Страница:
– Я не собираюсь превращаться в белоручку! – возмутилась Джин.
Однажды она спросила Ангуса о том, какой он видит их будущую совместную жизнь.
– Тебе будет чем заняться помимо уборки и стирки, – ответил он довольно резко. – Домашняя работа – для слуг. Да и я не собираюсь торчать на ферме круглый год. Мы с тобой съездим в Лондон, будем наезжать в Эдинбург. А там, кто знает, может, и в зарубежное путешествие отправимся.
Джин понимала, что столь грандиозные планы должны, по мнению Ангуса, привести ее в восторг, но что-то мешало ей радоваться от чистого сердца. Она чувствовала в словах Ангуса непонятный ей скрытый смысл. Его честолюбивые планы были ей чужды, Джин хотелось радоваться жизни, радовать Ангуса. Но Ангусом двигали непомерные амбиции. В тот момент она промолчала, решив не спорить с женихом, но скоро получила наглядное подтверждение своим наихудшим подозрениям. Она увидела, как ведет себя Ангус с джентльменами, приезжавшими в их края на сезонную ловлю лосося. Увидела и расстроилась. Иначе чем подобострастным его поведение трудно было назвать. Да, ее Ангус заискивал и даже пресмыкался перед всеми, кто занимал более высокое положение в обществе, чем он сам.
Тогда впервые в жизни Джин сравнила своего жениха с покойным отцом. До сих пор она всецело доверяла Ангусу и смотрела на него влюбленными глазами, восхищаясь каждым его словом и поступком, а теперь увидела его в истинном свете. Да, ее жених был хорош собой, это правда. Но в нем не было той внутренней культуры, которая прививается из поколения в поколение и которая в ее семье была совершенно естественной. И напрасно она пыталась убедить себя, что все это пустяки и она все равно любит Ангуса и будет любить его всю жизнь. Тут же перед глазами возникали увиденные картины: Ангус, нелепо размахивающий руками и суетящийся возле приезжих господ, и те, спокойные, уверенные в себе, без тени рисовки или позы. Просто стоят и со снисходительным видом слушают его болтовню.
После смерти тети ее дом выставили на продажу, и до отъезда в Лондон Джин некоторое время жила в доме их бывшей служанки Энни, которая когда-то убиралась в доме священника. Именно от Энни она и узнала о существовании Элизабет.
– Подумайте хорошенько, мисс Джин, – сказала ей как-то раз старая женщина, – разумно ли с вашей стороны бросать жениха и уезжать бог знает куда!
– Конечно, разумно! – возразила ей девушка. – Ты же отлично понимаешь, Энни, почему я это делаю. И потом, я не собираюсь навечно оставаться в Лондоне. Заработаю немного денег и сразу же назад, домой. Вы еще меня не узнаете, какой нарядной я сюда вернусь.
– На вашем месте я бы никуда не ездила! – пророчески изрекла Энни.
– Это почему же?
– А потому, что ваш Ангус – красавчик хоть куда и сам это знает. Да и не вы одна по нем сохнете. Есть и другие, кто ради этого парня готов на все.
– И кто же эти другие?
– Кто-кто? Да взять хотя бы ту же мисс Элизабет Росс. Дня не проходит, чтобы она не появилась у нас в деревне, и обязательно заглянет на ферму. Уж она-то точно не станет терять время даром, когда вы отъедете в столицу.
– Глупости ты несешь, Энни! – рассмеялась Джин. – Я прекрасно знаю, о ком ты говоришь. Эта женщина намного старше Ангуса. Да и полковник Росс едва ли обрадуется, если его дочери взбредет в голову выйти замуж за фермера.
– Ну уж если женщине что втемяшится в голову, станет она кого-то слушать, как же! – проговорила старая служанка и больше не стала распространяться на эту тему.
Но ее последние слова засели в памяти Джин, и она даже почувствовала укол ревности к своей потенциальной сопернице. Впрочем, когда она напрямую спросила у Ангуса об Элизабет Росс, то услышала в ответ, что ее дружеские визиты на ферму ему очень приятны.
– Она очень добра ко мне. И только благодаря ее стараниям старый полковник позволяет мне денек-другой побродить с ружьем по его угодьям, когда сам не охотится. Они очень славные люди, Джин. Именно с такими людьми мне и хотелось бы общаться в будущем.
В глубине души Джин отлично понимала, что полковник Росс, владелец огромных лесных угодий, который приезжает в Шотландию лишь в сезон охоты, едва ли снизойдет до общения с простым фермером и его женой. Но к этому времени она уже успела понять, как тщеславен ее будущий муж, а потому не стала ему возражать.
Тем не менее когда на следующий день Джин увидела Элизабет Росс, сидевшую в машине, то посмотрела на нее с нескрываемым любопытством. Женщина не показалась ей красивой. К тому же жесткие складки в уголках тонких губ, накрашенных алой помадой, придавали ее лицу хищное выражение.
Пристальное внимание Джин не осталось незамеченным. Элизабет вдруг повернулась в ее сторону и взглянула на нее в упор. При этом – или это только померещилось Джин? – выражение ее лица стало еще более хищным, а губы сжались еще плотнее, превратившись в одну узкую полоску. Это был откровенно враждебный взгляд. Но Джин, памятуя о словах Ангуса, приветливо улыбнулась ей. Однако Элизабет отреагировала на эту улыбку странным образом: она гордо вскинула голову, а потом резко отвернулась и тронула машину с места. Джин рассеянно смотрела ей вслед. Ей показалось, что в одно мгновение ясный солнечный день померк. Настроение у нее испортилось, ясно было, что Элизабет невзлюбила ее с первого взгляда. Да, но за что?
Это, наверное, лишь ее фантазии, пыталась убедить себя Джин, ведь мисс Росс даже не знает, кто я. Но это были пустые отговорки. В деревне все всегда и всех знают, по крайней мере хотя бы в лицо. Джин вернулась в дом Энни в полной растерянности, не зная, что и подумать. Но когда на следующее утро за ней заехал Ангус, чтобы отвезти ее на станцию, она сочла за лучшее промолчать и не стала рассказывать ему о встрече с Элизабет.
– Не уезжай! – взмолился Ангус, когда они поджидали поезд, стоя на платформе.
И Джин, почувствовав всю искренность его слов, уже готова была сдаться. Ведь еще не поздно все отменить. Достаточно ей сказать, что она передумала и не поедет в Лондон, и Ангус тут же подхватит ее чемодан и отвезет обратно, в дом к Энни. А на следующей неделе они поженятся, и все у них будет прекрасно. Слова уже были готовы сорваться с ее языка, но что-то остановило ее в самый последний момент. Внутренний голос уже в который раз сказал ей, что она не может вступить в дом мужа вот так, с пустыми руками.
А потом словно из далекого прошлого до нее долетел скрипучий голос тети, которая не уставала повторять: “Если бы я тебя не подобрала из жалости, ты бы сейчас прозябала в сиротском приюте. Так что еще скажи спасибо, что я тебя кормлю и одеваю. А где благодарность? Хотя бы отработай за то, что живешь у меня на всем готовом”.
Нет, она никогда в жизни больше не допустит, чтобы ее так унижали и попрекали куском хлеба! Никогда!
Раздался гудок паровоза. Приближался поезд. Джин не могла сдержать слез. Когда состав подъехал к платформе, сотни разноцветных радуг плясали у нее перед глазами.
Погруженная в свои невеселые мысли о прошлом, Джин стояла, устремив невидящий взгляд в письмо Ангуса. Спохватившись, она увидела, что Толли терпеливо ждет ответа.
– О, простите меня! – воскликнула она встревоженно. – Задумалась о своем… Мне жаль…
– Вот жалеть не надо! – решительно перебил ее Толли. – Сейчас мы разработаем план ответных действий и незамедлительно приступим к его реализации. Итак, когда ваш молодой человек собирается объявить о помолвке с той, другой?
– Не знаю. Об этом в письме ни слова. Он просто написал, что Элизабет Росс хочет, чтобы он на ней женился.
– Отлично! – воскликнул Толли, полностью проигнорировав новый приступ слез, из-за которого Джин едва закончила фразу. – Нам следует очень постараться, чтобы опередить их и успеть объявить о нашей помолвке первыми.
– Но это же невозможно! – вяло запротестовала Джин. – Я не могу…
– Возможно! – не дал ей договорить Толли. – Выслушайте меня, прошу вас! Ваши друзья только порадуются за вас, поверьте мне! Да и тех двоих вы оставите в дураках. Кстати, как зовут эту женщину? Элизабет Росс, кажется?
– Да, но…
– Все! Больше никаких “но”! – отрезал Толли. – Сейчас мы пошлем вашему приятелю телеграмму с сообщением о помолвке, и упомяните, что все подробности будут изложены в письме, которое вы отправите следом. Да! И не вздумайте признаваться, что получили от него письмо. А свое письмо отправьте ему сегодня же вечером, но число поставьте вчерашнее. Невинная хитрость, не более того! Да и не станет он рассматривать штемпели на конвертах. А если не станет, то легко поверит в то, что его письмо вы еще не видели – оно могло задержаться в пути. Зная нерасторопность наших почтовых служб, удивляться не приходится.
– А телеграмма? Что в ней написать?
– Текст я сочиню сам. Где у нас тут бумага?
Толли повернулся к письменному столу и, схватив первый попавшийся под руку лист, стал быстро писать.
– Диктуйте фамилию и адрес! – бросил он, не оборачиваясь.
Девушка продиктовала адрес и замолчала. В комнате повисла гнетущая тишина. Толли писал, а Джин отчаянно пыталась собраться с мыслями, но они никак не хотели собираться и разбегались в разные стороны.
– Вот, готово! Слушайте! – воскликнул Толли и громко прочитал написанное: “Ангусу Мактавишу ферма Мур Глендейл. Сообщаю моей помолвке лордом Брори глубоко сожалею что не смогла сообщить раньше. Прости если сможешь. Все подробности письмом. Джин”. Лично мне вот это очень нравится: “Прости, если сможешь”. А вам?
– Нет! Такую телеграмму ни в коем случае нельзя отправлять!
– Почему же? Имея некоторое представление о нравах, царящих в провинциальных почтовых отделениях, не сомневаюсь: вся деревня узнает новость гораздо раньше, чем телеграмму прочитает ваш жених. А потому, какие слухи бы ни циркулировали в Глендейле по поводу его возможной помолвки с Элизабет Росс, наша новость перекроет им кислород, это совершенно точно. Словом, пальма первенства у нас.
– Наверное, вы правы, – вынуждена была согласиться с ним Джин.
Послышались шаги за дверью, дверь отворилась, и в комнату вошел широкоплечий светловолосый молодой человек.
– Привет, Джеральд! – обрадовался ему Толли.
– Какого черта ты торчишь в своей конторе в такое позднее время? – искренне изумился вошедший.
– Как всегда, занят разработкой очередной операции, – усмехнулся Толли. – Срочно нужна твоя помощь, старина! – Он повернулся к Джин. – Позвольте представить вам моего старого друга Джеральда Фэрфакса. Джеральд, это мисс Маклейд.
– Рад познакомиться! – кивнул Джеральд и, небрежно швырнув шляпу на стол, плюхнулся в кресло. – Так что у тебя стряслось, Толли?
– Я хочу сделать объявление о своей помолвке. И хочу, чтобы оно стало настоящей сенсацией.
– Ты что, рехнулся, дружище? Вытянуть меня из клуба в контору, и все ради того, чтобы сообщить мне это? – В голосе Джеральда прозвучало неподдельное негодование. – Да оставь подобную чепуху Мелии! Уж она-то постарается собрать журналистов со всей Европы и заставит их ночь дежурить у своего дома в ожидании столь сногсшибательной новости. Поверь, у меня нет ни малейших шансов превзойти ее по части рекламы.
– Да, но я собираюсь объявить о помолвке вовсе не с Амелией, – невозмутимо проговорил Толли.
– Что?! – воскликнул Джеральд, и сигарета выпала из его рук и покатилась под стол. Он вскочил с кресла. – Держите меня! Что ты хочешь этим сказать? Ты передумал жениться на Мелии?
– Этого я тебе не говорил. Я лишь сказал, что не собираюсь объявлять о помолвке с ней. Научись слушать внимательно то, что тебе говорят, старина! – Толли снова повернулся к Джин. – Джеральд работает в рекламном бизнесе. Там трудятся отличные ребята, вот только с фактами они привыкли обращаться как бог на душу положит.
– Ничего не понимаю! – продолжал злиться Джеральд. – Объясни наконец, что происходит.
– А ты садись и внимательно выслушай все то, что мы сейчас тебе скажем. Мисс Маклейд и я желаем объявить о нашей помолвке. И мы также желаем, чтобы это объявление превратилось в настоящую сенсацию, только и всего.
Джеральд молча открыл рот, потом снова закрыл его и уставился на Джин. Кажется, впервые с тех пор, как он перешагнул порог кабинета, до него дошло, что они с Толли в этой комнате не одни.
– Разорви меня на части! – пробормотал он растерянно.
– Подбирай выражения, старина. Здесь дама!
– О, простите! – спохватился Джеральд. – Но я только что испытал настоящий шок. Не думаю, что мы встречались с мисс Маклейд раньше, но слезно прошу ее простить меня еще раз.
– Все в порядке! – успокоила его Джин. – Я вас отлично понимаю. Для меня это тоже шок.
Дело в том, что…
– Нет, предоставьте это мне! – поспешно перебил ее Толли. – Думаю, тебе можно рассказать правду. Ты – единственный человек на свете, кому я доверю всю правду без утайки. Но поклянись, что никто и никогда не узнает о том, что я тебе сейчас сообщу. Клянешься?
– Клянусь! Ну же, рассказывай! И пожалуйста, не гони лошадей! Я за тобой не поспеваю… Я знаю Толли еще со школы, мы вместе учились в Итоне, – пояснил Джеральд, обращаясь к Джин. – Иногда он в такие переделки попадал, и все из-за собственного безрассудства. За ним нужен глаз да глаз! Поверьте мне!
– Отставить разговорчики в строю! Слушай мою команду! Точнее, мою историю. Все просто. Мелия отвергла мои ухаживания и меня самого и сообщила, что собирается замуж за Эрнеста Дэнкса. – На этом месте Джеральд присвистнул от удивления. – Да, именно так, мой друг! Она, видите ли, полагает, что Дэнкс будет в скором времени премьер-министром. Кстати, а старик еще жив?
– Да, но в последнем бюллетене, который был распространен сегодня, сообщается, что у врачей практически не осталось надежды.
Толли издал тяжелый вздох.
– Вот видишь! Все идет, как она хочет. Мелия уже приготовилась воцариться на Даунинг-стрит. А перед этим – пышная свадьба в Вестминстерском аббатстве и все такое в том же духе.
– Что ж, если она вбила себе это в голову, то ее уже не остановишь, ты же ее знаешь. А потому все твои усилия будут напрасны.
– Да, но пока Мелия еще не стала женой премьер-министра, и я хочу преподать ей урок. Хороший урок на будущее.
– Представляю, как ей понравятся твои уроки! – съязвил Джеральд.
– Дело в том, – продолжал Толли, пропустив реплику друга мимо ушей, – что мисс Маклейд оказалась точно в такой же ситуации. Молодой человек, за которого она собиралась замуж, неожиданно передумал и щелкнул ее по носу своим отказом. Вот мы и решили объединить усилия и проучить этих двоих. Теперь тебе все понятно?
– Да понял я, понял! – воскликнул Джеральд. – Или я, по-твоему, законченный тупица? – Вот и замечательно! Потому что на тебя возлагается основная задача: сотворить сенсацию. Такую, чтобы мисс Маклейд сумела потрясти этой новостью всю Шотландию, а я – весь лондонский бомонд. Новость о нашей помолвке должна затмить своей важностью даже известие о смерти премьер-министра, если она случится.
Словом, за работу!
– Хорошо! Но прежде еще один вопрос. Толли, ты хорошо все обдумал? Мне это кажется самым настоящим безумием, прости, но это так!
– Вот и я о том же! – подала наконец голос Джин. – Пожалуйста, капитан Фэрфакс, убедите лорда Брори отказаться от своей безумной затеи.
– Вот так да! – укоризненно покачал головой Толли. – Вы же мне обещали, Джин! Обещали ни в чем не перечить.
– Обещала! Но я боюсь! Боюсь, наша авантюра может обернуться крупными неприятностями для нас же самих.
– Все неприятности оставьте мне! – решительным тоном отрезал Толли. – Я сам с ними разберусь. Уж поверьте моему слову, мне и не в таких переделках случалось бывать. Подтверди, Джеральд!
– Не знаю даже, что из этого получится! – задумчиво протянул Джеральд. – Но точно знаю, что, коль скоро ты что-то втемяшил себе в голову, тебя не переубедить.
– Короче, что ты предлагаешь? – нетерпеливо прервал его Толли.
– Предлагаю что?
– Как нам попасть на первые полосы газет, тупица?
– Ну, это просто! Предлагаю такой текст: “Лорд Брори, прославленный герой, командир десантно-диверсионного отряда…” И так далее, и тому подобное.
– Нет, нет, и еще раз нет! – бурно выразил свой протест Толли. – Никаких командиров и никаких диверсионных отрядов! Мне нужна сенсация, сегодняшняя сенсация, понимаешь? Причем сенсация такого масштаба, чтобы альбом Мелии, куда она складывает все газетные вырезки о себе, буквально бы распух от обилия новых вклеек, подобно старой поваренной книге.
– Ага! То есть ты ждешь от меня, чтобы я сочинил какую-нибудь сногсшибательную романтическую историю, да?
– Наконец-то дошло! – вздохнул Толли. – Что-то ты сегодня медленно соображаешь.
– А ты что хотел?! Чего можно ожидать от человека, только что пережившего шок? Мне срочно нужно расслабиться. У тебя есть что хлебнуть?
– Конечно! Угощайся, будь как дома. Бар открыт, он в твоем распоряжении.
– Спасибо!
Джеральд направился к буфету, извлек из бара бутылку виски и повернулся к Джин:
– А вам, мисс Маклейд, плеснуть немного виски?
– Нет, благодарю вас. Лорд Брори уже угостил меня бренди. Наверное, именно бренди сделал меня такой сговорчивой. На трезвую голову я бы ни за что не согласилась на эту авантюру.
– Да, доля безумия в этом плане точно присутствует, – проговорил Джеральд, смешивая виски с содовой. – Хотя по здравом размышлении я прихожу вот к какому выводу: только помолвка Толли с другой девушкой может заставить Мелию одуматься. Я уверен, на самом деле она вовсе не горит желанием стать женой этого Дэнкса. Лично мне он никогда не нравился. В нем есть что-то искусственное, он похож на целлулоидную игрушку.
– Вот-вот! Ты абсолютно прав! – горячо поддержал друга Толли. – Он именно такой, ненастоящий! – Он посмотрел на Джин и улыбнулся ей. – Говорил же я вам, наш Джеральд – умник! Правда, порой долго раскачивается, но зато уж потом… Как выйдет на старт и как пойдет!
Джин тоже невольно улыбнулась. Было что-то мальчишеское в отношениях этих двоих, что-то такое, что заражало оптимизмом, и в их присутствии она сама невольно почувствовала себя такой же беззаботной и веселой. Впрочем, Толли всегда умел создавать вокруг себя атмосферу дружеской раскованности и веселья. Разумеется, Джин была наслышана о нем и о его многочисленных военных подвигах еще до того, как приехала в Лондон. А кто в Англии о них не знает? Об этом были сообщения на первых полосах всех крупнейших газет страны, а личная жизнь героя постоянно находилась под прицелом ведущих светских хроникеров.
Никто не знал наверняка, почему лорда Брори, получившего при рождении пышное имя Джордж Себастьян Александр, близкие и друзья зовут Толли. За время работы Джин уже выслушала несколько разных версий происхождения этого уменьшительного имени. И даже прочитала одну историю в женском журнале. Будто бы отцу Толли о рождении сына сообщили прямо на охоте. Но тот, всецело поглощенный преследованием лисицы, лишь досадливо отмахнулся от слуги, привезшего новость, и с криком “То ли еще будет!” устремился в погоню за зверем. Восклицание слилось в одно слово, и прозвище “Толли” пристало к мальчику с раннего детства. Ну а в Итоне, а потом и в Оксфорде оно прочно закрепилось за ним и стало почти вторым официальным именем. Именно под этим именем он прославился в годы войны как бесстрашный, находчивый и удачливый командир десантно-диверсионного отряда. Его любили, им восхищались, поражались его везению, когда он выходил целым и невредимым из самых рискованных переделок. Его так и называли за глаза: “Везунчик Толли”. А его солдаты шли за ним в огонь и воду, не думая о смерти, потому что искренне верили, что даже самые непреодолимые преграды можно взять вместе с командиром, которому постоянно сопутствует удача.
На работе мисс Эмис постоянно говорила о Толли. Его имя то и дело всплывало в разговорах с клиентами, которые обращались к ним кто за советом, кто за материальной помощью или в поисках работы. Из общих разговоров сложился портрет человека смелого до безрассудства, жесткого и даже жестокого по отношению к врагу, но верного и надежного друга, о котором можно только мечтать. Да, он мог вспылить, но готов был ринуться на другой конец света, если кому-то из его друзей была нужна помощь. Наслушалась Джин не только о щедрости Толли, но и о его похождениях на любовном поприще. Кое-кто даже поговаривал о его распущенности, но, скорее всего, это были вымыслы завистников. Все, что Джин слышала о нем раньше, имело мало отношения к человеку, который предстал перед ней в реальности. Какой же он на самом деле, лорд Брори?
– Так какие у тебя конкретные идеи, Джеральд? – услышала она его голос. Властные интонации, прозвучавшие в нем, говорили о том, что это не праздный вопрос, а скорее приказ.
– Итак, тебе нужна романтическая история? – ответил Джеральд вопросом на вопрос. – Тогда мы превратим в сенсацию обстоятельства, при которых случилось ваше знакомство. Например, ты спас мисс Маклейд жизнь. Вытащил ее из огня или еще что-нибудь в этом роде. Публика обожает подобные истории. К тому же, зная о твоих многочисленных подвигах, все жаждут от тебя новых деяний. А что, если мисс Маклейд прыгнула с горя в Темзу, а ты ее вытащил из воды?
– Нет! Обойдемся без пожаров и прыжков в воду! – решительно возразил Толли. – Еще, чего доброго, обвинят в поджоге, или мисс Маклейд заработает пневмонию от купания в холодной воде и не успеет обручиться со мной.
– Понятно! А где вы живете, мисс Маклейд? – обратился к ней Джеральд.
– Я живу в южном пригороде Лондона. Снимаю комнату в пансионе в Патни.
– Отлично! В Патни много пустырей и прочих небезопасных мест. Вы возвращаетесь поздно вечером домой с работы, и на вас нападают трое хулиганов. Вы начинаете кричать, звать на помощь. К счастью, рядом оказывается Толли, он спасает вас, и происходит то, что называется любовью с первого взгляда. После чего вы решаете немедленно объявить о своей помолвке.
– Отличная история! – оценил новое предложение Толли. – А что стало с хулиганами? Что я с ними сделал?
– Ты хотел догнать их и сдать всю троицу в полицию. Но бедняжка мисс Маклейд в страхе прильнула к тебе и стала умолять не бросать ее одну на пустыре, где полно бандитов.
– Лучший мелодраматический сюжет из всех, что мне когда-либо доводилось слышать или читать. Очень красивая сказка! И когда же все это произошло?
Джеральд задумчиво взъерошил волосы.
– Думаю, вчера. Кстати, когда ты намереваешься объявить о своей помолвке?
– Немедленно.
– Тогда нас устроят “Экспресс” и “Мейл”. В этих газетах есть утренние выпуски. Нужно успеть к завтрашнему утру. А “Таймс” опубликует информацию уже в дневном выпуске. Да, нам еще нужны хорошие фотографии для вечерних газет. Потребуются соответствующие туалеты и весь этот антураж. И здесь без Мишеля никак не обойтись. Вперед!
Джеральд готов был тут же сорваться с места, но Джин бросила умоляющий взгляд на Толли.
– Лорд Брори! Пожалуйста, выслушайте меня! Видите, чем дальше, тем все больше и больше новых проблем. Я не могу позволить вам тратиться на меня. Я не приму от вас никаких подарков!
Толли взял ее за руку, и она почувствовала тепло его ладони, сжавшей ее пальцы в крепком рукопожатии.
– Джин! Вы же обещали довериться мне. Так к чему сомнения? Уверяю вас, мы отлично повеселимся, вот увидите! Гарантирую забавное приключение, и только! А вы дрожите от страха, даже не вступив еще в игру.
– Вовсе я не дрожу! – возразила Джин. – Но…
– Повторяю еще раз: никаких “но”! Вы слышали, что сказал Джеральд? Вперед! Едем к Мишелю!
Толли улыбнулся девушке, и их взгляды встретились. И Джин прочитала в его глазах не только приказ, но и просьбу. Разве может она ему отказать? Да она пойдет за ним, куда он ей скажет.
Глава третья
Однажды она спросила Ангуса о том, какой он видит их будущую совместную жизнь.
– Тебе будет чем заняться помимо уборки и стирки, – ответил он довольно резко. – Домашняя работа – для слуг. Да и я не собираюсь торчать на ферме круглый год. Мы с тобой съездим в Лондон, будем наезжать в Эдинбург. А там, кто знает, может, и в зарубежное путешествие отправимся.
Джин понимала, что столь грандиозные планы должны, по мнению Ангуса, привести ее в восторг, но что-то мешало ей радоваться от чистого сердца. Она чувствовала в словах Ангуса непонятный ей скрытый смысл. Его честолюбивые планы были ей чужды, Джин хотелось радоваться жизни, радовать Ангуса. Но Ангусом двигали непомерные амбиции. В тот момент она промолчала, решив не спорить с женихом, но скоро получила наглядное подтверждение своим наихудшим подозрениям. Она увидела, как ведет себя Ангус с джентльменами, приезжавшими в их края на сезонную ловлю лосося. Увидела и расстроилась. Иначе чем подобострастным его поведение трудно было назвать. Да, ее Ангус заискивал и даже пресмыкался перед всеми, кто занимал более высокое положение в обществе, чем он сам.
Тогда впервые в жизни Джин сравнила своего жениха с покойным отцом. До сих пор она всецело доверяла Ангусу и смотрела на него влюбленными глазами, восхищаясь каждым его словом и поступком, а теперь увидела его в истинном свете. Да, ее жених был хорош собой, это правда. Но в нем не было той внутренней культуры, которая прививается из поколения в поколение и которая в ее семье была совершенно естественной. И напрасно она пыталась убедить себя, что все это пустяки и она все равно любит Ангуса и будет любить его всю жизнь. Тут же перед глазами возникали увиденные картины: Ангус, нелепо размахивающий руками и суетящийся возле приезжих господ, и те, спокойные, уверенные в себе, без тени рисовки или позы. Просто стоят и со снисходительным видом слушают его болтовню.
После смерти тети ее дом выставили на продажу, и до отъезда в Лондон Джин некоторое время жила в доме их бывшей служанки Энни, которая когда-то убиралась в доме священника. Именно от Энни она и узнала о существовании Элизабет.
– Подумайте хорошенько, мисс Джин, – сказала ей как-то раз старая женщина, – разумно ли с вашей стороны бросать жениха и уезжать бог знает куда!
– Конечно, разумно! – возразила ей девушка. – Ты же отлично понимаешь, Энни, почему я это делаю. И потом, я не собираюсь навечно оставаться в Лондоне. Заработаю немного денег и сразу же назад, домой. Вы еще меня не узнаете, какой нарядной я сюда вернусь.
– На вашем месте я бы никуда не ездила! – пророчески изрекла Энни.
– Это почему же?
– А потому, что ваш Ангус – красавчик хоть куда и сам это знает. Да и не вы одна по нем сохнете. Есть и другие, кто ради этого парня готов на все.
– И кто же эти другие?
– Кто-кто? Да взять хотя бы ту же мисс Элизабет Росс. Дня не проходит, чтобы она не появилась у нас в деревне, и обязательно заглянет на ферму. Уж она-то точно не станет терять время даром, когда вы отъедете в столицу.
– Глупости ты несешь, Энни! – рассмеялась Джин. – Я прекрасно знаю, о ком ты говоришь. Эта женщина намного старше Ангуса. Да и полковник Росс едва ли обрадуется, если его дочери взбредет в голову выйти замуж за фермера.
– Ну уж если женщине что втемяшится в голову, станет она кого-то слушать, как же! – проговорила старая служанка и больше не стала распространяться на эту тему.
Но ее последние слова засели в памяти Джин, и она даже почувствовала укол ревности к своей потенциальной сопернице. Впрочем, когда она напрямую спросила у Ангуса об Элизабет Росс, то услышала в ответ, что ее дружеские визиты на ферму ему очень приятны.
– Она очень добра ко мне. И только благодаря ее стараниям старый полковник позволяет мне денек-другой побродить с ружьем по его угодьям, когда сам не охотится. Они очень славные люди, Джин. Именно с такими людьми мне и хотелось бы общаться в будущем.
В глубине души Джин отлично понимала, что полковник Росс, владелец огромных лесных угодий, который приезжает в Шотландию лишь в сезон охоты, едва ли снизойдет до общения с простым фермером и его женой. Но к этому времени она уже успела понять, как тщеславен ее будущий муж, а потому не стала ему возражать.
Тем не менее когда на следующий день Джин увидела Элизабет Росс, сидевшую в машине, то посмотрела на нее с нескрываемым любопытством. Женщина не показалась ей красивой. К тому же жесткие складки в уголках тонких губ, накрашенных алой помадой, придавали ее лицу хищное выражение.
Пристальное внимание Джин не осталось незамеченным. Элизабет вдруг повернулась в ее сторону и взглянула на нее в упор. При этом – или это только померещилось Джин? – выражение ее лица стало еще более хищным, а губы сжались еще плотнее, превратившись в одну узкую полоску. Это был откровенно враждебный взгляд. Но Джин, памятуя о словах Ангуса, приветливо улыбнулась ей. Однако Элизабет отреагировала на эту улыбку странным образом: она гордо вскинула голову, а потом резко отвернулась и тронула машину с места. Джин рассеянно смотрела ей вслед. Ей показалось, что в одно мгновение ясный солнечный день померк. Настроение у нее испортилось, ясно было, что Элизабет невзлюбила ее с первого взгляда. Да, но за что?
Это, наверное, лишь ее фантазии, пыталась убедить себя Джин, ведь мисс Росс даже не знает, кто я. Но это были пустые отговорки. В деревне все всегда и всех знают, по крайней мере хотя бы в лицо. Джин вернулась в дом Энни в полной растерянности, не зная, что и подумать. Но когда на следующее утро за ней заехал Ангус, чтобы отвезти ее на станцию, она сочла за лучшее промолчать и не стала рассказывать ему о встрече с Элизабет.
– Не уезжай! – взмолился Ангус, когда они поджидали поезд, стоя на платформе.
И Джин, почувствовав всю искренность его слов, уже готова была сдаться. Ведь еще не поздно все отменить. Достаточно ей сказать, что она передумала и не поедет в Лондон, и Ангус тут же подхватит ее чемодан и отвезет обратно, в дом к Энни. А на следующей неделе они поженятся, и все у них будет прекрасно. Слова уже были готовы сорваться с ее языка, но что-то остановило ее в самый последний момент. Внутренний голос уже в который раз сказал ей, что она не может вступить в дом мужа вот так, с пустыми руками.
А потом словно из далекого прошлого до нее долетел скрипучий голос тети, которая не уставала повторять: “Если бы я тебя не подобрала из жалости, ты бы сейчас прозябала в сиротском приюте. Так что еще скажи спасибо, что я тебя кормлю и одеваю. А где благодарность? Хотя бы отработай за то, что живешь у меня на всем готовом”.
Нет, она никогда в жизни больше не допустит, чтобы ее так унижали и попрекали куском хлеба! Никогда!
Раздался гудок паровоза. Приближался поезд. Джин не могла сдержать слез. Когда состав подъехал к платформе, сотни разноцветных радуг плясали у нее перед глазами.
Погруженная в свои невеселые мысли о прошлом, Джин стояла, устремив невидящий взгляд в письмо Ангуса. Спохватившись, она увидела, что Толли терпеливо ждет ответа.
– О, простите меня! – воскликнула она встревоженно. – Задумалась о своем… Мне жаль…
– Вот жалеть не надо! – решительно перебил ее Толли. – Сейчас мы разработаем план ответных действий и незамедлительно приступим к его реализации. Итак, когда ваш молодой человек собирается объявить о помолвке с той, другой?
– Не знаю. Об этом в письме ни слова. Он просто написал, что Элизабет Росс хочет, чтобы он на ней женился.
– Отлично! – воскликнул Толли, полностью проигнорировав новый приступ слез, из-за которого Джин едва закончила фразу. – Нам следует очень постараться, чтобы опередить их и успеть объявить о нашей помолвке первыми.
– Но это же невозможно! – вяло запротестовала Джин. – Я не могу…
– Возможно! – не дал ей договорить Толли. – Выслушайте меня, прошу вас! Ваши друзья только порадуются за вас, поверьте мне! Да и тех двоих вы оставите в дураках. Кстати, как зовут эту женщину? Элизабет Росс, кажется?
– Да, но…
– Все! Больше никаких “но”! – отрезал Толли. – Сейчас мы пошлем вашему приятелю телеграмму с сообщением о помолвке, и упомяните, что все подробности будут изложены в письме, которое вы отправите следом. Да! И не вздумайте признаваться, что получили от него письмо. А свое письмо отправьте ему сегодня же вечером, но число поставьте вчерашнее. Невинная хитрость, не более того! Да и не станет он рассматривать штемпели на конвертах. А если не станет, то легко поверит в то, что его письмо вы еще не видели – оно могло задержаться в пути. Зная нерасторопность наших почтовых служб, удивляться не приходится.
– А телеграмма? Что в ней написать?
– Текст я сочиню сам. Где у нас тут бумага?
Толли повернулся к письменному столу и, схватив первый попавшийся под руку лист, стал быстро писать.
– Диктуйте фамилию и адрес! – бросил он, не оборачиваясь.
Девушка продиктовала адрес и замолчала. В комнате повисла гнетущая тишина. Толли писал, а Джин отчаянно пыталась собраться с мыслями, но они никак не хотели собираться и разбегались в разные стороны.
– Вот, готово! Слушайте! – воскликнул Толли и громко прочитал написанное: “Ангусу Мактавишу ферма Мур Глендейл. Сообщаю моей помолвке лордом Брори глубоко сожалею что не смогла сообщить раньше. Прости если сможешь. Все подробности письмом. Джин”. Лично мне вот это очень нравится: “Прости, если сможешь”. А вам?
– Нет! Такую телеграмму ни в коем случае нельзя отправлять!
– Почему же? Имея некоторое представление о нравах, царящих в провинциальных почтовых отделениях, не сомневаюсь: вся деревня узнает новость гораздо раньше, чем телеграмму прочитает ваш жених. А потому, какие слухи бы ни циркулировали в Глендейле по поводу его возможной помолвки с Элизабет Росс, наша новость перекроет им кислород, это совершенно точно. Словом, пальма первенства у нас.
– Наверное, вы правы, – вынуждена была согласиться с ним Джин.
Послышались шаги за дверью, дверь отворилась, и в комнату вошел широкоплечий светловолосый молодой человек.
– Привет, Джеральд! – обрадовался ему Толли.
– Какого черта ты торчишь в своей конторе в такое позднее время? – искренне изумился вошедший.
– Как всегда, занят разработкой очередной операции, – усмехнулся Толли. – Срочно нужна твоя помощь, старина! – Он повернулся к Джин. – Позвольте представить вам моего старого друга Джеральда Фэрфакса. Джеральд, это мисс Маклейд.
– Рад познакомиться! – кивнул Джеральд и, небрежно швырнув шляпу на стол, плюхнулся в кресло. – Так что у тебя стряслось, Толли?
– Я хочу сделать объявление о своей помолвке. И хочу, чтобы оно стало настоящей сенсацией.
– Ты что, рехнулся, дружище? Вытянуть меня из клуба в контору, и все ради того, чтобы сообщить мне это? – В голосе Джеральда прозвучало неподдельное негодование. – Да оставь подобную чепуху Мелии! Уж она-то постарается собрать журналистов со всей Европы и заставит их ночь дежурить у своего дома в ожидании столь сногсшибательной новости. Поверь, у меня нет ни малейших шансов превзойти ее по части рекламы.
– Да, но я собираюсь объявить о помолвке вовсе не с Амелией, – невозмутимо проговорил Толли.
– Что?! – воскликнул Джеральд, и сигарета выпала из его рук и покатилась под стол. Он вскочил с кресла. – Держите меня! Что ты хочешь этим сказать? Ты передумал жениться на Мелии?
– Этого я тебе не говорил. Я лишь сказал, что не собираюсь объявлять о помолвке с ней. Научись слушать внимательно то, что тебе говорят, старина! – Толли снова повернулся к Джин. – Джеральд работает в рекламном бизнесе. Там трудятся отличные ребята, вот только с фактами они привыкли обращаться как бог на душу положит.
– Ничего не понимаю! – продолжал злиться Джеральд. – Объясни наконец, что происходит.
– А ты садись и внимательно выслушай все то, что мы сейчас тебе скажем. Мисс Маклейд и я желаем объявить о нашей помолвке. И мы также желаем, чтобы это объявление превратилось в настоящую сенсацию, только и всего.
Джеральд молча открыл рот, потом снова закрыл его и уставился на Джин. Кажется, впервые с тех пор, как он перешагнул порог кабинета, до него дошло, что они с Толли в этой комнате не одни.
– Разорви меня на части! – пробормотал он растерянно.
– Подбирай выражения, старина. Здесь дама!
– О, простите! – спохватился Джеральд. – Но я только что испытал настоящий шок. Не думаю, что мы встречались с мисс Маклейд раньше, но слезно прошу ее простить меня еще раз.
– Все в порядке! – успокоила его Джин. – Я вас отлично понимаю. Для меня это тоже шок.
Дело в том, что…
– Нет, предоставьте это мне! – поспешно перебил ее Толли. – Думаю, тебе можно рассказать правду. Ты – единственный человек на свете, кому я доверю всю правду без утайки. Но поклянись, что никто и никогда не узнает о том, что я тебе сейчас сообщу. Клянешься?
– Клянусь! Ну же, рассказывай! И пожалуйста, не гони лошадей! Я за тобой не поспеваю… Я знаю Толли еще со школы, мы вместе учились в Итоне, – пояснил Джеральд, обращаясь к Джин. – Иногда он в такие переделки попадал, и все из-за собственного безрассудства. За ним нужен глаз да глаз! Поверьте мне!
– Отставить разговорчики в строю! Слушай мою команду! Точнее, мою историю. Все просто. Мелия отвергла мои ухаживания и меня самого и сообщила, что собирается замуж за Эрнеста Дэнкса. – На этом месте Джеральд присвистнул от удивления. – Да, именно так, мой друг! Она, видите ли, полагает, что Дэнкс будет в скором времени премьер-министром. Кстати, а старик еще жив?
– Да, но в последнем бюллетене, который был распространен сегодня, сообщается, что у врачей практически не осталось надежды.
Толли издал тяжелый вздох.
– Вот видишь! Все идет, как она хочет. Мелия уже приготовилась воцариться на Даунинг-стрит. А перед этим – пышная свадьба в Вестминстерском аббатстве и все такое в том же духе.
– Что ж, если она вбила себе это в голову, то ее уже не остановишь, ты же ее знаешь. А потому все твои усилия будут напрасны.
– Да, но пока Мелия еще не стала женой премьер-министра, и я хочу преподать ей урок. Хороший урок на будущее.
– Представляю, как ей понравятся твои уроки! – съязвил Джеральд.
– Дело в том, – продолжал Толли, пропустив реплику друга мимо ушей, – что мисс Маклейд оказалась точно в такой же ситуации. Молодой человек, за которого она собиралась замуж, неожиданно передумал и щелкнул ее по носу своим отказом. Вот мы и решили объединить усилия и проучить этих двоих. Теперь тебе все понятно?
– Да понял я, понял! – воскликнул Джеральд. – Или я, по-твоему, законченный тупица? – Вот и замечательно! Потому что на тебя возлагается основная задача: сотворить сенсацию. Такую, чтобы мисс Маклейд сумела потрясти этой новостью всю Шотландию, а я – весь лондонский бомонд. Новость о нашей помолвке должна затмить своей важностью даже известие о смерти премьер-министра, если она случится.
Словом, за работу!
– Хорошо! Но прежде еще один вопрос. Толли, ты хорошо все обдумал? Мне это кажется самым настоящим безумием, прости, но это так!
– Вот и я о том же! – подала наконец голос Джин. – Пожалуйста, капитан Фэрфакс, убедите лорда Брори отказаться от своей безумной затеи.
– Вот так да! – укоризненно покачал головой Толли. – Вы же мне обещали, Джин! Обещали ни в чем не перечить.
– Обещала! Но я боюсь! Боюсь, наша авантюра может обернуться крупными неприятностями для нас же самих.
– Все неприятности оставьте мне! – решительным тоном отрезал Толли. – Я сам с ними разберусь. Уж поверьте моему слову, мне и не в таких переделках случалось бывать. Подтверди, Джеральд!
– Не знаю даже, что из этого получится! – задумчиво протянул Джеральд. – Но точно знаю, что, коль скоро ты что-то втемяшил себе в голову, тебя не переубедить.
– Короче, что ты предлагаешь? – нетерпеливо прервал его Толли.
– Предлагаю что?
– Как нам попасть на первые полосы газет, тупица?
– Ну, это просто! Предлагаю такой текст: “Лорд Брори, прославленный герой, командир десантно-диверсионного отряда…” И так далее, и тому подобное.
– Нет, нет, и еще раз нет! – бурно выразил свой протест Толли. – Никаких командиров и никаких диверсионных отрядов! Мне нужна сенсация, сегодняшняя сенсация, понимаешь? Причем сенсация такого масштаба, чтобы альбом Мелии, куда она складывает все газетные вырезки о себе, буквально бы распух от обилия новых вклеек, подобно старой поваренной книге.
– Ага! То есть ты ждешь от меня, чтобы я сочинил какую-нибудь сногсшибательную романтическую историю, да?
– Наконец-то дошло! – вздохнул Толли. – Что-то ты сегодня медленно соображаешь.
– А ты что хотел?! Чего можно ожидать от человека, только что пережившего шок? Мне срочно нужно расслабиться. У тебя есть что хлебнуть?
– Конечно! Угощайся, будь как дома. Бар открыт, он в твоем распоряжении.
– Спасибо!
Джеральд направился к буфету, извлек из бара бутылку виски и повернулся к Джин:
– А вам, мисс Маклейд, плеснуть немного виски?
– Нет, благодарю вас. Лорд Брори уже угостил меня бренди. Наверное, именно бренди сделал меня такой сговорчивой. На трезвую голову я бы ни за что не согласилась на эту авантюру.
– Да, доля безумия в этом плане точно присутствует, – проговорил Джеральд, смешивая виски с содовой. – Хотя по здравом размышлении я прихожу вот к какому выводу: только помолвка Толли с другой девушкой может заставить Мелию одуматься. Я уверен, на самом деле она вовсе не горит желанием стать женой этого Дэнкса. Лично мне он никогда не нравился. В нем есть что-то искусственное, он похож на целлулоидную игрушку.
– Вот-вот! Ты абсолютно прав! – горячо поддержал друга Толли. – Он именно такой, ненастоящий! – Он посмотрел на Джин и улыбнулся ей. – Говорил же я вам, наш Джеральд – умник! Правда, порой долго раскачивается, но зато уж потом… Как выйдет на старт и как пойдет!
Джин тоже невольно улыбнулась. Было что-то мальчишеское в отношениях этих двоих, что-то такое, что заражало оптимизмом, и в их присутствии она сама невольно почувствовала себя такой же беззаботной и веселой. Впрочем, Толли всегда умел создавать вокруг себя атмосферу дружеской раскованности и веселья. Разумеется, Джин была наслышана о нем и о его многочисленных военных подвигах еще до того, как приехала в Лондон. А кто в Англии о них не знает? Об этом были сообщения на первых полосах всех крупнейших газет страны, а личная жизнь героя постоянно находилась под прицелом ведущих светских хроникеров.
Никто не знал наверняка, почему лорда Брори, получившего при рождении пышное имя Джордж Себастьян Александр, близкие и друзья зовут Толли. За время работы Джин уже выслушала несколько разных версий происхождения этого уменьшительного имени. И даже прочитала одну историю в женском журнале. Будто бы отцу Толли о рождении сына сообщили прямо на охоте. Но тот, всецело поглощенный преследованием лисицы, лишь досадливо отмахнулся от слуги, привезшего новость, и с криком “То ли еще будет!” устремился в погоню за зверем. Восклицание слилось в одно слово, и прозвище “Толли” пристало к мальчику с раннего детства. Ну а в Итоне, а потом и в Оксфорде оно прочно закрепилось за ним и стало почти вторым официальным именем. Именно под этим именем он прославился в годы войны как бесстрашный, находчивый и удачливый командир десантно-диверсионного отряда. Его любили, им восхищались, поражались его везению, когда он выходил целым и невредимым из самых рискованных переделок. Его так и называли за глаза: “Везунчик Толли”. А его солдаты шли за ним в огонь и воду, не думая о смерти, потому что искренне верили, что даже самые непреодолимые преграды можно взять вместе с командиром, которому постоянно сопутствует удача.
На работе мисс Эмис постоянно говорила о Толли. Его имя то и дело всплывало в разговорах с клиентами, которые обращались к ним кто за советом, кто за материальной помощью или в поисках работы. Из общих разговоров сложился портрет человека смелого до безрассудства, жесткого и даже жестокого по отношению к врагу, но верного и надежного друга, о котором можно только мечтать. Да, он мог вспылить, но готов был ринуться на другой конец света, если кому-то из его друзей была нужна помощь. Наслушалась Джин не только о щедрости Толли, но и о его похождениях на любовном поприще. Кое-кто даже поговаривал о его распущенности, но, скорее всего, это были вымыслы завистников. Все, что Джин слышала о нем раньше, имело мало отношения к человеку, который предстал перед ней в реальности. Какой же он на самом деле, лорд Брори?
– Так какие у тебя конкретные идеи, Джеральд? – услышала она его голос. Властные интонации, прозвучавшие в нем, говорили о том, что это не праздный вопрос, а скорее приказ.
– Итак, тебе нужна романтическая история? – ответил Джеральд вопросом на вопрос. – Тогда мы превратим в сенсацию обстоятельства, при которых случилось ваше знакомство. Например, ты спас мисс Маклейд жизнь. Вытащил ее из огня или еще что-нибудь в этом роде. Публика обожает подобные истории. К тому же, зная о твоих многочисленных подвигах, все жаждут от тебя новых деяний. А что, если мисс Маклейд прыгнула с горя в Темзу, а ты ее вытащил из воды?
– Нет! Обойдемся без пожаров и прыжков в воду! – решительно возразил Толли. – Еще, чего доброго, обвинят в поджоге, или мисс Маклейд заработает пневмонию от купания в холодной воде и не успеет обручиться со мной.
– Понятно! А где вы живете, мисс Маклейд? – обратился к ней Джеральд.
– Я живу в южном пригороде Лондона. Снимаю комнату в пансионе в Патни.
– Отлично! В Патни много пустырей и прочих небезопасных мест. Вы возвращаетесь поздно вечером домой с работы, и на вас нападают трое хулиганов. Вы начинаете кричать, звать на помощь. К счастью, рядом оказывается Толли, он спасает вас, и происходит то, что называется любовью с первого взгляда. После чего вы решаете немедленно объявить о своей помолвке.
– Отличная история! – оценил новое предложение Толли. – А что стало с хулиганами? Что я с ними сделал?
– Ты хотел догнать их и сдать всю троицу в полицию. Но бедняжка мисс Маклейд в страхе прильнула к тебе и стала умолять не бросать ее одну на пустыре, где полно бандитов.
– Лучший мелодраматический сюжет из всех, что мне когда-либо доводилось слышать или читать. Очень красивая сказка! И когда же все это произошло?
Джеральд задумчиво взъерошил волосы.
– Думаю, вчера. Кстати, когда ты намереваешься объявить о своей помолвке?
– Немедленно.
– Тогда нас устроят “Экспресс” и “Мейл”. В этих газетах есть утренние выпуски. Нужно успеть к завтрашнему утру. А “Таймс” опубликует информацию уже в дневном выпуске. Да, нам еще нужны хорошие фотографии для вечерних газет. Потребуются соответствующие туалеты и весь этот антураж. И здесь без Мишеля никак не обойтись. Вперед!
Джеральд готов был тут же сорваться с места, но Джин бросила умоляющий взгляд на Толли.
– Лорд Брори! Пожалуйста, выслушайте меня! Видите, чем дальше, тем все больше и больше новых проблем. Я не могу позволить вам тратиться на меня. Я не приму от вас никаких подарков!
Толли взял ее за руку, и она почувствовала тепло его ладони, сжавшей ее пальцы в крепком рукопожатии.
– Джин! Вы же обещали довериться мне. Так к чему сомнения? Уверяю вас, мы отлично повеселимся, вот увидите! Гарантирую забавное приключение, и только! А вы дрожите от страха, даже не вступив еще в игру.
– Вовсе я не дрожу! – возразила Джин. – Но…
– Повторяю еще раз: никаких “но”! Вы слышали, что сказал Джеральд? Вперед! Едем к Мишелю!
Толли улыбнулся девушке, и их взгляды встретились. И Джин прочитала в его глазах не только приказ, но и просьбу. Разве может она ему отказать? Да она пойдет за ним, куда он ей скажет.
Глава третья
Сидя рядом с Толли в его машине, – капитан Фэрфакс удобно устроился на заднем сиденье, – Джин размышляла о том, что, несмотря на все безумие затеянной авантюры, в этом действительно есть что-то от захватывающего приключения. Да, ей страшно, и неловко, и неудобно, но одновременно ей даже интересно, чем эта затея закончится.
Удивительная штука – жизнь! Еще несколько часов тому назад она чувствовала себя самым несчастным человеком на свете. Ей казалось, что у нее нет будущего и все рухнуло. И вот Ангус отодвинулся куда-то в сторону, и мысли о нем вот-вот превратятся в смутные воспоминания. А все ее мысли теперь всецело заняты Толли. Обаяние его было столь всесильно, что одно его присутствие рядом затмевало для Джин все остальное.
– Надеюсь, мы застанем Мишеля на месте, – сказал Толли, обращаясь к Джеральду, и повернул машину на Беркли-сквер.
– И я надеюсь! Впрочем, мы его найдем, где бы он ни был! Найдем и заставим сделать все, что нам надо.
Машина остановилась возле внушительной парадной двери знаменитого модного ателье, принадлежащего Мишелю Сорелю. Бесспорно, его дом мод был самым фешенебельным во всем Лондоне. Королевские особы, кинозвезды, известные театральные актрисы, светские красавицы – словом, все, кто мог позволить себе заплатить за то, чтобы быть одетыми в туалеты от Сореля, все они в разное время проходили через двери ателье. Сотни дам поднимались по этим мраморным ступеням, миновали изысканно отделанный портик и попадали в такие же изысканные залы, где проходили показы новых моделей. В мире высокой моды имя Мишеля Сореля уже давно стало легендой. За последние четверть века в Англии не было более знаменитого кутюрье: фасоны туалетов, изначально создаваемых для богатых и знаменитых, копировались потом тысячами простых англичанок – продавщиц, домохозяек, фабричных девчонок, которые затем щеголяли в нарядах “почти как у Сореля”.
Удивительная штука – жизнь! Еще несколько часов тому назад она чувствовала себя самым несчастным человеком на свете. Ей казалось, что у нее нет будущего и все рухнуло. И вот Ангус отодвинулся куда-то в сторону, и мысли о нем вот-вот превратятся в смутные воспоминания. А все ее мысли теперь всецело заняты Толли. Обаяние его было столь всесильно, что одно его присутствие рядом затмевало для Джин все остальное.
– Надеюсь, мы застанем Мишеля на месте, – сказал Толли, обращаясь к Джеральду, и повернул машину на Беркли-сквер.
– И я надеюсь! Впрочем, мы его найдем, где бы он ни был! Найдем и заставим сделать все, что нам надо.
Машина остановилась возле внушительной парадной двери знаменитого модного ателье, принадлежащего Мишелю Сорелю. Бесспорно, его дом мод был самым фешенебельным во всем Лондоне. Королевские особы, кинозвезды, известные театральные актрисы, светские красавицы – словом, все, кто мог позволить себе заплатить за то, чтобы быть одетыми в туалеты от Сореля, все они в разное время проходили через двери ателье. Сотни дам поднимались по этим мраморным ступеням, миновали изысканно отделанный портик и попадали в такие же изысканные залы, где проходили показы новых моделей. В мире высокой моды имя Мишеля Сореля уже давно стало легендой. За последние четверть века в Англии не было более знаменитого кутюрье: фасоны туалетов, изначально создаваемых для богатых и знаменитых, копировались потом тысячами простых англичанок – продавщиц, домохозяек, фабричных девчонок, которые затем щеголяли в нарядах “почти как у Сореля”.