– Инга, Пабло – Анну отнесите в правое крыло здания, – распорядился субтактик, успевший за время поездки связаться с командиром бригады. – Там отвели комнату для раненых.
– Все на сегодня? – поинтересовалась Марта, сплевывая через борт комок филса.
– Похоже, что так, – субтактик зевнул и потянулся так, что броня хрустнула. – Хотя один Пророк знает, что может случиться ночью!
Инга и Пабло справились со своей миссией за пять минут, и транспортер повез звено, уменьшившееся еще на одного человека, к зданию местной школы, где разместилась их боевая бригада.
У ворот школы стояли часовые, на крыше торчали наблюдатели, а просторный двор оказался уставлен транспортерами так, что даже змея с трудом отыскала бы место, чтобы развернуться.
Но Анхель изящным маневром ухитрился поставить машину, не зацепив никого из соседей.
– Сейчас все на склад, – сказал субтактик, когда ворчание мотора затихло. – Сменить батареи, у кого серьезные неполадки с оружием – сообщить техникам.
– А нам не выдадут чего-нибудь помощнее вместо этих пугачей? – Пабло поднял карабин и презрительно улыбнулся.
– Запомни, мы здесь лишь для того, чтобы навести порядок, – голос субтактика стал твердым, в нем появились лязгающие нотки. – Орудуй вы плазменными пушками, от этого города ничего бы вчера не осталось. Всем понятно?
– Так точно, – без особого энтузиазма отозвались солдаты.
– Вот и отлично. Все на склад, потом я узнаю насчет ужина… Склад разместился в спортзале. Под баскетбольным кольцом громоздились ящики с батареями, а рядом с придвинутым к стенке гимнастическим «козлом» техник ковырялся во внутренностях карабина.
Замена батарей не заняла много времени, но потом пришлось ждать, пока субтактик получит два комплекта летающих модулей.
– Как вы только их тратите с такой скоростью? – ворчал форсер из службы снабжения.
– В футбол ими играем, – ответил Джим.
Судя по вытянувшемуся лицу снабженца, на его родной планете не имели представления, что такое «футбол».
Модули, похожие на большие мячи из металла, негромко шипя, точно огромные бенгальские огни, унеслись к транспортеру, а звено в мрачном молчании зашагало к отведенному для него помещению.
В коридорах и на лестницах было людно. Сновали озабоченные солдаты, шагали офицеры, тускло горели под потолком лампы, делая серую при обычном освещении броню форсеров желтоватой.
– Располагайтесь, – субтактик распахнул дверь и заглянул внутрь. – Пойду, узнаю насчет ужина…
Класс оказался невелик, десятка на полтора учеников, парты кто-то сдвинул в угол и на полу стали видны продавленные за годы углубления.
– Вспоминается собственная школа, – проговорила Инга, ставя к стене карабин, и ледяной обычно ее голос чуть потеплел.
Марта невольно перенеслась мыслями в детство, на планету Норли, где сидела в почти таком же классе. Только на окнах там висели экраны, защищающие детей от жесткого излучения светила, а вдоль стен тянулись пластины охладителей…
– Это точно, – вздохнула она.
Бок все еще чесался и, избавившись от амуниции, Марта первым делом осмотрела его. В броне красовалась крошечная ямка, от которой лучами расходились трещинки.
– Помочь? – спросил неслышно подошедший Джим.
– Не надо, все в порядке, – Марта улыбнулась, невольно подумав, насколько приятно внимание такого мужчины.
Бойцы звена занимались своими делами. Инга смотрела в окно и хмурилась, Анхель дремал прямо на полу.
Пабло, насвистывая, вытащил из рюкзака похожую на плоское яйцо капсулу. Протянул руку, осторожно вставил с одно из отверстий на спинной пластине. Там щелкнуло, по спине прошла едва заметная волна.
Созданный на базе химериновых волокон имплантант, заменяющий форсерам-бойцам кожу, нуждался в постоянном уходе и подпитке. Забывший вовремя обработать его специальным составом рисковал, что в нужный момент броня не сумеет защитить хозяина.
Марта вытащила из рюкзака зеркальце и поднесла его к лицу.
Из стеклянного кругляша на нее смотрела молодая женщина. Коротко стриженые волосы блестели, точно медная проволока, темные глаза смотрели строго, а кожа была чистой, точно у младенца.
– Чего расселись? – в класс заглянул субтактик. – Джим, а ну за мной! Там горячее выдают!
– Ну надо же, – вздохнула Марта, убирая зеркальце. – Чем, интересно, нас покормят?
– Как обычно, – Пабло закрутил канистру и принялся обтираться. – Протоплазмой с биомассой. Какая разница, что повар сыпанул для вкуса и запаха именно сегодня?
Инга повернула голову, собираясь что-то сказать, но застыла, будто скованная невидимой силой. Подбородок ее затрясся, глаза выпучились, по телу пробежала дрожь.
Приступ длился считанные секунды.
– Укуси меня дьявол! – сказал Пабло. – Опять у тебя барахлит расчетный модуль!
– Точно, – ответила Инга, с трудом двигая губами. – Когда такое случается, я думаю, хотя это и ересь, что создавая нас, Пророк несколько перемудрил…
Дверь открылась с грохотом, внутрь ввалился Джим, несущий в руках термочан, над которым поднимался пар. Класс наполнился ароматом мясного супа.
– Так, кушать подано, – объявил субтактик. – Всем есть и на боковую. Завтра с утра на дело…
Джим взгромоздил термочан на одну из парт, вокруг столпились бойцы с мисками и ложками.
– Помню, мама с папой все удивлялись, сколько я ем, – вздохнула Марта, наливая себе белесого, похожего на клей варева, в котором плавали бесцветные комки.
– Мама с папой? – изумился Пабло, а молчун Анхель удивленно поднял светлые брови.
– Ну да, – кивнула Марта. – Я родилась еще до того, как на Норли ввели закон о функциональной специализации…
Закон этот стал обязательным на форсерских планетах чуть больше двух десятилетий назад. Согласно ему, рождение потомства вне плана запрещалось, а воспроизводство новых форсеров поручалось созданным для этой цели репродукционным центрам.
Там быстро выращивали детей с заданными генетическими характеристиками. Родителей подбирали с учетом того, кто именно нужен был в данный момент – солдат, труженик или ученый.
Детей растили матери-воспитательницы, и новые поколения форсеров не знали, кто является их предками.
– Ну и как оно, жить с биологическими родителями? – со смесью брезгливости и любопытства спросила Инга. – Они же не приспособлены к воспитанию.
– С семьей и правда жилось не очень-то, – неохотно ответила Марта. – Не зря Пророк их запретил. В школе мне приходилось тяжеловато…
– Хватит болтать! – вмешался в разговор субтактик. – Не выспитесь – сами будете виноваты!
Солдаты с удвоенной скоростью заработали ложками.
Проснулась Марта от щекотки где-то в позвоночнике – переданного через систему связи сигнала на побудку. За окном занимался унылый сиреневый рассвет, плывущие по небу облака казались черными.
– Точно сверло в затылок вкручивают, – сказал Пабло и зевнул.
– Скажи спасибо, что не в задницу, – мрачно пробурчал Джим, больше всего на свете обожающий поспать и поэтому по утрам пребывающий обычно в плохом настроении.
– Откуда ты знаешь, может, ему понравилось бы? – хмыкнула Марта.
– Так, в санитарный блок очередь, – сообщил Пабло, выглянув в коридор. – Пойду-ка я встану в нее, а то лопну прямо здесь, отмывай потом стены…
Инга вытащила гребень и принялась расчесывать длинные темные волосы. Марта ощутила укол зависти и отвернулась – она знала, что никогда не сможет отрастить пышной шевелюры.
Звезда Норли взимала с рискнувших поселиться рядом немалую плату.
В коридоре слышался топот, возбужденные голоса, мимо двери с лязгом прокатили нечто тяжелое.
– Общее построение через тридцать минут, – прошуршал в голове голос субтактика. – Завтракайте сухими пайками.
– Вот те раз! – скривилась Инга.
– Ну-ка, а интересно, а куда делись ученики из этой школы? – задумчиво спросил Джим, с шуршанием разворачивая фольгу на брикете.
– Разбежались, едва тебя завидев, – ответил вернувшийся в комнату Пабло. – Идите, там свободно…
Когда Марта вернулась, пол усеивали крошки и обрывки фольги, а Анхель задумчиво ковырял в зубах.
– Хорошо, но мало, – уныло сказал Джим. – Не люблю сухпайки, но с голодухи и их сожрешь.
– Да кто их любит? Скажи спасибо, что хоть это есть, – Инга подняла батарею и с негромким щелчком вставила в слот на спине. Второй щелчок возвестил о том, что плазменный карабин сомкнулся с батареей.
Негромко загудел генератор.
Марта собрала вещи, натянула облегающий комбинезон из тех же химериновых волокон и биопластика, ощутила, как он прилип к броне, создавая второй, верхний ее слой.
Дополнительные металлические пластины закрывали пах, грудь и живот.
Подсоединила батарею, рука ощутила привычную тяжесть карабина, ожили мышечные акселераторы, по плечу побежали горячие импульсы.
– Все готовы? – заглянул в комнату Антон. – Тактик ждать не будет!
– Все, – отозвался Джим.
Когда вышли в коридор, там оказалось полно солдат. Все спешили в одном направлении – к лестницам. Пабло на ходу обменивался шуточками с приятелями из других звеньев, прочие шагали молча.
За ночь транспортеров во дворе меньше не стало, так что построение организовали за воротами, прямо на дороге.
– По звеньям – становись! – голос тактика заставил солдат вздрогнуть и задвигаться быстрее.
Через пару минут со стороны дороги можно было наблюдать ровную шеренгу, образованную командирами звеньев, которых в пятой боевой бригаде насчитывалось тридцать. В затылок субтактикам, образуя колонну, по росту стояли их подчиненные.
За последние дни все звенья лишились бойцов, так что сзади строй выглядел не таким ровным.
Тактик был невысок и рядом с Джимом показался бы карликом, но внимание всех, видевших его впервые, привлекала не серая, а почти черная химериновая броня.
Это говорило о том, что родился командир на планете Торридо, расположенной очень близко к светилу.
– Не очень-то вы бодро выглядите, – сказал тактик с усмешкой. – Готовы ли умереть за Пророка и Эволюцию?
– Готовы! – две с лишним сотни голосов слились в один.
– Вот и отлично, – тактик улыбнулся. – Волю Пророка на этой планете мы почти выполнили. Осталось уничтожить последних мятежников, и можно будет возвращаться домой…
При слове «домой» кое-кто из солдат поморщился.
Вторая оперативная бригада базировалась на Регеде. Уютной эта планета с задымленной от вулканических выбросов атмосферой казалась только тем, кто там родился.
– Конкретные задания доведены до командиров подразделений, – сообщил тактик, решив, что моральный дух подопечных поднят на достаточную высоту. – Пусть пребудет с вами дух Пророка и сила Эволюции! Все свободны!
– К машине, – сказал Антон, когда командир боевой бригады удалился. – Нам предстоит небольшая прогулка в горы.
Как выяснилось довольно быстро, «прогуливаться» им предстояло не в одиночестве. На ведущую к востоку дорогу выехали пять набитых солдатами транспортеров.
– Командир, мы на соседей натыкаться не будем? – поинтересовался Джим. – Еще перестреляем друг друга по ошибке…
– Не попусти Пророк, – отозвался субтактик. – Хотя такое возможно только в случае, если мы все дружно ослепнем!
Марта сидела, привалившись к борту, слушала разговор и потихоньку жевала филс. Транспортер полз, подпрыгивая на камнях и рытвинах, из-под колес поднимались клубы пыли.
Небогатый растениями даже на равнинах Халикт в горах выглядел предельно уныло. Кое-где торчали серые, точно покрытые плесенью кусты, на крутых склонах виднелись плети вьюнов, бесплодные скалы поднимались к мрачному лиловому небу.
Синее солнце казалось нарисованным.
– Нам направо, – сказал субтактик, когда дорога разветвилась. – Судя по захваченным картам, там расположен пункт сейсмического контроля. Наша задача – проверить, что там да как.
– Ну если задача, то проверим, – глубокомысленно заметила Инга.
Транспортер остановили примерно через пару километров, в том месте, где по правую руку от дороги зиял провал, из которого доносился шум текущей воды, а по левую высилась бурая скала.
– Анхель, остаешься у машины, – распорядился субтактик. – Остальные – за мной! Смотреть во все глаза!
Лежавший в кузове разведывательный модуль шевельнулся, точно живое существо, с покашливанием ожили его дюзы. Негромко шипя, летательный аппарат поднялся в воздух и плавно полетел вперед.
Шли, рассредоточившись так, чтобы очередью или взрывом не накрыло всех одновременно. Инга шагала впереди, вскинув карабин и внимательно осматривая обочины.
Дорога ползла по краю пропасти, постепенно забирая вверх.
– Стоп! – сказал Антон, когда разведывательный модуль скрылся за поворотом. – Пришли. Сейчас я посмотрю, что там…
Субтактик замер, точно превратившись в статую. Марта знала, что правый глаз его, прикрытый окуляром, видит сейчас то, что передают камеры летательного аппарата.
– Там кто-то есть! – в голосе Антона прозвучало что-то вроде кровожадной радости. – Ого, по нам стреляют!
– Может брандер туда запустить? – предложил Пабло, имея в виду оставшийся в транспортере второй летательный аппарат, начиненный сжатой плазмой.
– Зачем? – отмахнулся субтактик. – И так справимся. Все за мной! За поворотом – бегом вперед и вправо от дороги, там камни, за ними можно укрыться.
За поворотом дорога уходила вверх и прочь от пропасти, заканчиваясь ровной площадкой. Над стоящим на ней домом торчали усы антенн, в вышине мотался туда сюда разведывательный модуль, уклоняясь от летящих в его сторону плазменных разрядов.
– И у этих тварей пушка! – злобно пробурчал Джим.
Справа от дороги склон усеивали серые округлые камни, похожие на исполинских черепах. Расстояние до них преодолели одним рывком, Марта присела за одним, самым крупным, и прилетевший от пункта сейсмического контроля плазмоид лишь опалил его верхушку.
– Инга, Марта – вперед! – приказал субтактик. – Мы вас прикроем!
До места, откуда стреляли, оставалось больше сотни метров. На таком расстоянии выстрелы из карабина могли только напугать, так что оставалось надеяться, что их сегодняшний противник об этом не знает.
Марта шлепнулась на пузо, ощущая, как мелкие камушки проминают броню и царапают ее.
Ползти с карабином на руке было непросто, и человек с такой задачей вряд ли справился бы. Марта неспешно двигалась от камня к камню, акселераторы в спине и ногах гудели от натуги.
Неподалеку сопела Инга.
– Ну, как вы там? – перейдя на связь посредством ком-линка, поинтересовался субтактик.
– Нормально, клянусь Пророком! – отозвалась Марта, прикинув, что до ровного места осталось метров десять. – Он где?
– Чуть левее, за бруствером из камней, – после почти незаметной заминки ответил Антон. – Двигайтесь вправо, тогда он вас не увидит. Так, из дома выходит еще один, но без оружия…
– Хоть это радует, – невозмутимо заметила Инга.
Последний участок девушки преодолели на четвереньках. Правее склон уходил вниз, спускаясь к той же пропасти, левее виднелась серая бугристая туша бруствера.
– Ты берешь на себя стрелка, – сказала Инга, подбираясь для броска. – На мне – второй.
– Пошли! – скомандовал субтактик.
Марта ощутила, как сократились, подобно тугим пружинам, мускулы. Прыжок швырнул ее вперед, бруствер остался позади, зрительные усилители выловили цель – сидящего на корточках мужчину.
Генератор загудел и несколько сотен плазменных «игл» вылетели из широкого дула. Выстрел угодил бунтовщику в голову. Брызнула кровь, могучее тело рухнуло на спину.
Марта повернулась, готовая помочь Инге, но та стояла спокойно, опустив оружие, а у ее ног скулил, держась за лицо, совсем молоденький парнишка. Раздутое, ребристое горло и выпирающая переносица выдавали уроженца Халикта, модифицированного для выживания в ядовитой атмосфере, а из носа капала кровь.
Крупный череп и тонкие руки с длинными пальцами говорили о том, что перед ними никак не шахтер.
– Даже стрелять не стала, – сказала Инга с презрительной улыбкой. – Одного удара хватило. А ну говори – есть тут еще кто?
– Нет… – голос мальчишки сорвался, задрожал. – Никого нет!
– Не убивайте его, – прошелестел в голове голос субтактика. – Допросим сначала.
Летательный модуль мягко спустился с высоты и двинулся к дому. Точно огромная муха, облетел вокруг, а потом толкнул дверь и скрылся внутри. Через пару минут вылетел назад и опустился наземь.
– Похоже, что и в самом деле никого нет, – сказала Марта и повернулась к убитому ей форсеру.
Приглядевшись к нему, девушка удивлено хмыкнула. Лежащий перед ней крупный мужчина мог служить в ее боевой бригаде или в любой другой. Его тело покрывала серая химериновая броня – верный признак форсеров боевой модификации.
– Один из наших? – спросила Инга, повернув голову.
– Похож, – Марта опустилась на корточки, перевернула лежащего на живот. Под шахтерским комбинезоном не прощупывались имеющиеся у любого из бойцов слоты, – да не совсем…
– Что тут у вас? – из-за бруствера вышел субтактик. За ним показался озирающийся по сторонам Джим.
– Вот, нашли… – сказала Марта, вставая.
Субтактик подошел, наклонился, приподнял погибшему веко. Под ним обнаружился обычный глаз, не похожий на оснащенные усилителями органы зрения солдат.
– Недоделанный… – проговорил Антон презрительно.
О том, что существуют менее совершенные боевые форсеры, созданные на начальном этапе экспериментов Пророка, слухи ходили всегда. Но впервые солдаты столкнулись с доказательством того, что идеальный вариант модификации был создан далеко не сразу.
– Тело сжечь. Джим, Пабло – выполнять, – приказал субтактик. – А я пока допрошу нашего пленника.
Мужчины одновременно закинули карабины за спину, так что те повисли на сократившихся кабелях, и поволокли труп куда-то за дом, а Антон подошел к обитателю Халикта вплотную.
Под взглядом субтактика тот съежился и задрожал.
– Кто ты такой? Почему вы оказывали нам сопротивление?
– Потому что вы все равно убили бы нас, – сказал мальчишка, шмыгнув носом. – Арчи… и меня.
– Почему ты так думаешь? – удивление субтактика выглядело искренним. – Мы убиваем лишь тех, кто сопротивляется.
– Нет! Всех, кто не согласен с проклятыми законами Зигфрида фон Хайнца! – выкрикнул пленник, оскалившись и брызгая слюной. Лицо его покраснело, а глаза загорелись. – Кто не хочет быть его рабом!
– Ты отрицаешь Кодекс? – субтактик расстегнул карман рюкзака и вытащил небольшую книжечку в сером блестящем переплете. – Не веришь в Эволюцию?
Стальной Кодекс – священный текст, написанный непосредственно Пророком, носил с собой и знал наизусть каждый из форсеров.
– Верю… – порыв прошел и голос мальчишки зазвучал не яростно, а безнадежно устало. – Но почему я не могу выбрать девушку из шахтеров или фермеров, которая мне нравится, жить с ней вместе и завести собственных детей?
Стальной Кодекс не запрещал форсерам влюбляться, создавать пары, но четко регламентировал появление на свет потомства – в репродуктивных центрах, и его воспитание – отдельно от родителей, под присмотром матерей-воспитательниц.
– Потому что это не отвечает интересам эволюции нашего вида, – мягко ответил субтактик. – Мы должны как можно быстрее заселять новые планеты, адаптируясь к их условиям, а не тратить время на потакание атавистическим инстинктам, на то, что люди называют семьей…
Антон, как и любой офицер, отвечал за моральное состояние подчиненных. Чтобы поддерживать его в кондиции, он прошел специальную подготовку и мог вести подобные разговоры часами.
Но мальчишка только вздохнул и отвернулся.
– Что мне до эволюции нашего вида, если мне запрещают иметь детей? – пробормотал он. – Не в биологическом смысле, а своих, каких можно воспитывать, следить, как они растут…
– Ты один так думаешь или нет? – продолжал спрашивать субтактик. – И ты так и не сказал, кто ты такой… На шахтера ты похож мало. Отвечай!
– Меня зовут Кристоф, – сказал пленник, глядя в землю. – Я был инженером центра модификации в Гаржиме…
Пятнадцать минут понадобилось ему, чтобы рассказать все.
Волнения на Халикте начались три месяца назад, когда один из молодых форсеров объявил, что хочет жениться на сверстнице и завести детей помимо всякого плана.
Планета отличалась сравнительно мягкими для Сложного Мира условиями, на ней иногда появлялись люди, так что КОСМ сдерживала модификацию местных жителей на минимальном уровне. Так, чтобы в случае проверки все легко было бы объяснить естественной мутацией. Возможно, именно это являлось причиной того, что по психологии население Халикта много больше походило на предков с Земли, чем на собратьев-форсеров.
Власти планеты попытались урезонить смутьяна, но обнаружили, что тот обрел тысячи сторонников. Среди них оказался и Кристоф, и глаза парня горели гордостью, когда он рассказывал об охватившем Гаржим, столицу планеты, настоящем мятеже.
– Мы отвергли законы КОСМ и решили жить по собственным! – сказал пленник в завершение. – Но тиран, которого вы именуете Пророком, прислал вас, чтобы утопить Халикт в крови…
Услышав столь откровенное святотатство, Марта ощутила, как от гнева потемнело перед глазами: как этот юнец смеет клеветать на Пророка? На того, кто создал форсеров, дал им право на жизнь?
Из горла невозмутимой обычно Инги вырвался яростный хрип.
– Спокойнее, солдаты, – субтактик остался бесстрастен. – Теперь я понимаю, кто ты такой и вижу, что твои убеждения неколебимы.
– Да! – Кристоф гордо вскинул голову, но тону его противоречили глаза, полные животного страха.
Молодое тело не желало умирать.
– Можно сказать, я даже уважаю тебя за верность принципам, – заключил Антон, делая шаг вперед. – Поэтому убью сам…
Пленник распахнул рот, желая что-то сказать, но мощная рука сомкнулась на его горле и вздернула в воздух, точно игрушку. Раздался хруст шейных позвонков, вздрогнули тонкие ноги.
– Все, – субтактик брезгливо отбросил труп. – И так будет с каждым врагом Эволюции! Сожгите это тело тоже, он недостоин быть утилизированным на благо общества…
Инга с Мартой переглянулись, подхватили труп и потащили туда, где к небу поднимался столб черного, точно думы преступника, дыма.
Сын Земли.
2.
Самолет тряхнуло, будто налетевшую на ухаб машину, белесая пелена за иллюминатором ушла вверх, открыв землю. Роберт зевнул и потянулся, расправляя онемевшие от долгого сидения в кресле мускулы.
До посадки оставалось не больше получаса.
– Интересно, дадут кому цацку за эту операцию? – лениво поинтересовался сидящий в соседнем кресле Штольц.
– Вряд ли, – хмыкнул расположившийся через проход Лю Фай. – Если только начальству.
В иллюминаторе показался Пекин – уходящее за горизонт поле серых прямоугольников-кварталов, шевелящиеся от ползущих по ним автомобилей ленты шоссе, зеркальные столбы небоскребов.
Самолет оставлял мегаполис чуть в стороне, уходя от него к северу.
– Может, кому и дадут, – заметил Роберт. – Но только выбрать будет трудно. Никто в этот раз не слажал, обошлись без идиотского героизма и ошибок.
Операция в джунглях Южной Америки прошла на редкость успешно. Полицейские обошлись полудюжиной легких ранений, а в руки к ним попала неповрежденная база и десятка полтора «химиков».
Наутро после операции бойцов спецназа вывезли на вертолетах в Боготу, где перегрузили в самолет. Там же полицейские избавились от экипировки и оружия, сдав их на передвижной склад, в настоящий момент летящий в грузовом трюме.
– Не, не дадут, – уперся Лю Фай. – Я…
– Господа, мы заходим на посадку, – раздавшийся из системы оповещения голос капитана прервал дискуссию. – Просьба пристегнуть ремни и сидеть тихо.
– Вот и поговорили, – буркнул Роберт.
По салону прокатилась волна щелчков от застегивающихся креплений, самолет качнуло так, что скрипнули опоры кресла, и через мгновение сильно заложило уши. Роберт сглотнул, но помогло это мало.
Переделанный для перевозки спецназа транспорт АХ-210, называемый среди полицейских «жуком», заходил на посадку величаво, точно дирижабль начала двадцатого века.
Скрежетнули шасси, махина самолета затряслась, как утлая лодочка на волнах. За иллюминатором замелькали, замедляя скорость, разделительные линии посадочной полосы.
– Когда-нибудь эти летчики нас угробят, – проворчал Штольц, издав облегченный вздох.
Уроженец Баварии, шесть лет отдавший службе в полицейском спецназе и не раз глядевший смерти в лицо, он боялся только одного – летать, и справиться с этим страхом никак не мог.
– На выход! – самолет остановился, ожила система оповещения.
Роберт поднялся, вскинул на плечи рюкзак и вслед за Штольцем вылез в проход, оказавшись непонятно каким в тянущейся к выходу из салона очереди.
– Не торопитесь! По одному! – покрикивал расположившийся у самого трапа лейтенант.
Полицейские обращали на его слова не больше внимания, чем индийский аскет – на жужжание мухи. Очередь выдавливалась из самолета, точно болтающая и смеющаяся колбаса.
Выбравшись на трап, Роберт зажмурился – настолько ярким показался свет пробившегося через облака солнца, а затем вдохнул полной грудью, ощущая запах нагревшегося металла и теплого бетона.
Свистел ветер, а неподалеку, за оградой аэродрома, рычали моторами похожие на носорогов транспортеры. На борту у каждого виднелась аббревиатура ПССН – полицейские силы специального назначения.