Страница:
Почему эта группа людей, которая считает себя чуть ли не „историческими личностями“ лезгинского народа, может выступать с заявлениями о присоединении северных районов Азербайджана к Дагестану, а либералы не могут даже мечтать увидеть южные районы Дагестана в составе Азербайджана?»
[3]
Ввиду неназванности «источника», на который ссылается азербайджанское информагентство, судить об истинных целях данной публикации довольно сложно. Очевидно лишь желание представить «Садвал» как организацию, с одной стороны, активно действующую, а с другой – расколотую на два крыла. Проблема в том, что каких-либо независимых свидетельств активности «Садвала» как организации в Дагестане или Азербайджане сейчас нет. Но один факт налицо – тема дагестанцев в Азербайджане, а также азербайджанцев в Дагестане в 2004–2006 годах после долгого перерыва стала периодически появляться в медийной среде. В чьих интересах это произошло и почему именно в данный период времени – покажет последующее развитие событий.
Не беря на себя смелость судить, насколько медийный образ «Садвала», который начали вновь «лепить» в 2004–2006 гг., соответствует реальности, все же упомянем в заключение такой факт. Как уже отмечалось выше, в 2004 году в СМИ появилось интервью Нияза Примова, представленного как сопредседатель «Садвала». Напомним, что о его появлении в руководстве этой организации имеются сведения от 1998 года. И вот в апреле 2006 года в Хивском и Докузпаринском районах Южного Дагестана происходят массовые беспорядки, причем в Докузпаринском районе дело кончилось кровопролитными столкновениями ОМОНа с несколькими сотнями жителей, требовавших отставки главы района. Через несколько дней после этих событий Прокуратура Дагестана распространила информацию о том, что в качестве возможных организаторов массовых беспорядков задержаны братья Нияз и Насыр Примовы из Магарамкентского района. О том, что кто-то из братьев имеет отношение к «Садвалу», ни в официальных сообщениях правоохранительных органов, ни в публикациях СМИ об инцидентах апреля 2006 года не говорилось. Указывалось лишь, что Нияз Примов руководит Управлением социальной защиты населения Магарамкентского района, а его брат Насыр имеет бизнес, связанный с азербайджано-дагестанской границей. Между тем, наши источники в Докузпаринском районе, в целом подтвердившие активное участие братьев Примовых в апрельских событиях, отметили, что знают братьев как видных людей соседнего района, а также знают, что один из них (кто именно – разные источники говорили по-разному) ранее входил в руководство «Садвала», но сейчас отошел от этой деятельности. Очевидно, что люди, представленные в СМИ как руководители организации, имеющей чуть ли не межгосударственные амбиции, на деле оказались лидерами районного масштаба, причем без национальной акцентуации (во время столкновений в Докузпаринском районе по обе стороны «баррикад» были лезгины; в Хивском районе, по некоторым данным, столкновение завязалось между представителями лезгин и табасаранцев, проживающих в районе бок о бок, но вряд ли идеолгия «Садвала» когда-либо была «заточена» против табасаранцев – народа, близкородственного лезгинам).
В связи с парламентскими выборами в Азербайджане 6 ноября 2005 годакакого-либо ощутимого обострения «лезгинского вопроса» зафиксировано не было – несмотря на то, что в последний перед выборами год он то и дело «воскресал» в азербайджанских СМИ. В ходе предвыборной кампании имели место лишь единичные заявления депутатов парламента, представляющих лезгинские районы. Так, 12 октября на очередном заседании парламента депутат от Кусарского района Ася Манафовазаявила, что «приграничные села Кусарского района находятся в блокаде». Она отметила, что в приграничных с Дагестаном селах «нет экономического развития»: «Дороги в ужасном состоянии. Население, живущее на азербайджанской стороне реки Самур, с завистью смотрит на экономическое развитие на противоположной стороне реки [в России]. Есть силы, которые настраивают население Кусара против властей, используя эти негативные явления». Несмотря на то что газ, идущий из России в Азербайджан, проходит около села Ширвановка Кусарского района, Манафова заявила, что население села столкнулось с проблемой его отсутствия. «В связи с распространением бруцеллеза в приграничных селах скот у местных жителей отобрали, но вместо этого им не выплатили денег», – сказала лезгинский депутат. Она обратилась к руководителям правительства, присутствовавшим на заседании парламента: «Поезжайте в Кусар, посмотрите на ситуацию. В будущем это может вызвать нежелательные события».
Однако никаких особенно «нежелательных» событий на выборах не произошло. Имеется информация лишь об одном лезгинском поселке Кусарского района – Лангу, где 6 ноября жители решили бойкотировать выборы. Жители поселка Лангу сообщили, что они предпринимают этот шаг в знак протеста против того, что им не были выданы земельные паи, что они до сих пор не могут получить удостоверения личности, а также из-за нерешенности проблем с водой и дорогами.
Тем не менее сами результаты парламентских выборов в Северном Азербайджане допускают неблагоприятные сценарии будущего развития ситуации в этой части страны. При традиционно высокой явке избирателей в сельских частях страны, в «дагестанских» районах она в основном балансировала вокруг пятидесятипроцентного уровня. Высокая явка – 70,13 % – была отмечена там только в 51-м Кусарском избирательном округе, где правящая партия «Ени Азербайджан» поддержала лезгина Халилбека Гюнешлова, победившего с 52,64 % голосов. Кроме этого округа, представитель дагестанских народов одержал победу только в 109-м Белоканском избирательном округе – там при явке 46,22 % в парламент с 49,24 % голосов прошла аварка Рабият Асланова, также поддержанная правящей партией. В 53-м Куба-Кусарском округе победил представитель горских евреев Евда Абрамов(«Ени Азербайджан»). Во всех прочих 12 избирательных округах Северного Азербайджана победили азербайджанцы, причем, за одним исключением, они были поддержаны партией власти. Явка более 50 %, кроме 51-го Кусарского, была зафиксирована в 53-м Куба-Кусарском (55,13 %), 56-м Хачмазском (52,49 %), 110-м Закатальском (57,52 %), 111-м Закатала-Белоканском (53 %), 112-м Кахском (58 %), 116-м Габалинском (51,65 %), 117-м Огуз-Габалинском (55,19 %) избирательных округах. Наиболее низкая явка – 35,39 % – была в 114-м Шекинском округе. Также менее половины избирателей приняли участие в выборах по 52-му Кубинскому (49,12 %), 54-му Девечи-Сиязанскому (48,73 %), 55-му Хачмазскому (47,36 %), 109-му Белоканскому (46,22 %), 113-му Шекинскому (41,72 %) и 115-му Шекинскому (47,72 %) избирательным округам.
Эти результаты позволяют говорить о достаточно низкой вовлеченности дагестанцев в политический процесс даже в их родных районах. Среди глав районных администраций в этой части страны только один лезгин (Кусарский район). При таком положении в любом случае сохраняется опасность непарламентских путей борьбы дагестанских народов за расширение своих прав. Отметим также, что проблема низкой представленности дагестанских народов в новом составе парламента не стала предметом обсуждения в каких-либо СМИ Азербайджана, что показывает практическое отсутствие у дагестанцев там своей политической трибуны.
При этом ситуация на границе с Дагестаном, актуальная в первую очередь для лезгин, далека от стабилизации. С 5 марта 2005 года переход этой границы любым гражданином Азербайджана возможен только по предъявлении заграничного паспорта. Исключения не делаются и для лезгин, проживающих в приграничье. Данное нововведение привело к огромным очередям на получение загранпаспортов, которые ранее были редкостью в сельской местности (где большая часть населения до сих пор имеет только паспорта СССР).
В исламе Северного Азербайджана, напротив, как будто доминирует дагестанское население. В райцентрах всех северных районов, кроме Шекинского, находятся мечети только суннитского (исповедуемого дагестанцами) толка. (Также в 1994 году лезгинам была передана мечеть 1169 года постройки в «старом городе» в Баку, где также теперь молятся согласно суннитским установлениям.)
В области образования в постсоветское время наметился определенный прогресс – впервые в школах Северного Азербайджана стали преподаваться как предметы дагестанские языки, чего практически никогда не было во времена СССР. Однако национальные активисты жалуются на трудности подготовки учителей, нехватку учебников, доставляемых исключительно из Дагестана, подозрительное отношение властей к центрам дагестанской культуры, особенно в районах. Подробнее о социальных проблемах и культурной жизни дагестанских народов Азербайджана речь пойдет ниже.
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
Ввиду неназванности «источника», на который ссылается азербайджанское информагентство, судить об истинных целях данной публикации довольно сложно. Очевидно лишь желание представить «Садвал» как организацию, с одной стороны, активно действующую, а с другой – расколотую на два крыла. Проблема в том, что каких-либо независимых свидетельств активности «Садвала» как организации в Дагестане или Азербайджане сейчас нет. Но один факт налицо – тема дагестанцев в Азербайджане, а также азербайджанцев в Дагестане в 2004–2006 годах после долгого перерыва стала периодически появляться в медийной среде. В чьих интересах это произошло и почему именно в данный период времени – покажет последующее развитие событий.
Не беря на себя смелость судить, насколько медийный образ «Садвала», который начали вновь «лепить» в 2004–2006 гг., соответствует реальности, все же упомянем в заключение такой факт. Как уже отмечалось выше, в 2004 году в СМИ появилось интервью Нияза Примова, представленного как сопредседатель «Садвала». Напомним, что о его появлении в руководстве этой организации имеются сведения от 1998 года. И вот в апреле 2006 года в Хивском и Докузпаринском районах Южного Дагестана происходят массовые беспорядки, причем в Докузпаринском районе дело кончилось кровопролитными столкновениями ОМОНа с несколькими сотнями жителей, требовавших отставки главы района. Через несколько дней после этих событий Прокуратура Дагестана распространила информацию о том, что в качестве возможных организаторов массовых беспорядков задержаны братья Нияз и Насыр Примовы из Магарамкентского района. О том, что кто-то из братьев имеет отношение к «Садвалу», ни в официальных сообщениях правоохранительных органов, ни в публикациях СМИ об инцидентах апреля 2006 года не говорилось. Указывалось лишь, что Нияз Примов руководит Управлением социальной защиты населения Магарамкентского района, а его брат Насыр имеет бизнес, связанный с азербайджано-дагестанской границей. Между тем, наши источники в Докузпаринском районе, в целом подтвердившие активное участие братьев Примовых в апрельских событиях, отметили, что знают братьев как видных людей соседнего района, а также знают, что один из них (кто именно – разные источники говорили по-разному) ранее входил в руководство «Садвала», но сейчас отошел от этой деятельности. Очевидно, что люди, представленные в СМИ как руководители организации, имеющей чуть ли не межгосударственные амбиции, на деле оказались лидерами районного масштаба, причем без национальной акцентуации (во время столкновений в Докузпаринском районе по обе стороны «баррикад» были лезгины; в Хивском районе, по некоторым данным, столкновение завязалось между представителями лезгин и табасаранцев, проживающих в районе бок о бок, но вряд ли идеолгия «Садвала» когда-либо была «заточена» против табасаранцев – народа, близкородственного лезгинам).
В связи с парламентскими выборами в Азербайджане 6 ноября 2005 годакакого-либо ощутимого обострения «лезгинского вопроса» зафиксировано не было – несмотря на то, что в последний перед выборами год он то и дело «воскресал» в азербайджанских СМИ. В ходе предвыборной кампании имели место лишь единичные заявления депутатов парламента, представляющих лезгинские районы. Так, 12 октября на очередном заседании парламента депутат от Кусарского района Ася Манафовазаявила, что «приграничные села Кусарского района находятся в блокаде». Она отметила, что в приграничных с Дагестаном селах «нет экономического развития»: «Дороги в ужасном состоянии. Население, живущее на азербайджанской стороне реки Самур, с завистью смотрит на экономическое развитие на противоположной стороне реки [в России]. Есть силы, которые настраивают население Кусара против властей, используя эти негативные явления». Несмотря на то что газ, идущий из России в Азербайджан, проходит около села Ширвановка Кусарского района, Манафова заявила, что население села столкнулось с проблемой его отсутствия. «В связи с распространением бруцеллеза в приграничных селах скот у местных жителей отобрали, но вместо этого им не выплатили денег», – сказала лезгинский депутат. Она обратилась к руководителям правительства, присутствовавшим на заседании парламента: «Поезжайте в Кусар, посмотрите на ситуацию. В будущем это может вызвать нежелательные события».
Однако никаких особенно «нежелательных» событий на выборах не произошло. Имеется информация лишь об одном лезгинском поселке Кусарского района – Лангу, где 6 ноября жители решили бойкотировать выборы. Жители поселка Лангу сообщили, что они предпринимают этот шаг в знак протеста против того, что им не были выданы земельные паи, что они до сих пор не могут получить удостоверения личности, а также из-за нерешенности проблем с водой и дорогами.
Тем не менее сами результаты парламентских выборов в Северном Азербайджане допускают неблагоприятные сценарии будущего развития ситуации в этой части страны. При традиционно высокой явке избирателей в сельских частях страны, в «дагестанских» районах она в основном балансировала вокруг пятидесятипроцентного уровня. Высокая явка – 70,13 % – была отмечена там только в 51-м Кусарском избирательном округе, где правящая партия «Ени Азербайджан» поддержала лезгина Халилбека Гюнешлова, победившего с 52,64 % голосов. Кроме этого округа, представитель дагестанских народов одержал победу только в 109-м Белоканском избирательном округе – там при явке 46,22 % в парламент с 49,24 % голосов прошла аварка Рабият Асланова, также поддержанная правящей партией. В 53-м Куба-Кусарском округе победил представитель горских евреев Евда Абрамов(«Ени Азербайджан»). Во всех прочих 12 избирательных округах Северного Азербайджана победили азербайджанцы, причем, за одним исключением, они были поддержаны партией власти. Явка более 50 %, кроме 51-го Кусарского, была зафиксирована в 53-м Куба-Кусарском (55,13 %), 56-м Хачмазском (52,49 %), 110-м Закатальском (57,52 %), 111-м Закатала-Белоканском (53 %), 112-м Кахском (58 %), 116-м Габалинском (51,65 %), 117-м Огуз-Габалинском (55,19 %) избирательных округах. Наиболее низкая явка – 35,39 % – была в 114-м Шекинском округе. Также менее половины избирателей приняли участие в выборах по 52-му Кубинскому (49,12 %), 54-му Девечи-Сиязанскому (48,73 %), 55-му Хачмазскому (47,36 %), 109-му Белоканскому (46,22 %), 113-му Шекинскому (41,72 %) и 115-му Шекинскому (47,72 %) избирательным округам.
Эти результаты позволяют говорить о достаточно низкой вовлеченности дагестанцев в политический процесс даже в их родных районах. Среди глав районных администраций в этой части страны только один лезгин (Кусарский район). При таком положении в любом случае сохраняется опасность непарламентских путей борьбы дагестанских народов за расширение своих прав. Отметим также, что проблема низкой представленности дагестанских народов в новом составе парламента не стала предметом обсуждения в каких-либо СМИ Азербайджана, что показывает практическое отсутствие у дагестанцев там своей политической трибуны.
При этом ситуация на границе с Дагестаном, актуальная в первую очередь для лезгин, далека от стабилизации. С 5 марта 2005 года переход этой границы любым гражданином Азербайджана возможен только по предъявлении заграничного паспорта. Исключения не делаются и для лезгин, проживающих в приграничье. Данное нововведение привело к огромным очередям на получение загранпаспортов, которые ранее были редкостью в сельской местности (где большая часть населения до сих пор имеет только паспорта СССР).
В исламе Северного Азербайджана, напротив, как будто доминирует дагестанское население. В райцентрах всех северных районов, кроме Шекинского, находятся мечети только суннитского (исповедуемого дагестанцами) толка. (Также в 1994 году лезгинам была передана мечеть 1169 года постройки в «старом городе» в Баку, где также теперь молятся согласно суннитским установлениям.)
В области образования в постсоветское время наметился определенный прогресс – впервые в школах Северного Азербайджана стали преподаваться как предметы дагестанские языки, чего практически никогда не было во времена СССР. Однако национальные активисты жалуются на трудности подготовки учителей, нехватку учебников, доставляемых исключительно из Дагестана, подозрительное отношение властей к центрам дагестанской культуры, особенно в районах. Подробнее о социальных проблемах и культурной жизни дагестанских народов Азербайджана речь пойдет ниже.
ГЛАВА 2
Дагестанские народы и российско-азербайджанская граница
ПРОБЛЕМА ГРАНИЦЫ АКТУАЛЬНА в первую очередь для лезгинского населения Азербайджана. Ввод новых правил перехода границы, требующих наличия заграничного паспорта, существенно осложняет взаимное общение родственников, живущих по разным ее сторонам. На все это накладывает особый отпечаток тот факт, что в Кусарском районе, например, число граждан, не получивших удостоверение личности, достигает 70 % (по данным азербайджанского информационного агентства «Тренд»). Кроме того, получение загранпаспорта требует финансовых затрат, которые многим не по карману.
Мероприятия по укреплению российско-азербайджанской границы довольно часто вызывают акции протеста. Так, по поводу постановления Правительства Республики Дагестан «Об установлении пограничной полосы и утверждении Правил пограничного режима в пределах Республики Дагестан» от 11 марта 1997 года группа лезгинских общественных деятелей выступила с обращением, в котором требовалось:
«1. Посередине территории единого лезгинского народа не устанавливать никакой границы.
2. Отменить все постановления по установлению границы по р. Самур, пограничной полосы, разделяющей единый народ.
3. Государственную границу между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой проводить вне лезгинских земель...»
(« Лезги газет», 18 июля 1997 г.)
Проблемы разделенных народов волнуют и российских политиков. Заключить азербайджанско-российский договор «с учетом интересов народов Южного Дагестана и Северного Азербайджана» требовали депутаты районов Южного Дагестана, городов Дербент и Дагестанские Огни, принявшие специальную резолюцию на совместном заседании в Дербенте 3 апреля 1993 года.
Нельзя не обратить внимания и на Постановление Государственной Думы Российской Федерации от 4 июня 1997 года «О рекомендации по заключению международного договора между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правах лезгинского и аварского народов», в котором говорится:
«На территории Российской Федерации, а также на территории Азербайджанской Республики проживают лезгинский и аварский народы, разделенные государственной границей между Россией и Азербайджаном. В силу объективных и субъективных исторических причин как лезгины, так и аварцы не смогли создать свою национально-культурную автономию. Исторической обязанностью Российской Федерации как правопродолжателя Союза ССР в соответствии с международными актами о защите прав человека и гражданина является принятие мер по урегулированию всех проблем, связанных с трансграничными контактами лезгинского и аварского народов и возникших вследствие того, что лезгины и аварцы оказались по разные стороны государственной границы, а также мер по обеспечению лезгинам и аварцам достойных человека условий жизни и по удовлетворению их национально-культурных запросов во всем регионе их расселения. Учитывая необходимость поиска мирного решения в рамках Содружества Независимых Государств проблем разделенных народов, в частности лезгинского и аварского, руководствуясь общепризнанными принципами и нормами международного права, стандартами Совета Европы, Конституцией Российской Федерации и законодательством Российской Федерации, Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации постановляет:
а) железнодорожный: «Самур» (Россия) – «Худат» (Азербайджан);
б) автомобильные: «Яраг-Казмаляр» (Россия) – «Самур» (Азербайджан); «Тагиркент-Казмаляр» (Россия) – «Ялама» (Азербайджан);
в) упрощенный пункт пропуска «Ново-Филя» (Россия) – «Ширвановка» (Азербайджан).
На государственной границе осуществляется пограничный, таможенный, санитарно-карантинный, ветеринарный, фитосанитарный и другие виды контроля жителей, транспортных средств, товаров и других грузов, а также скота.
Местные жители утверждают, что новые правила разделяют семьи и способствуют взяточничеству на границе, и без того слывущей весьма коррумпированной. В ходе нашей поездки в Кусарский район в июне 2005 года стало очевидно, что местные жители, которых после 5 марта 2005 года не пропустили через границу за неимением соответствующих документов, не скрывают раздражения. Одни утверждают, что ничего не знали о новых правилах, а другие говорят, что, по их мнению, изменения не должны были коснуться жителей пограничных районов Азербайджана, где живут национальные меньшинства.
«Я в ОВИРе слышал, что нас это не коснется», – утверждал в беседе с нами житель Кусары лезгин Саид Тагиев, российский гражданин, работающий рядом с границей. По рассказам некоторых жителей района, к паспортному столу установилась огромная очередь, которую нужно занимать заранее. «Но если хочешь получить паспорт быстро, предположим, за один день, то нужно заплатить в 10–15 раз дороже. Иначе придется ждать 25–30 дней», – говорит Ровшан Магомедов, лезгин из Кусары.
Новая система оказалась особенно шокирующей для двух категорий людей в Азербайджане – торговцев и этнических групп, проживающих в приграничной зоне. Тысячи жителей Азербайджана зарабатывают на жизнь торговлей в соседней стране, внося внушительный вклад в экономику обеих стран. По их оценкам, 5 марта «взяткоемкость» границы возросла примерно в три раза. А один из таксистов Кусарского района в беседе с нами жаловался, что каждый раз, когда он пересекает границу, в паспорт ему ставят штамп, поэтому в нем скоро не останется места для печати. «Клиентов стало катастрофически мало. Наши доходы резко упали», – добавил он.
Дело усугубляется еще и тем, что, как уже отмечалось, у большинства жителей Азербайджана нет и внутренних азербайджанских паспортов – до сегодняшнего дня они пользуются советскими паспортами. Не получив внутренний азербайджанский паспорт, они не могут получить и зарубежный. До 30 июня 2005 года получить загранпаспорта в Азербайджане можно было и с помощью паспортов СССР, но после этой даты паспорта СССР в Азербайджане официально перестали действовать. При этом, согласно мониторингу некоторых неправительственных организаций, к весне 2005 года еще не успели получить внутренние азербайджанские паспорта в Кусарском районе – 70 % населения, в Хачмасском районе – 60 % населения.
На этом участке границы делаются большие деньги. Мост между Азербайджаном и Дагестаном называется «золотым» из-за вымогательств. По словам чиновника из Кусарского района Магомеда Велибекова, необходимость в заграничных паспортах только увеличит коррупцию. «Несмотря на все заверения, что проверка документов на КПП – просто формальность, граница может в любой момент закрыться без предупреждения», – говорит он.
Почти невозможно пересекать границу на собственной машине. «Мой брат не смог приехать ко мне на свадьбу, – говорит один из жителей Кусарского района, родственники которого живут в Дербенте. – Он проживает в Дербенте, а я тут. Мы граждане разных государств. Его жена в положении, и он хотел приехать на своей машине для удобства жены. Так его просто отговорили люди, которые до него пересекали границу на своем автотранспорте. Для пограничников машина с номерами соседнего государства – просто как красная тряпка для быка. Возникает море придирок, вопросов, и все сводится к тому, что надо заплатить мзду». Предприниматели говорят, что теперь оставляют свои машины дома, чтобы затрачивать меньше нервов и денег, и ездят до границы на маршрутке или такси.
Почти каждого, кто пересекает российско-азербайджанскую границу, по непонятным причинам заставляют платить по 50 рублей (около 2 долларов США). Гражданка России Хатуна живет и работает в азербайджанской столице Баку. Она часто ездит в Дагестан повидаться со своими братьями и утверждает, что пограничники с нее постоянно требуют денег. «Каждый раз они твердят мне, что моя прописка не имеет значения», – говорит она. По признанию опытных путешественников, «российские таможенники жаднее». Со студента-лезгина, ехавшего из Азербайджана на учебу в Дербент, потребовали 500 рублей, хотя он ехал лишь с одной сумкой личных вещей.
С учетом потребности разделенных государственной границей дагестанских народов руководство Республики Дагестан поставило перед федеральными органами России и Азербайджана вопрос об открытии пункта упрощенного пропуска на границе через Диндидагский перевал из горного Рутульского района Дагестана. Отсутствие здесь упрощенного пункта пропуска значительно затрудняет общение родственных народов по обе стороны границы. Им приходится преодолевать большие расстояния в обход или же нарушать государственную границу. Позиция Республики Дагестан по этому вопросу остается в силе, вопрос продолжает прорабатываться в соответствующих федеральных структурах [см. Этнические дагестанцы...: 21–22].
В то же время достаточно жесткий режим на границе со стороны России во многом обусловлен войной в Чечне. По данным пограничной службы РФ, наиболее интенсивное снабжение чеченских сепаратистов оружием через эту границу велось, по-видимому, в период боевых действий в 1994–1996 годах. Так, в 1995 году пограничники задержали на российско-азербайджанской границе 53 груженные оружием автомашины и трактор. В итоге было изъято 240 реактивных снарядов и выстрелов к гранатометам, 110 тысяч единиц боеприпасов к стрелковому оружию, пистолеты, автоматы, военное обмундирование и медикаменты общим весом около 7 тонн.
Отдельная проблема – делимитация азербайджанско-российской границы. Трудности связаны с будущей принадлежностью небольшого, но чрезвычайно важного участка границы на реке Самур, где есть водозаборники, которые могут отойти как одной, так и другой стороне. Россия выступает за сохранение прежнего режима пользования рекой (50:50), а Азербайджан хочет добиться для удовлетворения своих нужд обладания 75 % водных ресурсов. Отметим, что от реки берет начало Самур-Апшеронский ирригационный канал, обеспечивающий водой население городов Баку и Сумгаит. В первой декаде декабря 2005 года в Баку проходило 10-е заседание Государственной комиссии по делимитации границы между Россией и Азербайджаном. По данным дипломатов обеих стран, к окончательному решению проблемы участники заседания не пришли.
В последние 5–7 лет проблемы азербайджанско-российской границы гораздо меньше обсуждаются на высоком уровне, чем в первой половине 1990-х годов, когда они регулярно становились предметом дискуссий и разнообразных (в большинстве случаев невыполненных) решений правительств РФ и Дагестана. Зато о них регулярно напоминает дагестанская оппозиция. Так, 12 марта 2005 года Конгресс народов Дагестана – общественная организация, объединяющая политиков с разным уровнем влияния, но с одинаково высокой степенью неприятия официальной Махачкалы, – принял заявление, в котором говорилось (цит. по «Дагестанцы», март, 2005 г.):
«Конгресс народов Дагестана с тревогой смотрит на исключительно трудное положение, в котором оказались лезгинский и другие разделенные народы Дагестана по вине руководителей России, Дагестана и Азербайджана. Вопреки всем документам, подписанным руководителями РФ и Дагестана с руководством Азербайджана, громким обещаниям руководства Дагестана о том, что между Дагестаном и Азербайджаном никогда не будет государственной границы, разделяющей лезгинский народ, не только установлена государственная граница внутри народа, но с 5 марта 2005 года введен визовый режим на границе.
Не реализованы планы и проекты, подготовленные Правительством Дагестана с согласия Правительства РФ в 1992–1998 годах...
Такая „забывчивость“ важнейших документов по урегулированию проблем разделенных народов и пренебрежение волей лезгинского народа, выраженной им 28 сентября 1991 года на своем национальном съезде, чреваты большими непредсказуемыми последствиями.
Имеет место дискриминация и в плане использования водных ресурсов р. Самур. Суть проблемы в том, что в 50-х годах ХХ века ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли программу освоения Прикаспийской низменности АзССР. Отсутствие воды сдерживало осуществление этой программы. Для выполнения указанных директив в 1952 году по ходатайству АзССР Совет министров Дагестанской АССР распоряжением № Р-125 от 11.03.1952 г. выделил земельный участок Магарамкентского района ДАССР общей площадью 158,85 га управлению Самур-Дивичистройканала под строительство плотины для сбора воды для Самур-Дивичского и Самур-Дербентского каналов. Гидроузел, построенный в 1956 году на землях Магарамкентского района Дагестана, оказался на балансе эксплуатационных организаций АзССР. Тогда была единая страна, этому не придавали значения. После распада СССР Азербайджан включил указанные земли и сооружения на Самуре в свой баланс произволом против международного права. Более того, Дагестан в 1956 году, переселив курушцев [жителей высокогорного села Куруш в Южном Дагестане] в Хасавюртовский район, передал Азербайджану огромную территорию, не имея на это никакого права, поскольку это была прерогатива Правительства РФ. Эти земли не возвращены Дагестану.
Дискриминация в использовании воды р. Самур полностью прослеживается, если рассмотреть следующие данные. Общая длина р. Самур – 213 км. На протяжении 38 км река Самур протекает по границе РФ и Азербайджана. Площадь водозаборного бассейна р. Самур – 7330 кв. км, из которых 96 % приходится на долю Дагестана и 4 % – на долю Азербайджана.
Конгресс народов Дагестана обращается ко всем народам Дагестана с призывом проникнуться сложившимся взрывоопасным положением разделенных народов и поддержать их в стремлении оставаться едиными народами на своей исконной территории. Мы всегда были едины в трудное время. И это время уже наступило!»
Интересно отметить, что данное заявление Конгресса народов Дагестана – оппозиционной организации, не имеющей самостоятельного влияния и появляющейся в медиапространстве с большими перерывами, «от съезда к съезду», – совпало с попытками лидеров дагестанской оппозиции вовлечь в сферу своего влияния Южный Дагестан. Весной 2005 года члены так называемого северного альянса – группы политиков преимущественно аварской национальности, многие годы противостоящих тогдашнему главе Дагестана Магомедали Магомедову, – совершили ряд поездок в Южный Дагестан, в том числе в связи с описанным выше конфликтом в дербентской мечети. Однако ко второй половине 2005 года их «экспансия» на юг захлебнулась, и, возможно, в связи с этим они перестали развивать и тему разделенного статуса лезгин.
Мероприятия по укреплению российско-азербайджанской границы довольно часто вызывают акции протеста. Так, по поводу постановления Правительства Республики Дагестан «Об установлении пограничной полосы и утверждении Правил пограничного режима в пределах Республики Дагестан» от 11 марта 1997 года группа лезгинских общественных деятелей выступила с обращением, в котором требовалось:
«1. Посередине территории единого лезгинского народа не устанавливать никакой границы.
2. Отменить все постановления по установлению границы по р. Самур, пограничной полосы, разделяющей единый народ.
3. Государственную границу между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой проводить вне лезгинских земель...»
(« Лезги газет», 18 июля 1997 г.)
Проблемы разделенных народов волнуют и российских политиков. Заключить азербайджанско-российский договор «с учетом интересов народов Южного Дагестана и Северного Азербайджана» требовали депутаты районов Южного Дагестана, городов Дербент и Дагестанские Огни, принявшие специальную резолюцию на совместном заседании в Дербенте 3 апреля 1993 года.
Нельзя не обратить внимания и на Постановление Государственной Думы Российской Федерации от 4 июня 1997 года «О рекомендации по заключению международного договора между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правах лезгинского и аварского народов», в котором говорится:
«На территории Российской Федерации, а также на территории Азербайджанской Республики проживают лезгинский и аварский народы, разделенные государственной границей между Россией и Азербайджаном. В силу объективных и субъективных исторических причин как лезгины, так и аварцы не смогли создать свою национально-культурную автономию. Исторической обязанностью Российской Федерации как правопродолжателя Союза ССР в соответствии с международными актами о защите прав человека и гражданина является принятие мер по урегулированию всех проблем, связанных с трансграничными контактами лезгинского и аварского народов и возникших вследствие того, что лезгины и аварцы оказались по разные стороны государственной границы, а также мер по обеспечению лезгинам и аварцам достойных человека условий жизни и по удовлетворению их национально-культурных запросов во всем регионе их расселения. Учитывая необходимость поиска мирного решения в рамках Содружества Независимых Государств проблем разделенных народов, в частности лезгинского и аварского, руководствуясь общепризнанными принципами и нормами международного права, стандартами Совета Европы, Конституцией Российской Федерации и законодательством Российской Федерации, Государственная Дума Федерального Собрания Российской Федерации постановляет:
На основании пункта 1 статьи 8 Федерального закона „О международных договорах Российской Федерации“ рекомендовать Президенту Российской Федерации выступить с инициативой заключения международного договора между Российской Федерацией и Азербайджанской Республикой о правах лезгинского и аварского народов...»К настоящему времени на российско-азербайджанской государственной границе функционируют следующие пункты пропуска:
а) железнодорожный: «Самур» (Россия) – «Худат» (Азербайджан);
б) автомобильные: «Яраг-Казмаляр» (Россия) – «Самур» (Азербайджан); «Тагиркент-Казмаляр» (Россия) – «Ялама» (Азербайджан);
в) упрощенный пункт пропуска «Ново-Филя» (Россия) – «Ширвановка» (Азербайджан).
На государственной границе осуществляется пограничный, таможенный, санитарно-карантинный, ветеринарный, фитосанитарный и другие виды контроля жителей, транспортных средств, товаров и других грузов, а также скота.
Местные жители утверждают, что новые правила разделяют семьи и способствуют взяточничеству на границе, и без того слывущей весьма коррумпированной. В ходе нашей поездки в Кусарский район в июне 2005 года стало очевидно, что местные жители, которых после 5 марта 2005 года не пропустили через границу за неимением соответствующих документов, не скрывают раздражения. Одни утверждают, что ничего не знали о новых правилах, а другие говорят, что, по их мнению, изменения не должны были коснуться жителей пограничных районов Азербайджана, где живут национальные меньшинства.
«Я в ОВИРе слышал, что нас это не коснется», – утверждал в беседе с нами житель Кусары лезгин Саид Тагиев, российский гражданин, работающий рядом с границей. По рассказам некоторых жителей района, к паспортному столу установилась огромная очередь, которую нужно занимать заранее. «Но если хочешь получить паспорт быстро, предположим, за один день, то нужно заплатить в 10–15 раз дороже. Иначе придется ждать 25–30 дней», – говорит Ровшан Магомедов, лезгин из Кусары.
Новая система оказалась особенно шокирующей для двух категорий людей в Азербайджане – торговцев и этнических групп, проживающих в приграничной зоне. Тысячи жителей Азербайджана зарабатывают на жизнь торговлей в соседней стране, внося внушительный вклад в экономику обеих стран. По их оценкам, 5 марта «взяткоемкость» границы возросла примерно в три раза. А один из таксистов Кусарского района в беседе с нами жаловался, что каждый раз, когда он пересекает границу, в паспорт ему ставят штамп, поэтому в нем скоро не останется места для печати. «Клиентов стало катастрофически мало. Наши доходы резко упали», – добавил он.
Дело усугубляется еще и тем, что, как уже отмечалось, у большинства жителей Азербайджана нет и внутренних азербайджанских паспортов – до сегодняшнего дня они пользуются советскими паспортами. Не получив внутренний азербайджанский паспорт, они не могут получить и зарубежный. До 30 июня 2005 года получить загранпаспорта в Азербайджане можно было и с помощью паспортов СССР, но после этой даты паспорта СССР в Азербайджане официально перестали действовать. При этом, согласно мониторингу некоторых неправительственных организаций, к весне 2005 года еще не успели получить внутренние азербайджанские паспорта в Кусарском районе – 70 % населения, в Хачмасском районе – 60 % населения.
На этом участке границы делаются большие деньги. Мост между Азербайджаном и Дагестаном называется «золотым» из-за вымогательств. По словам чиновника из Кусарского района Магомеда Велибекова, необходимость в заграничных паспортах только увеличит коррупцию. «Несмотря на все заверения, что проверка документов на КПП – просто формальность, граница может в любой момент закрыться без предупреждения», – говорит он.
Почти невозможно пересекать границу на собственной машине. «Мой брат не смог приехать ко мне на свадьбу, – говорит один из жителей Кусарского района, родственники которого живут в Дербенте. – Он проживает в Дербенте, а я тут. Мы граждане разных государств. Его жена в положении, и он хотел приехать на своей машине для удобства жены. Так его просто отговорили люди, которые до него пересекали границу на своем автотранспорте. Для пограничников машина с номерами соседнего государства – просто как красная тряпка для быка. Возникает море придирок, вопросов, и все сводится к тому, что надо заплатить мзду». Предприниматели говорят, что теперь оставляют свои машины дома, чтобы затрачивать меньше нервов и денег, и ездят до границы на маршрутке или такси.
Почти каждого, кто пересекает российско-азербайджанскую границу, по непонятным причинам заставляют платить по 50 рублей (около 2 долларов США). Гражданка России Хатуна живет и работает в азербайджанской столице Баку. Она часто ездит в Дагестан повидаться со своими братьями и утверждает, что пограничники с нее постоянно требуют денег. «Каждый раз они твердят мне, что моя прописка не имеет значения», – говорит она. По признанию опытных путешественников, «российские таможенники жаднее». Со студента-лезгина, ехавшего из Азербайджана на учебу в Дербент, потребовали 500 рублей, хотя он ехал лишь с одной сумкой личных вещей.
С учетом потребности разделенных государственной границей дагестанских народов руководство Республики Дагестан поставило перед федеральными органами России и Азербайджана вопрос об открытии пункта упрощенного пропуска на границе через Диндидагский перевал из горного Рутульского района Дагестана. Отсутствие здесь упрощенного пункта пропуска значительно затрудняет общение родственных народов по обе стороны границы. Им приходится преодолевать большие расстояния в обход или же нарушать государственную границу. Позиция Республики Дагестан по этому вопросу остается в силе, вопрос продолжает прорабатываться в соответствующих федеральных структурах [см. Этнические дагестанцы...: 21–22].
В то же время достаточно жесткий режим на границе со стороны России во многом обусловлен войной в Чечне. По данным пограничной службы РФ, наиболее интенсивное снабжение чеченских сепаратистов оружием через эту границу велось, по-видимому, в период боевых действий в 1994–1996 годах. Так, в 1995 году пограничники задержали на российско-азербайджанской границе 53 груженные оружием автомашины и трактор. В итоге было изъято 240 реактивных снарядов и выстрелов к гранатометам, 110 тысяч единиц боеприпасов к стрелковому оружию, пистолеты, автоматы, военное обмундирование и медикаменты общим весом около 7 тонн.
Отдельная проблема – делимитация азербайджанско-российской границы. Трудности связаны с будущей принадлежностью небольшого, но чрезвычайно важного участка границы на реке Самур, где есть водозаборники, которые могут отойти как одной, так и другой стороне. Россия выступает за сохранение прежнего режима пользования рекой (50:50), а Азербайджан хочет добиться для удовлетворения своих нужд обладания 75 % водных ресурсов. Отметим, что от реки берет начало Самур-Апшеронский ирригационный канал, обеспечивающий водой население городов Баку и Сумгаит. В первой декаде декабря 2005 года в Баку проходило 10-е заседание Государственной комиссии по делимитации границы между Россией и Азербайджаном. По данным дипломатов обеих стран, к окончательному решению проблемы участники заседания не пришли.
В последние 5–7 лет проблемы азербайджанско-российской границы гораздо меньше обсуждаются на высоком уровне, чем в первой половине 1990-х годов, когда они регулярно становились предметом дискуссий и разнообразных (в большинстве случаев невыполненных) решений правительств РФ и Дагестана. Зато о них регулярно напоминает дагестанская оппозиция. Так, 12 марта 2005 года Конгресс народов Дагестана – общественная организация, объединяющая политиков с разным уровнем влияния, но с одинаково высокой степенью неприятия официальной Махачкалы, – принял заявление, в котором говорилось (цит. по «Дагестанцы», март, 2005 г.):
«Конгресс народов Дагестана с тревогой смотрит на исключительно трудное положение, в котором оказались лезгинский и другие разделенные народы Дагестана по вине руководителей России, Дагестана и Азербайджана. Вопреки всем документам, подписанным руководителями РФ и Дагестана с руководством Азербайджана, громким обещаниям руководства Дагестана о том, что между Дагестаном и Азербайджаном никогда не будет государственной границы, разделяющей лезгинский народ, не только установлена государственная граница внутри народа, но с 5 марта 2005 года введен визовый режим на границе.
Не реализованы планы и проекты, подготовленные Правительством Дагестана с согласия Правительства РФ в 1992–1998 годах...
Такая „забывчивость“ важнейших документов по урегулированию проблем разделенных народов и пренебрежение волей лезгинского народа, выраженной им 28 сентября 1991 года на своем национальном съезде, чреваты большими непредсказуемыми последствиями.
Имеет место дискриминация и в плане использования водных ресурсов р. Самур. Суть проблемы в том, что в 50-х годах ХХ века ЦК КПСС и Совет министров СССР приняли программу освоения Прикаспийской низменности АзССР. Отсутствие воды сдерживало осуществление этой программы. Для выполнения указанных директив в 1952 году по ходатайству АзССР Совет министров Дагестанской АССР распоряжением № Р-125 от 11.03.1952 г. выделил земельный участок Магарамкентского района ДАССР общей площадью 158,85 га управлению Самур-Дивичистройканала под строительство плотины для сбора воды для Самур-Дивичского и Самур-Дербентского каналов. Гидроузел, построенный в 1956 году на землях Магарамкентского района Дагестана, оказался на балансе эксплуатационных организаций АзССР. Тогда была единая страна, этому не придавали значения. После распада СССР Азербайджан включил указанные земли и сооружения на Самуре в свой баланс произволом против международного права. Более того, Дагестан в 1956 году, переселив курушцев [жителей высокогорного села Куруш в Южном Дагестане] в Хасавюртовский район, передал Азербайджану огромную территорию, не имея на это никакого права, поскольку это была прерогатива Правительства РФ. Эти земли не возвращены Дагестану.
Дискриминация в использовании воды р. Самур полностью прослеживается, если рассмотреть следующие данные. Общая длина р. Самур – 213 км. На протяжении 38 км река Самур протекает по границе РФ и Азербайджана. Площадь водозаборного бассейна р. Самур – 7330 кв. км, из которых 96 % приходится на долю Дагестана и 4 % – на долю Азербайджана.
Конгресс народов Дагестана обращается ко всем народам Дагестана с призывом проникнуться сложившимся взрывоопасным положением разделенных народов и поддержать их в стремлении оставаться едиными народами на своей исконной территории. Мы всегда были едины в трудное время. И это время уже наступило!»
Интересно отметить, что данное заявление Конгресса народов Дагестана – оппозиционной организации, не имеющей самостоятельного влияния и появляющейся в медиапространстве с большими перерывами, «от съезда к съезду», – совпало с попытками лидеров дагестанской оппозиции вовлечь в сферу своего влияния Южный Дагестан. Весной 2005 года члены так называемого северного альянса – группы политиков преимущественно аварской национальности, многие годы противостоящих тогдашнему главе Дагестана Магомедали Магомедову, – совершили ряд поездок в Южный Дагестан, в том числе в связи с описанным выше конфликтом в дербентской мечети. Однако ко второй половине 2005 года их «экспансия» на юг захлебнулась, и, возможно, в связи с этим они перестали развивать и тему разделенного статуса лезгин.
ГЛАВА 3
Государственная культурная политика Азербайджана и дагестанские меньшинства
ВНАЧАЛЕ 1990-х ГОДОВ этнокультурное развитие дагестанских народов Азербайджана было затруднено попытками внедрения тюркизма в государственную идеологию. В период правления
Абульфаза Эльчибея(1992–1993) была принята формула единства с Турцией «Одна нация (тюркская) – одно государство». Некоторые ученые считают, что, вероятно, «пантюркизм» Эльчибея и был одной из основных причин падения первого демократического правительства Азербайджана.
Существовал ряд факторов, обусловивших такое развитие событий. Во-первых, Эльчибей часто ссылался на «турецкую модель развития». Безусловно, здесь подразумевалось, что Азербайджан будет развиваться в направлении светского государства и демократического общества, однако большинство воспринимало это как попытку «отуречить» Азербайджан.
Во-вторых, во время правления Эльчибея азербайджанский язык был переименован в тюркский. Известно, что азербайджанский язык относится к тюркской группе и он близок, но не тождественен с турецким. Так как данный закон был принят без предварительного изучения общественного мнения, неудивительно, что его принятие было встречено как очередная попытка «отуречивания» азербайджанского населения. (С приходом к власти Гейдара Алиева в конце 1993 года государственный язык был вновь переименован в азербайджанский. В отношении Турции новый президент стал приверженцем формулы «Одна нация – два государства».)
Существовал ряд факторов, обусловивших такое развитие событий. Во-первых, Эльчибей часто ссылался на «турецкую модель развития». Безусловно, здесь подразумевалось, что Азербайджан будет развиваться в направлении светского государства и демократического общества, однако большинство воспринимало это как попытку «отуречить» Азербайджан.
Во-вторых, во время правления Эльчибея азербайджанский язык был переименован в тюркский. Известно, что азербайджанский язык относится к тюркской группе и он близок, но не тождественен с турецким. Так как данный закон был принят без предварительного изучения общественного мнения, неудивительно, что его принятие было встречено как очередная попытка «отуречивания» азербайджанского населения. (С приходом к власти Гейдара Алиева в конце 1993 года государственный язык был вновь переименован в азербайджанский. В отношении Турции новый президент стал приверженцем формулы «Одна нация – два государства».)