– О, никак, я ей ничего не сделала.
Не может быть, чтобы бабушка никак Женевьеве не отомстила, иначе бы она так не смеялась. Но, как я к бабушке ни приставала, она мне так и не сказала, чем она отплатила Женевьеве. Я уж думаю, может, она ее убила? А что, все возможно.
Видно, зря я так приставала к бабушке. Ей это надоело, и, чтобы я от нее отстала, она задала мне тест. Честное слово, я не шучу! Тест был очень трудный, я его сюда подколола. Я набрала аж 98 очков! Бабушка говорит, что с тех пор, как мы начали заниматься, я очень далеко продвинулась.
БАБУШКИН ТЕСТ
Что полагается делать с салфеткой, если ты находишься в ресторане и встаешь из-за стола, чтобы пойти припудрить носик?
Если это четырехзвездочный ресторан, салфетку нужно отдать официанту, который поспешил к тебе, чтобы отодвинуть стул. Если ресторан самый обыкновенный и официанты не спешат тебе услужить, салфетку нужно оставить на своем пустом стуле.
При каких обстоятельствах допустимо подкрашивать губы на людях?
Ни при каких.
Каковы характерные черты капитализма?
Частная собственность на средства производства и распределения, товарный обмен, основанный на рыночных операциях.
Как подобает отвечать мужчине, который признался тебе в любви?
Спасибо, вы очень добры.
В чем заключается основное противоречие капитализма по Марксу?
Стоимость любого продукта определяется количеством труда, вложенного в его производство. Отнимая у работников часть стоимости, которую они произвели своим трудом, капитализм подрывает основы своей собственной экономической системы.
Когда белые туфли неуместны?
На похоронах, после Дня труда, перед Мемориальным днем и везде, где могут быть лошади.
Дай характеристику олигархии.Олигархия – это когда небольшая группа осуществляет управление в основном в корыстных целях.
Рецепт приготовления коктейля «сайдкар».
Смешать 1/3 часть лимонного сока, 1/3 часть контрё, 1/3 часть бренди, хорошо встряхнуть со льдом, перед подачей процедить.
Я сделала ошибку только в одном вопросе – как правильно отвечать, когда мужчина признался тебе в любви. Оказывается, в таких случаях не полагается говорить «спасибо».
Хотя мне лично это, конечно, никогда не понадобится. Но бабушка говорит, что в один прекрасный день меня ждет сюрприз.
Хорошо бы!
14 октября, вторник, домашняя комната
Все еще вторник, урок алгебры
Еще вторник, урок английского
Еще вторник, урок французского
Вторник, ночь
15 октября, среда, домашняя комната
Та же среда, позже, перед уроком алгебры
Среда, кабинет директора
Еще среда, урок, английского
Все еще среда, урок французского
Не может быть, чтобы бабушка никак Женевьеве не отомстила, иначе бы она так не смеялась. Но, как я к бабушке ни приставала, она мне так и не сказала, чем она отплатила Женевьеве. Я уж думаю, может, она ее убила? А что, все возможно.
Видно, зря я так приставала к бабушке. Ей это надоело, и, чтобы я от нее отстала, она задала мне тест. Честное слово, я не шучу! Тест был очень трудный, я его сюда подколола. Я набрала аж 98 очков! Бабушка говорит, что с тех пор, как мы начали заниматься, я очень далеко продвинулась.
БАБУШКИН ТЕСТ
Что полагается делать с салфеткой, если ты находишься в ресторане и встаешь из-за стола, чтобы пойти припудрить носик?
Если это четырехзвездочный ресторан, салфетку нужно отдать официанту, который поспешил к тебе, чтобы отодвинуть стул. Если ресторан самый обыкновенный и официанты не спешат тебе услужить, салфетку нужно оставить на своем пустом стуле.
При каких обстоятельствах допустимо подкрашивать губы на людях?
Ни при каких.
Каковы характерные черты капитализма?
Частная собственность на средства производства и распределения, товарный обмен, основанный на рыночных операциях.
Как подобает отвечать мужчине, который признался тебе в любви?
Спасибо, вы очень добры.
В чем заключается основное противоречие капитализма по Марксу?
Стоимость любого продукта определяется количеством труда, вложенного в его производство. Отнимая у работников часть стоимости, которую они произвели своим трудом, капитализм подрывает основы своей собственной экономической системы.
Когда белые туфли неуместны?
На похоронах, после Дня труда, перед Мемориальным днем и везде, где могут быть лошади.
Дай характеристику олигархии.Олигархия – это когда небольшая группа осуществляет управление в основном в корыстных целях.
Рецепт приготовления коктейля «сайдкар».
Смешать 1/3 часть лимонного сока, 1/3 часть контрё, 1/3 часть бренди, хорошо встряхнуть со льдом, перед подачей процедить.
Я сделала ошибку только в одном вопросе – как правильно отвечать, когда мужчина признался тебе в любви. Оказывается, в таких случаях не полагается говорить «спасибо».
Хотя мне лично это, конечно, никогда не понадобится. Но бабушка говорит, что в один прекрасный день меня ждет сюрприз.
Хорошо бы!
14 октября, вторник, домашняя комната
Сегодня утром Лилли опять не было. Не сказать, чтобы я ждала, что она будет меня ждать, но на всякий случай я все-таки попросила Ларса остановиться перед ее домом – вдруг она передумала и снова хочет со мной дружить. Ведь она могла теперь убедиться, что я умею за себя постоять перед Ланой Уайнбергер, и понять, что напрасно меня критиковала.
Но, как видно, не поняла.
Забавно, что, когда Ларс высаживал меня перед школой, одновременно со мной к школе подъехала Тина Хаким Баба. Мы вроде как улыбнулись друг дружке и пошли в школу вместе, за нами пошел ее телохранитель. Тина сказала, что хотела меня поблагодарить за мой вчерашний поступок. Оказывается, она рассказала об этом случае родителям, и они пригласили меня на обед в пятницу вечером.
– А еще, – застенчиво добавила Тина, – ты могла бы остаться у нас переночевать, если хочешь.
Я сказала:
– Ладно.
Я согласилась в основном потому, что мне было жалко Тину, с ней ведь никто, кроме меня, не дружит, потому что все считают ее очень странной – у нее есть телохранитель и все такое. А еще я согласилась потому, что, говорят, у Тины дома есть фонтан, прямо как у Дональда Трампа, мне хочется посмотреть, правда ли это. Ну и кроме того, она мне вроде как нравится. Она со мной очень мила. Приятно, когда есть кто-то, кто хочет с тобой дружить.
ЧТО МНЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НУЖНО СДЕЛАТЬ:
1. Перестать все время ждать звонка (Лилли точно не позвонит, так же как и Джош Рихтер).
2. Завести новых друзей.
3. Стать более уверенной в себе.
4. Перестать обкусывать ногти.
5. Начать вести себя более:
а) ответственно;
б) по-взрослому;
с) зрело.
6. Стать счастливее.
7. Достичь самоактуализации.
8. Купить:
– мешки для мусора
– бумажные носовые платки
– кондиционер
– консервы тунца
– туалетную бумагу!!!
Но, как видно, не поняла.
Забавно, что, когда Ларс высаживал меня перед школой, одновременно со мной к школе подъехала Тина Хаким Баба. Мы вроде как улыбнулись друг дружке и пошли в школу вместе, за нами пошел ее телохранитель. Тина сказала, что хотела меня поблагодарить за мой вчерашний поступок. Оказывается, она рассказала об этом случае родителям, и они пригласили меня на обед в пятницу вечером.
– А еще, – застенчиво добавила Тина, – ты могла бы остаться у нас переночевать, если хочешь.
Я сказала:
– Ладно.
Я согласилась в основном потому, что мне было жалко Тину, с ней ведь никто, кроме меня, не дружит, потому что все считают ее очень странной – у нее есть телохранитель и все такое. А еще я согласилась потому, что, говорят, у Тины дома есть фонтан, прямо как у Дональда Трампа, мне хочется посмотреть, правда ли это. Ну и кроме того, она мне вроде как нравится. Она со мной очень мила. Приятно, когда есть кто-то, кто хочет с тобой дружить.
ЧТО МНЕ ОБЯЗАТЕЛЬНО НУЖНО СДЕЛАТЬ:
1. Перестать все время ждать звонка (Лилли точно не позвонит, так же как и Джош Рихтер).
2. Завести новых друзей.
3. Стать более уверенной в себе.
4. Перестать обкусывать ногти.
5. Начать вести себя более:
а) ответственно;
б) по-взрослому;
с) зрело.
6. Стать счастливее.
7. Достичь самоактуализации.
8. Купить:
– мешки для мусора
– бумажные носовые платки
– кондиционер
– консервы тунца
– туалетную бумагу!!!
Все еще вторник, урок алгебры
О господи! Даже не верится. Но раз Шамика говорит, значит, это, наверное, правда. У Лилли есть кавалер на танцы по случаю праздника многообразия культур, которые будут в этот уик-энд.
У Лилли есть парень! Даже у Лилли! А я-то думала, ее боятся все мальчики в нашей школе.
Но оказывается, есть один, который ее не боится. Борис Пелковски.
А-а-а-а-а-х-х-х-х-х!
У Лилли есть парень! Даже у Лилли! А я-то думала, ее боятся все мальчики в нашей школе.
Но оказывается, есть один, который ее не боится. Борис Пелковски.
А-а-а-а-а-х-х-х-х-х!
Еще вторник, урок английского
Ни один мальчик никогда не приглашал меня на свидание. Никогда! В эту субботу все пойдут на танцы с кавалерами, абсолютно все: и Шамика, и Лилли, и Линг Су, и Тина Хаким Баба. Я одна никуда не пойду. Одна-единственная!!!
Ну почему я родилась под такой несчастливой звездой? Ну почему у меня вечно все, не как у людей? Почему??? Почему???
Я бы что угодно отдала, чтобы стать вместо плоскогрудой принцессы ростом в пять футов девять дюймов нормальной девушкой с грудью и ростом пять футов шесть дюймов. ЧТО УГОДНО!
Сатира – систематическое применение юмора в целях убеждения.
Ирония – противоположность ожиданию.
Пародия – близкая имитация с преувеличением нелепых или неприятных черт.
Ну почему я родилась под такой несчастливой звездой? Ну почему у меня вечно все, не как у людей? Почему??? Почему???
Я бы что угодно отдала, чтобы стать вместо плоскогрудой принцессы ростом в пять футов девять дюймов нормальной девушкой с грудью и ростом пять футов шесть дюймов. ЧТО УГОДНО!
Сатира – систематическое применение юмора в целях убеждения.
Ирония – противоположность ожиданию.
Пародия – близкая имитация с преувеличением нелепых или неприятных черт.
Еще вторник, урок французского
Сегодня на дополнительных занятиях в промежутке между объяснениями, как переносить, Майкл Московитц похвалил меня за то, как я повела себя в инциденте с Уайнбергер, как он выразился. Майкл говорит, вся школа обсуждает, как я уничтожила Лану перед Джошем.
– Его шкафчик ведь находится рядом с твоим? – спросил Майкл.
Я ответила, что да, рядом.
Он говорит:
– Наверное, это неудобно.
Но я ответила, что на самом деле ничего страшного, потому что Лана в последнее время, кажется, избегает появляться в этом месте, а Джош и раньше никогда со мной не разговаривал, разве что спрашивал иногда: «Можно пройти?»
Я спросила у Майкла, продолжает ли Лилли говорить про меня гадости. Он очень удивился:
– Лилли никогда не говорила про тебя гадости. Она просто не понимает, почему ты тогда на нее так наорала.
– Майкл, – сказала я, – Лилли вечно меня подавляет! Мне это надоело, я больше так не могу! У меня и так проблем выше головы, не хватало еще бороться с друзьями, которые меня не поддерживают, а совсем наоборот.
Майкл рассмеялся:
– Какие у тебя могут быть проблемы?
Можно подумать, я маленький ребенок или еще что-нибудь в этом роде и у меня не может быть проблем!
Ну так я ему разъяснила, что к чему. Конечно, я не могла пожаловаться Майклу, что я принцесса Дженовии, но зато я ему напомнила, что у меня двойка по алгебре, что меня наказала директриса и мне придется целую неделю оставаться после уроков и, наконец, что недавно я проснулась и обнаружила у себя в кухне мистера Джанини в одних трусах, завтракающего с моей мамой.
Тогда Майкл признал, что, пожалуй, некоторые проблемы у меня действительно есть.
Все время, пока мы с Майклом разговаривали, я замечала, что Лилли то и дело поглядывает на нас из-за доски объявлений, на которой она толстым черным маркером писала лозунги кампании «Хо-гейт». Наверное, Лилли считает, что раз я поссорилась с ней, то мне нельзя дружить и с ее братом.
А может, она просто злится из-за того, что не вся наша школа дружно поддержала ее бойкот «Хоз Дели». Может, сначала его и поддерживали, но потом народ стал разбредаться.
Во-первых, все ребята из Азии стали покупать еду только у Хо. А почему нет? Благодаря кампании, развернутой Лилли, они теперь знают, что могут получить скидку в пять центов почти на любую покупку.
Другая проблема заключается в том, что поблизости нет больше ни одного гастронома. Это вызвало большой разброд в рядах протестующих. Некурящие согласны продолжать бойкот, но курящие считают, что достаточно было бы написать Хо грозное письмо и на этом покончить. А поскольку в нашей школе курят в основном самые популярные ребята, они вообще наплевали на этот бойкот. Они как ходили в Хо за «Кэмел Лайтс», так и продолжают ходить. А если ты не можешь привлечь на свою сторону самых популярных ребят, то можешь считать свое дело проигранным. Ни у одного дела нет шансов на успех без поддержки знаменитостей. Я хочу сказать, кто бы вспоминал о голодающих детях, если бы актриса Салли Стратерс не развернула свою кампанию?
Ну да ладно. Потом Майкл задал мне очень странный вопрос:
– Значит, ты под домашним арестом?
Я посмотрела на него как на чудака:
– Ты имеешь в виду за то, что меня наказали в школе?
Майкл кивнул.
– Нет, ничего подобного. Мама целиком и полностью на моей стороне. А папа даже хочет подать на школу в суд.
– Вот как. Я потому спросил, что, если ты в субботу не занята, может, мы могли бы…
Тут в класс вошла миссис Хилл и заставила нас заполнять анкеты для своей диссертации по проблеме насилия над детьми в городе. Лилли, правда, возмущалась, что мы недостаточно опытны, чтобы отвечать на такие вопросы, потому что единственный вид насилия, с которым нам приходилось сталкиваться, это то, что происходит на распродаже джинсов свободного покроя в магазине «Гэп» на Мэдисон-авеню.
Потом зазвенел звонок, и я бросилась бежать со всех ног. Понимаете, я знала, что хотел предложить Майкл. Он хотел предложить мне встретиться в выходные и позаниматься делением столбиком, с которым, как он говорит, у меня просто беда. А я боюсь, что больше не выдержу. Математика в выходные? И это после того, как я всю неделю занималась ею почти каждую свободную минуту? Нет уж, спасибо. Но мне не хотелось показаться грубой, так что я просто удрала еще до того, как Майкл это предложил. Неужели это так ужасно с моей стороны?
Честное слово, человеческое терпение не безгранично, сколько же можно критиковать мое деление с остатком?
ma mom mes
ta ton tes
sa son ses
notre notre nos
votre votre vos
leur leur leurs
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:
Алгебра: стр. 121–157, только нечетные.
Английский:??? Спросить у Шамики.
История мировой цивилизации: вопросы в конце главы 9.
ТО: не задано.
Французский: pour demain, une vignette culturelle.
Биология: не задано.
– Его шкафчик ведь находится рядом с твоим? – спросил Майкл.
Я ответила, что да, рядом.
Он говорит:
– Наверное, это неудобно.
Но я ответила, что на самом деле ничего страшного, потому что Лана в последнее время, кажется, избегает появляться в этом месте, а Джош и раньше никогда со мной не разговаривал, разве что спрашивал иногда: «Можно пройти?»
Я спросила у Майкла, продолжает ли Лилли говорить про меня гадости. Он очень удивился:
– Лилли никогда не говорила про тебя гадости. Она просто не понимает, почему ты тогда на нее так наорала.
– Майкл, – сказала я, – Лилли вечно меня подавляет! Мне это надоело, я больше так не могу! У меня и так проблем выше головы, не хватало еще бороться с друзьями, которые меня не поддерживают, а совсем наоборот.
Майкл рассмеялся:
– Какие у тебя могут быть проблемы?
Можно подумать, я маленький ребенок или еще что-нибудь в этом роде и у меня не может быть проблем!
Ну так я ему разъяснила, что к чему. Конечно, я не могла пожаловаться Майклу, что я принцесса Дженовии, но зато я ему напомнила, что у меня двойка по алгебре, что меня наказала директриса и мне придется целую неделю оставаться после уроков и, наконец, что недавно я проснулась и обнаружила у себя в кухне мистера Джанини в одних трусах, завтракающего с моей мамой.
Тогда Майкл признал, что, пожалуй, некоторые проблемы у меня действительно есть.
Все время, пока мы с Майклом разговаривали, я замечала, что Лилли то и дело поглядывает на нас из-за доски объявлений, на которой она толстым черным маркером писала лозунги кампании «Хо-гейт». Наверное, Лилли считает, что раз я поссорилась с ней, то мне нельзя дружить и с ее братом.
А может, она просто злится из-за того, что не вся наша школа дружно поддержала ее бойкот «Хоз Дели». Может, сначала его и поддерживали, но потом народ стал разбредаться.
Во-первых, все ребята из Азии стали покупать еду только у Хо. А почему нет? Благодаря кампании, развернутой Лилли, они теперь знают, что могут получить скидку в пять центов почти на любую покупку.
Другая проблема заключается в том, что поблизости нет больше ни одного гастронома. Это вызвало большой разброд в рядах протестующих. Некурящие согласны продолжать бойкот, но курящие считают, что достаточно было бы написать Хо грозное письмо и на этом покончить. А поскольку в нашей школе курят в основном самые популярные ребята, они вообще наплевали на этот бойкот. Они как ходили в Хо за «Кэмел Лайтс», так и продолжают ходить. А если ты не можешь привлечь на свою сторону самых популярных ребят, то можешь считать свое дело проигранным. Ни у одного дела нет шансов на успех без поддержки знаменитостей. Я хочу сказать, кто бы вспоминал о голодающих детях, если бы актриса Салли Стратерс не развернула свою кампанию?
Ну да ладно. Потом Майкл задал мне очень странный вопрос:
– Значит, ты под домашним арестом?
Я посмотрела на него как на чудака:
– Ты имеешь в виду за то, что меня наказали в школе?
Майкл кивнул.
– Нет, ничего подобного. Мама целиком и полностью на моей стороне. А папа даже хочет подать на школу в суд.
– Вот как. Я потому спросил, что, если ты в субботу не занята, может, мы могли бы…
Тут в класс вошла миссис Хилл и заставила нас заполнять анкеты для своей диссертации по проблеме насилия над детьми в городе. Лилли, правда, возмущалась, что мы недостаточно опытны, чтобы отвечать на такие вопросы, потому что единственный вид насилия, с которым нам приходилось сталкиваться, это то, что происходит на распродаже джинсов свободного покроя в магазине «Гэп» на Мэдисон-авеню.
Потом зазвенел звонок, и я бросилась бежать со всех ног. Понимаете, я знала, что хотел предложить Майкл. Он хотел предложить мне встретиться в выходные и позаниматься делением столбиком, с которым, как он говорит, у меня просто беда. А я боюсь, что больше не выдержу. Математика в выходные? И это после того, как я всю неделю занималась ею почти каждую свободную минуту? Нет уж, спасибо. Но мне не хотелось показаться грубой, так что я просто удрала еще до того, как Майкл это предложил. Неужели это так ужасно с моей стороны?
Честное слово, человеческое терпение не безгранично, сколько же можно критиковать мое деление с остатком?
ma mom mes
ta ton tes
sa son ses
notre notre nos
votre votre vos
leur leur leurs
ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:
Алгебра: стр. 121–157, только нечетные.
Английский:??? Спросить у Шамики.
История мировой цивилизации: вопросы в конце главы 9.
ТО: не задано.
Французский: pour demain, une vignette culturelle.
Биология: не задано.
Вторник, ночь
Бабушка говорит, что, похоже, Тина Хаким Баба куда более подходящая подруга для меня, чем Лилли Московитц. Но я думаю, она только потому так говорит, что родители Лилли – психоаналитики, а папа Тины, как оказалось, арабский шейх, а ее мама – какая-то родственница королевы Швеции, поэтому она – более подходящая компания для наследницы трона Дженовии.
По словам бабушки, родители Тины Хаким Баба к тому же очень богаты, им принадлежит дикое количество нефтяных скважин. Бабушка сказала, что раз я пойду в пятницу к ним на обед, мне нужно надеть мокасины от Гуччи и явиться с подарком. Я спросила, с каким подарком, а она сказала, что надо заказать завтрак. Бабушка сделала специальный заказ у Балдуччи, чтобы они доставили завтрак в субботу утром по адресу Тины.
Все-таки трудная это работа – быть принцессой.
Я только что вспомнила: сегодня за ланчем Тина читала новую книгу. Обложка у нее была почти такая же, как у предыдущей, только на этот раз главная героиня была брюнетка. Эта книжка называется «Моя тайная любовь». В книге рассказывается про девочку из низших слоев общества, которая влюбилась в богатого мальчика, а он ее не замечал. Потом дядя девочки похитил этого мальчика и взял в заложники, а девочка промыла его раны и все такое и помогла ему убежать. Он, конечно, без памяти в нее влюбился. Тина говорит, что уже заглянула в конец и знает, что дядю девочки посадят в тюрьму, поэтому он не сможет ее больше содержать, и девочка переселится жить к родителям мальчика.
Ну почему со мной никогда ничего такого не случается?
По словам бабушки, родители Тины Хаким Баба к тому же очень богаты, им принадлежит дикое количество нефтяных скважин. Бабушка сказала, что раз я пойду в пятницу к ним на обед, мне нужно надеть мокасины от Гуччи и явиться с подарком. Я спросила, с каким подарком, а она сказала, что надо заказать завтрак. Бабушка сделала специальный заказ у Балдуччи, чтобы они доставили завтрак в субботу утром по адресу Тины.
Все-таки трудная это работа – быть принцессой.
Я только что вспомнила: сегодня за ланчем Тина читала новую книгу. Обложка у нее была почти такая же, как у предыдущей, только на этот раз главная героиня была брюнетка. Эта книжка называется «Моя тайная любовь». В книге рассказывается про девочку из низших слоев общества, которая влюбилась в богатого мальчика, а он ее не замечал. Потом дядя девочки похитил этого мальчика и взял в заложники, а девочка промыла его раны и все такое и помогла ему убежать. Он, конечно, без памяти в нее влюбился. Тина говорит, что уже заглянула в конец и знает, что дядю девочки посадят в тюрьму, поэтому он не сможет ее больше содержать, и девочка переселится жить к родителям мальчика.
Ну почему со мной никогда ничего такого не случается?
15 октября, среда, домашняя комната
Сегодня Лилли тоже не поехала со мной в школу. Ларс считает, что мы зря тратим время и что нам лучше не останавливаться каждый день возле ее дома, а сразу ехать в школу. Наверное, он прав.
Когда мы подъехали к школе, там творилось что-то странное.
Все те, кто обычно до начала уроков болтаются вокруг школы, курят или просто сидят на спине Джо (это каменный лев), сегодня собрались небольшими группками и на что-то смотрели. Я сначала подумала, что опять чьего-то отца обвинили в отмывании денег. Меня поражает, насколько иные родители бывают безответственными. Прежде чем совершить что-то противозаконное, они бы сначала подумали, каково придется их детям, если их застукают. Я лично на месте Челси Клинтон сменила бы фамилию и уехала бы в Исландию.
Чтобы показать, что я не имею никакого отношения к сплетникам и не собираюсь принимать участие в их болтовне, я просто прошла мимо. Толпа уставилась на меня.
Видно, Майкл прав: слухи об инциденте с Ланой Уайнбергер и рожком мороженого действительно распространились по всей школе. Одно из двух: или это, или сегодня мои волосы как-то по-особому торчат во все стороны. Но нет, я зашла в туалет и посмотрелась в зеркало – волосы выглядели как обычно. Почему-то, когда я входила в туалет, несколько девчонок выбежали оттуда, по-идиотски хихикая. Иногда мне хочется жить на необитаемом острове. Честное слово. По-настоящему необитаемом. Чтобы на сотни миль вокруг – никого, только я, океан, песок и кокосовая пальма.
Ну, может, еще хороший телевизор с экраном 37 дюймов и спутниковой антенной… и «Сони плэй стэйшн», чтобы можно было поиграть, когда станет скучно.
НЕСКОЛЬКО МАЛОИЗВЕСТНЫХ ФАКТОВ:
1. Самый распространенный вопрос в средней школе имени Альберта Эйнштейна: «У тебя есть жвачка?»
2. Красный цвет привлекает пчел и быков.
3. В нашей домашней комнате иногда приходится ждать полчаса, чтобы учитель просто обратил на тебя внимание.
4. Я привыкла к тому, что Лилли Московитц – моя лучшая подруга, и теперь мне этого не хватает.
Когда мы подъехали к школе, там творилось что-то странное.
Все те, кто обычно до начала уроков болтаются вокруг школы, курят или просто сидят на спине Джо (это каменный лев), сегодня собрались небольшими группками и на что-то смотрели. Я сначала подумала, что опять чьего-то отца обвинили в отмывании денег. Меня поражает, насколько иные родители бывают безответственными. Прежде чем совершить что-то противозаконное, они бы сначала подумали, каково придется их детям, если их застукают. Я лично на месте Челси Клинтон сменила бы фамилию и уехала бы в Исландию.
Чтобы показать, что я не имею никакого отношения к сплетникам и не собираюсь принимать участие в их болтовне, я просто прошла мимо. Толпа уставилась на меня.
Видно, Майкл прав: слухи об инциденте с Ланой Уайнбергер и рожком мороженого действительно распространились по всей школе. Одно из двух: или это, или сегодня мои волосы как-то по-особому торчат во все стороны. Но нет, я зашла в туалет и посмотрелась в зеркало – волосы выглядели как обычно. Почему-то, когда я входила в туалет, несколько девчонок выбежали оттуда, по-идиотски хихикая. Иногда мне хочется жить на необитаемом острове. Честное слово. По-настоящему необитаемом. Чтобы на сотни миль вокруг – никого, только я, океан, песок и кокосовая пальма.
Ну, может, еще хороший телевизор с экраном 37 дюймов и спутниковой антенной… и «Сони плэй стэйшн», чтобы можно было поиграть, когда станет скучно.
НЕСКОЛЬКО МАЛОИЗВЕСТНЫХ ФАКТОВ:
1. Самый распространенный вопрос в средней школе имени Альберта Эйнштейна: «У тебя есть жвачка?»
2. Красный цвет привлекает пчел и быков.
3. В нашей домашней комнате иногда приходится ждать полчаса, чтобы учитель просто обратил на тебя внимание.
4. Я привыкла к тому, что Лилли Московитц – моя лучшая подруга, и теперь мне этого не хватает.
Та же среда, позже, перед уроком алгебры
Сейчас случилось нечто очень странное.
Когда я доставала тетрадь по алгебре, Джош Рихтер подошел к своему шкафчику, чтобы убрать тетрадь по тригонометрии, и заговорил со мной. Он спросил:
– Как дела?
Клянусь богом, я это не выдумала! Я была в таком шоке, что чуть не выронила рюкзак. Сама не помню, что я ему ответила, кажется, сказала, что все нормально. Во всяком случае, надеюсь, что я сказала, что все нормально.
С чего бы это Джош Рихтер со мной заговорил? Наверное, у него снова расстройство зрения, как тогда в «Байджлоуз».
Потом Джош Рихтер захлопнул дверцу шкафчика, наклонил голову – он очень высокий – и посмотрел мне прямо в глаза.
– До скорого, – сказал он и пошел из раздевалки.
Мне потребовалось минут пять, не меньше, чтобы прийти в себя.
А глаза у него такие голубые, что смотреть больно.
Когда я доставала тетрадь по алгебре, Джош Рихтер подошел к своему шкафчику, чтобы убрать тетрадь по тригонометрии, и заговорил со мной. Он спросил:
– Как дела?
Клянусь богом, я это не выдумала! Я была в таком шоке, что чуть не выронила рюкзак. Сама не помню, что я ему ответила, кажется, сказала, что все нормально. Во всяком случае, надеюсь, что я сказала, что все нормально.
С чего бы это Джош Рихтер со мной заговорил? Наверное, у него снова расстройство зрения, как тогда в «Байджлоуз».
Потом Джош Рихтер захлопнул дверцу шкафчика, наклонил голову – он очень высокий – и посмотрел мне прямо в глаза.
– До скорого, – сказал он и пошел из раздевалки.
Мне потребовалось минут пять, не меньше, чтобы прийти в себя.
А глаза у него такие голубые, что смотреть больно.
Среда, кабинет директора
Все кончено.
Мне крышка.
Такие дела.
Теперь я знаю, почему все болтались около школы и что они там высматривали. Я знаю, почему они хихикали и перешептывались. Я знаю, почему те девчонки выбежали из туалета. Я даже знаю, почему со мной заговорил Джош Рихтер.
На первой странице «Пост» напечатали мою фотографию!
Да-да, мою физиономию напечатала «Нью-Йорк пост», которую каждый день читают миллионы ньюйоркцев.
О господи, мне конец.
Фотография, надо сказать, довольно неплохая. Наверное, кто-то щелкнул меня в воскресенье вечером, когда я выходила из «Плазы» после обеда с папой и бабушкой. На этой фотографии я спускаюсь по ступенькам, которые начинаются сразу за вращающимися дверями «Плазы», и улыбаюсь, но не в объектив. Я, правда, не помню, чтобы меня в этот момент кто-то фотографировал, но, наверное, так и было, раз снимок появился.
Поверх фотографии идет текст: «Принцесса Амелия», а ниже, более мелкими буквами: «Теперь Нью-Йорк может похвастаться собственной особой королевских кровей».
Здорово. Просто здорово, у меня нет слов.
Все это выяснил мистер Джанини. Он рассказал, что увидел газеты на лотке, когда шел к станции метро, чтобы ехать на работу. Он сразу же позвонил моей маме, но мама принимала душ и не подошла к телефону. Мистер Дж. оставил сообщение на автоответчике, но мама по утрам никогда не прослушивает автоответчик, потому что все знают, что она не «жаворонок», и раньше полудня ей никто не звонит. Мистер Джанини позвонил еще раз, но тогда она уже уехала в студию, а в студии мама никогда не подходит к телефону, потому что когда она рисует, то всегда надевает плеер и слушает Говарда Стерна.
В результате мистеру Дж. ничего не оставалось, кроме как позвонить моему папе. Если разобраться, это был очень мужественный поступок с его стороны. По словам мистера Дж., папа пришел в ярость. Он сказал мистеру Дж., что немедленно выезжает в школу и что до его приезда меня нужно отвести в кабинет директора, где я буду в безопасности.
Видать, папа никогда не видел миссис Гупта. Хотя, наверное, я зря так, директриса обращалась со мной не так уж плохо. Она показала мне газету и сказала этак насмешливо, но по-доброму:
– Миа, тебе следовало рассказать мне об этом, когда я спрашивала, все ли у тебя в порядке дома.
Я покраснела.
– Ну… – говорю, – я думала, мне никто не поверит.
– Да, это действительно кажется невероятным, – сказала директриса.
То же самое написано и в статье на второй странице.
«Для одной счастливой девочки из Нью-Йорка волшебная сказка стала былью». Вот какой заголовок придумала журналистка, некая Кэрол Фернандес. Можно подумать, я выиграла в лотерею или еще что-нибудь в этом роде. Как будто я должна этому радоваться!
Эта Кэрол Фернандес подробно пишет про мою маму. Она называет ее «авангардная художница с волосами цвета воронова крыла, Хелен Термополис», папу она называет красавцем и принцем Дженовии, «который вел трудную борьбу с тяжелой болезнью, раком яичка, и победил». Ну спасибо, Кэрол Фернандес, теперь весь Нью-Йорк знает, что у моего папы только одно сами знаете что.
Дальше она описывает меня как «высокую, статную девушку, обладающую классической красотой, плод короткого, но бурного романа между Хелен и Филиппом в студенческие времена».
Кэрол Фернандес, ты, часом, не обкурилась?
Я НЕ ОБЛАДАЮ классической красотой. Насчет того, что я высокая, – это да, правда, но я не красавица. Интересно, чего нанюхалась или обкурилась эта Кэрол Фернандес, если приняла меня за красавицу?
Неудивительно, что надо мной все смеются. Кошмар, это такой стыд, что я просто не знаю, куда деваться.
А, вот и мой папа. Господи, какой же у него злой вид.
Мне крышка.
Такие дела.
Теперь я знаю, почему все болтались около школы и что они там высматривали. Я знаю, почему они хихикали и перешептывались. Я знаю, почему те девчонки выбежали из туалета. Я даже знаю, почему со мной заговорил Джош Рихтер.
На первой странице «Пост» напечатали мою фотографию!
Да-да, мою физиономию напечатала «Нью-Йорк пост», которую каждый день читают миллионы ньюйоркцев.
О господи, мне конец.
Фотография, надо сказать, довольно неплохая. Наверное, кто-то щелкнул меня в воскресенье вечером, когда я выходила из «Плазы» после обеда с папой и бабушкой. На этой фотографии я спускаюсь по ступенькам, которые начинаются сразу за вращающимися дверями «Плазы», и улыбаюсь, но не в объектив. Я, правда, не помню, чтобы меня в этот момент кто-то фотографировал, но, наверное, так и было, раз снимок появился.
Поверх фотографии идет текст: «Принцесса Амелия», а ниже, более мелкими буквами: «Теперь Нью-Йорк может похвастаться собственной особой королевских кровей».
Здорово. Просто здорово, у меня нет слов.
Все это выяснил мистер Джанини. Он рассказал, что увидел газеты на лотке, когда шел к станции метро, чтобы ехать на работу. Он сразу же позвонил моей маме, но мама принимала душ и не подошла к телефону. Мистер Дж. оставил сообщение на автоответчике, но мама по утрам никогда не прослушивает автоответчик, потому что все знают, что она не «жаворонок», и раньше полудня ей никто не звонит. Мистер Джанини позвонил еще раз, но тогда она уже уехала в студию, а в студии мама никогда не подходит к телефону, потому что когда она рисует, то всегда надевает плеер и слушает Говарда Стерна.
В результате мистеру Дж. ничего не оставалось, кроме как позвонить моему папе. Если разобраться, это был очень мужественный поступок с его стороны. По словам мистера Дж., папа пришел в ярость. Он сказал мистеру Дж., что немедленно выезжает в школу и что до его приезда меня нужно отвести в кабинет директора, где я буду в безопасности.
Видать, папа никогда не видел миссис Гупта. Хотя, наверное, я зря так, директриса обращалась со мной не так уж плохо. Она показала мне газету и сказала этак насмешливо, но по-доброму:
– Миа, тебе следовало рассказать мне об этом, когда я спрашивала, все ли у тебя в порядке дома.
Я покраснела.
– Ну… – говорю, – я думала, мне никто не поверит.
– Да, это действительно кажется невероятным, – сказала директриса.
То же самое написано и в статье на второй странице.
«Для одной счастливой девочки из Нью-Йорка волшебная сказка стала былью». Вот какой заголовок придумала журналистка, некая Кэрол Фернандес. Можно подумать, я выиграла в лотерею или еще что-нибудь в этом роде. Как будто я должна этому радоваться!
Эта Кэрол Фернандес подробно пишет про мою маму. Она называет ее «авангардная художница с волосами цвета воронова крыла, Хелен Термополис», папу она называет красавцем и принцем Дженовии, «который вел трудную борьбу с тяжелой болезнью, раком яичка, и победил». Ну спасибо, Кэрол Фернандес, теперь весь Нью-Йорк знает, что у моего папы только одно сами знаете что.
Дальше она описывает меня как «высокую, статную девушку, обладающую классической красотой, плод короткого, но бурного романа между Хелен и Филиппом в студенческие времена».
Кэрол Фернандес, ты, часом, не обкурилась?
Я НЕ ОБЛАДАЮ классической красотой. Насчет того, что я высокая, – это да, правда, но я не красавица. Интересно, чего нанюхалась или обкурилась эта Кэрол Фернандес, если приняла меня за красавицу?
Неудивительно, что надо мной все смеются. Кошмар, это такой стыд, что я просто не знаю, куда деваться.
А, вот и мой папа. Господи, какой же у него злой вид.
Еще среда, урок, английского
Это несправедливо. Это возмутительная несправедливость. Я хочу сказать, любой другой отец на месте моего отпустил бы ребенка домой. Любой другой отец, если бы фотография его ребенка появилась на первой странице «Пост», сказал бы: «Пожалуй, пока суматоха не уляжется, тебе стоит несколько дней не ходить в школу». Любой другой отец на месте моего мог бы, к примеру, предложить: «Может, хочешь перейти в другую школу? Как ты относишься к Айове? Не хочешь ли продолжить учебу в Айове?»
Но нет, любой другой отец, только не мой. Он ведь принц. Он говорит, что у нас в Дженовии члены королевской семьи не отсиживаются дома, когда случается кризис. Нет, они остаются там, где были, и принимают вызов.
«Принимают вызов». Кажется, у папы есть кое-что общее с Кэрол Фернандес: они оба офонарели.
Затем папа мне напомнил, что я делаю это не бесплатно. Еще бы! Я получаю за это жалкую сотню баксов в день! Какую-то паршивую сотню баксов в день за то, чтобы меня публично унижали и смеялись надо мной! Одно могу сказать: детеныши тюленей должны быть мне благодарны за то, что я ради них терплю.
И вот я сижу на уроке английского, вокруг все перешептываются и показывают на меня пальцами, как будто я – жертва похищения или что-нибудь в этом роде, а папа считает, что я должна сносить все это спокойно, потому что я принцесса, а принцессы так и поступают.
Но дети бывают очень жестокими. Я пыталась втолковать это папе. Я ему говорю:
– Папа, ты не понимаешь, они надо мной смеются.
А он только и сказал:
– Мне очень жаль, дорогая, но ты должна научиться быть выше и просто не обращать на это внимания. Ты же понимаешь, что это рано или поздно должно было случиться. Я, правда, надеялся, что это произойдет не так скоро, но раз уж так вышло – что ж, возможно, оно и к лучшему.
Привет! Я вовсе не знала, что это рано или поздно случится. Я надеялась, что смогу сохранить всю эту историю насчет принцессы в тайне. Я рассчитывала, что смогу быть принцессой только в Дженовии, а за ее пределами оставаться обыкновенной девочкой, но мой план рухнул. Теперь мне придется быть принцессой даже здесь, на Манхэттене, а это, честное слово, не подарок.
Когда папа велел мне возвращаться в класс, я так разозлилась, что накинулась на него с обвинениями, что это он разболтал про меня Кэрол Фернандес. Папа даже обиделся:
– Я? Да я даже не знаком с этой Кэрол Фернандес!
Он как-то странно посмотрел на мистера Джанини, который стоял тут же, засунув руки в карманы.
– Что-о? – Только что мистер Джанини выглядел озабоченным, а тут сразу стал возмущенным. – Я? Да я до сегодняшнего утра даже не слышал о существовании Дженовии!
– Папа, – сказала я, – не надо катить бочку на мистера Джанини. Он тут совершенно ни при чем.
Папа, кажется, не очень мне поверил.
– Э-э… Но кто-то же передал эту историю прессе?
Злобно так сказал. Сразу видно, что он считает, что во всем виноват мистер Джанини. Но я точно знаю, что это не он. Некоторые вещи, о которых Кэрол Фернандес написала, мистер Джанини никак не мог знать, потому что о них не знает даже мама. Например, я никогда ей не рассказывала, что в Мираньяке есть свой аэродром. Но когда я сказала это папе, он только посмотрел на мистера Дж. с подозрением и снова говорит:
– Э-э… Ладно, я просто позвоню этой Фернандес и узнаю, кто снабдил ее информацией.
По ходу дела, пока папа этим занимался, ко мне приставили Ларса. Да-да, кроме шуток. Я теперь прямо как Тина Хаким Баба, буду ходить из класса в класс с телохранителем на хвосте. Как будто надо мной и без того мало смеются. Теперь у меня еще и вооруженный эскорт появился.
Я попыталась от него избавиться:
– Папа, я правда могу сама о себе позаботиться.
Но он уперся, и ни в какую. Говорит, что Дженовия хотя и маленькая страна, но очень богатая и он не может рисковать: вдруг меня похитят ради выкупа, как мальчика из книжки «Моя тайная любовь»? Только книжку папа не упоминал, потому что он не читал «Мою тайную любовь». Я говорю:
– Папа, никто меня не похитит. Это же школа!
Но он ничего не желал слушать. Он спросил директрису, не против ли она, если со мной будет ходить телохранитель, а она ему:
– Конечно, нет, Ваше Высочество.
Ваше Высочество! Миссис Гупта назвала моего папу «Ваше Высочество»! Честное слово, я бы штаны намочила от смеха, если бы все это не было так серьезно.
Во всей этой истории есть только один плюс: директриса отменила мое наказание и мне теперь не придется всю неделю оставаться после уроков. Она решила, что появление моей фотографии в «Нью-Йорк пост» – уже само по себе достаточное наказание.
Но на самом деле она простила меня не поэтому, а по одной-единственной причине: мой отец ее совершенно очаровал. Он вел себя этаким душкой, называл ее «мадам директор», извинялся за беспокойство. Он с ней так заигрывал, что я бы не удивилась, если бы он ей и руку поцеловал. А наша директриса уже миллион лет замужем, и у нее на носу сбоку большущая черная родинка. Но она на это купилась! Она ему поверила.
Я вот думаю, согласится ли Тина Хаким Баба по-прежнему сидеть со мной за ланчем. Если она согласится, по крайней мере, нашим телохранителям будет чем заняться: пусть себе сравнивают методы защиты гражданского населения.
Но нет, любой другой отец, только не мой. Он ведь принц. Он говорит, что у нас в Дженовии члены королевской семьи не отсиживаются дома, когда случается кризис. Нет, они остаются там, где были, и принимают вызов.
«Принимают вызов». Кажется, у папы есть кое-что общее с Кэрол Фернандес: они оба офонарели.
Затем папа мне напомнил, что я делаю это не бесплатно. Еще бы! Я получаю за это жалкую сотню баксов в день! Какую-то паршивую сотню баксов в день за то, чтобы меня публично унижали и смеялись надо мной! Одно могу сказать: детеныши тюленей должны быть мне благодарны за то, что я ради них терплю.
И вот я сижу на уроке английского, вокруг все перешептываются и показывают на меня пальцами, как будто я – жертва похищения или что-нибудь в этом роде, а папа считает, что я должна сносить все это спокойно, потому что я принцесса, а принцессы так и поступают.
Но дети бывают очень жестокими. Я пыталась втолковать это папе. Я ему говорю:
– Папа, ты не понимаешь, они надо мной смеются.
А он только и сказал:
– Мне очень жаль, дорогая, но ты должна научиться быть выше и просто не обращать на это внимания. Ты же понимаешь, что это рано или поздно должно было случиться. Я, правда, надеялся, что это произойдет не так скоро, но раз уж так вышло – что ж, возможно, оно и к лучшему.
Привет! Я вовсе не знала, что это рано или поздно случится. Я надеялась, что смогу сохранить всю эту историю насчет принцессы в тайне. Я рассчитывала, что смогу быть принцессой только в Дженовии, а за ее пределами оставаться обыкновенной девочкой, но мой план рухнул. Теперь мне придется быть принцессой даже здесь, на Манхэттене, а это, честное слово, не подарок.
Когда папа велел мне возвращаться в класс, я так разозлилась, что накинулась на него с обвинениями, что это он разболтал про меня Кэрол Фернандес. Папа даже обиделся:
– Я? Да я даже не знаком с этой Кэрол Фернандес!
Он как-то странно посмотрел на мистера Джанини, который стоял тут же, засунув руки в карманы.
– Что-о? – Только что мистер Джанини выглядел озабоченным, а тут сразу стал возмущенным. – Я? Да я до сегодняшнего утра даже не слышал о существовании Дженовии!
– Папа, – сказала я, – не надо катить бочку на мистера Джанини. Он тут совершенно ни при чем.
Папа, кажется, не очень мне поверил.
– Э-э… Но кто-то же передал эту историю прессе?
Злобно так сказал. Сразу видно, что он считает, что во всем виноват мистер Джанини. Но я точно знаю, что это не он. Некоторые вещи, о которых Кэрол Фернандес написала, мистер Джанини никак не мог знать, потому что о них не знает даже мама. Например, я никогда ей не рассказывала, что в Мираньяке есть свой аэродром. Но когда я сказала это папе, он только посмотрел на мистера Дж. с подозрением и снова говорит:
– Э-э… Ладно, я просто позвоню этой Фернандес и узнаю, кто снабдил ее информацией.
По ходу дела, пока папа этим занимался, ко мне приставили Ларса. Да-да, кроме шуток. Я теперь прямо как Тина Хаким Баба, буду ходить из класса в класс с телохранителем на хвосте. Как будто надо мной и без того мало смеются. Теперь у меня еще и вооруженный эскорт появился.
Я попыталась от него избавиться:
– Папа, я правда могу сама о себе позаботиться.
Но он уперся, и ни в какую. Говорит, что Дженовия хотя и маленькая страна, но очень богатая и он не может рисковать: вдруг меня похитят ради выкупа, как мальчика из книжки «Моя тайная любовь»? Только книжку папа не упоминал, потому что он не читал «Мою тайную любовь». Я говорю:
– Папа, никто меня не похитит. Это же школа!
Но он ничего не желал слушать. Он спросил директрису, не против ли она, если со мной будет ходить телохранитель, а она ему:
– Конечно, нет, Ваше Высочество.
Ваше Высочество! Миссис Гупта назвала моего папу «Ваше Высочество»! Честное слово, я бы штаны намочила от смеха, если бы все это не было так серьезно.
Во всей этой истории есть только один плюс: директриса отменила мое наказание и мне теперь не придется всю неделю оставаться после уроков. Она решила, что появление моей фотографии в «Нью-Йорк пост» – уже само по себе достаточное наказание.
Но на самом деле она простила меня не поэтому, а по одной-единственной причине: мой отец ее совершенно очаровал. Он вел себя этаким душкой, называл ее «мадам директор», извинялся за беспокойство. Он с ней так заигрывал, что я бы не удивилась, если бы он ей и руку поцеловал. А наша директриса уже миллион лет замужем, и у нее на носу сбоку большущая черная родинка. Но она на это купилась! Она ему поверила.
Я вот думаю, согласится ли Тина Хаким Баба по-прежнему сидеть со мной за ланчем. Если она согласится, по крайней мере, нашим телохранителям будет чем заняться: пусть себе сравнивают методы защиты гражданского населения.
Все еще среда, урок французского
Пожалуй, надо почаще фотографироваться для первой страницы «Пост».
Я вдруг резко стала очень популярной. Вхожу я днем в кафетерий (я велела Ларсу, чтобы он держался от меня в пяти шагах, а то он все время наступал на задники моих десантных ботинок), и тут ко мне подходит не кто-нибудь, а Лана Уайнбергер собственной персоной. Я стою в очереди за подносом, а она подходит и говорит:
– Привет, Миа. Может, сядешь сегодня с нами?
Честное слово, так и говорит! Как только стало известно, что я принцесса, эта жалкая лицемерка сразу захотела со мной дружить.
Сразу за мной в очереди стояла Тина (если совсем точно, за мной стоял Ларе, за ним Тина, а за ней – ее телохранитель). Думаете, Лана пригласила и Тину сесть с ними? Ничего подобного! «Нью-Йорк пост» не назвала Тину «классической красавицей», а низкорослые девушки с лишним весом недостаточно хороши для того, чтобы сидеть с Ланой, даже если их отцы – арабские шейхи. О нет! Сидеть с Ланой достойны только чистокровные принцессы Дженовии.
– Нет, Лана, – говорю я, – спасибо, но мне уже есть с кем сесть.
Я вдруг резко стала очень популярной. Вхожу я днем в кафетерий (я велела Ларсу, чтобы он держался от меня в пяти шагах, а то он все время наступал на задники моих десантных ботинок), и тут ко мне подходит не кто-нибудь, а Лана Уайнбергер собственной персоной. Я стою в очереди за подносом, а она подходит и говорит:
– Привет, Миа. Может, сядешь сегодня с нами?
Честное слово, так и говорит! Как только стало известно, что я принцесса, эта жалкая лицемерка сразу захотела со мной дружить.
Сразу за мной в очереди стояла Тина (если совсем точно, за мной стоял Ларе, за ним Тина, а за ней – ее телохранитель). Думаете, Лана пригласила и Тину сесть с ними? Ничего подобного! «Нью-Йорк пост» не назвала Тину «классической красавицей», а низкорослые девушки с лишним весом недостаточно хороши для того, чтобы сидеть с Ланой, даже если их отцы – арабские шейхи. О нет! Сидеть с Ланой достойны только чистокровные принцессы Дженовии.
– Нет, Лана, – говорю я, – спасибо, но мне уже есть с кем сесть.