Каттнер Генри. Долина пламени

   Тоннель заканчивался, и внутреннее напряжение спадало. Впереди, еще прежде чем он подошел к концу тоннеля, Рафт увидел круг света. Отчетливое, яркое сияние, казалось, разливалось на весь проход. Еще одно силовое поле, предположил Рафт, похожее на то, из которого был сделан сам тоннель. Но различия были: оно отражало свет или, во всяком случае, испускало свое собственное холодное свечение.
   Он дотронулся до этого гладкого блестящего круга. Ничего. Это была просто поверхность света - света, который становился все бледнее и бледнее, пока Рафт смотрел на него.
   В неясном, белесом свете появились прозрачные, загадочные тени. Волнистые линии менялись и темнели. Они постепенно приняли очертания человека, и Рафт еще сильнее сжал в руках винтовку. Позади фигуры смутно вырисовывались ажурные линии какого-то здания с высокими колоннами и что-то, напоминающее водный поток.
   Свет начал меркнуть и скоро угас. Раздался легкий шорох, и преграда точно растаяла.
   То, что Рафт принял за поток, оказалось на самом деле лестницей, круто спускающейся в огромный пустой зал, единственным украшением которого были гигантские колонны. Они были массивнее столбов Карнака * и уходили далеко в глубь зала. Больше во всем зале ничего не было, только эти колонны и... девушка - она стояла футах в десяти ниже Рафта на той же самой лестнице и смотрела на него. Девушка была прекрасна, но в нежном овале ее лица угадывалось что-то странное, что-то неправильное.
   Она быстро взмахнула руками, и Рафт вновь услышал легкий шорох. Он оглянулся назад как раз вовремя, чтобы увидеть, как тоннель вновь затянулся световой преградой.
   Пути назад не было.
   ГЛАВА IV
   Дасанисса
   Она была точно такой, какой запомнилась Рафту по мимолетному отражению в зеркале да Фонсеки. Ее маленький рот улыбался, но, одновременно с этой улыбкой, в ее лице было что-то коварное. Зеленовато-голубые глаза обрамляла густая черная кайма, и поэтому они казались слегка раскосыми. Ее волосы... они были цвета тигровой шкуры.
   Медово-желтые с золотистым отливом, эти волосы были так прекрасны, что, казалось, они вот-вот растают, словно облако в небе.
   Голубовато-золотой наряд девушки так плотно облегал ее тонкую фигуру, словно был не одеждой, а второй кожей. Талия была перехвачена широким поясом, за который она что-то быстро спрятала. Потом девушка улыбнулась Рафту.
   От этой улыбки ее лицо изменилось - оно стало удивительно привлекательным, нежным и добрым. А
   * Карнак - дворец в столице Древнего Египта, Луксоре.
   голос девушки оказался именно таким, каким его представлял себе Рафт. Но в этом певучем, журчащем голосе Рафт услышал что-то пугающее, как и в интонациях Перейры.
   Язык, на котором она обратилась к Рафту, был ему незнаком. Девушка поняла это и быстро перешла на спотыкающийся португальский, а после этого, вскинув тонкие плечи, заговорила на одном из индейских наречий, которое Рафт знал, хотя и никогда не слышал, чтобы на нем говорили так, как она.
   - Не путайся, - сказала она. - Если я так долго была твоим проводником, неужели ты думаешь, я позволю, чтобы сейчас с тобой случилось недоброе? Да, однажды я сама испугалась это когда ты стоял на перепутье. Но ты сделал правильный выбор.
   Рафт уже опустил винтовку, но его рука по-прежнему блуждала по холодному, успокаивающему металлу. На том же наречии он спросил ее:
   - Ты была моим проводником?
   - Конечно. Но Паррор ничего не знает - он был слишком занят поисками пищи, пока был в пути, - усмехнувшись, ответила она. - Ох, как ему это не нравилось. Охотник он хороший, но жарить мясо на костре - это не для него. Паррор совсем не такой самоуверенный, каким мог тебе показаться.
   - Паррор? - переспросил Рафт. - Это кто, Перейра?
   - Да. А теперь пойдем со мной, Брайан Рафт. Видишь, я знаю твое имя. Но я не знаю многого другого, и ты должен мне об этом рассказать.
   - Нет, подожди, - сказал Рафт, не двигаясь с места. - Если тебе известно так много, то ты должна знать, почему я пришел сюда. Где сейчас Дэн Крэддок?
   - А-а, он уже проснулся, - ответила девушка. Она достала из-за пояса крошечное зеркало и небрежно помахала им. - Паррор отдал мне мое зеркало, когда вернулся, - ведь сдерживать Крэддока уже не надо. Именно поэтому я и могла видеть, как ты шел по джунглям. Ты же посмотрел в мое зеркало, а после этого и я видела тебя. Тебе повезло, иначе ты никогда не смог бы открыть дверь в Паитити.
   - Отведи меня к Крэддоку, - приказал Рафт, чувствуя себя при этом крайне неуверенно, - Немедленно.
   - Хорошо, - сказала девушка и, взяв Рафта за руку, пошла вниз.
   Чем ниже они спускались, тем все выше и выше казались массивные колонны и все более очевидными становились гигантские размеры зала.
   - Ты не спросил, как меня зовут, - тихо сказала она.
   - Как?
   - Джанисса, - ответила девушка. - А это все - Паитити. Ты и сам, наверное, знаешь.
   Рафт как-то неопределенно покачал головой.
   - Может быть, вы здесь много знаете о внешнем мире, но нам о вас почти ничего не известно. Я слышал о Паитити только в легендах.
   - У нас тоже есть свои легенды.
   Они спустились с лестницы, прошли по залу, потом - под арку и оказались в галерее, стены которой были выложены мозаикой.
   Символические изображения произвели на Рафта странное, непонятное впечатление - ему на глаза попались одна или две картины, но изображенные фигуры, казалось, не имели ничего общего ни с Джаниссой, ни с Перейрой-Паррором. Времени рассмотреть их поближе у Рафта не было.
   Девушка вела его дальше - они прошли через какой-то небольшой зал, поднялись по лестнице и оказались в круглой комнате. Стены и даже пол были обтянуты бархатом и уложены подушками, простеганными цветочными узорами в виде цветов, и вся комната походила на один большой диван.
   Рафт успел разглядеть комнату - ее необычность и великолепие, дорогой плотный бархат на стенах. Он заметил овальную дверь из полупрозрачного материала, из-за которой сочился тусклый свет. В другой стене был сводчатый проход, широкий и низкий, выходящий на раскачивающиеся деревья.
   Что-то поразило Рафта в этих деревьях, но присмотреться к ним он не успел. Он почувствовал легкое дуновение, и на него пахнуло ароматом цветов и сочной влагой темных джунглей. Рафт понял: после долгого путешествия под землей он вновь оказался на поверхности.
   - Сядь и отдохни, - сказала Джанисса. - Ты долго шел.
   Рафт покачал головой.
   - Ты же сказала, что ведешь меня к Крэддоку?
   - Я пока не могу этого сделать. С ним Паррор.
   - Ладно, - протянул Рафт, и его рука опустилась на винтовку.
   Джанисса только улыбнулась.
   - Неужели ты думаешь, что это может помочь тебе здесь, в замке Йаррора, на этой земле, где он всесилен?
   - Думаю, да. А если не поможет - есть другие пути, - ответил Рафт. Он снял винтовку с плеча и прислонил ее к стене. - Не знаю, какой уж он там сверхчеловек, этот Паррор, но бьюсь об заклад, что от пули ему не увернуться.
   - От пули? А, понимаю. Ты прав и... не прав. Там, в вашем мире, твое оружие не причинило бы ему ни малейшего вреда, но в Паитити Паррор становится уязвимее.
   Рафт с удивлением посмотрел на обращенное к нему лицо девушки - такое прекрасное и пугающе странное.
   - Что это значит?
   - Паррор не знает, что ты здесь. И поэтому...
   - Нет, Паррор знает, - раздался чей-то спокойный, ровный голос.
   Рафт круто повернулся, от неожиданности у него перехватило дыхание и часто забилось сердце. Это был Паррор?
   Он бесшумно вошел через овальную дверь, и Рафт как-то безотчетно, подсознательно понял, что Паррор опередил его намного больше, чем он предполагал. Охотник за алмазами уже избавился от своих лохмотьев, привел себя в порядок, его черная борода была аккуратно подстрижена, и легкий бархатистый пушок еще сильнее подчеркивал линию подбородка - тяжелого, но на удивление правильного.
   На нем была одежда из мягкой и плотной, блестящей, как темный атлас, ткани - она сидела на нем так безукоризненно, словно была нарисована на его фигуре. В руках Паррор крутил необычное оружие, похожее на серебряный хлыст, который свисал у него с широкого, украшенного драгоценными камнями ремня.
   Рафта внезапно охватило чувство неуверенности. Встреча оказалась вовсе не такой, какой он себе ее представлял. В Парроре было что-то такое, от чего Рафт не мог унять дрожь во всем теле. Что-то нечеловеческое, чему невозможно дать определение. Он чувствовал это и в Джаниссе, но, в отличие от Паррора, в ней не было жестокости.
   Паррор был само высокомерие. Он чувствовал себя дома и держался с уверенностью, присущей хозяину. Рафту же было не по себе от собственной неловкости, глупости, но еще больше от издевательского взгляда черных прищуренных глаз. К тому же Рафт точно знал, что Паррор читает его мысли.
   Паррор многозначительно усмехнулся.
   - Ты не был нужен нам здесь, - сказал он на индейском наречии, - но, возможно, я найду тебе применение. Да, думаю, я смогу это сделать.
   - Мы, Паррор. Мы сможем, - тихо проговорила Джанисса, и на какое-то мгновение два невидимых меча словно скрестились в воздухе между ней и Паррором.
   - Послушай, Перейра, или как там тебя звать, нам нужно поговорить, - гневно сказал Рафт. - Прямо сейчас. И разговор наш будет коротким.
   - Неужели? - язвительно проворчал Паррор и подкинул серебряный хлыст так, что тот зазвенел у него в руках.
   - Где Крэддок? Что ты сделал с ним?
   - Ничего. Просто показал ему одно зеркало, в котором он увидел... впрочем, я не знаю, что он в нем увидел. После этого он погрузился в сон.
   - Разбуди его и отведи меня к нему.
   - Но он уже не спит.
   - Вот так-то лучше, - сурово проговорил Рафт. Он не сводил глаз с хлыста Паррора и держал свою руку на холодном прикладе винтовки. - Ты ведь с такой же легкостью убил и да Фонсеку, не так ли?
   - Убил? Нет. Зеркало мое. Я дал его да Фонсеке только на время, а потом забрал обратно - вот и все.
   - Зеркало твое? - удивленно прошептала Джанисса.
   Паррор ей ничего не ответил.
   - А что было потом, меня не касается, - продолжил он. Да Фонсека был мне больше не нужен. И он слишком много говорил.
   На Рафта накатила волна гнева. Высокомерие этого бородача, его равнодушие и что-то нечеловеческое, чему Рафт не мог найти имени, - все это, вместе с напряжением последних трех недель, привело Рафта в ярость. Нет, пули здесь было уже мало. Ему захотелось расправиться с Паррором собственными руками.
   - Мерзавец! - прорычал Рафт. - Если Крэддок умрет, я сверну твою поганую шею. Веди меня к нему!
   Он бросился на Паррора и крепко схватил его за плечо, испытывая при этом животное наслаждение от того, что он наконец добрался до своего врага.
   Рафт знал приемы дзюдо, был сильным и ловким, и он не ожидал молниеносной реакции Паррора.
   Правильное, красивое лицо бородача исказилось - теперь это был настоящий дьявол. В своей стремительной, слепой, нечеловеческой ярости Паррор по-звериному оскалился и свирепо зашипел, пытаясь освободиться. Рафт почувствовал, как напряглось все тело Паррора, а в изнеженных, тонких руках неожиданно появилась неукротимая сила. На какое-то мгновение оба противника намертво схватили друг друга.
   От напряжения у Рафта зазвенело в ушах, и вдруг он услышал сзади голос Джаниссы:
   - Брайан! Отпусти его! Быстро!
   Она выкрикнула это так отчаянно и настойчиво, что Рафт подчинился.
   Потрясенный собственным внезапным гневом и злобой, он отпустил Паррора. Но еще больше его поразило другое: он никогда не видел человека, даже сумасшедшего, который был бы охвачен такой дьявольской яростью, как Паррор.
   В этой короткой схватке была еще одна неожиданность для Рафта: под сеткой мышц в груди Паррора он безошибочно различил ровное биение сердца.
   Но там, на станции, пульса у него не было!
   Паррор отступил назад, тряхнул головой и вновь стал прежним - невозмутимо-спокойным и высокомерным. Это было удивительно: слепая ярость угасла в нем так же неожиданно, как и возникла.
   - Ты не должен так вести себя с нами, Брайан, - тихо проговорила Джанисса. - Если тебе надо убить - попробуй, но не обращайся с нами так грубо.
   Собственный голос показался Рафту чужим.
   - С вами? Но кто вы? - спросил он и перевел недоуменный взгляд со сдержанного лица девушки на загадочные темные глаза мужчины.
   Паррор молчал - лишь спокойная, самоуверенная усмешка играла на его губах. И в этой усмешке Рафт прочел ответ. Теперь он начал понимать, что означают эти плавные гибкие движения и звериная ярость, которая проснулась в этом теле, едва до него дотронулись. Ну конечно же, во всем этом было что-то нечеловеческое. Рафт вспомнил, что ему сказал Паррор на станции: "Мне встретились ваши предки, доктор. Они сидели на деревьях, галдели и почесывались. Мне встретились и мои предки".
   Теперь Рафт знал, что в джунглях он не раз проходил мимо них и не замечал. Они были там, в высокой густой траве, бесшумно переступали пружинистыми лапами, и лесные тени плавно скользили по их пятнистым телам. Он слышал их рычание в темноте джунглей и видел их сверкающие в отблесках костра глаза. Рафт подумал, что теперь он знает, кто такой Паррор, Джанисеа и весь их род.
   Они не были людьми в буквальном смысле. Их происхождение было отличным от человеческого. Как врачу, который занимался биологическими и антропологическими исследованиями, Рафту было известно, что теоретически возможны даже абсолютно невероятные случаи. В эволюции нет непреложных законов. Лишь случайность сделала человека господствующим и разумным биологическим видом. Случайность и особенности развития кисти.
   Наши далекие предки, подумал Рафт, были обезьянами и жили на деревьях, их гибкие и умелые руки положили первый камень в здание цивилизации. Но случись иначе, и миром могли бы править те, кто произошел от собак, рептилий или кошек.
   Кошки!
   Его поразила неожиданная мысль: только одно семейство животных обладает явными признаками развития большого пальца, за исключением грызунов, которые им не пользуются. У домашних кошек иногда встречается еще один, особенный палец на передних лапах. Большой палец.
   Хозяин называет своего любимца Лапкой или Драчуном по этой причине и более ни о чем не задумывается. На самом деле этот дополнительный палец придает еще большую гибкость лапе, а с течением времени и при благоприятных условиях - о загадках, которые еще хранила Паитити, можно было только догадываться - этот признак мог развиться и обернуться чудом!
   Значит, семейство кошачьих. Ну что ж, кое-что это объясняло, но до полной разгадки было еще далеко. Рафт, как и прежде, не мог взять в толк, что связывало Паррора и Дэна Крэддока. Оставалась неразгаданной и тайна зеркала, из-за которого умер да Фонсека. И было еще очень многое, чего он не понимал. Слишком многое.
   Рафт заметил, как Джанисса неожиданно напряглась и заволновалась, точно кошка, у которой шерсть встала дыбом. Это сравнение пришло само по себе. И почти одновременно с этим он услышал далекий шум, звук тяжелых шагов и звон металла.
   Но Паррор не казался удивленным. Он повернулся к полупрозрачной двери - за ней в матовом стекле вырисовывались какие-то тени. В дверь постучали.
   - Паррор? - В голосе Джаниссы прозвучал вопрос.
   Он что-то ответил ей на языке, который был непонятен Рафту. Девушка кинула быстрый взгляд на Рафта. Глаза ее угасли. Неожиданно ее гибкое тело изогнулось, она встала и быстро исчезла в деревьях за сводом арки.
   Паррор отдал какой-то приказ. Овальная дверь поднялась вверх и исчезла на глазах у Рафта. На пороге, в тусклом свете, обозначились силуэты людей. Но были ли они людьми?
   На них были плотные, прекрасно выкованные кольчуги, а голову защищали мелкие, переплетенные в виде узора, сверкающие кольца из металла. У каждого из десятерых вошедших мужчин на поясе было оружие, напоминающее шпагу.
   Как и у Паррора, в их облике странно сочетались сила и изящество, а в их движениях было то же гибкое, плавное проворство ягуара. Пристальные взгляды их раскосых глаз были устремлены на Рафта.
   Паррор, передернув плечами, отступил назад, и десять воинов мгновенно приблизились к Рафту. Он отскочил к стене, где была его винтовка, но, увидев, что его уже окружили и до винтовки не добраться, выхватил револьвер.
   Тонкий и гибкий, как проволока, металл обжег его запястье, словно к нему приложили раскаленное железо: это был хлыст Паррора. Рафт выронил револьвер и почувствовал натиск обступивших его тел; но, как ни странно, ни один из воинов до него не дотрагивался.
   Они обнажили свои шпаги, которые, ярко сверкая, слились в единую смертоносную сетку. Сталь лезвий пела и кружилась вокруг него, и Рафт отпрянул назад. Он попытался приблизиться к Паррору, но бородача рядом не оказалось - он стоял в глубине комнаты, уже почти под сводом арки, и внимательно наблюдал за происходящим.
   - Он говорит на индейском? - спросил чей-то низкий голос.
   Паррор кивнул. Воин с бронзовым, изрезанным шрамами лицом обратился к Рафту.
   - Ты пойдешь с нами без принуждения? - спросил он.
   - Куда? - решительно парировал Рафт.
   - К Властелину.
   - А! Значит, здесь есть кое-кто поважнее тебя, - сказал Рафт, повернувшись к Паррору. - Хорошо, я, пожалуй, сыграю в эту игру и надеюсь, что не все в ней будет по-твоему.
   Паррор усмехнулся.
   - Я же сказал, что смогу найти тебе применение, - тихо проговорил он на португальском и вновь перешел на загадочный язык людей-кошек.
   Воин со шрамом быстро спросил его о чем-то, и ответ Паррора прозвучал, видимо, вполне убедительно, потому что воин опустил шпагу.
   - Итак, Крэддок, ты идешь? - спросил он Рафта на индейском.
   Крэддок? Рафт уже открыл рот, чтобы возразить, но Паррор прервал его и принялся быстро разговаривать о чем-то с воином.
   На этот раз Рафт оборвал его:
   - Я не Крэддок. Меня зовут Брайан Рафт, а вот пришел я сюда за Крэддоком. Этот человек, - Рафт показал на Паррора, - похитил его.
   - Мне жаль, но этот номер здесь не пройдет, - сказал Паррор. - И теперь я уже ничем не смогу тебе помочь. Здесь правит Властелин, и тебе придется говорить с ним. А сейчас тебе лучше следовать за Ванном.
   Ванн, воин со шрамами, проворчал:
   - Он прав. Ложь тебя не спасет. Идем! А ты, Паррор...
   Он процедил несколько слов, которые Рафт не понял. Глаза Паррора злобно сверкнули, но он ничего не ответил воину.
   Рафта подтолкнули в спину, и он неохотно двинулся вперед, бросив взгляд на револьвер, который выбил у него Паррор, на винтовку и рюкзак - все это было теперь в руках у воинов. На пороге он обернулся и сурово посмотрел на Паррора.
   - Я еще вернусь, - уверенно пообещал он. И, шагнув под свод арки, он вошел в Паитити.
   ГЛАВА V
   Долина чудес
   Уже не в первый раз он подумал об этом странном, непонятном, затерянном мире, который был так не похож на все то, о чем ему приходилось слышать. Рафту были известны легенды об утерянных цивилизациях, об Атлантиде, Лемурии и о фантастических прорывах из прошлого.
   Но здесь, в Паитити, он не находил ничего общего с этими вымыслами - ни острова сокровищ в загадочном море, ни неизведанной земли. И все же в Паитити была какая-то непостижимая тайна - тайна чужого мира.
   И мир этот оказался слишком ярким, реальным, живым, чтобы его можно было принять за сказку. Переполненная чаша жизни, скрытая незримым покровом чужого мира, - долина тайн, благословенная и проклятая, как ни одно другое место на земле.
   Неведомая сила заронила свое семя в почву Паитити, притронулась к ее деревьям, дала новое дыхание ее воздуху - пока в конце концов весь мир Паитити не превратился в нечто неземное.
   Возможно, когда-то сюда упал метеорит, подумал Рафт, вспомнив четко очерченный, миль в пятьдесят в поперечнике, участок джунглей, который он увидел сверху, с горы. Но все остальное было умело скрыто. Обычные земные деревья не могли бы этого сделать, да их здесь и не было. Рафт посмотрел на этот призрачный мир и подумал об огромных колоннах в том зале, куда выходил тоннель. Столбы Карнака были карликами в сравнении с этими деревьями, которые, казалось, поддерживали сам небесный свод.
   Рафт вспомнил древнескандинавский миф о Иггдрасиле - древе жизни, на котором, по преданиям, покоится мир.
   Наверное, лишь немногие мамонтовые деревья Калифорнии могли сравниться своими размерами с этими исполинами. Только в поперечнике они были не меньше, чем большой городской дом. Росли они поодиночке, на расстоянии полумили, а то и дальше друг от друга, и где-то невероятно высоко зеленели их кроны. Дерево высотою в пять миль!
   Небо было зеленым от их листвы, а корни, словно стрелы, выпущенные титанами, уходили глубоко в землю.
   Корни эти, подумал Рафт, могли доходить до самого ада! И оттуда, из этих глубин, ровные и прямые, без единой ветки, вздымались стволы, концы которых терялись в сочной зелени крон.
   И все же небесный свод проглядывал сквозь эту завесу. Почти прямо над головой Рафта был небольшой разрыв, через который виднелось тропическое солнце. Но здесь, внизу, воздух был чистый и прохладный, как на заре.
   Единственной преградой для этого прозрачного потока воздуха были сами деревья. Рафт заметил крутой спуск, который, петляя, уходил вниз и ярдах в пятидесяти выходил на тропу, исчезающую в глубине гигантского леса. Откуда-то издалека до Рафта донеслись еле слышные раскаты.
   И больше ничего - только Ванн, повернув голову, вопросительно посмотрел назад. Рафт последовал его примеру.
   Позади него уходили ввысь и терялись в кронах исполинских деревьев ровные стены и башни дворца Паррора. И на этот неприступный замок зловеще медленно наползало каменное облако.
   - Это просто обвал, - спокойно проговорил Ванн и подтолкнул Рафта вперед. - Опасности никакой нет.
   - Нет опасности!?
   - Конечно, нет, - воин, казалось, был удивлен реакцией Рафта. - И ты это сам знаешь.
   Рафт снова посмотрел вверх. Лавина, несомненно, приближалась, но не так быстро, как это должно было быть. Рафт обратил внимание на одну из каменных глыб - она ударилась о выступ скалы, отскочила от него и падала дальше вниз.
   Но как медленно она падала - как медленно!
   Словно сам воздух, переворачивая ее из стороны в сторону, спокойно нес эту громадину вниз и опустил ее на одну из башен замка. Глыба отскочила от башни, никак ее не повредив, и падала дальше - так медленно, что Рафт мог различить каждую щербинку на ее поверхности. Наконец глыба упала на землю.
   Надо сказать, она была не из маленьких, но падала вниз, кружась, как пушинка.
   - Не стой на месте, Крэддок, - сказал Ванн и оттолкнул Рафта подальше от падающего камня. Камень размером с арбуз ударился о склон и, медленно отскочив, полетел дальше. Идущие позади воины посматривали вверх, время от времени уворачиваясь от камнепада. Ошеломленный Рафт пристально глядел вверх.
   - Я думал, что камнепад разрушит замок, - сказал он.
   - Никогда. Те, кто его строили, строили навечно, - ответил Ванн. - Это был не наш род, они были всесильны.
   - Что же, черт подери, заставляет эти камни падать так медленно?
   - Они падают уже быстрее, чем при наших отцах. Но и так они не опасны. Нам могут причинить вред только живые создания. И... хватит разговоров, иди вперед.
   Он крепко взял Рафта за руку и повел его вниз по виадуку. Воины шли за ним следом - стальные лезвия шпаг мерно бряцали, ударяясь о кольчуги.
   Да, подумал Рафт, хватит разговоров. Хотя... кто знает? Он еще не успевал найти ответа на одну загадку, как за ней уже следовала другая.
   Предки тех, кто окружал его сейчас, были кошками, и это объясняло многое, но не давало ответа на вопрос: почему каменные глыбы, летящие с высоты, падали так медленно, словно были обычными воздушными шарами?
   Не мог он разгадать и странного, необъяснимого поведения Паррора и Джаниссы. Поначалу девушка казалась вполне дружелюбной, а потом безмолвно подчинилась воле Паррора. И, вдобавок ко всему, воины уверены, что он - Дэн Крэддок.
   Конечно, Паррор сыграл на этом очень умело, и Рафт знал доказывать Ванну, что он не Крэддок, - бесполезно. Возможно, у него появится шанс, когда его приведут к Властелину. При условии, что тот не окажется обросшим шерстью дикарем, с привязанными к поясу человеческими черепами.
   Рафт усмехнулся. На самом деле он уже успел заметить, что эта страна, при всей своей странности, не была варварской. Здесь существовала древняя высокоразвитая культура - это было разумное цивилизованное общество, хотя и совершенно чуждое человеческому. Мир кошек не мог быть похожим на мир людей, и все же основные законы были одинаковы и там, и здесь. Равнобедренный треугольник будет равнобедренным и на Земле, и на Марсе. К сожалению, вопросы геометрии вряд ли будут предметом обсуждения. Психология - тонкая штука, она умело расставляет ловушки, и маловероятно то, что она совпадает у антропоидов и у кошачьего семейства.
   Как бы там ни было, люди-кошки не могли быть созидателями.
   Они были лишь мастеровыми. В подтверждение этому Рафт вспомнил слова Ванна о том, что кто-то другой построил замок Паррора. Всесильный когдато род. Когда? Тысячу лет назад? Миллион? Человеку потребовался срок, соизмеримый лишь с вечностью, чтобы стать разумным существом, - эволюция не совершается в мгновение ока. Но за несколько поколений даже мутация не смогла бы превратить представителей кошачьего семейства в разумных созданий.
   Впрочем, рассуждать об этом сейчас было мало пользы. Гладкая поверхность склона окончилась, и он оказался на обычной, грунтовой тропинке, которая, петляя между исполинскими деревьями, убегала вдаль. Теперь, когда его ноги действительно коснулись земли Паитити, он еще больше удивился всему тому, что его окружало. Эти колоссы, казалось, двигались и подступали все ближе и ближе - словно это был пугающе громадный живой Бирнамский Лес *. Такими были эти деревья!