И вот не прошло и двух лет со времени той свадьбы, как Бирюков позвонил подполковнику сам. Вроде обычный такой разговор: как дела, здоровье, успехи по службе? А потом: не против, если я в твой Черноморск на следующей неделе приеду? Разговор один нетелефонный имеется.
Такие люди после двух лет молчания просто так не звонят. Ну, не отдыхать же в Черноморск Бирюков собрался. Значит, дело у него серьезное. А это шанс, который нельзя упускать. Встретить дорогого во всех смыслах гостя следовало как положено.
Неделя промелькнула быстро. Самолет из Москвы прилетал в Адлер сегодня в семь часов вечера. Крюков, как мог, разгреб неотложные дела по службе, чтобы потом, когда объявится Бирюков, не дергаться по пустякам. Было и совещание в краевом центре, и профилактический рейд на рынке против торговцев наркотиками. Все прошло на высшем уровне. На совещании отчет Крюкова о снижении количества тяжких преступлений в подведомственном ему городе прошел «на ура». Именно его управление вытянуло статистику по всему краю в целом. На рынке азербайджанцы, торговавшие маковой соломкой под видом плохо очищенного кулинарного мака, пошли Крюкову навстречу, сдали ему двух уличных торговцев – мелких перекупщиков. И вот, когда уже можно было сосредоточиться на главном, на тебе, неприятность… Следовало оперативно провести разбор полетов до приезда бизнесмена.
В кабинет Крюкова вошли молоденький лейтенант и девушка-сержант. Полицейские патрульно-постовой службы.
– Вызывали, товарищ подполковник? – напряженно спросил лейтенант.
– А ты как думаешь, мне просто так захотелось ваши рожи дебильные видеть? – неприязненно ответил Крюков, поднимаясь с кресла, и тут же, как-то очень по-домашнему, сочувственно поинтересовался у девушки-сержанта: – Ты, часом, не беременная?
– Нет, – растерялась от таких перепадов полицейская.
– Точно нет?
– Так точно, товарищ подполковник, не беременна, – уже, как положено, доложила девушка.
– Тогда не двигайся.
Подполковник, пристально разглядывая неслабую в нижней части девицу в форме, медленно обходил ее по кругу, когда оказался сзади, прохрипел:
– Получай, сучка! – Крюков с силой врезал ей ботинком под зад.
Лейтенант округлил глаза:
– За что?
– И ты хорош. – Кулак Крюкова впечатался лейтенанту в солнечное сплетение. – Уж точно не беременный.
Подполковник перевел дыхание и развернул к подчиненным монитор компьютера на своем столе.
– Смотреть и не дышать! – предупредил он, щелкая мышкой.
Одно из окон «Youtube» ожило. В кадре появился седой пожилой мужчина подержанного вида. Он возбужденно рассказывал о том, как его гестаповскими методами избивали в «опорняке» лейтенант с сержантом, выбивая признание в том, что он украл ночью с автомобильной стоянки, сторожем которой работал, гранитные заготовки для могильных плит. Больше всего сторожа поразило то, что сержантом-садисткой была «фигуристая девушка, которая ему во внучки годится».
– …они мне «ласточку» сделали, а потом девушка-сержант принялась меня ногами избивать, в живот, по голове, по ногам. Все браслеты мне потуже затягивала. – Избитый показал прекрасно видные кровавые следы на запястьях, продемонстрировал синяки на лбу. – Когда я выключился, водой меня облила и снова начала месить, как эсэсовка какая. А когда у меня кровь горлом пошла, то испугались, за мусорные контейнеры затащили и бросили, наверное, думали, что сам собой сдохну… Спасибо правозащитникам, я к ним обратился, они мне бесплатно адвоката предоставили, он мне и помог грамотно заявление составить, побои снять…
– Ну, и какого… – грозно проговорил Крюков. – Вы что, не умеете, не оставляя следов, признание выбивать? Вам трудно было пакет для мусора ему на голову натянуть или головой в унитаз макнуть?
– Да макали мы его в унитаз с дерьмом и пакет надевали, – признался лейтенант. – Если бы только признание из него выбить, это плевое дело. Но я хотел узнать, куда он эти плиты подевал. Упертый он. Так и не сказал. Может, и не брал он этих могильных плит?
– Так чего вы за него схватились?
– Мужик, у которого плиты со стоянки пропали, меня попросил. Мы с ним за одной партой с первого класса сидели. Сказал, что сторож мог взять, мол, больше некому, – развел руками лейтенант. – Кто ж знал, что этот хрен старый к правозащитникам долбаным попрется, а те в Инет видео вывесят? Так что сержант здесь ни при чем. Она не виновата, я ее просто помочь попросил. А она девушка отзывчивая, ни в чем не отказывает. Мы даже задержание не оформляли.
– Значит, так. Меня не пилит, каким образом, но заявление он должен забрать. Только больше мне без колхозной самодеятельности.
– По обкатанной схеме можно. У него внучка есть, я уже пробил, в какую школу ходит. Ну и пара оболтусов-нарушителей несовершеннолетних имеется. С легкой наркотой их словил. Пугнут, что изнасилуют, если дед заявление не заберет.
Крюков поморщился:
– Сколько лет девчонке?
– Тринадцать скоро исполнится. Самое то, ее еще хером попугать можно. Вот после четырнадцати в нашем городе это уже не прокатывает, ничего ссыкухи не боятся. Одобряете, товарищ подполковник?
– Я тебя не слышал. И с вами не говорил.
– Ясный пень, товарищ подполковник. Разрешите идти?
– Проваливайте. И чтоб больше на патрулирование не накрашивалась, как плечевая проститутка, – погрозил он пальцем сержанту. – Замечу, от службы отстраню. Честь мундира позорить не позволю.
Патрульные полицейские покинули кабинет.
– Идиоты, с каким контингентом приходится работать, – абсолютно искренне вздохнул подполковник и взглянул на часы.
Скоро можно было уже и выезжать. Если бы рейс из Москвы в Адлер откладывался, начальника ГУВД предупредили бы звонком. Крюков переоделся в комнате отдыха в гражданское.
На выходе из управления дежурный офицер доложил:
– Свежая сводка из штаба. Сейчас дать или завтра просмотрите, товарищ подполковник?
Крюков прикинул, что завтра может вообще не появиться в управлении, неизвестно, как сложится с Бирюковым.
– Давай сюда, – пробежал глазами распечатку:
«…по агентурной информации, в ближайшие дни в Черноморск намеревается прибыть опасный уголовник, недавно освободившийся из мест лишения свободы, Станислав Васильевич Хрущев. Уголовная кличка Хрущ…»
Уже шагая к машине, Крюков бурчал себе под нос:
– Еще одни идиоты. Нашли о чем предупреждать. Братки сюда не на работу ездят, а отды-хать.
Никаких мер в связи с этой информацией подполковник предпринимать не собирался. В самом деле, авторитетный уголовник на отдыхе – существо по большому счету безобидное. Он точно так, как и рабочий, о своем профессиональном призвании забывает. Не станет же токарь на курорте болты точить! И тот и другой просто постараются максимально оттянуться в меру своей фантазии и финансовых возможностей.
Однако рычащее погоняло Хрущ намертво впечаталось в профессиональную ментовскую память.
– Прошу всех оставаться на своих местах. Господин Бирюков, пройдите, пожалуйста, к выходу, вас встречают.
Андрей Павлович неторопливо закупорил недопитую бутылку с вискарем, глянул на жену:
– Вишь ты, Маринка, встречают. Отдельное приглашение, значит. Пошли.
– Иди. Нас-то на выход пока не приглашали, мы «цветом не вышли», тебя одного просят, – покосилась Маринка на Николая Портнова, сидевшего напротив нее.
– И то верно.
Бирюков спускался по трапу. Внизу его уже поджидал у машины с открытой дверцей подполковник Крюков. Конечно, гостя можно было встретить и в терминале, но Илья Ефремович решил, что подогнать свой внедорожник к трапу будет более эффектно, словно министр с официальным визитом прилетел.
Андрей Павлович приобнял подполковника, лишь потом пожал руку.
– Здорово, вредитель, – проговорил он, окидывая хитрым взглядом начальника Черноморского ГУВД.
– Хорошо выглядите, Андрей Павлович, – произнес Крюков, лучась улыбкой. – Только почему это я вредитель?
– А то кто же? Может, ты о народном процветании заботишься? И я, и ты – оба мы вредители народного хозяйства. Об этом потом и потолкуем. Затем и приехал.
– Отдохнуть бы вам с дороги. Я, если желаете, люкс в нашем ведомственном доме отдыха для вас забронировал. С видом на море, разумеется.
– Вид на море – это хорошо. Но знаю я ваше ведомство. Там все номера камерами и «жучками» напичканы, а я не люблю, когда мне кто-то в задницу заглядывает, когда на унитаз сажусь.
– Есть такое дело, – не стал опровергать очевидное подполковник. – Дом отдыха я… это так, на всякий случай. Давайте тогда сразу ко мне на дачу. Там куда лучше, чем в гостинице какой, и куда просторнее.
– Не сомневаюсь. Небось уже и девочки там заждались?
– Все, как положено.
– Да, кстати. Вон моя супруга и начальник службы безопасности. – Бирюков указал рукой на спускающихся по трапу Марину и Николая Портнова. – Как-нибудь расскажу о нем, мировой мужик.
Рука Крюкова потянулась в карман за мобильником, чтобы сообщить девкам на даче, пусть те срочно выметаются. Бирюков четко и верно понял это движение.
– Не суетись, лишнее. У моей Маришки и своя гостиница заказана, и культурная программа сверстана. Чтобы с ней ничего не случилось, Портнов об этом четко позаботится. А вот мы с тобой на дачу поедем о делах поговорить, есть у меня кое-какие соображения на этот счет, ну, и развлечься немного можно, но без фанатизма.
– Тогда ясно. Светлого ума вы человек, Андрей Павлович. Все предвидите, ни о чем не забываете, словно в воду глядите.
– Вода, она всякой бывает. Случается, мутной, случается, и прозрачной.
Марина и Николай лишь обменялись парой фраз с Крюковым, зашли в автобус вместе с другими пассажирами и поехали к терминалу.
– Сам за рулем? Молодец, – похвалил подполковника Бирюков, забравшись в машину. – Водитель, даже самый преданный, – всегда лишние уши.
Внедорожник лихо развернулся на летном поле и покатил к воротам. Заводить разговор о том, ради чего приехал, Бирюков не спешил. Оставалось пока только догадываться о его целях. Но подполковник знал, люди такого масштаба по мелочам размениваться не станут.
– Красиво здесь. – Бирюков наблюдал пейзажи. – Почему-то принято считать, что типичный российский пейзаж – это березки. А по мне, так и пальмы – совсем неплохо.
– Наши края – лучшее место в стране. Наша русская Флорида, – горделиво заметил Крюков, разгоняясь по трассе. – И с Олимпиадой нам повезло.
– А тебе не приходило в голову, почему это в «нашей Флориде» – самом теплом месте страны – решили почему-то зимние Олимпийские игры проводить? А не в Выборге, скажем, или в Питере.
Крюков даже растерялся от такого вопроса.
– Не задумывался раньше.
– То-то и оно. Умом Россию не понять. Здесь родиться, вырасти надо, чтобы ориентироваться и под замес не попасть.
Сказав эту загадочную фразу, Бирюков вновь замолчал. Но волшебное слово «Олимпиада» уже засело в голове у подполковника. Оно ассоциировалось у него лишь с другим словом: «бабки». В преддверии Олимпиады на здешнюю землю готовился пролиться золотой дождь, и, если знать, куда подставлять тару, можно было нацедить и себе. Но вот только узнать конкретику, где и что будет расположено, было невозможно. Ею владели только немногочисленные посвященные.
Серпантин дороги уходил в горы. На склоне, обращенном в сторону моря, виднелся дом, обнесенный высоким забором. К нему и свернули.
– Твое ранчо? – прищурился Бирюков.
– Какое ранчо? – покачал головой Крюков. – Так, обыкновенная дача.
– А забор высокий зачем?
– Чтобы воры и злодеи не перелезли.
– Откуда? Отсюда туда или оттуда сюда?
Подполковник делано засмеялся:
– Шутник вы, однако, Андрей Павлович.
Ворота открылись, повинуясь нажатию кнопки на пульте в руке Крюкова. И хоть автоматику он установил совсем недавно, но сделал этот жест буднично, как само собой разумеющееся. Мужчины выбрались из машины. Бирюков осмотрелся и, кажется, остался доволен увиденным. Дом был неброским, но просторным, облицованным диким камнем. На нижней стороне участка виднелся водоем с переброшенным через него деревянным мостиком. На поверхность то и дело выскакивала крупная рыба.
– Рыбалку любишь? – поинтересовался гость.
– И рыбалку тоже, – осторожно ответил Крюков. – Форель у меня здесь.
Пару дней назад подполковник привез к себе на дачу и выпустил в пруд две бочки живой рыбы. Так что клевала она отменно, хоть на голый крючок, только успевай забрасывать.
– А другие «рыбки» где плескаются? – повел головой Бирюков, уловив ухом тихий женский смех.
– Сейчас покажу.
За домом, прикрытая от ветра кирпичной стеной, расположилась площадка для барбекю. Основательный, отлитый из чугуна мангал, стол из толстых досок, навес, лавки с разложенными на них подушками. Стол уже был сервирован. Бирюков взял в руки бутылку:
– Армянский коньяк. Вот это дело. Традиции питья. А то задолбали все этим вискарем. Мне от него уже блевать хочется.
Под навес из-за угла вышли две девки – брюнетка и блондинка. Все, что на них имелось из одежды – коротенькие переднички. В руках они держали подносы с закусками.
– Отличная сервировка, – ухмылялся Бирюков. – Тебе бы ресторан открыть.
– Вам налить? – кокетливо прищурилась блондинка, безошибочно поняв, что Андрей Павлович остановил свой выбор на ней.
– Налить я себе и сам налью. А тебе другое дело найдется…
Понемногу темнело. Свежий морской воздух налетал порывами, шевелил скатерть. Разомлевший и сильно подвыпивший Бирюков вновь появился у стола, покрутил головой, разминая шею.
– Она с тобой такое тоже вытворяет? – спросил он у Крюкова. – Прямо рыбка какая-то золотая. Было у меня три желания, она все их в лучшем виде и исполнила. Ни разу не повторилась.
– Девочка все умеет, других не держим. – Подполковник кивнул в сторону бассейна, где плескались блондинка с брюнеткой.
Уже включилась подсветка. Золотистый свет дробился в голубой смальте облицовки, волнами окатывал обнаженные тела готовых на все красоток.
– Да… знал бы прикуп, жил бы в Сочи. – Бирюков плеснул по бокалам коньяк. – Хотя нет. Неправильно. Это старый вариант пословицы. Теперь она в московском варианте звучит по-другому.
– И как же? – Крюков почувствовал, что тупые разврат и пьянка плавно перетекают в деловой разговор.
– Знал бы прикуп, инвестировал бы в Сочи, – хохотнул Андрей Павлович.
– Да кто ж его, прикуп, знает?
– Вот потому не все в Сочи и живут, – вновь хохотнул бизнесмен и тут же понизил голос: – А я его знаю…
– В смысле?..
– «Мальчиша-Кибальчиша» в детстве читал? Ну, там еще от него проклятые буржуины все страшную военную тайну узнать хотели: где лежат черные бомбы и ящики с желтыми патронами.
Крюкову показалось, что Бирюков все-таки перебрал с коньяком, но, когда заглянул ему в глаза, понял: человек хоть и пьян, но мыслит трезво, потому что долго думал до этого над проблемой. Пока просто треплется, а сейчас к делу вплотную и подойдет.
– Земля здесь золотая в прямом смысле этого слова. Но не всюду. Нужно знать, где копнуть. В одном месте, скажем, федеральная трасса пройдет, государство за снос строений должно компенсировать шальные деньги, а возьми сто метров в сторону, и земля уже обычная, золота в ней ни крупинки. У меня точная карта этих золотых залежей имеется. Нужные люди информацией поделились.
– И где она, эта карта?
– Здесь… – Бирюков постучал себя пальцем по лбу. – Карта, ясное дело, не полная. На ней только некоторые месторождения отмечены, но и этого хватит, чтобы озолотиться. Тупой халявы с непосредственным распилом бюджета теперь не случается, бывают только выгодные-невыгодные инвестиции. Сильно вложиться я в ваши места хочу. И «прикуп» мне известен.
– Инвестиции – это хорошо, – Крюков не до конца понимал, куда пока клонит гость, в чем его, Крюкова, роль?
– Чего ж плохого? – пожал плечами Бирюков. – Только один прикуп знать недостаточно. Нужно еще и карты знать на руках у тех, против кого играть садишься.
– На примере можно? – попросил подполковник.
– Вот, смотри. Есть, скажем, улица, стоит она на одном из «золотых участков». И владельцы домов на ней пока не знают, какое «счастье им выпало». Можно неизобретательно к решению вопроса подойти. Взять и начать честно скупать дома на этой улице. Один, два купишь, пусть и через подставных лиц, а там соседи поймут, в чем дело, и тут же цены до небес взвинтят. А можно и креативно проблему решить. Одного хозяина в тюрьму посадить…
– Это запросто, – согласился начальник ГУВД.
– У второго, может оказаться, сын на зоне чалится. Надавить на него можно?
– И тут проблем не предвидится. Чуть не так себя поведет, вмиг сынка отпидарасят. При должном финансировании, конечно.
– За лавешки не переживай, подполковник, забесплатно участвовать в моем бизнес-проекте не предлагаю. Будет и у тебя свой интерес. Ты же все про всех на своей территории знаешь, к любому свой подход найдешь.
– В этом смысле я круче шерифа из ковбойского фильма.
– Сыграем с тобой в эту игру? Не пожалеешь.
– В одну руку играть легко, – согласился Крюков.
По телу у подполковника расходилась приятная теплота. Его звездный час настал. Вот теперь-то он сумеет конвертировать свою должность и положение в полновесные дензнаки.
– Давай «пять», – предложил Бирюков.
Главмент подал руку. Андрей Павлович долго ее не отпускал, смеялся.
– А теперь выпьем за наше плодотворное в будущем сотрудничество, – предложил он, разливая коньяк по бокалам.
Чокнулись, выпили. Бизнесмен лениво обернулся, посмотрел на девочек. Блондинка с брюнеткой сидели на краю бассейна, беззаботно болтали ногами в воде.
– Ну, чисто дети малые, – покачал головой Андрей Павлович.
Крюков подмигнул:
– Пойдем к девочкам?
– Да ну их к черту. Надоели. С ними сперва интересно, а потом вспоминать противно. Напиться, что ли? Так потом голова заболит.
– От хорошего коньяка никогда не заболит. Андрей Павлович, раз уж вы мне деловое предложение сделали, то я о вас больше знать должен.
– Ты о чем? Хочешь суммы услышать, какими я располагаю? Фамилии тех, кто мне инфу слил? Так эту информацию я даже шепотом наедине с самим собой произносить боюсь.
– Не так поняли, – тут же стал открещиваться от таких подозрений подполковник. – Я о другом. Скажем, враги у вас есть, недоброжелатели? Должен же я вас от них прикрывать. Я же правоохранитель.
Бирюков рассмеялся.
– Врагов и недоброжелателей хватает. Но не твой это масштаб, Крюков. Они, если захотят, сожрут тебя вместе с погонами и звездочками, не подавятся…
– Я и не претендую. Но не бывает так, чтобы рангами двумя пониже, на бытовом хотя бы уровне, врагов не нажить. Я же профессионал, всегда и личный мотив может присутствовать. Вот у нас одно дело было. Владельца рынка убитым нашли. Мои спецы все версию бизнеса отрабатывали, и ни одной зацепки. А потом оказалось, это его жена порешила из-за молодой любовницы.
– На Маринку мою намекаешь? – пьяно ухмыльнулся Бирюков. – Так она баба умная. Я всех своих любовниц вспомнить не могу, их тоннами на болту вертел. А вот она, уверен, всех наперечет знает. Но Маринка за деньги мои крепко держится. Никогда претензий не высказывала.
– Бывает и наоборот. Заведет себе жена от обиды любовника. А тот… – Крюков осекся, поняв, что сморозил глупость, не стоило делать такого скользкого предположения.
– И это не про мою Маринку. Если бы у нее кто-то был, мне бы уже доложили. Собственная служба безопасности имеется. Ты же видел моего начбеза – Николая Портнова рядом с ней. Надежнейший человек, ни секунды в нем не сомневаюсь. Приворовывает, это да. Но в меру, не наглеет. Я ведь как с ним познакомился…
И Бирюков рассказал о давнем случае ограбления, произошедшем, когда он еще жил в Приволжске. Конечно же, от него Крюков услышал официальную версию про капитана милиции, который, услышав призыв незнакомой женщины с балкона, бросился ей на помощь.
– …слышь, брателла, – Андрей Павлович перешел на развязный тон, но это лишь укрепляло подполковника в мысли, что все у них срастется. – Представляешь? Потом этот бандит, которого Портнов поймал, прямо на суде мне угрожал. Клялся, мол, откинется с зоны, мне моргала, типа, выколет, на вилы поднимет, перо в бок всадит. Ему тогда «четверку» впаяли. Но что-то я его не видел больше. Посидел, видать, одумался или загнулся на зоне. Можешь на его счет не париться.
– Так мог и не успеть до вас добраться. Сразу второй срок заработал. Как его фамилия? Мигом пробью по своим каналам, узнаю, – Крюкову хотелось показать свои возможности Бирюкову.
– Фамилию не помню. Если надо, у Портнова спросишь, на такие дела у него память цепкая – ментовская. А вот погоняло у того уркагана звучное, запомнилось – Хрущ.
– Хрущ? – машинально переспросил Крюков. – Так ведь он недавно с зоны откинулся и сюда, в Черноморск, прибывает. Если уже не приехал. Кто еще знал, что вы сюда направляетесь?
– Я большого секрета из этого не делал. Но и на каждом углу не кричал, – удивился Бирюков. – Не люблю я таких совпадений. Давай лучше в дом пойдем. Прохладно становится. Да и девочки мерзнут. Ты б им сказал, что уже могут одеться.
Глава 4
Такие люди после двух лет молчания просто так не звонят. Ну, не отдыхать же в Черноморск Бирюков собрался. Значит, дело у него серьезное. А это шанс, который нельзя упускать. Встретить дорогого во всех смыслах гостя следовало как положено.
Неделя промелькнула быстро. Самолет из Москвы прилетал в Адлер сегодня в семь часов вечера. Крюков, как мог, разгреб неотложные дела по службе, чтобы потом, когда объявится Бирюков, не дергаться по пустякам. Было и совещание в краевом центре, и профилактический рейд на рынке против торговцев наркотиками. Все прошло на высшем уровне. На совещании отчет Крюкова о снижении количества тяжких преступлений в подведомственном ему городе прошел «на ура». Именно его управление вытянуло статистику по всему краю в целом. На рынке азербайджанцы, торговавшие маковой соломкой под видом плохо очищенного кулинарного мака, пошли Крюкову навстречу, сдали ему двух уличных торговцев – мелких перекупщиков. И вот, когда уже можно было сосредоточиться на главном, на тебе, неприятность… Следовало оперативно провести разбор полетов до приезда бизнесмена.
В кабинет Крюкова вошли молоденький лейтенант и девушка-сержант. Полицейские патрульно-постовой службы.
– Вызывали, товарищ подполковник? – напряженно спросил лейтенант.
– А ты как думаешь, мне просто так захотелось ваши рожи дебильные видеть? – неприязненно ответил Крюков, поднимаясь с кресла, и тут же, как-то очень по-домашнему, сочувственно поинтересовался у девушки-сержанта: – Ты, часом, не беременная?
– Нет, – растерялась от таких перепадов полицейская.
– Точно нет?
– Так точно, товарищ подполковник, не беременна, – уже, как положено, доложила девушка.
– Тогда не двигайся.
Подполковник, пристально разглядывая неслабую в нижней части девицу в форме, медленно обходил ее по кругу, когда оказался сзади, прохрипел:
– Получай, сучка! – Крюков с силой врезал ей ботинком под зад.
Лейтенант округлил глаза:
– За что?
– И ты хорош. – Кулак Крюкова впечатался лейтенанту в солнечное сплетение. – Уж точно не беременный.
Подполковник перевел дыхание и развернул к подчиненным монитор компьютера на своем столе.
– Смотреть и не дышать! – предупредил он, щелкая мышкой.
Одно из окон «Youtube» ожило. В кадре появился седой пожилой мужчина подержанного вида. Он возбужденно рассказывал о том, как его гестаповскими методами избивали в «опорняке» лейтенант с сержантом, выбивая признание в том, что он украл ночью с автомобильной стоянки, сторожем которой работал, гранитные заготовки для могильных плит. Больше всего сторожа поразило то, что сержантом-садисткой была «фигуристая девушка, которая ему во внучки годится».
– …они мне «ласточку» сделали, а потом девушка-сержант принялась меня ногами избивать, в живот, по голове, по ногам. Все браслеты мне потуже затягивала. – Избитый показал прекрасно видные кровавые следы на запястьях, продемонстрировал синяки на лбу. – Когда я выключился, водой меня облила и снова начала месить, как эсэсовка какая. А когда у меня кровь горлом пошла, то испугались, за мусорные контейнеры затащили и бросили, наверное, думали, что сам собой сдохну… Спасибо правозащитникам, я к ним обратился, они мне бесплатно адвоката предоставили, он мне и помог грамотно заявление составить, побои снять…
– Ну, и какого… – грозно проговорил Крюков. – Вы что, не умеете, не оставляя следов, признание выбивать? Вам трудно было пакет для мусора ему на голову натянуть или головой в унитаз макнуть?
– Да макали мы его в унитаз с дерьмом и пакет надевали, – признался лейтенант. – Если бы только признание из него выбить, это плевое дело. Но я хотел узнать, куда он эти плиты подевал. Упертый он. Так и не сказал. Может, и не брал он этих могильных плит?
– Так чего вы за него схватились?
– Мужик, у которого плиты со стоянки пропали, меня попросил. Мы с ним за одной партой с первого класса сидели. Сказал, что сторож мог взять, мол, больше некому, – развел руками лейтенант. – Кто ж знал, что этот хрен старый к правозащитникам долбаным попрется, а те в Инет видео вывесят? Так что сержант здесь ни при чем. Она не виновата, я ее просто помочь попросил. А она девушка отзывчивая, ни в чем не отказывает. Мы даже задержание не оформляли.
– Значит, так. Меня не пилит, каким образом, но заявление он должен забрать. Только больше мне без колхозной самодеятельности.
– По обкатанной схеме можно. У него внучка есть, я уже пробил, в какую школу ходит. Ну и пара оболтусов-нарушителей несовершеннолетних имеется. С легкой наркотой их словил. Пугнут, что изнасилуют, если дед заявление не заберет.
Крюков поморщился:
– Сколько лет девчонке?
– Тринадцать скоро исполнится. Самое то, ее еще хером попугать можно. Вот после четырнадцати в нашем городе это уже не прокатывает, ничего ссыкухи не боятся. Одобряете, товарищ подполковник?
– Я тебя не слышал. И с вами не говорил.
– Ясный пень, товарищ подполковник. Разрешите идти?
– Проваливайте. И чтоб больше на патрулирование не накрашивалась, как плечевая проститутка, – погрозил он пальцем сержанту. – Замечу, от службы отстраню. Честь мундира позорить не позволю.
Патрульные полицейские покинули кабинет.
– Идиоты, с каким контингентом приходится работать, – абсолютно искренне вздохнул подполковник и взглянул на часы.
Скоро можно было уже и выезжать. Если бы рейс из Москвы в Адлер откладывался, начальника ГУВД предупредили бы звонком. Крюков переоделся в комнате отдыха в гражданское.
На выходе из управления дежурный офицер доложил:
– Свежая сводка из штаба. Сейчас дать или завтра просмотрите, товарищ подполковник?
Крюков прикинул, что завтра может вообще не появиться в управлении, неизвестно, как сложится с Бирюковым.
– Давай сюда, – пробежал глазами распечатку:
«…по агентурной информации, в ближайшие дни в Черноморск намеревается прибыть опасный уголовник, недавно освободившийся из мест лишения свободы, Станислав Васильевич Хрущев. Уголовная кличка Хрущ…»
Уже шагая к машине, Крюков бурчал себе под нос:
– Еще одни идиоты. Нашли о чем предупреждать. Братки сюда не на работу ездят, а отды-хать.
Никаких мер в связи с этой информацией подполковник предпринимать не собирался. В самом деле, авторитетный уголовник на отдыхе – существо по большому счету безобидное. Он точно так, как и рабочий, о своем профессиональном призвании забывает. Не станет же токарь на курорте болты точить! И тот и другой просто постараются максимально оттянуться в меру своей фантазии и финансовых возможностей.
Однако рычащее погоняло Хрущ намертво впечаталось в профессиональную ментовскую память.
* * *
Самолет рейсом из Москвы, гудя турбинами, вырулил со взлетно-посадочной полосы на летное поле адлерского аэропорта и замер. Пассажиры расстегивали ремни безопасности, но вежливый голос стюардессы предупредил их через динамики, что спешить не стоит.– Прошу всех оставаться на своих местах. Господин Бирюков, пройдите, пожалуйста, к выходу, вас встречают.
Андрей Павлович неторопливо закупорил недопитую бутылку с вискарем, глянул на жену:
– Вишь ты, Маринка, встречают. Отдельное приглашение, значит. Пошли.
– Иди. Нас-то на выход пока не приглашали, мы «цветом не вышли», тебя одного просят, – покосилась Маринка на Николая Портнова, сидевшего напротив нее.
– И то верно.
Бирюков спускался по трапу. Внизу его уже поджидал у машины с открытой дверцей подполковник Крюков. Конечно, гостя можно было встретить и в терминале, но Илья Ефремович решил, что подогнать свой внедорожник к трапу будет более эффектно, словно министр с официальным визитом прилетел.
Андрей Павлович приобнял подполковника, лишь потом пожал руку.
– Здорово, вредитель, – проговорил он, окидывая хитрым взглядом начальника Черноморского ГУВД.
– Хорошо выглядите, Андрей Павлович, – произнес Крюков, лучась улыбкой. – Только почему это я вредитель?
– А то кто же? Может, ты о народном процветании заботишься? И я, и ты – оба мы вредители народного хозяйства. Об этом потом и потолкуем. Затем и приехал.
– Отдохнуть бы вам с дороги. Я, если желаете, люкс в нашем ведомственном доме отдыха для вас забронировал. С видом на море, разумеется.
– Вид на море – это хорошо. Но знаю я ваше ведомство. Там все номера камерами и «жучками» напичканы, а я не люблю, когда мне кто-то в задницу заглядывает, когда на унитаз сажусь.
– Есть такое дело, – не стал опровергать очевидное подполковник. – Дом отдыха я… это так, на всякий случай. Давайте тогда сразу ко мне на дачу. Там куда лучше, чем в гостинице какой, и куда просторнее.
– Не сомневаюсь. Небось уже и девочки там заждались?
– Все, как положено.
– Да, кстати. Вон моя супруга и начальник службы безопасности. – Бирюков указал рукой на спускающихся по трапу Марину и Николая Портнова. – Как-нибудь расскажу о нем, мировой мужик.
Рука Крюкова потянулась в карман за мобильником, чтобы сообщить девкам на даче, пусть те срочно выметаются. Бирюков четко и верно понял это движение.
– Не суетись, лишнее. У моей Маришки и своя гостиница заказана, и культурная программа сверстана. Чтобы с ней ничего не случилось, Портнов об этом четко позаботится. А вот мы с тобой на дачу поедем о делах поговорить, есть у меня кое-какие соображения на этот счет, ну, и развлечься немного можно, но без фанатизма.
– Тогда ясно. Светлого ума вы человек, Андрей Павлович. Все предвидите, ни о чем не забываете, словно в воду глядите.
– Вода, она всякой бывает. Случается, мутной, случается, и прозрачной.
Марина и Николай лишь обменялись парой фраз с Крюковым, зашли в автобус вместе с другими пассажирами и поехали к терминалу.
– Сам за рулем? Молодец, – похвалил подполковника Бирюков, забравшись в машину. – Водитель, даже самый преданный, – всегда лишние уши.
Внедорожник лихо развернулся на летном поле и покатил к воротам. Заводить разговор о том, ради чего приехал, Бирюков не спешил. Оставалось пока только догадываться о его целях. Но подполковник знал, люди такого масштаба по мелочам размениваться не станут.
– Красиво здесь. – Бирюков наблюдал пейзажи. – Почему-то принято считать, что типичный российский пейзаж – это березки. А по мне, так и пальмы – совсем неплохо.
– Наши края – лучшее место в стране. Наша русская Флорида, – горделиво заметил Крюков, разгоняясь по трассе. – И с Олимпиадой нам повезло.
– А тебе не приходило в голову, почему это в «нашей Флориде» – самом теплом месте страны – решили почему-то зимние Олимпийские игры проводить? А не в Выборге, скажем, или в Питере.
Крюков даже растерялся от такого вопроса.
– Не задумывался раньше.
– То-то и оно. Умом Россию не понять. Здесь родиться, вырасти надо, чтобы ориентироваться и под замес не попасть.
Сказав эту загадочную фразу, Бирюков вновь замолчал. Но волшебное слово «Олимпиада» уже засело в голове у подполковника. Оно ассоциировалось у него лишь с другим словом: «бабки». В преддверии Олимпиады на здешнюю землю готовился пролиться золотой дождь, и, если знать, куда подставлять тару, можно было нацедить и себе. Но вот только узнать конкретику, где и что будет расположено, было невозможно. Ею владели только немногочисленные посвященные.
Серпантин дороги уходил в горы. На склоне, обращенном в сторону моря, виднелся дом, обнесенный высоким забором. К нему и свернули.
– Твое ранчо? – прищурился Бирюков.
– Какое ранчо? – покачал головой Крюков. – Так, обыкновенная дача.
– А забор высокий зачем?
– Чтобы воры и злодеи не перелезли.
– Откуда? Отсюда туда или оттуда сюда?
Подполковник делано засмеялся:
– Шутник вы, однако, Андрей Павлович.
Ворота открылись, повинуясь нажатию кнопки на пульте в руке Крюкова. И хоть автоматику он установил совсем недавно, но сделал этот жест буднично, как само собой разумеющееся. Мужчины выбрались из машины. Бирюков осмотрелся и, кажется, остался доволен увиденным. Дом был неброским, но просторным, облицованным диким камнем. На нижней стороне участка виднелся водоем с переброшенным через него деревянным мостиком. На поверхность то и дело выскакивала крупная рыба.
– Рыбалку любишь? – поинтересовался гость.
– И рыбалку тоже, – осторожно ответил Крюков. – Форель у меня здесь.
Пару дней назад подполковник привез к себе на дачу и выпустил в пруд две бочки живой рыбы. Так что клевала она отменно, хоть на голый крючок, только успевай забрасывать.
– А другие «рыбки» где плескаются? – повел головой Бирюков, уловив ухом тихий женский смех.
– Сейчас покажу.
За домом, прикрытая от ветра кирпичной стеной, расположилась площадка для барбекю. Основательный, отлитый из чугуна мангал, стол из толстых досок, навес, лавки с разложенными на них подушками. Стол уже был сервирован. Бирюков взял в руки бутылку:
– Армянский коньяк. Вот это дело. Традиции питья. А то задолбали все этим вискарем. Мне от него уже блевать хочется.
Под навес из-за угла вышли две девки – брюнетка и блондинка. Все, что на них имелось из одежды – коротенькие переднички. В руках они держали подносы с закусками.
– Отличная сервировка, – ухмылялся Бирюков. – Тебе бы ресторан открыть.
– Вам налить? – кокетливо прищурилась блондинка, безошибочно поняв, что Андрей Павлович остановил свой выбор на ней.
– Налить я себе и сам налью. А тебе другое дело найдется…
Понемногу темнело. Свежий морской воздух налетал порывами, шевелил скатерть. Разомлевший и сильно подвыпивший Бирюков вновь появился у стола, покрутил головой, разминая шею.
– Она с тобой такое тоже вытворяет? – спросил он у Крюкова. – Прямо рыбка какая-то золотая. Было у меня три желания, она все их в лучшем виде и исполнила. Ни разу не повторилась.
– Девочка все умеет, других не держим. – Подполковник кивнул в сторону бассейна, где плескались блондинка с брюнеткой.
Уже включилась подсветка. Золотистый свет дробился в голубой смальте облицовки, волнами окатывал обнаженные тела готовых на все красоток.
– Да… знал бы прикуп, жил бы в Сочи. – Бирюков плеснул по бокалам коньяк. – Хотя нет. Неправильно. Это старый вариант пословицы. Теперь она в московском варианте звучит по-другому.
– И как же? – Крюков почувствовал, что тупые разврат и пьянка плавно перетекают в деловой разговор.
– Знал бы прикуп, инвестировал бы в Сочи, – хохотнул Андрей Павлович.
– Да кто ж его, прикуп, знает?
– Вот потому не все в Сочи и живут, – вновь хохотнул бизнесмен и тут же понизил голос: – А я его знаю…
– В смысле?..
– «Мальчиша-Кибальчиша» в детстве читал? Ну, там еще от него проклятые буржуины все страшную военную тайну узнать хотели: где лежат черные бомбы и ящики с желтыми патронами.
Крюкову показалось, что Бирюков все-таки перебрал с коньяком, но, когда заглянул ему в глаза, понял: человек хоть и пьян, но мыслит трезво, потому что долго думал до этого над проблемой. Пока просто треплется, а сейчас к делу вплотную и подойдет.
– Земля здесь золотая в прямом смысле этого слова. Но не всюду. Нужно знать, где копнуть. В одном месте, скажем, федеральная трасса пройдет, государство за снос строений должно компенсировать шальные деньги, а возьми сто метров в сторону, и земля уже обычная, золота в ней ни крупинки. У меня точная карта этих золотых залежей имеется. Нужные люди информацией поделились.
– И где она, эта карта?
– Здесь… – Бирюков постучал себя пальцем по лбу. – Карта, ясное дело, не полная. На ней только некоторые месторождения отмечены, но и этого хватит, чтобы озолотиться. Тупой халявы с непосредственным распилом бюджета теперь не случается, бывают только выгодные-невыгодные инвестиции. Сильно вложиться я в ваши места хочу. И «прикуп» мне известен.
– Инвестиции – это хорошо, – Крюков не до конца понимал, куда пока клонит гость, в чем его, Крюкова, роль?
– Чего ж плохого? – пожал плечами Бирюков. – Только один прикуп знать недостаточно. Нужно еще и карты знать на руках у тех, против кого играть садишься.
– На примере можно? – попросил подполковник.
– Вот, смотри. Есть, скажем, улица, стоит она на одном из «золотых участков». И владельцы домов на ней пока не знают, какое «счастье им выпало». Можно неизобретательно к решению вопроса подойти. Взять и начать честно скупать дома на этой улице. Один, два купишь, пусть и через подставных лиц, а там соседи поймут, в чем дело, и тут же цены до небес взвинтят. А можно и креативно проблему решить. Одного хозяина в тюрьму посадить…
– Это запросто, – согласился начальник ГУВД.
– У второго, может оказаться, сын на зоне чалится. Надавить на него можно?
– И тут проблем не предвидится. Чуть не так себя поведет, вмиг сынка отпидарасят. При должном финансировании, конечно.
– За лавешки не переживай, подполковник, забесплатно участвовать в моем бизнес-проекте не предлагаю. Будет и у тебя свой интерес. Ты же все про всех на своей территории знаешь, к любому свой подход найдешь.
– В этом смысле я круче шерифа из ковбойского фильма.
– Сыграем с тобой в эту игру? Не пожалеешь.
– В одну руку играть легко, – согласился Крюков.
По телу у подполковника расходилась приятная теплота. Его звездный час настал. Вот теперь-то он сумеет конвертировать свою должность и положение в полновесные дензнаки.
– Давай «пять», – предложил Бирюков.
Главмент подал руку. Андрей Павлович долго ее не отпускал, смеялся.
– А теперь выпьем за наше плодотворное в будущем сотрудничество, – предложил он, разливая коньяк по бокалам.
Чокнулись, выпили. Бизнесмен лениво обернулся, посмотрел на девочек. Блондинка с брюнеткой сидели на краю бассейна, беззаботно болтали ногами в воде.
– Ну, чисто дети малые, – покачал головой Андрей Павлович.
Крюков подмигнул:
– Пойдем к девочкам?
– Да ну их к черту. Надоели. С ними сперва интересно, а потом вспоминать противно. Напиться, что ли? Так потом голова заболит.
– От хорошего коньяка никогда не заболит. Андрей Павлович, раз уж вы мне деловое предложение сделали, то я о вас больше знать должен.
– Ты о чем? Хочешь суммы услышать, какими я располагаю? Фамилии тех, кто мне инфу слил? Так эту информацию я даже шепотом наедине с самим собой произносить боюсь.
– Не так поняли, – тут же стал открещиваться от таких подозрений подполковник. – Я о другом. Скажем, враги у вас есть, недоброжелатели? Должен же я вас от них прикрывать. Я же правоохранитель.
Бирюков рассмеялся.
– Врагов и недоброжелателей хватает. Но не твой это масштаб, Крюков. Они, если захотят, сожрут тебя вместе с погонами и звездочками, не подавятся…
– Я и не претендую. Но не бывает так, чтобы рангами двумя пониже, на бытовом хотя бы уровне, врагов не нажить. Я же профессионал, всегда и личный мотив может присутствовать. Вот у нас одно дело было. Владельца рынка убитым нашли. Мои спецы все версию бизнеса отрабатывали, и ни одной зацепки. А потом оказалось, это его жена порешила из-за молодой любовницы.
– На Маринку мою намекаешь? – пьяно ухмыльнулся Бирюков. – Так она баба умная. Я всех своих любовниц вспомнить не могу, их тоннами на болту вертел. А вот она, уверен, всех наперечет знает. Но Маринка за деньги мои крепко держится. Никогда претензий не высказывала.
– Бывает и наоборот. Заведет себе жена от обиды любовника. А тот… – Крюков осекся, поняв, что сморозил глупость, не стоило делать такого скользкого предположения.
– И это не про мою Маринку. Если бы у нее кто-то был, мне бы уже доложили. Собственная служба безопасности имеется. Ты же видел моего начбеза – Николая Портнова рядом с ней. Надежнейший человек, ни секунды в нем не сомневаюсь. Приворовывает, это да. Но в меру, не наглеет. Я ведь как с ним познакомился…
И Бирюков рассказал о давнем случае ограбления, произошедшем, когда он еще жил в Приволжске. Конечно же, от него Крюков услышал официальную версию про капитана милиции, который, услышав призыв незнакомой женщины с балкона, бросился ей на помощь.
– …слышь, брателла, – Андрей Павлович перешел на развязный тон, но это лишь укрепляло подполковника в мысли, что все у них срастется. – Представляешь? Потом этот бандит, которого Портнов поймал, прямо на суде мне угрожал. Клялся, мол, откинется с зоны, мне моргала, типа, выколет, на вилы поднимет, перо в бок всадит. Ему тогда «четверку» впаяли. Но что-то я его не видел больше. Посидел, видать, одумался или загнулся на зоне. Можешь на его счет не париться.
– Так мог и не успеть до вас добраться. Сразу второй срок заработал. Как его фамилия? Мигом пробью по своим каналам, узнаю, – Крюкову хотелось показать свои возможности Бирюкову.
– Фамилию не помню. Если надо, у Портнова спросишь, на такие дела у него память цепкая – ментовская. А вот погоняло у того уркагана звучное, запомнилось – Хрущ.
– Хрущ? – машинально переспросил Крюков. – Так ведь он недавно с зоны откинулся и сюда, в Черноморск, прибывает. Если уже не приехал. Кто еще знал, что вы сюда направляетесь?
– Я большого секрета из этого не делал. Но и на каждом углу не кричал, – удивился Бирюков. – Не люблю я таких совпадений. Давай лучше в дом пойдем. Прохладно становится. Да и девочки мерзнут. Ты б им сказал, что уже могут одеться.
Глава 4
Да, если бог дал талант, то ты его не пропьешь, в карты не проиграешь. Михаил Войнич сидел на корточках перед дверцей нулевого «Лексуса» и ковырялся в чужом замке.
Рядом с ним по оживленной улице пролетали машины, густо шли по тротуарам пешеходы. Естественно, такое занятие Михаила должно было насторожить случайных свидетелей взлома. За его спиной стоял взволнованный, часто дышащий кавказец, он воровато оглядывался и торопил:
– Поскорее нельзя? Мне эта машина сейчас вот как нужна. – Он провел ладонью по горлу.
– Под руку говорить – только с темпа сбивать.
Михаил менял одну отмычку за другой, но при этом всей связки видно не было. Она умело пряталась в ладони, ключи выскальзывали в пальцы по одному. Взломщик держался спокойно, однако работал при этом быстро.
У машины остановился любопытный мальчишка, уставился на Михаила:
Рядом с ним по оживленной улице пролетали машины, густо шли по тротуарам пешеходы. Естественно, такое занятие Михаила должно было насторожить случайных свидетелей взлома. За его спиной стоял взволнованный, часто дышащий кавказец, он воровато оглядывался и торопил:
– Поскорее нельзя? Мне эта машина сейчас вот как нужна. – Он провел ладонью по горлу.
– Под руку говорить – только с темпа сбивать.
Михаил менял одну отмычку за другой, но при этом всей связки видно не было. Она умело пряталась в ладони, ключи выскальзывали в пальцы по одному. Взломщик держался спокойно, однако работал при этом быстро.
У машины остановился любопытный мальчишка, уставился на Михаила:
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента