– Ты украл меч Безмолвных братьев?!
– Он никогда им не принадлежал. Это меч нефилимов. Тот самый меч, который был в руке ангела, изгнавшего Адама и Еву из рая. – Валентин взглянул на клинок и торжественно процитировал Книгу Бытия: – «И поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».
Джейс облизнул пересохшие губы:
– И что ты намерен с ним делать?
– Я расскажу, когда смогу тебе доверять, – ответил Валентин. – И когда ты будешь доверять мне.
– Доверять тебе? Как? Ты сбежал от меня в приюте Ренвика и разрушил за собой портал! Ты пытался убить Клэри!
– Я бы не сделал твоей сестре ничего дурного, – отрезал Валентин, сверкнув глазами. – По крайней мере, не более, чем тебе.
– Я не видел от тебя ничего хорошего! – крикнул Джейс. – Меня спасли Лайтвуды!
– Лайтвуды заперли тебя здесь. Разве я угрожаю тебе? Разве я отказываюсь тебе верить? Это все Лайтвуды и их дорогие друзья в Конклаве. – Валентин помолчал и добавил: – Но ты стоически переносишь все, чему они тебя подвергли. Я горжусь тобой.
От изумления Джейс так резко поднял голову, что перед глазами заплясали мушки. Рука ныла все сильнее. Он постарался вытеснить боль из сознания и дышать ровно.
– Что ты сказал?
– Теперь я понимаю, какую ошибку совершил в приюте Ренвика, – продолжал Валентин. – Я все еще считал тебя маленьким мальчиком, послушным моей воле. Именно таким я оставил тебя в Идрисе. За эти годы ты успел превратиться в упрямого и бесстрашного молодого человека, а я по старой памяти пытался обращаться с тобой как с ребенком. Неудивительно, что ты взбунтовался.
– Взбунтовался?! – переспросил Джейс.
Слова, которые он хотел произнести, застряли у него в горле, а сердце забилось в унисон с пульсирующей болью в запястье.
– Мне не представился случай объясниться…
– Не трудись. Ты держал в плену мою мать. Убил ее родителей. Истреблял Охотников ради достижения собственных целей, – произнес Джейс. Каждое слово сочилось горечью, как ядом.
– Тебе известна лишь часть правды, Джонатан. Пока ты был слишком мал, мне приходилось тебя обманывать. Но теперь я могу все рассказать.
– Так давай рассказывай.
Валентин потянулся через решетку и взял Джейса за руку. Пальцы у него остались такими же жесткими и шершавыми, как и тогда, в детстве.
– Я хочу доверять тебе, Джонатан… Тебе можно верить?
Джейс не мог вымолвить ни слова. Грудь как будто сдавливал железный обруч, и дышать становилось все труднее.
– Хорошо бы… – наконец прошептал он.
Наверху послышался какой-то шум – грохот железной двери, шаги и снова тихие голоса, эхом отдающиеся под каменными сводами. Валентин вскочил на ноги и прикрыл ведьмин огонь рукой.
– Раньше, чем я думал, – с досадой пробормотал он.
Джейс теперь видел лишь силуэт отца, освещаемый тусклым огоньком. Подземелье снова погрузилось во тьму. Перед глазами возникло воспоминание о жуткой твари, похожей на клубы черного дыма.
– Что раньше? – вопросил Джейс, подползая к решетке на коленях. – Кто там?
– Мне пора, – сказал Валентин. – Имей в виду, наш разговор не окончен.
Джейс схватился свободной рукой за решетку:
– Сними наручники! Освободи меня! Не желаю умирать без боя.
– Поверь, оставить тебя на цепи сейчас будет гораздо милосерднее. – Валентин окончательно погасил ведьмин огонь.
Джейс бросился на решетку, игнорируя боль в сломанном запястье:
– Отец!
– Когда я тебе понадоблюсь, ты меня найдешь, – сказал Валентин.
Еще цепляясь за решетку, Джейс медленно осел на пол. В беспросветной тьме были слышны лишь удаляющиеся шаги да его собственное прерывистое дыхание.
Всю дорогу в метро Клэри мерила шагами полупустой вагон, ни разу не присев; висящие на шее наушники плеера подпрыгивали в такт. Изабель не брала трубку, и Клэри теперь изнывала от необъяснимой тревоги.
Перед глазами стояло лицо Джейса – избитое, залитое кровью, зубы стиснуты в яростном оскале. В «Охотничьей луне» он и сам больше походил на оборотня, чем на Сумеречного охотника, призванного защищать правопорядок и держать нежить в узде.
От станции метро на Девяносто шестой улице она бежала и перешла на шаг, лишь когда впереди замаячила огромная серая тень Института. Ночной воздух холодил взмокшую шею. Девушка прошла по каменной дорожке ко входу в собор и уже хотела позвонить в висящий под архитравом колокол, но передумала.
В конце концов, она тоже нефилим и имеет полное право находиться в Институте – так же, как и Лайтвуды. Клэри решительно схватилась за дверную ручку и повторила слова Джейса:
– Именем Ангела я…
Закончить она не успела, потому что дверь распахнулась, открывая путь во тьму, озаренную огоньками свечей. Огоньки дрожали и плясали, как будто смеялись над Клэри. Она пробежала между рядами скамеек, открыла резную дверь лифта и нажала на кнопку дрожащим пальцем. Клэри и сама не знала, что заставляет ее дрожать – волнение за Джейса или волнение от того, что скоро она его увидит? Из зеркала на нее взирало обрамленное поднятым воротником бледное лицо с огромными зелеными глазами и бесцветными потрескавшимися губами. «Красота – страшная сила», – подумала Клэри в унынии и отвернулась от зеркала. Какая теперь разница? Джейса ее внешний вид вообще не должен волновать.
Лифт остановился, и Клэри вышла. Как обычно, ее встретил Черч. На приветствие кот ответил раздраженным мяуканием.
– Что такое, Черч? – В тишине голос прозвучал неестественно громко. А если в Институте вообще никого нет? Мысль о том, что она здесь в полном одиночестве, заставила Клэри содрогнуться. – Кто-нибудь дома?
Голубой персидский кот направился вперед по коридору, девушка последовала за ним. В музыкальной комнате и в библиотеке никого не было. Наконец кот повернул за угол и уселся перед закрытой дверью, всем своим видом демонстрируя, что привел гостью в пункт назначения.
Не успела Клэри постучать, как дверь открылась, и на пороге возникла Изабель – в джинсах, мягком фиолетовом свитере и босиком.
– Вот это номер! – сказала она изумленно. – Что ты тут делаешь?
– Ты же сама прислала мне сообщение! Инквизитор отправила Джейса в тюрьму!
Изабель с опаской огляделась и прикусила губу:
– Это не значит, что надо мчаться сюда сломя голову.
– Изабель, он в тюрьме! – в ужасе воскликнула Клэри.
– Да, но… – начала было Изабель и махнула рукой: – Ладно, заходи. А ты брысь отсюда! Стереги лифт! – Последнее относилось к коту, который немедленно улегся на живот и притворился спящим. – Кошки! – фыркнула Изабель, хлопнув дверью.
В комнате на незаправленной кровати сидел Алек, свесив вниз обутые ноги.
– Привет, Клэри, – сказал он. – Ты откуда взялась?
Клэри опустилась на пуфик перед трюмо, на котором хозяйке удавалось поддерживать фантастический беспорядок.
– Получила сообщение о том, что произошло с Джейсом.
Алек бросил на сестру многозначительный взгляд.
– Ну да, я решила, что надо ей сообщить, – сказала Изабель, оправдываясь. – Кто же мог подумать, что она немедленно примчится?
– Разумеется, я приехала! Как он? Почему этому Инквизитору вообще взбрело в голову отправить его в тюрьму?!
– Да не в тюрьму… В Город молчания, – ответил Алек, притянув к себе подушку и задумчиво перебирая ее бисерную бахрому.
– Зачем? – вопросила Клэри.
– На нижних ярусах есть камеры, – нехотя ответил Алек. – Та м иногда держат преступников перед отправкой в Идрис, на суд Совета. Самых опасных преступников – убийц, вампиров-отступников, Охотников, нарушивших Договор. Джейса посадили туда.
Клэри вскочила в ярости:
– В одну камеру с убийцами?! Вы в своем уме?! И почему вы сидите тут как ни в чем не бывало?!
Изабель с Алеком переглянулись.
– Это всего на одну ночь, – сказала Изабель. – В камере, кроме Джейса, никого нет. Мы выяснили.
– Но за что?! Что он такого сделал?
– Насколько мне известно, пререкался с Инквизитором.
– Уму непостижимо… – пробормотала Изабель, присев на край трюмо.
– Значит, у Инквизитора не все в порядке с головой! – заявила Клэри.
– Да нет, у нее с головой как раз полный порядок, – отозвался Алек. – В вашей примитивной армии тоже можно угодить в карцер, если дерзить старшему по званию.
– Джейс не в армии!
– Почему же? Сумеречные охотники – все равно что солдаты. Если проводить аналогию с вашей армией, то Инквизитор – генерал, а Джейс скорее рядовой. И был обязан вести себя в рамках приличий.
– Если вы считаете, что место Джейса за решеткой, зачем позвали меня? Чтобы объяснить, как он неправ? Я не понимаю, чего вы от меня хотите!
– Никто не говорил, что Джейс должен сидеть в тюрьме! – огрызнулась Изабель. – Просто глупо было пререкаться с одним из самых высокопоставленных членов Конклава. А кроме того, – добавила она, понизив голос, – я надеялась, что ты сможешь помочь.
– Помочь? Чем?
Вместо Изабель ответил Алек:
– Последнее время Джейс ведет себя так, будто ему жить надоело. Мы бы хотели, чтобы он поменьше лез на рожон… и уж конечно, не пытался спорить с Инквизитором.
– И вы считаете, что я смогу заставить его действовать более осмотрительно? – в изумлении переспросила Клэри.
– Не думаю, что Джейса вообще можно заставить что-то сделать, – заметила Изабель. – Но ты могла бы напомнить, что ему есть ради чего жить.
Алек вдруг слишком сильно дернул злосчастную бахрому на подушке. Нитка не выдержала, и бисер дождем посыпался на постель.
– Алек, хватит! – прикрикнула Изабель, нахмурившись.
Клэри хотела сказать, что на самом деле семья Джейса – это они, Лайтвуды, и что их мнение всегда будет для него более весомым. Однако вспомнила слова Джейса: «Я слишком привык быть один. Но потом я понял, что мое место здесь, рядом с тобой».
– Мы можем сейчас пойти в Город молчания? – спросила она.
– Только если попытаешься уговорить Джейса не перечить Инквизитору, – потребовал Алек.
– Сначала я хочу его выслушать.
Нахмурившись, Алек отложил подушку и поднялся с кровати. Прежде чем он успел ответить, в дверь постучали, и Изабель пошла открывать. На пороге стоял темноволосый мальчик в джинсах и мешковатом свитере. В руках у него была книга, а на носу очки.
– Макс! – произнесла Изабель с некоторым удивлением. – Мы думали, ты спишь.
– Я сидел в оружейной, – ответил младший из Лайтвудов, – и услышал из библиотеки шум. По-моему, откуда-то пытаются выйти на связь с Институтом. А кто это у вас?
– Клэри, – отозвался Алек. – Сестра Джейса.
Макс вытаращил глаза:
– Я думал, у Джейса нет ни братьев, ни сестер.
– Мы все так думали, – сказал Алек, сняв со спинки стула свитер и натягивая его через голову. Наэлектризованные волосы немедленно встали торчком, и Алек пригладил их нервным жестом. – Пойду посмотрю, что там в библиотеке.
– Я с тобой, – заявила Изабель, вытаскивая из ящика свернутый золотой хлыст и засовывая его рукоять за пояс.
– А где ваши родители? – спросила Клэри.
– Пару часов назад поступил вызов – в Центральном парке нашли убитую фею. Они отправились туда вместе с Инквизитором.
– А вы почему не пошли?
– Нас не взяли, – ответила Изабель, скручивая две темные косы в узел на затылке и закрепляя его маленьким стеклянным кинжалом. – Присмотри пока за Максом, мы скоро вернемся.
– Я… – начала было Клэри, но Изабель уже скрылась в коридоре, а вслед за ней и Алек.
Клэри села на кровать и с опаской покосилась на Макса. Она понятия не имела, что делать с детьми, о чем с ними говорить, как их развлекать. По счастью, мальчик напомнил ей Саймона в том же возрасте – у него были тощие руки и ноги, а очки на лице казались чересчур большими.
Макс тоже рассматривал ее – глубокомысленно и ничуть не смущаясь.
– Сколько тебе лет? – произнес он наконец.
Клэри не ожидала вопроса.
– А сколько ты думаешь?
– Четырнадцать.
– Шестнадцать. Все думают, что я младше – рост подкачал.
– Вот и у меня то же самое, – вздохнул Макс. – Мне уже девять, а все думают, что семь.
– Я сразу поняла, что тебе девять, – заверила Клэри. – Что это у тебя? Книга?
Макс протянул ей книгу, которую прятал за спиной. Точнее, журнал – из тех, которые обычно лежат на кассе в супермаркетах. На яркой обложке значились иероглифы и английские слова. Клэри засмеялась:
– Ого, «Наруто»! Да ты, я смотрю, любитель манги… Где ты это взял?
– В аэропорту. Мне нравятся картинки, но никак не пойму, как читать.
– Давай покажу. – Клэри открыла мангу. – Надо читать справа-налево, а не слева-направо, как ты привык. Теперь понятно?
– Ну конечно! – нетерпеливо ответил Макс. Клэри испугалась, что обидела его, однако мальчик, похоже, был вполне доволен. Он отобрал мангу и заглянул на последнюю страницу. – Девятый номер. Значит, надо добыть первые восемь.
– Отличная мысль. Предлагаю как-нибудь вместе наведаться в «Запретную планету».
– Куда? – недоуменно переспросил Макс.
Прежде чем Клэри успела ответить, дверь распахнулась, и в комнату, запыхавшись, влетела Изабель:
– Безмолвные братья пытались связаться с Институтом! В Городе костей что-то случилось!
– Что?!
– Не знаю! Братья еще никогда не просили о помощи! – Изабель была явно встревожена. – Макс, ступай в свою комнату и никуда не выходи, ясно?
– А вы с Алеком, значит, пойдете в Город молчания? – спросил Макс, сердито вздернув подбородок.
– Макс!
– Я с вами.
Изабель покачала головой; стеклянный кинжал в ее волосах сверкнул яркой искрой.
– И думать забудь. Ты еще маленький.
– Тебе самой нет восемнадцати!
– Хорошо, – сказала Изабель. – Только сначала мне надо кое о чем поговорить с Клэри.
Повинуясь ее отчаянному взгляду, Клэри поднялась на ноги и подошла. Изабель немедленно схватила ее за локоть, выпихнула из комнаты и выскочила следом, захлопнув дверь.
– Вот засада! – прошипела она, изо всех сил держа дверную ручку, за которую с другой стороны дергал возмущенный Макс. – Будь добра, достань у меня стило из кармана.
Клэри поспешно вытащила стило, которое дал ей Люк:
– Вот, держи.
Изабель схватила его и несколькими быстрыми взмахами начертила запирающую руну и вернула стило Клэри с раздраженной гримасой. Макс продолжал безуспешно ломиться в дверь.
– Откуда ты это взяла?
– Моя мама была Охотником, – сказала Клэри и прикусила язык, мысленно запретив себе думать о маме в прошедшем времени.
– Ясно. – Изабель грохнула в дверь кулаком. – Макс! Если проголодаешься, возьми шоколадку в тумбочке. Мы постараемся вернуться как можно скорее.
Ответом ей был еще один гневный вопль. Изабель пожала плечами и направилась к выходу. Клэри последовала за ней.
– А что именно сообщили Братья?
– На них напали. Больше ничего не известно.
Алек ждал у библиотеки, уже успев облачиться в кожаные доспехи Охотника. По его горлу и запястьям змеились черные знаки, а в поясных ножнах сидели два клинка серафима, названные именами ангелов.
– Готова? – спросил он Изабель. – Где Макс?
– Заперла в комнате, – ответила Изабель, протягивая ему руки. – Нанеси знаки.
Чертя руны на ее запястьях, Алек быстро взглянул на Клэри:
– Лучше возвращайся домой. Если в пустом Институте тебя обнаружит Инквизитор, добра не жди.
– Я с вами! – вдруг вырвалось у Клэри.
– Прямо как Макс, – пробурчала Изабель, осторожно подув на свежие знаки, как будто на чашку с кофе.
– Максу девять, а я ваша ровесница!
– Тебя никто не учил, – назидательно произнес Алек. – Только мешать будешь.
– Вы хоть раз были в Городе молчания? – спросила Клэри. – А я была! Я знаю, как туда войти, и смогу найти там дорогу.
– Все-таки… – начал Алек.
Изабель перебила его:
– Вообще-то, она права. Пусть идет, если хочет.
– В тот раз, когда мы нарвались на демона, она только зажмурилась и визжала! – воскликнул Алек и, встретив испепеляющий взгляд Клэри, поспешно добавил: – Ты уж извини…
– Я считаю, что ей надо набраться опыта, – сказала Изабель. – Как любит повторять Джейс, порой опасность искать не надо – она приходит сама.
– Меня нельзя просто запереть, как Макса, – быстро добавила Клэри, увидев, что Алек колеблется. – Я не ребенок. И мне известно, как попасть в Город костей, так что, если не возьмете меня, пойду туда одна.
Алек отвернулся, бормоча что-то про упрямых девиц.
– Дай стило, – приказала ей Изабель. – Пора тебе получить знаки.
6
– Он никогда им не принадлежал. Это меч нефилимов. Тот самый меч, который был в руке ангела, изгнавшего Адама и Еву из рая. – Валентин взглянул на клинок и торжественно процитировал Книгу Бытия: – «И поставил на востоке у сада Едемского херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни».
Джейс облизнул пересохшие губы:
– И что ты намерен с ним делать?
– Я расскажу, когда смогу тебе доверять, – ответил Валентин. – И когда ты будешь доверять мне.
– Доверять тебе? Как? Ты сбежал от меня в приюте Ренвика и разрушил за собой портал! Ты пытался убить Клэри!
– Я бы не сделал твоей сестре ничего дурного, – отрезал Валентин, сверкнув глазами. – По крайней мере, не более, чем тебе.
– Я не видел от тебя ничего хорошего! – крикнул Джейс. – Меня спасли Лайтвуды!
– Лайтвуды заперли тебя здесь. Разве я угрожаю тебе? Разве я отказываюсь тебе верить? Это все Лайтвуды и их дорогие друзья в Конклаве. – Валентин помолчал и добавил: – Но ты стоически переносишь все, чему они тебя подвергли. Я горжусь тобой.
От изумления Джейс так резко поднял голову, что перед глазами заплясали мушки. Рука ныла все сильнее. Он постарался вытеснить боль из сознания и дышать ровно.
– Что ты сказал?
– Теперь я понимаю, какую ошибку совершил в приюте Ренвика, – продолжал Валентин. – Я все еще считал тебя маленьким мальчиком, послушным моей воле. Именно таким я оставил тебя в Идрисе. За эти годы ты успел превратиться в упрямого и бесстрашного молодого человека, а я по старой памяти пытался обращаться с тобой как с ребенком. Неудивительно, что ты взбунтовался.
– Взбунтовался?! – переспросил Джейс.
Слова, которые он хотел произнести, застряли у него в горле, а сердце забилось в унисон с пульсирующей болью в запястье.
– Мне не представился случай объясниться…
– Не трудись. Ты держал в плену мою мать. Убил ее родителей. Истреблял Охотников ради достижения собственных целей, – произнес Джейс. Каждое слово сочилось горечью, как ядом.
– Тебе известна лишь часть правды, Джонатан. Пока ты был слишком мал, мне приходилось тебя обманывать. Но теперь я могу все рассказать.
– Так давай рассказывай.
Валентин потянулся через решетку и взял Джейса за руку. Пальцы у него остались такими же жесткими и шершавыми, как и тогда, в детстве.
– Я хочу доверять тебе, Джонатан… Тебе можно верить?
Джейс не мог вымолвить ни слова. Грудь как будто сдавливал железный обруч, и дышать становилось все труднее.
– Хорошо бы… – наконец прошептал он.
Наверху послышался какой-то шум – грохот железной двери, шаги и снова тихие голоса, эхом отдающиеся под каменными сводами. Валентин вскочил на ноги и прикрыл ведьмин огонь рукой.
– Раньше, чем я думал, – с досадой пробормотал он.
Джейс теперь видел лишь силуэт отца, освещаемый тусклым огоньком. Подземелье снова погрузилось во тьму. Перед глазами возникло воспоминание о жуткой твари, похожей на клубы черного дыма.
– Что раньше? – вопросил Джейс, подползая к решетке на коленях. – Кто там?
– Мне пора, – сказал Валентин. – Имей в виду, наш разговор не окончен.
Джейс схватился свободной рукой за решетку:
– Сними наручники! Освободи меня! Не желаю умирать без боя.
– Поверь, оставить тебя на цепи сейчас будет гораздо милосерднее. – Валентин окончательно погасил ведьмин огонь.
Джейс бросился на решетку, игнорируя боль в сломанном запястье:
– Отец!
– Когда я тебе понадоблюсь, ты меня найдешь, – сказал Валентин.
Еще цепляясь за решетку, Джейс медленно осел на пол. В беспросветной тьме были слышны лишь удаляющиеся шаги да его собственное прерывистое дыхание.
Всю дорогу в метро Клэри мерила шагами полупустой вагон, ни разу не присев; висящие на шее наушники плеера подпрыгивали в такт. Изабель не брала трубку, и Клэри теперь изнывала от необъяснимой тревоги.
Перед глазами стояло лицо Джейса – избитое, залитое кровью, зубы стиснуты в яростном оскале. В «Охотничьей луне» он и сам больше походил на оборотня, чем на Сумеречного охотника, призванного защищать правопорядок и держать нежить в узде.
От станции метро на Девяносто шестой улице она бежала и перешла на шаг, лишь когда впереди замаячила огромная серая тень Института. Ночной воздух холодил взмокшую шею. Девушка прошла по каменной дорожке ко входу в собор и уже хотела позвонить в висящий под архитравом колокол, но передумала.
В конце концов, она тоже нефилим и имеет полное право находиться в Институте – так же, как и Лайтвуды. Клэри решительно схватилась за дверную ручку и повторила слова Джейса:
– Именем Ангела я…
Закончить она не успела, потому что дверь распахнулась, открывая путь во тьму, озаренную огоньками свечей. Огоньки дрожали и плясали, как будто смеялись над Клэри. Она пробежала между рядами скамеек, открыла резную дверь лифта и нажала на кнопку дрожащим пальцем. Клэри и сама не знала, что заставляет ее дрожать – волнение за Джейса или волнение от того, что скоро она его увидит? Из зеркала на нее взирало обрамленное поднятым воротником бледное лицо с огромными зелеными глазами и бесцветными потрескавшимися губами. «Красота – страшная сила», – подумала Клэри в унынии и отвернулась от зеркала. Какая теперь разница? Джейса ее внешний вид вообще не должен волновать.
Лифт остановился, и Клэри вышла. Как обычно, ее встретил Черч. На приветствие кот ответил раздраженным мяуканием.
– Что такое, Черч? – В тишине голос прозвучал неестественно громко. А если в Институте вообще никого нет? Мысль о том, что она здесь в полном одиночестве, заставила Клэри содрогнуться. – Кто-нибудь дома?
Голубой персидский кот направился вперед по коридору, девушка последовала за ним. В музыкальной комнате и в библиотеке никого не было. Наконец кот повернул за угол и уселся перед закрытой дверью, всем своим видом демонстрируя, что привел гостью в пункт назначения.
Не успела Клэри постучать, как дверь открылась, и на пороге возникла Изабель – в джинсах, мягком фиолетовом свитере и босиком.
– Вот это номер! – сказала она изумленно. – Что ты тут делаешь?
– Ты же сама прислала мне сообщение! Инквизитор отправила Джейса в тюрьму!
Изабель с опаской огляделась и прикусила губу:
– Это не значит, что надо мчаться сюда сломя голову.
– Изабель, он в тюрьме! – в ужасе воскликнула Клэри.
– Да, но… – начала было Изабель и махнула рукой: – Ладно, заходи. А ты брысь отсюда! Стереги лифт! – Последнее относилось к коту, который немедленно улегся на живот и притворился спящим. – Кошки! – фыркнула Изабель, хлопнув дверью.
В комнате на незаправленной кровати сидел Алек, свесив вниз обутые ноги.
– Привет, Клэри, – сказал он. – Ты откуда взялась?
Клэри опустилась на пуфик перед трюмо, на котором хозяйке удавалось поддерживать фантастический беспорядок.
– Получила сообщение о том, что произошло с Джейсом.
Алек бросил на сестру многозначительный взгляд.
– Ну да, я решила, что надо ей сообщить, – сказала Изабель, оправдываясь. – Кто же мог подумать, что она немедленно примчится?
– Разумеется, я приехала! Как он? Почему этому Инквизитору вообще взбрело в голову отправить его в тюрьму?!
– Да не в тюрьму… В Город молчания, – ответил Алек, притянув к себе подушку и задумчиво перебирая ее бисерную бахрому.
– Зачем? – вопросила Клэри.
– На нижних ярусах есть камеры, – нехотя ответил Алек. – Та м иногда держат преступников перед отправкой в Идрис, на суд Совета. Самых опасных преступников – убийц, вампиров-отступников, Охотников, нарушивших Договор. Джейса посадили туда.
Клэри вскочила в ярости:
– В одну камеру с убийцами?! Вы в своем уме?! И почему вы сидите тут как ни в чем не бывало?!
Изабель с Алеком переглянулись.
– Это всего на одну ночь, – сказала Изабель. – В камере, кроме Джейса, никого нет. Мы выяснили.
– Но за что?! Что он такого сделал?
– Насколько мне известно, пререкался с Инквизитором.
– Уму непостижимо… – пробормотала Изабель, присев на край трюмо.
– Значит, у Инквизитора не все в порядке с головой! – заявила Клэри.
– Да нет, у нее с головой как раз полный порядок, – отозвался Алек. – В вашей примитивной армии тоже можно угодить в карцер, если дерзить старшему по званию.
– Джейс не в армии!
– Почему же? Сумеречные охотники – все равно что солдаты. Если проводить аналогию с вашей армией, то Инквизитор – генерал, а Джейс скорее рядовой. И был обязан вести себя в рамках приличий.
– Если вы считаете, что место Джейса за решеткой, зачем позвали меня? Чтобы объяснить, как он неправ? Я не понимаю, чего вы от меня хотите!
– Никто не говорил, что Джейс должен сидеть в тюрьме! – огрызнулась Изабель. – Просто глупо было пререкаться с одним из самых высокопоставленных членов Конклава. А кроме того, – добавила она, понизив голос, – я надеялась, что ты сможешь помочь.
– Помочь? Чем?
Вместо Изабель ответил Алек:
– Последнее время Джейс ведет себя так, будто ему жить надоело. Мы бы хотели, чтобы он поменьше лез на рожон… и уж конечно, не пытался спорить с Инквизитором.
– И вы считаете, что я смогу заставить его действовать более осмотрительно? – в изумлении переспросила Клэри.
– Не думаю, что Джейса вообще можно заставить что-то сделать, – заметила Изабель. – Но ты могла бы напомнить, что ему есть ради чего жить.
Алек вдруг слишком сильно дернул злосчастную бахрому на подушке. Нитка не выдержала, и бисер дождем посыпался на постель.
– Алек, хватит! – прикрикнула Изабель, нахмурившись.
Клэри хотела сказать, что на самом деле семья Джейса – это они, Лайтвуды, и что их мнение всегда будет для него более весомым. Однако вспомнила слова Джейса: «Я слишком привык быть один. Но потом я понял, что мое место здесь, рядом с тобой».
– Мы можем сейчас пойти в Город молчания? – спросила она.
– Только если попытаешься уговорить Джейса не перечить Инквизитору, – потребовал Алек.
– Сначала я хочу его выслушать.
Нахмурившись, Алек отложил подушку и поднялся с кровати. Прежде чем он успел ответить, в дверь постучали, и Изабель пошла открывать. На пороге стоял темноволосый мальчик в джинсах и мешковатом свитере. В руках у него была книга, а на носу очки.
– Макс! – произнесла Изабель с некоторым удивлением. – Мы думали, ты спишь.
– Я сидел в оружейной, – ответил младший из Лайтвудов, – и услышал из библиотеки шум. По-моему, откуда-то пытаются выйти на связь с Институтом. А кто это у вас?
– Клэри, – отозвался Алек. – Сестра Джейса.
Макс вытаращил глаза:
– Я думал, у Джейса нет ни братьев, ни сестер.
– Мы все так думали, – сказал Алек, сняв со спинки стула свитер и натягивая его через голову. Наэлектризованные волосы немедленно встали торчком, и Алек пригладил их нервным жестом. – Пойду посмотрю, что там в библиотеке.
– Я с тобой, – заявила Изабель, вытаскивая из ящика свернутый золотой хлыст и засовывая его рукоять за пояс.
– А где ваши родители? – спросила Клэри.
– Пару часов назад поступил вызов – в Центральном парке нашли убитую фею. Они отправились туда вместе с Инквизитором.
– А вы почему не пошли?
– Нас не взяли, – ответила Изабель, скручивая две темные косы в узел на затылке и закрепляя его маленьким стеклянным кинжалом. – Присмотри пока за Максом, мы скоро вернемся.
– Я… – начала было Клэри, но Изабель уже скрылась в коридоре, а вслед за ней и Алек.
Клэри села на кровать и с опаской покосилась на Макса. Она понятия не имела, что делать с детьми, о чем с ними говорить, как их развлекать. По счастью, мальчик напомнил ей Саймона в том же возрасте – у него были тощие руки и ноги, а очки на лице казались чересчур большими.
Макс тоже рассматривал ее – глубокомысленно и ничуть не смущаясь.
– Сколько тебе лет? – произнес он наконец.
Клэри не ожидала вопроса.
– А сколько ты думаешь?
– Четырнадцать.
– Шестнадцать. Все думают, что я младше – рост подкачал.
– Вот и у меня то же самое, – вздохнул Макс. – Мне уже девять, а все думают, что семь.
– Я сразу поняла, что тебе девять, – заверила Клэри. – Что это у тебя? Книга?
Макс протянул ей книгу, которую прятал за спиной. Точнее, журнал – из тех, которые обычно лежат на кассе в супермаркетах. На яркой обложке значились иероглифы и английские слова. Клэри засмеялась:
– Ого, «Наруто»! Да ты, я смотрю, любитель манги… Где ты это взял?
– В аэропорту. Мне нравятся картинки, но никак не пойму, как читать.
– Давай покажу. – Клэри открыла мангу. – Надо читать справа-налево, а не слева-направо, как ты привык. Теперь понятно?
– Ну конечно! – нетерпеливо ответил Макс. Клэри испугалась, что обидела его, однако мальчик, похоже, был вполне доволен. Он отобрал мангу и заглянул на последнюю страницу. – Девятый номер. Значит, надо добыть первые восемь.
– Отличная мысль. Предлагаю как-нибудь вместе наведаться в «Запретную планету».
– Куда? – недоуменно переспросил Макс.
Прежде чем Клэри успела ответить, дверь распахнулась, и в комнату, запыхавшись, влетела Изабель:
– Безмолвные братья пытались связаться с Институтом! В Городе костей что-то случилось!
– Что?!
– Не знаю! Братья еще никогда не просили о помощи! – Изабель была явно встревожена. – Макс, ступай в свою комнату и никуда не выходи, ясно?
– А вы с Алеком, значит, пойдете в Город молчания? – спросил Макс, сердито вздернув подбородок.
– Макс!
– Я с вами.
Изабель покачала головой; стеклянный кинжал в ее волосах сверкнул яркой искрой.
– И думать забудь. Ты еще маленький.
– Тебе самой нет восемнадцати!
– Хорошо, – сказала Изабель. – Только сначала мне надо кое о чем поговорить с Клэри.
Повинуясь ее отчаянному взгляду, Клэри поднялась на ноги и подошла. Изабель немедленно схватила ее за локоть, выпихнула из комнаты и выскочила следом, захлопнув дверь.
– Вот засада! – прошипела она, изо всех сил держа дверную ручку, за которую с другой стороны дергал возмущенный Макс. – Будь добра, достань у меня стило из кармана.
Клэри поспешно вытащила стило, которое дал ей Люк:
– Вот, держи.
Изабель схватила его и несколькими быстрыми взмахами начертила запирающую руну и вернула стило Клэри с раздраженной гримасой. Макс продолжал безуспешно ломиться в дверь.
– Откуда ты это взяла?
– Моя мама была Охотником, – сказала Клэри и прикусила язык, мысленно запретив себе думать о маме в прошедшем времени.
– Ясно. – Изабель грохнула в дверь кулаком. – Макс! Если проголодаешься, возьми шоколадку в тумбочке. Мы постараемся вернуться как можно скорее.
Ответом ей был еще один гневный вопль. Изабель пожала плечами и направилась к выходу. Клэри последовала за ней.
– А что именно сообщили Братья?
– На них напали. Больше ничего не известно.
Алек ждал у библиотеки, уже успев облачиться в кожаные доспехи Охотника. По его горлу и запястьям змеились черные знаки, а в поясных ножнах сидели два клинка серафима, названные именами ангелов.
– Готова? – спросил он Изабель. – Где Макс?
– Заперла в комнате, – ответила Изабель, протягивая ему руки. – Нанеси знаки.
Чертя руны на ее запястьях, Алек быстро взглянул на Клэри:
– Лучше возвращайся домой. Если в пустом Институте тебя обнаружит Инквизитор, добра не жди.
– Я с вами! – вдруг вырвалось у Клэри.
– Прямо как Макс, – пробурчала Изабель, осторожно подув на свежие знаки, как будто на чашку с кофе.
– Максу девять, а я ваша ровесница!
– Тебя никто не учил, – назидательно произнес Алек. – Только мешать будешь.
– Вы хоть раз были в Городе молчания? – спросила Клэри. – А я была! Я знаю, как туда войти, и смогу найти там дорогу.
– Все-таки… – начал Алек.
Изабель перебила его:
– Вообще-то, она права. Пусть идет, если хочет.
– В тот раз, когда мы нарвались на демона, она только зажмурилась и визжала! – воскликнул Алек и, встретив испепеляющий взгляд Клэри, поспешно добавил: – Ты уж извини…
– Я считаю, что ей надо набраться опыта, – сказала Изабель. – Как любит повторять Джейс, порой опасность искать не надо – она приходит сама.
– Меня нельзя просто запереть, как Макса, – быстро добавила Клэри, увидев, что Алек колеблется. – Я не ребенок. И мне известно, как попасть в Город костей, так что, если не возьмете меня, пойду туда одна.
Алек отвернулся, бормоча что-то про упрямых девиц.
– Дай стило, – приказала ей Изабель. – Пора тебе получить знаки.
6
Город праха
Изабель начертила на предплечьях Клэри два знака: открытый глаз, украшавший руку каждого Охотника, и два скрещенных серпа – руну защиты. Прикосновение стило обжигало, но боль тотчас забылась. К моменту, когда они вышли из машины на Второй авеню, Клэри уже чувствовала в руках невероятную легкость, будто плыла в детских надувных браслетах.
В молчании друзья прошли под кованой железной аркой, ведущей на нью-йоркское Мраморное кладбище. В прошлый раз Клэри привел сюда брат Иеремия. Тогда она так спешила за ним, что почти не смотрела по сторонам, и лишь сейчас заметила выгравированные на стенах имена: Янгблад, Фэрчайлд, Трашкросс, Найтвайн, Рэйвенскар… Рядом с фамилиями значились руны. У каждой династии нефилимов был собственный символ: у Вэйландов – молот, у Лайтвудов – факел, а у Валентина – звезда.
В центре двора, под которым располагался склеп, возвышалась статуя ангела. На бесстрастном мраморном лице темнели разводы въевшейся городской пыли. Глаза ангела были закрыты, ноги покоились в густой траве, а в изящных руках он держал кубок, изображающий Чашу смерти.
– Вход в Город открывается руной на этой статуе, – сказала Клэри. – Я видела, что делал брат Иере мия.
– Я бы не рискнул использовать руны Безмолвных братьев, – мрачно ответил Алек. – Они должны были почувствовать нас, как только мы вошли в арку. Не нравится мне все это.
Он вытащил из-за пояса кинжал и провел лезвием себе по ладони. Из неглубокого пореза проступила кровь. Как только первые капли упали в мраморную чашу, глаза ангела открылись.
– Кровь нефилима, – сказал Алек. – Я знал, что сработает.
Клэри ожидала, что глаза статуи засияют, однако под веками ангела был лишь мрамор. В следующий миг трава у постамента расступилась, и по земле змеей поползла черная трещина. Не успела Клэри отскочить, как у ее ног разверзся темный провал. Приглядевшись, она различила ведущие вниз ступени. Раньше лестница освещалась факелами на стенах, но сейчас внизу чернела тьма.
– Что-то не так, – прошептала Клэри.
У Алека и Изабель не возникло желания спорить. Вынув из кармана ведьмин огонь, полученный от Джейса, Клэри подняла его над головой. Камень немедленно разгорелся ярким светом, и она уже хотела шагнуть на ступени, когда Алек отодвинул ее в сторону:
– Не спеши. Первым пойду я, ты за мной. Изабель, будешь замыкать.
Спускаться пришлось медленно и осторожно: промокшая обувь скользила на истертых ступенях. Лестница привела к короткому туннелю, за которым простирался огромный зал – целый каменный сад, сверкающий самоцветами. Под белыми сводами выстроились усыпальницы, похожие на шляпки огромных сказочных грибов. Их бесконечные ряды терялись во мраке, который был не в силах разогнать маленький ведьмин огонь.
– Не думал я попасть в Город молчания, – хмуро произнес Алек. – Даже после смерти.
– А что здесь хорошего? – спросила Клэри. – Брат Иеремия рассказал, что они сжигают мертвых, а из пепла создают вот этот самый мрамор, из которого построен Город.
Плоть и кровь воина-демоноборца заключает в себе мощную защиту от зла. Клэри подумала, что для Конклава даже смерть не преграда служению цели.
– Любой нефилим сочтет это за честь, – надменно промолвила Изабель. – Между прочим, примитивные тоже сжигают усопших.
В подземелье витал знакомый запах дыма и пепла, но теперь к нему примешивалось еще что-то, похожее на густой тяжелый запах гниющих фруктов. Алек потянул носом воздух, нахмурился и вытащил меч из ножен, прошептав: «Аратиэль». Они нашли еще одну лестницу и стали спускаться. Казалось, мрак сгущается еще сильнее. Ведьмин огонь в руке Клэри слабо мерцал – оставалось надеяться, что он не погаснет в самый неподходящий момент, как фонарик с севшей батарейкой. При мысли о том, чтобы оказаться в полной темноте, у нее внутри все сжалось.
Запах гниющих фруктов усилился. Лестница заканчивалась длинным туннелем, ведущим в зал с колоннами из резной кости. Серебряные звезды блестели на полу как конфетти. В центре зала стоял черный стол, его поверхность была залита какой-то темной жидкостью, тонкими ручейками стекавшей на пол.
Клэри хорошо помнила: когда она предстала перед Советом Братьев, на стене над этим столом висел тяжелый меч. Теперь на его месте осталось лишь огромное пятно, будто на стену плеснули алой краской.
– Это кровь? – прошептала Изабель.
– Похоже на то, – отозвался Алек, озираясь вокруг.
В тусклом свете казалось, что тени вокруг шевелятся. Алек крепко сжимал рукоять клинка.
– Что тут могло произойти? – ошеломленно выдохнула Изабель. – Я думала, Безмолвные братья неуязвимы…
Ее внимание вдруг привлекла странная тень у колонны. Ведьмин огонь, послушный воле хозяйки, разгорелся ярче. Луч ослепительного света достиг угла, где скрывалась тень, – и взгляду Клэри предстало жуткое зрелище.
Как бабочка на булавке, к колонне был пригвожден мертвый Безмолвный брат. Окровавленные руки безвольно поникли. Судя по неестественному положению головы, шея была сломана. Лужа крови у ног несчастного в свете ведьминого огня отливала черным.
Изабель вскрикнула:
– Алек! Смотри!
– Вижу, – жестко произнес Алек. – Видел и похуже. Сейчас я больше боюсь за Джейса.
Изабель подошла к черному базальтовому столу и коснулась пальцами лужи на его поверхности:
– Кровь свежая. Все произошло совсем недавно…
Алек шагнул к мертвому телу, пришпиленному к колонне. От него во тьму вели кровавые следы.
– Кто-то бежал, – бросил Алек и жестом велел следовать за собой.
Изабель на ходу пыталась вытереть кровь с пальцев о кожаные штаны. Следы вели к узкому туннелю, уходящему во тьму. Алек вновь остановился, чтобы оглядеться. Нервы Клэри уже были на пределе, она не могла ждать, поэтому просто сдвинула Алека с дороги и зашагала вперед, освещая путь ведьминым огнем. В конце туннеля показались распахнутые двери.
Джейс там. Клэри знала это, чувствовала. Она ускорила шаг и наконец припустила бегом, не обращая внимания на предостерегающие крики товарищей. Туннель привел в большую комнату с каменными стенами, разделенную крепкой металлической решеткой. В камере кто-то скорчился на полу бесформенным кулем, а перед самым входом лежал еще один Безмолвный брат.
Мертвый архивариус напоминал сломанную куклу. Его одежды цвета пергамента были разорваны, лицо искажала гримаса смертного ужаса. И все же Клэри узнала в нем брата Иеремию.
Она метнулась к решетке, нашла дверь, обыскала взглядом частые прутья, но не обнаружила ничего похожего на замок. Подоспевший Алек что-то говорил ей, но Клэри не обращала внимания. Нужно было как можно скорее открыть дверь. Конечно, никакого замка не видно, это ведь Безмолвные братья, любители незримых материй… Сжимая в одной руке ведьмин огонь, второй рукой Клэри нашарила в кармане мамино стило.
За решеткой послышался какой-то звук, то ли вздох, то ли шепот. Клэри сразу узнала голос. Джейс!.. Она полоснула стилом по решетке, пытаясь удержать перед глазами образ открывающей руны, и черный символ ощерился зубцами на поверхности металла. Решетка оплавилась там, где ее коснулось стило. Открывайся, мысленно приказала Клэри. Открывайся. Открывайся! ОТКРЫВАЙСЯ!!!
Воздух рассек звук, похожий на треск разрываемой ткани, и за ним последовала настоящая какофония: Изабель закричала, дверь с грохотом слетела с петель, раздались скрежет метала и глухой дробот, как будто кто-то бросил горсть гальки на каменный пол. Клэри ворвалась внутрь, наступив на рухнувшую дверь.
Камера была так мала, что от ведьминого огня в ней стало светло, как днем. На полу лежали десятки наручников из стали, железа, золота и серебра – они разомкнулись и попадали на пол со штырей в стенах. Клэри не видела ничего вокруг, ее взгляд остановился на светловолосом юноше, скорчившемся в углу. Правое запястье, выскользнувшее из раскрытого наручника, было в жутких синяках и стерто в кровь. Клэри опустилась на колени, спрятала стило и осторожно повернула узника к себе лицом. Это и в самом деле был Джейс. На щеке у него темнел синяк, а лицо заливала мертвенная бледность, однако Клэри заметила движение век и нащупала на шее пульс. Живой…
Девушка облегченно вздохнула. Напряжение, толкавшее ее вперед, резко спало, прокатившись по телу горячей волной. Она выронила ведьмин огонь, но он продолжил гореть на полу. Клэри отвела волосы со лба Джейса с нежностью, которой сама от себя не ожидала. У нее ведь никогда не было братьев и сестер, даже двоюродных, ей не приходилось ни о ком заботиться, перевязывать раны, целовать разбитые коленки… Она сказала себе, что имеет полное право испытывать теплые чувства к Джейсу. Отнимать ладонь от его лица совсем не хотелось – несмотря на то, что Джейс уже начал приходить в сознание и застонал. В конце концов, это ее родной брат, разве она не должна о нем волноваться?
В молчании друзья прошли под кованой железной аркой, ведущей на нью-йоркское Мраморное кладбище. В прошлый раз Клэри привел сюда брат Иеремия. Тогда она так спешила за ним, что почти не смотрела по сторонам, и лишь сейчас заметила выгравированные на стенах имена: Янгблад, Фэрчайлд, Трашкросс, Найтвайн, Рэйвенскар… Рядом с фамилиями значились руны. У каждой династии нефилимов был собственный символ: у Вэйландов – молот, у Лайтвудов – факел, а у Валентина – звезда.
В центре двора, под которым располагался склеп, возвышалась статуя ангела. На бесстрастном мраморном лице темнели разводы въевшейся городской пыли. Глаза ангела были закрыты, ноги покоились в густой траве, а в изящных руках он держал кубок, изображающий Чашу смерти.
– Вход в Город открывается руной на этой статуе, – сказала Клэри. – Я видела, что делал брат Иере мия.
– Я бы не рискнул использовать руны Безмолвных братьев, – мрачно ответил Алек. – Они должны были почувствовать нас, как только мы вошли в арку. Не нравится мне все это.
Он вытащил из-за пояса кинжал и провел лезвием себе по ладони. Из неглубокого пореза проступила кровь. Как только первые капли упали в мраморную чашу, глаза ангела открылись.
– Кровь нефилима, – сказал Алек. – Я знал, что сработает.
Клэри ожидала, что глаза статуи засияют, однако под веками ангела был лишь мрамор. В следующий миг трава у постамента расступилась, и по земле змеей поползла черная трещина. Не успела Клэри отскочить, как у ее ног разверзся темный провал. Приглядевшись, она различила ведущие вниз ступени. Раньше лестница освещалась факелами на стенах, но сейчас внизу чернела тьма.
– Что-то не так, – прошептала Клэри.
У Алека и Изабель не возникло желания спорить. Вынув из кармана ведьмин огонь, полученный от Джейса, Клэри подняла его над головой. Камень немедленно разгорелся ярким светом, и она уже хотела шагнуть на ступени, когда Алек отодвинул ее в сторону:
– Не спеши. Первым пойду я, ты за мной. Изабель, будешь замыкать.
Спускаться пришлось медленно и осторожно: промокшая обувь скользила на истертых ступенях. Лестница привела к короткому туннелю, за которым простирался огромный зал – целый каменный сад, сверкающий самоцветами. Под белыми сводами выстроились усыпальницы, похожие на шляпки огромных сказочных грибов. Их бесконечные ряды терялись во мраке, который был не в силах разогнать маленький ведьмин огонь.
– Не думал я попасть в Город молчания, – хмуро произнес Алек. – Даже после смерти.
– А что здесь хорошего? – спросила Клэри. – Брат Иеремия рассказал, что они сжигают мертвых, а из пепла создают вот этот самый мрамор, из которого построен Город.
Плоть и кровь воина-демоноборца заключает в себе мощную защиту от зла. Клэри подумала, что для Конклава даже смерть не преграда служению цели.
– Любой нефилим сочтет это за честь, – надменно промолвила Изабель. – Между прочим, примитивные тоже сжигают усопших.
В подземелье витал знакомый запах дыма и пепла, но теперь к нему примешивалось еще что-то, похожее на густой тяжелый запах гниющих фруктов. Алек потянул носом воздух, нахмурился и вытащил меч из ножен, прошептав: «Аратиэль». Они нашли еще одну лестницу и стали спускаться. Казалось, мрак сгущается еще сильнее. Ведьмин огонь в руке Клэри слабо мерцал – оставалось надеяться, что он не погаснет в самый неподходящий момент, как фонарик с севшей батарейкой. При мысли о том, чтобы оказаться в полной темноте, у нее внутри все сжалось.
Запах гниющих фруктов усилился. Лестница заканчивалась длинным туннелем, ведущим в зал с колоннами из резной кости. Серебряные звезды блестели на полу как конфетти. В центре зала стоял черный стол, его поверхность была залита какой-то темной жидкостью, тонкими ручейками стекавшей на пол.
Клэри хорошо помнила: когда она предстала перед Советом Братьев, на стене над этим столом висел тяжелый меч. Теперь на его месте осталось лишь огромное пятно, будто на стену плеснули алой краской.
– Это кровь? – прошептала Изабель.
– Похоже на то, – отозвался Алек, озираясь вокруг.
В тусклом свете казалось, что тени вокруг шевелятся. Алек крепко сжимал рукоять клинка.
– Что тут могло произойти? – ошеломленно выдохнула Изабель. – Я думала, Безмолвные братья неуязвимы…
Ее внимание вдруг привлекла странная тень у колонны. Ведьмин огонь, послушный воле хозяйки, разгорелся ярче. Луч ослепительного света достиг угла, где скрывалась тень, – и взгляду Клэри предстало жуткое зрелище.
Как бабочка на булавке, к колонне был пригвожден мертвый Безмолвный брат. Окровавленные руки безвольно поникли. Судя по неестественному положению головы, шея была сломана. Лужа крови у ног несчастного в свете ведьминого огня отливала черным.
Изабель вскрикнула:
– Алек! Смотри!
– Вижу, – жестко произнес Алек. – Видел и похуже. Сейчас я больше боюсь за Джейса.
Изабель подошла к черному базальтовому столу и коснулась пальцами лужи на его поверхности:
– Кровь свежая. Все произошло совсем недавно…
Алек шагнул к мертвому телу, пришпиленному к колонне. От него во тьму вели кровавые следы.
– Кто-то бежал, – бросил Алек и жестом велел следовать за собой.
Изабель на ходу пыталась вытереть кровь с пальцев о кожаные штаны. Следы вели к узкому туннелю, уходящему во тьму. Алек вновь остановился, чтобы оглядеться. Нервы Клэри уже были на пределе, она не могла ждать, поэтому просто сдвинула Алека с дороги и зашагала вперед, освещая путь ведьминым огнем. В конце туннеля показались распахнутые двери.
Джейс там. Клэри знала это, чувствовала. Она ускорила шаг и наконец припустила бегом, не обращая внимания на предостерегающие крики товарищей. Туннель привел в большую комнату с каменными стенами, разделенную крепкой металлической решеткой. В камере кто-то скорчился на полу бесформенным кулем, а перед самым входом лежал еще один Безмолвный брат.
Мертвый архивариус напоминал сломанную куклу. Его одежды цвета пергамента были разорваны, лицо искажала гримаса смертного ужаса. И все же Клэри узнала в нем брата Иеремию.
Она метнулась к решетке, нашла дверь, обыскала взглядом частые прутья, но не обнаружила ничего похожего на замок. Подоспевший Алек что-то говорил ей, но Клэри не обращала внимания. Нужно было как можно скорее открыть дверь. Конечно, никакого замка не видно, это ведь Безмолвные братья, любители незримых материй… Сжимая в одной руке ведьмин огонь, второй рукой Клэри нашарила в кармане мамино стило.
За решеткой послышался какой-то звук, то ли вздох, то ли шепот. Клэри сразу узнала голос. Джейс!.. Она полоснула стилом по решетке, пытаясь удержать перед глазами образ открывающей руны, и черный символ ощерился зубцами на поверхности металла. Решетка оплавилась там, где ее коснулось стило. Открывайся, мысленно приказала Клэри. Открывайся. Открывайся! ОТКРЫВАЙСЯ!!!
Воздух рассек звук, похожий на треск разрываемой ткани, и за ним последовала настоящая какофония: Изабель закричала, дверь с грохотом слетела с петель, раздались скрежет метала и глухой дробот, как будто кто-то бросил горсть гальки на каменный пол. Клэри ворвалась внутрь, наступив на рухнувшую дверь.
Камера была так мала, что от ведьминого огня в ней стало светло, как днем. На полу лежали десятки наручников из стали, железа, золота и серебра – они разомкнулись и попадали на пол со штырей в стенах. Клэри не видела ничего вокруг, ее взгляд остановился на светловолосом юноше, скорчившемся в углу. Правое запястье, выскользнувшее из раскрытого наручника, было в жутких синяках и стерто в кровь. Клэри опустилась на колени, спрятала стило и осторожно повернула узника к себе лицом. Это и в самом деле был Джейс. На щеке у него темнел синяк, а лицо заливала мертвенная бледность, однако Клэри заметила движение век и нащупала на шее пульс. Живой…
Девушка облегченно вздохнула. Напряжение, толкавшее ее вперед, резко спало, прокатившись по телу горячей волной. Она выронила ведьмин огонь, но он продолжил гореть на полу. Клэри отвела волосы со лба Джейса с нежностью, которой сама от себя не ожидала. У нее ведь никогда не было братьев и сестер, даже двоюродных, ей не приходилось ни о ком заботиться, перевязывать раны, целовать разбитые коленки… Она сказала себе, что имеет полное право испытывать теплые чувства к Джейсу. Отнимать ладонь от его лица совсем не хотелось – несмотря на то, что Джейс уже начал приходить в сознание и застонал. В конце концов, это ее родной брат, разве она не должна о нем волноваться?
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента