Карышев Валерий. Дело антикваров

   – Избрать в отношении Цветковой Светланы Васильевны меру пресечения, связанную с арестом и заключением под стражу. Данная мера пресечения может быть обжалована в течение семи дней с момента провозглашения, – подчеркнула она.
   Адвокат вопросительно посмотрел на Светлану Васильевну.
   – Ну что, писать? – спросил он.
   Светлана Васильевна махнула рукой…
   Вечером, очутившись в камере следственного изолятора, она села и задумалась: как же так, еще недавно она сама добивалась возбуждения уголовного дела против троицы мошенников, которые так нагло ее обобрали, а теперь она в камере, а мошенники спокойно разъезжают по Москве и, может быть, уже торгуют ее картинами. Как несправедливо получается!

Глава 11
Свидание

   Прошла неделя с момента моего знакомства с Ириной. Все эти дни я не переставал думать о ней, об этой блондинке с голубыми глазами. Но Ирина мне не звонила.
   Меня очень влекло к этой женщине, к милому личику, к хорошей фигуре… Одним словом, я жаждал нового свидания. Тем более сегодня пятница, конец рабочего дня…
   Я достал мобильный телефон и, немного подумав, набрал номер Ирины. Вскоре я услышал знакомый голос.
   – Вас беспокоит… – начал я.
   – А я знаю, кто меня беспокоит! – тут же отозвалась Ирина. – Добрый день! Как дела?
   – Нормально. А как у тебя?
   – У нас тоже все хорошо.
   – Получила новое дело?
   – Да, получила.
   – Ну и как?
   – Ничего, как обычно. Я же до этого тоже вела уголовные дела.
   – А на выходные какие планы?
   – Определенных нет…
   – Тогда как насчет встречи? – поинтересовался я.
   – Когда?
   – Я хотел пригласить тебя на выходные к себе на дачу. Конечно, если ты не против…
   – Почему же против? Мне там очень понравилось.
   – Сегодня вечером.
   – Я согласна.
   Вскоре я встречал ее на том же месте, где мы расстались неделю назад. В руке Ирина держала небольшую спортивную сумку. Я понял, что, скорее всего, она предугадала мое приглашение и заранее к этому приготовилась. А может, просто на всякий случай взяла… В сумке оказалось все самое необходимое – зубные принадлежности, какие-то женские мелочи.
   Я вышел из машины, подошел к ней и поцеловал. Она тоже улыбалась. Было видно, что она рада нашей встрече.
   – Может, сначала заедем куда-нибудь поужинаем? – предложил я.
   – Если честно, я очень устала. Последнее время тяжелая работа. Может, лучше купим продукты и перекусим у тебя?
   – Что-то готовить не хочется… Тем более никаких указаний насчет ужина прислуге я не давал.
   – Что, у тебя есть прислуга?
   – Нет, просто женщина, которая живет в нашем поселке. Она приходит два раза в неделю убираться, а иногда готовит что-нибудь.
   – Хорошо устроился! – усмехнулась Ирина.
   Вскоре мы уже мчались по Киевскому шоссе.
   – Надо заправиться, – сказал я и свернул к бензозаправке «BP».
   – Тогда пойдем перекусим, а то правда есть хочется… – сказала Ирина.
   Мы вошли в помещение заправки. Зал был выстроен на западный манер и был разделен на два отсека. С одной стороны – стеллажи с пивом, водой, автомобильные аксессуары, а с другой – стойка буфета, где продавали бутерброды, выпечку, пирожные, кофе и чай. Неподалеку стоял стенд с газетами, журналами и DVD. Пока Ирина ела – она взяла салат, пирожное и чашку кофе, – я подошел к стойке с прессой, выбрал несколько газет и DVD с фильмами.
   Вскоре мы были на даче. К этому времени дом был убран. Поздоровавшись с домработницей, я отпустил ее, поблагодарив за уборку.
   Ирина прошла в зал.
   – Кстати, я дачу у тебя не осматривала, – сказала она. – Пойдем, покажешь свои владения!
   – На первом этаже каминный зал, – начал объяснять я, – рядом кинозал…
   Мы вошли в отдельную комнату, где на стене висел экран, стоял проектор, сбоку – колонки.
   – Да у тебя настоящий кинотеатр, только персональный! – восхитилась Ирина. – Ты как товарищ Сталин!
   – Ну, не совсем… Кстати, я купил пару фильмов, мы можем их посмотреть.
   – Надеюсь, показ будет бесплатный или мне нужно купить билеты? – пошутила Ирина.
   – С женщин я денег не беру, – подыграл ей я, – у них есть и другой способ со мной расплатиться…
   Затем мы прошли в зимний сад, где стояли деревья и кустарники. Я подошел к небольшому фонтанчику и включил воду.
   – Как у тебя тут хорошо! – сказала Ирина, оглядываясь. – А почему ты не хочешь завести птичек, чтобы они тебе пели песенки?
   – Я же тут не так часто появляюсь. А птичек нужно… кормить каждый день. Но у меня нет человека, который будет это делать.
   – А почему бы тебе не жениться? Или ты слишком обжегся в предыдущем браке и не можешь на это решиться?
   – С чего это ты об этом заговорила? – удивленно спросил я.
   – Как же сложно быть следователем и адвокатом! – улыбнулась Ирина. – Вот они встретились, один задает вопрос, а второй на него отвечает тоже вопросом. Ладно, адвокат, не бойся, я не собираюсь выходить за тебя замуж или быть очередной любовницей. А сегодня я приехала, потому что никаких важных дел у меня нет, и к тому же твое общество мне приятно. Но если ты имеешь что-то против…
   – Ладно, все понял, – я привлек ее к себе. – Пойдем, я тебе еще сауну не показал.
   – Ой, сауну я обожаю! – Ирина начала на ходу сбрасывать с себя одежду…
   Прошло около двух месяцев. Ирина почти каждые выходные была у меня на даче. Мы с ней прекрасно проводили время.
   Однажды, когда мы сидели в зимнем саду и слушали, как журчит вода в фонтанчике, она спросила меня:
   – Скажи, пожалуйста, ты давно развелся? И какая была причина?
   – А почему ты интересуешься?
   – Да так, просто…
   – Хорошо, я тебе отвечу. Но и я задам тебе тот же вопрос, согласна?
   – Договорились.
   – Развелся в девяносто пятом, в расцвете своей карьеры – время такое было, бандитский период, стрелки-перестрелки, братва… Я работал тогда по двадцать четыре часа в сутки, практически не бывал дома. Бывали случаи, когда я приезжал домой в одиннадцать вечера, а через час меня снова выдергивали к очередному клиенту, которого задержала милиция. Я искал его по различным отделениям милиции и следственным изоляторам всю ночь. Как ты понимаешь, не каждая женщина это выдержит.
   – Да, ты прав, – задумчиво протянула Ирина, – ты в какой-то мере напоминаешь меня… У нас немного другая история. Мы учились вместе в юридическом институте, я вышла замуж на четвертом курсе. Потом было распределение, он попал в прокуратуру, я пошла по милицейской линии.
   – Значит, твой муж – прокурор?
   – Да, сейчас работает в Генеральной прокуратуре.
   – А дальше что?
   – Дальше все было как обычно. Потеряли интерес друг к другу. Он жил своей жизнью, я – своей.
   – А дети?
   – Детей нет. Хотя сделала несколько абортов… А если бы дети были, может быть, семья сохранилась…
   – Ты жалеешь об этом? – спросил я, придвигаясь ближе.
   – Нет, не жалею. Как говорится, все, что ни делается, все к лучшему.
   – А как твоя работа?
   – Да обычно. Веду дело, достаточно громкое, его время от времени освещают в прессе.
   – Что за дело-то?
   – По экономическому направлению.
   – А все же?
   – Послушай, адвокат, – сказала Ирина, внимательно посмотрев на меня, – что ты все время пытаешься раскрутить меня на эту тему? Давай договоримся с тобой так: у нас с тобой отношения, по-моему, достаточно неплохие, а все, что касается работы, особенно моей, мы не трогаем. Ладно? Ты только не обижайся…
   – Хорошо, я все понял. Вам, наверное, дают указания – ни в коем случае не сближаться с адвокатами и не рассказывать им служебные тайны? – улыбнулся я.
   – Да, что-то вроде этого…
   – А мне иногда кажется, что я с тобой мог бы вести одно дело. Скажу тебе честно, ко мне сейчас приходят клиенты, и я, когда они рассказывают о своем случае, первым делом спрашиваю их, не Следственный ли комитет МВД ведет их дело.
   – А зачем ты спрашиваешь?
   – Вдруг эти клиенты проходят по твоему ведомству и ты их ведешь?
   – Ну, адвокат, – улыбнулась Ирина, – я могу тебя разочаровать. Все клиенты, которые приходят к тебе, – не мои, потому что мне сейчас, кроме моего дела, ничего больше не поручают. А почему ты так хочешь, чтобы мы с тобой вели общее дело?
   – Не знаю… Чаще бы виделись…
   Ирина засмеялась:
   – Значит, мы с тобой будем вести одно дело, я как следователь, а ты как защитник, будем общаться по работе и, кроме этого, еще и встречаться по выходным и обсуждать назревшие проблемы? Так, что ли?
   – Почему бы и нет? – улыбнулся я.
   – Ты этого хочешь?
   – Конечно.
   – В мое деле есть адвокат, и, по-моему, они не собираются его менять. И к тому же это дело для тебя не перспективное. Для тебя вариантов там нет. Человек получит срок и пойдет в колонию на отсидку.
   – Ну что же, каждый сам выбирает свою судьбу…

Глава 12
В тюрьме

   Светлана Васильевна проснулась ночью от сильного сердцебиения. Поднявшись с койки, она провела рукой по левой стороне груди.
   В камере было душно. Двенадцать заключенных спали. Кто-то вскрикивал во сне, кто-то сопел и храпел… Воздух был спертый и тяжелый. Вот уже полгода Светлана Васильевна находится в следственном изоляторе, и дело не подвигается вперед.
   Светлана Васильевна понимала, что Марычев ничего не делает, а старается просто тянуть время, рассчитывая на суд. А до суда еще долго… Брат Юрий сидит в Матросской Тишине, и у него такие же дела. Вот так – получается, подумала она, что был светлый период, когда имела галерею, антиквариат, машину, квартиру, деньги… А сейчас – ничего нет. Квартира на Остоженке пропала, поскольку Светлана Васильевна пропустила несколько судов; картины конфискованы, «Мерседес» у Кремнева – одним словом, все плохо.
   Светлана Васильевна лежала без сна до утра. После завтрака ее вывели на прогулку, а потом сообщили, что к ней пришел адвокат. Вскоре она уже сидела в следственном кабинете. Марычев появился в плохом настроении и достаточно холодно поздоровался.
   – У вас в корпусе автомат поставили, – сказал он, – я могу взять вам кофе. Хотите?
   – Да, – кивнула Светлана Васильевна.
   Марычев принес пластиковый стаканчик с напитком. От выпитого кофе у Светланы Васильевны закружилась голова.
   – Как идут мои дела? – спросила она.
   – Не волнуйтесь, Светлана Васильевна, все идет нормально, по плану.
   – Какой же он?
   – Я вам уже несколько раз говорил: основной план – разбить ваше дело на судебном заседании.
   – А почему вы считаете, что ваш план удачный?
   – Я еще раз повторю, что нет смысла сейчас выкладывать наши козыри.
   – А какие у нас козыри?
   – Я не хотел бы говорить на эту тему, – ушел от ответа Марычев.
   – Но вы же не собираете никаких доказательств! Надо собирать доказательства и развалить дело! Зачем нам ждать суда? Когда он может состояться? Следствие может идти в течение года. Прошло полгода, и еще полгода мне ждать? Насколько мне известно, они ничего не делают. Меня даже на допросы не вызывают.
   – Они и не могут вас вызывать. Вы же отказались от дачи показаний, они вас и не беспокоят.
   – Так, может, они ничего и не делают?
   – Нет, Светлана Васильевна, я вас уверяю, следователь не может ничего не делать. Они собирают информацию.
   – Значит, они собирают информацию против нас, а мне нужно, чтобы они собирали информацию и в отношении меня. Ведь в Уголовно-процессуальном кодексе написано, что следователь должен быть объективным и учитывать факты, собранные как против обвиняемого, так и за него.
   – Светлана Васильевна, это же теория! – улыбнулся Марычев. – А на практике все делается против вас.
   – Я все же хочу понять – вы собираетесь защищать меня или ваша основная работа состоит в том, что вы будете приходить ко мне пару раз в месяц, угощать меня этим отвратительным кофе и говорить, что все идет по плану? Уходите!
   – Светлана Васильевна, почему вы разговариваете со мной таким тоном? – спросил Марычев. – В конце концов, я давно работаю с вами бесплатно. Вы какой-то период платили мне за работу, я считаю, что я ее выполнил. После этого вы мне не платите, и я еще должен к вам ходить и выслушивать ваши нотации? Нет уж, Светлана Васильевна, давайте расставим все точки над i. Я такого тона не потерплю. Да, я все же хочу узнать, когда вы оплатите мою работу?
   – Да что же вы сделали? – удивленно спросила Светлана Васильевна.
   – Я к вам хожу. Я трачу на визит к вам в среднем три-четыре часа своего рабочего времени.
   – Да что вы говорите! – всплеснула руками Светлана Васильевна. – Вы у меня от силы полчаса бываете!
   – А дорога? А пока я в очереди стою? Это что, увеселительная прогулка?
   – Ладно, господин адвокат, – оборвала его Светлана Васильевна, – я все поняла. Давайте на этом закончим нашу встречу. – Она встала.
   – Ладно, Светлана Васильевна, что вы так расстроились? Все будет хорошо!
   – Я ничего хорошего в ближайшей перспективе не вижу, – холодно произнесла Светлана Васильевна. – Если бы вы мне сказали это через два дня после моего ареста, может быть, я бы вам поверила. Но прошло уже полгода, и ничего не меняется. Я сижу в той же камере, вы приходите с теми же песнями. Но потом вы уходите на волю, а я остаюсь тут. Я не вижу перспектив в нашем дальнейшем сотрудничестве.
   – Вы хотите сказать, что разрываете со мной отношения?
   – Да, именно это я и хочу сказать.
   – Хорошо, – сказал Марычев. – Но я считаю, что сейчас вы находитесь в возбужденном состоянии, и буду продолжать работу. Я не могу вас бросить.
   Светлана Васильевна встала и нажала на кнопку звонка. Через несколько секунд появился конвоир.
   – Вызывали? – спросил он.
   – Да, у нас закончена беседа, – сказала Светлана Васильевна. – Пожалуйста, отведите меня в камеру!
   Очень странный состоялся сегодня разговор! Она отказывается сотрудничать с Марычевым, а он продолжает ее защищать… Тут же она подумала: а что, если Марычев работает уже не на нее, а на Кремнева, и уже Кремнев оплачивает ему эту работу? В принципе, для него это выгодно – уж больно он скользкий человек, этот адвокат! Быть может, он даже сам предложил Кремневу свои услуги – информировать его о ее настроении, о планах. Действительно, она не платила Марычеву больше четырех месяцев. Кто же согласится работать бесплатно? Да еще при такой любви к деньгам! Нет, что-то тут не так. Надо что-то делать!
   К вечеру она пришла к мысли, что нужно вернуть первого адвоката, которого она незаслуженно отстранила. Он переживал, везде бегал… Просто тогда был такой период, что невозможно было все решить, а Светлана Васильевна была расстроена. Кроме того, к Марычеву у нее тоже имелись претензии: именно из-за того, что он вернул «Мерседес», Кремнев и возбудил уголовное дело. Но как же его вернуть? Как его уговорить? Никто из девчонок, которые сидят в камере, в ближайшее время освобождаться не будет. Если же передать через адвоката… Стоп, зачем через адвоката? Гораздо проще вызвать следователя. Так и надо сделать!
   На следующий день Светлана Васильевна написала следователю заявление с просьбой связаться с ее старым адвокатом и пригласить его в качестве нового защитника.

Глава 13
Новое дело № 290839

   Я сидел в своем адвокатском офисе и просматривал папки с досье. Саша сидел за компьютером в Интернете, что-то внимательно читая.
   Я взглянул на календарь – 25 декабря. Скоро новогодние каникулы, когда страна будет отдыхать… Я взял мобильный телефон и набрал номер Ирины.
   – Привет, дорогая! Как дела?
   – Ничего, работаю, – ответила Ирина усталым голосом.
   – Что такая грустная?
   – Да так, настроение испортили…
   – Что-то серьезное?
   – Нет, просто неприятный осадок…
   – Ты меня беспокоишь! Кстати, скоро Новый год…
   – Я помню.
   – Кроме праздника, еще и большие каникулы – девять дней. Давай махнем с тобой куда-нибудь в теплые страны, погреемся! Как ты на это смотришь?
   – Я не знаю, вряд ли получится…
   – Тогда объясни, в чем дело.
   – Я не могу тебе ничего объяснить по телефону. Все узнаешь при встрече.
   – Хорошо, а когда мы увидимся?
   – Я думаю, скоро. Все, извини, мне надо работать.
   Я положил трубку.
   – Что, командир, – спросил Саша, – размолвка? Отставку получил?
   – Что-то странное происходит, – задумчиво проговорил я. – То мы каждые выходные на дачу ездили, сейчас Новый год приближается, которого мы всегда так ждем, а она – я не знаю, я не могу… Какие-то неприятности…
   – Да просто цену себе набивает! – улыбнулся Саша. – Послушай, помнишь, мы вели дело антикваров?
   – Конечно помню.
   – Им до пятнадцати лет грозит.
   – Как?
   – Да, им статью переквалифицировали – 4-я часть 159-й статьи, в особо крупных размерах, срок по ней – до пятнадцати лет. Посмотри!
   Я подошел к монитору. На открытой странице была статья о деле антикваров. Действительно, там указывалось, что следствие провело несколько экспертиз, собрало достаточное количество доказательств и теперь изменена тяжесть обвинения – до пятнадцати лет.
   – Похоже, они кому-то серьезно перешли дорогу… Или действительно картины поддельные? И они попали в коллекцию президента? Поэтому такой срок? – предположил Саша.
   Я махнул рукой:
   – Вряд ли. Сказали же, что он картины не собирает.
   – Зря она с нами порвала! Работали бы сейчас, и ты бы никогда этого не допустил! А что там этот адвокат, как его фамилия, Марычев, что ли?
   – Не знаю, работает или нет…
   – Да, кстати, я забыл тебе рассказать про этого Марычева. В свое время я справки навел. Его из органов-то уволили!
   – Как уволили?
   – Ну, по собственному желанию он ушел… Но было одно дело, коррупционное. Поймали его то ли на взятке, то ли на подтасовке документов – одним словом, вызвали и сказали, чтобы он писал заявление по собственному желанию. Он написал и ушел. В адвокатуру.
   – Откуда у тебя эта информация?
   – Ну, пробил я по своим каналам.
   – А что раньше не говорил?
   – Но мы же все равно из этого дела вышли. А потом, ты же не побежишь Светлане Васильевне об этом докладывать.
   Зазвонил мой мобильный телефон. Я подумал, что звонит Ирина – может быть, хочет извиниться, загладить свой сухой разговор. Но на дисплее высветился незнакомый номер.
   – Слушаю вас! – сказал я.
   – Мне бы адвоката… – услышал я незнакомый мужской голос, который назвал мою фамилию.
   – Это я, добрый день.
   – Вас из Следственного комитета беспокоят. Меня зовут Виталий Николаевич Скачков. Я следователь, который ведет дело вашей бывшей подопечной Цветковой Светланы Васильевны.
   – А в чем дело?
   – Вы не могли бы к нам приехать? Она заявление написала. Хочет вернуть вас в дело.
   – Ничего себе! – присвистнул я.
   – Мы не можем вас заставить, как вы сами понимаете… Но она просила вас к ней прийти. Приезжайте к нам, тут и разберемся. Адрес знаете?
   – Конечно.
   – Вот и хорошо. У нас шестнадцатый кабинет, второй этаж. Пропуск я вам закажу. Вы когда будете?
   – Через час подъеду.
   Я положил трубку и повернулся к Саше:
   – Наверное, все-таки существует телепатия!
   Саша удивленно посмотрел на меня:
   – Что случилось?
   – Звонили из Следственного комитета. Цветкова просит, чтобы я снова стал ее адвокатом.
   – Ничего удивительного! – усмехнулся Саша. – Ей пятнашка грозит. Она кого хочешь позовет, чтобы ее вытащили!
   – Но она же с нами…
   – Да у нее другого выхода нет! И что ты намерен делать?
   – Не знаю. Поеду, поговорю, что там и как.
   – Смотри, тебе решать… А с другой стороны, дело громкое – в прессе постоянно пишут. Если вытащишь ее, будет большой плюс тебе! Ну что, на связи?
   – На связи. Я сейчас поеду туда, поговорю, а потом позвоню. Кстати, мы ее досье не выбросили?
   – Что ты! Все на месте! В архиве лежит, я только вчера перебирал.
   – Но я ведь часть документов вернул… Ладно, до связи!
   Я быстро вышел из офиса, сел в машину и поехал в Следственный комитет.
   На втором этаже, войдя в шестнадцатый кабинет, я увидел парня лет тридцати, который сидел за компьютером. Он махнул мне рукой и показал на стул. Мы поздоровались.
   – Я адвокат. Слушаю вас!
   – Вот какое дело, – следователь протянул мне заявление. – Я вчера был у нее в следственном изоляторе, она меня срочно вызвала. Цветкова просила, чтобы я с вами поговорил и чтобы вы снова стали ее защитником.
   – А какая у нее мотивация? – спросил я.
   – Какая может быть мотивация, господин адвокат? Человек попал в беду, просит помочь.
   – Но у нее же был адвокат Марычев…
   – Она от него отказалась, написала заявление.
   – И что?
   – Марычев был у нас сегодня утром. Он сказал, что Цветкова находится в возбужденном состоянии, даже в какой-то мере неадекватна в поведении, поэтому он считает, что заявление написано сгоряча, и не хотел бы с ней расставаться.
   – Так пусть не расстается! Я-то тут при чем?
   – Женщина волевая, упертая… Она нам не поверит, что вы отказались.
   – И что же вы мне предлагаете?
   – Я предлагаю вам поговорить с ней в следственном изоляторе один на один. Если захотите отказаться – откажетесь, но объясните ей причину сами.
   – Но почему такие сложности?
   – Да она нас жалобами завалит, что мы не обеспечиваем ей защиту должным образом. Я заранее это предвижу, – сказал Виталий Николаевич.
   – Ладно…
   В этот момент раздался звонок стационарного телефона. Скачков снял трубку.
   – Да, пришел… Да, здесь… Хорошо, сейчас зайдем…
   Я понял, что он говорит обо мне.
   – Вот еще какое дело, – продолжил Виталий Николаевич, положив трубку, – звонила руководитель нашей следственной группы, Ирина Георгиевна, она хотела бы с вами переговорить. Пойдемте, тут рядом, в конце коридора…
   Я встал и пошел за следователем. Вскоре мы оказались возле двери, которая была последней по коридору. Виталий Николаевич постучал и спросил:
   – Ирина Георгиевна, можно?
   Получив утвердительный ответ, он обернулся ко мне:
   – Проходите. А я вернусь в кабинет.
   Я вошел в кабинет руководителя следственной группы. Взглянув на женщину, которая сидела за столом, остолбенел. Передо мной была Ирина Комарова – блондинка с голубыми глазами… Вот это поворот!
   – Ну что же вы, господин адвокат, встали на пороге? – спросила Ирина. – Проходите, пожалуйста!
   Я молча подошел к ней.
   – Садитесь, пожалуйста! – официальным тоном продолжила Ирина. – Давайте знакомиться. Меня зовут Ирина Георгиевна Комарова. – Она подняла глаза к потолку, давая мне понять, что ее могут прослушивать.
   – Очень приятно, Ирина Георгиевна, – включился я в игру.
   – Вы в курсе, зачем вас сюда пригласили?
   – Да, Виталий Николаевич мне рассказал.
   – И что вы думаете по этому поводу? – Ирина опустила глаза.
   – Честно говоря, ничего не думаю…
   – Может быть, вам следует съездить в изолятор, переговорить с вашей клиенткой?
   – С моей бывшей клиенткой, – уточнил я.
   – Да, с бывшей…
   – Хорошо, я съезжу. Вы допуск мне дадите?
   – Конечно. – Ирина подняла трубку телефона: – Виталий, приготовь срочно бумагу начальнику следственного изолятора с просьбой выписать разовый пропуск для господина адвоката к Цветковой. Срочно, понял?
   Я в шоковом состоянии сидел на стуле. Ирина тоже опустила глаза, как будто бы читая какие-то документы. Странная ситуация, подумал я. Мы знаем друг друга, мы любовники, а сейчас делаем вид, что едва… Она следователь, а я… Да, ситуация неординарная. Но надо как-то выходить из нее.
   – Я, пожалуй, пойду к вашему помощнику… Только я забыл, в каком кабинете он сидит. Вы не проводите меня? – обратился я к Ирине, чтобы иметь возможность выйти из кабинета.
   – Конечно, – Ирина поднялась, – пойдемте, я вас провожу.
   Как только мы вышли из кабинета, я оглянулся по сторонам и взял ее за руку.
   – Ира, что происходит? – спросил я тихо. – Почему ты здесь?
   – А почему я не должна быть здесь? – ответила она так же тихо. – Я веду это дело.
   – Но раньше ты мне этого не говорила!
   – Я же не могла разглашать служебную тайну.
   – И что теперь мы будем делать?
   – Не знаю, тебе решать. Я к этому делу прикомандирована приказом и, в отличие от тебя, отказаться не могу.
   – Ну а мне-то что делать?
   – Думай сам. Только помни – если ты возьмешься за это дело, у нас с тобой должны быть сугубо официальные отношения.
   – То есть?
   – Я все сказала.
   – Значит, мы не будем встречаться?
   – А как ты себе представляешь наши встречи? На период следствия – не будем.
   – А сколько еще будет следствие длиться?
   – Очнись, пожалуйста! Мы с тобой сейчас не любовники, а официальные лица. Ты адвокат, я следователь. И мы не можем с тобой быть… Ты подумай и прими решение. – Ирина подвела меня к нужному кабинету.
   – Хорошо, я приму решение…
   Скоро я покинул здание Следственного комитета. Сев в машину, я стал раздумывать, куда мне ехать – то ли в офис вернуться, то ли сразу поехать в следственный изолятор к Цветковой.
   Вскоре я был в Текстильщиках у следственного изолятора № 6, где в основном содержался женский контингент. Подойдя к бюро пропусков, я постучал в окошко.
   – Документы у вас есть? – спросила дежурная.
   – Конечно, – я протянул ей адвокатское удостоверение с письмом из Следственного комитета. Та молча прочитала его и протянула мне бланк. Закончив заполнять графы листка вызова заключенной Цветковой, я взял листок и пошел в следующую комнату. Там находилась камера хранения, куда необходимо было сдать портфель, мобильный телефон, диктофон и другие личные вещи.