Страница:
Во второй части рассматривается проблема предпосылок и подготовка к захвату власти коммунистами. Для марксистов и коммунистов проблема предпосылок исходит из некоторых ограничивающих условий, введенных Марксом. Часто в своих трудах Маркс говорил о том, что революционная деятельность будет бесполезной и неэффективной, если в экономической и социальной жизни отсутствуют определенные условия. Сам Сталин в предисловии к своему собранию сочинений признавался, что, когда он был молодым революционером-социалистом, он «принял тогда тезис, знакомый каждому марксисту, в соответствии с которым одним из главных условий победы социалистической революции является то, что пролетариат должен составить большинство населения»4. Хорошо известно, что предпосылки революции были сведены Лениным до минимума, и главный акцент он сделал на активности революционной элиты. В литературе Коминтерна предпосылки делятся на объективные и субъективные. Коминтерн считал, что объективные предпосылки развиваются независимо от воли коммунистов в результате объективных законов социально-экономического развития, в то время как субъективные предпосылки представляются результатом воли и деятельности коммунистов. Первый большой вопрос состоит в следующем: «В чем суть концепции Коминтерна об идеальном соотношении объективных и субъективных предпосылок, которые должны предшествовать попытке коммунистов захватить власть?»
Проблема подготовки к захвату власти тесно соотносится с проблемой предпосылок и составляет основное направление в исследовании во второй части. В этот период, когда объективные предпосылки еще полностью не созрели – это равносильно тому, если мы скажем, что еще не созрели условия для захвата власти коммунистами, – существующая ситуация использовалась коммунистами с целью подготовки тех предпосылок, которые они называли субъективными. Неоднократно Коминтерн давал указания коммунистам, чтобы они были готовы к предстоящему дню борьбы за власть. В определенном смысле вся деятельность коммунистов в некоммунистических странах может быть расценена как подготовка к «неизбежному» моменту, когда можно будет предпринять захват власти (в соответствии с критериями коммунистов). Такие усилия по подготовке захвата власти направлены: 1) на коммунистическую партию, которая сама должна быть готова идеологически и организационно и должна получить при этом необходимый практический опыт повседневной борьбы; 2) на те слои населения, которые составляют главную революционную силу. До тех пор, пока не настанет момент, когда созреют объективные предпосылки, коммунистические партии должны вести непрекращающуюся работу по подготовке тех предпосылок, которые человек может контролировать. Определенная модель стратегии и тактики, которую выберут коммунистические партии при подготовке ими субъективных предпосылок, должна всегда отражать серьезное обдумывание ими изменяющейся объективной ситуации, ее тенденций и потенциальных возможностей. Тактика и стратегия Коминтерна в период между 1928 и 1943 годами претерпела значительные изменения. Исследователи этого периода отмечают, что деятельность коммунистов делится на четыре ясно различимых этапа: с 1928 года по 1934 год, с 1935 по 1939, со второй половины 1939 года до середины 1941 и с середины 1941 по 1943 год. Эти этапы, демонстрирующие разные образцы стратегии и тактики и, следовательно, разные способы подготовки субъективных предпосылок для захвата власти, рассматриваются в отдельных главах во второй части.
В третьей части обсуждается проблема действительного захвата власти революционным движением под руководством коммунистов. Несмотря на важный характер этого этапа деятельности коммунистов, а возможно, из-за желания на этом этапе проявить гибкость и сохранить свои цели в тайне, в документах имеется лишь небольшое количество свидетельств, раскрывающих подлинные взгляды Коминтерна по этому вопросу.
В четвертой части рассматривается временной период после захвата власти коммунистами. Обсуждаются две составные части данного вопроса: 1) первый этап, во время которого должны быть предприняты незамедлительные шаги, чтобы привести в движение механизмы, способствующие переходу общества от его некоммунистического прошлого навстречу новым, навязанным коммунистами целям; и 2) второй этап, высшее мировое общество – коммунизм.
В пятой части изложены основные выводы данного исследования, результаты которого, несомненно, не просто улучшат фактические знания содержания коммунистических доктрин и директив, но и позволят сделать выводы относительно того, в чем сохранялась преемственность и какие изменения наблюдались в работе Коминтерна в период с 1928 по 1943 год по документам Коминтерна. Некоторые идеи остаются практически неизменными за пятнадцатилетний период с 1928 по 1943 год, в то время как другие претерпели значительную эволюцию. Постоянство некоторых взглядов поможет, что, впрочем, необязательно, продемонстрировать непреклонность отдельных взглядов, а их знание позволит нам предугадать реакцию коммунистов на определенные ситуации. Изменчивость же некоторых взглядов свидетельствует о некоторой гибкости коммунистического мировоззрения.
Необходимо также сделать выводы, которые могут оказаться полезными, относительно последовательности, законченности и ясности доктрин Коминтерна. Насколько исследованный материал свободен от противоречий? Дает ли он ясные ответы на важные поставленные вопросы? Насколько ясен язык и насколько понятны те мысли, которые он выражает?
Учитывая положение Сталина в Коминтерне как его главного жившего в то время теоретика, возможно ли будет определить с некоторой степенью точности те характерные особенности марксизма-ленинизма, которые Сталин выбрал как необходимые для понимания роли коммуниста в мировой истории? С одной стороны, важно понять, какие вообще философские воззрения открыто признавались группой воинственных реформаторов. С другой стороны, необходимо точно знать, каких символов веры в точности они должны были придерживаться исходя из тщательных инструкций Коминтерна – в этом случае проявлялось воспитательное воздействие Коминтерна.
Изменения в идеологии Коминтерна были результатом сознательных усилий по-новому приспособить и развить марксизм. В таком случае это напоминает несколько других предпринятых попыток ревизии марксизма со времени опубликования в 1848 году «Манифеста Коммунистической партии». Пропагандисты теории Коминтерна заявляли о том, что лишь они являются истинными проводниками марксистской теории. Но не они первые, не они последние делали такие заявления. Если оставить в стороне вопросы об ортодоксальности, можно сказать, не боясь ошибиться, что идеологическое развитие Коминтерна в период с 1928 по 1943 год происходило на фоне экономических и политических неурядиц и совпало по времени с экономической и социальной революцией в СССР и, следовательно, заслуживает серьезного внимания со стороны любого ученого, изучающего революцию XX столетия.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 1
Глава 2
Происхождение
Проблема подготовки к захвату власти тесно соотносится с проблемой предпосылок и составляет основное направление в исследовании во второй части. В этот период, когда объективные предпосылки еще полностью не созрели – это равносильно тому, если мы скажем, что еще не созрели условия для захвата власти коммунистами, – существующая ситуация использовалась коммунистами с целью подготовки тех предпосылок, которые они называли субъективными. Неоднократно Коминтерн давал указания коммунистам, чтобы они были готовы к предстоящему дню борьбы за власть. В определенном смысле вся деятельность коммунистов в некоммунистических странах может быть расценена как подготовка к «неизбежному» моменту, когда можно будет предпринять захват власти (в соответствии с критериями коммунистов). Такие усилия по подготовке захвата власти направлены: 1) на коммунистическую партию, которая сама должна быть готова идеологически и организационно и должна получить при этом необходимый практический опыт повседневной борьбы; 2) на те слои населения, которые составляют главную революционную силу. До тех пор, пока не настанет момент, когда созреют объективные предпосылки, коммунистические партии должны вести непрекращающуюся работу по подготовке тех предпосылок, которые человек может контролировать. Определенная модель стратегии и тактики, которую выберут коммунистические партии при подготовке ими субъективных предпосылок, должна всегда отражать серьезное обдумывание ими изменяющейся объективной ситуации, ее тенденций и потенциальных возможностей. Тактика и стратегия Коминтерна в период между 1928 и 1943 годами претерпела значительные изменения. Исследователи этого периода отмечают, что деятельность коммунистов делится на четыре ясно различимых этапа: с 1928 года по 1934 год, с 1935 по 1939, со второй половины 1939 года до середины 1941 и с середины 1941 по 1943 год. Эти этапы, демонстрирующие разные образцы стратегии и тактики и, следовательно, разные способы подготовки субъективных предпосылок для захвата власти, рассматриваются в отдельных главах во второй части.
В третьей части обсуждается проблема действительного захвата власти революционным движением под руководством коммунистов. Несмотря на важный характер этого этапа деятельности коммунистов, а возможно, из-за желания на этом этапе проявить гибкость и сохранить свои цели в тайне, в документах имеется лишь небольшое количество свидетельств, раскрывающих подлинные взгляды Коминтерна по этому вопросу.
В четвертой части рассматривается временной период после захвата власти коммунистами. Обсуждаются две составные части данного вопроса: 1) первый этап, во время которого должны быть предприняты незамедлительные шаги, чтобы привести в движение механизмы, способствующие переходу общества от его некоммунистического прошлого навстречу новым, навязанным коммунистами целям; и 2) второй этап, высшее мировое общество – коммунизм.
В пятой части изложены основные выводы данного исследования, результаты которого, несомненно, не просто улучшат фактические знания содержания коммунистических доктрин и директив, но и позволят сделать выводы относительно того, в чем сохранялась преемственность и какие изменения наблюдались в работе Коминтерна в период с 1928 по 1943 год по документам Коминтерна. Некоторые идеи остаются практически неизменными за пятнадцатилетний период с 1928 по 1943 год, в то время как другие претерпели значительную эволюцию. Постоянство некоторых взглядов поможет, что, впрочем, необязательно, продемонстрировать непреклонность отдельных взглядов, а их знание позволит нам предугадать реакцию коммунистов на определенные ситуации. Изменчивость же некоторых взглядов свидетельствует о некоторой гибкости коммунистического мировоззрения.
Необходимо также сделать выводы, которые могут оказаться полезными, относительно последовательности, законченности и ясности доктрин Коминтерна. Насколько исследованный материал свободен от противоречий? Дает ли он ясные ответы на важные поставленные вопросы? Насколько ясен язык и насколько понятны те мысли, которые он выражает?
Учитывая положение Сталина в Коминтерне как его главного жившего в то время теоретика, возможно ли будет определить с некоторой степенью точности те характерные особенности марксизма-ленинизма, которые Сталин выбрал как необходимые для понимания роли коммуниста в мировой истории? С одной стороны, важно понять, какие вообще философские воззрения открыто признавались группой воинственных реформаторов. С другой стороны, необходимо точно знать, каких символов веры в точности они должны были придерживаться исходя из тщательных инструкций Коминтерна – в этом случае проявлялось воспитательное воздействие Коминтерна.
Изменения в идеологии Коминтерна были результатом сознательных усилий по-новому приспособить и развить марксизм. В таком случае это напоминает несколько других предпринятых попыток ревизии марксизма со времени опубликования в 1848 году «Манифеста Коммунистической партии». Пропагандисты теории Коминтерна заявляли о том, что лишь они являются истинными проводниками марксистской теории. Но не они первые, не они последние делали такие заявления. Если оставить в стороне вопросы об ортодоксальности, можно сказать, не боясь ошибиться, что идеологическое развитие Коминтерна в период с 1928 по 1943 год происходило на фоне экономических и политических неурядиц и совпало по времени с экономической и социальной революцией в СССР и, следовательно, заслуживает серьезного внимания со стороны любого ученого, изучающего революцию XX столетия.
ПРИМЕЧАНИЯ К ГЛАВЕ 1
1 На самом деле в изучаемый период правильное название было Всесоюзная коммунистическая партия (большевиков). Я предпочитаю использовать более точное название, данное в тексте (официально введенное в 1952 году), и его аббревиатуру КПСС – Коммунистическая партия Советского Союза.
2 За исключением государств-марионеток, созданных Советским Союзом в Азии в 1921 и 1922 годах, – Монгольская Народная Республика и Тувинская Народная Республика, – обе совершенно изолированные от внешнего мира.
3 Russel. The End of the Idea of Progress // The Manchester Guardian Weekly. March 19. 1953. Р. 11.
4 Сталин И.В. Сочинения. Т. I. С. xiv – xv.
2 За исключением государств-марионеток, созданных Советским Союзом в Азии в 1921 и 1922 годах, – Монгольская Народная Республика и Тувинская Народная Республика, – обе совершенно изолированные от внешнего мира.
3 Russel. The End of the Idea of Progress // The Manchester Guardian Weekly. March 19. 1953. Р. 11.
4 Сталин И.В. Сочинения. Т. I. С. xiv – xv.
Глава 2
ОСНОВАНИЕ КОМИНТЕРНА
Начало Первой мировой войны в 1914 году показало, что такое понятие, как пролетарский интернационализм, существовало только на бумаге. Согласно самому радикальному определению, пролетарский интернационализм – это верность рабочего класса в различных странах международному пролетарскому движению, одному ему, и ничему больше. Пролетарский интернационализм, основанный на высокоразвитом чувстве общих интересов и целей, теоретически был гораздо большей силой, чем патриотизм. Но в 1914 году, столкнувшись с патриотическим чувством, воображаемая антивоенная солидарность европейского пролетариата оказалась чистым обманом. В то же самое время мощный толчок был дан раскольническим течениям, уже существовавшим в руководстве международным социалистическим движением. Начавшаяся война сама по себе не разрушила единства и интернационализма социалистического движения, но она в действительности ускорила процесс раскола, который начался еще в предшествующие годы. В конечном итоге этот процесс должен был привести к разделению социалистического движения на враждебные лагеря, принадлежащие к соперничающим международным организациям.
Происхождение
Международное социалистическое движение в I914 году. Ровно за полвека до 1914 года усилия сторонников идей пролетарского единства и интернационализма по созданию организации трудящихся (пролетариата) в Европе увенчались успехом. В результате этого возникло Международное товарищество рабочих, получившее впоследствии название Первый интернационал1. Основанный 28 сентября 1864 года на собрании в Сент-Мартинс-Холл в Лондоне, Первый интернационал стремился, по словам Карла Маркса, предоставить возможность для общения и сотрудничества тем организациям, которые стремились к защите, развитию и полной эмансипации рабочего класса2. Интернационал нельзя назвать организацией, полностью принадлежавшей марксистам, и после непродолжительного периода ее существования, во время которого марксисты, прудонисты, анархисты и другие радикально настроенные философы яростно боролись друг с другом с целью захвата этой организации и осуществления над ней полного контроля, она была распущена в 1876 году. Все же эти усилия на практике осуществить идею пролетарского интернационализма не оказались бесплодными. Именно для того, чтобы отпраздновать пятидесятилетнюю годовщину основания организации под названием Второй интернационал, явившейся преемницей Первого интернационала, в августе 1914 года должен был состояться конгресс в Вене3. Ожидаемые торжества так никогда и не состоялись, и пятидесятилетие упомянутой организации, вместо этого, явилось демонстрацией слабости пролетарского интернационализма – произошел крах Второго интернационала.
1914 год завершил почти четверть века в истории Второго интернационала, который был основан в День взятия Бастилии в 1889 году4. В отличие от опыта работы Первого интернационала Второй интернационал сумел предотвратить проникновение в него анархистов и стал по своим взглядам очень близким к марксистской идеологии. Второй интернационал состоял из рабочих партий Европы, называемых по-разному: социалистическими, социал-демократическими или трудовыми (рабочими) партиями. После 1900 года штаб Интернационала располагался в Брюсселе и осуществлял руководство социалистическим движением через Международное социалистическое бюро. К 1914 году состоялось восемь конгрессов, не считая специального антивоенного конгресса в Базеле в 1912 году.
Едва ли можно назвать Второй интернационал монолитной организацией. Она охватила много разнообразных течений в марксизме, которые были представлены тремя большими группировками: правыми, центристами и левыми. Правое, или реформистское, крыло Интернационала находилось под сильным влиянием ревизионизма, главным идеологом которого был Эдуард Бернштейн5. Хотя трудно описать вкратце особенности ревизионизма, но, чтобы хоть как-то охарактеризовать его, можно сказать, что ревизионисты открыто бросили вызов Марксу, говорившему о все большем обнищании рабочего класса, и вместо этого верили в возможность постепенного улучшения положения рабочего класса в рамках самого капиталистического общества. Они полагали, что этот мирный, эволюционный процесс в конечном счете приведет к тому, что капитализм будет заменен социализмом. Ревизионисты настаивали на эффективности демократического метода борьбы рабочего класса и смотрели на демократию – а не на классовую или партийную диктатуру – как на политическую основу будущего социалистического общества. Кроме того, утверждение Маркса о том, что рабочий класс не имеет родины, ими отклонялось. Даже при капитализме правильной идеей была признана идея пролетарского патриотизма.
За эти взгляды реакционеры, или ревизионисты, резко критиковались центристами, которые настаивали на строгой приверженности положениям теории Маркса и с воодушевлением защищали то течение, которое они считали ортодоксальным марксизмом. Однако поведение центристов, среди которых главной, доминирующей фигурой был, вероятнее всего, Карл Каутский6, в общем, было значительно менее революционным, чем их лексикон7. Как уже указывалось, в то время как «ортодоксальные» центристы были искренни в своей приверженности Марксу, они все же придали марксистской теории новое содержание. Например, понятие «пролетарская революция» означало для них не кровавую борьбу, а мирный и цивилизованный процесс8. Твердо придерживаясь марксистской идеи о том, что социализм был неизбежен и предопределен, центристы пассивно ожидали, когда сбудется предсказание Маркса, не находя никакого противоречия между ортодоксальностью и бездеятельностью9.
Слева от центристов находились радикалы или экстремисты, которые настаивали на «революционном» марксизме и критиковали как ревизионистов, так и центристов. Ленин и российские большевики составляли основное ядро этого крыла, так же как и последователи Розы Люксембург и нескольких других маленьких групп. Эти радикалы ни в коем случае не представляли собой однородную группу. Например, существовало глубокое различие во взглядах Ленина и Люксембург относительно важности роли пролетарских масс и их просвещенных лидеров в революции10. Все же радикалы пришли к соглашению, согласно которому и ревизионисты и центристы преобразовали марксизм в умеренное реформаторское движение, практически неопасное для капитализма.
Несмотря на существование трех противоборствующих течений во Втором интернационале, каждое из которых имело собственное понимание предназначения марксизма, до 1914 года ими не выдвигалось требование о замене Второго интернационала новой организацией, которая могла бы обеспечить более правильное руководство социалистическим движением. Такое требование, однако, было выдвинуто после того, как разразилась Первая мировая война в 1914 году и за этим событием последовал крах Второго интернационала. Большевистская революция 1917 года в России привела к власти представителей левого крыла старого интернационала, что способствовало дальнейшему расколу руководства социалистическим движением.
Борьба за новый Интернационал, 1914 – 1918. По словам Э. Карра, «Предыстория»11 Коммунистического интернационала началась с влияния, которое оказала Первая мировая война на Второй интернационал12. Практически все социалистические лидеры в большинстве воюющих стран оказывали патриотическую поддержку своим «буржуазным» правительствам, несмотря на возражения решительно настроенного антивоенного меньшинства. Последние искренне поддерживали известное антивоенное решение, принятое Штутгартским конгрессом 1907 года. Этот документ, первоначально составленный Августом Бебелем, был усилен рядом поправок, предложенных Люксембург, Мартовым и Лениным13. В отличие от Германии, Франции, Англии, Бельгии и Австро-Венгрии находящиеся в меньшинстве социал-демократические парламентские группы в России и в Сербии единодушно выступили против поддержки войны, отказываясь уступить патриотическим настроениям большинства.
В результате начала Первой мировой войны меньшинство среди европейских социалистов получило возможность критиковать большинство во Втором интернационале, и война служила оправданием этой критики. Однако мы не должны думать, что те социалисты, которые выступали против поддержки войны, были единодушны в принятии мер, которые могли бы помочь в разрешении кризиса, разразившегося в Интернационале. Об этом необходимо помнить всем, кто занимается изучением Циммервальдского движения, как принято называть антивоенное социалистическое движение.
Циммервальдисты составляли меньшинство среди европейских социалистов. Среди этого меньшинства, выступающего против войны, выделялось еще одно меньшинство – экстремисты, чья критика поведения «социал-патриотов» дошла до того, что они потребовали распустить Второй интернационал и создать новую всемирную организацию, отличающуюся чистотой рядов. Такое решительное требование не разделялось более умеренным большинством в Циммервальдском движении. Некоторые из экстремистов также потребовали начать революционную борьбу против войны с целью ее скорейшего завершения посредством революции рабочего класса. Доминирующей фигурой в этой группе был Ленин, который был поддержан некоторыми (хотя, безусловно, не всеми) российскими большевиками, а также некоторыми социалистическими лидерами в других странах.
По прибытии в Берн в начале сентября 1914 года Ленин изложил свои взгляды на войну в ряде тезисов, которые были обсуждены здесь же, в Берне, на встрече с другими большевиками. Тезисы Ленина недвусмысленно осудили войну как «буржуазную» и «империалистическую»14. Относительно поддержки социалистами предпринимаемых военных усилий говорится в четвертом пункте тезисов Ленина: «Предательство социализма большинством лидеров Второго интернационала (1889 – 1914) означает идеологический крах этого Интернационала»15. Во время обсуждения, которое тотчас же последовало за публикацией, тезисы Ленина были пересмотрены, и в них прозвучала мысль о создании «будущего Интернационала»16. В этой же манере Ленин впервые публично одобрил создание нового, третьего Интернационала. Здесь мы не будем подробно обсуждать эволюцию взглядов Ленина по этому вопросу в период между 1914 и 1917 годами17. Но в связи с рассматриваемым нами вопросом необходимо отметить, что в письмах Ленина в течение военных лет сохраняются два требования: о необходимости преобразования «империалистической» войны в революционную гражданскую войну и о замене старого Второго интернационала новым Интернационалом. По возвращении в Россию в апреле 1917 года Ленин еще раз повторил эти требования и призвал большевиков без промедления сформировать «новый революционный пролетарский Интернационал»18.
Безусловно, Ленин был не единственным, кто высказывался о необходимости создания нового Интернационала. Троцкий, возможно вдохновленный Лениным, также призвал к созданию третьего Интернационала19. За пределами России известный нидерландский поэт и левый социалист Герман Гортер в первые недели войны написал брошюру, в которой он говорил о необходимости организации «нового Интернационала»20. Но никто не может подвергнуть сомнению самую важную и, возможно, самую решительную роль Ленина в движении за создание Третьего интернационала.
Циммервальдское движение черпало свою силу в основном в левом крыле Второго интернационала, существовавшем в довоенное время. Теоретики коммунизма стремились подчеркнуть, что в этом левом крыле только большевики правильно и точно истолковывали учение Маркса, другие же политические группировки во Втором интернационале лишь приближались, но не были равными большевикам относительно правильности понимания и следования марксистской теории и практики. По мнению одного историка коммунистического толка, занимавшегося изучением Второго интернационала, «единственное течение, приближающееся к ленинизму, – это течение, возглавляемое «левыми радикалами» в Германии и так называемым трибунистами в Нидерландах»21. Немецкие «левые радикалы» были последователями Розы Люксембург и Карла Либкнехта22. Трибунисты – левые социал-демократы – группировались вокруг газеты «Де Трибюне». Они основали в 1909 году Социал-демократическую партию Нидерландов, придерживающуюся более левых взглядов, чем Социал-демократическая рабочая партия Нидерландов, из состава которой они были исключены23.
На Циммервальдской конференции в сентябре 1915 года присутствовало тридцать восемь делегатов из одиннадцати стран. Помимо Ленина, Зиновьева и Троцкого, делегаты из России были также представлены меньшевиками и социалистами-революционерами. В работе конференции также участвовали делегаты из Италии, Франции, Нидерландов, Балкан, Скандинавии и Швейцарии. Большинство, высказываясь против поддержки войны, не одобрило призывов Ленина о превращении войны в войну гражданскую с целью завоевания политической власти. Они также отклонили требование о разрыве со Вторым интернационалом и о создании вместо него нового Интернационала24. Меньшинство, последовавшее за Лениным, известно как циммервальдская левая, состоявшая из восьми участников совещания25. После конференции в состав циммервальдской левой вошли нидерландские трибунисты и другие сторонники26. Также на Циммервальдской конференции был образован исполнительный комитет четырех, названный Интернациональной социалистической комиссией с местонахождением в Берне27. Этими шагами циммервальдисты ясно демонстрировали глубину своего протеста против войны и правых социалистов Второго интернационала. Не порвав связей со Вторым интернационалом, как этого требовал Ленин, Циммервальдское движение действительно сделало все необходимое, чтобы обеспечить свое существование и после первой конференции28.
На Кинтальской конференции в апреле 1916 года циммервальдская левая получила больше поддержки, но все еще не была в большинстве. Главное противоречие между левыми и правыми возникло при обсуждении вопроса об отношении к Международному социалистическому бюро – руководству Второго интернационала. Бюро не собиралось на заседания с начала войны. Здесь снова Ленин был еще не в состоянии порвать со старым Интернационалом29, но действительно увеличил число своих приверженцев, особенно среди левых немецких социалистов.
Третья, заключительная Циммервальдская конференция состоялась в Стокгольме в сентябре 1917 года, во время усиления революционных настроений в России. Стокгольмская конференция не имела большого значения в борьбе за создание нового Интернационала, поскольку те участники Циммервальдского движения, которые были больше всего настроены на создание такой организации, а именно русские революционеры, теперь сосредоточили свои усилия на проблеме захвата власти в России. Ни один из лидеров большевиков не присутствовал на конференции. Победа в Октябрьской революции позволила большевикам захватить власть в России, что ускорило создание нового Интернационала.
Основание Коммунистического интернационала. Как начало Первой мировой войны, так и большевистская революция в ноябре 1917 года вызвали противоречивую реакцию среди европейских лидеров социалистического движения. Это событие вновь послужило иллюстрацией отсутствия согласия по основным вопросам в международном социалистическом рабочем движении. Реакционеры осудили захват власти большевиками и в целом политику, проводимую ими. Центристы первоначально предпочли не осуждать большевиков, ссылаясь на недостаточную информацию, но в последующие месяцы среди них произошел сильный раскол, потому что реакция на большевистское правление в России была неоднозначной. Радикалы приветствовали победу большевиков как первый успешный пример среди тех революционных выступлений, которые они намеревались совершить в будущем в других странах30.
После захвата власти у режима, возглавляемого слабым правительством Керенского, Ленин и другие большевистские лидеры не стремились тотчас же создать новый Интернационал. Действительно, лишь через шестнадцать месяцев был созван конгресс по вопросу создания Коминтерна. В этот период российские лидеры действительно пробовали «интернационализировать» свою победу самыми различными способами. Советская дипломатия яростно пропагандировала идеи мировой революции. Развивались контакты с представителями левых в других странах. В январе 1918 года международную конференцию в Петрограде посетили левые социалисты из Швеции, Дании, Великобритании, с Балкан, Польши, Армении и Соединенных Штатов (Социалистическая рабочая партия США)31. В мае того же года была создана Федерация иностранных групп при Центральном комитете Всероссийской коммунистической партии (большевиков). Эта организация охватила группы, сочувствующие большевикам, среди бывших военнопленных в России32. Председателем Федерации был избран Бела Кун33, ставший впоследствии знаменитым лидером венгерских коммунистов после создания Венгерской советской республики в 1919 году. Пропагандистская деятельность этой организации была настолько интенсивной, что многие военнопленные возвратились к себе на родину, обуреваемые желанием захватить власть, так же как большевики захватили власть в России. Следует заметить, что в этот период коммунистические партии были созданы в Германии, Финляндии, Польше, Австрии, Венгрии и в других местах, а в нескольких странах сильную симпатию к большевикам проявляли левые социалисты из различных социалистических или социал-демократических партий.
1914 год завершил почти четверть века в истории Второго интернационала, который был основан в День взятия Бастилии в 1889 году4. В отличие от опыта работы Первого интернационала Второй интернационал сумел предотвратить проникновение в него анархистов и стал по своим взглядам очень близким к марксистской идеологии. Второй интернационал состоял из рабочих партий Европы, называемых по-разному: социалистическими, социал-демократическими или трудовыми (рабочими) партиями. После 1900 года штаб Интернационала располагался в Брюсселе и осуществлял руководство социалистическим движением через Международное социалистическое бюро. К 1914 году состоялось восемь конгрессов, не считая специального антивоенного конгресса в Базеле в 1912 году.
Едва ли можно назвать Второй интернационал монолитной организацией. Она охватила много разнообразных течений в марксизме, которые были представлены тремя большими группировками: правыми, центристами и левыми. Правое, или реформистское, крыло Интернационала находилось под сильным влиянием ревизионизма, главным идеологом которого был Эдуард Бернштейн5. Хотя трудно описать вкратце особенности ревизионизма, но, чтобы хоть как-то охарактеризовать его, можно сказать, что ревизионисты открыто бросили вызов Марксу, говорившему о все большем обнищании рабочего класса, и вместо этого верили в возможность постепенного улучшения положения рабочего класса в рамках самого капиталистического общества. Они полагали, что этот мирный, эволюционный процесс в конечном счете приведет к тому, что капитализм будет заменен социализмом. Ревизионисты настаивали на эффективности демократического метода борьбы рабочего класса и смотрели на демократию – а не на классовую или партийную диктатуру – как на политическую основу будущего социалистического общества. Кроме того, утверждение Маркса о том, что рабочий класс не имеет родины, ими отклонялось. Даже при капитализме правильной идеей была признана идея пролетарского патриотизма.
За эти взгляды реакционеры, или ревизионисты, резко критиковались центристами, которые настаивали на строгой приверженности положениям теории Маркса и с воодушевлением защищали то течение, которое они считали ортодоксальным марксизмом. Однако поведение центристов, среди которых главной, доминирующей фигурой был, вероятнее всего, Карл Каутский6, в общем, было значительно менее революционным, чем их лексикон7. Как уже указывалось, в то время как «ортодоксальные» центристы были искренни в своей приверженности Марксу, они все же придали марксистской теории новое содержание. Например, понятие «пролетарская революция» означало для них не кровавую борьбу, а мирный и цивилизованный процесс8. Твердо придерживаясь марксистской идеи о том, что социализм был неизбежен и предопределен, центристы пассивно ожидали, когда сбудется предсказание Маркса, не находя никакого противоречия между ортодоксальностью и бездеятельностью9.
Слева от центристов находились радикалы или экстремисты, которые настаивали на «революционном» марксизме и критиковали как ревизионистов, так и центристов. Ленин и российские большевики составляли основное ядро этого крыла, так же как и последователи Розы Люксембург и нескольких других маленьких групп. Эти радикалы ни в коем случае не представляли собой однородную группу. Например, существовало глубокое различие во взглядах Ленина и Люксембург относительно важности роли пролетарских масс и их просвещенных лидеров в революции10. Все же радикалы пришли к соглашению, согласно которому и ревизионисты и центристы преобразовали марксизм в умеренное реформаторское движение, практически неопасное для капитализма.
Несмотря на существование трех противоборствующих течений во Втором интернационале, каждое из которых имело собственное понимание предназначения марксизма, до 1914 года ими не выдвигалось требование о замене Второго интернационала новой организацией, которая могла бы обеспечить более правильное руководство социалистическим движением. Такое требование, однако, было выдвинуто после того, как разразилась Первая мировая война в 1914 году и за этим событием последовал крах Второго интернационала. Большевистская революция 1917 года в России привела к власти представителей левого крыла старого интернационала, что способствовало дальнейшему расколу руководства социалистическим движением.
Борьба за новый Интернационал, 1914 – 1918. По словам Э. Карра, «Предыстория»11 Коммунистического интернационала началась с влияния, которое оказала Первая мировая война на Второй интернационал12. Практически все социалистические лидеры в большинстве воюющих стран оказывали патриотическую поддержку своим «буржуазным» правительствам, несмотря на возражения решительно настроенного антивоенного меньшинства. Последние искренне поддерживали известное антивоенное решение, принятое Штутгартским конгрессом 1907 года. Этот документ, первоначально составленный Августом Бебелем, был усилен рядом поправок, предложенных Люксембург, Мартовым и Лениным13. В отличие от Германии, Франции, Англии, Бельгии и Австро-Венгрии находящиеся в меньшинстве социал-демократические парламентские группы в России и в Сербии единодушно выступили против поддержки войны, отказываясь уступить патриотическим настроениям большинства.
В результате начала Первой мировой войны меньшинство среди европейских социалистов получило возможность критиковать большинство во Втором интернационале, и война служила оправданием этой критики. Однако мы не должны думать, что те социалисты, которые выступали против поддержки войны, были единодушны в принятии мер, которые могли бы помочь в разрешении кризиса, разразившегося в Интернационале. Об этом необходимо помнить всем, кто занимается изучением Циммервальдского движения, как принято называть антивоенное социалистическое движение.
Циммервальдисты составляли меньшинство среди европейских социалистов. Среди этого меньшинства, выступающего против войны, выделялось еще одно меньшинство – экстремисты, чья критика поведения «социал-патриотов» дошла до того, что они потребовали распустить Второй интернационал и создать новую всемирную организацию, отличающуюся чистотой рядов. Такое решительное требование не разделялось более умеренным большинством в Циммервальдском движении. Некоторые из экстремистов также потребовали начать революционную борьбу против войны с целью ее скорейшего завершения посредством революции рабочего класса. Доминирующей фигурой в этой группе был Ленин, который был поддержан некоторыми (хотя, безусловно, не всеми) российскими большевиками, а также некоторыми социалистическими лидерами в других странах.
По прибытии в Берн в начале сентября 1914 года Ленин изложил свои взгляды на войну в ряде тезисов, которые были обсуждены здесь же, в Берне, на встрече с другими большевиками. Тезисы Ленина недвусмысленно осудили войну как «буржуазную» и «империалистическую»14. Относительно поддержки социалистами предпринимаемых военных усилий говорится в четвертом пункте тезисов Ленина: «Предательство социализма большинством лидеров Второго интернационала (1889 – 1914) означает идеологический крах этого Интернационала»15. Во время обсуждения, которое тотчас же последовало за публикацией, тезисы Ленина были пересмотрены, и в них прозвучала мысль о создании «будущего Интернационала»16. В этой же манере Ленин впервые публично одобрил создание нового, третьего Интернационала. Здесь мы не будем подробно обсуждать эволюцию взглядов Ленина по этому вопросу в период между 1914 и 1917 годами17. Но в связи с рассматриваемым нами вопросом необходимо отметить, что в письмах Ленина в течение военных лет сохраняются два требования: о необходимости преобразования «империалистической» войны в революционную гражданскую войну и о замене старого Второго интернационала новым Интернационалом. По возвращении в Россию в апреле 1917 года Ленин еще раз повторил эти требования и призвал большевиков без промедления сформировать «новый революционный пролетарский Интернационал»18.
Безусловно, Ленин был не единственным, кто высказывался о необходимости создания нового Интернационала. Троцкий, возможно вдохновленный Лениным, также призвал к созданию третьего Интернационала19. За пределами России известный нидерландский поэт и левый социалист Герман Гортер в первые недели войны написал брошюру, в которой он говорил о необходимости организации «нового Интернационала»20. Но никто не может подвергнуть сомнению самую важную и, возможно, самую решительную роль Ленина в движении за создание Третьего интернационала.
Циммервальдское движение черпало свою силу в основном в левом крыле Второго интернационала, существовавшем в довоенное время. Теоретики коммунизма стремились подчеркнуть, что в этом левом крыле только большевики правильно и точно истолковывали учение Маркса, другие же политические группировки во Втором интернационале лишь приближались, но не были равными большевикам относительно правильности понимания и следования марксистской теории и практики. По мнению одного историка коммунистического толка, занимавшегося изучением Второго интернационала, «единственное течение, приближающееся к ленинизму, – это течение, возглавляемое «левыми радикалами» в Германии и так называемым трибунистами в Нидерландах»21. Немецкие «левые радикалы» были последователями Розы Люксембург и Карла Либкнехта22. Трибунисты – левые социал-демократы – группировались вокруг газеты «Де Трибюне». Они основали в 1909 году Социал-демократическую партию Нидерландов, придерживающуюся более левых взглядов, чем Социал-демократическая рабочая партия Нидерландов, из состава которой они были исключены23.
На Циммервальдской конференции в сентябре 1915 года присутствовало тридцать восемь делегатов из одиннадцати стран. Помимо Ленина, Зиновьева и Троцкого, делегаты из России были также представлены меньшевиками и социалистами-революционерами. В работе конференции также участвовали делегаты из Италии, Франции, Нидерландов, Балкан, Скандинавии и Швейцарии. Большинство, высказываясь против поддержки войны, не одобрило призывов Ленина о превращении войны в войну гражданскую с целью завоевания политической власти. Они также отклонили требование о разрыве со Вторым интернационалом и о создании вместо него нового Интернационала24. Меньшинство, последовавшее за Лениным, известно как циммервальдская левая, состоявшая из восьми участников совещания25. После конференции в состав циммервальдской левой вошли нидерландские трибунисты и другие сторонники26. Также на Циммервальдской конференции был образован исполнительный комитет четырех, названный Интернациональной социалистической комиссией с местонахождением в Берне27. Этими шагами циммервальдисты ясно демонстрировали глубину своего протеста против войны и правых социалистов Второго интернационала. Не порвав связей со Вторым интернационалом, как этого требовал Ленин, Циммервальдское движение действительно сделало все необходимое, чтобы обеспечить свое существование и после первой конференции28.
На Кинтальской конференции в апреле 1916 года циммервальдская левая получила больше поддержки, но все еще не была в большинстве. Главное противоречие между левыми и правыми возникло при обсуждении вопроса об отношении к Международному социалистическому бюро – руководству Второго интернационала. Бюро не собиралось на заседания с начала войны. Здесь снова Ленин был еще не в состоянии порвать со старым Интернационалом29, но действительно увеличил число своих приверженцев, особенно среди левых немецких социалистов.
Третья, заключительная Циммервальдская конференция состоялась в Стокгольме в сентябре 1917 года, во время усиления революционных настроений в России. Стокгольмская конференция не имела большого значения в борьбе за создание нового Интернационала, поскольку те участники Циммервальдского движения, которые были больше всего настроены на создание такой организации, а именно русские революционеры, теперь сосредоточили свои усилия на проблеме захвата власти в России. Ни один из лидеров большевиков не присутствовал на конференции. Победа в Октябрьской революции позволила большевикам захватить власть в России, что ускорило создание нового Интернационала.
Основание Коммунистического интернационала. Как начало Первой мировой войны, так и большевистская революция в ноябре 1917 года вызвали противоречивую реакцию среди европейских лидеров социалистического движения. Это событие вновь послужило иллюстрацией отсутствия согласия по основным вопросам в международном социалистическом рабочем движении. Реакционеры осудили захват власти большевиками и в целом политику, проводимую ими. Центристы первоначально предпочли не осуждать большевиков, ссылаясь на недостаточную информацию, но в последующие месяцы среди них произошел сильный раскол, потому что реакция на большевистское правление в России была неоднозначной. Радикалы приветствовали победу большевиков как первый успешный пример среди тех революционных выступлений, которые они намеревались совершить в будущем в других странах30.
После захвата власти у режима, возглавляемого слабым правительством Керенского, Ленин и другие большевистские лидеры не стремились тотчас же создать новый Интернационал. Действительно, лишь через шестнадцать месяцев был созван конгресс по вопросу создания Коминтерна. В этот период российские лидеры действительно пробовали «интернационализировать» свою победу самыми различными способами. Советская дипломатия яростно пропагандировала идеи мировой революции. Развивались контакты с представителями левых в других странах. В январе 1918 года международную конференцию в Петрограде посетили левые социалисты из Швеции, Дании, Великобритании, с Балкан, Польши, Армении и Соединенных Штатов (Социалистическая рабочая партия США)31. В мае того же года была создана Федерация иностранных групп при Центральном комитете Всероссийской коммунистической партии (большевиков). Эта организация охватила группы, сочувствующие большевикам, среди бывших военнопленных в России32. Председателем Федерации был избран Бела Кун33, ставший впоследствии знаменитым лидером венгерских коммунистов после создания Венгерской советской республики в 1919 году. Пропагандистская деятельность этой организации была настолько интенсивной, что многие военнопленные возвратились к себе на родину, обуреваемые желанием захватить власть, так же как большевики захватили власть в России. Следует заметить, что в этот период коммунистические партии были созданы в Германии, Финляндии, Польше, Австрии, Венгрии и в других местах, а в нескольких странах сильную симпатию к большевикам проявляли левые социалисты из различных социалистических или социал-демократических партий.