Страница:
Судя по всему, какой-то эффект привезенная с Тибета методика все же давала. Конечно, о ясновидении не могло быть и речи — это попросту невозможно. В мире существует множество необычных вещей, но в такие чудеса я, извините, не верю. Однако открыть перед людьми какие-то дополнительные возможности такая операция вполне способна. Не секрет, что человек использует не более 4 % возможностей своего мозга. И нельзя исключить, что механическая стимуляция коры головного мозга в сочетании с травами могла заставить наш «процессор» заработать с более высокой производительностью.
Какую еще «медицинскую подготовку» проходили эсэсовцы из специальных батальонов? Этого мы пока не знали. Прямых данных у нас не было, так что оставалось судить лишь по косвенным свидетельствам. А они, как вы понимаете, — штука очень ненадежная. И все же…
А ведь такое острие шло. У него даже было свое имя — специальные батальоны СС. Вот выдержка из секретного приказа, опубликованного в июне 1943 г. — незадолго до крупного наступления против русских:
В группировку, наступающую на Курск с севера, следует включить 3, б, 7 и 15-й специальные батальоны СС. Войска, наступающие на Курск с юга, должны получить в качестве подкрепления 2, 9, 10, 11, 12, 13, 18 и 21-й специальные батальоны СС. Батальоны надлежит использовать для прорыва вражеской обороны и вывести из боя сразу же после того, как войска выйдут на оперативный простор. Соблюдать обычные для таких случаев меры секретности. Не допустить попадания к противнику тел солдат из 2, 3, 11 и 12-го батальонов.
Почему такие меры предосторожности предписывались только для этих четырех? Совершенно очевидно, что эсэсовцы из разных батальонов подверглись разной степени «обработки», и у некоторых она была более наглядной. Совсем как у того солдата, останки которого обследовал Штурм.
Вообще, чем дальше я вникал во всю эту историю, тем больше общих черт находил со злополучной USAT. Эсэсовцев из специальных батальонов ставили на острие прорыва? Но ведь и необычных наемников пускали впереди всех! Потому что они были гораздо менее уязвимы, и даже пули проходили сквозь них, не причиняя особого вреда, — именно такими качествами должен обладать солдат, чтобы успешно прорвать любую оборону противника. Видимо, эсэсовцы являлись прямыми предшественниками современных американских «универсальных солдат»!
Мне в очередной раз пришлось остановить на полном ходу полет моей мысли. Да, конечно, немцы в Третьем рейхе намного опередили своих противников в области технологий. Многие их разработки стали основой для технологического развития двух сверхдержав второй половины XX в. Например, всей космической программой США заведовал немецкий ракетчик Вернер фон Браун. Без него и его разработок, сделанных еще до 1945 г., американцы не высадились бы на Луне, думаю, до сих пор. И все же преувеличивать значение немецких достижений не стоит. Ну не могли, просто не могли нацисты владеть секретами, которые и сегодня недоступны подавляющему большинству ведущих научных центров! Медицина в 40-е гг. все еще очень отставала от современного уровня, особенно в плане генетики и использования биоматериалов. А именно эти две области были крайне необходимы для того, чтобы сделать из обычного смертного сверхчеловека. Это первое.
И второе. Очень похоже на то, что все данные для своих экспериментов нацисты получили из Тибета. У тамошних буддийских монахов тем более не могло быть никаких оснащенных по последнему слову техники XXI в. лабораторий! Да, они могли в результате случайного везения открыть какой-то новый способ развития человеческих способностей. В конце концов, многие древние шаманы знали целебные свойства различных трав гораздо лучше современных медиков. Но у всего же есть предел! Способностью перемещать человеческие органы и менять структуру мышечной ткани тибетские медики не обладали.
Или все-таки такое могло быть? Жизнь научила меня тому, что ничего невозможного в этом мире нет. Взять хотя бы тех же атлантов и масонов, хранителей множества тайных знаний, значительно опередивших свою эпоху, о которых я писал в своих предыдущих книгах. Это тоже было весьма перспективное направление.
В общем вскоре в офисе агентства «СофиТ» состоялся «военный совет». Мы решили разделиться (и нас не испугало даже то, что с такого решения начинаются все фильмы ужасов). В частности, Жерару с помощью Софи и Кранца предстояло обработать всю информацию о специальных батальонах СС — включая воспоминания солдат, неизвестные широкой общественности. Мадам Федак должна была оставаться в офисе «на хозяйстве». Себе, разумеется, я оставил самое интересное — поездку в Тибет.
Что я рассчитывал там найти? Хороший вопрос, еще лучше было бы, если бы я знал ответ на него. Но еще до того, как я смог начать упаковывать вещи, мне пришлось пережить очередное приключение.
Письмо гласило:
Дорогой месье Кассе! Хочу внести свою посильную лепту в Ваше расследование. Недавно я встречался с моим бывшим однокашником, доктором Тренером. Мы разговорились, и он сообщил мне, что в институте, где он в настоящее время работает, некоторое время назад шли достаточно серьезные дискуссии о возможности создания «улучшенного человека» с перемещенными органами, улучшенными свойствами тканей и т. д. Насколько я понял, дальше разговоров дело не пошло, хотя при помощи компьютера была создана, так сказать, действующая электронная модель такого существа. Но, наверное, имеет смысл побеседовать с самим доктором Тренером, он все подробно Вам расскажет.
Одним словом, вместо Лхасы мне предстояла поездка в Гамбург. Вообще германо-французскую границу я пересекаю с такой регулярностью, что мог бы открыть новый маршрут и брать с собой пассажиров. Как ни крути, а лишние деньги никогда не помешают.
Честно говоря, я сомневался, что узнаю от доктора Тренера нечто новое. Ну, были разговоры, и что? Разговаривать каждый может, до реального же эксперимента еще — дистанция огромного размера.
И все же моя поездка получилась весьма интересной. Началось с того, что доктор Тренер сначала вообще отказался со мной разговаривать. По приезде в Гамбург, остановившись в местном трехзвездном отеле «Граф Мольтке» (никогда не страдал тягой к излишней роскоши, знаете ли), я первым делом раздобыл всю информацию о месте работы моего будущего собеседника. Получалась довольно интересная картина. Тренер являлся одним из ведущих сотрудников крупного германского медицинского центра, занимающегося новыми методиками лечения больных, в котором стоит новейшее оборудование, проводятся передовые эксперименты. Этот центр известен широко, однако только в профессиональных кругах. От широкой общественности он не то чтобы засекречен, но практически никак не упоминается даже в СМИ. В общем эдакое полусекретное научное учреждение, которое изучает в первую очередь хирургию, трансплантологию, всевозможные способы продления человеческой жизни. В свое время центр подключался к изучению возможностей клонирования человека, но после негласного запрета подобных экспериментов вроде бы полностью свернул работу в данном направлении. Тем не менее точно этого сказать никто не мог.
Я снял трубку и набрал номер Тренера. Сказать, что доктор отреагировал на мой звонок нервно, — значит, ничего не сказать. До сих пор не понимаю, почему он сразу же не бросил трубку. К счастью, хороший журналист должен быть неплохим психологом, и поэтому искусством убеждения я владею в полной мере. Тонкой лестью и слегка завуалированным шантажом («Понимаете, мне все равно придется об этом писать, только тогда я все выдумаю…») мне удалось убедить его, что нам совершенно необходимо встретиться и поговорить.
Наша встреча произошла в кафе неподалеку от гамбургского порта. Мой собеседник оказался пожилым и довольно тучным человеком, на лице которого, наверное, обычно отражается полная невозмутимость. Но только не сегодня. Лицо доктора при встрече напоминало маску страха. Было видно, что эта беседа ему глубоко неприятна и он постарается ее поскорее закончить. Кто или что так его напугало?
Первое, что пришло мне на ум, — происки моих могущественных врагов. Разумеется, они, как всегда, в курсе моего очередного расследования и не хотят, чтобы правда вылезла на свет божий. Но в таком случае они бы сделали так, что я просто не встретился бы с Тренером. В конечном счете он мог наотрез отказать мне во встрече, и все тут. Заставить я его никак не могу. Значит, у него какие-то другие, неизвестные мне, причины бояться.
Я решил подумать об этом потом, а пока изобразил на физиономии максимально доверчивое, дружелюбное и глуповатое выражение и душевно поздоровался с доктором.
— Вы являетесь одним из крупнейших в Европе специалистов в своей области, — начал я. Лесть обычно действует безотказно, и мой собеседник действительно немного расслабился. — Мне стало известно, что вы в свое время занимались экспериментами по, так сказать, улучшению человека…
— Ну, улучшением человека я бы это не назвал, мы же не боги, — Гренер натянуто улыбнулся. — Задача стояла куда менее амбициозная: мы хотели спасти жизни людям, попавшим в тяжелые аварии. В общем, трансплантировать как можно больше органов.
— И вы никогда не думали о том, чтобы. . если можно так выразиться… усовершенствовать некоторые органы?
— Разумеется, думали! И не только мы. Вы наверняка знаете, что сейчас вместо костей вставляют титановые протезы. Если человеку срочно нужна трансплантация, а подходящего органа под рукой нет, ему могут вставить искусственный заменитель. Но заменитель — он и есть заменитель, мы хотели создать нечто, по своим функциям максимально близкое к человеческому органу. Если при этом удастся сделать лучше, то и хорошо.
— Ух ты! А из таких органов можно построить целого человека?
— Ну что вы! Это совершенная фантастика, — Тренер нервно засмеялся. Пожалуй, слишком нервно.
— И вы никогда не пытались просчитать такую возможность — даже на компьютере?
— Знаете, молодой человек, я не увлекаюсь компьютерными играми. Тем более что решающего результата мы так и не получили. Продвижение вперед было, но говорить об успехе пока еще рано, — доктор поднялся, давая мне знать, что беседа окончена.
По пути в гостиницу я напряженно размышлял над услышанным. Что доктор соврал, было ясно как божий день. Ведь он отрицал то, о чем мне говорил Штурм, — компьютерное моделирование «сверхчеловека». Другой вопрос, почему он сказал неправду и что именно пытался скрыть? Вот с этим мне и предстояло разобраться. Задача обещала быть непростой.
Первая версия, которая пришла мне в голову, — в Гамбурге все-таки создали «сверхчеловека» и опыты тщательно засекречены. Но тогда мне вряд ли удалось бы легко и непринужденно встретиться с Тренером, уровень охраны со стороны спецслужб был бы на высоте. А доктор встретился со мной. Почему, кстати?
Этому могло быть только одно объяснение. Тренер боялся, что если я не встречусь с ним, то смогу получить информацию из какого-то другого источника. Из какого? Это мне и предстояло выяснить.
На поиски такого человека у меня ушло без малого две недели. Однако результат полностью соответствовал моим ожиданиям. Осталось только лишний раз похвалить себя за сообразительность. В прошлом году из медицинского центра действительно уволилась одна из сотрудниц Тренера, причем произошло это скоропалительно и без видимых причин. Мне удалось отыскать ее — и она с радостью согласилась со мной поговорить.
Ее звали Хельгой. Уже не очень молодая, но и не старая женщина с тонкими чертами лица, раньше научный сотрудник, теперь — обычный практикующий врач. О причинах, которые заставили ее уйти из института, а заодно и рассказать мне все, что она знала, Хельга поведала сразу же. Все оказалось до банального просто — Тренер закрутил с ней любовный роман, обещал жениться, а потом обманул.
Воистину, мужское сладострастие и женская мстительность никогда не оставят меня без информации.
Со слов Хельги, ситуация развивалась следующим образом. В начале XXI столетия доктору Тренеру пришла в голову блестящая мысль — если клонировать человека нельзя, может, можно сшить его из нескольких кусков да еще при этом и улучшить? Первым делом ученый двинулся со своим блестящим проектом к руководству — так положено. Руководство не одобрило, но и не запретило разработки, как и полагается настоящему руководству. Ну, чтобы в случае успеха быть рядом, а при провале сказать «меня здесь не стояло». И Тренер приступил к своим экспериментам.
На первом же этапе выяснилось, что, несмотря на наличие суперсовременного оборудования, эксперимент буксует. Во-первых, природа сама по себе достаточно разумна и наш организм устроила практически наилучшим образом. В связи с этим усовершенствовать что-либо оказалось довольно сложно. Во-вторых, существовали серьезные препятствия для того, чтобы внедрить в организм чужеродные ткани. Три года мучений убедили Тренера в тщетности его потуг. Последним усилием было создание летом 2004 г. человека из нескольких бедняг, погибших в страшной автомобильной катастрофе. Проект получился весьма затратным, к нему подключили лучшие силы из имевшихся в медицинском центре (сплошь — ученые с мировым именем). Франкенштейн действительно был создан, но в отличие от своего литературного прообраза оказался совершенно нежизнеспособным. Существо (у меня не поворачивается язык назвать его человеком) так и не пришло в сознание и могло существовать только будучи подсоединенным к множеству специальных аппаратов жизнеобеспечения. После этого Гренер сдался.
Уходя с работы, Хельга сумела раздобыть и скопировать отчет Тренера по эксперименту. Он гласил следующее:
24 августа 2004 г. в 10:00 эксперимент начат. Использованы тела 3 мужчин, погибших в автокатастрофе. 25 августа в 06:00 операция завершена. Объект показал низкий уровень жизнеспособности, хуже всего функционировали улучшенные органы, внедренные в организм. Продолжение жизни объекта без специальных систем жизнеобеспечения (…) оказалось невозможным. На протяжении 2 6 и 27 августа наблюдалось отмирание некоторых тканей, принявшее необратимый характер. 28 августа в 02:00 отмиравшие органы были заменены новыми, при этом с трудом удалось избежать биологической смерти объекта. 29 и 30 августа картина существенно не изменилась, все попытки улучшить ее оперативным вмешательством не привели к успеху. Объект так и не пришел в сознание, пребывает в состоянии глубокой комы. В связи с этим было принято решение о прекращении эксперимента. В 12:07 31 августа зафиксирована биологическая смерть объекта.
Да, «веселенькой» вышла у медиков последняя неделя августа! Но почитаем выводы, которые находятся после долгого и нудного специального текста в самом конце документа:
Эксперимент наглядно показал, что современная трансплантология достигла на сегодняшний день предела своих возможностей. Замена большого количества жизненно важных органов невозможна, создание человека из органов разных людей тоже невозможно. Создать работоспособные органы, отличающиеся улучшенными характеристиками, также не удалось.
По дороге в гостиницу меня опять одолевали размышления. Итак, оснащенный по последнему слову техники медицинский центр в Германии не сумел справиться с задачей, которую выполняли эсэсовские институты 60 лет назад и которая решена американцами. Что касается янки, то здесь вполне возможно было поверить в наличие у них технологий, пока недоступных немцам. Но вот в то, что технологии, применявшиеся в «Аненэрбе», опережали современные, поверить было чрезвычайно трудно.
Впрочем, всему этому могло быть еще одно объяснение. В конечном счете мои противники тоже совершенствовали свои методы. Поэтому я вполне мог предположить, что речь идет о довольно тонкой и хорошо исполненной мистификации. Что никакого «провала эксперимента» на деле не было и документ, который я видел, на самом деле — всего лишь прекрасно сделанная фальшивка. Что эксперимент по созданию «Франкенштейна» либо удался, либо не проводился вообще…
На этом я решил прекратить досужие домыслы и начал рассуждать логично. Даже если «провала эксперимента» не было, что с того? Это не отменяет ни существования странных наемников из USAT, ни похищений людей, ни секретных экспериментов нацистов…
А значит, у меня остается одна дорога — в Тибет.
Глава 3
Дорогу до Канченджанги нельзя назвать простой. Собственно говоря, никакой дороги там фактически и нет. Есть только «маршрут», которым ходят альпинисты, и то — не слишком часто. Восхождения на Канченджангу — большая редкость. Дело в том, что эта гора пользуется дурной славой — за последние 10 лет в ее окрестностях погибли 7 человек, как правило, в результате схода лавин. Тела четырех так и не были найдены.
Правда, как уверяет меня один из спутников, который лазает по горам уже 15 лет, смерть в среде альпинистов — явление нередкое и почти что обыденное. То же самое наблюдается, кстати, и у парашютистов, байкеров, дайверов и других им подобных любителей экстремальных ощущений. Но все-таки 7 человек за 10 лет — это, по-моему, многовато.
Правда, вскоре этот список едва не увеличился почти вдвое. Где-то наверху раздался глухой хлопок, а вслед за ним — нарастающий гул. Я еще толком не успел понять, что происходит, как мой товарищ-альпинист сразу сориентировался: «Лавина!»
Дело принимало весьма серьезный оборот. Мы стояли на покрытом глубоким снегом склоне, быстро убежать с которого просто не было возможности. Спасло меня то, что я не ошибся при выборе проводников. Большинство туристов берут с собой тех, кто весело смеется и громко рекламирует свои услуги. Я же обращал внимание на опыт и только на опыт. Ну и еще, что греха таить, на политические взгляды — убежденного коммуниста подкупить куда труднее, чем обычного человека.
В общем, я оказался прав. Спас нас именно невысокий средних лет человек, на куртке которого был значок с портретом Мао. Коротко крикнув «За мной!», он рванулся вверх по склону, навстречу сходящей лавине. В первую секунду его поступок показался мне безумием. Но за свою многотрудную жизнь я усвоил еще одно правило: в подобных ситуациях нужно не пытаться размышлять самостоятельно, а довериться профессионалам. Они сами потом объяснят тебе, почему нужно было делать все именно так, а не иначе. Тем более что мой многоопытный приятель, не медля ни секунды, рванулся вслед за проводником, крепко ухватив меня за куртку и таща за собой.
Признаюсь, в обычной жизни мне не очень нравится подобное обращение — как с багажом. Но в обычной жизни на меня не сходят лавины.
С расстояния метров в пять я наконец увидел его — занесенный снегом скальный выступ, под которым была уютная впадина. Мы едва успели добежать дотуда, как снаружи все загрохотало, и белая масса закрыла нас от всего остального мира. У нее были неплохие шансы стать нашим саваном.
Через пару минут все стихло. Как сказал потом мой приятель, лавина оказалась не слишком большой. Сход крупного ледника похоронил бы нас в любом случае, так что и никакое укрытие не спасло бы — воздушные потоки просто вымели бы нас наружу. Впрочем, и сейчас мы выкарабкались чудом.
Разгребая снег, мы пробили себе дорогу к свету. Путь к Канченджанге был полностью перекрыт. Такой маленькой группе нечего было даже думать прорваться туда, нам требовалось как минимум в два раза больше людей. Впрочем, и вернуться на тропу, ведущую к цивилизации, удалось лишь с огромным трудом.
Естественно, нам очень интересно было бы знать причины этого природного явления. Мой приятель-альпинист заявил, что такие сравнительно небольшие лавины редко возникают естественным путем — масса снега пока далека до критической. Обычно существует какая-то причина, не связанная с природными процессами. И тут я вспомнил про странный хлопок, раздавшийся перед сходом лавины.
Больше всего он напоминал отдаленный взрыв. Да, скорее всего, нас просто хотели похоронить, а заодно не пропустить к Канченджанге. Что ж, со второй частью задачи — по крайней мере, временно — наши противники справились. Теперь мне предстояло организовать вторую, более внушительную экспедицию к подножию горы. А пока — собрать и систематизировать те материалы, которые я уже получил.
Я уже писал о том, что на вершине Канченджанги экспедиция Шеффера установила радиопередатчик. В 1942 г. он был взорван при попытке англичан добраться до него. Сработало минное поле, заботливо уложенное вокруг аппаратуры немецкими специалистами. Разумеется, меня интересовали отнюдь не ржавые железки, к тому же вряд ли удалось бы обнаружить какие-то следы оборудования — уж слишком много лет прошло. Меня интересовало другое — почему Шеффер выбрал именно Канченджангу?
Она была самой высокой горой? Нет. Самой доступной? Тоже нет. Но было у Канченджанги одно отличие от других окружавших ее горных вершин. По преданию, именно там находился вход в легендарную Шамбалу. Но если эта страна — всего лишь метафора, не имеющая никакой опоры в реальности, зачем Шефферу нужно было привязывать себя именно к этой горе? А ведь он был человеком с весьма трезвым практическим умом — вывод, который мы с Кранцем сделали одновременно и независимо друг от друга. Совершенно не подверженный мистике, Шеффер, однако, полностью подчинил ей в данном случае свои действия. Или у него все же были веские основания для выбора Канченджанги?
При подробном изучении мне бросилось в глаза несколько интересных фактов. Кранц тоже подметил их и в своей книге «Аненэрбе» пишет следующее:
Радиомост с Лхасой действовал до 1942 г., пока англичане, добравшись до ретранслятора, все-таки не уничтожили его. При этом весьма любопытны воспоминания одного из участников той экспедиции — британского ученого, которого взяли с собой на всякий случай. Он обнаружил у подножия горы Канченджанга остатки немецкого базового лагеря, причем выглядели они так, как будто были покинуты лишь недавно. Но даже не это самое интересное: от остатков лагеря была протоптана широкая тропинка к скальному выступу, у которого она… обрывалась безо всяких следов! Ученый предположил, что здесь находится потайной вход в толщу горы, и собирался подробно исследовать это место. Однако группа, предназначенная для захвата ретранслятора, к тому моменту уже добралась до вершины и наткнулась на минное заграждение. Мины сдетонировали, вызвав сход лавины и навсегда похоронив и остатки лагеря, и таинственную тропинку. Британский ученый лишь чудом сумел уцелеть.
Кроме того, после неудачной экспедиции интерес к Шамбале должен был бы, по логике вещей, смениться разочарованием. Этого, однако, не произошло. Тибетский отдел «Аненэрбе» разрастался, при Гитлере начал функционировать тайный «тибетский штаб», состоявший целиком из монахов. Любопытная деталь: Германия одерживала победы до 1942 г., после четю начала терпеть постоянные поражения. Конечно, на то имеется великое множество вполне объективных причин; но кроме них всегда есть определенный личностный фактор. В теории менеджмента есть понятие «качество управленческих решений», которое характеризует, насколько хорошо руководитель руководит. Так вот, именно это качество управленческих решений у Гитлера резко упало в 1942 г., одновременно с уничтожением передатчика. Так что вопрос о том, не получал ли фюрер рекомендаций из Шамбалы, по-прежнему остается открытым.
Какую еще «медицинскую подготовку» проходили эсэсовцы из специальных батальонов? Этого мы пока не знали. Прямых данных у нас не было, так что оставалось судить лишь по косвенным свидетельствам. А они, как вы понимаете, — штука очень ненадежная. И все же…
На острие прорыва
Уже давно замечено, что германские солдаты на фронтах Второй мировой войны несли меньшие потери, чем их противники. Конечно, многое можно списать на их прекрасную выучку или хорошее оружие (например, чего стоят одни только танки «Тигр» и реактивные истребители!), но все-таки этого недостаточно. Кроме того, историки поражаются той легкости, с которой немцы обычно прорывали вражескую оборону. Словно бы впереди наступающих войск шло какое-то железное острие, которое прорывало самые укрепленные позиции.А ведь такое острие шло. У него даже было свое имя — специальные батальоны СС. Вот выдержка из секретного приказа, опубликованного в июне 1943 г. — незадолго до крупного наступления против русских:
В группировку, наступающую на Курск с севера, следует включить 3, б, 7 и 15-й специальные батальоны СС. Войска, наступающие на Курск с юга, должны получить в качестве подкрепления 2, 9, 10, 11, 12, 13, 18 и 21-й специальные батальоны СС. Батальоны надлежит использовать для прорыва вражеской обороны и вывести из боя сразу же после того, как войска выйдут на оперативный простор. Соблюдать обычные для таких случаев меры секретности. Не допустить попадания к противнику тел солдат из 2, 3, 11 и 12-го батальонов.
Почему такие меры предосторожности предписывались только для этих четырех? Совершенно очевидно, что эсэсовцы из разных батальонов подверглись разной степени «обработки», и у некоторых она была более наглядной. Совсем как у того солдата, останки которого обследовал Штурм.
Вообще, чем дальше я вникал во всю эту историю, тем больше общих черт находил со злополучной USAT. Эсэсовцев из специальных батальонов ставили на острие прорыва? Но ведь и необычных наемников пускали впереди всех! Потому что они были гораздо менее уязвимы, и даже пули проходили сквозь них, не причиняя особого вреда, — именно такими качествами должен обладать солдат, чтобы успешно прорвать любую оборону противника. Видимо, эсэсовцы являлись прямыми предшественниками современных американских «универсальных солдат»!
Мне в очередной раз пришлось остановить на полном ходу полет моей мысли. Да, конечно, немцы в Третьем рейхе намного опередили своих противников в области технологий. Многие их разработки стали основой для технологического развития двух сверхдержав второй половины XX в. Например, всей космической программой США заведовал немецкий ракетчик Вернер фон Браун. Без него и его разработок, сделанных еще до 1945 г., американцы не высадились бы на Луне, думаю, до сих пор. И все же преувеличивать значение немецких достижений не стоит. Ну не могли, просто не могли нацисты владеть секретами, которые и сегодня недоступны подавляющему большинству ведущих научных центров! Медицина в 40-е гг. все еще очень отставала от современного уровня, особенно в плане генетики и использования биоматериалов. А именно эти две области были крайне необходимы для того, чтобы сделать из обычного смертного сверхчеловека. Это первое.
И второе. Очень похоже на то, что все данные для своих экспериментов нацисты получили из Тибета. У тамошних буддийских монахов тем более не могло быть никаких оснащенных по последнему слову техники XXI в. лабораторий! Да, они могли в результате случайного везения открыть какой-то новый способ развития человеческих способностей. В конце концов, многие древние шаманы знали целебные свойства различных трав гораздо лучше современных медиков. Но у всего же есть предел! Способностью перемещать человеческие органы и менять структуру мышечной ткани тибетские медики не обладали.
Или все-таки такое могло быть? Жизнь научила меня тому, что ничего невозможного в этом мире нет. Взять хотя бы тех же атлантов и масонов, хранителей множества тайных знаний, значительно опередивших свою эпоху, о которых я писал в своих предыдущих книгах. Это тоже было весьма перспективное направление.
В общем вскоре в офисе агентства «СофиТ» состоялся «военный совет». Мы решили разделиться (и нас не испугало даже то, что с такого решения начинаются все фильмы ужасов). В частности, Жерару с помощью Софи и Кранца предстояло обработать всю информацию о специальных батальонах СС — включая воспоминания солдат, неизвестные широкой общественности. Мадам Федак должна была оставаться в офисе «на хозяйстве». Себе, разумеется, я оставил самое интересное — поездку в Тибет.
Что я рассчитывал там найти? Хороший вопрос, еще лучше было бы, если бы я знал ответ на него. Но еще до того, как я смог начать упаковывать вещи, мне пришлось пережить очередное приключение.
Письмо от доктора Штурма
Я уже был занят сборами, когда Софи в очередной раз позвала меня к компьютеру. Наша электронная почта пополнилась письмом от доктора Штурма. Оно оказалось достаточно лаконичным, но тем не менее вызвало у всей нашей честной компании живейший интерес.Письмо гласило:
Дорогой месье Кассе! Хочу внести свою посильную лепту в Ваше расследование. Недавно я встречался с моим бывшим однокашником, доктором Тренером. Мы разговорились, и он сообщил мне, что в институте, где он в настоящее время работает, некоторое время назад шли достаточно серьезные дискуссии о возможности создания «улучшенного человека» с перемещенными органами, улучшенными свойствами тканей и т. д. Насколько я понял, дальше разговоров дело не пошло, хотя при помощи компьютера была создана, так сказать, действующая электронная модель такого существа. Но, наверное, имеет смысл побеседовать с самим доктором Тренером, он все подробно Вам расскажет.
Одним словом, вместо Лхасы мне предстояла поездка в Гамбург. Вообще германо-французскую границу я пересекаю с такой регулярностью, что мог бы открыть новый маршрут и брать с собой пассажиров. Как ни крути, а лишние деньги никогда не помешают.
Честно говоря, я сомневался, что узнаю от доктора Тренера нечто новое. Ну, были разговоры, и что? Разговаривать каждый может, до реального же эксперимента еще — дистанция огромного размера.
И все же моя поездка получилась весьма интересной. Началось с того, что доктор Тренер сначала вообще отказался со мной разговаривать. По приезде в Гамбург, остановившись в местном трехзвездном отеле «Граф Мольтке» (никогда не страдал тягой к излишней роскоши, знаете ли), я первым делом раздобыл всю информацию о месте работы моего будущего собеседника. Получалась довольно интересная картина. Тренер являлся одним из ведущих сотрудников крупного германского медицинского центра, занимающегося новыми методиками лечения больных, в котором стоит новейшее оборудование, проводятся передовые эксперименты. Этот центр известен широко, однако только в профессиональных кругах. От широкой общественности он не то чтобы засекречен, но практически никак не упоминается даже в СМИ. В общем эдакое полусекретное научное учреждение, которое изучает в первую очередь хирургию, трансплантологию, всевозможные способы продления человеческой жизни. В свое время центр подключался к изучению возможностей клонирования человека, но после негласного запрета подобных экспериментов вроде бы полностью свернул работу в данном направлении. Тем не менее точно этого сказать никто не мог.
Я снял трубку и набрал номер Тренера. Сказать, что доктор отреагировал на мой звонок нервно, — значит, ничего не сказать. До сих пор не понимаю, почему он сразу же не бросил трубку. К счастью, хороший журналист должен быть неплохим психологом, и поэтому искусством убеждения я владею в полной мере. Тонкой лестью и слегка завуалированным шантажом («Понимаете, мне все равно придется об этом писать, только тогда я все выдумаю…») мне удалось убедить его, что нам совершенно необходимо встретиться и поговорить.
Наша встреча произошла в кафе неподалеку от гамбургского порта. Мой собеседник оказался пожилым и довольно тучным человеком, на лице которого, наверное, обычно отражается полная невозмутимость. Но только не сегодня. Лицо доктора при встрече напоминало маску страха. Было видно, что эта беседа ему глубоко неприятна и он постарается ее поскорее закончить. Кто или что так его напугало?
Первое, что пришло мне на ум, — происки моих могущественных врагов. Разумеется, они, как всегда, в курсе моего очередного расследования и не хотят, чтобы правда вылезла на свет божий. Но в таком случае они бы сделали так, что я просто не встретился бы с Тренером. В конечном счете он мог наотрез отказать мне во встрече, и все тут. Заставить я его никак не могу. Значит, у него какие-то другие, неизвестные мне, причины бояться.
Я решил подумать об этом потом, а пока изобразил на физиономии максимально доверчивое, дружелюбное и глуповатое выражение и душевно поздоровался с доктором.
— Вы являетесь одним из крупнейших в Европе специалистов в своей области, — начал я. Лесть обычно действует безотказно, и мой собеседник действительно немного расслабился. — Мне стало известно, что вы в свое время занимались экспериментами по, так сказать, улучшению человека…
— Ну, улучшением человека я бы это не назвал, мы же не боги, — Гренер натянуто улыбнулся. — Задача стояла куда менее амбициозная: мы хотели спасти жизни людям, попавшим в тяжелые аварии. В общем, трансплантировать как можно больше органов.
— И вы никогда не думали о том, чтобы. . если можно так выразиться… усовершенствовать некоторые органы?
— Разумеется, думали! И не только мы. Вы наверняка знаете, что сейчас вместо костей вставляют титановые протезы. Если человеку срочно нужна трансплантация, а подходящего органа под рукой нет, ему могут вставить искусственный заменитель. Но заменитель — он и есть заменитель, мы хотели создать нечто, по своим функциям максимально близкое к человеческому органу. Если при этом удастся сделать лучше, то и хорошо.
— Ух ты! А из таких органов можно построить целого человека?
— Ну что вы! Это совершенная фантастика, — Тренер нервно засмеялся. Пожалуй, слишком нервно.
— И вы никогда не пытались просчитать такую возможность — даже на компьютере?
— Знаете, молодой человек, я не увлекаюсь компьютерными играми. Тем более что решающего результата мы так и не получили. Продвижение вперед было, но говорить об успехе пока еще рано, — доктор поднялся, давая мне знать, что беседа окончена.
По пути в гостиницу я напряженно размышлял над услышанным. Что доктор соврал, было ясно как божий день. Ведь он отрицал то, о чем мне говорил Штурм, — компьютерное моделирование «сверхчеловека». Другой вопрос, почему он сказал неправду и что именно пытался скрыть? Вот с этим мне и предстояло разобраться. Задача обещала быть непростой.
Первая версия, которая пришла мне в голову, — в Гамбурге все-таки создали «сверхчеловека» и опыты тщательно засекречены. Но тогда мне вряд ли удалось бы легко и непринужденно встретиться с Тренером, уровень охраны со стороны спецслужб был бы на высоте. А доктор встретился со мной. Почему, кстати?
Этому могло быть только одно объяснение. Тренер боялся, что если я не встречусь с ним, то смогу получить информацию из какого-то другого источника. Из какого? Это мне и предстояло выяснить.
История Франкенштейна
Я решил задействовать свою безупречную логику. Кто мог быть в курсе дел Тренера? Его семья? Но они вряд ли стали бы рассказывать мне что бы то ни было без предварительного на то разрешения. Его сотрудники? Пожалуй, да. Но подчиненные вряд ли стали бы распространяться направо и налево, если не хотели остаться без работы. Значит, речь идет о человеке, который конфликтует с Тренером. И, скорее всего, уволился из медицинского центра.На поиски такого человека у меня ушло без малого две недели. Однако результат полностью соответствовал моим ожиданиям. Осталось только лишний раз похвалить себя за сообразительность. В прошлом году из медицинского центра действительно уволилась одна из сотрудниц Тренера, причем произошло это скоропалительно и без видимых причин. Мне удалось отыскать ее — и она с радостью согласилась со мной поговорить.
Ее звали Хельгой. Уже не очень молодая, но и не старая женщина с тонкими чертами лица, раньше научный сотрудник, теперь — обычный практикующий врач. О причинах, которые заставили ее уйти из института, а заодно и рассказать мне все, что она знала, Хельга поведала сразу же. Все оказалось до банального просто — Тренер закрутил с ней любовный роман, обещал жениться, а потом обманул.
Воистину, мужское сладострастие и женская мстительность никогда не оставят меня без информации.
Со слов Хельги, ситуация развивалась следующим образом. В начале XXI столетия доктору Тренеру пришла в голову блестящая мысль — если клонировать человека нельзя, может, можно сшить его из нескольких кусков да еще при этом и улучшить? Первым делом ученый двинулся со своим блестящим проектом к руководству — так положено. Руководство не одобрило, но и не запретило разработки, как и полагается настоящему руководству. Ну, чтобы в случае успеха быть рядом, а при провале сказать «меня здесь не стояло». И Тренер приступил к своим экспериментам.
На первом же этапе выяснилось, что, несмотря на наличие суперсовременного оборудования, эксперимент буксует. Во-первых, природа сама по себе достаточно разумна и наш организм устроила практически наилучшим образом. В связи с этим усовершенствовать что-либо оказалось довольно сложно. Во-вторых, существовали серьезные препятствия для того, чтобы внедрить в организм чужеродные ткани. Три года мучений убедили Тренера в тщетности его потуг. Последним усилием было создание летом 2004 г. человека из нескольких бедняг, погибших в страшной автомобильной катастрофе. Проект получился весьма затратным, к нему подключили лучшие силы из имевшихся в медицинском центре (сплошь — ученые с мировым именем). Франкенштейн действительно был создан, но в отличие от своего литературного прообраза оказался совершенно нежизнеспособным. Существо (у меня не поворачивается язык назвать его человеком) так и не пришло в сознание и могло существовать только будучи подсоединенным к множеству специальных аппаратов жизнеобеспечения. После этого Гренер сдался.
Уходя с работы, Хельга сумела раздобыть и скопировать отчет Тренера по эксперименту. Он гласил следующее:
24 августа 2004 г. в 10:00 эксперимент начат. Использованы тела 3 мужчин, погибших в автокатастрофе. 25 августа в 06:00 операция завершена. Объект показал низкий уровень жизнеспособности, хуже всего функционировали улучшенные органы, внедренные в организм. Продолжение жизни объекта без специальных систем жизнеобеспечения (…) оказалось невозможным. На протяжении 2 6 и 27 августа наблюдалось отмирание некоторых тканей, принявшее необратимый характер. 28 августа в 02:00 отмиравшие органы были заменены новыми, при этом с трудом удалось избежать биологической смерти объекта. 29 и 30 августа картина существенно не изменилась, все попытки улучшить ее оперативным вмешательством не привели к успеху. Объект так и не пришел в сознание, пребывает в состоянии глубокой комы. В связи с этим было принято решение о прекращении эксперимента. В 12:07 31 августа зафиксирована биологическая смерть объекта.
Да, «веселенькой» вышла у медиков последняя неделя августа! Но почитаем выводы, которые находятся после долгого и нудного специального текста в самом конце документа:
Эксперимент наглядно показал, что современная трансплантология достигла на сегодняшний день предела своих возможностей. Замена большого количества жизненно важных органов невозможна, создание человека из органов разных людей тоже невозможно. Создать работоспособные органы, отличающиеся улучшенными характеристиками, также не удалось.
По дороге в гостиницу меня опять одолевали размышления. Итак, оснащенный по последнему слову техники медицинский центр в Германии не сумел справиться с задачей, которую выполняли эсэсовские институты 60 лет назад и которая решена американцами. Что касается янки, то здесь вполне возможно было поверить в наличие у них технологий, пока недоступных немцам. Но вот в то, что технологии, применявшиеся в «Аненэрбе», опережали современные, поверить было чрезвычайно трудно.
Впрочем, всему этому могло быть еще одно объяснение. В конечном счете мои противники тоже совершенствовали свои методы. Поэтому я вполне мог предположить, что речь идет о довольно тонкой и хорошо исполненной мистификации. Что никакого «провала эксперимента» на деле не было и документ, который я видел, на самом деле — всего лишь прекрасно сделанная фальшивка. Что эксперимент по созданию «Франкенштейна» либо удался, либо не проводился вообще…
На этом я решил прекратить досужие домыслы и начал рассуждать логично. Даже если «провала эксперимента» не было, что с того? Это не отменяет ни существования странных наемников из USAT, ни похищений людей, ни секретных экспериментов нацистов…
А значит, у меня остается одна дорога — в Тибет.
Глава 3
На вершине Мира
Лавина, которая промахнулась
Всего нас было пять человек — два моих приятеля, которые давно мечтали побывать в Тибете, два местных проводника и ваш покорный слуга. Компания небольшая, но веселая и надежная — а это очень важно в горах. К подножию Канченджанги — цели нашей сегодняшней вылазки — не шло ни одной приличной шоссейной дороги, быстро и с комфортом добраться туда можно было разве что на вертолете. Но я по ряду причин решил не привлекать к себе излишнего внимания, да и для здоровья, говорят, намного полезнее ходить пешком. Поэтому, взяв с собой все необходимое, на рассвете мы двинулись в путь.Дорогу до Канченджанги нельзя назвать простой. Собственно говоря, никакой дороги там фактически и нет. Есть только «маршрут», которым ходят альпинисты, и то — не слишком часто. Восхождения на Канченджангу — большая редкость. Дело в том, что эта гора пользуется дурной славой — за последние 10 лет в ее окрестностях погибли 7 человек, как правило, в результате схода лавин. Тела четырех так и не были найдены.
Правда, как уверяет меня один из спутников, который лазает по горам уже 15 лет, смерть в среде альпинистов — явление нередкое и почти что обыденное. То же самое наблюдается, кстати, и у парашютистов, байкеров, дайверов и других им подобных любителей экстремальных ощущений. Но все-таки 7 человек за 10 лет — это, по-моему, многовато.
Правда, вскоре этот список едва не увеличился почти вдвое. Где-то наверху раздался глухой хлопок, а вслед за ним — нарастающий гул. Я еще толком не успел понять, что происходит, как мой товарищ-альпинист сразу сориентировался: «Лавина!»
Дело принимало весьма серьезный оборот. Мы стояли на покрытом глубоким снегом склоне, быстро убежать с которого просто не было возможности. Спасло меня то, что я не ошибся при выборе проводников. Большинство туристов берут с собой тех, кто весело смеется и громко рекламирует свои услуги. Я же обращал внимание на опыт и только на опыт. Ну и еще, что греха таить, на политические взгляды — убежденного коммуниста подкупить куда труднее, чем обычного человека.
В общем, я оказался прав. Спас нас именно невысокий средних лет человек, на куртке которого был значок с портретом Мао. Коротко крикнув «За мной!», он рванулся вверх по склону, навстречу сходящей лавине. В первую секунду его поступок показался мне безумием. Но за свою многотрудную жизнь я усвоил еще одно правило: в подобных ситуациях нужно не пытаться размышлять самостоятельно, а довериться профессионалам. Они сами потом объяснят тебе, почему нужно было делать все именно так, а не иначе. Тем более что мой многоопытный приятель, не медля ни секунды, рванулся вслед за проводником, крепко ухватив меня за куртку и таща за собой.
Признаюсь, в обычной жизни мне не очень нравится подобное обращение — как с багажом. Но в обычной жизни на меня не сходят лавины.
С расстояния метров в пять я наконец увидел его — занесенный снегом скальный выступ, под которым была уютная впадина. Мы едва успели добежать дотуда, как снаружи все загрохотало, и белая масса закрыла нас от всего остального мира. У нее были неплохие шансы стать нашим саваном.
Через пару минут все стихло. Как сказал потом мой приятель, лавина оказалась не слишком большой. Сход крупного ледника похоронил бы нас в любом случае, так что и никакое укрытие не спасло бы — воздушные потоки просто вымели бы нас наружу. Впрочем, и сейчас мы выкарабкались чудом.
Разгребая снег, мы пробили себе дорогу к свету. Путь к Канченджанге был полностью перекрыт. Такой маленькой группе нечего было даже думать прорваться туда, нам требовалось как минимум в два раза больше людей. Впрочем, и вернуться на тропу, ведущую к цивилизации, удалось лишь с огромным трудом.
Естественно, нам очень интересно было бы знать причины этого природного явления. Мой приятель-альпинист заявил, что такие сравнительно небольшие лавины редко возникают естественным путем — масса снега пока далека до критической. Обычно существует какая-то причина, не связанная с природными процессами. И тут я вспомнил про странный хлопок, раздавшийся перед сходом лавины.
Больше всего он напоминал отдаленный взрыв. Да, скорее всего, нас просто хотели похоронить, а заодно не пропустить к Канченджанге. Что ж, со второй частью задачи — по крайней мере, временно — наши противники справились. Теперь мне предстояло организовать вторую, более внушительную экспедицию к подножию горы. А пока — собрать и систематизировать те материалы, которые я уже получил.
Вход в Шамбалу
Впрочем, материалов этих оказалось пока не слишком много. Дело в том, что Канченджанга с самого начала являлась одной из главных целей моей поездки. Именно тут можно было одним махом разрубить гордиев узел, который я сам и завязал.Я уже писал о том, что на вершине Канченджанги экспедиция Шеффера установила радиопередатчик. В 1942 г. он был взорван при попытке англичан добраться до него. Сработало минное поле, заботливо уложенное вокруг аппаратуры немецкими специалистами. Разумеется, меня интересовали отнюдь не ржавые железки, к тому же вряд ли удалось бы обнаружить какие-то следы оборудования — уж слишком много лет прошло. Меня интересовало другое — почему Шеффер выбрал именно Канченджангу?
Она была самой высокой горой? Нет. Самой доступной? Тоже нет. Но было у Канченджанги одно отличие от других окружавших ее горных вершин. По преданию, именно там находился вход в легендарную Шамбалу. Но если эта страна — всего лишь метафора, не имеющая никакой опоры в реальности, зачем Шефферу нужно было привязывать себя именно к этой горе? А ведь он был человеком с весьма трезвым практическим умом — вывод, который мы с Кранцем сделали одновременно и независимо друг от друга. Совершенно не подверженный мистике, Шеффер, однако, полностью подчинил ей в данном случае свои действия. Или у него все же были веские основания для выбора Канченджанги?
При подробном изучении мне бросилось в глаза несколько интересных фактов. Кранц тоже подметил их и в своей книге «Аненэрбе» пишет следующее:
Радиомост с Лхасой действовал до 1942 г., пока англичане, добравшись до ретранслятора, все-таки не уничтожили его. При этом весьма любопытны воспоминания одного из участников той экспедиции — британского ученого, которого взяли с собой на всякий случай. Он обнаружил у подножия горы Канченджанга остатки немецкого базового лагеря, причем выглядели они так, как будто были покинуты лишь недавно. Но даже не это самое интересное: от остатков лагеря была протоптана широкая тропинка к скальному выступу, у которого она… обрывалась безо всяких следов! Ученый предположил, что здесь находится потайной вход в толщу горы, и собирался подробно исследовать это место. Однако группа, предназначенная для захвата ретранслятора, к тому моменту уже добралась до вершины и наткнулась на минное заграждение. Мины сдетонировали, вызвав сход лавины и навсегда похоронив и остатки лагеря, и таинственную тропинку. Британский ученый лишь чудом сумел уцелеть.
Кроме того, после неудачной экспедиции интерес к Шамбале должен был бы, по логике вещей, смениться разочарованием. Этого, однако, не произошло. Тибетский отдел «Аненэрбе» разрастался, при Гитлере начал функционировать тайный «тибетский штаб», состоявший целиком из монахов. Любопытная деталь: Германия одерживала победы до 1942 г., после четю начала терпеть постоянные поражения. Конечно, на то имеется великое множество вполне объективных причин; но кроме них всегда есть определенный личностный фактор. В теории менеджмента есть понятие «качество управленческих решений», которое характеризует, насколько хорошо руководитель руководит. Так вот, именно это качество управленческих решений у Гитлера резко упало в 1942 г., одновременно с уничтожением передатчика. Так что вопрос о том, не получал ли фюрер рекомендаций из Шамбалы, по-прежнему остается открытым.