Страница:
УМНЫЙ ГЛУПЫЙ СОВЕТ
Семь добрых дел должен тот совершить,
кто путь свой зовет добром,
и семь раз по семь с себя шкур спустить,
пока не найдет свой дом.
Но семь раз по семь совершающий зло
не ступит на земли зла,
пока из песка не родится стекло,
а из омелы - стрела.
Друид привык спать волшебным сном и видеть сквозь него картины реальности. Походило это, если подобное сравнение вообще уместно в данном случае, на слежение за облаками на небосводе, когда голова слегка опущена, а глаза сосредоточены на поверхности небольшого, чистого пруда. Возможно, бард мог бы сказать лучше, но Кречету, рожденному на севере Ллогрис, у рубежей Озерного края, лишь этот образ и приходил в голову. Конечно, вяло текущая жизнь хрустальной глыбы, что держала его в плену, мешала видеть ясно и далеко. Мир, доступный разуму друида, заканчивался на границе Хоровода Великанов. Возможно, это не самое древнее из колец менгиров на землях Запада, зато самое известное из них. Число легенд, которыми было окружено титаническое сооружение ушедшей эпохи, исчислялось тысячами. Несколько полезных свойств каменных кругов Кречет знал, но не раз думал - и другие соглашались с ним, - что подлинное предназначение этих построек останется неразгаданным навсегда. Слишком уж многое в Старом Мире было чуждым теперешним хозяевам земли, настолько чуждым, что они стерли тот, прежний мир до основания, заплатив своими и чужими жизнями за право жить в своем собственном. Иногда старик чувствовал, как его дремлющего сознания касается иной разум, витающий где-то в запредельных сферах. Касание оставляло вязкий и скользкий отпечаток, если мысль может быть вязкой и скользкой; чертовски хотелось как следует вымыться, но такой возможности Морра ему не оставила. Однажды на вершину кромлеха неосторожно опустилась ворона. Черные перья и кожа тут же обратились в прах, птичьи косточки застучали по граням замаскированного кристалла, а то, что осталось от разума крылатой родственницы воинственной Морриган, передало все свои познания жаждущему новостей друиду. Многого Кречет не узнал, однако этот случай возвратил ему надежду. А через некоторое время границы Хоровода Великанов пересек великий герой. Ниал выглядел несколько постарше, у него прибавилось уверенности и нахальства - но также и знаний. Месяцы странствий по землям гэлов, благосклонным к искателям приключений и никогда не заставляющим оных искателей скучать, принесли свои плоды. Выворачивать наизнанку сознание великого героя друид не стал - не столько потому, что не хотел, сколько из-за своей неспособности совершить это. Где-то Ниал сподобился отыскать защиту от волшебных фокусов такого рода. И ведь не только защиту! Из старых ножен, подвешенных на пояс справа, великий герой извлек средней длины меч с витой бронзовой рукоятью в виде человечка. Сужающееся посредине лезвие напоминало вытянутый ивовый лист, падающий на острие солнечный луч сам собою расщеплялся надвое. - Ага, вот ты где... - пробормотал Ниал, сжимая левой рукой какой-то талисман. Кречет, разумеется, не мог его видеть, но ореол могущества - тонкого, лихого - чувствовал даже сквозь беспокойный сон. Клинок свистнул в воздухе и впился в заколдованный камень. Живой кристалл всхлипнул и перестал быть живым, отпустив свою добычу на волю. Великий герой с проклятьем отпрянул, занося меч. А потом, узнав друида, фыркнул в пробивающиеся усы и убрал оружие в ножны. Чувствовал себя Кречет, мягко говоря, не лучшим образом, однако язык у него по-прежнему работал как положено. Потому он сумел поведать Ниалу историю, слегка похожую на правду, одновременно узнавая, что же случилось за время заточения в кристалле. Поверил великий герой в историю друида или нет, трудно сказать, но на все вопросы обстоятельно ответил. Отряд Девяти, как с легкой руки Лиа нарекли находящуюся под началом Ниала компанию, примерно с полгода шатался по Ландам, Гьенни, Лионесс, Гитину и Ллогрис. Вокруг Девятерых сами собой начали возникать разнообразные слухи, начиная от того, что они шпионят в пользу Империи, уже двести лет мечтающей покорить земли гэлов, и заканчивая предположением, что кто-то из отряда готовится бросить вызов всем богам сразу и ищет нужное оружие для этой войны. Слух о намерении Девятерых выступить против морских демонов-фоморов в списке также присутствовал. Кречет не стал заострять на этом внимание - несмотря на то, что великий герой уже прошел половину пути, знать о цели этого пути ему покуда не следовало. Друид поинтересовался лишь, умеет ли хоть кто-нибудь в компании великого героя считать на пальцах, до девяти - ибо если он ничего не перепутал, из замка Морхальт с Ниалом и Ивин ушло шестеро, то есть всего отряд насчитывал восемь персон. Откуда Лиа, племянница Кормака, выкопала "Девять" и почему никто не удивлялся подобному расхождению в цифрах? Великий герой в ответ широко ухмыльнулся и сообщил, что девятым в отряде с самого начала считался мудрый наставник, имя коего кому попало открывать нельзя. Старик недоуменно поднял левую бровь: это кого же Ниал успел заполучить в мудрые наставники? Ухмылка великого героя стала еще шире, и он извлек из поясного кошеля металлическую пластину, на которой был запечатлен образ упомянутого мудреца. Кречет посмотрел на поверхность отполированной меди, увидел отражение собственной физиономии, фыркнул, осознав, что его провели как мальчишку - и похвалил Ниала за смекалку. Последнее было совершенно искренним. - А сюда-то тебя зачем принесло? - спросил друид чуть погодя. - Ну как же. В Гарре один из жрецов Морриган попросил глянуть, не угнездилось ли тут какое древнее зло, и если угнездилось - понятно что. Я и согласился посмотреть. А "злом" оказался ты. - И часто ты имел дело со жрецами? - старик поспешил увести беседу с опасного русла; конечно, избытком проницательности великий герой наделен не был, но рисковать ни к чему. - Это был второй раз. - А первый? - Тогда я, Ивин и Гвайр выкрали из Каэр Баннога этот вот клиночек и кое-что еще. Остальная добыча уже разошлась, а Рассекающую Камень я оставил себе. Оружию грех пылиться в храмовой сокровищнице, ведь верно? Кречет неопределенно повел плечами. До оружия - которое кусок металла - ему дел не было. Ну разве что... - А название ты мечу сам дал? - Зачем сам? Тут, на лезвии написано. Сам я, правда, читать не умею, Блэз перевел. Неделю возился. Говорит, древнегэльский язык и руны дверлингов. Друид усилием воли подавил возникший в глазах блеск. Есть! Старые легенды не солгали - и его собственное пророчество тоже, как ни странно, оказалось верным. Фоморы, народ моря, издревле не были в хороших отношениях с народами суши. Еще до появления людей на земле они враждовали с эльфами-Эльдар и дверлингами-Дуэргар те друзьями-приятелями также не были, но против фоморов заключили военный союз. Племени Dwaergar давно уже не существовало, однако некоторые вещи их работы охотно служили людям, а при случае могли и вспомнить о прежнем своем предназначении. Оружия это касалось в первую очередь. Оружия, которое послужит орудием завершения пророчества и свергнет с жемчужного трона Королеву Моря, которую люди не зовут богиней, но поминают не иначе как "госпожа Моргьен", если уж употребляют ее имя, а не титул... - Созданное дверлингами заслуживает лучшей участи, - согласился Кречет. На сей раз плечами пожал Ниал. Сказки об эльфах и драконах еще имели какой-то смысл, их пусть редко, но встречали. Вымершие же дверлинги великого героя интересовали мало. - Заканчивай дело со жрецами, а мне надо завершить то, что я не успел до пленения, - молвил друид. - Куда вы планируете отправиться после? - Не знаю. Может, в Озерный край, может, через северный Гитин в Лангр или Морван, а то и в Аргон Арденнский. Еще не решили. - Тогда послушай совета: держись пока подальше от большой воды. - От моря, что ли? И почему? - От большой воды, Ниал. Попросишь Гвайра или Блэза объяснить. - Ладно, хотя мне это кажется глупым. Так и должно быть, мысленно фыркнул Кречет. Ведь это глупость и есть. Такая глупость, которую даже великий герой заметит, споткнувшись об нее. А поскольку Морра и предположить не может, что умный противник посоветует своему "подопечному" совершить неумный поступок, такой совет наверняка доставит ей некоторое количество неприятностей. И это уже половина того, что Королева Моря задолжала ему за плен в живом кристалле. Вторая половина воспоследует довольно скоро, или напрасно Кречета в детстве обзывали сыном демона. Морра, правда, тоже простой смертной не считалась, но подобных эпитетов владычице фоморов, к некоторому ее сожалению, никогда не присваивали.
ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ
Семь раз по семь лет минуло с тех пор,
но память седьмой волны
прочна как скала и остра как топор,
что выкован для войны.
Семь раз по семь лет - или больше в семь раз,
для памяти все равно:
ведь тем, кто лишен от рожденья глаз,
не нужно смотреть в окно...
- Он использует тебя. "Никогда не мешайте любовь с политикой" - мысленно повторил Ниал вослед плеяде мудрецов былого или грядущего. И вместо того, чтобы просто покрепче обнять девушку, прижать потеснее и заняться более приятным делом, он произнес: - Меня это не волнует. - А напрасно. Великий герой все же обнял Ивин, но не стал и пытаться закрыть ей рот поцелуем. "Женщина говорит, когда хочет, и если ей мешать, скажет гораздо больше, чем собиралась вначале" - вероятно, подобные слова тоже принадлежали или будут принадлежать кому-то из великих сочинителей различных мудрых наставлений. Ниал не знал, кому, да и не интересовало его это. - Пусть делает, что хочет, - усмехнулся он, незаметно потянув шнурок, стягивающий ворот блузы девушки. - Я не совсем тот, кем он меня считает. - Кречет, знаешь, не самый глупый в Галлии... - пальчики Ивин скользнули к пряжке его пояса. - Его так просто не обманешь... Оторвавшись от губ девушки и развязав ее поясок, великий герой ответил: - Так он сам себя и обманывает, я ему слова поперек не говорил. - Помогая Ивин выскользнуть из широкой зеленой блузы, Ниал добавил: - И сам он, и госпожа Моргьен, - они так хорошо водят себя за нос, что мне не нужно ничего самому делать... - Не увлекайся... - посоветовала девушка, выгибаясь назад. Широкая зеленая лента, удерживающая ее волосы, упала в траву. - Ты можешь думать, что хитрее, но сила... сила пока у них. - Мне хватит моей силы, - сказал великий герой, чуть приподняв Ивин, чтобы обоим было удобнее. - А где не хватит, ты поможешь. Крепкие объятия и тонкий аромат яблоневого цвета стали единственным ответом на эти слова.
ПЛАТА ЗА САМОУВЕРЕННОСТЬ
Семь раз уходил за добычей рыбак,
семь раз возвращаясь домой
и вслед за ним в море ушли сыновья,
но дрогнул один, седьмой.
Семь раз подходил он к зеленым волнам,
но тут же бросался прочь
в пучине он видел жемчужный храм,
где правит богиня-Ночь...
"Чтобы избежать большой воды, следует держаться вблизи воды малой," - так объяснил Блэз, ученик филида, знавший массу не совсем традиционных поговорок. И не только знавший, но и умеющий по временам объяснить, почему иное его слово, звучащее издевательски и бессмысленно, на самом деле исполнено мудрости высшего закона. Не то чтобы великий герой понял что-либо из объяснений Филида, как среди Девяти прозывался Блэз, но совету последовал. Малая вода - значит, что-то вроде пруда, и следовательно, направляться им нужно было в Лохланн, Озерный край. Предпочтительно в северо-восточную его часть, к границе Арденн. Для отряда героев дело должно сыскаться в любом месте, сомнений в том не возникало. Дело и сыскалось. Вот только приниматься за него Ниал не решался, так как это нарушало прямой совет Кречета. Поручение Динаса, рикса Озерного края, было простым по формулировке: выяснить, почему один из семи рыбаков, вышедших в море, не возвращается. Сами рыбаки в один голос твердили о гневе Владычицы Морей, на кого оный гнев направлен - неизвестно, однако ни одна лодка уже месяц не покидала причалов. Даже в устье Сены, каковая хоть и считалась рекой, но находилась вблизи моря. Пока Лохланн не голодал, но продлись такое еще месяц - и многие не доживут до весны. Выяснить в общем-то было несложно - взять лодку, выйти в море и подождать. Может, две-три лодки, чтобы ожидание не оказалось чересчур долгим. Ну выползет очередное морское чудовище, ну порубят они его в мелкий фарш, - после этого, конечно, заявится какой-нибудь из более разумных прислужников госпожи Моргьен, которому уже можно будет задать вопрос. Все это просто, понятно и выполнимо. Сомневался великий герой только насчет одного: кто расставил ему эту ловушку, старый друид или Королева Моря? Если первое - в нее следовало лезть немедленно, причем головой вперед, но вот если второе - дело дрянь. Хуже всего, что великому герою не у кого было спрашивать совета. В таких вот тяжких раздумьях Ниал брел берегом Узкого моря, по ту сторону которого высились зачарованные леса Альбиона - и буквально наткнулся на решение. Даже удивительно, насколько все просто... - Брес, ты как-то хвастал, что умеешь дышать под водой? - Было такое. - Это только у тебя в Лионесс так, или здесь тоже? - Это везде так. Была бы вода. Море, озеро или река - неважно. - А глубоко ты сможешь добраться? - Во дворец Морской Владычицы - вряд ли, но перейти Узкое море по дну смог бы, наверное. А что ты задумал? - Да так, один фокус... - Не как в Каэр Банноге, надеюсь? - Нечто в этом роде. Брес-Волнорез покачал кудлатой головой. - Ох, заставишь ты меня поседеть прежде времени... - Пышные усы великана седина не осмелилась бы тронуть и через двадцать лет, о чем Брес прекрасно знал. - Кому сюрприз готовим? - Тебе лучше не знать, - подмигнул Ниал, поворачиваясь к остальным. - Легионер, мы сможем здесь соорудить эту метательную машину... ну, как ты ее там звал, "осел"? - "Онагр", - поправил Видерикс. - Найди мне кузнеца, полдюжины плотников и тридцать-сорок локтей крепкого каната из конского волоса - через три дня будет тебе камнемет. Долго вряд ли прослужит, но тебе, я так понимаю, нескольких выстрелов хватит? - Да довольно и одного, абы в цель попал. Лиа, Гвайр - попросите помощи у Динаса? Полдюжины плотников для камнемета, и десятка два стрелков надо бы в резерв. - С кем ты сражаться вздумал? - фыркнула Ивин. - Терпение, все объясню на месте. Блэз, Керидуэн - нужно очистить берег от рыбаков. Чтоб через два дня тут лишнего человека не оставалось. Мы с Ивин берем север, вы - юг. До Гавра. Пусть пересидят где-нибудь несколько дней, потом могут возвращаться. Придумайте сами чего-нибудь, мол, сюда придет громадное злобное чудовище, а мы не хотим рисковать чужими жизнями... Еще несколько коротких вопросов - и план перестал быть простым планом, став наброском предстоящей операции. Набросок этот великий герой предусмотрительно держал в голове: она хоть и дырявая, зато своя, и кто попало туда влезть не сможет. За четыре дня Ниалу начало казаться, что покончить с полудюжиной морских чудовищ будет много проще, чем заставить лохланнских рыболовов на неделю убраться с побережья миль за десять-двадцать, чтобы им не было видно моря. Тем не менее, великий герой не напрасно звался великим героем и записал на свой счет еще один эпический подвиг. Видерикс тем временем, при помощи Бреса и доставленного из Руана обоза "добровольных помощников", соорудил на прибрежном холме большой камнемет, какие не раз видел в Империи и даже помогал обращаться с ними. Трудно сказать, мог ли "онагр" Легионера поражать цель с той же точностью, что боевые машины Тита Веспасиана, но из Девяти только Видерикс и разбирался в имперской махинерии. Гэлы не то чтобы считали подобный вид военного искусства колдовством (как уверяли хронисты Pax Romana, описывая "северных варваров"), но сами никогда не использовали. Лишь те, кто служил в армии Средиземноморской Империи, понимали, зачем нужны метательные машины, однако и среди них не многие точно знали, как эти машины работают. Видерикс утверждал, что знает. Не верить ему было опасно: Легионер подковырок на собственный счет упорно не понимал, мог и мечом пырнуть, с него станется... - Готово, начальник, - повернулся Видерикс к подходящему Ниалу, шутливо отдавая салют. - Куда нацеливать? - Далеко бьет? Ты как-то говорил, на милю... - Ну, этот навряд ли, но полмили будет. - Тогда... - великий герой еще раз окинул взглядом берег, изображая опытного полководца, - во-он к той бухточке, слева. Локтей на двадцать от берега. Сделаешь? - Ага. Камень будет фунтов на тридцать примерно. И "онагр" пристрелять надо бы. - Времени у тебя до вечера, Легионер. Брес! - Что, уже купаться? - Да. Ныряй. Рыжеусый великан сбросил плащ, рубаху и башмаки, покрепче затянул пояс, прихватил любимое короткое копье и пошел, как выразился, "купаться". - Куда это он? - спросил подобравшийся сзади Блэз. - На рыбалку. - С копьем? - Ты никогда рыбу без удочки не ловил? - Ловил. Руками. Ниал с уважением кивнул. - Эта рыба великовата будет. Даже для рук твоего братца. - Понятно... - мудрый Филид не стал вдаваться в подробности. Ладно, что дальше делаем? - Пока отдыхаем, разве что Легионеру помощь понадобится. Кстати, чего пожевать ни у кого нет? ...Когда огненная колесница Луга прочертила по Узкому морю дрожащую дорогу цвета угасающего костра, из воды почти без всплеска появился Брес. По коже Волнореза в четырех местах словно теркой прошлись, из левой руки выдрали полуфунтовый кусок мяса, от любимого копья оставили только иззубренный наконечник, и даже усы напоминали скорее ржавую тряпку, которой разве что щели в доме конопатить. Однако упрямые искры по-прежнему плясали в синих глазах великана, и он был готов, слегка передохнув, снова ринуться в бой с целой армией подводных чудовищ. Впрочем, скоро примерно это ему и предстояло - потому что армия подводных чудовищ следовала за Бресом, не очень-то и отставая. И камень из "онагра", расколовший исполинского краба на четыре части, эту армию даже на миг не задержал. Великий герой с запозданием понял, что, мягко говоря, недооценил то внимание, которое готова уделить его скромной персоне госпожа Моргьен. Но отступать было некуда. "Говорил же тебе, подальше держись от большой воды, - внезапно раздался в его голове голос Кречета. - Теперь я не сумею помочь. Чересчур много. На сушу выманивайте и молите небо, чтобы они оказались достаточно глупы..." В эту ночь Ниал вспомнил все баллады о древних временах, о том, как "из пучины морской на решающий бой выходили армады фоморов". И то ли память выбирала самые неприятные моменты, то ли менестрели слегка преувеличили мощь побежденных, дабы еще более возвысить доблесть и силу победителей, - только утро наступило, а великий герой, хоть и чувствовал себя измочаленным веником, был еще жив. Не всем так повезло: от резерва стрелков Динаса Лохланнского уцелели только трое, Бреса все-таки достало одно из чудищ, возможно, то же, что отчекрыжило руку его брату, Керидуэн лежала с пробитым легким, а Ивин вообще не нашли. Едва осознав ЭТО, великий герой испепелил взглядом приблизившегося Кречета, мгновенно прочел по лицу друида все, что и опасался прочесть, скрипнул зубами и вытер окровавленный клинок о полу широкого одеяния старика. - Ты отправишь меня туда. - Куда - туда? - Куда нужно. Я ее из Аннона верну, если придется. - Не придется, к счастью для Аннона, - молвил Кречет. - Фоморы ее взяли. Заложницей. Ивин жива и останется живой, пока ты будешь делать то, что тебе приказано. Ниал бросил меч в ножны, сел на песок и обхватил руками колени. Он боялся. Боялся, что сейчас окончательно выйдет из себя и разорвет кого-нибудь на части. Живьем. - Каков первый приказ? - процедил он. - Пожертвовать морю котел Дагды. ...Великий герой стал убийцей, вором и клятвопреступником, но исполнил порученное. Святыня Ллогрис и доброй трети Галлии, дарующий жизнь и бессмертие хрустальный котел упокоился в волнах Западного океана. За голову Ниала жрецы Дагды-Киана пообещали заплатить столько серебра, сколько она весит, но за наградой ни один охотник за наживой так и не пришел. А великому герою было позволено увидеть Ивин в колдовском зеркале, убедиться, что с ней все в порядке, и получить второй приказ. Принести в дар морю священный дубовый лист из самого сердца рощи грозного Керунноса. Он исполнил и это, и Рогатый присоединился к охоте на святотатца Ниала вместе со своими Дикими Охотниками. Но охота и теперь не была успешной, а великий герой увидел Ивин еще раз, теперь - без всяких зеркал, лицом к лицу. Они даже успели обменяться несколькими словами, прежде чем слуги госпожи Моргьен уволокли девушку в подводное царство, оставив Ниалу третий и последний приказ. И приказ этот великий герой исполнил охотно и даже с наслаждением, потому что владычица фоморов потребовала у него голову друида по прозванию Кречет. Означенную голову Ниал притащил на берег Западного океана всего несколько дней спустя и швырнул ее в удовлетворенно рокочущий прибой, который тут же раздался в обе стороны, открывая коралловую лестницу в морские глубины. Великий герой шагнул вперед, и воды сомкнулись над его головой.
ВЗГЛЯД СНАРУЖИ
От мертвого смерть отводили семь раз,
но жизнь не вернулась к нему.
Увидевшим свет отдавали приказ
но не повернулись во тьму
идущие там, где нет места следам,
свой рок принимая и срок...
Семь сгинувших стран, семь открывшихся ран
пророк, получи свой урок!
"Мы всегда платим за свои ошибки, Кречет, но иногда нам помогают заплатить. Немножко." Веки оставались сомкнутыми, словно друид не слышал слов, полных иронии и почти явного издевательства. "Так трудно поверить, что кто-то соглашается помочь добровольно, без каких-либо угроз и принуждений. Что не надо обещать наград и власти, задумывая при этом, как бы половчее от этого обещания отвертеться, не нарушая своих слов. Что дело решается тихо и мирно, к обоюдному удовлетворению..." Веки не поднялись и теперь, губы оставались плотно сжатыми. Не было Кречету дел до обоюдных удовлетворений. "В конце концов, ты получил великого героя, я - подвиги великого героя, сам великий герой стал героем истинным и имеет спокойную семейную жизнь вдали от приключений, а если ему вдруг станет скучно, жена быстро даст понять, что с нею куда интереснее, чем с дюжиной чудовищ..." Плотно сжатые губы по-прежнему кривила легчайшая усмешка. "Великий герой Ниал Длиннорукий, - иронически добавила госпожа Моргьен, которую Кречет звал Моррой. - Спаситель всей Галлии от нашествия фоморов, не говоря уж о двух дюжинах иных мелких заслуг перед человечеством." "Видали мы таких спасителей..." - заметил друид. Мысленно. Трудновато говорить вслух, когда голова отделена от тела искусным ударом меча, сработанного сгинувшим племенем Dwaergar. "Видали, во всех видах видали, - согласилась Моргьен. - Впрочем, это обоюдно. Они нас во всех обличьях тоже встречали." "И провожали." "Да, уж мне-то грех возражать..." - Королеве Моря также теперь непросто было шевелить языком: тонкий, остро заточенный кол как раз пронзил диафрагму и подбирался к легким. "И кто выиграл на сей раз?" - с некоторым запозданием поинтересовался друид. "Давай объявим техническую ничью, - ответила Моргьен после недолгих размышлений. - Запутаемся в момент, если начнем каждый ход подсчитывать, а результат все равно не устраивает обоих. Пророчество-то сбылось, но нужно ли тебе такое его осуществление?" "Ладно. По рукам." "Ну и где теперь те руки?" "Там же, где все остальное..."
РАЗВЯЗКА
Семь верных слов произносит тот,
кто семь раз сумел смолчать;
семь раз за столетье терновник цветет,
умеющий снять печать.
И семь парусов для семи кораблей
поднимутся в тот же час,
когда скажут Семеро - "в путь, скорей!"
в седьмой и последний раз...
Эти слова не были пророчеством, а если даже и были, Ниалу никто об этом не удосужился сообщить. Некому стало сообщать. И до чего ж бывшему великому герою это нравилось! Нет, иногда он вспоминал, как самозабвенно рыскал по пещерам и лесным лабиринтам в поисках сокровищ, на какие ни один нищий не позарился бы, как совершал подвиги, достойные шестилетнего потомка болезненного рода Парлана, прибывшего из иного мира в железной лодке с огненными парусами много столетий назад... Он вспоминал и улыбался этим воспоминаниям, улыбался снисходительно и покровительственно. Теперь он мог себе это позволить. Теперь Ниал мог позволить себе многое. Мог бродить где угодно и как угодно, мог жить в домике, который возвел для Ивин, или снова пуститься в странствия, - на нем геасов-запретов не было. На нем была только сама Ивин, которая решила, что приключений ей на ближайшие полвека хватит, а потому всерьез намеревалась создать настоящую, крепкую семью. Желательно, как выразилась девушка, с участием бывшего великого героя, однако ежели вдруг оному великому герою былое важнее грядущего, силком его тут никто не держит. Ниал не слишком задумывался о грядущем, но до минувших дней ему дел точно не было. Ну разве что вспомнить их порой - как вспоминают вчерашний сон, забавно-бредовый, но красочный. Однажды довелось ему услышать популярную балладу о доблестном и славном герое, Длинноруком Ниале из Ланд, во главе отряда добрых демонов-дверлингов одолевшего восьмерых драконов в Лионесс, обернувшегося рыбой и открывшего врата в подземный мир на Каэр Банноге... и еще с десяток всяких разных подвигов, кои неустанно свершала длинная рука великого героя. Отсмеявшись, Ниал вознаградил странствующего барда Талиесиена последним золотым, завалявшимся в кошеле с прежних времен, расспросил о последних новостях в Галлии и окрестных землях, накормил добрым обедом и наутро проводил со всем почетом. Через несколько лет он и вовсе забыл о прошлом, поглощенный заботами о хозяйстве и подрастающих детях... А прошлое - прошлое не помнило и не знало людей, ему были интересны лишь герои, предпочтительно великие. О том, что истинный герой - это герой выживший, герой, совершивший последний подвиг и переставший быть героем, об этом прошлое не слышало и слышать не желало. Настоящее, вообще говоря, этот однобокий взгляд на вещи вполне разделяло. ...Так и завершилась странная история, в которую даже ее герои не верят, в чем лично я, Талиесиен, с ними вполне солидарен. Истинному герою не нужно верить. Ему достаточно - быть. Быть вне странной смеси игры в камни, спектакля и поединка на самом что ни на есть боевом оружии, быть вне карусели бессвязных событий, которую ученые и мудрецы зовут жизнью. Хотя следовало бы именовать сей не очень трезвый бред так, как делаем это мы. Наполовину издеваясь, но только наполовину. "Борьба бобра с ослом" - почетный титул, негласно данный сообществом бардов общему занятию друидов и иных, считающих себя колдунами и волшебниками. И герой истинный - это тот, кто не стал ни бобром, ни ослом. Конечно, далеко не все, подобно Ниалу, завершают карьеру героя, на прощание разделавшись с обоими "игроками". Тут герой, пожалуй, немного перестарался - но поскольку в тот момент он был еще великим героем, а не истинным, обвинять его в чем-либо глупо. Герои вне правил. Великие герои - вне правил общества, а герои истинные - вне правил игры. В общем-то, мир стоит на том, что великих героев не интересует общество, а истинных героев - игра, точнее, помянутая борьба бобра с ослом. Иначе началось бы сражение, ставшее для жителей седой древности источником половины мифов о битвах Хаоса с Порядком, о войнах неба и земли, суши и моря, дня и ночи, гор и деревьев... и достанься победа в этой борьбе бобру или ослу, ничего хорошего из этого не вышло бы. А так - мир цел, великие герои по-прежнему гуляют по нему и свершают эпические подвиги, истинные герои - живут спокойной жизнью среди обычных людей, не обременяя себя избытком воспоминаний, а я и другие умеющие видеть взираем на это со стороны, и порой радуем истинных героев эпическими сказаниями о героях великих. Пока мир цел, иной истины не нужно.
К О Н Е Ц
Семь добрых дел должен тот совершить,
кто путь свой зовет добром,
и семь раз по семь с себя шкур спустить,
пока не найдет свой дом.
Но семь раз по семь совершающий зло
не ступит на земли зла,
пока из песка не родится стекло,
а из омелы - стрела.
Друид привык спать волшебным сном и видеть сквозь него картины реальности. Походило это, если подобное сравнение вообще уместно в данном случае, на слежение за облаками на небосводе, когда голова слегка опущена, а глаза сосредоточены на поверхности небольшого, чистого пруда. Возможно, бард мог бы сказать лучше, но Кречету, рожденному на севере Ллогрис, у рубежей Озерного края, лишь этот образ и приходил в голову. Конечно, вяло текущая жизнь хрустальной глыбы, что держала его в плену, мешала видеть ясно и далеко. Мир, доступный разуму друида, заканчивался на границе Хоровода Великанов. Возможно, это не самое древнее из колец менгиров на землях Запада, зато самое известное из них. Число легенд, которыми было окружено титаническое сооружение ушедшей эпохи, исчислялось тысячами. Несколько полезных свойств каменных кругов Кречет знал, но не раз думал - и другие соглашались с ним, - что подлинное предназначение этих построек останется неразгаданным навсегда. Слишком уж многое в Старом Мире было чуждым теперешним хозяевам земли, настолько чуждым, что они стерли тот, прежний мир до основания, заплатив своими и чужими жизнями за право жить в своем собственном. Иногда старик чувствовал, как его дремлющего сознания касается иной разум, витающий где-то в запредельных сферах. Касание оставляло вязкий и скользкий отпечаток, если мысль может быть вязкой и скользкой; чертовски хотелось как следует вымыться, но такой возможности Морра ему не оставила. Однажды на вершину кромлеха неосторожно опустилась ворона. Черные перья и кожа тут же обратились в прах, птичьи косточки застучали по граням замаскированного кристалла, а то, что осталось от разума крылатой родственницы воинственной Морриган, передало все свои познания жаждущему новостей друиду. Многого Кречет не узнал, однако этот случай возвратил ему надежду. А через некоторое время границы Хоровода Великанов пересек великий герой. Ниал выглядел несколько постарше, у него прибавилось уверенности и нахальства - но также и знаний. Месяцы странствий по землям гэлов, благосклонным к искателям приключений и никогда не заставляющим оных искателей скучать, принесли свои плоды. Выворачивать наизнанку сознание великого героя друид не стал - не столько потому, что не хотел, сколько из-за своей неспособности совершить это. Где-то Ниал сподобился отыскать защиту от волшебных фокусов такого рода. И ведь не только защиту! Из старых ножен, подвешенных на пояс справа, великий герой извлек средней длины меч с витой бронзовой рукоятью в виде человечка. Сужающееся посредине лезвие напоминало вытянутый ивовый лист, падающий на острие солнечный луч сам собою расщеплялся надвое. - Ага, вот ты где... - пробормотал Ниал, сжимая левой рукой какой-то талисман. Кречет, разумеется, не мог его видеть, но ореол могущества - тонкого, лихого - чувствовал даже сквозь беспокойный сон. Клинок свистнул в воздухе и впился в заколдованный камень. Живой кристалл всхлипнул и перестал быть живым, отпустив свою добычу на волю. Великий герой с проклятьем отпрянул, занося меч. А потом, узнав друида, фыркнул в пробивающиеся усы и убрал оружие в ножны. Чувствовал себя Кречет, мягко говоря, не лучшим образом, однако язык у него по-прежнему работал как положено. Потому он сумел поведать Ниалу историю, слегка похожую на правду, одновременно узнавая, что же случилось за время заточения в кристалле. Поверил великий герой в историю друида или нет, трудно сказать, но на все вопросы обстоятельно ответил. Отряд Девяти, как с легкой руки Лиа нарекли находящуюся под началом Ниала компанию, примерно с полгода шатался по Ландам, Гьенни, Лионесс, Гитину и Ллогрис. Вокруг Девятерых сами собой начали возникать разнообразные слухи, начиная от того, что они шпионят в пользу Империи, уже двести лет мечтающей покорить земли гэлов, и заканчивая предположением, что кто-то из отряда готовится бросить вызов всем богам сразу и ищет нужное оружие для этой войны. Слух о намерении Девятерых выступить против морских демонов-фоморов в списке также присутствовал. Кречет не стал заострять на этом внимание - несмотря на то, что великий герой уже прошел половину пути, знать о цели этого пути ему покуда не следовало. Друид поинтересовался лишь, умеет ли хоть кто-нибудь в компании великого героя считать на пальцах, до девяти - ибо если он ничего не перепутал, из замка Морхальт с Ниалом и Ивин ушло шестеро, то есть всего отряд насчитывал восемь персон. Откуда Лиа, племянница Кормака, выкопала "Девять" и почему никто не удивлялся подобному расхождению в цифрах? Великий герой в ответ широко ухмыльнулся и сообщил, что девятым в отряде с самого начала считался мудрый наставник, имя коего кому попало открывать нельзя. Старик недоуменно поднял левую бровь: это кого же Ниал успел заполучить в мудрые наставники? Ухмылка великого героя стала еще шире, и он извлек из поясного кошеля металлическую пластину, на которой был запечатлен образ упомянутого мудреца. Кречет посмотрел на поверхность отполированной меди, увидел отражение собственной физиономии, фыркнул, осознав, что его провели как мальчишку - и похвалил Ниала за смекалку. Последнее было совершенно искренним. - А сюда-то тебя зачем принесло? - спросил друид чуть погодя. - Ну как же. В Гарре один из жрецов Морриган попросил глянуть, не угнездилось ли тут какое древнее зло, и если угнездилось - понятно что. Я и согласился посмотреть. А "злом" оказался ты. - И часто ты имел дело со жрецами? - старик поспешил увести беседу с опасного русла; конечно, избытком проницательности великий герой наделен не был, но рисковать ни к чему. - Это был второй раз. - А первый? - Тогда я, Ивин и Гвайр выкрали из Каэр Баннога этот вот клиночек и кое-что еще. Остальная добыча уже разошлась, а Рассекающую Камень я оставил себе. Оружию грех пылиться в храмовой сокровищнице, ведь верно? Кречет неопределенно повел плечами. До оружия - которое кусок металла - ему дел не было. Ну разве что... - А название ты мечу сам дал? - Зачем сам? Тут, на лезвии написано. Сам я, правда, читать не умею, Блэз перевел. Неделю возился. Говорит, древнегэльский язык и руны дверлингов. Друид усилием воли подавил возникший в глазах блеск. Есть! Старые легенды не солгали - и его собственное пророчество тоже, как ни странно, оказалось верным. Фоморы, народ моря, издревле не были в хороших отношениях с народами суши. Еще до появления людей на земле они враждовали с эльфами-Эльдар и дверлингами-Дуэргар те друзьями-приятелями также не были, но против фоморов заключили военный союз. Племени Dwaergar давно уже не существовало, однако некоторые вещи их работы охотно служили людям, а при случае могли и вспомнить о прежнем своем предназначении. Оружия это касалось в первую очередь. Оружия, которое послужит орудием завершения пророчества и свергнет с жемчужного трона Королеву Моря, которую люди не зовут богиней, но поминают не иначе как "госпожа Моргьен", если уж употребляют ее имя, а не титул... - Созданное дверлингами заслуживает лучшей участи, - согласился Кречет. На сей раз плечами пожал Ниал. Сказки об эльфах и драконах еще имели какой-то смысл, их пусть редко, но встречали. Вымершие же дверлинги великого героя интересовали мало. - Заканчивай дело со жрецами, а мне надо завершить то, что я не успел до пленения, - молвил друид. - Куда вы планируете отправиться после? - Не знаю. Может, в Озерный край, может, через северный Гитин в Лангр или Морван, а то и в Аргон Арденнский. Еще не решили. - Тогда послушай совета: держись пока подальше от большой воды. - От моря, что ли? И почему? - От большой воды, Ниал. Попросишь Гвайра или Блэза объяснить. - Ладно, хотя мне это кажется глупым. Так и должно быть, мысленно фыркнул Кречет. Ведь это глупость и есть. Такая глупость, которую даже великий герой заметит, споткнувшись об нее. А поскольку Морра и предположить не может, что умный противник посоветует своему "подопечному" совершить неумный поступок, такой совет наверняка доставит ей некоторое количество неприятностей. И это уже половина того, что Королева Моря задолжала ему за плен в живом кристалле. Вторая половина воспоследует довольно скоро, или напрасно Кречета в детстве обзывали сыном демона. Морра, правда, тоже простой смертной не считалась, но подобных эпитетов владычице фоморов, к некоторому ее сожалению, никогда не присваивали.
ВЗГЛЯД ИЗНУТРИ
Семь раз по семь лет минуло с тех пор,
но память седьмой волны
прочна как скала и остра как топор,
что выкован для войны.
Семь раз по семь лет - или больше в семь раз,
для памяти все равно:
ведь тем, кто лишен от рожденья глаз,
не нужно смотреть в окно...
- Он использует тебя. "Никогда не мешайте любовь с политикой" - мысленно повторил Ниал вослед плеяде мудрецов былого или грядущего. И вместо того, чтобы просто покрепче обнять девушку, прижать потеснее и заняться более приятным делом, он произнес: - Меня это не волнует. - А напрасно. Великий герой все же обнял Ивин, но не стал и пытаться закрыть ей рот поцелуем. "Женщина говорит, когда хочет, и если ей мешать, скажет гораздо больше, чем собиралась вначале" - вероятно, подобные слова тоже принадлежали или будут принадлежать кому-то из великих сочинителей различных мудрых наставлений. Ниал не знал, кому, да и не интересовало его это. - Пусть делает, что хочет, - усмехнулся он, незаметно потянув шнурок, стягивающий ворот блузы девушки. - Я не совсем тот, кем он меня считает. - Кречет, знаешь, не самый глупый в Галлии... - пальчики Ивин скользнули к пряжке его пояса. - Его так просто не обманешь... Оторвавшись от губ девушки и развязав ее поясок, великий герой ответил: - Так он сам себя и обманывает, я ему слова поперек не говорил. - Помогая Ивин выскользнуть из широкой зеленой блузы, Ниал добавил: - И сам он, и госпожа Моргьен, - они так хорошо водят себя за нос, что мне не нужно ничего самому делать... - Не увлекайся... - посоветовала девушка, выгибаясь назад. Широкая зеленая лента, удерживающая ее волосы, упала в траву. - Ты можешь думать, что хитрее, но сила... сила пока у них. - Мне хватит моей силы, - сказал великий герой, чуть приподняв Ивин, чтобы обоим было удобнее. - А где не хватит, ты поможешь. Крепкие объятия и тонкий аромат яблоневого цвета стали единственным ответом на эти слова.
ПЛАТА ЗА САМОУВЕРЕННОСТЬ
Семь раз уходил за добычей рыбак,
семь раз возвращаясь домой
и вслед за ним в море ушли сыновья,
но дрогнул один, седьмой.
Семь раз подходил он к зеленым волнам,
но тут же бросался прочь
в пучине он видел жемчужный храм,
где правит богиня-Ночь...
"Чтобы избежать большой воды, следует держаться вблизи воды малой," - так объяснил Блэз, ученик филида, знавший массу не совсем традиционных поговорок. И не только знавший, но и умеющий по временам объяснить, почему иное его слово, звучащее издевательски и бессмысленно, на самом деле исполнено мудрости высшего закона. Не то чтобы великий герой понял что-либо из объяснений Филида, как среди Девяти прозывался Блэз, но совету последовал. Малая вода - значит, что-то вроде пруда, и следовательно, направляться им нужно было в Лохланн, Озерный край. Предпочтительно в северо-восточную его часть, к границе Арденн. Для отряда героев дело должно сыскаться в любом месте, сомнений в том не возникало. Дело и сыскалось. Вот только приниматься за него Ниал не решался, так как это нарушало прямой совет Кречета. Поручение Динаса, рикса Озерного края, было простым по формулировке: выяснить, почему один из семи рыбаков, вышедших в море, не возвращается. Сами рыбаки в один голос твердили о гневе Владычицы Морей, на кого оный гнев направлен - неизвестно, однако ни одна лодка уже месяц не покидала причалов. Даже в устье Сены, каковая хоть и считалась рекой, но находилась вблизи моря. Пока Лохланн не голодал, но продлись такое еще месяц - и многие не доживут до весны. Выяснить в общем-то было несложно - взять лодку, выйти в море и подождать. Может, две-три лодки, чтобы ожидание не оказалось чересчур долгим. Ну выползет очередное морское чудовище, ну порубят они его в мелкий фарш, - после этого, конечно, заявится какой-нибудь из более разумных прислужников госпожи Моргьен, которому уже можно будет задать вопрос. Все это просто, понятно и выполнимо. Сомневался великий герой только насчет одного: кто расставил ему эту ловушку, старый друид или Королева Моря? Если первое - в нее следовало лезть немедленно, причем головой вперед, но вот если второе - дело дрянь. Хуже всего, что великому герою не у кого было спрашивать совета. В таких вот тяжких раздумьях Ниал брел берегом Узкого моря, по ту сторону которого высились зачарованные леса Альбиона - и буквально наткнулся на решение. Даже удивительно, насколько все просто... - Брес, ты как-то хвастал, что умеешь дышать под водой? - Было такое. - Это только у тебя в Лионесс так, или здесь тоже? - Это везде так. Была бы вода. Море, озеро или река - неважно. - А глубоко ты сможешь добраться? - Во дворец Морской Владычицы - вряд ли, но перейти Узкое море по дну смог бы, наверное. А что ты задумал? - Да так, один фокус... - Не как в Каэр Банноге, надеюсь? - Нечто в этом роде. Брес-Волнорез покачал кудлатой головой. - Ох, заставишь ты меня поседеть прежде времени... - Пышные усы великана седина не осмелилась бы тронуть и через двадцать лет, о чем Брес прекрасно знал. - Кому сюрприз готовим? - Тебе лучше не знать, - подмигнул Ниал, поворачиваясь к остальным. - Легионер, мы сможем здесь соорудить эту метательную машину... ну, как ты ее там звал, "осел"? - "Онагр", - поправил Видерикс. - Найди мне кузнеца, полдюжины плотников и тридцать-сорок локтей крепкого каната из конского волоса - через три дня будет тебе камнемет. Долго вряд ли прослужит, но тебе, я так понимаю, нескольких выстрелов хватит? - Да довольно и одного, абы в цель попал. Лиа, Гвайр - попросите помощи у Динаса? Полдюжины плотников для камнемета, и десятка два стрелков надо бы в резерв. - С кем ты сражаться вздумал? - фыркнула Ивин. - Терпение, все объясню на месте. Блэз, Керидуэн - нужно очистить берег от рыбаков. Чтоб через два дня тут лишнего человека не оставалось. Мы с Ивин берем север, вы - юг. До Гавра. Пусть пересидят где-нибудь несколько дней, потом могут возвращаться. Придумайте сами чего-нибудь, мол, сюда придет громадное злобное чудовище, а мы не хотим рисковать чужими жизнями... Еще несколько коротких вопросов - и план перестал быть простым планом, став наброском предстоящей операции. Набросок этот великий герой предусмотрительно держал в голове: она хоть и дырявая, зато своя, и кто попало туда влезть не сможет. За четыре дня Ниалу начало казаться, что покончить с полудюжиной морских чудовищ будет много проще, чем заставить лохланнских рыболовов на неделю убраться с побережья миль за десять-двадцать, чтобы им не было видно моря. Тем не менее, великий герой не напрасно звался великим героем и записал на свой счет еще один эпический подвиг. Видерикс тем временем, при помощи Бреса и доставленного из Руана обоза "добровольных помощников", соорудил на прибрежном холме большой камнемет, какие не раз видел в Империи и даже помогал обращаться с ними. Трудно сказать, мог ли "онагр" Легионера поражать цель с той же точностью, что боевые машины Тита Веспасиана, но из Девяти только Видерикс и разбирался в имперской махинерии. Гэлы не то чтобы считали подобный вид военного искусства колдовством (как уверяли хронисты Pax Romana, описывая "северных варваров"), но сами никогда не использовали. Лишь те, кто служил в армии Средиземноморской Империи, понимали, зачем нужны метательные машины, однако и среди них не многие точно знали, как эти машины работают. Видерикс утверждал, что знает. Не верить ему было опасно: Легионер подковырок на собственный счет упорно не понимал, мог и мечом пырнуть, с него станется... - Готово, начальник, - повернулся Видерикс к подходящему Ниалу, шутливо отдавая салют. - Куда нацеливать? - Далеко бьет? Ты как-то говорил, на милю... - Ну, этот навряд ли, но полмили будет. - Тогда... - великий герой еще раз окинул взглядом берег, изображая опытного полководца, - во-он к той бухточке, слева. Локтей на двадцать от берега. Сделаешь? - Ага. Камень будет фунтов на тридцать примерно. И "онагр" пристрелять надо бы. - Времени у тебя до вечера, Легионер. Брес! - Что, уже купаться? - Да. Ныряй. Рыжеусый великан сбросил плащ, рубаху и башмаки, покрепче затянул пояс, прихватил любимое короткое копье и пошел, как выразился, "купаться". - Куда это он? - спросил подобравшийся сзади Блэз. - На рыбалку. - С копьем? - Ты никогда рыбу без удочки не ловил? - Ловил. Руками. Ниал с уважением кивнул. - Эта рыба великовата будет. Даже для рук твоего братца. - Понятно... - мудрый Филид не стал вдаваться в подробности. Ладно, что дальше делаем? - Пока отдыхаем, разве что Легионеру помощь понадобится. Кстати, чего пожевать ни у кого нет? ...Когда огненная колесница Луга прочертила по Узкому морю дрожащую дорогу цвета угасающего костра, из воды почти без всплеска появился Брес. По коже Волнореза в четырех местах словно теркой прошлись, из левой руки выдрали полуфунтовый кусок мяса, от любимого копья оставили только иззубренный наконечник, и даже усы напоминали скорее ржавую тряпку, которой разве что щели в доме конопатить. Однако упрямые искры по-прежнему плясали в синих глазах великана, и он был готов, слегка передохнув, снова ринуться в бой с целой армией подводных чудовищ. Впрочем, скоро примерно это ему и предстояло - потому что армия подводных чудовищ следовала за Бресом, не очень-то и отставая. И камень из "онагра", расколовший исполинского краба на четыре части, эту армию даже на миг не задержал. Великий герой с запозданием понял, что, мягко говоря, недооценил то внимание, которое готова уделить его скромной персоне госпожа Моргьен. Но отступать было некуда. "Говорил же тебе, подальше держись от большой воды, - внезапно раздался в его голове голос Кречета. - Теперь я не сумею помочь. Чересчур много. На сушу выманивайте и молите небо, чтобы они оказались достаточно глупы..." В эту ночь Ниал вспомнил все баллады о древних временах, о том, как "из пучины морской на решающий бой выходили армады фоморов". И то ли память выбирала самые неприятные моменты, то ли менестрели слегка преувеличили мощь побежденных, дабы еще более возвысить доблесть и силу победителей, - только утро наступило, а великий герой, хоть и чувствовал себя измочаленным веником, был еще жив. Не всем так повезло: от резерва стрелков Динаса Лохланнского уцелели только трое, Бреса все-таки достало одно из чудищ, возможно, то же, что отчекрыжило руку его брату, Керидуэн лежала с пробитым легким, а Ивин вообще не нашли. Едва осознав ЭТО, великий герой испепелил взглядом приблизившегося Кречета, мгновенно прочел по лицу друида все, что и опасался прочесть, скрипнул зубами и вытер окровавленный клинок о полу широкого одеяния старика. - Ты отправишь меня туда. - Куда - туда? - Куда нужно. Я ее из Аннона верну, если придется. - Не придется, к счастью для Аннона, - молвил Кречет. - Фоморы ее взяли. Заложницей. Ивин жива и останется живой, пока ты будешь делать то, что тебе приказано. Ниал бросил меч в ножны, сел на песок и обхватил руками колени. Он боялся. Боялся, что сейчас окончательно выйдет из себя и разорвет кого-нибудь на части. Живьем. - Каков первый приказ? - процедил он. - Пожертвовать морю котел Дагды. ...Великий герой стал убийцей, вором и клятвопреступником, но исполнил порученное. Святыня Ллогрис и доброй трети Галлии, дарующий жизнь и бессмертие хрустальный котел упокоился в волнах Западного океана. За голову Ниала жрецы Дагды-Киана пообещали заплатить столько серебра, сколько она весит, но за наградой ни один охотник за наживой так и не пришел. А великому герою было позволено увидеть Ивин в колдовском зеркале, убедиться, что с ней все в порядке, и получить второй приказ. Принести в дар морю священный дубовый лист из самого сердца рощи грозного Керунноса. Он исполнил и это, и Рогатый присоединился к охоте на святотатца Ниала вместе со своими Дикими Охотниками. Но охота и теперь не была успешной, а великий герой увидел Ивин еще раз, теперь - без всяких зеркал, лицом к лицу. Они даже успели обменяться несколькими словами, прежде чем слуги госпожи Моргьен уволокли девушку в подводное царство, оставив Ниалу третий и последний приказ. И приказ этот великий герой исполнил охотно и даже с наслаждением, потому что владычица фоморов потребовала у него голову друида по прозванию Кречет. Означенную голову Ниал притащил на берег Западного океана всего несколько дней спустя и швырнул ее в удовлетворенно рокочущий прибой, который тут же раздался в обе стороны, открывая коралловую лестницу в морские глубины. Великий герой шагнул вперед, и воды сомкнулись над его головой.
ВЗГЛЯД СНАРУЖИ
От мертвого смерть отводили семь раз,
но жизнь не вернулась к нему.
Увидевшим свет отдавали приказ
но не повернулись во тьму
идущие там, где нет места следам,
свой рок принимая и срок...
Семь сгинувших стран, семь открывшихся ран
пророк, получи свой урок!
"Мы всегда платим за свои ошибки, Кречет, но иногда нам помогают заплатить. Немножко." Веки оставались сомкнутыми, словно друид не слышал слов, полных иронии и почти явного издевательства. "Так трудно поверить, что кто-то соглашается помочь добровольно, без каких-либо угроз и принуждений. Что не надо обещать наград и власти, задумывая при этом, как бы половчее от этого обещания отвертеться, не нарушая своих слов. Что дело решается тихо и мирно, к обоюдному удовлетворению..." Веки не поднялись и теперь, губы оставались плотно сжатыми. Не было Кречету дел до обоюдных удовлетворений. "В конце концов, ты получил великого героя, я - подвиги великого героя, сам великий герой стал героем истинным и имеет спокойную семейную жизнь вдали от приключений, а если ему вдруг станет скучно, жена быстро даст понять, что с нею куда интереснее, чем с дюжиной чудовищ..." Плотно сжатые губы по-прежнему кривила легчайшая усмешка. "Великий герой Ниал Длиннорукий, - иронически добавила госпожа Моргьен, которую Кречет звал Моррой. - Спаситель всей Галлии от нашествия фоморов, не говоря уж о двух дюжинах иных мелких заслуг перед человечеством." "Видали мы таких спасителей..." - заметил друид. Мысленно. Трудновато говорить вслух, когда голова отделена от тела искусным ударом меча, сработанного сгинувшим племенем Dwaergar. "Видали, во всех видах видали, - согласилась Моргьен. - Впрочем, это обоюдно. Они нас во всех обличьях тоже встречали." "И провожали." "Да, уж мне-то грех возражать..." - Королеве Моря также теперь непросто было шевелить языком: тонкий, остро заточенный кол как раз пронзил диафрагму и подбирался к легким. "И кто выиграл на сей раз?" - с некоторым запозданием поинтересовался друид. "Давай объявим техническую ничью, - ответила Моргьен после недолгих размышлений. - Запутаемся в момент, если начнем каждый ход подсчитывать, а результат все равно не устраивает обоих. Пророчество-то сбылось, но нужно ли тебе такое его осуществление?" "Ладно. По рукам." "Ну и где теперь те руки?" "Там же, где все остальное..."
РАЗВЯЗКА
Семь верных слов произносит тот,
кто семь раз сумел смолчать;
семь раз за столетье терновник цветет,
умеющий снять печать.
И семь парусов для семи кораблей
поднимутся в тот же час,
когда скажут Семеро - "в путь, скорей!"
в седьмой и последний раз...
Эти слова не были пророчеством, а если даже и были, Ниалу никто об этом не удосужился сообщить. Некому стало сообщать. И до чего ж бывшему великому герою это нравилось! Нет, иногда он вспоминал, как самозабвенно рыскал по пещерам и лесным лабиринтам в поисках сокровищ, на какие ни один нищий не позарился бы, как совершал подвиги, достойные шестилетнего потомка болезненного рода Парлана, прибывшего из иного мира в железной лодке с огненными парусами много столетий назад... Он вспоминал и улыбался этим воспоминаниям, улыбался снисходительно и покровительственно. Теперь он мог себе это позволить. Теперь Ниал мог позволить себе многое. Мог бродить где угодно и как угодно, мог жить в домике, который возвел для Ивин, или снова пуститься в странствия, - на нем геасов-запретов не было. На нем была только сама Ивин, которая решила, что приключений ей на ближайшие полвека хватит, а потому всерьез намеревалась создать настоящую, крепкую семью. Желательно, как выразилась девушка, с участием бывшего великого героя, однако ежели вдруг оному великому герою былое важнее грядущего, силком его тут никто не держит. Ниал не слишком задумывался о грядущем, но до минувших дней ему дел точно не было. Ну разве что вспомнить их порой - как вспоминают вчерашний сон, забавно-бредовый, но красочный. Однажды довелось ему услышать популярную балладу о доблестном и славном герое, Длинноруком Ниале из Ланд, во главе отряда добрых демонов-дверлингов одолевшего восьмерых драконов в Лионесс, обернувшегося рыбой и открывшего врата в подземный мир на Каэр Банноге... и еще с десяток всяких разных подвигов, кои неустанно свершала длинная рука великого героя. Отсмеявшись, Ниал вознаградил странствующего барда Талиесиена последним золотым, завалявшимся в кошеле с прежних времен, расспросил о последних новостях в Галлии и окрестных землях, накормил добрым обедом и наутро проводил со всем почетом. Через несколько лет он и вовсе забыл о прошлом, поглощенный заботами о хозяйстве и подрастающих детях... А прошлое - прошлое не помнило и не знало людей, ему были интересны лишь герои, предпочтительно великие. О том, что истинный герой - это герой выживший, герой, совершивший последний подвиг и переставший быть героем, об этом прошлое не слышало и слышать не желало. Настоящее, вообще говоря, этот однобокий взгляд на вещи вполне разделяло. ...Так и завершилась странная история, в которую даже ее герои не верят, в чем лично я, Талиесиен, с ними вполне солидарен. Истинному герою не нужно верить. Ему достаточно - быть. Быть вне странной смеси игры в камни, спектакля и поединка на самом что ни на есть боевом оружии, быть вне карусели бессвязных событий, которую ученые и мудрецы зовут жизнью. Хотя следовало бы именовать сей не очень трезвый бред так, как делаем это мы. Наполовину издеваясь, но только наполовину. "Борьба бобра с ослом" - почетный титул, негласно данный сообществом бардов общему занятию друидов и иных, считающих себя колдунами и волшебниками. И герой истинный - это тот, кто не стал ни бобром, ни ослом. Конечно, далеко не все, подобно Ниалу, завершают карьеру героя, на прощание разделавшись с обоими "игроками". Тут герой, пожалуй, немного перестарался - но поскольку в тот момент он был еще великим героем, а не истинным, обвинять его в чем-либо глупо. Герои вне правил. Великие герои - вне правил общества, а герои истинные - вне правил игры. В общем-то, мир стоит на том, что великих героев не интересует общество, а истинных героев - игра, точнее, помянутая борьба бобра с ослом. Иначе началось бы сражение, ставшее для жителей седой древности источником половины мифов о битвах Хаоса с Порядком, о войнах неба и земли, суши и моря, дня и ночи, гор и деревьев... и достанься победа в этой борьбе бобру или ослу, ничего хорошего из этого не вышло бы. А так - мир цел, великие герои по-прежнему гуляют по нему и свершают эпические подвиги, истинные герои - живут спокойной жизнью среди обычных людей, не обременяя себя избытком воспоминаний, а я и другие умеющие видеть взираем на это со стороны, и порой радуем истинных героев эпическими сказаниями о героях великих. Пока мир цел, иной истины не нужно.
К О Н Е Ц