   Генерал подошел к Нику Картеру и приветствовал его.
   – Микадо сообщил мне сегодня утром, что вы едете на том же пароходе, что и я, – сказал Ник Картер.
   Генерал как будто удивился и спросил:
   – Неужели его величество сообщил вам это?
   – Да! Он еще говорил, что вы взяли отпуск.
   – Отпуск? Да, конечно, пожалуй, – смутился Лакатира.
   Теперь очередь удивляться была за Ником Картером. Но он не подал виду, так как ему показалось, что он понял, в чем дело: ни генерал, ни Том Гарнет не просили об отпуске, а микадо поручил им охрану Ника Картера в пути.
   – Позвольте сказать несколько слов, генерал, – заговорил он.
   – С удовольствием, мистер Картер.
   – Не кажется ли вам, что мы лучше поймем друг друга, если будем совершенно откровенны?
   – Конечно, – согласился Лакатира, – но, откровенно говоря, я не знаю, о чем вы, собственно говорите.
   Ник Картер пошел напролом.
   – Не будете же вы отказываться, генерал, что вы вовсе не просили об отпуске, а получили от микадо приказание ехать на одном пароходе со мной.
   – Позвольте, мистер Картер...
   – Виноват, – прервал сыщик, – я доскажу свою мысль. Дело обстоит, по-моему мнению, следующим образом: кто-нибудь высказывал по моему адресу угрозы, о чем узнал микадо. Вследствие этого он немедленно командировал вас на пароход. И не старайтесь отрицать это, хотя микадо и приказал вам не сообщать мне об этом. Его величество весьма любезен и предусмотрителен и я очень рад ехать с вами и с вашим зятем, но верьте, генерал: со мной в первый раз в жизни случается, что я окружен лицами, которым поручен надзор за мной, как за малым ребенком. До сих пор всегда бывало наоборот: забота о надзоре за другими лежала на мне. А теперь я напоминаю собой высокопоставленное лицо, охраняемое конвоем от убийц и бомбометателей. Должен признаться, что это не слишком приятное ощущение.
   – Микадо намекал на то, что вы не слишком будете довольны, когда узнаете об этом, – заметил генерал.
   – Я вовсе не обижен этим, – возразил Ник Картер, – но если бы я знал об этом раньше, то стал бы самым энергичным образом отказываться от этой чести.
   – Да, но теперь я уже нахожусь на пароходе и возвращаться поздно. Да и кроме того, для меня это путешествие будет приятным развлечением, – заметил Лакатира.
   – Охотно верю. Но раз уж не может быть иначе, то между вами и мной должна установиться полная откровенность. Мне необходимо знать, чего именно вы опасаетесь и кого вы подозреваете в заговоре против меня.
   Генерал ответил не сразу:
   – Весьма сожалею, мистер Картер, но на эти вопросы я вам ответа дать не могу, так как это противоречило бы приказу его величества.
   – Отнюдь нет, – возразил Ник Картер, – микадо полагал, что во все время пути я буду находиться в неведении относительно принятых им мер. Но ввиду того, что на самом деле вышло иначе и я еще за четверть часа до отхода догадался, в чем дело, я настаиваю на том, чтобы вы мне сказали все. Если вы не хотите исполнить мою просьбу, то я не могу считать вас своим другом. Я вовсе не желаю, чтобы за мной следили, как за ребенком и во всяком случае я имею право знать обо всем, что делается на пароходе.
   Генерал, видимо, сильно боролся с собой; но в конце концов он сказал:
   – Ладно, мистер Картер, я расскажу вам, в чем дело. Будьте любезны пожаловать со мной в мою каюту.
   – Нет, простите, – возразил Ник Картер, – я буду просить, чтобы вы пожаловали в мою каюту.
   Он круто повернул и сошел с палубы вместе с генералом Лакатира и Томом Гарнетом.

Глава II
Спасение Ника Картера

   – Ну так вот, генерал, говорите все совершенно откровенно, – сказал Ник Картер после того, как все они удобно расселись в каюте, – в чем, собственно, дело?
   – Дело в том, – ответил Лакатира, – что вашей жизни угрожает опасность и что мне совместно с другими лицами дан приказ ехать с вами, чтобы охранять вас.
   – Это мы уже знаем. Кто именно покушается на мою жизнь?
   – Мутушими!
   – Позвольте, ведь его уж давно нет в живых.
   – Совершенно верно, но дух его жив в его приверженцах-самураях.
   – Я был бы вам весьма благодарен, генерал, если бы вы дали более подробные сведения о самураях. Хотя я хорошо знаком с японскими нравами, но все-таки не совсем уяснил себе данный вопрос.
   – Извольте! Настоящие самураи давно уже перестали существовать. Во времена шогунов, феодальных владетелей Японии, самураи были обыкновенными профессиональными воинами, которые шли в бой за своего владетеля и вели за него войны. Они были фанатически преданы своему владетелю и оставались ему верны до самой смерти. Мутушими и его предки с незапамятных времен принадлежали к числу таких феодальных владетелей, а самураи, которые до последнего времени были ему преданы, происходят от воинов, много веков служивших роду Мутушими. В наш век чисто феодальные отношения прекратились и самураи теперь являются лицами, обязанными своему владетелю только потому, что они живут на его земле.
   – До сих пор я все хорошо понимаю, – заметил Ник Картер.
   – Я рассказал все это для большей ясности. Третьего дня вечером ко мне домой явился один из прежних самураев Мутушими. От него я узнал, что вы ему оказали большую услугу.
   – Услугу? Какую? – удивился Ник Картер.
   – Так он говорит.
   – В чем же состояла эта услуга?
   – Неужели вы забыли, – ответил генерал и улыбнулся, – что дней пять тому назад вы спасли от верной смерти ребенка, схватив его в последний момент из-под колес быстро мчавшегося автомобиля?
   – Ах да, помню, помню.
   – Ну так вот, ребенок этот – внук того самурая, который явился ко мне, – продолжал Лакатира, – из чувства благодарности он сообщил мне, что против вас организован заговор. Этим он нарушил клятву, данную своему владетелю, но он не мог спокойно предоставить своей участи человека, спасшего его внука. Вы еще больше оцените принесенную этим человеком жертву, если я вам скажу, что он, открыв мне заговор, отправился к себе домой и наложил на себя руки.
   – Что вы! – воскликнул Ник Картер.
   – Я полагал, что вам известно, как свято у нас в Японии исполняется данная клятва, – пояснил генерал.
   – Конечно, знал. Стало быть, этот самурай пожертвовал для меня своей жизнью?
   – Совершенно верно и притом вполне хладнокровно, так как он знал, что должен убить себя, если выдаст мне тайну. Ему ничего другого не оставалось после того, как он нарушил клятву. Уж таковы правила чести у этих людей. Он не мог жить с запятнанной честью, но, с другой стороны, он и не мог предоставить своей участи человека, рисковавшего жизнью для спасения его родственника. Эти принципы представляют собой частицу религиозного верования самураев.
   – Бедняга, – проговорил Ник Картер, – я искренне сожалею, что он добровольно пошел на самоубийство из-за меня.
   – Не печальтесь о нем, – возразил Лакатира, – тот, кто совершает геройский подвиг, будет вознагражден за это в лучшем мире. Вы не думайте, что он умер из-за вас: он только остался верен своему принципу, не допускавшему иного исхода, кроме самоубийства. Убивая себя, он оказал услугу не вам, а только своей собственной совести, предписывавшей ему поступить именно так, а не иначе.
   – Сообщил ли вам этот самурай, сколько мстителей натравлено на меня и как их зовут?
   – Сообщил. Я только что собирался вам рассказать, какие оригинальные распоряжения барон дал своим слугам. Какими-то таинственными путями ему удалось принять у себя в тюрьме трех вполне преданных ему самураев и побеседовать с ними. Сделал он это вот как: сначала он всем троим вместе дал общие указания, потом – каждому поодиночке, причем каждый должен был поклясться, что не скажет своим товарищам того, что ему было сказано бароном с глазу на глаз. Один из этих самураев и был тот самый Логи, который явился ко мне. Для большей наглядности я вам дословно передам сообщение Логи о том, что ему сказал Мутушими. "Твоя задача, – сказал ему Мутушими, когда они остались вдвоем, – начнется там, где кончится задание твоих товарищей. Я оставил на твою долю наиболее легкую часть всей работы, так как по всей вероятности тебе даже не придется действовать, ибо твои товарищи справятся и без тебя. Ты неотступно будешь следить за этим американцем. Когда он будет возвращаться на родину, ты поедешь с ним на одном и том же пароходе и будешь следить за каждым его движением, но ты ничего не должен предпринимать против него прежде, чем он прибудет в Нью-Йорк. Если он вернется туда живым, что маловероятно, то твоя работа начинается. Я дам тебе записку к моим наследникам и они снабдят тебя деньгами в достаточной мере, чтобы ты не был стеснен в своих действиях. Более подробных инструкций я тебе дать не могу, да ты и сам знаешь, как быть дальше. Убей этого американца каким хочешь способом, каким угодно оружием. Кроме того, тебе ведь помогут твои товарищи".
   – Приятная перспектива, нечего сказать, – саркастически заметил Ник Картер, – но позвольте, генерал, каким образом они будут действовать в Нью-Йорке вместе? Ведь им приказано орудовать независимо.
   – Это вначале, – пояснил Лакатира, – если же первому в течение определенного промежутка времени не удастся исполнить свою задачу, он сообщает об этом второму, тем самым предоставляя ему право распоряжаться как и его, первого, услугами. Тогда второй уже должен сообщить первому, какие именно особые инструкции он получил от Мутушими.
   – Понимаю! – воскликнул Ник Картер. – Стало быть, если первому не удастся укокошить меня, то за дело берется второй совместно со своими товарищами. В случае неудачи второго – третий вместе с обоими первыми продолжает дело. Так ведь?
   – Не совсем!
   – Как так?
   – Вопрос не исчерпывается только тремя мстителями. Каждый из них может нанять себе еще несколько помощников и таким образом в настоящее время на пароходе имеется двенадцать человек, намеревающихся убить вас.
   – Чрезвычайно приятно, – заметил Ник Картер, – но по моему расчету дело все-таки обстоит не совсем так: ведь одного из трех мстителей уже нет в живых?
   – Тем не менее, их все-таки трое, так как оставшиеся двое на место Логи привлекли другого. Они, конечно, слышали, что Логи покончил жизнь самоубийством и догадались, по какой причине. Это ухудшает ваше положение, мистер Картер, так как заговорщики примут все меры к тому, чтобы поскорее покончить с вами. Единственная выгода ваша в том, что вы знаете о существовании заговора.
   – Пассажирский пароход размерами не превосходит хорошую гостиницу, – спокойно сказал Ник Картер, – причем пока никто не может никуда уйти отсюда. Казалось бы, нетрудно обнаружить заговорщиков во время перехода через океан.
   Генерал пожал плечами. Видно было, что он сомневался в том, что говорил сыщик.
   – Попытаться можно, – сказал он, – но я опасаюсь, что это ни к чему не приведет.
   – Сколько японцев, по вашему мнению, находится на пароходе? – спросил Ник Картер.
   – Среди пассажиров первого класса имеется человек тридцать японцев. Команда численностью человек в двести вся японская. Больше всего японцев между пассажирами второго и третьего классов, а всех их, я полагаю, наберется с полтысячи. Сами видите, что среди такого множества людей трудно будет отыскать мстителей, если они не произведут открытого покушения на вас.
   – Но вы полагаете, что они именно так и сделают?
   – Я в этом убежден.
   – Скажите, пожалуйста, каким образом об этой истории узнал микадо? Вероятно, вы сами ему сказали все?
   – Да! Когда Логи ушел от меня, я велел заложить карету и поехал во дворец, где сейчас же и был принят его величеством.
   – И он вам после этой аудиенции приказал ехать вместе со мной в Сан-Франциско?
   – Совершенно верно!
   – Это очень милостиво со стороны его величества, но каким же образом он полагал предотвратить покушение?
   – Послушайте, Картер, – улыбнулся Лакатира, – неужели вы думаете, что кроме меня и Гарнета никого больше нет? Под моим начальством состоят десять тайных агентов, которые следят за каждым вашим шагом.
   – Еще чего не хватало! – с недовольным видом воскликнул Ник Картер. – Это весьма любезно со стороны его величества, но ведь это положительно стеснительно и мне неприятно сознавать, что меня окружает конвой из двенадцати человек. Я уже говорил, что до сих пор охрана других лежала на моей обязанности, а тут впервые со мной происходит обратное. Впрочем, вот еще что: как, по вашему, все три мстителя находятся на пароходе?
   – Возможно, но маловероятно. Не думаю, чтобы они поступили так. Один из них несомненно находится на пароходе, быть может, даже и двое, но возможно, что двое из них избрали другой путь в Сан-Франциско. Словом, ничего достоверного об этом сказать нельзя.
   – Допустим, – сказал Ник Картер, – что вместе с нами едет только один заговорщик с тремя или четырьмя помощниками. Не знаете ли вы, каким именно образом они собираются выполнить свою задачу? При помощи ли револьвера, ножа или отравы? Или они предпочтут бросить меня за борт в море?
   – Я полагаю, что они попытаются отправить вас. Выстрел из револьвера произведет переполох, а бросить вас за борт можно было бы только в том случае, если бы вы имели неосторожность ночью стоять у борта. Но больше всего я опасаюсь "несчастного случая".
   – Что вы этим хотите сказать?
   – Я говорю о покушении, которое на непосвященного должно произвести впечатление, будто вы сделались жертвой несчастного случая.
   – Интересная история, – проговорил Ник Картер, – знаете, генерал, что я сделаю? Я возьмусь за расследование моего собственного дела и посмотрю, что можно будет сделать в защиту интересов мистера Ника Картера. До сих пор я работал всегда для других, посмотрю, каких успехов я достигну для себя самого.

Глава III
Японский тайный агент

   В течение следующих двух дней Ник Картер, по-видимому, не принимал никаких мер предосторожности.
   Хотя он зорко оглядывался, он не заметил ровно ничего такого, что указывало бы на присутствие тайных врагов. Он только увидел, что генерал Лакатира и Том Гарнет не спускают с него глаз и, конечно, это его сильно стесняло.
   Больше всего он был недоволен тем, что когда к нему приближался кто-нибудь, то он не знал, заговорщик ли это или агент генерала.
   К вечеру второго дня ему стало невыносимо чувствовать постоянный надзор за собой.
   Он вошел в свою каюту и зажег электричество.
   Обернувшись к двери, чтобы запереть ее на ключ и на задвижки, он увидел в проходе японца из обслуги, который тотчас же подошел, когда заметил, что Ник Картер видит его.
   – Что вам угодно? – спросил сыщик. – Разве тут что-нибудь не в порядке?
   – Да, ваша постель, – ответил японец по-английски, пытаясь войти в каюту.
   – Что с постелью? – спросил Ник Картер, загораживая японцу дорогу. – Она, кажется, в полном порядке.
   – Если вы разрешите мне осмотреть ее, то я сумею дать вам ответ. Я не знал, что вы так рано пойдете спать, а то я позаботился бы об осмотре раньше.
   – Говорите яснее, в чем дело.
   – Разрешите мне войти?
   – Это я сделаю только тогда, если вы мне скажете, с какой именно целью вы хотите войти.
   – Мне приказано, – заговорил тот на японском языке, вытягиваясь в струну, – каждый вечер тщательно осматривать вашу постель, прежде чем вы ляжете спать.
   – Кто вам приказал это?
   – Его превосходительство генерал Лакатира.
   Ник Картер насмешливо улыбнулся и сказал:
   – Если так, то делайте, что вам приказано, но я сильно сомневаюсь, что вы найдете что-нибудь подозрительное.
   С этими словами он пропустил японца в каюту.
   Тот подошел к постели, откинул одеяла и тщательно осмотрел подушки, простыни и матрас.
   Вдруг он вздрогнул.
   Ник Картер подошел к постели.
   Под простыней лежал маленький продолговатый, по-видимому, стальной, яйцевидный предмет, усеянный острыми шипами, похожий на живого ежика.
   – Это что за чудовище такое? – спросил Ник Картер, а японец с широко раскрытыми глазами уставился на загадочную вещичку, не трогая ее.
   Так как японец не отзывался, то Ник Картер протянул руку, чтобы взять "ежика".
   Но японец схватил его за руку и воскликнул:
   – Не прикасайтесь к этому! Это может стоить вам жизни!
   – Быть не может!
   – Будьте уверены в этом! Малейшая царапина от одного из шипов вызовет немедленную смерть!
   – Вот оно в чем дело, – отозвался Ник Картер, – не знаете ли вы, кто имел любезность положить эту штучку в мою постель?
   Японец пожал плечами.
   – Вероятно, она была спрятана здесь в расчете на то, что я лягу и нанесу себе раны этими шипами?
   – Именно так!
   – Скажите, вы ожидали, что найдете здесь нечто подобное? Не потому ли вы настаивали на том, чтобы я впустил вас?
   – Я настаивал на этом на основании данного мне приказа, но не думал, что обнаружу нечто подобное.
   – Хорошо, а дальше что вы сделаете с этой вещичкой?
   – Я ее брошу за борт! Я уже сказал вам, что шипы эти отравлены и место этой штучке только на дне океана.
   – Откуда вы знаете, что шипы отравлены?
   – Я уже видел такие вещи и был свидетелем их смертоносного действия.
   – Вы на самом деле не пароходный служащий? – спросил Ник Картер.
   – Нет!
   – А кто же вы?
   – Я нахожусь здесь в этом костюме с разрешения капитана и состою на службе в тайной полиции в Токио.
   – Понимаю! Кроме вас на пароходе есть еще девять человек ваших товарищей?
   – Я знаю только, что их еще несколько, но точно не могу сказать, сколько.
   – И всем им приказано охранять меня?
   – Да! Собственно говоря, нам приказано не показывать вам виду, но раз вы уже осведомлены, то я полагаю, что вас посвятил в это дело сам генерал.
   – А кем переодеты ваши товарищи?
   – Одни – пассажирами, другие – матросами. Ведь, куда вы ни пойдете на пароходе, везде найдете охранников.
   Ник Картер кивнул головой. Сообщения японца соответствовали тому, что ему говорил генерал Лакатира.