Ледогоров сел в машину и поехал к зданию Главной военной прокуратуры, которое находилось недалеко от метро «Фрунзенская». «Интересно, – думал он по дороге, – по какому делу они меня вызывают?» Конечно, дел могло быть много. И военными, которые совершали приписки и хищения воинского имущества, их управление занималось, и другими ведомствами... Да мало ли какие дела прошли через их руки!
Полчаса спустя он уже сидел в небольшом кабинете и внимательно смотрел на следователя. Майору Северцеву было около сорока лет. Его звание говорило о том, что Северцев звезд с неба не хватал.
– Мы пригласили вас вот по какому делу, – начал следователь. – Два года назад вы, как офицер Федеральной службы безопасности, допрашивали одного коммерсанта, Рената Ашарова. Помните?
– Нет, извините, не помню... И что из этого?
– Вы применили к нему грубую физическую силу и психологическое запугивание.
Ледогоров пожал плечами:
– Может быть, тут какая-то путаница?
– Никакой путаницы нет, – проговорил Северцев и нажал на кнопку вызова. Через несколько минут в кабинет вошли два офицера. Один из них нес видеодвойку. Офицеры подключили аппаратуру к сети. – Вот, пожалуйста, посмотрите! – сказал майор.
Конечно, Владимир вспомнил, как пару лет назад допрашивал этого коммерсанта из Строгина. На пленке было видно, как Ледогоров бил коммерсанта по лицу. «Вот сволочь, – подумал Владимир, – он, оказывается, меня записывал! В квартире видеокамеру поставил!»
– Узнаете себя? – спросил следователь.
– Да, узнаю, – кивнул Ледогоров. – Я работал по инструкции, и я не допрашивал, а только беседовал с ним.
– По инструкции бить не полагается. В общем, на вас написали заявление, и мы были вынуждены возбудить уголовное дело против вас. Вот, – он протянул Ледогорову два листка бумаги, – ознакомьтесь!
– Что это? – спросил Владимир.
– О привлечении вас в качестве обвиняемого.
Ледогоров почувствовал, что сердце у него часто забилось.
– А это что? – Он показал на второй листок.
– А это постановление о взятии вас под арест, подписанное Главным военным прокурором.
– Меня – под арест? – переспросил Владимир.
– Да, именно вас.
– Я ничего подписывать не буду, – отрицательно покачал головой Ледогоров.
– Мы это предусмотрели, – сказал следователь спокойно и обратился к одному из офицеров: – Пригласите, пожалуйста, понятых!
Вскоре в кабинет вошли две женщины, которые, вероятно, работали в прокуратуре машинистками.
– Товарищи, – обратился к ним следователь, – назовите, пожалуйста, ваши фамилии!
Женщины назвались.
– Вы присутствуете при следственных действиях, – продолжал Северцев. – В настоящее время гражданину Ледогорову, подполковнику Федеральной службы безопасности, предъявляется обвинение, от ознакомления с которым гражданин Ледогоров отказался, а также ордер на его арест, от ознакомления с которым он опять же отказался. Пожалуйста, распишитесь!
Ледогоров зло посмотрел на следователя. Вот так, приехал побеседовать!
– И куда меня теперь? – спросил он.
– В Лефортово, – ответил следователь. – Побудете там несколько дней.
Всю дорогу до Лефортово Ледогоров думал. Кто же его так подставил? Неужели это козни генерала Цветкова? Похоже, это его работа. Как они раскопали это дело? Да если бы он не был в опале, никто на это внимания бы не обратил... А может быть, все же выпустят? «Нет, определенно, мне мстят за связь с Лазовским», – думал Владимир.
Сидя в Лефортово, в камере на двоих, Ледогоров думал только о том, как себя спасти. Однажды, когда его повели на допрос к следователю, он в коридоре неожиданно встретил своего знакомого, работающего следователем в ФСБ. Увидев Владимира, знакомый удивленно посмотрел на него.
– Помоги мне, если можешь, пришли адвоката! – быстро проговорил Ледогоров полушепотом. Конвоир тут же громко сказал:
– Разговаривать запрещено!
Но Владимир уже молчал. Знакомый следователь кивнул, показав, что просьбу он услышал. Теперь Ледогорову оставалось ждать и надеяться...
Глава 37
Эпилог
Полчаса спустя он уже сидел в небольшом кабинете и внимательно смотрел на следователя. Майору Северцеву было около сорока лет. Его звание говорило о том, что Северцев звезд с неба не хватал.
– Мы пригласили вас вот по какому делу, – начал следователь. – Два года назад вы, как офицер Федеральной службы безопасности, допрашивали одного коммерсанта, Рената Ашарова. Помните?
– Нет, извините, не помню... И что из этого?
– Вы применили к нему грубую физическую силу и психологическое запугивание.
Ледогоров пожал плечами:
– Может быть, тут какая-то путаница?
– Никакой путаницы нет, – проговорил Северцев и нажал на кнопку вызова. Через несколько минут в кабинет вошли два офицера. Один из них нес видеодвойку. Офицеры подключили аппаратуру к сети. – Вот, пожалуйста, посмотрите! – сказал майор.
Конечно, Владимир вспомнил, как пару лет назад допрашивал этого коммерсанта из Строгина. На пленке было видно, как Ледогоров бил коммерсанта по лицу. «Вот сволочь, – подумал Владимир, – он, оказывается, меня записывал! В квартире видеокамеру поставил!»
– Узнаете себя? – спросил следователь.
– Да, узнаю, – кивнул Ледогоров. – Я работал по инструкции, и я не допрашивал, а только беседовал с ним.
– По инструкции бить не полагается. В общем, на вас написали заявление, и мы были вынуждены возбудить уголовное дело против вас. Вот, – он протянул Ледогорову два листка бумаги, – ознакомьтесь!
– Что это? – спросил Владимир.
– О привлечении вас в качестве обвиняемого.
Ледогоров почувствовал, что сердце у него часто забилось.
– А это что? – Он показал на второй листок.
– А это постановление о взятии вас под арест, подписанное Главным военным прокурором.
– Меня – под арест? – переспросил Владимир.
– Да, именно вас.
– Я ничего подписывать не буду, – отрицательно покачал головой Ледогоров.
– Мы это предусмотрели, – сказал следователь спокойно и обратился к одному из офицеров: – Пригласите, пожалуйста, понятых!
Вскоре в кабинет вошли две женщины, которые, вероятно, работали в прокуратуре машинистками.
– Товарищи, – обратился к ним следователь, – назовите, пожалуйста, ваши фамилии!
Женщины назвались.
– Вы присутствуете при следственных действиях, – продолжал Северцев. – В настоящее время гражданину Ледогорову, подполковнику Федеральной службы безопасности, предъявляется обвинение, от ознакомления с которым гражданин Ледогоров отказался, а также ордер на его арест, от ознакомления с которым он опять же отказался. Пожалуйста, распишитесь!
Ледогоров зло посмотрел на следователя. Вот так, приехал побеседовать!
– И куда меня теперь? – спросил он.
– В Лефортово, – ответил следователь. – Побудете там несколько дней.
Всю дорогу до Лефортово Ледогоров думал. Кто же его так подставил? Неужели это козни генерала Цветкова? Похоже, это его работа. Как они раскопали это дело? Да если бы он не был в опале, никто на это внимания бы не обратил... А может быть, все же выпустят? «Нет, определенно, мне мстят за связь с Лазовским», – думал Владимир.
Сидя в Лефортово, в камере на двоих, Ледогоров думал только о том, как себя спасти. Однажды, когда его повели на допрос к следователю, он в коридоре неожиданно встретил своего знакомого, работающего следователем в ФСБ. Увидев Владимира, знакомый удивленно посмотрел на него.
– Помоги мне, если можешь, пришли адвоката! – быстро проговорил Ледогоров полушепотом. Конвоир тут же громко сказал:
– Разговаривать запрещено!
Но Владимир уже молчал. Знакомый следователь кивнул, показав, что просьбу он услышал. Теперь Ледогорову оставалось ждать и надеяться...
Глава 37
Об аресте Голикова адвокат Косырев узнал из газет и из многочисленных телевизионных репортажей, в которых показывали, как был задержан лидер самой кровавой группировки киллеров, действующей в Москве. Вспомнив о данном им Андрею слове, что в случае, если того задержат, он немедленно появится у него, Косырев быстро собрал необходимые документы, заполнил на имя Голикова ордер и направился в городскую прокуратуру. Через некоторое время он уже был в здании, которое находилось недалеко от метро «Бауманская».
Предъявив удостоверение дежурному милиционеру, он сказал:
– Мне нужен следователь, который ведет дело Голикова.
Милиционер пожал плечами:
– Откуда я знаю, кто его ведет?
– Свяжитесь с канцелярией или с секретарем начальника Управления по расследованию убийств. Наверняка у них это дело.
– Хорошо, – сказал дежурный, – сейчас я узнаю.
Он снял трубку внутреннего телефона и набрал номер.
– Тут адвокат пришел по делу Голикова. К кому его направить?
Собеседник стал что-то долго объяснять. Милиционер внимательно выслушал его и сказал:
– Понял вас.
Он положил трубку и обратился к адвокату:
– Сейчас за вами спустятся. – Он протянул Косыреву адвокатское удостоверение.
Через несколько минут со второго этажа спустился высокий парень лет тридцати, в гражданской одежде.
– Вы адвокат по делу Голикова? – спросил он.
– Да, я.
– Пойдемте со мной!
Косырев поднялся на третий этаж. Пройдя по коридору, парень остановился перед большой дверью с табличкой: «Зам. начальника отдела».
– Проходите! – Парень открыл дверь.
Адвокат вошел. Перед ним сидел тот самый замначальника отдела, который недавно показывал ему листы ватмана с фотографиями членов группировки Андрея.
– Вот мы с вами и встретились снова, – улыбнулся он. – Проходите, садитесь!
– Я пришел как защитник Андрея Голикова, – проговорил адвокат.
– А ордер у вас есть?
– Да, конечно, есть. – Адвокат достал ордер и удостоверение.
– Кто же вас нанял?
– Вообще-то, нас не нанимают, нанимают лошадей на ипподроме. А адвокатов приглашают...
– Хорошо, кто же вас пригласил? Вроде всех арестовали.
– Это не имеет значения, кто меня пригласил. Пригласили родственники.
– Какие же у него родственники? У него родственников в Москве нет, – продолжал замначальника отдела.
– Извините, вы специально время тянете? Может быть, опять оперативников из МУРа ждете? – перебил собеседника адвокат.
– Нет, никого я не жду. Я сам могу принять решение. Напишите, пожалуйста, официальное заявление о том, что ходатайствуете перед Московской городской прокуратурой о допуске вас в качестве защитника по делу Андрея Голикова.
– А зачем нужно такое заявление?
– Пишите, пишите! Мы потом вам все объясним.
Адвокат взял листок бумаги и быстро написал заявление.
– Вот и все. Через пару дней получите официальный ответ.
– А сейчас к нему нельзя попасть, нельзя выполнить функции защитника? – поинтересовался адвокат.
– Нет, вас никто к нему не допустит. Вы же прекрасно знаете закон и, конечно, читали статью Уголовно-процессуального кодекса, в которой сказано, что адвокат, допрошенный в качестве свидетеля, не может являться адвокатом по данному делу.
«Так вот оно что, – тут же сообразил адвокат, – вот почему тогда задержали мою машину! Вот почему они задавали тогда элементарные вопросы, знаю ли я такого-то...»
– И когда я был допрошен? – спросил Косырев.
– Вы прекрасно помните, – улыбнулся замначальника, – когда вас допросили на предмет объявления вашей машины в розыск. Кстати, машину вы можете вскоре забрать. Правда, она будет представлена на суде в качестве вещественного доказательства... Но вы должны понимать, что как адвокат работать по этому делу вы не можете.
– Ну что же, спасибо, – проговорил Косырев. – Я могу быть свободен?
– Конечно, вас никто не задерживает. Давайте, я подпишу пропуск на выход. Жаль, что так получилось. Но вы сами выбрали такой путь! Куда вам направить ответ на ваше заявление?
– Не надо никакого ответа, я и так все понял...
Через несколько минут адвокат покинул здание прокуратуры.
Спустя пару дней ему позвонил Левашов, его университетский товарищ, который тогда работал заместителем начальника следственного управления ФСБ.
– Послушай, – сказал он, – у меня к тебе дело. Ты можешь подъехать ко мне на работу?
– Конечно, могу.
– Давай подъезжай прямо сейчас, я к тебе выйду.
Адвоката встревожил этот телефонный звонок. Неужели опять против него намечается какой-то заговор? Может, теперь уже следственное управление ФСБ взялось за него, а университетский товарищ хочет его предупредить?
С невеселыми мыслями он подъехал на Энергетическую улицу, где находилась Лефортовская тюрьма со следственным управлением ФСБ. В назначенное время вышел Левашов, осмотрелся по сторонам, подошел к машине и сел в салон.
– Помнишь, я говорил тебе про одного чекиста, который работал в Управлении по пресечению деятельности преступных группировок? – спросил он.
– Да, помню.
– Так вот, его несколько дней назад арестовали. Вчера я случайно встретил его в коридоре. Он просил направить к нему хорошего адвоката. Ты можешь взяться за это дело?
Косырев пожал плечами.
– Я не знаю... Меня только что отфутболили в городской прокуратуре, сказали, что я был допрошен...
– По какому делу?
– По делу Андрея Голикова.
– А, слышал, о нем много говорят, пишут... Но это же другое дело! Ну как, возьмешься?
– Почему бы нет?
– Хорошо. Тогда я свяжу тебя с его женой. Дай мне свой телефон, она позвонит тебе, и ты подключишься.
На следующий день адвокат уже сидел в следственном изоляторе Лефортово на следственных действиях, которые проводила Главная военная прокуратура.
Суд состоялся через полгода. Он проходил вяло. Ледогорову и еще одному чекисту из того же управления инкриминировались самоуправство и нанесение телесных повреждений средней тяжести. Адвоката удивило, что все время до суда подполковник с такими статьями находился под арестом. И при любых попытках снять с него арест ему говорили, что Ледогоров может скрыться или чинить препятствия следствию.
Наконец наступили прения сторон. Обвинения, которые собрало следствие, были, по мнению адвоката, неубедительными, и он в прениях сумел доказать, что следствие проведено поверхностно, что не все документы собраны и представлены, и потребовал, чтобы было проведено доследование. При этом он ходатайствовал об изменении меры пресечения в пользу своего клиента. Существовала обычная практика – если суд приходит к мнению, что дело нуждается в доследовании, то меру пресечения могут изменить. Адвокат уже не верил, что произойдет чудо. Но оно свершилось. Суд направил дело на доследование и изменил меру пресечения.
Ледогоров, дождавшись адвоката, выходил из зала суда довольный. Но на пороге стояли чекисты с его бывшей работы.
– В чем дело? – спросил Владимир.
– Давайте проедем с нами, – сказал один из них. – Надо поговорить.
– Я что, снова арестован?
– Нет, нам нужно побеседовать.
– Тогда я приеду завтра. Со мной адвокат, вы не имеете права меня задерживать! – запротестовал Ледогоров.
Косырев тут же вытащил из кармана удостоверение.
– Если вы приглашаете его на беседу, – сказал адвокат, – то это акция добровольная, и он может явиться, когда захочет. У него только что закончился суд. Я думаю, беседа может подождать.
Чекисты замялись:
– Хорошо, тогда завтра.
– Мы утром к вам сами приедем.
Адвокат посадил Ледогорова в свою машину.
– Будь осторожен! Мне кажется, они готовят тебе новую подставу.
– Завтра я буду опять арестован по какому-нибудь новому обвинению в том, что произошло несколько лет назад.
– Что ты будешь делать? – спросил адвокат.
– Пока не знаю. Завтра увидимся.
– Значит, завтра, в десять, у следственного управления ФСБ?
– Да, я подъеду.
На следующий день адвокат был около следственного управления ФСБ. Прождав Ледогорова полчаса, он понял, что тот не явится. Достав мобильный телефон, он стал набирать номер Владимира – сначала мобильный, затем городской. Но ни один, ни другой не отвечал. Может быть, произошла какая-то провокация? Может быть, его уже задержали и снова везут в Лефортово?
Косырев подошел к конвоиру и спросил:
– Скажите, пожалуйста, как мне соединиться с полковником Головолобовым?
– А вы по какому вопросу? – спросил дежурный.
– Я адвокат Ледогорова. Мы должны были сегодня явиться к нему на допрос.
– Одну минутку.
Дежурный раскрыл удостоверение адвоката, подвинул к себе телефон, опустил стекло, чтобы Косырев не слышал разговора, и набрал внутренний номер. Через полминуты он снова поднял стекло, вернул удостоверение и сказал:
– Подождите, пожалуйста, сейчас к вам спустятся.
«Старый чекистский прием, – подумал адвокат, – никогда свободно не пропустят! Всегда зачем-то нужен сопровождающий, который доводит любого посетителя до дверей, а потом провожает его обратно... Ну что же, раз пускают, то Ледогорова могли доставить раньше».
Тут к адвокату подошел мужчина.
– Добрый день! Вы по делу Ледогорова?
– Да, я.
– Вы его адвокат? Документы посмотреть можно?
Косырев вытащил свое удостоверение. Мужчина просмотрел его.
– Очень хорошо. Вы можете сказать, где ваш клиент?
– А разве он не у вас?
Мужчина хитро усмехнулся:
– Понятно, вы ничего не знаете... Он сбежал. Ну ничего, мы его поймаем.
– А мне что делать?
– Пока ничего. Ждите, пока мы его поймаем. Может, все же скажете, где он прячется?
– Если бы я это знал, то я бы тоже сюда не приехал.
– Это логично, – улыбнулся мужчина. – Ну что же, время покажет...
Предъявив удостоверение дежурному милиционеру, он сказал:
– Мне нужен следователь, который ведет дело Голикова.
Милиционер пожал плечами:
– Откуда я знаю, кто его ведет?
– Свяжитесь с канцелярией или с секретарем начальника Управления по расследованию убийств. Наверняка у них это дело.
– Хорошо, – сказал дежурный, – сейчас я узнаю.
Он снял трубку внутреннего телефона и набрал номер.
– Тут адвокат пришел по делу Голикова. К кому его направить?
Собеседник стал что-то долго объяснять. Милиционер внимательно выслушал его и сказал:
– Понял вас.
Он положил трубку и обратился к адвокату:
– Сейчас за вами спустятся. – Он протянул Косыреву адвокатское удостоверение.
Через несколько минут со второго этажа спустился высокий парень лет тридцати, в гражданской одежде.
– Вы адвокат по делу Голикова? – спросил он.
– Да, я.
– Пойдемте со мной!
Косырев поднялся на третий этаж. Пройдя по коридору, парень остановился перед большой дверью с табличкой: «Зам. начальника отдела».
– Проходите! – Парень открыл дверь.
Адвокат вошел. Перед ним сидел тот самый замначальника отдела, который недавно показывал ему листы ватмана с фотографиями членов группировки Андрея.
– Вот мы с вами и встретились снова, – улыбнулся он. – Проходите, садитесь!
– Я пришел как защитник Андрея Голикова, – проговорил адвокат.
– А ордер у вас есть?
– Да, конечно, есть. – Адвокат достал ордер и удостоверение.
– Кто же вас нанял?
– Вообще-то, нас не нанимают, нанимают лошадей на ипподроме. А адвокатов приглашают...
– Хорошо, кто же вас пригласил? Вроде всех арестовали.
– Это не имеет значения, кто меня пригласил. Пригласили родственники.
– Какие же у него родственники? У него родственников в Москве нет, – продолжал замначальника отдела.
– Извините, вы специально время тянете? Может быть, опять оперативников из МУРа ждете? – перебил собеседника адвокат.
– Нет, никого я не жду. Я сам могу принять решение. Напишите, пожалуйста, официальное заявление о том, что ходатайствуете перед Московской городской прокуратурой о допуске вас в качестве защитника по делу Андрея Голикова.
– А зачем нужно такое заявление?
– Пишите, пишите! Мы потом вам все объясним.
Адвокат взял листок бумаги и быстро написал заявление.
– Вот и все. Через пару дней получите официальный ответ.
– А сейчас к нему нельзя попасть, нельзя выполнить функции защитника? – поинтересовался адвокат.
– Нет, вас никто к нему не допустит. Вы же прекрасно знаете закон и, конечно, читали статью Уголовно-процессуального кодекса, в которой сказано, что адвокат, допрошенный в качестве свидетеля, не может являться адвокатом по данному делу.
«Так вот оно что, – тут же сообразил адвокат, – вот почему тогда задержали мою машину! Вот почему они задавали тогда элементарные вопросы, знаю ли я такого-то...»
– И когда я был допрошен? – спросил Косырев.
– Вы прекрасно помните, – улыбнулся замначальника, – когда вас допросили на предмет объявления вашей машины в розыск. Кстати, машину вы можете вскоре забрать. Правда, она будет представлена на суде в качестве вещественного доказательства... Но вы должны понимать, что как адвокат работать по этому делу вы не можете.
– Ну что же, спасибо, – проговорил Косырев. – Я могу быть свободен?
– Конечно, вас никто не задерживает. Давайте, я подпишу пропуск на выход. Жаль, что так получилось. Но вы сами выбрали такой путь! Куда вам направить ответ на ваше заявление?
– Не надо никакого ответа, я и так все понял...
Через несколько минут адвокат покинул здание прокуратуры.
Спустя пару дней ему позвонил Левашов, его университетский товарищ, который тогда работал заместителем начальника следственного управления ФСБ.
– Послушай, – сказал он, – у меня к тебе дело. Ты можешь подъехать ко мне на работу?
– Конечно, могу.
– Давай подъезжай прямо сейчас, я к тебе выйду.
Адвоката встревожил этот телефонный звонок. Неужели опять против него намечается какой-то заговор? Может, теперь уже следственное управление ФСБ взялось за него, а университетский товарищ хочет его предупредить?
С невеселыми мыслями он подъехал на Энергетическую улицу, где находилась Лефортовская тюрьма со следственным управлением ФСБ. В назначенное время вышел Левашов, осмотрелся по сторонам, подошел к машине и сел в салон.
– Помнишь, я говорил тебе про одного чекиста, который работал в Управлении по пресечению деятельности преступных группировок? – спросил он.
– Да, помню.
– Так вот, его несколько дней назад арестовали. Вчера я случайно встретил его в коридоре. Он просил направить к нему хорошего адвоката. Ты можешь взяться за это дело?
Косырев пожал плечами.
– Я не знаю... Меня только что отфутболили в городской прокуратуре, сказали, что я был допрошен...
– По какому делу?
– По делу Андрея Голикова.
– А, слышал, о нем много говорят, пишут... Но это же другое дело! Ну как, возьмешься?
– Почему бы нет?
– Хорошо. Тогда я свяжу тебя с его женой. Дай мне свой телефон, она позвонит тебе, и ты подключишься.
На следующий день адвокат уже сидел в следственном изоляторе Лефортово на следственных действиях, которые проводила Главная военная прокуратура.
Суд состоялся через полгода. Он проходил вяло. Ледогорову и еще одному чекисту из того же управления инкриминировались самоуправство и нанесение телесных повреждений средней тяжести. Адвоката удивило, что все время до суда подполковник с такими статьями находился под арестом. И при любых попытках снять с него арест ему говорили, что Ледогоров может скрыться или чинить препятствия следствию.
Наконец наступили прения сторон. Обвинения, которые собрало следствие, были, по мнению адвоката, неубедительными, и он в прениях сумел доказать, что следствие проведено поверхностно, что не все документы собраны и представлены, и потребовал, чтобы было проведено доследование. При этом он ходатайствовал об изменении меры пресечения в пользу своего клиента. Существовала обычная практика – если суд приходит к мнению, что дело нуждается в доследовании, то меру пресечения могут изменить. Адвокат уже не верил, что произойдет чудо. Но оно свершилось. Суд направил дело на доследование и изменил меру пресечения.
Ледогоров, дождавшись адвоката, выходил из зала суда довольный. Но на пороге стояли чекисты с его бывшей работы.
– В чем дело? – спросил Владимир.
– Давайте проедем с нами, – сказал один из них. – Надо поговорить.
– Я что, снова арестован?
– Нет, нам нужно побеседовать.
– Тогда я приеду завтра. Со мной адвокат, вы не имеете права меня задерживать! – запротестовал Ледогоров.
Косырев тут же вытащил из кармана удостоверение.
– Если вы приглашаете его на беседу, – сказал адвокат, – то это акция добровольная, и он может явиться, когда захочет. У него только что закончился суд. Я думаю, беседа может подождать.
Чекисты замялись:
– Хорошо, тогда завтра.
– Мы утром к вам сами приедем.
Адвокат посадил Ледогорова в свою машину.
– Будь осторожен! Мне кажется, они готовят тебе новую подставу.
– Завтра я буду опять арестован по какому-нибудь новому обвинению в том, что произошло несколько лет назад.
– Что ты будешь делать? – спросил адвокат.
– Пока не знаю. Завтра увидимся.
– Значит, завтра, в десять, у следственного управления ФСБ?
– Да, я подъеду.
На следующий день адвокат был около следственного управления ФСБ. Прождав Ледогорова полчаса, он понял, что тот не явится. Достав мобильный телефон, он стал набирать номер Владимира – сначала мобильный, затем городской. Но ни один, ни другой не отвечал. Может быть, произошла какая-то провокация? Может быть, его уже задержали и снова везут в Лефортово?
Косырев подошел к конвоиру и спросил:
– Скажите, пожалуйста, как мне соединиться с полковником Головолобовым?
– А вы по какому вопросу? – спросил дежурный.
– Я адвокат Ледогорова. Мы должны были сегодня явиться к нему на допрос.
– Одну минутку.
Дежурный раскрыл удостоверение адвоката, подвинул к себе телефон, опустил стекло, чтобы Косырев не слышал разговора, и набрал внутренний номер. Через полминуты он снова поднял стекло, вернул удостоверение и сказал:
– Подождите, пожалуйста, сейчас к вам спустятся.
«Старый чекистский прием, – подумал адвокат, – никогда свободно не пропустят! Всегда зачем-то нужен сопровождающий, который доводит любого посетителя до дверей, а потом провожает его обратно... Ну что же, раз пускают, то Ледогорова могли доставить раньше».
Тут к адвокату подошел мужчина.
– Добрый день! Вы по делу Ледогорова?
– Да, я.
– Вы его адвокат? Документы посмотреть можно?
Косырев вытащил свое удостоверение. Мужчина просмотрел его.
– Очень хорошо. Вы можете сказать, где ваш клиент?
– А разве он не у вас?
Мужчина хитро усмехнулся:
– Понятно, вы ничего не знаете... Он сбежал. Ну ничего, мы его поймаем.
– А мне что делать?
– Пока ничего. Ждите, пока мы его поймаем. Может, все же скажете, где он прячется?
– Если бы я это знал, то я бы тоже сюда не приехал.
– Это логично, – улыбнулся мужчина. – Ну что же, время покажет...
Эпилог
Прошло несколько лет после известных событий. Управление по пресечению деятельности преступных группировок было расформировано новым директором ФСБ, который впоследствии стал президентом России.
Генерал Алексей Березкин, который первым возглавлял это управление, был избран депутатом Государственной Думы. Второй руководитель, Сергей Цветков, после расформирования управления стал руководителем частного охранного предприятия. Он перетащил в него за собой большую часть своих бывших работников.
Деятельность Ледогорова как куратора ОПГ киллеров была признана «левой». Никаких заданий от Конторы по группировке Голикова он не получал!
Ледогоров, как выяснилось, сумел бежать за границу, некоторое время находился где-то в Англии, работал у эмигранта Лазовского. Книга, которую он написал, так и не вышла. Спустя некоторое время Ледогоров скоропостижно скончался от таинственного отравления.
Предприниматель Лазовский был вынужден уехать из страны. Поселившись в одной из стран Европы, он стал политическим эмигрантом.
Лидер бригады киллеров Андрей Голиков был вывезен на следственный эксперимент и там, воспользовавшись замешательством тюремного спецназа, совершил побег. После удачного побега о нем ничего не слышно.
Адвокат Виталий Косырев после бегства двух своих клиентов некоторое время не занимался профессиональной деятельностью – слишком были расшатаны нервы. Он лечился, отдыхал в санаториях. После выздоровления как адвокат консультировал предпринимателей, однако позже снова начал вести уголовные дела.
Генерал Алексей Березкин, который первым возглавлял это управление, был избран депутатом Государственной Думы. Второй руководитель, Сергей Цветков, после расформирования управления стал руководителем частного охранного предприятия. Он перетащил в него за собой большую часть своих бывших работников.
Деятельность Ледогорова как куратора ОПГ киллеров была признана «левой». Никаких заданий от Конторы по группировке Голикова он не получал!
Ледогоров, как выяснилось, сумел бежать за границу, некоторое время находился где-то в Англии, работал у эмигранта Лазовского. Книга, которую он написал, так и не вышла. Спустя некоторое время Ледогоров скоропостижно скончался от таинственного отравления.
Предприниматель Лазовский был вынужден уехать из страны. Поселившись в одной из стран Европы, он стал политическим эмигрантом.
Лидер бригады киллеров Андрей Голиков был вывезен на следственный эксперимент и там, воспользовавшись замешательством тюремного спецназа, совершил побег. После удачного побега о нем ничего не слышно.
Адвокат Виталий Косырев после бегства двух своих клиентов некоторое время не занимался профессиональной деятельностью – слишком были расшатаны нервы. Он лечился, отдыхал в санаториях. После выздоровления как адвокат консультировал предпринимателей, однако позже снова начал вести уголовные дела.