— О нет, я этого не выдержу, — с мукой в голосе проговорила Саттия. — Давай убьем его, а?
— Лучше лишим голоса, — Олен глянул на Бенеша.
— Э, ну… это сложно… — признался тот, — хотя идея заманчивая. Я подумаю… да…
Гном, не обративший внимания на то, что его никто не слушает, закончил анекдот, и сам же над ним оглушительно расхохотался.
С борта спустили сходни, и первыми на причал сошли купцы. За ними проследовал Калист ари Бон.
— Вперед, друзья! — с энтузиазмом завопил Гундихар, оставивший «годморгон» в каюте, но зато повесивший на пояс широкий, устрашающего вида тесак в деревянных ножнах и с оплеткой на рукояти. — Покажем этому городу, где зимуют раки!
— Ох, покажем, — вздохнул Олен. — Рыжий, ты с нами?
Оцилан выразительно моргнул и отвернулся, показывая, что его Ферлин не интересует.
По сходням сошли на причал. По его скрипящим, попахивающим гнильем доскам выбрались на берег. Тут угодили в густую толпу, состоявшую из пьяных матросов, трезвых грузчиков, горластых торговцев и подозрительно шустрых типов с острыми глазками и липкими руками.
Гундихар пер через нее, как тур сквозь лес, пихаясь и громогласно ругаясь. На него оглядывались, но тут же забывали, увлеченные своими делами — выпивкой, сделками или поиском доступных девиц.
— Ну и толкотня… — пробурчал Бенеш, когда они вышли в сравнительно тихий переулок и зашагали к городской стене. — Не хуже, чем в Безарионе…
— Лучше! — отозвался гном. — О, а вот мы и пришли! Ха-ха!
Обещанным «живописным местечком» оказался самый обыкновенный кабак, разве что очень большой. С вывески над крыльцом улыбнулась посетителям грудастая баба с рыбьим хвостом вместо ног. Скрипнула дверь, и Олен вслед за Гундихаром вступил в просторный зал, уставленный длинными столами. Под ногами зашуршала солома, в нос ударил запах прокисшего пива.
От окна на вошедших подозрительно уставились двое ободранных типов, из угла донеслось выразительное цыканье.
— Эй, кто там? — из полумрака за стойкой выдвинулась коренастая фигура, сверкнули вплетенные в бороду кольца. Стало ясно, что это гном, достаточно рослый для своего народа, в черном меховом ремизе и круглой шапочке.
— Не узнал, слепой крот? Или с самого утра зенки залил, слизняк недоделанный? — завопил Гундихар так, что под потолком колыхнулась паутина.
К удивлению Олена, хозяин кабака не попытался зарезать горлопана. Он ухмыльнулся и проговорил:
— Кто не знает вечно орущего бездельника, который вместо того, чтобы работать, шляется по людским землям? Чего подать? Бочку пива — тебе, и три кружки — твоим спутникам?
— Такой вариант меня вполне устроит. Тащи пива и еще пожрать чего-нибудь, — Гундихар решительно направился к столу в самой середине зала. — Эй, ребята, садитесь, тут место хорошее…
Хозяин кабака хмыкнул и ушел за стойку. Посетители, убедившись, что пришли свои, вернулись к пиву и разговорам.
— Куда лучше! — Саттия провела ладонью по лавке, пытаясь найти место почище. С таким же успехом она могла искать снег на дне реки.
— Это точно! — иронии гном не заметил. — Гундихар фа-Горин плохого не посоветует! Это я вам говорю!
Принесли пиво, и в самом деле — целый бочонок, пузатый и лоснящийся, а к нему — четыре деревянные кружки и блюдо с копчеными лещами.
— Ну, поехали! — провозгласил Гундихар, открутив одной из рыбин голову и наполнив посудину.
Пил он так, будто не меньше полугода скитался в пустыне. Рыбьи кости хрустели на крепких зубах, ошметки чешуи летели из-под пальцев. При этом гном вроде не пьянел, только глаза блестели сильнее и сильнее, а движения становились дергаными, как у марионетки.
В один момент Бенеш не выдержал и заявил, что пойдет «подышит воздухом». Когда за ним закрылась дверь, Гундихар буркнул «Слабак!» и полез к хозяину кабака обниматься. В руках у того появилась бутыль из темного стекла, хлопнула вынутая из горлышка пробка.
— Все, готов, — заметила Саттия. — Может быть, пойдем?
— Нет, нельзя. Он сам и не вспомнит, что надо на корабль возвращаться.
— И хорошо, — девушка фыркнула. — Что от этого бородача толку, кроме храпа, хвастовства и воплей?
— С ним не скучно, — признался Олен. — Хотя, если хочешь, то захвати Бенеша и идите на «Дракон».
— Нет уж, я тебя одного не брошу! — глаза ее гневно блеснули. — А то натворишь еще чего-нибудь!
— Ну, ради тебя я готов натворить что уг…
— Выпьем ешо, ха-ха! — Гундихар практически упал на стол, сбил с него одну из кружек, но не обратил на это внимания. — Я заказал ешо бочку этого… пива, сейчас она придет…
Саттия поморщилась. Олен почувствовал желание треснуть кулаком в наглую гномскую рожу, или схватить ее обладателя за бороду и как следует стукнуть об стену. Чувства, судя по всему, ярко отразились у него на лице, поскольку Гундихар побледнел и отшатнулся, лопоча что-то совершенно невразумительное.
— Тебе хватит, корни и листья, — проговорила Саттия решительно. — Какая еще одна бочка? Ты сам ничем не хуже бочки — толкнешь, а внутри пиво забулькает. Эй, хозяин, сколько мы должны?
— Половины цехина хватит, — отозвался из-за стойки гном в шапочке.
— Как же так? А поблевать? А подраться? — растерянно забормотал Гундихар, но Олен и Саттия подхватили его под руки и вытащили из кабака. У крыльца наткнулись на унылого Бенеша.
— А, ну да… — сказал тот. — Этого стоило ждать. А то я собирался сам идти на корабль…
— На корабль так на корабль, — согласился Гундихар. — Я сам пойду! Ха-ха! А теперь надо спеть… Так… — он прокашлялся и заревел на всю улицу. — Ой, цветочки-лютики, листики и прутики! И судьба несчастная, доля ты солдатская!
Так, с песней, под веселыми взглядами горожан, и шли до «Дракона». По сходням гнома пришлось буквально затаскивать.
— О, вот мы и дома… — сказал он, оказавшись на палубе, после чего упал на колени и принялся целовать грязные доски. — Ладно, вы как хотите, а я пошел спать…
Покачиваясь, он добрался до люка и с грохотом исчез под палубой. Явившийся из-за надстройки Рыжий проводил Гундихара заинтересованным взглядом и побежал за ним.
— Когда только успел напиться? — покачала головой Саттия. — Вроде бы он, как все гномы, крепок, а тут…
— Да он у стойки еще какую-то настойку пил, — сказал Олен. — Прямо из бутылки. Вместе с хозяином. После этого Гундихара и развезло…
— Лучше лишим голоса, — Олен глянул на Бенеша.
— Э, ну… это сложно… — признался тот, — хотя идея заманчивая. Я подумаю… да…
Гном, не обративший внимания на то, что его никто не слушает, закончил анекдот, и сам же над ним оглушительно расхохотался.
С борта спустили сходни, и первыми на причал сошли купцы. За ними проследовал Калист ари Бон.
— Вперед, друзья! — с энтузиазмом завопил Гундихар, оставивший «годморгон» в каюте, но зато повесивший на пояс широкий, устрашающего вида тесак в деревянных ножнах и с оплеткой на рукояти. — Покажем этому городу, где зимуют раки!
— Ох, покажем, — вздохнул Олен. — Рыжий, ты с нами?
Оцилан выразительно моргнул и отвернулся, показывая, что его Ферлин не интересует.
По сходням сошли на причал. По его скрипящим, попахивающим гнильем доскам выбрались на берег. Тут угодили в густую толпу, состоявшую из пьяных матросов, трезвых грузчиков, горластых торговцев и подозрительно шустрых типов с острыми глазками и липкими руками.
Гундихар пер через нее, как тур сквозь лес, пихаясь и громогласно ругаясь. На него оглядывались, но тут же забывали, увлеченные своими делами — выпивкой, сделками или поиском доступных девиц.
— Ну и толкотня… — пробурчал Бенеш, когда они вышли в сравнительно тихий переулок и зашагали к городской стене. — Не хуже, чем в Безарионе…
— Лучше! — отозвался гном. — О, а вот мы и пришли! Ха-ха!
Обещанным «живописным местечком» оказался самый обыкновенный кабак, разве что очень большой. С вывески над крыльцом улыбнулась посетителям грудастая баба с рыбьим хвостом вместо ног. Скрипнула дверь, и Олен вслед за Гундихаром вступил в просторный зал, уставленный длинными столами. Под ногами зашуршала солома, в нос ударил запах прокисшего пива.
От окна на вошедших подозрительно уставились двое ободранных типов, из угла донеслось выразительное цыканье.
— Эй, кто там? — из полумрака за стойкой выдвинулась коренастая фигура, сверкнули вплетенные в бороду кольца. Стало ясно, что это гном, достаточно рослый для своего народа, в черном меховом ремизе и круглой шапочке.
— Не узнал, слепой крот? Или с самого утра зенки залил, слизняк недоделанный? — завопил Гундихар так, что под потолком колыхнулась паутина.
К удивлению Олена, хозяин кабака не попытался зарезать горлопана. Он ухмыльнулся и проговорил:
— Кто не знает вечно орущего бездельника, который вместо того, чтобы работать, шляется по людским землям? Чего подать? Бочку пива — тебе, и три кружки — твоим спутникам?
— Такой вариант меня вполне устроит. Тащи пива и еще пожрать чего-нибудь, — Гундихар решительно направился к столу в самой середине зала. — Эй, ребята, садитесь, тут место хорошее…
Хозяин кабака хмыкнул и ушел за стойку. Посетители, убедившись, что пришли свои, вернулись к пиву и разговорам.
— Куда лучше! — Саттия провела ладонью по лавке, пытаясь найти место почище. С таким же успехом она могла искать снег на дне реки.
— Это точно! — иронии гном не заметил. — Гундихар фа-Горин плохого не посоветует! Это я вам говорю!
Принесли пиво, и в самом деле — целый бочонок, пузатый и лоснящийся, а к нему — четыре деревянные кружки и блюдо с копчеными лещами.
— Ну, поехали! — провозгласил Гундихар, открутив одной из рыбин голову и наполнив посудину.
Пил он так, будто не меньше полугода скитался в пустыне. Рыбьи кости хрустели на крепких зубах, ошметки чешуи летели из-под пальцев. При этом гном вроде не пьянел, только глаза блестели сильнее и сильнее, а движения становились дергаными, как у марионетки.
В один момент Бенеш не выдержал и заявил, что пойдет «подышит воздухом». Когда за ним закрылась дверь, Гундихар буркнул «Слабак!» и полез к хозяину кабака обниматься. В руках у того появилась бутыль из темного стекла, хлопнула вынутая из горлышка пробка.
— Все, готов, — заметила Саттия. — Может быть, пойдем?
— Нет, нельзя. Он сам и не вспомнит, что надо на корабль возвращаться.
— И хорошо, — девушка фыркнула. — Что от этого бородача толку, кроме храпа, хвастовства и воплей?
— С ним не скучно, — признался Олен. — Хотя, если хочешь, то захвати Бенеша и идите на «Дракон».
— Нет уж, я тебя одного не брошу! — глаза ее гневно блеснули. — А то натворишь еще чего-нибудь!
— Ну, ради тебя я готов натворить что уг…
— Выпьем ешо, ха-ха! — Гундихар практически упал на стол, сбил с него одну из кружек, но не обратил на это внимания. — Я заказал ешо бочку этого… пива, сейчас она придет…
Саттия поморщилась. Олен почувствовал желание треснуть кулаком в наглую гномскую рожу, или схватить ее обладателя за бороду и как следует стукнуть об стену. Чувства, судя по всему, ярко отразились у него на лице, поскольку Гундихар побледнел и отшатнулся, лопоча что-то совершенно невразумительное.
— Тебе хватит, корни и листья, — проговорила Саттия решительно. — Какая еще одна бочка? Ты сам ничем не хуже бочки — толкнешь, а внутри пиво забулькает. Эй, хозяин, сколько мы должны?
— Половины цехина хватит, — отозвался из-за стойки гном в шапочке.
— Как же так? А поблевать? А подраться? — растерянно забормотал Гундихар, но Олен и Саттия подхватили его под руки и вытащили из кабака. У крыльца наткнулись на унылого Бенеша.
— А, ну да… — сказал тот. — Этого стоило ждать. А то я собирался сам идти на корабль…
— На корабль так на корабль, — согласился Гундихар. — Я сам пойду! Ха-ха! А теперь надо спеть… Так… — он прокашлялся и заревел на всю улицу. — Ой, цветочки-лютики, листики и прутики! И судьба несчастная, доля ты солдатская!
Так, с песней, под веселыми взглядами горожан, и шли до «Дракона». По сходням гнома пришлось буквально затаскивать.
— О, вот мы и дома… — сказал он, оказавшись на палубе, после чего упал на колени и принялся целовать грязные доски. — Ладно, вы как хотите, а я пошел спать…
Покачиваясь, он добрался до люка и с грохотом исчез под палубой. Явившийся из-за надстройки Рыжий проводил Гундихара заинтересованным взглядом и побежал за ним.
— Когда только успел напиться? — покачала головой Саттия. — Вроде бы он, как все гномы, крепок, а тут…
— Да он у стойки еще какую-то настойку пил, — сказал Олен. — Прямо из бутылки. Вместе с хозяином. После этого Гундихара и развезло…
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента