Катаев Валентин Петрович. Дорога цветов

   Патефон продолжает играть.
   ЯВЛЕНИЕ II
   Входит Завьялов с маленьким чемоданчиком. В руках
   букет мимоз.
   В е р а. Мимозы! Какая прелесть!
   З а в ь я л о в. Тебе.
   В е р а. Мне? Это мне? Как ты мил! Мерси! А билеты?
   З а в ь я л о в. Есть.
   В е р а. В международном?
   З а в ь я л о в. Конечно.
   В е р а. Первой категории?
   З а в ь я л о в. Да.
   В е р а. Покажи.
   З а в ь я л о в. Вот.
   В е р а. Правильно! Розовые. За скорость, за мягкость. Все в порядке. Ты очень мил.
   З а в ь я л о в. Мы не опоздаем?
   В е р а. У нас сорок минут времени. Я вызвала машину. Это весь твой багаж?
   З а в ь я л о в. Пара белья, зубная щетка, полотенце. А что еще нужно человеку?
   В е р а. Ты чудный! Легкий, свободный, новый! Вот именно за это я тебя обожаю. А ты меня?
   З а в ь я л о в. До сих пор я был слеп.
   В е р а. А теперь?
   З а в ь я л о в. Я искал тебя всю жизнь. Ты была нужна мне, как воздух. Именно ты.
   В е р а. Говори, говори!
   З а в ь я л о в. Да что же говорить! Мне кажется, что мы самой природой созданы друг для друга. Это, может быть, банально, но я не боюсь банальности, если это правда.
   В е р а. Верно. Нет ничего банальнее, чем бояться банальностей. (Обнимает его.) Мой?
   З а в ь я л о в. Твой.
   В е р а. Навсегда?
   З а в ь я л о в. Навсегда.
   Поцелуй.
   В е р а. Пардон! Пластинка кончается. (Быстро идет к патефону и останавливает. В продолжение следующих сцен иногда подходит и пускает патефон и потом останавливает, всегда вовремя.) Между прочим, я беру с собой патефон. Ты не возражаешь?
   З а в ь я л о в. Напротив! Цветы и музыка...
   В е р а. И любовь... и свобода...
   З а в ь я л о в. Это - будущее.
   В е р а. Будущее.
   Поцелуй.
   З а в ь я л о в. Да! Виноват. Самое главное! Я совсем забыл! Поздравь меня. Вышел "Человек будущего". (Вынимает из кармана книжку.)
   В е р а. Что ты говоришь! Какая прелесть!
   З а в ь я л о в. Первый экземпляр. Тебе.
   В е р а. Мне? Первый экземпляр - мне? Родной мой!.. Какой подарок! Мы будем целый день сидеть, обнявшись, в купе и читать, читать, читать!
   З а в ь я л о в. Между прочим, не пора ли нам ехать?
   В е р а. У нас еще полчаса. Странно, что до сих пор нет машины. Когда ты сюда шел, внизу не было линкольна?
   З а в ь я л о в. Кажется, нет.
   В е р а. Странно! Не хватает, чтоб муж сейчас пришел из театра.
   З а в ь я л о в. Муж? Ах да, твой муж... Надеюсь, он уже знает?
   В е р а. Знает. То есть он еще не знает, но это не имеет значения. Пусть это тебя не тревожит. Он не мещанин.
   З а в ь я л о в. Но все-таки надо было предупредить. Как-то неудобно.
   В е р а. Ничего. Я ему оставлю записку. Или, даже лучше всего, мы ему звякнем с вокзала или черкнем с дороги открытку.
   Сигнал автомобиля.
   Машина. Это за нами.
   Звонок.
   З а в ь я л о в. Кажется, звонили?
   В е р а. Разве? Вот это будет номер! (Подходит к двери, слушает.) Он.
   З а в ь я л о в. Да?
   В е р а. Факт! (Слушает.) Раздевается.
   З а в ь я л о в. Надеюсь... надеюсь, мы не будем разыгрывать пошлого фарса?
   В е р а. Я тебе повторяю: он не мещанин.
   З а в ь я л о в. Но все же! Надо прямо.
   Легкий стук в дверь.
   ЯВЛЕНИЕ III
   Входит муж.
   М у ж. К тебе можно?
   В е р а. Входи, входи. Я не одна. У меня Завьялов. Вы не знакомы? Иван Васильевич Завьялов.
   З а в ь я л о в. Завьялов.
   М у ж. Газгольдер.
   В е р а. Дмитрий Александрович.
   З а в ь я л о в. Очень приятно.
   М у ж. Я вам не помешал?
   В е р а. Нисколько. Ты что, не досидел до конца?
   М у ж. Нет, до конца. Коротенький спектакль.
   В е р а. Ты весь мокрый, на бороде вода.
   М у ж. Да, что-то чудовищное. Представьте себе - вдруг опять снег! И главное - какой снег? Пополам с дождем! Вот вам московская весна.
   З а в ь я л о в. Да, безобразно! И холодно?
   М у ж. Не то чтобы холодно, а как-то пронизывающе.
   В е р а. Ты лучше сними ботинки.
   М у ж. Нет. Ноги, представь себе, совершенно сухие. К счастью, выходя из дому, я надел калоши. Ну-с! Я очень рад, что вы наконец-таки собрались к нам. Вера мне столько о вас говорила!
   В е р а. Надеюсь, Иван Васильевич достаточно известен и без моей рекомендации.
   М у ж. Ну, разумеется! Разумеется! Читал. Слышал. Знаю. И сам, так сказать, глубокий поклонник. Садитесь, пожалуйста. Очень, очень рад вас видеть у себя в доме.
   З а в ь я л о в. Благодарю вас. Я тоже.
   Пауза.
   М у ж. Ты бы нам, Верочка, чаю поставила, что ли? Как вы насчет чайку, Иван Васильевич?
   З а в ь я л о в. Чайку? Пожалуй. Но стоит ли затруднять хозяйку?
   М у ж. Пустяки! Никаких затруднений. У нас электрический чайник. Штепсель - и через восемь минут кипит. Замечательно удобно! Веруся, а?
   В е р а. Сейчас. (Ставит чайник.)
   Пауза. Настойчивый сигнал автомобиля. Вера и Завьялов
   молниеносно переглядываются. Завьялов украдкой
   смотрит на часы.
   М у ж (мечтательно). Ах, друзья мои, только что я наслаждался в Художественном театре...
   З а в ь я л о в. Что вы смотрели?
   М у ж. "У врат царства".
   З а в ь я л о в. Прекрасная пьеса!
   М у ж. И прекрасный театр, прибавьте.
   З а в ь я л о в. Да. И театр прекрасный.
   М у ж. Прекрасный театр! Прекрасная пьеса! Я ее смотрю в четвертый раз. И прекрасная игра актеров, прибавьте. Ах, как они играют, как играют! Божественно играют! Один Качалов чего стоит! Я его еще помню до революции. Предельное обаяние. Голос, фигура! Такая, знаете, благородная простота. Да не только в Качалове дело. Какой ансамбль! Боже мой, какой у них ансамбль! То есть буквально забываешь, что сидишь в театре. Жизнь, сама жизнь!
   В е р а (бледно). Дмитрий Александрович - ужасный театрал.
   М у ж. Сама жизнь, сама жизнь! Совершенно потрясающе. Одни занавески в первом акте чего стоят! Ветер колышет занавески, и светит солнце. Настоящее солнце. А графин? Вы обратите внимание на графин. Настоящий графин с настоящей водой. В него бьет солнце, и, знаете ли, на скатерти - звезда. До чего тонко! До чего художественно! Совершенно как в жизни. Совершенно! Солнечная звезда на скатерти. Ведь это же гениально! Неужели вы не находите, что это гениально?
   З а в ь я л о в. Да. Это гениально.
   М у ж. Именно гениально! Друзья мои! Я отдыхаю в Художественном театре. Это единственный уголок, где в полном смысле слова отдыхаешь душой. Художественный театр. Вы не находите?
   З а в ь я л о в. Конечно.
   М у ж. Ах, друзья мои, после Художественного театра у меня всегда какое-то такое... такое умиротворенное настроение. Подумайте, как хорошо: сидят люди в теплой комнате, интеллигентные люди, и говорят об искусстве; а за окном - вьюга, мокрый снег, темнота, непогода; а в комнате уютно; тихо бурлит вода в чайнике, тикают часы... А за окном ночь.
   Сигнал автомобиля. Пауза. Завьялов нервно смотрит на
   часы.
   З а в ь я л о в. Да.
   В е р а. Дмитрий, я должна сказать... Я знаю, тебе будет больно. Мне самой очень больно и тяжело. Но я уверена, что ты меня поймешь и простишь. Я люблю Ивана Васильевича.
   М у ж. Как?
   З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович! Мы не мещане. Было бы недостойно интеллигентных людей притворяться и лгать. Я люблю Веру...
   В е р а. Федоровну.
   З а в ь я л о в. Веру Федоровну.
   В е р а. Мы уезжаем в Крым.
   Пауза.
   М у ж. Когда?
   В е р а. Сейчас.
   М у ж. Вера!
   В е р а. Так надо.
   М у ж. Вы шутите! Это правда?
   В е р а. Да.
   М у ж. Вера! Опомнись!
   В е р а. Прости меня, Дмитрий, но это выше моих сил. Прости и забудь. Мы опоздаем на поезд. Я хочу, чтобы мы все расстались друзьями. Прощай!
   М у ж. Так. Я это предчувствовал. Ну что ж!.. (Всхлипывает.) Простите меня! Простите эти неприличные слезы. Но мне так тяжело, так страшно тяжело... Это сейчас... пройдет... Ничего! Это пройдет. Ах!.. Ну вот... Ну вот... прошло... Я уже взял себя в руки. Так внезапно!.. Иван Васильевич...
   В е р а. Да, да! Подайте друг другу руки. Я хочу, чтоб мы расстались друзьями. Скорей подайте друг другу руки, а то я разревусь, как девочка. Я больше не могу. У меня нервы не выдержат.
   З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович! Мы не мещане. (Протягивает мужу руку.)
   Потрясающее рукопожатие.
   М у ж. Иван Васильевич! Вы у меня отнимаете самое дорогое на свете. Любите же ее, берегите, умоляю вас! И... и... дай бог, чтоб она вас всегда так же сильно любила, как я ее люблю и всегда буду любить. Ну вот и все... Теперь что же? Теперь, значит, опять один. Опять один - со своими книгами, со своими добрыми, верными друзьями. Один со своими мыслями. (Всхлипывает.) И впереди - одинокая старость...
   В е р а. Дмитрий, умоляю тебя, возьми себя в руки! Ты расстраиваешь меня. Останемся друзьями.
   Завьялов берет вещи.
   М у ж. Прощай, Верочка! Не вспоминай обо мне дурно. Прости, если что было. Ну... Позволь же мне в последний раз послужить тебе. (Подает ей шубку.) Так внезапно! Мог ли я думать, когда дарил тебе эту милую шубку, что не пройдет и года... как... (Всхлипывает.)
   З а в ь я л о в. Дмитрий Александрович, не надо. Не надо шубы. Вера, сними. Я не хочу. Ты пришла к Дмитрию Александровичу без шубки и должна от него уйти тоже без шубки.
   В е р а. Ты думаешь?
   З а в ь я л о в. Я настаиваю.
   В е р а (снимает шубку). Да?
   М у ж. Верочка! Ради бога! Ты схватишь воспаление легких. Разве можно в такую погоду...
   З а в ь я л о в. В Крыму тепло. А до вокзала в закрытой машине.
   М у ж. А вдруг в Крыму тоже холода?
   З а в ь я л о в. Тогда я куплю Вере Федоровне другую в Севастополе.
   М у ж. Но это ужасно! Вы можете в Севастополе не достать. Умоляю вас, возьмите!
   З а в ь я л о в. Это невозможно! Я никогда на это не соглашусь.
   М у ж. Верочка, умоляю тебя!
   В е р а. Завьялов, но почему же?
   З а в ь я л о в. Нет, нет! Ни за что! Шуба представляет определенную товарную ценность. Я хочу, чтобы ты шла за мной с чистой совестью и ничем не была обязанной многоуважаемому Дмитрию Александровичу. Я не хочу, чтобы между нами легла вещь. Вещь превращает свободного человека в раба.
   В е р а. Да. Но действительно холодно.
   М у ж. Я умоляю вас!
   З а в ь я л о в. В крайнем случае, если вы так настаиваете, извольте: я покупаю у вас эту шубу!
   М у ж. Иван Васильевич, вы меня просто обижаете!
   З а в ь я л о в. Нет, нет! Повторяю: шуба представляет определенную материальную ценность, и позвольте вам... (Вынимает из бумажника пачку денег, считает и дает мужу.) Позвольте вам...
   М у ж (автоматически беря деньги). Честное слово, Иван Васильевич... Вы меня обижаете... Право!
   В е р а. Иван Васильевич совершенно прав. Эта шуба в конце концов принадлежит тебе. Ты ее покупал. Ты не так богат. (Надевает шубку.) И я не хочу быть обязанной. Это неделикатно - настаивать.
   М у ж (покорно). Хорошо. (Бегло подсчитывает деньги.) Хорошо...
   Сигнал автомобиля.
   В е р а. Прощай!
   З а в ь я л о в. Прощайте!
   М у ж. Простите... сколько тут?
   З а в ь я л о в. Четыреста пятьдесят рублей.
   М у ж. За эту шубку четыреста пятьдесят рублей?! Вы меня просто смешите. В прошлом году я за нее заплатил восемьсот сорок.
   В е р а. Восемьсот шестьдесят.
   М у ж. Видите! Даже восемьсот шестьдесят.
   З а в ь я л о в. Так это и было в прошлом году.
   М у ж. Да, но не забывайте, что в прошлом году все стоило дешевле.
   З а в ь я л о в. Что стоило дешевле?
   М у ж. Да все, что хотите.
   З а в ь я л о в. Именно?
   М у ж. Да боже мой! Да все, что хотите. Да любой предмет первой необходимости.
   З а в ь я л о в. Во-первых, шуба не есть предмет первой необходимости.
   В е р а. Ну, это как сказать!
   З а в ь я л о в. А во-вторых, я в первый раз слышу, чтобы в прошлом году все было дешевле. Наоборот, дороже!
   М у ж. Иван Васильевич! Все знают, что жизнь с каждым годом становится все дороже и дороже. Да не только у нас, и за границей то же. И во всем мире.
   З а в ь я л о в. Но именно? Именно? Назовите мне хоть какой-нибудь предмет, который бы стал по сравнению с прошлым годом дороже.
   М у ж. Пожалуйста! Спички. В прошлом году коробка спичек стоила три копейки, а в этом году пять копеек.
   З а в ь я л о в. Интересно знать, где это вы платите за коробку спичек пять копеек?
   М у ж. Да где угодно! Да у любого мальчишки на улице.
   З а в ь я л о в. Позвольте! Дмитрий Александрович! Побойтесь бога! Кто же вас заставляет покупать спички у мальчишки на улице, по спекулятивным ценам, когда в любом кооперативе спички стоят тридцать копеек пачка, то есть ровно три копейки коробка!
   В е р а. Господа, я не понимаю, о чем вы спорите: то - спички, а то шуба... Даже странно! Мы опоздаем.
   З а в ь я л о в. Погоди. Это все равно. Шуба - товар, и спички - товар. Надо читать Маркса. Итак, мы установили, что цены не повысились.
   М у ж. Нет, повысились. Спички - это еще не факт.
   З а в ь я л о в. Это дела не меняет. Она большего не стоит.
   М у ж. Как же не стоит, когда я вам повторяю, что за нее заплачено ровно восемьсот шестьдесят рублей, по случаю!
   З а в ь я л о в. Да, но год тому назад.
   М у ж. Да, но подчеркиваю: по слу-ча-ю.
   З а в ь я л о в. А я покупаю не по случаю.
   М у ж. Но не за четыреста же пятьдесят.
   З а в ь я л о в. Да, но не восемьсот же шестьдесят!
   М у ж. Да, но ведь по случаю.
   З а в ь я л о в. Да, но ведь год тому назад!
   М у ж. Как угодно.
   З а в ь я л о в. Пожалуйста!
   В е р а. Я не понимаю. Так как же?..
   З а в ь я л о в. Погоди. Не вмешивайся. Наконец, Дмитрий Александрович, ведь вы, кажется, только что предлагали эту шубу, так сказать, вообще...
   М у ж. Вот предлагал "вообще", а теперь не предлагаю. Теперь я понял. Она представляет определенную товарную ценность, и я не хочу терять. За что купил, за то и продал. Восемьсот шестьдесят рублей - и ни копейки.
   З а в ь я л о в. Как угодно!
   М у ж. Пожалуйста.
   Очень настойчивый сигнал автомобиля.
   В е р а. Однако...
   М у ж. Вера! Не вмешивайся! Ради бога! Только, Иван Васильевич, я вас предупреждаю: такой шубы за эти деньги вы нигде не достанете.
   З а в ь я л о в. Такой шубы?
   М у ж. Такой шубы.
   З а в ь я л о в. Нигде не достану?
   М у ж. Не достанете.
   З а в ь я л о в. У вас просто преувеличенное представление о своей шубе.
   М у ж. Нисколько не преувеличенное! Прекрасная шуба.
   З а в ь я л о в. Может быть, год тому назад она и была прекрасна. А теперь, вы меня извините, это обыкновенное немодное и довольно-таки потертое пальто.
   В е р а. Вы с ума сошли! Пальто?! Если это немодное, то я в таком случае не знаю, что у вас называется модное!
   М у ж. Вера!
   В е р а. Потертое! Где оно потертое?
   З а в ь я л о в. Где потертое? Пожалуйста! (Ищет.)
   В е р а. Ну, где? Где? Где?
   М у ж. Действительно, очень интересно: где это потертое? (Надевает пенсне.)
   З а в ь я л о в. Вот.
   В е р а. Это не потертое.
   З а в ь я л о в. А что же это?
   В е р а. Это так и было.
   З а в ь я л о в. Может быть, так и было. Но это снижает цену. А вот еще. И вот. И вот.
   В е р а. Где? Где?
   М у ж. Действительно, где? Я что-то не вижу.
   З а в ь я л о в. Не видите, потому что вы слепой, а здесь темно. Подойдемте же поближе к источнику света. (Подходит к лампе.) Вера, сними абажур. Вот-с! И вот. И вот. Теперь видите?
   В е р а. Однако не знала, что вы такой наблюдательный.
   З а в ь я л о в. Наблюдательный не наблюдательный, а четыреста пятьдесят рублей - красная цена.
   М у ж. Ни за что!
   В е р а. Ни за что!
   З а в ь я л о в. В таком случае как угодно.
   В е р а. Четыреста пятьдесят рублей?! Пф! Да вы знаете, что теперь приличные туфли на заказ стоят четыреста? (Вынимает туфли.) Видите эти туфли?
   М у ж. Да. Видите эти туфли? Я за них третьего дня заплатил четыреста двадцать пять, и я не намерен...
   З а в ь я л о в. Туфли? Хорошо. Пожалуйста! Я их беру! (Демонстративно забирает коробку с туфлями под мышку.)
   М у ж. А шубу?
   З а в ь я л о в. Шубу не беру.
   М у ж. Почему?
   З а в ь я л о в. Потому что дорого.
   М у ж. Как же дорого, когда дешево?
   З а в ь я л о в. Она просто не стоит этих денег.
   М у ж. Как же не стоит, когда фунт масла в коммерческом магазине повышенного типа - двадцать рублей!
   З а в ь я л о в. Отлично. Будем ее считать на коммерческое масло повышенного типа.
   В е р а. Кого ее?
   М у ж. Шубу на масло.
   З а в ь я л о в. Позвольте! (Быстро пишет.) Четыреста пятьдесят на двадцать. Дважды два - четыре, сносим пять; дважды два - четыре: четыре из пяти - один; сносим ноль. Двадцать два и пять десятых.
   М у ж. Чего?
   З а в ь я л о в. Фунта.
   М у ж. Что вы делаете?
   З а в ь я л о в. Перевожу шубу на коммерческое масло повышенного типа.
   М у ж. Так-так-так-так!
   В е р а. Таким образом, получается, что наша шуба содержит двадцать два с половиной фунта коммерческого масла?
   З а в ь я л о в. А что, может быть, мало?
   В е р а. Конечно!
   З а в ь я л о в. Да вы уясните себе, Вера Федоровна, что такое в наших условиях двадцать два фунта хорошего, коммерческого масла повышенного типа? Это полпуда. Вдумайтесь в это: полпуда!
   В е р а. Дмитрий! Этот человек над нами просто издевается.
   М у ж. Помолчи, ради бога. Не кричи под руку. Ты видишь, я считаю. Пятью шесть - тридцать. Ноль пишу, три замечаю...
   З а в ь я л о в. Что вы делаете?
   М у ж. Не мешайте. Проверяю. Дважды шесть - двенадцать, да три пятнадцать; пять пишу, один замечаю... Перевожу масло.
   В е р а. Куда?
   З а в ь я л о в. В шубу.
   В е р а. Вас не спрашивают.
   М у ж. Перевожу масло обратно в шубу. (Считает.) Итого - одна тысяча триста пятьдесят.
   В е р а. Одна тысяча триста пятьдесят рублей. Вот видите! А вы говорите - четыреста пятьдесят. Маленькая разница!
   З а в ь я л о в. Тысяча триста пятьдесят рублей? Не может быть этого! Виноват... Тут что-то не так.
   В е р а. Так, так! Не беспокойтесь, мы знаем арифметику не хуже вас.
   М у ж. Тысяча триста пятьдесят! Факт!
   З а в ь я л о в. Позвольте! Позвольте! Действительно, одна тысяча триста пятьдесят, но не рублей, а копеек. Копеек!
   В е р а. Почему копеек? Что это значит?
   З а в ь я л о в. Это значит, что ваша шуба в переводе на коммерческое масло повышенного типа стоит тринадцать рублей пятьдесят копеек.
   В е р а. Моя шуба - тринадцать рублей пятьдесят копеек?! Да вы просто маниак!
   З а в ь я л о в. В масло! В масло! Если перевести в масло!
   В е р а. Все равно. Хоть в швейцарский сыр! Моя шуба - тринадцать рублей пятьдесят копеек?! Вы слышали когда-нибудь подобную наглость?! Тринадцать рублей пятьдесят копеек! (Легкий истерический смех.)
   З а в ь я л о в. Уверяю вас, она больше не стоит. Она во многих местах сильно трачена молью, и мездра вся в дырках.
   В е р а. Что в дырках? Что? Повторите!
   З а в ь я л о в. Мездра.
   В е р а. Да как вы смеете в приличном доме? Дмитрий, ты слышал? Он говорит... мездра! Какой цинизм!
   З а в ь я л о в. Кожа, на которой растет мех, называется мездрой.
   В е р а. Не смейте! Я не желаю слышать эти гадости. Дмитрий, я не понимаю, почему ты молчишь?
   З а в ь я л о в. Весь воротник трачен молью. И весь бок потерт. И рукава с внутренней стороны.
   М у ж. Где? Где?
   З а в ь я л о в. Да вот же.
   В е р а. Куда вы тащите мою шубу?
   З а в ь я л о в. К свету. (Дует на мех.) Видите? Видите?
   В е р а. Я вам запрещаю.
   З а в ь я л о в. Да что вы у меня ее из рук вырываете?
   М у ж. Не смейте трогать! Это не ваша вещь.
   З а в ь я л о в. Любой скорняк может подтвердить, что мездра гнилая.
   В е р а. Не хватайте!
   М у ж. Только, пожалуйста, без рук!
   З а в ь я л о в. Я бы вас попросил...
   М у ж. Пустите!
   З а в ь я л о в. Не пущу!
   М у ж. Сейчас же бросьте!
   З а в ь я л о в. Не брошу.
   М у ж. Где потерта? Где вы видите дырявую мездру?
   З а в ь я л о в. Наденьте очки. Вот! И вот! И вот!
   В е р а. Ай! Вы оторвете рукава! Она уже трещит! Ай! Вы с ума сошли! Что ты смотришь, я не понимаю!
   М у ж. Иван Васильевич... Вы - хам!
   З а в ь я л о в. Сам хам!
   В е р а. Маниак! Психопат! Дурак! Ступайте отсюда вон! Сию минуту вон!
   З а в ь я л о в. Только без рук, будьте любезны. Только без рук!
   М у ж. Верочка, умоляю тебя...
   В е р а. Ах... ах... ах!.. Мездра. (Легкая истерика.)
   Пауза.
   З а в ь я л о в. Куда я попал! Куда я попал! Я ослеп. Мне здесь душно! Простите... Назад! Домой! К Маше!
   М у ж. С богом, с богом!
   В е р а. Скатертью дорога! Возьмите свою муру! (Бросает Завьялову книжку.) Барахольщик!
   З а в ь я л о в (с достоинством поднимает книжку и берет под мышку коробку с туфлями). Кажется, мы за туфли в расчете? (Раскланивается.)
   М у ж. Иди, иди!
   В е р а. Они мне все равно жмут!
   З а в ь я л о в. Мещане! (Уходит.)
   В е р а. Возьмите свой веник. (Выбрасывает ему вслед мимозы.) Такую шубу за тринадцать рублей? Как вам это нравится! Не могу успокоиться. Прямо какой-то аферист! (Заводит патефон, потом останавливает.)
   ЯВЛЕНИЕ IV
   Те же, без Завьялова. Пауза.
   В е р а. И я любила этого человека?!
   М у ж. Бред!
   Занавес.
   ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
   Обстановка первого действия, но все чище, солнечнее,
   наряднее: вероятно, был произведен небольшой ремонт.
   Утро. На сцене никого нет.
   ЯВЛЕНИЕ I
   Д о к т о р (в белом халате появляется в дверях комнаты, в которой в первом действии помещался кабинет Завьялова; выпускает пациента). А главное - не курите. Пятьдесят процентов современных болезней - от курения. Честь имею!
   Пациент уходит. Доктор идет через сцену к двери,
   ведущей в проходную комнату.
   Пожалуйте, следующий! (Заглядывает в дверь.) Больше никого нет?
   ЯВЛЕНИЕ II
   Входит Поля. Она нарядно одета.
   П о л я. Никого, Павел Николаевич.
   Д о к т о р. Отлично.
   П о л я. Павел Николаевич... я вас хочу что-то попросить...
   Д о к т о р. В чем дело?
   П о л я. Только вы не смейтесь с меня.
   Д о к т о р. Ну!
   П о л я. Вы будете смеяться?
   Д о к т о р. А ты говори: в чем дело?
   П о л я. А вы будете смеяться?
   Д о к т о р. Да ну тебя! Нет, не буду смеяться. Наоборот. Я буду рыдать нечеловеческим басом.
   Поля хихикает.
   Говори прямо. Ну!
   П о л я. Я стесняюсь.
   Д о к т о р. Ну, так катись и не морочь голову.
   П о л я. Павел Николаевич... сведите с меня веснушки.
   Д о к т о р. Чего? Чего?
   П о л я. Веснушки с меня сведите.
   Д о к т о р. Новое дело! Зачем тебе?
   П о л я. Я на вечерний рабфак поступаю.
   Д о к т о р. Знаю. Так тебе что, веснушки учиться мешают?
   П о л я. Там - ребята.
   Д о к т о р. Ага! Понял я вас. Мужчинам хочешь нравиться?
   П о л я. Ага!
   Д о к т о р. Ой, дуреха! Он, балда! Да пойми ты, что веснушки главная твоя красота! У тебя, кроме веснушек, ничего нету. Она хочет свести веснушки! Что ж тогда от тебя останется? Веснушка - первый признак здоровья. Вот они у тебя какие: большие, красивые, чудесные, по всей морде. Во! Мне бы твои веснушки, так я бы черт-те что понаделал. От меня бы ни одна баба не ушла. Факт!
   П о л я. Павел Николаевич... сведите веснушки.
   Д о к т о р. Не могу.
   П о л я. Вы же доктор.
   Д о к т о р. А ты думаешь, доктор - бог, он все может?
   П о л я. Пропишите мазь.
   Д о к т о р. Нету мази против веснушек. Не бывает в природе. Медицина против веснушек бессильна. Ничего не могу сделать.
   П о л я. Может, какие-нибудь порошки?
   Д о к т о р. И порошки не помогут.
   П о л я. Вы меня, наверное, обманываете, Павел Николаевич. Сведите веснушки. Я вам буду на всю жизнь благодарная.
   Д о к т о р. Отцепись! Свести не могу. Вырезать могу. Хочешь, вырежу? Сейчас вырежу, все до единой. Правда, дырочки на морде останутся, но зато все веснушки как рукой снимет.
   П о л я. Ой! Дырочки?
   Д о к т о р. Да. Дырочки! И это очень хорошо. Ничто так не украшает лица молодых девиц, как дырочки. Иди-ка сюда.
   П о л я. Ой!
   Д о к т о р. Иди, иди! А ну, где тут ножницы? (Надвигается на Полю.)
   П о л я. Ай!
   Визжит, убегает от доктора, он за ней.
   Д о к т о р. Стой! Стой! Ага! Попалась? (Ловит Полю, кричит.) Маша, дай-ка сюда на минуточку ножницы! Мураша! Ножницы! Живо! Ножницы для ногтей!
   ЯВЛЕНИЕ III
   На шум вбегает нарядная Маша.
   М а ш а. Что такое? Что за бедлам?
   Д о к т о р. Скорей давай ножницы! Держи ее! Я ей сейчас буду веснушки вырезать. Скорей, Машенька, скорей, а то она раздумает!
   М а ш а. Что ты мучаешь девочку?
   Д о к т о р. Она уже собирается крутить роман с рабфаками, а ты говоришь - девочка! Ей, понимаешь ты, эти проклятые веснушки всю красоту портят. Жить не дают. Ничего себе малютка! (Поле, громко.) Вырезать?
   П о л я. Павел Николаевич... пустите!
   Д о к т о р. Ага! Не нравится? Говори: будешь сводить веснушки или не будешь?
   П о л я. Не буду.
   Д о к т о р. Ну, то-то! (Отпускает Полю.)
   М а ш а. Ей-богу, Павел, ты себя ведешь, как маленький.
   Д о к т о р. А я и есть маленький. То есть не маленький, а так себе, молодой человек средних лет, приятной наружности.
   М а ш а (смеется). Фу, какой дурак!
   Д о к т о р. Это ничего! Дуракам счастье. (Обнимает Машу.) Ну, Поля, как ты уже вполне опытная в этих делах, кто лучше - я или Иван Васильевич?
   Поля хихикает.
   Ну, чего ж ты конфузишься? Валяй, не стесняйся!
   М а ш а. Паша, как тебе не стыдно!
   Д о к т о р. Ничего, ничего! Пусть привыкает разбираться в мужчинах. Кто лучше?
   П о л я (хихикает). Вы больше подходящие.
   Д о к т о р. Ага! У малютки вкус.
   Поля хихикает и убегает.