Страница:
"Уважаемые мистер Питт и мистер Джордино. После того как мы с вами расстались, мне пришло в голову, что сойти за местных рыбаков вам будет проще, имея на борту Ромберга. Его присутствие создаст дополнительный антураж, который поможет вам избежать подозрений. Он неприхотлив в еде и с удовольствием слопает любую рыбешку, которой вы его угостите.
Удачи, друзья.
Ваш Байю Кид".
— Кто такой Ромберг? — Питт оторопело уставился на напарника.
Вместо ответа Джордино широко распахнул дверь и указал на здоровенного черного пса породы бладхаунд. Тот неподвижно развалился посреди комнаты на спине, задрав вверх все четыре лапы и вывалив на пол из раскрытой пасти длинный красный язык.
— Он что, дохлый? — испугался Питт.
— Черт его знает, — пожал плечами итальянец, — вроде дышит, но пока ты отсутствовал, ни разу не пошевелился и даже глазом не моргнул.
— А что ты там говорил насчет движка?
— Идем, покажу. Как я уже сказал, ты должен увидеть это своими глазами.
Он приглашающим жестом поманил за собой Питта и первым пересек помещение, служившее одновременно прихожей, гостиной, столовой, спальней и кухней. Сортир, кстати говоря, тоже имелся — в виде отгороженного ширмой унитаза; водопровод, правда, отсутствовал, поэтому воду в сливной бачок приходилось заливать вручную, из ведра. В дальнем конце комнаты обнаружился люк в полу. Джордино поднял крышку и отошел в сторону. Спустившись вниз в крошечное машинное отделение, Питт включил свет и в немом изумлении уставился на восьмицилиндровый «Форд V-8» объемом в четыреста двадцать, семь кубических дюймов с двумя карбюраторами.
— Ну и как тебе наш дедок? — послышался сверху насмешливый голос итальянца. — Кто бы мог подумать, что под столь невзрачной шкурой прячутся четыре сотни лошадок?!
— Накинь еще пару дюжин — и не ошибешься, — отозвался Питт восхищенно любуясь антикварным мотором, находящимся, несмотря на солидный возраст, в идеальном состоянии. — А я-то, кретин, еще пытал его, потянет ли он против течения! Старик, наверное, до сих пор надо мной смеется.
— Я так думаю, — заметил Джордино, — миль двадцать пять при необходимости он запросто разовьет.
— Будем надеяться, такой нужды не возникнет. Мы ведь с тобой никуда не торопимся, а всего лишь наслаждаемся жизнью и рыбалкой на лоне природы, правильно?
— Правильно, правильно, — буркнул итальянец. — Ты мне лучше скажи, далеко ли до канала?
— Точно не знаю. Судя по карте, миль шестьдесят, не меньше.
— До заката доберемся, — уверенно сказал Джордино. — А если поднажать, можно и пораньше успеть.
— Не стоит, — усмехнулся Питт. — Спешить нам некуда. До темноты туда лучше не соваться. Давай заводи, а я отдам концы и выложу продукты.
Итальянец в понуканиях не нуждался. У него руки чесались опробовать «форд» и ощутить всем своим существом дремлющую до поры под холодным кожухом мощь. Включив стартер и склонив голову на плечо, он с наслаждением прислушивался к угрожающему рыку пробуждающегося зверя. Чтобы продлить удовольствие, он позволил двигателю поработать немного на холостом ходу и вздрогнул от удивления, уловив в уверенном рокоте басистые обертоны повышенных оборотов. Найти на старой речной посудине двигатель такой мощности само по себе граничило с чудом; так он еще, оказывается, не простой, а с секретом — форсированный!
— Прости меня, старина, — прошептал Джордино, взирая на него сияющими от счастья глазами. — Я тебя недооценил. В тебе не четыреста лошадок, а все шестьсот!
Прекрасно зная, что азартный итальянец не успокоится, пока не выжмет из «форда» все, на что тот способен, Питт поспешил распихать купленную провизию по полкам, чтобы не подбирать потом с пола. Задумавшись на мгновение, засунул для пущей сохранности две упаковки яиц в выдвижной ящик стола, облегченно вздохнул, перешагнул через не подающего признаков жизни Ромберга, вышел на веранду и привольно развалился в шезлонге, ухватившись, на всякий пожарный, за металлический поручень.
Джордино весь дрожал от возбуждения, с нетерпением ожидая, пока река не очистится от снующих по ней моторок. Чтобы скоротать время, он развернул карту с промерами глубины, приобретенную у Дугласа Уилера, и принялся изучать ее, то и дело отрываясь и поглядывая вперед. Но вот, наконец, настал долгожданный момент. Постепенно увеличивая обороты, итальянец довел газ до предела. Встав на дыбы, как норовистый жеребец, шэнтибот утробно взревел и понесся по водной глади с поражающей воображение скоростью в тридцать пять миль в час! Встречным потоком воздуха Питта втиснуло в спинку шезлонга с такой силой, что у него перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.
Вздымая за кормой фонтан брызг трехфутовой высоты, шэнтибот менее чем за пять минут преодолел двухмильный отрезок и сбросил скорость только после того, как Джордино заметил прямо по ходу две рыбачьи лодчонки. Свое он уже получил, а тревожить без крайней необходимости заросли водяного гиацинта, обильно цветущего по всей ширине Атчафалайи, не имело никакого смысла. Водяной гиацинт — довольно симпатичное на вид растение — не без оснований считается подлинным бичом рек и озер Луизианы, размножаясь с пугающей быстротой и сплошь покрывая поверхность водоемов. На плаву он удерживается благодаря воздушным пузырькам, пронизывающим мясистые стебли. Выдернутые из воды бледно-розовые цветы необычайно красивы, но запашок издают такой, что дадут сто очков вперед фабрике по производству минеральных удобрений.
Питт зашел в домик, забрал топографические карты низовий Атчафалайи, разложил на столике на веранде и углубился в их детальное изучение, уделяя особенно пристальное внимание многочисленным протокам, заводям, затонам и озерцам в интересующем их районе. Сравнивать изгибы реки по ходу маршрута с нанесенными на карту оказалось неожиданно увлекательным занятием. Да и просто приятно было посидеть на свежем воздухе, любуясь живописным пейзажем и наслаждаясь непередаваемым чувством раскрепощенности и безграничной свободы, часто возникающим во время путешествия по воде. Растительность вдоль берегов менялась с калейдоскопической быстротой от мили к миле. Кипарисовые леса, окаймленные ивами и прибрежным тальником, сменялись густыми зарослями ягодных кустарников и дикого винограда, а те, в свою очередь, уступали место тростнику и осоке на сильно заболоченных участках. По болотам бродили голенастые цапли, время от времени вонзая в тину длинные клювы и выхватывая оттуда лягушек и прочую мелкую живность.
Для охотника или рыбака, пустившегося в поход с ночевкой, основной задачей было найти клочок твердой земли, чтобы разбить палатку. Здесь даже деревья росли в жидкой грязи, не говоря уже о кустарнике и травянистых растениях. Трудно было представить, что вода поступает в эти заболоченные угодья из таких отдаленных северных штатов, как Миннесота и Северная Дакота, и даже из озер Онтарио и Манитоба у канадской границы. Еще труднее было заставить себя сжиться с тем фактом, что сотни городов и тысячи ферм существуют и процветают лишь благодаря разветвленной системе гидротехнических и ирригационных сооружений, распространяющейся далеко за пределы Луизианы.
Денек выдался прохладным, но погожим. Умеренный бриз нагонял небольшую волну. Время и пространство, казалось, растянулись в бесконечность, на необозримых просторах которой затерялось маленькое суденышко с двумя авантюристами на борту. Усилием воли Питт стряхнул подступающую дремоту и заставил себя вернуться к насущным проблемам. Идиллический круиз по реке — это прекрасно, однако не следует забывать, что закончиться он может трагически. Следовало заранее спланировать предстоящее вторжение в зону канала под покровом ночной темноты и предусмотреть все возможные варианты развития событий, чтобы не допустить роковой ошибки в самый неподходящий момент.
За несколько минут до полудня, прихватив бутылку пива и пару сэндвичей с салями, Питт поднялся на крышу, где сидел в крошечной рулевой рубке проголодавшийся Джордино. Он предложил напарнику сменить его за штурвалом, но итальянец категорически отказался. Ал испытывал такое огромное удовольствие, что не согласился бы уступить свое место за все сокровища мира. Питт его прекрасно понимал, поэтому не стал настаивать и вернулся на веранду.
Хотя время словно затормозило свой бег, он постарался использовать оставшиеся до заката часы с максимальной отдачей. Закончил штудировать карты и занялся проверкой и подгонкой водолазного снаряжения, в том числе мини-подлодки — робота, успешно доказавшего свою высокую эффективность в эпопее на озере Орион. Последним предметом экипировки были две пары очков ночного видения. Вынув их из коробки, Питт положил очки на подушки старенькой, потертой софы рядом с баллонами для акваланга.
Ровно в пять часов пополудни он вышел из домика, остановился у ведущего на крышу трапа, задрал голову и окликнул Джордино:
— Эй, Ал, ты там еще не заснул? До устья Призрачного осталось полмили. Проскочишь его, не снижая хода, а еще через полмили заворачивай направо. Там должен быть небольшой затон, идущий параллельно каналу.
— Как он называется?
— Затон Хукера. Пройдешь по нему шесть миль до заброшенной пристани рядом с иссякшей нефтяной скважиной. Она отмечена на карте. Там остановимся, поужинаем и будем дожидаться темноты.
Джордино увеличил скорость и легко обошел караван барж, который тянул за собой пузатый пыхтящий буксир. Шкипер приветствовал шэнтибот протяжным гудком, полагая, видимо, что на борту сам хозяин. Вернувшийся в шезлонг Питт помахал рукой в ответ. На подходах к устью Призрачного канала он не отрывал от глаз бинокля, внимательно изучая и запоминая малейшие изгибы береговой линии. Сам канал представлял собой геометрически правильную выемку шириной в четверть мили, уходящую строго под прямым углом в глубь левобережной зоны. Вход в канал перегораживал частокол бетонных свай, соединенных толстенной, со следами ржавчины цепью. На сваях и по берегам были понатыканы квадратные предупреждающие щиты с одинаковым текстом большими красными буквами на белом фоне:
"СОБСТВЕННОСТЬ «ШЭНЬ ЦИНЬ МАРИТАЙМ ЛТД»
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
НАРУШИТЕЛЕЙ ОЖИДАЕТ СТРОГОЕ НАКАЗАНИЕ
БЕЗОПАСНОСТЬ НЕ ГАРАНТИРУЕТСЯ"
Питт мрачно усмехнулся. Стоит ли удивляться тому, что местные люто ненавидят компанию Шэня и все с ней связанное?
Вряд ли здешний шериф станет лезть вон из кожи, гоняясь по лесам и болотам за рыбаками и охотниками, с которыми вместе вырос и которых знает с пеленок, даже если об этом попросит его сам магнат.
Сорок минут спустя Джордино сбросил обороты и на малом ходу аккуратно подвел шэнтибот к пустынному пирсу на правом берегу затона Хукера примерно в шести милях от основного русла Атчафалайи. По торцу платформы, покоящейся на массивных железобетонных быках, тянулась небрежно намалеванная черной краской надпись:
"НЕФТЯНАЯ КОМПАНИЯ «ЧЕРОКИ»
БАТОН-РУЖ, ЛУИЗИАНА"
Подтянув плавучую хижину вплотную к причалу с помощью багра, Питт накинул петлю швартова на чугунный кнехт и перебросил на берег легкие деревянные сходни.
— Радар показывает, что с юго-востока приближается какой-то объект, — крикнул Джордино.
— Со стороны Призрачного канала? — уточнил Питт.
— Да. И на высокой скорости. Узлов двадцать, не меньше.
— Быстро же они нас засекли! — Питт покачал головой и принялся действовать. Он выволок на палубу небольшую сеть с грузилами, найденную в углу веранды, и обратился к напарнику: — Слезай оттуда, Ал, пора начинать шоу. Хватай за шкирку Ромберга и тащи сюда. Можешь заодно прихватить пару бутылок пива.
— Хочешь наловить рыбки на ужин? — осведомился итальянец, с подозрением покосившись на сеть. — Я вообще-то не против, только чистить будешь сам.
— Да не нужна мне никакая рыба, — огрызнулся Питт. — Нам, главное, впечатление произвести, что мы те, за кого себя выдаем. И поторапливайся, они уже совсем рядом.
Где-то на расстоянии мили в океане зелени блеснула и пропала серебристая точка. Минуту спустя она вновь появилась в поле зрения, но уже гораздо ближе.
— Как думаешь, что это такое? — поинтересовался Джордино. — Вертолет или ультралайт, как тогда на озере?
— Вряд ли, — покачал головой Питт. — Слишком низко идет. Должно быть, какое-то судно на воздушной подушке.
— А мы с тобой, часом, не вторглись в чужие владения?
— Если верить карте, до пограничной зоны еще ярдов триста. Думаю, они просто решили нанести нам светский визит.
— Какой сценарий разыгрываем?
— Я изображаю рыбака, ты исполняешь роль сочувствующей публики, ну а Ромберг пускай играет Ромберга.
— Ну вот, я опять, как всегда, в пролете! — обиделся Джордино. — Мне, как чистокровному итальянцу, претит выдавать себя за француза-полукровку, да еще отдуваться при этом за весь зрительный зал.
— Хлебни пивка и закуси салями, — посоветовал Питт. — Сразу легче станет.
Разбуженная псина проявила незаурядные актерские способности — не столько, правда, из любви к театру, сколько понуждаемая физиологической потребностью. Лениво прошествовав на бак, Ромберг задрал заднюю лапу и пустил в воду мощную струю, после чего немедленно ожил, азартно загавкал и пустился в погоню за кроликом, имевшим неосторожность высунуть ушастую голову из прибрежной травы.
— Дезертир! Не видать тебе «Оскара»! — крикнул ему вслед Джордино, но пес уже скрылся в зарослях. Пожав плечами, итальянец плюхнулся в шезлонг, снял рубашку, обнажив волосатый торс, скинул ботинки, стащил носки и с наслаждением вытянул босые ноги в закатанных до колен грязных парусиновых штанах. Затем сделал несколько глотков пива и блаженно зажмурился.
Питт на переднем плане усиленно делал вид, будто возится с сетью. Верный кольт, заряженный и на взводе, он спрятал в корзинке под кучей старого тряпья. Джордино, обожающий шумовые эффекты, предпочел иметь под рукой более мощное вооружение и перед вылетом из Вашингтона упросил напарника захватить с собой какую-нибудь крупнокалиберную игрушку из его арсенала в ангаре. Одиннадцатизарядное помповое ружье «Азерма-Бульдог» — то самое, из которого Питт уложил Гавровича, — укрытое под сброшенной рубашкой, лежало на палубе по правую руку итальянца.
Уже можно было невооруженным глазом рассмотреть китайское патрульное судно. Воздушная подушка, нагнетаемая расположенным в горизонтальной плоскости винтом, вращаемым автономным двигателем, позволяла ему с одинаковой легкостью передвигаться по воде и по суше, не обращая внимания на такие мелкие препятствия, как заросли тростника или кустарника. Корабль приводился в движение двумя мощными авиамоторами, установленными на корме, а управление осуществлялось с помощью системы рычагов, мало чем отличающейся от тренажеров для начинающих пилотов.
— Скоростная штучка, — заметил Питт, не сводя глаз с аппарата, оставляющего в кильватере широкую полосу полегшего тростника и темной воды. — На ровном участке может выдать все пятьдесят миль. Длина двадцать футов. Кабина небольшая, но человек шесть поместится.
— Ровно полдюжины, — подтвердил Джордино, сосчитав толпящихся на носу китайцев, обвешанных автоматическим оружием. — Только ни один из них почему-то не улыбается.
На причал выскочил Ромберг, с разбегу перепрыгнул на палубу и энергично встряхнулся, обрызгав Джордино с ног до головы. Итальянец вскочил, ругаясь, но Питт жестом приказал ему вернуться на место и ласково почесал пса за ухом.
— Молодчина, Ромберг, хорошая собачка, — приговаривал он, поглаживая мокрую шерсть. — Сам Шекспир не сумел бы столь эффектно обставить твой выход на сцену.
Патрульное судно остановилось в десяти футах от плавучей хижины. Двигатели продолжали работать на малом ходу, удерживая его на месте. На всех охранниках была уже знакомая по предыдущим встречам униформа. Они действительно не улыбались: их раскосые глаза и скуластые физиономии выглядели на редкость серьезными, если не сказать большего. В любом случае не приходилось сомневаться, что шутить с ними чревато крупными неприятностями.
— Чем вы тут занимаетесь? — отрывисто спросил на безупречном английском средних лет китаец с худым лицом аскета и горящими черными глазами, нездоровый блеск которых выдавал болезненное пристрастие их обладателя к насилию в отношении как себе подобных, так и братьев наших меньших. Голодный взгляд, брошенный на Ромберга, свидетельствовал также об определенных кулинарных пристрастиях. Судя по нашивкам и фуражке с кокардой, он был старшим на борту амфибии.
— Развлекаемся, — буркнул Питт. — Рыбку ловим, пиво пьем. Вам-то что за дело?
— Это частная собственность «Шэнь Цинь маритайм лтд», — холодно произнес командир. — Здесь запрещено останавливаться.
— А мне доподлинно известно, — прищурился Питт, — что затон Хукера и земля вокруг принадлежат нефтяной компании «Чероки».
На самом деле он этого не знал, но уловка сработала: китаец о чем-то переговорил с подчиненными, потом снова повернулся к Питту и объявил:
— Мы должны подняться на борт и осмотреть ваше судно.
Питт напрягся, рука его непроизвольно потянулась к корзинке с кольтом. В отличие от напарника, итальянец сразу раскусил, что старший патруля элементарно блефует, и среагировал незамедлительно.
— Никакого такого права не имеете! — возмущенно завопил он. — Только попробуйте, только суньтесь, пикнуть не успеете, как здесь объявится шериф со своими помощниками! Лучше проваливайте подобру-поздорову, пока мы подмогу не вызвали.
— У вас есть на борту радио или мобильный телефон? — насторожился командир, окидывая цепким взглядом испещренную царапинами краску на бортах плавучей хижины и непритязательное одеяние ее обитателей.
— Ракетница у нас есть, вот чего, — проворчал итальянец. — Щас как пульну пару красных в небо, шериф живо примчится. Он мне свояк, а ему — братишка троюродный, — кивнул он на Питта.
Глаза китайца сузились до тонких щелочек.
— Я нахожу ваше заявление неправдоподобным, — сообщил он после короткого раздумья. — Мы поднимаемся на борт.
— Демонстрация маниакального игнорирования интеллектуально безупречного концептуального выражения статус-кво одной из конфликтующих сторон ни к чему хорошему не приведет, — предупредил Питт, скорбно покачав головой.
— Что? — очумело вытаращился на него китаец. — Что вы сказали?
— Ничего! — отрезал Питт. — Катитесь отседова и оставьте нас в покое.
Снова посовещавшись с командой, старший вытянул руку, указывая пальцем на Питта, и официальным тоном произнес:
— Предупреждаю вас в первый и последний раз. Нарушать границы владений «Шэнь Цинь маритайм лтд» строго запрещается. Вся ответственность за последствия падет на голову самих нарушителей.
— Да кому они на хрен сдались, ваши долбаные владения?! — презрительно фыркнул Джордино. — Затон раскопали, дичь распугали, рыбу поморили... Одни лягушки остались, только их вы сами жрите, а мы как-нибудь обойдемся!
Надменно отвернувшись и игнорируя разразившегося яростным лаем Ромберга, китаец отдал приказ рулевому. Первые крупные капля дождя упали на палубу и крышу плавучей хижины. Амфибия, наращивая обороты, развернулась на месте и двинулась в обратном направлении. Минуту спустя ее корма скрылась за сплошной завесой хлынувшего как из ведра ливня. Джордино задрал ноги выше головы, подставив под тугие дождевые струи пятки.
— Будем считать, что представление прошло удачно и закончилось заслуженной бурей оваций, — прокомментировал он столкновение с китайским патрулем, едва не завершившееся кровопролитием. — Я только одного не усек, какого дьявола ты вздумал умничать? Ладно косоглазый, так ведь и я тоже не врубился, чего ты там наплел насчет концептуально предвзятых интеллектуалов!
Питт весело расхохотался.
— Но ты же не будешь отрицать, что именно это мое высказывание сбило его с толку и заставило отказаться от насильственных действий? В конце концов, сила была на их стороне. Они могли спокойно пристрелить нас и пустить шэнтибот ко дну. Хватило бы пары автоматных очередей.
— Ты мог нас выдать! — обвиняющим тоном заявил итальянец.
— Готов признать, что действовал на грани фола, — не стал отрицать Питт, — но у меня не было другого выхода. Ты обратил внимание на видеокамеру на крыше кубрика? Нет? А я обратил. Не пройдет и нескольких часов, как видеозапись с нашими физиономиями будет передана через спутник в штаб-квартиру Шэня для последующей идентификации. Жаль, конечно, что мы не увидим его рожу, когда ему доложат о появлении небезызвестных сотрудников НУМА в опасной близости от строго засекреченного и охраняемого объекта, но тут уж ничего не попишешь.
— Ты хочешь сказать, что они вернутся? — медленно проговорил Джордино.
— И очень скоро! — заверил его Питт. — Так что давай сматывать удочки и рвать когти, пока не поздно.
— Ромберг не даст нас в обиду, — пошутил итальянец.
Питт осмотрелся по сторонам в поисках пса, заглянул в открытую дверь и обнаружил его спящим на полу в прежней кататонической позе.
— Боюсь, что в таком состоянии он даже себя защитить не способен, — сухо констатировал он.
34
Удачи, друзья.
Ваш Байю Кид".
— Кто такой Ромберг? — Питт оторопело уставился на напарника.
Вместо ответа Джордино широко распахнул дверь и указал на здоровенного черного пса породы бладхаунд. Тот неподвижно развалился посреди комнаты на спине, задрав вверх все четыре лапы и вывалив на пол из раскрытой пасти длинный красный язык.
— Он что, дохлый? — испугался Питт.
— Черт его знает, — пожал плечами итальянец, — вроде дышит, но пока ты отсутствовал, ни разу не пошевелился и даже глазом не моргнул.
— А что ты там говорил насчет движка?
— Идем, покажу. Как я уже сказал, ты должен увидеть это своими глазами.
Он приглашающим жестом поманил за собой Питта и первым пересек помещение, служившее одновременно прихожей, гостиной, столовой, спальней и кухней. Сортир, кстати говоря, тоже имелся — в виде отгороженного ширмой унитаза; водопровод, правда, отсутствовал, поэтому воду в сливной бачок приходилось заливать вручную, из ведра. В дальнем конце комнаты обнаружился люк в полу. Джордино поднял крышку и отошел в сторону. Спустившись вниз в крошечное машинное отделение, Питт включил свет и в немом изумлении уставился на восьмицилиндровый «Форд V-8» объемом в четыреста двадцать, семь кубических дюймов с двумя карбюраторами.
— Ну и как тебе наш дедок? — послышался сверху насмешливый голос итальянца. — Кто бы мог подумать, что под столь невзрачной шкурой прячутся четыре сотни лошадок?!
— Накинь еще пару дюжин — и не ошибешься, — отозвался Питт восхищенно любуясь антикварным мотором, находящимся, несмотря на солидный возраст, в идеальном состоянии. — А я-то, кретин, еще пытал его, потянет ли он против течения! Старик, наверное, до сих пор надо мной смеется.
— Я так думаю, — заметил Джордино, — миль двадцать пять при необходимости он запросто разовьет.
— Будем надеяться, такой нужды не возникнет. Мы ведь с тобой никуда не торопимся, а всего лишь наслаждаемся жизнью и рыбалкой на лоне природы, правильно?
— Правильно, правильно, — буркнул итальянец. — Ты мне лучше скажи, далеко ли до канала?
— Точно не знаю. Судя по карте, миль шестьдесят, не меньше.
— До заката доберемся, — уверенно сказал Джордино. — А если поднажать, можно и пораньше успеть.
— Не стоит, — усмехнулся Питт. — Спешить нам некуда. До темноты туда лучше не соваться. Давай заводи, а я отдам концы и выложу продукты.
Итальянец в понуканиях не нуждался. У него руки чесались опробовать «форд» и ощутить всем своим существом дремлющую до поры под холодным кожухом мощь. Включив стартер и склонив голову на плечо, он с наслаждением прислушивался к угрожающему рыку пробуждающегося зверя. Чтобы продлить удовольствие, он позволил двигателю поработать немного на холостом ходу и вздрогнул от удивления, уловив в уверенном рокоте басистые обертоны повышенных оборотов. Найти на старой речной посудине двигатель такой мощности само по себе граничило с чудом; так он еще, оказывается, не простой, а с секретом — форсированный!
— Прости меня, старина, — прошептал Джордино, взирая на него сияющими от счастья глазами. — Я тебя недооценил. В тебе не четыреста лошадок, а все шестьсот!
Прекрасно зная, что азартный итальянец не успокоится, пока не выжмет из «форда» все, на что тот способен, Питт поспешил распихать купленную провизию по полкам, чтобы не подбирать потом с пола. Задумавшись на мгновение, засунул для пущей сохранности две упаковки яиц в выдвижной ящик стола, облегченно вздохнул, перешагнул через не подающего признаков жизни Ромберга, вышел на веранду и привольно развалился в шезлонге, ухватившись, на всякий пожарный, за металлический поручень.
Джордино весь дрожал от возбуждения, с нетерпением ожидая, пока река не очистится от снующих по ней моторок. Чтобы скоротать время, он развернул карту с промерами глубины, приобретенную у Дугласа Уилера, и принялся изучать ее, то и дело отрываясь и поглядывая вперед. Но вот, наконец, настал долгожданный момент. Постепенно увеличивая обороты, итальянец довел газ до предела. Встав на дыбы, как норовистый жеребец, шэнтибот утробно взревел и понесся по водной глади с поражающей воображение скоростью в тридцать пять миль в час! Встречным потоком воздуха Питта втиснуло в спинку шезлонга с такой силой, что у него перехватило дыхание, а на глаза навернулись слезы.
Вздымая за кормой фонтан брызг трехфутовой высоты, шэнтибот менее чем за пять минут преодолел двухмильный отрезок и сбросил скорость только после того, как Джордино заметил прямо по ходу две рыбачьи лодчонки. Свое он уже получил, а тревожить без крайней необходимости заросли водяного гиацинта, обильно цветущего по всей ширине Атчафалайи, не имело никакого смысла. Водяной гиацинт — довольно симпатичное на вид растение — не без оснований считается подлинным бичом рек и озер Луизианы, размножаясь с пугающей быстротой и сплошь покрывая поверхность водоемов. На плаву он удерживается благодаря воздушным пузырькам, пронизывающим мясистые стебли. Выдернутые из воды бледно-розовые цветы необычайно красивы, но запашок издают такой, что дадут сто очков вперед фабрике по производству минеральных удобрений.
Питт зашел в домик, забрал топографические карты низовий Атчафалайи, разложил на столике на веранде и углубился в их детальное изучение, уделяя особенно пристальное внимание многочисленным протокам, заводям, затонам и озерцам в интересующем их районе. Сравнивать изгибы реки по ходу маршрута с нанесенными на карту оказалось неожиданно увлекательным занятием. Да и просто приятно было посидеть на свежем воздухе, любуясь живописным пейзажем и наслаждаясь непередаваемым чувством раскрепощенности и безграничной свободы, часто возникающим во время путешествия по воде. Растительность вдоль берегов менялась с калейдоскопической быстротой от мили к миле. Кипарисовые леса, окаймленные ивами и прибрежным тальником, сменялись густыми зарослями ягодных кустарников и дикого винограда, а те, в свою очередь, уступали место тростнику и осоке на сильно заболоченных участках. По болотам бродили голенастые цапли, время от времени вонзая в тину длинные клювы и выхватывая оттуда лягушек и прочую мелкую живность.
Для охотника или рыбака, пустившегося в поход с ночевкой, основной задачей было найти клочок твердой земли, чтобы разбить палатку. Здесь даже деревья росли в жидкой грязи, не говоря уже о кустарнике и травянистых растениях. Трудно было представить, что вода поступает в эти заболоченные угодья из таких отдаленных северных штатов, как Миннесота и Северная Дакота, и даже из озер Онтарио и Манитоба у канадской границы. Еще труднее было заставить себя сжиться с тем фактом, что сотни городов и тысячи ферм существуют и процветают лишь благодаря разветвленной системе гидротехнических и ирригационных сооружений, распространяющейся далеко за пределы Луизианы.
Денек выдался прохладным, но погожим. Умеренный бриз нагонял небольшую волну. Время и пространство, казалось, растянулись в бесконечность, на необозримых просторах которой затерялось маленькое суденышко с двумя авантюристами на борту. Усилием воли Питт стряхнул подступающую дремоту и заставил себя вернуться к насущным проблемам. Идиллический круиз по реке — это прекрасно, однако не следует забывать, что закончиться он может трагически. Следовало заранее спланировать предстоящее вторжение в зону канала под покровом ночной темноты и предусмотреть все возможные варианты развития событий, чтобы не допустить роковой ошибки в самый неподходящий момент.
За несколько минут до полудня, прихватив бутылку пива и пару сэндвичей с салями, Питт поднялся на крышу, где сидел в крошечной рулевой рубке проголодавшийся Джордино. Он предложил напарнику сменить его за штурвалом, но итальянец категорически отказался. Ал испытывал такое огромное удовольствие, что не согласился бы уступить свое место за все сокровища мира. Питт его прекрасно понимал, поэтому не стал настаивать и вернулся на веранду.
Хотя время словно затормозило свой бег, он постарался использовать оставшиеся до заката часы с максимальной отдачей. Закончил штудировать карты и занялся проверкой и подгонкой водолазного снаряжения, в том числе мини-подлодки — робота, успешно доказавшего свою высокую эффективность в эпопее на озере Орион. Последним предметом экипировки были две пары очков ночного видения. Вынув их из коробки, Питт положил очки на подушки старенькой, потертой софы рядом с баллонами для акваланга.
Ровно в пять часов пополудни он вышел из домика, остановился у ведущего на крышу трапа, задрал голову и окликнул Джордино:
— Эй, Ал, ты там еще не заснул? До устья Призрачного осталось полмили. Проскочишь его, не снижая хода, а еще через полмили заворачивай направо. Там должен быть небольшой затон, идущий параллельно каналу.
— Как он называется?
— Затон Хукера. Пройдешь по нему шесть миль до заброшенной пристани рядом с иссякшей нефтяной скважиной. Она отмечена на карте. Там остановимся, поужинаем и будем дожидаться темноты.
Джордино увеличил скорость и легко обошел караван барж, который тянул за собой пузатый пыхтящий буксир. Шкипер приветствовал шэнтибот протяжным гудком, полагая, видимо, что на борту сам хозяин. Вернувшийся в шезлонг Питт помахал рукой в ответ. На подходах к устью Призрачного канала он не отрывал от глаз бинокля, внимательно изучая и запоминая малейшие изгибы береговой линии. Сам канал представлял собой геометрически правильную выемку шириной в четверть мили, уходящую строго под прямым углом в глубь левобережной зоны. Вход в канал перегораживал частокол бетонных свай, соединенных толстенной, со следами ржавчины цепью. На сваях и по берегам были понатыканы квадратные предупреждающие щиты с одинаковым текстом большими красными буквами на белом фоне:
"СОБСТВЕННОСТЬ «ШЭНЬ ЦИНЬ МАРИТАЙМ ЛТД»
ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН
НАРУШИТЕЛЕЙ ОЖИДАЕТ СТРОГОЕ НАКАЗАНИЕ
БЕЗОПАСНОСТЬ НЕ ГАРАНТИРУЕТСЯ"
Питт мрачно усмехнулся. Стоит ли удивляться тому, что местные люто ненавидят компанию Шэня и все с ней связанное?
Вряд ли здешний шериф станет лезть вон из кожи, гоняясь по лесам и болотам за рыбаками и охотниками, с которыми вместе вырос и которых знает с пеленок, даже если об этом попросит его сам магнат.
Сорок минут спустя Джордино сбросил обороты и на малом ходу аккуратно подвел шэнтибот к пустынному пирсу на правом берегу затона Хукера примерно в шести милях от основного русла Атчафалайи. По торцу платформы, покоящейся на массивных железобетонных быках, тянулась небрежно намалеванная черной краской надпись:
"НЕФТЯНАЯ КОМПАНИЯ «ЧЕРОКИ»
БАТОН-РУЖ, ЛУИЗИАНА"
Подтянув плавучую хижину вплотную к причалу с помощью багра, Питт накинул петлю швартова на чугунный кнехт и перебросил на берег легкие деревянные сходни.
— Радар показывает, что с юго-востока приближается какой-то объект, — крикнул Джордино.
— Со стороны Призрачного канала? — уточнил Питт.
— Да. И на высокой скорости. Узлов двадцать, не меньше.
— Быстро же они нас засекли! — Питт покачал головой и принялся действовать. Он выволок на палубу небольшую сеть с грузилами, найденную в углу веранды, и обратился к напарнику: — Слезай оттуда, Ал, пора начинать шоу. Хватай за шкирку Ромберга и тащи сюда. Можешь заодно прихватить пару бутылок пива.
— Хочешь наловить рыбки на ужин? — осведомился итальянец, с подозрением покосившись на сеть. — Я вообще-то не против, только чистить будешь сам.
— Да не нужна мне никакая рыба, — огрызнулся Питт. — Нам, главное, впечатление произвести, что мы те, за кого себя выдаем. И поторапливайся, они уже совсем рядом.
Где-то на расстоянии мили в океане зелени блеснула и пропала серебристая точка. Минуту спустя она вновь появилась в поле зрения, но уже гораздо ближе.
— Как думаешь, что это такое? — поинтересовался Джордино. — Вертолет или ультралайт, как тогда на озере?
— Вряд ли, — покачал головой Питт. — Слишком низко идет. Должно быть, какое-то судно на воздушной подушке.
— А мы с тобой, часом, не вторглись в чужие владения?
— Если верить карте, до пограничной зоны еще ярдов триста. Думаю, они просто решили нанести нам светский визит.
— Какой сценарий разыгрываем?
— Я изображаю рыбака, ты исполняешь роль сочувствующей публики, ну а Ромберг пускай играет Ромберга.
— Ну вот, я опять, как всегда, в пролете! — обиделся Джордино. — Мне, как чистокровному итальянцу, претит выдавать себя за француза-полукровку, да еще отдуваться при этом за весь зрительный зал.
— Хлебни пивка и закуси салями, — посоветовал Питт. — Сразу легче станет.
Разбуженная псина проявила незаурядные актерские способности — не столько, правда, из любви к театру, сколько понуждаемая физиологической потребностью. Лениво прошествовав на бак, Ромберг задрал заднюю лапу и пустил в воду мощную струю, после чего немедленно ожил, азартно загавкал и пустился в погоню за кроликом, имевшим неосторожность высунуть ушастую голову из прибрежной травы.
— Дезертир! Не видать тебе «Оскара»! — крикнул ему вслед Джордино, но пес уже скрылся в зарослях. Пожав плечами, итальянец плюхнулся в шезлонг, снял рубашку, обнажив волосатый торс, скинул ботинки, стащил носки и с наслаждением вытянул босые ноги в закатанных до колен грязных парусиновых штанах. Затем сделал несколько глотков пива и блаженно зажмурился.
Питт на переднем плане усиленно делал вид, будто возится с сетью. Верный кольт, заряженный и на взводе, он спрятал в корзинке под кучей старого тряпья. Джордино, обожающий шумовые эффекты, предпочел иметь под рукой более мощное вооружение и перед вылетом из Вашингтона упросил напарника захватить с собой какую-нибудь крупнокалиберную игрушку из его арсенала в ангаре. Одиннадцатизарядное помповое ружье «Азерма-Бульдог» — то самое, из которого Питт уложил Гавровича, — укрытое под сброшенной рубашкой, лежало на палубе по правую руку итальянца.
Уже можно было невооруженным глазом рассмотреть китайское патрульное судно. Воздушная подушка, нагнетаемая расположенным в горизонтальной плоскости винтом, вращаемым автономным двигателем, позволяла ему с одинаковой легкостью передвигаться по воде и по суше, не обращая внимания на такие мелкие препятствия, как заросли тростника или кустарника. Корабль приводился в движение двумя мощными авиамоторами, установленными на корме, а управление осуществлялось с помощью системы рычагов, мало чем отличающейся от тренажеров для начинающих пилотов.
— Скоростная штучка, — заметил Питт, не сводя глаз с аппарата, оставляющего в кильватере широкую полосу полегшего тростника и темной воды. — На ровном участке может выдать все пятьдесят миль. Длина двадцать футов. Кабина небольшая, но человек шесть поместится.
— Ровно полдюжины, — подтвердил Джордино, сосчитав толпящихся на носу китайцев, обвешанных автоматическим оружием. — Только ни один из них почему-то не улыбается.
На причал выскочил Ромберг, с разбегу перепрыгнул на палубу и энергично встряхнулся, обрызгав Джордино с ног до головы. Итальянец вскочил, ругаясь, но Питт жестом приказал ему вернуться на место и ласково почесал пса за ухом.
— Молодчина, Ромберг, хорошая собачка, — приговаривал он, поглаживая мокрую шерсть. — Сам Шекспир не сумел бы столь эффектно обставить твой выход на сцену.
Патрульное судно остановилось в десяти футах от плавучей хижины. Двигатели продолжали работать на малом ходу, удерживая его на месте. На всех охранниках была уже знакомая по предыдущим встречам униформа. Они действительно не улыбались: их раскосые глаза и скуластые физиономии выглядели на редкость серьезными, если не сказать большего. В любом случае не приходилось сомневаться, что шутить с ними чревато крупными неприятностями.
— Чем вы тут занимаетесь? — отрывисто спросил на безупречном английском средних лет китаец с худым лицом аскета и горящими черными глазами, нездоровый блеск которых выдавал болезненное пристрастие их обладателя к насилию в отношении как себе подобных, так и братьев наших меньших. Голодный взгляд, брошенный на Ромберга, свидетельствовал также об определенных кулинарных пристрастиях. Судя по нашивкам и фуражке с кокардой, он был старшим на борту амфибии.
— Развлекаемся, — буркнул Питт. — Рыбку ловим, пиво пьем. Вам-то что за дело?
— Это частная собственность «Шэнь Цинь маритайм лтд», — холодно произнес командир. — Здесь запрещено останавливаться.
— А мне доподлинно известно, — прищурился Питт, — что затон Хукера и земля вокруг принадлежат нефтяной компании «Чероки».
На самом деле он этого не знал, но уловка сработала: китаец о чем-то переговорил с подчиненными, потом снова повернулся к Питту и объявил:
— Мы должны подняться на борт и осмотреть ваше судно.
Питт напрягся, рука его непроизвольно потянулась к корзинке с кольтом. В отличие от напарника, итальянец сразу раскусил, что старший патруля элементарно блефует, и среагировал незамедлительно.
— Никакого такого права не имеете! — возмущенно завопил он. — Только попробуйте, только суньтесь, пикнуть не успеете, как здесь объявится шериф со своими помощниками! Лучше проваливайте подобру-поздорову, пока мы подмогу не вызвали.
— У вас есть на борту радио или мобильный телефон? — насторожился командир, окидывая цепким взглядом испещренную царапинами краску на бортах плавучей хижины и непритязательное одеяние ее обитателей.
— Ракетница у нас есть, вот чего, — проворчал итальянец. — Щас как пульну пару красных в небо, шериф живо примчится. Он мне свояк, а ему — братишка троюродный, — кивнул он на Питта.
Глаза китайца сузились до тонких щелочек.
— Я нахожу ваше заявление неправдоподобным, — сообщил он после короткого раздумья. — Мы поднимаемся на борт.
— Демонстрация маниакального игнорирования интеллектуально безупречного концептуального выражения статус-кво одной из конфликтующих сторон ни к чему хорошему не приведет, — предупредил Питт, скорбно покачав головой.
— Что? — очумело вытаращился на него китаец. — Что вы сказали?
— Ничего! — отрезал Питт. — Катитесь отседова и оставьте нас в покое.
Снова посовещавшись с командой, старший вытянул руку, указывая пальцем на Питта, и официальным тоном произнес:
— Предупреждаю вас в первый и последний раз. Нарушать границы владений «Шэнь Цинь маритайм лтд» строго запрещается. Вся ответственность за последствия падет на голову самих нарушителей.
— Да кому они на хрен сдались, ваши долбаные владения?! — презрительно фыркнул Джордино. — Затон раскопали, дичь распугали, рыбу поморили... Одни лягушки остались, только их вы сами жрите, а мы как-нибудь обойдемся!
Надменно отвернувшись и игнорируя разразившегося яростным лаем Ромберга, китаец отдал приказ рулевому. Первые крупные капля дождя упали на палубу и крышу плавучей хижины. Амфибия, наращивая обороты, развернулась на месте и двинулась в обратном направлении. Минуту спустя ее корма скрылась за сплошной завесой хлынувшего как из ведра ливня. Джордино задрал ноги выше головы, подставив под тугие дождевые струи пятки.
— Будем считать, что представление прошло удачно и закончилось заслуженной бурей оваций, — прокомментировал он столкновение с китайским патрулем, едва не завершившееся кровопролитием. — Я только одного не усек, какого дьявола ты вздумал умничать? Ладно косоглазый, так ведь и я тоже не врубился, чего ты там наплел насчет концептуально предвзятых интеллектуалов!
Питт весело расхохотался.
— Но ты же не будешь отрицать, что именно это мое высказывание сбило его с толку и заставило отказаться от насильственных действий? В конце концов, сила была на их стороне. Они могли спокойно пристрелить нас и пустить шэнтибот ко дну. Хватило бы пары автоматных очередей.
— Ты мог нас выдать! — обвиняющим тоном заявил итальянец.
— Готов признать, что действовал на грани фола, — не стал отрицать Питт, — но у меня не было другого выхода. Ты обратил внимание на видеокамеру на крыше кубрика? Нет? А я обратил. Не пройдет и нескольких часов, как видеозапись с нашими физиономиями будет передана через спутник в штаб-квартиру Шэня для последующей идентификации. Жаль, конечно, что мы не увидим его рожу, когда ему доложат о появлении небезызвестных сотрудников НУМА в опасной близости от строго засекреченного и охраняемого объекта, но тут уж ничего не попишешь.
— Ты хочешь сказать, что они вернутся? — медленно проговорил Джордино.
— И очень скоро! — заверил его Питт. — Так что давай сматывать удочки и рвать когти, пока не поздно.
— Ромберг не даст нас в обиду, — пошутил итальянец.
Питт осмотрелся по сторонам в поисках пса, заглянул в открытую дверь и обнаружил его спящим на полу в прежней кататонической позе.
— Боюсь, что в таком состоянии он даже себя защитить не способен, — сухо констатировал он.
34
Ливень быстро прошел, и небо опять очистилось. Не дожидаясь, пока верхний краешек солнечного диска окончательно погрузится в болота на западном берегу Атчафалайи, Питт и Джордино снова пустились в путь. Пройдя около мили на юго-восток по затону Хукера, они свернули в малозаметную протоку и завели шэнтибот в некое подобие пещеры, образовавшейся между корнями прилепившегося к берегу развесистого дерева толщиной в пару обхватов. В таком естественном укрытии его невозможно было зафиксировать радаром, а чтобы совсем подстраховаться, друзья замаскировали свою плавучую хижину ветками и охапками листьев и водорослей. Ромберг все это время бессовестно дрых и соизволил ожить только после того, как Джордино помахал у него перед носом фунтовой зубаткой. Сначала он предложил ему сырой гамбургер, но от мясного пес с негодованием отказался. Зато рыбину слопал в один присест, пуская обильные слюни и урча от удовольствия.
Завесив окна и дверь плотными одеялами, Питт включил свет и разложил на столе топографическую карту местности. Взяв в руку карандаш вместо указки, он принялся излагать выработанный им план ночной вылазки.
— Если охранники Шэня остались верны своим стандартным методам, — начал он, ведя острием карандаша по карте, — можно с высокой степенью уверенности предположить, что их командный пункт располагается где-то здесь, в середине канала. Так им проще и быстрее реагировать на проникновение местных жителей в запретную зону.
— Это я и без твоей подсказки уяснил, — перебил его итальянец. — Ты мне лучше скажи, что конкретно мы с тобой ищем?
— Что-нибудь неординарное, — пожал плечами Питт. — Напряги воображение, у тебя оно, в отличие от моего, богатое.
— Братскую могилу, вроде той, что ты обнаружил на дне озера? — не отставал Джордино.
— Не приведи Господь! — перекрестился Питт. — С другой стороны, если Шэнь доставляет нелегалов в Штаты через Сангари, где-нибудь поблизости должно быть и кладбище для забракованного, так сказать, материала. Здешние болота — идеальное место для тайного захоронения. Но Дуглас Уилер утверждает — и я не вижу оснований не доверять ему, — что суда из Сангари в канал не заходят.
— Для чего же тогда Шэню понадобилась канава длиной в восемнадцать миль?
— Вот здесь-то и зарыта собака, — вздохнул Питт. — Для всех насыпных работ в Сангари с лихвой хватило бы двух, а зачем было копать еще шестнадцать, знает пока только он один.
— С чего начнем? — спросил итальянец.
— Сейчас распакуем байдарку — ее им будет сложнее засечь, — загрузим снаряжение, на веслах дойдем до места слияния затона Хукера с каналом и постараемся достичь Колзаса. Хорошо бы, конечно, отыскать что-нибудь интересное, но к рассвету нам в любом случае необходимо вернуться сюда и увести шэнтибот в Атчафалайю.
— А как ты собираешься обмануть их системы слежения?
— Я рассчитываю, что они по-прежнему применяют ту же технику, что и на озере Орион. Лучи лазерных детекторов поймают бредущего по болоту охотника или закидывающего сеть рыбака за пять миль, в то время как низко сидящая в воде байдарка, крадущаяся вплотную к берегу, пройдет под лучом и останется незамеченной. Грести придется в лежачем положении, но другого выбора у нас нет.
Выслушав напарника, Джордино надолго задумался. По его надутой физиономии видно было, что далеко не все в предложенном плане вызывает у него одобрение. Наконец он пошевелился, тяжко вздохнул и с тоской уставился на свои ладони, представляя, видимо, во что они превратятся после многочасовой ночной гребли.
— Ладно, уговорил, — махнул он рукой и неожиданно ухмыльнулся. — Мамочка всегда считала меня неженкой, но я докажу, что она ошибалась, даже если сотру ручонки до кровавых мозолей!
Завесив окна и дверь плотными одеялами, Питт включил свет и разложил на столе топографическую карту местности. Взяв в руку карандаш вместо указки, он принялся излагать выработанный им план ночной вылазки.
— Если охранники Шэня остались верны своим стандартным методам, — начал он, ведя острием карандаша по карте, — можно с высокой степенью уверенности предположить, что их командный пункт располагается где-то здесь, в середине канала. Так им проще и быстрее реагировать на проникновение местных жителей в запретную зону.
— Это я и без твоей подсказки уяснил, — перебил его итальянец. — Ты мне лучше скажи, что конкретно мы с тобой ищем?
— Что-нибудь неординарное, — пожал плечами Питт. — Напряги воображение, у тебя оно, в отличие от моего, богатое.
— Братскую могилу, вроде той, что ты обнаружил на дне озера? — не отставал Джордино.
— Не приведи Господь! — перекрестился Питт. — С другой стороны, если Шэнь доставляет нелегалов в Штаты через Сангари, где-нибудь поблизости должно быть и кладбище для забракованного, так сказать, материала. Здешние болота — идеальное место для тайного захоронения. Но Дуглас Уилер утверждает — и я не вижу оснований не доверять ему, — что суда из Сангари в канал не заходят.
— Для чего же тогда Шэню понадобилась канава длиной в восемнадцать миль?
— Вот здесь-то и зарыта собака, — вздохнул Питт. — Для всех насыпных работ в Сангари с лихвой хватило бы двух, а зачем было копать еще шестнадцать, знает пока только он один.
— С чего начнем? — спросил итальянец.
— Сейчас распакуем байдарку — ее им будет сложнее засечь, — загрузим снаряжение, на веслах дойдем до места слияния затона Хукера с каналом и постараемся достичь Колзаса. Хорошо бы, конечно, отыскать что-нибудь интересное, но к рассвету нам в любом случае необходимо вернуться сюда и увести шэнтибот в Атчафалайю.
— А как ты собираешься обмануть их системы слежения?
— Я рассчитываю, что они по-прежнему применяют ту же технику, что и на озере Орион. Лучи лазерных детекторов поймают бредущего по болоту охотника или закидывающего сеть рыбака за пять миль, в то время как низко сидящая в воде байдарка, крадущаяся вплотную к берегу, пройдет под лучом и останется незамеченной. Грести придется в лежачем положении, но другого выбора у нас нет.
Выслушав напарника, Джордино надолго задумался. По его надутой физиономии видно было, что далеко не все в предложенном плане вызывает у него одобрение. Наконец он пошевелился, тяжко вздохнул и с тоской уставился на свои ладони, представляя, видимо, во что они превратятся после многочасовой ночной гребли.
— Ладно, уговорил, — махнул он рукой и неожиданно ухмыльнулся. — Мамочка всегда считала меня неженкой, но я докажу, что она ошибалась, даже если сотру ручонки до кровавых мозолей!