— Нет, не умер, мисс… Хуже!..
— Но что же может быть хуже? — снова шепотом и запинаясь спросила Тамара — язык плохо повиновался ей.
— Сэр Джордж говорит, что хозяин сломал позвоночник, мисс. Теперь он на всю жизнь останется парализованным!
Уоткинс, не в силах смириться с этой мыслью, прикрыл глаза рукой.
Тамара не сводила взгляда со старого камердинера. Кровь медленно отливала от ее щек, и вскоре девушка стала бледной, как смерть.
— Не может быть!.. А что, если сэр Джордж… ошибается?..
— Он вызвал на завтра еще одного специалиста, мисс, но, судя по тому, что он говорит — да и доктор Эммертон тоже, — надежды нет…
Наступило молчание. Тамара была не в состоянии произнести ни слова, и через некоторое время тишину нарушил Уоткинс:
— Одно я знаю точно — хозяин предпочел бы сто раз умереть, чем смириться с такой судьбой!..
Тамара думала точно так же, однако выговорить что-либо она была не в силах — слишком уж противоречивые чувства овладели ее душой и сердцем. Вот почему ей оставалось только одно — стоять и смотреть на преданного Уоткинса, лицо которого снова сморщилось от рыданий.
— И все же мы должны что-то предпринять! — страстно выкрикнула она через несколько минут, когда немного пришла в себя.
— Доктор Эммертон уже отослал свою карету за лекарствами, чтобы облегчить страдания его светлости, — сообщил Уоткинс. — Только хозяин клянется, что ни за что на свете не станет их принимать! Не привычный он к этому делу…
Тамара молчала, и Уоткинс добавил:
— Просто сердце разрывается на него глядя, мисс!..
Тамара непроизвольно сжала руки в кулаки. Никогда еще ей так страстно не хотелось помочь, быть хоть чем-нибудь полезной! Но как?.. Она не могла придумать.
Уоткинс достал из кармана скомканный носовой платок и вытер слезы.
— Мне пора возвращаться к его светлости, мисс. Он шагнул было к двери, но в это время в коридоре показался слуга.
— А я вас везде ищу, мисс, — обратился он к Тамаре. — Какой-то человек на заднем крыльце хочет поговорить с вами.
— Человек? — удивленно переспросила Тамара, не в силах сосредоточиться на том, что говорит ей слуга.
— Ну да. Он говорит, мисс, что пришел из Корнуолла и что вы его ждете. Он вроде как слепой, мисс. При этих словах Тамара вскрикнула.
— Да это же Эрт, Эрт Верьон! Где же он? Ведите меня к нему поскорее!
Слуга взглянул на нее с удивлением и молча направился по черной лестнице к кухонной двери.
На крыльце стоял Эрт Верьон. Его седые волосы развевались под теплым ветерком. Рядом с ним был внук.
— Эрт, дорогой Эрт! — вскричала Тамара, протягивая к нему руки. — Как хорошо, что вы пришли! Вы мне очень нужны…
— Господь привел меня сюда, — отозвался Эрт своим глубоким, грудным голосом с корнуоллским акцентом. — Я почувствовал, что для меня здесь есть работа…
— Это действительно так! — подтвердила Тамара. — Пожалуйста, поднимитесь наверх, Эрт, и осмотрите герцога. Он вчера упал с лошади… Это было ужасно! А теперь доктора говорят, что у него сломан позвоночник и он на всю жизнь останется парализованным!..
Еще не закончив фразу, девушка схватила Эрта за руку и потащила за собой по коридору, ведущему из кухни в основное здание замка.
Как всегда, прикосновение Эрта наполнило Тамару странным ощущением. То же самое происходило с ней, когда он взял ее за руку, прощаясь перед их отъездом в Гранчестерский замок.
Они быстро поднялись по ступенькам.
У Тамары из головы не шла одна мысль — а сможет ли Эрт Верьон помочь герцогу? Ведь и доктор Эммертон, и знаменитый сэр Джордж ясно дали понять, что положение безнадежно…
Но тут она вспомнила, что не раз наблюдала целительную силу рук этого странного человека. Вылечил же он ее зятя, да и многих простых жителей соседних деревень!
Знала Тамара и то, что все окрестные рыбаки и фермеры чрезвычайно уважали слепого Эрта и почитали его почти как святого.
» Пошлите за Эртом!«— говорили в тех случаях, когда кто-то заболевал или получал увечье, а надежды на помощь врачей уже не было.
Они уже подходили к двери спальни больного, когда Тамара вдруг подумала: а ведь неизвестно, как воспримет герцог появление слепого целителя у своей постели…
Вполне возможно, рассуждала девушка, что он с презрением отнесется к таким ненаучным методам лечения и не позволит Эрту помочь ему.
На мгновение ей стало страшно. И вдруг Эрт, как будто прочитав ее мысли, успокаивающе произнес:
— Доверьтесь Господу, дитя мое, и не сомневайтесь в Его любви. Она никогда вас не оставит!.. У Тамары перехватило дыхание.
— Я доверяю вам, Эрт, — просто ответила она и постучала в дверь спальни.
Открыл ей Уоткинс, который очень удивился, увидев рядом с девушкой незнакомца.
— Я хотела бы поговорить с его светлостью, — решительно сказала Тамара.
Она прошла в комнату, ведя за руку Эрта.
До этого Тамара ни разу не переступала порог спальни герцога, и сейчас ей показалось, что эта просторная комната с высоким сводчатым потолком так же величественна, как и ее владелец.
Роскошные занавеси из кроваво-красного бархата висели не только на окнах, но и по обеим сторонам огромной кровати, балдахин которой доходил почти до потолка. Над головой герцога виднелся вышитый фамильный герб.
Сам герцог лежал неподвижно на кровати. Он напоминал мраморную статую, какие обычно служат надгробием.
Тамара попыталась отогнать от себя черные мысли и смело двинулась вперед, увлекая за собой Эрта. Вскоре они очутились рядом с постелью герцога.
Его глаза были закрыты, но чувствовалось, что больной очень страдает — лоб его пересекала глубокая складка, а губы были плотно сжаты, чтобы сдержать стон.
— Ваша светлость!..
Тамара произнесла эти слова шепотом, но герцог услышал ее и открыл глаза.
В его взгляде не было удивления. Казалось, он ждал ее и надеялся, что она сумеет каким-то образом облегчить боль.
— Ваша светлость! — снова произнесла Тамара, на этот раз громче. — Я привела человека, который сумеет помочь вам…
Выражение лица герцога не изменилось, и она продолжала:
— Он лечил вашего брата, лорда Рональда. В Корнуолле все доверяют ему.
Этот человек обладает силой, которая исходит от божественного провидения. Прошу вас, позвольте ему помочь вам!..
На мгновение Тамаре показалось, что герцог собирается отказаться. Но вдруг он заговорил, и его голос прозвучал как стон:
— Если он сумеет… избавить меня от этой невыносимой боли… я поверю тому, что вы только что сказали…
Тамара почувствовала невыразимое облегчение. Она так боялась, отчаянно боялась, что он откажется, не захочет принять помощь Эрта!..
Отступив на шаг, девушка подала знак Эрту приблизиться к постели больного.
Она прислонилась к стене. Уоткинс и внук Эрта остались стоять на пороге спальни.
Слепой целитель неподвижно стоял у постели герцога. Тамара поняла — она знала об этом еще в Корнуолле, — что сейчас Эрт изучает ауру больного и ищет причину болезни.
Так прошла целая минута — в безмолвии и ожидании.
Нервы Тамары были напряжены до предела. Она всем сердцем молилась о том, чтобы герцог вылечился.
Наконец Эрт вышел из транса. Он подошел к больному, очень осторожно протянул руку и коснулся плеча герцога.
При этом простыни сдвинулись, и Тамара увидела, что на герцоге не было ночной сорочки — должно быть, потому, что его только что осматривали врачи.
Хотя Эрт действовал чрезвычайно осторожно, герцог застонал от боли. И тут целитель в первый раз заговорил.
— Скоро все будет хорошо, — спокойно произнес он. — Боль отступит…
При этом он положил руку герцогу на грудь. Именно в этот момент, как было известно Тамаре, целительная сила, которой был наделен Эрт от самого Господа Бога, перетекала от него к больному.
Эрт слегка приподнял голову. Казалось, он не видит ничего вокруг, а смотрит прямо на небеса.
Тамара знала, что сейчас слепой целитель молится. Он обращается к Богу и просит вылечить несчастного своей любовью.
Несколько минут в спальне стояла гробовая тишина. Затем герцог слабым голосом сказал:
— Я чувствую странную вибрацию и жар во всем теле. Мне кажется, они исходят от ваших рук…
Эрт ничего на это не ответил, и через некоторое время герцог произнес уже гораздо более оживленным тоном:
— Боль уходит… Она совсем ушла! Тамара в восторге всплеснула руками.
Впервые за эти дни на глазах у нее проступили слезы, но то были слезы облегчения и счастья. Только сейчас она поняла, как сильно любит герцога…
Как странно! Еще недавно она ненавидела его всей душой, а вот сейчас…
Да, сомнений нет — она влюблена!..
» А ведь я полюбила его гораздо раньше, чем призналась в этом самой себе «, — подумала Тамара. Наверное, впервые эта мысль проступила отчетливо в ту минуту, когда Уоткинс сказал, что герцог останется на всю жизнь парализованным.
Любовь подкралась к девушке так незаметно и осторожно, что она вначале даже не осознавала этого.
Тамара давно уже заметила, что постоянно думает о герцоге. Выкинуть его из головы было выше ее сил. Даже сгорая от ненависти, она чувствовала, что не может не думать о нем.
А потом эти последние события… Как добр был герцог к Шандору! Он извинился перед мальчиком за то, что отправил его в такую плохую школу. Да, Шандор был прав, когда в полной мере оценил этот благородный жест. На такое способен лишь человек с широкой душой. Нелегко признавать собственные ошибки…
На месте герцога не многие поступили бы так же.
» Должно быть, именно тогда, — рассуждала сама с собой Тамара, — я резко изменила свое мнение о нем «.
С той поры каждую секунду, каждую минуту, каждый час она, сама того не сознавая, все сильнее влюблялась в этого непостижимого человека.
Та боль, которую испытала Тамара, увидев распростертого на земле, бездыханного герцога, должна была бы открыть ей собственные чувства. Однако шок был слишком велик, и девушка осталась глуха к голосу своего сердца.
И только когда Тамара узнала от Уоткинса страшный приговор, который вынесли герцогу доктора, вдруг наступило прозрение…
» Я люблю его! — в восторге повторяла девушка. — Меня восхищает в нем все: благородство, доброта к детям и особенно к Ваве, умение понять чувства другого человека и прийти на помощь. Он ведь не задумываясь отправился со мной искать Ваву, потому что понял, как я волнуюсь!«
Все эти мысли молнией пронеслись у Тамары в голове, пока она стояла, сжавшись в комок от волнения, и ждала, что Эрт совершит чудо — исцелит ее любимого.
— А теперь вибрация и жар отступили, — сообщил герцог, и всем присутствовавшим в комнате показалось, что прошла целая вечность.
Эрт наклонился к больному, как будто мог его видеть, и сказал, улыбаясь:
— Может ли ваша светлость пошевелить рукой?
— По-моему, не могу… — начал было герцог. И вдруг его левая рука легко поднялась на всю длину до самого плеча.
— А теперь попробуйте правую, — мягко попросил Эрт.
Герцогу удалось и это.
Голосом, глубоким от волнения, от осознания того, что только что с ним произошло, герцог с чувством произнес:
— Вы исцелили меня!
— Это сделал Господь, — возразил Эрт, — а вовсе не я.
— Как мне отблагодарить вас? — спросил герцог.
— Вознесите хвалу Господу! Это Он, заботясь о возлюбленных своих чадах, позволил мне, своему ничтожному слуге, исполниться Его волей и помочь вам.
— Я могу двигаться! Я больше не парализован! — в восторге произнес герцог.
Казалось, он сам с трудом верит в это. Он хотел было сесть на постели, но Эрт мягко удержал его за плечо.
— Лежите спокойно, ваша светлость, — сказал он. — Спина у вас еще будет болеть сегодня, а возможно, и завтра. Но милость Господня обязательно снизойдет на вас!
Слова эти Эрт произнес неторопливо и с улыбкой. Затем сделал шаг от кровати, и Тамара, понимая, чего он хочет, подошла к нему и взяла за руку.
— Как мне отблагодарить вас? — спросила она.
— Мне не нужно никакой благодарности, — остановил ее Эрт. — Я пришел, потому что во мне нуждались.
— Дети наверняка захотят увидеться с вами.
— Так отведите меня туда!
— Только не уходите сразу после того, как повидаетесь с ними, — попросил герцог. — Я прошу вас остаться хотя бы до завтра. Вдруг мне станет хуже?..
— Нет, ваша светлость, я вам больше не понадоблюсь, — спокойно возразил Эрт. — А мне и моему внуку пора отправляться в путь…
— Но я хотел бы предложить вам остаться под моим кровом столько, сколько вы пожелаете, — продолжал настаивать герцог.
— Я чувствую, что меня ждут на севере, — мягко заметил Эрт, словно услышав глас свыше.
— И все же, что я могу для вас сделать?
Эрт ничего не ответил. Он молча подошел к внуку, который ждал его на пороге спальни. Тамара приблизилась к постели герцога.
— Дайте ему все, что он пожелает, — распорядился герцог.
— Он не возьмет денег, — возразила Тамара. — Но я все-таки попытаюсь чем-нибудь ему помочь.
Герцог не сводил с нее взгляда.
— Благодарю вас, — тихо произнес он. Боясь, что он догадается по глазам об ее истинных чувствах, Тамара поспешила уйти.
Она привела Эрта в гостиную в западном крыле замка. Шандор при виде слепого был так удивлен и обрадован, что не смог сдержать восторженного возгласа.
— Эрт, это вы! Что вы здесь делаете?
— Эрт только что излечил герцога, — пояснила Тамара.
— Если бы вы пришли вчера, то могли бы вылечить и меня!
— А что с вами приключилось, мастер Шандор? — ласково спросил Эрт.
При этом он легонько коснулся синяка вокруг глаза мальчика.
— Все в порядке, Эрт, — сказал Шандор и слегка отодвинулся.
— Лежи смирно, — потребовала Тамара. — Ты ведь знаешь, что Эрт не сделает тебе больно.
— Но мне щекотно! — пожаловался Шандор.
Эрт не обратил никакого внимания на эти слова, а продолжал держать одну руку у Шандора на глазу, а другой коснулся его рассеченной губы.
Шандор еще какое-то время сопротивлялся, а потом затих.
Наконец Эрт отнял руки.
— Как здорово это у вас выходит, Эрт! — весело проговорил Шандор. — Моему глазу уже гораздо лучше…
Слепой положил руки мальчику на плечи.
— Сейчас я сниму неприятные ощущения в твоем теле, — сказал он. — Тебя сильно избили, но никаких серьезных повреждений нет.
— Если вы вылечите меня, я смогу завтра кататься верхом! — радостно произнес Шандор. Эрт улыбнулся.
— Конечно, сможете, мастер Шандор! А синяки со временем пройдут.
— А как вы узнали, что у меня есть синяки?.. — начал было Шандор и, осекшись, взглянул на Тамару. — Да он ясновидящий, не иначе!
— Думаю, ты совершенно прав, — улыбнулась Тамара.
Она была так счастлива, что герцогу больше ничего не грозит, что буквально парила в облаках.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось вернуться в его комнату и поговорить с ним, чтобы удостовериться, что он здоров.
Но надо было заниматься делами — в частности, накормить Эрта и его внука, чем Тамара и занялась. Когда гости поели и собрались уходить, девушка ухитрилась незаметно сунуть деньги в руку мальчика.
Она предложила ему пять соверенов, но тот покачал головой и взял только один.
Тамара знала, что спорить бесполезно. Мальчик взял лишь сумму, которая была необходима ему и деду во время их странствий.
Эрт, повинуясь собственным убеждениям, не позволял себе иметь никаких мирских благ.
Он с удовольствием повидал Кадину и Ваву. Когда вся компания высыпала на крыльцо, чтобы попрощаться с Эртом и его внуком, слепой целитель взял руку Тамары в свои и сказал:
— Зло покинуло вашу душу. Вы больше не испытываете ненависти, дитя мое.
Теперь в вашем сердце царит любовь. Это прекрасно! Скоро вы обретете счастье…
Тамара не сводила с Эрта изумленного взгляда, но ничего не сказала, так как рядом были дети. Она лишь наклонила голову и поцеловала руку Эрта.
Он улыбнулся, как будто понимая, за что она благодарит его. Вскоре оба — и Эрт, и его внук — двинулись в свой нелегкий путь, а Тамара еще долго смотрела им вслед, пока они не скрылись из вида.
Затем все вернулись к себе в гостиную. Весь вечер Тамара читала Кадине и Ваве сказки. Но вот, наконец, настало время девочкам ложиться спать.
— Я сегодня могу пообедать вместе с тобой внизу, — предложил Шандор Тамаре. — А ты слышала, что сказал Эрт? Завтра я смогу ездить верхом!
— Это я слышала, — лукаво заметила Тамара, — и мне кажется, что раз ты здоров, то можешь готовить уроки.
— Это несправедливо! — запротестовал Шандор. — Ты сама говорила, что мне не придется делать уроки до конца этой недели…
— Раз ты уже можешь ездить верхом, значит, ты достаточно здоров и для того, чтобы учиться, — непреклонным тоном повторила Тамара.
Шандор скорчил недовольную гримасу, но возражать больше не стал, а через некоторое время спросил:
— А почему Эрт вдруг пришел к нам?
— Он сказал, что понял, как мы в нем нуждаемся.
— И он действительно вылечил дядю Говарда?
Тамара кивнула.
Чтобы не расстраивать мальчика, она не стала говорить ему, что герцогу грозил паралич.
Только теперь девушка ясно осознала, что не появись Эрт в замке в нужную минуту, герцог был бы обречен на всю жизнь остаться калекой. Он был бы прикован к постели и в лучшем случае смог бы передвигаться лишь в инвалидной коляске.
» Благодарю тебя. Господи, за твою милость!«— вознесла страстную молитву Тамара.
И даже сейчас, когда ее переполняла радость оттого, что герцог снова здоров, Тамара подумала и о другом:» А что это означает для меня лично?..«
И этот вопрос испугал ее…
Тамара спустилась вниз, оставив Кадину и Ваву, отдыхавших после ленча, на попечение горничной Розы.
Утром Шандор ездил верхом, и Тамара настояла, чтобы после ленча он тоже лег отдохнуть. Мальчик попытался было протестовать, однако Тамара чувствовала, что он действительно сильно устал. Вот почему его не пришлось долго уговаривать — он лег на диван и вскоре увлекся интересной книжкой.
Тем временем Тамара направилась в библиотеку — ей хотелось выбрать что-нибудь и для себя.
В последние дни произошло так много волнующих событий, что ей было не до чтения. Теперь же, когда тревоги вчерашнего дня понемногу улеглись, девушка решила посидеть часок за книгой. Но оказалось, что два романа, взятые ею в библиотеке некоторое время тому назад, уже прочитаны. Следовательно, надо было пойти и поменять их.
От Уоткинса Тамара узнала, что герцог спокойно проспал всю ночь и уже подумывает о том, чтобы встать с постели.
— Пожалуйста, уговорите его светлость отдохнуть подольше! — взволнованно обратилась Тамара к камердинеру, жалея, что не может сама сказать об этом герцогу. — Вы же помните, что сказал Эрт Верьон — он еще какое-то время будет ощущать слабость…
— Ощущать слабость — это одно, а быть прикованным к постели — совсем другое. Сами понимаете, мисс, — резонно возразил Уоткинс.
— Конечно, понимаю, — нетерпеливо перебила его Тамара. — И все же его светлости лучше пробыть в постели хотя бы до конца недели…
Старый камердинер ухмыльнулся.
— Ну, уж тогда сами и постарайтесь его уговорить, мисс! Меня его светлость и слушать не захочет. Он ненавидит, когда с ним» цацкаются «, как он выражается…
— Это прекрасно, — возразила Тамара, — но надо все же попытаться уговорить его вести себя разумно.
Однако зная упрямый нрав герцога, Тамара не исключала того, что уже сегодня вечером сможет увидеться с ним — вполне вероятно, что его светлость спустится к обеду.
Подойдя к главному холлу, она уже собиралась пройти по коридору в библиотеку и вдруг в дверях синего салона увидела слугу, который обратился к ней со словами:
— Его светлость желает поговорить с вами, мисс.
— Он что, спустился вниз? — удивленно спросила Тамара — этого она никак не ожидала.
— Да. Его светлость завтракал внизу, мисс. Слуга открыл дверь, и Тамара вошла в синий салон.
Герцог сидел в кресле у окна. Увидев Тамару, он встал.
— Пожалуйста, не вставайте! — умоляющим тоном проговорила она и бросилась к герцогу, не сводя с него глаз.
Он как всегда, выглядел весьма импозантно. Тамаре показалось, что за время болезни он стал еще красивее.
Ее поразило и то, что он выглядел очень довольным и счастливым. Глубокие складки — следы перенесенных страданий и боли — теперь разгладились, а циничное выражение исчезло с его лица.
Глядя на приближающуюся к нему Тамару, герцог мягко улыбался. Вот, наконец, она подошла и посмотрела ему прямо в глаза. То, что она увидела, заставило ее сердце радостно затрепетать.
— Мне нужно многое сказать вам, — неторопливо начал герцог. — Прежде всего я хотел бы выразить свою благодарность за то, что вы спасли мне жизнь.
— Это Эрт спас вас…
— Но привели его ко мне вы! Более того — как я понял, он сам каким-то мистическим, непонятным для меня образом догадался, что нужен здесь.
— Он действительно был нам нужен, — подтвердила Тамара. — И вот результат — вы снова здоровы!
— Я сам с трудом в это верю! — улыбнулся герцог. — И как я уже сказал, благодарить за мое исцеление нужно именно вас.
— Ваши слова смущают меня, — запротестовала Тамара. — Мы все благодарны Эрту и очень, очень рады, что вы так быстро выздоровели…
Герцог слегка приподнял брови.
— Вы сказали —» мы «?
— Ну да, мы. Все, кто живет в вашем доме.
— А вы в этом уверены?
— Ну конечно! — воскликнула Тамара, слегка смущенная этими настойчивыми вопросами.
— А я ждал, что вы скажете — я сам виноват в том, что со мной произошло.
Тамара посмотрела на герцога с удивлением. Он показал на стул рядом со своим креслом и предложил:
— Может быть, мы сядем? По-моему, нам нужно о многом поговорить.
Тамара молча повиновалась. В ее сердце закралась тревога. Интересно, что он ей скажет?..
— Мое падение было подстроено, — начал герцог. — Мне стало известно, что верхняя планка в воротах не только была жестко прикреплена к стойке, но и поднята на такую высоту, которую вряд ли способна взять обычная, даже хорошо натренированная лошадь.
— Но кто же мог это сделать? — в ужасе спросила Тамара.
Герцог пожал плечами.
— Любой из тех, кто недоволен положением дел в моем поместье.
— И что вы собираетесь предпринять? Задавая этот вопрос, Тамара подумала: а не слишком ли дерзко с ее стороны так разговаривать с герцогом?
— Изменить существующее положение дел, — ответил он. — Вы ведь это хотели мне предложить?
— Я знаю, что в вашем поместье, как и по всей стране, зреет недовольство среди ваших подданных, — сказала Тамара. — Мне кажется, стоит прислушаться к жалобам фермеров. Они, безусловно, нуждаются в понимании и сочувствии…
— Именно так я и намерен поступить, — кивнул головой герцог. — Так что, как видите, мы с вами мыслим одинаково.
Он улыбнулся, и Тамара снова почувствовала, как радостно бьется ее сердце.
— Ну а теперь, — продолжал герцог, — может быть, мы поговорим о наших племянниках?
Удивлению Тамары не было предела. Она молча воззрилась на герцога, чувствуя, как румянец заливает ее щеки.
— Нет смысла и дальше притворяться, — спокойно произнес герцог.
— Вы, наверное, услышали, как Вава… назвала меня» тетя Тамара «…
— Собственно говоря, я начал догадываться об истине гораздо раньше, чем получил это доказательство, — возразил герцог. — Мне сразу показалось сомнительным, что гувернантка так ревностно заботится о детях, вверенных ее попечению.
Тамара потупила взгляд, и тень от ее темных густых ресниц упала на бледные щеки.
— Я… я боялась, что вы… прогоните меня, если узнаете… что я — сестра Майки… — пролепетала девушка еле слышно.
— Как раз в связи с этим мне есть что сказать, — произнес герцог серьезным тоном. — Я хотел бы, Тамара, объяснить вам свое поведение по отношению к брату.
Услышав, что он обращается к ней по имени, девушка подняла глаза на герцога и увидела, что он тоже не спускает с нее взгляда. Его рассказ начался так:
— Когда мой брат Рональд женился, меня не было в Англии. Об отношении к этому браку моего отца я узнал лишь несколько лет спустя.
Видя Тамарино удивление, герцог пояснил:
— В августе 1808 года я находился в Португалии, в войсках под командованием сэра Артура Уэлсли.
— Вы служили под командованием Веллингтона?
— Да. Наш полк сражался с французами на Пиренейском полуострове. Как вам, должно быть, известно, это была весьма длительная кампания.
— Значит, вы не знали, что ваш брат женился?
— Не имел ни малейшего представления! Как вы понимаете, письма, присланные из дома, редко попадают на поле боя.
— Понятно, — пробормотала Тамара.
Она начинала понимать не только это, но и кое-что еще.
— Лишь вернувшись домой после окончания войны, я узнал от отца о том, что произошло.
— Но почему вы не попытались увидеться с самим лордом Рональдом?
— Я так и собирался поступить, но мой отец, который был все еще вне себя от ярости по поводу этой неразумной, с его точки зрения, женитьбы, уверил меня, что ему ничего не известно о местонахождении Рональда. Я повсюду спрашивал о брате, но, похоже, никто не мог сказать мне ничего определенного…
— А как же денежное содержание, которое регулярно высылалось ему?..
— Я как раз подхожу к этому, — сказал герцог. — Когда умер наш отец и я вступил в права наследства, выяснилось, что, несмотря на их натянутые отношения, Рональд все эти годы получал определенную сумму денег. Я продолжал ее выплачивать, однако оставил всякие попытки к примирению.
— Но что же может быть хуже? — снова шепотом и запинаясь спросила Тамара — язык плохо повиновался ей.
— Сэр Джордж говорит, что хозяин сломал позвоночник, мисс. Теперь он на всю жизнь останется парализованным!
Уоткинс, не в силах смириться с этой мыслью, прикрыл глаза рукой.
Тамара не сводила взгляда со старого камердинера. Кровь медленно отливала от ее щек, и вскоре девушка стала бледной, как смерть.
— Не может быть!.. А что, если сэр Джордж… ошибается?..
— Он вызвал на завтра еще одного специалиста, мисс, но, судя по тому, что он говорит — да и доктор Эммертон тоже, — надежды нет…
Наступило молчание. Тамара была не в состоянии произнести ни слова, и через некоторое время тишину нарушил Уоткинс:
— Одно я знаю точно — хозяин предпочел бы сто раз умереть, чем смириться с такой судьбой!..
Тамара думала точно так же, однако выговорить что-либо она была не в силах — слишком уж противоречивые чувства овладели ее душой и сердцем. Вот почему ей оставалось только одно — стоять и смотреть на преданного Уоткинса, лицо которого снова сморщилось от рыданий.
— И все же мы должны что-то предпринять! — страстно выкрикнула она через несколько минут, когда немного пришла в себя.
— Доктор Эммертон уже отослал свою карету за лекарствами, чтобы облегчить страдания его светлости, — сообщил Уоткинс. — Только хозяин клянется, что ни за что на свете не станет их принимать! Не привычный он к этому делу…
Тамара молчала, и Уоткинс добавил:
— Просто сердце разрывается на него глядя, мисс!..
Тамара непроизвольно сжала руки в кулаки. Никогда еще ей так страстно не хотелось помочь, быть хоть чем-нибудь полезной! Но как?.. Она не могла придумать.
Уоткинс достал из кармана скомканный носовой платок и вытер слезы.
— Мне пора возвращаться к его светлости, мисс. Он шагнул было к двери, но в это время в коридоре показался слуга.
— А я вас везде ищу, мисс, — обратился он к Тамаре. — Какой-то человек на заднем крыльце хочет поговорить с вами.
— Человек? — удивленно переспросила Тамара, не в силах сосредоточиться на том, что говорит ей слуга.
— Ну да. Он говорит, мисс, что пришел из Корнуолла и что вы его ждете. Он вроде как слепой, мисс. При этих словах Тамара вскрикнула.
— Да это же Эрт, Эрт Верьон! Где же он? Ведите меня к нему поскорее!
Слуга взглянул на нее с удивлением и молча направился по черной лестнице к кухонной двери.
На крыльце стоял Эрт Верьон. Его седые волосы развевались под теплым ветерком. Рядом с ним был внук.
— Эрт, дорогой Эрт! — вскричала Тамара, протягивая к нему руки. — Как хорошо, что вы пришли! Вы мне очень нужны…
— Господь привел меня сюда, — отозвался Эрт своим глубоким, грудным голосом с корнуоллским акцентом. — Я почувствовал, что для меня здесь есть работа…
— Это действительно так! — подтвердила Тамара. — Пожалуйста, поднимитесь наверх, Эрт, и осмотрите герцога. Он вчера упал с лошади… Это было ужасно! А теперь доктора говорят, что у него сломан позвоночник и он на всю жизнь останется парализованным!..
Еще не закончив фразу, девушка схватила Эрта за руку и потащила за собой по коридору, ведущему из кухни в основное здание замка.
Как всегда, прикосновение Эрта наполнило Тамару странным ощущением. То же самое происходило с ней, когда он взял ее за руку, прощаясь перед их отъездом в Гранчестерский замок.
Они быстро поднялись по ступенькам.
У Тамары из головы не шла одна мысль — а сможет ли Эрт Верьон помочь герцогу? Ведь и доктор Эммертон, и знаменитый сэр Джордж ясно дали понять, что положение безнадежно…
Но тут она вспомнила, что не раз наблюдала целительную силу рук этого странного человека. Вылечил же он ее зятя, да и многих простых жителей соседних деревень!
Знала Тамара и то, что все окрестные рыбаки и фермеры чрезвычайно уважали слепого Эрта и почитали его почти как святого.
» Пошлите за Эртом!«— говорили в тех случаях, когда кто-то заболевал или получал увечье, а надежды на помощь врачей уже не было.
Они уже подходили к двери спальни больного, когда Тамара вдруг подумала: а ведь неизвестно, как воспримет герцог появление слепого целителя у своей постели…
Вполне возможно, рассуждала девушка, что он с презрением отнесется к таким ненаучным методам лечения и не позволит Эрту помочь ему.
На мгновение ей стало страшно. И вдруг Эрт, как будто прочитав ее мысли, успокаивающе произнес:
— Доверьтесь Господу, дитя мое, и не сомневайтесь в Его любви. Она никогда вас не оставит!.. У Тамары перехватило дыхание.
— Я доверяю вам, Эрт, — просто ответила она и постучала в дверь спальни.
Открыл ей Уоткинс, который очень удивился, увидев рядом с девушкой незнакомца.
— Я хотела бы поговорить с его светлостью, — решительно сказала Тамара.
Она прошла в комнату, ведя за руку Эрта.
До этого Тамара ни разу не переступала порог спальни герцога, и сейчас ей показалось, что эта просторная комната с высоким сводчатым потолком так же величественна, как и ее владелец.
Роскошные занавеси из кроваво-красного бархата висели не только на окнах, но и по обеим сторонам огромной кровати, балдахин которой доходил почти до потолка. Над головой герцога виднелся вышитый фамильный герб.
Сам герцог лежал неподвижно на кровати. Он напоминал мраморную статую, какие обычно служат надгробием.
Тамара попыталась отогнать от себя черные мысли и смело двинулась вперед, увлекая за собой Эрта. Вскоре они очутились рядом с постелью герцога.
Его глаза были закрыты, но чувствовалось, что больной очень страдает — лоб его пересекала глубокая складка, а губы были плотно сжаты, чтобы сдержать стон.
— Ваша светлость!..
Тамара произнесла эти слова шепотом, но герцог услышал ее и открыл глаза.
В его взгляде не было удивления. Казалось, он ждал ее и надеялся, что она сумеет каким-то образом облегчить боль.
— Ваша светлость! — снова произнесла Тамара, на этот раз громче. — Я привела человека, который сумеет помочь вам…
Выражение лица герцога не изменилось, и она продолжала:
— Он лечил вашего брата, лорда Рональда. В Корнуолле все доверяют ему.
Этот человек обладает силой, которая исходит от божественного провидения. Прошу вас, позвольте ему помочь вам!..
На мгновение Тамаре показалось, что герцог собирается отказаться. Но вдруг он заговорил, и его голос прозвучал как стон:
— Если он сумеет… избавить меня от этой невыносимой боли… я поверю тому, что вы только что сказали…
Тамара почувствовала невыразимое облегчение. Она так боялась, отчаянно боялась, что он откажется, не захочет принять помощь Эрта!..
Отступив на шаг, девушка подала знак Эрту приблизиться к постели больного.
Она прислонилась к стене. Уоткинс и внук Эрта остались стоять на пороге спальни.
Слепой целитель неподвижно стоял у постели герцога. Тамара поняла — она знала об этом еще в Корнуолле, — что сейчас Эрт изучает ауру больного и ищет причину болезни.
Так прошла целая минута — в безмолвии и ожидании.
Нервы Тамары были напряжены до предела. Она всем сердцем молилась о том, чтобы герцог вылечился.
Наконец Эрт вышел из транса. Он подошел к больному, очень осторожно протянул руку и коснулся плеча герцога.
При этом простыни сдвинулись, и Тамара увидела, что на герцоге не было ночной сорочки — должно быть, потому, что его только что осматривали врачи.
Хотя Эрт действовал чрезвычайно осторожно, герцог застонал от боли. И тут целитель в первый раз заговорил.
— Скоро все будет хорошо, — спокойно произнес он. — Боль отступит…
При этом он положил руку герцогу на грудь. Именно в этот момент, как было известно Тамаре, целительная сила, которой был наделен Эрт от самого Господа Бога, перетекала от него к больному.
Эрт слегка приподнял голову. Казалось, он не видит ничего вокруг, а смотрит прямо на небеса.
Тамара знала, что сейчас слепой целитель молится. Он обращается к Богу и просит вылечить несчастного своей любовью.
Несколько минут в спальне стояла гробовая тишина. Затем герцог слабым голосом сказал:
— Я чувствую странную вибрацию и жар во всем теле. Мне кажется, они исходят от ваших рук…
Эрт ничего на это не ответил, и через некоторое время герцог произнес уже гораздо более оживленным тоном:
— Боль уходит… Она совсем ушла! Тамара в восторге всплеснула руками.
Впервые за эти дни на глазах у нее проступили слезы, но то были слезы облегчения и счастья. Только сейчас она поняла, как сильно любит герцога…
Как странно! Еще недавно она ненавидела его всей душой, а вот сейчас…
Да, сомнений нет — она влюблена!..
» А ведь я полюбила его гораздо раньше, чем призналась в этом самой себе «, — подумала Тамара. Наверное, впервые эта мысль проступила отчетливо в ту минуту, когда Уоткинс сказал, что герцог останется на всю жизнь парализованным.
Любовь подкралась к девушке так незаметно и осторожно, что она вначале даже не осознавала этого.
Тамара давно уже заметила, что постоянно думает о герцоге. Выкинуть его из головы было выше ее сил. Даже сгорая от ненависти, она чувствовала, что не может не думать о нем.
А потом эти последние события… Как добр был герцог к Шандору! Он извинился перед мальчиком за то, что отправил его в такую плохую школу. Да, Шандор был прав, когда в полной мере оценил этот благородный жест. На такое способен лишь человек с широкой душой. Нелегко признавать собственные ошибки…
На месте герцога не многие поступили бы так же.
» Должно быть, именно тогда, — рассуждала сама с собой Тамара, — я резко изменила свое мнение о нем «.
С той поры каждую секунду, каждую минуту, каждый час она, сама того не сознавая, все сильнее влюблялась в этого непостижимого человека.
Та боль, которую испытала Тамара, увидев распростертого на земле, бездыханного герцога, должна была бы открыть ей собственные чувства. Однако шок был слишком велик, и девушка осталась глуха к голосу своего сердца.
И только когда Тамара узнала от Уоткинса страшный приговор, который вынесли герцогу доктора, вдруг наступило прозрение…
» Я люблю его! — в восторге повторяла девушка. — Меня восхищает в нем все: благородство, доброта к детям и особенно к Ваве, умение понять чувства другого человека и прийти на помощь. Он ведь не задумываясь отправился со мной искать Ваву, потому что понял, как я волнуюсь!«
Все эти мысли молнией пронеслись у Тамары в голове, пока она стояла, сжавшись в комок от волнения, и ждала, что Эрт совершит чудо — исцелит ее любимого.
— А теперь вибрация и жар отступили, — сообщил герцог, и всем присутствовавшим в комнате показалось, что прошла целая вечность.
Эрт наклонился к больному, как будто мог его видеть, и сказал, улыбаясь:
— Может ли ваша светлость пошевелить рукой?
— По-моему, не могу… — начал было герцог. И вдруг его левая рука легко поднялась на всю длину до самого плеча.
— А теперь попробуйте правую, — мягко попросил Эрт.
Герцогу удалось и это.
Голосом, глубоким от волнения, от осознания того, что только что с ним произошло, герцог с чувством произнес:
— Вы исцелили меня!
— Это сделал Господь, — возразил Эрт, — а вовсе не я.
— Как мне отблагодарить вас? — спросил герцог.
— Вознесите хвалу Господу! Это Он, заботясь о возлюбленных своих чадах, позволил мне, своему ничтожному слуге, исполниться Его волей и помочь вам.
— Я могу двигаться! Я больше не парализован! — в восторге произнес герцог.
Казалось, он сам с трудом верит в это. Он хотел было сесть на постели, но Эрт мягко удержал его за плечо.
— Лежите спокойно, ваша светлость, — сказал он. — Спина у вас еще будет болеть сегодня, а возможно, и завтра. Но милость Господня обязательно снизойдет на вас!
Слова эти Эрт произнес неторопливо и с улыбкой. Затем сделал шаг от кровати, и Тамара, понимая, чего он хочет, подошла к нему и взяла за руку.
— Как мне отблагодарить вас? — спросила она.
— Мне не нужно никакой благодарности, — остановил ее Эрт. — Я пришел, потому что во мне нуждались.
— Дети наверняка захотят увидеться с вами.
— Так отведите меня туда!
— Только не уходите сразу после того, как повидаетесь с ними, — попросил герцог. — Я прошу вас остаться хотя бы до завтра. Вдруг мне станет хуже?..
— Нет, ваша светлость, я вам больше не понадоблюсь, — спокойно возразил Эрт. — А мне и моему внуку пора отправляться в путь…
— Но я хотел бы предложить вам остаться под моим кровом столько, сколько вы пожелаете, — продолжал настаивать герцог.
— Я чувствую, что меня ждут на севере, — мягко заметил Эрт, словно услышав глас свыше.
— И все же, что я могу для вас сделать?
Эрт ничего не ответил. Он молча подошел к внуку, который ждал его на пороге спальни. Тамара приблизилась к постели герцога.
— Дайте ему все, что он пожелает, — распорядился герцог.
— Он не возьмет денег, — возразила Тамара. — Но я все-таки попытаюсь чем-нибудь ему помочь.
Герцог не сводил с нее взгляда.
— Благодарю вас, — тихо произнес он. Боясь, что он догадается по глазам об ее истинных чувствах, Тамара поспешила уйти.
Она привела Эрта в гостиную в западном крыле замка. Шандор при виде слепого был так удивлен и обрадован, что не смог сдержать восторженного возгласа.
— Эрт, это вы! Что вы здесь делаете?
— Эрт только что излечил герцога, — пояснила Тамара.
— Если бы вы пришли вчера, то могли бы вылечить и меня!
— А что с вами приключилось, мастер Шандор? — ласково спросил Эрт.
При этом он легонько коснулся синяка вокруг глаза мальчика.
— Все в порядке, Эрт, — сказал Шандор и слегка отодвинулся.
— Лежи смирно, — потребовала Тамара. — Ты ведь знаешь, что Эрт не сделает тебе больно.
— Но мне щекотно! — пожаловался Шандор.
Эрт не обратил никакого внимания на эти слова, а продолжал держать одну руку у Шандора на глазу, а другой коснулся его рассеченной губы.
Шандор еще какое-то время сопротивлялся, а потом затих.
Наконец Эрт отнял руки.
— Как здорово это у вас выходит, Эрт! — весело проговорил Шандор. — Моему глазу уже гораздо лучше…
Слепой положил руки мальчику на плечи.
— Сейчас я сниму неприятные ощущения в твоем теле, — сказал он. — Тебя сильно избили, но никаких серьезных повреждений нет.
— Если вы вылечите меня, я смогу завтра кататься верхом! — радостно произнес Шандор. Эрт улыбнулся.
— Конечно, сможете, мастер Шандор! А синяки со временем пройдут.
— А как вы узнали, что у меня есть синяки?.. — начал было Шандор и, осекшись, взглянул на Тамару. — Да он ясновидящий, не иначе!
— Думаю, ты совершенно прав, — улыбнулась Тамара.
Она была так счастлива, что герцогу больше ничего не грозит, что буквально парила в облаках.
Больше всего на свете ей сейчас хотелось вернуться в его комнату и поговорить с ним, чтобы удостовериться, что он здоров.
Но надо было заниматься делами — в частности, накормить Эрта и его внука, чем Тамара и занялась. Когда гости поели и собрались уходить, девушка ухитрилась незаметно сунуть деньги в руку мальчика.
Она предложила ему пять соверенов, но тот покачал головой и взял только один.
Тамара знала, что спорить бесполезно. Мальчик взял лишь сумму, которая была необходима ему и деду во время их странствий.
Эрт, повинуясь собственным убеждениям, не позволял себе иметь никаких мирских благ.
Он с удовольствием повидал Кадину и Ваву. Когда вся компания высыпала на крыльцо, чтобы попрощаться с Эртом и его внуком, слепой целитель взял руку Тамары в свои и сказал:
— Зло покинуло вашу душу. Вы больше не испытываете ненависти, дитя мое.
Теперь в вашем сердце царит любовь. Это прекрасно! Скоро вы обретете счастье…
Тамара не сводила с Эрта изумленного взгляда, но ничего не сказала, так как рядом были дети. Она лишь наклонила голову и поцеловала руку Эрта.
Он улыбнулся, как будто понимая, за что она благодарит его. Вскоре оба — и Эрт, и его внук — двинулись в свой нелегкий путь, а Тамара еще долго смотрела им вслед, пока они не скрылись из вида.
Затем все вернулись к себе в гостиную. Весь вечер Тамара читала Кадине и Ваве сказки. Но вот, наконец, настало время девочкам ложиться спать.
— Я сегодня могу пообедать вместе с тобой внизу, — предложил Шандор Тамаре. — А ты слышала, что сказал Эрт? Завтра я смогу ездить верхом!
— Это я слышала, — лукаво заметила Тамара, — и мне кажется, что раз ты здоров, то можешь готовить уроки.
— Это несправедливо! — запротестовал Шандор. — Ты сама говорила, что мне не придется делать уроки до конца этой недели…
— Раз ты уже можешь ездить верхом, значит, ты достаточно здоров и для того, чтобы учиться, — непреклонным тоном повторила Тамара.
Шандор скорчил недовольную гримасу, но возражать больше не стал, а через некоторое время спросил:
— А почему Эрт вдруг пришел к нам?
— Он сказал, что понял, как мы в нем нуждаемся.
— И он действительно вылечил дядю Говарда?
Тамара кивнула.
Чтобы не расстраивать мальчика, она не стала говорить ему, что герцогу грозил паралич.
Только теперь девушка ясно осознала, что не появись Эрт в замке в нужную минуту, герцог был бы обречен на всю жизнь остаться калекой. Он был бы прикован к постели и в лучшем случае смог бы передвигаться лишь в инвалидной коляске.
» Благодарю тебя. Господи, за твою милость!«— вознесла страстную молитву Тамара.
И даже сейчас, когда ее переполняла радость оттого, что герцог снова здоров, Тамара подумала и о другом:» А что это означает для меня лично?..«
И этот вопрос испугал ее…
Тамара спустилась вниз, оставив Кадину и Ваву, отдыхавших после ленча, на попечение горничной Розы.
Утром Шандор ездил верхом, и Тамара настояла, чтобы после ленча он тоже лег отдохнуть. Мальчик попытался было протестовать, однако Тамара чувствовала, что он действительно сильно устал. Вот почему его не пришлось долго уговаривать — он лег на диван и вскоре увлекся интересной книжкой.
Тем временем Тамара направилась в библиотеку — ей хотелось выбрать что-нибудь и для себя.
В последние дни произошло так много волнующих событий, что ей было не до чтения. Теперь же, когда тревоги вчерашнего дня понемногу улеглись, девушка решила посидеть часок за книгой. Но оказалось, что два романа, взятые ею в библиотеке некоторое время тому назад, уже прочитаны. Следовательно, надо было пойти и поменять их.
От Уоткинса Тамара узнала, что герцог спокойно проспал всю ночь и уже подумывает о том, чтобы встать с постели.
— Пожалуйста, уговорите его светлость отдохнуть подольше! — взволнованно обратилась Тамара к камердинеру, жалея, что не может сама сказать об этом герцогу. — Вы же помните, что сказал Эрт Верьон — он еще какое-то время будет ощущать слабость…
— Ощущать слабость — это одно, а быть прикованным к постели — совсем другое. Сами понимаете, мисс, — резонно возразил Уоткинс.
— Конечно, понимаю, — нетерпеливо перебила его Тамара. — И все же его светлости лучше пробыть в постели хотя бы до конца недели…
Старый камердинер ухмыльнулся.
— Ну, уж тогда сами и постарайтесь его уговорить, мисс! Меня его светлость и слушать не захочет. Он ненавидит, когда с ним» цацкаются «, как он выражается…
— Это прекрасно, — возразила Тамара, — но надо все же попытаться уговорить его вести себя разумно.
Однако зная упрямый нрав герцога, Тамара не исключала того, что уже сегодня вечером сможет увидеться с ним — вполне вероятно, что его светлость спустится к обеду.
Подойдя к главному холлу, она уже собиралась пройти по коридору в библиотеку и вдруг в дверях синего салона увидела слугу, который обратился к ней со словами:
— Его светлость желает поговорить с вами, мисс.
— Он что, спустился вниз? — удивленно спросила Тамара — этого она никак не ожидала.
— Да. Его светлость завтракал внизу, мисс. Слуга открыл дверь, и Тамара вошла в синий салон.
Герцог сидел в кресле у окна. Увидев Тамару, он встал.
— Пожалуйста, не вставайте! — умоляющим тоном проговорила она и бросилась к герцогу, не сводя с него глаз.
Он как всегда, выглядел весьма импозантно. Тамаре показалось, что за время болезни он стал еще красивее.
Ее поразило и то, что он выглядел очень довольным и счастливым. Глубокие складки — следы перенесенных страданий и боли — теперь разгладились, а циничное выражение исчезло с его лица.
Глядя на приближающуюся к нему Тамару, герцог мягко улыбался. Вот, наконец, она подошла и посмотрела ему прямо в глаза. То, что она увидела, заставило ее сердце радостно затрепетать.
— Мне нужно многое сказать вам, — неторопливо начал герцог. — Прежде всего я хотел бы выразить свою благодарность за то, что вы спасли мне жизнь.
— Это Эрт спас вас…
— Но привели его ко мне вы! Более того — как я понял, он сам каким-то мистическим, непонятным для меня образом догадался, что нужен здесь.
— Он действительно был нам нужен, — подтвердила Тамара. — И вот результат — вы снова здоровы!
— Я сам с трудом в это верю! — улыбнулся герцог. — И как я уже сказал, благодарить за мое исцеление нужно именно вас.
— Ваши слова смущают меня, — запротестовала Тамара. — Мы все благодарны Эрту и очень, очень рады, что вы так быстро выздоровели…
Герцог слегка приподнял брови.
— Вы сказали —» мы «?
— Ну да, мы. Все, кто живет в вашем доме.
— А вы в этом уверены?
— Ну конечно! — воскликнула Тамара, слегка смущенная этими настойчивыми вопросами.
— А я ждал, что вы скажете — я сам виноват в том, что со мной произошло.
Тамара посмотрела на герцога с удивлением. Он показал на стул рядом со своим креслом и предложил:
— Может быть, мы сядем? По-моему, нам нужно о многом поговорить.
Тамара молча повиновалась. В ее сердце закралась тревога. Интересно, что он ей скажет?..
— Мое падение было подстроено, — начал герцог. — Мне стало известно, что верхняя планка в воротах не только была жестко прикреплена к стойке, но и поднята на такую высоту, которую вряд ли способна взять обычная, даже хорошо натренированная лошадь.
— Но кто же мог это сделать? — в ужасе спросила Тамара.
Герцог пожал плечами.
— Любой из тех, кто недоволен положением дел в моем поместье.
— И что вы собираетесь предпринять? Задавая этот вопрос, Тамара подумала: а не слишком ли дерзко с ее стороны так разговаривать с герцогом?
— Изменить существующее положение дел, — ответил он. — Вы ведь это хотели мне предложить?
— Я знаю, что в вашем поместье, как и по всей стране, зреет недовольство среди ваших подданных, — сказала Тамара. — Мне кажется, стоит прислушаться к жалобам фермеров. Они, безусловно, нуждаются в понимании и сочувствии…
— Именно так я и намерен поступить, — кивнул головой герцог. — Так что, как видите, мы с вами мыслим одинаково.
Он улыбнулся, и Тамара снова почувствовала, как радостно бьется ее сердце.
— Ну а теперь, — продолжал герцог, — может быть, мы поговорим о наших племянниках?
Удивлению Тамары не было предела. Она молча воззрилась на герцога, чувствуя, как румянец заливает ее щеки.
— Нет смысла и дальше притворяться, — спокойно произнес герцог.
— Вы, наверное, услышали, как Вава… назвала меня» тетя Тамара «…
— Собственно говоря, я начал догадываться об истине гораздо раньше, чем получил это доказательство, — возразил герцог. — Мне сразу показалось сомнительным, что гувернантка так ревностно заботится о детях, вверенных ее попечению.
Тамара потупила взгляд, и тень от ее темных густых ресниц упала на бледные щеки.
— Я… я боялась, что вы… прогоните меня, если узнаете… что я — сестра Майки… — пролепетала девушка еле слышно.
— Как раз в связи с этим мне есть что сказать, — произнес герцог серьезным тоном. — Я хотел бы, Тамара, объяснить вам свое поведение по отношению к брату.
Услышав, что он обращается к ней по имени, девушка подняла глаза на герцога и увидела, что он тоже не спускает с нее взгляда. Его рассказ начался так:
— Когда мой брат Рональд женился, меня не было в Англии. Об отношении к этому браку моего отца я узнал лишь несколько лет спустя.
Видя Тамарино удивление, герцог пояснил:
— В августе 1808 года я находился в Португалии, в войсках под командованием сэра Артура Уэлсли.
— Вы служили под командованием Веллингтона?
— Да. Наш полк сражался с французами на Пиренейском полуострове. Как вам, должно быть, известно, это была весьма длительная кампания.
— Значит, вы не знали, что ваш брат женился?
— Не имел ни малейшего представления! Как вы понимаете, письма, присланные из дома, редко попадают на поле боя.
— Понятно, — пробормотала Тамара.
Она начинала понимать не только это, но и кое-что еще.
— Лишь вернувшись домой после окончания войны, я узнал от отца о том, что произошло.
— Но почему вы не попытались увидеться с самим лордом Рональдом?
— Я так и собирался поступить, но мой отец, который был все еще вне себя от ярости по поводу этой неразумной, с его точки зрения, женитьбы, уверил меня, что ему ничего не известно о местонахождении Рональда. Я повсюду спрашивал о брате, но, похоже, никто не мог сказать мне ничего определенного…
— А как же денежное содержание, которое регулярно высылалось ему?..
— Я как раз подхожу к этому, — сказал герцог. — Когда умер наш отец и я вступил в права наследства, выяснилось, что, несмотря на их натянутые отношения, Рональд все эти годы получал определенную сумму денег. Я продолжал ее выплачивать, однако оставил всякие попытки к примирению.