Карышев Валерий. Исполнитель

   Я вылез из машины и пошел в сторону киоска. Подойдя ближе, я увидел, что киоск закрыт. Надо же, не повезло! Я повернулся, чтобы уйти, и увидел, что женщина в белом халате торопливо идет к киоску.
   – Вы хотите купить мороженое, молодой человек? – спросила она меня.
   – Да.
   – Одну минутку. Я позвонить ходила.
   Минуты две она открывала киоск, минуты две я покупал мороженое и рассчитывался. Короче, у меня осталось мало времени. Я пошел по направлению к машине Виктора. Неожиданно я заметил, что Виктор почему-то лежит, облокотившись на сиденье.
   Подойдя к машине, я увидел жуткую картину. Виктор был мертв. Тонкая струйка крови стекала с его виска. Видимо, выстрел был произведен с небольшого расстояния из пистолета с глушителем, так как звука я не слышал. Я от неожиданности выронил мороженое. Приоткрыв переднюю дверцу, я наклонился, чтобы потрогать Виктора, – вдруг он шутит. Я не верил, что его убили. Но только я протянул руку, как получил в лицо мощный залп какого-то аэрозоля. После этого я потерял сознание...
 
   Очнулся я в темноте. Вокруг слышался грохот. Время от времени я обо что-то ударялся. Ощупав пространство вокруг, я понял, что лежу в автомобильном багажнике. Меня куда-то везли. Получается, что меня взяли в заложники.
   Ехать в багажнике было очень неприятно. Каждая выбоина на дороге отдавалась в моем теле. Руки были связаны скотчем, им же был залеплен рот. Кто же меня похитил? Наверняка чечены. Может, они взяли меня, чтобы диктовать нашим старшим какие-то новые условия? Что же с Витькой случилось? Неужели его убили?
   Мы ехали еще минут пятнадцать-двадцать. Наконец машина остановилась. Крышка багажника открылась. Люди, которых я увидел, действительно были чеченцами. Один из них молча взял меня за шею и стал поднимать, чтобы я вылез из багажника. Второй схватил меня за ноги. Так меня вытряхнули из багажника. Я осмотрелся и увидел, что нахожусь в каком-то темном дворе. Видимо, долго я находился без сознания.
   Один из чеченцев набросил мне на голову мешок, чтобы я не мог ничего видеть. Другой ножом разрезал скотч, скрепляющий ноги, и меня повели куда-то. Потом были ступеньки, я часто спотыкался. Иногда меня подталкивали, но никто не говорил ни слова. Затем я услышал, как ключом открывали дверь квартиры. Меня втолкнули куда-то. С меня сняли мешок, разрезали оставшийся скотч, но рот не освободили. Наручниками меня пристегнули к батарее.
   Я осмотрелся. Это была большая комната, в которой ничего не было, кроме раскладушки в углу. Вероятно, это было место моего будущего охранника. Оторванные обои и пустая комната говорили о том, что либо эта квартира была брошенной, либо дом готовили к капитальному ремонту. Создавалось впечатление, что дом вообще нежилой.
   Чеченцы вышли из комнаты и стали о чем-то говорить на родном языке. Ко мне никто не подходил и ничего не спрашивал. Затем я услышал смех. Кто-то стал говорить по телефону, опять же на родном языке. Наконец разговор прекратился, дверь в комнату открылась, вошли два парня. Один из них держал в руках мобильный телефон. Это был телефон Виктора! Я узнал его сразу. Они подошли ко мне и присели на корточки. Один из них, улыбаясь, взял меня двумя пальцами за подбородок и притянул к себе.
   Другой рукой он сорвал скотч с моего рта. Теперь я получил возможность нормально дышать. Я глубоко втянул воздух.
   Чеченец наклонился надо мной и сказал:
   – Слушай, парень, скажи, какой телефон твоего старшего? – И быстрым движением стал перебирать в памяти аппарата разные номера.
   Я не знал, что мне делать.
   – Ребята, вы меня с кем-то другим перепутали! – проговорил я. – Я тут не при делах, случайно оказался...
   – О, зачем ты нас обманываешь? – чеченец сказал и резким движением ударил меня по щеке.
   – Я правду говорю!
   – Что, тот парень, на которого ты в машине смотрел, – это не твой друг, да? Ты там случайно оказался, да? – После каждого предложения чеченец обязательно добавлял слово «да», как бы подтверждая свои слова.
   – Да я смотрю – машина стоит, хотел попросить, чтобы подвез. Смотрю – парень мертвый. А тут, вероятно, вы подошли...
   Чеченец опять покачал головой, но на сей раз не ударил меня и на родном языке обратился к спутнику. Тот пожал плечами. Они снова вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.
   «Что же теперь делать?» – думал я.
   Определенно, меня взяли в заложники. Сергей с Аликом, когда проводили «политинформацию», говорили, что бывает с заложниками. Но нужно держаться. Бывают пытки, но рано или поздно они кончатся. «Если захотят убить, то и так убьют, – говорил Алик. – А сдавать своих – последнее дело. К тому же тот, кто сдает, сам себе подписывает смертный приговор. Поэтому уж лучше быть похороненным с почестями, – добавлял Алик, – чем быть предателем». «Хороший инструктаж! – думал я. – Тебя бы в мою шкуру! Интересно, где они будут меня пытать – здесь или в лес повезут? Видимо, на этот счет еще никаких указаний не было. И вообще, что это означает – убить Виктора, похитить меня? Это начало войны или просто попытка перетянуть чашу весов в переговорах на свою сторону: мол, у нас заложник?»
   Да что там заложник! Не такая уж я ценность для моей «бригады»! Другого парня возьмут, не проблема...
   Конечно, я кое-что знал: как зовут лидеров, где живут некоторые ребята. К тому же я знал, что в случаях, когда происходит похищение, братва из моей группировки должна сразу начать поиски и сделать все возможное, чтобы освободить похищенного. Обычно предлагаются деньги.
   Что сейчас происходит? Наверняка Виктора уже обнаружили и наши узнали, что я пропал. Что делает Вика? Наверняка она любила Виктора...
   Тут я почувствовал, что хочу в туалет.
   – Эй, ребята, – громко позвал я, – можно вас на минутку?
   Дверь открылась, вошел чеченец. Он вопросительно посмотрел на меня.
   – Мне бы в туалет, я очень хочу!
   Чеченец улыбнулся и сказал:
   – Ходи здесь.
   – Не могу здесь! Будь другом, сделай одолжение! Что ты, не человек, что ли?
   Чеченец медленно подошел ко мне, достал из кармана ключ от наручников и, отстегнув наручники от батареи, сказал мне, чтобы я дал ему вторую руку. Я подставил ее, и чеченец сцепил обе руки впереди.
   – Удобно, да? – спросил чеченец.
   – Нормально.
   Чеченец снова взял меня за шиворот и стал толкать в коридор. Там была дверь в туалет, совмещенный с ванной. Он втолкнул меня в эту дверь, сам остался в коридоре. Подойдя к унитазу, я сделал все нужное и стал потихоньку осматриваться. Санузел был тоже не обжитый. Но я заметил, что на краю ванны лежит кусок мыла. Это то, что нужно! Я открыл кран и стал мыть руки с мылом. Теперь мне нужно было постараться, чтобы мыло осталось на руках. Я намылил побольше пены и сделал так, чтобы она распределилась по наручникам. Может быть, у меня как-то получится ночью снять наручники. Это была хорошая идея, и я ее реализовал.
   Когда наступила ночь, один из чеченцев захрапел на раскладушке, а другой уехал по своим делам. Я в своем углу тихонько старался вытянуть руку из наручников. Это было очень трудно. Но все же мне удалось освободиться. Чтобы наручник не гремел, я держал его в вертикальном положении. И не отводил глаз от чеченца. Тот сладко спал. Оружия при нем не было.
   Что же делать дальше? Я приподнялся и заглянул в окно. Да я-то всего на втором этаже! Я стал внимательно осматривать раму. К моему счастью, верхний шпингалет на окне защелкнут не был. В моем распоряжении не больше одной минуты. За это время мне нужно успеть открыть шпингалет и выпрыгнуть из окна. А если внизу асфальт? Ничего, высота небольшая, да и, по-моему, внизу – кусты. Ну, поцарапаюсь, в крайнем случае. Но я не знал, сколько людей в квартире. А вдруг на кухне еще один чеченец и у него оружие?
   Я снова посмотрел на моего сторожа, решая, как быть. Пришел к выводу, что необходимо готовиться к побегу. Совершить побег нужно внезапно: досчитать до десяти, потом резко встать, рвануться, ногой выбить раму, затем прыгнуть. Падать лучше на ноги – приземление будет более мягким.
   Я сосредоточился, быстро встал, правой ногой изо всей силы ударил по раме. Треск дерева и звон стекла были очень громкими. Еще один удар – и вся рама вывалилась на улицу. Дерево оказалось гнилым, так как дом был очень старым. Не глядя на чеченца, я перевалился через подоконник и полетел вниз. К счастью, упал я на газон, правда, немного поцарапался кустами. Я увидел, как из разбитого окна высунулся проснувшийся чеченец. Он кричал мне:
   – Стой, парень, стой! Хуже будет!
   Но я, вскочив, побежал в сторону от дома. Конечно, ноги болели, но никаких повреждений у меня не было.
 
   Через несколько секунд я был в подворотне. Не думая о том, есть ли погоня, я выскочил в небольшой переулок. Пробежав несколько метров, я заметил, что в подворотне мелькнули две темные фигуры.
   – Стой! – услышал я крики чеченцев.
   Я мчался, что есть силы. Вскоре я выбежал на широкую улицу. Машин почти не было, и я понесся прямо по проезжей части. Через несколько секунд я свернул во двор, потом, поплутав по нескольким дворам, выскочил на другую улицу. Там машин было побольше. Я перебежал на другую сторону. Неожиданно возле меня остановилась милицейская машина.
   – Эй, парень, стой! – услышал я окрик мента. Наверное, мой внешний вид и быстрый бег по пустынной улице привлекли его внимание.
   – Иди-ка сюда! – продолжал он.
   Я остановился в нерешительности, но потом повернулся и побежал в сторону.
   – Стоять! – раздался громкий окрик. – Приказываю стоять!
   Но я мчался по другой стороне улицы. Менты включили сирену и, развернув машину, поехали за мной.
   Я снова нырнул во двор. Господи, теперь за мной двойная погоня!
   Пробежав еще метров восемьсот, я попал в тупичок. Здесь была конечная остановка автобуса. Я увидел небольшую будочку, где находилась комната диспетчера. Там горел свет, сидела женщина. На пятачке стояли несколько автобусов. Вот она, единственная возможность связаться с миром!
   Я подбежал к диспетчерской и, открыв дверь, сказал:
   – Спокойно, девушка, не волнуйтесь! Мне нужно позвонить.
   По выражению моего лица диспетчер поняла, что связываться со мной не стоит, и молча пододвинула ко мне телефонный аппарат. Я снял трубку и стал набирать номера тех ребят, которые помнил наизусть. Первый номер – Макса. Но он не отвечал. Я тут же набрал номер Егора и услышал его сонный голос.
   – Алло, Егор?
   – Да, я. Кто это?
   – Я, Рома.
   – Ромка, ты?! Ты где, в милиции?
   – Нет. – Я повернулся к девушке и спросил адрес. Она назвала его.
   – Как ты туда попал? – сказал Егор.
   – Меня похитили. Витьку убили.
   – Знаем про Витьку. Оставайся на месте. Мы минут через сорок с Димоном подскочим!
   Я положил трубку и спросил у диспетчера:
   – У вас вода есть?
   Она кивнула в сторону крана. Я подошел и стал жадно пить воду. Напившись, я подошел к окну и вдруг увидел, как на площадку выехала милицейская машина с включенными «маячками». Неужели менты выследили меня?
   Я метнулся к девушке и, присев, сказал:
   – Сейчас за мной должны приехать ребята. Если ты меня выдашь ментам, тебе конец!
   Девушка испуганно замотала головой:
   – Нет, что вы!
   – Где мне лучше спрятаться?
   – Вон там, в шкафу...
   Я прополз между столами к шкафу, приоткрыл дверь и влез в него. Там находились какие-то инструменты и рабочая одежда.
   Я затаился. Было слышно, как милицейская машина остановилась у здания диспетчерской. По ступенькам поднимались два человека. Дверь открылась. Вошедшие спросили:
   – Добрый вечер! Как у вас дела? Все в порядке?
   Девушка ответила:
   – Все нормально.
   – Вы тут темноволосого парня не видели, высокого, худощавого, в светлой рубашке?
   Точно, это по мою душу!
   – Нет, – спокойно ответила девушка, – при мне никого не было. Правда, я отходила...
   Сердце у меня сильно застучало. Неожиданно я услышал, как девушка пошла к двери. Менты тоже вышли. Господи, неужели она сейчас скажет им, что я сижу в шкафу, и меня заберут?
   Минут через пять девушка подошла к шкафу.
   – По-моему, они уехали, – проговорила она тихо.
   Я приоткрыл дверцу и вылез из шкафа.
   – А ты молодец! Как тебя зовут?
   – Зина.
   – Спасибо тебе, Зина! Жаль, что отблагодарить тебя ничем не могу – голяк в кармане.
   Вскоре я заметил, что к диспетчерской подъехал джип. Он остановился, появились Егор, Макс и Рыба. Я спустился вниз. Макс и Егор тепло поздоровались со мной, Рыба же только пожал руку.
   Ничего не говоря, я сел в машину.
   – Что с тобой случилось? – спросил Рыба.
   – Меня «чехи» похитили.
   – Как же им это удалось?
   Я подробно рассказал о случившемся.
   – Хорошо. Сейчас поедешь с нами, переночуешь у Макса, а утром к старшим поедем, разбор полетов делать будем!
   Мне стало не по себе. Неужели сейчас все на меня спишут?
   Квартиру, которую снимали Макс с Егором, я узнал. Ведь я в недалеком прошлом оформлял аренду нескольких помещений, в том числе и этой квартиры. Мы расположились в одной из комнат. Макс предложил выпить. Я выпил коньяку, чтобы как-то успокоиться, затем лег спать. Макс со мной в разговоры не вступал, не стал интересоваться, как все произошло, полагая, что завтра будет подробный разбор. И он не ошибся.
 
   На следующее утро меня разбудили около десяти часов.
   – Ну что, парень, поехали? Вся команда уже собралась. Сейчас разбираться будем, – проговорил Макс и похлопал меня по плечу.
   Я привел себя в порядок. Взял у Макса рубашку, накинул свитерок, который одолжил у Егора, и сел с ними в машину.
   – Куда мы едем? – спросил я.
   – Сейчас ребята спортом занимаются, оттягиваются... – ответил Егор.
   Вскоре мы подъехали к одной из средних школ. Пройдя через первый этаж, попали в спортзал. Я обратил внимание, что все наши ребята были в кимоно и в спортивных костюмах. Около груши работали руками и ногами Сергей и Алик. Они были одеты в красивые кимоно с черными поясами. Увидев меня, они продолжали свое занятие.
   Я сел на скамейку и стал ждать. Вскоре Сергей закончил бить грушу и подал знак, чтобы все собрались в центре зала. Вся «бригада» расселась на полу.
   Вот сейчас начнется...
   Сергей, подойдя ко мне, холодно поздоровался со мной. Похоже было на то, что сейчас все стрелки будут переведены на меня. Вот и получается, что сбежал от чеченцев я зря, сейчас мне конец наступит... Нужно взять себя в руки.
   Первым заговорил Алик:
   – Ну что, Ромка, рассказывай, как дело было.
   Я начал рассказывать. Неожиданно Алик остановил меня:
   – Ты подробно рассказывай! Все до мелочей!
   Я дошел до эпизода, когда Виктор попросил меня купить мороженое.
   – С чего это он мороженого захотел? – спросил Рыба.
   – Не знаю, – пожал я плечами, – жарко было.
   – Как жарко? Октябрь месяц на дворе!
   – Захотел человек мороженого, что тут такого?
   – Погоди, Рыба, – сказал Алик. – Давай, Ромка, дальше.
   – Я подошел к киоску, купил мороженое. Потом вернулся к машине. Тут кто-то брызнул в меня...
   – Чем брызнул? – снова перебил меня Рыба.
   – Я не знаю.
   – Ты что, не почувствовал – «Черемуха» или слезоточивый газ? Чем брызнули?
   – Не знаю, я никогда ничего подобного не нюхал. Что произошло потом, я не помню.
   – Куда тебя везли? – продолжал допытываться Рыба. Он вел себя, как прокурор. Конечно, я понимал, что он – старший в нашей «бригаде», ему и допрашивать. А Сергей с Аликом сидели и молчали, внимательно глядя на меня.
   Затем я рассказал про побег. Закончил рассказ тем, как оказался в диспетчерской.
   – Ну что, все? – спросил Алик.
   – Да, больше мне добавить нечего.
   В зале воцарилась тишина. Заговорил Сергей:
   – Ну что, братва, думаете по поводу случившегося?
   – Что тут думать? – быстро заговорил Рыба. – Все ясно, это подстава. И Роман в ней виноват. Он подставил Виктора. Не нужно было ему за мороженым уходить. Витюха бы жив остался. Я уверен, что все было не так. Ромка просто сдрейфил, бросил Витюху и убежал.
   – Да не так это! О чем ты говоришь? – Я вскочил с места. – Что ты на меня косяки вешаешь?
   – Он тебе предъяву готовит, – спокойно произнес Сергей.
   – Все равно я ему не верю, – продолжал Рыба. – Он новенький, еще не проверенный. Может, он вообще засланный!
   – Что ты чушь несешь? – перебил его Алик. – Кем он засланный, «чехами», что ли, или ментами?
   – Ничего не знаю, но я ему не верю. И работать с ним больше не буду! – сказал Рыба зло.
   – Стоп! – остановил его Сергей. – Хорош базарить! Я вот что хочу сказать, – и Сергей, сделав паузу, посмотрел на Макса. Макс словно почувствовал что-то, встал и сказал:
   – Братва, я вот что думаю. Ромка здесь не при делах, он невиновен. Ромка – парень правильный. Конечно, молодой еще, ветер в голове. Но то, что Рыба на него предъяву готовит и косяки шьет, – я во все это не верю.
   Егор закивал, соглашаясь с Максом.
   – А вообще, я хочу сказать, – Макс повернулся к Рыбе, – ты, Рыба, себя вне коллектива ставишь. Ты уже зажрался. Ты лучше братве объясни, почему на «стрелку» не поехал.
   – Да меня ведь Сергей вызвал!
   Сергей усмехнулся:
   – По-моему, ты предложил мне свои услуги – встречу с коммерсантами. И лохи твои «левые» оказались, ничего определенного.
   – Чем встреча-то ваша закончилась? – поинтересовался Алик.
   – Да ничем! – ответил Сергей. – Лохов «левых» мне подставил, говорил, что хороший бизнес можно замутить. А те толком ничего сказать не могут. Кстати, где эти лохи? Откуда ты их нарыл?
   – Да вы чего, братва? – растерянно заговорил Рыба. – Что вы там затеваете? Я уже четыре года в «бригаде»!
   Тут снова заговорил Сергей:
   – Послушай, Рыба, твоя канитель нам не нужна. Говори конкретно. Братва посчитала, что ты не можешь быть старшим в «бригаде». У тебя косяков слишком много. Так что, я думаю, будет справедливо, если мы тебя отстраним от «бригады». Теперь ты – обычный пацан, как и все остальные. Ну что, братва, как считаете, правильное решение?
   Все одобрительно загалдели. Я прекрасно понимал, что, скорее всего, это было заранее подготовленное собрание с распределенными ролями.
   – Нужно подумать, кто пацанами руководить будет, – взял слово Алик. – У меня есть предложение. Я хочу Эдика на это место поставить. Что вы на этот счет думаете?
   – Эдик – парень правильный и авторитетный, – сказал Макс.
   – Ну что, так и решили? Эдик, поздравляю тебя, братан! Правильно держись. Что же касается Ромки, то тут вопрос закрыт. Ромка все правильно сделал. Молодец! Сбежал от «чехов». Конечно, есть кое-какие сомнения на этот счет, – добавил Алик. – Но Витюху теперь не вернешь... Кстати, завтра Витюху хоронить будем.
   Сергей подошел ко мне и похлопал меня по плечу:
   – Ладно, Ромка, давай работай. Кстати, ты был знаком с его женой. Съездил бы, утешил вдову. Как насчет этого?
   Я закивал:
   – Обязательно сделаю!
   – Что же касается инцидента с «чехами», то мы свой разбор полетов устроим. Есть у нас небольшой планчик, так что, я думаю, скоро информация будет правильная. Мы с них показания будем снимать. Так что скоро станет ясно, кто прав, а кто виноват или все это случайно получилось. – Этим Алик дал понять, что разбор не закончен, что не исключено, что кому-то придется держать ответ – то ли Рыбе, то ли мне...
   – Вот что, – сказал Сергей, – ты пока домой не возвращайся. Черт его знает, вдруг они тебя выследили. У тебя есть где пожить? Или вот что, поезжай пока к Витькиной жене, утешь ее.
   Я снова кивнул.
 
   В этот же вечер я приехал к Вике.
   Я долго нажимал на кнопку звонка, но дверь никто не открывал. Потом я выяснил, что с родины Виктора приехали родственники – родители, брат, – и Вика на какое-то время переехала к ним в гостиницу, объяснив это тем, что не может находиться в квартире, где еще недавно жил Виктор.
 
   На следующий день состоялись похороны. На их проведение было отпущено около сорока тысяч долларов. Был куплен солидный американский гроб за десять тысяч, напоминающий полированный холодильник. Было множество цветов. Заранее, по заказу ребят, был изготовлен памятник с надписью «Отважному, смелому другу и товарищу», с барельефом Виктора. На похороны собралась вся группировка.
   Кроме ребят, были родители, очень простые люди. Приехали и друзья Виктора из других группировок. Ничьих жен, кроме Вики, не было. Девушка была одета в черное платье, на голове черный платок. Она была очень грустная, но не плакала. Каждый подходил прощаться с Виктором. Я тоже подошел. Лицо Виктора было восковым, неживым. Дырочка от пули на виске была тщательно заделана. Глаза были закрыты. На лбу лежала ленточка с надписью. Я поцеловал его в холодный лоб и отошел в сторону.
   Вскоре гроб опустили в могилу.
 
   После похорон в небольшом ресторанчике прошли поминки, а затем все разъехались по домам.
   – Ну что, Вика, как дальше жить думаешь? – спросил я.
   Вика, не обращая ни на кого внимания, неожиданно бросилась мне на шею.
   – Рома, мне так плохо, так тяжело!
   – Не волнуйся, – я прижал девушку к себе, – я тебя в обиду не дам! Ты можешь на меня положиться!
 
   В этот же вечер я переехал к ней. Но ложиться с ней в одну кровать не решился. Всю ночь просидел на кухне. Вика спала одна...
   На следующий день утром мы сели завтракать. Молча перекусив, я отодвинул тарелку и сказал:
   – Не знаю, Вика, что ты думаешь, но моей вины в отношении гибели Виктора нет никакой. Ты веришь мне?
   – Да, верю. Ты же знаешь, какие у нас с ним отношения были в последнее время... В принципе я все равно собиралась от него уходить. Конечно, по-человечески мне его жалко, но семья у нас не сложилась.
   – Что же ты собираешься делать дальше?
   Вика пожала плечами:
   – Не знаю. Ребята кое-какие деньги мне давать будут, вроде пенсии. Может, на фирму куда-нибудь устроят.
   – А чем ты раньше занималась?
   – В парикмахерской работала.
   – Так у нас парикмахерских нету...
   Вика махнула рукой:
   – Я пока об этом не думаю. Может быть, в Архангельск вернусь...
   Я промолчал.
   – Ладно, – я вытащил из кармана пачку денег, – держи, купи продукты, все, что надо. Я вечером опять к тебе приеду. Конечно, если не возражаешь...
   – Нет, приезжай, Ромка! Мне одной очень плохо!
   – А родители Виктора?
   – Они уже уехали. Да мы же с ним в гражданском браке жили. Какие мы муж и жена?
   Я уехал на работу.
 
   Теперь я работал с Максом и Егором.
   Судьба Рыбы пока была не решена. В нашей «бригаде» его не оставили, а перевели в другую, на правах рядового. Рыба, видимо, очень переживал. И, как потом сказал мне Макс, был очень зол на меня. Ведь это я, как считал Рыба, повернул разговор в другое русло и все стрелки перевел на него. Хотя я так не считал...
   – Ты, – сказал Макс, – остерегайся Рыбу. Он такой парень – подлость сделает и глазом не моргнет. Ты смотри, как бы он подставу тебе не устроил. Будь с ним очень внимателен.
   Я кивнул, не зная еще, что следующая подстава и в самом деле будет со стороны Рыбы.
   После «стрелки» и похорон Виктора я как-то сник. Эдик, наш новый «бригадир», видимо, понял это. Поэтому он максимально загрузил меня работой. Целый день я мотался по фирмам, собирал деньги, проверял смотрящих на фирмах, встречался с ребятами, обсуждал разные вопросы. Короче, работы было невпроворот. Но главное испытание ждало меня вечером.
   Я подъехал к универсаму, накупил разных деликатесов и поехал к Вике домой.
 
   Она была уже в более-менее хорошем настроении. Мы с ней сели за стол. Разговор шел на отвлеченные темы. Наконец я, улучив момент, решился и сказал:
   – Послушай, Вика, тебе одной жить нельзя.
   Девушка, помолчав, неожиданно проговорила, глядя мне в глаза:
   – Ты хочешь остаться тут, со мной, вместо Виктора? Хорошо, я не против...
   Я не ожидал такого прямого ответа.
   Эту ночь мы провели вместе...
 
   Прошло несколько дней. Мы с Викой стали жить, как муж с женой. Мне уже казалось, что я знаю ее давно. Я любил ее и считал, что нет на свете женщины, которую я мог бы любить сильнее. Вика отвечала мне взаимностью. Мы уже забыли о происшедшем. Но иной раз я наталкивался в шкафу на одежду Виктора. В конце концов мне это надоело, и я сложил все вещи аккуратно на балконе. Вика этому не удивилась.
   Чуть позже, когда в нашу группировку приехало пополнение из Архангельска – четыре человека, я передал им одежду Виктора.
   Конечно, в группировке уже знали, что я живу с женой своего товарища, но к этому все отнеслись спокойно. Никто меня не осуждал и не читал морали. В группировке было принято, что если жена погибшего товарища не против, то кто-то из его знакомых может заменить его. Это в какой-то мере даже приветствовалось.
 
   Жизнь группировки продолжалась. С тех пор как Эдик стал «бригадиром», ситуация в «бригаде» резко изменилась. Эдик постепенно выводил меня на вторую роль в «бригаде». Теперь я был кем-то вроде его правой руки. Я бывал с ним всюду, за исключением тех мест, где проводились сугубо конфиденциальные встречи. Более того, Эдик поручил мне руководить собственной разведкой. Конечно, разведка – это громко сказано. Это было специальное подразделение, которое занималось поиском новых структур, которые мы брали под опеку.
   Первый наглядный урок, как брать коммерческие структуры под опеку, Эдик преподнес мне сам. Когда он жил в новостройке на окраине Москвы, в Северном Бутове, там стали развиваться коммерческие структуры – парикмахерские, аптеки, магазинчики. Он сразу просчитал, что эти места никем не охвачены, и мы приезжали туда и предлагали свои услуги. Все это происходило в вежливой форме.
   Приезжали мы, например, в парикмахерскую, заходили, интересовались, как у них со службой охраны, и вежливо предлагали свою «крышу». Когда хозяева говорили, что у них охрана уже есть, то есть кто-то их «крышует», мы выясняли, кто именно. И если ответ внушал нам доверие, мы не «пробивали» этого хозяина. Но бывали и такие моменты, когда назывались «псевдокрыши».