Словно почувствовав – сына тяготит не только простуда, болят не одни ожоги, – Луиза положила руку ему на голову, поцеловала.
– Спи, сынок. – И погасила настольную лампу. – Завтра тебе станет лучше, вот мы обо всем и поговорим. Мазь, горячее питье помогли – Филу стало полегче. Теперь бы и последовать совету матери – спать, спать… А Криста?.. Он с трудом разлепил веки. Надо ей позвонить… Ох и рассвирепеет: он уехал к родителям, бросил ее на старой квартире… Пусть так – прятаться он не собирается. Надо просто тихонько спуститься вниз.
– Откуда ты звонишь? – Голос Кристы звучал жалобно. – Не мог же ты так долго пить кофе со своей бывшей подружкой.
– Нет, я сейчас на Мэлроуз-парк, у родителей. Рассказал Ирэн про нас. Она теперь встречается с Пипом, но это абсолютно неважно. Вот только… они остановились в нашей… то есть в моей бывшей квартире, так что мы… не можем туда переехать.
«Прекрасно! А сюда-то ты почему не приехал?!» Криста вовремя зажала себе рот, чтобы этот возмущенный возглас не прозвучал вслух. Она только сдержанно поинтересовалась, когда его увидит. Но Фил словно услышал ее молчаливый вопрос.
– Понимаешь, я решил поехать домой, рассказать о нас родителям. Ты, между прочим, была права: у меня приличная таки лихорадка. Матушка в постель уложила… я просто не в состоянии сейчас вести машину. Ты… ты не очень против, если я на ночь здесь останусь?
Криста, совершенно ошеломленная, не находила что ответить.
– Завтра воскресенье. – Он почувствовал все же, что она нуждается хоть в каком-то утешении. – Мы прямо с утра можем начать поиски новой квартиры. Последовала долгая пауза – Фил уже не надеялся дождаться ответа.
– А как отнеслись родители к известию, что мы поженились? – Она затаила дыхание, ожидая.
– Да я еще не успел им сказать, – признался Фил после некоторого замешательства. – Но я… я это, конечно, сделаю при первой возможности.
Всю ночь Криста проплакала в подушку. «Он не любит меня!.. – думала она.
– Конечно, нет! Это для меня брак заключается на всю жизнь. А для него – просто очередная причуда. Он ведь всегда говорил, что ни во что не ставит семью. Наверняка уже волосы на себе рвет… Что мне теперь делать?»
Когда на следующий день Фил приехал, чтобы забрать ее, она была необычно тиха и замкнута. Всю первую половину дня они потратили, осматривая сдаваемые квартиры, но, как назло, ни одна не подходила: то тесно, то далеко от работы, то дорого – даже для их соединенных вместе доходов. В конце концов, уставшие, они зашли перекусить в пиццерию, хотя особого аппетита не было ни у нее, ни у него. Веселенькое начало семейной жизни…
– Можно провести ночь в отеле. – Он судорожно проглотил желудочную таблетку, дожидаясь, пока принесут счет. – Или поехать к тебе, если, конечно, Лорин…
– Лорин будет только рада.
И в эту ночь о любви не было и речи. Они вежливо поцеловали друг друга на ночь, словно вчера познакомились, и улеглись спать в ее комнате на разных кроватях. С таким же успехом, рассуждала Криста, они могли быть за тысячу миль друг от друга. Раз двадцать она собиралась спросить, довел ли он до сведения старших Катгерини радостную весть о перемене своего семейного положения. Чувствовала, что нет… И сама даже не позвонила бабушке – зачем ее волновать? Пусть их положение окончательно утрясется, тогда… Все имеет свой конец.
Когда – в серых предутренних сумерках – они проснулись. Фил проинформировал, что ему надо заехать на старую квартиру переодеться.
– Встретимся в офисе, – бросил он на прощание. – У меня сегодня много работы. Я должен закончить материал.
После того как за ним закрылась дверь, Криста вернулась в спальню, села на край кровати и закрыла лицо руками. «Спокойно! – твердила она себе, хотя ее всю трясло. – Филу нужно время – пусть сам решает, необходим ли ему брак, хочет ли он создать настоящую семью. Ты не должна взрываться! Не заставишь же человека любить… Только наедине с собой он может обдумать, как нам жить дальше».
Наконец она поняла, что ей делать. План, придуманный ею, не просто привести в исполнение… Она без колебаний набрала номер телефона Гарри Дженкинса и говорила с ним твердо.
– Гарри, я хочу просить тебя об одном большом одолжении. И еще о другом, большем, – не задавать вопросов. – Проси уж сразу и о третьем. – Гарри редко бывал серьезен.
– Мне нужно еще несколько дней. Понимаю – я только что из отпуска. Но это очень серьезно. Можно сказать – вопрос жизни и смерти.
Гарри поворчал, но в просьбе не отказал. В соседней спальне еще спала Лорин. Наскоро побросав в сумку самое необходимое, Криста написала подруге записку: «Если позвонит фил, скажи – я уехала на несколько дней, обдумывать наше положение. И пожалуйста, не беспокойся обо мне. У меня все будет нормально». Вызвала такси и попросила водителя ехать в Вилметт. Бабушка так ей обрадовалась, что не сразу заметила ее состояние.
– Криста, девочка моя! Как я счастлива видеть тебя! Когда я получила твою телеграмму… – Слова замерли на губах Мэри Роуз: у внучки дорожная сумка, заплаканные глазки… – Садись к огню, детка, и расскажи мне, что случилось. – В голосе звучало мягкое сочувствие, голубые глаза глядели ласково. – А я сварю тебе горячий шоколад. Ничто так не помогает при расстроенных чувствах, как чашка горячего шоколада.
С добрым, неотрывным вниманием бабушка выслушала сбивчивый рассказ внучки – та поведала ей все перипетии своих отношений с Филом, не утаив и безумного плана потерять невинность с первым встречным. Вопреки ожиданиям Кристы Мэри Роуз Бук не пришла в ужас, не прокляла безоговорочно свою девочку, сказала только:
– Вот глупость так глупость. – И тут же призналась:
– Что ж, и я теряла голову от любви – в свое время. Твой дедушка был очаровательным шалопаем, и, по моему разумению, солнце всходило и заходило только для него. Я бы чем угодно пожертвовала, лишь бы он остался со мной. А твой Фил Катгерини, я думаю, достойный молодой человек; к тому же и умница. Просто растерялся – сразу столько проблем ведь на него обрушилось. Ему нужно время – не так много. Пусть свыкнется с тем, что женат. Дойдет, дойдет до него, какая замечательная досталась ему жена.
– Ох, бабушка!.. – Криста, обняв ее, тихонько всхлипывала. – Знаю – я не должна была показывать Филу свои чувства! Но что мне было делать? Сказать «нет», когда человек, которого я так люблю, предложил мне выйти за него замуж?
Мэри Роуз ритмично укачивала внучку, словно маленькую девочку.
– Ни одна женщина на твоем месте не решилась бы на это!
В своем углу отдела новостей, за столом, заваленным бумагами, Фил увлеченно трудился над материалом для очередной колонки. Тему долго искать не пришлось: разумеется, он поведает своим читателям все об опасностях, подстерегающих туристов в тропических широтах. Он переживал нечто вроде возрождения: вот вернулся в рабочую обстановку – и сразу прибавилось сил, моральных и физических. «Все-таки я молодец! – Он с удовольствием прихлебывал из подаренной кружки свежезаваренный черный кофе. – Криста – чудо, и я так люблю ее… не представлял даже, что можно так полюбить женщину. Нашу женитьбу… хм… не назовешь традиционной. А только я как раз рад, что именно так все получилось!»
И вдруг в голову ему пришло, что у Кристы за последние два дня скопилось немало оснований, чтобы усомниться в его чувствах. Он забеспокоился: необходимо срочно поговорить с ней – где же она? Только тут он сообразил, что прошло все утро, приближается время обеда, а стол Кристы все еще пустует… Она не упоминала, что не собирается выходить на работу. Правда, последние дни они почти не говорили друг с другом. Или, может, он как-то упустил? Не знаешь, что и думать… Не исключен и такой вариант: подцепила от него простуду и решила остаться дома, полежать. А почему тогда телефон не отвечает? Ладно, нечего тратить время на догадки! Спросить у Гарри Дженкинса – и дело с концом. И он подошел к столу шефа.
– Криста О'Малли должна сегодня выйти из отпуска?
Тот оторвался от работы и, подняв голову, посмотрел на него не без интереса.
– Именно так. Но она позвонила – отпросилась еще на несколько дней.
На мгновение Фил успокоился: Криста, не сказав ему, сама отправилась искать жилье. Да нет, вряд ли она так сделает… Поколебавшись, он набрал номер телефона бабушки.
– Мне очень жаль, Филип, – в тоне Мэри Роуз слышался легкий упрек, – но я не уполномочена обсуждать местопребывание Кристы.
Мягко, но непреклонно… Больше он тут ничего не узнает. «Невозможно поверить, – Фил медленно возвращался к своему столу, – но Криста… оставила меня». Через несколько минут появилась, выполнив утреннее задание, Лорин и подтвердила худшие его опасения. Фил готов был впасть в неистовство, представив себя и Кристу на бракоразводном процессе.
«Нет, я не позволю, чтобы это произошло!» – объявил он сам себе. Какая мысль – Фил содрогнулся от поразившего его сознания: все, что он так долго считал проклятием для мужчины, теперь стало для него необходимостью. Брак, семья, дом, дети – пусть хоть целый выводок орущих сорванцов, если хочет Криста. Раздумывая над этим открытием, он кое-как закончил статью – совсем иначе собирался – и через полчаса уже мчался на полной скорости по Мичиган-авеню, отчаянно лавируя в потоке машин.
Вечер застал Кристу, закутанную в старое мягкое стеганое одеяло, за игрой в шашки с бабушкой – у камина, под музыку Штрауса со старых пластинок. Тем временем Фил снова стучался в дом своих родителей. Он принял душ и переоделся и сразу же сел с мамой пить кофе в укромном уголке гостиной, за маленьким столиком. Луиза Катгерини с возрастающим интересом и сочувствием слушала длинную историю его любви и описание событий, происшедших за последнюю неделю. Молчала, тепло смотрела на сына, понимающе кивала, но губы ее то и дело трогала легкая улыбка.
– Хвала Всевышнему – ты наконец женился!.. Да еще на такой милой, славной девушке, – промолвила она растроганно, когда Фил наконец умолк. – Но ты прав, сынок: ты вел себя как полный идиот. Таких, как Криста, в наше время надо еще поискать – тебе очень повезло. Ты не должен позволять ей уйти.
– Да я и сам знаю, – тяжко вздохнул Фил. – Вот только что же мне теперь делать?
– Ну, прямо сейчас – право, не знаю. – Луиза помолчала, подумала. – Сердце мне говорит, что, даже если Криста у бабушки, вряд ли миссис Бук позволит тебе в ближайшее время с ней увидеться. Однако надежды не теряй. Судя по тому, что ты мне рассказывал, Криста тебя очень любит, действительно любит. Напряги-ка свою многоумную голову и найди что-нибудь эдакое… как дать ей знать, где ты и что любишь ее.
Несколько минут Фил сидел в задумчивости, рассматривая свою кофейную чашку, – мысли его витали где-то далеко. Что же изобрести? Здорово было бы, например, оставить над домом бабушки дымовую надпись, сделанную с самолета, – поистине драматичное признание в любви. Но это неосуществимо – сложно технически. Кроме того, попробуй-ка разгляди такое послание в вечном смоге большого города.
– Эврика! – Громкий, радостный возглас раздался так неожиданно, что Луиза чуть не выронила чашку. – Спасибо, матушка! Ты просто золото! – И Фил, пулей выскочив из дома, поехал обратно в редакцию.
– Выбросьте ту чушь, что я сдал вам сегодня после обеда! – взмолился он, врываясь в кабинет остолбеневшего редактора. – У меня родилась великолепная идея! Клянусь – все будет готово вовремя!
Фил уселся перед экраном своего компьютера, и руки его, словно бабочки, замелькали над клавиатурой. Ровно через сорок пять минут на редакторский стол лег готовый материал. Энергичная седеющая дама, лет пятидесяти с небольшим, пробежала глазами странички. Так… надо с ним поговорить.
– Ты прав, материал, что ты сдал днем, не лучшая твоя работа. То, что ты принес сейчас, гораздо интереснее. – И взглянула на него как-то по-новому. – Но нельзя не согласиться, что этот материал… нарушает традиционные нормы. – Но вы ведь дадите ему дорогу, а?
Теперь вся его жизнь зависит от ее ответа.
– Знаешь… да! Напечатаем! – Она улыбалась. – На этот раз, должно быть, действительно настоящая любовь.
На следующее утро Криста проснулась с твердой решимостью не позволить Филу разрушить ее жизнь. Что же ей, так и прятаться в бабушкином доме? Нет уж, надоело! Она оденется и явится в редакцию. В конце концов, ей выпало счастье попасть в газету, входящую в десятку лучших газет страны. Не терять же работу, как бы ни складывались отношения с Филом. Надо с этим справиться, вот и все! И она взялась за телефон – надо позвонить Гарри.
Но, несмотря на всю браваду, ей невыносима сама мысль о том, чтобы сейчас вот читать в свежем выпуске газеты то, что он там написал, ее муж, – знаменитую колонку, вдохновленную уже не ею. Криста принесла утренний номер «Трибюн» из почтового ящика на калитке – для бабушки; сама даже не развернула. Впервые за все время своей работы она поехала во Дворец правосудия, не посмотрев, не изучив последнего номера газеты. К ее смятению, все, кто бы ни встречался ей в этот день, только и делали, что спрашивали:
«Читали вы последнее „Гнездо дрозда“?»
– Нет, не читала, – приходилось отвечать, прямо хоть плачь!
– Знаешь, Криста, может, тебе стоит взглянуть? – с оттенком сочувствия осторожно проговорил знакомый адвокат.
Все важные дела, с которыми собиралась она сегодня ознакомиться, отложены – слушания перенесли на другой день. Спустившись в вестибюль, Криста купила в газетном киоске нужный номер «Трибюн» и, усевшись на скамью, дрожащими руками раскрыла заветную страницу. «Сегодня утром добыта мною для „Гнезда…“ последняя ниточка или щепочка – как вам угодно».
С ужасом, восторгом и смущением, замирая над каждым словом, читала Криста историю своей и его, их общей любви. Продолжая называть ее Кэт, Фил поведал миру все перипетии, все приключения, опуская лишь самые интимные моменты, и завершил рассказ описанием свадьбы и следующим пассажем:
«Как большинство закоренелых холостяков, я не видел своего счастья, а оно само плыло мне в руки. Притом, занятый собственными переживаниями, я забыл самое главное – сказать моей молодой жене, самой прекрасной, самой замечательной женщине, о которой только может мечтать мужчина, как я люблю ее.
Если увидите сегодня Кэт где-нибудь в городе, не откажите в любезности – попросите: пусть прочтет то, что я написал для нее. Ну а сделает это – сама мне позвонит. А я надеюсь… и жду».
Размазывая бегущие по щекам обильные слезы, Криста бросилась к ближайшему автомату и набрала номер рабочего телефона Фила. Он ответил сразу.
– Это «Трибюн», «линия помощи»? – осведомилась она голосом дерзкой девчонки с окраин. – Так вот что: проблема тут у меня. Получила я документик – свидетельство о браке. Там написано: вот этим мне гарантируется муж любящий, сексуальный, к тому же и заботиться будет. А по ночам – каждую ночь – постель со мной делить. И что вы думаете? Вот уж сколько прошло – дни считаю, – а ничего такого нет. Так вы можете помочь или как?
– Могу ли именно я вам помочь? – Голос Фила дрожал от волнения. – Только скажите, где вы, – и я прилечу!
Криста плакала и смеялась одновременно, но выдержала стиль:
– Да я в такое место угодила – Дворец правосудия называется! Не здесь же любовное-то свидание назначать?!
– Слово дамы – закон! Нет, конечно! Подойдет вам номер в «Палмер Хауз»? Криста чувствовала себя избалованной принцессой – любимой, окруженной вниманием, – когда Фил ввел ее под кофейно-золотой шатер роскошных апартаментов в одном из самых дорогих чикагских отелей. В огромном холле – мягкий, с розово-зелеными узорами ковер на полу; мягкий рассеянный свет настенных канделябров; кругом золоченые и мраморные розетки… Она даже представить боялась, сколько стоит подобный номер.
Двадцать минут спустя стосковавшиеся молодожены уже лежали нагишом под расшитым пологом поистине королевского ложа, со стоячими ночными светильниками по обе стороны. Кроме спальни Криста и Фил были счастливыми, хотя и временными, обладателями еще и гостиной-столовой, обставленной изысканной мебелью абрикосового дерева и устланной клубничного цвета пушистым ковром. Не говоря уже о холодильнике, предусмотрительно наполненном льдом для напитков, первоклассным шотландским виски, фруктовыми соками и всяческими деликатесами.
Слишком поглощенные встречей, чтобы обращать особое внимание на все это великолепие, они жадно разглядывали друг друга.
– Фил, милый, неужели ты и вправду хочешь, чтобы мы купили дом в пригороде и завели целую кучу детей? Так у тебя написано.
– Безусловно! – серьезно подтвердил Фил. – А сейчас… давай помолчим… и поцелуй меня.
Именно это она и собиралась сделать. Пусть впереди у них целая долгая жизнь, полная любви и счастья, зачем терять драгоценное время? Предстоит еще наверстать упущенное за прошедшие дни.
Словно голодный приник он к ее рту – сегодня, пожалуй, он даже слишком напорист. Такого страстного, долгого, глубокого поцелуя Криста не помнила… Когда он наконец дал ей вздохнуть, она ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыбка. И сразу опять потянулась к его губам.
Но Фил, мягко отстранясь, скользнул языком по ее груди, нежно поцеловал соски, заставив ее застонать. Они так тосковали друг без друга… Он без слов, без дальнейших ласк чувствовал – она готова принять его, можно не ждать. И он взял ее – на этот раз властно и стремительно. Толчки его тугой плоти лишили Кристу последних крупиц сознания. Тело ее ритмично двигалось навстречу ему, с губ срывались восторженные вскрики. Волна блаженства подняла ее на свой гребень и накрыла… Фил последний раз глубоко вошел в нее – и затих, растворяясь в упоительной истоме экстаза.
«Мы созданы друг для друга… – думала Криста в его объятиях. – Ничто не разлучит нас! Наш брак теперь не только на бумаге. Он – любовный союз наших сердец!»
– Я так счастлива! – прошептала она. – Наверно, самая счастливая женщина на свете!
– А я – самый счастливый мужчина. – Покой и умиротворение, не изведанные ранее, охватили его. – У меня сюрприз для тебя, любовь моя. Нет, целых два. Мой брат Джо… понимаешь, у него одни знакомые… а у тех – тоже знакомые… Так вот, они сдают отличную квартиру, район Лэйк-Шор-Драйв. Прилично меблирована – не все, правда, но это поправимо. И цена подходит. Хозяева отбывают жить в Париж. Переехать можно прямо в ближайшие выходные. Криста замерла – это звучит просто сказочно… Своя квартира… неужели? Наконец-то! Но ведь Фил сказал – это еще не все…
– Потрясающе! – Она горячо поцеловала его. – Уверена – мне там все понравится! А… какой же второй сюрприз?
Он выдержал драматическую паузу.
– Да ничего особенного. Сказал своему редактору и Гарри Дженкинсу, что мы поженились. Они согласились предоставить нам дополнительный отпуск. Должен же у нас быть настоящий медовый месяц.
Это уж слишком много счастья… Она склонила голову ему на плечо.
– Как это неожиданно… и прекрасно! Куда же мы отправимся? Опять на Виргинские острова? Будем заниматься подводным плаванием, валяться на солнышке, загорать… А уж национальная кухня…
Она замолчала, прислушиваясь к дыханию мужа: что он скажет? Он помолчал и произнес тихо-тихо:
– Мы сделаем так, как хочется тебе, любимая.
– Ну уж нет! – Криста засмеялась и чмокнула его в нос. Она любила его в этот миг, как никогда прежде. – Я всегда буду с благодарностью вспоминать Санта-Крус – ведь это он соединил нас. Когда-нибудь мы там опять побываем. А сейчас… хорошо бы туда, где побольше снега. Что ты скажешь о Колорадо, например? Всегда мечтала научиться кататься на лыжах. – Она помолчала. – Между прочим, милый… холод куда больше располагает к объятиям.
– Спи, сынок. – И погасила настольную лампу. – Завтра тебе станет лучше, вот мы обо всем и поговорим. Мазь, горячее питье помогли – Филу стало полегче. Теперь бы и последовать совету матери – спать, спать… А Криста?.. Он с трудом разлепил веки. Надо ей позвонить… Ох и рассвирепеет: он уехал к родителям, бросил ее на старой квартире… Пусть так – прятаться он не собирается. Надо просто тихонько спуститься вниз.
– Откуда ты звонишь? – Голос Кристы звучал жалобно. – Не мог же ты так долго пить кофе со своей бывшей подружкой.
– Нет, я сейчас на Мэлроуз-парк, у родителей. Рассказал Ирэн про нас. Она теперь встречается с Пипом, но это абсолютно неважно. Вот только… они остановились в нашей… то есть в моей бывшей квартире, так что мы… не можем туда переехать.
«Прекрасно! А сюда-то ты почему не приехал?!» Криста вовремя зажала себе рот, чтобы этот возмущенный возглас не прозвучал вслух. Она только сдержанно поинтересовалась, когда его увидит. Но Фил словно услышал ее молчаливый вопрос.
– Понимаешь, я решил поехать домой, рассказать о нас родителям. Ты, между прочим, была права: у меня приличная таки лихорадка. Матушка в постель уложила… я просто не в состоянии сейчас вести машину. Ты… ты не очень против, если я на ночь здесь останусь?
Криста, совершенно ошеломленная, не находила что ответить.
– Завтра воскресенье. – Он почувствовал все же, что она нуждается хоть в каком-то утешении. – Мы прямо с утра можем начать поиски новой квартиры. Последовала долгая пауза – Фил уже не надеялся дождаться ответа.
– А как отнеслись родители к известию, что мы поженились? – Она затаила дыхание, ожидая.
– Да я еще не успел им сказать, – признался Фил после некоторого замешательства. – Но я… я это, конечно, сделаю при первой возможности.
Всю ночь Криста проплакала в подушку. «Он не любит меня!.. – думала она.
– Конечно, нет! Это для меня брак заключается на всю жизнь. А для него – просто очередная причуда. Он ведь всегда говорил, что ни во что не ставит семью. Наверняка уже волосы на себе рвет… Что мне теперь делать?»
Когда на следующий день Фил приехал, чтобы забрать ее, она была необычно тиха и замкнута. Всю первую половину дня они потратили, осматривая сдаваемые квартиры, но, как назло, ни одна не подходила: то тесно, то далеко от работы, то дорого – даже для их соединенных вместе доходов. В конце концов, уставшие, они зашли перекусить в пиццерию, хотя особого аппетита не было ни у нее, ни у него. Веселенькое начало семейной жизни…
– Можно провести ночь в отеле. – Он судорожно проглотил желудочную таблетку, дожидаясь, пока принесут счет. – Или поехать к тебе, если, конечно, Лорин…
– Лорин будет только рада.
И в эту ночь о любви не было и речи. Они вежливо поцеловали друг друга на ночь, словно вчера познакомились, и улеглись спать в ее комнате на разных кроватях. С таким же успехом, рассуждала Криста, они могли быть за тысячу миль друг от друга. Раз двадцать она собиралась спросить, довел ли он до сведения старших Катгерини радостную весть о перемене своего семейного положения. Чувствовала, что нет… И сама даже не позвонила бабушке – зачем ее волновать? Пусть их положение окончательно утрясется, тогда… Все имеет свой конец.
Когда – в серых предутренних сумерках – они проснулись. Фил проинформировал, что ему надо заехать на старую квартиру переодеться.
– Встретимся в офисе, – бросил он на прощание. – У меня сегодня много работы. Я должен закончить материал.
После того как за ним закрылась дверь, Криста вернулась в спальню, села на край кровати и закрыла лицо руками. «Спокойно! – твердила она себе, хотя ее всю трясло. – Филу нужно время – пусть сам решает, необходим ли ему брак, хочет ли он создать настоящую семью. Ты не должна взрываться! Не заставишь же человека любить… Только наедине с собой он может обдумать, как нам жить дальше».
Наконец она поняла, что ей делать. План, придуманный ею, не просто привести в исполнение… Она без колебаний набрала номер телефона Гарри Дженкинса и говорила с ним твердо.
– Гарри, я хочу просить тебя об одном большом одолжении. И еще о другом, большем, – не задавать вопросов. – Проси уж сразу и о третьем. – Гарри редко бывал серьезен.
– Мне нужно еще несколько дней. Понимаю – я только что из отпуска. Но это очень серьезно. Можно сказать – вопрос жизни и смерти.
Гарри поворчал, но в просьбе не отказал. В соседней спальне еще спала Лорин. Наскоро побросав в сумку самое необходимое, Криста написала подруге записку: «Если позвонит фил, скажи – я уехала на несколько дней, обдумывать наше положение. И пожалуйста, не беспокойся обо мне. У меня все будет нормально». Вызвала такси и попросила водителя ехать в Вилметт. Бабушка так ей обрадовалась, что не сразу заметила ее состояние.
– Криста, девочка моя! Как я счастлива видеть тебя! Когда я получила твою телеграмму… – Слова замерли на губах Мэри Роуз: у внучки дорожная сумка, заплаканные глазки… – Садись к огню, детка, и расскажи мне, что случилось. – В голосе звучало мягкое сочувствие, голубые глаза глядели ласково. – А я сварю тебе горячий шоколад. Ничто так не помогает при расстроенных чувствах, как чашка горячего шоколада.
С добрым, неотрывным вниманием бабушка выслушала сбивчивый рассказ внучки – та поведала ей все перипетии своих отношений с Филом, не утаив и безумного плана потерять невинность с первым встречным. Вопреки ожиданиям Кристы Мэри Роуз Бук не пришла в ужас, не прокляла безоговорочно свою девочку, сказала только:
– Вот глупость так глупость. – И тут же призналась:
– Что ж, и я теряла голову от любви – в свое время. Твой дедушка был очаровательным шалопаем, и, по моему разумению, солнце всходило и заходило только для него. Я бы чем угодно пожертвовала, лишь бы он остался со мной. А твой Фил Катгерини, я думаю, достойный молодой человек; к тому же и умница. Просто растерялся – сразу столько проблем ведь на него обрушилось. Ему нужно время – не так много. Пусть свыкнется с тем, что женат. Дойдет, дойдет до него, какая замечательная досталась ему жена.
– Ох, бабушка!.. – Криста, обняв ее, тихонько всхлипывала. – Знаю – я не должна была показывать Филу свои чувства! Но что мне было делать? Сказать «нет», когда человек, которого я так люблю, предложил мне выйти за него замуж?
Мэри Роуз ритмично укачивала внучку, словно маленькую девочку.
– Ни одна женщина на твоем месте не решилась бы на это!
В своем углу отдела новостей, за столом, заваленным бумагами, Фил увлеченно трудился над материалом для очередной колонки. Тему долго искать не пришлось: разумеется, он поведает своим читателям все об опасностях, подстерегающих туристов в тропических широтах. Он переживал нечто вроде возрождения: вот вернулся в рабочую обстановку – и сразу прибавилось сил, моральных и физических. «Все-таки я молодец! – Он с удовольствием прихлебывал из подаренной кружки свежезаваренный черный кофе. – Криста – чудо, и я так люблю ее… не представлял даже, что можно так полюбить женщину. Нашу женитьбу… хм… не назовешь традиционной. А только я как раз рад, что именно так все получилось!»
И вдруг в голову ему пришло, что у Кристы за последние два дня скопилось немало оснований, чтобы усомниться в его чувствах. Он забеспокоился: необходимо срочно поговорить с ней – где же она? Только тут он сообразил, что прошло все утро, приближается время обеда, а стол Кристы все еще пустует… Она не упоминала, что не собирается выходить на работу. Правда, последние дни они почти не говорили друг с другом. Или, может, он как-то упустил? Не знаешь, что и думать… Не исключен и такой вариант: подцепила от него простуду и решила остаться дома, полежать. А почему тогда телефон не отвечает? Ладно, нечего тратить время на догадки! Спросить у Гарри Дженкинса – и дело с концом. И он подошел к столу шефа.
– Криста О'Малли должна сегодня выйти из отпуска?
Тот оторвался от работы и, подняв голову, посмотрел на него не без интереса.
– Именно так. Но она позвонила – отпросилась еще на несколько дней.
На мгновение Фил успокоился: Криста, не сказав ему, сама отправилась искать жилье. Да нет, вряд ли она так сделает… Поколебавшись, он набрал номер телефона бабушки.
– Мне очень жаль, Филип, – в тоне Мэри Роуз слышался легкий упрек, – но я не уполномочена обсуждать местопребывание Кристы.
Мягко, но непреклонно… Больше он тут ничего не узнает. «Невозможно поверить, – Фил медленно возвращался к своему столу, – но Криста… оставила меня». Через несколько минут появилась, выполнив утреннее задание, Лорин и подтвердила худшие его опасения. Фил готов был впасть в неистовство, представив себя и Кристу на бракоразводном процессе.
«Нет, я не позволю, чтобы это произошло!» – объявил он сам себе. Какая мысль – Фил содрогнулся от поразившего его сознания: все, что он так долго считал проклятием для мужчины, теперь стало для него необходимостью. Брак, семья, дом, дети – пусть хоть целый выводок орущих сорванцов, если хочет Криста. Раздумывая над этим открытием, он кое-как закончил статью – совсем иначе собирался – и через полчаса уже мчался на полной скорости по Мичиган-авеню, отчаянно лавируя в потоке машин.
Вечер застал Кристу, закутанную в старое мягкое стеганое одеяло, за игрой в шашки с бабушкой – у камина, под музыку Штрауса со старых пластинок. Тем временем Фил снова стучался в дом своих родителей. Он принял душ и переоделся и сразу же сел с мамой пить кофе в укромном уголке гостиной, за маленьким столиком. Луиза Катгерини с возрастающим интересом и сочувствием слушала длинную историю его любви и описание событий, происшедших за последнюю неделю. Молчала, тепло смотрела на сына, понимающе кивала, но губы ее то и дело трогала легкая улыбка.
– Хвала Всевышнему – ты наконец женился!.. Да еще на такой милой, славной девушке, – промолвила она растроганно, когда Фил наконец умолк. – Но ты прав, сынок: ты вел себя как полный идиот. Таких, как Криста, в наше время надо еще поискать – тебе очень повезло. Ты не должен позволять ей уйти.
– Да я и сам знаю, – тяжко вздохнул Фил. – Вот только что же мне теперь делать?
– Ну, прямо сейчас – право, не знаю. – Луиза помолчала, подумала. – Сердце мне говорит, что, даже если Криста у бабушки, вряд ли миссис Бук позволит тебе в ближайшее время с ней увидеться. Однако надежды не теряй. Судя по тому, что ты мне рассказывал, Криста тебя очень любит, действительно любит. Напряги-ка свою многоумную голову и найди что-нибудь эдакое… как дать ей знать, где ты и что любишь ее.
Несколько минут Фил сидел в задумчивости, рассматривая свою кофейную чашку, – мысли его витали где-то далеко. Что же изобрести? Здорово было бы, например, оставить над домом бабушки дымовую надпись, сделанную с самолета, – поистине драматичное признание в любви. Но это неосуществимо – сложно технически. Кроме того, попробуй-ка разгляди такое послание в вечном смоге большого города.
– Эврика! – Громкий, радостный возглас раздался так неожиданно, что Луиза чуть не выронила чашку. – Спасибо, матушка! Ты просто золото! – И Фил, пулей выскочив из дома, поехал обратно в редакцию.
– Выбросьте ту чушь, что я сдал вам сегодня после обеда! – взмолился он, врываясь в кабинет остолбеневшего редактора. – У меня родилась великолепная идея! Клянусь – все будет готово вовремя!
Фил уселся перед экраном своего компьютера, и руки его, словно бабочки, замелькали над клавиатурой. Ровно через сорок пять минут на редакторский стол лег готовый материал. Энергичная седеющая дама, лет пятидесяти с небольшим, пробежала глазами странички. Так… надо с ним поговорить.
– Ты прав, материал, что ты сдал днем, не лучшая твоя работа. То, что ты принес сейчас, гораздо интереснее. – И взглянула на него как-то по-новому. – Но нельзя не согласиться, что этот материал… нарушает традиционные нормы. – Но вы ведь дадите ему дорогу, а?
Теперь вся его жизнь зависит от ее ответа.
– Знаешь… да! Напечатаем! – Она улыбалась. – На этот раз, должно быть, действительно настоящая любовь.
На следующее утро Криста проснулась с твердой решимостью не позволить Филу разрушить ее жизнь. Что же ей, так и прятаться в бабушкином доме? Нет уж, надоело! Она оденется и явится в редакцию. В конце концов, ей выпало счастье попасть в газету, входящую в десятку лучших газет страны. Не терять же работу, как бы ни складывались отношения с Филом. Надо с этим справиться, вот и все! И она взялась за телефон – надо позвонить Гарри.
Но, несмотря на всю браваду, ей невыносима сама мысль о том, чтобы сейчас вот читать в свежем выпуске газеты то, что он там написал, ее муж, – знаменитую колонку, вдохновленную уже не ею. Криста принесла утренний номер «Трибюн» из почтового ящика на калитке – для бабушки; сама даже не развернула. Впервые за все время своей работы она поехала во Дворец правосудия, не посмотрев, не изучив последнего номера газеты. К ее смятению, все, кто бы ни встречался ей в этот день, только и делали, что спрашивали:
«Читали вы последнее „Гнездо дрозда“?»
– Нет, не читала, – приходилось отвечать, прямо хоть плачь!
– Знаешь, Криста, может, тебе стоит взглянуть? – с оттенком сочувствия осторожно проговорил знакомый адвокат.
Все важные дела, с которыми собиралась она сегодня ознакомиться, отложены – слушания перенесли на другой день. Спустившись в вестибюль, Криста купила в газетном киоске нужный номер «Трибюн» и, усевшись на скамью, дрожащими руками раскрыла заветную страницу. «Сегодня утром добыта мною для „Гнезда…“ последняя ниточка или щепочка – как вам угодно».
С ужасом, восторгом и смущением, замирая над каждым словом, читала Криста историю своей и его, их общей любви. Продолжая называть ее Кэт, Фил поведал миру все перипетии, все приключения, опуская лишь самые интимные моменты, и завершил рассказ описанием свадьбы и следующим пассажем:
«Как большинство закоренелых холостяков, я не видел своего счастья, а оно само плыло мне в руки. Притом, занятый собственными переживаниями, я забыл самое главное – сказать моей молодой жене, самой прекрасной, самой замечательной женщине, о которой только может мечтать мужчина, как я люблю ее.
Если увидите сегодня Кэт где-нибудь в городе, не откажите в любезности – попросите: пусть прочтет то, что я написал для нее. Ну а сделает это – сама мне позвонит. А я надеюсь… и жду».
Размазывая бегущие по щекам обильные слезы, Криста бросилась к ближайшему автомату и набрала номер рабочего телефона Фила. Он ответил сразу.
– Это «Трибюн», «линия помощи»? – осведомилась она голосом дерзкой девчонки с окраин. – Так вот что: проблема тут у меня. Получила я документик – свидетельство о браке. Там написано: вот этим мне гарантируется муж любящий, сексуальный, к тому же и заботиться будет. А по ночам – каждую ночь – постель со мной делить. И что вы думаете? Вот уж сколько прошло – дни считаю, – а ничего такого нет. Так вы можете помочь или как?
– Могу ли именно я вам помочь? – Голос Фила дрожал от волнения. – Только скажите, где вы, – и я прилечу!
Криста плакала и смеялась одновременно, но выдержала стиль:
– Да я в такое место угодила – Дворец правосудия называется! Не здесь же любовное-то свидание назначать?!
– Слово дамы – закон! Нет, конечно! Подойдет вам номер в «Палмер Хауз»? Криста чувствовала себя избалованной принцессой – любимой, окруженной вниманием, – когда Фил ввел ее под кофейно-золотой шатер роскошных апартаментов в одном из самых дорогих чикагских отелей. В огромном холле – мягкий, с розово-зелеными узорами ковер на полу; мягкий рассеянный свет настенных канделябров; кругом золоченые и мраморные розетки… Она даже представить боялась, сколько стоит подобный номер.
Двадцать минут спустя стосковавшиеся молодожены уже лежали нагишом под расшитым пологом поистине королевского ложа, со стоячими ночными светильниками по обе стороны. Кроме спальни Криста и Фил были счастливыми, хотя и временными, обладателями еще и гостиной-столовой, обставленной изысканной мебелью абрикосового дерева и устланной клубничного цвета пушистым ковром. Не говоря уже о холодильнике, предусмотрительно наполненном льдом для напитков, первоклассным шотландским виски, фруктовыми соками и всяческими деликатесами.
Слишком поглощенные встречей, чтобы обращать особое внимание на все это великолепие, они жадно разглядывали друг друга.
– Фил, милый, неужели ты и вправду хочешь, чтобы мы купили дом в пригороде и завели целую кучу детей? Так у тебя написано.
– Безусловно! – серьезно подтвердил Фил. – А сейчас… давай помолчим… и поцелуй меня.
Именно это она и собиралась сделать. Пусть впереди у них целая долгая жизнь, полная любви и счастья, зачем терять драгоценное время? Предстоит еще наверстать упущенное за прошедшие дни.
Словно голодный приник он к ее рту – сегодня, пожалуй, он даже слишком напорист. Такого страстного, долгого, глубокого поцелуя Криста не помнила… Когда он наконец дал ей вздохнуть, она ловила ртом воздух, словно выброшенная на берег рыбка. И сразу опять потянулась к его губам.
Но Фил, мягко отстранясь, скользнул языком по ее груди, нежно поцеловал соски, заставив ее застонать. Они так тосковали друг без друга… Он без слов, без дальнейших ласк чувствовал – она готова принять его, можно не ждать. И он взял ее – на этот раз властно и стремительно. Толчки его тугой плоти лишили Кристу последних крупиц сознания. Тело ее ритмично двигалось навстречу ему, с губ срывались восторженные вскрики. Волна блаженства подняла ее на свой гребень и накрыла… Фил последний раз глубоко вошел в нее – и затих, растворяясь в упоительной истоме экстаза.
«Мы созданы друг для друга… – думала Криста в его объятиях. – Ничто не разлучит нас! Наш брак теперь не только на бумаге. Он – любовный союз наших сердец!»
– Я так счастлива! – прошептала она. – Наверно, самая счастливая женщина на свете!
– А я – самый счастливый мужчина. – Покой и умиротворение, не изведанные ранее, охватили его. – У меня сюрприз для тебя, любовь моя. Нет, целых два. Мой брат Джо… понимаешь, у него одни знакомые… а у тех – тоже знакомые… Так вот, они сдают отличную квартиру, район Лэйк-Шор-Драйв. Прилично меблирована – не все, правда, но это поправимо. И цена подходит. Хозяева отбывают жить в Париж. Переехать можно прямо в ближайшие выходные. Криста замерла – это звучит просто сказочно… Своя квартира… неужели? Наконец-то! Но ведь Фил сказал – это еще не все…
– Потрясающе! – Она горячо поцеловала его. – Уверена – мне там все понравится! А… какой же второй сюрприз?
Он выдержал драматическую паузу.
– Да ничего особенного. Сказал своему редактору и Гарри Дженкинсу, что мы поженились. Они согласились предоставить нам дополнительный отпуск. Должен же у нас быть настоящий медовый месяц.
Это уж слишком много счастья… Она склонила голову ему на плечо.
– Как это неожиданно… и прекрасно! Куда же мы отправимся? Опять на Виргинские острова? Будем заниматься подводным плаванием, валяться на солнышке, загорать… А уж национальная кухня…
Она замолчала, прислушиваясь к дыханию мужа: что он скажет? Он помолчал и произнес тихо-тихо:
– Мы сделаем так, как хочется тебе, любимая.
– Ну уж нет! – Криста засмеялась и чмокнула его в нос. Она любила его в этот миг, как никогда прежде. – Я всегда буду с благодарностью вспоминать Санта-Крус – ведь это он соединил нас. Когда-нибудь мы там опять побываем. А сейчас… хорошо бы туда, где побольше снега. Что ты скажешь о Колорадо, например? Всегда мечтала научиться кататься на лыжах. – Она помолчала. – Между прочим, милый… холод куда больше располагает к объятиям.