Казменко Сергей. Оживленное место

   - Да брось ты меня пугать, - на Тинга, судя по всему, слова эти впечатления не произвели. - Что я, ничего, по-твоему, не соображаю? Ты же сам говорил, что у меня особое чутье, что я всегда чувствую, когда пора сматывать.
   Арни действительно так говорил. И не однажды. Но относились эти слова только и исключительно к любовным похождениям Тинга. Там чутье на опасность у него было феноменальным. А здесь... Что ж, оставалось только надеяться, что чутье и здесь сработает. Ведь все равно не имело смысла стартовать, не зная своего точного местоположения, а убедить Тинга быть поосмотрительней Арни давно уже потерял надежду.
   После обеда Тинг полчасика вздремнул, а потом снова собрался погулять - он хотел осмотреть местность выше по течению ручья. Вернулся он, когда уже смеркалось, и глаза его так знакомо поблескивали, что Арни понял все без слов. Слишком хорошо знал он повадки своего друга, чтобы хоть на мгновение усомниться. Слишком хорошо знал он также, что теперь неизбежно последует.
   - Ну? - флегматично спросил Арни, заранее готовясь к худшему.
   - Ты не поверишь, - ответил Тинг, развалясь в пилотском кресле и закинув ногу на ногу.
   - Да говори уж, - Арни тяжело вздохнул. Сиди на месте Тинга кто-нибудь другой, он и в самом деле не поверил бы. Но не поверить в таком деле Тингу он не мог.
   - Я и сам бы не поверил, Арни. Ну не может же нам везти до такой степени! Но я их действительно видел. Своими собственными глазами.
   Только тут Арни понял, что друг его действительно удивлен происшедшим. А это что-нибудь да значило - немногое могло удивить Тинга, привыкшего воспринимать везение как должное. Это значило хотя бы то, что везение зашло на сей раз слишком далеко.
   - И сколько же их было?
   - Пять. По-моему, пять. Правда, они быстро скрылись в чаще, и, пока я туда добрался, их и след простыл. Но ручаюсь, мне не померещилось. У меня же глаз - ты сам знаешь. Ну такие формы, скажу я тебе. Само совершенство! Вот здесь, правда, многовато, да к тому же две были явно в положении, но в остальном...
   - Ты успел все это разглядеть издали?
   - А что тут такого? - Тинг пожал плечами. - Говорю же тебе, у меня глаз наметанный.
   - А вот интересно, как на это дело смотрят туземцы? Может, им совсем не кажется, что вот здесь многовато - ты не спрашивал?
   - Да отстань ты со своими туземцами! Не видел я никаких туземцев! Что ты всегда пристаешь ко мне с такими вопросами? Какое мне до них дело?
   Мужское население действительно Тинга никогда не беспокоило. Каким-то удивительным образом ему всегда удавалось избежать неприятностей. Ну а того, что значительная часть предназначенных на его долю неприятностей доставалась при этом Арни - просто потому, что они путешествовали всегда вместе - Тинг попросту не помнил.
   - Я вообще вот что подумал, - как ни в чем не бывало продолжил он. Это же наверняка девственная планета. В полном смысле этого слова девственная, понимаешь? Тут, по-моему, вообще не было в биосфере мужского начала - потому они здесь и уживаются друг с другом безо всяких конфликтов.
   - Хм... Чтобы женщины да уживались друг с другом, да еще в масштабах целой планеты...
   - Да пойми же ты, что в этом мире просто изначально им нечего было делить. И не к чему стремиться, кроме одного - дарить жизнь. Именно потому и возник здесь рай. А мы с тобой - наверняка первые мужчины, его посетившие.
   - Ты так полагаешь? Ну тогда мне придется немедленно запереть тебя в трюме, пока ты не нарушил эту идиллию.
   - Да ну тебя! Я тут пытаюсь развить новую теорию...
   - Ты бы лучше занялся исследованиями по плану высадки, а не гонялся по лесу за аборигенками. Тогда многое бы стало понятно и без заумных измышлений.
   - Да подождут твои исследования! Как будто приборы покажут больше, чем мое чутье! Я же, как-никак, контактер, я свою работу знаю. И раз эта планета населена, то моя первоочередная задача не исследовать ее приборами, а установить контакт с аборигенами.
   - Об аборигенах, насколько я понял, речи пока не было. Ты пока что видел одних лишь аборигенок. И я бы лично предпочел - ты уж извини, что я осмеливаюсь вмешиваться в твою область - я бы предпочел, чтобы с ними ты контакта не устанавливал. В последний раз, когда ты это сделал, мне, помнится, изрядно намяли бока, выясняя, где ты можешь прятаться. К сожалению, я не мог удовлетворить их любопытства, и некоторые синяки болят до сих пор. Это уже стало в нашем экипаже традицией, и такая традиция мне лично совсем не нравится.
   - Вот уж не предполагал, что ты станешь меня упрекать, - искренне обиделся Тинг. - А еще друг называется. Если бы я оказался на твоем месте, я бы тебя ни за что не выдал. Или ты думаешь по-другому?
   - Нет, Тинг, по-другому я не думаю. Беда только в том, что на этом месте почему-то неизменно оказываюсь именно я. Ты только и делаешь, что развлекаешься, я же за твои развлечения расплачиваюсь.
   - Вот она, людская благодарность, - Тинг тяжело вздохнул. - И это говорит человек, которого силой не вытащишь из звездолета. Вспомни, неблагодарный, сколько раз я звал тебя с собой! Так вот учти - завтра же я приведу сюда самую прекрасную из аборигенок, а сам буду держать оборону у наружного люка. И пусть тебе станет стыдно, когда я погибну, пронзенный отравленными стрелами.
   Арни ничего не оставалось, кроме как вздохнуть. На продолжение спора сил у него не было.
   Наутро, наскоро позавтракав, Тинг собрался уходить. Арни молча наблюдал, как он достал из бокса свой самый лучший тропический костюм, тщательно побрился, оделся перед зеркалом и, насвистывая какую-то веселую мелодию, принялся укладывать в ранец какие-то приборы. Наконец, не выдержав, Арни спросил:
   - Зачем тебе сегодня приборы-то брать? Неужели ты еще и работать собираешься?
   - Разумеется нет. Просто я хочу пустить аборигенам пыль в глаза. Ну да ты все равно не поймешь, специфика работы контактера тебе недоступна.
   - Да где уж мне. Понять бы только, зачем тебе вдруг понадобился генератор кода? - кивнул он в сторону плоской белой пластины, которую Тинг вытащил из гнезда на пульте.
   - Хочу по пути забраться в диспетчерский корпус. Может, аппаратура там еще исправна.
   - Забраться куда?!
   - А я разве не говорил? Я же вчера на него наткнулся, как раз хотел внутрь залезть, а тут эти красотки... Да не смотри ты на меня так! Ну вылетело из головы. Велика важность! Там же все давным-давно поросло лесом - и площадка посадочная, и строения. Пошли вместе, покажу, если тебе так интересно...
   Но Арни его уже не слушал. Он кинулся к полке и схватил с нее справочник по обитаемым мирам. Подробностей он не помнил, но теперь понял, откуда же взялось в душе то нехорошее предчувствие, что не оставляло его с самого первого выхода Тинга наружу. Если бы знать заранее, в каком разделе справочника искать сведения об этом мире, если бы Тинг, этот олух царя небесного, хоть немного интересовался лоциями!..
   Нужную страницу он нашел почти наугад. Это было нетрудно - немного в Галактике районов, строго закрытых для посещения! Все совпадало - звезды, по которым они пытались определиться позавчера вечером, не оставляли места сомнениям. Они были на Хиелоре - планете, к которой запрещено приближаться на расстояния, меньшие пяти световых лет. И сразу же все увиденное здесь получало объяснение.
   Арни положил справочник на пульт и вытер рукавом вспотевший лоб. Все было кончено.
   - Ну так я пойду, - тихо сказал за его спиной Тинг, бочком пробираясь к выходу.
   - Я тебе пойду! - заорал Арни и, обернувшись, схватил Тинга за шкирку и бросил его в кресло перед пультом. - Я тебе пойду! Идиот несчастный! Стартуем через пять минут! - и, не обращая внимания на слабые, недоуменные протесты Тинга, начал подготовку к старту.
   Теперь можно было лететь и с неисправным навигационным блоком, теперь, когда местоположение стало известно совершенно точно, навигационный блок был не очень и нужен. Вход в ближайший надпространственный тоннель находился совсем рядом, Арни нашел бы его теперь и с закрытыми глазами. Да что в этом толку, если у входа будет уже ожидать их патруль межзвездной полиции с аннигиляторами на взводе? В лучшем случае им грозил карантин на долгие месяцы, если не на годы. А в худшем...
   Когда через несколько минут после старта притихший было Тинг осмелел и принялся расспрашивать, в чем, собственно, дело, и что, черт подери, все это означает, Арни, передав управление автопилоту, поднял с пола справочник и, раскрыв его на нужной странице, сунул Тингу под нос.
   - На! - сказал он. - Читай!
   - Хиелора? Хм, впервые слышу это название.
   - Немудрено, - сквозь зубы ответил Арни. - Зато ты знаешь все забегаловки по обе стороны Млечного Пути. А я как последний идиот поверил в твою удачливость и разрешил выходить без скафандра!
   - Ну и что? Ведь анализы же показали, что опасности там не было.
   - Да, не было. Твоей жизни на Хиелоре действительно ничего не угрожало. И моей тоже. И жителям этой Хиелоры, которые ее когда-то населяли, тоже не угрожало ровным счетом ничего. Две сотни лет назад хиелорцы владели едва ли не самой совершенной в Галактике биотехнологией, и они сумели превратить планету в цветущий сад. Да только сдуру как-то изобрели вирус, поражавший клетки репродуктивных органов всех живых существ планеты. Он эти клетки не убивал - просто, покидая их, захватывал с собой копии части генома. А потом встраивал эти копии в новые зараженные клетки и побуждал их к делению. Понимаешь ты, что произошло, когда вирус этот распространился по всей планете?
   - Ты же знаешь, Арни, в теории я не силен. Объясни ты по-человечески, - жалобным тоном ответил Тинг.
   - Ну да, в этой области ты силен только в практических вопросах, прорычал Арни. Но что толку теперь злиться? Тинг он и есть Тинг, и переделать его невозможно. И Арни продолжил уже спокойнее: - Надеюсь, ты понимаешь, что это такое - вид живого существа?
   - В общих чертах понимаю, - кивнул Тинг.
   - Так вот, этот вирус, который они выпустили на Хиелоре, уничтожил само понятие вида. Вот почему ты здесь не встретил и двух одинаковых растений или животных. Каждое из них имеет собственную генетическую структуру, отличную ото всех остальных. И каждое из-за дьявольского коварства этого вируса умудряется производить на свет вполне жизнеспособное потомство, в корне отличающееся от своих родителей. Причем мать никогда не знает, не может знать, чьи гены принес с собой оплодотворивший ее вирус.
   - А разве это так уж плохо, Арни? Ведь он же никого не убивает.
   - Уж лучше бы он убивал. А так... Подумай сам, каково это для женщины - не знать, кто у нее родится: помесь человека со слоном или с баобабом? Или вообще с каким-нибудь клещом. Жители Хиелоры слишком поздно поняли, какую глупость они совершили, и справиться с вирусом уже не смогли. Потому что разум оказался рецессивным признаком и практически никогда не наследовался. Они все вымерли от старости, а их потомство... Те аборигенки, которых ты видел - не более, чем зверюшки, несущие в себе часть человеческого генома.
   Некоторое время Тинг подавленно молчал. Но потом природная жизнерадостность взяла верх.
   - Ну хорошо, Арни, но нам-то с тобой какое до этого дело? Ты же сам говоришь, что этот вирус не угрожает жизни. А рожать детей мы, по-моему, и так не собирались.
   - Мы-то не собирались. А где гарантии, что мы не занесем этот вирус в другие миры?
   - Ну не знаю... Карантин пройдем. Полечимся, наконец.
   - Карантин... Только на карантин и надежда, - с сомнением в голосе сказал Арни.
   До обеда они больше не разговаривали. Арни занимался навигационным блоком, а Тинг усердно читал в справочнике статью о Хиелоре. Наконец, когда подошло время обедать, он отложил справочник в сторону и сказал:
   - Так я правильно понял, что теперь к общему, так сказать, генофонду Хиелоры добавились и мои гены?
   - Правильно, Тинг, правильно, - поджав губы, ответил Арни.
   И тут Тинг захохотал. Он смеялся так долго и заразительно, что в конце концов и Арни не выдержал и тоже засмеялся. Лишь минут через пять, с трудом подавив приступ хохота, он выдавил:
   - Т-ты ч-чего смеешься?
   - Да я п-подумал, - вытирая слезы, через силу сказал Тинг. - Как смешно это будет. П-представляешь, разрезают арбуз, а из него вылезает м-маленький человечек - точь-в-точь как я, - и он снова захохотал.
   Когда через три месяца Мурка принесла четырех детенышей - розовых, с длинными хвостиками и острыми кошачьими ушками, но во всем остальном удивительно похожих на Тинга - им обоим стало не до смеха.