Карышев Валерий. Бандитский нелегал

   – Привет, – сказал он. – Что случилось?
   Голиков, осмотревшись, наклонился к Ледогорову и прошептал ему на ухо:
   – Гену взяли.
   – Какого Гену? – спросил Ледогоров.
   – Который Тошу устранял. Мы ездили туда с пацанами, с Маратом и Геной. Гену из машины высадили, он взял с собой «стволы», должен был спрятать. Утром он не появился. Ребята стали пробивать, думали – с телками завис. Потом Гена позвонил, сказал, что он в ментовке.
   – В какой?
   Голиков назвал номер отделения милиции.
   – А как он сумел позвонить?
   – Бабки ментам дал, они разрешили звонок сделать.
   – А кому он звонил?
   – Марату на мобильный. Сказал, чтобы выручали.
   Ледогоров помолчал.
   – Ладно, – сказал он, – иди домой. Я попробую с этим делом разобраться.
   – Хорошо бы его вытащить, – тихо проговорил Голиков. – Он же, так сказать, может...
   – Не может, – перебил его Владимир. – Это наши проблемы.
 
   Вскоре Ледогоров вышел из кафе. Да, ситуация стала развиваться стремительно... Он сел в машину и поехал к тому отделению, где находился Гена.
   63-е отделение милиции находилось недалеко от метро «Новослободская». Владимир вошел к дежурному, предъявив свое фээсбэшное удостоверение, поинтересовался, где сидят оперативники, которые работают по убийству. Дежурный назвал номер кабинета.
   Ледогоров быстро поднялся на второй этаж, распахнул дверь нужного кабинета и показал свое удостоверение растерявшимся оперативникам.
   – Здорово, сыскари! – сказал он. – Вы тут пацана задержали, Гена зовут. Фамилии, честно говоря, не помню. Он у нас в разработке. Как бы мне поговорить с человеком, который ведет это дело?
   – Так его забрали, – проговорил один из оперативников. – МУР забрал.
   – Когда?
   – Да сегодня утром приехали и забрали. Второй отдел, по расследованию убийств.
   – Ясно, знакомые люди! Давно увезли?
   – Час-полтора назад. Они это дело вести будут. Его подозревают в убийстве какого-то криминального авторитета из бауманской группировки.
   – Все понятно, – кивнул Ледогоров. – Ладно, сыскари, до встречи!
   Через несколько минут машина Ледогорова уже стояла у проходной Петровки, 38. Второй отдел МУРа, который занимался расследованием убийств, Владимир знал хорошо. Со многими сотрудниками он пересекался по различным делам. Он знал, что в этом отделе его недолюбливают. Там подозревали, что он оказывает помощь некоторым бандитам. Конечно, оперативное прикрытие, что Ледогоров тоже занимается делами по организованной преступности и тоже разрабатывает многих лидеров преступных сообществ, давало ему полное право отметать всякие подозрения. Пусть думают, что хотят, ему какое до этого дело! Они обязаны ему подчиняться на основании закона о ФСБ.
   Через несколько минут Владимир уже стоял у двери с надписью «Канцелярия». Он знал, что тут ведется делопроизводство второго отдела. Войдя в кабинет, он предъявил свое удостоверение секретарше.
   – Вчера задержали одного киллера, – сказал он, – но неудачно. Я бы хотел узнать, кто ведет это дело.
   Секретарша, испуганно взглянув на Ледогорова, достала журнал, полистала его.
   – А фамилию задержанного не помните? – спросила она.
   – В том-то и дело, что не помню... Но его утром доставили из 63-го отделения милиции.
   – А-а, это Куприн и Комаров, – улыбнулась девушка. – Они через два кабинета от меня, слева.
   Ледогоров вышел и, отсчитав два кабинета от канцелярии, подошел к двери. Остановившись, он прислушался – вдруг там идет допрос? Но в кабинете было тихо. Постучав, но не дождавшись ответа, Владимир приоткрыл дверь. За столом сидели двое мужчин лет сорока – сорока пяти. Один что-то писал, другой играл во что-то на компьютере.
   – Здорово, сыскари, – поприветствовал их Ледогоров.
   – О, доблестная ФСБ! – произнес один из мужчин. Это был Куприн. – Приветствуем! Какие дела? Каким ветром у нас?
   – Дело есть, командиры. Вы пацана задержали, из 63-го отделения милиции привезли. Геной зовут.
   – Было такое дело, – кивнул Куприн. – И что, отпустить его? – Он усмехнулся.
   – Зачем же сразу отпустить? – улыбнулся Владимир.
   – Что, очередной агент ФСБ? – спросил Комаров, оторвавшись от компьютера.
   – Так я вам все и расскажу про наши дела! Короче, что он говорит? Раскололся, надеюсь?
   – Да не совсем... Он подозревается в убийстве криминального авторитета Тоши, «бригадира» бауманских.
   – Я в курсе, – кивнул Ледогоров. – А как его задержали? Можно поподробнее?
   – Глупо попался. Ночью едет патрульная группа, он идет по улице. Поинтересовались его документами, стали шмонать. Нашли паспорт с уральской пропиской и парик. Вот парик-то их и завел. Молодцы ребята! Все говорят, что менты плохие, продажные... А видишь, какого «перца» «закрыли»!
   – А дальше что?
   – А дальше – в отделение милиции. Когда мы получили утреннюю сводку по убийству, сразу выехали. Можно сказать, готовый киллер.
   – А если он не при делах?
   – Мы сегодня с ним душевно побеседовали по первой части. А по второй части, думаю, расколется, – сказал Комаров.
   – Так, командиры, тут дело вот какое. Мы ведь параллельно с вами идем, – сказал Ледогоров. – Меня очень интересует один эпизод по этому делу. Я поговорю с ним?
   – Мы же не имеем права вам отказать по закону, – усмехнулся Куприн.
   – А что, отказали бы, если бы не закон?
   Оперативники пожали плечами.
   – Знаю, знаю, не любите вы нас, конкурентами считаете... Пойдемте к вашему киллеру, посмотрим, что за фрукт!
   Вскоре они покинули здание Петровки, 38, и, пройдя внутренний дворик, направились к трехэтажному зданию с массивными решетками на окнах. Это был следственный изолятор, ИВС, куда помещали всех задержанных, доставленных на Петровку.
   Оформив нужные бумаги, Ледогоров поднялся на третий этаж. Вместе с ним пошел и Куприн. Сейчас должны были привести задержанного. Самым главным для Ледогорова было поговорить с ним.
 
   Владимир сидел в следственном кабинете, ожидая Гену. Достав сигарету, он закурил. Куприн ходил по кабинету, вероятно, размышляя, что делать дальше.
   – Так что, вы его здорово «прессовали»? – спросил Ледогоров.
   – Да так, влегкую... Мы сегодня хотим с ним поработать душевно.
   – А потом?
   – А потом, если признается, передадим дело в прокуратуру.
   – Хорошо. Короче, хлопца приведут – я с ним один на один поговорю минут десять. А потом он в вашем распоряжении.
   – Вопросов нет, – кивнул Куприн.
   Вскоре дверь открылась, и конвоир ввел в кабинет невысокого паренька, одетого в куртку, без головного убора. На лице его отчетливо виднелись несколько синяков.
   Куприн взял у конвоира листок, написал что-то и посмотрел на Гену:
   – Ну вот что, Гена, сейчас ты поговоришь с товарищем, – он кивнул в сторону Владимира, – из нашей структуры, и подумай, как тебе жить дальше. Помни, что я тебе сказал, – от твоих показаний зависит твоя судьба.
   Похлопав Гену по плечу, Куприн вместе с конвоиром вышел из кабинета.
   Оставшись один на один с Геной, Ледогоров сразу оценил ситуацию. Конечно, кабинет «пишется», это сто процентов.
   – Да, здорово тебя, парень, отделали! – произнес он. – Давай знакомиться. – Ледогоров назвал свою фамилию. – Я тоже из структуры, но из другой. Ты понимаешь?
   Парень кивнул. «Вряд ли он что-то понимает, – подумал Владимир, – судя по всему, в шоке находится...»
   – Я вот что хочу сказать, – продолжил Владимир. – Ты знаешь, что тебя подозревают в убийстве криминального авторитета Тоши.
   – Я его не убивал, – тут же отреагировал Гена.
   «Это хорошо, – подумал Ледогоров, – значит, парень пока „в отказе“.
   – Я вот что хочу сказать... – Ледогоров наклонился к Гене и прошептал ему на ухо: – Держись, парень, тебе Андрей пришлет адвоката. Главное – ничего не говори, держись! – И обычным голосом он продолжил: – Ты понимаешь, что преступление, которое ты совершил, очень серьезно? Тебе грозит суровое наказание.
   – А у меня ничего такого нет, – стал оправдываться Гена.
   – Ну как же? У тебя был обнаружен «ствол».
   – Никакого «ствола» у меня не было.
   – А парик?
   – А парик я нашел, на улице валялся. Положил в карман, тут менты подъехали.
   «Ну что же, – усмехнулся про себя Ледогоров, – очень хорошая версия!»
   – А зачем к нам в Москву из Уральска приехал?
   – По делам. Бизнесом заняться хочу. Да не успел, в переделку попал...
   – Ладно, Гена, я вижу, что ты, скорее всего, не при делах. Давай, успехов тебе!
   Ледогоров вышел из кабинета. Около дежурного в коридоре сидел Куприн.
   – Ну что, товарищ майор, – обратился он к Ледогорову, – представляет парень для вас интерес?
   – Нет, мы думали, что это другой киллер. Мы за одним, его тоже Гена зовут, гоняемся.
   – Так что, может, ориентировку нам подпишете? Мы вам поможем... – усмехнулся Куприн.
   – Да уж как-нибудь сами справимся. Давайте работайте, парень ваш, – равнодушно ответил Ледогоров.
 
   Вскоре Владимир покинул здание МУРа и быстро поехал обратно на Лубянку. Там он направился к своему начальнику.
   – Надо парня спасать, – сказал он. – А то эти костоломы его быстро обработают, и он признается во всем. Операция будет загублена.
   – Володя, – ответил Цветков, – давай-ка поезжай в Лефортово, там находится следственное управление. Поговори со следователем, вот его фамилия, – он протянул Владимиру листок бумаги, – он нам симпатизирует. Он тебе порекомендует толкового адвоката, который сможет быстро подключиться к этому делу и который с нами хорошие отношения поддерживает. Понял меня? Володя, время! – Полковник показал на часы. – Надо действовать быстро!
   – Считайте, я уже там!
   Ледогоров спустился к машине и на большой скорости поехал к Лефортову.

Глава 20

   Адвокат Косырев обернулся. Перед ним стоял мужчина, с которым он только что столкнулся.
   – Да, я. А вы кто?
   – Ты что, не узнаешь меня?
   Адвокат внимательно посмотрел на мужчину.
   – Игорь, ты?
   Это был сокурсник адвоката по МГУ, Игорь Левашов.
   – Привет! – сказал Косырев. – Ты что тут делаешь? Ты адвокат?
   – В общем, нет...
   – А-а, работаешь тут?
   Левашов быстро посмотрел по сторонам и кивнул.
   – Да что мы тут стоим? У тебя время есть? – проговорил он.
   – Есть.
   – Пойдем поговорим, вспомним время боевое...
   – С удовольствием! – улыбнулся Косырев.
   Вскоре мужчины уже сидели за столиком кафе. Адвокат слушал историю Игоря.
   После окончания МГУ проходило распределение. В основном студентов юридического факультета распределяли в разные инстанции – кто уходил в прокуратуру, кто шел по линии МВД, кто шел в тогдашний КГБ. Но последних было немного. Их отбирали заранее, чуть ли не со второго курса, внимательно к ним присматривались. Косырев был распределен в адвокатуру.
   Игорь же прошел обычный путь кагэбэшника. Он дослужился в КГБ до майора. Затем – девяносто первый год, неопределенное и темное время для сотрудников Лубянки. Сначала он был выведен за штат, затем уволен. Но через какое-то время его снова пригласили в знакомое здание и зачислили на работу, но уже в другую организацию – Министерство безопасности. Затем министерство было переименовано в Федеральную службу контрразведки, потом – в ФСБ. За это время Игорь вырос до заместителя начальника следственного управления, сумев пережить несколько аттестаций и нескольких начальников своего ведомства, которые в последнее время почему-то назывались директорами.
   – Значит, ты у нас сейчас замначальника следственного управления? – проговорил адвокат.
   – Да, именно.
   – Сколько же лет прошло с тех пор, как мы институт окончили?
   – Уж лет пятнадцать... А ты что тут делаешь?
   – Да одно дело веду...
   – По контрабанде?
   – По ней. Только вот сегодня неприятность вышла...
   – А что случилось? – поинтересовался Левашов.
   Адвокат Косырев рассказал о происшествии с отставным полковником.
   – Хорошо, я тебе помогу, мне это ничего не стоит, – улыбнулся Левашов. – Можешь считать, что этого эпизода не было.
   – Было бы здорово!
   – Только знаешь что, – неожиданно продолжил Левашов, – у меня к тебе будет одна просьба. Возможно, понадобится твоя помощь в некоторых вопросах... Ко мне друзья из других служб нашей Конторы обратились, так что, может быть, я позвоню тебе и попрошу об одной услуге.
   – А что нужно сделать? – поинтересовался адвокат.
   – Как что делать? Работать по специальности, оказывать адвокатские услуги.
   – Ну, это не проблема! – улыбнулся адвокат. – Я с большим удовольствием! А ты тоже будешь это дело вести?
   – Нет, я это дело вести не буду. Вероятнее всего, – добавил Левашов.
   Посидели в кафе еще с полчаса, вспоминая разные случаи из студенческой жизни. После этого адвокат простился со своим однокурсником и поехал домой.

Глава 21

   Следственный изолятор Лефортово находился на Энергетической улице. Обогнув большое желтое здание, Ледогоров подъехал к застекленной проходной. Это и было следственное управление. Владимир предъявил удостоверение дежурному и быстро поднялся на третий этаж. Там он постучал в дверь кабинета следователя Воронкова.
   Поздоровавшись, Ледогоров приступил к делу:
   – Задержали очень нужного человека. Нужен адвокат, толковый. Вам Цветков звонил?
   – Да, звонил, – признался Воронков. – Вы запишите фамилию адвоката – Косырев.
   – А что это за адвокат? Расскажите о нем поподробнее.
   – С ним в институте учился наш шеф – Левашов. После института Левашов попал сюда, а он пошел в адвокатуру. В общем, за него тоже могу поручиться. Мы часто встречаемся, он дела по линии ФСБ ведет.
   – Какие именно?
   – В основном по контрабанде.
   – А с убийством он разберется?
   – Я думаю, да. Он адвокат опытный, любое дело раскрутит. Вы можете на меня сослаться, когда будете с ним разговаривать.
   – Хорошо, спасибо.
   Ледогоров попрощался. Через несколько минут он уже звонил Голикову и назначал новую встречу на Пушкинской.
   Вскоре он уже протягивал записку Андрею.
   – Вот тебе телефон адвоката, – сказал он, – скажешь – от Левашова. Только действуй быстро, денег не жалей. Парень твой пока не признался, так что шансы есть. У него нашли только парик. Я его видел. Помяли его, конечно, здорово.
   Голиков внимательно посмотрел на Владимира.
   – А вдруг он сдастся?
   – Это твой парень, ты за него отвечаешь. Если с адвокатом свяжешься быстро, он туда подъедет, то, может, и вытащим. Пока твой парень только в оперативной разработке, даже дела еще не возбуждали. Все, действуй!

Глава 22

   Адвокат Виталий Косырев сидел в своем офисе и готовился к судебному делу, просматривая документы. Раздавшийся телефонный звонок оторвал его от этого занятия. Сняв трубку, он услышал знакомый голос. Звонил его институтский товарищ Левашов.
   – Привет, Виталик, как дела? – спросил он.
   – Ничего, нормально.
   – Послушай, тут парня задержали, земляка одного человека. А тот человек – мой приятель. Ты можешь ему помочь?
   – Что смогу, сделаю...
   – Он позвонит тебе, сошлется на меня. Я очень прошу – сделай все, что возможно!
   – Хорошо, постараюсь.
   Положив трубку, адвокат задумался. Какой парень, чей земляк и какая тут связь с замначальника следственного отдела ФСБ Левашовым? Непонятно...
   Тут же зазвонил телефон в приемной. В дверь заглянула секретарша.
   – Виталий, вас к телефону! – произнесла девушка.
   Адвокат снял трубку.
   – Слушаю, Косырев...
   – Добрый день, Виталий. Извините, не знаю вашего отчества, – услышал он незнакомый мужской голос.
   – Михайлович.
   – Да, Виталий Михайлович. Вас беспокоит Андрей. Я от Воронкова и Левашова.
   – Да, понял. Вы можете ко мне подъехать?
   – Могу. А где вы находитесь?
   Виталий продиктовал адрес офиса.
   – Через сколько вы будете? – спросил он собеседника.
   – Думаю, минут через тридцать.
   Вскоре адвокат внимательно слушал рассказ Голикова.
   – Ну что, мне все ясно, – сказал Виталий, когда Андрей замолчал. – Давайте документы оформлять. Идите к секретарю. Я пока выпишу ордер и поеду к вашему знакомому.
 
   Через полчаса адвокат подруливал к зданию Петровки, 38. Набрав внутренний номер кабинета оперативника Куприна, он представился. Мужчина, снявший трубку, нехотя процедил:
   – Ну, везде знакомые лица! Сейчас я подойду. Пока оформляйте пропуск.
   Оформив пропуск, адвокат подошел к решетке. Через несколько минут появился Куприн. Адвокат уже имел с ним дело, и отношения у них были натянутыми, можно сказать, на грани войны. Оперативники не любят адвокатов, да и адвокаты оперативников не жалуют. «Но сейчас не до разборок, – подумал Виталий, – надо парня вытаскивать».
   – Я по делу...
   – По делу киллера, который Тошу «завалил», знаю, – перебил его Куприн.
   – А что, уже есть какие-то доказательства?
   – У нас много чего есть, – хитро улыбнулся оперативник. – Так мы все и расскажем!
   – Мне надо с ним встретиться.
   – По закону я не имею права отказать вам. Идемте!
   Они прошли по дворику Петровки и вошли в здание ИВС.
   – Оформляйте документы вот тут, – сказал Куприн, – и встречайтесь со своим подзащитным.
   Через некоторое время адвокат сидел в кабинете и внимательно слушал рассказ Гены. Он тщательно записывал все показания.
   – Значит, так, – произнес он по окончании рассказа. – Позиция у тебя неплохая. Приехал в город по коммерческим делам, оказался в незнакомом месте, нашел парик, решил подобрать, девушке подарить... Кстати, какой девушке, давай уточним.
   – Ну, Людке...
   – А откуда она?
   – В Уральске живет...
   – Чего же ты, чтобы парик подарить, ее в Москву собрался приглашать?
   – Нет, сам бы отдал, когда вернулся.
   – Ладно. Значит, больше у тебя ничего не было? И на месте убийства этого авторитета ты, естественно, не был?
   – Нет.
   – По-моему, они какого-то свидетеля нашли. Теперь самое главное – будет у тебя с ним очная ставка или нет и узнает он тебя или не узнает. Да, вот что еще... Тебя тут били?
   – Да так, немного обработали, – улыбнулся Гена разбитыми губами.
   – Это ничего. Ты стой на своем, а я тебя вытащу.
   Адвокат нажал на кнопку. Появился конвоир.
   – Мы закончили, – сказал ему Косырев.
   Выйдя на улицу, адвокат направился к машине, но, вспомнив что-то, вернулся в проходную и набрал номер Куприна.
   – Можно с вами встретиться? – спросил он.
   – Почему же нет? – ответил оперативник. – Проходите!
   Через несколько минут Виталий сидел в кабинете Куприна и Комарова.
   – Я считаю, – произнес он, – что уголовное дело возбуждать не следует, так как тот факт, что у задержанного нашли парик, не является доказательством того, что он причастен к убийству криминального авторитета.
   – Погоди, адвокат, не торопись, – остановил его Куприн. – Есть доказательства. Так что твой клиент попал сюда надолго. Есть у нас человек, который видел киллера. Поэтому мы сейчас опознание проведем и упакуем твоего клиента на приличный срок. А может быть, еще лучше сделаем – выпустим и отдадим его бауманским. А там ему конец...
   – Да, хорошее у вас отношение к людям, – усмехнулся Косырев, – доброе! Какое опознание вы собираетесь проводить?
   – Как какое? Пригласим статистов, вас пригласим обязательно, проведем опознание. Пенсионер, живущий на первом этаже в доме, где было совершено убийство, вероятно, опознает вашего клиента.
   – Очень хорошо. Тогда сделаем вот как. Если он опознает его, я пишу заявление в Московскую городскую прокуратуру по факту избиения моего клиента на Петровке, 38, и постараюсь возбудить против вас дело по статье о превышении служебных полномочий и нанесении телесных повреждений.
   – Какой степени? – усмехнулся Комаров.
   – А это как экспертиза определит. Так что головную боль я вам гарантирую.
   – Ну, напугал ты нас, адвокат! – засмеялся Куприн. – Давай мы парня выпустим, раз такие угрозы идут!
   Адвокат прекрасно понимал, что оперативники издеваются. Конечно, никто никого выпускать не собирался. Но осложнения с опознанием он определенно добился.
   – Мы вот что сделаем, – продолжил Куприн. – Мы пригласим хорошего косметолога, он замажет все синяки, полученные в камере, и мы поставим клиента на опознание.
   – Выходит, его в камере избили? Я правильно понял ваши слова?
   – Конечно. А разве есть сомнения? Мы же сами никого не бьем, – снова ухмыльнулся Куприн.
   – Ну что же, давайте проводить опознание.
   Вскоре все участники опознания были готовы. В кабинете, где должна была происходить следственная процедура, находился оператор с видеокамерой – опознание по закону должно было фиксироваться, – сидели два статиста рядом с подозреваемым и были двое понятых.
   Адвокат сидел молча, внимательно разглядывал присутствующих. Вскоре в кабинет ввели Гену. Оперативники объявили, что после этого никто не имеет права выходить и звонить по телефону. Куприн заговорил:
   – Товарищи понятые, сейчас вам в присутствии адвоката и статистов, – он назвал фамилии, – предоставляется возможность участвовать в следственных действиях по опознанию. Будет вызван человек, жилец такого-то дома, который определит того, кого он видел накануне поздно вечером на месте совершения убийства. Вы должны будете внимательно наблюдать за происходящим.
   Адвокат почти не слушал Куприна. Он думал о другом. Сейчас самое главное – поймать нужный момент.
   Когда было объявлено, что из кабинета запрещается выходить, адвокат сказал:
   – Я считаю, что статистом не может быть вот этот человек, – он указал на одного из присутствующих, – который явно старше моего клиента по возрасту, и этот. – Он указал на второго. – Вы, товарищ, кто?
   – Я – сотрудник уголовного розыска, – ответил тот.
   – Ясно, из другого отдела сотрудника притащили, – улыбнулся адвокат. – Я отвожу статистов и требую вызвать других, похожих на моего клиента.
   – Послушай, адвокат, ты особо не зарывайся, – прошипел Куприн недовольно. – Где мы тебе найдем похожих?
   – Ничего не знаю. Иначе я все запишу в протокол, и опознание признают недействительным.
   Куприн занервничал и что-то сказал Комарову. Через несколько минут в кабинете появились новые статисты. Это были два парня. Один из них был сотрудником уголовного розыска, другой был вызван в этот день свидетелем по какому-то уголовному делу.
   – Хорошо, – сказал Виталий. Он осмотрел вошедших. Сотрудник уголовного розыска также был в пиджаке, на втором была кожаная куртка. Надо как-то исправлять ситуацию... Кроме того, адвокат обратил внимание, что у Гены были вынуты шнурки из ботинок – этого требовал закон о содержании под стражей. – Одну минуточку! Я попрошу, чтобы у всех из ботинок были вынуты шнурки.
   Куприн кивнул. Через несколько минут требования адвоката были выполнены.
   – Теперь я прошу поменяться местами. – Адвокат подошел к Гене и пересадил его на край. До этого тот сидел в середине. – И вот еще... Поскольку мой клиент находится в верхней одежде, я попрошу, чтобы она была снята. А вы, – он обратился к сотруднику в пиджаке, – пожалуйста, эту курточку наденьте.
   – Почему я должен надевать куртку вашего клиента? – недовольно отозвался тот.
   – Если вы этого не сделаете, опознание не состоится, – настаивал на своем Виталий. – У меня есть подозрение, что человек, который будет опознавать, ориентирован на определенную одежду.
   Куприн и Комаров были очень недовольны происходящим.
   – Ладно, что делать... – проговорил Куприн. – Давай, одевайся.
   Адвокат думал, что если они дали ориентировку опознающему на куртку, то, скорее всего, тот опознает другого человека, и, следовательно, Гена будет не при делах. Дай бог, чтобы так и получилось!
   – Ну что, теперь все готово? – раздраженно спросил Куприн.
   – Нет, еще не все, – ответил адвокат. – У моего клиента вид довольно несвежий, тюремный.
   – И что, нам теперь его в баню отвести или в массажный кабинет? – язвительно спросил Комаров.
   – Нет, не надо. Просто наденьте на него пиджак. Не возражаете против этого?
   – Пожалуйста! – ответил Куприн.
   Адвокат подошел к Гене и протянул ему пиджак сотрудника, который надел куртку Гены. Теперь Гена обрел приличный вид.
   – И напоследок вот еще что. – Адвокат достал из кейса пудреницу. Куприн и Комаров заулыбались.
   – Это что, ваши служебные принадлежности? – хихикнул Куприн.
   – Дело в том, – спокойно ответил Косырев, – что я не первый год работаю и знаю, как отделывают людей, попадающих на Петровку. Поэтому я по пути к вам заехал в косметический магазин и купил кое-что. Я, с вашего позволения, загримирую его немного.
   Куприн с Комаровым, ничего не ответив, демонстративно отвернулись к окну.
   Вскоре Гена был готов к опознанию. Все его синяки были припудрены.
   – Все, мы готовы, – проговорил адвокат. – Вводите вашего опознающего!
   Куприн подошел к телефону, набрал внутренний номер. Открылась дверь, и оперативники ввели в кабинет пожилого человека. Была включена видеокамера, Комаров официально предложил вошедшему опознать человека, которого тот видел поздно вечером в момент убийства.
   Пожилой мужчина стал медленно разглядывать троих сидящих. Было понятно, что лица он не помнил. А вот по куртке он был сориентирован.
   – Я узнал этого человека, – произнес мужчина.