– Ну вот мы тебя, пацан, и «приняли»! Смотри, точно как в ориентировке! – сказал первый парень.
– Вы Кузьмичев? – спросил я.
– Какой еще Кузьмичев? Это московский РУБОП. Смотри, и «плетка» у него, «ТТ»! – парень обратился к своему напарнику.
Меня уже стали заталкивать в машину, как я увидел, что к машине бежит плотный мужчина лет сорока пяти, в сером костюме. Поравнявшись с машиной, он сказал:
– Ребята, в чем дело? Я следователь ГУВД, моя фамилия Кузьмичев, – и показал удостоверение.
– Московский РУБОП, майор Телегин, – парень в свою очередь протянул Кузьмичеву документ.
– Этот человек идет ко мне на прием, – сказал Кузьмичев.
– Нет, извини, дорогой коллега, мы этого красавчика раньше запеленговали. Мы его увидели, когда он еще в такси садился.
– Но он же ехал на Петровку!
– Но мы его первые «приняли». Мы же не знали твоих планов!
Надо же, повезло мне! Попал еще под межведомственную разборку – РУБОП с Петровкой отношения начинают выяснять! Что, за меня медаль дадут или премию?
Тут я не выдержал и сказал:
– Извините, но у меня была договоренность с Кузьмичевым, и я шел к нему на явку с повинной.
Рубоповцы замялись.
– Ладно, давайте этот вопрос спокойно решим, – сказал Телегин. – Давай доставим этого красавца в ближайшее отделение милиции, а там пусть наше начальство между собой разбирается. Идет?
Кузьмичев кивнул:
– Так и договоримся. Только я поеду с вами.
– У нас мест нет!
– Ладно, как-нибудь поместимся. – Кузьмичев попытался забраться на заднее сиденье, где уже сидели три человека.
– ГАИ остановит! – сказал Телегин.
– Какое еще ГАИ! ГИБДД давно уже, а не ГАИ! Мы с ними договоримся.
– Ну, смотри! Все берешь на себя!
Господи, а вдруг это не РУБОП, а вдруг поддельные менты, бандиты от Алика приехали? Нет, Кузьмичев их бы сразу расшифровал. Но, с другой стороны, он сел к ним в машину, значит, не доверяет!
Вскоре машина тронулась. Через несколько минут мы подъехали к ближайшему отделению милиции, расположенному на Цветном бульваре. Сначала меня определили в клетку, вместе с цыганами, бомжами и попрошайками, но при этом предупредили стоящего рядом милиционера, чтобы он с меня глаз не спускал. Тем временем Кузьмичев с рубоповцами прошли в помещение. Теперь у меня не оставалось сомнений, что это не бандиты.
Дальше ситуация складывалась комическая. Вскоре меня вытащили из клетки и повели на допрос. На сей раз Кузьмичева в кабинете не было.
– Ну что, красавчик, – будем с тебя показания снимать, – сказал один из рубоповцев, доставая чистый бланк протокола. – Итак, твои фамилия, имя и отчество?
Я назвал себя. Затем спросил:
– Извините, а где Кузьмичев?
– А при чем тут Кузьмичев? Мы же тебя «приняли», парень. Ты что, не знаешь? Мы тебя на улице «приняли» согласно ориентировке. Ты же в розыске был. Так что ты теперь наш. А Кузьмичев твой не при делах.
У меня мелькнула мысль – а может быть, это менты Алика? Конечно, Алик ведь хвастался, что у него серьезные связи в РУБОПе... Теперь они отвезут меня к себе, а там потихоньку пристрелят, как бы при попытке к бегству, или просто в камере задушат. Значит, Алик работает на опережение. Конечно, никаких сомнений – это его люди.
– Знаете, – сказал я, – никаких показаний я давать не буду, пока не приедет Кузьмичев.
– Да что ты привязался к этому Кузьмичеву? Он больше сюда не приедет. Ты теперь наш. Ты же член ОПГ, правильно? Вот мы сейчас и будем заниматься твоей группировкой. А Кузьмичев – он так, жуликов ловит, карманников, домушников, – стал объяснять один из рубоповцев. – А если ты по-хорошему говорить не будешь, значит, по-плохому заговоришь. Хочешь, мы тебя в СИЗО повезем? Есть у нас там одна камера, «голубые» там сидят, они тебя сразу оприходуют. Ну так что? Может, давай по-хорошему? – И рубоповец похлопал меня по плечу. – Что тебе за «волыну» дадут? Ну, пятерку максимум, трешку, зато жив останешься.
Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стояли Кузьмичев и еще двое ребят.
– Значит, так, – сказал Кузьмичев, – ситуация изменилась. Вот, – и он протянул какой-то документ. Рубоповцы стали читать.
– Ну и что? – сказал один. – Мы так не согласны. Мы сейчас позвоним начальству!
– Ребята, берите Романа, выводите! – приказал Кузьмичев своим спутникам.
– Да что вы себе позволяете? – возмутился рубоповец. – У нас уже в книге дежурного оформлено, что мы его доставили.
– Ну, вы его доставили, а мы забираем. Он у нас по делу проходит.
– По какому делу?
– По убийству одного криминального авторитета. Так что извините, но это наша тема.
– А у нас он по ОПГ проходит как активный участник и киллер.
– Ладно, давайте не будем раскрывать свои карты перед пацаном, а решим все спокойно.
И опять меня повели в клетку. Там я сидел часа два с половиной. Все это время они выясняли, кто меня заберет. «Ничего себе, – думал я, – прямо крутой мафиози!»
Наконец ко мне подошел Кузьмичев с ментами.
– Все, Рома, ты наш, – улыбнулся он, – отвоевали мы тебя! Пошли в машину!
Меня вывели во двор и посадили в машину. Теперь мы ехали обратно к Петровке.
– Как же они меня «приняли»? – спросил я у Кузьмичева.
– Они тебя не «приняли», а ждали у Петровки. Если бы ты подъехал чуть поближе к заборчику, то отскочил, и все, проблем бы не было. А ты решил пешочком прогуляться! Вот тут они тебя и «приняли».
– А кто же им сообщил?
– Вот этого я не знаю. Значит, какая-то связь у вас с ними есть. Ты нам про эти связи расскажешь?
Я пожал плечами.
Вскоре меня привели в комнату допросов. Как ни странно, Кузьмичев сдержал свое слово и стал оформлять меня по протоколу как явку с повинной, с пистолетом. Мне полагался адвокат. Неожиданно в кабинете зазвонил телефон.
– Кто говорит? – спросил Кузьмичев и посмотрел на меня. – Тебе тут адвоката прислали.
– Кто? – удивился я.
– Какие-то родственники, говорят. Елисеева, адвоката, не знаешь?
– Нет, – я покачал головой.
– Он говорит, что откуда-то тебя уже вытаскивал.
– Нет, не знаю, точно.
– Говорит, что твои родственники прислали, – повторил Кузьмичев. – Ладно, пускай придет, посмотрим на него!
Минут через пятнадцать в комнату вошел плотного телосложения мужчина, с круглым лицом, в круглых очках, напоминающий банкира.
– Я адвокат Елисеев, – представился он. – Где мой подзащитный?
– Вот, – Кузьмичев указал на меня.
– Можно я поговорю с ним?
– Конечно, мы выйдем. Пяти минут вам хватит?
– Да, вполне.
Когда оперативники со следователем вышли и я остался вдвоем с адвокатом, я сразу же задал ему вопрос, кто его ко мне прислал.
– Меня ваши ребята прислали, – ответил адвокат.
– А кто конкретно, можете сказать?
– Честно говоря, я не знаю имени. Кто-то из ваших старших. По-моему... Алексей, или нет...
– Может быть, Алик?
Елисеев замялся, словно решая про себя, произносить это имя или нет. Но, поняв, что я вот-вот откажусь от него, сказал:
– Да-да, конечно, Алик. Вы правильно сказали. Такой солидный мужчина лет тридцати пяти. Я раньше его по бизнесу консультировал, но фамилии не помню. Но вы не волнуйтесь, я по оружию большой специалист. Мы вытащим вас в три минуты. Тем более что, как мне известно, они оформляют явку с повинной, так что вместе со мной вы и выйдете. Я должен просто проследить, чтобы все формальности были соблюдены.
– Знаете что? – остановил я его. – Можно позвать Кузьмичева?
– Конечно. – Адвокат встал и приоткрыл дверь: – Товарищ следователь, вы можете зайти. Мы закончили беседу.
Кузьмичев вернулся в кабинет.
– Я хочу сделать заявление, – произнес я, – что я отказываюсь от этого адвоката. Я ему не доверяю. Я имею право это сделать?
Кузьмичев кивнул:
– Да, имеете. Но вам все равно полагается адвокат.
– А в чем проблема? – заговорил Елисеев. – Меня действительно прислали. Вот мой ордер...
– Что я могу сделать, уважаемый? – ответил ему Кузьмичев. – Он от вас отказался. Мы вынуждены проводить вас.
Когда адвокат вышел, Кузьмичев посмотрел на меня:
– Ну что, где я теперь тебе адвоката достану? Почему ты от него отказался?
– Я ему не верю.
– Хорошо. Есть у меня один адвокат, вроде нормальный. Но не знаю, возьмется он или нет, так как я буду его приглашать на бесплатные услуги. Как тебе?
– Давайте зовите. Поглядим, что он за адвокат.
Кузьмичев снял трубку телефона и стал набирать номер. Я ждал.
Вскоре появился адвокат, то есть вы...
Адвокат
Эпилог
– Вы Кузьмичев? – спросил я.
– Какой еще Кузьмичев? Это московский РУБОП. Смотри, и «плетка» у него, «ТТ»! – парень обратился к своему напарнику.
Меня уже стали заталкивать в машину, как я увидел, что к машине бежит плотный мужчина лет сорока пяти, в сером костюме. Поравнявшись с машиной, он сказал:
– Ребята, в чем дело? Я следователь ГУВД, моя фамилия Кузьмичев, – и показал удостоверение.
– Московский РУБОП, майор Телегин, – парень в свою очередь протянул Кузьмичеву документ.
– Этот человек идет ко мне на прием, – сказал Кузьмичев.
– Нет, извини, дорогой коллега, мы этого красавчика раньше запеленговали. Мы его увидели, когда он еще в такси садился.
– Но он же ехал на Петровку!
– Но мы его первые «приняли». Мы же не знали твоих планов!
Надо же, повезло мне! Попал еще под межведомственную разборку – РУБОП с Петровкой отношения начинают выяснять! Что, за меня медаль дадут или премию?
Тут я не выдержал и сказал:
– Извините, но у меня была договоренность с Кузьмичевым, и я шел к нему на явку с повинной.
Рубоповцы замялись.
– Ладно, давайте этот вопрос спокойно решим, – сказал Телегин. – Давай доставим этого красавца в ближайшее отделение милиции, а там пусть наше начальство между собой разбирается. Идет?
Кузьмичев кивнул:
– Так и договоримся. Только я поеду с вами.
– У нас мест нет!
– Ладно, как-нибудь поместимся. – Кузьмичев попытался забраться на заднее сиденье, где уже сидели три человека.
– ГАИ остановит! – сказал Телегин.
– Какое еще ГАИ! ГИБДД давно уже, а не ГАИ! Мы с ними договоримся.
– Ну, смотри! Все берешь на себя!
Господи, а вдруг это не РУБОП, а вдруг поддельные менты, бандиты от Алика приехали? Нет, Кузьмичев их бы сразу расшифровал. Но, с другой стороны, он сел к ним в машину, значит, не доверяет!
Вскоре машина тронулась. Через несколько минут мы подъехали к ближайшему отделению милиции, расположенному на Цветном бульваре. Сначала меня определили в клетку, вместе с цыганами, бомжами и попрошайками, но при этом предупредили стоящего рядом милиционера, чтобы он с меня глаз не спускал. Тем временем Кузьмичев с рубоповцами прошли в помещение. Теперь у меня не оставалось сомнений, что это не бандиты.
Дальше ситуация складывалась комическая. Вскоре меня вытащили из клетки и повели на допрос. На сей раз Кузьмичева в кабинете не было.
– Ну что, красавчик, – будем с тебя показания снимать, – сказал один из рубоповцев, доставая чистый бланк протокола. – Итак, твои фамилия, имя и отчество?
Я назвал себя. Затем спросил:
– Извините, а где Кузьмичев?
– А при чем тут Кузьмичев? Мы же тебя «приняли», парень. Ты что, не знаешь? Мы тебя на улице «приняли» согласно ориентировке. Ты же в розыске был. Так что ты теперь наш. А Кузьмичев твой не при делах.
У меня мелькнула мысль – а может быть, это менты Алика? Конечно, Алик ведь хвастался, что у него серьезные связи в РУБОПе... Теперь они отвезут меня к себе, а там потихоньку пристрелят, как бы при попытке к бегству, или просто в камере задушат. Значит, Алик работает на опережение. Конечно, никаких сомнений – это его люди.
– Знаете, – сказал я, – никаких показаний я давать не буду, пока не приедет Кузьмичев.
– Да что ты привязался к этому Кузьмичеву? Он больше сюда не приедет. Ты теперь наш. Ты же член ОПГ, правильно? Вот мы сейчас и будем заниматься твоей группировкой. А Кузьмичев – он так, жуликов ловит, карманников, домушников, – стал объяснять один из рубоповцев. – А если ты по-хорошему говорить не будешь, значит, по-плохому заговоришь. Хочешь, мы тебя в СИЗО повезем? Есть у нас там одна камера, «голубые» там сидят, они тебя сразу оприходуют. Ну так что? Может, давай по-хорошему? – И рубоповец похлопал меня по плечу. – Что тебе за «волыну» дадут? Ну, пятерку максимум, трешку, зато жив останешься.
Неожиданно дверь распахнулась. На пороге стояли Кузьмичев и еще двое ребят.
– Значит, так, – сказал Кузьмичев, – ситуация изменилась. Вот, – и он протянул какой-то документ. Рубоповцы стали читать.
– Ну и что? – сказал один. – Мы так не согласны. Мы сейчас позвоним начальству!
– Ребята, берите Романа, выводите! – приказал Кузьмичев своим спутникам.
– Да что вы себе позволяете? – возмутился рубоповец. – У нас уже в книге дежурного оформлено, что мы его доставили.
– Ну, вы его доставили, а мы забираем. Он у нас по делу проходит.
– По какому делу?
– По убийству одного криминального авторитета. Так что извините, но это наша тема.
– А у нас он по ОПГ проходит как активный участник и киллер.
– Ладно, давайте не будем раскрывать свои карты перед пацаном, а решим все спокойно.
И опять меня повели в клетку. Там я сидел часа два с половиной. Все это время они выясняли, кто меня заберет. «Ничего себе, – думал я, – прямо крутой мафиози!»
Наконец ко мне подошел Кузьмичев с ментами.
– Все, Рома, ты наш, – улыбнулся он, – отвоевали мы тебя! Пошли в машину!
Меня вывели во двор и посадили в машину. Теперь мы ехали обратно к Петровке.
– Как же они меня «приняли»? – спросил я у Кузьмичева.
– Они тебя не «приняли», а ждали у Петровки. Если бы ты подъехал чуть поближе к заборчику, то отскочил, и все, проблем бы не было. А ты решил пешочком прогуляться! Вот тут они тебя и «приняли».
– А кто же им сообщил?
– Вот этого я не знаю. Значит, какая-то связь у вас с ними есть. Ты нам про эти связи расскажешь?
Я пожал плечами.
Вскоре меня привели в комнату допросов. Как ни странно, Кузьмичев сдержал свое слово и стал оформлять меня по протоколу как явку с повинной, с пистолетом. Мне полагался адвокат. Неожиданно в кабинете зазвонил телефон.
– Кто говорит? – спросил Кузьмичев и посмотрел на меня. – Тебе тут адвоката прислали.
– Кто? – удивился я.
– Какие-то родственники, говорят. Елисеева, адвоката, не знаешь?
– Нет, – я покачал головой.
– Он говорит, что откуда-то тебя уже вытаскивал.
– Нет, не знаю, точно.
– Говорит, что твои родственники прислали, – повторил Кузьмичев. – Ладно, пускай придет, посмотрим на него!
Минут через пятнадцать в комнату вошел плотного телосложения мужчина, с круглым лицом, в круглых очках, напоминающий банкира.
– Я адвокат Елисеев, – представился он. – Где мой подзащитный?
– Вот, – Кузьмичев указал на меня.
– Можно я поговорю с ним?
– Конечно, мы выйдем. Пяти минут вам хватит?
– Да, вполне.
Когда оперативники со следователем вышли и я остался вдвоем с адвокатом, я сразу же задал ему вопрос, кто его ко мне прислал.
– Меня ваши ребята прислали, – ответил адвокат.
– А кто конкретно, можете сказать?
– Честно говоря, я не знаю имени. Кто-то из ваших старших. По-моему... Алексей, или нет...
– Может быть, Алик?
Елисеев замялся, словно решая про себя, произносить это имя или нет. Но, поняв, что я вот-вот откажусь от него, сказал:
– Да-да, конечно, Алик. Вы правильно сказали. Такой солидный мужчина лет тридцати пяти. Я раньше его по бизнесу консультировал, но фамилии не помню. Но вы не волнуйтесь, я по оружию большой специалист. Мы вытащим вас в три минуты. Тем более что, как мне известно, они оформляют явку с повинной, так что вместе со мной вы и выйдете. Я должен просто проследить, чтобы все формальности были соблюдены.
– Знаете что? – остановил я его. – Можно позвать Кузьмичева?
– Конечно. – Адвокат встал и приоткрыл дверь: – Товарищ следователь, вы можете зайти. Мы закончили беседу.
Кузьмичев вернулся в кабинет.
– Я хочу сделать заявление, – произнес я, – что я отказываюсь от этого адвоката. Я ему не доверяю. Я имею право это сделать?
Кузьмичев кивнул:
– Да, имеете. Но вам все равно полагается адвокат.
– А в чем проблема? – заговорил Елисеев. – Меня действительно прислали. Вот мой ордер...
– Что я могу сделать, уважаемый? – ответил ему Кузьмичев. – Он от вас отказался. Мы вынуждены проводить вас.
Когда адвокат вышел, Кузьмичев посмотрел на меня:
– Ну что, где я теперь тебе адвоката достану? Почему ты от него отказался?
– Я ему не верю.
– Хорошо. Есть у меня один адвокат, вроде нормальный. Но не знаю, возьмется он или нет, так как я буду его приглашать на бесплатные услуги. Как тебе?
– Давайте зовите. Поглядим, что он за адвокат.
Кузьмичев снял трубку телефона и стал набирать номер. Я ждал.
Вскоре появился адвокат, то есть вы...
Адвокат
Я сидел в кабинете, где проходили встречи адвокатов с подследственными, и внимательно слушал Ромку. Его рассказ занял более двух часов. В это время я делал пометки в блокноте. Я прекрасно понимал, что после своего рассказа он спросит моего совета. Но что я могу ему сказать? Видно было, что парень доверял мне и рассказал все искренне. Но что мне посоветовать? Взять ответственность на себя? А если что-то не получится? Тогда он будет проклинать меня всю жизнь. Надо дать ему возможность самому решить, как быть дальше.
Когда Ромка закончил рассказ, он посмотрел на меня и спросил:
– Как мне лучше поступить?
Я пожал плечами:
– Не знаю, Рома. Тебе решать. С одной стороны, нет никаких гарантий, – я как бы размышлял вслух, – что Алик не разберется с тобой, если останется жив. Но, с другой стороны, если тебе Сергей обещал прикрытие Кузьмичева, то я могу сказать, что этот следователь никогда никого не обманывает и свое слово держит.
– Да, он обещал мне, что изменит меру пресечения на подписку о невыезде только в том случае, если они возьмут Алика и остальных.
– А ты что, уже дал показания?
– Конечно.
– Так для чего тогда я?
– Так, для подстраховки. Не будут же они при адвокате какую-то химию делать.
– То есть что-то подтирать и исправлять? – уточнил я.
– Да, типа этого.
– Я не знаю...
Неожиданно в дверь постучали, и вошел Кузьмичев.
– Я не помешаю? – спросил он. – Я на пару минут. Ну что, беседуете?
Роман кивнул. Кузьмичев сказал:
– Я хочу заявить в присутствии адвоката, что свое слово сдержу. Как только мы Алика возьмем и кое-кого еще из бригады, на кого ты показал, тут же тебе подписку о невыезде и сделаем. Ты будешь на свободе. Но возникла маленькая проблемка, – Кузьмичев присел на стул. – Пистолет, который, как ты сказал, тебе передали и ты взял его в гараже...
– Он же новый! – сказал Ромка.
– Нет, тебя обманули. Из него стреляли. Мы его отправим на баллистическую экспертизу и, как только получим заключение экспертов, будем думать.
– Я из него ни разу ни в кого не стрелял!
– А в кого ты из другого стрелял? – неожиданно спросил Кузьмичев.
Ромка отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен.
– Ладно, не буду вам мешать, – произнес Кузьмичев и вышел из кабинета.
– Послушайте, по-моему, меня со «стволом» подставили! – тихо проговорил Ромка.
– Но ты же действительно ни в кого не стрелял? Даже если это паленый «ствол» и из него кто-то стрелял, какое отношение к этому имеешь ты?
– Здесь можно все по-другому повернуть, – махнул рукой Ромка. – Не зря нам Алик рассказывал, как под стреляное оружие людей подгоняют.
– Да, это все, конечно, так, – согласился я, – но это не тот случай. Тебя трудно будет подогнать.
– Хорошо. У меня к вам просьба. Я хочу еще одну записку Вике отправить... Можно?
– Конечно, можно.
Ромка быстро подвинул к себе листочек, написал несколько строк, потом перечитал и подержал в руках, словно раздумывая, запечатывать письмо или нет. Он посмотрел на меня.
– Нет, – сказал я ему, – лучше ты запечатай. Так надежней будет.
– Хорошо. – Ромка быстро снял с пачки сигарет целлофановую обертку, аккуратно запаковал записку, поджег целлофан с одной стороны, потом с другой.
– Телефон вы знаете, да?
– Конечно, знаю.
– Вот и отлично. Сегодня же и передайте.
– Постараюсь...
Вскоре я вышел из изолятора. Мысли у меня были невеселые. Парень действительно попал в серьезную ситуацию. А тут еще эти фокусы со «стволом»!
В этот же вечер я встретился с Викой. Она была расстроенная и подавленная.
– Что случилось? – спросил я.
– Да кое-что произошло... Я записку приготовила, – и она протянула мне довольно толстый пакетик.
– Что, такая большая?
– Тут еще от Эдика записка. Скажите ему, пусть сам решает.
– Хорошо, передам.
– А когда вы к нему пойдете?
– Думаю, что завтра, – ответил я.
Но назавтра пойти к Ромке мне не удалось, так как меня вызвали на очную ставку по другому уголовному делу. Затем у меня было слушание дела в суде. Одним словом, к Ромке я попал только через четыре дня, в понедельник, после выходных.
Ромка вошел в кабинет и сразу спросил, почему я так долго не приходил. Я объяснил ему, что был занят, и протянул ему листок. Ромка схватил записку и стал читать. Прочитав, он сильно побледнел.
– Тут проблемы возникли, – сказал он тихо. – Мне бы на волю сейчас!
– Как это?
– Никак нельзя с Кузьмичевым связаться?
– Конечно, я могу ему позвонить потом по служебному телефону...
– Скажите, чтобы он сейчас пришел. У меня есть несколько вопросов к нему.
– Не знаю, попробую... Может, через конвоира сообщить? Все же на Петровке сидим.
Через несколько минут я вызвал конвоира. Тот в нерешительности мялся, говорил, что не положено, что это другая структура, потом все же сдался.
– Хорошо, я доложу своему начальнику, – сказал он, – а тот пусть сам решает. Как вы сказали, Кузьмичев?
– Да, он работает следователем, но сидит среди оперативников, то ли во втором, то ли в двенадцатом отделе, – сказал Ромка.
Я знал, что второй отдел – это отдел по раскрытию убийств, а двенадцатый – отдел заказных убийств. Значит, Кузьмичев сейчас специализируется по убийствам... Странно, ведь Ромка проходит как активный участник ОПГ. Что-то не очень гладко все получается! Выходит, где-то он по убийству в перспективе проходит...
Вскоре появился Кузьмичев. Он был невеселый.
– Ну что? – спросил Ромка.
– Есть хорошие новости, есть плохие. Взяли мы Алика, взяли еще кое-каких ребят. А плохие новости... – Кузьмичев сделал паузу, словно думая, говорить или нет. – Тут они, не договариваясь между собой, говорят, что это ты убил Рыбу, точнее, Рыбина, «бригадира». Придется мне очную ставку с тобой делать и следственный эксперимент проводить.
– С кем очную ставку? – переспросил Ромка.
– С ними. Вообще-то всю эту информацию мне передавать тебе не полагается. Это только учитывая наши с тобой добрые отношения... Так что учти, Ромка, ситуация может измениться.
– Но вы же мне обещали!
– Закон есть закон. Если будет доказана твоя непричастность к убийству Рыбина, то проблем не будет, ты выйдешь на свободу. Но если наоборот... Я, конечно, буду бороться, но шансов тогда у нас с тобой мало.
Вскоре Кузьмичев ушел. Ромка стал чернее тучи.
– Похоже, накрыли меня! – проговорил он мрачно. – А тут мне еще сон такой приснился, что Серега мне «ствол» паленый подсунул. Как бы на меня еще одно убийство не повесили!
– Кого?
– Да мало ли кого!
– Ничего, я думаю, что шансы выкрутиться есть.
Мы проговорили еще минут двадцать, затем я ушел, договорившись встретиться с ним дня через четыре. Но наша встреча состоялась гораздо раньше.
Через день позвонил Кузьмичев и сказал, что по делу Романа намечается следственный эксперимент и мне необходимо при этом присутствовать.
– И еще, – добавил он, – от вашего клиента к вам просьба поступила. У него отравление произошло тюремной пищей, он просил принести ему что-нибудь молочное.
– Что именно?
– Кефир, молоко, йогурт... В СИЗО молочное не дают, а у него с желудком что-то. И рвет его постоянно. В принципе, передавать продукты не положено, но мы можем сделать исключение.
– Хорошо, я куплю все необходимое.
На следующий день я купил несколько йогуртов, кефир, молоко и приехал на Петровку. На проходной меня ждал пропуск. Я хотел было направиться к подъезду, где меня должен бы встречать оперативник, но неожиданно меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидел Кузьмичева.
– Пожалуйста, вот сюда, во двор, – сказал он.
Во дворе стоял микроавтобус с зашторенными окнами. Я догадался, что именно на этом автобусе и будут перевозить Ромку. Вышли несколько оперативников, один милиционер с автоматом, потом появился Ромка в наручниках. Он поприветствовал меня кивком.
Ромку усадили на заднее сиденье, рядом с двумя оперативниками. Меня пригласили сесть впереди, рядом сел Кузьмичев.
– Ну что, – обратился он ко мне, – принесли ему то, что он просил?
– Да, конечно, – я достал пакет и хотел передать его Кузьмичеву. Но Ромка запротестовал:
– Нет, я в автобусе есть не буду – от езды меня вырвет. Лучше там, на квартире, поем.
– А куда мы едем? – спросил я.
– На место, где было совершено убийство «бригадира» Рыбы, он же Рыбин, где Роман должен показать, как все было.
– А что, он признался? – поинтересовался я.
– Да, признался.
Я быстро посмотрел на Романа, чтобы определить, как он признался – добровольно или его вынудили это сделать.
– Нет-нет, – угадав ход моих мыслей, сказал Ромка, – я добровольно, но частично.
– Частично – это как?
– Это было убийство в целях самообороны. Рыбин напал на меня и хотел убить. Напал на меня сзади, с веревкой. Я вынужден был его завалить.
Теперь все понятно. В общем, похоже на то, что он рассказывал мне.
– Так что едем туда, – продолжил Кузьмичев.
Мы остановились у типового семнадцатиэтажного панельного дома. Несколько оперативников вышли первыми, чтобы проверить, нет ли засады. Затем вывели Ромку, после него вышли мы с Кузьмичевым.
Вскоре мы поднялись в лифте в два приема – сначала отвезли Ромку с оперативниками.
Когда мы вошли в квартиру, я увидел очерченный силуэт на полу. Вероятно, тут лежал убитый. Ромка вошел в комнату, я вслед за ним. Мне показали место, где я мог сесть. Появилась женщина с видеокамерой, которая должна была снимать весь следственный эксперимент. В комнате находились двое оперативников – один остался внизу – и Кузьмичев с женщиной.
Один из оперативников пошел куда-то звонить. Неожиданно Ромка сказал:
– Перед тем как начать, я могу перекусить?
– Можешь, – и Кузьмичев посмотрел на меня. – Передайте ему пакет.
Я отдал пакет Ромке. Но он кивнул на свои руки.
– Не могу же я в наручниках есть! – сказал он.
Кузьмичев, недовольно покачав головой, подошел к Роме и расстегнул ему наручники. Сам же стал рядом с окном, блокируя путь возможного побега. «Господи, – подумал я, – неужели они думают, что Ромка может спрыгнуть с семнадцатого этажа?»
Ромка выставил на стол йогурты, кефир, молоко и попросил у одного из оперативников, чтобы он принес ложечку.
– Где же я тебе ложечку возьму? – удивился оперативник.
– На кухне посмотрите, наверняка там есть...
Теперь в комнате остались только женщина, которая держала видеокамеру, и Кузьмичев. И тут произошло неожиданное.
Ромка вдруг встал и резким движением ударил Кузьмичева по горлу. Затем он бросился к выходу, крикнув мне при этом:
– Извини, адвокат, выхода не было!
Через несколько мгновений он уже открыл дверь и выскочил из квартиры.
– Стой! – закричали оба оперативника. Один из них так и держал в руках злополучную ложечку, другой вытаскивал из кобуры пистолет. – Уйдет, гад!
Они рванули за беглецом, я же склонился над Кузьмичевым.
– С вами все в порядке? – спросил я.
– Вот подлец! Не ожидал я от него такого! Вроде на вид парень нормальный... – Кузьмичев потирал шею. – Как сильно ударил-то! До сих пор болит. – Достав из кобуры свой штатный «ПМ», он добавил: – Все, конец вашему клиенту! Я думаю, что теперь на него все повесят – и убийство, и статью по бандитизму, и побег... – Кузьмичев быстро направился к выходу.
Но самое интересное произошло дальше. Через несколько минут я услышал крики: «Чердак, чердак! Смотрите на чердаке!» Оказывается, Ромка всех перехитрил. Он побежал не вниз – там же был милиционер. Он сразу бросился на чердак.
Двое оперативников кинулись наверх. Кузьмичев уже звонил по телефону, вызывая подмогу – оперативно-следственную группу, чтобы перекрыть весь район.
Неожиданно появился еще один оперативник.
– Послушайте, может, он в какую-нибудь квартиру вломился? – предположил он.
– И что, мне теперь все квартиры обыскивать? – сердито бросил Кузьмичев. Потом он посмотрел на меня: – Почему вы тут находитесь?
– А что мне делать?
– Все это из-за вас получилось, из-за ваших поганых йогуртов!
– Но, извините, вы же сами мне звонили и просили это сделать!
Кузьмичев выругался.
– Все, вы можете уезжать. Хотя нет, минуточку! Вы теперь у нас свидетель. Сейчас будете давать показания.
Я остался в комнате. Конечно, я был ошарашен таким неожиданным поворотом дела. Зачем Ромка убежал? Я понимал, что он попал в западню, в какой-то замкнутый круг. Все замыкалось на нем, все было против него. Но ведь то, что он вырвался на свободу, – не выход. Да, Алика арестовали. Арестовали еще кого-то из его врагов. Но помогут ли Ромке те люди, которые называли себя его друзьями?
Вскоре подъехали несколько милиционеров. Меня стали допрашивать как свидетеля побега. Я рассказал все, как было, – о просьбе Ромки, о том, что я купил, в каких магазинах, и как передал, и как Ромка потом выскочил, ударив Кузьмичева...
Чуть позже меня отпустили.
Приехав домой, я не находил себе места – очень переживал, что так получилось. Когда же Ромка принял такое решение?
Вечером, выйдя погулять, я поймал себя на том, что хочу получить дополнительную информацию. Но единственный телефон, который я знал, – это телефон Вики. Я подошел к телефону-автомату и стал набирать номер. Но телефон Вики молчал. Где же она, куда пропала? И где Ромка?
Через несколько дней меня снова вызвали на допрос. На сей раз меня допрашивал другой следователь. Допрашивал он меня и Кузьмичева. Тот теперь тоже был свидетелем по этому делу, и мы с ним были на равных. Мы встретились в коридоре прокуратуры. Кузьмичев был грустным, каким-то осунувшимся.
– Ну что, у вас большие неприятности? – спросил я.
– Не то слово! – Кузьмичев махнул рукой. – Тут служба собственной безопасности работает. Теперь приходится отмываться и доказывать, что я не участвовал в организации побега.
– А что, вас в этом обвиняют?
– Прямо об этом не говорят, но думают, что я все это организовал. Хотя какой мне был в этом резон?
Я пожал плечами:
– Да, ситуация не из приятных... А что с Ромкой, ничего не слышно?
– Ищут его, в розыск подали. Рано или поздно попадется. Да, жаль пацана, – покачал головой Кузьмичев. – Поверил я ему. Вот и верь после этого людям!
Когда Ромка закончил рассказ, он посмотрел на меня и спросил:
– Как мне лучше поступить?
Я пожал плечами:
– Не знаю, Рома. Тебе решать. С одной стороны, нет никаких гарантий, – я как бы размышлял вслух, – что Алик не разберется с тобой, если останется жив. Но, с другой стороны, если тебе Сергей обещал прикрытие Кузьмичева, то я могу сказать, что этот следователь никогда никого не обманывает и свое слово держит.
– Да, он обещал мне, что изменит меру пресечения на подписку о невыезде только в том случае, если они возьмут Алика и остальных.
– А ты что, уже дал показания?
– Конечно.
– Так для чего тогда я?
– Так, для подстраховки. Не будут же они при адвокате какую-то химию делать.
– То есть что-то подтирать и исправлять? – уточнил я.
– Да, типа этого.
– Я не знаю...
Неожиданно в дверь постучали, и вошел Кузьмичев.
– Я не помешаю? – спросил он. – Я на пару минут. Ну что, беседуете?
Роман кивнул. Кузьмичев сказал:
– Я хочу заявить в присутствии адвоката, что свое слово сдержу. Как только мы Алика возьмем и кое-кого еще из бригады, на кого ты показал, тут же тебе подписку о невыезде и сделаем. Ты будешь на свободе. Но возникла маленькая проблемка, – Кузьмичев присел на стул. – Пистолет, который, как ты сказал, тебе передали и ты взял его в гараже...
– Он же новый! – сказал Ромка.
– Нет, тебя обманули. Из него стреляли. Мы его отправим на баллистическую экспертизу и, как только получим заключение экспертов, будем думать.
– Я из него ни разу ни в кого не стрелял!
– А в кого ты из другого стрелял? – неожиданно спросил Кузьмичев.
Ромка отвернулся к окну, показывая, что разговор окончен.
– Ладно, не буду вам мешать, – произнес Кузьмичев и вышел из кабинета.
– Послушайте, по-моему, меня со «стволом» подставили! – тихо проговорил Ромка.
– Но ты же действительно ни в кого не стрелял? Даже если это паленый «ствол» и из него кто-то стрелял, какое отношение к этому имеешь ты?
– Здесь можно все по-другому повернуть, – махнул рукой Ромка. – Не зря нам Алик рассказывал, как под стреляное оружие людей подгоняют.
– Да, это все, конечно, так, – согласился я, – но это не тот случай. Тебя трудно будет подогнать.
– Хорошо. У меня к вам просьба. Я хочу еще одну записку Вике отправить... Можно?
– Конечно, можно.
Ромка быстро подвинул к себе листочек, написал несколько строк, потом перечитал и подержал в руках, словно раздумывая, запечатывать письмо или нет. Он посмотрел на меня.
– Нет, – сказал я ему, – лучше ты запечатай. Так надежней будет.
– Хорошо. – Ромка быстро снял с пачки сигарет целлофановую обертку, аккуратно запаковал записку, поджег целлофан с одной стороны, потом с другой.
– Телефон вы знаете, да?
– Конечно, знаю.
– Вот и отлично. Сегодня же и передайте.
– Постараюсь...
Вскоре я вышел из изолятора. Мысли у меня были невеселые. Парень действительно попал в серьезную ситуацию. А тут еще эти фокусы со «стволом»!
В этот же вечер я встретился с Викой. Она была расстроенная и подавленная.
– Что случилось? – спросил я.
– Да кое-что произошло... Я записку приготовила, – и она протянула мне довольно толстый пакетик.
– Что, такая большая?
– Тут еще от Эдика записка. Скажите ему, пусть сам решает.
– Хорошо, передам.
– А когда вы к нему пойдете?
– Думаю, что завтра, – ответил я.
Но назавтра пойти к Ромке мне не удалось, так как меня вызвали на очную ставку по другому уголовному делу. Затем у меня было слушание дела в суде. Одним словом, к Ромке я попал только через четыре дня, в понедельник, после выходных.
Ромка вошел в кабинет и сразу спросил, почему я так долго не приходил. Я объяснил ему, что был занят, и протянул ему листок. Ромка схватил записку и стал читать. Прочитав, он сильно побледнел.
– Тут проблемы возникли, – сказал он тихо. – Мне бы на волю сейчас!
– Как это?
– Никак нельзя с Кузьмичевым связаться?
– Конечно, я могу ему позвонить потом по служебному телефону...
– Скажите, чтобы он сейчас пришел. У меня есть несколько вопросов к нему.
– Не знаю, попробую... Может, через конвоира сообщить? Все же на Петровке сидим.
Через несколько минут я вызвал конвоира. Тот в нерешительности мялся, говорил, что не положено, что это другая структура, потом все же сдался.
– Хорошо, я доложу своему начальнику, – сказал он, – а тот пусть сам решает. Как вы сказали, Кузьмичев?
– Да, он работает следователем, но сидит среди оперативников, то ли во втором, то ли в двенадцатом отделе, – сказал Ромка.
Я знал, что второй отдел – это отдел по раскрытию убийств, а двенадцатый – отдел заказных убийств. Значит, Кузьмичев сейчас специализируется по убийствам... Странно, ведь Ромка проходит как активный участник ОПГ. Что-то не очень гладко все получается! Выходит, где-то он по убийству в перспективе проходит...
Вскоре появился Кузьмичев. Он был невеселый.
– Ну что? – спросил Ромка.
– Есть хорошие новости, есть плохие. Взяли мы Алика, взяли еще кое-каких ребят. А плохие новости... – Кузьмичев сделал паузу, словно думая, говорить или нет. – Тут они, не договариваясь между собой, говорят, что это ты убил Рыбу, точнее, Рыбина, «бригадира». Придется мне очную ставку с тобой делать и следственный эксперимент проводить.
– С кем очную ставку? – переспросил Ромка.
– С ними. Вообще-то всю эту информацию мне передавать тебе не полагается. Это только учитывая наши с тобой добрые отношения... Так что учти, Ромка, ситуация может измениться.
– Но вы же мне обещали!
– Закон есть закон. Если будет доказана твоя непричастность к убийству Рыбина, то проблем не будет, ты выйдешь на свободу. Но если наоборот... Я, конечно, буду бороться, но шансов тогда у нас с тобой мало.
Вскоре Кузьмичев ушел. Ромка стал чернее тучи.
– Похоже, накрыли меня! – проговорил он мрачно. – А тут мне еще сон такой приснился, что Серега мне «ствол» паленый подсунул. Как бы на меня еще одно убийство не повесили!
– Кого?
– Да мало ли кого!
– Ничего, я думаю, что шансы выкрутиться есть.
Мы проговорили еще минут двадцать, затем я ушел, договорившись встретиться с ним дня через четыре. Но наша встреча состоялась гораздо раньше.
Через день позвонил Кузьмичев и сказал, что по делу Романа намечается следственный эксперимент и мне необходимо при этом присутствовать.
– И еще, – добавил он, – от вашего клиента к вам просьба поступила. У него отравление произошло тюремной пищей, он просил принести ему что-нибудь молочное.
– Что именно?
– Кефир, молоко, йогурт... В СИЗО молочное не дают, а у него с желудком что-то. И рвет его постоянно. В принципе, передавать продукты не положено, но мы можем сделать исключение.
– Хорошо, я куплю все необходимое.
На следующий день я купил несколько йогуртов, кефир, молоко и приехал на Петровку. На проходной меня ждал пропуск. Я хотел было направиться к подъезду, где меня должен бы встречать оперативник, но неожиданно меня кто-то окликнул. Обернувшись, я увидел Кузьмичева.
– Пожалуйста, вот сюда, во двор, – сказал он.
Во дворе стоял микроавтобус с зашторенными окнами. Я догадался, что именно на этом автобусе и будут перевозить Ромку. Вышли несколько оперативников, один милиционер с автоматом, потом появился Ромка в наручниках. Он поприветствовал меня кивком.
Ромку усадили на заднее сиденье, рядом с двумя оперативниками. Меня пригласили сесть впереди, рядом сел Кузьмичев.
– Ну что, – обратился он ко мне, – принесли ему то, что он просил?
– Да, конечно, – я достал пакет и хотел передать его Кузьмичеву. Но Ромка запротестовал:
– Нет, я в автобусе есть не буду – от езды меня вырвет. Лучше там, на квартире, поем.
– А куда мы едем? – спросил я.
– На место, где было совершено убийство «бригадира» Рыбы, он же Рыбин, где Роман должен показать, как все было.
– А что, он признался? – поинтересовался я.
– Да, признался.
Я быстро посмотрел на Романа, чтобы определить, как он признался – добровольно или его вынудили это сделать.
– Нет-нет, – угадав ход моих мыслей, сказал Ромка, – я добровольно, но частично.
– Частично – это как?
– Это было убийство в целях самообороны. Рыбин напал на меня и хотел убить. Напал на меня сзади, с веревкой. Я вынужден был его завалить.
Теперь все понятно. В общем, похоже на то, что он рассказывал мне.
– Так что едем туда, – продолжил Кузьмичев.
Мы остановились у типового семнадцатиэтажного панельного дома. Несколько оперативников вышли первыми, чтобы проверить, нет ли засады. Затем вывели Ромку, после него вышли мы с Кузьмичевым.
Вскоре мы поднялись в лифте в два приема – сначала отвезли Ромку с оперативниками.
Когда мы вошли в квартиру, я увидел очерченный силуэт на полу. Вероятно, тут лежал убитый. Ромка вошел в комнату, я вслед за ним. Мне показали место, где я мог сесть. Появилась женщина с видеокамерой, которая должна была снимать весь следственный эксперимент. В комнате находились двое оперативников – один остался внизу – и Кузьмичев с женщиной.
Один из оперативников пошел куда-то звонить. Неожиданно Ромка сказал:
– Перед тем как начать, я могу перекусить?
– Можешь, – и Кузьмичев посмотрел на меня. – Передайте ему пакет.
Я отдал пакет Ромке. Но он кивнул на свои руки.
– Не могу же я в наручниках есть! – сказал он.
Кузьмичев, недовольно покачав головой, подошел к Роме и расстегнул ему наручники. Сам же стал рядом с окном, блокируя путь возможного побега. «Господи, – подумал я, – неужели они думают, что Ромка может спрыгнуть с семнадцатого этажа?»
Ромка выставил на стол йогурты, кефир, молоко и попросил у одного из оперативников, чтобы он принес ложечку.
– Где же я тебе ложечку возьму? – удивился оперативник.
– На кухне посмотрите, наверняка там есть...
Теперь в комнате остались только женщина, которая держала видеокамеру, и Кузьмичев. И тут произошло неожиданное.
Ромка вдруг встал и резким движением ударил Кузьмичева по горлу. Затем он бросился к выходу, крикнув мне при этом:
– Извини, адвокат, выхода не было!
Через несколько мгновений он уже открыл дверь и выскочил из квартиры.
– Стой! – закричали оба оперативника. Один из них так и держал в руках злополучную ложечку, другой вытаскивал из кобуры пистолет. – Уйдет, гад!
Они рванули за беглецом, я же склонился над Кузьмичевым.
– С вами все в порядке? – спросил я.
– Вот подлец! Не ожидал я от него такого! Вроде на вид парень нормальный... – Кузьмичев потирал шею. – Как сильно ударил-то! До сих пор болит. – Достав из кобуры свой штатный «ПМ», он добавил: – Все, конец вашему клиенту! Я думаю, что теперь на него все повесят – и убийство, и статью по бандитизму, и побег... – Кузьмичев быстро направился к выходу.
Но самое интересное произошло дальше. Через несколько минут я услышал крики: «Чердак, чердак! Смотрите на чердаке!» Оказывается, Ромка всех перехитрил. Он побежал не вниз – там же был милиционер. Он сразу бросился на чердак.
Двое оперативников кинулись наверх. Кузьмичев уже звонил по телефону, вызывая подмогу – оперативно-следственную группу, чтобы перекрыть весь район.
Неожиданно появился еще один оперативник.
– Послушайте, может, он в какую-нибудь квартиру вломился? – предположил он.
– И что, мне теперь все квартиры обыскивать? – сердито бросил Кузьмичев. Потом он посмотрел на меня: – Почему вы тут находитесь?
– А что мне делать?
– Все это из-за вас получилось, из-за ваших поганых йогуртов!
– Но, извините, вы же сами мне звонили и просили это сделать!
Кузьмичев выругался.
– Все, вы можете уезжать. Хотя нет, минуточку! Вы теперь у нас свидетель. Сейчас будете давать показания.
Я остался в комнате. Конечно, я был ошарашен таким неожиданным поворотом дела. Зачем Ромка убежал? Я понимал, что он попал в западню, в какой-то замкнутый круг. Все замыкалось на нем, все было против него. Но ведь то, что он вырвался на свободу, – не выход. Да, Алика арестовали. Арестовали еще кого-то из его врагов. Но помогут ли Ромке те люди, которые называли себя его друзьями?
Вскоре подъехали несколько милиционеров. Меня стали допрашивать как свидетеля побега. Я рассказал все, как было, – о просьбе Ромки, о том, что я купил, в каких магазинах, и как передал, и как Ромка потом выскочил, ударив Кузьмичева...
Чуть позже меня отпустили.
Приехав домой, я не находил себе места – очень переживал, что так получилось. Когда же Ромка принял такое решение?
Вечером, выйдя погулять, я поймал себя на том, что хочу получить дополнительную информацию. Но единственный телефон, который я знал, – это телефон Вики. Я подошел к телефону-автомату и стал набирать номер. Но телефон Вики молчал. Где же она, куда пропала? И где Ромка?
Через несколько дней меня снова вызвали на допрос. На сей раз меня допрашивал другой следователь. Допрашивал он меня и Кузьмичева. Тот теперь тоже был свидетелем по этому делу, и мы с ним были на равных. Мы встретились в коридоре прокуратуры. Кузьмичев был грустным, каким-то осунувшимся.
– Ну что, у вас большие неприятности? – спросил я.
– Не то слово! – Кузьмичев махнул рукой. – Тут служба собственной безопасности работает. Теперь приходится отмываться и доказывать, что я не участвовал в организации побега.
– А что, вас в этом обвиняют?
– Прямо об этом не говорят, но думают, что я все это организовал. Хотя какой мне был в этом резон?
Я пожал плечами:
– Да, ситуация не из приятных... А что с Ромкой, ничего не слышно?
– Ищут его, в розыск подали. Рано или поздно попадется. Да, жаль пацана, – покачал головой Кузьмичев. – Поверил я ему. Вот и верь после этого людям!
Эпилог
Прошло время. Про Ромку я ничего не слышал – в бегах ли он, жив ли вообще. Может быть, его уже свои приговорили? А может, он скрывается за границей? А может, благополучно живет в Москве, сделав небольшую пластическую операцию?
Что касается Алика и других участников этого дела, то вскоре я узнал, что их выпустили на свободу, так как дело развалилось, не дойдя до суда. Потом, читая криминальную хронику в газете «Коммерсантъ», я узнал, что Алика взорвали в автомобиле.
Кузьмичева я встретил через полтора года и даже не узнал. Он очень изменился.
– Как у вас дела? – осторожно спросил я.
– Да какие дела... Пришлось уйти по собственному желанию... Самое обидное – что не хватило двух месяцев до двадцатилетнего стажа, – сказал Кузьмичев и в качестве подтверждения достал справку, в которой значилось, что гражданин Кузьмичев в звании майора уволен из МВД по собственному желанию с общим стажем работы 19 лет и 10 месяцев. – Вот такая жизнь! Кто мог подумать, что все так повернется?
– А где вы сейчас работаете?
– Да так, в одной охранной фирме. Все, мне пора идти...
– Всего доброго, успехов! – попрощался с Кузьмичевым я. Он шел неторопливой походкой, я глядел ему вслед...
Что касается Алика и других участников этого дела, то вскоре я узнал, что их выпустили на свободу, так как дело развалилось, не дойдя до суда. Потом, читая криминальную хронику в газете «Коммерсантъ», я узнал, что Алика взорвали в автомобиле.
Кузьмичева я встретил через полтора года и даже не узнал. Он очень изменился.
– Как у вас дела? – осторожно спросил я.
– Да какие дела... Пришлось уйти по собственному желанию... Самое обидное – что не хватило двух месяцев до двадцатилетнего стажа, – сказал Кузьмичев и в качестве подтверждения достал справку, в которой значилось, что гражданин Кузьмичев в звании майора уволен из МВД по собственному желанию с общим стажем работы 19 лет и 10 месяцев. – Вот такая жизнь! Кто мог подумать, что все так повернется?
– А где вы сейчас работаете?
– Да так, в одной охранной фирме. Все, мне пора идти...
– Всего доброго, успехов! – попрощался с Кузьмичевым я. Он шел неторопливой походкой, я глядел ему вслед...