Страница:
– Хотя я и работаю в ночном клубе и занимаюсь шоу-бизнесом, я к проституции никакого отношения не имею. Кстати, – добавила Лика, – вы же мой спаситель! Держите. – И она достала из сумочки визитную карточку. – Здесь название моего ночного клуба. Приходите после двенадцати, если будет желание. Я с вами с удовольствием встречусь еще раз.
– Спасибо. – Я взял карточку.
– Это вам спасибо! – еще раз повторила Лика, загадочно улыбнувшись...
Дальше события развивались по обычному сценарию. Выйдя из здания аэропорта, мы простились с Ликой, посадили ее в такси, сами же сели в другую машину и направились к гостинице, которая была заранее зарезервирована туристической фирмой.
Поднявшись в номер, я тут же пошел принимать душ. Максим пододвинул к себе телефон и стал кому-то звонить. Мне это показалось странным. Человек, который впервые приехал в Грецию, почти полтора часа сидит на телефоне и с кем-то переговаривается! Я не знал, звонил ли он в Москву или делал местные звонки. Вообще, у меня появилось такое чувство, что Максим собирается что-то делать параллельно мне, не ставя меня в известность.
Отогнав эти мысли, я решил, что дальнейшие события расставят все по своим местам.
Утром мы отправились в туристическую фирму, где без труда наняли русскоязычного переводчика. Обычно в туристических фирмах работает много русских, бывших эмигрантов, в основном понтийских греков – их еще называют русскоязычными греками. Таким переводчиком оказался двадцатипятилетний парень по имени Николас, которого в России звали Николай. Мы с Николасом отправились на виллу, которую в последнее время снимал Солоник.
Надо сказать, что нам сразу сопутствовала удача. Максим, выдавая себя за русского журналиста, с помощью Николаса легко вошел в контакт с соседями. Через несколько минут он уже имел информацию о последних днях Солоника.
Затем Максим остался с переводчиком собирать материал, а я поймал такси и отправился в гостиницу. У меня был собственный план расследования. Прежде всего мне нужно было прозвонить телефоны, список которых в прошлый раз мне дал Нелюбин.
Особо афишировать свои звонки перед Максимом мне не хотелось. Поэтому я, закрывшись в гостиничном номере, стал набирать номера. Но, к моему разочарованию, одни телефоны были отключены, а другие сменили владельцев.
Все же в конце дня меня ждала удача. Набрав номер переводчика Кости Грека, я услышал мужской голос. Трубку снял сам Костя.
Костя слышал обо мне и, как я понял из нашего разговора, сам собирался выйти со мной на связь. Я договорился встретиться с ним вечером. Решив не афишировать это, я договорился встретиться с ним в небольшом кафе, что находилось недалеко от нашей гостиницы.
В назначенное время я сидел за столиком и разглядывал посетителей кафе, пытаясь вычислить Костю, так как думал, что он пришел пораньше и наблюдает за мной. Вскоре к моему столику подошел высокий крупный парень с короткими черными волосами. На вид ему было около тридцати. Раньше он жил в Северном Казахстане вместе с родителями. Но когда в конце восьмидесятых многие российские греки стали возвращаться на родину, Костя с родителями тоже уехал. Уже около десяти лет он находился в Греции. Заработка стабильного у него нет, поэтому он и подрабатывает при случае. Когда он в одном из баров познакомился со своим будущим работодателем, а именно с Солоником – конечно, Костя не знал тогда, кто это, – то охотно начал с ним работать.
Первоначально в обязанности Кости входили услуги переводчика, закупка продуктов, поездки вместе со своим хозяином в различные места города и кое-какие домашние дела. Солоник выдавал себя за русского бизнесмена, у которого возникли большие проблемы в России. Но позже, когда Костя уже знал, кто скрывается под именем Владимира Кесова, он понял, что что-то в поведении Солоника было странным.
Позже Солоник сделал себе пластическую операцию, изменив нижнюю часть лица. Костя рассказывал, что первоначально Солоник соблюдал меры безопасности – ходил в кепочке, в людных местах появлялся только в исключительных случаях. Но потом произошли изменения в его поведении. Дело в том, что из России стали поступать газеты, Солоник поставил спутниковую антенну и смотрел российские программы.
Как-то в один из дней показывали по российскому телевидению документальный фильм о киллере Солонике. Вот тогда Костя и понял, что Владимир Кесов и Александр Солоник – одно и то же лицо.
Солоник особо этого уже не скрывал. Как-то они заговорили об этом. Костя сказал Солонику, что это его не касается, он получил работу и в любом случае будет работать дальше.
Солоника этот ответ устроил. Затем у него появилась мания величия. Позже, когда его связи стали все больше расширяться и он стал все чаще бывать в ночных клубах, выписывать себе проституток, встречаться с выписанными из России, он прямо говорил многим, что он и есть тот самый знаменитый «киллер номер 1».
Костя смотрел на него с удивлением. Несколько раз он даже спрашивал, зачем Солоник это делает. Солоник соглашался, что говорить этого не нужно, но он ничего с собой поделать не может. Он был человеком с болезненно развитым тщеславием. Неоднократно говорил Косте, что про него напишут книги, снимут фильмы, что он является легендой.
Однажды Костя был свидетелем сцены, когда владелец одной таверны, где часто ужинал Солоник, предложил ему разместить среди фотографий почетных посетителей и его снимок из книги «Москва бандитская». Солоник сначала дал согласие, а потом категорически отказался.
– В общем, – сказал Костя, – информация о том, что в Греции живет Солоник, была достаточно распространена.
Тогда я спросил Костю, что было интересного в последние дни жизни Солоника.
– Честно говоря, в последние дни я его почти не видел. Так получилось, что мой контракт с ним был приостановлен с того момента, когда рядом с Солоником появился незнакомый мужчина. Впоследствии я понял, что это его двойник. Где он его нашел, я не знаю. Он привез его из одной своей поездки. По-моему, его звали Валера.
– Почему ты решил, что это его двойник?
– Он был очень похож на него. Одного с ним роста, примерно такого же телосложения, лицо похоже. Потом Солоник сказал мне, что он временно расторгает контракт со мной, но потом обязательно возобновит. Я получил хорошее вознаграждение, так сказать, выходное пособие, и перестал ездить на виллу Солоника.
– А дальше?
– А дальше произошли те самые страшные события – якобы его смерть.
– Почему якобы?
– А потому, что я не верю в то, что он убит. Он постоянно ходил с оружием и ни с кем из незнакомых людей не контактировал. И потом, те, кто за ним стоял, были достаточно влиятельными. Они не могли допустить, чтобы его убрали. Слишком дорого он им обошелся...
– А что за люди за ним стояли?
– Он мне немного рассказывал, – сказал Костя. – Какая-то серьезная организация его опекала. После того как я узнал о его гибели, я решил, что отголоски этого могут коснуться и меня, и решил уехать из страны.
– Поэтому я и не смог тебя найти тогда, – сказал я.
Костя кивнул.
Мы посидели в кафе еще некоторое время, разговаривая на эту тему. Вскоре мы простились и договорились, что встретимся еще раз. Костя охотно согласился помочь мне в моем расследовании.
Вскоре в гостиницу вернулся Максим. У него тоже были новости. Максим сказал, что он от соседей узнал очень много. В основном они рассказывали об образе жизни Солоника, например о том, что сначала он вел достаточно скрытный образ жизни, а потом у него стали появляться друзья.
Часто из Москвы к нему приезжали какие-то ребята, как он говорил, его земляки. Пару раз приезжали солидные люди, совершенно непохожие на братву. Вероятно, это и были люди из таинственной организации, которая его опекала...
Также Солоник вызывал девушек. Сначала они были разные. Но в последнее время чаще стала приезжать одна и та же, имени которой соседи не знали. Но самое интересное было другое. Об этом ему поведал хозяин таверны, в которой часто бывал Солоник.
– Так вот, – продолжал Максим, – самое главное заключалось в следующем. Всю его деятельность и все приезды к нему контролировали греки.
– Греки? – переспросил я. – А кто именно?
– Пока неизвестно. То ли полицейские, то ли спецслужбы. Короче, если ехать в сторону местности, где живет Солоник, сворачивать с основной эстакады на проселочную дорогу, которая ведет наверх, к его вилле, то внизу, если ты обратил внимание, стоит киоск, где продают газеты и журналы.
– Конечно, не обратил, – улыбнулся я. – Я же не сыщик, а адвокат.
– Так вот, – продолжал Максим, не обратив внимания на мою иронию, – этим киоском владеет грек. А днем он работает полицейским.
– И что из этого следует?
– Ты же понимаешь, что он там не просто так сидит. Он отслеживает. Другое дело, неизвестно, на кого он работает. Но в ближайшее время я постараюсь это узнать.
– А ты сам с ним разговаривал?
– Разговаривал.
– Как же тебе это все удается? – удивился я. – Так быстро входить с людьми в контакт?
– А я знаю приемы. Потом тут играет большую роль психологический фактор. Место на отшибе, можно сказать, провинция. Для них появление российского журналиста – в какой-то мере сенсация. Плюс хорошее угощение за мой счет. Поэтому я быстро раскручиваю людей на разговоры.
– Так, значит, ты разговаривал с этим полицейским-киоскером?
– Да, конечно. И самое главное – я узнал у него вот что. Оказывается, накануне его гибели Солоник приезжал на виллу с кем-то на белом джипе. А затем к нему на виллу нагрянули люди в штатском. Полицейский, естественно, заинтересовался ими. Это были греческие спецслужбы. Они приехали его забирать.
– Как это?
– Да так. Говорят, его повезли в тюрьму. Полицейский завтра обещал узнать название тюрьмы, где сидел Солоник.
– Разве он сидел в тюрьме?
– Выходит, сидел. Мы обязательно все это распутаем! На следующий день мы должны были встретиться с полицейским-киоскером. Встав утром, мы быстро собрались и, сев во взятую нами в аренду машину и захватив с собой переводчика Николаса, отправились на встречу. Она должна была состояться на выезде из Афин, с правой стороны эстакады.
Приехав в назначенное место, мы простояли там минут десять. Потом мы заметили, что рядом с нами припарковался небольшой «Фиат». Из машины вышел грек небольшого роста лет пятидесяти-шестидесяти, коренастый, темноволосый.
Улыбнувшись, он тепло поздоровался с Максимом и Николасом, а затем протянул руку мне. Затем он вопросительно посмотрел на Максима. Тот сказал:
– Это мой коллега, тоже тележурналист.
Николас перевел. Грек кивнул головой. Вскоре мы сели в машины и отправились в афинский пригород Мениди. Там должна была быть тюрьма, где, как выяснилось, сидел некоторое время Солоник.
Вскоре мы нашли знаменитую тюрьму Амигдалезос. Она представляла собой длинное высокое желтое здание, обнесенное высоким забором. Теперь нужно было найти человека, который должен был дать нам информацию, действительно ли Солоник сидел в тюрьме, и если сидел, то узнать о нем подробности.
Для этого Максим, видимо, и пригласил с нами этого полицейского-киоскера. Выйдя из машины, он неожиданно повернулся ко мне и сказал:
– А ты возвращайся в гостиницу и сиди на телефоне. Мало ли что случится... Если через какое-то время меня не будет, то позвони по этому телефону, – и он протянул мне листок, заклеенный скотчем. Потом, улыбнувшись, сказал: – Но, если все будет нормально, ты листок не вскрывай.
– Так до которого часа мне тебя ждать? – уточнил я.
Максим посмотрел на часы:
– Ну, часов до семи. Если не будет моего звонка или я не приеду. Впрочем, это так, меры предосторожности. Я думаю, что все будет нормально.
Я поймал такси и отправился обратно в гостиницу. Поведение Максима показалось мне странным. Конечно, я понимал, что он хочет подстраховаться.
Всякое может быть, любая провокация. Я уже представил себе, как его вводят в здание тюрьмы, как ему на руки надевают наручники и отправляют в камеру... От таких мыслей мне стало не по себе.
Я достал из кармана листок с телефоном и положил его на тумбочку. Сам же расположился в кресле, решив немного отдохнуть.
Зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Олега, журналиста из Москвы.
– Как у вас там дела идут? – спросил он.
– Пока ищем, – ответил я.
– Слушай, – неожиданно сказал Олег, – я не знаю, что и думать. Является ли это совпадением или нет... Дело в том, что после вашего отъезда в одной газете появилась статья о нашем герое.
– О Солонике, что ли? – спросил я.
– Фамилию можно было и не называть, – ответил Олег. – И так ведь ясно.
– Да, конечно, – согласился я, понимая, что это является определенной конспирацией. – Так что там пишут?
– Там муссируется такая версия, что его убийство взяли на себя ореховские. Даже называют киллера – Солдата.
– Солдата?
– Ну, какой-то у них боевик был, раньше служил то ли в десанте, то ли еще где, за что и получил кличку. Так что интересно – он признался. Как ты думаешь, случайно это или нет?
– Не знаю. Ничего сказать не могу. А ты что думаешь?
Олег помолчал и сказал:
– У меня просьба к тебе. Может быть, проверите эту версию?
– Как же мы ее проверим? Я же этого Солдата в глаза не видел.
– Но ты же адвокат!
«Конечно, – подумал я, – если бы я был в Москве, то можно было выйти на адвоката этого Солдата. У него ведь должна быть фамилия...»
– Там и фамилия называется, – словно прочитал мои мысли Олег.
– А как фамилия его?
Олег назвал. Я записал фамилию на листке.
– Может, ты в Москву позвонишь своим клиентам? – спросил Олег, намекая на мои связи в криминальном мире.
– Хорошо, я подумаю.
– Обязательно сделай! Нужно проверить эту версию. Я обязан проиграть это в кино. Я уже даже вписал ее в будущий сценарий.
– Хорошо, – сказал я. – Так и сделаем.
Говорить ему о том, что Максим пошел на встречу с тюремщиком, я не стал. Рано еще. Вдруг ничего не получится. Да и светиться по телефону я не хотел.
Положив трубку, я задумался. Странно, почему после нашего отъезда кому-то надо было опубликовать еще один раз версию, что Солоник мертв, да еще и предъявить убийцу? Это наводило на определенные мысли.
Но делать было нечего. Нужно было проверять эту версию. Я стал думать, кому можно позвонить, кто в той или иной мере был связан, хотя бы в прошлом, с ореховской группировкой.
Я прекрасно знал, что после смерти Сильвестра ореховская махина развалилась на мелкие бригады, которые начали бескомпромиссную войну за наследство и борьбу за коммерсантов, безжалостно истребляя друг друга.
Наконец, найдя фамилию моего бывшего клиента, я стал набирать номер его телефона. Телефон молчал. Тогда я вспомнил про одного коммерсанта, с которым он меня знакомил. Коммерсант занимался автомобильными делами, и как-то я обращался к нему по поводу запчастей для своей иномарки. Я тут же открыл записную книжку, которую постоянно носил с собой, и стал набирать его номер. Но тут неожиданно снова позвонил Олег.
– Послушай, – сказал он, – я вот что подумал. Ты, видимо, собираешься звонить?
Я удивился:
– Послушай, у тебя что, видеокамера в моем номере стоит?
Олег усмехнулся:
– А что, я угадал?
– Конечно, угадал.
– Ты взял с собой компьютер?
– Да, ноутбук всегда при мне.
– Интернет, по-моему, у тебя подключен?
– Да, конечно.
– Подключись, пожалуйста, я тебе сейчас по электронной почте пришлю отрывок из статьи. Может быть, что-то быстрее прояснится. Там фамилии есть, имена. По телефону как-то не хочется...
Через пять минут я достал из специальной сумочки ноутбук, раскрыл его, включил, вышел в Интернет. Вскоре на экране появилась отметка о получении сообщения, еще через несколько мгновений я увидел статью.
Действительно, в статье было сказано, что Солоник был задушен бригадой ореховских боевиков, которые гостили в тот день у него, что основная причина убийства в том, что Солонику заказали одного из лидеров этой группировки, а лидер узнал об этом. И, чтобы упредить нападение, он отдал команду своим боевикам. На одной из пирушек они удавили Солоника веревкой. А исполнителем этой акции был один из боевиков по кличке Солдат, который взял убийство на себя. Но самое интересное то, что в настоящее время Солдат находится под следствием. Он и признался оперативникам в совершенном.
Статья носила заголовок «Убийца Солоника раскрыт». Опять я задумался – кому же понадобилось публиковать эти материалы? Я прекрасно понимал, что сами по себе журналисты такую информацию раскопать не могут, значит, следственные органы или оперативники решили подкинуть им эту информацию. Но какую цель они преследовали?
Выключив компьютер, я снова включил телефон в розетку и набрал номер знакомого коммерсанта. Коммерсанта, владельца автомагазина и нескольких станций техобслуживания, звали Петром. Петя давно работал в районе Орехово-Борисово и, естественно, знал многих ореховских, так как сам начинал с ними. Но затем каким-то образом он сумел выйти из ореховской мафии и занялся бизнесом, естественно, отчисляя часть своей прибыли ореховской братве.
Петя был со многими на короткой ноге, поэтому статус у него был наполовину коммерсанта, наполовину коллеги. Он участвовал во всевозможных неформальных встречах братвы в качестве своего.
Наконец я услышал длинный гудок в трубке. Через несколько секунд мне ответил незнакомый мужской голос.
– Мне Петю, – проговорил я.
– Петю? – переспросил меня незнакомец. – А кто его спрашивает?
Я назвался. «Интересно, – подумал я, – помнит он меня или нет?»
Прошла пара минут. Наконец я услышал голос Пети.
– Привет! – сказал он. В голосе его слышалось удивление. – Как твои дела? У тебя все нормально?
– Да у меня-то все нормально. Ты как?
– Да слава богу. Я в бизнесе, – Петя специально подчеркнул, что никакого отношения к криминалу он не имеет.
– Я вот по какому поводу звоню... Ты прости, что к тебе обращаюсь, – сказал я, как бы предупреждая возможный ответ, – но другого выхода у меня нет. Ты читал газету?
– Да читал, читал! Ты сегодня уже третий мне звонишь с разговором! – раздраженно ответил Петя. – Я ничего не могу тебе сказать по этому поводу. А этого Солдата я в жизни не видел!
– Погоди, – остановил я его. – Мне от тебя много не нужно. Если не знаешь ничего, так закончим этот разговор.
– Конечно, не знаю!
Потом, что-то поняв или вспомнив, что не так давно он сидел по подозрению в одном преступлении, которого он не совершал, – а это была перевозка оружия – и я его вытащил тогда, он совершенно другим тоном сказал:
– Ты же знаешь, что я от этих дел давно отошел. Я чистый коммерсант. Как, кстати, твоя тачка?
– Тачка – прекрасно. Но не о ней сейчас речь. Я звоню тебе по другому поводу.
– Я уже догадался по твоему международному звонку. Ты небось там?
Я сразу подумал, откуда он мог узнать, что я звоню из-за границы. Но потом вспомнил, что у Пети стоит определитель номера и нетрудно вычислить, что мой звонок из Греции.
– Конечно, там.
– Но я на самом деле никого не знаю. Ты же знаешь, какая у нас тут ситуация...
Я понял, что Петя имеет в виду, что все разобщены и мало кто с кем общается.
– Я понимаю.
– Мои с ними не работали, – продолжал Петя. – Может, кто другой...
– А ты в эту версию веришь?
Петя замялся и ответил:
– Как-то не очень... Но я еще раз повторяю – я не в курсе.
– Хорошо, не буду тебя больше напрягать. Извини за звонок!
Неожиданно Петя, словно спохватившись, сказал:
– Погоди! Если уж ты там находишься, то я могу дать тебе одного человечка. Только, пожалуйста, на меня не ссылайся!
– Без вопросов, – ответил я.
– Я, сам понимаешь, ничего утверждать не могу. Он находится там, живет долгое время.
– Это сколько?
– Года четыре или пять. У него проблемы тут, в России, возникли...
– По какой линии, можно поинтересоваться?
– По обеим. И с братвой у него напряги, и менты его, по-моему, ищут. Короче, это Антон Борисов. По крайней мере, у нас он был под этой фамилией. Может, конечно, он сейчас какой-нибудь Папандреус стал, – хихикнул Петя.
– И как я его найду?
– Да проще простого! У него кабак есть, русский какой-то. Ты узнай. Они раскрученный кабак купили. Узнай у своих знакомых греков, и ты его найдешь.
– Сомневаюсь я в этом... Но спасибо и за это, – сказал я. – А с чего ты решил, что этот человек может его знать?
– Он давно работает и живет в Афинах, и я уверен, что человек, которого ты ищешь, наверняка у него бывал и он его знает. Только еще раз прошу – на меня не ссылайся!
– Ладно, пока, Петя! В Москву приеду – приду к тебе за запчастями, – улыбнулся я и положил трубку.
После разговора с Петей я уселся в кресло и стал размышлять. Теперь мне нужно найти в многомиллионном городе Антона Борисова. Впрочем, единственная возможность – через Костю Грека, переводчика. Я тут же набрал номер мобильника Кости. Вскоре я договорился встретиться с ним в одном из небольших кафе неподалеку от нашей гостиницы.
Костя пришел без опоздания. Я не стал рассказывать ему о сегодняшней статье по поводу убийцы Солоника, а начал издалека – много ли русских живут сейчас в Афинах, многие ли из них имеют собственное дело. Вскоре я уже узнал, что большинство русских приехало в Афины в конце восьмидесятых. В основном это были коммерсанты-теневики, которые, получив возможность покинуть страну, уехали за рубеж вместе с нажитыми капиталами.
Затем за ними потянулся криминалитет – те, кто в прошлом был их «крышей» и партнерами. Поэтому сейчас в Афинах достаточно большая русскоязычная колония. Что касается бизнеса, то им занимаются немногие. Есть кое-какие магазинчики, лавочки – от меховых до ювелирных.
– Ювелирных? – удивился я.
– Это очень громко сказано. Небольшая лавчонка с тремя прилавками. Впрочем, есть и солидные места, крупные магазины, которые держат русские, есть и рестораны...
– Кстати, про рестораны, – остановил его я. – Я бы с удовольствием отведал русской еды тут, в Афинах.
– Ну, ресторанов тут много...
– Сколько это?
Костя понял, что я кого-то разыскиваю.
– А кто тебе нужен? – спросил он.
Скрывать не было смысла.
– Мне нужен русский ресторан, который держит ореховский...
– Я знаю, кто тебе нужен, – улыбнулся Костя. – Я тебя с ним сведу. Это ресторан «Миша». Собственно, это не их название. Ресторан этот раньше держали греки. Он расположен в хорошем месте – рядом ночные клубы, побережье, автострада.
Что касается названия, то, я думаю, это в честь Михаила Горбачева. Он очень уважаемый здесь человек. Короче, греки открыли русский ресторан. Потом приехала русская мафия и перекупила этот ресторан. Я не знаю, откуда они, это тебе виднее... Но случилось непредсказуемое. Дело в том, что, когда владельцами ресторана были греки, он имел бешеную популярность. Там всегда было очень много людей, отличная русская кухня. Заведение было раскрученным и приносило большой доход, и, видимо, поэтому русская мафия купила именно этот ресторан. Но как только они его перекупили, пошла обратная реакция. Почти все Афины узнали, что этот русский ресторан держит мафия. Произошел резкий отток посетителей. Сейчас туда почти никто не ходит, его игнорируют. И я тебе не советую, даже если тебе очень туда надо...
– Да, Костя, – сказал я, – мне очень нужно туда поехать.
– Я подвезу тебя туда и покажу.
– Но тогда скажи мне вот что, коли я открыл тебе все карты: Солоник бывал в этом ресторане?
– Конечно. И не один раз. Он знал владельца этого ресторана...
– Кстати, кто владелец этого ресторана?
– Но ты же сказал фамилию? Антон Борисов. Они друг друга очень хорошо знали. Но только, – Костя сделал паузу, – я тебе об этом не говорил, и ты на меня не ссылаешься. Договорились?
«Да что же вы все так боитесь этого Антона?» – подумал я. Но вслух произнес:
– Хорошо, поехали в этот ресторан!
Вскоре мы сидели в машине Кости.
Нужный мне ресторан находился за Афинами. Костя остановил машину неподалеку и сказал:
– Вон за тем зданием сразу будет этот ресторан. – Он вышел из машины, постоял немного и спросил: – Как мы договоримся?
– Давай вечером созвонимся.
Костя взглянул на часы:
– Давай лучше я к тебе подъеду завтра утром.
– Договорились, – кивнул я, протягивая ему руку на прощание.
Ресторан «Миша» находился в хорошем месте. Рядом с ним – несколько ночных клубов с дискотеками, за ними – большие песчаные пляжи. Чуть дальше – несколько гостиниц. Неподалеку – оживленная автотрасса. Все говорило о том, что этот ресторан должен иметь большую выручку.
Внешне он ничем не отличался от многочисленных греческих таверн и представлял собой одноэтажное здание, выкрашенное в белый цвет и окруженное с двух сторон большими верандами, на которых стояли аккуратно расставленные столики под белыми скатертями. Веранда представляла собой крытую беседку, с крыши которой свисали вьющиеся растения.
Подойдя ближе, я увидел, что практически все официанты в ресторане – женщины. Если в греческих ресторанах официантами являются в основном мужчины, то тут – все наоборот. Я сразу понял, что это русские.
Войдя в ресторан, я поздоровался по-русски. Мне ответили тоже по-русски.
– Куда я могу сесть? – спросил я.
– Спасибо. – Я взял карточку.
– Это вам спасибо! – еще раз повторила Лика, загадочно улыбнувшись...
Дальше события развивались по обычному сценарию. Выйдя из здания аэропорта, мы простились с Ликой, посадили ее в такси, сами же сели в другую машину и направились к гостинице, которая была заранее зарезервирована туристической фирмой.
Поднявшись в номер, я тут же пошел принимать душ. Максим пододвинул к себе телефон и стал кому-то звонить. Мне это показалось странным. Человек, который впервые приехал в Грецию, почти полтора часа сидит на телефоне и с кем-то переговаривается! Я не знал, звонил ли он в Москву или делал местные звонки. Вообще, у меня появилось такое чувство, что Максим собирается что-то делать параллельно мне, не ставя меня в известность.
Отогнав эти мысли, я решил, что дальнейшие события расставят все по своим местам.
Утром мы отправились в туристическую фирму, где без труда наняли русскоязычного переводчика. Обычно в туристических фирмах работает много русских, бывших эмигрантов, в основном понтийских греков – их еще называют русскоязычными греками. Таким переводчиком оказался двадцатипятилетний парень по имени Николас, которого в России звали Николай. Мы с Николасом отправились на виллу, которую в последнее время снимал Солоник.
Надо сказать, что нам сразу сопутствовала удача. Максим, выдавая себя за русского журналиста, с помощью Николаса легко вошел в контакт с соседями. Через несколько минут он уже имел информацию о последних днях Солоника.
Затем Максим остался с переводчиком собирать материал, а я поймал такси и отправился в гостиницу. У меня был собственный план расследования. Прежде всего мне нужно было прозвонить телефоны, список которых в прошлый раз мне дал Нелюбин.
Особо афишировать свои звонки перед Максимом мне не хотелось. Поэтому я, закрывшись в гостиничном номере, стал набирать номера. Но, к моему разочарованию, одни телефоны были отключены, а другие сменили владельцев.
Все же в конце дня меня ждала удача. Набрав номер переводчика Кости Грека, я услышал мужской голос. Трубку снял сам Костя.
Костя слышал обо мне и, как я понял из нашего разговора, сам собирался выйти со мной на связь. Я договорился встретиться с ним вечером. Решив не афишировать это, я договорился встретиться с ним в небольшом кафе, что находилось недалеко от нашей гостиницы.
В назначенное время я сидел за столиком и разглядывал посетителей кафе, пытаясь вычислить Костю, так как думал, что он пришел пораньше и наблюдает за мной. Вскоре к моему столику подошел высокий крупный парень с короткими черными волосами. На вид ему было около тридцати. Раньше он жил в Северном Казахстане вместе с родителями. Но когда в конце восьмидесятых многие российские греки стали возвращаться на родину, Костя с родителями тоже уехал. Уже около десяти лет он находился в Греции. Заработка стабильного у него нет, поэтому он и подрабатывает при случае. Когда он в одном из баров познакомился со своим будущим работодателем, а именно с Солоником – конечно, Костя не знал тогда, кто это, – то охотно начал с ним работать.
Первоначально в обязанности Кости входили услуги переводчика, закупка продуктов, поездки вместе со своим хозяином в различные места города и кое-какие домашние дела. Солоник выдавал себя за русского бизнесмена, у которого возникли большие проблемы в России. Но позже, когда Костя уже знал, кто скрывается под именем Владимира Кесова, он понял, что что-то в поведении Солоника было странным.
Позже Солоник сделал себе пластическую операцию, изменив нижнюю часть лица. Костя рассказывал, что первоначально Солоник соблюдал меры безопасности – ходил в кепочке, в людных местах появлялся только в исключительных случаях. Но потом произошли изменения в его поведении. Дело в том, что из России стали поступать газеты, Солоник поставил спутниковую антенну и смотрел российские программы.
Как-то в один из дней показывали по российскому телевидению документальный фильм о киллере Солонике. Вот тогда Костя и понял, что Владимир Кесов и Александр Солоник – одно и то же лицо.
Солоник особо этого уже не скрывал. Как-то они заговорили об этом. Костя сказал Солонику, что это его не касается, он получил работу и в любом случае будет работать дальше.
Солоника этот ответ устроил. Затем у него появилась мания величия. Позже, когда его связи стали все больше расширяться и он стал все чаще бывать в ночных клубах, выписывать себе проституток, встречаться с выписанными из России, он прямо говорил многим, что он и есть тот самый знаменитый «киллер номер 1».
Костя смотрел на него с удивлением. Несколько раз он даже спрашивал, зачем Солоник это делает. Солоник соглашался, что говорить этого не нужно, но он ничего с собой поделать не может. Он был человеком с болезненно развитым тщеславием. Неоднократно говорил Косте, что про него напишут книги, снимут фильмы, что он является легендой.
Однажды Костя был свидетелем сцены, когда владелец одной таверны, где часто ужинал Солоник, предложил ему разместить среди фотографий почетных посетителей и его снимок из книги «Москва бандитская». Солоник сначала дал согласие, а потом категорически отказался.
– В общем, – сказал Костя, – информация о том, что в Греции живет Солоник, была достаточно распространена.
Тогда я спросил Костю, что было интересного в последние дни жизни Солоника.
– Честно говоря, в последние дни я его почти не видел. Так получилось, что мой контракт с ним был приостановлен с того момента, когда рядом с Солоником появился незнакомый мужчина. Впоследствии я понял, что это его двойник. Где он его нашел, я не знаю. Он привез его из одной своей поездки. По-моему, его звали Валера.
– Почему ты решил, что это его двойник?
– Он был очень похож на него. Одного с ним роста, примерно такого же телосложения, лицо похоже. Потом Солоник сказал мне, что он временно расторгает контракт со мной, но потом обязательно возобновит. Я получил хорошее вознаграждение, так сказать, выходное пособие, и перестал ездить на виллу Солоника.
– А дальше?
– А дальше произошли те самые страшные события – якобы его смерть.
– Почему якобы?
– А потому, что я не верю в то, что он убит. Он постоянно ходил с оружием и ни с кем из незнакомых людей не контактировал. И потом, те, кто за ним стоял, были достаточно влиятельными. Они не могли допустить, чтобы его убрали. Слишком дорого он им обошелся...
– А что за люди за ним стояли?
– Он мне немного рассказывал, – сказал Костя. – Какая-то серьезная организация его опекала. После того как я узнал о его гибели, я решил, что отголоски этого могут коснуться и меня, и решил уехать из страны.
– Поэтому я и не смог тебя найти тогда, – сказал я.
Костя кивнул.
Мы посидели в кафе еще некоторое время, разговаривая на эту тему. Вскоре мы простились и договорились, что встретимся еще раз. Костя охотно согласился помочь мне в моем расследовании.
Вскоре в гостиницу вернулся Максим. У него тоже были новости. Максим сказал, что он от соседей узнал очень много. В основном они рассказывали об образе жизни Солоника, например о том, что сначала он вел достаточно скрытный образ жизни, а потом у него стали появляться друзья.
Часто из Москвы к нему приезжали какие-то ребята, как он говорил, его земляки. Пару раз приезжали солидные люди, совершенно непохожие на братву. Вероятно, это и были люди из таинственной организации, которая его опекала...
Также Солоник вызывал девушек. Сначала они были разные. Но в последнее время чаще стала приезжать одна и та же, имени которой соседи не знали. Но самое интересное было другое. Об этом ему поведал хозяин таверны, в которой часто бывал Солоник.
– Так вот, – продолжал Максим, – самое главное заключалось в следующем. Всю его деятельность и все приезды к нему контролировали греки.
– Греки? – переспросил я. – А кто именно?
– Пока неизвестно. То ли полицейские, то ли спецслужбы. Короче, если ехать в сторону местности, где живет Солоник, сворачивать с основной эстакады на проселочную дорогу, которая ведет наверх, к его вилле, то внизу, если ты обратил внимание, стоит киоск, где продают газеты и журналы.
– Конечно, не обратил, – улыбнулся я. – Я же не сыщик, а адвокат.
– Так вот, – продолжал Максим, не обратив внимания на мою иронию, – этим киоском владеет грек. А днем он работает полицейским.
– И что из этого следует?
– Ты же понимаешь, что он там не просто так сидит. Он отслеживает. Другое дело, неизвестно, на кого он работает. Но в ближайшее время я постараюсь это узнать.
– А ты сам с ним разговаривал?
– Разговаривал.
– Как же тебе это все удается? – удивился я. – Так быстро входить с людьми в контакт?
– А я знаю приемы. Потом тут играет большую роль психологический фактор. Место на отшибе, можно сказать, провинция. Для них появление российского журналиста – в какой-то мере сенсация. Плюс хорошее угощение за мой счет. Поэтому я быстро раскручиваю людей на разговоры.
– Так, значит, ты разговаривал с этим полицейским-киоскером?
– Да, конечно. И самое главное – я узнал у него вот что. Оказывается, накануне его гибели Солоник приезжал на виллу с кем-то на белом джипе. А затем к нему на виллу нагрянули люди в штатском. Полицейский, естественно, заинтересовался ими. Это были греческие спецслужбы. Они приехали его забирать.
– Как это?
– Да так. Говорят, его повезли в тюрьму. Полицейский завтра обещал узнать название тюрьмы, где сидел Солоник.
– Разве он сидел в тюрьме?
– Выходит, сидел. Мы обязательно все это распутаем! На следующий день мы должны были встретиться с полицейским-киоскером. Встав утром, мы быстро собрались и, сев во взятую нами в аренду машину и захватив с собой переводчика Николаса, отправились на встречу. Она должна была состояться на выезде из Афин, с правой стороны эстакады.
Приехав в назначенное место, мы простояли там минут десять. Потом мы заметили, что рядом с нами припарковался небольшой «Фиат». Из машины вышел грек небольшого роста лет пятидесяти-шестидесяти, коренастый, темноволосый.
Улыбнувшись, он тепло поздоровался с Максимом и Николасом, а затем протянул руку мне. Затем он вопросительно посмотрел на Максима. Тот сказал:
– Это мой коллега, тоже тележурналист.
Николас перевел. Грек кивнул головой. Вскоре мы сели в машины и отправились в афинский пригород Мениди. Там должна была быть тюрьма, где, как выяснилось, сидел некоторое время Солоник.
Вскоре мы нашли знаменитую тюрьму Амигдалезос. Она представляла собой длинное высокое желтое здание, обнесенное высоким забором. Теперь нужно было найти человека, который должен был дать нам информацию, действительно ли Солоник сидел в тюрьме, и если сидел, то узнать о нем подробности.
Для этого Максим, видимо, и пригласил с нами этого полицейского-киоскера. Выйдя из машины, он неожиданно повернулся ко мне и сказал:
– А ты возвращайся в гостиницу и сиди на телефоне. Мало ли что случится... Если через какое-то время меня не будет, то позвони по этому телефону, – и он протянул мне листок, заклеенный скотчем. Потом, улыбнувшись, сказал: – Но, если все будет нормально, ты листок не вскрывай.
– Так до которого часа мне тебя ждать? – уточнил я.
Максим посмотрел на часы:
– Ну, часов до семи. Если не будет моего звонка или я не приеду. Впрочем, это так, меры предосторожности. Я думаю, что все будет нормально.
Я поймал такси и отправился обратно в гостиницу. Поведение Максима показалось мне странным. Конечно, я понимал, что он хочет подстраховаться.
Всякое может быть, любая провокация. Я уже представил себе, как его вводят в здание тюрьмы, как ему на руки надевают наручники и отправляют в камеру... От таких мыслей мне стало не по себе.
Я достал из кармана листок с телефоном и положил его на тумбочку. Сам же расположился в кресле, решив немного отдохнуть.
Зазвонил телефон. Я снял трубку и услышал голос Олега, журналиста из Москвы.
– Как у вас там дела идут? – спросил он.
– Пока ищем, – ответил я.
– Слушай, – неожиданно сказал Олег, – я не знаю, что и думать. Является ли это совпадением или нет... Дело в том, что после вашего отъезда в одной газете появилась статья о нашем герое.
– О Солонике, что ли? – спросил я.
– Фамилию можно было и не называть, – ответил Олег. – И так ведь ясно.
– Да, конечно, – согласился я, понимая, что это является определенной конспирацией. – Так что там пишут?
– Там муссируется такая версия, что его убийство взяли на себя ореховские. Даже называют киллера – Солдата.
– Солдата?
– Ну, какой-то у них боевик был, раньше служил то ли в десанте, то ли еще где, за что и получил кличку. Так что интересно – он признался. Как ты думаешь, случайно это или нет?
– Не знаю. Ничего сказать не могу. А ты что думаешь?
Олег помолчал и сказал:
– У меня просьба к тебе. Может быть, проверите эту версию?
– Как же мы ее проверим? Я же этого Солдата в глаза не видел.
– Но ты же адвокат!
«Конечно, – подумал я, – если бы я был в Москве, то можно было выйти на адвоката этого Солдата. У него ведь должна быть фамилия...»
– Там и фамилия называется, – словно прочитал мои мысли Олег.
– А как фамилия его?
Олег назвал. Я записал фамилию на листке.
– Может, ты в Москву позвонишь своим клиентам? – спросил Олег, намекая на мои связи в криминальном мире.
– Хорошо, я подумаю.
– Обязательно сделай! Нужно проверить эту версию. Я обязан проиграть это в кино. Я уже даже вписал ее в будущий сценарий.
– Хорошо, – сказал я. – Так и сделаем.
Говорить ему о том, что Максим пошел на встречу с тюремщиком, я не стал. Рано еще. Вдруг ничего не получится. Да и светиться по телефону я не хотел.
Положив трубку, я задумался. Странно, почему после нашего отъезда кому-то надо было опубликовать еще один раз версию, что Солоник мертв, да еще и предъявить убийцу? Это наводило на определенные мысли.
Но делать было нечего. Нужно было проверять эту версию. Я стал думать, кому можно позвонить, кто в той или иной мере был связан, хотя бы в прошлом, с ореховской группировкой.
Я прекрасно знал, что после смерти Сильвестра ореховская махина развалилась на мелкие бригады, которые начали бескомпромиссную войну за наследство и борьбу за коммерсантов, безжалостно истребляя друг друга.
Наконец, найдя фамилию моего бывшего клиента, я стал набирать номер его телефона. Телефон молчал. Тогда я вспомнил про одного коммерсанта, с которым он меня знакомил. Коммерсант занимался автомобильными делами, и как-то я обращался к нему по поводу запчастей для своей иномарки. Я тут же открыл записную книжку, которую постоянно носил с собой, и стал набирать его номер. Но тут неожиданно снова позвонил Олег.
– Послушай, – сказал он, – я вот что подумал. Ты, видимо, собираешься звонить?
Я удивился:
– Послушай, у тебя что, видеокамера в моем номере стоит?
Олег усмехнулся:
– А что, я угадал?
– Конечно, угадал.
– Ты взял с собой компьютер?
– Да, ноутбук всегда при мне.
– Интернет, по-моему, у тебя подключен?
– Да, конечно.
– Подключись, пожалуйста, я тебе сейчас по электронной почте пришлю отрывок из статьи. Может быть, что-то быстрее прояснится. Там фамилии есть, имена. По телефону как-то не хочется...
Через пять минут я достал из специальной сумочки ноутбук, раскрыл его, включил, вышел в Интернет. Вскоре на экране появилась отметка о получении сообщения, еще через несколько мгновений я увидел статью.
Действительно, в статье было сказано, что Солоник был задушен бригадой ореховских боевиков, которые гостили в тот день у него, что основная причина убийства в том, что Солонику заказали одного из лидеров этой группировки, а лидер узнал об этом. И, чтобы упредить нападение, он отдал команду своим боевикам. На одной из пирушек они удавили Солоника веревкой. А исполнителем этой акции был один из боевиков по кличке Солдат, который взял убийство на себя. Но самое интересное то, что в настоящее время Солдат находится под следствием. Он и признался оперативникам в совершенном.
Статья носила заголовок «Убийца Солоника раскрыт». Опять я задумался – кому же понадобилось публиковать эти материалы? Я прекрасно понимал, что сами по себе журналисты такую информацию раскопать не могут, значит, следственные органы или оперативники решили подкинуть им эту информацию. Но какую цель они преследовали?
Выключив компьютер, я снова включил телефон в розетку и набрал номер знакомого коммерсанта. Коммерсанта, владельца автомагазина и нескольких станций техобслуживания, звали Петром. Петя давно работал в районе Орехово-Борисово и, естественно, знал многих ореховских, так как сам начинал с ними. Но затем каким-то образом он сумел выйти из ореховской мафии и занялся бизнесом, естественно, отчисляя часть своей прибыли ореховской братве.
Петя был со многими на короткой ноге, поэтому статус у него был наполовину коммерсанта, наполовину коллеги. Он участвовал во всевозможных неформальных встречах братвы в качестве своего.
Наконец я услышал длинный гудок в трубке. Через несколько секунд мне ответил незнакомый мужской голос.
– Мне Петю, – проговорил я.
– Петю? – переспросил меня незнакомец. – А кто его спрашивает?
Я назвался. «Интересно, – подумал я, – помнит он меня или нет?»
Прошла пара минут. Наконец я услышал голос Пети.
– Привет! – сказал он. В голосе его слышалось удивление. – Как твои дела? У тебя все нормально?
– Да у меня-то все нормально. Ты как?
– Да слава богу. Я в бизнесе, – Петя специально подчеркнул, что никакого отношения к криминалу он не имеет.
– Я вот по какому поводу звоню... Ты прости, что к тебе обращаюсь, – сказал я, как бы предупреждая возможный ответ, – но другого выхода у меня нет. Ты читал газету?
– Да читал, читал! Ты сегодня уже третий мне звонишь с разговором! – раздраженно ответил Петя. – Я ничего не могу тебе сказать по этому поводу. А этого Солдата я в жизни не видел!
– Погоди, – остановил я его. – Мне от тебя много не нужно. Если не знаешь ничего, так закончим этот разговор.
– Конечно, не знаю!
Потом, что-то поняв или вспомнив, что не так давно он сидел по подозрению в одном преступлении, которого он не совершал, – а это была перевозка оружия – и я его вытащил тогда, он совершенно другим тоном сказал:
– Ты же знаешь, что я от этих дел давно отошел. Я чистый коммерсант. Как, кстати, твоя тачка?
– Тачка – прекрасно. Но не о ней сейчас речь. Я звоню тебе по другому поводу.
– Я уже догадался по твоему международному звонку. Ты небось там?
Я сразу подумал, откуда он мог узнать, что я звоню из-за границы. Но потом вспомнил, что у Пети стоит определитель номера и нетрудно вычислить, что мой звонок из Греции.
– Конечно, там.
– Но я на самом деле никого не знаю. Ты же знаешь, какая у нас тут ситуация...
Я понял, что Петя имеет в виду, что все разобщены и мало кто с кем общается.
– Я понимаю.
– Мои с ними не работали, – продолжал Петя. – Может, кто другой...
– А ты в эту версию веришь?
Петя замялся и ответил:
– Как-то не очень... Но я еще раз повторяю – я не в курсе.
– Хорошо, не буду тебя больше напрягать. Извини за звонок!
Неожиданно Петя, словно спохватившись, сказал:
– Погоди! Если уж ты там находишься, то я могу дать тебе одного человечка. Только, пожалуйста, на меня не ссылайся!
– Без вопросов, – ответил я.
– Я, сам понимаешь, ничего утверждать не могу. Он находится там, живет долгое время.
– Это сколько?
– Года четыре или пять. У него проблемы тут, в России, возникли...
– По какой линии, можно поинтересоваться?
– По обеим. И с братвой у него напряги, и менты его, по-моему, ищут. Короче, это Антон Борисов. По крайней мере, у нас он был под этой фамилией. Может, конечно, он сейчас какой-нибудь Папандреус стал, – хихикнул Петя.
– И как я его найду?
– Да проще простого! У него кабак есть, русский какой-то. Ты узнай. Они раскрученный кабак купили. Узнай у своих знакомых греков, и ты его найдешь.
– Сомневаюсь я в этом... Но спасибо и за это, – сказал я. – А с чего ты решил, что этот человек может его знать?
– Он давно работает и живет в Афинах, и я уверен, что человек, которого ты ищешь, наверняка у него бывал и он его знает. Только еще раз прошу – на меня не ссылайся!
– Ладно, пока, Петя! В Москву приеду – приду к тебе за запчастями, – улыбнулся я и положил трубку.
После разговора с Петей я уселся в кресло и стал размышлять. Теперь мне нужно найти в многомиллионном городе Антона Борисова. Впрочем, единственная возможность – через Костю Грека, переводчика. Я тут же набрал номер мобильника Кости. Вскоре я договорился встретиться с ним в одном из небольших кафе неподалеку от нашей гостиницы.
Костя пришел без опоздания. Я не стал рассказывать ему о сегодняшней статье по поводу убийцы Солоника, а начал издалека – много ли русских живут сейчас в Афинах, многие ли из них имеют собственное дело. Вскоре я уже узнал, что большинство русских приехало в Афины в конце восьмидесятых. В основном это были коммерсанты-теневики, которые, получив возможность покинуть страну, уехали за рубеж вместе с нажитыми капиталами.
Затем за ними потянулся криминалитет – те, кто в прошлом был их «крышей» и партнерами. Поэтому сейчас в Афинах достаточно большая русскоязычная колония. Что касается бизнеса, то им занимаются немногие. Есть кое-какие магазинчики, лавочки – от меховых до ювелирных.
– Ювелирных? – удивился я.
– Это очень громко сказано. Небольшая лавчонка с тремя прилавками. Впрочем, есть и солидные места, крупные магазины, которые держат русские, есть и рестораны...
– Кстати, про рестораны, – остановил его я. – Я бы с удовольствием отведал русской еды тут, в Афинах.
– Ну, ресторанов тут много...
– Сколько это?
Костя понял, что я кого-то разыскиваю.
– А кто тебе нужен? – спросил он.
Скрывать не было смысла.
– Мне нужен русский ресторан, который держит ореховский...
– Я знаю, кто тебе нужен, – улыбнулся Костя. – Я тебя с ним сведу. Это ресторан «Миша». Собственно, это не их название. Ресторан этот раньше держали греки. Он расположен в хорошем месте – рядом ночные клубы, побережье, автострада.
Что касается названия, то, я думаю, это в честь Михаила Горбачева. Он очень уважаемый здесь человек. Короче, греки открыли русский ресторан. Потом приехала русская мафия и перекупила этот ресторан. Я не знаю, откуда они, это тебе виднее... Но случилось непредсказуемое. Дело в том, что, когда владельцами ресторана были греки, он имел бешеную популярность. Там всегда было очень много людей, отличная русская кухня. Заведение было раскрученным и приносило большой доход, и, видимо, поэтому русская мафия купила именно этот ресторан. Но как только они его перекупили, пошла обратная реакция. Почти все Афины узнали, что этот русский ресторан держит мафия. Произошел резкий отток посетителей. Сейчас туда почти никто не ходит, его игнорируют. И я тебе не советую, даже если тебе очень туда надо...
– Да, Костя, – сказал я, – мне очень нужно туда поехать.
– Я подвезу тебя туда и покажу.
– Но тогда скажи мне вот что, коли я открыл тебе все карты: Солоник бывал в этом ресторане?
– Конечно. И не один раз. Он знал владельца этого ресторана...
– Кстати, кто владелец этого ресторана?
– Но ты же сказал фамилию? Антон Борисов. Они друг друга очень хорошо знали. Но только, – Костя сделал паузу, – я тебе об этом не говорил, и ты на меня не ссылаешься. Договорились?
«Да что же вы все так боитесь этого Антона?» – подумал я. Но вслух произнес:
– Хорошо, поехали в этот ресторан!
Вскоре мы сидели в машине Кости.
Нужный мне ресторан находился за Афинами. Костя остановил машину неподалеку и сказал:
– Вон за тем зданием сразу будет этот ресторан. – Он вышел из машины, постоял немного и спросил: – Как мы договоримся?
– Давай вечером созвонимся.
Костя взглянул на часы:
– Давай лучше я к тебе подъеду завтра утром.
– Договорились, – кивнул я, протягивая ему руку на прощание.
Ресторан «Миша» находился в хорошем месте. Рядом с ним – несколько ночных клубов с дискотеками, за ними – большие песчаные пляжи. Чуть дальше – несколько гостиниц. Неподалеку – оживленная автотрасса. Все говорило о том, что этот ресторан должен иметь большую выручку.
Внешне он ничем не отличался от многочисленных греческих таверн и представлял собой одноэтажное здание, выкрашенное в белый цвет и окруженное с двух сторон большими верандами, на которых стояли аккуратно расставленные столики под белыми скатертями. Веранда представляла собой крытую беседку, с крыши которой свисали вьющиеся растения.
Подойдя ближе, я увидел, что практически все официанты в ресторане – женщины. Если в греческих ресторанах официантами являются в основном мужчины, то тут – все наоборот. Я сразу понял, что это русские.
Войдя в ресторан, я поздоровался по-русски. Мне ответили тоже по-русски.
– Куда я могу сесть? – спросил я.